| |
Кайядо. Неприятно холодит ступни шероховатость пола, когда ты, добравшись до табурета, сгребаешь с него брюки, поспешно суя ноги в штанины. Мерцают россыпи блесток на ткани, формируя слово "TU MEJOR NOCHE", сзади, от бедра до бедра. Подпоясываешься ремнем с огромной - в ладонь - металлической бляхой, выполненной в виде двух фигурок, мужской и женской, которые возможно сцепить, вставив штырек одной стороны в паз другой и, тем самым, не дать новоприобретению с тебя свалиться. Клацаешь когда, застегивая, негромко стонут литые человечки - больше "инь", чем "янь". Они, кстати, и выполнены-то в виде знака этого имперского, считай, такая эрзац-калька.
- Да он где хочешь может быть, блять!
Снова оттуда, "с тыла", кто-то из "слабой половины" условного трио.
- А звонок чего?..
Другая спрашивает. И отвечает тут же та же.
- Да ничего, в нулях.
Проверяешь карманы. В левом - коммуникатора полупрозрачная пластинка, тонкая и по краям сглаженная. Треснула, помутнев по ветвистой линии разлома. В правом - небольшой ключ-штырек с магнитным чипом на конце жала, пара презервативов в металлизированных блистерах, остатки ставшей безымянной жвачки - три или четыре подушечки в остатках растрепанной упаковки, выполненный в виде серебристого овала выкидной автомобильный ключ-брелок с вязью гравировки "GT" на оппозитном "кнопочному" боку, простенькая пьезозажигалка в темно-красном пластмассовом корпусе и банковская карточка - желтая, с зеленой полосой. "JC-BANK "Primer Continental" / 4358-8458-8457-4865-86-1 / Victor Raiden".
Виктор Райден. Да это же ты. То есть, кажется, не совсем ты, но, в целом, здесь и сейчас, можно сказать, что все таки ты. Совсем ты - Эндрю Горовиц, детектив Криминального патруля, но что-то тебе подсказывает, что сейчас эти знания могут таить в себе некоторую опасность.
Использовав "жальную" отмычку, враз избавляешься от "браслетов" вместе с тем. Обуваешься, подтягиваешь застежки. Сумку проверив, находишь лишь ярко разукрашенный фактурными очертаниями обнаженности аэробаллончик пенной интимной смазки, "eXXXtazy". Со вкусом и запахом соленой карамели, для всех видов проникновения, местный анестезирующий и пролонгирующий эффект, гипоалергенный. Универсальная штука, получается. И все, больше ничего. Хотя, нет - вон, на самом дне еще визитка смятая лежит. Дешевая минеральная бумага, печать черно-белая, края заломаны и размочалены. "Морелия Тесильо / Эвакуатор 24-10-180 / 2745-5843-5398-38 (JGN)".
Запихав шмот в торбу, укладываешь следом и кроху огнестрела.
- Комьенза а инсталар лас торретас!
Впереди, внизу. Что-то про автоматические орудия, на хиспанском. Да, все эти странные фразы - они, вне всяких сомнений, кажутся тебе странными только потому, что звучат не на всеобщем.
- Вамос!
-
Сумку проверив, находишь лишь ярко разукрашенный фактурными очертаниями обнаженности аэробаллончик пенной интимной смазки, "eXXXtazy". Со вкусом и запахом соленой карамели, для всех видов проникновения, местный анестезирующий и пролонгирующий эффект, гипоалергенный. Универсальная штука, получается.За вечное внимание к деталям
|
Мир. Пока Мартина, выяснив, что кисть не только снаружи заросла, но и нормально - как раньше - гнется-сжимается, без вспышек боли и прочих "радостей", "Ари", то и дело оглядываясь, направляется к без того довольно грузной, а в усиленно-армированной версии кузова и вовсе напоминающей броневичок "пятерке".
- Да типовка ж - сто процентов справа от энтрады, в конце коридора будет. Я в такой же коробке жила, пока от родаков не съехала.
Кивает в ответ на двойное предложение порулить, помогает Хуаресычу с бронежилетом - и очень кстати, бок простреленный, даже будучи залепленным чудодейственной имперской "пиявкой", все еще дает о себе знать.
- Аманесер. Это, типа... Ну...
Пока усаживается стажерка на оказавшийся невероятно неудобным - давящим на ягодицы каменной твердостью сиденья и впивающимся в бедра сталью бортиков - "диван", старший трупер располагается впереди. Чисто внутри, аскетично минималистично - поскрипывает укрытый защитными чехлами кожезаменитель сидений, лоснится полиролью натертый пластик шероховатой приборной панели, тщательно выбиты эластиковые подножные коврики, стекла натерты водоотталкивающим антистатиком. И пахнет едва уловимо то ли свеже-прохладным мелоном, то ли еще чем-то таким, сочным и ненавязчивым.
- Короче, есть такие хуйни, типа, как бы... Блять...
Возится с врученным накануне ключом девчонка, пытаясь воткнуть откидное "жало" в замок зажигания, расположенный справа от обтянутого нахлестностью кожаных ремешков руля.
- Приборы, типа. И они, если их врубить, они, в общем...
Попав, наконец, в скважину, заводит ваш размеренно заурчавший "RoadConqueror". Оживают враз все датчики, подсвечиваются мертвенной-синевой. Температура двигателя, обороты, скорость, уровень биотоплива. Почти полный бак: семьдесят с лишним литров. А все потому, что привычка такая у Монтеррея, Фуэнтес не даст соврать - сколько бы ни было горючки, в начале каждой смены, независимо ни от чего, дозаправляет "под крышку". И в багажнике еще канистра-двадцатка лежит, "на всякий случай".
- Стирают память. Раз - и все, и все все забыли. Вообще все - весь Мир.
Украдкой глянув на сидящего рядом хиспанца, биту под здоровый бок уложившего, пристегивается.
- А мы, ну, то есть, типа, "Клещи" - Мозаичный Пророк говорит, что настало наше время.
Словно по учебнику повторяет - не ее собственные мысли, чужие слова. Переключив рычаг АКП в "Drive", медленно отжимает педаль тормоза. Подминая сухостой покрышками, кроссовер мягко выруливает на дорожное полотно.
