[D&D 5] Архивы Купола (Боль и Гнев) | ходы игроков | 2. Последний отряд Киры

- Снова? Я не знаю, чем твои шансы лучше моих. Это твои командирши тебе в уши напели, что Сестры без брони это какие то второсортные неумëхи? Как по мне, так это у солдаток шансы умереть выше. Прикажут помереть но прикрывать отход, и ты помрешь. Не будешь сражаться, чтобы одолеть погоню, не будешь искать способа выполнить задание и выжить, а просто сделаешь так, как тебе приказали в спешке, не разбираясь.

Бьянка опустилась на траву, сев на колени. Брови сомкнулись на переносице. Белая вернулась окончательно, вернув свою радость и любовь обратно в клетку, чтоб не чудила.

- Я не солдатка. Прикажут остаться - не подчинюсь. Лишь две женщины мне могут приказать, но одна далеко, а вторую надо спасать. Ненадейся, Росита. Не думай, как бы тебе оставить меня тут и героически помереть в самоубийственной миссии. Подумай, как наши совместные силы помогут нам спасти маму и вернуться вдвоем. Хватит думать, что меч и муштра все решают, в мире полно сторон а не только солдатки и не-солдатки.

Бьянка задержала взгляд на губах сестренки. Довольнодолго, что та могла заметить ее колебания. Но нет. Чувства на замок. Потом , когда космачи отправятся жевать червей, они найдут уголок у тихой речки и уж тогда держись.

  Ох, Богинюшки-Богинюшки… Как донести, что мир для женщины с мечом иной, чем для тех, кто большую часть жизни живет, не ведая горя? Я не знаю… Простите меня, мамы – у меня нет ни сил, ни аргументов для того, чтобы Бьянка осталась дома. Поэтому приходится отвечать из глубины сердца: теми словами, что сами просятся с языка, минуя бедовую голову:
  - Любимая… Я знаю только то, что мы обе пытаемся сохранить другой жизнь, и готовы ради этого на все. И, - я невесело фыркнула, - второй раз умирать и подвергать тебя таким испытаниям я не стану, и не надейся. Буду надоедать тебе еще долгие-долгие годы. Я надеялась спасти маму и вернуться к тебе живой и здоровой героиней, но раз ты такая же упрямая, как я – придется возвращаться вместе в цвете славы.

  Я потянулась рукой к сестричке, но одернула ее, боясь вызвать у командирш новый приступ недовольства. Посмотрела на прекрасное, но омраченное недовольством и упертостью лицо Бьянки, переживающей не меньшую, чем я, войну со своими чувствами – моя драгоценная бардесса снова пыталась сдержать их в узде, вооружившись холодной логикой.
  - Э-эх, - протяжно вздохнула я, - дуры мы, дуры… Вместо того, чтобы радоваться, что мы рядом и целы – начинаем выяснять. Кто прав, а кто нет, ломать другую под себя… А ведь могли бы сейчас просто посмотреть на одни и те же облака, что пластают по земле тени своих крыльев, а не травить душу дурными эмоциями… Ладно, куда одна – туда и вторая, и будь, что будет.
  Я постучала перебором пальцами по фляжке:
  - Будешь? И пускай рамонитки катятся к дэвам – это лекарство.

Самина кивает. Она отнюдь не удовлетворена ответом подчиненной, явно добиваясь чего-то еще - более глубокого понимания ситуации, видимо? Но сейчас считаться не приходится...

- Хорошо. Теперь можно думать насчет состава отряда. Это основная проблема сейчас. К армейским обращаться не вариант - мой авторитет у них весьма непрочен, и наверняка возникнут ненужные вопросы. Что касается наших... тут все еще хуже в известном плане. Найти тех, кто согласится действовать втайне от Рамоны, будет весьма непросто. Что можешь сказать о библиотекарше? Я слышала, она в молодые годы ходила по Пограничью?

Кира даже не сразу сообразила, что речь идет об Иоланде.

  — Ходила, – сухо подтвердила Кира. На этот раз она не обернулась назад, чтобы посмотреть на Иоланду. Холодный взгляд упёрся в Командору. Кира до последнего надеялась, что у Самины есть на примете ещё парочка верных сестёр. Не знает, откуда бы она их достала в такой ситуации. Все предыдущие разговоры о юных девицах и пожилых старухах, которым предстояло теперь защищать Купол, эхом отозвались в памяти. Она не смогла защитить Аэлис. Не защитила Фиби. Никого из своего отряда, нет, из семьи. И теперь, чтобы защитить Рамону, защитить тех, кто остался в живых, она должна пожертвовать последним светлым лучом в своей жизни? Нет, должен быть другой способ.
  — Ходила, но у Иоланды всё равно недостаточно опыта, – воительница поджала губы, не признаваться же сейчас, что так вышло в том числе из-за её эгоистичных побуждений, — Её боевые навыки, кхм, на низком уровне. Да и возраст, Самина. Время играет против нас. И в лучшее годы предстоящий поход был бы серьёзной проверкой выносливости, а уж без постоянных тренировок и пытаться нечего. Как жрица она проходила обучение и обладает внушительным арсеналом магии поддержки, но мы сейчас все истощены и, как я и сказала, время не нашей стороне.
  Кира не заметила, как тепло улыбнулась, вспомнив заботу Ио. Как молодая воительница пыталась скрыть от любимой недолеченные после очередной вылазки раны, а Ио, вскрывая обман каждый раз, грозно её отчитывала, но с особой нежностью и лёгкостью ласковыми прикосновениями исцеляла Киру.
  — У Иоланды другие таланты. Она очень умна, не просто от природы, а благодаря своему настойчивому, целеустремленному характеру. Я действительно думаю, что под Куплом кроме неё никто не способен прочитать ту тарабарщину, что мы обнаружили. Но её сила заключается не только в знании нераспространённых диалектов косматых. Она обучалась им сама, используя как накопленные труды в библиотеке, так и общение с беженками. Не могу даже представить, сколько всего она знает о мире за пределами Купола, побывав самой лишь в малой его части, – с каждым новым словом голос Киры становился всё мягче. Воительница даже не обратила внимания, как уводит разговор в неправильное для неё русло, — И, у неё отличная память, чтобы бы помнить обо всём, что она узнала.
  Только закончив свой ответ, Кира осознала, что Иоланда просто не заменима для подобной миссии. Возможно, им предстоит столкнуться с тем, что сможет разгадать только жрица. По крайней мере, в условиях спешки и под покровом тайны. Рамонитка знала, что Ио, пусть и не без колебаний, но удастся уговорить действовать именно так, как они решили, скрытно от Богини. Ио поймёт, может осудит, но поддержит. Но даже сейчас Кира не могла принять решение. Она не может сказать Самине, что Иоланде можно довериться. Потому что тогда Кира своими же словами вынесет приговор.

