|
|
|
Гюнтер помнил своё детство в феодальном замке молодого дворянского рода Ланге. Не самое ужасное, если не учитывать дурную славу окрестных лесов, из-за которых в замок не всегда приходили торговцы, и от чего отец часто пребывал не в лучшем настроении. А так как наследник рода всегда был окружён вниманием — о свободе даже и мечтать не стоило, особенно в среде норманн, особенно во время, когда страна раскалывается от интриг и переворотов. Постоянные дипломатичные встречи с чопорно одетыми гостями вызывали лишь уныние для мальчика, ещё недостаточно созревшего, чтобы понимать важность этих встреч. Хотелось играть и веселиться, как это делали поставленные ему в прислугу Гурт и Вамба — лучшие друзья и верные напарники Гюнтера. Гурт был сыном свинопаса — потомственного. Они жили при замке Ланге уже третье поколение. Это тучный мальчишка с глупейшей копной светлых волос на круглом лице. Впрочем, Гурт парень смелый, жаль только не умеющий сдерживать язык за зубами, и кулаки за поясом. Вамба же подобен Гурту в том, что касается многословия. Его отец — шут, человек с полной свободой словесных выражений, который не стыдиться говорить то, что он думает, и то, как он думает. Жаль, что при отце отца Гюнтера — его дедушке, дедушку Вамбы казнили за неуместную шутку в сторону саксонского господина на пирушке. Но даже перед смертью шут острил, и это явный талант всей этой семейки. Гюнтер старался встречаться с друзьями как можно чаще. Точнее, они почти всегда были вместе, но лишь иногда им выпадала возможность повеселиться — после многочасовых ритуалов, связанных с воспитанием будущего наследника. Зато когда выпадала — троица проводила время так, чтобы было что вспоминать. У них была одна игра, где Гюнтер почти всегда побеждал, чем не раз провоцировал Гурта. Они любили...
|
1 |
|
|
|
Вожделенный отдых от всяческого обучения был подобен глотку свежего воздуха, которым юнец тогда жаждал дышать, а не получать по капле и изредка. Но разве мог мальчик уже тогда понимать всю ответственность власти и правления, к которым его усиленно готовили? Так или иначе, Гюнтер был не прочь вдоволь поиграть со своими слугами. И была игра, в которой ни кулаки Гурта, ни даже остроумие Вамбы не могли одолеть молодой ум Гюнтера – это были загадки, которые троица придумывала и загадывала друг другу.
|
2 |
|
|
|
Я отыскал её в лесу, Разыскивать устал, Теперь домой её несу, А всё же не достал.
Загадки — сомнительное развлечение, если спросить любого деревенского мальчишку, но они подобны высокому искусству — стоит лишь понять их истинную суть, как она начнёт приносить незабываемое удовольствие. Так и для молодой троицы. Впрочем, только Гурт и Гюнтер всерьёз относились к этому делу: последний имел доступ не просто к грамоте, но и к книгам, в том числе и огромным заумным томам с загадками. Сын свинопаса же, как бы не старался выудить с языка остроумную загадку, всё время проигрывал, злился, и с кулаками набрасывался на молодого наследника. Вамбе же хотелось только шутить, и его загадки либо имели очень сложную структуру, но совершенно не имели правильного ответа, отчего приходилось тратить порой часы на пустое размышление; либо же имели простейшую форму, но не связанный с нею ответ. Как вот например: «что падает с небес в середине лета и увлажнет землю?». Ответом, как ни странно, была ласточка, после нападения ястреба. Так и происходило детство Гюнтера: простое и непростое в то же время. Быть наследником сложно, но это большая честь. Его готовили к становлению великого воина, способного своим оружием и умениями предводителя добывать славу для своего рода. Образованные норманнские учителя окружали Гюнтера большую часть его времени, подобно рою надоедливых мух. И большинство из них — обычные златолюбцы, которые никакого интереса к обучению и не проявляли. Кроме старика Унгуса — учителя...
