Русь Кощеева | ходы игроков | Пока сказка сказывается

Горыня, Варвара, Ингьяльд, Ольга, Богомил

Спутников своих Ловчий оставил с наказом отправляться к постоялому двору, что и решено было всем вместе сделать. Но допрежь того дождались Ингьяльда, пока вернётся из своего обхода по пустым домам да по торгу обезлюдевшему. Вернулся с пустыми руками - что уж там, всё что можно давно уж прибрали, сколько времени-то прошло. Ворон было немного, как видно за городом Ягиня особенно не следила. Зачем, если тут на каждом шагу варяжьи отряды? Они заняли людские дома, выгнав их хозяев или заставив их жить с ними на правах обслуги, они ходили и по улицам, неся дозор, и не давали людям помногу собираться на улицах. Незамеченным пройти по городу было сложно, это удалось бы одному только юркому Ингьяльду, и то если без сопровождения своих спутников. Город был полностью в руках наёмников.

Постоялый двор нашёлся недалече от рынка. Большой был, потому как в былые времена через Изборск много ходило разных людей, от путешественников до иноземных торговцев, и каждому был кстати стол, тёплый обед и постель. Только вот сейчас это тоже было варяжье место. И не просто ещё один захваченный дом. По незнанию своему попали они все впятером прямиком в логово к варяжьему конунгу. Но обо всём по порядку.

Ещё на подходе пятёрка обратила внимание, что все коновязи заняты лошадьми, некуда своих поставить. Ещё одним знаком был вывешенный над входом круглый варяжий щит чёрного цвета с отпечатанной на деревянной поверхности белой пятернёй. А как вошли внутрь - обнаружили, что половина столов занята северными воинами. Кто из них ест, кто пьёт, кто кости мечет, кто в мельницу дуется, выцарапав квадраты ножом прямо на столе, пара вон даже на руках борется. Редко-редко среди варяжьего племени можно было заметить других гостей - те сидели по дальним углам, втянув головы в плечи и боялись привлечь внимание. Должно быть, в Изборск они попали по незнанию, и теперь только и думали о том, как бы скорей отсюда сбежать. Да куда сбежишь, если варяги никому уйти не дают, чтоб не разнесли дурных вестей? Постоялый двор, очевидно, держала немолодая уже женщина - ещё красивая, но морщины уже тронули уголки её губ и глаз. А кроме морщин глаза её крепко опухли от слёз, которые она уже давно все выплакала, и теперь только стояла у стойки, хмуро глядя на остальных варягов и даже не скрывая своей к ним ненависти. Она-то явно была из русов, да только одёжка на ней была с варяжьего плеча. Варяги же почти не обращали на неё внимание, только иногда требовали добавки, и тогда женщина обращалась к кому-то в смежном помещении. Тем не менее, варяги не только требовали, но и платили - и платили не жалеючи, метая на стол вперемешку и гривны серебряные, и всевозможные монеты иноземные.

Как только пятёрка появилась здесь, все резко смолкли. Десятки глаз уставились на компанию с неприкрытой враждебностью. Они молчали, и молчание это не предвещало ничего хорошего. А потом среди них поднялся здоровый, плечистый детина с рыжими волосами, зачёсанными на правую сторону и выбритыми по бокам головы, и такой же огненно-рыжей бородой. Детина был одет в крепкий доспех и волчью шкуру, а на поясе его болтался меч, на навершие рукояти которого он и уложил демонстративно свою руку.
- Пришли, значит. - Заговорил он на русском, выходя ближе к середине помещения. - А почему не пошли к ведьме с вашим егерем? У нас договор только его не трогать. Про вас же ведьма ни слова не сказала. Так кто из вас ответит за смерть наших волчат?