- Зорра... А эти, ну, где тут...
Следуя советам указывающего перста своего "штурмана", щелкает тумблером периметрального освещения. И до того льнувшая к стеклам тьма враз отступает, рассеивается под мерцанием габаритных огней. Включает следом курсовые фары, вместе с выставленным на минимальную громкость радио, тут же наполняющим салон шелестом гитарных переборов.
- И, короче...
Чуть проехав вперед, равняется с въездом на склад. И каждый из вас, просто глянув в окно, может увидеть как там, в ангаре, вспарывают межконтейнерную темноту стробоскопическими вспышками грохочущие выстрелы. Мечутся человеческие силуэты туда-сюда, стреляют беспорядочно, кто-то где-то истошно кричит - то ли от боли, то ли от ужаса, то ли от всего и сразу, кто-то визжит надсадно, кто-то то ли матом всех кроет, то ли командовать пытается.
- К-короче...
Обогнув здание по периметру, размеренно вышагивает вдоль складской стены, явно направляясь в зону отгрузки, выглядящая просто огромной - больше двух метров ввысь и все полтора вширь - человеческая фигура, с глыбообразно гипертрофированным торсом, узловато раздутыми руками, в бицепсах с едва ли не в твой - Монтеррей - торс обхватом, и крохотной, кажущейся горошиной на фоне бугрящихся вокруг мускулов головой. Тащит за собой, ухватив за ногу, человека в обрывках того, что обычно "Клещи" носят, вместе с волочащейся по бетону на почти оборванном ремне винтовкой. Не хватает большей части черепа у него - смят и раздавлен так, что только тряпичные остатки виднеются на свернутой шее - и обеих рук.
- Как-то так.
Поворачивается когда в вашу сторону чудовище, явно будучи привлеченным "иллюминацией", выдыхает Арибетта.
- Ладно. Едем.
Поддавливает акселератор, добавляя оборотов. Миг - и лишь с каждой секундой становящийся все тише и тише рокот мотора еще напоминает о том, что здесь совсем недавно кто-то был.
-
-
С Аманасером всех, как говориться.
-
- Стирают память. Раз - и все, и все все забыли. Вообще все - весь Мир.
Миг - и лишь с каждой секундой становящийся все тише и тише рокот мотора еще напоминает о том, что здесь совсем недавно кто-то был.
И больше ничего не осталось.
Вкусный финал. Вроде бы всё хорошо. До неожиданного.
А вроде и песадилья, о которой мы пока толком не знаем. Или очень хорошо забыли.
Аманесер.
|
Мир. Монтеррей. Напяливает на себя одежду не без помощи подоспевшего сподручного - кажется, того самого стрелка - Аурилио, морщась всякий раз, когда задевает все еще кровоточащую рану вокруг арм-коннектора. Кивает, когда ты, подобрав брошенный - глаз да глаз все же нужен за девчонкой - Фуэнтес бронежилет, с форменной рубашкой заодно, спрашиваешь его насчет других.
- Брали. Один сбежал, еще одного хефе отпустил, двое в нулях, ну и плюс вы.
Закатав рукав, кое как прикручивает манипулятор на место. Щелкает тот, дребезжит и жужжит, но в "локте" гнется. Сжимает странно - мелко и асинхронно - подергивающиеся пальцы в булавоподобный кулак "Клещ", разжимает.
- Миру пизда, Хуаресыч. Аманесер.
Подобрав до того мирно стоявший у стенки автоматический дробовик с бункерным боепитанием, закидывает его на здоровое плечо.
- Береги себя.
Мир. Мартина. Равняешься когда с "Ари", топ напялив и пистолет "разлочив", та пару мгновений словно не понимает, что ты имеешь в виду, когда слышит твое предложение.
- Ну, э...
Пожимает плечами.
- Давай. Ты вроде на "Двенадцатой" живешь, рядом с "Джорунко", да? А, мьерда, вы ж не помните ни хуя... И, это...
Протягивает тебя вдруг руку.
- Паз и паз?
Мир?
Мир. Общее. Распрощавшись с одним Сантильяно, петляете меж старых контейнеров под предводительством другой. Трещит очередь из чего-то скорострельного снаружи, хлопают одиночные то и дело, вопит кто-то. Машина где-то там, далеко в стороне, проносится, свистя покрышками. А тут, под жестяными сводами старого ангара, пыльно, ржаво и облезло. Расползшаяся рванина раскисших бумажек липнет к подошвам, остатки превратившегося в кашицу картона тут и там по углам валяются.
- Ахусси мне сказал с вами ехать.
Тихо говорит, свернув за очередную стальную коробку, "Химера".
- Не знаю, почему.
Как-то незаметно вынырнув из-под сени складских перекрытий, оказываетесь на свежем воздухе. Ночь глубокая, темно - благо, что хоть старший трупер фонарик прихватил, освещая теперь просторную - метров двадцати шириной и в полусотню длиной - бетонированную площадку, пересеченную вдоль рыжими от окислов рельсами и огороженную от мира покосившимся листовым забором.
- Блять, ну и темень...
Ткнув стволом винтовочным в сторону едва различимого выезда - там, слева - с поднятым шлагбаумом, направляется к нему же.
- Нам туда.
Пересекаете поросшую лезущей из трещин травой территорию под звуки близкой перестрелки и лязг металла о металл, от которых Арибетта ежится как от мороза.
- Ходер... Ки коньо эста пасандо?..
Уж если она не знает, что за хуйня тут творится, то вы и подавно.
Еще десяток шагов - вот и хайвей. Тянется серой полосой, уходя из мрака во мрак, очертания циклопических цистерн маячат по сторонам, бревна труб проступают на фоне затянутых тучами небес. Промзона.
- Вон она, барра ваша.