|
3 |
|
|
|
Унгус обучал фехтованию. Этот учитель (нет, даже Учитель) гораздо больше прочих запомнился Гюнтеру. Этот ловкач был серьёзен лишь тогда, когда отдельно объяснял в подробностях особенности тех или иных приёмов. В тренировочных боях же с его лица не спадала дружелюбная улыбка. Мальчик порою не мог понять его бескорыстную приверженность своему делу и вечную весёлость, иногда косился на вручную зашитые нитью израненные кисти рук старика. Впрочем, кожа на ладонях Гюнтера тоже порою стиралась от частых тренировок с деревянными мечами – сам наследник хотел, чтобы они были частыми, но лишь изредка мог обеспечить это, ведь занятия с учителями были строго расписаны по времени. Другие учителя не были столь же интересны, ведь их предметы для них – просто хорошо оплачиваемая работа. И Гюнтер надеялся, что его будущие занятия позволят ему быть таким же, как Унгус. Так или иначе, частично Гюнтер и стал подобен ему – по части фехтования.
|
4 |
|
|
|
Фехтование — непростое искусство. В отличии от обычного владения оружием, которому обучают всех новобранцев для строевого боя, фехтовать — это значит драться в одиночку. Как говорил учитель Гюнтера — оружие — это продолжение руки, и заботиться о нём нужно так, как следует заботиться о собственном теле и душе. Более того, заявлял Унгус, что умение сражаться не должно быть воспитанным, оно должно быть пробуждённым. Мальчик долго не мог понять суть этих слов, лишь когда возраст не погубил старого учителя, и в открытом гробу его не понесли в роскошный склеп. Даже на смертном одре он улыбался, и готов был улыбаться что в Аду, что в Раю, что в Чистилище, куда бы не принесли его душу ангелы. Воспитанное умение приходит через боль, потому что оно не родное человеку. Пробуждённое умение приходит через радость, потому что человек всегда владел им, но в прошлых жизнях забыл об этом. И Унгус никогда не воспитывал Гюнтера — все его тренировки и техники больше походили на развлечения. Отец Ланге негодовал, что его сын ничему не научился, но это было не так. Стоило Гюнтеру продолжить тренироваться в одиночку, как он открыл свой настоящий потенциал. Однажды, на дипломатичной беседе, отец Гюнтера повздорил с соседним лордом из-за разбойников, которые гнали с его лесов дичь на территорию Ланге и там убивали её. Тот утверждал, что разбойники делали это по приказу самого Ланге. Такое оскорбление не могло остаться незамеченным для пылкого норманна. И грозный ответ вмиг разрушил многолетнюю дружбу. Враги пришли с отрядом на осаду замка, и стены замка Ланге, давно ставшие хрупкими от времени — пали. Гюнтер сидел вместе с Гуртом и Вамбой в своей комнате, когда послышал крик няни Валетты, жившей в соседней комнате. Враг пришёл к ней. Это был знак — Гюнтер не могу допустить, чтобы Валетта пострадала. Готовый выйти навстречу наглецам и подонкам, он снял со стены...
|
5 |
|
|
|
Гюнтер точно знал, что нет необходимости в долгой, измытывающей защите, ровно как и в безрассудном напоре, который чаще погубит не противника, а самого нападающего. Чтобы покончить с врагом, будь это битва или военная стратегия, необходим один выверенный, меткий и быстрый удар, подобный укусу змеи. В выборе оружия же Гюнтер тяготел не к благородным мечам, свойственным людям его статуса, а чему-то проще и надёжнее. Парень был уверен в том, что оружие должно быть универсальным, дабы убить как неодоспешенного, так и бронированного противника, и способным расколоть любую броню или щит при попадании. Именно поэтому юный Ланге держал при себе личный топорик. Не новое орудие войны и труда, которое пригодно для плотника или лесоруба, но в руках Гюнтера, который точно чувствовал дистанцию и умел ловко обращаться с оружием, превращалось в опасный костолом. И в тот день, наконец, пришло время использовать оружие по назначению. Схватив топор и перехватив его поудобнее, Ланге смело вышел навстречу опасности, намереваясь преподать разбойникам несколько уроков, которые будут последними в их жизни.