Слушая Киру, Самина периодически одобрительно кивает: определенно, жрица кажется ей подходящей кандидатурой для рейда. Однако душевные терзания самой Киры не остаются для нее незамеченными. Храмовница понятия не имеет, известна ли Командоре история ее отношений с Ио и последующего разрыва - определенную огласку это дело в свое время получило, однако прошло уж четверть века

- Если бы мы наверняка знали, что за задача будет перед вами стоять - встать на след, догнать, убить, забрать и принести назад... Вот только мы этого не знаем, Кира. Эта девочка похвалялась, что вернет ларец со своим десятком, вот только выпустить за Колею хоть десяток обычных гарнизонных вояк без такой как ты, сто раз ходившей в рейды - все равно что швырнуть в реку мешок слепых котят... Но и ты можешь оказаться так же слепа, если дело зайдет о книжной мудрости и всяких затейливых тайнах косматых. А мы не... - тут Командора озадаченно хмурится, но в следующую секунду впервые за сегодняшний день по-настоящему улыбается.

- Проклятье. Эта рыжая балаболка так запудрила нам мозги, что мы до сих пор толком не знаем подробностей того, что нам хотела донести Аэлис. Надеюсь, что именно Аэлис. Идем, вдвоем мы больше ничего не решим.

За время, пока храмовницы вели приватную беседу, Иоланда, пусть и не без проблем, связанных в основном с правильным подбором разрезанных кусков шнуровки, успешно восстановила доспех рядовой Роситы, пока та пыталась предложить сестричке глоток крепленого тарзассо (вроде так именовала этот сорт Нэссина подружка) - без особого, впрочем, успеха. Вопреки репутации своего содружества, Бьянка не относилась к числу записных выпивох, предпочитая, раз уж повод и в самом деле имеется, что-нибудь легкое и ароматное - вроде изготавливаемого лишь в сожженных ныне дотла Выперках нумантийского белого. В солдатской же фляге могло оказаться вообще что угодно - от безобидной домашней гнилухи до того легендарного бабкина крепляка, что настаивается, по слухам, натурально на курином помете: неприхотливость военных в плане "что сегодня пьем-с" была общеизвестна, и Ситу этот порок-достоинство не обошел стороной. К счастью, Командора и Кира как раз в этот момент развернулись, так что вопрос был снят: бардессе еще предстояло доказать, что она здесь находится не зря и сестренку одну во внешний мир не отпустит, а дышать при этом на начальство дрянным алкоголем вовсе не придавало ее аргументам дополнительной силы... Впрочем, храмовницы совершенно не намеревались к ней сейчас принюхиваться - все внимание Командоры было вновь обращено на младшенькую:

- Так, рядовая, - сказала Самина. - Давай-ка попробуем начать сначала, по порядку. Во-первых: что произошло в твоем видении? Зачем наемники прикончили жреца и отняли у него этот самый ларец? Во-вторых - кто они вообще такие? Происхождение, состав, вооружение? На каком языке говорили? Что тебе удалось понять?

Обернувшись к закончившей разбираться со шнуровкой и как раз латающей прореху под воротом колета жрице, Командора позвала:

- Сестра Иоланда, будь добра подойти и послушать - нам нужны твои знания и твой совет, - говорить храмовница старалась ровно, однако Ио различила в голосе определенное неудовольствие тем, что "ученая сестра" отвлеклась на какую-то постороннюю ерунду.

      Ей всегда нравилось заниматься монотонными делами: перелистывать тяжелые фолианты, выписывать длинные тексты, а вот и, кажется, нашлось ещё одно — пытаться вернуть хоть какую-то полезность доспеху, в одно мгновение готовое превратиться в бестолковую кожаную тряпку, если никто не попытается восстановить его. Углубившись в свои мысли, она не сразу поняла, как быстро пошло дело, стоило ей перестать отвлекаться. В самом деле, не было ей ни смысла стоять около двух близняшек, явно решающих важные вопросы меж друг другом или пытаться прочитать по губам то, что обсуждали Самина и Кира. Придёт её время и ей обо всём сообщат или, наоборот, отправят обратно в лагерь. Единственное, о чём успевает подумать Иоланда в параллели своему действию, когда в нос вновь ударяет запах медикаментов и крови — в порядке ли Шарлотта.
      Правильно ли она сделала, что оставила племяшку?
      В таком случае, стоило переживать не только о родной крови, но и об остальных сёстрах. Так или иначе, Иола знала: как бы не закончился разговор здесь, по итогу она окажется там, где будет наиболее полезной. Возвращаться обратно под Купол она не была намерена. Не так быстро.
      Она дёргает плечом тогда, когда слышит за своей спиной голос Командоры. Амулет на шее перестаёт светиться, стоит Иоле перестать читать заклинание. Да и, практически, делать этого уже не было никакого смысла: вот он, собранный заново, доспех Роситы мог послужить ей новую службу и, поэтому, поднимаясь на ноги, она кивает головой на секунду почувствовав укол совести от взора и тона Самины.
      — Д-да, конечно, — заикнувшись, произносит Иоланда, поднимаясь с земли и отряхивая коленки.
      Тут же она тряхнула светлыми волосами: дело сделано и по мнению самой Иолы, было полезно. Оказываясь рядом со всеми, Ио осторожно протягивает Росите её доспех, ничего не говоря, а следом отступает, оказываясь напротив неё. Несмотря на то, что она уже слышала частично историю девушки и, как казалось служительнице, успела разобраться в этом больше остальных, была не прочь пропустить знания сквозь себя ещё раз.
      Никогда не знаешь, что упустил; может, теперь ей удасться вспомнить что-то ещё, помимо уже имеющегося? Тем более... она бросила взгляд на Киру, задерживая его дольше необходимого: судя по всему, на неё сейчас рассчитывали куда больше, чем хотели бы.
      Не может же она подвести.

  К сожалению, разделить с сестренкой на двоих винца не получилось – большое начальство изволило прекратить чесать языками и вернуть все свое внимание мне. Не то, чтобы я была так уж рада пристальному интересу со стороны старших сестер – чай не Лили, которая всегда вертелась подле начальства – но сейчас мне он был на руку. Раз рамонитки выспрашивают подробности – значит, их что-то заинтересовало. Вон, даже лекарку позвали – для какого-то экспертного мнения, видать. А если это так, как мне видится – скоро выдвигаться за ларцом!
  Матушка Иоланда, которая в то время, пока мы с Бьё болтали, единственная занималась делом – моим доспехом, между прочим! – втиснула мне в руки отремонтированную броньку и отошла. Я осталась, как дура, сжимая кожанку, перед требовательным не своим-начальством, только и успев, что коротко поблагодарить:
  - Спасибо!

