Робинзон Крузо | ходы игроков | Выжившие

Тим заточил копье. Нужно было узнать, что несет этот вечер. И, похоже, один его вид распугивал зверей, никто не сунулся в этот раз в лагерь. Зато дождь лил как из ведра...

В этот вечер было решено, что еда останется Элайзе, а остальные могли лишь голодать и завидовать ей. Вторая голодовка подряд неблагоприятно сказалась на обстановке в лагере и если все не передрались, то, как минимум, переругались. Тем не менее, как-то удалось дожить до утра, корабль показался на горизонте, и надо было спешить разжигать костер.

  Всё когда-нибудь заканчивается, так закончилась и эта история.

  Теперь, глядя на удаляющийся остров из окна пассажирской каюты на подобравшем их корабле, Элайза вспоминала, как прошли эти несколько дней. Борьба за выживание, наивная смелость, надежды, ссоры, кровь и отчаянье, – всё нашло себе место. А затем, когда на горизонте показались высокие мачты и сложенный с таким трудом костёр вспыхнул; когда позднее израненные, голодные и уставшие они поднялись на борт со шлюпок – что отражалось тогда в их глазах? Ей думалось, что во взгляде блестело безумие, но в действительности взгляд леди Крофт потускнел: приключения были совсем не такими, как те, что случались с героями книг; неизведанный мир со всеми его чудесами и тайнами вдали от цивилизации становился невыносим и в бессмысленной злобе природы терялись, как щепки в штормах, моменты её красоты.

  За проведенное на острове время они не открыли никаких тайн, не увидели ничего, чего нельзя бы было увидеть на тысяче других островов Нового Света или в джунглях Ост-Индии. Пожалуй, каждый из них что-то узнал о самом себе, и что самое главное – каждый из них сумел выжить вопреки кораблекрушению; но казалось, что все эти дни, которые выматывали и испытывали их каждый миг, попросту прошли зря; и оглядываясь назад, Элайза желала теперь лишь скорее забыть это странное и тяжелое время.

Джоба била крупная дрожь, болел живот, но он работал, работал и работал, наваливая в заготовленный костер все больше дерева, работал без отдыха, орал на товарищей по несчастью, когда ему казалось, что они работают меньше, выслушивал их ругань в ответ и орал снова - все это на ходу, не выпуская из рук охапку веток и хвороста. Плотник ясно понимал, что голод и холод почти добили их небольшой коллектив и вся надежда только на то, что завтра днем появится корабль - завтрашней ночи они уже не переживут.

Даже в шлюпке опытный моряк не позволял себе расслабиться и выдохнул только на борту, получив большую миску гороховой похлебки на солонине и двойную порцию грога. Он все еще жив. Море снова хотело убить его - и у него снова не получилось. Что же, шансов у него будет еще много - Джоб не собирался искать себе могилы на твердой земле...

Самая тёмная ночь — она перед рассветом.

В ночной тиши, нарушаемой лишь шумом разбушевавшегося дождя, Френки да и, наверное, остальные выжившие сперва напряжённо ждали чего-то. То ли, что звери разломают их хлипкую ограду, пусть и укреплённую кирпичами, то ли что они, лая, рыча, завывая, проникнут дальше в укрытие и придётся с ними сражаться не на жизнь, а на смерть с одним едва заточенным копьём. Но нет, вскоре стало ясно, что никто не придёт. Все хищники попрятались, боясь ослепляющих вспышек молний и идущего за ними оглушительного небесного грохота.
Настоящим противником в эту ночь стал голод, от которого сводило животы. Напряжение всё копилось и копилось, и вот взорвалось большой ссорой, которая пришла взамен нападения диких зверей. Френки и глазом моргнуть не успел, как вскочил сам, держа в руках импровизированную поварёшку. И остальные вскочили. И они начали кричать друг на друга и даже драться друг с другом из-за того, что единственная порция еды, которой и одному человеку было мало, досталась мисс Крофт. А также из-за того, что по вине Френки испортилась ещё одна порция еды под дождём. И из-за того, что Тим О'Райвер продрых весь день, а на охоту не сходил. А уж как Джоб Андерсон был виноват в том, что его день назад ужалила в живот дикая пчела! Остановились, кажется, лишь под самое утро, когда забрезжил отрезвляющий первый свет. Слава Господу, никто не умер. Но на Тима и на Джоба было жалко смотреть. В пылу ссоры они все переломали кучу вещей, которые с таким усердием до этого мастерили и собирали по всему острову, а крыша укрытия была готова вот-вот рухнуть всем на голову. Стало ясно, что ещё одну ночь никто не переживёт.