Так как юный богатырь не спешил ответить, то Варвара нагло протолкнулась вперед и уставилась на варяга снизу вверх своими холодными, злыми глазами.
- Меня зовут Варвара, дочь Мстивоя Мокши, из рода Мстислава Щуки.
Она начала демонстративно загибать пальцы, четыре загнула, а пятый оставила полусогнутым.
- Я убила четверых варягов, или пятерых, не помню. Поспешила. Если бы не торопилась, одна бы всех перебила. Ночью. Потом убили меня. Совсем. А ведьма, у которой с вами "ряд", меня оживила.
Девушка сделала выразительную паузу и продолжила:
- Так что пока Ловчий служит Ягине, никто за смерть ваших зверят, не ответит.
Лиходейка оскалилась:
- Впрочем, если ты хочешь поединка, я готова тебе его дать, неизвестный воин.
Последними двумя словами Варвара и оскорбила варяга и намекнула на его невежество. Начал лаяться и угрожать, не представившись. Руки Варвара демонстративно скрестила на груди. Знала, что успеет выхватить свое оружие раньше, чем варяг вытащит меч из ножен.
- Хотя, лучше выпьем. Мы сейчас в одной лодке.
Последние слова она произнесла без большого задора. Варвара не могла спустить варягам наглость и угрозу, они только язык силы понимали. Но если устроить бой и разнести дом, то Ловчий этому не обрадуется. да и кто-то из спутников может пострадать.

Ольга не знала, что испытывать. Некогда великий город, где она никогда не бывала в жизни и могла только гадать, какой тут была шумная городская жизнь, теперь похож на большой брошенный хутор. На земле не росло ни травинки, настолько всё вытоптано, а народу нет. Только совсем редкие встречные. Гнетущая обстановка в некогда великом городе.
- Никогда бы не подумала, что мой папенька так хвалил город Изборск... - сказала девица, опустившая свою головушку вниз, лишь бы не пересекаться взглядом с варягами ни внутри домов, ни на улице. - Надеюсь, мы уйдем отсюда до заката солнца.

В постоялом дворе она обратила внимание на щит со знаком клана на нём.
- Варингры внутри... - шепнула Оленька, понимая значение прибитого или повешенного щита. Захват. Метка территории. - Постоялый двор объявлен их собственностью.
Внутри Ольга уловила на себе взгляд воинов, и она вцепилась в Горыню перед собой.
- Ты наш хольд, Горыня... - сказала девица ему. - Защити нас.
Так она и стояла во время словесной перепалки между Варварой и варягами.

- Поединок с тобой не принесёт мне никакой славы. - Не меняясь в лице ответил рыжий воин. - Какая слава от победы над мелкой, визгливой девчонкой, которая нападает исподтишка? Тем более от такой, которую даже волчонок несмышлённый зарезал. Всё равно, что муху прихлопнуть. А на колдунью ты особенно не надейся. Тебя оживили только потому, что егерь попросил, и совсем не задаром. Больше ему нечего за тебя предложить.

Приблизившись к Варваре на шаг, рыжий твёрдо проговорил.
- Это наше место. Ягиня просила вас не трогать, так что поесть здесь я вам разрешу, так и быть. Но на ночь вы здесь не останетесь. Я не потерплю тех, кто убивал моих людей, под одной крышей со мной. Покупайте что хотели, жрите, пейте и убирайтесь. А если задержитесь на единую лишнюю минуту, вас отсюда вынесут прямиком к трупной яме. Дора! - Это рыжий очевидно обращался к хозяйке постоялого двора. - Налей им чего попросят, и возьми с них плату!

Хозяйка смолчала, но опустила глаза в знак согласия. Но даже так было заметно, как перекосило её лицо от смеси ненависти и горя.

Правда. Простое словцо, да токмо держать не просто. Вроде того, как коваль взял щипцами, в печи держал докрасна, а теперича тебе в руках удержать его надобно. Сказать не сделать! Уж сколько раз надобно будет Горыне тумаков набить, прежде чем... Станет как всё. У всех своя правда и каждый считает ее правой.