  Опустив доспех на землю, я вытянулась по струнке, ноги на ширине плеч, и заложив руки за спину, начала по порядку, закрыв глаза. А что делать, если так лучше вспоминается?
  - Так точно, сестра Командора! В видении я узрела, как жрец Митриоса, называемый «отец Флориан», ехавший верхом на осляте ... на муле, скорее даже, и его малолетний послушник были остановлены на дороге, ведущей к Виа Ильдеци, пятью крепкими космачами в цветастых пестрых тряпках и с черными лентами на рукавах, представившиеся вольными ландскнехтами Черной Банды. Четверо – с тяжелыми арбалетами и ручным оружием, и один, кажется, только с кордом: их лидер по имени, - я задумалась, и привычно сморщила нос, вспоминая, - толи Гуннар, толи Гудгерд. По всему судя – опытные, знают, с какой стороны за меч браться. Говорили они на мидгардском – я его учила и знаю – общались грубо и насмешливо, а клирик, в свою очередь, не менее хамски потребовал у наймитов сопроводить его в Хаакен к какой-то важной церковной шишке.
  Ландскнехты возмутились, донельзя злые на то, что именно церковники втянули их в этот поход, начали с жирным клириком лаяться. А тот, видать, решил их поставить на место силой, ударив какой-то вспышкой света, опалив и ранив одного из арбалетчиков. Думал, видать, что всех это устрашит. Не вышло: его, ясное дело, тут же прикончил другой стрелок. Послушника прирезали вслед за его хозяином – тот только дрожал, как овечий хвост, и даже не сопротивлялся.

  Я развела руками, покачав головой сокрушенно. Нет, я, конечно, знала, что бородатые, когда им убивать и мучать некого, начинают вцепляться в глотки друг другу, но одно дело – знать, а совсем иное – видеть своими глазами.
  - В общем, продолжила я, - ландскнехты начали мародерствовать и нашли ларь. Тот не открывался, и они решили, что шкатулка может иметь магическую ловушку, защищающую разные драгоценности: камни там, золото... В общем, порешали состорожничать и открыть его потом, у умельцев.
  А потом принялись обсуждать, куда им податься. В Ильдецию им хода нет, потому что они, кажется, здорово покуражились над местными, и теперь их ненавидят даже свои, - скривилась я брезгливо, - В общем, десятник их, или кто он там, принял решение уходить на юг, к Массини. А чтобы не попасться в руки к баронам, ландскнехты будут идти ночами, как тати какие, ни с кем не общаясь и ни с кем не связываясь. Пропитание, видать, будут добывать грабежом и убийствами, но потащили с собой и осла церковнического на случай голода. Ну, который животное: самого жреца и его служку они прикончили же.
  В общем, если будет позволено высказать свое мнение, - впервые за время доклада я посмотрела в глаза Командоры, - шансы их догнать весьма неплохие.

Ну вот пошли допрашивать сестру. Бьянка сжала кулаки, нахмурившись, но словно ощутила, как силы покидают ее руки, опускаясь куда то вниз, оставляя в груди ощущение бессилия.
Да кого я обманываю. Они все решили для себя, что это их дело, и буть ты хоть трижды волшебной феей в кувырке над водопадом, они тебя в свою песочницу не пустят, это их куличики.
Хотелось грязно ругнуться. Зачем она все это наговорила? Бье четко представила, как сильные руки ее крутят и кладут наземь, а в глазах сестры лишь вина, но она стоит и смотрит безучастно. Это для твоего блага, да? Да?

Сил не было. Даже капельки в виде искр выдавливались из полупогасшего огонька внутри как остатки меда из неудобного горшка... Нету нее аргументов.

  Кира хотела было возразить что-то Самине, но… Во-первых, Командора была права. Просто вернуть ларец было под силу Кире с парой крепких сестёр, но они не знают, с чем на самом деле им предстоит столкнуться. Если взаправду к этому причастны дэвы, то дело не просто мерзко попахивает, а насквозь пропитано гнилью. Любая своевременная информация будет полезна и может спасти жизнь. А во-вторых, Кира не имеет никакого права повторять ошибки прошлого, решая за спиной у Иоланды еë судьбу. Только не после всей боли и несправедливости, которой она отплатила за любовь и доброту.

  — Значит, они не представляют, какой ценностью завладели. Это нам на руку, – Кира удовлетворительно кивнула, выслушав повторный доклад Роситы. На этот раз рассказ девчонки был менее эмоциональным и более щедрым на подробности.
  — Церковники наверняка ждут, что ларь должен прибыть в Хаакен, – воительница продолжила мрачнее, — Но весть о случившемся может разнестись куда быстрее, чем хотелось бы. И тогда в погоню вступит ещё одна сторона. Но пока у нас достаточно времени. У косматых разбойников не так много вариантов, какой дорогой держать путь. Мы их с лёгкостью нагоним, – Кира строго посмотрела на близняшек, ожидая, что следующие её слова им не понравятся, — Поэтому вместо того, чтобы отправиться за ними сломя голову, нам следует для начала подготовиться. Надо будет вернуться на холм.

  Кира не стала вдаваться в подробности, зачем именно надо возвращаться на поле боя. Если Самина решит, то сама озвучит цель девчонкам. Возможно, Кира просто чересчур переживает по поводу упомянутой Ио связи найденного письма и ранения Аэлис. Как хотелось, чтобы гнетущее предчувствие нехорошего оказалось ошибкой. Что все предосторожности будут напрасны, потому что возвращение ларца пройдёт легко и гладко.

Самина внимательно наблюдает за рассказывающей подробности своего смертного видения Роситой. Чрезмерно внимательно. Смотрит в упор столь пристально, словно прожигает в ней взглядом невидимую дыру - и заглядывает куда-то вдаль и вглубь. В какой-то момент распинающейся военной кажется, что Командора слышит ее, но не слушает - это особенно наглядно оттеняли жрица и храмовница, на чьих лицах как раз было легко угадать предельное внимание и интерес. А Бьянка, бросившая мельком на Самину взгляд, вдруг вспоминает одну из погибших рамониток, проверенных и отправленных ею в сестринскую могилу. Ту самую, с пробитым стрелой глазом. Что-то такое было в ее мертвом лице, неуловимое сходство с неживой физиономией этой большой начальницы. Начальницы, что теперь принялась осматривать с головы до ног саму бардессу.