Утром они все вместе собрали хворост, нарубили дров топором и положили последние полешки в костёр. Френки из укрытия принёс закрытые глиняными тарелочками горящие угли и смахнул их на опилки и кусочки коры. Пошёл дымок, и сперва показалось, что всё тут же и потухнет, но вот жар красноватых углей поджёг опилки, возникшее пламя жадно лизнуло масло, распространившись по внутренней части костра, и вскоре, несмотря на все дожди и снега, поднялся большой чадящий чёрным дымом огонь. И выживших заметили с корабля, который маленькой точкой маячил на горизонте.

Френки побежал на пляж, будто позабыв про голод и усталость. Там он прыгал, размахивал руками и орал, что есть мочи, пока силы не покинули его и он не осел на мягкий, быстро нагревающийся под солнцем белый песок. Их заметили. Они были спасены. Ура! Френки вытер грязным рукавом слезу, непослушно спускающуюся по щеке. Они были спасены.

***

Очутившись на борту, Френки первым делом рассмеялся от облегчения и показал острову фигу. А затем пошёл в камбуз терроризировать знакомого кока, чтобы тот всех срочно накормил.

О'Райвер уже был в такой ситуации - при осаде ***. Тогда у них тоже кончилась боеприпасы, еды оставалось - по полсухаря на трех человек, а в роте практически не было ни одного здорового солдата. Враг был везде, он захватил стены да и большую часть крепости. И не было никакого сомнения, что утром он займет то, что еще оставалось под контролем полка. Точнее, сомнений не было ни у кого, кроме полковника Маккинли. И он смог заразить своей уверенностью оставшихся бойцов. И они выстояли: и завтра, и послезавтра и даже после-послезавтра... А потом пришла подмога...

Но на острове не было полковника Маккинли. Здесь были только сержант О'Райвер и еще трое гражданских. А Тим, как оказалось, не обладал таким красноречием и организаторскими способностями. Нет, он командовал, он сам таскал эти треклятые дрова, ругался с отлынивающим от работы и даже, дал пару затрещин. Но, честно говоря,.. в общем, сержант не мог отнести последний день в свой актив. Потом, через неделю или месяц, он, конечно, осознает как героически спас растерявшихся пассажиров от неминуемой гибели, победив свирепого льва и тигра, вернее дюжину львов и тигров, и голыми руками разорвав на части целое стадо диких буйволов, построил порт и организовав новую колонию...

Но это все будет потом. А сейчас О'Райвер стоял на палубе корабля и смотрел на остающийся позади остров...

Эти десять дней дались непросто. Не будь ожидания второго корабля, не будь веры в то, что получится разжечь большой костер, наверное ничего бы не получилось, но даже с этой верой выжившие с трудом дожили до спасения и ели держались на ногах, продвигаясь к спасительному кораблю. Остров, звери, погода, все это оказалось весьма недружелюбно настроенным, и сложно было бы представить, что здесь можно продержаться еще несколько дней.

Но теперь экспедиция продолжалась, и все были живы, чего нельзя было сказать о погибших сразу во время ночного шторма. Кто знает, может именно эти десять дней останутся не только воспоминанием об ужасе, голоде и холоде, но и дадут выжившим какой-то импульс, новое понимание, новые навыки и уверенность в себе, уверенность в том, что они не просто песчинки, а люди, способные на многое.

На память об острове Френки сохранил старинную монету. В ней ощущалась какая-то скрытая сила. Возможно, она станет его счастливым талисманом.