Голосование пользователя

Варбаргунові Гаррі довіряв, а ось алкоголю в його крові - ні. І хоч дверг був явно не найгіршою компанією, його хобі та відношення до небезпеки грали точно не на користь того щоб відпустити "донечку" на цю аферу. Принаймні поки що.

— Ідея чудова Вар, та давай ти спершу зводиш Тартанеллу на стрільбище, до зброї привчиш. За рахунок компанії, звісно. – Гаррі підморгнув Тантанеллі. Най не вважає себе обділеною, проте надто балувати її кишеньковими теж було б не найкращою ідеєю.

***

Завила сигналка, і Гарі разом з Джеймсом спохватились. Але за кілька секунд вона дуже знайомо замовка. Надто знайомо.

— А ось і перший кандидат явився на співбесіду.

На цьому розмова обірвалась і хлопи одразу повернулись до основного залу.

***

— Тоді зрозуміло чому ти не відповідав на галки*. Дюшесу** річниця. Тож маємо випити пива та обговорити, і я бачу що пиво в тебе вже є. — Посміхнувся Гаррі приятелеві та кивком голови запросив того просуватися вже в середину.

Вікті невчасно влип. Чи, можливо, саме вчасно. Тепер йому точно не завадить зникнути з радарів на певний час, і, скоріш за все, велика справа тому допоможе. Та й гроші, особливо великі гроші, можуть владнати майже все.

— У Кая черговий поклик шаманана. Ну знаєш, як тоді коли він сказав що метафізично осліп, а потім місяць десь серед пісків Великої Пустелі з вогнем воював.

— Зясць! — вилаявся Віктонд, поглянувши на свої нігті, — то знову тре манікюр йти робити, — протягнув невдоволено здоровань. Вони обидва з Гаррі слідкували за своїм зовнішнім виглядом, але, навідміну від пустельника, Віктонд слідував новоявам моди Аверісу. І сумно додав: — А грошей то нема.
— Та де там! — відмахнувся двергу чоловік, — петляв два дні, щоб шлях до Бюро не найшли. Кліті Співуни! — сильно вдарив по столу кулаком пан Арелур, да так, що недопита пляшка впала, покотилась та розбилась об підлогу.
— Зясць його най! — знову почав лаятись м'язистий красунчик, — тільки згадай їх, то одразу проблеми створюються. Гей, Тантка! — прогорланив Віктонд до дівчини. Він полюбляв її та опікунів називати як Тантка та її татки, вважаючи смішним такий лексичний каламбур. — Прибери отут, мала, — і побачивши її надуті щічки додав м'якше: — будь ласочка.
  Побачивши стурбовані погляди друзів, чоловік почав розповідати, що сталось:
— Та й коротше, влип я, татуськи, ой як вплив. І тілько Кай мені допоможе. Мені треба, щоб він свож шуду-вуду в Третій світ зробив та виручив мене, — здоровань користувався пару раз трансфератором, але не розумів, що то таке, та й реальний матеріалізований світ йому подобався більше. Бо, як мінімум, тут є його прекрасне тіло. — Ото я вже думав зара всьо, робітку пороблю, здам їм ті кляті суми останні і всьо. Може відчепляться. Най мені ще щастить, що вони теж мене побоються, постійно за свої "інструменти" хапаються.
  Імперець оглянувся в пошуках нової пляшки, але так її не найшов. Вирішивши, що то може і надобре, продовжив:
— Регнерка пам'ятаєте? Що, нє? — здивувася Віктонд Арелур, що крутився в дещо різних колах і не всіми б порядна людина хвалилась би, — всі ж знали Регнерка. Мертвий він, — дверг передав пляшку Віктонду, зрозумівши, що той очима вишукував, — і співуни мене над його тілом найшли. Але я до того не причетний, я хтів спасти його. От скажіть, набіса мені ножичок, хіба хлобці* нарізати, коли я міг би його пельку, а повірте мені та шмордя була страшна до заськи, розфарбувати так, що потім його труп не пізнали б. Я що, щукрис** якийсь? — глотком спорожнив пів-пляшки Віктонд, — то ж вони мене не слухали, але добре, що і "співом" своїм не познайомили. Ги-ги "с півом", — сміючись на свій каламбур чолов'яга вказав на пляшку в руці.
— Коротше, ми кулачками помахались, та й я вів їх на хвості пару діб, щоб до вас зайти. Тож мені тре Кай наш, аби довести, що я святий і хай вже відчепляться, — закінчив розповідь Віктонд. — А хіба свято яке? — звернув увагу на святкову атмосферу Бюро нештатний працівник, пропустивши новий каламбур слів.

    "Ну же, ну вот, проход в следующий тур!.."
    Облом.
    Вернее не то чтобы облом, но сердечко у Астри мелко ёкнуло, когда обманутое ожидание сменилось осознанием выданной позиции. Правда она тут же медленно вздохнула, успокаивая пульс и очищая голову. Не время и вовсе незачем сокрушаться, экзаменаторы наверняка это всё давно продумали, а значит всё идёт по плану. Не по её, ясное дело. А значит ей нужен новый план, а лучше хорошая идея.
    Тогда она заметила его, нет, скорее уж ЕГО, возвышающегося над простой толпой, как полноценный корабль над прокатными шлюпками. А массивный якорь только дополнял ассоциацию. Астри тихо хихикнула, когда этот "человек и пароход" приблизился. Кажется, она видела его в поезде, но знакомым он не казался. Как и голос, похожий на пароходный гудок. Махина~. Хотя сказанное им и намекало на трогательную душевную организацию, лучше не спешить с выводами.
    А вот с другой троицей договориться будет куда как сложнее, судя по их настрою отнюдь не на разговоры. Сражаться с неизвестным противником, или же сперва попробовать договориться? Когда-то Эшрид сказал, что "хорошее сражение это то, которое можно выиграть словами". Правда потом он улыбнулся и продолжил, что в реалиях Небесной Арены это правило не работает, но может быть сработает сейчас.

    - Я пришла сюда по координатам приглашения, так что место моё, - она встала у "парадного входа", насколько это определение соответствовало пустому дверному проёму, так чтобы гигант мог её видеть. Удачно, что другая троица рассосалась по трём другим стенам. После чего мило улыбнулась и помахала гиганту ручкой. - Но может быть тут не одно место? Как насчёт проверить? Но наверное, нам сначала нужно отстоять наши "шансы"?
    Может быть, приглашение гиганта сбросит часть таймера? Или сразу даст ход следующему этапу? Или это время до того, как нужно найти все карточки от этой колонны? Сколько их вообще на каждую точку? А если некоторые "потеряются", не сделает ли это "точку сбора" непроходимой?
    Спокойствие. Сейчас нужно разобраться с троицей. Если гигант примет её предложение, это будет 2 против 3, а не 1 против 4. Что уже неплохое улучшение ситуации.

    Отступив обратно в более густую темноту хибары, Астри пригнулась и неслышно прошуршала к окну в стене справа, где должен как раз обретаться один из выкуривателей, вероятно планируя какую-нить гадость забросить в окно. Как и дверь, окно было просто неприкрытым проёмом, так что выпрыгнуть из него на противника не должно составить труда. Как и ваншотнуть приёмом об стенку, используя инерцию тела - может и не очень зрелищно для Небесной Арены, но зато эпично в стиле ниндзя. Только звякнул глиняный колокольчик.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вдох.
Воздух кажется густым киселём, нехотя втекающим в лёгкие.
Выдох.
Вытолкнуть неподатливый комок воздуха обратно.
Повторить.
Притворяться, что смотришь с края, когда находишься в безопасности трибун и действительно смотреть в бездну стоя на самом краю - совсем не одно и тоже. Совсем. Люди не просто так веками боятся крупных хищников, а уж тем более животных бешеных.

Вдох.
Выдох.
Повторить.
Думай.
Пока тело было парализовано животным ужасом, запирая её внутри, не давая ни слышать, ни видеть, она могла только думать, прокручивая в уме возможные варианты действий. Туалет возле трибун средних этажей. Куда они повернули? Направо. Она знала, что вчера на этом этаже два бойца решили выяснить отношения, недовольные тем, как судья на ринге быстро закончил их матч. В результате пришлось делать косметический ремонт и если знать куда смотреть, можно было заметить ещё не до конца высохшую штукатурку на стенах, где недавно были пробоины в размер человеческого кулака.
План созрел в секунды.

Твёрдой набойкой на каблуке (специально для тренировки бесшумности шагов) она ударила по некогда раздробленной щиколотке, одновременно качнувшись вовне от упёртого в спину дула пистолета и по-совместительству к стене, где под слоем свежей штукатурки пролегали технические электропровода и не только для освещения или подсветкам раковин. Она видела в кино, как надо действовать, чтобы перехватить пистолет из рук нападающего, но на Арене огнестрел не пользовался популярностью и неотработанное движение вышло слишком медленным чтобы быть полностью успешным. Запястья сдавило до скрипа мелких косточек, одежду на животе снова стянуло в кулаке а спина врезалась в стену, пуская сеть мелких трещин. Слишком близко, чтобы оттолкнуть ногами, слишком сильный, чтобы можно было вывернуться. Вместо того, чтобы выманить противника кулачной атакой попасть по едва прикрытым проводам и в идеале этим вырубить,выигрывая себе время на зов подмоги, она сама оказалась припёртой к стене.
Эшрид был бы разочарован.
Родители тоже.
Но если она сейчас сдастся, то разочарована будет сама.

Нет времени дышать.

Если нельзя ни сдаться, ни проиграть, остаётся только бороться. Иногда самоконтроль нужен для того, чтобы разрешить себе поддаться животным инстинктам, но не потеряться в них. Иногда самая эффективная атака это не самая отработанная, а самая неожиданная. Астри отзеркалила звериный оскал маньяка. Подогнув ноги, она подтянулась, насколько позволяла свободная одежда, чтобы дотянуться и от души грызанула руку, что сжимала её собственные, одновременно дёргая их в разные стороны. Ей нужно освободить только одну. Тогда она сможет выдрать провод из стены и использовать его вместо электрошокера. И маньяку повезёт, если ей вырубит вместе с ним или их успеют растащить.
Хорошие девочки должны иногда кормить своих внутренних монстров.
Астри зубов не разжимала.

  Четвёртое по высоте здание в мире.
  251 этаж потакания людской жажде зрелищ.
  Многие были готовы убить и умереть за возможность сделать ещё один шаг наверх. Многие убивали и умирали, но лишь скатывались ниже.
  Некоторые люди приходили сюда с детьми, поэтому было не слишком странно увидеть хорошо одетую девочку лет семи, уверенно шагающую к лифтам. Даже если бы она не была здесь раньше, заблудиться было бы сложно, ведь путь наверх был всего один, через лифт. Правда портье у лифта был смутно знакомым, вероятно она попала в его же смену в свой прошлый приход. Поэтому она пошла в зал со множеством небольших рингов, где проводилась первичная оценка новых участников. И кого тут только не было.
  Стремительный и жилистый парень с неподвижным чёрным взглядом и лицом фарфоровой куклы. Женщина с пластичностью ядовитой змеи завораживала элегантностью движений и струящимся блеском волос. Мужчина, чьи бугрящиеся мускулы делали его похожим на живой валун, сверкающий маслянистым блеском. Босой старик с забинтованными кулаками. Шумные и яркие, холодные и элегантные, невзрачные, огромные, маленькие, отстранённые и эпатажные... Любого цвета, любого размера, мастера боевых искусств и люди, что были больше похожи на зверей в людском обличье даже больше зрителей.
  Астри во все глаза смотрела на упорядоченный хаос победителей и проигравших, которых мастерски регулировали люди в униформе с кулаком на груди. Она прижалась к перилам и металась взглядом, стараясь успеть увидеть каждого бойца и каждую схватку. Со стороны она наверняка была похожа на многих других зрителей, упивающихся происходящим, но она искала кого-то одного, кто был бы выделяющимся даже на фоне этих неординарных личностей. Наверняка должен быть кто-то один и Астри хотелось обнаружить его ещё на первом этапе.
  Тогда то и появился ещё один участник под номером 4260, расслабденная поза с поставленной осанкой, отглаженная рубашка, хороший мальчик из приличной семьи, но второй раз на улице на такого не обернёшься. Не спортивный, не хитрый, не кричащий свой стиль или школу, он легко улыбался и казалось, смотрел куда-то сквозь оппонента. Признаться честно, тогда Астри тоже не приглядывалась, потому и не поняла, как он одолел громилу с ирокезом, для неё всё выглядело так, как будто подбежавший ирокез подскользнулся на ровном месте и просто упал. И больше не встал. Не редкий исход, когда силы противников находятся на слишком разных уровнях, но потому и существует этот этап.
  - Я вижу тебя насквозь. И скажу сразу, смотреть тут особо не на что, - 4260 ушёл с ринга.

  В тот раз Астри запомнила его номер только потому, что 4+2+6 равнялись 12, прямо как отрезков на циферблате часов. Скорее всего он стал бы просто одним из многих лиц, виденных ею в Башне, если бы она не решила проследить за менее интересным номером, складывающимся в 15, но более интересным бойцом какого-то боевого стиля. На 60 этаже он попал в противники 12, то есть 4260 в отличии от прошлого боя, в этом 4260 сначала широко открыл глаза, а после широко улыбнулся.
  - Мне нравится то, что я вижу, - выражение вселенской скуки осыпалось, как слетает сметённая садовником листва, и из-под неё выглянуло истинное лицо жадного до сражения бойца, встретившего интересного оппонента. Он смеялся, получая удары, и снова вставал, наносил собственные, только чтобы пропустить новый удар. Тот бой Эшрид проиграл, но был счастливым настолько, что это выглядело почти неприлично. Тогда Астри не поняла этого, но её заинтересовала такая разительная перемена и захотелось узнать больше.
  Эшрид Керрон, сын какой-то известной личности с другого континента, сбежавший от дел семьи и пришедший на арену в поисках острых ощущений, приключений и возможности проиграть в бою. Не непобедимый, но отдающий хорошей схватке всего себя. На таких людей смотрят многие, но немногие долго, но Астри смотрела постоянно. Ей нравился его огонь, разгорающийся из едва тлеющих обычно углей.
  Ей тоже нравилось то, что она видела.

Мембеле его ругал, а остальные пока решили отмолчаться. Но Андре видел итог своих действий - победа, а не гибель каждого здесь. Уголки губ слабо поползли вверх, образовав усталую почти незаметную улыбку. Он позволил себе прикрыть глаза, находясь на руках у танцора.

Кто они? Эти трое. Все вокруг. Я мог выбрать любого, но взял их. Я сидел в пустыне, когда должен был вернуться и раздать самолично адреса тем, кого встретил в поезде. Я решил использовать других, даже когда узнал точное время до начала. Почему?

Что я сказал тогда, когда мы разошлись? Точно. Я сказал, что не буду винить их, если они решат не помочь остальным. Но в итоге так поступил именно я. Почему?

Нет-нет-нет, почему в итоге я выбрал именно этих троих? Чем я руководствовался? Мембеле показал, что знает многое о экзамене и участниках. Он смог пройти самолично, без особых побоев и даже помог Мийо. Попросил стать телохранителем, хотя сам прыгнул в бой первым делом. Кто я для него? Он мог просто выбросить меня и даже не заметить после приземление. Я... сделал бы я так на его месте? Вот если он сидел там раненый, то как бы я поступил? Помог бы. Почему?

Потому, что это не только правильно, но и выгодно. Я привык анализировать. Я сам этого не понимал до этого момента. Это очень похоже на сбор команды корабля. Такое чувство, что я стал капитаном и в мои обязанности входит не только сбор команды, но и вывод её из шторма. Я вижу варианты, я вижу правильный путь. И я способен их увести от любой бури, спасти от хватки самой смерти. Я не бог, но это в моих силах. Но я выбрал именно их, а не кого-нибудь ещё. Почему?

Баланс. В моих возможностях не было набрать каждого из интересующихся, ведь в большой команде и ссоры чаще. За всем не уследишь. Нужно было закрыть места выбывших двух. Бако заменил Рейбельта, а Бэа Леоне. Да, всё так. Но... тогда они просто пешки в моей жизни? Нет, точно нет. Когда я смотрю на их живые недовольные морды, то только улыбка и идёт. Это мои люди и я их должен беречь. Пройти с ними столько, сколько смогу и умереть либо защищая их, либо вместе с ними. Но если они сгинут, то что я буду делать? Отнесусь к трупам по-человечески и просто заменю? Это жизнь и к этому нужно быть готовым. Но всё не так просто. Почему?

Я мстителен до ужаса. И если им кто-то навредит, то значит он навредит и мне. Эти трое часть группы, значит часть меня. Если они решат уйти сами, то придется отпустить. Я привык к разлуке и могу пережить разрыв общения на время. Но рядом я чувствую себя по-другому. Со стоматологом я сражался один и проиграл. Но будь кто-то рядом... Там был Сомо. Только сейчас я понимаю, что мог заключить с ним союз. Но вдруг я получу удар в спину от ближнего? Это меня явно выбьет из колеи. Почему?

Их критика моих действий приемлема. Они даже могут даже взять командование на себя в определённой ситуации. Но если кто-то решит предать из-за своего желания и я не увижу это заранее, то это точно приведёт к моей смерти. На экзамене ещё стоит такого ожидать, но в жизни с хорошими товарищами это будет просто ужасно. На ракушке так было во время бунта. Мама их не устроила и толпа показала зубы. Я должен избежать такого. Найти к каждому свой подход. Иногда придётся выбирать расставание для улучшения отношений. У них есть свои цели, я должен их понять и помочь им достигнуть их. Со мной им будет легче и я должен в этом убедить каждого. Могу ли я называть такие отношения дружескими, а их - друзьями? Да. Почему?

Выбирать друзей и раскрывать их потенциал - мой талант. Вот почему.

Возник образ Мембеле.
Отличный парень. Его характер теперь кажется настоящим брильянтом, который сверкает как его костюм под диско шаром. Он добр и прощает упреки в свою сторону. Хотя может он их запомнил и позже отомстит. Но тогда бы он не ловил меня. Я должен относиться к нему тоже хорошо. По-братски.

Появился силуэт Бако.
Весёлый и через чур человечный робот. Может он и будет верить моим словам благодаря своему анализу, но к чему губительная правда для его подруги? Я должен выбирать слова в его присутствии. Он воинственен, по-детски прост и готов слушать приказы. Нельзя этим пользоваться во зло. Его доверие одновременно заполучить легко и сложно. Ему нужно чётко осознать мою позицию в этой группе. Я не думаю, что он простит предательство или ещё одну опасную выходку.

Напоследок явилась Бэа. Сначала был образ трупа, но под громкий стук сердца картинка сменилась.
Всё сложно. Она амбициозна и будет ставить ультиматумы. Я не удивлюсь, что она будет уговаривать бросить меня или ещё чего. Но... как-то не верится в это. В сердце всё же и у неё есть добро. Она не отказалась присоединится. Может ещё и не доверяет нам с Мембеле полностью, но запасами поделилась. Да уж, всё сложно. Что мне с ней делать? Извиниться в первую очередь. Искренне, ведь я действительно виноват. И первое время лучше молчать, начав советоваться в такие серьезные моменты. Медленными шагами восстанавливать своё положение в её глазах. Сделать так, чтобы она видела во мне не торчка и безумца-эгоиста, а командного игрока, который готов рискнуть ради спасения друзей. А что по поводу отношений? Как сложится. Я мало в этом разбираюсь, но приложу усилия между делом.

Мы все разойдемся в какой-то момент, но я должен оставить себя в их судьбе. Чтобы после встретить и продолжить заложенное здесь и сейчас. Путь к вершине этого мира. К его тайнам.

С губ тихо сорвались слова.
– Прости...

В голове моргнула картинка раздавленной головы. Андре поблагодарил прошлого себя за решение увернуться. Но блондин всё ещё желал расправы и почему-то был зол. Да что такого сказал Андре? Парень не понимал. Вроде ничего обидного.

От оценки Бэа парень нахмурился. Уродина? Она? Вроде ничего так. Андре не был экспертом в девушках, но эта его точно привлекала. Характер конечно только к чёрту морскому, но всё же... милая. Да, скорее милая, чем сексуальная. Мийо вдруг осознал, что слишком долго на неё пялится. Так, тут бой вообще-то!

Который принял самый неожиданный поворот. Робот отлетел. Отлетел. Робот. Сколько он там весил? Кучу цифр, это уж точно. Работа в шахте точно сопровождалась перетаскиванием тяжестей. А тут какой-то прыщавый пацан его отбрасывает.

У меня нет шансов. Как та пчела вообще смогла пробить кожу здоровяка? Да они из камня состоят!

Моряк просто не мог понять как ему поступить. В голове сразу возникло куча образов с вариантами развития событий. И все они кончались ударами, захватами и оглушением в лучшем случае. Всё это было, естественно, с Андре. Кинется с кинжалом в подобии выпада того аристократа - получит ответный удар. Уж реакция у Ти была хорошая, учитывая всё произошедшее. Остается только отвлекать от робота.

Удобнее обхватив кинжал, парень встал в странную стойку и запустил оружие лезвием в блонди. Такая себе идея с таким типом лезвия, но почему бы не попробовать? Если чего и было хорошо у моряка, так это с чувствием равновесия. При подобном броске тоже нужно было его ловить, но уже с оружием. Понять его траекторию, влияние ветра и осознать как поведёт сама фигура оружия. Положения тела тоже было важно и требовало адаптации под специфичную атаку.

Но на самом деле последними словами Дорена был короткий крик, который оборвался, когда следующий камень раздробил ему голову и раздавил грудную клетку. В любом случае, покой на кладбище среди скучающих духов был не для него - слишком много оставалось незаконченных дел здесь. Хотя бы тот же Анкс, которого он обещал вернуть живым в форт. Да и существование в качестве призрака или скелета, если бы у информатора был такой выбор, представлялось намного более интересной перспективой, чем благополучное посмертие. В любом случае, все это перестало иметь значение, когда жизнь имперца оборвалась. Переломанное тело осталось лежать под завалами кучкой мяса и обломков костей. В таком виде польза от него была достаточно сомнительной, да и шансов, что гоблин когда-нибудь действительно его найдет, практически не было. Тем не менее, оставаясь собственностью Гугена, оно не могло быть поглощено магией крючковатого леса.

Почему вокруг меня одни странно одетые люди?

Прокомментировал образ второго бойца, оторвавшись от анализа их битвы. Голова гудела, но мыслить всё же позволяла. Взглянув в другую часть каньона, Андре удивился. Неужели Сомо сдерживал всё время эту толпу? А так и не скажешь, что он силён после всего произошедшего...

Наконец-то тот самый момент. Сама судьба затянула итог боя до окончания таймера. Оба ранены и отвлечены на лучи вдали.

ПОРА!

Сигнал внутри прозвучал сразу же как только вылетела карта. Мийо почувствовал как тело захватили первобытные инстинкты. Сейчас он был подобен зверю, который таился в засаде на добычу пол дня. И вот момент охоты настал. Кровь стекла на один из глаз, но ухаживать за собой времени не было. Да и жаловаться на остальную боль тоже.

Валяющееся тело стартовало на всех четырёх конечностях, намереваясь подхватить карту хотя бы ртом и залететь не сбавляя скорости в лифт. А мозг крутил только одну пластинку где-то на фоне.

...Я ДОБЫЧА! ЭТО МО...

Что-то ну совсем как-то не улыбается. Не помочь в беде нельзя, но в такой ли он беде? Точнее, достоин ли он того, чтобы ему помогали? Вдруг он просто хитрый вор? Староват. Может, старый бухгалтер, и у него где-то с собой бухгалтерская книга какой-нибудь конторы? Бухгалтерские книги стоят целые состояния, и потеря такой может пошатнуть даже самый крепкий торговый дом. А торговцев поменьше - почти наверняка уничтожить. Хм... Оно вообще стоит того? Огромная сумма. Маркус может и оценил, но для Клариссы это не более чем ресурс для покупки еды, ниток, азартных игр и вина. Жадность - грех. Нельзя позволить огромной сумме денег ослепить бдительность.

- ...Медичи. Пахнет рыбой, Ваше Вашество, и я не имею ввиду настоящую рыбу. Если сдадим его - мы потеряем репутацию и работы нам не видать как бобрам своих ушей. Более того - это секрет, доверенный нам, а предавать секреты это очень злодейский поступок. Но вот навести справки... как это сделать аккуратнее? Чтобы не навлечь на себя ненужных взглядов раньше времени. Справиться о работе, в надежде что идет наем охотников за головой нашего заказчика? А там ненароком уточнить что же он натворил. Но есть еще кое-что.

Кларисса на всякий случай осмотрелась. Может кто-то что-то расспрашивает, или стража суетится.

- Он стар и слаб. Я уже не молода, но он - стар. Это будет тяжелый поход. Если будем его слишком торопить - рискуем не довести его вовсе. А будем тормозить - проблемы будут умножаться с каждым полуднем.

Отчаянно размахивая волшебной сковородой, собачий медик тщетно пытался избавится от паутины, сковывающей его движения. Не лезвие, не огонь эту дрянь не брало, от чего у гоблина неуместно проскочила мысль на предмет того, каким образом эта гадость хранилась внутри паука

================================================
ссылка
================================================

- Pur mo pia,- шокировано выдохнул Гуго невольно перейдя на гоблинский диалект своей деревни, когда огромная лапа приземлилась на них с гномом как гром с небес. Секунду назад бородатый коротыш, пусть и отупленный промывкой мозгов, был жив, а сейчас его кишки и осколки костей покрывали толстым слоем паутину, а также самого гоблина

- УГРЮ-Ю-ЮМ! - замахиваясь топором взревел собачий медик, глаза которого горели недобрым изумрудным огнем, а ряды мелких зубов обнажились в зверином оскале

- ФАС!

Не заставляя себя долго ждать, пес галопом рванул из-за камней, разбрызгивая из широко распахнутой пасти вееры слюней, и ринулся прямиком к хитиновой лапке арахноподобной твари, мощным толчком лап взлетая в воздух. Долетев по фееричной дуге до конечности твари, собакен со всей мочи своей челюсти вцепился в нее, широко распластав лапы по всей ее поверхности, стараясь максимально зафиксироваться на ее поверхности. Вытянув руки так далеко, как только мог в своем запутанном положении, Гуггенхайм еле-еле дотянулся до наростов на другой лапе паука и сжал ладони до хруста костей

- Мы идем за тобой выродок. И никакие духи тебя уже не спасут - проорал Гуго, с холодной решимостью глядя в то место, где по его расчетам должно было быть укрытие огра

Поединки до первой крови считались едва ли интересным, но от этого не менее грязным и жёстоким зрелищем. Впрочем подобное было привычно Маокусу, сначала драки среди соседских мальчишек, потом и битвы под присмотром старого и строго учителя. Маркус в этой важной для себя битве сражался короктим, специально слегка подтупленным клинком, для такого решения было несколько причин. Первое: волк-учитель желал обучить своего подопечного битве в любых условиях, второе : Аший хотел, чтобы козлёнок причинял наибольшие страдания - слабые должны платить за свою слабость. Ну и третья причина, это тот факт, что Маркус полагался на свои копыта и рога, они были его главным оружием,тк вряд-ли кто сможет отобрать их .
Волк соперник - чрезмерно самовлюблённый и заносчивый был невероятно близок к победе : Маркус уже лежал на земле и был готов принять своё поражение. Однако, враг забыл о рогах с которыми судьба ему уготовила роковую встречу...
Измотанный в битве с волком, Маркус проиграл мелкому хомяку, сил угнаться за которым уже не было

Прятки! В догонялки с Клариссой играли разве что другие зайцы по понятным причинам, драки на палках были слишком мальчишечьими а кости пришли сильно потом. Были еще чисто девчачьи дочки-матери, которые ей совершенно не нравились по большому ряду причин. По большей части, из-за того, что эта игра вызывала неописуемый стыд.

А вот в прятки играли многие, ведь эта игра была более-менее справедлива ко всем. Клариссе очень хорошо удавалось искать, а вот прятаться она умела ни хуже, ни лучше остальных. Конечно, хомяков и лисят искать было сложнее, но то ли интуиция, то ли наблюдательность сильно помогали. Спрятаться так, чтобы даже Кларисса не нашла - это отдельный восторг и почитание у детей.

Грохот упавших страниц показался оглушительным в напряженной тишине мертвого замка. Райт замер, ожидая заметить движение среди скелетов.
- К счастью, мы не в Академии, чтобы ценить вещи больше людей, - наконец ответил он, дернув плечом, когда убедился, что на этот раз пробуждения нежити удалось избежать, после чего занялся приборами Анкса. Он кивнул и тоже улыбнулся - не то чтобы он очень высоко оценивал шансы группы на выживание, но оптимизм ученого как будто делал всю ситуацию лучше.

- Гуг? Это от Гуген... Гуггенхайм, кажется. Просто гоблинские имена сложны для произношения людьми. Нет, наверное, нет... - информатор на мгновение задумался, но пришел к выводу, что, где бы гоблин ни был сейчас, скорее всего, он в меньшей опасности, чем был бы здесь. - Я не знаю. Надеюсь, он в безопасном месте. А Террис... возможно. Я бы сказал, что он умер из-за некроманта, по большей части.

"Или из-за меня. Или из-за Анкса. Или из-за собственных ошибок - он был магом и мог знать что-то о некромантии. На самом деле, мы все сделали меньше, чем могли бы, поэтому оказались там, где оказались" - подумал он, но не стал вдаваться в подробности, решив, что в данной ситуации это будет лишним. Другие вопросы имели сейчас намного большее значение.

- Этот некромант должен быть рядом, чтобы скелеты оставались связанными? Эту связь как-то можно разрушить?

Скелеты, поднявшиеся вновь, чтобы продолжить бой, показали, что задерживаться внизу было ошибкой. Упавший с разбитой головой эльф либо уже мертв, либо умрет в ближайшие несколько секунд - одного взгляда на него хватило Дорену, чтобы понять, что здесь ничего больше нельзя сделать. Единственный вопрос заключался в том, будет ли он сам следующим.
- Анкс! - Дорен указал на окно башни, - Сюда.
Не тратя время на то, чтобы проверить, последует ли ученый его указаниям, или сбежит в форт искать других наемников для своей работы, Дорен щитом ударил в спину скелет с булавой, подбрасывая себя вверх, чтобы оказаться на плечах противника, и оттуда сразу же прыгнуть в сторону окна в стене башни, выставив вперед руки и пытаясь ухватиться за карниз.

От происходящего Андре начали охватывать сомнения. Почему приглашений оказалось ровно столько, сколько осталось людей? Либо босс заранее распределил силы по количеству приглашений, либо они были просто отводом ещё лишних восьми человек. Девять, считая увязавшегося за этой процессией парня. Но как бы то не было, приглашение нужно заполучить. И телефон.

У юного и бывшего контрабандиста начал складываться идеальный план действий. Первым делом вырубить этого неудачливого зазывалу. Он спит? Ну от удара по голове поспит ещё дольше и точно не прервёт телефонный разговор с его боссом. Даже из пустыни можно повлиять на ход событий. Всё же оставлять свою команду как-то не хотелось. Планируемый поступок был не из благороднейших, но и жертва попала сюда не за добрые поступки, хотя обман кучи простофиль не был столь серьезным преступлением по меркам парня.

Перед началом следующих действий пришлось подождать с десяток минут, чтобы дать цели глубже погрузиться в сон.

Узлы - великолепное изобретение человечества и творят просто чудесные вещи в руках знающего. Мийо был одним из таких. Хитрая фигура с странным названием обвязалась вокруг одной из выпирающих частей на арке, которая точно не свалится следом. Спускаться предстояло резво. Но перед этим одна из твёрдых окаменелостей отправилась в сумку. Покрепче закрепив на себе сумку, парень двинул в противоположную месту зацепления сторону и прыгнул вниз. Шарф разматывался постепенно, не создавая большого натяжения, а перед самой землёй парень дошёл до максимальной точки и затормозил. Раскачка так же замерла, а возникшей силы хватило, чтобы узел наверху поддался и расцепился. Мийо, потерявший знатную долю разгона в момент торможения, благополучно приземлился на землю с оставшейся высоты примерно в пол метра. Ещё бы чуть-чуть и разбился, но благо контролировал длину шарфа.

Осторожно поймав свой драгоценный элемент одежды, начал наматывать его на себя и при этом не сводя взгляда с зазывалы. В шарф начал заматываться прихваченный ещё наверху камень. Получилось какое-то импровизированное ударное оружие на привязи. Идеально. Но удар милосердия на всякий случай был закреплён на ткани пояса. Крайняя мера.

Сближаясь с мужчиной, начал на глаз определять подходящее расстояние и угол. Если проснётся, то пиши-пропало. Получить ранение в таком месте не хотелось, а у противника могло оказаться оружие и посильнее. Андре сконцентрировался на ощущениях, подавляя в себе большинство эмоций. Ошибка не должна случиться.

Мышцы напряглись. Шарф сделал пару оборотов. Замах в голову.

— Здравствуй… Леоне, — я подвинул руки чуть ближе к кукле, едва заметно рассматривая это чудо, которая была точной копией меня самого, — так значит колдун был прав. — Пробубнил я, вспоминая слова уличного мага. “У каждого из нас есть своя кукла вуду”, — так он кажется говорил Леоне? В те времена, когда не пытался продать ему амулет, что сделал бы парня неуязвимым пока он не какает в нём.

— Нет, — нахмурился, мрачно улыбаясь, — нет, что вы! — Подняв глаза на владельца лавки, я кивнул ему. — Это не плохо. Это то, что нужно. Это то, — у меня дрожали губы и воспоминания нахлынули на меня рекой — даже запах этого талона отдавал палёным, — то что я искал… действительно, — мой голос охрип, — особенная вещь! Ха… ха-ха… да, наконец-то что-то стоящее. — Потёр руки.

— Нет, — быстро глянул на торговца, протягивая к кукле свои руки, ладошки которых давно вспотели, — я никогда в своей жизни не был здесь. И не слышал про вашего мастера. И не встречал его! — Опять посмотрел за торговца. Мои глаза блестели словно угольки. Облизнул пересохшие губы. — ИМЕННО ПОЭТОМУ, — я уже почти шептал для него, — эта вещь ТАКАЯ особенная для меня. Это оно!

Взяв со стола куклу я осмотрел её, прокрутив в руках и проведя над ней ладонью, ощущая такой поток объёма, идущий от неё, как и от любых других объектов. Он был…плотным? Или боле слабым? Нет, не так… он был другим, куда более направленным, как когда-то в прошлом, когда Леоне держал в руках один из ножей Бена, ощущая слабую жажду крови от лезвия. Тут было тоже самое: сила, эмоция.

“Где тут должна быть часть меня. Волосы? Нет. Кости? Тоже мимо”, — я прощупал куклу, чувствуя твёрдое и совсем не волокнистое нутро у неё, — “Зубы”. Я улыбнулся, нащупывая шов. Мысли неслись у меня в голове. Пальцы сами собой растянули нить. И!.. В этот самый момент, как я полез внутрь, ужасная боль пронзила всё моё тело. Я звалился на прилавок, удерживаясь на ногах лишь с чужой помощью.

— Да… — кровь начала капать на прилавок, стекая струйкой из моего носа, — …это, — вытер её рукавом, — это, — вдох и выдох переминлся со шмыганьем носом, — это оно! — Я поспешил быстро затянуть шов. — Ха… для того, чтобы покопаться в этом мне нужны куда более точные инструменты, — мой глаз заплыл кровью, а в ушах звенело, — если я конечно хочу жить. Я беру её. И я разберусь со смертью вашего… — поправил волосы, укладывая куклу к себе в сумку, — …вашего мастера Канджара. Это дело чести. — Тяжело выдыхая и благодаря торговца за помощь, я ещё раз взглянул на его товары. И через пару секунд выдал с усталой улыбкой. — Только для успеха в этом деле мне явно понадобиться куда больше защиты.

— …Не сделаете скидку на это чудо?.. — Решил воспользоваться я положением, указывая на амулет с перьями и глазами. Раз уж я взялся за какое-то дело, то стоило продавливать все варианты!

  Годы тренировок, высокий болевой порог и стиснутые зубы не помогли - под сводами зала раздался непроизвольный крик, вызванный тем, что голем превратил ногу Геллана в безвольно болтающийся кусок плоти. Примерно секунду полуорк смотрел на теперь абсолютно бесполезную конечность, полностью потеряв осознание себя в пространстве и времени.
  Инстинкты и рефлексы, однако, продолжали работать - пальцы вцепились в корону так, что костяшки побелели, и никто бы не мог точно сказать, получилось бы сейчас оторвать Геллана от короны, даже если навалиться втроем-четвером.
Боль застилала глаза, мешала сфокусироваться и думать адекватно, однако прилив адреналина позволял сохранять хоть какое-то подобие сознания и восприятия. Именно на ощущениях от него сикфин сфокусировался, чтобы вернуть себе контроль над мыслями и голосом и заорать стоящей внизу Элизабет:
-Корона! Надо сбить корону, она его заставляет двигаться! Провоцируйте его, мать вашу, пусть он дальше так руками машет!
  Каждый шаг и поворот голема отдавал болью в ногу, из-за чего хотелось плюнуть на все, разжать руки и рухнуть на бетонный пол, однако исключительно на волевых усилиях Геллан продолжал держаться, ведь возможно его участие в этой битве, не смотря на столь плачевное состояние, еще не закончено.

*****

-Первый упавший остается без ужина, последний получает возможность выбрать себе еду.
  Хриплый и грубый голос Родарг разносился над тренировочной площадкой, где группа молодых будущих сикфинов тренировалась в лазании. Сегодня, правда, воспитательница решила устроить проверку на силу, выносливость и терпение. Висеть на скалолазной стене - удовольствие неприятное даже в обычные дни, но сегодня орчиха переплюнула сама себя, заставив своих подопечных накинуть на плечи тяжелые рюкзаки перед началом упражнения. Поводом для такой нетривиальной разминки стали неудовлетворительные показатели вчерашних тестов по дисциплине, и сейчас Родарг намеревалась улучшить эти показатели достаточно прямым, простым, но эффективным путем - тяжелыми тренировками.
  Пальцы, кисти, да и все тело ныло от напряжения, однако уступать Геллан не хотел. Остаться без еды означало назавтра чувствовать себя хуже, чем другие, а значит показатели будут хуже, чем у других, а значит Родарг будет им недовольна и придумает для него что-то еще.
“Нет уж, я тут повишу. Запас сил еще есть”
Полуорк немного переставил кисти - это не запрещалось - и продолжил ждать, пока сдастся кто-то другой.
  Тяжелые упражнения на пределе возможностей всегда были частью сикфинской подготовки. Не смотря на то, что из воспитанников не планировали сделать воинов, сикфинская философия подразумевала баланс тела и духа, и в обе стороны вкладывали очень много, а затем требовали соответственно.

*****

  Одним из приемов, которому научила Родарг Геллана, был уход в себя от того, что происходит вокруг, при этом сохраняя почти полную физическую функциональность. Погрузившись в свои мысли, воспоминания и ощущения от них полуорк смог абстрагироваться от пульсирующей болью ноги, слабости, растекающейся по телу и тому, что его жизнь буквально висит на волоске. Тело делало работу само, предоставляя мозгу возможность защититься от всех тех стрессовых факторов, что сейчас воздействовали на молодого сикфина.
Пока Геллан вспоминал о том, как висел на стене в надежде не оказаться первым упавшим, его тело мобилизировало все оставшиеся ресурсы на то, чтобы он мог выжить.

На какое-то время этого должно было хватить.

- Держи, Человек-Дорен, - протянул гоблин новому знакомому коробок из бересты, покрытый неровными завитушками и рублено-нанесенными рунами. Внутри лежала зеленовато-бурая взвесь, похожая на что-то среднее между измельченным мхом и плесенью
-Разведи эту смесь в воде и смажь все щели, из которых шла кровь - будет глупо, если после нашего похода ты загнешься от злой ворожбы. До следующей охоты!

Не смотря на свое не самое здоровое состояние, Гуго свистнул Угрюма, который еще не успел усадить свою задницу,- а значит шансы на коммуникацию еще существовали! - и поковылял в сторону того места, которое как он уже успел заметить, жители форта обходят по приличной дуге. В башню к Колдуну

==================================

С трудом убедив стражу на входе, что он не "демоническое порождение тьмы этого мракобеса, припершееся к хозяину по ночи", Гуго "втек" в обитель заклинателя, натурально повиснув на Угрюме, ибо сил подниматься по бесконечной лестнице уже было не особо.

- Не серчай за вторжение, Мудрый

Молния крайне удачно полыхнула в оконном проеме, дабы высветить в дверном проеме гоблина, вымазанного в слизи по самые уши и с огромной кровавомордой псиной на поводке. Одновременно устрашающее и жалкое зрелище, надо сказать

-Научи, как подружиться с духами и я не постою за ценою,- почтительно взмолился Блоп, решительностью которого сейчас можно было колоть орехи. Как говорил их деревенский лекарь, ныне почивший наставник Гуггенхайма, сила истинного Веда кроется в связи с тремя аспектами. В сказки он особо не верил, но только с подобной мощью он сможет добиться своего, а значит, его путь уже был предрешен

- М-да, поездочка! - словно подытоживая всё пережитое за этот весьма насыщенный день, вымолвил Террис. - Не ожидал такого. Особенно от тебя, Дорен Райт. Вместо врага получить союзника - ты великий дипломат. А ещё алхимик. У нас, на островах, принято выдающимся людям делать особые знаки, вроде этих, - маг показал свои руки, - захочешь, я сделаю тебе такие. Или... А давай я тебе шарф подарю? Такой свяжу - все завистники слезами умоются!
И тут со спины к ним подошла женщина со странной отметиной на лице. Почему-то сейчас, в отличие от того, что эльф увидел в сундуке, это был по-настоящему взрослый человек, а не похожее на куклу живое создание. Террис вздрогнул, когда та подбежала к нему и упала перед ним на колени, взяв его руки в свои.
- Благодарю за спасение, мой господин. Отныне я навеки ваша. Чтобы не произошло - я буду рядом. Всегда. Отныне и во веки веков. Только скажите и я всё сделаю.
Эльф не ожидал такого. Подобные клятвы верности были сродни рабству, а оное островитянин не одобрял и не принимал. Он аккуратно поднял женщину с колен.
- Нет, ты свободна! Никто не может принадлежать никому! Ты можешь присоединиться к нам, но как вольный человек, по собственному желанию. И при этом вольна делать что сама захочешь, и никто не будет тебе указывать.
Женщина посмотрела в глаза эльфа долгим взглядом, молча кивнула, отпустила руки и отошла на два шага.
- Это непривычно, но спасибо. Пока мне некуда идти и, если вы все не против, я бы пошла с вами. А там куда заведёт дорога никто не знает.
Террис улыбнулся в ответ на её слова.
- Ну вот и хорошо!
И эльф ударил в землю тыльной стороной древка вела. А неплохо всё вышло! Вон, даже оружием обзавёлся. И союзницей, пусть и временной, если так будет судьба.
- Ну что, в форт? - спросил он спутников. - Прощай, Донио.
И, повинуясь внезапному порыву, Террис оторвал часть от своей одежды и повязал как пояс автоматону с самым душевным слизнем внутри.

Тепло улыбнулся в ответ на оценку и замечания Леоне.

– Запах. Ну тут почти не исправить. ~ последним штрихом убрал часы в сумку.

Андре молча выслушал рассказ черноволосого, усевшись в пустынных традициях на своё место.

– Я понимаю твою тревогу. ~ сделал глубокий вдох, решившись поведать немного о себе ~ Мне тоже приходилось встретить охотника. В бою. Благо там был второй, что бился на моей стороне. ~ замялся в нерешительности, а после достал "Удар милосердия из сумки".

– Мы убили его, но потери были велики. ~ кулак до беления костяшек сжал рукоятку ~ Это было ужасно. Мгновенье и я мог уже не сидеть сейчас здесь. Один удар, способный разрушить щит на осколки. Он был ужасен. Я не мог себе и представить, что такой силой может обладать человек.

– Но послушайте меня. ~ оглядел остальных ~ Хисока или ему подобные будут встречаться нам на пути. Даже если мы станем охотниками ради обыденных желаний, то это не дает нам права быть слабыми. Нас всегда пожелают проверить на силу, ведь мы станем владельцами лицензий. Если сейчас, здесь - в этом купе, мы потеряем дух... ~ всмотрелся в лицо каждого присутствующего ~ ... то имеем ли мы право становиться охотниками?

Вернув оружие в сумку, он резво подошёл к двери и сказал напоследок лишь пару слов.

– Обдумайте это.

Внутри он понимал, что страх перед сильными в норме вещей. Команда может бояться шторма, но она обязана быть к нему готова и помнить ради чего выполняет свою задачу. Эта ситуация ничем не отличалась. Если сейчас они спасуют от одной мысли о сильных противниках, то лучше сразу возвращаться назад.

Не сразу Андре вышел из своего вагона. Сначала ему пришлось привести мысли в порядок и нацепить на лицо маску бесстрашия и скуки. Нельзя говорить о собранности другим, если сам взбудоражен от информации. Дыхание наконец-то успокоилось, а в глазах читалась скука. Предстояло обойти как можно больше вагонов, даже пройти через этого Хисоку, где бы тот не был. Одно удачное убийство охотника не должно запудрить мозг. Впереди будут те, кто убивал и больше народу.

Походка была надменной и медленной. Парень будто не замечал всё вокруг, просто плывя через густую толпу народа вперёд. Каждый шаг был твёрд, не позволяя парню заваливаться вбок при резких качках. Он не скрывал свою заинтересованность в окружающих, огладяывая их медленно, но не задерживая взгляд на ком-то конкретно. Будто просто убеждался в наличие человека на месте. А в уме запоминал странные отличия, что могли пригодиться при проверке информации в сети.

Стоило бы ещё поразмыслить над словами Леоне о странной силе, но лучше оставить это на свободное от дел время.

…Бросил ключи на пол в отчаянье, выхватывая ружьё и направляя его на дверь, точнее на её петли. Я сделал четыре длинных выстрела из ружья по каждой из петель двери, а затем ещё два выстрела в замок. Со всей силы я пнул дверь — та открылась!

С четырьмя выстрелами, что я сделал до этого в корчившегося на полу охранника, из тринадцати в обойме у меня осталась ровно одна пуля. Я вбежал внутрь, цепляя товарищей и пытаясь их вывести наружу, но быстро понял, что не вытащу сразу двоих на себе.

У меня с самого начала было больше силы, чем у кого-либо в нашей группе, но это не делало меня сверхчеловеком, нет… тем более, после ожогов моя левая рука плохо двигалась. Всё тело болело. Мои глаза давно застилали слёзы из-за огня, я ничего не видел и те же самые петли отстрелил только из-за их блеска в пламени. Даже лица моих друзей расплывались в огне. Я хотел кричать, но вырвался лишь кашель.

Кажется… кажется, я сорвал его от крика уже раньше. За нашими спинами рухнул кусок потолка и ещё больше огня ворвалось в подвалы, туда где без циркуляции воздуха мы были замкнуты как в бутылке. Потолок над нами — каменный, не пробить. За нашими спинами — лабиринт, я по нему не дотащу их. Мой мозг бился в отчаянье, а боль во всём теле предлагала забыться и уснуть тут.

“Нет, это во мне говорит дым”, — я ударил себя по лицу, — “Думай, ну, думай!”. Ничего не приходило в голову и я поднял голову вверх, к потолку: в такие моменты я молился духам, чтобы они передали мне сообщение от родителей, дали мне знак. Ещё в те дни, когда я не знал, что мама жива. И не был уверен в том, что отец мёртв. Я смотрел в небо и читал знаки в звёздах и облаках. Но сейчас над моей головой был лишь сырой, покрытый мхом потолок, с которого капала вода… что за мерзкое место чтобы подохнуть! “Погодите-ка секунду…”, — я раскрыл глаза шире, “...Вода? Откуда наверху вода?!”. Я стал лихорадочно думать над этим. Меня вдруг осенило!

Подвалы этого здания, в особенности камеры, пускай и были построены на каменном фундаменте, стенами прилегали к сырой земле. Значит, мы скорее всего у самой стены здания и над нами лишь слой камней и разваливающиеся деревянные стены. Значит… если проделать дыру… я заглянул за пазуху, увидев там одну из бутылей с зажигательной смесью. Резко схватил с пола выбитую дверь, накрывая ей как козырьком Золтана и Мэйо. Сам я тоже забрался под дверь, просовывая дуло винтовки в прорезь двери, к потолку. Теперь, когда дверь служила нам как щит, я зажал винтовку в одной руке, а второй взялся за бутыль с зажигательной смесью.

План был прост: подбросить бутыль и когда она будет под потолком через щель в двери прострелить её и создать взрыв. Взрыв пробьёт небольшой проход наружу здания. Так как подземелья целиком и полностью закрытые — воздух вырвется наружу с завихрением. И из-за пыли и соломы в воздухе произойдёт… ну… Я хорошо помнил, что отец рассказывал мне об этом. О том, почему на мельницах, где в воздухе витает мука, нельзя разжигать огонь. Он называл это… “Вакуумный взрыв”, — повторил я про себя. Сжал бутылку сильнее. Руки болели. Ладони вспотели. В глазах не было видно… ничего. У меня потекли слёзы и впервые за долгое время я начал молиться.

— Господи… — хрипло сорвалось с моих уст, — …пожалуйста!.. — Я сжал бутыль её крепче. Напряжение скакнуло... И я кинул её вверх!

Время для меня замедлилось, став вялым и растяжимым, до такой степени, что все пылинки в воздухе и искорки застыли на мгновение.

Я смотрел вверх, на танец дыма и огня, за которым скрылась моя цель и понимал, что не попаду… вздох сожаления сорвался с моих губ… когда я почувствовал руку, что легла ко мне на плечо. Я снова стал маленьким. Снова стоял с ружьём на просеке, прямо напротив озера и смотрел за дикими утками. Одна из них взлетела, прячась за листвой и я опустил ствол вниз в разочаровании, когда услышал отца.

— Не теряй бдительность, Леоне, — сказал мужчина тихо, грубо поправляя плечи мальчика и направляя его ружьё к небу, — даже если ты не видишь цели, ещё не значит, что ты не можешь в неё попасть. Прислушайся к себе… — сказал он, прикрывая глаза.

Я сделал тоже самое, сосредотачиваясь на других своих чувствах.

На запахе? Нет. И не на осязании и не на вкусе. Я сосредоточился на слухе.

— …Прислушайся, — повторил отец ясным и сильным голосом, — и ты удивишься, как много тайн скрыто в тебе и вокруг тебя. А теперь, — я услышал его смешок, а за ним далёкий шелест крыльев, — стреляй! — Крикнул он. Я открыл глаза и нажал на курок бесстрашно.

Я увидел как моя пуля разрывает дым, врезаясь во что-то блестящее, а затем над нашими с друзьями головами взорвалась маленькая звезда, резко утягивающая всё что было внутри подвала наружу, как если бы включили пылесос. Дверь заскрипела от волны.

Видит бог, я бы засмеялся от счастья, поняв что моя идея наконец-то сработала и я всё сделал правильно, но всё моё тело болело изнутри от взрывной волны. А вслед за ней, как только воздух внутри подземелья сгорел, а свежий воздух хлынул снаружи, нас резко потянуло вверх и второй волной, уже воздуха, дёрнуло в сторону дыры. Мир моргнул перед моими глазами в очередной раз.

Если я переживу это, то точно стану охотником!..

- Так и должно быть?
Дорен задумчиво посмотрел на пробирку. Выглядело неплохо. Как какое-то алхимическое вещество. Алхимические вещества ведь и не должны что-то делать сами по себе. Наверное. Информатор осторожно потрогал систему трубок и тигелей, пытаясь понять, нет ли в этой системе какой-то воронки, куда нужно загрузить все полученные с помощью инструкции субстанции, чтобы сплавить их в единое целое. Перевернул инструкцию, чтобы проверить, не пропустили ли они какие-то указания на обртной стороне листа. Немного потрогал пальцем текучий металл.
Затем, достав один из пинцетов и весы, начал осторожно взвешивать и отделять равные микродоли субстанций - тех, что остались нетронутыми и тех, что были получены в ходе предыдущих эксперименов.Полностью увлеченный процессом, он откалывал, взвешивал, нагревал и охлаждал, чтобы в итоге получить две смеси. Первая состояла из растолченных и собранных вместе материалов, полученных гоблинов. Для создания второй использовалось предположение, что мматериалы описаны в том состоянии, в котором хранились. Таким образом, лед был накрошен в ртуть и в металлическую стружку, а уголь, помимо слитка, раскрошен в шарик ртути.
Осмтрев результат своей работы - две кучки, помещающиеся на кончике ногтя, Дорен извлек из кармана пару слизней. Крупные, оранжевые, с темными пятнами по всему телу, они с любопытством вытягивались и шевелили усиками. Информатор положил их в разные чашки петри, а затем осторожно присыпал каждого своим вариантом получившегося вещества, и немного положил перед ними, на случай, если субстанция должна сработать только если ее съесть.

Магічні міри, вони ж маміри чи просто емем - це феномен. Їх створили Джини. Хто їх створив Джинів - невідомо, проте він забезпечив себе на багато поколінь вперед. Меншою мірою, проте все ж дуже і дуже щедру винагроду отримали й ті, хто доволі рано повірив у цю нову концепцію. Штучна валюта Третьому світі. Відірвана від матеріального світу, та майже повністю непідконтрольна йому. Проте у цьому "майже" - і є головний секрет. Їх неможна відібрати, їх не можна відстежити, їх не можна контролювати. Лише через Джинів, які тільки й вміють що створювати собі подібних - на прохання мандрівника, приймати та переказувати маміри. Достатньо знати ім'я свого Джина, щоб йому змогли прислати кошти, та його справжнє, таємне ім'я, щоб надіслати комусь іншому. І все, духи все зроблять, і нікому нічого не скажуть. Кілька простих правил, як то один дух для одного мандрівника, і система запрацювала як магічний годинник - бездоганно. Перші Джини з'являлися ще з певною кількістю мамір, проте чим далі, тим ці подарунки ставали меншими та рідшими.

Гаррі не був серед тих хто повірив. Проте він був серед тих, хто спрогнозував що в маміри повірять інші. Мало чи не весь свій капітал він поклав щоб викупити за бесцінок велику кількість цих грошей у інших. А потім стався інфобум, і попит кратно перевищив пропозицію. Лихоманка про нове золото на певний час заполонила інфопростір, ціна на емем вибухово зросла, проте, після коливань певного часу та фази прийняття від суспільства, стабілізувалася, повільно зростаючи. Відповідно, як і нові статки пана Дюбуа.