Стоящая чуть позади Кира улавливает перемену настроения Командоры - не по лицу, само собой, скорее, по осанке. Вспоминаются те страшные мгновения, когда потерявшая Лану мать стояла перед ее телом на одном колене, едва касаясь ладонью лица дочери. Она почти не осунулась сейчас, однако храмовница почувствовала, будто у Самины на время исчез тот самый стержень, который только что поддерживал ее, заставляя легко бросаться страшными словами о том, как она легко пожертвует собой и любой из Сестер. И, когда Кира предлагает вернуться обратно к холму, она вскидывает левую руку в останавливающем жесте, еще раз обводит взглядом рыжих близняшек с головы до пят, и задает совершенно неуместный и не относящийся к делу вопрос обеим:

- Как зовут вашу мать?

  На сей раз, кажется, старшие рамонитки к моему рассказу отнеслись посерьезнее и повнимательнее: оно и понятно. Поначалу они в полном смятении чувств пребывали, поэтому и реакция была соответствующая: «да что эта малявка несет»? А сейчас постояли, обсудили, обмозговали, и до них дошло. Но они же старшие, они командирши, и не могут сказать: «Росита, мы тебя особо не слушали, прости и повтори все по новой, со всеми маломальскими подробностями», так что просто делают вид, что все идет ровно так, как положено. Ну и ничего страшного, мне повторить не страшно.
  Вот теперь, когда разум у старших поборол чувства, сразу пошли выводы по сути ситуации. Помощница Командоры – умная все-таки женщина, хоть и лается, как десятница! – высказалась о том, что церковники, не получив обратно ларец, могут об этом прознать и включиться в охоту за наемниками. Ну а чего – все логично! Если на таком важном для этих демонопоклонников ларе висят какие-нибудь чары, то наверняка клирики могут найти его на расстоянии. А это, конечно, дерьмово: митриоситы могут погнать на ловлю воров не десяток и не два, а полнокровную заставу – и это даже с учетом тех потерь, что мы им нанесли!
  В общем, картина предстоящей охоты переставала казаться столь уж радужной. Но тут уж я решила держать свое помело под замком: без сопливых солнце светит, кому надо, тот и без моих комментариев все понимает.

  И тут внезапно очнулась Командора, задав совершенно неуместный, совершенно дикий вопрос, от которого у меня испуганно екнуло сердце. Я торопливо ответила, выступив на шаг вперед, в то время, когда переплетенные за спиной пальцы дергались нервном танце:
  - Лада из Старой Болотины, в настоящее время отставница.

  Вторую маму называть не стала – и так понятно, нечего трепать языком попусту. Хотя хотелось, конечно, и спросить, для чего Командоре это потребовалось, и что она думает о погоне и моем… нашем в нем участии, и так далее, и так далее. Пришлось кусать себя за язык, чтобы снова не показаться болтушкой пустоголовой.

- Понятно, - кивает Самина, и Росита не может прочитать по ее лицу, узнала она имя мамы Лады или нет. Вообще, трагическая история Франки в свое время здорово нашумела, и Старшие Крепости вспоминают ее и до сей поры, однако тут все-таки другая контора, сильно ли их интересуют дела армейских?

- Я так понимаю, у мамы вы одни? - догадаться было легко, наверное: хотя в историях появления на свет Искорок бывали определенные частности, в основном к Аэлис с мольбой о дочерях шли с такими же обстоятельствами, как у Лады. - Что ж, сестра Кира, это несколько усложняет ситуацию: хотя бы одну из них тебе надо будет вернуть матери живой.

Росита видит, как морщится Командора, словно от физической боли. Стоящая чуть позади Кира этого не улавливает, однако она понимает другое: бардесса попадает в их отряд не только из-за своих магических и иных талантов. Не только из-за объективной безысходности ситуации, когда непонятно, где же брать подходящих Сестер. Самина отправляет девушку за Колею, чтобы избежать утечки информации - прячет концы, если по-простому. Логика - скверная логика, очень скверная! - в этом есть, раз уж решили и в самом деле идти в благой лжи до конца, и что толку, что саму ее, потерявшую несколько часов назад единственную дочь, должно от такого изрядно корежить?

Их будет четверо. Четыре игральные кости в кулаке. Чет-нечет, жизнь-смерть. Командора сделала ставку и сейчас решительно швырнет их за Колею... Да:

- Ладно, стр... - очевидно, Самина хотела сейчас выстроить всех четверых в одну шеренгу и через "становись-равняйсь-смирно!" довести им задачу, однако, бросив взгляд на собравшийся контингент, решила, что это будет выглядеть глупо. - Так, слушайте приказ временной главнокомандующей: в целях проверки сведений, полученных рядовой Роситой, дочерью Лады, сформировать сводный добровольческий отряд в составе: Старшая - храмовница Кира, дочь Мирьям, заместительница - сестра Иол...

Тут пришлось прерваться, ибо вдали появилась, наконец, Амира с ларцом, который по-прежнему несли те самые изгвазданные в крови послушницы. Эта смуглокожая девица в приталенной совсем не по-полевому форме и в неестественно крепко сидящем на стянутых в пучок волосах малиновом беретике издалека была опознана Роситой как канцелярская. Ординарка какая-нибудь или как их там в Храме именуют. Прервавшаяся на секунду Командора все-таки озвучила списочный состав их отряда из четырех Сестер, а затем прокомментировала:

- Имеются возражения или уточнения? Нет? Тогда сейчас прямо и оформим на бумаге. Давайте там уже шире шаг! Пять раз можно было смотаться до Старой Крепости за это время!

Приближающаяся Амира, кажется, попробовала ускориться - но делала это явно не слишком старательно, на вкус той же Роситы, которой и самой не раз приходилось бегать под таким вот начальственным цуком.

- Все принесла обратно? - спросила нетерпеливо Командора.

- Так точно, - Амиру, кажется, не слишком беспокоило или интересовало порученное, на ларец она даже не обернулась. - Сестра Самина, я могу поговорить с вами наедине?

- Чегооо? - недоуменно протянула Командора, однако тут она натолкнулась на взгляд помощницы - непривычно жесткий и упрямый. Кира знала Амиру как особу достаточно покладистую и не отличающуюся дерзостью - собственно, учитывая крутой нрав Самины, без покладистости и с гонором никто возле нее больше пяти минут не продержался бы. Должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы нумантийка смотрела в глаза своей начальнице вот так. И, кажется, обе пожилые храмовницы легко догадались, что же произошло.

- Ну добро, пойдем поговорим, - хмуро отозвалась Командора. - Так, сестра Кира, сестра Иоланда, мне нужно, чтобы вы еще раз изучили наши трофеи всеми доступными способами. И резвее, пожалуйста, время не ждет.

Самина и Амира ушли примерно в то самое место, где только что вела приватные переговоры с Командорой Кира. Повисшую не несколько мгновений тишину прервал смущенный кашель одной из порядком взмокших послушниц:

- Сестра Кира, так нам чего - ставить его или как?

