Внешне в Империи действительно царили красота и порядок. Никаких тебе трущоб, нищих, куч мусора с роющимися в них сомнительными существами, как бывало во времена Республики. Что ни город - то широкие, чистые улицы, красивые здания из стекла и стали, многие высотой в 100+ этажей. Летучие автомобили мчатся во всех направлениях, на всех уровнях; далеко внизу под ними - оживлённо движущиеся толпы народа. Все одеты и обуты. Магазины ломятся от товаров... Правда, и при первом взгляде на такой город кое-что бросалось в глаза: дома были раскрашены то в очень тёмные, то в очень светлые цвета, создавая какой-то слегка безумный, действующий на психику контраст. Среди обычных зданий встречались какие-то огромные, страшные сооружения с чёрными провалами окон, с нагромождениями труб и конструкций, возведённых непонятно зачем. Эти сооружения тоже способны были угнетать своим видом. Но главное, что заметил бы даже поверхностный наблюдатель - все эти люди на улицах двигались как-то очень аккуратно, не задевая друг друга, разговаривали тихо и старались не смеяться - так, улыбались потихоньку. Это поведение становилось особенно явным рядом со штурмовиками, группы которых встречались тут и там.
Страх, незримый, но постоянный и всепроникающий, витал над домами и толпами.
Обычно ЭТО происходило так: из потока летучих автомобилей появлялась странной, изломанной формы машина жёлтого цвета, с торчащими в стороны молиеобразными шипами. Её вид сам по себе был неприятен и вызывал смутную тревогу (а она специально для этого и была так сделана). Машина бесшумно опускалась на тротуар среди толпы. Никто не бежал, не ускорял шаг и даже не отворачивался (ибо всё это уже считалось признаком виновности), просто лица у всех вокруг делались неестественно застывшие. Из машины выбирались двое-трое штурмовиков и офицер в чёрном. Они подходили к тому, кого искали (он был уже ранее замечен камерами слежения, стоявшими повсюду, и координаты были переданы в машину на лету) и негромко говорили: "Пойдёмте с нами. Есть дело." И несчастный, белый, как полотно, с остекленевшими глазами покорно шёл к жёлтой машине.
Иногда ему везло - офицер лишь хотел что-нибудь выяснить и ограничивался вопросами. Иногда могли сказать: "В таком-то месте (иногда вне планеты) немедленно нужны люди как раз с вашей специальностью, для очень важной работы. Вы отправитесь туда немедленно. Мы отвезём вас, корабль (или самолёт) уже ждёт в аэропорту". Это тоже было ещё везение. Во всех остальных случаях офицер, улыбаясь и вперив жертве в лицо холодный взгляд, говорил: "Вы совершили такое-то преступление против Империи и её граждан, и будете наказаны в течение недели. Меру наказания вам выберут. Всё, можете быть свободны. Пока. В нужный день за вами заедут." И человек, который был уже не человек, а ходячий труп, выбирался из машины на негнущихся ногах, осматривался по сторонам, ничего не видя. И брёл куда-то дальше, забыв, что хотел делать ещё пять минут назад (да это было уже и не важно), иногда забыв про вещи, оставленные на тротуаре (ибо и они уже были не особо нужны)...
Все граждане Империи обязаны были вести себя идеально - поэтому преступлением могло стать всё, что угодно. Плохо сделал свою работу. Опоздал на работу. Кого-то обманул. Кому-то нахамил. Бросил не там мусор. Был пьян (император не пил). Слишком громко смеялся (император не любил глупого хохота). Засмеялся рядом с группой штурмовиков (уж не над ними ли?). Прятал глаза от штурмовиков. Слишком долго смотрел на штурмовиков (признак неуважения к ним и императору). Вышел из зоны видимости камер наблюдения без сопровождения службы безопасности (очень серьёзное преступление - камеры стояли везде, не только на улицах, но и в каждом доме и каждой комнате). И, наконец, самое ужасное - сказал что-то не то про императора Палпатина, или про Дарта Вейдера, или про Империю. Или даже не сказал, а просто подумал. Такие люди могли сразу считать себя покойниками.
О настоящей уголовщине, типа убийства или воровства, в Империи уже успели забыть. Психи, способные на это, давно все отправились на тот свет или, если повезло, сбежали на другие планеты.
В каждом городе, где-нибудь на окраине или в промышленной зоне, непременно возвышалось угрюмое, кубическое, сложенное из каменных плит здание, совершенно без окон. Из его плоской крыши обязательно выходили несколько длинных, узких, как иглы, труб, из которых днём и ночью шёл дым. Когда проходило положенное число дней ("в течение недели"), наказуемого (если он ещё не покончил с собой, не вынеся ожидания) привозили на жёлтой шипастой машине к такому зданию и... Что с ним происходило дальше, толком не знал никто. Чаще всего несчастные просто исчезали в здании без окон навечно. Те, кто всё же выходил - седой, как лунь, с трясущимися руками и головой старенький-престаренький, даже если до того был молодым человеком - уже никому ничего не рассказывали (и вообще до конца своих дней не могли связать двух слов). Кое-какие слухи, правда, всё же ходили. Будто наказывают провинившихся, даже не прикасаясь к ним. Будто тех, кто плохо говорил про императора, отправляют к самому Дарту Вейдеру (по правде сказать, уже от одной мысли об этом многие могли свихнуться). Ну а тех, кто осмелился не только говорить, но и что-то затевать против императора... тут слухи уходили в молчание, потому что передающие их боялись одними только словами "..таких отправляют прямиком к императору" навлечь на себя ту же участь.
К императору ли, к Вейдеру ли, но куда-то в столицу Империи действительно периодически летали самолёты - в пределах Корусканта - и космические корабли с других планет, перевозившие под охраной каких-то заключённых. Об этих рейсах знали и за пределами Империи, и там, в свободных обитаемых мирах, возникали домыслы один хуже другого, что происходит с теми людьми. Эти рейсы называли "рейсами смертников".
Владеть частными звездолётами в Империи категорически запрещалось. И тем не менее народ пытался бежать оттуда - то на кораблях контрабандистов (которые, несмотря на все усилия армии Палпатина, всё же проникали в Империю), то, совсем редко, на угнанных звездолётах самих имперцев (предварительно зарезав и перебив чем-то тяжёлым охрану - носить бластеры в Империи тоже, разумеется, запрещалось), то на разного рода самоделках, построенных где-нибудь в преукромнейших местечках (в основном это были переделанные большие самолёты или старые, списанные корабли). Многих беглецов перехватывали патрули Палпатина. Многие "самодельщики" погибали в космосе или в гиперпространстве на своих развалюхах. Но кое-кому всё же удавалось добраться до ближайшей земли, или быть подобранным каким-нибудь не-имперским звездолётом. От этих-то счастливчиков, да ещё от немногих штурмовиков, попавших в плен к повстанцам, и разносились известия, что такое в понимании императора Палпатина "справедливость, закон и порядок".
Ещё одной возможностью избежать репрессий было попробовать скрыться в диких местах. На всех имперских планетах было своё собственное движение сопротивления - партизаны, прятавшиеся в лесах и пещерах. Они не были связаны с далёким космическим Альянсом. Но жизнь у них, в условиях развитой электроники, систем слежения повсюду и слабой поддержки запуганного населения, была собачья. Занимались они, в основном, собственным выживанием, страдали от холода, голода и болезней, и лишь изредка могли по-мелочи пакостить штурмовикам - которые, в свою очередь, преследовали их, как диких зверей.