Смотрел устало парень на кодло варяжское и думами терзался. Варвара первое слово молвила - все правда. Токмо... По женски это было.
Решился было Горыня дать в морду, а там будь что будет, так Ольга его словами огорошила. Ну как так то? Думал парень что такое бывает когда есть дядька мудрый, который придет да скажет что, так мол и так, теперича тебе ответ держать за всех, смотри Горыня, бди! На то время надобно, а как пройдет - готов будет для таких слов, а сейчас что? Растерялся. Что делать? Как быть?
Даже оглянулся парень на миг. Украдкой. Не стоит ли Ловчий позади? Выручил бы... Нет никого. Эх... Сейчас бы Деда сюда, вот он бы точно верные слова сказал бы. Крякнул бы на бок, усы утер пятерней и брякнул, криво усмехаясь.
А Горыня... Молча пошел. Не смотрел он на рыжего, не смотрел на варягов. Словнои не было никого кроме их пятерых.
- Не переживай, мы же вместе. - кивнул Ольге парень, улыбнулся, как мог подбадривая, - все добро будет!
Повернулся к хозяйке двора постоялого.
- Там покуда сядем, - кивнув на свободные столы, сказал парень. - проголодались мы хозяюшка, принеси, будь добра, снеди нам. Прости, не знаю чего тут просят за угощения, так что вперёд скажи чего должны будем за стол уплотить.

Раз уж, таким образом, всё сложилось да разыгралось, то расспрашивать хозяйку постоялого двора не пришлось, ведь вопросы оказались излишними и всё само собой очевидным сталось. Передумал действовать Ингьяльд по своему разумению, как вошли сюда вместе и крепкий воин словом их остановил. Сделал чуть шаг к выходу, когда Варвара со смелостью своей бесстрашной в ответный разговор с варягом ввязалась. И что-то подумалось юноше, что во второй раз её уж вряд ли воскресят.

Но до драки дело не доходит и Ингьяльд лишь облегчённо чуть устало выдыхает, соглашаясь с Горыней:
- И правда, давайте займём местечко. Платить мне нечем, друзья, но с вами посижу.
Ингьяльд монетку серебряную-то Варвары в таком случае прибережёт, вытаскивать напоказ при всех не станет, а может позже обменяет на что-нибудь хорошенькое, когда останется один. Усаживается вальяжно Ингьяльд за свободный стол подальше от воинов северных, подобно случайным путникам гостящим в дальний уголок затесавшись. Тихо говорит спутникам своим, оглядываясь по сторонам, больше к Горыне обращаясь:
- Неспроста урок нам не преподали. Раз уж в самовольность грубую мужицкую воинскую не ударились по обыкновению, то, значит, уважают сильно Ягиню эту. Или же сильно боятся её…
Разглядывает Ингьяльд хозяйку красивую, взгляд полный горести и ненависти её подмечает и грустно головой покачивает, вскинув ладонь от щеки:
- Бедная женщина, тяжко ей тут приходится…

Естественно Варвара не смогла пройти молча. От варяга не отступила, хотя он вплотную подошел. Только гордо фыркнула:
- Щенков твоих я в честном бою убила. Так что они в Вальхалле, а ты тут, и неизвестно, попадешь ли за стол к Одину или нет. А ночевать с тобой под одной крышей, - девка звонко рассмеялась, - не дождешься. Еще бы под одним одеялом сказал.
Потом она обошла вокруг рыжего, как вокруг столба, и юркнула за стол. Руку в кошель с золотом сунула и на ощупь вынула полновесную чужеземную монету со всадником. Хозяйке подала:
- За всех. Сдачи не надо.
Пусть все видят, что они не голодранцы какие. Скупой лиходейка никогда не была, а на небе злато без надобности.

Рыжий варяг проводил гостей недобрым взглядом, а потом хмыкнул негромко, и снова отошел к своему столу. Напряжённые и молчаливые варяги понемногу тоже расслабились и вернулись к изначальным своим делам. Повисшая в корчме тишина потихоньку вновь вытеснилась людским гомоном и скребущим звуком ложек о дно миски.