      Сцепив руки перед собой, Иоланда внимательно всматривалась в молодое лицо, внимая в рассказ Роситы. Временами она хмурилась, едва заметно кивала головой, будто бы отмечая какие-то вещи для себя, чтобы спросить их на будущее. Иола в том числе старалась остановить своё внимание на каждом из имён, не то копаясь в памяти, не то попросту запоминая их на будущее. Хотя, конечно, им уже и не пересечься с «отцом Флорианом» и его приспешником, раз по итогу их головы натолкнулись на землю без возможности увидеть свет.
      За последние несколько часов митриане и их вмешательство в жизнь Купола уж стали слишком частые... особенно, когда прежде никогда с ними не сталкивался. Сначала загадочное письмо, теперь — это. Даже самый большой скептик должен увидеть в этом с десяток совпадений, что уж говорить до Иоланды, видящей в этом ещё больше смысла.
      — Росита, — она подаёт свой голос в моменте, когда выдаётся пауза, — ты не помнишь имя, — Ио запинается, а затем задирает две руки в воздух, сгибая по два пальца пополам несколько раз, — важной церковной шишки или митриане его не называли?
      Вместе с этим она готовится ещё спросить и про самих наёмников, но Искра поясняет ей очевидное и здесь: что может разозлить людей ещё больше, неработающих на церковь, кроме как втянутость в их дела?

      Дальше разговор уже прошёл без перебивок, по крайней мере, со стороны служительницы. Она покивала головой на слова Киры, вслух только коротко отметив, что косматых ещё и немного — это тоже сыграет свою игру. В конце концов, пять человек пусть и отряд, но до сих пор неподготовленный к тому, что в их сторону выдвигается команда из...
      Иоланду берут с собой?
      Её глаза широко раскрываются, а сама она от неожиданности отступает на полшага. Светловолосая с мгновение тупит взглядом в землю, потом ведёт им выше, замирая глазами на Кире. Она ведь не ослышалась?
      Дело было далеко не в страхе или непонимании, где первый не был привит ей с самого детства, вынуждая Иоланду так или иначе ходить по грани и общаться с теми, кому не повезло больше, а второй исчезает, стоит только подумать о степени темноты, в котором оказались все сёстры, под Куполом или здесь. Рук не хватает, отправят кого угодно, кто может стоять на ногах и варить котелком, и всё же...
      Она «просыпается» от голоса Самины, когда женщина уточняет о возражениях. Иола сжимает губы в тонкую полоску, качнув головой, переключая своё внимание на вещи, принесённые прежде отошедшей Амире. Об этом она уж тоже вспоминала; казалось, что они стоят здесь совсем недолго, однако из-за того, как спешно менялось одно на другое, Иоланда чувствовала себя словно прошёл целый день.
      Четверо. Значит, бардессу тоже отправляют в отряде? Женщина морщит нос скорее непроизвольно, подумав о том, что может произойти, окажись они в неудачном положении. Умереть той, которая смотрела на свет не один десяток не так обидно, как той, что родилась совсем недавно. С другой стороны, они ведь даже не знают, с чем имеют дело. В голове вдруг снова вспомнилась история становления содружества и её основы; может, если речь идёт о порождениях Хаоса, иметь плечом к плечу одну из её представительниц, пусть даже такую молодую — это хорошая идея. Она смотрит на уходящую прочь главнокомандующую достаточно долго, чтобы задаться себе вопросом в голове: схожие ли у них мысли об этом или у Самины есть свои причины отправлять вторую Искру следом?
      — Ставьте, пожалуйста, — о себе Ио напоминает быстрее, чем храмовница, ведя рукой к земле. Вместе с тем, как ларец ставится на землю, женщина и сама сначала сгибается, а затем и вовсе присаживается к траве, положив ладонь на крышку, проведя по ней пальцами. Она смотрит на Киру снизу вверх, приподнимая бровь, тем самым, спрашивая разрешение. В конце концов, её назначили старшей; пусть Иоланда никогда не служила, тем более, под началом Киры... не хотела делать того, чего от неё пока не требовали.

  Помимо Самины, вопросы задает еще и ученая матушка Иоланда – только у нее все выходит мягко, просительно так. Я непроизвольно улыбаюсь в ответ и отвечаю:
  - Никак нет, сестра Иоланда, не называли. Вернее, жрец пытался, да не успел: только и выдавил что-то вроде «пресви…»: не ведаю, имя ли это, чин ли, обращение… А ландскнехты, они, мнится мне, были разозлены, что их так подставили, втянув в провальный поход и потом попросту бросив нам на растерзание даже без попытки помочь.

  Старшая рамонитка на мой ответ, почитай, никак не отреагировала, оставляя меня теряться в догадках, зачем вообще ей это было надо. Недолго, впрочем – следующая фраза все расставила на свои места, запутывая еще больше. Казалось бы, при таком подходе правильным решением будет оставить Бьё в тылу, а меня, как персону необходимую, взять с собой. Но вот фразочка «хотя бы одну надо вернуть живой» недвусмысленно свидетельствовала, что в поход мы пойдем обе. Ни-че-го не понимаю! Это уже какие-то свои, командирские решения, для понимания которых надо иметь хотя бы нашивки десятницы.
  Собственно, мои подозрения быстро подтвердились: и я, и Бьянка в состав отряда зачислены. Только вот Командора почему-то решила ограничиться тем, что приставила к нам свою заместительницу и ученую сестру Иоланду: с хрена ли, спрашивается, только двоих, а не хотя бы полноценный десяток ветеранш, готовых пустить этих кондотьеров под нож, как надоевшего петуха? Я положительно не могла понять ход мыслей рамонитки.

  Хотелось задать немало вопросов, выяснить, что да как, с какого рожна были приняты такие решения, но я – девочка умненькая, и предпочла запихать язык поглубже между полужопков и не вызывать новый приступ негодования у заместительницы, которой и без того еще долго буду мозолить глаза. Почему я смолчала? Да все просто: даже моего разумения хватало, чтобы понять, что слова ничегно не изменят. Дан приказ – рядовая Росита, изволь выполнять.
  В конце-концов, делов-то: сколько я этих бородатых прирезала прежде, чем меня… ну убили, да, убили все же! Вот и с этими справлюсь, куда я денусь. Надо только еще один глаз отрастить на затылке, и следить за сестренкой в три глаза, чтобы не случилось что. Главное, делать это незаметненько, как мышка в подполе, иначе моя любовь мигом надает мне по ушам за излишнюю, по ее мнению, заботу. А оно мне надо? То-то же!