***

Перша вікова криза спіткала хлопця доволі рано. Коли повстало питання чим займатися після завершення навчання. Гаррі був певен що чоловікові, щоб досягти щастя (безумовну ціль будь-якої людини), потрібна справа. Навіть не так - Справа. Син припустельного народу розумів що цей, перший, вибір, накладе відбиток на все його наступне життя, тому ставився до нього дуже відповідально. Можливо надто відповідально.

Спостерігаючи за друзями це все здавалось мало не очевидним: Джеймса сидів магніт, який притягував будь-яку техніку: від скруток до магодвигунів. Кайола мав дар, який і визначав його подальшу толю, а у Соломона безумовний талант щодо інформаційних технік та технологій. Проте коли діло йшло про самого себе - вся його проникливість та розуміння людей кудись пропадали, а їх місце займали сумніви.

Так, наприклад, прикладна психологія здавалася йому недостатньо захопливою, та приречувала на тихе спокійне життя у повсякденності. З іншого боку був баскетбол, який протягом великого часу був важливою складовою життя сина Абеді. Не сказати що Гаррі був особливо талановитий у цьому, наявні успіхі були скоріш результатом його побічних якостей. Можливо він міг би стати непоганим гравцем, таким собі середнячком. Принаймні так розсудив один зі скаутів, з подачі якого один з клубів навіть запропонував йому хлопцю стартовий контракт. Але Гаррі відмовив. Через дилему значущості та через розуміння що якщо хобі стане роботою, воно з часом перестане приносити задоволення, а перетвориться на рутину.

У пошуках відповіді Гаррі вдався до своєрідного експерименту: перевтілення. Він пройшов курси акторського мистецтва та долучився до аматорського театру. Так почалася най коротка, проте доволі насичена сторінка його життя. Перебираючи ролі, надягаючи на себе ті чи інші личини він намагався усвідомити свою власну натуру. Поглиблюючись у нові особистості він досліджував себе. Та й, з рештою, це був доволі цікавий досвід.

А рішення лежало на поверхні. Найбільш комфортною йому виявилася компанія старих добрих друзів. І мало не байдуже чим саме займатися, якщо вони поряд. Тож коли повстало питання відкрити спільну справу, Гаррі сприйняв її з ентузіазмом.

Разгладив на полу ровную площадку из пыли, информатор пальцем начал писать и зачеркивать буквы. На первое, третье, шестое, седьмое и десятое место сразу же была поставлена буква И, так как только она была общей для рядов с этими номерами. Затем он выписал все буквы, исключая И, из других рядов. Сначала зачеркнул редко используемые согласные Й, Ч, Ф, Ц и гласную Ы, но, подумав, разгладил пыль и включил их обратно, вместо этого пытаясь последовательно выбрать из каждого ряда по одной наиболее подходящей по звучанию букве так, чтобы ни одна не повторялась.



Закончив, Дорен задумчиво посмотрел на результат. Получалось что-то вроде Ириылиисциндет. Ы после И выглядела странно, как и Ц после С. С другой стороны, после некоторых размышлений, информатор решил так и оставить - если это заимствование, такое сочетание букв вполне может описывать звук, который просто не существует в общем языке и есть только в эльфийском. К тому же, это бы объясняло необходимость создания адаптированной версии имени.

- Ириы... лиис..? Циндет. Ириылиисциндет, - пару раз произнес Дорен вслух, проверяя, как это звучит. Звучало, вроде как, неплохо.
- Гуген, посмотри, что думаешь? Может ли имя богини звучать на эльфийском как Ириылиисциндет?

- Ух, вроде поместилась,- выдохнул гоблин, приземляясь из прыжка для вставки книгу в руки статуи. Пьедесталы был высокими, а потому, не будь заняты руки, он определенно бы попытался на них вскарабкаться

- Значит, остальные тоже расставлю,- задумчиво добавил Гуго, ловя фигуры и раскладывая их перед собой на полу. Не все предметы были ему известны, но методом исключения, собачий медик смог с грехом пополам разбросал камни по ладоням. Подойдя к Алазару, гоблин взялся своими обеими ладонями за каменные

- И потому, бедные свободнее,- заметил Гуггенхайм обращаясь то ли к идолу, то ли к духу, что стоял за его ликом, то ли вообще, сам себе. Оставив статую в покое, он вернулся обратно к людям-союзникам, плюхнувшись задом на плиты бок к боку с Угрюмом. А тот сейчас, не особо то и был против

- Хорошо, мы поняли тебя, - ответил Террис мефиту, захватившему йога. - Пришедшие сделают, что должно, а Верховный - то, что обещал.
Эльф повернулся к спутникам.
- Ну вот теперь-то все согласны, что нужен план? - в глазах эльфа явственно читалось торжество. - Если бы сразу всё спланировали и действовали как положено, то сейчас не пришлось бы раны зализывать. Как будто первый раз в наёмниках, честное слово. В общем, в статуях явные загадки, да и он, - Террис ткнул пальцем в сторону мефита, - тоже про загадки говорил. Для начала нужно их разгадать, потом понять куда отгадки нужны. Я думаю, что это связано с дверями, так что к ним идем, как всё загадки разгадаем. Дальше открываем двери, смотрим что там и исходя из увиденного строим дальнейший план.
Эльф внимательно оглядел своих нетерпеливых спутников, надеясь увидеть в их глазах понимание плана и согласие действовать в соответствии с ним.
- Я пока, кажется, часть загадок разгадал, - продолжил рестлер. - У Святого Эзрада загадан язык, в смысле речь, ну как словесная речь, слово; у Эразма - звезды; у Пелеоса, возможно, лев; у Картума, собственно, карта; у Тибиана, кажется, солнце; у Сапфо - свеча. Но если у вас есть другие мысли, то говорите. И остальные нужно ещё разгадать.

Геллан не испытывал особых угрызений совести за то, что наложил чары на опасного хищника. В дикой природе всегда было “либо ты, либо тебя”, и этот формат соревнований полуорк на текущий момент считал полностью выигранным. Но у него, в отличии от животных, был высокий уровень сознания и самосознания, за который духи, карма, судьба, боги или другие сущности, если они есть, спросят вдвойне.

Добивать слабое, беззащитное животное, которое уже не представляло угрозы, в планы сикфина не входило. Не для того он спасал в детстве выпавших из гнезда птенцов, чтобы сейчас оскорблять и истреблять природу, пусть иногда дикую и необузданную.
“Закон джунглей здесь я пишу сам, и сегодня он такой.”
Где-то вдалеке прозвучал, как показалось Геллану, одобрительных рык Чернозмея. Или это просто была игра его воображения?

  Двигаясь через беспросветно темный коридор Геллан уже не сомневался, что его спутник-дух бежит где-то рядом, ведет и направляет. Ощущение было сродни предвкушению чего-то опасного, серьезного, важного и в тот же момент очень привлекательного и интригующего.
  Геллан бежал быстро, ведь бег он любил. Коридор был длинным, и полуорка почему-то с каждым сделанным шагом и вздохом наполняло чувство необъяснимого восторга. Где-то впереди бежал Чернозмей, белым неясным пятном мелькая во тьме. Картины на стенах пролетали мимо полуорка и словно бы оживали, двигались, наблюдали. Странное, страшное, притягательное зрелище, заметное лишь в полумраке краем глаза. Стоило только сфокусироваться на изображения, и иллюзия пропадала, становилась игрой воображения. Оставалось лишь ощущение. Наконец Геллан вышел к гробнице.
  Очевидным было, что это место настолько же привлекательно, насколько и опасно. Следы пепла и тени на стенах - вот и все, что осталось от неудачливых визитеров, решивших покусится на богатства усопших, которые до сих пор, по своему правда, но все же охраняли все то, что было здесь сокрыто.
-Мне чужого не надо! - громко сказал Геллан. Рожденный в богатой семье, он не испытывал такой тяги к золоту, драгоценностям и прочим блестякшкам. Его всегда больше привлекали знания.
С дальнего конца зала донесся шум - как будто там шло сражение. Полуорк легким, но быстрым шагом направился к двери и осторожно, держа нож наготове, вошел в нее. Нож он почти сразу убрал обратно. Настолько же, насколько он был бы эффективен против живого противника, настолько же он бесполезен против огромного каменного голема, с которым сейчас, борясь за свою жизнь, сражались Элизабет, Зайкоб и те, кто пошел за ними.
“И что мне с этой херней делать, а?” - подумал полуорк, взирая на каменную громадину, вставшую прямо под ним.

*****
-Из всех видов ловушек этот - самый примитивный. Вы проектируете помещение так, чтобы предмет бросался в глаза - профессор Горелий Уртц подошел к столу и взял с него на вид очень дорогой браслет - и привязываете активатор ловушки к местоположению предмета. Вот взять этот браслет…
Старик, хромая, поднялся на платформу возле доски, чтобы всей аудитории было лучше видно, и поднял браслет у себя над головой.
-Вот, глядите! Драгоценная, с виду, вещь, которая привлекает внимание и манит к себе. Драгоценные камни, узор украшения, форма - вот же он, лежит, стоит только взять, а? - преподаватель усмехнулся - и вот вы хватаете его, а в следующую секунду вам на голову падает каменная глыба, размозжив ваш пустой череп. Вы даже понять не успеете, что произошло, а вы уже труп! Всегда, запомните - всегда соблюдайте крайнюю степень осторожности. Если помещение выглядит пустым, заброшенным, а в центре стоит ваза, блестящая золотом сквозь толстый слой пыли, то есть большая вероятность того, что помещение это может стать вашей могилой. Понимаете? Видите вот тут пазы? их нельзя заметить, когда браслет лежит на постаменте, но стоило его поднять, и механизм запускал ловушку, которая сжигала незваного гостя до хрустящей корочки…
Профессор Горелий Уртц преподавал древнюю архитектуру. Особенности предназначения того или иного сооружения, отличия между архитектурой разных культур, разбор конкретных планов сооружений - с ловушками ,секретными ходами и ложными тупиками - все это профессор детально, подробно и с большим смакованием разбирал на своих лекциях вместе со студентами. Уртц имел большой не только теоретический, но и практический опыт изучения такого рода строений. До того, как стать преподавателем, он долгое время ходил по экспедициям, пока ему, во время одного из таких походов, не раздавило ногу плитой-ловушкой. С тех пор он хромает по коридорам университета и готовит молодое поколение к опасностям и интересностям, что ждут их в давно утерянных и забытых местах.
-Есть и другой вариант применения таких механизмов, более изящный и не самый очевидный. Предыдущий вариант был завязан на активации, если предмет сместить, но есть и обратная сторона, когда сместить необходимо, нужно и очень важно для…деактивации. Да-да, не удивляйтесь! Вы можете, конечно подумать, что такое применение это глупо, но не тогда, когда предмет находится в центре чего-то опасного, куда лезть не захочется. Нашли мы как-то гробницу одного жреца, так там был зал с вращающимися по разным направлениям лезвиями и постоянно то поднимающимися, то опускающимися плитами, эх… - Горелий ностальгически вздохнул, вспоминая свою бурную молодость - оно работало уже сразу, по умолчанию, и чтобы все это выключить, нужно было с трех постаментов в разных частях комнаты снять драгоценные камни. Сложно, долго, опасно и не сразу поймешь, что нужно сделать именно это. В таких условиях ведь последнее, о чем ты будешь думать, это какая-то там драгоценность…
****
  Геллан пристально смотрел на золотую корону на голове каменного голема, а в воспоминаниях сами собой всплывали лекции Горелия Уртца. Он всегда считал старика немного бахвалящимся своими приключениями, а его истории - слегка преувеличенными, но вот сейчас, прямо сейчас, его советы могли оказаться очень и очень кстати.
“Ну, надеюсь здесь задумка была именно в этом” - подумал Сикфин, спрыгивая с антресолей на плечи гиганта, намереваясь сбить корону с его головы.

Просьба Торина была принята к сведению и немедленным указом герцога в указанную деревню былд выслан отряд. Как выяснилось позднее - все выжившие благополучно переселились в соседнюю деревню и пожелали там остаться. Ходили слухи, что одна из выживших - Мара, каждый день выходит на дорогу и долго всматривается вдаль. Словно кого-то ждет.
Сам Торин получил большой кошель с золотом и сердечную благодарность герцога.
Гном сдержал обещание данное старику. Добрый пес скрасил последние дни старика. Если верить слухам - дед Афон помер посреди цветущей поляны, с застывшей на лице счастливой улыбкой.
Торин вернулся в Золотой город, где его встретили как дорогого гостя. Кажется где-то на окраине гном услышал знакомый лай.

Сир Адриан получил графский титул, замок и земли у самых границ владений герцога. Находясь всего в нескольких километрах езды от замка герцога, рыцарь оставался одним из самых приближенных и верных подданых герцога. Сама же Элиза со временем прониклась симпатией к верному рыцарю.
Впрочем, мирной жизни был отпущен лишь небольшой срок. У северных границ владений Боссе собиралось немалое вражеское войско. Герцог созвал большой совет, на котором как один из влиятельных советников присутствовал и Адриан. Его военный опыт и своевременные советы помогли в дальнейшем предотвратить кровопролитную войну.

Прощаясь с Плачивым, Бертольд не скрывал своей печали. Добродушный парень успел "прикипеть" к этим таким разным людям. Но он знал что каждого ждет свой путь.

Кладбище встретило Якова могильным молчанием. Никаких мертвецов. Лишь шум ветра, шелест листьев, да редкие крики птиц. Лишь местами развороченные могилы, да побитые могильные камни напоминали о развернувшейся здесь когда-то битве.

Ормуд, хозяин "Сломанного Рога" сердечно привествовал явившегося к ночи Якова. Устроив его с удобствами, он подал щедрый ужин. О плате Ормуд и слышать не пожелал, и кажется, даже немного оскорбился.Поблагодарив Якова за спасение милой Элизы, тавернщик собрал ему припасов и вина на неделю и даже больше. Ормуд горячо заверил Плачивого в том, что здесь он всегда найдет кров и горячую пищу.

Игра завершена.

7 листопада 52 року
Ревашоль
Готель "Рояль"
09:47

Єдиний мінус спідів у тому, що їхній ефект Я-ТУТ-БОС закінчується.

Єдиний мінус спідів неякісних у тому, що вони мають побічні дії.

ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Це не мінус, чувак. Просто треба дістати ще спідів богу спідів!

Розбудив лейтенанта дзвінок телефону. Такий, курва, пронизливий, що хотілось накритись подушкою і закутатись у тепле покривало, забути цей сраний готель, минулу ніч, оту дівку, що відсмоктувала в мотокареті...

ЛОГІКА: Кхм... а ти впевнений, що була дівка?

Та і готель... номер, в якому прокинувся лейтенант Массаро виглядав як поле битви. Постіль - наче по ній всю ніч гайсала Франконегрійська кавалерія, бар випитий, пляшка "Червоного Командора" розбита, світло перекошеної люстри грає на краплях розлитого рубінового вина. Картина, що зображувала мирний пасторальний пейзаж, обписана лозунгами на кшталт "НІ ПОДАТКАМ!", "ЇБИ ДЕРЖАВУ" і "СВОБОДИ!"

ЛОГІКА: Не знаю як з усім іншим, але картину обписав ти. Точно тобі кажу.
ЕЛЕКТРОХІМІЯ: Або це був нереально крутий коп.
ЛОГІКА: Гм, ні. Це точно був ти.

Телефон перестав дзвонити.

Голова розколюється, в пересохлому роті - наче десяток котів наригали, страшенно хотілось курити, а пачка цигарок, що її коп знайшов у кишені, зім`ята і порожня. Здається, вчора дехто добряче закинувся спідами, щоб розслідувати... еее...

ПОЛІЦЕЙСЬКА ХВИЛЯ: Зберись, партнере. Розслідувати справу. Ну, ти ж пам`ятаєш про справу?

Найгірше - детектив пам`ятав.

Вчора (вчора?) якийсь псих зателефонував у 41-й відділок РЦМ і повідомив про подвійне вбивство в готелі "Рояль". Здається, кокнули якогось мудака із профсоюзу докерів і ще когось з дивним ім`ям. Якось Пріск... Пирск... Коротше, не місцевого. А лейтенант Массаро якраз опинився під рукою у начальства і не мав інших нагальних справ, до того ж - не встиг придумати відмазку... отоді капітан і сказав:
- Пиздуй туди і дізнайся, що там сталось.

Ейс Массаро завів мотокарету, врубив диско і попиздував.

Здається, прибув він вдень... а потім все як у тумані. Точно був мет, потім вино, потім знову мет і якесь вже невпізнаване бухло.

ЕЛЕКТРОХІМІЯ: То був джин, бро. За рахунок закладу, до речі.

А тепер зі страшенними відходняками, зі стояком в джинсах (побічна дія спідів - це детектив уже знав) і з повним нерозумінням, як він опинився в номері готелю, лейтенант 41-го участку РЦМ мав розслідувати справу.

Здається, день починався вдало.

У двері постукали. Ввічливо, неголосно: тук-тук-тук. Тук-тук.

- Лейтенанте? Ви там? - чоловічий голос, спокійний і впевнений. Чимось знайомий.

ВНУТРІШНЯ ІМПЕРІЯ: Не відчиняй. Там нічого хорошого, тільки біль і муки. Як завжди.
ЕЛЕКТРОХІМІЯ: І жодного диско.

- Лейтенанте? У вас все добре? - голос за дверима вдавав занепокоєння. А може і не вдавав - у тому стані, що його лейтенант Массаро зараз переживав, було складно сказати.

  Ты решаешь представиться другим для себя, но пока единственным для девочки, именами. Ещё ты на всякий случай запомнил имя старика, может потом пригодиться, если будут спрашивать кто такие.
  —Меня зовут Ватари, а её Айко, нас выгнали из дома после смерти брата дедушки — сказал ты с погрусневшим выражением лица, девочка тоже повторила за тобой.
  —Надеюсь вы позже расскажите, если знаете, чем жил дедушка, мы с ним давно не виделись и не общались, надеюсь здесь нас не выгонят, как там — сказал ты немного поклонившись.
  После этих слов повисла тишина, женщина обдумывала ваши слова и ты не мог сказать по её мимике о чём она думает. Но время шло и тебе нужно было вернуться к парням, тебе не нужны проблемы с бандами в первые дни пребывания в трущёбах.
  —Извиняюсь, но мне нужно идти, надо забрать всё что у нас осталось с того дома. А ты Айко, пока оставайся здесь, я схожу один, тебе нужно отдыхать. — после этих слов ты, вновь слегка поклонившись женщине, побежал в родной дом.
  Этим не обязательно знать где ты живёшь. Эххх, может уже и не живёшь, если не придумать где был всё это время, путь туда тебе заказан.
  Но об этом будем думать потом, сейчас дела поважнее. Хорошо ещё, что бежать не далеко, главное быть осторожным, скорее всего за твоим домом сейчас следят, хотя и уж точно не пристально, какой идиот после побега пойдёт в такое очевидное место, но всё равно надо будет по дороге придумать маскировку...

Западня.

Неприятное, заставляющее панически озираться и оттирать обильно выступающий со лба пот.
  Закрывая за собой дверь, Геллан подсознательно надеялся, что есть другой выход, что уж он то точно не окажется в тупике, из которого не будет очевидной и простой возможности выбраться. Однако вот он, здесь, в древней библиотеке, “работники” который были настолько повернулы на своих секретах и знаниях, что никогда не выходили отсюда.
“Чертовы фанатики” - пробурчал он, пнув одну из валяющихся на полу книг.
  Конечно, выход все еще оставался - отверстие в потолке, которое, скорее всего, вывело бы его из комнаты и вернуло в главную залу. Был только один нюанс, который смущал полуорка и заставлял очень скептически относиться к этой идее.
“Черт с ним, что высоко, можно что-то придумать, но вот тварь…я слышу ее приближение, а значит она скоро будет здесь, а это отверстие - единственный сюда вход, не считая дверей.”
  Логика полуорка не была лишена оснований. Других секретных тоннелей, механизмов или способов сюда попасть после осмотра он не обнаружил, а значит единственным путем проникновения для хищника остается отверстие наверху.
“И пока я буду думать, как мне туда забраться, мой новый приятель придет и откусит мне жопу…”
  Геллан хмыкнул своей мысли. Фраза “откусит жопу” принадлежала его другу, Гаргу. Он часто употреблял ее, к месту и не к месту, но это всегда звучало забавно и разряжало даже самую напряженную обстановку.
“да уж, вот был бы он тут, со мной…вдвоем бы точно что-нибудь придумали”.
  Веселье сменилось тоской по дому. Геллан вдруг осознал, что уже очень долго не видел своих друзей, своих родителей, улицы родного города. Конечно, он был не один в Изинфилде - у него была супруга, соплеменники, товарищи из экспедиции, но это все было не то. Стоя в пустом, покрытом пылью библиотечном зале он осознал, насколько же в данный момент он одинок. Все дорогие и важные ему люди были не здесь, и полагаться он мог только на себя.

На тоску по дому и близким он выделил себе пять секунд. Больше было бы роскошью для сикфина.

  Сделав глубокий вдох, Геллан отошел в дальний угол библиотеки и расположился там так, чтобы быть незаметным из отверстия в потолке на случай, если тварь придет слишком быстро.
-Ладно, посмотрим, что тут у нас - сказал Геллан, разворачивая первый из найденных свитков.

Кажется сейчас они были его последней надеждой.

Яков внимательно сомотрел берег. Тропа и впрямь вела не просто к берегу, а к когда-то широкому и крепкому мосту. Каменная кладка широкой полосой растягивалась на добрых два десятка метров. Судя по качеству подборки и укладки камней - когда-то это была надежная и вовсем не дешевая конструкция. Две повозки без труда могли на нем разъехаться. Сейчас от моста остались лишь обломки, проглядывающие сквозь слой ила, которые монах заметил при ближайшем рассмотрении.

Присмотревшись повнимательней к суетящимся на другом берегу солдатам, Адриан убедился в том, что это и вправду армия герцога. Доспех Граса с герцогским гербом на плече поблескивал в свете горящих факелов.
Ожидание Торина и остальных было вознаграждено. Солдаты суетившиеся на другом берегу, вдруг расступились и к самой кромке реки подошла странная повозка, которую с трудом тянули два тяжеловоза. Когда обоз удалось рассмотреть получше, оказалось что это вовсе не повозка, а широкая крепкая лодка на деревянных колесах. Под чутким руководством начальника караула, объединившаяся толпа солдат обступила повозку и не без усилий столкнула ее в воду, предварительно отцепив от лошадей.

Пару часов вспустя путешественники вместе со скарбом, телегами и лошадьми были переправлены на другой берег.
Таубер, первым встретивший спасителей и драгоценное герцогское сокровище, светился от счастья куда ярче чем собственный начищенный доспех.

Сопровождаемые хорошо вооруженным отрядом герцога, путешественники без приключений добрались до замка. Герцог, осматривавший местность со стены в подзорную трубу, издали заметил приближающийся отряд.
Когда повозки въехали во двор замка было уже далеко за полночь.
Встреча родственников как и положено была слезливой, душевной и радостной. Не отпуская дочь из объятий, герцог дал распоряжение разместить всех с удобствами и максимальным комфортом и уважением. Все разговоры было решено оставить на завтра.

Бертольд наотрез отказался ночевать в замке и с удобством устроился в казарме. Остальным по желанию было выделено спальное место.

Утро наступило через несколько часов. Замок ожил, готовясь к большому пришеству в честь возвращения Элизы.
Герцог также поднялся рано, высзвал писца, казначея и приготовился ждать спасителей в большом зале. Филипп де Борг, поверенный герцога также был здесь, уставившись в окно, он с нетерпением постукивал по полу мыском сапога. Сам же Вильгельм Боссе, двенадцатый герцог Рофтмор, едва сдерживал улыбку, вспоминая счатье на лице Элизы. Такой счастливой собственную дочь он не видел уже давно. Эти четверо заслужили любую плату. За счастье дочери, герцог был готов на все.

  Ты не долго думая, решаешь, что попытаешься помочь всем. Пусть Зитерий понесёт девочку, так как ты честен сам с собой, тебе будет не легко её нести, но и он читает карту хуже тебя. Что же до отца девочки, то он безумен и поэтому он может не согласиться сбегать и попытается задержать чудовище.
  Хотя ты и хочешь спасти жизни всех из-за своего характера, но ты не собираешься принуждать его к чему-либо, да и не сможешь.
  —Дядька! У меня есть карта канализации, на ней отмечены все заслоны, двери и узкие места, если мы сбежим сейчас у нас ещё будет шанс оторваться и добраться до выхода— эту фразу ты прокричал, уже понимая, что тихим быть не обязательно. Оно уже знает, где вы.
  В это время Зитерий уже отворил дверь.
  —Зитерий хватай девчонку, ты несёшь её, а я несу фонарь и веду нас — ты начал раздавать указания, таким голосом, что сам удивился.
  Он был властным и не терпящим ослушаний. Из-за такого тона, хоть ты этого и не увидел, мужчина вздрогнул.
  —Дядь, закрой дверь, когда мы пройдём. Мы пока до первого поворота добежим, ты нас всё рано догонишь — к мужчине сейчас ты обращался всё тем же тоном, но более осторожно.
  Зитерий быстро поднял девочку на плечи перед этим, слегка кинув тебе лампу. И вот вы уже стоите у двери, Зитерий с девочкой, ты с картой и лампой. В твоей голове уже, хоть и с явным натягом, но формируется небольшой примерный участок пути. Направление вашего побега ведёт, через ещё одну огромную дыру с механизмами, к выходу.
  Безумец всё ещё стоял на месте с ножом направленным к двери с чудовищем, а оно всё также билось в дверь. Ты не умеешь читать мысли, следственно не знаешь его мыслей, пойдёт ли он с вами или нет... И удастся ли вам сбежать, всё это решить лишь судьба...

  -Крест... тебя зовут Крест Кранл, моё маленькое дитя - тихо сказала женщина.
  -Элис, ты разве не помнишь, о чём мы с тобой договаривались? - спросил высокий широкоплечий человек тихим басистым голосом, в котором звучала лёгкая обида или даже нотка тихого отчаяния. Со стороны он выглядел каким-то поникшим в этот момент.
  -О чём это ты говоришь, Ульфи? - ответила вопросом на вопрос улыбающаяся молодая женщина, с усмешкой в голосе, но с чистой невинностью в глазах и почти святым выражением на лице.
  -Дорогая, мы же договорились, если родится мальчик, имя даю я, а если девочка, то ты...
В тот момент в голосе мужчины уже не было обиды или ноток отчаяния, а была лишь обыкновенная грусть. Он уже прекрасно понял, в этом споре даже если он прав, ему не победить. Никогда не побеждал и сейчас не победит.
  -Хи-хи, дорогой, не понимаю о чём это ты. Ты же хотел дать имя девочке - всё ещё с улыбкой на лице, но уже смотря на своё дитя, сказала Элизабет. Она знала, что Ульфрик простит ей любую шалость, поэтому она не удержалась.
  Смотря на дитя, она поняла, хоть в таком возрасте ещё и рано говорить, но ребёнок пойдёт в мать, как лицом, так и телосложением, Элис была в этом уверена. У ребёнка были очень маленькие ручки с бледноватой кожей, и он был очень крохотный, не как большинство новорождённых в Пэбо.
  -Эххх......
  -Хи-хи,..... тебя ждёт большое будущее моё дитя, ну а теперь спи - прошептала Элизабет.
  После этих слов маленький человек на её руках начал тихо и мило посапывать.

Джеймс більше не хотів навчатися юридичному ділу, адже як виявилося, його справжньою пристрастю була механіка. Допомагати людям також було приємно, але залізяччя манило сильніше. Ті дитячі мрії про космічні кораблі, що летять в міжгалактичні експедиції, виявилися зовсім не мріями, а досить-таки непоганою життєвою ціллю. Правда, розбиратися у нутрощах електроніки було важко, а ще важче зрозуміти, як влаштовані магомобілі.

Але навіть не надто знаючись у всіх нюансах тисяч деталей, Джеймс досить тонко відчував механічну красу. Ця лялька під назвою Croco 200SW Queen була ідеальна. Не в салоні, ні - якраз там Джеймі вважав, що власника видає несмак. Ідеальною вона була зсередини. Та поки Сейкоф не протверезіє, нема можливості ставати за великий ремонт, тому Джеймі вбивав час, роблячи маленькі, але корисні лагодження. То там тросик підтягнув, то тумблер, який почав хитатися, закріпив. На оголений двигун тільки задивлювався. Нема чого без знання діла туди лізти, бо за кілька хвилин можна такого наробити, що хату прийдеться продавати. Нема дурних. А те, що авто коштувало мабуть більше за дім, де жив Джеймі, хлопець навіть не сумнівався.

Було вже досить пізно, але Джеймі ще досі був зайнятий черговою дрібною роботою, як почув що ворота майстерні скрипнули. Невже майстер протверезів і прийшов подивитися, чи не розібрав хлоп тачку на болтики? Але ні. То була пара бічів, які шукали, що б вкрасти, щоб вистачило на бухнути. І топовий спорткар був найкращим вибором для них. Вони навіть не думали, що за нього їх по шматочкам розберуть і з'їдять. У них горіли труби, їм було все одно.

Один з них почав говорити писклявим голосом:

— Опа-опа, шо такоє. Ля яка форнєта. Йоба скілька бабла за неї получим.

Тут показався Джеймс з монтачкою. Дрин для монтування коліс був універсальним інструментом. Ним можна було і болт затягнути, і черепушку проломити. Гопарі зразу ж побачили Джеймса, і той самий говірливий набичився і бовкнув:

— А ти шо за пасажир? Здрисни звідси нах, бо порішаю, суку!

В руках гопаря блиснуло лезо складаного ножа. Джеймсу стало лячно, бо такий дійсно порішає. Для представника соціального дна своє життя варте копійку, а чуже - ще менше. Проте хлопчина не рипнувся. Щось тримало. Навіть не страх, а відраза. Бо як тільки подумав, що за кермо тої ляльки сядуть два пропитих гопаря і будуть гасати нею по вулицях, поки не розіб'ють десь вщент, то аж зразу серце защеміло. І хай машина не його, але ж вона - це справжнє мистецтво...

Проте додумати думку не дали. Мовчазний біч двинувся в сторону Джеймса. Ножа в нього наче не було, але в руках той затискав чи то свинчатку, чи то просто запальничку. Джеймі сахнувся і вжарив монтачкою. Удар прийшовся ідеально в щелепу супротивника. Почувся дзвінкий хрускіт і нападник як мішок картоплі повалився на землю. З його рота вистрибнули кілька роздроблених шматочків зубів, потекла тонка цівочка крові. Він був у глибокому нокауті.

— У, сука! Нна!

А це вже гавкнув гопарь з ножем, побачивши, що його кореш трохи приунив і ліг поспати. Лезо блиснуло при світлі ламп, Джеймі інстиктивно закрився рукою і відчув гострий біль в передпліччі. Там був довгий поріз, який відразу став добре кровоточити.

— Ну шо сука, ссиш?

Від такого успіху гопарь осмілів і почав понтуватися, перекидуючи ніж з однієї руки в іншу. Джеймі крок за кроком відступав назад, до верстака. А потім одним махом згріб жменю металевих друзок і кинув їх в лице нападнику, який аж ніяк не чекав такої підстави. Гопарь прикрив обличчя рукою, щоб сміття не потрапило в очі, а Джеймс якраз махнув монтачкою вдруге, та й втяв по руці, що тримала ножа. Гопарь ойкнув, впустив зброю та й заточився, притиснувши поранену руку до тіла. Зробив кілька кроків назад. Впевненості у діях враз стало значно менше, але він все ще не міг повірити, що якийсь сопляк безвусий дав їм двом такого добрячого прочухана, що другий ще й може не висатати. З рота гопяра вирвалося:

— Ходи, оглядуйся, сука. Пизда тобі.

Джеймс рикнув і рванувся вперед, розмахуючи монтачкою. Такої наруги гопарь не витримав, по-дівчачому високо заверещав і кинувся навтьоки. Джеймс побіг за ним, але далеко гнатися не став. Зробивши кілька кроків за воротами майстерні, хлоп зупинився. Поранена рука нагадала про себе гострим болем, та й гопарь міг вийти з нокауту в будь-яку хвилину. Тому хлопчина не чекав. Відразу подзвонив копам та розказав про спробу пограбування, сгягнув руки побитому нападнику за спиною кількома міцними пластиковими стяжками, а потім сів бинтувати руку, бо стікати кров'ю не входило до його планів. І аж тільки в цей момент його почало тіпати. Несподівано, йому дійшло, що його і справді могли порізати і лишити помирати на підлозі майстерні. І коли через сім хвилин приїхали поліцейські, перед їхніми очима постав переляканий хлопчина, який незнамо як дав відсіч двом не надто сильним, але від цього не менш небезпечним нападникам.

Як виявилося надалі, рана хлопця була широка, але важливі судини та сухожилля залишилися неушкодженими. Лікарі зашили поріз гарно, і згодом лише тонкий шрам нагадував про нього. Нападники виявилися сиділими урками, один з яких тільки нещодавно звільнився з тюрми, тому його відбитки пальців за хвилину знайшли в базі, а вже за кілька день затримали й самого гопаря, коли він спробував звернутися в лікарню з розпухшою як бочка зламаною рукою.

Але справжня комедія трапилася потім, коли мама дізналася подробиці. А особливо те, що даврф-майстер просто нажерся в дим і покинув майстерню з дорогущою машиною на підлітка. Неочікувано, пані Шева увімкнула режим фурії та видерла Сейкофу мало не півбороди. Той вже не знав, куди діватися, але стійко витримав стусани, бо й сам відчував відповідальність на те, що трапилося. Нарешті, мама взяла в того обіцянку більше не пити і навчити, нарешті, сина нормально працювати з механікою, щоб не розбирав вдома прилади. Так і почалося справжнє навчання, яке дійсно подобалося хлопцеві.

Удари м'яча гулом розносились напівпорожньою залою. Чвертьфінал, Манкі-Кідс проти Саламандр. Проте дитяча ліга була не здатна зібрати повні трибуни. Мине ще кілька років доки на деяких з цих хлопців з команди та на дівчат з підтримки звалиться популярність серед однолітків. Але то настане пізніше.

Гаррі набивав круглого, дивлячись у очі завмерлому напроти противнику. Молодий орк, виставивши вперед руки, був повен рішучості не пропустити пустельника. Гаррі знав що то Дерек, з групи Джеймса. Міцний та напористий, проте нетерплячий. І це має зіграти проти нього. Гарі робить хибний ривок в сторону та на протиході оминає перешкоду, що не встигла змістити центр тяжіння. Нирок під кошик, і табло відліковує перевагу Мавп ще на два очки. Розпалений Дерек зачіпає Гаррі плечем, проте у відповідь отримує лише зверхньою посмішку переможця. Це лише сильніше розлютить орка, та змусить помилятися. Принаймні так синові Абеді підказувала інтуїція.

— Га, Король Гаррі розійшовся. — Вітає хлопця тіммейт, та отримує п'ятюню у відповідь. Гра поновилася.

***

Коли ситуація вийшла за рамки будь-якої з трактовок поняття "здоровий глузд", Гаррі покинув свою застінку. Те, що чоловіка потрібно рятувати, було річчю фундаментальною, і найтяжчий елемент рольової гри, а саме визначення потрібного результату, було опущено. Залишалися лише кроки та методи - а то вже справа техніки. Потрібно було перемкнути увагу, і зробити це вкрай швидко. Одна мить, один крок - і вже говорити вже буде нікому. Потрібно сказати щось цільове, щоб не пройшло мимо адресата. Щось в міру абсурдне, щоб вкрай важко було проігнорувати. Гаррі набрав повітря у легені, та надав обличчю переляканого вигляду. Це виявилось не складно.

— Тату, не роби цього! — Пролунав дзвінкий дитячий голос. Дурість. Нісенітниця. Та чоловік озирнувся.

Все відбувалося стрімко на інтуїтивному рівні. Гаррі Абеді мислив не словами, не символами і навіть не образами. Місце їх зайняли ланцюжки з подразниками та їх очікуваними ефектами, аж до реакцій. Поза будь-якими теоріями, сугубо практика. Час, коли дії повинні йти в унісон з думками. А потім особистий психолог вже допоможе розібрати цей клубок.

Та все ж половину справи було зроблено. Увага була наша. Тепер чоловікові треба дати можливість самовідчути себе хорошим і правильним. Дати йому можливість сублімувати свою лють через зверхню жалість чи гордівливу відповідальність щодо дурної дитини. Як для себе, так і назле дружині. Варто лише створити з себе підходящий образ, та трішки підштовхнути чоловіка у вірному напрямку. Як би це не звучало відносно людини на підвіконні тризначного поверху. Тож Гаррі долучився альтернативної правди, яка була зараз потрібна:

— Вибачте. Ви нагадали мого тата...

Увидев свою мать, перед глазами Ричарда появилась картина прошлого. Будто только вчера он жил вместе со своей матерью и заботились друг о друге после смерти отца, а уже сейчас он видит, как его мать сама заботиться о себе. Эта ситуация защемило сердце Эндрю, в глазах непроизвольно появились капли слез. Он снял маску и убрал слезы. Понимаю, что подойти просто так нельзя. Поэтому он сначала направился в сторону рынка, по более менее знакомым улочкам дошел до торговых палаток, где купил букет колокольчиков, которые символизирует возвращение. После чего он направился обратно. Вернувшись, он уже заметил, что его мать закончила собирать белье и начала кормить утят. Предварительно сняв маску, он пошел с главного входа, окликнув маму.
-Я вернулся!
После чего он направился в ее сторону с букетом в руках.

Кажуть що добре все, що добре закінчується. Не те щоб Соломон був не згоден з такою думкою, він просто радше прихильник течії, у котрій добре те, що не загрожує твоєму життю, майну та й взагалі спокійному життю. Але, як воно часто буває, біду на свою голову накликав гоблін сам. Принаймні в цьому він собі не брехав, що винен хтось інший. Нібито хтось з друзів його підбивав на це все. Чи доля. Чи ще якась невідома срака-пердяка, через яку його світла голівонька ледве не залишилася навіки і підземній каналізації.
Та якщо багато концентруватися на тому, що було раніше, можна проґавити той момент, коли майбутнє стало теперішнім і раптом виявиться, що ти своє майбутнє просрав. В прямому чи в переносному сенсах, в принципі, не так вже й важливо. Мабуть саме тому Соломон не задумувався особливо над минулим. Нема сенсу у рефлексії, якщо вона не приносить практичної користі. Зроблені висновки та здобутий досвід потрібно застосовувати у подальшому житті, а посипати голову попелом, думаючи про те, що сталося нема абсолютно жодного сенсу. Що було те загуло, як кажуть у народі.

Життя триває. Тому Кірхеман не зациклювався на чомусь одному, а продовжував робити те, що у нього виходило найкраще. Вчитися. Якось мама сказала, що руки у Соломона золоті, проте ростуть зі сраки. З цим було важко не погодитися. Тому що мало знати речі, потрібно ще практикуватися у тому, щоб втілювати в життя свої знання. А часу і терпіння на те, щоб син щось робив у Фаріди не було. Вона зазвичай одразу його відсторнювала зі словами «то ся не так робе, йди геть». Соломон особливо не пручався і йшов геть. Благо було що робити.

Вугільна гора була цікавим місцем. Цікавим промислом. Шахти, чомусь, завжди заворожували уяву Кірхемана. Те, як було опановано технології і можливість рити тунелі, добувати корисні копалини, підкоряти підземне царство. І те, як воно відповідало на втручання у свої володіння теж частково захоплювало. Цікавило. І от, нова подорож, нові цікавинки й все опиняється під загрозою через невідому хворобу. Всі бояться, всі евакуюються. Та ніхто не придає уваги дрібницям. Дрібницям, які дуже важливі у таких речах. Як колись, коли навчилися брати з собою пташок у шахту, бо ті швидше реагували на метан. Дрібниця? А рятувало життя цілої залоги! Тут же дрібницею виявилося те, що славнозвісний томат був якийсь не такий. Не схожий він був на той гриб, про який Соломон читав. Щось було не так. Що?

Добре що була енциклопедія. Все що треба було це спочатку знайти інформацію по дубовому томату, з ілюстраціями, а потім по опису того що їдять шахтарі спробувати знайти що ж за невідому хріновину вони споживають, замість звичного їдла.

Камінчик був, по суті своїй, уособленням Ієтунака. Ієтунак став духом, який засів у підсвідомості Кайоли. Потенційним союзником, який був напряму зацікавлений у розвитку нової особистості. Після допомоги й спасіння хлопця Камінчик не з'являвся декілька років, допоки не накопичив достатню для цього кількість енергії. Кайола ж спілкувався зі спеціалістами, а, як навчився читати - потроху почитував базову літературу по взаємодіях із духами. Тож, коли Камінчик почав з'являтися знову, хлопець був до цього готовий.

В тілах усіх істот є енергетичні центри, які пов'язані з різними аспектами існування. Так, сердечний четвертий центр - центральний - був пов'язаний з тією реальністю, яку, власне, проживала істота. Третій центр був частково пов'язаний з колективними свідомостями звірів та містив інформацію про ті втілення, які проживала Душа в тілах звірів. Другий центр пов'язаний з матеріальними втіленнями роду істоти - його фізіологічними предками, а також із рослинним світом. А перший центр - із тими першопочатковими матеріалістичними втіленнями в мінеральному світі, в яких Душа вчилася сприймати власне матеріалістичність. Кайола зчитав саме цей, останній - себто, перший - центр своєї сутності, до якої належив і Ієтунак, і він сам. В дуже далекому минулому та багатовимірна душа, віддзеркаленням якої в чотиривимірний всесвіт були і Ієтунак, і Кайола, втілювалась в мінеральному, двовимірному всесвіті. Вона втілилась в грудці каменю, що був частиною скелі, з якою часто взаємодіяли йоги та інші духовні сутності. Можливо, саме тому ця душа і стала на шлях духовного розвитку, самопізнання й дослідження Всесвіту, великого й незбагненного?

Так чи інакше, а "камінчик" поступово переставав бути просто надуманим другом Кайоли. Він ставав партнером і союзником, який постійно продукував чесність і спокій. Видозмінення природи за допомогою рун, трансмутація й алхімічні перетворення - ось що вмів Ієтунак, і саме цими принципами він і ділився за посередництвом "камінчика", який все більше й більше набував людської подоби в уяві Кайоли й ставав схожим на тіло Ієтунака, яке було в нього в попередньому житті. Кайола став називати його "Скелею" через непохитність принципів та твердість позиції, яку той продукував назовнію З одного боку, то не дуже поєднувалось із принципами перетворення природи, з іншої ж - не все було в цьому питанні на стільки однозначним.

"Скеля"


Кайола знав, що його особистий шлях тимчасово розділиться зі шляхами його друзів дитинства, але при цьому він був упевнений в тому, що рано чи пізно вони знову зберуться разом і створять щось неймовірне. Що саме? Він цього не знав, але ішов по своєму шляху. Не сумував через те, що його відправили на курс шаманів-чарівників, а сприймав це як гарну нагоду розширити не тільки свої знання по темі, але й розширити спільноту своїх знайомих та товаришів тими, хто вивчав ментальні езотеричні й магічно-містичні окультні аспекти цього світу. Тут Кайола навчився робити напої, які б допомогали йому змінювати фільтри свідомості щодо сприйняття реальності й використовувати резерви свого організму (Шіміквато був одним із таких напоїв). Тут він освоїв аспекти взаємодії з іншими прошарками реальності, які були базовими саме для цього світу, і про які не знав Ієтунак.

Так, він освоїв базовий звук "Ом", який у поєднанні із середовищем цього світу активізував шостий та сусідні енергетичні центри, що розміщувались в голові та сприяли вивільненню енергії яка б зміщувала вектор сприйняття реальності. Вже в цьому трансовому стані можно було створювати звуки у своїй свідомості, не обов'язково промовляючи їх. Більш того - якщо спочатку ці звуки направляли й орієнтували Свідомість у світі духів, то зараз вони лише супроводжували ті події, наявність яких продукувалась Волею. Кайола часто проводив час у медитаціях: супроводжуючи свій духовний політ звуками "Де" та "Вей", він обирав приємну для себе й для "Скелі" місцину у світі духів, і перебував у ній: іноді - у стані Бхакті, скануючи духів навколо себе й спілкуючись зі Скелею про них, іноді - у стані Дхарми, формуючи тимчасовий зв'язок із якимось духом, необхідний для спілкування й взаємодії. Іноді духи були агресивними на стільки, що Кайола не міг впоратись із втратами енергії ні волею, ні за рахунок Скелі, й тоді в нагоді ставала техніка Вей, яка дозволяла приховати свою присутність, зникнувши з тієї площини, в якій знаходився агресивний дух.

Були й інші техніки, але найскладнішою й найважливішою була Мокші. Вивільнення усього свого потенціалу для того, щоби зробити духа своїм союзником. В гіршому випадку - тимчасовим, в кращому - постійним. Для того ж, щоб не наражати себе на постійну зайву небезпеку, тренування проводилось у матеріальному світі. Вважалось, що якщо ти здатен вплинути своєю волею із використанням цієї техніки на матераільний всесвіт, то й з духами повинен впоратись. Кайолі подобалась ідея продукування своїх чеснот та принципів духові, задля того, щоб він бачив для себе перспективу й вигоду зі взаємодії з людською свідомістю. По суті, це була бартерна домовленість. Кайола ділився накопиченим досвідом взаємодій в матеріальному світі, дух надавав потрібний досвід чи інформацію. Звичайно, були й особливі духи, які потребували емоційної складової, наприклад - веселощів, або ж вперті, з якими можна було взаємодіяти лише на правах сильного, але Кай намагався уникати останніх, а взаємодія з першими могла бути ефективною лише в особливі моменти емоційного піднесення.



Так чи інакше, більше трьох сотень філіжанок із гарячим шоколадом було випито, перш ніж техніка почала давати перші свої результати. Кай намагався передати зліпок свого досвіду медитацій, і це в нього вийшло. Залишки шоколаду на дні горнятка під дією волі пропущеної через техніку Мокші стала ворушитись, формуючись у форму сидячого в позі лотоса тіла. На цій темний масі почали проявлятись світлові плями, що стали формуватись у вигляді рунічних написів, що вкрили усю поверхню цієї темної фігурки з гарячого шоколаду. Деякі ж із них зконцентрувались у місцях знаходження основних енергетичних центрів людини, набувши відповідних спектральних властивостей. Власне, це і був концентрований досвід, точніше - його прояв у матеріальному світі, який і мав стати предметом бартеру під час домовлянь із потенційними дружніми духами...

Нудно. Нудно-нудно-нудно. Ну-у-у-у-у-удно.

Джеймі не знав, кому спало на думку, що запхати його в табір соціальних наук - то гарна ідея. Тут було до чортиків нудно, приходилося забивати собі баки непотрібними законами, пактами, наказами та іншою безліччю паперової дурні. Та ще й батьки проявили неочікувану твердість і всіма правдами і неправдами вмовили хлопчину тут вчитися. Ба, тут зв'язки, коло знайомств вищого світу, чудові можливості для юнака з простої сім'ї. Тьфу. На думку Джеймі, це всього лише купка пихатих на чванькуватих бовдурів, більшість з яких носить кросівки на липучках, бо не здатні навчитися зав'язувати шнурки. Хлопець розумів, що таке коло спілкування йому не подобається, частенько сумуючи за старими друзями. Як вони там? Чи ще не забули його? Вони бачилися далеко не так часто, як хотілося, але хоч так.

Практика у банку задоволення також не приносила. Ті самі тони нікому непотрібних папірців, які йдуть в сміття через кілька секунд після того, як вилізуть з принтера. А по телевізору тільки й розмов про захист навколишнього середовища. Та хоч і завдання було нудним, все ж користь від нього була - Джеймс дійсно хотів допомогти чоловіку, який постраждав від шахраїв. І добре, що двійко інших практикантів мали таку ж саму думку, як в нього самого.

Джеймі хоч і не мав досвіду у стеженні за людьми, та і детективом був кепським, але завдання виконував старанно. Навіть не ризикнув купити пиріжка у ятці по дорозі, щоб бува не загубити об'єкта. Невеликий зріст та непримітна зовнішність були йому на руку. І от, риба, нарешті, клюнула. Джеймс навіть не сподівався на такий результат. До останнього він думав, що банкір всього лише піде до коханки або ще кудись, куди не личить ходити порядній людині. Але аж так - то було дещо. Хлопець настільки захопився, що навіть і не подумав, що автоспалах на телефоні - то погано.

Блим. І всього лише за одну трьохмільйонну долю секунди все пішло шкереберть. Якраз за цей час світло від спалаху досягло зіниць поліцейських та банкіра. І ще буквально секунда їм знадобилася, щоб зрозуміти що то був не випадковий світлячок на кілька кіловат, а дійсно спалах мобілки, який вхопив не просто компромат, а компроматисько. Компроматище! Королеву компроматів! Ще секунда знадобилася самому Джеймі, щоб зрозуміти, що він потрапив в таку халепу, яка пахне навіть не копняками, а розправою. Миттєвою і жорстокою. Поліцейські, які вже вихопили чи то тазери, чи то пістолети, вже рипнулися назустріч до несподіваного папараці. А той кинувся навтьоки. Проте пробігши з півсотні метрів по промзоні, він зрозумів що тікати тут нема куди. І коли вже паніка мала б захлинути Джеймі, він згадав про цікавий винахід власного виробництва, який не так давно скорструював і довів до робочого стану. То був будильник.

Так-так, будильник, який Джеймі зробив для самого себе. Аж надто тяжко він прокидався зранку і досить часто просто відключав усі будильники ще уві сні. Ба більше, навіть ховаючи будильник на іншому кінці своєї кімнати, він часто у стані напівживого зомбі йшов, жмякав кнопку вимикача і спокійнісінько йшов спати далі, з чистим серцем просипаючи все, що можна і не можна, за що отримав вже стільки доган, скільки жоден порядний учень мати не може. Маючи серйозну розмову з батьками, які, на жаль не могли його будити, бо йшли на роботу досить рано, Джеймі вирішив розібратися з ситуацією раз і назавжди. Кардинально. Якщо будильник стоїть, то вважай, що його нема. А якщо він стояти не буде? Що, якщо він буде не тільки голосно шуміти, а ще й тікати від господаря? Бо тоді прийдеться його ловити, щоб не волав. І вже хоч чи ні, ти прокинешся. Бо лазити під ліжко за ним чи повзати на колінах від шафки до шафки в режимі автопілоту не вийде. Результатом такого мозкового штурму став будильник-втікач розміром з бейсбольний м'яч. Круглий, з двома широкими колесами від розібраної машинки з пультом управління і двигуном звідти ж. Прийшлося трохи попаяти і навіть випросити у тата невелику плату -мікроконтролер і ще й благати навчити, як її правильно запрограмувати. З допомогою батька, який був в захваті від ідеї, вийшла дійсно диявольська машина для вранішніх тортур, бо волала і тікала на сто п'ятнадцять балів із ста.

Ба більше, після кількох успішних тестів Джеймі вирішив її вдосконалити, додавши смішні послання до самого себе. І тепер будильник після кількох гучних сигналів починав волати дурниною щось на кшталт:

"Ха-ха поцілуй мене в дупу! Не доженеш, сонний лузер! Відкрий очі, бо копнешся! Дивись під ноги, куди біжиш! А як вкушу за пальця, будеш на одній нозі стрибати!"

Що стосувалося дурниць, то фантазія Джеймса сягала неосяжних вершин. Хлопець з тиждень придумував нові будилки, а може й більше. І напридумував мало не сотню. Залишилося лише завантажити їх на флешку і поставити десятисекундний таймер між фразами, який переривався скреготінням, дзижчанням, клацанням і іншими звуками, які менше всього хотілося б почути сонній людині.

Так ок, саме це знаряддя середньовічної інквізиції опинилося в руках Джеймі посеред портової промзони. План був простий як довбня. Запустити волаючого всілякі дурнуваті фрази будильника в один бік, а самому чкурнути в інший. Якщо пощастить, то у темряві не розберуться, а навіть якщо це виграє якихось п'ять хвилин, то сам Джеймі буде вже далеко звідси. А вже там шукай-гукай.

Кількома натисками клавіш юний винахідник поставив таймер на п'ять секунд і, обравши найбільш пряму доріжку, випустив будильник на волю, гайнувши у вузький лаз між контейнерами. Металево-пласмасовий механізм зрадів, і як тільки час сплив, радісно чкурнув убік.

— Не спіймаєш, не спіймаєш! Повільне курча, з'їж калача! Бережись, шафка по курсу! Ставай раком, бо не знайдеш!

Словниковий запас і випадковий вибір цитат виявився дуже влучним. Продажні поліціянти повелись, і Джеймі почув вигук одного з них:

— Ач стерво, стібеться. Лови гімнюка. Заходь з того боку!

На щастя, стражі порядку не очікавали такого демаршу і будильник дійсно виграв Джеймсу навіть не п'ять, а шість хвилин. Бо навіть коли він збився з курсу і поїхав назад прямо назустріч перевертням, вони зовсім не відразу зрозуміли, що то таке. І коли хоробрий будильник поліг смертю хоробрих під тяжким черевиком поліцейського, встигнувши наостанок ще раз послати того в дупу, сам Джеймі був вже далеко, на крейсерській швидкості пробігаючи через портовий район вузенькими вуличками. Знайти і догнати його вже було неможливо, адже поліціянти витратили надто багато часу на переслідування привидів.

Прибігши додому, Джеймі ледь відсапав. І вже будучи в ліжку, довго не міг заснути, думаючи, що робити з компроматом. Йти в поліцію він не хотів. Бо що як фото потрапить в руки одному з тих самих копів? Був план краще - ЗМІ, які дуже полюбляли смажені скандали. Джеймі подумав на кілька з тих, що доводилося йому читати під час підготовки до семінарів. "Банківське рев'ю", "Фінансовий тиждень" чи онлайн-видання третього світу "ФінКа". Надати редактору анонімно всю інформацію і хай самі пишуть матеріал. План надійний, як черв'ячна передача.

Так і вирішив зробити. Але наступного ранку знов все проспав, бо диявольський будильник вже був у власному раю, де всі сплять і не хочуть прокидатися. Але компромат довго не лежав і вже через кілька день його взяли у "ФінКо". На диво, з'ясувати особистість анонімного відправника вони не намагалися, а лише задали кілька питань про походження інформації і можливості перевірки фактів. Їх чекав дійсно смажений матеріал, а сам Джеймс надіявся, що його ім'я так і залишиться невідомим у цій справі.