Хозяюшка не глядя даже на монету смела её с прилавка, и сказала негромко.
- Щи ещё остались. Хорошие, с мясом. И пол-порося копчёного. - Голос у женщины был тихий и ровный, будто бы неживой. - И квас на хлебе. Сейчас всё принесу.
Хозяйка ушла в заднюю комнату, а вскоре вернулась с большим подносом, который, наверное, только чудом удерживал всю эту еду. Перед каждым хозяйка поставила тарелку, каждого оделила квасом из кувшина, а в центр стола поставила длинную, неглубокую миску, на которой и лежала половинка поросёнка, дополненная кольцами лука, головками чеснока и нарезанными огурцами.
- Ежели ещё что-то будет надо, кликните меня. - Всё так же ровно и безэмоционально сказала хозяйка. - Не пропадать же добру.

Посматривает на Варвару по-лисьи хитро и прищурено Ингьяльд, да так, чтобы незаметно то было для воительницы угостившей его и остальных, на благовест денежный навастривает уши в тот час. Стучит негромко пальцами по столу, а про себя думает, сколько же у Варвары ещё монеток звонких и откуда у неё их столько. И всё же заплаканная красота хозяйки постоялого двора не даёт покоя юноше и вновь о ней про себя он размышляет. Кажется ему её поведение намёком неким свыше, что так и напрашивается раскрыться, уж не просто так при них эмоции столь яркие и явные характера своего она раскрывает. Провожает Варвару взглядом, когда та от хозяйки отходит, а следом встаёт Ингьяльд сам из-за стола и к Доре пристаёт, накинув опечаленный и виноватый вид на себя:
- Надо бы нам, признаюсь. Кое-что разузнать у вас желал. Всё думал, стеснялся к вам подойти, так хотелось услышать, что у вас в городе происходит, но увидев ваш опечаленный взгляд, всё же решился спросить...
Уже на едва слышимый шёпот переходит Ингьяльд и продолжает:
- Не расскажите мне, что в округе происходит и от чего столь горестны вы? Думается, нам всем то будет знать полезно и важно. Может даже помочь чем сумеем?

Хозяйка хоть и была убита горем, а всё ж нашла в себе силы немного улыбнуться Ингьяльду в ответ.
- Чем вы поможете, отрок? Вам бы самим целыми остаться. Видишь, какое время пошло. - Женщина кивком указала на варягов, присутствовавших в помещении. - Взяли город, вот и всё. Сказывают, что взят уж и Псков, и скоро пойдёт рать чёрная на Новгород. Скоро всем житья никакого не будет.
Сказала - и отвернулась, ничего больше не отвечая. Впрочем, ответы свои Ингьяльд всё равно получил, просто едва ли с той стороны, с которой ожидал.

- Не трогай её, малой. - Оказывается, пока юноша выспрашивал у хозяйки, что с ней случилось, к прилавку успел подсесть ещё один воин, принадлежащий к тому же варяжьему воинству, но сам не являвшийся ни даном, ни нордом. Будь здесь Ловчий или Провидица, они бы без сомнения узнали Посыльного. Железный шлем с полумаской, матёрчатая ткань под ним, скрывавшая нижнюю часть лица, и железный крюк на перевязи. - Ей тяжело. Она недавно мужа потеряла.
Оглянувшись назад, и убедившись, что никто их не слушает, воин сказал Ингьяльду.
- Один из них убил её мужа, и хотел было снасильничать её, да когда отстегнул пояс с мечом, та меч из ножен выхватила и проткнула его насквозь. Решила жизнь свою продать дороже. А рыжий, который вам тёплую встречу оказал, её помиловал. Сказал, что убитый мол сам дурак, только бабу увидал, и забыл порядок, оружие бросил, стало быть поделом. Всё, что он имел, Дашке отошло, а они её теперь Дорой кличут. Вроде как своя у них теперь. И теперь, чтобы выжить, ей приходится быть своей для тех, кто убил её мужа и многих других, кого она знала. Понял?