"Брусок" - так уличная шпана называет крузеры. Стоит, будучи практически аккуратно припаркованным у довольно узкой "пешеходки", при таком "освещении" и правда чем-то грубо выпиленную из камня светло-серую, с синими полосками, заготовку напоминая. Спарка плоских "люстр" на крыше, массивная решетка бугеля, "кенгурятника", армированные стекла, усиленное "клеткой" заднее отделение для задержанных, вписанные в круг заходящего светила очертания окруженных кактусами небоскребов, пальмы и золото песка - герб столичный - на капоте, "UNIT "1-04" | QUARTER PATROL | PS "12" PURB "0-9" | EAST DIVISION POLICE DEPARTMENT | JERICHO-CITY | DRR" - по бортам. Цела машина, заперта. Садись - и езжай куда угодно.
- Мне чего, в хаулу лезть?
Выбор не особо велик, если подумать - впереди два кресла, а сзади - целый диван, пусть и пластиковый, антивандальный. Плюс, так она окажется запертой в пуленепробиваемой, абсолютно неоткрываемой изнутри "капсуле". Это так, к слову.
|
Кайядо. Вспышка - словно взрыв сверхновой - озаряет своды черепа, мгновенно разгоняя беспросветность небытия. Враз осознаешь, что висишь, не доставая до пола считанных сантиметров, в просторном, вытянутом тоннелем, но слишком широком - от края до края метров пять, и до потолка все три - для того, чтобы им, тоннелем, быть, зале, утопающем в полумраке и наполненном то ли гулом турбин, то ли шумом текущей неизвестно откуда и неизвестно куда жидкости. Воздух тут прохладен, влажен и пахнет то ли водорослями, то ли раскисшей плесению, плиты окружения, судя по серости, помноженной на шероховатость, отлиты из армобетона, а единственный источник освещения - заключенная в клетку защитного колпака тусклая лампочка, располагается где-то далеко, метрах в десяти впереди, маяча над облезлой жестянкой выкрашенной бледно-голубой краской двери.
Высятся справа и слева, уходя из потолка в пол, здоровенные, руками не обхватить, стальные трубы, жмутся к "бортам" помещения. Белеют цифры трафаретных номеров на боках: "16", "17", "18", "19", "20" слева, дальше торец-выход, потом "21", "22", "23", "24", "25", торчат здоровенные вентили, пощелкивают стрелками бочонки пузатых механических манометров. Поверху - вдоль, не поперек - тоже тянется с десяток трубок, но заметно меньшего диаметра, в трехлитровую бутылку газировки диаметром. Через одну из них, "верхних", и перекинута защелкнутая на ржавый навесной замок не менее ржавая цепь, уже через которую, в свою очередь, перехлестнута цепочка наручников, вмявшихся в твои запястья так, что боль давно выродилась в грызущий кости, нестерпимо пульсирующий жар.
- Очнулся?
Девушка - невысокая, худощавая и поджарая. В плотно затянутых армейских полусапогах-полуботинках с высокими голенищами, темно-синем матерчатом комбинезоне - такие обычно всякие механики носят - на лямках, поверх плотного серого бадлона с высоким, под горло, воротом, и прикрывающих кисти тонких армоперчатках "песочной" камуфляжной расцветки. Странная, желто-черная и ушасто-щетинистая, кожаная на вид маска, явно изображающая какого-то скалящегося зверя, полностью скрывает лицо.
- И ничего не помнишь, да?
Сидит перед тобой, на расстоянии шагов четырех-пяти, на грубо сваренном из стального листа и стальных же уголков табурете. Уложив на колени небольшую наплечную сумку, роется в центральном отделении. Узнаешь, твоя.
- Не переживай - это ненадолго.
Подмечаешь аккуратно уложенные за табуретом джинсы, майку с цветастым принтом, флуоресцентную тряпку трусов, мерцающие неоновыми росчерками кроссовки, попутно осознавая, что ты абсолютно голый. Вытаскивает "масочница" из распахнутой торбы небольшой полуавтоматический пистолет между тем.
- Неплохо.
Рассматривает, поворачивая к свету. Тоже твой.
- А оружие тебе зачем, "Мотылек"?
Клацнув лапкой предохранителя, чуть оттягивает назад затворную раму, заглядывает в патронник через окошко гильзовыбрасывателя.
- Еще и готовое к бою. Чего-то боишься?
-
к такому меня жизнь не готовила
|
Мортиноцци. Хмыкает только наемница, когда утоняешь, как отразилась на ее психическом состоянии длительная разлука с тобой.
- Ага, текла и фантазировала.
Не похоже, впрочем, чтобы это было правдой. Вот и Галлахан подтверждает опасения, шепчет.
- Она лжет.
Риторические вопросы же, задаваемые самому себе, резонируют где-то в темных глубинах сознания, поднимают муть образов. Не можешь вспомнить, почему ты предал так многих, но зато осознаешь, что, в случае с условным "коллекционированием" - иносказательно, конечно же, двинутым маньяком-потрошителем ты все же не был - частей женского тела, ты был специалистом не по сердцам, а, скорей, по чему-то, что меньше связано с высоким, и больше - с, если можно так выразиться, низким. Лихой боевик, хищный картельщик: модный прикид, пушка под полой бронекуртки, спортивная тачка "на тюне", горы сканка, моря мескаля, все дела. Для приключений на полчаса, туда и обратно, да, самое то, для чего-то большего - ну такое. До "Мотыльков" не снизошел пока, чтоб конкурентов по бизнесу не спонсировать, но до всякой вечно жаждущей бесплатных развлечений клубной грязи в едва прикрывающем изможденные бесконечными рейвами тела неоновом белье, вполне.
С тех пор, как стал "цифраком", самые долгие твои отношения - рекорд - длились чуть больше трех сезонов, а встречался ты, будешь смеяться, с "басурой" - девчонкой из Дорожного патруля, которая тормознула твой "Вертиго", когда вы отмечали тридцать три года - почти полторы сотни сезонов - Матео, и он, хорошенько "заправившись" агуардиенте, сел за руль, чуть ее, ту патрульную, потом не переехав. Кое как тогда решили дело миром, даже Ичиваре пришлось по "шифру" набирать - принципиальная попалась, а решать не-миром ты сам не захотел. И такая, знаешь, с характером: плевать ей было на то, что ты левая - шестая сверху, ага - рука Папы, гроза "Клещей", заслуженный ветеран Великой Освободительной и боев за право крышевать торговые ряды в районе Северного Порта.
