[V:DA]Сapa Roja | ходы игроков | Костёр потух уже давно

  Её призвали к полуночи. Третий лунный месяц, лунное равновесие, когда граница между светлой и тёмной половинами была отчётлива. В эти ночи многие Ламии обретали единство со своей Пра-матерью, совершая таинства известные только дочерям Лилит. Холодный лес вдали от чужих взглядов. Холодные каменные плиты, вымощающие путь к старым, заброшенным алтарям. Прохладный ветер холодил бледную нагую кожу, а недавно потухшие угли ещё отдавали жаром и пламенем, стоило провести над ними ладонью.

  К моменту, когда Огняна спешилась, Лидия уже заканчивала свой ритуал. Нагая, она блуждала по кострищу, называя человеческие имена. Среди них попадались как обыденные для болярского слуха, но были и те, о ком Огняла слышала только из уст своей названной матери. Блуждая по остывшему пламени, Лидия размахивала кожаной плетью. И нет, не для того, чтобы отогнать мелких летающих кровопийц - а в знак наказания за имя, которое она так и не могла назвать. В руках Лидии, средний удар сдирал кожу до костей, но сейчас это были лишь алые царапины.

  Горящая плоть, пущенная кровь и что-то ещё наполняли ночной аромат. Свирепость, азарт, покаяние и сосредоточенность. Оставалась лишь сотня неназванных имён, и эту часть таинства можно считать свершённой.

Беспокойное фырканье за взрытой могилой оповестило Лидию о чьем-то присутствии. Высокая тень. Женщина. Ученица... Она узнала бы и ее, и ее коня, которого всадница спешившись вела под узду, из тысячи при свете дня, из миллиона - в королевстве ночи, где правят луна и Темная мать. Одна линия. Одна кровь. Один устремленный к друг другу взгляд. И только молчание званной гостьи продолжало делить эту встречу надвое. До чего красивая вышла ночь. До чего колдовская и тихая...

Всадница намотала узду на крест. Затянула крепко, проверила узел, дернув, на что Вихрушка - так звали вороного труса - мотнул головой и снова нарушил кладбищенское спокойствие сопением из раздутых ноздрей. Ему не нравилась компания мертвецов. Не нравился запах горелой плоти, аромат костра - пронизывающий и душный, не смотря прохладную ночную пору, и конечно не нравился запах крови, что его чувствительный нос животного был способен учуять не хуже вампира. Все это заставляло тварь божью нервничать, топтаться на месте, испуганно озираться и фыркать в то время как странный, нехристианский обряд неторопливо шел к своему завершению. Огняна не смела в него вмешиваться. Лишь приклонила пред Ними колено, накрыв полами своей одежды сырую поросшую травами землю. Она дала знак и стала ждать, наблюдая:

"Обнаженная женщина - смиренная дочь, что идет по свету, повторяя путь Темной матери. Раскаленные угли - это символ уготованных для нее испытаний. Они жгут и ранят босые ноги, но женщина все равно продолжает по ним идти. Позади нее пепел и смерть. Имена... Разрушенные и разграбленные сады. Руины. Все то, чем наполнено сердце Лидии и то, чем наполнено ее собственное сердце, где все еще тлеет сожженный Видин, где телами убитых наводнены улицы, и нет ни милости, ни спасения. Это боль. Ее физическое и духовное воплощение".

  В числе последних, Огняна услышала и своё имя, после чего Лидия остановилась, глядя на звёзды и широко раскинув руки.

  – Мы все - лишь пепел перед Её взглядом, и но глядя в эту пустоту мы становимся собой.

  Склонившись ниже и проведя ладонью над кострищем, Лидия взяла ещё пытающий уголёк и внимательно его осмотрела, оценивая и выискивая изъяны. После недолгих раздумий, ламия вложила его в свои уста, словно диковинный фрукт. Огняна наблюдала, как зверь бился в глазах Лидии, словно медведь в клетке скоморохов, как треснула эта клетка, и как ярость с безумной силой хлынула по жилам наставницы, и размашистый хохот залил заброшенный могильник, словно вспышка грозы над ночным небом. Лидия что-то узнала. И это что-то ей определённо нравилось.