Договорив, Посыльный приподнял большим пальцем левой руки ткань на лице, и Ингьяльд увидел, что вся его нижняя половина сильно обожжена. Кожа стала похожей на оплавленный воск, растекшийся и застывший. Окривевший рот с трудом разлепился, когда Посыльный поднёс к нему кружку, которую держал в другой руке, и сделал несколько громких, натужных глотков - кадык так и заходил на шее. Выпил он, отнял кружку от рта, и вновь пала на его лицо непроницаемая ткань, скрывшая страшное уродство.
- Ловчий уже у Ягини? - Тут же спросил он у Ингьяльда, а потом обернулся к остальным и с места позвал их. - Эй! С ночлегом вам могу помочь! Найдётся для вас местечко!

При словах «Чёрная Рать» представляется Ингьяльду, как страшные тёмные воины зла ступают по выжженной земле тучными стаями воронов ведомые, что летают у них над головами, каркая истошно, заглушая крики умирающих женщин и детей. Тут уж захотелось попросить у Варвары взять ему что-нибудь крепкое, рассудок свой успокоить. Хозяйке Ингьяльд ничего не говорит, задумывается лишь и коротким понимающим кивком отвечает, но оборачивается резко к подсевшему к нему воину и слушает рассказ об убиенном муже её.
- Вот оно что…
Скорбно покачивает головой Ингьяльд. Жестокость это мира – обыденность, к которой сложно привыкнуть. Родных его убили точно такие же истязатели, скорбь и обиду женщины он понимает лучше многих, но лишь посочувствовать ей сейчас может, молча на мгновение разделив её печаль. Когда посыльный договаривает, юноша опускает голову и уводит глаза в сторону:
- Понял, отец. История грустная, сказать по-другому нельзя.
Задержав неприлично уставленный взгляд на страшные ожоги воина под тканью, наблюдает юноша за странным движением кадыка. Чуть самого не перекашивает Ингьяльда в лице от такого жуткого зрелища. На вопрос воина с ответом чуть задерживается, приходя в себя:
- Ловчий? Думается мне да… Уже у Ягини.
Поворачивается тоже к своим спутникам и говорит посыльному:
- С ночлегом вот спасибо, очень поможете. Доедим только, отобедаем и к вам обратимся.

Юрко покинув общество воина и хозяйки постоялого двора, возвращается юноша к остальным и на своё место усаживается проворным рывком. Оглядывает всех, кудри свои поправляет. Хитрая улыбка появляется на белом юношеском лице. Разводит он руками, плечами пожав:
- Такое дело, друзья мои, договорился и выбил нам место под ночлег. Отплатил за щедрость Варвары. А Ловчий с Василисой, думаю, у Ягини отоспятся.
Сменив настроение на опечаленное, поглядывает вновь на женщину и пересказывает всем приглушённым голосом судьбу её мужа. Откидывается Ингьяльд после на спинку стула и поглядывает в окошко, убрав руки со стола. Больше ни о чём не говорит.

Ладно вышло, что у Варвары нашлась монета по счетам оплатить. Иначе сидели бы как стрижи на завалинках, клювами бы щелкали, да на крохи зазирались.
Поблагодарив за угощения, Горыня расположился за столом. Сумы подле себя оставил, да так сел, чтобы видеть всю варжскую компанию перед собой, а не спиной ждать неприятностей.
Трапезу вел неспеша, ел вдумчиво. Ложкой ковырялся в щях, а сам мыслишки кумекал: что делать дальше? Оно то понятно, что ждать Ловчего, да токмо дальше чего будет?
Так и думал Горыня, покуда новость о ночлеге не пришла. Ох и ухватист жена друг ему попался, ох и Ингьяльд-делец! Только пришли, только разговор завел, а ночлег сыскал, вот молодец!
- Ну даешь! - парень хлопнул по столу, улыбаясь другу, затем взгляд на незнакомца перевел, - спасибо мил человек, что выручил с кровом!