Не штурмом ее взял, хитростью тактической - пробил, когда у нее день рождения, а ее как раз хайвей стеречь - видимо, спецом - всадили, на объезде, что за "Сто Двенадцатой". Подъехал ближе к вечеру с пакетом всякой жратвы из "Сурка Джорунко", предложил перекусить. Прямо на капоте сидя, съели по корн-догу, дальше уже в "GuGu" переписывались, кидал ей всякие приколы по типу видоса, на котором госпожа Сенатор Изабелла Суарес, предложившая урезать финансирование дотационных образовательных учреждений в районах, где их плановая загруженность не превышала сорока процентов, в виде древнего предка людей, в звериных шкурах и с каменной дубинкой, крушила парты. "Я верну вам как раньше, камарадас!". Дичь, конечно, но иногда смешное тоже попадалось. Так все и шло своим чередом.
Конечно, что сотруднице полиции встречаться с картельщиком, что картельщику спать с трупером - дело такое, не особо в тех социальных группах, к которым вы принадлежали, поощряемое. И вы скрывались, встречались тайком, переписывались через "шифр", но все равно нет-нет, но гуляли по ночной набережной, слушали койотов, что пели свои койотские песни за оросительно-заградительным периметром, выезжали в глушь прерий и, подперев борт многострадальной тачки пятыми точками, обнявшись, смотрели на ночь. Дарили друг другу всякую хрень еще - то ты ей поющий стаканчик-самогрейку под кофе, то она тебе зажигалку, голографический член на щеку тому, кто ею подкуривает, проецирующую.
Не сказать, кстати, чтоб она как-то красиво или экзотично выглядела - высокая, по-мальчишески крепкая, без груди огромной, задницы мелокотоном, и рыжая как долбанный огонь. Спортом занималась плотно в школе, "воллеем", даже выступала за свой Блок. И любила тебя страшно, до дрожи в пальцах. Любил ли ты ее? Почему есть стойкое чувство, что ваши отношения закончились? Загадки сплошные.
- Эй...
Толкает тебя локтем в бок ученая, когда ты, погрузившись в мучительные грезы о былом, как видно, на секунду "зависаешь".
- Ебаная амнезия, да?
Это уже "Точка".
- Если это та хуйня, про которую я думаю, то память до конца уже никогда не восстановится, но что-то со временем вернется.
Подмигивает тебе. Снова, ага.
- Нас же, вон, поузнавал.
Понимаешь вдруг, что она вся словно наэлектризована - грызет ноготь мизинца на левой руке нервно, постукивает левой же пяткой, резко и дробно, по своему "трону".
- Все нормально будет.
Делишься когда восстановленными фрагментами вашего совместного гига-плана, заодно поинтересовавшись насчет возможности организации поисковой операции, направленной на установление местонахождения одного не в меру ретивого имперца, вздыхает.
- Забей на этого пидора, монопоезд ушел.
Вместе с блоком.
- Я восстановлю образ ИИ с этих, вот, - уже осознанно стучит ногой по терминалу, на котором сидит - корабельных залуп. Когда эта хуйня, ну, крейсер этот ебаный, короче, когда все наебнулось, "цифровик" был запущен, и остался, типа, ну, запертым на носителях. Почти две тысячи сезонов в системе варился, глядя, как экипаж в скелеты превращается, прикинь?
Звучит не очень хорошо. Наверное.
- Короче, это все заебись, но я предлагаю начинать думать, как нам отсюда съебать - корабль подорвали, тетя Лисбет умерла.
Хорошая новость - о потере артефакта и данных теперь, похоже, можно не переживать. Плохая - вы, кажется, застряли на промерзшем спутнике газового гиганта, где-то во всеми забытых пограничных системах.
- Еще дядя Лютик пропал.
Старикан тот, наемник - любимец ее.
- И "Буо", которую я за ним отправила, тоже пропала.
Что - в самом-то деле - с ними могло случиться в кишащих мутантами корпоративных лабораториях?
- В общем, тебе придется куда-то впрячься - или поискать моего дядю, или помочь "Угрю" и "Бичо" захватить корповский фрахтовщик.
Что-то о Фиделе она так, как о своем гребаном "Котике", не пеклась. Как и ты сам, впрочем.
- Если ты спросишь, на хуя я вас сюда тащила, если дядя еще там, я отвечу - потому что, блять, в то время этим занималась "Буо".
Вопрос закрыт?
- Сейчас наш расклад такой: "Бобер" в Комплексе, добывает автопилот, "Оса" тоже там, решает тему со взлетными кодами, чтобы нас орбиталки не покрошили, "Ромашка" остается здесь и помогает мне с перецифровкой, - поднимает та кулак с оттопыренным вверх большим пальцем на секунду, - "Угорь" заканчивает чинить вездеход, и они с "Бичо" валят на ледник, работать по летучке, "Котик" и "Сова" пропали, "Серая" умерла. Как-то так.
Указывает пальцем на твою спутницу.
- Ты будешь "Белкой".
Пожимает плечами новоиспеченная "Ардийя".
- А почему именно "Белкой"?
Мгновение посверлив ее взглядом, девчушка делает серьезное лицо.
- Для конспирации.
-
Хмыкает только наемница, когда утоняешь, как отразилась на ее психическом состоянии длительная разлука с тобой.
- Ага, текла и фантазировала.
Не похоже, впрочем, чтобы это было правдой. Вот и Галлахан подтверждает опасения, шепчет.
- Она лжет.
- Что, серьезно?
- Да, серьезно! А что, ты мне не веришь?!
-
… и фантазировала.Лучший способ скрыть правду — рассказать её как бы в шутку, чтоб никто не поверил.
-
"Угорь" заканчивает чинить вездеход,Опасные дела так-то.
|
Ритан Второй. Щелкает вспомогательный огнестрел - легкий, намертво застывший в монолитом вытянутой руке, абсолютно управляемый - рассыпает задорно катучие гильзы. И десятой доли внимания, кажется, не уделяешь тому направлению, скорей пугая, чем реально отстреливаясь. Но, да, иногда так бывает, что и десяти процентов хватает.