  Пока Командору отвлекла какая-то «чернильница», я прислушалась к урчащему животику и, наклонившись к Бьё, прошептала, косясь одновременно на начальство:
  - Жрать хочется… Вот даже уже не есть! Как думаешь, есть шанс попросить этих, - я кивнула на сторону, - организовать нам… ну, хотя бы паек в дорогу! Не думаю, что они расщедрятся покормить нас от пуза сейчас, да и времени терять не хочется. Придется есть в седле, а это, я тебе доложу, удовольствие ниже среднего!
  Я печально вздохнула, представляя, как мне в таком состоянии еще и в седле трястись:
  - Эх, дела наши солдатские… Как бы еще заронить командиршам мысль, что с песней оно и идти приятнее, и на привале отдыхать комфортнее? Я бы мандолину с собой попросила, да где ж ее возьмешь? Ну или флейту хотя бы… Может, послушниц этих спросить? Вдруг у кого из сестер, кого с поля боя принесли, с собой была? Ну, а вдруг?

  — Обеих верну живыми, – буркнула Кира в ответ на комментарий Самины. Воительница была недовольна решением Командоры навесить на неё обоих девок, но, стиснув зубы, промолчала. Спорить было без толку, потому что и возразить нечего. Кира предпочла бы посадить бардессу под замок, чтобы не мешалась под ногами, но та же точно сбежит за своей сестрой, а по пути ещё и наговорит лишнего из благих побуждений. Двоих их тут тоже не оставишь вместе по той же причине – будут искать помощи у других сестёр, чтобы спасти Аэлис. Так что придётся работать с тем, что есть. Была бы сейчас рядом Фиби, она бы нашла подход к девочкам. Но Кира просто не знала, что делать с близняшками, кроме как тащить за собой да следить, чтобы вперёд не лезли. В конце концов, всё выглядело не так мрачно. Кире было достаточно получить в помощь парочку храмовниц покрепче, и можно было бы позабыть о балласте.

  — Четверо? – на этот раз Кира не смогла промолчать. По ней было видно – она явно рассчитывала, что Самина выдаст ей больше сестёр, хотя бы двоих сверху. Храмовница ещё раз оценивающе посмотрела на близняшек, перевела взгляд на Иоланду и нахмурилась. Из-за появления Амиры её возражения отложились, и следовало надеяться, что не навсегда, потому что не иначе как с дурной вестью вернулась сестра, раз так себя ведёт. Как бы не случилось чего, что прямо сейчас выходить придётся. Кира проводила взглядом удаляющуюся Командору и покачала головой, погружаясь в мрачные размышления.

  — А? Да, ставьте, – повторила Кира за Иоландой и небрежно махнула рукой. Ларец и его содержимое сейчас волновали её меньше всего, но и игнорировать его было нельзя. Прочитав немой вопрос в глазах Иолы, храмовница утвердительно кивнула, отдавая разрешение на вскрытие сундука.
  — Так, вы двое, – Кира обратилась к послушницам, — Идите-ка, погуляйте где-нибудь недалеко в сторонке.
  Убедившись, что послушницы отошли на достаточное расстояние, воительница развернулась к своему отряду.
  — Во-первых, никаких вопросов, – сурово начала Кира, смотря на близняшек. Очевидно, хоть и Иоланда была формально её подчинённой на миссию, к ней эти слова не относились, — Не хотите лишиться языка – держите его за зубами.
  Воительница тяжело вздохнула и продолжила чуть мягче.
  — По крайней мере, пока за Колею не выйдем или не дам отмашку. Потом всё своё недовольство выскажите, если к тому времени не поумнеете. Во-вторых, Рамоны ради, никакой самодеятельности. Будет сказано лечь на землю и не отсвечивать – значит, так надо. Понятно? – это уже больше для бардессы было сказано, хотя Кира и не сомневалась, что солдатка может выкинуть что-то похлеще гражданской сестрёнки, если вопрос о спасении Аэлис встанет ребром.
  — Мы никуда не будем заходить, сразу отсюда пойдём. Если вам чего-то надо, сейчас говорите или потом не нойте. Заодно выкладывайте о себе всю важную информацию, чтобы потом не стало сюрпризом, что кто-то не умеет плавать или боится темноты. Только то, что действительно стоит знать, – храмовница перевела грозный взгляд с Бьянки на Роситу, вспоминая её любовь растекаться мыслью.

  Убедившись, что её слова хоть немного достучались до близняшек, Кира положила руку себе на лоб и устало начала его мять.
  — Ладно, Иола, что там в сундуке? У тебя осталось что-нибудь в запасе, чтобы прочитать возможные следы? И, Росита, что-то из этих вещей или похожее было в твоем видении?

- Ты на них глянь еще раз? Сомневаюсь, что инструмет уцелеет дольше пары аккордов в таком то настроении.
Бьянка слабо улыбнулась. Розочка подтверждала свое имя - красный яркий цветочек, в любой компании и месте выделялась жизнью и задором.
Только вот Бьянка считала, что сейчас не время и не место. Атмосфера угрюмых дам начинала давить почти физически. И один из атмосферных источников уже обращался к ним.

Бьянка секунд пять смотрела на Киру после ее речи, молча, исподлобья. В прищуренном взгляде девушки можно было углядеть многое, в частности то, что пренебрежение и недоверие к ней она с готовностью отзеркалила на суровую даму. Но ее взгляд скользнул с Киры в сторону, как обычно бывает, когда вместо окружающего мира она сосредотачивалась на мире внутреннем. Прошло еще две секунды, и девушка выпрямилась по стойке "смирно"

- Так точно! Бардесса Бьянка, владею клинком , могу создавать пламя и иллюзии. Лечебные силы исчерпаны , длявосстановления необходим сон и отдых.

Без усилий девушка удержалась от взгляда на сестру. Не довольны, что дали бардессу вместо солдатки? Забыли, что лучшие актрисы - это барды? Да Бьë пять баллов вперед вашим дубовым девочкам даст в отыгрыше воительницы, а где не знает устава, там сымпровизирует.