  Смерділо і тут зеленим гоблінцем. Свіжа тушка була десь сбоку, за кущами. З Яковом ведмежа подоба Сібо вже найшла спільну мову, тому гном лаписьком вималював перед колегою друїдом нехитрий символ:
— 👺
  Ведмідь не ревів, щоб не привертати до себе уваги. Коли Яків поглянув на символ, а потім на Сібо Босі, то чорна тварина повернула морду в бік, де їх ворог ховався, вказуючи напрямок до нього. А потім додатково кігтем провів лінію, що означало кількість охоронців — один.
  Авжеж, Сібо міг би самостійно побігти в кущі та розгризти мале шкідливе створіння навпіл. Але лісовому гномові потрібні були справжні бійці, які зможуть допомогти йому побороти дракона, тому він хотів побачити, як діятиме ця група. А також показати, що і він корисний, не лише списи ловити може.

Сны — это иллюзия? Но, так бывает, что сны реальнее чем все остальное. Кажется, что реальность поддельная. Что сцена, в которой находишься не настоящая. А во сне все гораздо правдоподобней. Даже несмотря на самые дикие несуразицы.
Вокруг тьма. Теплота. Немного сыро, но приятно. Обволакивающие, непонятное ничто вокруг. Нет материи. Нет духа. Но есть мысль. Ощущение. Желание. Внутри жгло, хотелось рваться куда-то. Куда угодно. Прочь. Боль пронзила все естество. Она начала выталкивать тебя прочь. Беспокойство. Укол. Мороз.
Расступается в сторону темнота. Сначала небольшая прорезь. Но она расширяется. С каждым мигом, что тебя толкает туда. Теплота, что приятной такой была, все дальше. Все больше отдаляется. Ты не хочешь. Ты понимаешь. Тебя лишают самого ценного. Самого уютного. Самого нужного.
Звук. Грубый. Сильный. Невыносимый. Лопается что-то. Что-то вовне. Или внутри? Темнота отступает. Прорыв. Кончилась бесконечность. Началась целостность. Мысль окунулась в форму.
Ненависть. Отчаяние. И звук. Гром, раскатывающийся вокруг. Повсюду. Откуда он? Свет. Яркий. Ослепительный. Вон там... Среди точек. Малых. Тусклых. Миллионы их.
Вперед! Без промедления...

За шість років у Кайоли сформувалась власне самоусвідомлення й свідомість. Свідомість з його попереднього життя іноді впливала на події, що відбувались навкола - у надкритичних ситуаціях, зазвичай, але чим більше нова свідомість, що формувалась, набирала досвіду взаємодії зі світом - тим більше підсвідомість виокремлювалась у щось зовнішнє. Так, в Кайоли, наприклад, виникли уявні друзі, з якими він спілкувався і грався в соціальні взаємодії саме у своїй уяві. Батьки ніколи не бачили, як Кай грався із кимось "невидимим", ні. Але досить часто погляд дитини ставав пустим, так, ніби він витав десь у хмарах і не помічав того, що відбувається довкола, або помічав слабо. Ці моменти трохи підгальмовували реакції Кайоли, адже його думки були направлені не на цей матеріальний світ, а на уявні події й картини, а його мозку доводилося обробляти як мінімум вдвічі більше інформації, ніж зазвичай: половину - від органів чуттів, і половину - від сигналів, які відображали уяву й мислення. А також - контакт із підсвідомістю.

Більшість уявних друзів Кайоли були вигадками, або здавались такими. Їм була притаманна тимчасовість. Але деякі результати його роздумів і уяви, здавалось, мали свою, окрему свідомість. Одним із них був так званий "камінчик" - живий уподіблений до гуманоїда шматок скелі, розписаний таємничими символами та обсипаний вкрапленнями рідкісного дорогоцінного каміння. Кайола часто подумки спілкувався з "камінчиком", і саме він вплинув на дорослішання юнака найбільше. Звичайно, батьки й вихователі також внесли свій вклад, але, якщо оперувати цифрами, цей сумарний вклад не перевищував п'ятдесяти відсотків. Інша половина - це власні роздуми та спілкування з "камінчиком", який міг виявитися як попереднім втіленням, чиє ім'я було тимчасово викреслене зі свідомості Кайоли, так і персоніфікацією власних роздумів хлопчика.

Серед друзів Кайоли була цікава традиція - тягти соломинки задля того, щоб вирішити хто з них має зробити те чи інше. Вже тоді Кай вчився жити у відповідності до потоків часу, які оточували все довкола. Дещо всередині, що в подальшому мало стати філосовією життя молодої людини, підказувало, що не важливо, яка саме соломинка буде витягнена, адже який би розвиток ситуації не реалізувався в майбутньому - все буде йти по найліпшому для розвитку особистості Кая (та й будь-кого іншого) сценарію. Тому іноді могло здатись, що Кайолі все одно що буде: частково так воно й було. Звичайно, коли з підсвідомості випливав "камінчик" і радив, яку соломинку тягнути - Кайола його слухався. А іноді - ні. Це відповідало світоглядій позиції, яка формувалась всередині нього.

От і зараз. Коротку соломинку витягнув Джеймс, і це означало, що досвід, який він отримає від купівлі солоденького, є найбільш необхідним саме для нього. Іншого ж разу соломинку не довелось тягнути нікому, й Світ розподілив кожного на своє місце. Іноді Кайолі здавалось, що Світ має надсвідомість, що підштовхує кошного до набуття того досвіду, який він потребує, іноді ж - що це бездушний механізм, який автоматично діє згідно з йому лише відомим командам. Так чи інакше, а Кайола, уявляючи себе чарівником, ішов зі своїми друзями по каналізації, задля того, щоб подивитись на бої. Чесно кажучи, бої автоматонів йому не були цікаві, але він рідко відмовлявся від авантюр, ініціаторами яких, як правило, був хтось із його друзів. От і зараз, тримаючи в руках палицю, що була розписана дивними й незрозумілими символами, схожими на ті, що покривали тіло "камінчика", він ішов каналізацією, уявляючи себе шукачем артефактів, що у складі групи таких самих шукачів спустився в нерозвідані глибини задля пошуку чогось особливого.



Найособливішим у житті кожного є досвід, який може бути отриманий в тому числі в, здавалося б, випадкових, особливих ситуаціях. І Кай, і його друзі, цей досвід отримали. Активізувались механзми фільтрації води, яка невпинним потоком рушила по тонелям, якими й блукали дітлахи. Треба було швидко за щось схопитись, але в кожного з хлопців були вільні обидві руки, а в Кайоли ж - тільки одна. Розставатися ж із своїм "магічним" посохом хлопчина не спішив, а тому його тіло швидко понесло кудись вниз, ризикуючи піти на переробку, разом із іншим сміттям та нечистотами каналізації. А потім відчуття почали покидати Кайолу, аж допоки не з’явилось нове відчуття, яке він ще не відчував раніше. Наче ще одна особистість прокинулась в середині тебе й взяла його тіло під контроль.

В стрімкому потоці хвилі Кайола побачив "камінчика", що витав в уяві хлопчика поряд із ним. Цей камінчик почав ніби засмоктуватись у тіло Кайоли, після чого свідомість хлопця відділилась від тіла. Він вже не відчував ні воду, ні хвилі - як і всі його друзі, він отримав можливість спостерігати за тим, що відбувається, зі сторони. В тому числі - й за діями свого тіла, в середині якого хлопець (і тільки він) міг бачити образ "камінчика". Тіло Кайоли, перебуваючи під управлінням іншої волі, що в критичний для життя момент здійнялася з підсвідомості хлопця, почало проговорювати фрази заклинання. Руни на посоху, що Кайола тримав у руках (а це виявилися саме вони) почали випромінювати сяйво у різних спектрах. Синє, жовте й зелене світло, кожне з яких мало форму й випромінювалось окремою активованою під дією звуку голосу руною, почало сплітатись, формуючи довкола Кайоли кокон, який залишався видимим (як і тіло в ньому), але проникним для будь-яких матеріальних об'єктів. Власне, Кай і сам не зрозумів, яким чином він знову опинився у власному тілі. Він левітував у просторі, його оточував кокон зі сплетеного сяйва, що випромінювалось із рун на посоху, а вода й нечистоти проходили кріз нього, не завдаючи ніякого впливу. Коли ж небезпека минула, сяйво почало тускнішати, а тіло повертати собі матеріальність.

Ця подія критично вплинула на подальший розвиток хлопця, адже "камінчик" виснажив свій запас сил і більше не з'являвся в уяві хлопця. Йому доведеться навчитися прикликати своїх союзників самостійно...

— Ану, віддай!

— Гей, має! Там іще можна облізать! — Спалахнув Зрадік, та побіг вслід за карликом. Проте гоблін одразу ж долучився до збору монет, бо то діло богоугодне. Кишені малого також наповнилися мідяками, бо без них там було б порожньо. А то не гідно - повертатися з походу без трофеїв. У Хукіра келих перехопив Гару, а у самого дварфа, коли той відволікся на Вукса, усю здобич, мало не розплескавши, висмикнув вже гоблін. Але він не тікав. Ну, хіба що трішечки, щоб ляща вслід не піймати. Зрад міцно тримав той келих з монетами, роззявивши рота, і свердлив його поглядом. Врешті-решт, зумів відвести від нього свої щасливі оченята, окинув поглядом своїх одноординців. Тепер вони були багаті, і Зрадік, як істинний "орк", мрійливо розчулився:

— Унітаза куплю.

Выстрел был такой скорости, что Ричард даже не смог уклониться или понять, когда в него попали. Он почувствовал только боль, и его сознание пропало. Очнулся он через секунду или минуты, нельзя понять. Он увидел, что Селенвок еще не успел взять кристалл и его друзья не умерли. Ситуация не была неисправима. После чего взгляд Ричарда зацепился за таблицу элементов. В его голове произошел взрыв. Он вспомнил слова Меданы Алертум о том, что будет, если соединить эманазит при с магнетитами производить сильный разряд. Профессор Селенвок как раз использовал меч с магнитными свойствами.

Ричард как раз находился рядом с лабораторным столом, где лежали несколько кусков(пробирок) эманазита. В голове Ричарда был составлен грубый план действий. Который заключался в броске в профессора, эманазита который должен был либо разрубить непонятный летящий объект или отбить его. Собравшись с силами, он начал, возможно свое последние представление в этой жизни.

Інформація це найцінніше, що є у світі. Інформація дає можливість не лише розвиватися, але й керувати. Керувати оточенням, керувати баченням, керувати світом. Та проблема інформації у тому, що вона хоч і доступна усім, вона є одиницєю не самостійною. І кожен сам обирає інформацію, котру споживає. Інформацію, котрій довіряє. Інформацію, котру вважає за достовірну. І в цьому найбільша біда. Інформація, сама по собі нічого не варта. Уся суть у тому, хто і як нею користується. Сучасні технології дали доступ до мережі, до безмежних знань, до відвертого контенту, до усього спектру правди, якою б вона не була. Та сучасні технології, окрім того, дали ще й можливість створити собі свою власну бульбашку. Бульбашку, у котрій кожен окремий індивідуум живе, працює, існує і в сраці має реальність навколо.

Соломон неодноразово стикався з тим, що усі навколо, «чомусь», вважали гоблінів нижчою расою, котру лиш з доброї волі «долучили до цивілізації», бо так би і сиділи по своїх норах. І байдуже на тисячолітню історію і культуру, яка існувала задовго до того, як славнозвісні «цивілізанти» з'явилися на світ. Їм нічого абсолютно не заважає брати усі досягнення та розробки гоблінської раси та привласнювати собі, розповідаючи про те, що так воно було з покон-віків, та ніяк інакше. А Кірхеман і його родичі розмовляють видуманою мовою, мають видуману історію і взагалі їх не існує, вони все видумка якогось там ельзіманельского генштабу.

Проте так само, як швидко осягнув всю істину про інформацію і її особливості, так само швидко Соломон осягнув просту методику не сперечатися з ідіотами. Давно було засвоєно урок, що нема сенсу доводити тим же оркам, що гобліни інша раса, яка не має стосунку до орчих племен, що мова далека і не схожа (жоден клятий орк не розуміє гоблініша, але при тому це чомусь не заставляє його задуматися над тим, нащо казати, що гоблініш це наріччя орочої?). Бо для того, щоб сперечатися з дурнями, потрібно опускатися до їхнього рівня. А там, на тому рівні, вони просто роздавлять тебе досвідом. Нема абсолютного сенсу щось доводити тупоголовим. Тому Кірхеман скупчився на осяганні фаху, на осяганні своїх цілей. Часто так ставалося, що він вічно не в тему, вічно не формат, та ще не настав той час, коли треба міняти свій фах на автомат.

Усьому свій час.

Саме тому, коли є час вчитися, Соломон вчиться, а коли є час відпочивати, Соломон відпочиває. Чи проводить час з друзями. Так і цього разу, було вирішено відправитися на бої автоматонів. Останні були дуже цікавими гобліну. Одне з чудес сучасної техніки. Таке просте і складне водночас. От якби наладити кустарне і при тому массове виробництво, це не лише б полегшило соціально-економічну напругу, а й дало б масу нових, цілком очікуваних і неочікуваних можливостей. Та про це якось пізніш. А зараз потрібно було пробратися крізь каналізації до місця призначення. І як завжди інфорамція грала ключову роль. І як завжди, закон падлянки, не заставив себе чекати. Інформація виявлися не повною, через що бідака Кайола ледь на загинув. Добре, що у Соломона не одна звивина у мозку і усі вони працюють як треба. Саме тому фізика дозволила швидко зметикувати що й до чого. Перемкнути воду. Перекрити шлюзи. Дати тиску зломити те, що не розраховане на таке навантаження.

Серденько б'ється так, наче зараз вирветься геть з грудної клітки. Так і коні двинути не довго.

В дитинстві Гаррі обрав для себе незвичні для хлопчиків іграшки. Його вибір впав на ляльки, а звичними напарницями в іграх - дівчатка. Цей факт, в купі з зовнішністю сина припустельників (а вуха йому прокололи ще на перший рік життя), мало не зробив його об'єктом насмішок. Діти ж бувають жорстокі. Та не такі жорстокі як вихователі-орки, що швидко поклали кінець всім образам.

А малюку Абеді просто було цікаво моделювати різноманітні побутові ситуації, перебираючи реакції та відповідні емоції, і доволі швидко його увага перекинулася на гравців замість іграшок. Йому ставало цікаво як поведуть себе інші, якщо його Крістофер* одружиться на Лілі, а не на Фібі, як того очікували? І як вони відреагують на... І чому, чому вони так реагують?!

Ось що викликало справжній дикий інтерес. Помічати, підмічати та перевіряти. І не можна описати ту безмежну ейфорію, коли Гаррі, серед темряви незнання хлопчина місцями починав розуміти та передбачати поведінку інших. Так Джеймс майже завжди тягнув ту тростину, що стирчіть, бо сприймав її найбільш габаритною. Соломон обирав ту, що була відхилена від решти, як найцікавішу. А Кайола тягнув найближчу до себе, ніби йому було байдуже.

Як і будь-яка дитина Гаррі мало-помалу перевіряв рамки дозволеного. А Коли знаходив, то, сам того не розуміючи, з наївною безпосередністю намагався обійти їх Першою та головною жертвою стала його вкрай ліберальна мати, а от прагматичний відчим, що читав малого як відкриту книгу, став неприступною скелею. З одного боку. А з іншою - найкращим радником та джерелом мотивації та спортивного інтересу. Вільям з цікавістю ставився до якостей малого, підтримував та допомагав їх розвивати, хоча й коли треба було, то й стримував.

***

Міцно тримаючи пса за чарівний повідок, що мав здатність змінювати свою довжину по бажанню власника, Гаррі спостерігав за цікавою ситуацією. Він вже розумів що малеча робить неправильно, проте сприймав все це як виставу чи навіть поле для гри. Йому була цікава поведінка учасників, та сама можливість на неї вплинути. І, якщо вийте, вчинити правильно.

— Дивись, Джине, яка цікава картина. Дядечко обронив гаманець, і хлопці підняли його щоб повернути. Це, Джине, дорий вчинок, і хлопці - великі молодці. Тому добрий дядечко, певен, вирішить якось віддячити їм. — Гаррі звертався до свого кудлатого друга, проте слова, проникали й в інші вуха.

Великий пес - то аргумент. Особливо якщо ти малий бешкетник. Вожак малої зграї виявився й найбільш кмітливим, і вихопивши гаманець у свого товариша, невпевнено протягнув того ельфу. Не відриваючи погляду від Джина. Старий ельф, звісно, собакою вражений не був. В його віці мало не байдуже на такі дрібниці. Проте стадний інстинкт - то сильна штука, і відкривши гаманець, він ніби заворожений запустив туди пальці... та швидко висмикнувши їх, захлопнув. Бо якого дідька, то його кроші, і вони йому потрібні. Ще якийсь малий гівнюк буде тут вказувати що кому робити. І ельф розлився лайкою.

Скориставшись слушною нагодою, діти закивали п'ятами. Ну і стадний інстинкт цього разу зіграв вже проти Гаррі - бо він побіг разом з ними, хоча й в інший бік. Але поки ноги бігли, Джим нісся поруч, думки малого припустельника були зайняті іншим. Це був бурхливий емоційний коктейль з захоплення та натхнення. Ось би повернутися та спробувати знову! Можливо, треба було назвати дядечка, не добрим, а справедливим, і тоді він би відіграв сцену до кінця?... Татко точно знає! Треба негайно йому розповісти!

Джеймс обожнював техніку. Уже в п'ять років найкращим заняттям для нього було копирсатися в іграшках та електроприладах, намагаючись зрозуміти, як там все влаштовано і чого воно працює. Орудувати викруткою малий навчився добряче, але він ще був занадто дрібним, щоб успішно складати розібрану техніку назад. Не раз й не два тато заставав задумливого синочка, який чухав голову і намагався зрозуміти, звідки в машинці на дистанційному управлінні так багато деталей і чому залишилася ціла купа зайвих.

Проте вершиною технічної досконалості, звичайно, був космічний корабель. Це було щось таке велике, недосяжне і неможливо прекрасне. Приблизно так само, як татів автомобіль, але навіть більше. Бо тато навіть одним оком не дозволяв подивитися, як в машині все працює, справедливо побоюючись, що нашестя варварів в особі улюбленого синочка авто може не пережити, а купляти кожного разу нове, то ніякої навіть найкращої зарплати не вистачить. Та достатньо було лише раз побачити, як на перший погляд неповороткий металевий слонопотам пронизує простір і зникає в небі ще до того, як ти встигаєш кліпнути, то хлопчина вже міцно знав, що хоче дізнатися, як працює всередині кожен гвинтик.

Джеймі задавав татові сотні питань, на які навіть досить добре технічно підкований програміст часто не мав відповіді. Сет мав лише дуже приблизне розуміння, як працюють варп-двигуни та чим вони відрізняються від гравітаційних, і навіть якщо б знав, то не зміг би це пояснити малечі зрозумілою їй мовою. Тому альтернативі розібраним іграшкам поки не було. Як мінімум до тих пір, поки хлопчина не навчиться читати технічну літературу. Відео на схожі теми цілком успішно заміняли йому мультики. Хоча ні, не заміняли. Мультики він також дивився у великих кількостях і дуже ображався, коли мама або тато ввечері гнали його спати, на даючи додивитися "ну ось зараз останню серію, і все".

***

Джеймі йшов по ярмарці з кількома купюрами в руках. От же пощастило бігти за смаколиками для всіх. Ну от точно Гаррі мухлював, коли ті палички розставляв. Правда, Джеймі не міг зрозуміти як, але точно мухлював. Проте небажання йти до нудних палаток з їжею та солодощами вмить зникло, залишився тільки захоплення тим, що відбувалося навкруги. Хлопчик так задивився на літаючих механічних драконів та інші дива, що й сам не помітив, як відійшов далеченько від яток і потрапив до звіринця, де тримали тварин, що виступали в цирку. Але якщо механічними чудовиськами Джеймі щиро захоплювався, то тварин йому було шкода.

І от хлопчик побачив справжню зворотню сторону цирку. Де тварин примушує виконувати різні штуки не дресура і любов, а канчук і лайка. Великий качковедмідь був сильнішим за дресирувальника, але все ж боявся його. Але ж Джеймі був всього лише маленьким хлопчиком, який боявся дресирувальника куди більше, аніж загнана в кут тварина. Проте й полишати її напризволяще не хотілося. Парубок був хоч малий, але вже петрав в техніці достатньо, щоб знати, де ручник і чому його не треба чіпати. Але страшно ж. А як хтось помітить? Ні, так не треба. Бо якщо розбити чужу машину, то тато таких прочуханів дасть, що на дупу місяь сісти не вийде. Джеймі почухав сідницю, яка ще пам'ятала зустріч з ременем. Ну хіба він винен, що йому конче потрібно було подивитися, як працює магнетрон у мікрохвильовці і чому тато не дозволяє гріти в ній ложки. Подивився, зрозумів, чому так. Іскрило красиво і бахнуло добре. І від покарання втекти не вийшло.

Так і тут. Вирішити ситуацію радикально хотілось, але отримувати на горіхи за це - ні. І тут прийшло рішення. Натовп трохи розступився і Джеймі помітив на початку ярмаркової вулиці поліцейського, який щось обговорював з хазяйкою сувенірної крамниці. Через кілька секунд Джеймі підбіг до нього і, захекавись, пролепетав:

— Дядя поліцейський, дядя поліцейський, там тваринку б'ють.

Полісмен подивився донизу на хлопака, який смикав його за рукав. І коли зрозумів, що саме той говорить, то вмить посерйознішав і промовив:

— Ну пішли, покажеш. А де твої батьки?

Поліцейський йшов швидко, але на думку Джеймі, недостатньо. Тому самому хлопчику прийшлося бігти підтюпцем:

— Всередині. А я вийшов купити смаколика і ось, побачив, як дядько батогом з вогню медведика б'є.

Про "б'є" малий трохи перебільшував. Бо дресирувальник тільки замахувався. Але за хвилину вони якраз встигли побачити, як роздратований непослухом тварини чоловік клацнув батогом і самим кінчиком огрів качкомедведя, який відразу ж тоненько заричав і кинувся назад, в глибину клітки. І секундою потому Джеймі почув гучний виклик:

— Проксімо!

Батіг, який дресирувальник вже вскинув, щоб вдарити вдруге, завмер і майже відразу розтав у повітрі. Чоловік обернувся і, побачивши досить сильно незадоволеного поліцейського, неначе відразу зменшився і навіть випустив ціпка, що тримав качковедмедя. Тварина цим негайно скористалася, сховавшись у глибини клітки. А полісмен і не думав зупинятися.

— Проксімо! Я тобі вже не вперше кажу за твої методи дресировки. І що я бачу? Як ти перед очима дітей б'єш тварину батогом? То вже переходить всілякі межі! Тобі нагадати, скільки матимеш за жорстоке поводження з тваринами чи сам пам'ятаєш?

Очі дресирувальника забігали. Мабуть, дійсно знав, що і скільки за це буває. Закони закривали очі багато на що, але бути досить гуманними і за жорстоке поводження з тваринами можна було отримати реальних проблем, вже не рахуючи суспільного розголосу. Бо ж захисників прав тварин і так набігає щодня хоч віником вимітай, а то й зовсім життя від них не буде.

— Ну що ви, пан Жером. Я ж тільки налякати, бо впирається тварина, не слухається. А без остраху її тримати ніяк не можна - хижак. Почує слабину, може напасти. Ви ж бачили, правда, нічого такого не було? Ну правда ж?

Тут дресирувальник зробив кілька дивних і незрозумілих рухів, які Джеймсу чомусь видалися одночасно смішними й дурнуватими. Спочатку той вилупив очі, пильно подивившись на поліцейського, а потім глянув кудись вниз і вбік. Хлопчина і сам подивився, але нічого крім старої скрині не побачив. А потім дресирувальник потер великим пальцем об інші - точно так робить мама, коли солить страви. І наостанок хитнув головою кудись в сторону шатра, не відводячи погляду від поліцейського. Реакція Жерома виявилася теж трохи дивною. Спочатку той чемно дивився в усі боки, куди показував Проксімо, але коли вже той хитав головою, поліцейський прикрикнув:

— Забудь! Ти вже мав від мене попередження. Після вистави їдеш зі мною. І не вздумай десь дітися чи фокуси якісь викинути.

Дресирувальник помітно принишк і похнюпився. І куди дівся той грізний дядько, який приборкував грізного звіра? Здувся, та й нема. Хотів бо було він подивитися на того дрібного, який привів Жерома у найбільш незручний момент, але хлопчини вже й слід пропав. Бо Джеймі, побачивши, що поліцейський дійсно допоміг, і тварині насправді нічого не загрожувало, чимдуж кинувся до яток з солодощами, бо вже й так витратив купу часу.

  Вместе с воинами участвуя в подготовке к походу Геллан чувствовал, как его начинает наполнять боевой азарт. Оружие в руках, суровые, сосредоточенные лица вокруг - все это напомнило ему об испытании в джунглях, которое ему довелось пережить в детстве. Страшное, суровое, неравное, оно закалило его и дало ни с чем не сравнимый опыт настоящего боя и позволившее в дальнейшем здраво оценивать силы.
"Чтож, продолжим изучать культуру местного населения изнутри. Только так я смогу понять их философию и принципы жизни и, возможно, научиться чему-то новому".
  Общение с воинами давалось Геллану легче, чем общение с простыми жителями. Причем речь шла не о словах, он словно научился читать мимику, жестикуляции, интонации и позы. Чувствовалось, что это выработанные поколениями рефлексы, направленные на то, чтобы тело говорило больше, чем слова - и на охоте, и на войне это было очень важным навыком.

*****
  Шагая вместе с воинами по джунглям, Геллан не мог еще раз не поразиться тому, как бесшумны и выверены их движения, как слаженно движется группа, насколько чуток их слух и острое зрение. По сравнению с ними Геллан периодически ощущал себя слоном в посудной лавке, хотя был в достаточно хорошей форме и мел определенные навыки. Но разница между городским юношей, прошедшим тренировку в джунглях и тем, кто родился и вырос в них, все же была заметна.
"Ну ничего, постараюсь показать все, на что способен. В конечном счете, раз меня взяли с собой, значит сочли достойным. Смог же я продержаться против их воинов…"
Воспоминания о боевом ритуале, который ему удалось пережить, наполнили грудь Геллана приятным чувством. Смесь страха за свою жизнь, гордости от своей выносливости и удовлетворения от того, как он держался и давал ответ нападающим.
"Скорее всего именно благодаря этому воины меня и признали. Хорошее было решение".
  На то, что причиной его принятия в ряды воинов-охотников косвенно указывало и обращение супруги Зэи, Тачасскамарачхи. Похвала заставила молодого полуорка гордо расправить плечи, а на лице сложно было не заметить довольную, даже радостную, ухмылку. Любому, даже самому бескорыстному и скромному человеку приятно, когда его заслуги признают и хвалят.
  Общение с Тачасскамарачкхи давалось легко - она и правда делала успехи в языке орков, а сам он с удивлением обнаружил, что ему стало проще выискивать в голове слова и интонации на их языке. Пока они шли, он пытался хотя бы шапочно ознакомиться с их брачной культурой - роль женщины в семье, может ли она уйти с мужем основать новое “племя”, если он предложит, какова судьба вдов, приняты ли в их культуры свадьбы и так далее. Расспросы были не просто так - Геллан пытался разобраться, как ему строить свои отношения и границы с избранной племенем супругой - Манамальями.
  Группа, между тем, продолжала двигаться вперед, прорываясь сквозь лианы, высокие кустарники и густые заросли. Казалось, что маршрута нет и сикфин был уверен, что один он назад дорогу никогда не нашел бы. К счастью, все выглядело так, словно тут не принято было работать в одиночку. Воины ждали друг-друга, следили за тем, чтобы каждый мог видеть каждого и в целом работали как единый, слаженный механизм.

Наблюдать за таким было приятно.

*****
  Когда началась заварушка, Геллан сначала не понял ничего. Ранее словно слившиеся с джунглями в единое целое воины разом подняли такой шум, что не готовый к такому сикфин на секунду потерялся, а когда нашелся - к нему уже приближалось что-то огромное и явно недружелюбное. Стать чьим-то поздним ужином в планы полуорка не входило.
  Воткнув копье в землю так, чтобы оно было в быстром доступе, он быстро скинул с плеча лук, достал стрелу и прицелился в потенциальную цель. Стрелять в темноте - удовольствие не из самых приятных, но за счет безоблачного неба и того, что они провели в сумраке джунглей достаточно времени, Геллан все же мог видеть силуэты и очертания, а для того чтобы попасть в такую махину этого должно было быть достаточно.
Полуорк отпустил тетиву лука, пуская стрелу в полет, после чего быстро закинул лук за плечо и схватился за копье, готовясь встретить нечто из джунглей лицом к лицу.

Гару відчепився від шиї віверни, яка вже не подавала ознак життя. Оце так розказати кому, що голими руками задушили - не повірять. Бо ж то така херня міцна, що мечем будет колупати до вечора. Дварф гупнув Вукса по плечу, промовивши:

— Молодець, Вукс. Файно придумав.

Правда, той виглядав досить кепсько - отруйна чортівня все ж встигла кілька разів вжалити орка. Тому треба було спочатку попіклуватися про товариша, а потім все інше. Тому направив цілющу енергію через власні руки, пошепки примовлюючи

— Лікую те рани, мать йо вйоб, щоб зажили швидше.

Правда, тут треба був цілий молебен, бо тварюка вжарила добре. Дай бо не вмре орк, бо його точно жаль буде.

Та й поки Гару займався всілякою потрібною фігнею, навкруги творилася звична вакханалія. Навіть люду повиходило з хатів, щоб глянути, чи не здохли бодай прийдешні. Бо ще хоронити прийдеться. І раз Гару був найбільш звичний до промов, хоч і цим важно було назвати молитви над померлими, але все ж сказав пару слів натовпу:

— Гм... Ем... Ну, тварюку ми забили, най вам безпечніше тут буде. Хто б його це знав, шо у вашій місцині так неспокійно, був би арбалет взяв. Але добре те, шо легко втовкли. Як хто хоче віддячити за то - будемо раді. А як хто хоче тушу вторгувати цілком чи по частинам, то звертайте. Казали мені, що з м'яса зі сраки оцьої летючої свині шашлики просто чарівні.

— На жаль, не всі гобліни навчилися жити в мирі з іншими.

— Горбатого могила, а гобліна лиш вила. — Бодомар методично на неспішно відтирав кров зі свого меча ганчіркою, яка нещодавно слугувала одягом одному з гоблінів. Не те, щоб червоні розводи на лезі дратували паладина, скоріш навпаки, проте як будь-який дбалий вояка він звик тримати зброю в гарному стані.

— Гей, хлопці! А чи ж то не коні Гандріха і бійця, що супроводжував його?

— Ти певен? То до біса ці вози разом з балачками. Час не на їхньому боці. — На душі паладина розквітали кроваві квити. Він не міг дозволити собі пройти мимо можливості поквитатися з розбійниками, і тому захопився за цю рятівливу для слідування його поглядам соломинку.

Бодомар підійшов до Сібо-перевертня та присів поряд, щоб його обличчя за голова звіра опинилися на одному рівні:

— Ведмедю, ти щось внюхав? Ану кивни мордякою, якщо зможеш знайти дорогу.

Мері Шева, у дівоцтві Макдональд, була звичайною ельфійкою, що жила в місті силу-силенну років. Але то так здавалося тільки їй одній, адже навіть за мірками ельфійської общини вона народжувала досить рано. Довгоочікуване і виплекане дитя було її первістком, тому навіть після болючих пологів, на яких вона кілька разів мало не встрачала свідомість, її переповнювали тільки найкращі емоції. Ба яке диво, оце маленьке створіння, що лежало зараз у маленькому лікарняному ліжечку, - то її синочок, її Джеймс. Її кровинка, що вони разом із Сетом створили.

Вона не мала ні найменшого поняття про безсонні ночі, які чекають на молоду маму, не знала про набряклі груди, від яких буде в захваті чоловік, а їй самій захочеться стрибнути з даху будинку від тягнучого болю, що переслідуватиме її мало не все вигодовування. Це у майбутньому вона зіштовхнеться з невгамовною шкідливістю, коли Джеймі в черговий раз розбиратиме до останнього болтика праску, радіо чи старий телевізор. То ще тільки будуть безсонні ночі через гульки хлопаки, який вже виріс і готується випорхнути з батьківського гнізда, перше кохання вкупі з розбитим серцем, накручені вуха і довжелезні лекції про шкоду паління після того, як батько зненацька зловив його з цигаркою за домом. І ще сотні й тисячі життєвих ситуацій, які їй доведеться пережити - це зараз було нереальним, чимось таким, що буде ще не скоро.

Натомість, дрібний хлоп мирно спав, підклавши дулю під голову. Ще втомлена після пологів мама лише слабко усміхнулася. Ба, яке мале, а вже дулю тикає. Дід би ним пишався. То був ще той шибайголова та дурко, навіть у вельми респектабельному віці. Шкода, що ні батько, ні мати Мері не дожили до цієї значущої події. Мама померла кілька років тому після тяжкої хвороби, а тато просто не зміг без неї, заслаб та згодом тихо відійшов уві сні. Проте навіть згадка про батьків не засмутила Мері. Навпаки, вона була впевнена, що десь там на небесах, вони разом дивляться вниз і тішаться своїм першим онуком.

А ще Мері вже кортіло показати синочка Сетові. Розказати тому, що у малого геть його очі і вушка. Та спить він так само, як батько, закинувши руки догори. Та ще...

— Добро ранку, жіночки-​красуні...

Басовитий голос дварфа вивів молоду маму з краю мрій, повернувши на землю. Звістку про виписку Мері зустріла широкою усмішкою. Це ж треба, вже сьогодні додому! А коли дварф підійшов до Джеймса, той несподівато прокинувся, але не закричав, а потягнувся і тицьнув складену дулю прямо під носа. А вже секундою потому натхненні слова лікаря Дзонко змінили веселощі та примусили задуматися, і дівчина міцно-міцно пообіцяла собі, що стане найкращою мамою у світі.

Мері розуміла, що життя її щойно змінилося. Але все було добре. Вона була щаслива.

“Ну мне откуда знать, это твой союзник”.

Полуорк возвращался назад, глубоко призадумавшись над словами шамана. Сущность - снежный кот, которого он вообще никогда в глаза не видел и даже никогда о нем не думал до того самого момента, как узнал о существовании некой астральной проекции мира.
-И что мне, блин, делать теперь с этой информацией?
Университетские доктрины и предметы не освещали эту область существования мира, сосредоточиваясь на практическом и материальном. Геллан был абсолютно уверен, что не один академик бы сейчас задумчиво чесал бороду, пытаясь понять природу и суть явления, с которым он столкнулся.
“Интересно, а кот меня слышит?” - подумалось вдруг сикфину.
-Ладно, кот. Я тут не местный - правил, законов и условий не знаю, так что если я что-то буду упускать или мне надо будет что-то понять - ты мне дай знать, хоть как-то ладно?
Тишина.
“Ну да, а на что я рассчитывал? На голоса в голове?”
-Ну и не дело тебя просто котом звать. Давай ты будешь Чернозмей? Я знаю, ты кот, но прозвище такое не потому, что ты на змею похож ,а из-за полоски у тебя на спене, которая похожа на змею ,и она черная…ну в общем ты понял.
Бормоча себе под нос диалоги с воображаемым и явно пока-что молчаливым котом, Геллан пробирался назад, в сторону хижины Манамальями. Там тоже предстояли в высшей степени забавные диалоги.

*****

-Ааа, не знаю я вашего языка, не знаю - обреченно проговорил Геллан когда понял, что наладить контакт и объяснить свои цели супруге у него не получилось. Невозможность вести нормальный диалог удручала, однако сдаваться полуорк не планировал.
Пока они шли в нужное место, он продолжал попытки выяснения слов и предложений. Периодически догоняя девушек, он пальцем показывал на птицу ,и громко, по слогам говорил:
-Птица!
После чего указывал на Манамальями, взглядом предлагая ей назвать это животное на своем языке.
-Дерево! - указывая на высокие деревья вокруг, а затем вопросительный взгляд - на супругу.
Такое его поведение вызывало улыбку жены и веселые смешки ее подруг.
“Ну, по крайней мере им со мной не скучно” - весело подумал полуорк. Трудности обучения его не пугали, скорее наоборот, раззадоривали.
Примерно такой же задор он почувствовал, когда увидел, откуда нужно будет снимать лианы.
-Наверх? - произнес он, подняв палец вверх и взирая на супругу в надежде, что она скажет это слово на своем языке.
Понаблюдав немного за тем, как девушки взбираются на деревья, Геллан решил испытать и себя. Достав из-за пояса свой нож, он подошел к дереву, изучая структуру ствола.
“Ребристое, опутанное лианами. Карабкаться вполне можно, не сильно отличается от стены камней в нашем детском саде. Главное не торопиться и делать все аккуратно. Чернозмей, если ты - мое духовное животное, должен же я не опозорить род кошачьих, а?”
-Ну, я полез - ни к кому особо не обращаясь, сказал сикфин и начал взбираться, стараясь следовать примеру тех, кто сделал это до него и применяя все полученные еще с обучения навыки.

Вот чего ты ожидаешь, Гарг? Да же я вижу, что у тебя нету плана, а ситуация выглядит опасной. Любая ошибка и мы все трупы. Но если мы ничего не сделаем, то все равно умрем. Как же болит голова от этого.

Оглядевшись, взгляд Ричарда зацепился за алмазы. Похоже, это были энергоблок, в которых хранится огромный заряд энергии. Если все правильно рассчитать, можно вырубить этого сумасшедшего или лучше избавится от него? О чем ты думаешь, Ричард Хоть ситуация и опасная, но это не повод убивать его. Может вырубить его взрывом, чтобы его оттолкнуло, и он вырубился? Из того, что я заметил, этот голем не делает ничего без голосовых команд. Может сработать. Решившись на это, Ричард подвинулся к камням. С прошлого опыта он понял, что даже малейшая трещина может начать разрушать камень и делать энергию нестабильной. Так что, собрав всю свою волю в кулак, он быстрым движением ударил камень и бросил в ученого с слепого поля зрения.

Стіни шинку витримали вагу орка гобліна, і той зміг без проблем залізти на дах. З висоти даху (а шинок був найвищою будівлею на селі) відкривався чудовий вид на село. Дерева Вукс помітив одразу: навіть істота із мозком хробака не могла б не помітити зелене море, яке омивало південну частину села, кінця і краю йому не було. Вітер гуляв верхів'ями дерев, які легенько погойдувалися, наче морські хвилі. Вуксу це видовище нагадало старі добрі часи морських подорожей, і це трохи заспокоїло його лють. Помаранчеве сонце повільно ховалося за лінією горизонту, фарбуючи західну частину лісу у свої полум'яні кольори.

Гару помітив, як хтось рухався в їхній бік. Це була літня жінка, вдягнена в усе чорне, яка йшла у бік будинків по правий бік від шинку.

Усаживаясь в свою повозку, Элиза ответила Якову:
- Это ожерелье служит чем-то вроде приманки. Так раньше золотые мужчины приманивали девиц. Чаще всего с честными намерениями. По доброй воле девушки откликались на Древний зов. Также как откликнулась я. По началу Фольмер мне понравился. А потом я поняла что это лишь наваждение, но было уже поздно. Папа не знал что ожерелье не простое, он хотел порадовать меня. Думаю его друг, что продал ожерелье и сам не знал о его происхождении. Таких украшений много по всему миру, но Хагмар запрещает пользоваться ими в дурных целях. Фольмер нарушил запрет. Его Зов силен, а этот дурак не может его контролировать. Хорошо что король жив - уж он научит сынка уму разуму.

Взяв в руки поводья, Адриан направил повозку прочь из Золотого города. Слева от него сидел Торин, справа - Элиза. Девушка надела золотое колечко, подаренное Мивалем, и, выставив ладонь вперед, с восхищением его рассматривала.
Сзади, на расстоянии примерно трех-четырех метров, за ними следовала вторая повозка. Бертольд без вопросов выполнил распоряжение рыцаря и устроился рядом с Яковом. Близкое присутствие мертвеца его нисколько не смущало и не беспокоило.
Чтобы скрасить путешествие, охотник всю дорогу травил байки о своих лесных приключениях.

Золотые мальчишки ничуть не уступали проворным лошадям в скорости передвижения. Если повозки двигались по узкой дороге, то мальчики по лесу, вдоль нее. Они периодически останавливали повозки, обезвреживали скрытые ловушки или заставляли объехать дорогу по самой обочине.
- Там ямы с острыми кристаллами. Свалитесь туда - и вас разрежет на лоскуты. - пояснил один из них, кажется, Этиль.
Еще несколько километров спустя, дорогу перегородило огромное упавшее дерево. Парни показали скрытый объездной путь.
- В этом дереве живет семейство пауков. Поэтому дерево лучше не трогать и обходить подальше.

Примерно к вечеру, путешественники добрались до широкого поля. Дорога пересекала поле и терялась в полумраке маячившего вдалеке леса. Помявшись немного, Киран изрек:
- Дальше мы с вами не пойдем. Владения Эльминаха заканчиваются здесь. Дальше - не наша территория. Ориентируйтесь по карте.
Парень потоптался рядом, ожидая распоряжений.

Бертольд склонившись снова рассматривал карту. Наверно в десятый раз не меньше.
- Я прдлагаю отпустить ребят, здесь на окраине леса сделать привал, а с утра отправиться в путь. Что скажете?
Оторвав взгляд от карты Бертольд взглянул на спутников.

перед цим низько поклонившись старому старості — геть чолом до підлоги торкнувся (але не своїм)

  На шиї у велетня Хукір себе відчував зовсім інакше. Маючи таким чином за два метри зросту, чужі м'язи (а зважаючи до магічної пов'язки, то й чужу голову) у пана Доранте з'являлась впевненість у власних силах. Він вже дивився зверху вниз на всякий люд, не був тою слабкою нікчемою, якою всі помикають. Ба навіть більше, трохи добрішав, не зважаючи на свій скнарний характер та злий гумор. Він відчував себе на Вуксі немов на якійсь щоглі, а йому, крихітній мурашці, дали дозвіл туди вилізти.
  Ударившись чолом, карлик не розлютився на Книгу. Орк легко забував, що несе на собі малого товариша, та й загалом Хукірові треба було про себе нагадувати частіше. Сидячи за потиличним кинджалом спритник був ніби за штурвалом і вчився направляти цей корабель на ймення Вукс. А якщо сильніше надавати, увігнавши в ту напівпусту черепушку лезо на мікрометр, то орк ще може видати щось слушне.
— Вукс пропонує піти в бік лісу, бо лісничий де має бути? Пра-льно, біля лісу, — переклав слова варвара Хукір, ще досі натираючи чоло від болі. Гар таки змусив вибачитись перед корчмарем. Через Вукса, але ж таки клятий дверг домігся свого! Все ж треба йому з нами якось поратись, щоб ця компашка трималась до купи цілою і була безпечніша для оточуючих.
  Спритник скерував своїм "штурвалом" орка в бік півдня, де, як їм то було відомо, знаходився ліс.

  Сон был странным, отрывистым и не нес в себе никакой ясности и конкретики, что для сновидений в целом, впрочем не новость. Иллюзия реальности, так хорошо составленная и соблюдаемая вначале, рассыпалась какими-то кусками и осколками, которые вплетались в общую, цельную картинку. Чем глубже Геллан всматривался в образы, прислушивался к ощущениям, тем больше ощущал нелогичность, иррациональность происходящего.
Покой, умиротворение, радость от обретенного нового друга. Яркая вспышка, оставляющая пятна на сетчатке глаза, крики отца и матери, оплакивающих мертвого, навсегда ушедшего сына.

Война.
Война преследовала людской и любой другой род с самого момента зарождения цивилизации.

-Нет, нет, не то, отвлекись, проблема глубже...
“Чей это был голос? Показался знакомым, но я словно…”
Снова вспышка, выжигающая мысли, чувства, разум, сознание. Геллан на берегу океана, который никогда не видел, и смотрит вдаль. Прохладный ветер обдувает его тело. Приятное ощущение, покой.
“Как будто кот улегся на колени и урчит. Стоп, кот?”
Картинка сыпется миллиардами осколков. Он сидит под деревом и разглядывает снежного кота, которого тут быть не может.
-Держи кирку, это поможет тебе выбраться дру…
-Главное не оборачива…
-Ты умрешь сам или позволишь умереть им!

Крики.

  Крики умирающих, брошенных в мясорубку цивилизации племен. Зарево пожаров, поглотившее джунгли. Две группы археологов, которые готовы пустить друг-другу и местным кровь за этот несчастный клочок земли, которому угрожает что-то более страшное.
Сердце колотится, на лбу выступает пот, испарина покрыла все тело. Он видит трупы - Элизабет, Норборка, тех, других, целые племена сложены на алтарь, смысла и значения которого ему не понять.

*напевом*
“Все умрут а ты останься
Ярок свет пока горим
Ты со мною не расстанься
Крови нет, летим, парим”.

Кажется это пела его новая супруга. Почему он понимает ее? Почему смертельно раненная Элизабет опирается на ее плечо, пока Биллин и Зайкоб, которого Геллан никогда не видел, отмахивались копьями от чего-то, что надвигалось на всех них.
“Что здесь происхо…”

Вспышка.

Громкий крик разорвал тишину пустоты, в которой полуорк отчаянно искал выход. Затем еще один, и еще. Из этого кошмара не было выхода.
-Беги за мной, прячься, не теряй след.
Это был снежный кот. Тот самый, которого он спас из капкана.
“А спас ли? Я не помню, когда это произошло…что происходит?”
-Следуй за мной, НЕ ДУМАЙ! - последнее прозвучало как рык. Геллан побежал по слабо светящемуся следу зверя, пока вокруг вспыхивали картины хаоса, смерти и тлена, которому были безразличны религии, принадлежность к племенам, цивилизациям, фракциям. Непредсказуемое ничто, всепожирающее всё…

Вспышка.

Река, окрасившись в кроваво-красный цвет, вышла из берегов, своим потоком снося коней, людей, хижины. Геллан барахтался в ней, периодически с головой погружаясь. Вода попадала в рот, заставляя кашлять и захлебываться еще сильнее.
“На вкус как кровь. Как я…”

-И ПЛАМЕНЕМ ОЧИСТИ КРОВЬ, И ЧЕРЕЗ ПРАХ ОТПРАВЛЯЙСЯ В ПОЛЕТ К НОВЫМ ЗЕМЛЯМ!

Страх. Непонимание. Паника. Смирение. Хладнокровие перед мгновением смерти.

Вспышка.

*****
Геллан открыл глаза от теплого, приятного света солнца. На коленях лежал снежный кот и тихонько урчал, выражая свое удовольствия от местоположения. Черная полоса на его спине была похожа на змею, но это была всего лишь игра света и черного цвета на белой шерсти.
Полуорк почесал животное за ухом. Сон забылся настолько быстро, что даже тревожное чувство в груди, которое давило на него в первую секунду пробуждения, уже забылось.
Рядом лежали инструменты для оказания первой помощи.
“ Видимо Я так запарился, пытаясь помочь коту, что задремал. Что же мне снилось?”
-Наконец-​то ты отыскал меня. Я не забуду этого. Когда тебе нужна будет помощь, я буду рядом.
Кот говорил, и каждое его слово ударом молота в голове пробуждало воспоминания о бессвязном, бессмысленном кошмаре.
-Просыпайся.
Геллана словно утянуло вверх, разрушая все - уютную полянку, ласковый свет солнца и ощущение покоя, которое так не хотелось отпускать.

*****
Шаман смотрел на Геллана в ожидании вопросов, а полуорк все никак не мог унять сердцебиение. Кусочки сна перемешались в голове с реальностью, образуя жуткое подобие фантомных воспоминаний, которые, не имея ничего общего с настоящим, все же могли вызывать ужась при долгом размышлении о них.

-Я…мне…я даже не знаю, с чего начать, шаман.
Сикфин погрузился в описание сна, с самого начала - от спасения кота до пробуждения здесь, на поляне. Рассказ занял много времени, ведь полуорк постоянно замолкал, вызывая из памяти образы и картины.
-Что это? Оно было настолько реальным, что я…я даже не знаю, что и думать. И кот этот, он разговаривал со мной, и я как будто бы до сих пор могу ощущать его присутствие, хотя его здесь вроде бы и нет. Странно это все. Зачем вы искали меня, зачем привели сюда? Что хотите сказать, показывая все это?

Геллан чувствовал себя сбитым с толку и запутанным. Шаман не считал его своим, но говорил с ним, не принимал в племя, но словно учил чему-то. Культуру чужого племени понять сложно, и Геллан понимал, что потребуется много времени, чтобы осознать все.

“Еще и сон этот…”

Думать о нем было неприятно. Словно заглянул куда-то, куда заглядывать не стоило.

Прежде чем уйти король выслушал пожелания Торина и лишь молча согласно покивал.
Лицо Миваля опечалилось, когда Яков спросил о Ланзо.
- Мы нашли его бездыханным и недвижимым у двери гостевого дома. Никаих ран кроме старых мы не нашли. Похоже та жизненная сила, что поддерживала его тело, просто исчезла. Мы можем похоронить его в скрытом гроте. Там где лежат наши предки. Если все же пожелаете забрать его тело - мы препятствовать не станем.
Миваль кивнул одному из подручных и через несколько минут то вернулся с большим заплечным мешком, наполненном всем необходимым для пути: еда, вода, вино, теплые покрывала и еще по мелочи. Мешок был вручен собирающимся. А также карта, на которой теперь был обозначен не только главный вход, но и тоннель, по которому они пришли. Путь указанный Мивалем и правда был куда прямее, но лучше скрыт.
- Прошу, пусть эта карта останется у вас. Попади она в недобрые руки - беды не миновать...

Элиза внимательно выслушала Якова и поразмыслив, уверенно ответила:
- Мы не станем рассказывать ему о Золотом городе. Ни ему, ни кому-либо еще. Мы скажем, что это место лишь миф, а вы отбили меня у двух злобных великанов, живущих у озера. А детали мы сможем обсудить по пути домой. Спасибо что так заботитесь обо мне.
Девушка мило улыбнулась и с теплотой посмотрела на своих сопровождающих.

Бертольд на замечание Адриана ничуть не обиделся.
- Да, вояка из меня так себе. С луком против великанов не много навоюешь. Значит пойдем по карте Миваля.
Охотник взял карту и сразу погрузился в ее изучение. Чем больше рассматривал, тем больше удивленно хмыкал.
- Дойдем в два раза быстрее. - вынес вердикт Бертольд. - А если они нас через свои ловушки проведут, так еще и без приключений доберемся. К утру завтрашнего дня будем в замке!

Миваль подозвал к себе двух золотых пареньков. Лет по четырнадцать - пятнадцать не больше. Мальчишки совсем. Коротко что-то им обьяснил, ткнул пальцем в сторону величественных главных ворот, что вели в противоположную от тоннеля сторону. Те кивнули в ответ, что-то переспросили и с интересом глянули на чужаков. Видимо сопровождать иных им еще не приходилось.
- Вижу что вы желаете отправиться в путь немедленно. Киран и Этиль проводят вас и безопасно проведут до границы наших земель. - Миваль протянул пять золотых перстней с изображением змеи, оплетающей розу. - Примите от меня этот скромный подарок. Здесь вам вседа будут рады.

Проводник коротко поклонился и направился к воротам, отдавая приказ на их открытие.

  Геллан стоял, тяжело дыша, и с ужасом взирал на крохотное каменное сооружение, что повергло его в такую панику. В первые секунды он решил, что там отравлен воздух, потом - что это, возможно, какая-нибудь племенная шаманская магия.
" Вдруг старый шаман призвал меня лишь для того, чтобы убить или сломить волю?"
  Стоя на улице и обдуваемый легким прохладным ветерком Геллан понимал, что все эти мысли не имеют ничего общего с реальным положением дел. Насыщенность событиями и новыми знакомствами, эмоции от изучения чего-то нового и долгий, самый качественный в его жизни отдых вытеснили тот ужас, что пришлось пережить в пещерах, когда потолок неумолимо надвигался, грозясь раздавить их. Геллан уже и забыл про это думая, что страх прошел, побежден, но все оказалось несколько сложнее.
"Кажется эта хрень со мной надолго" - подумал полуорк, стараясь отделаться от липкого ужаса, давящего на грудь.
Увидев покровительственно-снисходительную улыбку вышедшего наружу шамана, Геллан вскинул руки, словно сдаваясь:
-Ладно, старик, ты победил. Веди познавать мудрость, или что тут у вас принято.
Сказано это было шутливым тоном, но по глазам и мимике шамана, кожа которого была похожа на дерево, невозможно было понять, понял ли он ее.
"Надеюсь он меня и правда понимает."

*****
-А куда мы идем?
Молчание.
-Как ваше имя?
Молчание.
-Вы поможете мне выучить ваш язык?
Молчание. На любой вопрос лишь молчание и четкие, уверенные шаги, уводящие все дальше в джунгли.
"Не, ну точно дерево. Молчаливое, старое и очень загадочное дерево, которое надо изучить".
-Вы точно не дерево?
Молчание, хотя Геллану на миг показалось, что он услышал хмыканье. Но в джунглях всякое может услышаться, это ему давно известно…

*****
"Так, найти удобное место. Это что, какая-то загадка?"
  Геллан еще раз обвел взглядом поляну, пытаясь понять скрытое предназначение камней. На курган, кладбище или еще что-то подобное было явно не похоже а для жертвоприношений тут не хватало пафосного алтаря.
“Обязательно деревянного” - подумал сикфин.
Значит они пришли на место собраний, празднеств и ритуалов. Место общения, разговоров, таинств и культуры. По крайней мере именно такое предположение сделал полуорк, изучая местную архитектуру.
-Значит никаких подвохов, тайных смыслов и еще чего-то, что я, в силу своей чужеродности здесь, не пойму? Просто сесть так, чтобы было удобно?
Не получив никакого ответа, Геллан подошел к тому мегалиту, что был без мха, и сел, облокотившись на него. День был теплый, камень - прохладный. Приятное, расслабляющее сочетание, да и выучка сикфинов не позволила выбрать мягкий камень с мхом - жесткие стулья и табуретки, сидение на камнях и сон на досках были привычней, а в новом, чужом месте возможность следовать старым привычкам приносила комфорт.

Шлях пройшов спокійно й на диво мирно, що було дуже не характерно для такої різноманітної компанії подорожуючих. Буркотіння Келгара щодо шуму, що спричиняло хмуре людисько, до уваги можна було не брати, оскільки воно пройшло поза уваги більшості з присутніх. Коли ж сонце почало схилятись до горизонту, авантюристи швидко обрали місцину на якій можна було розміт=стити обидва воза, багаття з місцями для спання навколо нього, двох буйволів, вола та пастки. Місце було майже ідеальним [19] з точки зору унеможливлення засідок, і пастки, які розмістив напіворк, прибрали це "майже" - місцина була не тільки ідеальна - із неї відкривався дуже мальовничий краєвид на буркотливе Море Меча, який рідко побачиш в Невервінтері - місті, захищеному від загроз моря гаванню та чародійствами.