Суется оттуда - из-за дальней, практически развалившейся надвое плиты - голова в черной матерчатой маске, на которой череп оскаленный белой краской грубо выведен. Щелк - и в ткани, точно меж двух дырок для глаз, только чуть повыше, ко лбу ближе, появляется еще одна. Вываливается из-за преграды, распахнув покосившуюся переборку практически настежь, грузный, упакованный в начищенную до блеска медную кирасу мужчина, расплескивает тягучий багрянец - фактурой пол теперь напоминает матированный капот одного из раритетных хозяйских спорткаров - по керамике. Второй - невысокий и худощавый, с дробовиком помповым наперевес, и в кожаной куртке с просто невероятным количеством заклепок на ее "фронтальной стороне", безжалостно топча трупы убитых еще в твой первый заход товарищей, тут же бросается прочь, к лестнице, наверх. Щелк - и в дубленой коже, аккурат промеж лопаток, вдруг образуется прореха. Падает, ударившись лицом о стену и оглушительно полузавизжав-полузаорав, вторженец, внезапно - судя по голосу - оказавшийся женщиной. Барахтается теперь там, среди тел, воет.
- Нет! Нет!!!
Это уже у лифта, "командир" малолетней "группы захвата". Пыхает там же, но выше, в люке, винтовка, обрывает крики самого младшего, того, которому отдачей - опасно все же неспециалистам кустарно модифицировать то, что было разработано и произведено специалистами - руку покалечило. Сгребает его в охапку выронившая оружие девчонка и, затравленно оглядываясь, бросается в коридор - буквально тебе навстречу. Видимо, смерть под огнем пулемета ее страшит меньше того, что кроется там, в шахте. Вот, кстати, и шанс - хиспаноговорящий враг там, ведет огонь.
Отсекает станок рокочущий залп, прямо над головой пригнувшейся так, что едва не падает, беглянки, расшибает облицовку над створками паутиной трещин. Не похоже, что насквозь шьет - видимо, слишком толстые тут перекрытия. По крайней мере, "зеркальщик" атаку точно переживает. Рычит из укрытия, к последнему из неудачливых "штурмовиков", судя по всему обращаясь.
- В атаку, качорро! Ебашь!!!
|
Может ли будущее Маккракена быть важнее лежания за палатками?
Учуяв в воздухе не только источаемый неизвестными неприятностями фимиам, но и горьковато-едкие нотки алкоголя, увивавшиеся над кружкой, которую свой "свой", присевший было отдохнуть после долгих хождений по джунглям, теперь держал в своей руке, Спарки подошел к нему поближе, уселся рядом. Немного яда, много воды. Но. Даже будучи разбавленным, яд остается ядом, верно? Верно. Доведись этому двуногому умереть в страшных муках из-за того, что его печенка, превратившись в гниющий клубок пульсирующих нарывов, лопнет, огорчило бы это духа? Огорчило.
В какой-то момент остро ощутив, что - похоже, уже без кавычек - свой, буквально, балансирует на краю пропасти, пес уложил лапу на запястье той руки Маккракена, в которой он держал чашу с отравой. Если бы мог говорить, сказал бы ему сейчас: не пей, друг, подумай о великих свершениях, что ждут нас впереди, о всех тех тайнах, что нам предстоит раскрыть, о всех опасностях, что мы преодолеем, о взлетах и падениях, о горечи утраты и радости обретения, о своих и чужих, о сиянии магических ветров, что овевают землю, превращая мертвое в не-мертвое, о тяжести проклятого золота, рассыпанного по затопленным залам забытых храмов, чьи хозяева не ушли, но заснули, там, в пучинах холодной воды, о сиянии диадем из мертвого жемчуга, лежащих на алтарях Тех-Кто-Спит-в-Глубине, о том, что им, Тем-Кто-Спит-в-Глубине, снится, обо всем - и сразу.
-
Боже, как трогательно! Теперь у Эйса есть пушистый дружище
-
-
о тяжести проклятого золота, рассыпанного по затопленным залам забытых храмов, чьи хозяева не ушли, но заснули, там, в пучинах холодной воды, о сиянии диадем из мертвого жемчуга, лежащих на алтарях Тех-Кто-Спит-в-Глубине
Красивый образ и красивый момент!
|
Тихо все. Ну, то есть, конечно же, относительно тихо - с тех пор, как Роберт оказался на этом диком - в плохом смысле этого слова - острове, в тишине ему, кажется, не довелось побывать ни разу. То стреляет кто-то, то что-то взрывается, то гудят движок какой-то. Что там за херь, кстати, катается-то?
- Короче, парни, как-то раз один мой знакомый решил сгонять к девочкам. Ну вы поняли, типа, туда-сюда, все дела...
Осторожно выглянув из-за "подоконника", сержант полуползком-полуприседом сместился к другой рукотворной дырке в местных интерьерах.
- А к нам в город как раз цирк приехал, в поле шатры свои ебучие разбили - все как положено...
Оценил обстановку с другой позиции, с иного ракурса - все, снова в путь.
- И, в общем, слухи пошли, что там местные эти, ну, кто они там, блять...
Утерев выступившую на лбу испарину - блядская жара, стоит пальцем шевельнуть, уже потеешь как свинья - пополз к противоположному краю их бастиона.
- Циркачихи, короче, клоунессы, жанглерши, в общем, кто-то разузнал, что они за доллар продают проход в первые ворота. Ну вы прикиньте - считай, как в кино четыре раза сходить.
В десятый, кажется, раз за последние минуты сплюнул осевшую на зубах пыль.
- Сука... Только не в кино. И, короче, знакомый слил с батиного "Форда" горючки галлонов шесть, может, продал его товарищу моего бати, выручил тот самый доллар, и пошел...
Добравшись до одного из входо-выходов, привалился спиной к деревяшкам, вытянул ноги.
- Так... И, блять... Короче, оказалось - реально, доллар даешь управляющему - и тебя запускают, типа, в такую темную комнату, в шатер, кабина предсказательницы, типа, и там на стул садишься...
Бросив быстрый взгляд на то, чего там такое громкое катается, тут же сунулся обратно.
- Темнота, все дела... И, короче, тебе там, ну, гадают, типа... Ну, короче, вы поняли...