Варвара на все россказни только кинула. Ну убили мужа, бывает. Потоскует, поскучает, отревет, да другого найдет. Жизнь, она такая... А Ингьяльд молодец, подсуетился.
Сидела, порося уминала, луком закусывала, да квасом запивала. Несмотря на мелкое тело, аппетит у лиходейки был отличный. Вот только, как раз про ее случай была поговорка "ни в коня корм", сколько не ела, фигура не менялась. Жалко, конечно, что ни меда, ни пряников не было. Но и то ладно, хоть не краюху хлеба все жуют.
Сидела Варварушка, по старой привычке, спиной к стене, чтобы сзади не напали. А значит все было под контролем и все было, пока, неплохо. Сказала только:
- Варяг своему слову хозяин, но он только сказал, что даст, - это слово лиходейка процедила с презрением, - нам поесть. Не больше. Ночью могут напасть, тут горячих голов полно. Спать надо по очереди, и сторожить.

- Наедайтесь, залётные. - Пожал плечами Посыльный. - А как закончите, топайте за мной.
Варяги, на глазах которых происходила эта сцена, бросали на Посыльного хмурые и недобрые взгляды, но ничего ему не говорили. А самому Посыльному всё было как с гуся вода. Он неспешно цедил свой квас из кружки, смакуя каждую каплю, пока спутники Ловчего уминали последнее. Когда в кружке не осталось ничего, Посыльный оставил на столе серебряную гривенку, и направился к выходу, кивком позвав ребят за собой.

- Ловчему я передам, где вы. Ему искать вас не придётся. - Сказал он уже тогда, когда все вместе они вышли наружу. - Что-то сомневаюсь я, что он согласится в дому у ведьмы спать. Да и вообще в Изборске. Местечко я вам подыскал, может, не самое удобное, но зато тихое. И бесплатное. И что самое хорошее, Ягиня, кажется, про него не знает. Согласны на такое?
Спрашивая это, Посыльный направлялся к своему коню.
- Вести вас я не буду. Только дорогу укажу. - Предупредил он, а потом снова спросил. - Как думаете, согласится Ловчий на Ягиню поработать?

Наелся Ингьяльд вдоволь. Уж сам до конца не знает, какой судьбой, тёмной иль случайной, угораздило его оказаться в такой дивной братии, но уже второй раз кормят его знатно, если не сказать нещадно. Если так и дальше пойдёт, то глядишь и останется насовсем Ингьяльд подле Ловчего и спутников его. Налегать, впрочем, на съестное сильно не решился юноша, держался в этом отношении прилично. А как доел, то мешкать не стал – принял приглашение Посыльного и покинул следом за ним постоялый двор.

Ингьяльд, выслушав нового знакомого, сразу отмечает про себя, что Посыльный Ягиню ведьмой назвал, да и припоминает, как посматривали на него варяги косо в постоялом дворе. С ответом задумывается, говорить не спешит, но висит над ними молчание неловкое, и юноша наиграно улыбается, плечами пожимает:
- Согласны, вопросов нет. Что до Ловчего – согласится, конечно же. А куда он денется? Мы ведь непросто так сюда все пришли, последовав за именитым охотником в Изборск. Вот возьмёт Ловчий поручение княжеское, и отправимся вместе с ним в героическое приключение, как же иначе, история известная, былиной станет.
Озирается Ингьяльд по сторонам и поджимает губы. Добавляет теперь серьёзно и тихо:
- За помощь большое вам спасибо, отец. Про Ягиню наслышаны и даже более того. Мы будем осторожны, а может и Ловчего постараемся уберечь от влияния ведьмовского и удела страшного.