Трав Яків не знайшов, але, вдовольнившись тим, що по максимуму забезпечив безпеку табору, комфорт сну громади та ситість її членів, завалився на бокову. Власне, його приклад повторив Сібо Босі, та, в якомусь сенсі, Дальдарин Зоряний Шлях. Чому "в якомусь сенсі"? А тому, шо ельф впав у транс, і не можна було сказати що він заснув, бо це була би брехня. А хто я вам, шановні читачі - брехун, чи хто? Аж ніяк - цю історію вам розповідає послідовник найчесніших правил, який, на відміну від інших бардів та митців, які, в основному, походять родом із безкраїх орківських земель на півночі, не буде вдаватись до неправдивої інформації.

Отже. Повечерявши, очі не зімкнули лише Бодмар Хмурий, бо саме його час був стояти на чатах, та Келгар, бо ж він був радий нарешті поспостерігати за навколишнім світом поверхні, не будучи при цьому засліпленим проміннями сонця. Наприклад, він нарешті зміг розгледіти вміст того воза, який йому випала можливість супроводжувати, в деталях. Ба, не тільки розгледіти, але й оцінити його вартість, яка була (і це було недивно), дорожче оплати роботи найманців за його доставку. Віз повністю набитий різноманітними шахтарськими матеріалами та їжею. Серед цього: дюжина мішків борошна, кілька бочок солоної свинини, два барила міцного елю, лопати, кирки і ломики (близько дюжини кожного виду інструменту), а також п’ять ліхтарів з невеликою бочечкою масла (приблизно рівною об'єму п’ятдесяти пляшок). Загальна вартість вантажу разом із возами та буйволами становила близько 500 зм.

Помріявши про своє та не забуваючи час від часу оглядати місцину та прислуховуватись, Бодмар Хмурий через дві години оголосив Келгару про свої наміри відправитись у сновидіння й майже одразу заснув, залишивши на чатах дроу. Під час його чатування також нічого не відбулось такого, що становило б небезпеку для їхньої групи - можливо, тому, що Триборська стежка була ще далеко, а можливо й тому, що сам тракт добре охоронявся. В будь-якому разі, виконавши свою задачу, й зберігши при цьому на пам'ять чудо-ягоду від напіворка, Келгар після двохгодинної сторожі розбудив власне цього напіворка й занурився в транс.

Одночасно із пробудженням Якова вийшов зі свого трансу і Дальдарин. Найнебезпечніший час для мандрівників - це час перед тим, як починає сходити сонце, оскільки саме тоді їхнє бажання сну (або власне сон) є найміцнішими, то ж чування Зоряного Шляху стало в нагоді Якову. А як настав світанок, Підмогильний ще подрімав пару годин, поки чатування продовжив інший друїд - Сібо Босі - разом із уже згаданим вище ельфом.

Ніч пройшла спокійно, й тому всі швидко зібралися в дорогу й вирушили далі. Буквально через годину вони вже були біля розгалудження, на якому до Головного Тракту примикала Триборська стежка, але напіврослика, про якого говорили вантажники в Невервінтері, на цій розвилці не було. Почекавши з дюжину хвилин - чисто для упевненості, й так і не дочекавшись появи нового члена їхнього товариства (на щастя Бодомара, який чомусь не сприймав напівросликів), найманці рушили далі - тепер вже по Триборській Стежі.

Авантюристи йшли по Триборській стежці приблизно півдня, коли раптом побачили з-за повороту двох мертвих коней, що лежать на відстані десяти метрів попереду, перегороджуючи шлях. З кожної туші стирчить по кілька стріл з чорним оперінням. Ліс тут впритул підбирається до стежки, обступаючи її з обох сторін крутими схилами й густими заростями...

Бабушка Торина обладала по истине большой мудростью. Целебное зелье подействовало сразу. Рана на бедре гнома затянулась, а кожа на руке Адриана восстановилась почти полностью.
Связав Фольмера, Торин взвалил его на плечо. Элиза подошла к рыцарю, испуганно поглядывая на беспамятного принца.
Когда все трое беспрепятственно двинулись в обратную сторону, навстречу им уже спешил запыхавшийся Миваль.
- Вы живы?! Слава Солнцу! Я боялся что не успею. Его Величество отправил меня на поиски принца, пока он не натворил бед. Фольмер обманул стражей, заставил их открыть ворота и сбежал. Его следы привели меня сюда. Простите, что искал так долго.

У выхода всех троих встречала забавная картина. Яков склонился над охотником, целившим копьем в топтавшихся рядом золотых. Поверженные стражи больше не пытались двигаться. Их тела оттаскивали в сторону мастерской Тимина другие стражи. Они больше не проявляли интереса к прибывшим.

- Ваша Светлость! - лицо охотника просияло. Отбросив копье на землю он во весь рот улыбался девушке. - Вы целы! Слава Богу!
Вертящийся Бертольд был успокоен Яковом, совершающим обряд исцеления. Врачебный инструмент пригодился, а молитва и истинная вера довершили начатое лечение. Бледный, но счастливый охотник поднялся, коротко и искренне поблагодарил монаха за исцеление.

Со стороны дворца к месту встречи приблизилась процессия. Крепкие Золотые в количестве четырех человек сопровождали короля. Чуть позади, улыбаясь шел Ноа, рядом с ним мелкой трусцой семенил пес Торина. Хагмар хмуро взглянул на Фольмера, по-прежнему находящемуся без сознания. Кивнув одному из золотых, он жестом приказал отнести парня во дворец.
- Приношу извинения за поведение моего старшего сына. Прежде чем вы отправитесь в обратный путь, я поручу снабдить вас провиантом и всем необходимым. Если желаете остаться - милости просим. А сейчас я должен вас покинуть и заняться отцовскими обязанностями. Миваль, исполни пожелания наших гостей и проводи их через главный вход. Выдай карту и отметь безопасный путь.

После этих слов Хагмар коротко кивнул и отправился обратно.

Виновато поглядывая на гостей, Миваль стоял рядом в ожидании указаний. Пес оставил Ноа, подбежал к старому хозяину и радостно лизнул его руку.
- Он очень переживал за вас. И думаю будет рад вернуться домой. - Мальчик погладил пса по голове, по его лицу пробежала тень грусти. Лишь на миг.

Дальдарин з певним незадоволенням й підозрою дивився на свою компанію. З усього товариства, що зібралося за столом, дроу та напіворк викликали у нього найбільші підозри, бо жоден інший народ не вчинив стільки зла ельфам, як ці послідовники злих богів. Але якщо владиці Корелону треба, щоб він дістався до Фандаліна в компанії цього єретика і напівтварини, значить, така його воля, хоч Дальдаринові вона не дуже зрозуміла.

Дальдарин виглядав як звичайний представник народу ельфів: прекрасне обличчя, зверхній погляд і їдка, зверхня манера розмовляти, наче його співбесідник — дворічна дитина. Єдине, що відрізняло його — це одяг. Вдягнений він був не за вишуканою модою ельфів, а у явно саморобний костюм зі шкіри та хутра тварин. Втім, навіть у цьому саморобному одязі було видно ельфійську тягу до краси. Особливо уважна особа може помітити пляму на лівому плесні, яку Дальдарин намагається приховувати, втім, не дуже ретельно.

"Отже, вважаю, нам треба представитися і трохи розповісти про себе, щоб ми розуміли, з кім маємо справу" — на цих словах Дольдарин кинув різкий неприязний погляд на дроу, а потім продовжив: "Мене звати Дальдарин, я слуга владики Корелона Лоретіяна, Господа і Бога мого народу. Не проявляйте неповаги до мого Господа, і тоді, можливо, ми з вами поладимо"

... и сам далеко не сразу смог понять что произошло на самом деле - от резко взрыва адреналина, вызванного свободным падением, его мысли вместо того, чтобы ускориться до небывалой быстроты, замерли, словно его мозг резко хватил паралич. Все, что он успел сделать, так это еще в начале своего падения перевернуться на живот и закрыть лицо предплечьями, дабы не приземлится им прямо на острый орнамент злосчастных талмудов. Какого же было его удивление, когда вместо того, чтобы раскроить себе руки и переломать кости, Тормод влетел во что-то мягкое и глубокое, что моментально поглотило его в своих недрах. “Выплыв” наверх и осмотрев происходящее глазами, в которых от перепуга все еще летали "метелики", парень понял, что лежит в огромной куче мягких подушек, сшитых из цветастых лоскутов. Подушек, подозрительно пахнущих пылью и пергаментом. К тому времени, когда Варт выполз из спасительного настила, большая его часть уже скукожилась в размерах и превратилась в знакомые книги. Но вот что было странно - никого из тех немногих, кто был в то время недалеко от места действа, подобное происшествие ни на грамм не смутило. Тормуд так и не смог наладить общение с местными, а потому спросить у кого-то из присутствующих о произошедшем постеснялся, поспешив ретироваться в дальний угол библиотеки с таки найденным пособием. Этим же вечером, с радостью и гордостью он поведал о произошедшему Белегу, не упуская ни малейшей подробности - парень и так не особо много смог запомнить, поэтому выжимал по максимуму. Тормод знал, что его опекуну стоило немалых усилий устроить своего подопечного учеником в коллегию, а посему он изо всех сил старался продемонстрировать, что они были не напрасны

Также, в этот день Тормод зарекся, что если он однажды напишет собственную книгу, ее обложка будет исключительно из мягкой кожи

Грета, с плохо скрываемым алчным блеском в глазах, рассматривала жезл. Губы растянулись в кривой улыбке. Подарок Периайта пришелся ей по душе. А уж его свойства привели ее в полный восторг. Такая мощь в ее руках. Подрагивающими от волнения пальцами, она пробежалась по неровной поверхности жезла, повторяя плетение лозы. Добравшись до камня, она тихо вздохнула от восхищения.
- Спасибо. Это щедрый дар. Я буду беречь его.
Грета покосилась на Юдвина затем перевела взгляд на решетку, за которой топталось больше десятка зараженных.
- У меня есть образец этих грибов, и я хотела бы изучить их в своей лаборатории. Чужими инструментами работать несподручно. Наука не терпит торопливости и халатности...
Серебряное Сердце без страха взглянула на статую дракона.
- У тебя есть ко мне поручения?

      Так получилось что отряду вышедшему из Высокой Луны, чтобы помочь бедняге Геварну и его родному поселению, пришлось сократиться почти в половину едва только прибыв, после многодневного путешествия, к свой цели. Сначала исчез словно мираж Лис, который вроде бы направился на рынок продавать трофеи собранные с тел жаболюдов – видимо он выручил неплохую сумму и не устоял перед взыгравшей в нем алчностью, позже после осторожных расспросов вы выяснили что его видели в караване направлявшимся в сторону Кормира. По хорошему, у него действительно могла быть веская причина чтобы сбежать с вашими деньгами даже не попрощавшись, всякое бывает в жизни авантюриста. Ну а следующим вас покинул раненый в последней стычке эльфийский жрец, пока он отдыхал в единственной на весь город таверне, где вы все и расположились, вас нагнал эльфийский гонец на взмыленной лошади. Похоже волшебные силы Элрика и его опыт срочно понадобились где-то у него на родине в Долинах — он попрощался с вами и уехал вместе с гонцом, обменяв часть своего снаряжения на отличного жеребца. Так вас стало четверо. И вы отдыхали после дороги в течении пары дней, проводя свободное время в таверне или прогуливаясь по улочкам Зимней Гавани. Чего именно вы ждали? Все дело было в том что жрица, которая и послала на поиски помощи Геварна, сейчас отсутствовала в городке, но должна была вот-вот вернуться после своего обычного обхода удаленных от городка ферм. У ней была вся на текущий момент информация насчет культистов злой богини, вероятно пустивших свои корни в этой пасторальной земле, но с каждым прошедшим часом казалось тучи сгущались на горизонте и в воздухе зрела невысказанная тревога. Жрица Чонти, по словам адепта, должна была вернуться вчера вечером, но её все ещё не было...

Нужно немного описать пристанище наших героев — постоялый двор «У Врафтон». Этот просторный кабак и одновременно таверна служат городу единственным пристанищем для путешественников и караванщиков, а так же местом собраний для местных жителей. Как в любых других питейных заведениях, здесь подают пиво, вино и, изредка, экзотические крепкие спиртные напитки. Тем, у кого есть деньги, безусловно тут предложат сносную еду и комфортный ночлег. Толпа селян обычно собирается здесь каждый вечер в общем зале, чтобы как следует: выпить, посплетничать, попеть песни и поиграть в азартные игры. Продолговатое двухэтажное здание таверны располагалось в двух шагах от единственных ворот в крепость, а сразу за ней была небольшая кузница снабжавшая вас замечательным дымом и звоном металла об металл с довольно редкими перерывами на ночное время.

Первый этаж был разделен на кухню и общий зал, который был в равной степени уставленном длинными деревянными столами и резными деревянными же колоннами поддерживающими балкон с балюстрадой ведущий на второй этаж. Барная стойка была выполнена из местного отполированного камня, а прямо над ней располагалась голова медведя с застывшим на ней выражением удивления, тщетно выдаваемым владелицей, миссис Врафтон, за предполагаемую но малозаметную свирепость дикого зверя. Единственные два окна полутемного общего зала расположенные под лестницей выходили на рыночную площадь, пустующую большую часть времени в ожидании очередного каравана идущего по Восточному пути.

<...>

Анаксагор Кьеркегор и Хэмфаст Долгопят, вы уже пару-тройку дней и ночей как сидите в небольшой уютной тюрьме Зимней Гавани. Все началось с того что вы неосмотрительно, как оказалось в последствии, согласились помочь с розыском логова каких-то злобных культистов сестре Линоре, единственной здешней жрице Чонтии. Попросив вас подождать её возвращения, пока она завершает свои неотложные дела за городом, эта невысокая женщина средних лет с седыми волосами простилась с вами и поспешно вышла через ворота. С её слов прежде чем приступать к расследованию она хотела подождать и узнать не появится ли ещё желающих помочь за вознаграждение. Вы двое, познакомившись друг с другом, от нечего делать решили пойти перекусить в местную таверну, но посреди приятного застолья, ближе к ночи, как снег на голову нагрянувшие стражники арестовали вас обоих по каким-то совершенно нелепым обвинениям. И вот теперь вы день за днём кормите клопов за решёткой, ожидая когда местный лорд, наконец, устроит вам судилище, где можно будет отбелить свое честное имя и одновременно смутно надеетесь что сестра Линора успеет вернуться к этому времени, чтобы выступить в вашу защиту. В конце-то концов в этот городок вы оба прибыли совсем недавно с разницей в два часа и почти никого кроме неё тут не знаете, да чёрт возьми, вы бы просто физически не успели тут ничего натворить за такой малый срок! Все что случилось странным образом напоминает вам какие-то бульварные романы об несчастливых стечениях обстоятельств, где обычно присутствуют подставляющие главных героев двойники или разлученные в детстве тайные близнецы, примерно в равных пропорциях. От бредовости ситуации у вас иногда болит голова.

<...>

Тем временем Двенка, Килзорус Трузавр, Бора и Кадм`Орш собрались за столом в общем зале таверны, чтобы обсудить не стоит ли уже отправляться на поиски жрицы вместо того чтобы попусту тратить время и деньги за проживание. Вы так же отправили мальчишку-посыльного в храм за Геварном впутавшим вас в это дело, чтобы призвать его к ответу или хотя бы проконсультироваться насчёт маршрутов которыми ходит его предстательница по безлюдным землям, да ещё и в одиночку. Но прежде чем толком начать обсуждение вы замечаете прибытие адепта Чонтии и он похоже не один.

Рядом с улыбающимся от облегчения Геварном в дверях стоит женщина средних лет с запылившимся дорожным посохом в руках, она не высока и скромно одета, с короткими седыми волосами. Геварн раздуваясь от важности представляет её вам как сестру Линору, только что вернувшуюся в город. Женщина с интересом разглядывает вас всех прежде чем тихо поблагодарить за проделанное ради помощи Зимней Гавани путешествие, её мягкая улыбка, которой она одаривает каждого из вас обладает некоторой неуловимой харизмой располагающей к ней даже незнакомых людей. В дальнейшем разговоре жрица выражает открытое беспокойство тем что весь городок и особенно лорд Пэдрэйг не желают признавать реальность существования угрозы о которой она узнала из видения посланного ей великой богиней. Она тут же умоляет вас найти доказательства существования культа и представить их лорду, чтобы можно было мобилизовать местные силы для борьбы с культистами Шаар.

В конце её лицо мрачнеет и она говорит:
– Я уже нашла двух авантюристов готовых помочь нам с поисками культа, но случилось что-то странное, — стражник на воротах рассказал мне что их поместили под арест, едва я ушла в этот раз из города. Боюсь мне понадобиться ваша помощь, чтобы уговорить начальника стражи освободить их. – сестра Линора убирает выбившуюся прядь за ухо и продолжает со сдерживаемым волнением в голосе. – Боюсь что это все происки культистов и это ужасно, неужели кто-то из наших стражников один из них? Пойдемте, я уверена все обвинения ложны и истина восторжествует.

<...>

Тюрьма расположена в тренировочном зале, который местные почему-то называют Гильдией Воинов. Никакой гильдии там, конечно нет. А есть большая зала уставленная манекенами и рядами соломенных мишеней, на стенах тут висят тяжелые деревянные мечи и побитые жизнью щиты. Вы проходите между нескольких стоек с затупленным оружием отслужившим свой век ещё во времена вашего прадеда и видите в дальнем конце две забранные решётками камеры, которые охраняют трое Регуляров — так называют местную стражу. Один из них без шлема и выглядит как кто-то занимающий должность офицера, к нему-то и направляется сестра Линора пока вы оценивающе осматривайте парочку заключенных: полурослика и худого мужчину — разведенных по разным камерам.

– Ронд Келфем, по какому праву вы арестовали этих двух авантюристов? – строго спрашивает жрица глядя снизу вверх на крепко сложенного мужчину с выцветшими до белизны волосами, тот поднимается из-за стола прислоненного к деревянной стене здания, где до вашего прибытия что-то писал и оглядывая всех вас говорит хриплым басом: "Сестра Линора, таков был мой долг. Вы что-то знаете об этом деле?"

– Нет, я пришла чтобы поручится за этих двоих. – говорит женщина напряжённо, – Отпустите их!

– Это не в моей власти, вы же знаете... – отвечает Ронд и пожимает облаченными в доспехи плечами, в то время как двое его подчинённых обмениваться смущенными улыбками за его спиной. – Если поступит указ от лорда города, тогда мы непременно отпустим их.

Жрица тяжело вздыхает и беспомощно оглядывается на вас, а после приманивает пальчиком стоявшего позади Геварна и отойдя в сторону начинает давать ему указания. Похоже что сестра Линора собирается дальше идти на аудиенцию к лорду. Потом она подходит к отряду и понизив голос просит вас попробовать уговорить капитана Келфема, так как у ней совсем нет уверенности что она сегодня добьётся аудиенции у лорда Пэдрэйга. После этого она уходит оставляя вместо себя смущенного Геварна и напоследок извинившись перед парочкой попавших за решётку. Это, конечно же Анаксагор Кьеркегор и Хэмфаст Долгопят.

Вопрос мастера

Мальчик улыбнулся, когда Яков показал лицо. Паренек его явно узнал. Он просиял и быстро покивал.
- Спасите его. Уж я посторожу!
Выскользнув за дверь, Ноа отошел на пару шагов от двери, состроил грустную мину и встал у стены. Взгляд его невольно снова и снова возвращался к монаху, осматривавшему дверь.
Внимательно изучив письмена, Яков понял значение большинства слов, с остальными шепотом помог Ноа. Вот только слова были написаны в каком-то странном порядке. Плачивому предстояло сложить их в подобие молитвы или заклинания. "Отринь, лишь, ответ, пусть, среди, все, Тьму, сомненья, единых, равны, рассеет, Любовь, на пути, Свет".

Бессознательность была лучше сна. А пробужддение... Ну, главное, что оно было. И в том же составе, что и потеря сознания. Благодарно кивнув Октавии, Кен попытался пораскинуть мозгами и осознать, что сейчас происходит. В голове были только огонь, дымы, взрывы и крики. И если в норме эти вещи Кендрика радовали, то в этом контексте...
- Да, Лиз, лажа. Самая лажовая из всех лаж, - и не поймёшь, шутил сейчас Кен, придуривался, или просто пытался заставить себя не думать ни о чем, включая то, что все беды, произошедшие с семьёй за последние сутки, что он помнит, могли случиться по его вине. Ведь если Оно было за штормом, разве не могло Оно охватить и тех мятежников?
К счастью, труд стал лекраством от таких мыслей: не давал думать о плохом. А труда было много. В первую очередь - сначала донести до нового места, а затем поставить на ноги Лиз. Может, она и гениальнейший повар. Или не воин. Но на необитаемом острове нужны не повара и не бойцы с мечами наголо, а именно девушки: прекрасные, милые, целеустремлённые девушки!
- А теперь не двигайся, пожалуйста. Может быть больнее. И лучше хлебни, может, поможет с болью, - невозмутимый, Кен предлагает своей девушке пиво. А что? На пьяную голову боль не запоминаешь!
Вспоминая курсы первой помощи, бывшие частью обучения в академии, Кендрик попытался поставить Элизи на ноги. Врачей не было, так что оставалось надеяться только на себя. И на то, что он не сделает ещё хуже.
Что там нужно сделать сначала? Наложить бинты, связать турникетом, вывести из организма стрелы, сломать их в конце? Нет, глупость, тогда пойдёт кровь. Ещё больше.
Нет, не так! Турникет для иммобилизации, обломанные стрелы, вытаскивание, бинты, вот!

Лия, с силой рванув вверх вынырнула на несколько секунд из воды, а затем крикнула во всю мощь своих больших лёгких:
- Ока, держись курса на компасе и уважай бабушку, хоть она и старая карга! Я люблю тебя, дочка!

И затем, держа брошенную ей в ответ дочерью только что пойманную ещё живую рыбу в одной руке, и надутый дыхательный пузырь в другой, набрала воздух в лёгкие - и позволила волне захлестнуть себя. Всё на миг смешалось, вверх, низ, море, небо, но Лия - любила эту стихию и не боялась её. Впрочем, она вообще за себя никогда не боялась. Резкие толчки ногами, и она погружалась вниз. Внимательно вглядываясь в темноту, она старалась разглядеть дельфинью стаю а также то, что они воспримут её погружающееся в воду тело как их любимый тонущий предмет, с которым так весело играться.

И.. кажется, сквозь толщу воды проступают их милые морды. И они плывут к ней. Теперь нужно быть осторожной. Лия сделала очередной вдох через стремительно пустеющий пузырь - и протянула рыбу ближайшему чудесному созданию морей. И.. он съел её! И подставил плавник! Лия, начиная чувствовать недостаток воздуха, обхватила его свободной рукой - и они полетели вверх навстречу шторму, её старушке маме, любимой доченьке, верному Лукасу и ещё каким-то Лапизам - а за ними вслед двинула вся дельфинья стая!

Лия скучала. У неё за годы в роли "почетной главы почётной ветви почётной семьи" это удавалось на отлично. Скука разная бывает. Сейчас ей хотя бы не надо притворяться что ей интересно всякое там "ценообразование" или там "темпы выработки". Она наблюдала как Октавия пыталась попасть хлебными крошками в ухо кого-то очередного бесконечного двоюродного дяди - и усмехалась. Слегка. Уголками рта. Ведь лживости ей тоже пришлось научиться. Всё чаще она жалела о своём решении вернуться в семью после смерти мужа и отца. Мама.. она так её упрашивала на похоронах. Как Лукас сделал ей её любимую рыбку с картошечкой.. спустя столько лет - он помнил. И вот она тут. Почти своя. Лучше в её шибанутой считали, как Кендрика. Эх..

И тут мир рухнул. Вместе с кусками крыши. Стрельба, крики, взрывы, "Бегите вниз, я скоро!", Лукас - или топор? Друг - или дополнительный шанс?
Лия не колеблется. Рванув к казану, она швыряет Лукасу печеньку, чтобы он немного восстановил сил, а затем, с трудом подняв, ставит казан на кусок обваленной стены, наклонив так, чтобы жидкость, стекая с него на пламя - создала завесу из дыма, пользуясь которой, они смогли бы сбежать.

Значит мы решили не двигаться. Посмотрев на противника он сказал.
-Значит эта испытание на энергоемкость. Тогда посмотрим кто победит. Джаггернаут руби руку!
Джаггернаут без промедлений отрубил руку которая только недавно держала щит.

“Первое занятие в полдень”

такого скорого начала учебной деятельности Геллан не ожидал. Секунды на четыре он даже оказался сбит с толку, но потом взял себя в руки и начал задавать отцу вопросы - какая лавка лучше, где и что купить подешевле, чтобы сильно не тратиться и нужна ли ему отдельная форма для учебы. Получив ответы на свои вопросы и прикинув в голове примерный маршрут, молодой полуорк отправился за покупками.

Того количества денег, что выдали Геллану на закупку самого необходимого к учебе, он в жизни своей никогда не видел. Строго говоря он в принципе никогда не имел дел с деньгами, однако ценность им знал - были у сикфинов нравоучения и на этот счет.
Отправившись за в торговый район, Геллан позволил себе маленькую вольность - у местного ювелира он решил заказать из бронзы фибулу в виде знака сикфинов.

“Прицеплю на свой плащ и буду носить, как память. Я думаю, что я заслужил.”

Ювелир к заказу сначала отнесся с подозрением.

-Да, такой заказ я выполнить могу, но потребуется какое-то время. Вот только зачем тебе этот значок? - голос мастера звучал изучающе и подозрительно одновременно.

Геллан оттопырил край рубахи, демонстрируя свою метку. Увидев ее, ювелир сразу потеплел в своем отношении к покупателю.

-А чего из бронзы? Давай отолью из серебра или золота, красивее и приметней будет!
-Это на память, а не чтобы выпендриться. Не хочу сорить деньгами.
-Ладно, будет тебе фибула. Завтра утром заскочи - заберешь.
Закончив покупки, молодой будущий первооткрыватель рванул в сторону академии - занятия должны были вот-вот начаться.

************************************
Учеба занимала все свободное время. Лекции, задания, лекции, свободные чтения, открытые уроки, снова лекции, работа с пером, работа с чернилами, условия хранения картографного пергамента, изготовление чехла, еще лекции, библиотечные чтения, практическое черчение, лекции…
В водовороте всех этих новых для Геллана событий время летело быстро. Недели сменялись неделями, превращаясь в месяцы, и вот уже почти конец первого курса.
К этому моменту новоиспеченный студент уже понял, что покроется мхом и зарастет лишайником, если не найдет себе дополнительную активность. Учеба, подразумевающая выход практикующего специалиста, этой самой практикой не баловала. Потому примерно со второй половины учебного года, когда в голове появилась какая-никакая теория и примеры практического исполнения, Геллан, вооружившись пергаментом, набором карандашей, чернил, перьев и линеек приступил к собственному маленькому проекту.

“Рураш и окрестности” назвал он его. Сикфин планировал составить насколько это возможно детальную карту своего города, а потом отметить на ней все интересные места, заведения, популярные лавки и прочее. Каждый вечер полуорк тайком пробирался то на одну из дозорных башен города, то на крышу академии и оттуда закладывал основы будущей карты. Когда обзора сверху стало недостаточно, он начал проводить свободное от учебы время в разных районах, гуляя по кварталам и улочкам, и естественно все зарисовывая и записывая.
Иногда компанию Геллану составлял Баград - тот не особо понимал, зачем это нужно, но прогуляться с другом был всегда рад. А иногда с ним ходили Гарг и Ризга, которые несколько раз показали ему весьма неожиданные и необычные места, будь то спрятанный от посторонних глаз парк с фонтаном в виде дага, или древнее кладбище эльфов на северной окраине города, сокрытое густой рощей многовековых дубов.
А когда компании не было, Геллан часто совмещал свои разведывательные вылазки с другим своим увлечением - бегом. Пробежка от пункта “А” в пункт “Б”, зарисовка, пометки, повторить…

В общем свободного времени у молодого полуорка было немного. Уходил ранним утром, возвращался поздним вечером и ложился спать.
Второй курс подкрался незаметно.

**************************************************
Все разговоры их факультета не могли продержаться и пяти минут без того, чтобы не начать обсуждать грядущие экспедиции. Все говорили, что второкурсникам нет особых шансов попасть хоть куда-нибудь.
Геллан, слабо знакомый с местными традициями и одиозными личностями, сначала приуныл.

“Опять весь год буду сидеть над книгами и пергаментами, чтоб их…когда дело настоящее дадут?” - думал он. Домой возвращался с кислой миной, что не ускользнуло от внимания отца.
-Что-то случилось, сын? - спросил он как-то за одним из немногих совместных ужинов.
-Да не, ничего, все в поря…
-Так, Геллан Розаллис, давай вот без этих увиливаний аки девчонка. Я вижу, что моего сына что-то гложет и уверен, что не заблуждаюсь. Выкладывай, кто она?
-Я не…что? Да нет, не в этом дело, вообще не в этом!

Отец усмехнулся.

-Значит дело в чем-то все же есть.

Геллан понял, что его подловили. Пришлось рассказать о своих переживаниях - о том, что учеба сложнее, чем казалась и совсем не такая, как он ждал, что они мало ходят и много пишут и вообще - он хочет настоящее приключение.

-Видишь, ничего серьезного. Просто я видимо подизмотался от этого однообразия.

Отец отхлебнул из кружги горячего чая на травах, взглянул на сына. Глаза его улыбались.

-Если ты думал, что я просто посажу тебя в какую экспедицию, щелкнув паль…
-Нет-нет, я о таком даже не думал! - воскликнул Геллан с возмущением. И это было правдой.

-Хорошо. Тогда простой совет - поменьше слушай, что говорят все вокруг. Они тоже хотят в экспедицию и чем больше людей убедят, что туда попасть невозможно, тем проще будет им. Второе - просто вломиться на комиссию с радостной улыбкой и криками “хочу гулять” - не получится. Впечатли тех, к кому собираешься набиться в попутчики. У тебя же есть, чем впечатлить, верно?

Геллан задумался.

“А ведь и правда, есть” - подумал он.

*******************************************
Комиссия по отбору в экспедицию к Изинфильдскому кольцу взирала на Геллана строгим, единогласно суровым взглядом. От этих орков не дождешься снисходительности, их нужно не просто уболтать, а доказать свою полезность. Розаллис, одетый в свой официальный наряд, с заколотой на воротнике фибулой сикфинов, стоял перед теми, кто решит его судьбу. А он им слегка поможет выбрать верное направление.

-Геллан Розаллис, сын Грубоша Розаллиса, вы оставили заявку на участие в нашей экспедиции. Вместе с комиссией в зале присутствуют несколько ключевых участников экспедиции, включая ее руководителя. Сейчас вы должны будете рассказать комиссии и им о том, почему вас должны взять. Вы ведь знаете, что обычно мы не берем второкурсников на такие мероприятия?

Геллан знал. Но знал он и другое - что последний год он каждую ночь не досыпал, занимаясь своим проектом. Он чертил, рисовал, перерисовывал, снова чертил, несколько раз начинал заново - и сотворил маленький шедевр (по своему скромному мнению). Разврачивая и вешая на демонстрационную доску карту Рураша собственного изготовления полуорк был полон энтузиазма. Он рассказывал, как вел исследования, зачитывал фрагменты из своего дневника, демонстрировал точность и дотошность исполнения карты. Не забыл он упомянуть и о своей подготовке в рядах сикфинов, давая понять, что трудности переходов, голод и холод, да и любые другие опасности его не пугают - он готов к ним с детства.

-Заканчивая свою демонстрацию, хотелось бы сказать следующее - я не рвусь стать первым из первых, занять место главного картографа, поучать кого-то. Я рвусь научиться новому, увидеть новое и стать частью того, что в будущем принесет нашему народу, нашему городу огромную пользу. Ради этого я готов на многое. А теперь выбор и решение за вами.

Геллан закончил и взглянул на комиссию. Теперь слово было за ними.

Чтож, пора начинать. Глупые маленькие охотники они привыкли иметь дело с дичью. Как жаль что они не знают что всегда есть хищник покрупнее, Аллина этому научили Акулы, а здесь нет никого страшнее разумных. В этом проблема колонизированных планет и тех кто на них вырос.

Всё было так просто, что Аллин даже чуть напрягся, но потом расслабился вызвав мысленную пустоту которая теперь давалась с приятной лёгкостью. Но совсем без усилия наверное никогда не получится. В лесу ветра нет, поправки делать не надо. Снайпер самая большая опасность с наибольшей дистанцией и большим шансом на убийство одним выстрелом.

Вдох-выдох. Темнота. Вспышка. Звук. Передернул затвор и быстро перевелся на одного из трандошанинов пока тот не успел даже подумать.

С того разговора утекло много воды, но то, что сделал для него отец - навсегда врезалось в память. Именно после этого разговора Геллан проникся к своему отцу уважением. Никакой пустой болтовни, уговоров, угроз или обид - лишь голые факты и конкретные слова, которые никак не разошлись с делом.
Молодой полуорк старался хотя бы раз в месяц писать письма домой, благо после перераспределения у него появилось немного больше прав, чем раньше. Правда и обязанностей сильно прибавилось. Загрустить от разлуки с друзьями и большинством ребят из старой группы было просто некогда - новая наставница, Родарга, была просто зверем, причем в прямом смысле этого слова.
На занятиях она могла рычать, кричать и вопить на своих подопечных, заставляя их раз за разом делать то, что из-за усталости казалось просто невозможным. Добираясь до своей кровати, Геллан проваливался в сон даже не успев понять, коснулась ли его голова подушки. Он бы может даже начал жалеть о своем решении остаться, но сил не было даже на то, чтобы думать, куда уж там жалеть.

Месяцы шли быстро, и постепенно парнишка втянулся в рутинные будни. Хотя рутинными в привычном смысле этого слова назвать их было нельзя - тренировки, которые выдумывала для ребят Родарг, иногда были весьма изощренными, направленными на разносторонее развитие и полную выжимку не в меру энергичных сикфинов.
К концу первого года Геллан уже знал всех поименно. У группы сложились приятельские отношения, однако именно дружбу полуорк водил со своим сверстником из начальной группы, просто потому, что налаживать близкие, душевные контакты с незнакомыми полуорку было сложновато, хотя социума он не сторонился.

Брагад был тем еще “шилом в заднице”, как сказал бы Бурбог. Пошутить невпопад во время утреннего построения, проникнуть на кухню с целью раздобыть вкусненького, беззлобно подшутить над одногруппником - этот молодой орк был весьма богат на выдумки. Естественно Геллан увидел в нем родственную душу и старался ни в чем не отставать от соратника. Их выходки часто становились причиной дополнительных упражнений от Родаг.

-Мелкие выскочки! Безимозглые отрыжки мироздания, непригодные для суровой орочей жизни! Два дебила одинаковых! - часто кричала она на них, после чего до ночи они могли проходить пять, а то и шесть кругов стандартных упражнений сикфинов.

Не все упражнения давались Геллану хорошо.
В спаринги он шел с большой неохотой - физически более слабый полуорк в прямом столкновении чаще всего не выдерживал сравнения со своим сверстником-орком. Однако старался изо всех сил, и иногда даже получалось взять победу, но в основном за счет проворности и выносливости.
Последняя развилась у парня достаточно сильно, не в последнюю очередь из-за наказаний наставницы. Долгие, затяжные кроссы с дополнительной нагрузкой - отличный способ сбить спесь с не в меру активных подростков. Так что при любой провинности наказание всегда закреплялось длительной, изнуряющей пробежкой.
Первые разы Геллан думал, что выплюнет легкие на полпути, последующие - только о том, чтобы это скорее закончилось….однако с каждым разом он все больше втягивался, тем более что его друг, Брагад, начал делать из этого некоего рода соревнование. Естественно при таком раскладе мотивация не сдать позиции товарищу через какое-то время вытеснили и усталость, и злость, и прочие негативные эмоции. Появился азарт, даже ажиотаж, тем более что эти наказания дали неожиданный дополнительный эффект - в групповых соревнованиях по полосе препятствий и кроссу Геллан и Брагад стали достаточно часто входить в тройки победителей. Через какое-то время полуорк и без вмешательства Родаг стал выходить на такие “испытания”. Пока тело механически выполняло привычные передвижения, Геллан мог размышлять - о своем быте, о друзьях, которых так давно не видел, о своей семье, которая где-то там, о своем будущем…в каком-то смысле такие испытания для Геллана стали отдыхом. Конечно скорее ментальным, нежели физическим, но все же.


В будущем он еще не раз помянет добрым словом и свою суровую наставницу, и молчаливого наставника, и отца, который согласился продолжить обучение сына. Орочья школа выработала в Геллане характер, а это стоило многого. Но это все потом, а сейчас:

“левой, правой, дыхание держать, голову прямо - так воздух лучше заходит…надо будет после выпуска узнать, как дела у Ризги и Гарга...левой-правой, спину чуть наклонить, ноги слегка как пружины, меньше лишних телодвижений…а еще зайти и сказать спасибо Бурбогу...левой-правой, левой-правой...вот черт, Брагад догоняет, надо ускориться…левой-правой, левой-правой...а еще выпустимся-подарить цветы Родаг, вот умора буде...хотя нет, не так я умереть хочу...левой-правой, левой правой...”

Плечо чуть ныло после стольких выстрелов, но ничего критичного просто Аллин привык убивать с одного выстрела, ну или двух... когда целей было две. Улыбнувшись тогрут проводил Ислума взглядом, а потом поспешил успокоить Ррохва. Интересно как Ислум услышал у него ведь нет монтрал. Может через силу. – мысли спокойно сменяли одна другую. Если Ррохв спросит куда отправился Ислум Аллин ответит что за потерянной по дороге вещью, но незачем просто так привлекать его внимание.

-Геллан….его имя - Геллан.

Голос женщины звучал слабо. Роды отняли у Эмриды большую часть сил, но она просто не могла позволить себе даже ненадолго провалиться в небытие. Не сейчас, пока еще не решен столь важный вопрос.

-Что скажешь, Грубош?

Отец ребенка неопределенно пожал плечами. Весь его вид говорил о том, что имя его сейчас заботило меньше всего. Его первенец, его сын, был сейчас на руках у самой прекрасной женщины в Рураше, а значит впереди было много тревог, забот, новой ответственности. Все эти мысли и ощущения будоражили сознание отца Геллана. Глядя на мать с ребенком на руках в нем пробуждались отцовские инстинкты. Те самые, о которых он много слышал, но которые лишь сейчас в полной мере начал осознавать и ощущать.

Орк подошел к своей женщине. От своей человеческой природы маленькая и хрупкая, сейчас она казалась еще более беззащитной, уязвимой.

-Ну я…мне…я думаю… - голос Грубоша звучал хрипло и взволнованно - в общем да, хорошее имя.

-А можно мне ну того…подержать е…

-Куда лапы тянешь, образина орочья!? - Повитуха стукнула Гурбоша по руке - Когда мать скажет, тогда и подержишь, а пока топай давай за водой, горячей похлебкой и полотенцами.

Младенец-полукровка, между тем, удобно пристроился к груди матери и потихоньку потягивал молоко. Он не понимал слов, не понимал эмоций, но все равно чувствовал - на уровне инстинктов, подсознания - что его окружает любящая семья, которая любит его и будет заботиться, пока он сам не станет опорой. Но все это - потом, а пока - мягкие объятья матери и басовитый голос отца убаюкали Геллана.

Младенчество - время отдыха, покоя и безмятежности. Прекрасное время.

Дарий даже не заметил сколько прошло времени пока он изучал содержимое книг и дневников Береттума Олсока. Но не было сомнений - Бретонец установил контакт с Намирой. И именно этот принц держал связь с Хервеном через Бретонца. А ученики Хервена, были связующим звеном. Что-же, значит Хервен не имел отношения к исчезновению Ромула и теперь можно было сосредоточиться на роли принца в этой истории. Для этого оставалось дождаться ночи и сломать печать наложенную Долореном. А пока он вырвал несколько страниц из дневников Олсока и передал их Исенгриму.

— Здесь то, что ты искал - информация о скрытом городе и карта. Ключ открывающий вход в город захоронен вместе с ведьмой, в одном дне пути на юг. Я же собираюсь вернуться в деревню, что бы восстановить силы. Ты волен пойти со мной или же отправится к могиле Мереи.

Дарий внимательно осмотрел предметы найденные эльфом - они не представляли для него никакого интереса. Разве что Амулет Намиры, имел для него какую-то ценность, хотя наёмник мог вполне обойтись и без него. Да кольцо, излучающее слабое свечение, но его возможностей колдун не знал, а потому решил сконцентрироваться на амулете и предстоящем ритуале.

— Если не возражаешь, я бы предпочел взять эту вещь. — Наёмник указал на амулет в форме летучей мыши. — А кольцо, кажется, инкрустировано камнем который искал Долорен. Что же, быть может оно пригодится что бы снять печать. Остальное не имеет для меня хоть какой нибудь ценности.

В составе группы, которая шла прямо в пасть врагу, спалось в целом так же хорошо, как и обычно. Разве что, сны снились беспокойные, но это дело поправимое - поешь с утра чего-нибудь, помолишься, вот тебе плохие мысли и ушли. Они или от голода или от окружения, а все это поправимое дело. Его спутники к тому же выглядели надежно, и что бывалые члены дозора, что такие же как он "новички" (хотя был ли он из этой категории вопрос важный), ну а даст Альти, тем более все гладко пройдет. В голове еще витали вчерашние слова про местные культы, а так же про Белое Пламя, так что закончив обычные утренние дела, что надлежит сделать миссионеру по утру, Урд, усевшись промеж камней, уложил на тех свой толмуд, открыв на пустой странице и начав что-то там себе шкрябать.

Славься мысль Светлого Пути, и того кто придумал походным Фолиантам возможность легкого добавления страниц или их удаления, так что он был одновременно и сборником молитв, и сборников знаний и сведений. В том числе тех, что он найдет по пути и запишет как ценное и важное сведение, которое потом будет передано в Монастырь для дальнейшего изучения. Белое пламя, белое пламя волновало его даже больше чем вероятные встречи с Вратами или Детьми. Дети и Врата они вон где-то там, а братья тут, а иногда и не братья вовсе. Пребывая за этими невеселыми мыслями, да делая пометочки на пустом листе, миссионер заодно поглядывал на спутников. Женщина в дозоре, вот это интересное дело - но видимо, не разлива крестьянского или дворянского, не изнеженная. А остальные - дозорные как дозорные, мало ли мужиков в дозоре?

За всем этим состоянием его и поймал командир, сразу приперев к стенке. Смахнув непослушные волосы с лица, Урд смиренно улыбнулся мужчине, сложив руки на Фолианте.
- Не извольте беспокоиться. Я миссионер Светлого Пути, путь огня и дыбы не мой путь. К тому же, я не вижу причин размышлять что нас среди такое и будет. А если что-то и будет, то для того я тут и есть, что бы указать на ошибку, и, что важнее, как её исправить. Слово и Дело, как никак, вестимо огня и дыбы и так хватает в наше время, ни к чему их плодить сверх меры, особливо среди тех кто на страже закона стоит.

Последние сутки Этери то и дело морщилась: ныли неровно сросшиеся пальцы.
Видать, буре быть или славной драке. Во всяком случае, указательный и большой почти не ошибалась.
Средний, кстати, тоже. Средний палец всегда ныл, если поблизости оказывалось мудачьё. В этом походе средний палец заныл ещё загодя, но с утра особенно сильно.

Ракаса оскалилась, подумав, что боль легко утолить одним глотком крепкого пойла, но терять контроль из-за пары-тройки неправильно сросшихся обрубков - форменное проявление слабости.
Она сплюнула себе под ноги и продолжила сверлить взглядом новичков, подпирая задницей дерево и полируя кинжал.

Правый уголок рта пополз вверх, ухмылка сделалась нехорошей - выбор пал на Эрнальда.
- Эй, новичок, - голос спросонья был грубым и низким, - впервые на деле? Коленки не трясутся?
Непонятно было, знает ли Ракаса его историю или просто интересуется. Ее вид никогда не говорил больше чем «Лучше тебе отойти подальше», а там уж как пойдёт.

Даже когда слово взял Токке, взгляд не изменился, просто переместился на командира, который задал им с Борроу вопрос, сам же на него и ответил, а приказ также изложил в виде вопроса. Первое время в походах с Токке это ее раздражало. «Не соблаговолите ли разведать местность?». Тьфу! Дворянские замашки.
Если бы она командовала отрядом, ее слова звучали бы редко и метко: разведать местность после завтрака.

Ракаса отлепилась от дерева, с тихим стуком сунула кинжал в ножны и доложилась сухо:
- К разведке готова. Мне нужен час, - она мазнула взглядом по Уильяму и усмехнулась, мол «А тебе?».
- В каком направлении? - за Этери все время приходилось додумывать окончания фраз и вопросов, настолько она экономила слова. Также Токке знал, что каким бы ни был приказ, Ракаса всё равно добавит туда что-то от себя. Скажем, свернёт с маршрута или углубится подальше, если решит, что игра стоит свеч.

Где то в степи.
Миль сто до леса.
Последний день лета. Утро.

  Солнце застенчиво блеснуло лучами из-за горизонта и тут же скрылось за тучами. Верная примета, что скоро будет дождь. И ветер. И вся эта дрянь по новой: грязь, холод и капли по капюшону. Предстоит три месяца шататься по приграничной территории в поисках опасных ублюдков, что может быть лучше?

  Перед каждым уходом в патруль полагается небольшой инструктаж. Именно такой инструктаж и был проведен днём ранее, на нем присутствовал даже представитель церкви — редкие гости на подробного рода мероприятиях. Глава дозорной службы местного округа стоял перед всеми, заложив руки за спину — дядька уже в годах, с лысой головой и седыми усами, но широченные плечи и суровый взгляд выдавали в нем бывалого вояку.
— Буду краток. — пробасил Дренгар и сплюнул в сторону, — нужно дойти прямо до границы, — он сделал паузу, внимательно оглядывая присутствующих, — а потом дальше, до самой Черной впадины и там все разнюхать. Староста Блэкфола сообщал, что кто-то из местных видел передвижения больших групп, сука, и под "больших" я имею ввиду реально больших, — он кивнул пару раз головой, заверяя, что это не десяток дикарей.

  Его слушали трое опытных патрульных, в главе с Токке Бермингтоном. Командир дозора тоже не молод, как и глава службы, но выглядел не старым, а поджарым, закалённым. Рядом с ним стояли двое: женщина с колючим взглядом зелёных глаз и высокий, невероятно худой мужчина с густой копной коричневых волос. Ракаса и Борроу. Первая известная как прекрасная разведчица и обладательница скверного характера, а второй — порой нелюдимый следопыт, способный с закрытыми глазами провести вас через границу… и дальше. Чуть поодаль стояла ещё одна персона, человек был одет в походные одежды, светлые повязки и фартук, но пожалуй самым примечательным была маска, словно покрытая инеем — алебастрово белая, с прорезями для глаз и еле заметные, для ноздрей. Член братства Иерима, редкая птица.

  Дренгар посмотрел на новоприбывших. Решил представить.
— В ваш отряд зачисляется ещё двое добровольцев. — он хлопнул по плечу совсем молодого парня с серьгой в ухе. — зовут Эрнальд. Теперь ты в группе Токке.
Рядом с тем парнем стоял ещё один, но совершенно другого сорта — миссионер Альти. Среднего роста, обладатель черных волос и жутких шрамов на щеке. Рядом с ним стоял видимо провожающий его, диакон местного прихода, отец Скапион.

— Токке, давай пошепчемся и будете выдвигаться. Время бежит. — глава помахал рукой, приглашая подойти поближе командира дозора.

  Тем временем отец Скапион тоже наклонился к молодому Эрасту.
— Брат мой, будь силен духом. — сурово глянув в лицо миссионера, диакон положил руки тому на плечи, — пусть свет Альти тебе спутником будет и разгонит тьму лесов. Прошу об одном одолжении: мне нужно, знать какая там почва? Можно ли посадить благодатное семя Веры или же придется долго возделывать поля разумов тех, кто там живёт. И самое главное, — отец Скапион наклонился ещё ближе и произнес шепотом, — мне сообщили, что братья Белого пламени интересуются именно тем регионом. Имеются какие-то сведения, что там обосновались предвестники открытых Врат или Дети богов. Мне нужно знать, так ли это?

— Слушай. — Дренгар немного прищурился, — ты не думай, что я тебя кидаю на мясо с новобранцем и святошей за спиной. — он смачно сплюнул в сторону ещё раз и уверенно посмотрел прямо в глаза Бермингтону. — я думаю, что там ничего нет, понимаешь? Я переспросил у Нарда и сира Гольца, они главы окружных дозоров рядом с нами, но никто ничего такого не видел. Сам понимаешь, просто закрыть глаза на такого рода информацию… ну не могу! Вот как раз ты и возьмёшь этих, — он кивнул на парней, — оботрутся немного, ты присмотришься к ним, заодно галочку поставим, мол так и так, сведения проверили, все в порядке.
Он уже собрался отпускать тебя, как спохватился.
— Этот Эрнальд, — он словно лимон съел, — говорят, что он был уже в дозоре, но там какая-то мутная история приключилась. В общем его отряд весь перебили, что-то типа ритуала вакхи провели. Все в крови было, кости, кишки, ну в общем как они делают, мрази. А сам-то этот малой без царапины остался. — старик повел плечами, — в общем приглянь там за ним, всяко может быть.

  Немного времени на сборы и дозор ушел, оставив позади размерную и спокойную жизнь города.

  В ложбине под огромным холмом, где они ночевали, было ещё сухо и тепло. Костер давно потух, но угли ещё немного грели. Достаточно подбросить тонкого хвороста и пламя вновь разгорится, можно будет заняться завтраком. Лошади паслись неподалеку, деловито щипали молодую поросль.

-Нееееет! Мой Змей.
Успел прокричать Ричард и погнался за Змеем, прихватив с собой своего друга Эллофома. Пока они гнались за Змеем, который все время то опускался к крышам низких рыбацких хибар и скользя по досочной кровле и снова подымаясь вверх. Но в следующий момент ему так не повезло, и он ударился и застрял между двух балок сторожевой вышки.
-Вот же черт! Он теперь на территории Бок Терриса, Гелитора, Ромашка и Болван Бика. Надо его возвращать. Оставлять что-то нашим врагам нельзя. Эллофома, стой и наблюдай по сторонам, пока я попытаюсь залезть на вышку и достать змея. Если кто-то будет идти, свистни.
Сказав это и посмотрев на согласие друга, он полез за Змеем на вверх.

Дарий склонился над поверженным противником, тот был совсем плох: его рука была одной сплошной раной из которой, местами, торчали обломки кости. Наемник понимал что с такими ранами долго не живут и что бы колдун дотянул хотя-бы до вечера руку нужно ампутировать а затем прижечь культю. "Он нужен мне живим, пока что. Исенгим подождет." - размышлял наемник оглядываясь по сторонам в поисках подходящих предметов.

— Исенгрим, подержи его, что бы не дергался. — Сказал Дарий, опуская лезвия своего клинка в костер, давая огню раскалить металл. — Твоими ранами займемся на поверхности.

Споро оценив обстановку воин кинулся к своему мечу, на ходу выпаливая и не слушая что там болтают:
– Это лаз к башне мага. И наружу крепости. Я цел. Рад, что и вы. Да не стойте столбом, спасать Люца надо!
Выхватив родное орудие из мешка Друстатор закинул его за спину. Он решил было, что против гнилой магии спор анти-магический полезнее будет и почти тем же движением выхватил серебряный. Бросившись к решетке он на ходу прокричал в спину Бедвиру:
– Эй ты, выблядок жидкозадый, мы еще тут с тобой не разобрались! А ну вернись!

Перед внутренним взором нордки еще долго стоял отблеск украшений. Грета попыталась вытащить алмаз. Ему найдется более достойное применение чем в лавке каого-то торгаша.

Серебряное Сердце распахнула дверь, и открыла рот чтобы окликнуть Люциуса, но так и замерла. Бедвир буквально просочился сквозь решетку. Такого ученой еще не доводилось видеть. Отрастить часть тела - да, при определенных условиях и с большим усилием. Но чтобы вот так - срастить тело их мелких кусков.
Руки нордки зачесались заполучить тело Бедвира для своих экспериментов и изучения. Даже такой казалось бы злобный грибок, благодаря науке, можно обратить на благо.

Люциус жив. Пусть и пока в опасности, но жив. С плеч Греты словно камень свалился. Заметив в подвале других людей, девушка просияла. Только сейчас она поняла что ничего не может быть хуже одиночества.

- Друстатор, ты жив?! А я уже и не надеялась встретить тебя.
Обратив внимание на эльфа, Грета усмехнулась:
- И тебе не хворать, Атин. Боюсь празднество закончилось заражением всех гостей вот этим самым паразитом. - она махнула рукой в сторону решетки. - Это гриб. Кто-то заразил всех спорами, подмешав их в еду. Все гости сошли с ума и убивают тех кто не заражен...

Нордка вспомнила свалившихся на нее зараженных и добавила:
- А иногда и зараженных тоже. Я - Грета Серебряное Сердце. А это мой друг Друстатор.

Девушка вопросительно посмотрела на Агруллуса, надеясь, что тот расскажет о последних событиях.

Вы не можете просматривать этот пост!

Когда Аллин вытирал руки от липкой крови на него наконец обрушился водопад эмоций, он рассмеялся, он пытался остановиться потому что понимал что это лишь удача и что если бы не везение он бы мог умереть. Пытался. Но не смог.
Простор трав и огромное-преогромное небо над ними, такое красивое и необъятное бережно хранило радость маленького тогрута и улыбка не сходила с его лица пока не стали болеть те мышцы что держали ее на лице.

Маму Аллин обнял, а на папу не обиделся потому что и сам сначала сомневался и едя по пустыне постоянно рассматривал зубы чтобы удостовериться что это не сон.

Праздник очень понравился Аллину. Сначала был пир, потом была церемония посвящения в мужчины долгая но пролетевшая совсем незаметно. И много других очень интересных событий, некоторые из которых уже позабылись.