|
6 |
|
|
|
Это был брат обиженного феодала. Сильный воин, старше Гюнтера в два раза. Но его сила — это большие мышцы и крепкие доспехи, которые он способен носить с помощью этих самых мышц. Под его ногами трещал пол от всего веса, который давил на него. Пол старый и кое где хрупкий. Дубина врага выглядела зловеще — настоящее грозное оружие, способное единым взмахом раскрошить голову даже за прочным шишаком. И молодой Ланге понял, что даже его топор не многое сможет в этой ситуации. Но он был обучен не спешить и не выказывать козырей в бою, потому он так и остался мелким Ланге в глазах грозного врага. Убийство знатных людей никогда не одобрялось в обществе — лучше захватить их в плен и попросить выкуп серебром или золотом, поэтому враг действовал осторожно, надеясь поймать ценного отпрыска себе в кандалы. Гюнтер сообразил как его можно победить. Приказал своим друзьям увести няню и другую прислугу в их тайное место, и убедил, что сможет справиться с врагом. Он начал уводить его за собой в огромный зал третьего этажа главной крепости, где был деревянный — давно прогнивший пол. Враг упорно гнался за ним, хохоча и утверждая, что мальчик не сможет долго бегать. Но Гюнтер больше не бегал. Он увёл врага в центр зала, где доски были хрупче всего и мощным ударом атаковал. Но топор не попал по хохочущему врагу — зато вонзился в пол и с силой он выдернул слабые доски. Следующий шаг врага заставил его провалиться — под тяжестью доспехов он потерял равновесие и по пояс застрял в полу, не способный даже орудовать своей дубиной. Гюнтер обошёл его сзади и снял шлем. Достал мизерикорд и приставил его острие к горлу врага. Судьба оного была в руках молодого наследника. Он...
|
7 |
|
|
|
Смех дубинщика можно было понять – навстречу ему выбежал мальчишка с лёгким цельтом, которым мало что можно сделать против воина. И Гюнтер решил не показывать свои умения. Воин тоже не спешил атаковать своей дубиной – наследник рода Ланге нужен был ему живым. И юноша точно знал: пускай оружие и не на его стороне, но у него есть скорость движения, а также знание родного замка – именно эти преимущества и необходимо было использовать. Прислуга была спрятана в тайное место. Врага же Гюнтер заманил в зал с прогнившим полом. Казалось, будто бы противник загнал мальчика в ловушку, но всё было наоборот. Удар топора – и грозный враг упал, но сражён был не он, а доски под ним. Топор действительно годился против любого врага, и юный Ланге подтвердил это в первой своей стычке. Застрявший противник оказался полностью обезоружен, и юный дворянин, сняв с него шлем, приставил к его горлу кинжал, обозначая свою победу в этой небольшой дуэли. Но на этом роль мизерикорда заканчивалась – Гюнтер вернул его на пояс и улыбнулся не только радостно, как и полагалось победителю, но и добродушно. Протянув руки воину, он помог ему выбраться из пола и, наконец, оказаться на свободе. Воин стоял на колене и переводил дух, либо выбившись из сил, либо будучи напуганным из-за близости смерти. — Встаньте, сэр рыцарь. - вновь обратил на себя внимание Гюнтер, продолжая улыбаться. - Благородному воину не пристало вешать нос и склонять голову, даже если он потерпел поражение.
|
8 |
|
|
|
Чего-чего в семье Ланге было с избытком — это благородства. И хоть в сердце отца семейства благородство смешивалось с такими плохими качествами как умственная закостенелость и избыточное сквернословие — молодой Гюнтер в свои ранние года казался абсолютно чист и безгрешен. Противник мучился в сомнениях — принимать поражение или совершить какой-нибудь подлый поступок: проиграть юноше в бою также плохо, как убить его обманом. Но он был огромный, сильный и слишком туповатый для сложных размышлений, и для великого зла. Воспользовавшись помощью Гюнтера, рыцарь взобрался на пол и на четвереньках отполз подальше от зала. Потом поднялся и передал свою дубину юному наследнику. Это был знак принятия своего поражения. Жаль, что это не помогло защитить замок от разграбления, и уже к вечеру все сдавшиеся или помилованные стали пленниками. Среди них не было ни Вамбы, ни Гурта, ни няни, отчего Гюнтера гложили мысли о их смерти, либо же об их спасении. Отец Ланге был сильно побит и его отпрыску стало ясно, что только насилием усмирили его прыткий характер — он ехал на лошади со своим бывшим другом. Гюнтер был на лошади с тем самым спасённым благородно сыном вражеского лорда. Все направились в замок неприятеля. Родной замок Ланге превратился в задымленные