На пару мгновений прижавшись затылком к бамбуку, прикрыл глаза, переводя дыхание.
- Так... И, типа, в общем, зашел он, сел - а там, реально, ну, типа, в темноте ему кто-то, ну, погадал, короче. Зубы, в общем, "Гарандом" его почистили. Ну и все, он довольный как Линкольн перед театром, выходит, такой, знаете, король жизни - за доллар-то...
Обратно пополз, загребая локтями мокрый от крови песок, вперемешку с засохшей грязью.
- И, в общем, задержался чего-то у этой палатки - ботинок заправлял.
Вернувшись на стартовую позицию, снова сел, опять ноги вытянул.
- А потом глядит - сзади, из-за шатра, тот мужик, управляющий, выходит, усы, такой, оглаживает, центы на ладони перебирает и, типа, "Доллар есть доллар, ребята".
Подхватив ладонью цевье ружейное, довернул ствол туда, к окну.
-
Стра-а-ашные истории сержант рассказывает, однако!
-
Ахахах)
Плюс есть плюс, ребята!
-
Концовка была ожидаемая, но всё равно заржал
-
Завязка, кульминация, неожиданный финал.
|
Мир. Забрав у тебя смертоносную полосу керамики, чуть наклоняет имперка, взявшись за плечо, бессловесно-безропотную напарницу. Безошибочно попав жалом в довольно узкую щель коигути, враз задвигает дайто в трубку ножен. "Сая" которые, ага. Бегло осматриваешь ее, между тем. Нет ни пятен лишних на костюме, ни отметин никаких - ни от зубов, ни от ногтей. Но выглядит, конечно, странно. Больше напичканный всякой биомеханикой скелетик, закрученный в обтягивающую ткань, чем человек. Этим, кстати, Якудза и отличается от местных ОПГ - тут боевики сами ставят аугментации, чтобы проявить себя, подняться вверх по иерархической лестнице, а там, там организация сама изыскивает возможности "улучшить" своих "сотрудников", чтобы повысить их общую эффективность. Разные подходы к людям, разные взгляды на жизнь. Ну, хотя бы подрасслабилась немного - уже что-то.
Пока взмахами кисти отправляешь сиденья в положение "все залезли, пора кататься", передает тебе огнестрел "бланко". Легкий корпус, ухватистая рукоятка - самое то для грызни в подворотне. Моргает зеленью тусклый диодом, точно на лапке предохранителя, как только ствол в руках твоих оказывается, сигнализируя о готовности к стрельбе. Убираешь его в стойку, смонтированную неприметной полочкой с внутренней стороны дверной обшивки, ближе к петле.
- Блять, неужели все...
Забирается внутрь "Химера" тем временем, да и ты не отстаешь, усаживаешься и откидываешься на молниеносно подстраивающиеся под тебя подушки, что мягко, но упруго проседают под твоим весом. "Штурвал" тут же - не медленно, а неспешно - выезжает навстречу груди. "カジキ" - серебро иероглифов, служащих датчиками угла поворота, по центру. Рыба такая есть, марлин, ренголезцы ее еще "агуха" называют. Вот так они, знаки эти, и переводятся.
Скорее по наитию, чем осознанно, чиркаешь подушечкой указательного пальца по верхнему краю внутренней части рулевого колеса, так, как если бы старинную спичку об нее поджигал. И автомобиль мгновенно оживает, мерно, мощно и, в то же время, практически бесшумно заурчав движком, вспарывает окрестный мрак прожекторными лучами мерцающих холодной синевой курсовых фар, начинает тихо постукивать незамысловатыми речитативами, больше создавая фон, чем отвлекая или перебивая голоса. Проступает сухим минимализмом фактов инфопанель. Значок цилиндра с молнией на боку: "054%", изображение обрезанного понизу полукруга, разделенного схематичными черточками на равные сектора, и с палочкой-стрелочкой, замершей где-то слева: "000". Ничего больше.
Полуобернувшись к пассажиркам, сообщаешь им - и не только им - свой новый "позывной", спрашиваешь насчет имен. Хмыкает та, что может хмыкать, на общий отчего-то перейдя.
- А тебе зачем?
Уложив голову второй "Паучихи" так, чтоб она прижималась щекой к бортику дивана, добавляет.
- Это Дайси. А я Танака.
Закинув ногу на ногу, поджимает коленку сцепленными вместе ладонями.
- Подвезете домой двух заблудившихся девушек, Баку-сан?
Делает голос настолько приторно-типичным для киношно-мультяшной имперской старшеклассницы, что Валенсия едва сдерживает смешок.
- Онегайшимасу.
Почему бы и нет, собственно? Вжимаешь педаль в полик, добавляя оборотов, прожимаешь активатор переключения в "драйв", и спорткар, свистнув покрышками, стрелой срывается с места.
Пара секунд - все. Лишь поднятая унесшимся в ночь болидом пыль, закручиваясь бурунами в темноте переулка, напоминает о том, что здесь только что кто-то был.
-
Коррумпированный детектив и его гарем
|
Может ли спектральный пес разгрызть кокосовый орех?
Почему-то этот вопрос не давал Спарки покоя с тех самых пор, как от его клыков пала позорной - и второй, окончательной - смертью та левитирующая черепушка. Внимательно изучив всех новоприбывших, дух решил не откладывать столь важные изыскания в долгий ящик. Мельком глянув на "родившего" отвалы стеклянных сфер - настоящий циркач, такие-то трюки выделывает - "своего", он отправился на пляж, нашел там сначала пальму, потом ее - пальмы - орех. И легко его разгрыз. Потом нашел другой. И тоже его разгрыз. Потом еще один, потом еще. И еще, и еще, и еще.
Дночь напролет пес бродил по берегу, выискивая несчастные плоды. Те, что попадались ему на глаза, будучи достаточно глупыми для того, чтобы не сбежать-укатиться сразу, погибали. Снова и снова трещала под зубами каменная скорлупа, вновь и вновь нутро мертвых семян выворачивалось белесой мякотью. И когда челюсти спектрозверя закончили свою работу, пальмы осознали, что потеряли не просто несколько десятков - если не сотен - нерожденных собратьев, нет. Спарки отнял у них не только молодую поросль, он отнял у них надежду на спокойное будущее - с этой дночи ни один тропический гига-орех в Стартауне более не мог чувствовать себя в безопасности.