После этого дня к Аллину стало подходить много детей хотящими с ним подружиться и тогрут сам хотел этого, но у него появились обязанности взрослого и теперь когда он приходил домой он мог только лечь спать. Чтобы быть кому-то другом надо проводить с ним достаточно времени, а среди взрослых все были слишком взрослые для него. А потому у него не получалось завести настоящего друга хотя было немало хороших приятелей среди взрослых которым Аллину удалось доказать что хоть тот выстрел и был удачей, но всего остальное Аллин заслужит сам. Привыкши к одиночеству Аллин предпочитал звёздное небо и огромные прерии для отдыха, иногда всё же пробуя общаться, но у сверстников были свои темы, а у старших свои, взрослые развлечения.

Подарок был и вправду замечательным. Аллин много тренировался с ружьями и опробовал почти каждое в деревне и всё что помогало стрелять, а отец многое ему объяснил об устройстве модификаций. И из-за всего этого маленький тогрут оценил подарок как только осмотрел его. Папа явно знал как порадовать сына. А еще наверное сквозь него можно рассматривать звёзды.

Наверное Аллин и вправду был очень удачлив, хотя почти разуверился в этом с того дня когда убил своего первого акула. Особенное поспособствовали этому работорговцы, но они же и вернули маленькую надежду не найдя подарок в одежде. Когда Аллина сажали на челнок увозящий его с планеты папа успел ему сказать что чтобы его купил богатый человек надо сделать ему комплимент. Но когда мальчик оказался в роли товара на одной из планет он совсем забыл об этом. К тому же разговоры разумных с других планет были так интересны! Но одно несоответствие резануло по слуху, эта звезда вовсе не белый карлик, а субенана. Опять не успев подумать Аллин сказал:
– Это субенана, а вовсе не белый белый карлик – но опомнившись, сделал движение лекку которое обозначало что ты считаешь собеседника очень привлекательным. Это было сделано почти машинально, Аллин даже не успел рассмотреть говорящего чтобы понять может ли он понимать язык с использованием лекку.

Мальчишка стремительно выбежал из переулка и уже скрылся за караваном гуаров, медленно шагавших по шумной портовой улочке. Наблюдавший за ним Атин неспешно обдумывал полученную информацию. Риски были велики, но стоило ли говорить, что это никогда не смущало молодого офицера стражи? Если он сделает всю работу сам, то и награда за усердие будет принадлежать всецело ему.
" - Решено. И будь что будет." - подумал данмер, входя на улицу. Двое стражников неотрывно следовали за ним.

Люди предпочитали уходить с его дороги. Хмурые и озлобленные местные не стремились связываться с ним, памятуя о его былой репутации и нынешнем статусе городского стража. Атин без проблем добрался до нужного ему района. Поставив своих подчиненных неподалеку "охранять" колодец, Атин прошмыгнул до нужного ему дома и начал незаметно вести наблюдение. Облачившись в бесформенное пончо, переданное ему одним из стражей, он спрятал все лишнее и присел возле точки наблюдения, изображая простолюдина. К часу Азуры он собрал всю необходимую ему инофрмацию. Н'вахи сами заперли себя в ловушку. А значит - решительный штурм. Один из стражей оставался у двери, а с другим Атин намеревался вломиться в помещение.

" А ну, сложили оружие, ничтожества!" - раздался громогласный крик следом за треском выломанной двери. Пару секунд замешательства и из дверного проема показались две облаченные в кость фигуры, вбежавшие внутрь до каминного столба, размещенного ровно на середине комнаты. Воин с щитом, который шел первым, сбил щитом одного из бандитов, делавшего попытку встать с подушек. Воин с богато украшенными стеклянными клинками двинулся на право, стремительно атакуя редгарда, пытающегося парировать атаки стулом, стоявшим неподалеку. Но, как водится, все пошло не по плану.

Редоранец с размахом опустил серебряную булаву на голову поваленного бретона, как вдруг сильный импульс оттолкнул его вперед, повалив на землю. Вышедший из-за колонны хаджит отбросил арбалет и кинулся к оставшемуся данмеру, теснившему редгарда вглубь комнаты. Из дверей тем временем вошел дюжий нордлинг с немаленькой оглоблей в руках. Он медленно брел к схватке, разгорающейся посреди помещения.

Пользуясь появившейся подмогой, редгард отошел подальше и метнул в данмера несколько ножей. Бил он крайне метко, но каким-то чудом снаряды ударились о лобную часть шлема, буквально в нескольких миллиметрах от прорези для глаз. Ошеломленный стражник прижался к стене, отмахиваясь мечом от впавшего в ярость сутая, орудовавшего своими когтями. За хаджитом расхаживал нордлинг, все пытающийся присоединиться к битве. Будь Атин посреди комнаты, то противники не мешали бы друг другу и у Атина были бы серьезные проблемы. Вот только редоранец отлично выучил свои уроки, и его тонкие стеклянные клинки не позволяли противникам подойти к нему на дистанцию угрозы.

Еще раз, благодаря невероятной удаче, либо из-за отточенных бойцовых рефлексов данмер уклонился от очередного летящего в него ножа. Наконец, он вошел в ритм схватки. Хаджит был безоружен, и его когти были не так страшны для облаченного в кость воина, поэтому Атин атаковал сам, пнув того в сочленение ступни и бедра, а следом, ударив массивным кулаком по морде. Сутай упал на пол, хрипя и шипя, а данмер приготовился принимать удар нордлинга, не успевая увернуться. Мощный удар пришелся на самое толстое место брони - грудную пластину, отчего верхняя четверть покрылась трещинами, а угловая часть брони покрошилась. Следом сорвался левый наплечник, державшийся на части кирасы. От сильного заброневого удара Атин сбился с дыхания, понимая, что второго такого удара он не выдержит. В спину ему прилетел еще один нож, опять таки на несколько миллиметров ниже не защищенной доспехами шеи.

Данмер рывком бросился на нордлинга, парируя новый удар мечом, подходя на дистанцию удара кинжалом. Норд с силой увел оглоблю с застрявшим острым клинком и оказался открыт для удара, чем Атин не замедлился воспользоваться. Удар в брюхо, за ним еще один и еще. Нордлинг хрипел выл, его кровь была повсюду. Почувствовав угрозу за спиной, данмер отскользнул к противоположной стороне комнаты, лишившись своего оружия. Редгард с кривым ножом в руке ухмылялся, глядя на безоружного противника, поминая самое начало схватки. Вот только Атин уже бежал на него самого, а в руке редоранца волшебным образом возник короткий кинжал. Короткая борьба и редгард роняет свое оружие, будучи покрытым множеством мелких порезов, поднимая руки.

Тяжело дыша после схватки, данмер на скорую руку связывает редгарда и оттаскивает хаджита в дальнюю часть комнаты. Раненный арбалетным болтом данмер плохо выглядел, но держался. Тот, что был оставлен охранять вход, валялся с пробитым шлемом, но также живой, правда без сознания. Вызвав помощь, Атин вернулся к задержанным. Хаджит хамил и огрызался, отказываясь сотрудничать, отчего был безжалостно прирезан прямо на глазах у второго бандита.

" - Ну, говори. Куда спрятали награбленное? Здесь его нет."
" - Не знаю. Меня просто наняли для прикрытия. Всем заправлял старик. Он сказал нам встретиться в портовом трактире через два дня и поделить трофеи. Это все, что я знаю, клянусь".
" - Чужестранцы достали. Старик. Имя, внешность, приметы." - поморщившись, произнес Атин.
" - Назвался Франсуа Вираном. Бретон, лысый старикашка с бородой. У него на шее татуировка знака ритуала,ну глаз такой как в книжках по астрологии."
Более ничего толкового Атин не получил. Задержанный был помещен под стражу, где был повторно допрошен, бретона искали, но не нашли. Через неделю история начала забываться, а данмер уныло следил за Скайримскими воротами.

Это была очередная скучная смена, где Атину предстояло смотреть, чтобы стражи выполняли свою работу как следует. Вероятно, урок от начальства, чтобы впредь знал, как без приказа проявлять инициативу. С хмурым видом данмер стоял возле ворот и бросал на проходящих недружелюбные взгляды. Внезапно, он отчетливо выделил из толпы одну фигуру - старика с телегой, полной скаттла. Подойдя к бретону, Атин бесцеремонно отодвинул шарф на шее старика и произнес:
" - Что, Виран, думал, что сбреешь бороду и проскользнешь мимо? И как удачно, что именно через мой пост...." - произнес данмер, давая сигнал страже осмотреть телегу.
" - Забирайте все, только отпустите меня. Зачем Вам я?" - прикрыв татуировку шарфом, не стал спорить бретон.
" - Награбленное я все равно конфискую, а тебя ждет очень долгая каторга, Дому нужны работники в шахтах" - захлопнув наручники на руке бретона, сказал Атин, наблюдая как стражник с брезгливым лицом погружает руку в щедро наваленную кучу коричневой субстанции.
" - Если меня не отправят в шахты, я могу быть полезен. Я был в Коллегии Шепчущих, я знаю магию, я могу показать их секреты!" - не на шутку занервничал Франсуа. " - Пожалуйста! От меня мало толку в шахтах!"
Атин посмотрел на жалкого чужестранца, предполагая, будет ли от этого какой-либо толк.


Атин хотел было поймать несчастного старика, пока не понял, что он был...

4. магом, а данмер всегда хотел обучаться магии... тайно.

У Дария складывалось впечатление, что Милкфолл одно сплошное болото, но он ошибался. Северные районы были во много крат хуже. Здесь, насколько хватало глаз, тянулась жуткая трясина, кое-где пересеченная узкими, коварными тропинками. Высокие скрюченные деревья загораживали солнце, мешая светилу просушить вековую сырость. Здесь даже днем царил полумрак. Было холодно, и сыро. Казалось что от этой влаги одежда промокла насквозь. А ведь ещё предстояло найти здесь скрытый алтарь.

К концу дня болото сменилось редким лесом и Дарий уже решил, что хватит с него приключений на сегодня, как ощутил едва заметный магический след. Едва уловимый но до боли знакомый. Не было сомнений - где то поблизости находилось место силы и это предавало наемнику сил. Ускорив шаг он зашагал в глубь леса.

Прошел час, а может быть два, с тех пор как зашло солнце и на небе появились луны. Что немного обострили чувства Имперца и с примесью магии его обоняние стало улавливать запах дыма с примесью чего-то незнакомого. Кажется он был тут не один. —" Неужели Ваай-Ра и остальные добрались сюда раньше него?! Нет, мало вероятно." — заключил имперец и замедлил шаг, что бы не привлекать лишнего внимания.

Так или иначе его планам не сужден было осуществится. Треснувшая ветка и взлетевшая невесть откуда испуганная шумом птица, свели все старания наемника на нет.

Телдрис был рад-радешенек ощутить хоть какой-то кров над головой. Природы он не боялся, но замерзнуть по глупости на болотах не входило в его планы. Приспособив пару рогатин так, чтобы они держали флягу "за горло", данмер воткнул эту импровизированную станину в землю - так, чтобы фляга оказалась над костром. Телдрис помял в руках сухой лишайник и высыпал его во флягу в количестве, достаточном, чтобы отвар получился питательным, но и жажду отваром можно было бы утолить. Подождав, пока настой закипит, Телдрис отставил "станину" от огня и через пять минут с удовольствием попивал отвар из лишайника, может и не столько вкусного, зато достаточно питательного.
Насытившись, эльф развалился на земле, в относительном тепле. Топлива для костра должно было хватить до утра. Телдрис устал, но мозг его пока отказывался отключаться - может быть из-за того, что собственно сегодня этот орган не столь уж напрягался. Для того, чтобы уснуть спокойно, данмер обычно начинал решать какие-нибудь задачки в уме или вспоминал загадки, что задавал ему Жгущий-Взглядом. Вот и сейчас он вспомнил одну такую. Загадка была про грязекраба, который медленно шел по дороге из Вайтрана в Морфал с постоянной скоростью. При этом легендарный довакин Тайбер Септим бежит в десять раз быстрее, чем краб, и находится позади него на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое довакин пробежит это расстояние, краб в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Тайбер пробежит сто шагов, краб проползёт ещё десять шагов, и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности, Септим так никогда и не догонит краба. Телдрис внутренне усмехнулся. Истина ведь заключается в том, что если стрела выходит из точки А и попадает в точку В, то её движение АВ так же просто, так же неразложимо — поскольку это есть движение, — как напряжение пускающего её лука. Короче говоря, если уж событие должно произойти, оно произойдет - как ни дели его на мелкие части. Вот и довакин неизбежно нагонит краба! С этой мыслью, данмер удовлетворенно заснул.

Усталый мальчик с покашливанием прислонился спиной к огромному гладкому камню, сползая к земле. Он пробежал уже несколько часов, и ему нужно было немного передохнуть. Сегодняшний маршрут значительно отличался от обычного, но Исенгриму было не интересно каждый день бегать по одной и той же трассе, и он частенько, когда была такая возможность, менял дорогу.

Прямо возле него неспешно тек довольно глубокий горный ручей, уходя под заросший мхом и присыпанный тающим снегом завал. Сидя на берегу, мальчик с пустым взглядом смотрел на воду, постепенно восстанавливая свое дыхание. Но внезапно он осознал, что в воде, прямо на дне, что-то не так. Нечто металлическое блеснуло среди камня и гальки. Недолго думая, Исенгрим погрузил руку в холодную воду, но даже и близко не дотянулся до дна. Войдя чуть дальше в ручей, ребенок снова попытался дотянуться, но камень, на который он переместил свой вес, внезапно соскользнул, и мальчишка с размаху упал в воду. Течение тут же подхватило его и понесло вглубь.

Набрав в рот воду, и пару раз несильно ударившись о камень, ребенок растерялся и хаотично махал руками, как вдруг его рука ухватилась за что-то. Судорожно подтянувшись, он смог поднять голову выше уровня воды. На первый взгляд он оказался в некоем воздушном кармане в толще земли, точнее сказать он не мог. Исенгрим вполз из воды на почти плоский камень, который формировал берег водного потока.

Глаза ребенка быстро приспособились к окружающей темноте, он оглянулся. Оказалось, что он находится в пещере, через которую наискось проходит текущая водная гладь, а около него вглубь земли уходит явно искусственного происхождения тоннель. Исенгрим встал, сделал шаг и тут под ногами что-то хрустнуло. Приглядевшись внимательнее, он обнаружил кости явно гуманоидного происхождения. Вот куски ребер, а вот фрагменты кисти.

"-И вот обязательно стоило мне так бросаться к той блестяшке..." - с горечью подумал Исенгрим.
"-Ладно, если подумать, течение не очень сильное, вернуться я всегда успею...", с сомнением подумал ребенок, смотря вглубь тоннеля, "-А раз так, то пойду, посмотрю, что там дальше..."

Выжав мокрую одежду и почти не чувствуя холода, мальчик тихо и осмотрительно побрел вдоль стены в пещеру...


Это были крохотные шаги ребёнка, которые, однако, приближали осознание наличия внешнего мира. И вот наступил момент самого осознания. Это случилось, когда...

1. он провалился в подземную реку и наткнулся на заброшеную шахту босмеров.

Ученый-аргонианин, который передал так много знаний Телдрису, зародил в юном данмере главный светоч - тягу к знаниям. И вот, ученый уехал, все книги, что были у Телдриса, зачитаны до дыр. Юноша начал и сам ставить некоторые простые физические опыты, а также сооружать различные устройства, чтобы проверить описанное в книгах. Он измерил соотношение объемов льда и воды, собрал простенький воздушный шар, изготовил магнит из железа с местного рудника, сделал противогаз из шутовской маски и коробки с углем. Но все же знаний не хватало, первоначальный скачок интереса вызывал больше вопросов, чем дал ответов. Телдрис решил попробовать проникнуть в библиотеку Коллегии магов. Она была так близко и так сильно его манила, что по сути он решился на взлом входной двери Коллегии. Много раз он смотрел на то, как маги тестировали возможных учеников на входе, и придумал фокус, что мог бы заменить магию. Достаточно было создать простенький конденсатор в виде медных пластин, помещенных в колбу, зарядить его с помощью электрофорной машины, собранной из старого тележного колеса, рычага и металлических щеток, затем подключить к заряженному конденсатору два медных провода и свести их поближе. Разряд..! И вот двери Коллегии открылись перед юным ученым!

Дарий внимательно следил за странным существом. Оно чем-то напоминало человека на которого воздействовали непонятной и в то же время чем-то схожей силой которой обладал он сам. Но исследовать подобные направления никогда не приходило ему в голову. Да и эффект его навыков был всего лишь временным а здесь, существо имело устойчивую форму хоть и двигалось довольно неуклюже. Возможно обращение произошло сравнительно не давно заключил имперец и прищурил глаза что бы лучше рассмотреть манипуляции гостя. Дарий заметил бледное свечение в небольшой жаровне и блики света на склянках которые существо поочередно подносило к светящейся пыли. Дарий был уверен это была алхимия, но вот ее направленность оставалась для него загадкой. Он часто встречал зелья повышающие регенерацию или восстанавливающие магические силы, но то что происходило здесь было нечто иное. Оно пыталось привлечь некую темную энергию а это уже был с родни магии.

Едва уловимое движение где-то справа, заставило Дария отвлечься от существа и взглянуть в ту сторону где укрылись остальные. Там явно что-то происходило, чья-то фигура промелькнула в лунном свете за спиной зайца и стала обходить его, отрезая ему дорогу обратно к лесу. Дарий не мог бы сказать наверняка, но кажется это был Грограг. "Весьма вовремя", заключил наемник и сделал несколько шагов вперед покидая свое укрытие.

— Здравствуй, Ромул. — Тихим и спокойным голосом произнес Дарий, как будто обращался к испуганному ребенку. Наемник не был уверен, что это именно тот пропавший паренек, но если это так и у него сохранились хоть какие-то воспоминания о прежней жизни, знакомые имена немного привлекут его внимание дав возможность остальным закончить начатое. — Меня прислал Хервен.

— Конечно помогу. И ты, Мириэль, тоже не стесняйся просить о помощи, если на то будет нужда.
  Передав эльфийке добытую собачатину, Бранн принялся за костёр. Сейчас Теа сварит чего-нибудь вкусненького... Из собачатины и костей... Нет, это определённо будет совсем не «вкусненько». Но главное, чтобы съедобно. Им нужно прокормить себя, а ещё болезных. Будучи уверенным в том, что без хорошего питания можно отправиться на встречу к Солу, Чернобород особенно переживал за голодающих друзей Корал. Но переживания уходили на второй план, когда в поле зрения появлялась послушница – настоящий лучик света в этом нехорошем месте. Впрочем, то же дварф мог сказать и о Тее. У него теперь было два лучика света. Оставалось только надеяться, что друзья Терпсихоры тоже поправятся и жизнь наладится. А надеяться-то Бранн умел.

  Прибытие этого юнца, Дитриха, был странным и подозрительным, а в последствии в очередной раз изменило жизнь Берта. Сначала он не мог понять, что это значит – письмо содержало различные печати и другие знаки, которые могут поставить только фон Эльц, но почерк того, кто писал его, принадлежал не Отто. Совершенно точно не ему, Берт был уверен в себе и в своих познаниях о родном брате. Письмо было от лица Отто, но в чём же дело? Вполне обыденное дворянское послание, просьба последить за Дитрихом. Однако, заканчивалось оно словами, которые Берт отлично знал – секретный пароль от Отто, звучащий как: «Отыщи скрытое». У братьев в детстве эта секретная фраза, написанная в конце текста, означала то, что здесь есть нечто, написанное не чернилами, а лимонным соком, и текст надо просветить над свечой. Так это всё же был Отто? Кто ещё мог знать об этом? Прочитав внешне пустой участок над свечой, Берт ужаснулся. Написавший письмо признавался в том, что он не Отто, но дворянин, в последнее время приближённый к семье фон Эльц через сестру – жену Отто, судя по её имени, указанном здесь же. Автор письма также представился, и его имя, что ещё хуже, тоже многое говорило Берту – это был один из клиентов самого Берта, заказавший новый, особый яд для тайного убийства. «Ты, верно, уже догадался, что я сделал с этой парочкой» – гласил текст дальше, и Берт действительно уже понял, что негодяй руками самого Бертольда, продающего свои алхимические открытия всем подряд, отравил Отто и его жену. Что же дальше? Этот человек даже ясно рассказывал о своём плане: он избавился от Отто, а прежде переписал его волю, присуждая замок фон Эльцев и другое их имущество себе, как «близкому другу главы рода». Но он пощадил Дитриха, который, как было указано здесь, действительно был сыном Отто. Он обещал дотянуться и до Дитриха, и до Берта, используя манипуляцию законами и подставы, но только в том случае, если Берт как-то попытается помешать его планам по удержанию в своих лапах имущества фон Эльцев. Из фон Эльцев, к слову, остались только сами Бертольд и Дитрих. В конце скрытого текста автор напоминал, что само по себе это письмо не может служить доказательством, поскольку необходимо ещё доказать его авторство, и Бертольд понимал, что этот дворянин сумеет убедить любой суд в том, что всё это письмо написал сам Берт, чтобы подставить «законного хозяина замка фон Эльц». Негодяй всё продумал наперёд, и Бертольду не оставалось ничего, кроме как воспитывать Дитриха как родного сына, и надеяться на то, что он когда-нибудь и как-нибудь вернёт всё, что принадлежит фон Эльцам праву. Так Берт получил своего «Великого врага».
  Дитрих был странным малым, особенно как для сына порядочного Отто. Неудивительно, ведь, по его собственным словам, он больше общался не с отцом и матерью, а с тем узурпатором. Однако, сам Дитрих тоже считал его другом и наставником, видимо не осознавая всю плачевность ситуации. В самом Дитрихе можно было увидеть его отблески – он не любил говорить по душам и вечно искал какое-то могущество. Берт использовал эту тягу, чтобы хитростью заставить Дитриха перечитать всю его библиотеку в поместье – он надеялся, что юнец полюбит чтение и алхимию, и это отчасти у Берта получилось. Дитрих полюбил чтение, но теперь желал читать какие-то оккультные трактаты, которых у Берта, конечно, не было. Алхимик из Дитриха получался средний, и Берт мог видеть это своим невооружённым глазом – этот юнец никогда не достигнет Сангва-просветления, ведь его интересует только результат, а не процесс. Также Дитрих много спрашивал о дипломатии, и тут Бертольд провалился больше всего – Дитрих оказался самолюбивым, зацикленным в самом себе, совершенно не слышащим и не видящим своего собеседника. Но больше всего Бертольда огорчала трусливость племянника, а ведь он надеялся на то, что тот сможет свергнуть узурпатора.
— Бояться следует разве что самого страха. - постоянно поучал он племянника. - Не бойся взглянуть страху в лицо.
  Когда Дитрих приблизился к возрасту Берта, когда он покинул свой замок, Бертольд решил, что ему пора действовать. Он оплатил Дитриху наперёд все годы обучения в элитном училище и отправил его туда, напоследок выдав то самое письмо от «Отто», не рассказывая о секретной части. Оставалась надежда на то, что племянник сам отыщет этот секрет, прочитает, поймёт и сделает что-нибудь с настоящим врагом. Открыто всё рассказывать Дитриху сейчас он не стал, зная, что это обернётся им двоим бедой, однако переживал он только за молодого Дитриха. Единственное, что рассказал Берт – обещание оставить это поместье Дитриху в наследство, чтобы он хоть где-нибудь мог жить в будущем. Передав племяннику свою волю в письменном виде, Бертольд тоже начал готовиться к отбытию. Он так устал от всего этого, что просто хотел уехать из империи Пионов, чтобы ничего не напоминало ему о Дитрихе, об узурпаторе, о покойном брате, погибшем от его собственных алхимических достижений.

Когда Дарий окликнул ведьму, Грограг медленно повернул голову в его сторону, осматриваясь глазами по сторонам, после чего повернулся в противоположную сторону, вновь медленно ведя взглядом по горизонту. Но ничего не происходило. Никаких засад. Никаких внезапных визитеров. Только звуки местной фауны.

– Камни уже давно никто не трогал, – начал Грограг, указывая пальцем на могилу, – В лучшем случае, это потому, что ведьма никогда не вставала из могилы, а в худшем.., – орк выдержал паузу, раздумывая над своими следующими словами, но не потому, что не знал как это точно сказать, а потому, что не хотел, – Ведьма уже давно не в могиле. Но могила не открыта. Значит... там что-то или кто-то вместо ведьмы? Ну, или она просто пустая, – Грограг пожал плечами.

– Не меньше меня волнует хорошо протоптанная тропинка. Ваай, посвети остальным. Вот тут, – орк подошел поближе к притоптанной траве и выставил правую руку перед собой, – Вижу четкую прямую линию вот отсюда. Увидели? Если никто не против, я с Ваай пойду проверю куда она ведет. Надеюсь не очень далеко, – почти про себя пробубнил орк, после чего посмотрел на аргонианку, – Идешь? Только факелом мне близко не свети, я в темноте лучше вижу.

Выслушав план Гаэлоса, Грограг выпрямился на стуле и немного размялся. От статичного сидения у него немного затекла спина. Но орк придумал как пробраться в комнату незаметно, заодно и дать мышцам немного работы. Сложив все свои пожитки назад в сумку он подошел к стене, которая позволит ему осуществить задуманное. Чтобы взбираться по таким стенам много ловкости не надо, главное иметь силу, а этого у орка была в достатке.

  Бранн иногда подвергался коротким паническим атакам, когда думал о том, как его жизнь изменилась за последние недели. Всё началось с того дня, больше года назад, когда он разобрался с той странной крысой в погребе. И новости из Столицы... Что-то изменилось в мирном дварфе. Рабочий день в деревне расписан по часам, и свободные минуты можно было потратить на ценный отдых, но Бранн не отдыхал. Он брал старый отцовский топор, с помощью которого когда-то сколачивали рыбацкие лодки и дома, и мастерил свой собственный щит. Бранн сколотил доски, стянул их полоской железа и укрепил кожаными лямками – прямо как в повестях о человеческих воинах. Родственники только удивлялись – зачем ему щит? Чернобороды никогда не были воинами, а когда Александрия погрузилась в хаос, только сильнее заперлись на оставшемся клочке земли, пытаясь пережить лихие времена. Но Бранн не хотел этой жизни. А может быть, он просто хотел, наконец, хоть раз в жизни по-настоящему отличиться, ведь странствующий воин очень сильно отличается от потомственных фермеров. И вот отец, будучи на смертном одре, предлагал стать хотя бы странствующим торговцем, как другие дварфы, но сейчас Александрии нужны не торговцы, совсем не торговцы... С этими мыслями молодой дварф ушёл куда глаза глядят, взяв отцовский топор, который теперь принадлежал ему по праву, и сколоченный с его помощью щит, а также ряд других инструментов – всё, что было в деревне полезного, по мнению дварфа.
  А несколько недель назад всё стало ещё сложнее. Эта эльфийка, за которую он вступился, и её друзья... Бранн попросту не мог оставить их. Не только им нужна была компания вооружённого дварфа, но и ему самому нужна была хоть какая-то поддержка в этом новом мире, который был пугающе огромным и совершенно незнакомым, совсем не похожим на родную деревню. Они умели зарабатывать, но не слишком честными путём, а Бранн не умел этого вообще. Никому не нужен плотник, шахтёр, мясник, фермер... Всем нужен воин. И Бранн в крестьянских обносках и со смешным, грубым щитом никому не напоминал такого. Только эта эльфийка, Теа, считала иначе.
  Но сейчас всё было даже хуже, чем раньше. Они все в ловушке. Все местные запасы истощены. Двое не могут ходить, и лучше им не будет. Бранну на ум приходило лишь одно – бороться. Это то, чего он хотел всегда. Оружие есть. По крайней мере сам дварф считал оружием свой набор деревенских инструментов, который он до сих пор носил с собой.
— Девочка. - первым заговорил Бранн.
  Дварф частенько так называл знакомую эльфийку, и это не было лишено смысла – она ведь моложе на десяток лет, да и густой чёрной бороды у неё нет, а ведь у него она уже есть давным-давно...
— Я уже рассказывал, что видел какие-то тени позавчера. А в Столице была армия Тьмы, твои рассказы я слушал много раз. Мне тоже очень страшно, но... - Чернобород интенсивно помотал головой, будто сбрасывая с неё прилипшую грязь. - Что бы это ни было, надо выбираться отсюда, иначе за нами придёт самый страшный враг, несущий верную смерть – голод. Я проделал весь этот путь не для того, чтобы сгнить в этой норе без пищи, как загнанная крыса! Я не знаю, что сейчас делать с твоими друзьями, но мы двое боеспособны и у нас есть хоть какой-то шанс прорваться к ближайшему поселению. Можешь взять что-нибудь из моего оружия, если тебе это поможет. Но только не мой щит. И топор. Это память об отце...

После войны окрестности Столицы опустели. Множество деревень, что прежде жили своей жизнью и кормили город, опустели настолько, что большая часть из них была покинута. Какие-то разгромила сама война, какие-то развалили мародёры, а где-то, бывало, осерчавший мужик решил камня на камне не оставить от дома, где жил с детства и горя не знал, но вот пришла пора покинуть его навсегда. Некогда процветающий центр Старого Королевства, притягивавший к себе народ со всех концов континента, превратился в свой самый мрачный антипод, погряз во мраке и стал отпугивать всех, кого только можно. Раньше каждый солдат мечтал попасть в городскую стражу Александрии. Сейчас же как минимум каждый второй хоть раз задумывался о том, чтобы сбежать из гарнизона вокруг столичных руин. Раньше получить клочок плодородной земли в предместьях города было поистине королевским наследством, сулившим безбедную жизнь тебе и всему твоему роду, а сейчас даже зажиточные селяне вынуждены были покидать родные места и уходить как можно дальше, вверяя себя в руки судьбы, Сола и новых господ, возжелавших быть отныне полностью независимыми и самодостаточными как в прежние времена, но, кажется, теперь только ещё злее и жаднее. Северо-восток Старого Королевства пустел. Но что-то всё ещё держало некоторых здесь. Может быть, вера?

Но не для всех жизнь кардинально изменилась. Некоторые нашли в таком раскладе новые для себя возможности, заключавшиеся, главным образом, на паразитировании, использовании чужой беды и собирании того, что имело ценность, но было оставлено впопыхах или в силу невозможности больше взять с собой за раз. Кто-то мог называть это иначе, кто-то и вовсе не признавать, что занимается чем-то подобным, но суть, как говорится, не изменится. Однако, для тех, кто ещё не растерял человеческий облик, тоже находились возможности обеспечить себя. Правда, с каждым месяцем их становилось всё меньше и меньше.

Иногда Терпсихоре казалось, что только двое её изувеченных друзей являются единственной причине, по которой она до сих пор здесь, не перебралась куда-нибудь ещё. Оба оказались неспособны не то что самим себе кусок хлеба добыть, но и нормально передвигаться. Один, задетый зелёным демоническим пламенем, получил ожоги ног от самых пят и почти до пояса, и теперь на тех гнили незаживающие раны - только регулярным промыванием с травяными отварами тот ещё держался. Толковый знахарь мог бы помочь ему, но где же его сыщешь. А, может, тут нужен был мудрый старец из монастыря? Ну, уж кому-кому, а второму он нужен был точно - парня поразила странная болезнь, из-за которой он не мог находиться на открытом пространстве - достаточно было впустить в окно свежий воздух, и он начинал задыхаться, а пробивающиеся сквозь ставни солнечные лучи и вовсе обжигали кожу. Он весь побледнел, исхудал и почти не покидал погреба, лишь изредка, когда наступала ночь, поднимался и прохадивался по дому, разминая ноги и тихо стеная - последнее уже начинало пугать. Но, как бы то ни было, это всё ещё были друзья Корал - благодаря им она в своё время выбралась из объятом огнём и наводнённой чудищами Александрии, и если бы не их самоотверженность, та бы давно сгинула или обратилась в уродливую нежить, приспешницу Армии Тьмы.
Вот уже как несколько недель эльфийка и её знакомый дварф перебрались в заброшенный фермерский двор. Прежние хозяева покидали его не так торопливо, как некоторые, а потому забрали всё съестное, практически всю утварь. Только крупная мебель осталась на своих местах, да что-то из старого тряпья, но, по крайней мере, этот дом выглядел целее других и был в относительном порядке. Привести его в обитаемый вид и пристроить здесь двоих калек труда не составило.
Но, выходя каждый день в ближайший прилесок, Терпсихора всё чаще задумывалась о том, что, наверное, собрала все целебные травы, весь желтоцвет и мяту для своих больных друзей. К счастью, те ещё попадались, иногда даже на старых местах, но всё реже, и реже... и реже. Бранн никогда не был искусным охотником, мастером ловушек, как некоторые из его родственников Чернобородов, но даже ему теперь приходилось всё дальше и дальше уходить от двора, расставляя западни для мелкого зверя, а, наведываясь к ним в утренние часы, он почти перестал находить там добычу. Долго здесь оставаться при таких раскладах было нельзя. Но что один, по сути, безногий, что другой, сидящий в подвале безвылазно как мертвец в гробу, уже не перенесут нового переезда. Если не найти лекаря... да хоть кого-нибудь, кто смог бы за ними просто присматривать, этого уже было бы достаточно, чтобы эльфийка смогла добраться до села Заячье и попытать счастья там. По последним слухам, это было ближайшее безопасное место, и наверняка народу туда стеклось много всякого разного, а там где люди, там всегда есть полезные связи и возможности. Всего каких-то два дня пути. Разумеется, совершать поход в одиночку опасно - позавчера Бранн видел странные тени в тумане оврагов, когда в очередной раз переставлял ловушки. Остатки армия Тьмы, разбитой в руинах Александрии, сдерживались там гарнизоном солдат, но кто знает, какая мерзость смогла найти лазейку в оцеплении? Встреча с ней уже закончилась для парочки человек инвалидностью. Корал и её друг дварф могли и вовсе не пережить такое.
Настало время что-то решать. Продолжать превозмогать, сделать что-нибудь такое, чего они не могли сделать раньше...

или, может быть, избавиться от больных? Едва ли Чернобород будет против, если хорошо с ним поговорить с глазу на глаз...

Но ты ведь понимаешь, Теа, откуда такие мысли, и куда они приведут.

Дарий слушал разговор орка и Гаэлоса но так и не мог понять логику их действий. Да, они выяснили что есть некий замок и даже попытались достать карту, но что влечет их туда? Что они будут делать когда окажутся на месте и какое все это имеет отношение к происходящему в деревне?! Можно было бы конечно утаить информацию, но вариантов было так много, что ему одному пришлось бы вечность в этом разбираться. А потому он начал постепенно озвучивать свои предположения:

— Есть некий замок, старик-альдмер страдает в нем. Он ждет Мерею. Я так сказал! — Попытался с точностью воспроизвести слова Хервена имперец. — Но о Мерее и замке говорил не только Хервен. А значит если вы, все же, собираетесь отправится в замок, для начала не плохо было бы собрать информацию и о Мерее. Проверить её на связи с ведьмовством а быть может с целым ковеном. Кстати, я как раз собирался выяснить где жила эта девушка и хорошенько там осмотреться.

Дарий поблагодарил редгарда, что поставил перед ним тарелку с похлебкой, попробовал маленькую порцию и убедившись что варево слишком горячее для него, продолжил.

— Второй странностью для меня служит информация собранная из разных источников. Встречалась она не так часто и все же, думаю, следует её проверить. В храме Мары считают что город заключил сделку с лже-божеством которое представляется то ли Марой, то ли Дибелой, но это не так. Свою связь с деревней лже-божество держит через Хервена и его пророчества. Да и сама история Хервена довольно странная: Его нашли брошенного в реку и спасли. Какое-то время он жил как все, много помогал и даже был уважаемым человеком, но в какой то момент все резко изменилось. Он начал пить, отстранился от всех а затем начались пророчества. Но не смотря на эти странности, ему все же позволили взять ученика и опекунство над ребенком. Внезапное исчезновение которого, мне уже не кажется таким уж и внезапным. Именно с исчезновением Ромула, а так звали его ученика, и начались все эти события. Так что я считаю не плохо было бы проверить что же за лже-божество тут замешено и нет ли взаимосвязи с исчезновением Ромула и событиями в деревне? Если это дело рук даэдра тут вариантов не много: Если это Периайт, то с ним придется договариваться и убеждать его отказаться от уничтожения этой деревни. Но если тут замешана Вермина или Азура, то тут я могу только предположить их мотивы.

Закончив делится мыслями Дарий принялся за горячий обед, давая другим возможность высказаться, если у них есть какие-либо идеи.

— Какие крики, какое нападение? О чём ты вообще? - нахмурился Герхард.
Адвокат только усмехнулся в ответ.
— Смотри. Ты ведь в экспедицию собираешься?
— Да. - пожал плечами Ланге.
— А ты знаешь, что тебя ждёт? - продолжал Генри.
— Найду пару уникальных зверей, перевезу их в клетке и в террариуме, а ещё выменяю что-нибудь на туземные наряды. И вернусь со всем этим.
Уокер лишь рассмеялся в ответ.
— Ланге, ты бесконечно далёк от темы, о которой говоришь. Тебе пригодится это. - Генри протянул дорогой американский револьвер. - Но сгинуть от дикого зверя или агрессивных аборигенов – это даже не самое страшное. Можно подхватить страшную болезнь и умереть в мучениях, или выжить и стать уродом. Я, конечно, не путешественник, а скромный лондонский адвокат, но всё же слышал разные истории от тех смельчаков, которые были и в Африке, и в Южной Америке. Так что изволь больше не перебивать меня.
  Герхард оторопел. Рассказы о таких страшных вещах его, конечно, напугали. Слишком много смертей в одной реплике. Но, видимо, это действительно было важно.
— И что было дальше? - просто спросил Герхард, изучая полученный револьвер.

Глава 0. Предварительная погрузка.
Короткая глава о некоторых событиях перед началом проблем...

- ЧТОООООООО!?!?!?!?!? ТЫ С ДУБА НЕ СВАЛИЛСЯ, ЧАСОМ?!

Это озверевшим басом кричал в трубку Болтер Жорман Третий, услышав "наглую", по его мнению, просьбу капитана исследовательского... поправка, курьерского звездолета "Королева Солнца". Из очень старомодной телефонной трубки, подключение которой к сверхсветовому интеркому стоило нескольких сошедших с ума технических специалистов, донесся спокойный и усталый вздох, привыкший к скандально-взрывному характеру своего работодателя, и повторил:

- Мне нужна срочная замена на половину земных года. Если вы откажетесь, то лишитесь меня, как контрактного работника вашей компании по пункту 12.6.3 договора о найме последней редакции. Если конкретизировать - насильственная смерть.

Жорман в крайнем неудовольствии выдал что-то вроде рычания, но все же вызвал интерфейс голограммного наручного КПК перед собой и открыл означенный договор. Через минуту указанный пункт был найден, после прочтения которого наследный бизнесмен грозно рыкнул, напомнив себе уволить того юриста, что составлял договор о найме:

Если в следствии прямой вины Работодателя Исполнитель теряет возможность исполнять возложенные на Исполнителя обязанности (Список указан в п. 4.1 Договора) во время исполнения не входящих в обязанности действий, по причинам: смерть по неестественным причинам, демобилизующие травмы и/или психические расстройства, то Работодатель обязан выплатить компенсацию в размере двойной оплаты за весь оставшийся срок работы Иполнителя Исполнителю лично. Если Исполнитель не может распоряжаться выплаченными средствами в следствии смерти, то компенсация передается семье Исполнителя. Если семья у Исполнителя отсутствует, то средства передаются Экипажу на общий счет. В случае же отсутствия Экипажа - Государству-гаранту. Договор после выплаты компенсации является расторгнутым без санкций к Исполнителю и Экипажу.

Вообще ожидалось, что этот пункт банально не сработает из-за строчки "...во время исполнения не входящих в обязанности действий...". И не сработал бы, если бы договор был обновлен к тому моменту - его юристы уже добавляли курьерские обязанности "Звездной Авральной Доставки" к обязанностям капитана, как владельца корабля.

Но нет, этот тупой и никчемный капитан как-то пронюхал об этом и теперь давит на него, наследного бизнесмена трех государств Союза Человеческих Колоний и Планет (СЧКП), этим чертовым пунктиком! Теперь, скорее всего, придется мирится с этим... Если только...

Жорман попытался атаковать собеседника на другом конце рукава Галактики другими пунктами договора, но капитан "Королевы Солнца" умело от них отбился заученно отвечая другими. Болтер даже не смог узнать, во что капиташка умудрился вляпаться - тот прикрылся пунктом о защите тайны, даже не сказав конкретно, какая. Обычно это означало Синдикатную или Маргинальную в некоторых государствах СЧКП, знание которой было чревато довольно смертельными последствиями.

Потратив ещё минуту на перебранку с капитаном, бизнесмен пообещал найти замену в ближайшее время и в ярости бросил обиженно зазвеневшую трубку на место. Успокоившись около часа спустя за дорогим глинтвейном, он начал выискивать наиболее некомпетентного, по его мнению, кандидата...

*** Неделю спустя ***

- Добро пожаловать на борт, магистр Эйомайд. - Немного суховато, но не без улыбки поприветствовал Золу худой и высокий, как тростинка, человек на борту "Королевы Солнца" в темной форме, напоминавшей смесь офицерского мундира и лабораторного халата с капитанской фуражкой на голове. - Меня зовут Питер Лай, и я капитан этого космического судна. Искренне рад видеть вас здесь.

Золе уже было известно имя капитана, слова приветствия были чистой формальностью.

Питер Лай, как гласило в досье, был локально известным доктором астрофизики и развязным исследователем неизученных секторов Галактики, бравшийся за многие задачи с хорошей долей риска. Как минимум, он не боялся исследовать поведение нестабильных тройных звезд системы Хаймоты буквально за несколько дней до предположительного взрыва в сверхновую одной из них. Как раз в те времена, когда погрешность прогноза поведения звезд как раз подпадал под этот срок.

Его голубые, нахальные и немного уставшие, глаза буквально просканировали её с ног до головы, будто каталогизируя и раскладывая по полочкам все её недостатки и преимущества. Темные, но не сильно густые брови Питера слегка приподнялись вверх, с удивлением оценив физическую подготовленность магистра философии. Впрочем, в неожиданно молодом голосе 52-летнего капитана, явно как минимум раз пользовавшимся технологиями генетического омоложения, не было ни капли неприязни к Эйомайд:

- Позвольте мне провести вам небольшую экскурсию по кораблю. - Пригласительный жест его тонкой руки указал в сторону прямого, как стрела, широкого металлического коридора, проходящего по всей длине корабля. - Если есть вопросы, не стесняйтесь их задавать. - Питер немного устало помассировал переносицу своего прямого носа, на которой сидели достаточно глупо выглядящие круглые очки и со вздохом продолжил. - В этот раз я вижу достаточно ответственного человека, чтобы не сразу выгонять его с порога шлюза и после не рассказывать Жортеру, как бы он ужасно работал в отделе кадров.

С этими словами капитан двинулся по тихому и малолюдному коридору, знакомя и рассказывая о проблемах, планировке корабля и деловитом местном населении, нисколько не обращавшем на данный момент на новоявленного капитана и капли внимания. Как уверял Питер - это временное явление из-за пары инцидентов с одним из кандидатов на должность пару дней назад.

– Совсем со мной не разговариваешь – упрекнул бес монаха. Во время его благочестивой молитвы он держался несколько поодаль, а как только Яков перестал, то сразу, невидимкой, сел на его левое плечо и принялся шептать – а разве Баффун тебе какое плохое зло сделал? Наоборот, уберегал, развлекал, советовал тебе! Вот и сейчас. Вы же ищете девушку, дочь герцога, даму-в-беде, тебе следует использовать все доступные возможности, чтобы спасти её и её душу. Почему бы не попросить о разведке Баффуна? Он поможет!

  Унгус обучал фехтованию. Этот учитель (нет, даже Учитель) гораздо больше прочих запомнился Гюнтеру. Этот ловкач был серьёзен лишь тогда, когда отдельно объяснял в подробностях особенности тех или иных приёмов. В тренировочных боях же с его лица не спадала дружелюбная улыбка. Мальчик порою не мог понять его бескорыстную приверженность своему делу и вечную весёлость, иногда косился на вручную зашитые нитью израненные кисти рук старика. Впрочем, кожа на ладонях Гюнтера тоже порою стиралась от частых тренировок с деревянными мечами – сам наследник хотел, чтобы они были частыми, но лишь изредка мог обеспечить это, ведь занятия с учителями были строго расписаны по времени. Другие учителя не были столь же интересны, ведь их предметы для них – просто хорошо оплачиваемая работа. И Гюнтер надеялся, что его будущие занятия позволят ему быть таким же, как Унгус. Так или иначе, частично Гюнтер и стал подобен ему – по части фехтования.

– Разве только ведун может знать что-то? – прошептал украдчивый голосок около головы Плачивого – Нет, не беспокойся, здесь всего лишь твой старый друг, Баффун! И он знает - мертвецами владела отнюдь не наша магия. Ну, может, и человеческая, но он имел в виду бесовскую. Её там ни на мой укус не было. А оружие то возьми-возьми! В следующий раз столкнёшься с уже мёртвыми, что делать будешь? Второй раз Баффун тебя уже не спасёт! То есть, он попытается, но шансов не так много. А присягу "не брать оружия" ты не давал, лишь "не отнимать жизнь", а у мертвецов и и оглушенных хорошим ударом она и так не отнимается, верно? И лекарский инструмент возьми для комплекта, одним лечить, другим калечить, хех!

Вы не можете просматривать этот пост!

Торин Оукенхед
После заданного Торином вопроса герцог нахмурился.
- Чтобы перечислить список моих недоброжелателей не хватит и дня. Но все посягательства были направлены на мою честь и благосостояние. Элиза тихая скромная девушка, после смерти матери, моей дорогой супруги, Клементины, упокой Господь ее душу, замкнулась и наотрез отказывалась общаться с посторонними. Дочь просто угасала на глазах. Я уже отчаялся и готов был опустить руки, как вдруг нашел вещь которая порадовала бы Элизу. Один из моих знакомых торговцев вез в подарок своей дочери золотое ожерелье с тремя переливающимися черными жемчужинами. Зная любовь дочери к жемчугу и редким украшениям, я уговорил друга продать мне эту вещь...

Боссе невидящим взглядом смотрел на разгром в комнате, но не видел этого хаоса, перед его взором как наяву встала сцена недавнего прошлого.
- Элизе украшение пришлось по душе. Казалось, желание жить вновь возвращалось к ней. Она вновь стала похожа на себя прежнюю...

Вильгельм вздохнул.
- А через два дня она пропала. Я не знаю кто это сделал, но прошу вас найти мою маленькую девочку или ... хотя бы ее тело.

Герцог замолчал, опустив голову.

Яков Плачивый
Пыльца расползалась по пальцам словно живая. Она была теплой и переливалась от золотистого цвета к угольно черному. Яков вспомнил что читал о подобной магии в одной из запретных книг в храме. Трогать ее было строжайше запрещено. И все же любопытство Плачивого на тот момент взяло верх. В книге говорилось о Живом Огне, оставляющем за собой черную смерть и золотую жизнь. Найти этот Огонь можно было лишь в самой чистой воде. В книге говорилось о том, что лишь однажды отважному мужу удалось отколоть часть Живого огня и эта часть рассыпалась на множество мелких брызг. Дочитать Якову не дал вошедший настоятель. Всыпали тогда Плачивому знатно.

Сир Адриан
Ничего полезного сир Адриан в комнате девушки не нашел. В ответ на вопрос рыцаря, Ивар коротко кивнул и протянул пузырек, наполненный ярко-красной вязкой жидкостью.
- Здесь хватит лишь на два раза. Используйте с умом. - грубовато отрапортовал посыльный.
Начальник караула - высокий детина, наверняка родственник того здоровяка на кладбище, представленный как Грас Таубер, прибыл в кратчайший срок и вытянулся по струнке под тяжелым взглядом герцога.
- Вы хотели меня видеть, Ваша Светлость?
Герцог равнодушно кивнул:
- К тебе есть вопросы.

Ланзо
Продолжая громить комнату, Ланзо внезапно наткнулся на полуобгорелую книжицу. В красивой тканевой обложке, она была расписана аккуратным мягким почерком. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять что эта вещь - личный дневник Элизы.
Большая часть листов обгорела, разобрать удалось немного: "Папенька подарил чудесную ве... Оно теплое. Я его слышу... Если бы мама могла ви... Оно говорит все громче, пугает меня... "
На этом записи заканчивались.

Опять его это словесные уколы.
- Я... разве... про остановку что-то... сказал, а? А меч мне... для того, что бы... парой ударов укоротить... болтунам их языки... А не сражаться пять часов... К ряду! - остановилась, оперевшись рукой на дерево и выдохнула.

Главное не показывать слабость. Но остановка это хорошо. Сделаем вид что это Шинго устал. Глупо конечно, ведь обмануть можно кого угодно, но только не себя.
Сил не было, что бы ходить и собирать грибы и травы, ноги пульсировали так, словно их вот вот разорвет. Но все же Нино нашла в себе силы прогуляться в сторону противоположную от той, в которую ушел Шинго. Это необходимо, пока он далеко, справить естественную нужду, пока никто не видит. Ну и может по пути удастся собрать чуток грибов и трав.

Метрах в ста за скалой был крутой откос незаметный из основного лагеря. Когда Дарий взобрался на него, его взгляду открылся огромный лагерь Изгоев. Он хорошо видел фигуры мельтешащие внизу. На одной из скал, краской были начертаны, показавшиеся ему знакомые символы. Кажется он уже видел их в гробнице одного ковена. Кажется это были они. Дарий решил приблизится, что бы рассмотреть внимательнее и тут камни под его ногами предательски зашевелились и несколько небольших осколков покатились вниз по склону.

Дарий отпрянул, и поспешил взобраться обратно на откос но не успел, стрела пронзила его икру. Падая он попытался выхватить нож но не успел. Стрела пригвоздила его руку к земле. Все произошло в считанные секунды, боль еще не успела поглотить сознание и он попытался освободится но третья стрела тут уже пробило лодыжку пригвоздив и вторую ногу.

Распятый и оглушенный болью Дарий попытался закричать, но и тут потерпел поражение. Костяной клинок мгновенно оказался у него между зубами и рот наполнился солоноватым вкусом крови.

— Не убивай его Телек. — Раздался откуда-то сверху молодой голос. — Я вижу в нем странную ауру.

Дарий даже не успел понять о чем речь, как тут же, что-то тяжелое ударило его по голове и свет померк.

От удара голова гудела как от сильного похмелья, поврежденные клинком язык и губы набухли и пересохли. Ему очень хотелось пить. В памяти резко вспыли недавние события побуждая к действию. Дарий попытался вскочить с каменного ложа но не смог. Кожаные путы крепко удерживали его и лишь тут он заметил что не один. Тусклый свет, пробивающийся сквозь расщелину, освещал уродливое лицо старухи, что стояла у его ног. Она стонала и хрипела совершая непонятные пасы.

Дарий понял, что стал частью какого-то ритуала. Очень странного, далекого от тех, что ему приходилось видеть но почему ему плевать. Почему, кажется что все так и задумано. Так и должно быть?! Почему?

— ...пока не начнешь законченное и не исправишь измененное. — Эти слова, услышанные в пещере далеко на востоке, в какой-то момент перестали быть для него пустым звуком и начинали обретать смысл. В нем стало появляться понимание того, что должно было произойти. Тот, чье время завершилось должен совершить новый цикл...

Ножны на перевязи перекинутой за спину побрякивали друг о друга, сухо соприкасаясь. Они не были дорогими, в отличие от их содержимого. В жизни Друстатора вообще осталось не слишком много роскоши, кроме мечей, да небольших накоплений, которые то и дело иссякали между выполненными контрактами. Хотя какие уж они тогда накопления?
Периодически Друстатор и вправду пытался накопить денег и найти мага или целителя, который смог бы спасти от изнуряющей мигрени. А что делать, когда мечом махать мешает не усталость, не заговор мерзкого мага, а собственное тело. Еще и там, где его совершенно невозможно усмирить или натренировать.
В самые тяжелые дни искуснейший мечник хотел лишь одного – забиться в угол от всех и тихонько подвывать, силясь стерпеть боль. Не такой участи для себя он желал. Не о таких приключениях мечтал. И уж точно не хотел еще больше терять уважение людей, поэтому приходилось превозмогать себя, заставлять. Стиснув зубы, прорываться сквозь боль, словно облепляющую его орду разлагающихся зомби.
И банально хотелось есть.
Но продавать мечи Агруллус не согласился бы ни за что.



Негромкое постукивание перевязи раздалось у дверей Бранала. Затем постучал в дверь уже и сам Друстатор.
Он любил иногда зайти к старому бретонскому другу. Обсудить истории их совместного прошлого, легенды из прошлого, прошлые игры... Ностальгия – приятное чувство, особенно когда чем старше ты становишься, тем хуже идут дела. Бранал же с радостью подхватывает и продолжает канву любой истории – сам он помнит куда больше чем Друстатор.
В его глазах живая искринка. Нет-нет, да и покажется, что пару дней назад он был рядом, когда мечник отбивался от пары нерадивых разбойников, на деньги которых он сегодня зашел и сытно отобедал. Что стоит лишь предложить, и следующий контракт они побегут выполнять вместе.
Но Друстатор побаивается, что не уследит за всем. Если снова накроет чертова мигрень, он не сможет быть уверенным, что сможет защитить кого-то, кроме себя. И никогда не предлагает.

– Ну чего ты делаешь, придуроооок!!! – завопил Баффун, увидев странные телодвижения жреца.

Нет, ну надо было единственному в компании, не носящему из религиозных побуждений ни брони, ни оружия, вот так смело натравливать на себя нечисть, вдобавок обязывая их "творениями бесовскими". В то время как бес был уверен, что тут он совсем не при чем!

Как был, в сотне фунтов над землёй, чертёнок заложил крутое пике вниз, и, с хлопком став видимым, запустил среднему из троих зомби скорпионов хвост в загривок. Это должно переключить их внимание, наверно, и помочь сбежать самому монаху.

  Могущество. Могущество. Могущество, даэдра тебя раздери! И теперь, понимая, что в твоих жилах течёт такая сила, какая и не снилась многим магам – что ты будешь делать, Люциус?
— Я не знаю...
  Путешествие по Скайриму привело колдуна прямиком в Вайтран. Накопленное состояние позволило приобрести дом и остаться в городе насовсем. Связавшись с Имперским легионом, Люциус напомнил о себе, но лишь для того, чтобы официально сложить с себя все обязательства. Теперь он был просто зажиточным горожанином в характерных белых одеждах. Но Квинтилий всё ещё не понимал, куда именно пустит свои силы. Заклинания из колдовских трактатов давались так легко, но так нелегко было придумать, для чего их использовать. Однако, однажды всё изменилось. Прогуливаясь по ночному городу в поисках вдохновения, Квинтилий стал свидетелем такой картины: неизвестные норды избивали каджита и рычали о каком-то долге. Но где стражники? Разве они не слышат воплей избиваемого? Или же... Их подкупили?
— Каджит не виноват!
В ту ночь Люциус просто ушёл. Он не хотел ввязываться в дела тех нордов и каджита, понимая, что это ничего не даст – кто-то точно подкупил стражу и нанял этих громил, вот он и должен ответить за всё это. Ответить... С каких это пор влиятельные стервятники отвечают за что-либо, Люциус? Ты с ума сошёл? Они покупают кого хотят и творят настоящее беззаконие и... Несправедливость. Да-да, ты хорошо знаешь это слово, Квинтилий. Знаешь его лучше кого бы то ни было, хоть и пытаешься упорно забыть об этом. Почему ты боишься этих богатых стервятников? Потому что они могут испортить твою жизнь, если захотят. Лишить всего и сделать изгоем. Ты будешь подчиняться и дальше или всё же сделаешь что-нибудь?