  На слова сестренки я только фыркнула:
  - Я быстро бегаю, не успеют! К тому же вдруг музыка тронет заиндевелые струны ее души, и она растает?
  Вид строгой рамонитки, расчувствовавшейся и заплакавшей от какой-нибудь лиричной песни, заставил меня еще шире улыбнуться: ради одного этого стоило попытаться надыбать инструмент. А тем временем свежеиспеченная командирша сама подошла, начав с цука: не самое лучшее знакомство с личным составом, как по мне. Ох, чую, мы с ней еще наплачемся: кажись, эта сестра любит и ценит уставщину, считая подчиненных автоматонами, к оружию приставленными. Эх, ну почему Командора ее поставила, а не кого-нибудь с моей заставы, а?
  Нацепив на лицо маску невозмутимости – не светить же печально опущенными уголками губ? – отчеканила:
  - Так точно, сестра командир. Вопросов не задаем, безобразий не нарушаем, расположение отряда не покидаем. Докладываю: рядовая Росита, гарнизон «вересковая Лощина». Специализация – боец ближнего боя, рапира. Ввиду происхождения обладаю магическими способностями, пригодными для передовой. В Старой Крепости окончила курсы санинструктора и могу оказать медицинскую помощь как заклинанием, так и травами, перевязками и иными методами.
  Дождавшись реакции начальства, ответила по вопросу требуемого:
  - По материальному обеспечению прошу выдать кинжал взамен утерянного в бою, а также дополнительный паек для употребления на месте, и, в качестве предмета первой необходимости, мой походный рюкзак из лагеря заставы. При наличии возможности настоятельно прошу обеспечить меня музыкальным инструментом – лютней, при отсутствии ее – флейту.

      Когда удивляется новоиспченный участник отряда — это ничего, но когда его командир? Иола смотрит на Киру краем глаз, но всё равно не сдерживает приподнятую бровь. О чём они говорили с Главнокомандующей, отходив, и что, по итогу, взяла на себя служительница Рамоны, а что стало полной импровизацией со стороны Самины?
      Впрочем, ещё будет время для такого рода вопросов. По крайней мере, прислушиваясь к старой подруге, она понимает: Кира не оставит их без возможности — уж точно не её — задаться парой. В свою очередь, Иоланда надеялась и на честный ответ.
      Женщина ненавязчиво прикладывает ладонь к своей груди, туда, где кожу теплил её священный символ. Прислушивается, но не чувствует того беспокойства, которое должно было бушевать внутри. Конечно, фоном эмоции никуда не делись, хоть уже и отдавались эхом: она нужна здесь и сейчас, а не там, где до сих пор горечь от пусть прошедшей, но битвы, там, где большинство сестёр покинули их мир, а другие остались с разбитым навсегда сердцем. Однако ей не приходится долго гадать о причинах, почему внезапный поход с неизвестным никому исходом не пугает её, как должен.
      На протяжении всей жизни Иоланда находилась под Куполом — с погрехом на временные выходы и хождения по границам — и никогда не знала о судьбах её близких. Теперь же... она отправляется вместе с Кирой.
      Внезапно старушка даже хмыкает себе под нос, концентрируя своё внимание на защёлке сундука. Потребовалось, немного-немало, тридцать лет и одно несчастье для всего сестринского сообщества, чтобы ей оказаться бок о бок на задании вместе со старой возлюбленной.
      Иначе Богини не могли распорядиться?
      И всё же, перед глазами то и дело маячил слон; в который раз Иоланда запирает под семью замками вопрос, который не сулил ничего хорошего в ответе. Если Кира до сих пор ничего не сказала о Фиби...
      — Увы, — тихо отвечает женщина Кире, поджав на мгновение губы, — не могла не помочь в лагере с лечением, практически все силы ушли туда. И даже если бы я могла... используемый прислужницами жемчуг остался под Куполом. Если мы не найдём его здесь, то я сомневаюсь, что смогу прочитать что-то без, — она качает головой из стороны в сторону, на всякий случай прохлопывая карманы и мешочки, подвязанные на поясе. Стоило прихватить с собой, но об этом Иоланда подумать попросту не успела.
      И вновь этот неприятный укол вины.
      — Я рада, что каждый сможет предоставить медицинскую помощь в случае необходимости, — в глазах Ио можно прочитать немой вопрос-шутку: «тогда зачем я вам нужна?», который она решает проглотить и выдавить из себя только похвальную улыбку. Несмотря на то, что вопросы на счёт специальности и умениях седовласая задавала близнецам, Иоланда тоже решила вступить в разговор, не отвлекаясь от дела. В конце концов, там, где Кира знает её вдоль и поперёк, не означает, что тех же знаний были Росита и Бьянка. Она задерживает взгляд сначала на одной, а затем на второй, тепло улыбаясь. Наконец, щёлкнув замком и потянув крышку вверх, Иола также неспешно произносит:
      — Я — языковед-исследователь при храме Рамоны и библиотеке Купола, но как и все, прошедшая подготовку для участия в бою, но, конечно, в основном специализируюсь на лекарской помощи, — а следом обращает своё внимание на содержимое, опуская голову вниз, приговаривая, — крайне необходимое у меня взято с собой, может быть разве что кроме... — снова пауза, и предложение она уже недоговаривает, как и прежде, поглощённая работой, уходит в себя: — что у нас здесь...

Пока над головой присевшей у ларца Иоланды строгая храмовница пытается установить с близняшками, по-умбрийски выражаясь, modus vivendi, в голове самой "ученой матушки" споро проворачиваются воображаемые шестеренки, формируя карту Мидгалии со всеми упомянутыми рядовой Роситой, дочерью Лады, пунктами.

Трофейные атласы внешнего мира, по которым рамонитка этот самый мир в основном изучала, не отличались, скажем прямо, особой точностью. Говоря откровенно, попытка пройтись по ним с циркулем, пытаясь сверить соотношение расстояний на бумаге со справочными сведениями о времени пути между разными городами, вела к полной путанице, и Иоланда давно уже потеряла веру этим картам, страдавшим к тому же очевидным разнобоем - судить по ним можно было лишь о самых общих очертаниях Понтии и Либии, о том, что Умбрия, очевидно, представляет собой далеко врезающийся в море полуостров, а Нумантия связана с Берберским Берегом относительно узким перешейком. Однако какое-то представление о географии окрестных земель она, конечно же, имела.



Располагавшийся на берегу Зеркала Торговцев богатый портовый город Массини имел в сочинениях митрианских жрецов образ весьма неприглядный - его клеймили как гнездо всевозможных ересей и пороков - и в этом была своя правда, с их-то точки зрения. Космополитичный торговый мегаполис (сорок тысяч населения - больше, чем во всех владениях Сестер), формально находящийся под рукой оксилонского герцога, постоянно бунтовал - то против своего сеньора, то и против самой церкви, в его стенах находили прибежище сторонники разнообразных синкретических культов (те самые "ереси" с точки зрения митрианского жречества), городская верхушка постоянно вступала в конфликт с герцогскими представителями по поводу своих старинных "вольностей", и как минимум трижды за последние два века Массини почти полностью уничтожался после очередного восстания. Однако проходили годы - и он снова возрождался из пепла, ненавидимый жрецами и феодалами, но необходимый им. Секрет могущества Массини был в его удачном расположении - у самого основания Виа Ильдеци, великой древней дороги, построенной еще в имперские времена, и соединяющей с морем внутренние области Мидгалии. Дороги, являвшейся главной торговой артерией всего королевства. Дороги, возле которой и возник двести лет назад постепенно расширяющийся Купол. Дороги, известной среди храмовниц Рамоны под название "Колея". Дороги, которую их четверке вскоре предстояло пересечь.