руины. Путь через лес, как и ожидалось, не мог быть безопасным, впрочем, большой армии никакие разбойники не были страшны. Но одно их нападение всё же случилось, когда лорд и его сын-рыцарь в сопровождении ближайшей свиты оторвались вперёд от пешего отряда, чем спровоцировали нетерпеливые луки из лесу совершить нападение из засады. Неудачное нападение. Но сын вражеского лорда бросился в лес за пугливыми лучниками, принимая на свой прочный доспех все их стрелы бесстрашно, пока дубина не снесла голову последнего. Но прежде чем возвращаться, он остановился и столкнул Гюнтера с ездового и приказал ему бежать. Без лишних слов от стыда, всадник бросился обратно к отцу и рыцарь остался посреди трупов лесных разбойников. Но не один. Спустя какое-то время к нему выбежали его лучшие друзья. Гурт и Вамба — грязные, измазанные в дерьме и с таким же запахом набросились на Ланге из-подтишка, повалив его на землю и изваляв в навозе радостно. Как оказалось, они успели пройти через старинные катакомбы под замком, куда теперь сливали помои и прочее дерьмо. Няню вырвало несколько раз и она молила о смерти, но и с ней всё хорошо, потому что на лошади Гюнтера она отправилась в ближайшую деревню, где будет в безопасности. Вамба сообразил, какой дорогой пойдут враги и вместе с Гуртом отправились в леса, которые знали достаточно хорошо, чтобы избегать поля зрения разбойников. К сожалению, отцы лучших друзей Гюнтера были в среде тех, кто стал пленным вражеского лорда. И троица была полна желания спасти их. Но как? Гюнтер предложил...
|
9 |
|
|
|
Прекрасный нагрудник, подаренный помилованным рыцарем, менял облик Гюнтера до неузнаваемости. Теперь он и сам походил не только на благородного, но и на опытного воина, что только придавало ему уверенности в своих силах. Отец хотел, чтобы Гюнтер стал известным воином и полководцем – и он станет! Но, как бы не был бесстрашен Гюнтер, он мог трезво оценить свои силы. И было совершенно ясно, что штурмовать замок с резервными войсками и новобранцами может оказаться затеей слишком опасной. Так что же делать? Тут юный дворянин взглянул на шута Вамбу и вдохновился его всепобеждающим дурачеством и весёлостью. И Гюнтер предложил: — Замок – на то и замок, чтобы обороняться от нападений. И гарнизон тоже в любое время готов отразить штурм. Так почему бы не дать им то, чего они ждут? Сначала мы используем брешь в защите замка и сделаем подкоп, а затем группа людей лишь разыграет осаду, привлекая к себе всё внимание вояк, дабы появилась возможность освободить пленников.
|
10 |
|
|
|
Каким бы неприступным не был бы замок, он не сможет защититься от остроты человеческого ума. Гюнтер, помимо обучения фехтованию, изучал и многие другие науки, среди которых ему приглянулась одна, никогда не бывшая популярной, но точно наука важная и востребованная — инженерия. Не богоугодно заботиться о вещах материальных, а единственный ключ к природе — это Библия — так учили монахи всех орденов, но молодой Ланге узнал, что не везде это так. Его учитель — француз Бомак открыл ученику новую натурфилософию, которая вот-вот зарождалась на Апеннинском полуострове как смесь античных Арестотеливских трудов, милетской школы стихийной натурфилософии и современной августинской схоластики. Природа — не творение Бога, а сам Бог, как и человек — часть божественной природы. И в них есть законы, подвластные божьему творению — венцу всего природного. Такие прогрессивные мысли не могли оставить Гюнтера равнодушным и он начал познавать эту философию, убеждаясь, что она не только свежа и актуально, но и полностью практична. Полученные навыки добавили к врождённой рациональности наследника фамилии ещё и безграничное пространство мышления. Совершить подкоп — хитрость, или быть может даже безумие, к которому могут прибегнуть далеко не все. Гюнтер нанял парочку дюжих мужчин из ближайшей деревни, пообещав им много серебра, построил осадные машины с впечатляющей быстротой, нашёл бреши во вражеской стене, когда их хозяева пировали свои громкие победы, и принялся осуществлять безумный план. Мужчины с кирками на челе с Гуртом рыли тоннель под стену прямо туда, где должен был находиться подвал замка и его темницы. Вамба с осадными машинами поднял флаги Ланге. Гюнтер подошёл смело к воротам вражеского замка и передал часовым, что если в течении часа ему не выведут всех пленных его родового замка — замок будет осаждён со всех сторон и никто не встретит пощаду после столь подлого