Этому городу нужен герой...

  В Вайтране начали происходить странные вещи. Влиятельные и богатые, замеченные в коррупции, начали погибать один за другим. Каждое утро находили труп начальников разных уровней, замешанных в каких-либо махинациях. Слуги всегда выживали и всегда говорили одно и то же: таинственная фигура в чёрном плаще и чёрной маске ночами совершает эти убийства, используя колдовство, но, при этом, не трогая никого, кроме их хозяев. Власти выдвинули таинственному убийце обвинение в использовании запрещённой магии и обещали всем, кто поймает его и выдаст, крупную сумму.
  Делом заинтересовался Ачучвен – местный детектив. Он посчитал, что незаконный колдун-убийца действительно должен быть пойман, ведь это всего-навсего нарушитель. Он долго изучал каждое место убийства, где побывал "чёрный плащ", опрашивал каждого свидетеля. Чем больше аргонианин изучал деяния скрывающегося колдуна, тем сильнее переставал понимать его мотивы. Оказалось, что убийства влиятельных нордов и меров – только верхушка айсберга. Гораздо чаще "чёрный плащ" всячески помогал горожанам. Однако, отчего-то власти оглашали только те его дела, за которые можно привязать наказание. И, что самое странное, колдуна так никто и не поймал.
  Ачучвен пребывал в растерянности. Детектив решил отвлечься от изучения дел этого странного преступника и занялся делом о пропаже детей. Расследование привело его в канализацию, где Ачучвен стал свидетелем странной картины: тот самый ночной колдун был здесь и, как ни странно, спасал детей! Ловкими трюками он совершенно обезвредил других людей, которые, как выяснилось позже, были каннибалами и воровали детей. Ачучвен поручил своему напарнику вывести детей, а сам остался, чтобы, наконец, узнать, кто же скрывается под чёрной маской. Колдун и не думал бежать – его подкосило, он кашлял и валился с ног, сражённый канализационной инфекцией.
— Люциус Квинтилий?! - поразился Ачучвен, сорвав маску и обнаружив под ней вайтранского богача.
Пребывая в растерянных чувствах, Ачучвен доставил больного прямиком в свой дом и, уложив в постель, дал микстуру, которая должна была поставить имперца на ноги. Агонианин и раньше видел Люциуса, но всегда он был мрачен, а сейчас, отчего-то, улыбался добродушно.
— Вот ты и поймал меня. Теперь ты выдашь меня Имперскому легиону или самому ярлу, за что получишь хорошую награду.
— Но я не понимаю... У Вас есть всё... Зачем Вы это делали? - задал вопрос детектив.
— Потому что это было правильно. Это было справедливо. - просто ответил колдун.
Аргонианин не знал, что делать. В итоге он так и не рассказал никому о Люциусе и его двойной жизни, игнорируя награду. Ачучвен и дальше расследовал дела в Вайтране, но теперь уже знал, кем является колдун, а иногда даже помогал ему.
  Но Люциус не всегда скрывался под маской. Нередко он выполнял различные задания открыто – это и стало его основным заработком. Вот и сейчас Квинтилий вернулся в Вайтран вместе с артефактом, не скрывая своей личности. Это и другие деяния принесли имперцу в белом плаще невиданную славу. Но... Всё это лишь увело колдуна от его исконной цели. Пока Люциус боролся с несправедливостью и подрабатывал наёмником, тайны магии и его внутреннего могущества совершенно не раскрывались. Когда Квинтилий гостил в доме у Ачучвена, ему доставили письмо, являющееся приглашением на свадьбу. Празднество не интересовало Люциуса, но говорили, что на том пиру будет другой колдун... Вот же он, шанс! Шанс раскрыть свои силы и узнать что-то новое.
— Я должен быть там.
— Чёрный плащ снова в деле? - усмехнулся Ачучвен.
— Нет. Белый плащ. - возразил Люциус, надевая свои повседневные одежды.

Даже хладнокровию, ставшему частью Ваай-Ры, было трудно так долго сдерживать её копящуюся ярость. Те норды испытали весь спектр болевых приёмов, подвластных аргонианке, но...
...стража как всегда подоспела в ненужное время. Это спасло сучьих детей от Ваай-Ры. И привело её, насильно утащенную стражами, прямиком в холодную камеру. И не ту, в которых держали буйных, а ту, что располагалась куда ниже.
Месяц... во тьме и холоде, посреди воды. А хладнокровная ли она? У аргониан этот вопрос часто вызывает вопросы. Даже так, такой срок пребывания и теплокровного подкосит. Ужасно тяжело было засыпать. А стоило это сделать, как холод пробирал до костей, заставляя девушку содрогаться и снова мысленно проклинать этих ублюдочных стражников. Но случись та драка снова, она бы поступила точно так же, и не жалела о содеянном.

С едой было в темнице тяжелее всего. Потому что из-за переохлаждения, ту пищу, что изредка давали, не удавалось никак поглотить. Ваай-Ра заболела и выглядела плачевно. Но природная стойкость её вида к болезням, помогла продержаться до момента, когда ради приезда большой шишки, её выволокли прямиком к лекарю. Где подравили немного здоровье девушки.
Спустя некоторое время, подорванное частично здоровье и, новые попадания в темницу, никак не смогли подавить горячее сердце аргонианки. Был серьёзный случай, почти успешного побега, такого наглого, что её несколько стражников подавило лишь у самого выхода из тюрьмы. Конечно стонов от побоев тем вечером хватало. Друзья-пленные помогли Ваай-Ре, оправиться от последствий избиения.

Как-то раз пиратов из её шайки и других буйных было решено сослать на необитаемый остров. В трюм пробивался свет. Аргонианка рассматривала почти забытый небесный свод, пока не заметила странность. Почуяв холодящий ветер, бывшая пиратка сообразила что их ожидает. Опасный морской фронт. Послышались крики, для привлечения внимания, глупые попытки имперцев сменить курс, чтобы не попасть в шторм, обернулись этим самым штормом, дикой тряской, да нервным хохотом Ваай-Ры, зло скалящейся при виде беснующихся от шторма, имперцев.

Корабль содрогало. Потом всех накрыла тьма.
Трещала упавшая мачта, успев придавить пару имерских ублюдков, кто-то кричал, другие пытались ползти туда, где как казалось, было безопаснее.
Следующее что помнила Ваай-Ра, это свой кашель, ломоту в мышцах и тихое море вокруг, да песок под жопой. Еле приподнявшись и осмотревшись, аргонианка попыталась отдалиться от тихих волн, но упала без сил мордой в песок.

Через безсилие, Ваай-Ра услышала чьи-то голоса, и увидела женщин в полупрозначных хитонах. Они забрали аргонианку на гору, где как оказалось располагался целый храм, посвящённый Дибелле.
Выздоровление заняло несколько недель. Ваай-Ра была искренне благодарна спасшим её женщинам, служащим культу Алый Пион. За время выздоровления она насмотрелась на местных и наслушалась рассказов об их жизни на острове.
А первая же прогулка по острову, когда Ваай смогла нормально передвигаться, привела к собранию жриц, посреди сада из персиковых деревьев. Там женщина серебряной кожи читала пикантные стихи. Ящерка присела наподалёку от жриц, на свободный камень, и потягивая стопы, слушала стихи.
А к последнему из них, Ваай-Ра добавила свою часть...
...И тела твоего тепло я ощутить хочу!

  Дитрих разрывался. Разрывался между возможностью "убить и обворовать" воина, как точно подметил Ферн, и страхом перед первобытным ритуалом. Этот сон может быть напускным. Оставалось только одно – положиться на волю случая. Фон Эльц достал кошель и вынул одну из золотых монет. Подбросил её, поймал и накрыл ладонь с монеткой другой рукой.
– Ларри, я знаю, о чём ты думаешь. - проговорил Дитрих. - Но пусть нас рассудит монета. Ежели это будет профиль короля, то просто уйдём. Если увидим численное значение, то обворуем и уйдём. В любом случае, эта монета станет твоей.
С этими словами Дитрих поднял вторую руку, показывая монетку.

Время шло, а ничего не менялось. Каждое место, где Жюли надолго оставалась, ей в итоге приходилось покидать. Деревянный замок в и на холме, дом на окраине города, баронское поместье. В двух из этих случаев однозначно были виновны бретонцы. Властьимущие бретонцы. Подлые и высокомерные пижоны. Жюли не знала наверняка но ей казалось, что в исчезновении её отца также виновен кто-то вроде них. Оставаться здесь ей было уже невыносимо. Особенно после того ранения. Мать умерла от болта - и Жюли тоже чуть не умерла от болта. Вот же совпадение.

—Нет. Всё. Хватит с меня этих бобовых королевств.— сказала она после получения предложения. И вскоре отбыла с первым же кораблём в на восток.

Путь был довольно тяжёл. Море Призраков бо́льшую часть года было сковано льдами, и плыть приходилось аккуратно, вдоль берега, стаоаясь не встать на мель и не врезаться в другие суда. Зато кормили относительно неплохо - корабль часто делал остановки в портах Хай Рока. Однако сам по себе путь был скучен. Чтобы хоть как-то скоротать время, она начала играть с экипажем в кости. Порою мухлюя с использованием магии. Однажды, в Солитьюде, её за этим поймали. Дальше на этом корабле она не поплыла. Впрочем, этого и не требовалось - цель была достигнута.

Жюли несколько изменила свой образ жизни. Теперь она старалась не задерживаться надолго на одном месте, не работать на одних и тех же людей слишком длительное время. Абсолютно никакой конечной цели - свободная жизнь ради свободы. То, чего так хотел её отец. Впрочем, надоест ли это в конечном счёте - это было решительно непонятно.

------

Жюли не верила в судьбу. И до сих пор не верит. Совпадения - да, это возможно. Очень странные совпадения - тоже. А судьба, как говорят местные про магию, для эльфов. Все в Скайриме знают, что у альтмеров на их архипелаге - Садом и Гоморра. А дальше и так понятно... Однако это совпадение ей показалось очень уж странным. Даже с её знаниями она понимала, что бретонцы, вообще-то, никогда не заселяли юг Скайрима. Имперцы - да, возможно. А бретонцам что тут делать? Возможно, какие-то редкие пришельцы, но эти пришельцы отгрохали форт... Более прошаренный в истории человек мог бы сказать, что Скайрим также не состоял в Ковенанте, хотя норды и бретонцы ранее были весьма дружественными друг другу народами.
Как бы то ни было, это любопытное строение заставило её войти внутрь. И каково же было её удиаление, когда в конце данжа пути она обнаружила кого-то живого мера... А живого ли вообще?
Как бы то ни было, эта странная встреча, которую объяснить можно было лишь жутким совпадением или судьбой - кому что больше нравилось - её несколько изменила... Не в последнюю очередь это было заслугой странного голоса, что звучал в её голове с того момента.
Этот голос, чей же он?

Бес шарахнулся от крестного знамения, но недалёко, и вскоре опять сел на плечо монаха, дрыгая там ножками.
– Чего так неприветливо со старым товарищем? – упрекнул он Якова – даже не поздоровался! А ведь мы будем вместе, долго, наверное, даже и до самого конца! Ведь ты помнишь то поле боя, верно? И в путешествии столько много несчастных случаев... хотел бы ты оградить от них других, верно?
...

Терпеливо (а ждать, несмотря на свою огненную природу, исчадия умеют) дождавшись, пока все огласят свои заказы, Баффун последовал за Ивором, и оставшись наедине с человеком, невидимка громко произнёс:
– Монаху Якову, под прозванием Плачивый, выдай молот, или же хорошую дубину, иначе будет горько тебе когда он пострадает от рук разбойничьих.
Этот хитрый план черт выдумал, поскольку суеверный крестьянин (или кем там был Ивор, на него Баффун удобно структурированной папочки не имел) испугался, и снабдил бы монаха оружием, а там уж его черёд уговорить подопечного этим оружием воспользоваться, хоть для защиты друзей, хоть разочек.
И тогда он его! Хи-хи!
...

Отхихикав, про себя разумеется, своё, Баффун опять принялся за дело. Он подлетел к бритой макушке монаха, и прошептал ему:
– Я покидаю тебя, но не беспокойся, совсем ненадолго! Просто осмотрю покои пропавшей дочери вашего маленького герцога, пока остальные дуболомы не успели наследить, и всё будет в ажуре! Пока-пока!
И полетел, часто взмахивая крохотными крылышками.

Бес проникнул в таверну самым первым. Вообще, ему хотелось на ночь подоставать спящего, но монах сумел укрытся в святилище, в которое самому исчадию доступа не было.
Чтобы компенсировать это, Баффун испортил хозяйскую сметану, подточил крысиными зубками деревянные ножки стульев (все, до которых дотянулся, прежде чем его могли бы заметить или огреть метлой), и, наконец, обратился в паука, наблюдая за ранними пришельцами.
Да, это заняло целую кучу времени и сил - завлечь его монаха в путешествие. Исчадие поспорил бы даже душ на десять, что даже сейчас Яков пребывает в замешательстве, неуверенный в том, как сюда попал.
Но возможности открывались замечательные! Искушение золотом, положение самого монаха в отряде, наконец просто-напросто дух приключений - все это заставляло беса чувствовать себя на вершине той мусорной кучи, которой называлась жизнь смертных.
И, когда Плачивый вошёл в таверну, из угла его встретил внимательный взгляд восьми красных глазок, единовременно подмигнувших ему

Ферн нашел отличного пропитания. Не вкусного и сытного жареного мяса, зато после такого обеда не прижимало тяжестью к месту переполненное пузо, так что поди и на пользу. Надо будет лук смастерить, да подстрелить кого-нибудь, решил воин. Если еще долго плутать придётся. Но вроде ж к людям идём?..



– И кто же на тебя нападает? – саркастически спросил Ларри, так и не получивший задатка.
Происходило не совсем понятное и вряд ли чем-то полезное. Или опасное. По крайней мере сейчас.
Вообще складывалось впечатление, что пришли они сюда зря. Ритуалы обычно не проводят цивилизованные люди, а Ларри хотелось бы к цивилизации, порядку и понятным вещам. Сейчас же можно было... понаблюдать?

Грограг плевал на традиции и веру орков, и считал, что упертое догматическое следование устаревшим устоям является главной причиной бедственного положения орков в Тамриэле. Любое разумное существо (кроме орков) убежало бы при встрече с более сильным. И в разрез традициям своих собратьев Грограг собирался сделать именно это – убежать. И у него было лишь несколько секунд, чтобы решить как сбежать, поэтому он решил сделать первое, что пришло в голову – подло ударить более сильного противника в слабые места: глаза, горло, между ног. Грограг не видел ничего зазорного в том, чтобы сражаться всеми доступными методами, особенно, когда речь шла о более сильном противнике. Да и к тому же ему нужно было замедлить противника, если тот решит погнаться за ним. Поврежденные легкие Грограга явно неприспособленны к марафонам. Поэтому, Грограг решил ударить орка...

– Наёмникам-телохранителям у нас всегда обеспечивают питание. А воинам оно нужно плотное и трёхразовое, но так и быть, аванс сейчас возьму золотом. А пока идёмте вниз, сейчас, глядишь, разглядим спуск.

Ларри встал, размявшись со сна кое как отдышался. Во рту словно кошки нагадили, а потом слизали всё своими шершаво-квадратными языками досуха. Ломило всё тело, но останавливаться было нельзя. И поддержать дух товарищей... и недавнознакомца стоило б добротной остротой.
Еще раз оглядевшись воин определил в какой стороне находится то самое, заметно-чернеющее дерево и сообщил спутникам, что двигаться им нужно туда. Наверняка там будут или недавно был еще кто-то живой, кто мог бы им помочь.

Пыль. Её тут много, что Теомею не слишком нравится. Точнее, вообще не нравится. Она везде, включая его уже и так засаленные волосы. Их бы, по-хорошему, сбрить, да парниша всё не решается.
Вишнар, Наваджо и Влад с его детьми прибудут лишь через пару часов, если Теомей ничего не напутал при определении примерного расстояния, а это значит, что времени у них ещё достаточно много, учитывая восемнадцатичасовые сутки. За это время нужно подготовить проход для оставшихся позади, разузнать про червей... И, конечно, самим попасть внутрь.

«А... Оно вообще какого пола?»

Теомея заинтересовал вопрос... Можно подумать, будто дело в том, что это - возможная женщина. А женщин Теомей не видел, конечно, не девять тысяч лет, но достаточно долго. В последний раз это было в предыдущем населённом пункте. Возможно, отчасти причина его заинтересованности была в этом - из подросткового возраста он всё же не вышел... А возможно, дело в том, что женщины коварнее мужчин, и Теомей попросту хочет перестраховаться. Возможно, у этого существа под балахоном спрятана пищаль. Это даже хуже арбалета - арбалет хотя бы не шумит так, будто молния ударила метрах в пяти.

— Мы признательны тебе. Я Ферн Колокольчик, уж и не помню, говорил ли тебе. Пожалуйста, можешь дать нам еды и отвести в ближайшее поселение?
— Ах да... О еде. Когда я сказал, что у меня есть еда, я имел в виду возможность. Возможность добыть еду. Я сыт и полон сил, в отличие от вас. - поведал Дитрих.

Вы не можете просматривать этот пост!

Эрих не раз видел, как тела больных чумой закидывали в город, дабы там появилась вспышка болезни (хотя чего врать, он сам подобное проделал) возможно так и происходило с этими паразитами. Поэтому он предложил перерезать Влада и виши, чтобы они не распространили заразу. Хоть ему и было жалко невиновного Влада и животину, их в любом случае надо оставить, а так хоть не будет мучаться.

  Мда-а... Не такой я жизни хотел, когда покидал стены университета, а уж тем более не такой жизни я ожидал, родившись фон Эльцем в Логсофе. Но коварная судьба уготовила мне особые условия, условия весьма походные. Впрочем, как какая-то там судьба может оказаться коварнее меня, самого Дитриха фон Эльца? Да и самое важное у меня при себе: немного материалов и инструментов, а также самый важный инструмент – книга моего авторства, которую я составил в последний год обучения в университете. Хотя, после того неожиданного наводнения в моём укрытии, материалы всё. Выжили только инструменты, приборы и книга – её я хранил особенно хорошо, в отдельном кейсе, чтобы не повредилась. Это оказалось предусмотрительно, а кейс оказался ещё и водонепроницаемым.
  На протяжении всего курса меня учили письму, чтению и счёту, но не учили самому главному – тому, что открывается через знание всего этого. Однажды я открыл для себя удивительный мир алхимии и оккультизма, прочитав любопытный том философа древности. В дальнейшем моя судьба шла неразрывно бок о бок с этими двумя дисциплинами – я перечитал множество трактатов и просто текстов, порою даже запрещённых, и добыть их сто́ило моей семье немалых денег. Но я всегда говорил, что деньги идут на моё обучение. И это ведь правда! Параллельно с основными дисциплинами я учился и чему-то не менее, а точнее более важному. В своей книге я собрал всё самое полезное из того, что познал на "параллельном обучении" – все те ритуалы и рецепты, которые применимы на практике. Или потенциально применимы, потому что никто никогда не проверял. Не осмелились. Вот потому я и здесь, на пути к Милльтауну. Чтоб сказку сделать былью, как говорится.
  Меня научили учиться. И вот урок, который я почерпнул из своего путешествия – никогда не путешествуй в одиночку, без слуг или наёмников! Я считал, что мои познания защитят меня от нападений, но совсем не учёл в своих расчётах самого частого противника – погоду.
  Начали уже даже посещать мысли о смерти. Но, как повторял я самому себе – это нормально! В моей голове много мыслей, а погода совсем не помогает их структурировать, потому и всплывает из тьмы сознания нечисть. Как можно оборвать жизнь самого Дитриха фон Эльца, даже если ты сам – Дитрих фон Эльц?! Даже погода, голод и усталость пока не смогли этого сделать... Пока что. Может, надо вернуться назад? О нет, прочь от меня, деструктивные мысли! Я изгоняю вас силою своего интеллекта!
  От спора с собственным разумом меня отвлекла неожиданная находка – каменный круг, находившийся посреди луга, к которому я пробился сквозь заросли. Вот это да! Совершенно очевидно, что это особое сооружение. Но сейчас нет ни сил, ни желания, ни концентрации открыть свой сборник и уточнить, писал ли кто-либо об этом круге. Впрочем, может, это просто варварский полигон? Осматриваю каменный круг. Глазомер врать не может, ведь это мой глазомер – круг абсолютно правильный! Такой ровной, идеальной формы... Так и хочется пройти в него и отдохнуть, что я и делаю невольно. Присел у одного из камней. Сижу, думаю... Гм! Да это ведь тот, как его... Кромлех! То бишь место силы. Да, совершенно точно здесь буквально витает в воздухе энергия, это невозможно не чувствовать. О таких местах часто повествовали оккультные трактаты, так что, проведя небольшой мысленный анализ на основе полученных данных, я выдал однозначное заключение: эта энергия человеколюбива и мне никак угрожать не может. Прекрасная находка! Неужели судьба вновь благоволит мне? Тоже прекрасные новости. Но как бы всё это не было прекрасно, в животе всё ещё урчало, а организм настойчиво требовал отдыха. Ну что же, место силы – лучшее, что может служить и как место отдыха. В этой слегка успокаивающей атмосфере я отбросил лишние мысли и привлёк к работе исключительно мысли конструктивные. И моё сознание всё-таки выдало мне пару здравых идей по поводу сложившейся ситуации.

Поиски терракоррата были продолжительными - понадобилась почти неделя, чтобы отыскать это существо. Наваджо сопровождали четверо братьев, старшие - Намид и Туари, и младшие - Нитис и Мотавато. Мотавато только недавно исполнилось четырнадцать. Они разделились, чтобы ускорить поиски, Наваджо с Мотавато отправились к кровавому озеру, а остальные ушли на скалистые ущелья.

Мотавато выглядел уставшим и постоянно просил старшего брата сделать передышку. Наваджо не мог ему отказать, и пока младший брат отдыхал, старший собирал сухие ветки, на случай, если им придется развести костер. Вскоре они наткнулись на следы. Они были огромными и следуя по ним, братья вскоре обнаружили то, что долго искали - терракоррата, отдыхающего после преследования. Мотавато уже повернулся обратно, чтобы позвать остальных, но брат остановил его, убедив, что они смогут справиться сами. Наваджо показал пальцем на углубление в земле, расположенное неподалеку от терракоррата. Посмотрев на яму, Мотавато понял замысел брата.

Наваджо и Мотавато заострили толстые палки с двух сторон, валявшиеся возле озера, и воткнули их на дно ямы, а верх устелили сухими ветками, собранными по пути. Осталось только приманить зверя. Братья встали позади ловушки и начали кидать в терракоррата камнями, чтобы тот побежал на них и провалился под землю, упав брюхом на самодельные копья.

Вы не можете просматривать этот пост!

Когда отец привёз краски, Вишнар сильно обрадовался. Он постоянно мечтал о поверхности, поэтому любой предмет от туда, оказавшийся у него, вызывал радость. Но краски были чем-то особенным. Вишнар сразу понял, что с их помощью он сможет, в некотором смысле, воплотить свои фантазии в жизнь, а именно нарисовать их. Чтобы скрасить серость подземного города, Вишнар решил разрисовать стены своей комнаты.
К тому моменту, как его мама дала разрешение на это, он уже придумал что именно хочет нарисовать. Ему захотелось нарисовать пейзаж Зольника, усыпанного различными видами растений. В подземном городе ничего не росло, так что мальчик решил с помощью красок привнести растения в собственную комнату. Вишнар провёл за рисованием несколько дней напролёт, отвлекаясь лишь тогда, когда мать приходила и заставляла его принять пищу или лечь спать. И наконец он закончил свою работу. Со стен на мальчика смотрели гигантские лозовые леса, грибные сады, различные кустарники и все прочее, что приходило ему в голову, когда тот воображал себе Зольник.
Засыпая, Вишнар часто представлял, что он не лежит на кровати в собственной комнате, а находится посреди Зольника и вся растительность, что есть на стенах, не нарисована, а на самом деле существует вокруг него. Но он понимал, что это никогда не заменит настоящий мир, который существует наверху, и не оставлял своих мечтаний о выходе на поверхность.

Джон, когда мы встретимся с тобой в следующий раз, я расскажу тебе, кем была твоя мать...

Присядь, Джон. Я расскажу тебе историю. Историю о мальчике, которому повезло стать человеком, свободным от скучных обязанностей землевладельца... И не повезло стать свободным от весёлых привилегий землевладельца. Было дело в...

------

Однажды это должно было произойти. С чего Теомей вообще думал, что раз он старше и раз он родился мальчишкой, ему суждено унаследовать всё это? Детский разум не брал в расчёт одно обстоятельство: ты недостаточно легитимен. Признавать тебя - уже удар по репутации, а уж отдавать феод полуродному... Он не слишком хорошо понимал, как работает наследование титула и земли. Что-то слышал про то, что принято всё отдавать старшему сыну. Однако подобная участь его никогда не привлекала. Отец ему всегда казался человеком, который живёт в стрессе. Всюду успеть, собрать оброк, поучаствовать в политической жизни, хорошо себя показывать перед другими... Ещё будучи совсем ребёнком, Теомей понимал, что ему это неинтересно. Что эти мысли про накидывание отцовского плаща - это не мысли восхищённого ожидания, а скорее мысли смиренного принятия рока. Потому то...

—Я понимаю, отец...— опомнившись, ответил Теомей с некоторым облегчением.

Найдя в себе ещё некоторые силы, Эрик в несколько широких прыжков преодолел расстояние до машины и запрыгнул внутрь.
— Едем – Коротко оповестил мужчина водителя и заключив голову меж широких ладоней, упёрся локтями в колени. Ему ещё нужно было время, справиться со всем происходящим. Пустой взгляд менталиста, был устремлён куда-то в даль, сквозь пол автомобиля, будто за ним скрывались ответы. Прежде всего кто за этим стоит? Правительство, карпорация, или иная организация? И какова их цель? Следовало выяснить больше диталей и тогда логическая цепочка приведёт их к ответам.
Сейчас цепь была весьма коротка. Они помешали "кому-то" расправившись с роботами в шахтах, и это было столь важно, что по их души отправили убийц. Они не стали нападать на них в городе, а лишь на окраине. Значит либо следили и не смели напасть в центре, либо что хуже, уже знали маршрут их команды и подготовили ловушку. Гравимобиль опять же и то технологичное оружие, давали понять, о некоторых возможностях этой "Организации".
Эрик завис в раздумьях на несколько минут, после перевёл взгляд на товарищей. – Помните наше первое крупное дело? На шахте был тот же символ, что и на гравимобиле сейчас. И мне не кажется, что это совпадение.

Вы не можете просматривать этот пост!

Корабль с трудом покинул забитую древними машинами и развалившимися домишками древних людей гавань. В трюме лежали бочки с бензином, небольшой запас воды и несколько свертков с вялеными грибами и толчёной плесенью, грязное море цвета пьяной рвоты лизало ржавые борта, в затянутом тучами пепла небе кружили хищные кожаные чайки. Пока философ сверяется со старыми картами, оратор неумело крутит сделанный из руля автомобиля штурвал, и плут делает в каюте гамаки из старых вещей.


Корабль в ужасном состоянии, но мотор работает. По прикидкам философа, если плыть днем и ночью, то до Колхиды три недели пути. Воды у вас на десять дней, но больше взять просто нельзя, в городе остались кормящие матери и младенцы, которые без нее просто умрут. Еды на десять дней, но она паршивая и если есть её сырой то ей можно отравиться. Двигатель еле работает и за ним надо постоянно следить. Если кто-то будет рядом с ним то он начнет барахлить дней через пять, но если просто бросить его без присмотра, может встать хоть этим вечером.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Пусть за то время, что Эрик читал поведение машин, его навыки слегка по обрюзгли, но волнение Елены было видно даже невооружённым глазом. Товарищи несколько напряглись и это немного нагружало, будто груз свалившийся на плечи. Эрик встал и в своей привычной манере, покачиваясь словно медведь, но притом ступая мягко словно кот, небольшими шагами двинулся к стойке.
— Душно сегодня у вас под куполом, не находите Елена? — крутанув жидкость по стакану последний раз, Эрик залпом опустошил стакан. Накативший внутри жар вышел вскоре через нос с глубоким выдохом, а по горлу и ротовой полости разлилось послевкусие. Сначала сладкое, потом терпкое и наконец, как ни раз отмечал про себя Эрик, кислое. Ему вспомнилось драже, которое он ел в детстве, такое же кислое послевкусие.
— Альбер сегодня угощает, как я могу отказаться от его щедрости? Плесните ещё стаканчик, пожалуйста. — Эрик опёрся на стойку локтем левой руки и поставил рядом пустой стакан. — Так значит нашу легенду зовут Эби? — Он покрутил головой, разминая затёкшую от долгого созерцания города шею. Оттянув воротники рубашки и пиджака, пустил под них широкую ладонь мягко помассировав позвонки меж плеч, после столь же мягко опустил вторую руку на стойку. Его лицо излучало спокойствие и уверенность, некоторый намёк на тёплую улыбку. Взгляд стальных глаз же напротив, бил будто пуля, насквозь.
— Вы знали, что я умею читать будущее по руке? Мои друзья относятся к этому скептично, но вы то женщина широких взглядов? Подойдите я расскажу вам о вашей судьбе. — Эрик медленно водил взглядом по Елене и её окружению пытаясь подметить хоть какие-то детали.

– Ничто не ново под луной, даже если здесь их две, - миролюбиво развел руками Ричард. – В конце концов, мало кто сразу оценивает других по достоинству. Ты же знаешь, мало кто из власть имущих готов признать свои ошибки или поощрить того, кто этого заслуживает. Вот поэтому, – он поднял указательный палец, – я и здесь. Здесь есть пиво и нет тирании.

Пива, вообще-то, уже не было – он успел прикончить свой стакан и теперь неодобрительно косился в сторону Альбера, так бессовестно не пользующегося своим счастьем. Впрочем, настроение у него было прекрасным. В баре было мало народу – как всегда, полумрак и красный цвет уютно окутывали – как всегда, Альбер нервничал и ругался – как всегда. Именно последнее поему-то выступало своеобразным гарантом спокойствия – пока Альбер ругается, всё хорошо, и не важно, костерит он бюрократию или неудавшийся эксперимент. Есть вещи, которые не меняются – это он успел понять за недолгие три месяца.

Впрочем, отсутствие блинов было единственным, что выбивалось из общего "как всегда"-настроения. Здесь задержки случались нечасто. Поэтому когда Альбер поднялся, Ричард хмыкнул, смахнул с манжеты невидимую пылинку... И застыл. Затылок обожгло ощущением опасности – за время жизни на Марсе он научился к себе прислушиваться. А больше было и не к чему – полная тишина в баре почти звенела. Так не бывает в месте, где едят люди и работает кухня. Так не бывает в безопасном месте.

Он весь подобрался, как перед броском.

– А давайте я поработаю немножко параноиком и скажу, что черт с ними, с блинами? Мне здесь резко разонравилось, – тихо произнёс он, садясь так, чтобы держать в поле зрения дверь.

Неугомонный гоблин...
- Зеленокожий решил назвать свой отряд Травами и настолько в восторге от идеи что перебивает других? - ехидно поинтересовался Дуббок. - Ну, название неплохое - насколько я знаю, в болотах немало интересных растений, в том числе тех, что туманят разум и внушают самонадеянность, агрессию и галлюцинации. Результат стоит перед нами.
Вздохнув, бес поинтересовался: - Ты не уймёшься, да? Что ж, чтобы закончить уже это глупое препирательство и с дозволения Лорда Гервульфа... Нападай!
В процессе речи Дуббок смещался так, чтобы оказаться подальше от вещей, которые можно легко уронить (или которые разошедшийся варвар может использовать в качестве подручного оружия) а так же подальше от остальных присутствующих.

Эльф был еле жив... Тяжело вздымающаяся грудь, поглощающая спёртый воздух, издавала страшные звуки. Да и сам Бизлон чувствовал себя, словно изнасилованный толпой лошадей. Липкий, дрожащий, с натёртыми ляжками. Он провёл ладонью по лбу, смахивая пыльную кашу, богато сдобренную паутиной. Крыг, мокрой перьевой тряпкой лежал у него на плече, слабо обдавая путешественников незатейливым матерком.



Конца этой эпопеи, в которую они влипли по самые ноздри, видно не было... Ахиллес только развязал тесёмки рюкзака, намериваясь чуток перекусить, как послышались голоса. Бизлон подбежал к горящему факелу. Пламя еле чадило, но всё же легко могло выдать их неизвестным. Положив его меж двух больших валунов, тем самым погрузив пещеру во мрак, он вернулся к расщелине. Букет звуков смутно знакомой речи приближался. Бизлон напряг острый от природы слух, пытаясь разобрать диалект.



Приглушенные толстым известняком звуки, были похожи на звуки общественного туалета в его родном племени, но, к счастью, не пахли. Бизлон поёжился, вспоминая тот смрад, который гулял в родных тоннелях знойными летними днями. Отбросив посторонние мысли, он вытащил кривой нож и затаился слева от выхода из расщелины, за одним из висящих, словно сопли, сталактитов. Попугай медленно дышал, явно чувствуя общую алармистскую обстановку. Маленький клювик был крепко запечатан, перестав отпускать сальные предсмертные шуточки.
– Пссс... Ахиллес, ты ещё живой? – Еле слышным шепотком позвал гоблин. В этой несусветной тьме невозможно было разобрать ничего. Бизлону оставалось лишь помолится всем богам, что эльф утвердительно кивнул, а не лежит у камня, пуская пузыри. Как бы то ни было... – Если голоса пройдут сквозь расщелину без огня, резко вытащи наш факел из-за камней. Так мы выиграем время и рассмотрим возможных противников, на немного ослепив их. Давай, я не хочу стать мясным рагу для местных червей.
– Сожрут всё, кроме жооопы... – Слабо, но очень тихо пошутил Крыг.

Блэквотер оказался интересным городом. Эрафийцы делают свои города тяжёлыми и каменными (как только в почву не уходят?), деревни таталийцев гораздо разумнее, из местных материалов, лёгкие и удобные, они к тому же с лёгкостью переносятся с места на место. Тут их, кажется, перенесли прямо в город человеков... В принципе, получилось неплохо, похоже на те пожранные джунглями руины, часто встречающиеся в болотах.
удивительно, сколько в городе чужестранцев. Ну, не так удивительно, если вспомнить, что тут кажется большая армия освободителей из дальних земель была... Странно это всё, конечно. Тива так до конца и не поняла, чего же все забыли в благословенных болотах, чей климат доставляет чужеземцам так много хлопот? Девушка фыркнула, глянув на собравшихся. Многие явно страдали от жары и насекомых, потея и ища хоть немного тени. Смешные... Окунитесь в воду, мокрая шерсть вас отлично охладит (хотя шерсти той у большинства - василиск наплакал)... В отличие от них, гноллиха наслаждалась теплом, множество запахов со всей округи приятно щекотали ноздри и рассказывали о происходящем вокруг немногим меньше, чем слух или зрение.
Дворец порадовал: многое здесь было как в самых настоящих таталийских городах, несмотря на каменные стены вокруг. В другой раз она вполне возможно заняла бы место в кругу, наблюдая за юными, которые совсем скоро будут названы полноправными охотниками. Но, увы, сейчас следовало поторопиться и, пожалуй, пообщаться с другими, пришедшими по поводу миссии. Прошедший торопливо отряд отпадал - они не настроены общаться, значит, вот эта маленькая слабоорганизованная толпа. С кого бы начать?.. Раздумья прервал пожилой человек. Маг? Возможно, попутно у него можно было бы многому научиться! Слово "химеролог" не очень ясно, а вот алхимия это хорошо. Зачем он только непонятные слова сыплет? Наверное, язык знает плохо, решила Тива.
- Я Тива. Местная, почти. Не знала, что тут в компании нужно объединяться, но я готова. Дружу с землёй, много знаю о болотах, и... - что интересно ещё в таких случаях надо говорить? - знаю много разных трав, вот. Полезных.
Кажется, дружелюбие принято у людей показывать улыбкой. Гнолл чуть приоткрыла пасть, показав зубы, и на всякий случай приопустила и немного развела в стороны уши. Должен понять, ну или сам дурак.
- Двоих мало, да? Можно ещё вон её позвать. - услышав от эльфийки, что она местная, Тива сразу захотела с ней познакомиться. Эльфы в болоте местными редко бывают - это интересно. Приятно если будет с кем поговорить, кем-то понимающим жизнь здесь. Ну а навыки следопыта никогда не помешают, найти что-то в болотах обычно непросто. Поэтому, отвечая магу, она сместилась к эльфийке и представилась:
- Тива. Кажется, вместе с Эйнаром? - чуть неуверенный взгляд в поисках подтверждения. - Мы только что познакомились. Рады помощи будем.
Под конец фраза стала похожа на то, как говорила девушка, непреднамеренно - прорсто если не так уж часто говоришь, легко начать манеру речи других перенимать.

Эварра сейчас сосредоточенно работал, но как известно, язык рукам не мешает. Тот кто сейчас смотрел бы в лицо бенКалаи (что было бы непросто, юноша склонился над инструментами, не поворачиваясь к собеседнику) мог бы заметить остренькую улыбку в уголках губ.
– Отвечу, как любят твои учителя. Однажды, важный государственный муж со свитой проезжал через провинцию Яшмовых Ворот, славящуюся в том числе своими винами, из который лучшим считается изготовленное из синего винограда. и конечно же, остановившись на лучшем постоялом дворе столицы провинции, сей достойный муж потребовал к трапезе для себя и своих людей роскошнейших яств и лучшего вина, которое сыщется в захолустье, каким Яшмовые Ворота должны представляться приближенному императора. Получив щедрый пир для своей свиты, чиновник шепотом поинтересовался у трактирщика, лучшее ли вино было подано. "Неужели вы сами не можете отличить?" – изумился трактирщик. "Нет." – честно признался чиновник. "Тогда какая вам разница?"

Казалось бы, болота это вода, а там где вода не так жарко, как в степи под палящим солнцем.
Но сейчас гоблин на своей шкуре ощущал, что значит сильная влажность. Того гляди сам зацветет. Постоянно хотелось пить, а не выпить.
При всем этом таскаться по городу приходилось на своих двоих. В этом тоже виноваты болота. Не забудем, не простим!
Но нигде раньше Гранк не чувствовал в такой мере, что находится на самом гребне волны жизни; избавившись от оков и прежних хозяев, город менялся на глазах и все казалось новым и совершенно непонятным, экзотичным даже. Это захватывало. Казалось, рост уже не остановить и было бы очень интересно посмотреть, что станет с Блэквотером еще через месяц... а может быть, стоит здесь остаться насовсем?
Гоблин-разбойник мотнул головой и отвел взгляд от детей, среди которых даже был маленький сородич Рано ему еще о таком думать, особенно без денег! Посмотрел на рыжую человеческую девочку...
"- Лорд ведь тоже рыжий. Совпадение?" - промелькнула мысль.

Гранк Кланг проводил взглядом огра и его компашку еле сдержавшись от того, чтобы сразу не заржать в голос над обувью. Но как говорится "огр, конечно, тупой, но с его характером и габаритами, это не ЕГО проблема".
Нет, это выше сил! Гоблин задергался, в почти беззвучном ржаче ​и даже хрюкнул.
- Он... он и по топям в них почапает? - не было ясно к кому конкретно был обращен вопрос, наверно ко всем, кто способен оценить всю ГЛУПОСТЬ этих туфлей. Тем же, кто не способен, наверное можно только сочувствовать.
Впрочем, сам разбойник тоже не отличался особой элегантностью наряда: грубая мятая рубашка, штаны, сапоги, пояс с подсумком, бандана и шейный платок. Грудь и спину защищала кожаная кираса, левую руку, которая в стойке была ближе к противнику, броня и наплечник, на ногах ,кроме одежды и обуви ничего не было, видимо для сохранения максимальной подвижности. Еще была каска с широкими полями.
Из оружия - два кинжала и болас на поясе. Боевой цеп, который пришлось оставить.

Наконец, Ликург дошёл до деревни. Возле неё он увидел голема. Каменного гиганта, ростом в два рослых мужчины, вставших друг на друга. Он покрыт таинственными письменами, в некоторых из которых Ликург узнаёт фрагменты святого писания на старых языках. В глазах у голема горят пара крупных камней синей маны. Но занимается голем совсем не боевыми делами. Он идёт по полю, таща за собой множество плугов и вспахивая поле быстрее, чем справились бы десять лошадей. На Карлика он не обращает ровно никакого внимания.
Когда Ликург вошёл в деревню, его кратко поприветствовал кивком головы молодой светловолосый человек, с мечом в руках и в потрепанных, старых доспехах. Несмотря на то, что сейчас разгар дня, в деревне довольно тихо. По улицам ходит совсем немного людей и те пытаются побыстрее зайти куда-нибудь.
- Доброго дня. Кто и по какому делу, путник? - спросил привратник, взглянув на Ликурга с подозрением.

Решилась. Долго собирала волю в кулак, но в один день, неровно срезав волосы, прихватив катану, Нино сбежала и сразу столкнулась с суровой действительностью, холодом и разряженным горным воздухом. Но стойко преодолев этот путь, к спуску в деревню, уже взошло солнце, что отогрело беглянку и она больше не исходила паром, словно горячий источник. К местным жительницам она подходила с ровным дыханием и твердой походкой.
Самурай несколько ссутулилась, хоть грудь и была перетянута бинтами, все же девушка не рисковала ее выпячивать. Смотреть она старалась тоже в пол, что бы ненароком не признали. Кажется сработало.
- Здравствуй... - прочистила горло и попыталась сделать голос ниже и грубее, - Здравствуйте. Возможно я останусь на фестиваль. Если для меня найдется достойная работа.
— Работа? — Спросила ещё одна женщина, с поседевшими прядями волос на лбу и немного на висках. — Ну, обратитесь к нашему старосте Тайге. Он живёт в доме возле сливы, вот он, возле хранилища. — У неё был низкий голос, но с поднятым настроением он звучал приятно. Женщина указала на большую и старую сливу возле хранилища зерна. — Перед праздником много работы.
Сдержанно кивнув, самурай отправилась к указанному женщинами дому. По спешке и собственной рассеяности, Нино оставила все деньги в доме отца, поэтому ей нужно было заработать хоть немного, прежде чем отправится дальше.

- Люси? - задумчиво переспросил Луи, - А я думал это ангел с небес спустился...
Бывший конфедерат попытался припомнить то мимолетное видение, что он видел через горячечный бред.
- Да, этот врач вытачил меня с того света. Теперь жить буду. Надо уже подумать как устроиться тут и чем зарабатывать на жизнь. Может подскажешь идею? Ты же тут всех знаешь?
Он с надеждой посмотрел на Гэвиса. Будь он здаров, возможностей было бы куда больше, но пока из него еще месяц будет так себе работничек и этот месяц надо еще как-то прожить.

Утро. Что раньше значило это слово? Планы на новый день, возможности для реализации идей, встречи, решения задач - ближайшее будущее. Что же оно значит сейчас? Ничего. Возможны ли планы, реализация, встречи и решения каких - либо задач, когда мир летит в пропасть и падение это бесконечно? Конечно нет. Вот и это утро, в зоне "В", в очередной раз оказалось таким же серо - свинцовым, как и небо, что зависло над бывшим Бостоном, тяжёлыми тучами, готовыми разродиться дождём. Бурая кирпичная кладка зданий, ещё не успевшая облупиться из - за отсутствия надлежащего ухода, но уже покрытая мелкими трещинами в результате атаки природных явлений, смешивалась с густым туманом. Мутные, пыльные окна, уже давно не отражали лучи солнца, которое будто бы не решалось в последнее время, заглядывать в город. Многие здания, обтянутые - белой тканью, что под натиском ветра, рвалась и обнажала скелет дома, выглядели как декорации к фильму, режиссёром которого являлась природа. Листы жести, обмотанные колючей проволокой, бетонные заграждения, массивные железные ворота - вход в зону "В", возможно, уже стали привычны глазу человека, но всё же, являлись чем - то временным и действительно нужным. В это хотелось верить...

Сирена, которая оповещала об общем подъёме и подготовке к ежедневному медицинскому осмотру, ещё не прозвучала, но пару человек в тёмной, пыльной комнате, уже не спали. По их уставшему виду, пустой кофеварки и полной окурков пепельницы, было понятно, что ночь была для них важна. Действительно важна, как и наступившее утро.

-… Ты серьёзно думала, что я на это соглашусь?! Скажи мне, как ты вообще до этого додумалась?
- Я не понимаю твоего возмущение, Лис. Сколько раз ты это делала?
- Такого – никогда! Да, я таскала порнуху для местных извращенцев, бутылки элитного бухала, да же пару раз пушки пронесла, но это…
- У нас есть план.
- Это не план, а самоубийство! Суда не будет, понимаешь? Никто и задумываться не станет. Расстреляют на месте и меня и всех тех безумцев, что ты собрала! Да где ты вообще их нашла?!
- Я просто умею слушать, Лис…
- Только вот сейчас, твоё умение куда-то испарилось, ибо ты меня совершенно не слышишь! Ты реально переходишь черту и тянешь меня за собой. Тормози, Кэт. Это серьёзно…
- В этом и дело, Лис. Всё действительно серьёзно. Только за прошлую неделю, зачистили два дома на Криот Стрит. Пять семей, пятнадцать человек, в том числе и дети. Одному из них не было и года, Лис! Я их знала. Думаешь, хоть у кого-то был вирус? Нет. Так – что да, всё действительно серьёзно и действовать надо прямо сейчас. У меня есть план и свой человек, так – что выйти будет проще.
- Погоди… что ещё за свой человек? Кому ты рассказала, Кэт?!
- Люм…
- Люмэн?! Ты хочешь вытащить за ворота дочь главы медиков?! Да ты совсем спятила! Заешь, что начнётся, когда её пропажу обнаружат? Да за ней отправят целую армию! Хотя погоди… ты же этого и добиваешься? Вот твой план. Меньше охраны, ослабление верхушек…
- Это сработает. Пока они будут бегать в поисках призраков, мы сможем нанести удар и наконец-то покончить с тиранией правления. Больше никаких расстрелов за обычную простуду, урезания пайков или беспредела военных! Навсегда, понимаешь?
- А как же все те, кого я выведу за границу зоны? Они долго не протянут. Ты должна это понимать.
- Это их выбор. Я никого не заставляла, просто даю шанс покинуть город, как они и хотят.
- Чем же ты тогда отличаешься от правления, что каждый день, посылают людей на смерть?
- Надеждой на завтрашний день…

Пронзительный звук сирены, заставил город очнуться от сна. Нехотя, но всё же в спешке, люди выходили из своих домов, ожидая машины с проверяющими военными. Обеспокоенные лица взрослых, сонные глаза детей, что пока не особо успели в полной мере понять, весь ужас этой процедуры.

На крыльце одного из домов, в мятой футболке и потертых джинсах стояла молодая девушка. Перебирая на костяшках пальцев покерную фишку, она внимательно высматривала кого-то из толпы, изредка выпуская колечки сигаретного дыма.
- Эй, колибри! – окликнула Лис мелкого, чумазого паренька, что уже успел выбежать на улицу, ожидая первые военные машины.
Парень моментально отреагировал на знакомый голос и резвым рывком рванул в сторону девушки.
- Чего тебе, Лис? – с хитрым прищуром выпалил мелкий.
- Конфет заработать хочешь? – улыбнулась в ответ девушка.
- Чего делать надо?
Лис достала из заднего кармана, стопку мятых бумажек и передала парню.
- Тут адреса и имена. Передай всем из этого списка. – девушка протянула мелкому бумажки, но остановилась, взглянув на него серьёзным взглядом. – Только ничего не перепутай, ясно?
- Да ясно – ясно! – буркнул в ответ парень, забрав у девушки «важные» документы. – Сделаем в лучшем виде!
Мелкий вновь сорвался с места и исчез в сонной толпе горожан.

«Я слышала, ты хочешь выбраться из города? Думаю, смогу тебе помочь. Эрион Стрит 5, квартира 17. 18:30. Не опаздывай. После прочтения сжечь.
Лис.»

Глухой удар а затем все погрузилось в мертвую тишину. Наре казалось что это происходит не с ним и не сейчас и лишь холод быстро прибывающей воды напоминал ему о том что нужно действовать. Эльф сбросил с себя всю лишнюю одежду и стал дожидаться когда трюм наполнится, понимая что с напором воды ему не справится. "Лишь бы хватило времени. Лишь бы не ошибиться". Он не раз и не два прокручивал в голове план как будет выбираться с тонущего корабля, но там, в его мыслях, все казалось куда проще. Напор воды был столь яростным что раз за разом оттеснял эльфа от желанной пробоины.

"Надо беречь силы". Первое что пришло на ум, эльф поддался течению и сейчас уже почти плавал у дальней стены ожидая когда каются наполнится. Все вокруг трещало, корабль медленно умирал и кренился на правую сторону, а трюм был почти заполнен. Сделав большой глоток воздуха, Нара направился в проему. " Эх, как бы сейчас пригодилось приспособление Ливера." Подумал эльф и погрузился в ледяную воду. Наре приходилось прилагать неимоверные усилия, что бы преодолеть пробоину и хоть как то продвигаться вперед. С большим трудом и неимоверными усилиями, ему удавалось продвигаться в вперед в неизвестность. Впереди показался чей-то труп. "Но что это?"... Покойника не сносило течением он будто парил в воздухе. Нара плыл ему на встречу и его налившиеся кровью глаза улавливали все новые и новые детали: Седые волосы покойника развивались словно на ветру а его голову украшала причудливая маска, выполненная из белейшей кости что рааш-таат доводилось видеть, из под которой на эльфа взирали два ярко-голубых глаза, цвета чистого неба. Этот взгляд. Он приковывал к себе убивая всякое желания сопротивляться и заставляя забыть все вокруг. Эти глаза Нара не забудет уже никогда.

— Да, охотник, я готов.

   Пустыня живёт своей жизнью. Жизненный цикл пустыни суров и жесток, но он продолжает свой бег, невзирая на неудачи своих почитателей. Пустыня даже и не заметит потери одной горделивой эльфийки. Боги продолжают спускаться в наш мир, оставляя свои дары и возносясь обратно на небо. Солнечный жук-скарабей Нараитар катит солнце по небесному своду, а где-то глубоко под землёй, затаив дыхание, выжидает своего часа Рогатый скорпионозмей, дабы поглотить весь мир в песчаной буре. Так было, и так будет всегда. Саванн знает это как никто другая.

   Сказания о "большой воде" хорошо известны даже пустынным кочевникам. Целые моря и океаны, непригодные для питья. Боги возжелали оградить народы друг от друга, и построили границы меж ними. Так говорили предки. Однако люди научились пересекать эти границы. Построили корабли. Именно люди, а не эльфы. Люди не ценят старания богов, и за это поплатятся когда-нибудь. Так думала Саванн, уже испытавшая на себе гнев Камуи. Наказание пустыни...

   И всё же, путешествие через "большую воду" оставляло сильное впечатление даже на бывалую эльфийку. Она уже видела море, издалека, когда племя кочевало через прибрежные части пустыни, но оказаться посреди моря воочию - это ни с чем не сравнится. Саванн стояла на корме корабля, свесив руки за край, смотрела на водную гладь, постепенно входя в состояние медитации. Девушка чувствовала лёгкое недомогание из-за резкой смены обстановки, лицо и руки изнывали болью, и она пыталась справиться с этим всем посредством уединения и погружения в собственные мысли. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не потревожил её, вдруг тронув за плечо.

   Этим кем-то оказался человеческий мужчина. Саванн тут же зашипела, резко вывернулась и отскочила от незнакомца, словно от огня, быстро хватаясь за ножны ножа, висевшего у неё на груди.

- Сделаешь так ещё раз — лишишься руки! - пригрозила эльфийка, нахмурив брови.

   Личное пространство священно не менее, чем сама природа. Любой кочевник знал это. Только вот с угрозами похоже придётся хорошенько так повременить. Едва в воде показалась сине-зелёная чешуя, и Саванн услышала крик, охотничьи рефлексы сработали моментально. Девушка разом забыла о существовании мужчины, который её потревожил и уже бежала вперёд, машинально выискивая место повыше, с которого бы хорошо просматривались окружавшие корабль воды. Она уже понимала с чем ей предстоит дело. Злой бог. Вен Камуи. А значит долг Саванн - истребить.

   Саванн мало знала о водных богах, но попыталась вспомнить хоть что-либо полезное из наставлений предков, на ходу перехватывая лук. Она отправлялась в странствия налегке, в кочевой стан так и не вернулась, многие вещи остались "дома". С собой взяла лишь то, что было с ней на охоте. А значит действовать придётся ограниченными средствами...

Покинув крепость, которая с самого детства была для него домом, Ликург отправился в свой путь в одиночку. Леса и дороги вокруг крепости были безопасны. Ни чудовища, ни хищники, ни зеленокожие не отваживались подойти близко к этому месту, полному святых воинов. И поначалу единственным испытанием на пути Карлика было найти себе пищу и воду, да безопасное место для ночлега.
Но вот дорога уводила его всё дальше и дальше от крепости. И вот на горизонте Ликург увидел, что приближается к достаточно крупной деревне. Или маленькому городу. Кое-что необычное привлекло внимание характерника — в полях возле города бродила фигура, похожая на человека, но фигура была огромной. С этого расстояния люди казались куда меньше. Рассмотреть, что это такое, Ликург пока не мог. Он слышал легенды о далёких великанах, обитающих в горах. Или о магических големах и оживших доспехах, управляемых магами. Но Карлику никогда не доводилось видеть подобных существ вживую и оставалось только предполагать, что же это маячит на горизонте.
Пока внимание Ликурга было приковано к фигуре, на дорогу вышла парочка молодых людей в старых и перештопанных плащах тёмных цветов. У обоих на плащах прицеплены металлические броши в виде волчьей головы. Видно, что несмотря на юный возраст, жизнь потрепала этих двух людей. У правого глаз закрыт повязкой, на лице признаки какой-то кожной болезни, передние зубы выбиты. У левого парня крупные синяки под обоими глазами и крупный красный нос съехал на бок в неестественном положении. Несмотря на общий бедный вид, у правого на одной руке видно серебряное кольцо, инкрустированное цветным камнем. Вторая рука спряталась под плащом. Левый крутит в пальцах заточенный кинжал, играющий в бликах солнца.
— Привет тебе, путник. Куда путь держишь? — насмешливо спросил правый.
— Это платная дорога, знаешь ли, путник. Ты… *юноша шмыгнул сломанным носом и попытался вправить его назад*, про налог за проход-то слышал, а? — спросил уже левый.