Память услужливо подсказывала Иоланде энциклопедический факт: от Массини до баронства Прив (с которым граничит ныне Купол) торговый караван на исправных повозках идет десять дней. Конный отряд без обременения в виде обоза, очевидно, одолеет такое расстояние за вдвое меньшее время. Пешая же группа, к тому же вынужденная идти не по самой Колее, да еще и ночами... Не нужно быть опытной путешественницей, чтобы понимать, что дело это долгое.

Однако до Хаакена, крупного города на востоке Мидгаллии, древней столицы королевства и места коронации его монархов, расстояние было куда большим. Однако в любом случае, как поняла углубившаяся в научные изыскания Ио, пока что расстояние между преследователями и преследуемыми не столь велико, чтобы обращаться к географии стран и континентов. Тут все карты в руки Кире, которая окрестные чащобы знает куда лучше жрицы. Наверное, надо будет встать на след - дойти хотя бы до мест расправы наемников над церковниками - а уж оттуда можно думать, где же планируют укрыться этим вечером косматые бандиты...

***

Крышка сундучка, изрядно заляпанного кровью снаружи, открывает, и взору четверки Сестер предстает его содержимое - также с обильными следами красного. Кира вспоминает, как Амира описывала, что от жрецов на холме остались лишь "кровавые кляксы" - в своем гневе Рамона была поистине страшна.

В сундуке находилось несколько амулетов со стилизованным изображением Солнечного Владыки - золотых или позолоченных, тут уж зависело от статуса и богатства конкретного клирика. Подобные "трофеи" группа Фиби, случалось, приносила из своих рейдов: за убитого жреца полагались неплохие надбавки к боевым дням. Заляпанные кровью палимпсесты были испещрены всякими хозяйственными заметками уже на тривиальном умбрике: что-то там про приход-расход золота, про вино и тому подобное. Туго завязанный кожаный мешочек в четверть ладони величиной был похож на ладанку, в которой, впрочем, могло содержаться что угодно - вплоть до волос из промежности какого-нибудь митрианского "святого", есть у них обычай подобное собирать и хранить. Некоторый интерес представлял треснувший надвое хрустальный (вроде как) шар, который мог быть особой фокусировкой или компонентом для какого-то ритуала - но визуальный осмотр его ничего примечательного не выявил.

Подняв голову, Кира бросила пару взглядов по сторонам. Отогнанные послушницы устроились на корточках в полусотне футов, пользуясь моментом для отдыха, и старались ничьего внимания не привлекать, а вот у Командоры с Амирой дискуссия явно кипела - храмовница не могла разобрать слов, но разговор явно шел на повышенных тонах, Самина что-то выговаривала своей помощнице, тыча ей пальцем то ли в грудь, то ли рядом, и совершенно не старалась сдерживаться, как с той же Кирой - похоже, ее, наконец-то, прорвало. Впрочем, судя по позе нумантийки, та не нуждалась особо в помощи, и временами, кажется, тоже огрызалась довольно резво.

  Кира удовлетворительно коротко кивнула, услышав речь Бьянки. Какие-то мозги у девчонки всё же есть, смогла под ситуацию подстроиться, молодец. Рамонитка не сомневалась, что это всё напускное, но хотя бы так. Главное, чтоб в солдатку не заигралась, тогда и проблем не создаст, и домой живой вернётся. А вот после слов второй близняшки, Роситы, у старой воительницы возникло настойчивое желание развернуться и отправиться тут же к Самине, ставить Командору перед фактом, что, дескать, ничего хорошего не выйдет из всей этой затеи, лучше уж она одна отправится за этим таинственным ларцом, как-нибудь да управится, Рамона поможет. Была бы рядом Фиби, она бы точно смогла найти общий язык с двумя юными девами. Кира с трудом сдержала недовольный тяжкий вздох, отчего выглядела со стороны, будто не может откашляться. Но всё же, она не была наедине с этой бедой. Рамонитка перевела взгляд, что сразу потеплел, на Иолу. Вот та, что может стать нитью, крепко связав всех четверых. Пускай никого не обманет облик книжного червя, хоть самые скрытные книги да свитки раскрыли свои тайны перед ней, но любовь Ио безгранична и хватит в её сердце места всем сёстрам, а не только стопкам пыльных пергаментов. И в этом истинный талант Иоланды, но вместе с тем и её слабость.

  — Можете обращаться ко мне просто сестра Кира, – всё-таки выдохнув, воительница вновь обратила свой взор на Роситу и Бьянку. Даже думать не хотелось, кто из этих двоих принесёт больше хлопот, — Кинжал и паёк найдём, а вот ради рюкзака твоего не буду сестёр гонять. Всё необходимое тут соберём.
  Последнюю просьбу Роситы про лютню Кира никак не прокомментировала, делая вид, что будто и не было такого. Как и отвечать что-то про отдых не стала – тут уж как Богини распорядятся, благо все с оружием обращаться умеют, а большой беды вблизи Купола пока ждать не стоило.

  — Что-нибудь придумаем, – Кира подбодрила Иоланду, выслушав её. Рамонитка положила ладонь на плечо женщины, делая вид, что так удобней заглядывать в сундук.
  — И это всё? – голос был полон разочарования. Кира плотно сжала губы. Ситуация представлялась скверной: ни у кого из троих сестёр, вверенных в старые руки Киры, не было достаточного боевого опыта вне Купола. Их магические силы истощены, а известной информации – слишком мало. И в сундуке воительница на первый взгляд не обнаружила ничего примечательного, что могло бы помочь.

  Кира подождала, пока Иоланда аккуратно вытащит окровавленные бумажки, под которыми могло скрываться что-то ещё, и мягко, но настойчиво остановила руку библиотекарши, что потянулась к остальным трофеям. Рамонитке не только не хотелось, чтобы Ио лишний раз прикасалась к этой грязи, она опасалась, что омерзительные вещи могут навредить бывшей возлюбленной.
  — Дальше я сама.
  Слегка кряхтя, Кира уселась на землю, скрестив ноги, рядом с Иоландой и сундуком. Если в этом чёрном деле замешаны дэвы, то лучше не дожидаться, пока тебя снесёт смрадной волной. Глубоко и шумно вдохнув пару раз, рамонитка постаралась очистить голову от всех переживаний и сосредоточится на ларце. И всё же, не смогла удержаться, посмотрела ещё раз на Ио в поисках поддержки. Улыбнулась, кивнула сама себе и закрыла глаза. Сейчас они были ей не нужны.