  – Идём со мной, - Лидия протянула руки Огняне, приглашая к себе, не замечая ничего вокруг, - Ты должна это увидеть! Идём, не бойся, - хохотала Лидия, заманивая девушку и кружась, словно в танце, - Они ничего не понимают. Они грызутся меж собой, словно бараны, пытаясь выбрать лучшее место на бойне. Каждым своим шагом они лишь приближают себя к ничтожности, от которой бегут со всех ног. Смотри! - Лидия запрокинула голову вверх, - Скажи, что ты видишь тоже самое! Скажи, что ты их видишь?

- Госпожа...
Лидия протянула Огняне руку и, словно жаром, обдала ее тело горящим взглядом. Она смеялась, увлекая безропотную ученицу следом. И если бы в танце можно было прислуживать одновременно Матери и Дьяволу, это был бы тот самый танец… Но что же случилось такого важного? В глазах Огняны, наполненных изумлением и восторгом, мелькнула искорка тайного беспокойства – она почувствовала, как шевелится ее собственный зверь, запертый Лидией в лабиринте души, и все это начинало казаться безумием: от шороха адской земли под ногами и полудикого взгляда ее наставницы до кончиков пальцев и корневищ волос. Тревога и любопытство сплелись в единое. И вот она, вот развязка… Однако совсем не такая, которую ученица могла предвидеть.

Она смотрела в ночное небо и видела в нем одни только звезды. Звезды и больше ничего… Ученица, не понимая, вернула наставнице пустой, нерешительный взгляд, в котором не было ни ответа, ни мудрости.
- Я вижу звезды на покрывале Матери. Она дарит нам свет и надежду в ночи… Но я... Я не увидела там иного.
Губы Огняны сжались от нескрываемого позора.

  Несколько долгих мгновений Лидия всматривалась в глаза Огняны, и огонёк её азарта постепенно сходил на нет.
  –Несколько месяцев назад почил один старый священник. Ходили слухи, что он воскрешал мертвых, исцелял убогих, направлял заблудщих. Говорили, что ни одно создание тьмы не могло к нему прикоснуться, ибо один его лик ослеплял сиянием и светом. Сегодня - сороковая ночь после того, как он отошел в мир иной и сороковая ночь, когда его вернули в объятьях тьмы. Какое наказание понесла твердь за сий богомерзкий акт вандализма? Сколько ангелов с пылающими мечами пришли вершить Судный день?! Сколько знаков и перстов господних ты видишь в небесах этой ночью? - Лидия сжала ладони Огняны, от чего девушке стало заметно больно, - А за последние три дюжины ночей?
  Лидия вновь рассмеялась и обняла девушку, уже с нежностью сестры:
  –Ты знаешь, куда смотреть. Просто ты пока не знаешь, что нужно увидеть. Или не увидеть. Ты скоро поймёшь, не сомневайся, - легким движением ладони Ламия заставила девушку поднять подбородок, придав той горделивую осанку,- Пусть твои глаза всегда будут открыты, даже если не знаешь, на что нужно смотреть.

  –Теперь о том, для чего ты здесь, - Лидия пошла босиком по каменным плитам в сторону башни, чтобы через несколько шагов остановиться у могильного камня и поднять небольшую вазу. Урну.
  –Это принадлежит покойному Левону из Арагорна. Микола, потомок Лоренцо Финикийского должен вернуть эту урну на могилу к почившему. Справишься?

- Что если... Что если я разобью ее прямо сейчас?
Девушка тенью скользнула вслед за наставницей, оказавшись напротив с выражением лица совсем не таким как было прежде. Их руки снова коснулись друг друга, обняв Левона из Арагона - ко всему безразличного покойника, а взгляды встретились. Из двух зол ученица все-таки сумела выбрать меньшее и получить свой урок. Однако теперь, когда урок был окончен, о чем свидетельствовали теплые объятия госпожи, она почувствовала себя свободнее. Уже не та пристыженная девчонка, которой Огняна казалась еще несколько секунд назад, и которой требовалось подымать подбородок, стояла напротив Лидии. Она держала его сама. Казалось, секунды стали минутами, И даже ветер не смел шелохнуться до того мгновения, когда Огняна вновь пошевелила губами, снимая прохладную взвесь интриги.
- Думаю, это будет значить, что Микола, потомок Лоренцо Финикийского, не справился, кем бы он ни был...
И вновь тишина, кладбищенская, глубокая, как сама ночь, в котором два светоча, две звезды смотрели в лица друг друга, играючи.
Она могла бы сказать еще что-то. О том святоше, который умер, а затем "воскрес", о том, что будет теперь с его верой, или о том путешествии, что предстояло им с вышеупомянутым гробовщиком Миколой в далекие земли к западу. Или о дерзости - ее дерзости. Но все это Лидия знала сама. Она не знала, что ее ученица не сомкнула глаз...