Услышав голос лысого человека Шеша, удивленно посмотрел на него. Это-ж надо быть настолько бесстрашным человеком, прямо и неприкрыто угрожать
"если ты будешь ещё жив" Верховному магу, и непросто угрожать а похоже
"мы ещё встретимся за вопросами не менее важными, но более интересными" пытками и местью. Шеше даже стало интересно как он до своего возраста дожил.
Еще и руки поднял ладонями вверх, похоже еще и готов в любой момент что то боевое наколдовать.
Шеша находился под таким впечатлением что даже не заметил как уже даже не прячась за планара в наглую переводит заинтересованный взгляд с верховного мага на темнокожего человека и обратно

Вы не можете просматривать этот пост!

В глазах девушки блеснула сталь, а губы ненароком скривились в непонятной гримасе, она нахмурилась и отвела взгляд к окну, не желая встречаться взглядом с другом. Непонятная реакция прошла быстро, но понять, о чем именно думала Истра, было понять невозможно.

- Хочешь знать, что я тогда чувствовала? Я чувствовала непонятную тревогу и предвкушение. Мне казалось, будто мы попали в сказку, в другой мир, про который рассказывал мне отец. В этом мире много неразгаданных тайн, знаний и секретов... а также опасностей. Ни одна его история не проходила без чего-то отрицательного. В какой-то момент мне даже начали сниться дурные сны. В тот день, - Истра замолчала, не решившись закончить мысль, - впрочем, я не знала, что тебя, как и меня, до сих пор волнует тот день. Значит, все же наша встреча когда-то была не зря. Я думала об этом, Рири, - детским прозвищем обратилась она к нему, взглянув прямо в глаза, - и не раз. - Ее глаза немного расширились. - Не сосчитать, сколько раз, но мне никогда не хотелось, чтобы ты уходил. Эта деревня казалась всегда домом, прочным и безопасным. Если ты и отец здесь, значит, можно быть спокойным. Мне сложно представить, что произойдет, если вас не окажется рядом.

Истра встала с места и подошла к окну, отставив миску - есть ей уже не хотелось. Встав у него, выглядывая на улочку, по которой дети гоняли гусей, она скрестила руки на груди и вся сама будто сжалась.

- Хочу признаться, что до сих пор из моей головы не выходит та деревня. Они снилась мне в кошмарах. А потом еще твоя мать... Что-то изменилось, Тририан. То ли с этим миром, то ли со мной. Оставаться здесь стало пыткой для воспаленного идеей найти ответы мозга, но мне, как минимум, нужно дождаться прихода отца, чтобы посоветоваться с ним по поводу происшествия. Ты хочешь просто взять и уехать? Куда? Где мы будем жить, что мы будем есть? Как зарабатывать на жизнь? Есть ли у такой жизни будущее? - она развернулась и взволновано посмотрела на парня. - Если бы я отрастила титьки третьего размера, а ты пузо, жить стало бы попроще. Тогда бы и поварешка лучше бы в руке сидела, и тебя бы устраивала рыбная похлебка... - несколько грустно усмехнулась девушка и вновь отвернулась к окну, наблюдая за еле ковыляющей старушкой, что низко наклонилась к земле, держась за поясницу.

- Сейчас, подруга. - с готовностью отозвался пухлик на предложение проявить силу; но сперва он все-таки решил подстраховаться. Безуспешно.
- Не пойдет, лучше уж совсем без страховки чем с такой. - буркнул техник. - Ладно... трансформируемся обратно пока.
Пуй выдохнул, не потому что Акира был тяжелый, а потому что у него включилось ломательное настроение. Нацепил защитные очки. В руки в перчатках привычно лег тяжелый молот, а на лице появилась ухмылка как у Арнольда, который нашел шестистволку.
- Отойдите на всякий...
- Банкай! - не очень очень свирепо и громко, но с достаточной силой рявкнул Пуй Лау, обрушив удар кувалды на трубу. Конструкция оказалась на удивление прочная, но, судя по звуку который она издала и по ощущению, ей было не выстоять от столь грубого обращения. Жао звук мог напомнить какой-нибудь предсмертный хруст (или звон) из данжа. Да, из-за металла внутри труб задача оказалась сложнее, но если не хватит одного удара, то будут еще.

- Да, Акира, давай так, как она говорит. Я туда не залезу, а размахивать молотом над головой аки шваброй не хочется. Залазь на меня, и посмотрим что можно сделать. Подам тебе кувалду, ты тихонько размахнешься, а я тебя придержу. Лады? Ну или придется шатать и ковыряться.
Он опустил тот момент что ему не слишком нравилась идея отпускать Жао на неизведанную территорию одну, тем более там так мало пространства, чтобы пролезть... Просто жуть! Одна мысль уже заставляла Пуя нервничать, поэтому он просто решил ее не думать. По крайней мере пока они не удостоверились в том что девушка действительно может свершить задуманное. Не хотелось портить ей радость своими заморочками.

Удар был хорош. Со всего размаха, под нужным углом вонзился в древесину, казалось бы, надежно закрепляясь там... Но уже дважды за последние несколько секунд Махти подвело, по сути, одно и тоже. А именно: ненадежность материалов. Древесина насквозь прогнила, что просто не позволило кирке там задержаться, а напротив, откололо кусок материала...

Именно в этот момент сердце горняка, казалось, навсегда покинуло его тело, постаравшись выпрыгнуть из груди. Удар, еще удар... И он вновь пришел в себя, от прикосновения с холодным течением подземных вод... И именно это позволило ему прийти в себя.

Кирки сейчас только мешали, но гордость шахтера не давала ему отбросить ее, позволив осесть на дно. Даже его дед, на смертном одре, лежа посреди дома и не имея сил подняться, последним желанием попросил вложить ему в руку кирку, чтобы он умер так-же, как и жил: как горняк. Он всю жизни добывал камень, так гоже ли ему погружаться в землю без кирки? Именно с ней его и захоронили...

Да, пример не самый лучший, и Махти прекрасно понимал это. Но именно он придал ему сил.
С трудом сопротивляясь течению вод он смог привычным движением вставить одну кирку за пояс, а затем, подгребая рукой, выплыть... Тем более, что голос Ферна так-же поспособствовал этому. Вынырнув, он увидел веревку... А потому первым что сделал Уголек - он схватился за нее одной рукой.

Но чтобы вылезти - этого мало. Там нужны обе руки и, крайне желательно, еще и ноги. Но не бросать же кирку Колокольчика? Да, малец не являлся горняком, но лишать его инструмента - было высшим кощунством для здоровяка.

Позже он будет не раз удивляться тому, как ему в тот момент пришла эта идея. Вообще, после сегодняшних событий, его жизнь никогда не станет прежней. Столкнувшись со сложностями он... не бежит. Ведь что ему стоило спуститься самому по веревке? Да, группа осталась бы без нее но он, его тело и жизнь, которые являлись самыми большими ценностями для Махти, остались бы невредимыми.

И вот сейчас, спасая чужую (!) кирку, он готов отказаться от самого простого и проверенного способа вылезти, решив нагрузить себя сверху...

Он поднял металлическую часть кирки, и прижал ее к груди подбородком, ложа ее плечи на свои, стараясь таким вот нехитрым образом удержать ее. А сам схватился обеими руками за веревку и понемногу начал свой подъем.

"*****, надеюсь Ларри помогает Ферну держать веревку, а то опять ******" - пронеслось у него в голове. А в голос он стал, абсолютно не сдерживаясь в выражениях, покрывать "незлым тихим словом" все в округе.

Во дворец каждый из вас попал уже затемно. Всё было суетно, по коридорам носились посыльные и слуги, едва не налетая на расставленных попарно на каждом повороте гвардейцев. Комната, холодный ужин, и тяжёлая сонливость после дороги - вот и все ваши впечатления от одного из прекраснейших строений королевства. Когда вы ужинали, явились ещё слуги, оставив запечатанный кожаный мешок с прикреплённым свитком. Быстро пробежав глазами по его содержимому, вы поняли, что внутри те припасы, которые вы обсуждали с сопровождавшим вас посланником, включая неизрасходованные монеты. Что ж, следует признать, что бюрократия у Леди отлажена, как мельница у потомственного мельника.
Вам ничего не оставалось, как лечь спать.

***

Разбудили вас стуком в дверь ранним утром. Или... не таким уж ранним? Вы определённо рассчитывали, что отправитесь на свою миссию ещё до восхода! Неужели про вас забыли?
Не особенно церемонясь, пара гвардейцев вошла в комнату. Один из них произнёс:
- Вас ожидают через пять минут.
После чего оба вышли за дверь.
Поспешно собравшись, и прихватив мешок, вы вышли к гвардейцам, которые сопроводили вас в небольшой зал на перекрёстке нескольких коридоров, а затем удалились. Здесь, наконец, стало понятно, что вас будет шестеро. Три человека, планар (судя по виду - Земли) и два ящеролюда. И ещё один человек, а точнее, ещё мальчик лет четырнадцати. Хотя... судя по желтоватой коже и узким глазам, это был ханец из-за Серого моря. Кто знает, сколько ему на деле лет? Тем более, одет он был весьма богато, в тяжёлый халат заморского вельможи с драгоценной вышивкой. Хмуро оглядев всех, мальчик сообщил:
- К сожалению, почтенные, ваша аудиенция у Леди Темпест отменена. Точнее, она закончилась. Час назад.

Несколько глотков прохладной, свежей воды - поистине прекрасное разнообразие в этом утомительном, и совсем неприятном приключении... Особенно прекрасно это было бы, если они сейчас бы находились где-то в безопасном месте. И всего, что произошло за последние несколько дней, просто не было бы.

Но к чему гадать, что хорошо было бы, а что нет? Сейчас у них другая задача. А именно - выжить и выбраться из этой передряги. И каким бы трусом Махти ни был, он прекрасно понимал: без него в пещерах, а уж тем более в шахтах, остальные едва-ли выживут. А вот у него есть все шансы. А потому складывать руки сейчас просто непозволительная роскошь.

Когда все начали спускаться, он решил сделать это последним, перед этим взяв у Ферна вторую кирку. Он категорически не хотел терять тут веревку, как и подвергать их всех опасности оползня при дергании ее. А потому стоило положиться на свою сильную сторону - физическую подготовку.

Чего-чего, а высоты Махти почти не боялся. Ну, насколько это вообще возможно для этого здоровяка. Пришлось привыкнуть, иначе в выработке Каньона он бы никогда не принимал участия... А он принимал. А потому дождавшись, пока Ларри спуститься вниз (попутно придержав эту самую веревку, во избежание), он поудобнее схватился за кирки, и выдохнул.
Да, если он не удержится и упадет - то он получит травму, наверняка. Но лучше так, чем потерять единственную веревку. А потому горняк разобрал пирамидку камней, и сбросил веревку вниз... А сам, закрыв глаза и начав шептать шахтерские матерные частушки (для успокоения), начал спуск, с силой вонзая кирки в щели в породе.

- Долбили уголь горняки
В глубинах угольных пещер
И не было у них кирки
Им помогал их черный *** (от угля!)

С подобными частушками он и начал спускаться, попутно, дабы отвлечься еще больше, старался вспомнить, какие шахты могли быть там, где они сейчас. Все-таки он довольно неплохо разбирался в вопросе, и пытался понять, куда же они, все-таки, попали.

– Это... Друзья... – Ларии смущался. Он так устал, так вспотели руки, всё время сжимавшие меч, что боялся просто выпустить верёвку при спуске, – Придержите меня. А я, пожалуй, верёвкой обвяжусь. А ты, Махти, последним тогда спускайся. Хорошо?
Воин оглядел столб, узел, проверил его крепость и начал прилаживаться как привязать верёвку еще и к себе.

-А вы, Агей, должно быть, много рыбачили на своем веку. Наверняка вы самый опытный в нашей компании.
-Было время, когда я часто рыбачил. Но после смерти жены это было редкостью. Сейчас стараюсь по чаще проводить время на свежем воздухе. А опытней или нет, я не могу сказать. Вы, молодой человек, можете оказать ловчее меня в этом деле. Все зависит не только от опыта, но и талант необходим. Можно прорыбачить всю жизнь, но крупнее малька не поймать. -улыбнулся Агей, вспоминая свою молодость, как он с коллегами и друзьями часто ездил рыбачить на Волгу, Дон и другие рыбные места. Было даже что рыбачил на Черном море...

С момента праздника прошло три дня. Они были подобны стене ливня, через который не видно дальше своего порога. Будто вся деревня превратилась в призрачное, покинутое место, а самый главное и темное в нем приведение было то, что улыбалось и делало вид, будто ничего не произошло. Тририан пугал Истру. Он подолгу молчал, смотрел вдаль, будто совершенно не слышал, что ему говорили. И помочь ему не представлялось возможным, по крайней мере, пока.

Та деревня видимым образом источала гнилостно-сладкий запах разложения, который, казалось, впитывался в одежду, волосы и кожу. Истра пыталась отряхнуться, даже скинуть с себя одежду, однако негромкая мелодия, издаваемая флейтой, остановила ее. "Кто в мертвой деревне может играть", - первое пришло в голову при безрезультатных поисках. Некоторые люди лежали с открытыми веками, на глазных яблоках которых сидели мухи. "Мерзко", - подумалось ей в этот момент, однако мелодия все не прекращалась. Даже цветы, росшие рядом с домами, выглядели какими-то нереальными, потускневшими с одной стороны и ядовито-яркими с другой. Чем глубже Истра заходила в деревню, тем громче играла мелодия, но и чувство страха становилось отчетливее, превращаясь во внутренний ужас, который невозможно перебороть. "Надо открыть дверь", - увидев незнакомый дом, подумалось ей, но подойти к нему не было сил. Было страшно сдвинуться с места.

Так и не предприняв ни одной попытки, Истра открыла глаза и села на постели. Взглянув в строну дерева и нигде не найдя друга, она выглянула на улицу и взглянула на тень солнца. Она спала относительно долго, дольше обычного. Отца дома не было, он уехал неделю назад и не сказал, когда вернется, из-за чего девушка чувствовала себя неспокойно. Ей не с кем было посоветоваться по поводу случившегося и увиденного. Ее опыта было недостаточно, чтобы разобраться в этом деле. Истра подошла к сундуку и достала постиранную и высушенную рубаху, в которой она ездила в город в прошлый раз. Девушка поднесла ее к лицу, понюхав. Нет, она ничем не пахла, кроме мыла, однако откуда тогда этот навязчивый гнилостный запах? "Может, остался от матери Тририана?". Она вышла из дома, тут же здороваясь с сидевшей неподалеку соседкой.

- Не видели Тририана?

Бабушка молча мотнула головой в сторону кладбища. Ну да, неудивительно. Похоже, ночевать дома теперь ему совсем не было смысла. И в самом деле эльф обнаружился у свежей могилы на кладбище. Он стоял и будто поправлял венки. Девушка обошла перегородку и вошла через ворота, подходя к другу со спины и кладя руку на плечо.

- Ты ел? Выглядишь измотанным и не выспавшимся. Хотелось бы мне знать, что это было, но сейчас даже посоветоваться не с кем. Я хочу, чтобы ты знал, что мы это просто так не оставим. Ни ту деревню, ни твою маму.

От солнечного света сощурился Мстиша. Вдохнул пару раз полной грудью, как на свежем воздухе оказался. Прямо услышал батин голос в голове: "Пошто, Мстиславе, до такого докатишися? Яко скудельник какой — того и гляди начнёшь гробы раскапывать". Батя язычник был, вот его голосом бесы и науськивают, с пути сойти убеждают...

Правда — низко опустился.
Ну да мы и есть люди низкие, грехи наши таковы, что гордыню оставить след. И позабыть, где оставил.
Дура Яно, крест взяла покойничий. Запретить бы, а токма тогда в уме всё так помутилось, что на миг или пару, казалось будто действительно оберег чудотворный спасёт, поможет...
Сейчас поздно спохватываться.
Вернём мощи.
Вернём крест.

— Добро.

Молвил Мстиша коротко. Повернулся к церкви, на колени опустится. Прочёл про себя молитовку короткую, за осквернение у Господа прощения попросил. Оно конечно от греха не избавит, а всё-таки чуть легче на душе стало. Зло злом не лечат.

Так и сидели двое.
Он молился, она отдыхала.
Потом на кладбище пошли.
Могилу искать, сквозь которую нечисть в церковь пробралась.

— Раб Божий Георгий здесь лежит, сын Никифора, по прозванию Топчий.

Мыслил Мстиша медленно, зато надёжно.
Плита каменная. Ежели положили так стало быть либо человек уважаемый был, либо боялись, как бы обратно гадина не выползла.
А токма упырь есть упырь.
Гроб разбил, когти о плиту обломал изнутри — рыть начал. В самую церковь...

То, что сила нечистая поработала — точно. Мертвяки ведь иссыхают, когда воду и воздух теряют. Куда человек не проползет — нечисть запросто влезет.

И хоть Янинка баба с умыслом — а любопытная. Кем был человек, что делал, как помер, это всё бабе обсудить за радость. Мстиша человек был хоть и с книгами ладный, да попроще.

Есть упырь — ткнуть его осиновым колом надобно.
Только сперва понять, там ли он, внизу?
Чтобы могилу зря не осквернить...

— Обожди. Думу держу.

Сказал коротко, да так с минуту и простоял дураком. Молчал, смотрел, как банан на новые ворота. И ведал, что делать надобно, и оторопь брала, снова к нечистой силе обращаться...

Волохом быти — тайными тропами ходити.
Ведавши много, мало речеши.
Ворон ворону глаз не выклюет.
Волк на волка зубом неймёт.

— Волковать надобно.

Наконец чуть не прорычал с горечью. И добавил спокойнее.

— Имени своего и моего не говори коли спросят. Ничего духу не давай и не бери от него. Дашь имя, дашь вещь, возьмёшь дар — себя дашь. Коли спросят "кто ты" — отвечай, "волчица малая". Надо будет меня о чем спросить — зови Волхом. Поняла?

Заставить повторить бы...
Да токма девка взрослая.
Сама себе голова не голова, а кума.

Осмотрелся Мстислав ещё раз, нет ли кого лишнего.
Да зарычал тихим голосом, громко зарычал, по лесному по степному, по татарски да по моравски.
Посохом постучал по камню.

— Огонь не изведал тебя,
Не положили с тобой меча твоего,
Не положили с тобой жену твою,
Не положили с тобой раба твоего,
Не поют песен о тебе на земли!
Нищим пришёл ко вратам,
Нищим от врат ушел,
Незваный пришёл, незваный вернулся,
Яки тать в ночи.
Георгие, Георгие Ловчий,
Поведай мне сказ свой.
Поведай, а я проведу твой дух в чертоги глубинные,
Примут тебя во чертогах,
Поднесут рог полный меда,
Молоком омоют руки твои,
Окружат тебя красныя девицы,
Скажут: "Давно мы тебя, Георгие, ждали"
Сделай что я велю, сделай,
Покоя ты не ведаешь, сна я тебе не дозволяю,
Сделай что я велю, сделай,
И обретёшь покой, уснёшь как спит земля,
Георгие, Топчим прозванный!
Тело твоё прорастет древами,
Дух же твой полетит птицей,
Во чертоги золотые,
На вечный пир...
Приди ко мне Георгие, приди ко мне!

Юки шла вперёд и даже не оглядывалась лишний раз. Ее рука держала рукоять клинка так крепко, что даже можно было почувствовать, насколько она была пропитана мельчайшими капельками пота. Самурайка чуть не прирезала знакомого, который буквально ходил по острию ножа. Ему просто повезло... Ему сегодня просто повезло.

Каганаши не первый раз лишает кого-то жизни. Ее мечи будут тому подтверждение. Она знает что такое честь, она знает что такое драться один на один... Но вот любителей бить из под тишка... Любителей бить прямо в спину, она ненавидит! Сегодня Трею просто повезло...

— Он мой соклановец. Тот, который практически первым сбежал, когда начался раскол. А я стояла и не позволяла достойным самураям вступать в схватку. Не наши тогда это были разборки... Сука... Как он мог! Не понимаю! Достойный воин обратился в чертового любителя играть судьбами.

Неожиданно Юкита сорвалась на незнакомый ни Лео, ни Рауну язык, говоря кажется по интонации, матерные и очень плохие слова про его мать. Учуяв такой странный запах... Запах моря, ей очень хотелось освежиться. Они были в канализации, они явно чуть чуть воняют, и лучше бы наконец-то отмыть собственные вещи и клинки.

— Я думаю, сейчас мы удостоились хотя бы одного мгновения отдыха. Я чую море, и может быть двинемся к нему? Умоемся, приведём себя в порядок, а после можем и прятаться где-нибудь. Я вообще предлагаю нам сменить амп... Ампер... Амплетуд... Аплуиз... Короче! Я предлагаю нам слегка изменить внешность, не давая врагам нас так быстро узнать. Что скажете? Кстати... где мы спрятали мой доспех и два клинка?

— В общем-то ничего особенного. По дороге сюда, мы нашли дневники Грабара. Я не очень хорошо могу читать, но их того что я понял, за последнее время он сильно изменился. В его дневниках было зачеркнуто имя Лаянны и вписано имя Елены. Еще при нем была спиртовая настойка и... — Нара извлек из рюкзака мешочек ароматической соли и протянул Гвиану, что бы тот мог осмотреть его пока он продолжит.

— Возле его тела мы обнаружили следы ведущее в лес. Там был еще кто-то. Дальше больше: Прибыв в деревню, я отправился к ведьме. Суть разговора ты знаешь и все же, она направила меня на Можачину достать так называемый "жемчуг". На деле это оказались камни, которые служили глазами чудовищу, чье логово скрыто под водой. Но к нему она направила не только меня. Рыжеволосая волшебница, что прибыла в деревню параллельно с нами, в тайне навещала Заянну и тоже была отправлена с этим заданием. Ей даже удалось заполучить камни. Была ли это ее инициатива или распоряжение Заянны, мне неизвестно. Дальше я подслушал разговор Рыжеволосой и Румаи, она искала напарника из новоприбывших, что бы отправится к призраку. Ну а дальше были события на холме.

— Что же касается косвенных улик, то тут все гораздо сложнее: Получив камни, Заянна могла отправится сама, или послать Румаю, но она этого не сделала, более того, она хотела отправить к призраку исключительно новоприбывших. Если предположить, что призрак жаждал мести и не имел отношения к проклятью, то события в особняке, кажутся вполне объяснимыми. И призрак оказался лишь слепым клинком направленным чьей-то волей.

Окончив молитву, падре последовал примеру оппонента и вытряхнул из барабана все пули, кроме одной. Стрелки разошлись на положенные двадцатьпять шагов. Взгляд каждого был неотрывно прикован к руке другого, секунды казались часами пока один из них не решился действовать. Как Марко и ожидал, первым выхватил пистолет мексиканец - его нетерпеливый нрав и тут вышел ему боком - в ту же секунду священник обнажил собственный револьвер. Негромкое "с богом" потонуло в грохоте выстрела. Единственного выстрела.

Фух, обошлось. Не стала она заливать в меня эту пакость или раны ей мазать, уже неплохо. Теперь мы пойдëм... Стоп. Нет-нет-нет! Только не...

-...

Моя хламида-а-а... Боль от потери любимой вещи, что вечно грела меня в тëмных лесах и сырых пещерах, заглушала боль от задетых при перевязке ран лишь частично, но позволила не сбиться, не потерять концентрацию. А хламиду я ей ещë припомню... Обязательно пущу на бинты какое-нибудь красивое платье Киры. Как только его найду. Не может же девушка путешествовать без платья, да? Но ведь это же Кира...

Привет тебе, дорогой мой мысленный дневничок!
Знаешь, Аэша говорила про приключения и подвиги, что они - вообще не те, чем кажутся со стороны, и я теперь понимаю о чем она. Вот уже вторые сутки я упорно, в кровь свою и чужую, тружусь, стараюсь, борюсь всё время с чем-то - и вообще не понимаю - правильно я делаю? Неправильно? Все время выбор какой-то, и всегда - неочевидность. Спасти ли злую ведьму из огня? Дать ли отпор злому охотнику? Направить ли злого призрака на злую Елену или всё сделать, как злая ведьма бормотала? И главное, совета спросить не у кого. Учитель говорила, что она ходит одна потому что спутники всё время или предают или умирают. Фарко умер. Нара, по слухам, наоборот. Морит ещё остался, но он.. ну.. Морит. Чего он посоветует то.. если ещё не умер. Или не предал.

Один Шавин хороший. Хоть и старик и не в моём вкусе.

А Грэтч всё равно мерзавец. Но наверно, мерзавец благодарный, раз мне подвеску подарил. Верну ему с презрением, наверно, коли выживу. Или нет.

Акира был молод, и оттого смерть товарища хоть и неприятно поразила его, но не вызвала предчувствия конца света, которое могло бы сподвигнуть его заняться поисками другой работы. Да и бросать в таком состоянии девушку было не в его правилах. Все эти восемь месяцев он ходил вокруг Жао Мин, как козленок вокруг колышка. То пиццы ей на обед притащит, то цветочки где-то соберет и подарит, то заколку какую смешную и яркую - она бы вряд ли ее надела, но посмеяться с детской нелепости можно. Не то чтобы он ухаживал за ней, но видеть ее в таком состоянии было невыносимо. С другой стороны, ничего обсуждать Акира решительно не хотел и не пытался - все равно всем будет больно, зачем время тратить? Забыть они не забудут, а постоянно мусоля прошлое и расковыривая болячку, нельзя пойти дальше. В каком-то смысле то, что он остался в этом магазинчике после смерти Гун Луня, было для него точкой невозврата. Если уходить, то сразу после трагедии. А теперь, когда он пытался наполовину невинно, наполовину неловко привести девушку в чувство, - закончилось что-то одно и началось что-то другое. Теперь уже не сделаешь вид, что они просто коллеги или приятели. Теперь у них троих уже что-то более серьезное. Не то чтобы его это сильно беспокоило.

Так что когда Жао, наконец, предстала перед ним в зеленом, он с облегчением улыбнулся.
- А тебе идет, - воодушевленно отметил он. - И новый цвет хороший! Глаза с ним еще выразительнее.
Он сделал жест, показывавший, что говоря о цвете, он имел в виду волосы.

Пять часов в поезде он чередовал разговоры с чтением электронных бульварных изданий и поиском информации об их нанимателе Ли си Тане и его ферме. На чайной церемонии, как положено, молчал, старательно отводя глаза от повеселевшей Жао, чтобы не ляпнуть что и не опозориться перед хозяином. А историю открытия места раскопок слушал с интересом. В универе у него был курс археологии, правда, несколько скомканный из-за болезни преподавателя, но из-за той же болезни он помимо лекций и материалов уроков много занимался самоизучением, что сейчас и пригодилось.

Внизу он почти сразу завис от обилия столько всего сразу! Во-первых, кирпичи! Это же такая древность! Восторг-восторг!
- Вау, - негромко присвистнул он, опасаясь громким звуком стронуть что-то лишнее в таком большом и ветхом помещении. - Известняк, скрепленный клейким рисом! Это же третий век до нашей эры! Период Воюющих царств... По крайней мере технология того времени. Неужели кто-то мог так постараться, чтобы подделать такую древность?.. Сложно поверить, что нам всем так повезло!!! Оу... а это... хм, яшма...

Он подошел к одному из огромных яшмовых сосудов в полметра высотой с крышкой по форме головы в шляпе - возле каждого из такого сосудов стояло по две металлических чаши, одна спереди по центру, вторая сбоку, - и принялся изучать отверстия: одно было там, где у статуи (если бы это была статуя) мог бы быть рот, а второе представляло собой фаллос, под который и была подставлена одна из чаш. Пустая. А вот во второй чаше - той, что сбоку, имелась какая-то мутная жидкость, с серым осадком, которую Акира долго разглядывал в свете фонарика, а потом заснял на фотоаппарат, как и все остальные предметы интереса в этом коридоре (включая рассыпавшиеся кирпичи).

- Интересно, интересно... - бормотал он, следя взглядом за выемкой, по которой жидкость могла стекать изо "рта" в боковую чашу. Затем он достал из поясной сумки пипетку и полиэтиленовый пакет, набрал в него немного жидкости и, плотно все закупорив, убрал образец в рюкзак. - Странно, что жидкость не высохла. Сосуды эти напоминают творчество народов дунху, которые когда-то жили на территории Китая, но не в этой его части. Они использовались для погребения, но такого я еще не видел! Надо будет свериться с парочкой монографий, когда вернемся.

Да что там парочкой! Надо будет перелопатить всю свою и все ближайшие библиотеки в поисках чего-то подобного! Потому что если его нет, все это имеет очень большой вес для науки! Ну и для них тоже.

Снова в деле! Как же приятно видеть прежнюю Жао в боевой готовности и раскраске. После смерти Гун Луня казалось, что с руинами и тайнами покончено. И он, Пуй, даже думал, что так будет лучше, из-за страха, что он может еще кого-то из них потерять. Но довольно быстро пришло осознание, что девушка, да и собственно все они, если честно признаться, без этого не могут, чувствуют себя потерянными.

Ненавистные сборы инвентаря: когда хочется столько взять, но не хочется таскать и искать микроавтобус, размышления о том, что реально надо, а без чего можно обойтись - он мог потратить на это больше времени, чем красотка на наведение марафета. Каску, фонарик и перчатки точно забывать нельзя!
Пять часов в поезде и вот они на месте - Ферма Ли Си Тана... Тараканы это не пчелы, так что бояться нечего, но бдительность терять не стоит, ибо пчела может быть рядом, затаиться в рядах других насекомых, чтобы его убить, поэтому никаким ползучим доверия нет! Недовольство и отвращение Жао к этим тоже понятно и обосновано и не вызвало желания над ней подшутить; а то вдруг припомнит, когда пчела залетит в магазин и его, Пуя, надо будет спасать.

- А то! Конечно съем. - громко подтвердил упомянутый Пуй Лау, еще находясь на поверхности, и дополнил уже мысленно. "Сама мне такой маленький кусочек придумала, я не виноват!"
Это он шутя, впрочем, он старался никогда не разочаровывать подругу и вполне мог исполнить угрозу, если такой расклад ее порадует... тем более мысль не плохая, ведь это же пицца. Он бы и таракана съел в таком случае.

Пуй спустился последним; обычно страховка была на нем, так как он тут самый сильный и, если что, вытащит, а вот его вытащить проблемка, потому как он еще и самый толстый. К тому же у него с собой частенько есть какая-нибудь штуковина, которую хорошо бы не сломать а для этого лучше чтобы был кто-то внизу, кто поможет.
Перед спуском он слегка помешкал, набрал в грудь воздуха: клаустрофобия всегда выжидала шанса выйти на первый план из спящего режима. Впрочем, пока есть пространство для маневра и пути отхода, то жить можно.
Тем более внизу его ждал коридор, в котором даже слон будет чувствовать себя вполне раздольно... и провалится в искусно спрятанную яму, поставленную специально на этот случай. Такого сюрприза нельзя исключать, однако в таких масштабах будет трудновато досконально все проверить на потенциальную вредоносность, особенно обидно будет, если это просто коридор. Надо выбрать направление, найти проблемы и тогда уже их решать и тащить инструмент. А пока - разведка. Это, конечно же, не значит, что не надо быть осторожным.

- Давай-ка послушаем в какую сторону здесь ближе к ресторану. - заявил техник, которому уже видимо не терпелось с ходу обозначить свою полезность и применить параболический микрофон, чтобы послушать о чем шепчутся местные йокаи.
- Или мы, как настоящие искатели приключений, всегда ходим налево?

Нахера так ораааааать... Берёза! Тварь! Соснаааа!

... Ох, всё бесит, всё болит. И сил пошевелится нет.

Уеб... Выеб... Дам подзатыльник этой дуре. Потом как-нибудь. А сейчас нужно хотя бы закрыть глаза и сказать, чтобы она шла сюда, раз ей хватает сил кричать.

-Ха... Нх...

Ну его к демонам, этот голос. Сейчас бы дал указание моей девочке, она бы чуть приподняла меня, а там уж, потихоньку, доковылял бы до сухого места. Весь в этом болоте вымок, одежду можно выжимать от воды... Или это кровь? Ну да, это она. И почему я не удивлён?

Кира не успела отползти и пару шагов, как её вновь вперёд швырнуло, да и Морита, кажется, вместе с ней.

— Она сделала мне больно. Позвольте сделать больно ей. Позвольте убить её. Позвольте отомстить за то, что она совершила. За то колдовство, которым она заколдовала его... назовите её имя. Назовите её имя.

Тепло. Как же тепло. Но не стоит обманываться. Этот призрак - сумасшедший дух, готовый убивать. Только почему бы ему не расправиться с той, кто действительно виноват в происходящим? Кто отгородился ото всех заборами, собственного мужа сгноил в болотах, без стеснения забирал чужое? Почему бы ей не сходить к..

Кира встала на ноги и чётко произнесла:
- Елена.

Дверь мало интересовала эльфа, да и взломщик из него был некудышний, а вот дерево, что росло у самого дома открывало ему путь через второй этаж или крышу. Оставалось лишь приложить немного усилий и попытаться влезть в темное окно. Но что дальше? Лук и скрытность в доме не так эффективны и нужно было что-то придумать, что бы отвлечь часть охраны и первое что ему пришло в голову это лампы которых, как мог судить раашт-таат осматривая фасадную часть здания, тут было предостаточно. Оставалось лишь поджечь одну из пристроек. Потому не долго думая, он стал взбираться на дерево, пытаясь проникнуть сквозь окно второго этажа или взобраться на крышу если там заперто.

"Все это страшный сон, п-правда? Просто кошмар, ха-ха! Да, точно. Стоит мне только прикрыть глаза, как я сразу..."
Но, как бы оптимистичны не были мысли шахтера, это не помогало. Ни сейчас, ни сотни раз до этого. Каждые чертовые две минуты с момента того злосчастного бунта он повторял себе эти слова... И каждый раз его надежды нещадно рассыпались на тысячи и тысячи мелких осколков, орошаясь его же кровавыми слезами, еще больше перемалываясь и становясь похожими на Редстоун... Только вот если активировать этот порошок, то ничего хорошего точно не светит. ТнТ покажется просто пустышкой.

Сказать, что шахтер боялся - ничего не сказать. Ужас сковывал его, и только одно не давало ему сложить руки и спокойно ждать смерти: он хотел жить... Хотя нет, не так. Он боялся умирать. Безумно, до потери сознания боялся. Но именно из-за этого страха он сознания и не терял.

Но самое ужасное было не то, что они застряли в пещерах: это-то как раз не было ужасным, так как, пожалуй, единственным в чем Махти был в этой жизни уверен - это в своем мастерстве Старателя, и он боялся бы стократ больше, будь выжившие сейчас на поверхности.
Но на данный момент наиболее ужасным для парня был тот факт, что рядом были ОНИ!

Красные глазки, такие небольшие... Но их так много, что на голове... да что там, и на бороде (!) волосы встают дыбом, подобно волоскам на их проклятых лапках, заставляя сердце то ускоряться от волнения, то ухать в пропасть, замедляясь в обреченном ступоре. А звуки, которые издавали эти порождения Энда, Незера и прочих полумифических или вовсе мифических измерений, вводили состояние шахтера не просто в страх, а в панику. Если бы кубические волосы могли поседеть - они бы сделали это уже сотни и тысячи раз. Нет, ну серьезно, откуда этим многоглазым твари тут взялись?

На слова Ларри, Уголек только покрепче сжал свою кирку. О, ее бы он никогда не отпустил бы и не потерял. Для потомственного горняка потерять свой инструмент - все равно что умереть. Ведь, вопреки мнениям, завалы в шахтах - не такое и редкое явление. И если горняка завалило, но не убило сразу - единственный способ выжить - это долбить породу, прорываясь назад, к спасительному "Главному каналу шахты", который, как правило, укреплялся настолько сильно, насколько это возможно.

Собственно, если бы не бунт и связанная с этим невозможность безопасного возвращения назад, он бы не стал ввязываться в эту авантюру и нашел бы способ вернуться... Но что уже думать, если все уже произошло?

- Х-хорошо?! - каким-то образом умудрился шепотом вскрикнуть Махти, глядя на Колокольчика осоловелым взглядом. В его понимании нынешняя ситуация и слово "хорошо" - не сочетаемые понятия, и очень даже наоборот. - Ферн, какой нахрен хорошо? Это ******! - все также шепотом воскликнул он.

Но факт того, что с этим всем надо что-то делать бы фактом. Идея заложить собранными блоками проход была просто отличной, и как раз для него.

- Ладно, мужики. - дрожащим голосом проговорил он, утирая квадратные капельки пота со лба, хотя потела у Махти не только голова. - Вы предлагаете мне добыть блоков и заложить вход в... - горняк сглотнул, когда вдалеке вновь послышался звук этих страшных тварей, пауков.

Ай, чёрт! Бесячий звон. Фух. Вдох-выдох... Так, стоп, а ты куда? Проклятье, мне что теперь, одному стоять?

А чего я ждал? Плевать. Я вечно один, сопровождаемый лишь мёртвыми. В этот раз призрак, потом доработаю с девчонкой и добавлю ей мышцы, органы, кожу... И снова буду ходить по миру с мёртвыми. Пусть так, пожалуй, это даже лучше. Не надо ждать, волноваться о словах, боятся обидеть... Плевать, пускай идёт. Дальше я сам. Вдох-выдох.

-Она? Та, кто забрала твоё счастье. Хотя нет, та, кому ты отдала своего возлюбленного и не нашла ничего лучше, чем сбежать. Ведь так? Ты просто не смогла вынести всей боли и бороться до конца. Но теперь... Теперь у тебя есть шанс закончить всё это окончательно. Ты же хочешь вновь увидеть его?

Сейчас опять начнёт беситься, но лучше уж так, чем терпеть её бесконечные приступы эмоций. Пусть перегорит, надо только самому выжить.

Янинка лезла вслед за Мстиславом, тяжело дыша ртом и пытаясь не хвататься руками за стены: гадко все, будто отравой намазано. Лишь бы не отстать. Отстанет - свалится вниз, дышать перестанет совсем... будет она сама упырицей в этом склепе жить. Девицей- упырицей. От таких дурных мыслей совсем в очах ее потемнело и в груди стеснилось. Только еле шептала она себе под нос: Плакун-трава... плакун-трава..
Янинка не помнила, как переползла через церковный порог, осела на землю, привалившись к стене храма.
- Почекайте, пане. Не могу йти... тяжко мне... хочу дух перевести...
А ночь тихая стоит, светлая. Весна идет. Лес чует весну, просыпается, шевелится корнями и ветками, набухает почками, гонит соки по стволам. Воздух влажный, тонко и пряно пахнет мокрой землей, последним снегом в буераках, прошлогодней прелью, молодой корой. В бучилах гулко кто-то гудит и булькает, ворочается, выпрастывает шишковатые коряги. Весна...
Янинка вздохнула вей грудью - стал спадать морок. Ой, чего это она расселась, негоже заставлять ждать пана... Поднялась она на ноги, по кладбищу пошла за ним. Вот и могила та самая, под которой ход в склеп прокопан.
Янинка водила пальчиком по буковкам на надгробной плите, шевелила губами, наморщив лоб. Вот же ж татка грамоте ее учить не хотел, зачем дивчинке грамота, горшки в печи и так перечтет. И она особо не рвалась к учености. А теперь жалко. "Т... Т... о...То..." - некоторые буковки она знает, а не складываются буковки в слова, жаль какая.
Янинка вопросительно посмотрела на пана Мстислава. Она уже поняла: пан лишних вопросов не любит, може, сам скажет, что тут написано, кто тут хозяин.
- Поидемо до Лаврина, пане. Вон и хатка его. Он бобыль, один живет, скучно ему, побеседовать дуже любит. Лаврин про всех тут знает, про живых, про мертвых, про всех.

Демоны! Так, стоп, всё хорошо. Упал, поднялся и пошёл дальше. Бывает, плевать, я вовсе не боюсь. Нет.

Чума и голод, да кого я обманываю? Мне жаль мёртвую! Мёртвую, блаженнейшую из всех, что не смогла обрести покой. Я должен ей помочь. Или не должен? Этого ли я хочу? Проклятье, нужно успокоится. Вдох-выдох. Я помню, что мне нужно сделать, понимаю, чего не должен допустить, а значит всё будет в порядке. Главное - успокоится. Вдох-выдох.

Скорее бы здесь закончить... Забрать мою девчонку, найти спокойное место, подготовить рабочий стол... Скальпели, ножи, резекционные и ампутационные, пила, зубчатый пинцет, зажимы, ножницы. Не забыть ещё и крючки, в прошлый раз без них было немного неудобно.

Что ещё? Нити, запас свечей, еды и воды... Если будет возможность подыскать место для готовки и сна подальше от рабочего стола, то нужны ещё и дрова для очага или костра. Запасная одежда и множество мелочей, вроде бумаги или кувшинов для слива крови.

И когда всё будет готово, лишь тогда можно будет подбирать материал для работы. Кого же взять? Даже не знаю... Хоббитку? Юную девушку? Парня? Или же подбирать лучшее, собирая сразу несколько тел из остатков? Но ведь тогда можно привлечь слишком много внимания... Что же, надо будет поискать юную, развитую физически девушку, с которой я смогу справится. Но что дальше?

А дальше я буду предельно спокоен. Если тело будет предельно свежим, то солью кровь с артерий, сколько смогу. Эффективнее было бы собирать её с живого тела, но мне куда важнее органы. Сначала мозг. Вскрыть череп, пройдясь пилой по швам (хотя слышал о дрожащей пиле, которую используют для разрезания всякой чуши. Мне бы такую, работал бы куда быстрее.) Достать мозг... Хм, о ритуале его обработки я уже слышал, но нужны подробности. Опять придётся искать на чёрном рынке дневники коллег, а денег по-прежнему мало.

Дальше идут сердце и органы брюха. В книгах называли это место брюшной полостью, но на мой взгляд слишком длинно. Половые органы мне не нужны, остальная выделительная система тоже, так что дальше пойдёт мясо, сухожилия, вены, нервы...

Да, при работе нужно быть предельно спокойным, одна ошибка и долгий труд пойдёт с ненужными потрохами в яму. Сейчас я спокоен, ведь это всего лишь работа. Работа, которую нужно сделать качественно.

Ну, стишок так стишок.

Свет озарил моё пышное тело.
Да, я пьяна, кому какое дело?!
Школьная страсть терзает душу мне опять
Узлик, я так хочу тебя обнять.
И после торта с салом мне не обрести покой,
Я Севко Ливеру продам за ночь с тобой. © Елена

- Не шевелись.
Учитель

Показать содержимое

сидела перед ней, в её великолепной растяжке, и была самим воплощением расслабленности и безмятежности на вечно молодом лице. Не то что Кира. Начать с того, что ей было невероятно скучно! Вчера они с Аэшей отлично подрались, и она думала что сегодня они, наконец, откроют новые врата, а вместо этого..

- Не шевелись.
И ведь реально же тот очевидный факт, что Учитель чувствовала как она шевелилась в Дереве(а попробуй, блин, не шевелиться на одной ноге до под ветром), и специально комментировала чтобы её взбесить - бесило до невозможности! Вот уже битый час она..
- Не шевелись.
- Не шевелюсь! - вспылила Кира, зашатавшись. - И вообще..
- Не шевелись.

Кира выдохнула. Вдохнула вновь. Она - сама безмятеж..
- Не шевелись.

Девушка улыбнулась уже своей не призрачной улыбкой, продолжая идти вперёд. У неё не было техник манакраса на успокоение - но уж чего-чего, а терпения, если оно требуется, у неё было в достатке.

Камма терпеливо ждала ответа габдоринца, немного рассеяно поглядывая по сторонам. Тот медлил с ним, но сомнительно что из-за того, что не хотел отвечать. Возможно раздумывал, возможно вспоминал, может плохо знал общегалактический. Так или иначе уходить, не дожидаясь ответа, было бы невоспитанно. Да и не было у них причины спешить. Навряд ли за минуту что-то изменится.

Как ни удивительно, правильным оказалось последнее её предположение. Общегалактического врач не знал. Да и переводчик видать имел односторонний и не самый дорогой. Это было странно. То, что слова его перевёл терминал было не столь необычно, в конце концов такой терминал мог находиться и в его рабочем кабинете. Но вот то, что собеседникам приходится ждать... Дело было даже не в том, что у Каммы или у Фьора может не хватить терпения, а в пациентах. Ведь помощь психотерапевта обычно требуется тем, кто зачастую с трудом и болезненно воспринимает молчание и может его по разному истолковать. Но девушке на это оставалось лишь мысленно недоумённо пожать плечами. Возможно он тут недавно и ещё не успел обустроиться и выучить язык?

При входе в палату Камма сперва непроизвольно зажмурилась от излишне яркого освещения. Неужели больному уютно здесь находиться? Но тут же сама себе ответила. Китонаки ведь с пустынной и не самой дружелюбной планеты. Так что скорее всего обстановка в комнате близка к привычной их расе. Но ещё раньше, чем девушка привыкла к свету и открыла глаза, она стала свидетелем диалога между Тлагруфом и ещё одним человеком. И содержание их разговора заставило её слегка улыбнуться. О да, это явно тот самый китонак, что является хозяином кафе. Ведь кто ещё так может разбираться в редких блюдах? Да и было что-то похожее в его манере общения с тем, как разговаривает Зуля.

— Здравствуйте, — поздоровалась она, удивлённая тем фактом, что Тлагруф уже оказывается заочно знаком с ней и даже встречался с её отцом. Но зачем? Какие могли быть у них общие дела? — Не знала, что вы знакомы с моим отцом, — произнесла она, когда Левис вышел. Ей очень хотелось спросить, в чём заключалась цель встречи китонака с отцом, но, увы, она понимала, что это будет невоспитанно и она влезет в личные дела. Так что пришлось сдержать своё любопытство.

Когда Фьор назвал её невестой Камма почувствовала себя слегка неуютно. Это было как напоминание о том, что ей грозит, если их план не удастся. И пусть Фьор производил хорошее впечатление, но не настолько, чтобы начинать семейную жизнь. От одной мысли запереть себя в доме на удалённой планете и обзавестись детьми, ей плечами передёрнуть хотелось. Нет уж! Ей ещё рано запирать себя в четырёх стенах!

— Фьор прав, — кивнула она, соглашаясь с такой трактовкой, также понижая голос. — Это не честно по отношению к нему, что его лишили возможности самому выбирать свою судьбу. Как впрочем, и меня. Мы хотели бы избежать того, что нам уготовили родные. По крайней мере сейчас мы к этому не готовы, — постаралась она смягчить свои слова для Тлагруфа. — В этом наши с ним мысли сошлись и мы решили обратиться к вам за помощью. Иначе, боюсь, нам придётся полагаться на собственную удачу и честность незнакомых нам людей.

Девушке было неловко просить китонака о содействии, глядя на его текущее физическое состояние. Ему явно было плохо, хоть она и не знала что за болезнь его одолела. Но решила хотя бы частично оплатить его пребывание в больнице. Не сообщая о том самому Тлагруфу. Тот явно будет против, если дочь хоть немного похожа на своего отца.

Разные расы имеют разные особенности психики, так что Фьор терпеливо ждал ответа или каких-то признаков того, что собеседник его не услышал и надо повторить. Джедаю терпения не занимать, да и сама необходимость подстраиваться под чужое восприятие напомнила о днях, проведенных в Храме, которые теперь все без исключения казались идеальными, - этим и обрадовала. На планете родителей расовый состав куда более однороден, чем на Корусанте. Пока ожидал, юноша успел дружелюбно улыбнуться, словно подбадривая габдоринца, хотя вряд ли светилу психологии это было нужно. Услышав ответ, Фьор с коротким поклоном поблагодарил доктора за ответ, удивившись про себя, что тот, не владея общегалактическим, не носит с собой автоматического переводчика, надеясь на местные или на протокольных дроидов.

В палате нехитрый разговор двух пациентов заставил его улыбнуться. Действительно, о чем еще говорить владельцу кафе, как не о супе!
- Доброго дня! - вежливо поздоровался он с приятелями и, когда второй ушел, подождал, пока Камма выберет себе стул и только после этого сел на оставшийся, при необходимости пододвинув его ближе к кровати. - Мисс Зуля беседует с врачом, скоро придет. Да, это моя невеста, - кивнул на догадку Тлагруфа, отмечая про себя, что китонак, кажется, знаком не только с половиной Корусанта, но и вообще с половиной Галактики, и тоже перешел на шепот: - Ни во что чересчур серьезное, уверяю. У нас с мисс Каммой есть одна задумка... я хочу вернуться в Храм, господин Тлагруф, и мисс Камма готова мне в этом помочь, за что я ей очень благодарен. Но сначала надо избежать некоторых формальностей. Вы ведь нам поможете, не так ли? Что мы можем для вас сделать в благодарность?

Разговаривать и сосредотачиваться его, конечно, учили, но отчасти он утратил эту способность и потому решил пока не рисковать и не совмещать попытку немного подстегнуть защитные силы организма с помощью Силы со светской беседой.

Никогда не ведал Мстиша отчего так, а только привык он к старому-доброму камню, на котором три дороги подписаны. Направо пойдёшь — коня найдёшь, налево пойдёшь — жену найдёшь, прямо пойдёшь — смерть свою найдёшь. А токма в жизни не так. В жизни вываливают на тебя этакую вот ситуацию, и мечись как хошь.

Упырь. Захоронили на кладбище — рыть начал. Почему-то вбок, к церкви. Под алтарём вылез, мощи святые увидал, схватил, да и уволок, а после из могилы выкопался. Церковь-то саму освятили, а усыпальницу видать забыли, вот и забралась нечисть, и самый храм осквернила...

Смотрит Мстислав на Янинку.
Бойкая девка, небитая.
Небитую девку всегда легко узнать, болтает много.
— Тихо, жено. Рамено мню обо всем.

Мню, мню... Чего тут мнить. Всё девка сказала. Ай, точно не битая. А ну был бы Мстиша пьяный?
Ну и был бы.
Ничего бы не было.
Он же как Христа принял так и подобрел.
Даже к бабам, гостинницам неуповаемым...

— На кладбище хотим идти, токма сперва выйти и плиту прикрыти, словно нас тут и не было. В деревне хотим сказати — могилу нашли, от неё всяка гниль иде. Про то что здесь бывали, жено, уста свои затвори, да замок большой, железный повесь. Бог нам грех простит — а человеки нет.

Вопрос девицы потонул в пучине стремления вылезти отседова. Не любил Мстиша думствовать покуда слизь кругом.

— Зрю упыря на покоище зарыли. Упырь проснулся и ну рыть. Рыл-рыл — прорыл. И бесы ему зашептали чего в дохлые уши. Схватил упырь мощи, обожгло лапы, дерьмо всякое потекло — вот и лежит по стенам. А токма придали ему бесы сил, выволок, сука. Ну да желаю его успокоить да , мощи воротить — и благодать от того зреть.

Конечно, это не точно.

Придя более менее в себя, она понимала насколько быстрее она придёт в боевую форму, когда ее тело исправно будет функционировать благодаря элексиру.
Будучи в сознании, она просто отдыхала и позволяла своему телу расслабляться. Было конечно немного страшно ощущать то, что возможно кто-то путешествует по канализации, в поисках парочки, которая ничего не сможет противопоставить. Особенно Юки.

Теперь же, настало время ей вспомнить, как все было на самом деле.
Левтинский брод, опасное место особенно для одиночек. Оно забито бандитами и теми, кто хочет поживиться чем-нибудь вкусненьким. А если путники не будучи настигнуты убийцами, то местная фауна попробует исправить положение.
С точки зрения Юки, она помнила, как им поручили отнести одно из украшений королевского рода, в сопровождении одного из телохранителей, или же может быть настоящего юстициара.

Будучи застигнутыми врасплох, приходилось действовать быстро. Команда не могла позволить себе оказаться в кольце, ведь тогда растащить их по одном уровне не составило бы никакого труда.
Вместе с Юстициаром, было принято решение бежать. Оказавшись в густом лесу, где толпой взять не получится, приходилось делать все что угодно, лишь бы сдерживать бандитов, среди которых были настоящие бугаи.
Благодаря Рауну и Лео, насылающие иллюзии и делающие ее клинок отчасти невидимым, у неё была идеальная возможность наносить увечия и делать противником не способными сражаться. Раун даже кому-то вроде ухо отгрыз, но сама она этого не видела.
Как оказалось, весь этот заказ был подставой с самого начала.

По словам юстициара, городскому населению сообщили, что ювелирное изделие будет переносится в охраняемом караване. Но все это служило ширмой.
На самом деле украшение переносилось троицей в сопровождении очень и очень умелого мечника. Юки даже успела в него влюбиться и получить от него поцелуй...
Как оказалось, на самом деле Юстициар выкрал украшение, а в караване была подмена. Он влюбился в женщину и решил подарить ей такой подарок, абсолютно не знающий себе цену. Настолько она была высока.
Но как тайком сказал ей Юстициар:
«Какой бы милой ты не была, ты никогда не узнаешь моего настоящего имени и должности. И не задавай эти вопросы...»

- Вот так все и было... Эх... Вернуться бы на мгновение в тот лес. Мы там чуть не умерли, у меня даже шрам на спине остался. Но мы тогда были настолько счастливы, а сейчас сидим и гнием в канализации...

Кира негромко фыркнула - и побежала к дому. Рэмос, как и ожидалось, обыкновенный лживый карьерист, говорит что заботится о людях, но по сути, просто решил что нашёл виноватого и готов сжечь её и всех кто рядом. И конечно, угрозы, бесконечные угрозы. Нет, это не значит, что ведьма не виновата - но вот так, взять на себя роль судьи и сжечь её заживо по дороге убивая и запугивая свидетелей? Нет.
Подбежав, она попробовала раскидать всё что мешает двери открыться.