Немного успокоившись, дух, вместе с тем, вернулся за ограду. Побродил среди палаток, нашел Маккракен - так, лишь для того, чтобы удостовериться, что с товарищем все в порядке, а затем направился к пирсу. Посидев на теплых досках и поглядев на соленую бескрайность, пошел обратно в городок. Много двуногих, много бесшерстных. И ни одного спектрального пса. Точнее, всего один. Одиночество? Нет. Экзистенциональная пустота. Дух отчего-то остро ощутил, что все сильней привязывается к этой мясной клетке, обрастает шерстью, прорастает зубьями. И все больше теряет связь с Той-Стороной. Материальное - суть якорь. Замерцав, зверь исчез. И появился лишь несколько минут спустя. Ничего не изменилось. Да и могло ли? Неназванная сущность, порождение иных Планов Бытия, что он вообще забыл здесь, в компании этой суетливой двуногой толпы? И почему его вместилищем является именно животная, изначально лишенная не сознания, но по-настоящему живого разума форма? Может ли он сменить ее? Стать таким же, как "свои"? Своим для своих, а не "своим" для "своих". Кто знает ответ?
-
с этой дночи ни один тропический гига-орех в Стартауне более не мог чувствовать себя в безопасности.
Приключения пса имеют свой шик)
-
Своим для своих, а не "своим" для "своих".Художественный фильм "Свой среди "своих", "свой" среди своих".
-
|
Ксин. Агония длится целую вечность. То почти теряя связь с реальностью, то вновь возвращаясь в удушливо-испепеляющее Инфьерно, ты хрипишь, загнанным зверем мечешься туда-сюда, в полубезумии бьешься о перекрывшую путь к спасению плиту. Трещат волосы, шипит кожа. Боль пожирает тебя, душит, раздирает, топит в себе, растворяет. С каждой новой секундой ее все больше, она все сильней, все острей, все нестерпимей.
Практически ослепнув от слез, перемешанных с потом и сукровицей, буквально оглохнув от собственных - уже ставших рычащим сипением - криков, ты отчаянно царапаешь начавший оплывать пластик двери. И она вдруг подается вверх, когда кто-то поджимает ее снизу ладонью, давит в потолок. Остервенело протискиваешься в растущую щель, лезешь, толкаясь облезлыми пятками и сдирая вздувшуюся пузырями спину о нижний край пластины. Тянет тебя, прихватывая за предплечья, тот, кто вскрыл засовы на "воротах" смертельной ловушки. Не тот, все же, та - среднего роста, поджарая женщина в техническом комбинезоне из плотной, темно-серого цвета ткани. С рециркуляционным противогазом на лице, перекинутой через правое плечо матерчатой инструментальной сумкой, и с болтающимся на левом автоматическим дробовиком.
- Давай, давай...
Нет больше опаляющей облицовки вокруг, но ты все равно рефлекторно ползешь вперед - чем дальше от чудовищной печи, тем лучше. Прихватывает тебя под локоть - судя по тому, что можешь различить за стекляшками окуляров - имперка, аккуратно укладывает на спину. Жмется к влажно чавкающим волдырями щекам раструб дыхательной маски.
- Вот так.
Овевает полопавшиеся губы прохладой чистый воздух. Вдох - и выдох. Кислород.
- Дыши, дыши.
Плывет все перед глазами, влажно хлюпает под лопатками кровавая жижа.
- Фейлин! Пин, сука!
Оживают все динамики разом, грохоча на весь коридор.
- Какого хера ты творишь?!
Ничего не отвечает капитану - судя по нагрудной нашивке: ""ШТУРМАН / П. ФЕЙЛИН" - новая знакомая. Отложив оружие, роется в отделениях своей "переноски". Сначала вытаскивает какие-то баллоны, вроде тех, которые для аэрозольной краски, но с красными крестами на боках, потом небольшую коробочку.
- Сейчас.
Вскрыв пенал, достает оттуда инъекторный пистолет, снаряжает его ампулой. Не чувствуешь укола, когда жмет приборчик к шее.
- Потерпи.
Меняет "патрон" на свежий, снова колет.
- Быстро назад! Это приказ! Слышишь?!
Показывает на этот раз потолку оттопыренный средний палец Фейлин. Вскрывает, провернув колпачок, один из баллонов, направляет его в сторону твоей головы.
- Зажмурься.
Пшикает тот мгновенно вспенивающейся беловатой взвесью, что разом гасит пульсирующий жаром лоб.
- Эта штука как раз от ожогов.
|
Молох. Следующие одним негласным законам и придерживающиеся одних неписанных правил традиционные формы ведения бизнеса и не менее традиционные формы организованной преступности в Империи порой переплетаются настолько причудливо, что невозможно доподлинно сказать, где заканчивается очередной "топ-менеджер" и начинается еще один "оядзи". И Мао, она все осознает - иначе бы ее тут действительно не было. Не доверят тому, кто не способен сложить "три плюс один", решение такой задачи, нет. А раз смерть от острой передозировки тяжелыми металлами - здесь и сейчас - стоически готовится принять именно она, выводы напрашиваются сами собой. Это с одной стороны. С другой, хоть многие нынешние техно-самураи и являются последователями разного рода интересных вещей вроде того же древнего “Бусидо”, стараясь - с поправками на современные реалии, конечно же - жить по его принципам, но все эти кибер-шиноби по сути своей - просто обычные корпоративные боевики, пусть и в упаковке ориентальной экзотики, которых прогоняют через определенные психотренинги, вытравливая все лишнее, а инфильтратор вполне может оказаться человеком чуть более широких взглядов. Кому "токкотай", а кому и "кароси", ага.
Бледнеет смертельно враз девушка, когда слышит твое предложение. Мгновение сверлит тебя остекленевшим взглядом, поняв, но, видимо, еще не в полной мере осознав то, что сейчас произойдет. Вздрагивает, когда там, в смежной комнате, вспыхивают, разгораясь, тела - пара трупов скорей, чем один - ее "сослуживцев".