Слукавил юноша, но догадался, что Посыльный наверняка Ягиню недолюбливает и переживает за Ловчего, однако сам мужчина деловитый, помогать не брезгует, и такого в союзниках иметь – дело хорошее. Полезен Посыльный, и кто знает, какую службу он им окажет в дальнейшем. Приятно Ингьяльду было заиметь сходу нужные связи на стороне от людей Ягини. Ягиня, ведьма Изборска – не выйдет из головы юноши она этой ночью, и только этой ли. Ответил он про Ловчего однозначно, ибо казалось ему, что свяжет ведьма охотника уговором тёмным и безусловным, что тем более то платой будет за воскрешение Варвары. Вновь обращает Ингьяльд взор к мрачным башням крепости. Ягиня – персонаж интересный и раз он приехал сюда разузнать о варягах, то к ведьме стоит ему подобраться поближе, ведь на ней все воины повязаны, а там постарается выяснить для себя ещё важных и интересных деталей касаемо северян в краях русов, как и где разыскать самых отъявленных из них. Но вот зачем остальные путники последовали за Ловчим, что ими движет и что они будут делать теперь – сталось юноше не менее любопытно, но для себя решает, что день сейчас близиться к ночи безмолвной, а то само выяснится со временем позже. Благодарно кивнув, прощается Ингьяльд с Посыльным:
- До новых встреч, отец. Путь к ночлегу мы найдём.

  Горыня наелся. Можно было сказать и досыта, вестимо, токмо сказать, потому как самого сыта в корчме не подавали. Однако живот приятно тянуло в стороны изнутри, и хоть особо то и не делал ничего сегодня, а усталость давала о себе знать - захотелось снова очутиться у Деда на горище, зарыться в сено пахучее и вместе с мышами захрапеть.
  Ишь чего удумал, а все едино придется топать опять куда-то. Таков удел героев, чего поделать. Ноги в руки и вперёд, правду чинить по миру!
  - Спасибо, мил человек. - благодарит парень Посыльного, а у самого так и язык чешется спросить, что с ликом у того. Да нельзя, невежественно такие речи вести, особенно коли так, прохожий-перехожий языком ляпать станет.
  - Обязательно передай Ловчему, куда мы отправились, чтоб не вышло такого, что вроде бы бросили мы его! - сам на Ингьяльда смотрит, думает, но пока не решается вслух сказать, что не шибко доверяет мужику в маске. Снова к Посыльному обращаться. - А куда путь-то нам держать надобно?

- Как из городу выйдете, на восток двигайтесь, в объезд озера Городищенского по праву руку, а от него в северную сторону речушка бежит. Вверх по ней подымитесь немного, и когда проедете мимо лодки старой, перевёрнутой, сверните на тропку, на которую нос лодочный указывает. Раньше там деревня была, и осталась от той деревни одна только мельница большая. Обходят ту мельницу стороной и зверь, и птица, но для людей там ничего страшного нет.
Помолчав, Посыльный добавил.
- На том месте раньше капище было. Говорят, в былые времена там Чернобогу молились, задабривали. Иногда и жертвы ему приносили. Но вы не бойтесь. Вам бояться нечего, тем более если волхв с вами.

   Внимательно слушает Горыня указания, потому как часто с ним такое бывало, что вроде слушает-слушает, а потом р-раз - ничегошеньки не припомнить. И хоть старайся, хоть три-не-три буйну головушку, а все едино не выходит. Как белым дымом заволакивает разум. Дед за такую науку на горох, вестимо, ставил. Аль по воду слал: две бадьи, да по горам вверх-вниз, так набегаешься, что плечи от натуги выворачивает, и спину ломит. Однако все равно: на следующий раз Горыня на муху засмотрится и опять глазами моргает, как теленок на корову. Сердиться Дед, гляди сейчас лозу возьмёт - айда из хаты, чтоб на глаза денёк не попадаться.
   Кивает важно Горыня, щеки надув и плечи расправив.
- Так, понятно. За озером речушка, а там лодка. Ага, потом деревня пустая и мельница... - под конец парень с трудом выговаривает, - Кап... Капище? Чернобога? - в поисках подмоги на товарищей посматривает, - а от кудова ты знаешь, что нам там опасаться нечего?

- Со мной ничего не случилось. - Пожал плечами Посыльный. - С вами, значит, тоже.
На этом, похоже, разговор был закончен. Ткнув коня пятками в бока, Посыльный ускакал на нем прочь, не сказав и слова ппощания.