нападения. Часовой расхохотался при виде мальца, но слова передал. Ответ был ожидаемым. Когда к Гюнтеру, в течении назначенного часа, подбежал один из копателей и сказал, что они докопали к каменной стене — Ланге приказал выдвигать осадные машины. Это были величественные конструкты, пугающие своей надёжностью. Все войска были спрятаны за огромными щитами и в осадных башнях, способных создать мост даже через высокий вал и глубокий ров вокруг замка. В замке началась смута, загремели горны. Гюнтер добился нужного эффекта — враг подумал, что осаждающие все до единого спрятались за осадными сооружениями, когда там была лишь жалкая горсть выносливых работяг, которые толкали их. Защитники замка вышли на стены в ожидании развязки, но она обернулась совершенно неожиданным образом. Под прикрытием щитов работники покинули башни, часть которых начала сгорать от стрел защитников. Исчез Гюнтер и Вамба. А через час их нагнал Гурт с рабочими и пленными. Пока пьяные глупцы сообразили, что случилось — Ланге был далеко от замка, где убедил отца написать письмо дяде, чтобы тот прислал деньги бравым деревнским молодцам за работу и молчание, и вместе они отправились к ему же, чтобы накопить средства на отстройку собственного замка. Это была славная победа. Первая настоящая победа Гюнтера как полководца — да ещё и в таком юном возрасте. Дальнейшая его жизнь развивалась как нельзя лучше. Спустя два месяца замок был отбит у разбойников. Его отстроили кое как и постепенно укрепляли. Гюнтер отправился в военную академию и окончил её успешно — стал офицером, приближённым к королю и старался держать порядок в окрестных землях вместе со своим отрядом. Но одно утро отличалось от остальных...
|
11 |
|
|
|
Жизнь налаживалась. Ко времени своей зрелости полноправный наследник Ланге определённо добился всего того, чего от него ждали – военные успехи, слава и признание короля. В распоряжении собственный замок, отстроенный заново, земли и верный отряд. Все цели выполнены и любой дворянин, будь он норманном или саксом, сказал бы, что у Гюнтера уже есть всё, чего только можно желать. Но сам Ланге не был уверен в этом. Иногда он был тревожен, ощущая близость какой-то неведомой опасности и роковую неспособность предотвратить эту угрозу. Те, кому рыцарь рассказывал об этом, просто смеялись и советовали меньше пить на различных празднествах. А кто-то, напротив, советовал пить больше, чтобы забыться. Но странные видения всё равно не шли из головы феодала. Сначала лишь ночью, во сне, а затем даже и днём, наяву. Гюнтеру казалось, будто бы только он знает скрытую ото всех истину, звучащую слабым шёпотом где-то в глубинах его сознания: «Что-то грядёт...» В то утро Ланге выступал на турнире. Людям его статуса проход был открыт всегда, и он, уже, находясь в собственном шатре, готовился к стычке. Но не предстоящая дуэль тревожила ум норманнского дворянина, вовсе не она. Отчего-то ни этой ночью, ни утром он не видел ничего такого. Голова в кои-то веки была ясная. Но именно это и тревожило больше всего. Затишье перед бурей, как сказали бы моряки. Гюнтер гнал от себя эти мысли, ведь уже протрубил глашатай, а значит пора выступать. Да, противник прост, но это не значит, что нужно отвлекаться. Стычка есть стычка. Сэр Вильгберт сел верхом на другом конце ристалища. То же самое сделал и Гюнтер, мысленно уже готовясь разделаться с ним в первой же конной сшибке. Зная сэра Вильгберта – это будет просто. Зрители тоже откровенно скучали, уже догадываясь об исходе боя. И вот, глашатаи объявили бой. Рыцари пришпорили своих коней и помчались навстречу друг другу, выставив конные пики вперёд. Дело за малым – прицелиться в неуклюжего противника и одним попаданием выбить его из седла. Так бы Гюнтер и сделал, если бы не... — Кар! Оглушительный звук за спиной. Настолько громкий, что заглушил даже шум толпы зрителей. Гюнтер повернул голову – и встретил глазами взгляд ворона. Это был не простой ворон, о чём свидетельствовал его размер. Огромная птица сидела на шатре Ланге, а её как будто бы никто не замечал, кроме самого Ланге. Вот оно! Не может быть... Всё оказалось правдой. Дворянин не мог отвести глаз от странного взгляда ворона, как ему показалось, целую вечность. И прервал всё это один единственный могучий удар. Ворон остался где-то на втором плане, а здесь, в реальности, был только крик толпы и обезумевшего коня, который в один миг потерял над собой вес тела всадника, теперь летевшего куда-то в грязь и пыль земли...