- Что если... Что если я разобью ее прямо сейчас? Огонёк азарта вновь вспыхнул в глазах наставницы, но она лишь улыбнулась. Очень хитро улыбнулась, что было несвойственно обычно строгой и хладной на чужих взорах Лидии.

  Тишина длилась лишь мгновение, но это мгновение звучало целую вечность, когда две дочери Лилит вышли далеко за рамки границ дозволенного и вступили на путь, предначертанный их тёмной матерью. В этот короткий момент Огняна увидела долину, полную диковинных деревьев без листьев, но с ладонями на ветвях. Меж ней и Лидией мелькали мелкие звери, чьи шкуры и формы не поддавались объяснению. А там, поодаль были другие. Не люди, не Сородичи, но определённо живые. Всё это казалось странным, но до боли знакомым. Словно Огняна вернулась в родную обитель, хотя никогда не бывала в тех краях. А затем наваждение исчезло.

  –У Миколы ещё не было шанса прикоснуться к тому, что суждено Тёмной Матерью, но он отчаянно стремится к этому. Справится он или нет мне неведомо, но ему понадобится помощь, чтобы не сбиться с пути, который ему предстоит пройти.
  Не похоже, чтобы Лидия видела тоже самое, что и Огняна. Либо она просто не подала виду сему привычному для неё моменту. Но затем ваза оказалась в руках девушки, и прикосновение к коже оставляло ощутимое жжение.
  –Лоренцо ты сможешь найти на востоке, недалеко от Плиски. Разбудить старика не смогли даже три армии, так что будь изобретательной и преуспеешь. А теперь иди. Последнюю часть ритуала мне нужно пробыть в одиночестве.

"Что это?"
Девушка потрясенно приподняла веки, всматриваясь в ночную темень и так же истово ей внимая, как голосу и лицу госпожи. "Что это?" - продолжало звучало у нее в мыслях эхом. Никогда прежде Огняна не видела таких деревьев, таких зверей и этой земли у нее под ногами... Но что если все это было правдой? Существовало в действительности, и этот сад - у девушки не нашлось другого слова, а это сразу же пришло в голову и прочно засело в ней, не выкорчевать - принадлежал ей? Той самой, в чьей власти было создавать жизнь... "Нет, не может быть..." - она отмахнулась от этой мысли. С чего бы ей, совсем еще юной, неокрепшей дочери видеть такие вещи? Ее кровь слаба - наставница говорила... Ее вклад ничтожен, и даже имя не достойно звучать рядом с именем Лидии, которая предложила ей Темный дар. И все же, это было на самом деле...

Огняна молчала, перебирая спутанные мысли, как четки, на которых кто-то повязал узлы. Их никак не удавалось распутать. Однако потерянный на мгновение взор сумел вернуться к обычному, сосредоточенному и ответственному, ибо поручения ее наставницы, как бы не хотелось разбить эту урну, следовало выполнять... Возможно, видение было как-то связано с этим?

- Лоренцо... - произнесла ученица слегка отрешенно и все же, надеясь, что Лидия не заметила произошедших с ней перемен. Это нужно было сперва осмыслить, и только потом докладывать госпоже - так она решила. Обжигающее пристанище чьих-то костей было немедленно завернуто в плащ, и хотя шерсть в нем казалась плотной, верить, что это облегчит ее участь было бы слишком наивно. Огняна и не должна была избегать этого - терновых объятий враждебной силы, как этого не делала ее наставница. Но спрятать подальше от глаз могла. Что ж, ее ожидала долгая и богатая впечатлениями дорога в компании горстки "святого" пепла. Там, где не справились три армии, она преуспеет сказав лишь слово - его проклятое небесами имя. Лоренцо. ОНА больше не позволит ему спать.

Девушка поклонилась и молча растворилась в ночи.