Что-то пан Мстислав трусится весь, как в лихоманке. Може, дух нечистый его одолевает? Янина с опаской посмотрела на мужчину. Это сердце в нем обуревается против злодея, что гроб разорил! Янина привстала на цыпочки, рассмотрела внутренность гроба. Тряпки гнилые да крестик - вот и все, что от хозяина осталось, все его добро. Янине и в ум не пришло, что крестик как не надо лежит - в ногах.
Да кто пропавший-то? Покойник - все одно, что живой человек , особо такой покойник, который упокоиться не хочет. А мощи... они мощи и есть. Как крест, как икона... только мощи - нетленные, люди так о них молвят... Но неживые? Ох, тяжко! Такие премудрости бы ученому мниху расплетати, а не дивчинке немудрой...

- Пан Мстислав, - робко спросила она. - Вы на меня не гневитеся, що я попытаю... Ну я-то дура неученая... а мощи - они живые? Или как икона в церкве? С духом божественным, но яко... ричь недвижна? Я то к чому... Живое или неживое искать - для того разное потребно...
Янина совсем смутилась, примолкла. Хозяина живого по принадлежащей ему вещи искать - либо вещь потерянную - не одно и то же.
- Вы, може, крестик-то приберете, пан Мстислав? По крестику и хозяин отыщется... А как его звали, покойника... чи мощи?
Она никак не могла для себя определить, как относиться к пропавшему телу. А от этого многое зависело!
От смущения девушка тоже заозиралась по сторонам, как и пан Мстислав. А ну как след и так отыщется в грязи, без ворожбы?

  В глазах Грамши потемнело от боли, будто все восемь свечей уже погасли. Он не замечал ни чёрных карликов, ни перемен в остальном доме. Только обезумевший банкир, который решил его убить, и боль, парализующая всё тело.
  — А-а-а-а-а!!! Синьор Нолт, помогите! Оттащите его от меня!
  Шон Нолт даже не сразу понял, что обращаются именно к нему. Он всё же привык к «мистер», и «синьор» до сих пор звучало как что-то мексиканское. Но сама развернувшаяся сцена была понятна и без слов: обезумевший Бенедикто вытаскивал багор из Грамши не для того, чтобы помочь тощему бедолаге, а чтобы нанести ещё один — на этот раз смертельный — удар. Лицо банкира совсем потеряло ту почти женскую мягкость. Оно было искажено яростью и безумием, и первобытной звериностью. Медлить было нельзя. Бросив затею с поджиганием штор, Нолт устремился на помощь пока ещё адекватному приятелю.
  — Fuck, Бенедикто, что ты творишь?!
  Пока Нолт бежал, свеча в его руке потухла, но он продолжал держать её в руке. Бенедикто наступил на грудь Грамши и с с силой вырвал багор из пригвоздённого тела. Грамши раскрыл рот, но от боли не смог даже прокричать, а только выгнулся в спине, вытаращив глаза на Элисон, стоявшую в стороне от этого кошмара. В следующую секунду Бенедикто занёс багор для удара, когда Шон, будто в рэгби, с разбега ударил его плечом в корпус, сбивая с ног. Они оба упали на пол, распугав свору чёрных карликов, волнами расплеснувшуюся в стороны.
  — Нет, ты не понимаешь! Сарто! Он знал, что делать! — кричал Бенедикто, придавленный Шоном.
  — Бенедикто! Ты бредишь! Приди в себя, мать твою!
  — Ты сон! Со-о-о-он! Вы все сон!
  Свободной рукой Шон хлестанул банкира по его пухлым щекам, пытаясь привести того в чувство, но Бенедикто лишь ещё более взбесился, продолжая орать что-то итальянское, чего Шон не мог разобрать. Вдруг он почувствовал как раскалённый жар разлился под рёбрами, и выбил весь воздух из лёгких. В полумраке свечения карликовых глаз Шон увидел, что из его бока торчит багор, погрузившись в тело на добрый фут.
  — You son of a...
  Шон поперхнулся собственными словами. Кашлянул кровью, алые брызги окропили лицо его врага. Бенедикто улыбнулся улыбкой одержимого дьяволом существа и расхохотался. Он лежал и смеялся, смеялся, и не мог остановиться.
  И тут Шон схватил Бенедикто за открытую в смехе пасть и вогнал ему в глотку свечу, что всё это время держал в кулаке. Смех разом заглох, а Шон продолжал вбивать свечу всё глубже в горло, запечатывая трахею.
  — Как тебе такое, а?! Всё ещё смешно? Смешно тебе?!
  Бенедикто больше не веселился. Он пытался вдохнуть воздух сквозь восковую пробку, его вены на шее вздулись, а лицо покраснело от удушья. Он бросил багор, попытался спихнуть душного Шона, но тот продолжал держать его на месте. Тело банкира забилось в припадке. Он таращил глаза, пытаясь своими аккуратно постриженными ногтями разорвать собственное горло, чтобы сделать ещё хоть один вдох, пока ноги беспорядочно трепыхались. Ногти оставляли лиловые полосы на коже его шеи, рот стал заполняться кровью от выбитых Шоном зубов. Всё было тщетно. На глазах Шона, Элисон и Грамши банкир стал быстро угасать, потом вдруг замер в последней судороге... и распластался на полу.
  — Вот так, парень, вот так. Кххх... Полежи пока...
Шон вытер свои губы тыльной стороной ладони, и перекатился на спину, ложась рядом с Беннедикто.
  — Уф-ф... Я бы не прочь пропустить сейчас стаканчик виски... Или бурбона... Люблю бурбон... — Почти прошептал он. И больше не сделал ни единого вдоха.

Янина осторожно ступала по нечистотам, прикрывая свечу рукой и брезгливо отстраняясь от загаженных стен, от щелей в полу, кишаших личинками. Ой, нечиста тварь в церкве поселилася, не иначе... Однако не оказалось внизу никакой нечистой твари, желающей немедленно напасть на мужчину и девушку. Та же гниль и смрад, и четыре гроба посередь просторного подземья. Один открыт... стало быть, вышел покойник! Упырь это! Штыри выбил и вышел вон, и бродит неподалеку! У Янины дух перехватило, когда пан Мстислав, едва помедлив, с молитвою приблизился ко гробу. Иль нет... не упырь. Был бы упырь, в селе шли бы слухи о заеденных людях и скотине. И взор этот страшный, словно отовсюду. Нет, здесь что похуже упыря! Если бы Янина уповала на силу Господню, шептала бы она сейчас молитву ко Святому Кресту: "Да воскреснет Бог и расточатся врази его..." Но, полагаясь на иные силы, стиснула она в кулачке стебелек бесогонной плакун-травы и тихо зашептала на него:
- Плакун, плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чистому полю, не заносись твой вой по синему морю, будь ты страшен бесам и полубесам, старым ведьмам Кыевским; а не дадут тебе покорища, утопи их в слезах, да убегут от твоего позорища... Янинка, все еще держа в руке свечу, осторожно выглянула из-за плеча Мстислава, шевеля губами, попыталась разобрать буквицы на камне. Не разобрать. Тата ее грамоте книжной не учил, на что дивчинке грамота... а матуля и сама грамоте не знала.
- Пан Мстислав... тихо прошептала Янинка, поднимая свечу повыше. - Что там за буквочки понаписаны? Не розумею...

В ответ на слова главаря Марко искривил и без того не слишком прямое лицо ухмылкой, и хохотнув заметил.
- Вот это я понимаю настрой! Стоишь на коленях, безоружный, и на мушке у пары незнакомцев, и ещё и условия ставиш! Да, cabron, cojones у тебя точно есть. -
Испанец вновь поискал в кармане сигары, словно за прошедшие с последней попытки полтора часа что-то поменялось.
- Правда о дружках твоих того же сказать нельзя. Раз уж взялись торговаться вот тебе контр-предложение: ты ответиш нам на парочку вопросов, а дальше каждому в этой пародии на шайку выбор из двух вариантов. Вариант первый: покаятся мне и Господу во всех грехах, принести клятву на одной волшебной книжечке больше так не делать и если мне понравиться как везучий joto это сделает я позволю эму унести отсюда свою choca в относительной целости и сомнительной сохранности. -
Свободной десницей бывший бандит достал из нагрудного кармана томик библии на котором уже клялся сегодня Томас. Продемонстрировав писание пленникам испанец вернул книжецу на место и вернул руку на рукоять револьвера.
- Альтернативная опция для особых ценителей и pajero которые perdiste первый вариант: благородно сдохнуть в ближайшем городке на виселице, и возможно даже отправиться в рай ибо я так уж сложилось священник, и всем желающим дам бесплатное прощение грехов. -
С лёгкой тенью разочарования на лице падре достал левую кисть из одежды, и щелчком вернул на место попытавшуюся было сползти шляпу.
- Не ответишь на вопросы, и первого варианта ни для тебя ни для них не станет. Comprensiblemente? Objeciones? Señor квашеная капуста? -
Последнее было обращено не к бандитам - к Джеку, называть которого по имени, видимо, было выше норм испанского этикета.

Все должно было пройти куда более гладко, чем оказалось на самом деле. Просто гуляя с карликом, не смущаясь того, что у неё с собой целых три меча, она размышляла о жизни. У неё было желание написать небольшой стих, или же подарить полурослику небольшую идею, которую бы в результате дискуссии они бы развили до нечто большего.
Раун, как напарник, ей очень нравился. На него практически не обращали внимание, а его слух мог сравниться со зрением орла, но вот чего он не мог услышать... Так это шаги приближающейся к ним смерти.
Наёмники встали перед ними стеной, и вряд ли они собирались их пропустить. Юки стояла практически неподвижно, желая посмотреть на что они способны.

Вот кого она точно не любила, так это Орков. Не похожи на людей, уродливы, ещё и сильнее людей. Три основные причины. В несколько мгновений, один из орков оказался достаточно близко, чтобы попытаться пробить ее грудь. У неё же был простой план, отскочить вправо, тем самым заставляя орка промахнуться, а после... резко доставая из ножен свою катану, разрезать ему руку ударом наотмашь, но этому не суждено было сбыться.
Когда она уже оголила лезвие меча и ожидала ощутить соприкосновение стали о твёрдую кожу, она разрезала воздух, ведь Орк подлетел вверх.

Это был отличный шанс для атаки, ведь: Юки была готова нанести удар, и собирается прикончить одним точным ударом Орка прямо в грудь, ровно в тот момент когда он упадёт! Она буквально подскочит к нему и колющим ударом сверху вниз, собирается пробить его грудь!

- Шщинэ! - прорычала она.

Маг был рад вернуться в большой город - все свое детство да юность он прожил в подобных антуражах, последние года так вообще наблюдал архитектурное великолепие академии, и сильно по нему соскучился. Но пути назад не больше не было - его теория с эволюцией через "тяготы и испытания" уже успела дать первые плоды

Пробираясь сквозь толпу, Лео ощутил давным-давно забытое им чувство - панику. Куча людей толкалась, шумела, мельтешила перед глазами и уносила его куда-то вдаль, заполняя его разум чувством потерянности. Начав понемногу задыхаться от нарастающего напряжения, маг провалился в первый же попавшийся переулок, утаскивая своих спутников за собой. В подворотне было значительно тише и спокойнее, от чего начавшее плыть зрение рунолога стало довольно быстро возвращаться в норму

— Кое кто желает вашей смерти... ничего личного.

Обернувшись, Лео наконец заметил группу мрачных незнакомцев, с явно не самыми благими намерениями. Черт, как же не вовремя!

- Господа, вы определенно перепутали нас с кем-то... - нервно оскаблившись, маг отцепил одну из бумажек, что висели на его мантии и направил в сторону орков, сосредоточив на ней взгляд. Линии рисунка засветились голубоватым светом, а воздух вокруг него ощутимо завибрировал. Как только сила колебаний достигла максимума, Лео коснулся марева дрожащим пальцем, "направляя" его сначала в сторону левой ноги правого орка, и правой - левого, спутывая их ноги

Решив разузнать новости и послушать сплетни в таком районе как порт, будь готов столкнуться с проблемами. Ведь ими так и кишит пристанище пьяных матросов и толпы разномастных темных личностей. К несчастью, все услышанные разговоры вертелись вокруг прибытия Красного Принца и изменений цен на рыбу. Подслушав очередной разговор двух мужиков что, заметили его фигуру, карлик решил не задерживаться и вместе со своими попутчиками решил пойти ближе к кабакам в надеже на то, что пьяная матросня окажется более говорливой, а новости разнообразнее. Как только Раут подумал за людей, с которыми их на время свела дорога ему стало немного весело от того как они выглядят со стороны. Просто огромный для невысокого, даже по меркам своей расы, полурослика парень по имени Лео и высокой, относительно других лесных, девушки по имени Юки. Команда, конечно, подобралась весьма молчаливая, что постоянно хмурый и немногословный Лео, что серьезная Юки, что сам Раун не любили по пустякам сотрясать воздух. От того коротко перебросившись фразами они решили срезать через переулок. Как только группа существ появилась в поле зрения Раун тут же выкинул из головы разговор двух мужиков и полностью обратил свое внимание на действие противников. Еще до того, как дворф заговорил полурослик понял, что сражения не избежать и стал концентрировать свою волю начиная захватывать разумы существ, что атаковали их группу, делая их взгляд затуманенным.

У дверей храма остановился Мстиша. Снял капюшон. Трижды перекрестился, с поклоном. Зрит глаз, что нечисто дело, яко во поли по сече, а токма храм есмь храм. Не зданию человек кланяется, но Богу. Оттого и заброшенным церквам не бывати, где храм, там ангелы поют. Даже если не слышно их.

В жизни своей Волох видел немало зла. Были злые люди, были злые места, злые духи. Иной душегуб вдвойне радуется убив святого человека, яко бесы, полнящие дух его пляшет и смеётся. Но здесь... Тошнота. Противный комок в горле. Взгляд на икону.
"Оскверненна, оскверненна, точно мученицы христанския, сосланны в вертеп погаными ромлянами. И желаю быти здесь сказания церковны, дабы укрыл ангел наготу ея, и отраще власы, и белыя одежды укрыши. А токма не пришли досель ангелы. Может и забыли давно, что есть Полесье такое, а может вымолил светлы земли христианския, земли грешны, у Бога Сатана".
Чувствует Мстиша желание разбить образ. Всё спалить дотла. Но придерживает себе, как коня держат уздою. Желание злое — бесовское наущение.
Того же беса, что зло подлинное, первородное во святую церковь приведши.
Не образа должно быть, но беса изгнать, как изгнали христиане поганых. И хочу свет иде во храм очищенный, и изгоняши всё то, что нечистый привёл, ибо не может бес творить – только уродовать, а уродство обратить можно.

Так испытав некое подобие воодушевления, направился Волох к алтарю и замер как вкопанный. Негоже в церкви христианския мирянини в святая святых ходити.
Грех.
Скажет лукавый — оставить всё как есть то грех больший.
А токма грехом грех не лечат.

Оглянулся Мстислав на спутницу свою.
— Хочу, жено, зло свершити. Рассуди, Яно, тяжбу с сердца сними. Добро ли христианам в святая святых ступити, дабы зло изгнати? Яко не священники будем, не монахи. Прокляты есмь.

В сущности мало ведунья подходит для того, чтобы камень с души снять. А токма баба она и есть баба, опора муже и утешение.
И, прибавим, сосуд злобы земная, искусительница, яко Ева Адаме в руку плод запретный вложише.
И коли грешны уж пусть хоть не одни.

Легким порханием крылышек алая бабочка взлетела навстречу ярким лучам солнца. Девица наблюдала за вальсом огненного мотылька , затаив дыхание. Неожиданно её прервала мать.
—Лило, ты чем занимаешься? Хочешь сказать что не видела что к нам идут посетители? Хватит ребячиться...
Хриплым голосом сделала замечание Агата своей дочери. Ох, Агата—до того как она ещё не была беременна Лилит проводила исследование вместе с командой из долины Снежная. Там познакомилась и вышла замуж за известного ученого, подарив ему ребенка. Но когда Лилит исполнился месяц, её отца не стало. Наверно познания матери и отца передались и малышке. По сей день химия является любимым увлечением Лилит.
Закатав глаза, тяжко вздохнув, та присобрав волосы в высокий хвост отправилась к кассе. Заняла свою позиицию в ожидании того неистового гостя который чуть ли не вприпрыжку мчал в сторону её рабочего места.
—какой мерзкий тип... ну и куда теперь улетела эта прекрасная бабочка?

Под нос промолвила Лилит. Необольшие пряди золотистых волос Лили выпали из слабой хватки хвоста повиснув у неё перед глазами.

В каком-то плане это было самым тяжёлым испытанием за всю её жизнь.
Нет, физически ей бывало значительно хуже. Но морально.. Кира ощущала себя оплёванной. Раньше она часто думала, каково это, быть в рабстве, плену или на каторге, как бы она ощущала себя в подобном месте, как бы себя вела. Теперь она знала ответ.
Впервые в жизни она ощущала себя униженной.
Нет, не порученной ей грязной работой. Она выросла в деревне и привыкла к тяжёлому труду, хоть он ей никогда и не нравился.
Нет, не тем что она голодала, пока Грэтч ест. Во время трёхдневной голодной тренировки Аэша уплетала яблоки с её, между прочим, сада, заставляя Киру цитировать кодекс монахов Та-ла-ран.
Ни отсутствие сна, ни ночной холод, который она терпела, пока Грэтч нежился в тепле кабака, также не унижали сами по себе.
Сочетание всего этого - и общий посыл.
И нет у этого поручения другого объяснения, другого мотива.
Зачем чистить грязь с колёс телеги и лошадь НА БОЛОТЕ?! Которая завтра опять пойдёт ЧЕРЕЗ БОЛОТО?!
Почему бы не покормить усталых и голодных людей ПЕРЕД ТЕМ как давать им тяжёлую работу НА ВСЮ НОЧЬ?!
Вся эта работа была им поручена только чтобы показать им на их место. В грязи, голоде и холоде, дабы заслужить немного еды.
И Грэтч совершенно не смущаясь угощается, потрясывая набитым мерами кошелём, забыв уже, что это Кира, когда он ныл вчера о том что есть нечего - ему рыбу принесла! Поделилась! И не просила ей ботинки чистить!
- Ссуу.. - прошипела девушка, продолжая работу.
Движения Киры были полны холодной ярости. Нервные, дёрганые, ожесточённые. В каждой спице колеса, в каждом налипшем на него комке грязи она видела очередное оскорбление.
И единственный вопрос не давал ей покоя.
Как хорошее, доброе, разумное существо может быть таким жестоким?
Когда ответ наконец пришёл к ней, она отбросила пучок травы, которым чистила колёса, встала с колен, и рассмеялась. Беззвучно, истерически, до слёз, не обращая внимания на Морита, который наверняка косился на неё.

Ответ то - такой очевидный. Такая простая мысль - и так просто всё объясняет.

Грэтч не был добрым.
Как не были добрыми те деревенские девушки, что отказались помочь ей найти Фарко.
Как, конечно, не был добрым первый умалишённый, пытавшийся к ней приставать у входа в трактир - и второй, что обвинял её в подлости - сам собираясь использовать её как наживку для удара в спину.
Не был, конечно добрым и трактирщик, и староста, и Нара. Не были добрыми и десятки и сотни других людей и нелюдей в её жизни, которым Кира отчаянно, до крови, до стёртых ладоней пыталась помочь - получая в ответ снисходительные улыбки, понукания да нарицания.
Что она для них? Симпатичное молодое тело? Рабочая сила? Пример недалёкой молодёжи?

Кира замерла также внезапно, как и начала свой нервный беззвучный "смех". Села - и стала продолжать работу. Спокойно. Равномерно. Без спешки.

...

Лишь когда рассвело, дверь кабака открылась и в ней появился Грэтч. Теперь он был одет в спальную рубаху до колен. С колпачной тряпичной шляпой. Совсем как ребёнок. Вышел, почесал пузо и осмотрел двоих.

— Ой, ну что вы, готовы завтракать? — В другой руке он держал шпажку с кусочками таранки. — Возьмите из мешка пять картофелин и идите внутрь. Госпожа Лилея приготовит их, вы бы знали скольких усилий мне этого стоило.

Кира развязала один из мешков и тупо, не отрываясь, смотрела на картошку.
- Есть нечего.. Рыбы налови.. - шептала она, по старой привычке прикусывая до боли губу. Кулаки её сжимались - и разжимались.
Вот и всё.
Она не помнила, были ли конкретно эти мешки с Грэтчем по дороге в деревню. Не лазила она по чужим мешкам. Но откуда взяться картошке в голодающей деревне, где, кажется, кошек, и тех съели? И даже если она тут и была - стал бы её здесь наш дорогой торовитый полурослик покупать? Конечно нет. Он сюда её привёз продавать. Наверно, скоро и займётся этим.
И, разумеется, делиться едой со всякими проходимцами он бы не стал. Столь ценный товар для голодных селян можно было продать в десять раз дороже цены покупки, так что и надо было всего лишь соврать что еда кончилась, чтоб эта дура пошла - и рыбки наловила.
Грэтч был не просто безразличным к другим существом, морящим голодом нуждающихся и бросающим беззащитного учёного на верную гибель на болотах. Она был жадным, беспринципным созданием, наживающимся на чужом горе, обманывающим других, старающимся влезть в чужую душу - чтобы разбить её.
Грэтч был злодеем.

- Воин.. справедливости.. - Пересохшими губами она прошептала эту фразу, пробуя на вкус. Усмехнулась - но кивнула. Несмотря ни на что - это то, кто она есть.
Взяв пять картофелин она подошла к Мориту. Киру явственно качало, но она старалась держаться прямо:
- Не знаю, почему ты остался со мной - но спасибо. Спасибо. Правда. Спасибо. Пойдём поедим?

Неожиданно для себя самой она ему подмигнула - и пошла внутрь первой, совсем другим человеком, чем выходила оттуда несколько часов назад. В грязной одежде, потная, уставшая - но... спокойная.
Теперь всё будет по-другому. Она в лепёшку расшибётся - но так и будет. Скоро.

— Да деньги тот дядька забрал, — пожала плечами Инь и неопределенно махнула рукой в сторону, куда направлялся вор. — Так ей и надо, по-моему, чего она тут орет? Можно с ним поговорить, наверное. Если хочешь. Может, он больше не будет.

Девочка улыбнулась. Она сама обещала, что больше не будет, каждый раз, когда попадалась. Она села где стояла, прямо на палубу, и подняла глаза на стены столицы. Какие огромные! Как будто люди, которые жили далеко от гор, хотели, чтобы и у них было что-то величественное, откуда можно любоваться видом и тянуться к небу. Интересно, какой он, город по ту сторону стены?

Путешествовать на пароме девочке не слишком понравилось: ее тошнило, комнатка была крохотной, вонючей, и ее все время качало. Поднявшись на палубу, Инь удивилась, почему не сделала этого раньше. Сейчас она с удовольствием вдыхала свежий воздух и наблюдала за суетой. Люди на пароме напоминали жуков в коробке. Или стайку индоутят, которых усадили в тесную корзинку.

Откровенно говоря, Ли не ожидал что его первое путешествие по воде будет настолько отстойным. Если к постоянной качке и койкоместам он привык довольно быстро, то к нахождению в столь закрытом пространстве с таким количеством людей он привыкнуть окончательно так и не смог. Сцена развернувшаяся перед ним навеяла воспоминания о том, как он уговаривал капитана позволить взять Оками с собой. Уговорить в итоге удалось, но сам Ли после этого "разговора" понял, что может убить человека. А вот волчара, в целом был доволен путешествием, по всей видимости переловив всех грызунов на судне, он начал постоянно проситься полетать, что бы поймать рыбу, неосторожно выпрыгивающую из воды или птиц пролетающих над водяной гладью. Но наконец то это путешествие закончилось и они уже почти прибыли в столицу. Не сказать, что Ба Синг Се впечатлял, значит не сказать ничего. Уже с такого расстояния приходило понимание того насколько же это великий город. Ли смотрел на великолепие, что открылось пред ним, завороженно, словно ему лет пять. Парню не терпелось поскорее посетить город. Правда ему хватило ума не присоединяться к тому столпотворению, что уже умудрилось нагнуть паром.

В реальность парня вернула резкая тряска, а через какое то время раздались крики той женщины из которых выходило, что её обокрали. "Этого ещё не хватало" подумал Ли, откровенно говоря Ли с ужасом представлял перспективу разговора с этой дамой, особенно когда она в таком состоянии. Но всё таки Ли чувствовал, что им надо в это вмешаться, не хорошо было бросать женщину в беде. Плюс кто знает сколько проблем и волокиты создаст "расследование" этого происшествия уже в порту.

- Ребят, давайте поможем. Вы пока проследите, что бы судно никто не покинул, а я пока поговорю с этой женщиной и капитаном. Думаю Оками может найти эти деньги, они же вроде у неё в кошельке должны находиться, по запаху, а если не получиться, то просто подождём пока обыщут паром и всех пассажиров, думаю её деньги найдутся. Или у кого то есть идеи получше и есть желающие самим поговорить с капитаном? - Сказал Ли своим товарищам прежде, чем подозвать своего волка и отдать ему команду, что бы он следил, вдруг кто то попытается покинуть судно.

— Мое почтение, пан Рамос — Эльф склонил голову в знак приветствия. — Наверное, вы уже знаете что в деревню прибыло несколько человек с целью помочь жителям. И я один из них. Мне бы очень хотелось помочь в вашем расследовании и я бы хотел предложить посильную помощь, если пан согласится ее принять?



Гвиан протянул руку рааш-татт.

— Как тебя зовут, эльф? — В его словах не было той вежливости, которой было сполна у Севко. Напротив, он казался полностью прагматичным в словах.


— Нара. — Лаконично ответил эльф, понимая руку Гвиану.



Охотник кивнул, и посмотрел в спину Севко, но говорил до эльфа.

— Ты из гильдии?


— Нет.— Так же лаконично ответил Нара. Он заметил, что Рамос или уклоняется от прямого ответа или ищет причину избавится от назойливого гостя, сомневаясь в его компетенции - и будет прав. И пока разговор не зашел в тупик, Нара попытался изменить ход диалога:

— Волею случая, мне удалось присутствовать на площади и увидеть отношение жителей к той девушке, которая обвиняется в колдовстве. А так же, для вас не будет секретом, что все они стараются покинуть деревню. Так или иначе, ускорение этого дела положительно скажется на дальнейших событиях. Если она виновна, и я смогу помочь найти тому подтверждения, то с её смертью этот кошмар закончится. А это именно то чего все желают.



После этих слов Ремос задумался. Как настоящий охотник за ведьмами, он выждал пять секунд, после чего ответил.

— Что же, тогда ты прав, эльф, мне нужна помощь. Ведьма крайне опасна и такими дешёвыми штучками как иглы на пороге я не смогу её остановить. Нужно моё личное присутствие. Ситуация вокруг ухудшается, селяне голодают, помощь извне поможет ускорить процесс. — Он выпрямился, положил на землю ступку и пестик и подошёл поближе к хижине ведьмы. — Нара. Я уже имею два доказательства причастности ведьмы ко всему этому. Первое заключается в том, что для ведьмовских препаратов используются психические силы живых существ, так званных ведьмовых рабов. А она использовала препараты, чтобы удобрять почву кормить животных. Как результат, один из жителей, а именно Гербер из Кифаны — страшно заболел. Второе доказательство выходит из первого, я нашёл среди вещей Гербера склянки с лекарством. Ведьма призналась, что она давала их ему. Хорошо бы найти связь ведьмы непосредственно с проклятьем земли. Сам Гербер исчез два дня назад и я не успел с ним поговорить, было бы хорошо найти его. Также я хотел бы пообщаться с женой Гербера — Еленой, возможно она чего знает. Больше информации я не получил, местные упорно скрывают её от меня. Возможно с тобой, эльф, они будут пообщительнее. — Он снова тяжело выдохнул. — Я должен выписать письменное разрешение, которое позволит тебе работать от лица гильдии, но светить им не рекомендуется... ведьму здесь любят слишком сильно и возможно все жители под действием её «лекарств». Можешь также пообщаться с самой ведьмой, но она та ещё молчаливая сука. В общем, парень, если ты ещё не передумал — я с радостью приму помощь. Мне меньше всего хотелось бы очернить свою репутацию смертью целого поселения из-за того, что законы мешают мне провоцировать невинных гражданских. Может даже я найду чего для оплаты, если справишься.


Наконец-то удача улыбнулась эльфу. Теперь он знал с чего начать и как заслужить расположение Гербера.

— Если на то будет ваша воля. — Эльф склонил голову. — Я бы хотел побеседовать с ведьмой, но для пущего эффекта, я бы притворился, что на ее стороне. Так она, возможно, будет сговорчивее.



Ремос потёр подбородок задумчиво, долго смотрел на хижину ведьмы.

— Нет. Она слишком хитрая и умная. В её доме полно магических ловушек, она может околдовать тебя и ты даже не поймёшь этого. Я свяжу её и выведу из дома.


— Хорошо. — Согласился Нара.



— Тогда жди здесь. — Ремос ответил, поднялся и закатал рукава. Он не спускал взгляда с хижины. Подобрался к низкой калитке и открыл её. Далее ступал аккуратно, это выглядело странно со стороны. Он ступал носком, секундами выбирал место для этого. Перед входными дверями покрутился три раза вокруг своей оси против часовой стрелки и достал из кармана плотную тканевую ленту, обвязал ею лицо и постукал в дверь, руку положил на рукоять клинка.
Вскоре дверь открылась и Ремос сказал, что ей нужно выйти. Нара слышал благодаря эльфийским ушам. И хоть его немного слепило солнце, этого было достаточно. Ведьма захохотала звонко, сказала, что Ремос великий мечтатель. Но вышла, позволила себя связать и подошла к рааш-татт. Это была женщина с удивительной пронзительностью. Молодая, с идеальной кожей. Лицо удлинённое, с огромными глазами. Те были жёлтого цвета, обведённые чёрными линиями, что лишь усиливало их глубину. Сложно было спрятаться от её глаз. Но Ремос перехватил её взгляд на себя. Смотрел уверенно, без эмоций.

— А-а, наконец-то ты пришёл. А чего без друзей? У одного силёнок может и не хватить. — Игриво спросила ведьма. Казалось, будто она вовсе не грустила по поводу своего пленения и возможной казни.


Там на площади, Ведьма казалась обычной девушкой, но встретевшись с ней вот так: лицом к лицу, Нара отметил что она была волевым человеком источающим силу. Если и существовали на свете люди обладающие внушительной внутренней силой, то она была точно одной из таких. В какой-то момент эльфу стало неловко и слова Рамоса уже не казались ему каким-то суеверием. Наре даже пришлось собирать всю свою волю в кулак, что бы выдавить из себя несколько фраз.

— У каждого свои методы. — Уклончиво ответил Нара на вопрос ведьмы. Ему казалось что она знала, что к ней придут, но не ожидала, что это будет только один эльф. Может оно и к лучшему, это поможет выглядеть более компетентным в глазах Рамоса и сделает Заянну более сговорчивой. — Но цель у всех одна - помочь людям. Именно потому мы здесь.




— Помочь значит? Тогда... убей этого мужчину, — она кивнула на Ремоса, — и позволь мне продолжать свою работу. Я смогу помочь этим людям. — Она также была кратка в словах, как и её палач, но куда шутливее.
Ремос сжал губы, но не оветил на колкость. Ждал.

— А разве этот человек не желает помочь жителям? — Озадаченно спросил Нара, не ожидая такой резкости из уст девушки. — Так же как и вы?


— Уверена — желает. — Ведьма улыбнулась. — Но его принципы угрожают всей деревни. Но если пожертвовать им, можно спасти много жизней. Это не слишком сложно для мировоззрения свирепых охотников рааш-татт?


В этот момент, сердце Нары бешенно заколотилось, но она никак не могла узнать его прошлое. "Чертова ведьма", Наре снова потребовалось несколько мгновений, что бы совладать с собой. — Рааш-татт убивают ради жизни а не ради убийства. — Отрезал Нара. — Есть ли еще способ помочь жителям, не проливая кровь невиновных?

— Но ты убьёшь ради жизни... всех жителей. — Она улыбнулась ещё сильнее. Теперь смотрела пронзительно на Нару. Вмешался охотник.



— Хватит нести чушь, ведьма! Отвечай, что тебе говорят. — Нагрубил, но без лишних эмоций. Значит, сдержался. Ведьма тоже стала серьёзной.

— Развяжи и позволь поговорить с ним в моём доме, я расскажу ему. — Заянна теперь была как никогда серьёзна.

— Ты можешь запросто околдовать его. — Спокойно сказал охотник, будто это был очевидный ответ.

— Я спрашиваю не тебя, убийца... — Ведьма снова пронзительно посмотрела на Нару


Нара не совсем понял, что от него хочет ведьма и разговор явно не клеился. Если он ничего не предпримет, то так и уйдет ни с чем. И пусть информации от ведьмака было вполне достаточно, и на ее исследование может уйдет пара дней, он не хотел уходить с пустыми руками.

— Все мы идем к одной цели, но разными путями. — Вздохнул Нара. В отличии от хитрого Севко, Рамос был прямым и честным человеком и это импанировало эльфу, но так же давало ему некоторое преимущество в достижении цели. — Если она меня околдует, не станет ли это третим доказательством ее виновности?



Охотник действительно задумался. Он увидел улыбку ведьмы, но пересилил свою гордыню. Кивнул.

— Хорошо. Не смотри по сторонам, когда будешь в её доме. — Он схватил ведьму за руки и та сделала невинный вид. Он отвязал верёвку и намотал её к себе на руку. — Не больше пяти минут.

— Не бойся, для колдовства мне хватит и нескольких секунд. — Парировала ведьма, и сразу же после этого снова стала серьёзной. — Идём. — Приказала и пошла вперёд. У неё была слишком уверенная походка как для её положения. На изумрудных островах ведьмы могли встречаться только в пиратских поселениях, и то чрезвычайно редко.

Нара зашёл в дом ведьмы. Она села за стол и закинула на него ноги. Откинулась на спинку и начала качаться на задних ножках стула. Заговорила.

— Должна сказать тебе, что я не знаю в чём дело. — Произнесла сухо — не обнадёживало. — Даже не уверена, что с землёй вокруг повязана магия, а не обычная болезнь. Хотела пригласить своего знакомого друида, но охотник пришёл раньше. — Сделала недолгую паузу. Искала слова. — Я многим обязана деревенским. К ведьмам плохо относятся, да и нам, из-за особенностей своей профессии, тяжело жить без помощи других. Вся та еда, которую ты видел в моём саду — ядовита, местные делятся со мной, за что я благодарна. — Замолкла. Поняла, что слова были подобраны неправильно, пыталась заново. — Я даже не уверена, что всё происходящее связано с болезнью Гербера, но откидывать это не стоит. Призрак Лаянны может быть замешан, или же, в любом случае, это сильная концентрация магии, и если в земле есть какая-то магия — он может знать это. Но глупо встречаться с призраком, не зная как себя вести с ним. К счастью, я знаю как, но не скажу тебе, эльф. Пока не скажу. — Она опустила голову, спустила ноги со стола и выпрямилась перед рааш-татт. Смотрела на него пронзительным взглядом. — Для начала помоги мне кое с чем другим.

Логическое продолжение всех эти разговоров о проказах и проклятиях пришел к своему логическому итогу - изуродованный оспинами труп. Мира слышала пару раз от своего деда о переодических вспыхиваюшках чумы, выкашиваюшей целые поселения, но не расходящейся дальше из-за холодного климата и большого расстояния между деревнями. От греха подальше, девушка не стала подходить к мёртвому мужчине, и уж тем более прикасаться к нему. Румайя явно была не в состоянии куда-то передвигаться, а опасность подхватить черную не маленькая. Недолго думая, девушка подошла к взмыленной и испуганно всхрапывающей лошади, и уверенно обняла ту за голову, набрасывая на них обеих сверху полу осточертевшей шубы, создавая интимный полу-мрак. По началу, лошадь постаралась отмахнуться от нее, но Ми крепко держала животное за голову, попутно успокаивающее поцокивая ей в ухо. Буквально с пол минуты хватило, чтобы лошадь перестала вырываться. Постояв так ещё слегка, убеждаясь, что кобыла приходит в норму, девушка аккуратно открыла полу своей меховой накидки, возвращая ее обратно в мир
- Домой тебе пора, дуреха, - доверительно произнесла Мира, уткнувшись в нее лоб к лбу и глядя ей в глаза, попутно поглаживая ту по шее- давай, не заставляй хозяина ждать, - и пару раз хлопнула по боку, предусмотрительно отходя у той с дороги
Наврятли лошадь поняла хоть одно слово, но подуспокоенная всеми этими манипуляциями, резво двинулась дальше по дороге. Оставалось надеяться, что от пережитого ужаса она не забыла дорогу в родные пенаты

- Румайя, ты в порядке? - Мира подошла к девушке со спины, и положила ей руку на плечо, - ты главное вдыхай поглубже, скоро должно будет отпустить

Мире и самой было дурновато, и образ мужчины, покрытого гноящимися раннами не выходил у нее из головы. И только сейчас девушка поняла, что буквально своими руками отправила источник заразы прямо в деревню. Может, это всё-таки не чума? Да? В любом случае, сейчас не до этого - его живот был вскрыт, а не разорван. Это определенно рука человека. Человека, который это сделал и которого небыло в седле. Продолжая ободряющее похлопывать эльфийку, девушка напряжённо озиралась по окрестностям. Как только ей станет легче, нужно будет срочно отправить ее в деревню - ещё есть шанс остановит всадника Мора от массового локального апокалипсиса

Увидев, что Ру разогнулась, девушка не стала медлить

- Тебе лучше вернутся обратно в деревню. Ты же знаешь, где жил этот мужчина? Проверь, что лошадь довезла его до дома, а потом позови сюда людей. И не в коем случае не трогай его. Хорошо? - Мира старалась говорить спокойным, бесцветным голосом, ибо видела, что эльфийка ещё не до конца отошла от шока ,- я постараюсь найти всадника, что привез беднягу сюда. Возможно, он ранен. Я ему помогу, не беспокойся об этом

Убедившись, что новая знакомая выдвинулась в сторону дома, она в свою очередь сошла с дороги и начала искать возможные следы беглеца. Мире очень не нравилось развитие событий, ибо грызло стойкое ощущение, что скрылся незнакомец не случайно

- Пошли друзья в поход вперёд!
Сквозь лёд, весь год!
Леса и горы, реки вброд!
Прошли! Поход!
Их славный малый Джимми вёл!
Большой! Седой!
Один на всех большой котёл!
Нёс за спиной!
С ним верный пёс, Кудлатый хвост!
Бежал и.. грыз.. погост?

Кира беззвучно смеялась, её слегка трясло от этого хохота, пока она продолжала идти вперёд по недавним достаточно глубоким следам. Придумывать песни и бормотать их себе под нос - это её новая привычка, образовавшаяся за последние полгода, почти полные одинокими странствиями. А ещё это помогало ей обрести присутствие духа, изрядно подорванное, дурацким разговором с дурацким Грэтчем. О, кажется Морит впереди! Возится там на полянке! Кажется, говорит что-то, но вроде не ей. Он там с кем-то, что ли, не понять? Или, как и она, сам с собой болтает?
- Эй! Морит! Ты травы на чай никакой не нашёл?!
Крикнула она ему приближаясь.

-Погода. Портится то, что не должно.

Прискорбно. Путь занял больше времени и лишь многодневная пропитка ядовитыми отварами спасала мясо от насекомых. Рано или поздно придётся перекраивать тело, заменяя испорченные части, хоть и делать этого не хочется. Плоть, связанная кровью и памятью с остовом, должна была лучше держаться, но гипотеза не подтвердилась. Да, выборка мала, но не разыскивать же для изысканий возможных дальних родственников? По крайней мере не сейчас.

Как бы она не обиделась, но её возможности для меня сейчас важнее, чем возможная последняя связь с семьёй. Можно было бы достать дитя из мешка, в котором удаётся переносить тело и не привлекать внимание, пустить прогуляться, проветрится. Но провернуть такое незаметно для окружающих вряд-ли удастся. Как бы не оставили с ней посреди болот. Многие относятся с предубеждением ко мне подобным, подсознательно подставляя себя на место поднятых. И им плевать, что мёртвые могут спасать живых безо всякого риска. Плевать на историю их смерти. Да, лучше молчать и поставить палатки. Это разумно, ведь должен же этим заняться хоть кто-то, а под полотном временного лагеря можно будет и почитать. Спутники либо займутся своими делами перед сном, либо устроят посиделки у костра, смеясь и рассказывая истории. Слушать их интересно. Главное отсесть в сторонке и смотреть лишь в книгу. Многие понимают, что не стоит отвлекать читающего. Меня никто не спросит, не попытается навязаться, а я вновь услышу весёлые истории. Как в небольших кабаках на окраинах мелких городов, да постоялых дворах, куда чаще захаживают жители близлежащей деревни, чем проезжие. Увижу искорки счастья в слёзах, проступивших от смеха. Забудусь ненадолго в чужих историях.

Как жаль, что мёртвые молчат. Они прекрасные слушатели, каких не найти. Но научить их говорить, пробудить воспоминания... Нет, даже если удастся, немногие расскажут о счастливой жизни. Скорее о тяжких предсмертных часах. Лишь такие, отведавшие горя, ходят со мной. Я не встречал прежде ушедших со счастливой улыбкой и своей смертью. Да и не нужно их тревожат. Пусть счастье останется последним, что они помнят. Пусть не увидят больше грязи и уродства мира. Но сейчас пора идти. Поставить палатки. Похоже, пора идти. Девушка, насвистывая, шла туда же, куда и я плёлся погружённый в мысли. Вроде, её же голос звучал только что? Её и извозчика. Да, точно они говорили. Вроде, про листья, семью и яблоки. Они ведь наверняка повторят свой разговор, многие так делают. Да и мне стоило бы их чаще слушать. Может быть и что-то важное.

Что ж. Место вроде сухое и на небольшой возвышенности (буквально четыре пальца выше остальной земли и дороги), если пойдёт дождь, то затопить не должно. Но я не один стою. Мне без разницы где спать, лишь бы вещи не попортить, а для остальных может быть важно. Неудобный ночлег не способствует рассказам и шуткам. Вроде, если смотреть в глаза, то собеседнику легче. Надо расширять выборку, даже если раньше немногие живые, с кем я говорил зачем-то, были не рады. Цвет её глаз не разобрать, плохой свет.

-Здесь нормально будет поставить палатки?

Поставим палатки и пойду, поищу трав. Сварить бы чего-то с приятным запахом и смазать дитя. Всяко лучше трупного для непривычных к нему разумных. Действительно так сильно пахнет?

-Чувствуешь запах тухлого?

Не знаю, как остальным, а мне это болото совершенно не опостылело, я изучал его экологию, делал записи в журнал и внимательно изучал мир, который скрывался за гранью привычного для многих отвращения к данному виду природного ландшафта.
О: Ну так поделись с ними, расскажи о полезности этого места, мол воду фильтрует, артефакты всякие хорошо сохраняются, куча полезной травки и животинка бегает, наверное, тоже полезная.
И: Это называется - Экосистема.
Ф: Не собираюсь я ничего им говорить, им это не интересно, а самое главное, посмотрите на них, молчание которое мы соблюдаем, кажется устраивает всех. И вообще, почему я должен вас слушать.
М: Потому что мы часть тебя.
И: Не забудь про магию, годы изысканий и абсолютное отсутствие общения. В комплекте с этим идет шизофрения.
Ф: За что мне все это, и можете не отвечать на этот вопрос – он риторический, а значит не требует ответа.
И тут голос извозчика выдернул меня из глубокого размышления и общения с самим собой. Мало того, что старик был глуховат, к этому добавлялась слепота, глупость и отсутствие памяти. Я заплатил ему за услуги, так он еще и командовать тут взялся.
С: Покажи ему кто тут главный, поставь на место маленького засранца.
М: Это не лучшая идея.
И: Соглашусь.
Ф: Я кажется с вами закончил. И мне нужно ему ответить.
- Мастер Грэтч, вынужден вас разочаровать. Эта удочка не моя, она принадлежит Кире. Я же в свою очередь не умею ловить рыбу. И предвидя вашу следую фразу, не собираюсь учиться этому сейчас. Я так же позволю себе напомнить, что оплатил проезд. А посему, займусь тем, что посчитаю нужным.

Я спрыгнул и размял затекшие чресла, необходимо было покормить Четвертого, который плелся за повозкой на привязи. Ему кажется не нравилось, то, что происходит вокруг, но остановка вполне воодушевила. С другой стороны, меня заинтересовал дуб, возле которого мы остановились. Подойдя к нему, я постарался вспомнить, что мне о известно о данном виде.

Кире было весело. Немного страшно - и оттого весело. Она записалась в это странное путешествие только потому что это какая-то невероятная глушь, где наверняка будет очень тяжело. Жалко было лишь, что за всё время пути на них так никто и не напал.. Через неделю ей семнадцать, а она так и не бывала в серьёзной переделке! Учитель говорила - только непрестанно испытывая себя - ты станешь сильнее, и Кира на себе понимала, что это правда.
Учитель Аэша.. За тот год что она прожила в их деревне, Кира смогла выучить основы Та-ла-ран, но занималась исключительно техниками школы. Ни фехтованию, ни стилям рукопашного боя, ни физическим упражнениям, ни медитации, ни даже продвинутым позам йоги она так и не выучилась. По собственной, надо признать, инициативе. Аэша сказала ей: - У тебя и меня есть триста шестьдесят пять дней. Потом ты останешься одна. Выбирай, что ты хочешь узнать. И Кира выбрала.
Нет, она не жалела. Ежедневные двенадцатичасовые тренировки в поле со стащенными для себя и Учителя из бабушкиного сада яблоками - были невероятно классными! Как она ликовала, впервые расколотив кулаком камень! Как ревела, когда Аэша ломала ей руку и заставляла сращивать. А тот день, когда она действительно смогла попасть ногой в Могуществе и отшвырнуть Учителя на пару шагов ей снится до сих пор..
С тех пор прошло уже около полугода - и это её первое серьёзное Приключение!

- Сейчас такой мир, милочка, что женщины не обязаны быть в подчинении. И ты, я чувствую, такая же. Никто не устоит перед тобой, если покажешь на что способна. А теперь лезь-​ка за листьями.
- Нет, дорогой вы наш извозчик, за листьями я не полезу. Сначала с палатками помогу, а потом за рыбой пойду. Так как сейчас мир другой, сами говорили. А с собой вы нас взяли, потому что страшно по болотам одному ехать. но я вас защищу. И даже носом в яблоки кидать не буду.

И улыбнувшись полурослику, Кира, насвистывая пошла ставить палатки - с Моритом или без него. После этого она планировала пойти на рыбалку. С Фарко - или опять же без него.

Прошло уже несколько дней как они покинули Свистушки. Весь от деревни проходил в полной тишине. Все четверо были погружены в собственные размышления, касавшиеся их участия в это деле и сложившейся ситуации. И лишь скудные запасы провизии заставляли их действовать сообща. Почти всю дорогу небо над головой было налито тяжелыми свинцовыми тучами, отчего влажность стояла как на его родных островах, но к этой влажности примешивались неизвестные ему ароматы, которые тяжело было назвать приятными. Гниющий мох и торфяники особенно остро чувствовались в влажном воздухе. Гретч, старый полурослик, что согласился стать их извозчиком и доставить их в Хрустальные шишки, присвистнул и направил лошадей к стоящим на возвышенности вековым деревьям, что словно великаны возвышались над топями.

Не успела телега остановится, как Гретч тут же принялся давать распоряжения. Интересно, с чего он взял, что в праве тут командовать? Размышлял Нара, но спорить не стал. Ему и самому до смерти надоела дорога, а от перемешанной с жиром перловки крутило живут. Потому, в глубине души, он разделял озабоченность старика и зажаренный на костре кролик, хоть и не уталил бы голод но значительно поднял бы настроение. Черт возьми, он был согласен даже на зажаренную крысу, лишь бы не есть этот осточертевший жир.

Спрыгнув с телеги Нара отметил, что земля под ногами влажная и следы животных на ней будут отчетливо видны, это упрощало его задачу и в этот раз они точно нормально поедят. Извозчик же, видимо, от недостатка общения за время пути, стал совать нос куда не следует, а именно в личные дела путешественников. И хоть быть хорошим попутчиком и поддерживать разговор, было негласным правилом, Нара не любил когда суют нос в его жизнь. Так что пока он перемывал кости Кире а затем переключился на Морта, эльф захватив с собой лук, направился вдоль болота в поисках следов животных.

В поисках следов Нара удалялся все дальше и дальше, его обувь уже по щиколотку погружалась в болотистую жижу а каждый шаг предательски выдавал незадачливого охотника. Правда, в этот раз интуиция его не подвела, на небольшой прогалине, местами трава была втоптана в грязь, и на ней отчетливо различалась группа следов, одни были уже застывшими и казались старыми, другие - совсем свежими. Но у эльфа не было сомнений, что это звериная тропа, и ей активно пользуются. В этот раз их ждет нормальный ужин.

Одет был Фьор совсем не так, как полагается в Храме, - по-граждански, как одеваются многие авантюристы из разных концов Галактики, разве что одежда была новая и незастиранная.
- Доброго дня! - Фьор улыбчиво склонил голову, приветствуя хозяйку, и легко взял обеими руками ее - ту, которой она схватила его, - и несильно сжал. Для него, уже три года тосковавшего по отстраненному спокойствию Храма, по рассуждениям и поучениям учителя, по другим ученикам, уже наверняка обогнавшим его на путях постижения Силы (ну и что, он все догонит, главное вернуться!), любые воспоминания о храмовом прошлом были ценны. И девушка-китонак была как раз из них.

- Подросткам свойственно расти, - философски поддержал он беседу и кивнул на вопрос о голоде: - Можно мне ваш фирменный суп? И травяной коктейль, но я надеюсь сегодня быть не один. У меня здесь встреча.
Упоминание о Набу слегка опечалило бывшего падавана, но он быстро отрезвил себя мыслью о том, что не виноват в случившемся. Решение было не его, и учитель понимал это, а то, что они не переписываются... Фьор понимал и это. Рам Кот много вложил в него сил и что?.. Его забрали, не дав даже толком попрощаться. С одной стороны, такова жизнь джедая - в ней многое не поддается контролю и себе рыцари-миротворцы принадлежат чуть реже, чем почти никогда, с другой - учитель вел себя куда менее отстраненно, чем должен был. Конечно, ему было тяжело и неприятно, когда падавана забрали. Наверняка, ему посоветовали прекратить общение, чтобы легче было пережить разрыв. Фьор писал учителю, и не получил ответа, однако чувствовал, что тот жив, и это успокаивало. В конце концов, он решил, что эти отношения Раму Коту и правда не особенно-то нужны, с точки зрения его служения, так что зачем напоминать о неприятном? Надо дать время, а потом как-нибудь он утрясет это дело. Вот только со свадьбой разобрется и обязательно утрясет. Кстати, о свадьбе...

- Не знаю, как он, - Фьор качнул головой, - мы не переписываемся, но я рад слышать, что он приходил. Я надеюсь когда-нибудь вернуться, ведь теперь я совершеннолетний и старшие рода мне уже не указ. Вот, даже косичку не срезал, - указал на нее девушке. - А как ваши с отцом дела? Все ли в порядке? Мне нужна ваша помощь - может быть, знаете верное существо, через которое можно сделать новые документы? На другое имя?

План юноши был прост, и поэтому он должен был сработать. Когда две недели назад его поставили перед фактом - день свадьбы назначен, изволь начинать готовиться, - первое, о чем он подумал, - так это о том, что надо усыпить бдительность родных. Все время с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, он думал о том, как все устроить, и придумал. Он знал, что о свадьбе рано или поздно заговорят, поэтому старался вести себя максимально послушно, выполнял все требования и ни с чем не спорил - как итог, его отпустили на Корусант якобы для того, чтобы лично выбрать и купить подарок невесте. Уже прибыв сюда, пару дней назад он воспользовался заблаговременно добытым номером невесты, позвонил ей и предложил встретиться и обсудить предстоящую свадьбу. Конечно, он не мог раскрыть все карты сразу - да и предпочитал говорить такие вещи в лицо, - но неделю назад на балу, посвященном их официальному знакомству, Камма произвела на него впечатление разумного человека и он хотел в этом удостовериться. Ведь если она поддержит его идею, у него появится верный союзник по уходу от родни, а скрываться вдвоем может быть проще. Что ж, поживем - увидим, решил он, ожидая прихода Каммы.

- Можешь бежать, bambino, я не держу. Но знай - пустыня проглотит тебя как голодный койот, с золотом или без него. Одумайся пока есть шанс. Так или иначе, твоего права на содержимое этого саквояжа я не оспариваю. Просто даю совет как пастырь блуждающему. Да, я убийца и вор, и что теперь? Всё величие Господа в его милости. Покайся и будешь прощен. Я каюсь. И ты каешся. Но я же не бегу на встречу смерти от жажды, так зачем тебе? -
Падре сунул руку в карман, и поискал там сигару, с разочарованием отмечая, что с прошлой недели их там не прибавилось - как не было так и нет.

Джек бежал к месту стоянки так быстро, как только мог, пару раз чуть не подвернув лодыжку и не растянувшись во весь рост на песке. Наконец, охотник за головами подбежал к лагерю, где по первому его слову поспешно забросали песком и раскидали костёр, так что вскоре от горящего у дороги огня остались только угли да обгорелые ветки. Тем не менее, хоть путники и успели потушить пламя, повозка наших героев оказалась слишком близко к дороге, и подъехавшие к ней всадники в свете своих ламп разглядели брезент. К счастью, это оказались не бандиты, а отец и сын, спасавшиеся от оных бандитов бегством. Впрочем, большого облегчения это не приносило — в скором времени на месте пары мирных жителей должны были оказаться ребята с большой дороги. Может быть, промелькнула у "Чёрного Ворона" запоздалая мысль, в их числе даже окажется разыскиваемый охотником за головами известный бандит по прозвищу Неуловимый Джо, хотя, с другой стороны, ограбившему поезд преступнику незачем промышлять рейдерством на дорогах.

Так или иначе, нужно было быстро действовать, и самым логичным по мнению Джека было отогнать фургон за ближайшую каменистую гряду, чтобы тот был не приметен с дороги, а самим вооружиться и залечь в засаде, на случай, если бандиты решат прочесать окрестности и поискать неприятностей себе на голову. Характерным свистом подозвав своего вороного мустанга, Джек, недолго думая, негромко обратился к старику-рэнглеру и прочим своим попутчикам:

— Запрягай лошадей, Гэвис, отгоним фургон вон за те камни, так он будет неприметен с дороги. А вы, друзья, вооружайтесь и ищите себе достойное укрытие. Будем надеяться, с Божьей помощью эти подонки не заметят нас и проедут мимо. Если же нет — Божья помощь понадобится самим мерзавцам.