|
12 |
|
|
|
Копьё врага треснуло и острая боль пронзила всё тело рыцаря. Воздух перестал поступать в лёгкие. Лошадь в стонах сбросила всадника с себя и пыль ипподрома поглотила его тело по громкий шум толпы. Он ударился затылком и в глазах помутнело. Руками сжал остатки копья, пробившие его горло прямо под шлемом. Огромный силуэт пролетел за пылевым облаком по небесах, а за его крыльями тянулась тёмная пелена, которая покрыла всё. Гюнтер умер... так считал и он сам в последние мгновение перед роковым моментом. Но смерть решила иначе, и он проснулся. Открыл глаза и жадно начал хвататься за воздух. Его было мало — чертовски мало. Где-то вдалеке звучали приглушённо песни. Он узнал слова из них — это панихиды, молитвы за упокой мёртвого. Монахи и пономарь отпевали его, чтобы злые духи не сумели захватить его душу и унести в Ад. Он начал со всех сил биться в низкий каменный потолок, но никто не отвечал ему. Силы снова покинули Гюнтера. Второй раз он проснулся в большей тишине. Вдалеке песни были ещё тише — между ними проскальзывали шутки и обыденные разговоры. Кажется, он услышал знакомый голос Вамбы — его собственный отец отчитывал нового шута за дерзкое поведение. Друзья и семья были так близко — это снова прибавило сил рыцарю. Он снова начал биться в каменные стены своего нового дома, распространяя гул и грохот, но никто не приходил на его зов. Он кричал — но крик оставался неуслышанным. Он пытался выбраться — но не мог. Силы снова покинули Гюнтера. Третье пробуждение было особенно болезненным. Каждый вздох сопровождался низким ворчанием — воздуха не хватало и его жалкие остатки царапали повреждённое и сшитое для иного мира горло. Болел желудок и губы начали кровоточить от нехватки влажности. Песни более не были слышны — они покинули эти места, как и Гюнтер покинул надежды покинуть свой гроб. Тишина и тесные стены наполнили его тщетные остатки жизни. Как вдруг, кто-то вблизи заговорил. Это был высокий, звонкий, насмешливый голосок. — Какая же печальная, и глупая, и совершенно нелепая смерть будет... — этот кто-то стучал по крышке гроба — звук напоминал бой военных барабанов— я дарую тебе шанс выжить. Склеп можно открыть ключом, который я имею при себе. И когда я открою твой гроб, ты должен будешь пройти десять дворцов, найти меня и получить возможность выйти наружу. Ну что? — Голос был слышен так отчётливо. Гюнтер чувствовал биение чужого сердца, треск его косточек, шелест одежды, топот ног. Но не обращал на это внимание. Когда ему сказали про возможность выйти отсюда, он сразу же изрёк из последних сил — «согласен!». Это вызвало со стороны незнакомца звонкий хохот. Он хохотал подобно самому черту. А потом снова начал стучать по гробу, точно по барабанах. Только сначала лёгкие, звуки начали становиться всё более сильным и настойчивыми, пока после одного из них каменный потолок гроба не треснул. Огромные камни упали на деревенеющее и ослабевшее тело рыцаря. Пыль засыпала ему глаза. Но свежий воздух... воздух наполнил его лёгкие и вдохнул в него новую жизнь. Жизнь... он был жив. Осмотрев свои руки, он увидел там нехристианские начертания — древние руны германцев, когда-то живших на этих землях. Как кто-то позволил похоронить его с языческими символами?
|
13 |
|