- Хорошо.
Отступив на полшага, упирается лопатками в стенку фильтрационной коробки.
- Озвучь свою...
Кривится вдруг так, словно дольку кейджунского лимона разжевала.
- П-пропозицию.
Поджимает задрожавший подбородок, зажмуривается.
- Но уже...
Вдыхает носом, выдыхает ртом.
- Уже не мне. Скажи - тебя услышат.
Падает на колени - так, что, воткнувшись в напольное покрытие, глухо хрустят их чашечки.
- Все.
И широко раскидывает руки. Покрывается мгновенно испариной лоб, расширяются зрачки так, что темнеют и без того темные глаза.
- Давай!
Кричит вдруг, подняв лицо вверх - пулеметчику, не тебе. Катятся по щекам слезы, оставляя на коже слюдяные дорожки. Ныряет одна в уголок рта. Срываются вторая со скулы, разбиваются о подкладку шлема.
- Стреляй!!!
-
Жизнь и смерть Ксу "Кей" Мао.
|
-
Вдруг монстр утащит его под землю, раздавит там, растворит и впитает в себя плоть, а кости раздробит, превратив в песок? Нет, допустить этого было никак нельзя.
Разумная предосторожность!
-
Пес живет полноценной жизнью: рвет цветок, защищает Маккракена, дышит свежим джунглевым воздухом.
|
|
Мир. Мартина. Кивает тебе боевик коротко.
- Биен.
Ты же, кое как встав на ноги, бредешь туда, где бросила свои вещи, по дороге щедро расплескивая красное по напольному покрытию. Темнеет в глазах, трясутся поджилки непроизвольно. Что ни движение - то новая вспышка нестерпимо колючей, невыносимо жгучей боли, от которой буквально сводит скулы. Тянет так, словно на кисти выросла сотня клыков, и их все разом разъело кариесом, они все воспалились, все горят, стучат, пульсируют. Говорит что-то Аррайя, и голос его звучит как-то глухо, словно из-за подушки. Того и гляди, в обморок хлопнешься такими темпами.
Пакет, где-то был пакет. Пачкая ткань кровью, вытягиваешь его из мини-подсумка, надрываешь, подцепив зубами небольшой лепесток-открывашку на боку. Уравновешивается давление между "внутри" и "снаружи" с коротким пшиком. И в нос тут же бьет кислая вонь. Как если бы кто-то надрал картона в ржавый таз, а потом наглухо залил все это уксусом. Зато бодришься разом, да так, что даже в глазах щипать начинает.
Неловко вытряхиваешь на уцелевшую ладонь страшно липкий, вытянутый словно какая-то здоровенная личинка, желейно подрагивающий ком кумачового цвета. Что это за херня - вообще без понятия, но выглядит странно. Но крест-то на упаковке есть? Есть. Наставник твой, вон, поднялся после экспресс-лечения? Поднялся. Почему бы и нет, собственно? Жмешь "опарыша" к искалеченной кисти. Миг - уходит боль. Не просто стихает, нет. Как если бы ее - боль - густо намазали на кожу, а теперь просто смыли. Раз - и все, ее нет. Ощущение прохлады, с легкой ноткой вполне терпимого зуда. Вжимается в плоть, заполняя собой прореху в тебе, студень, сжимается, разглаживается, на глазах становится бледно-телесным на вид. Проходит секунда-другая - пальцы начинают шевелиться. Еще пара - и там, под нашлепком, что-то, влажно похрустывая, как будто встает на свое, успокаивающе-правильное место. То ли сустав какой-то, то ли кость. Что-то важное. Еще пять секунд - все. Не болит многострадальная конечность, возвращается к ней былая подвижность, сознание вновь ловит фокус на "здесь" и "сейчас". Чудеса какие-то.
Мир. Монтеррей. Пока предлагаешь стажерке, которая после тесного знакомства со стилетом явно чувствует себя - мягко говоря - не очень хорошо, помощь, она уже вскрывает "крест", возится с "амебой". Тебе помогло, может и ей тоже поможет. Уходит подспудное вожделение, гаснет, уступая место другим чувствам. Жаль ее тебе, чего уж. Вон, трясет всю, знобит. Такая рана, она и тебя бы из колеи выбила, а каково ей?
Арибетта же только фыркает, шумно выдохнув носом в собственный воротник, когда слышит твое рациональное предложение.
- Да все-все, отвали уже.
Поняла, что ты понял, очевидно. Да и Ритан с ней, тут сейчас многое не от нее, а от ее родственника зависит, хотя, конечно, тот факт, что он нашел ее не с проломленным черепом, вероятно, тоже сыграл - или еще сыграет - свою роль в твоей - и не только твоей - судьбе.
Мир. Общее. Спрашивает когда старший трупер у "Клеща", что он думает насчет уговора, кивает тот теперь и ему.
- Да, идите.
Не работают больше правила, но, видимо, есть вещи, которые древней вас обоих. То, что тянется еще с тех незапамятных времен, когда одни таскали с собой здоровенные топоры на длинных ручках, а другие резали кошельки из бычьих пызырей. Все вы - дети улиц, просто ходите по разные стороны сточной канавы.
- С хефе я сам вопрос закрою.
И добавляет, мотнув головой в сторону выхода.
- Тачка твоя на улице, за баррера выйдешь - увидишь.
Хлопают задорно выстрелы там, снаружи. Морщится Сантильяно, поводит осиротевшим плечом.
- Только давай эн темпе, Хуаресыч, пока не передумал.
Откуда-то с крыши палят, похоже. И неплохо так, патронов не жалеют.
-
+
Все вы - дети улиц, просто ходите по разные стороны сточной канавы.
|
Мир. Монтеррей. Не на ножах с "Клещом" сцепилась стажерка твоя - натурально танцует, кружась вокруг этого зверя в человеческом обличии. Мельтешит сталь, звенит металл о металл. И, Ритан, как же у нее скачет грудь - это просто нечто, просто чистая феерия. Божественно-упругие шарики, наполненные жидким пламенем, туго замешанная на страсти любовь, принявшая самые правильные из всех округло-прыгучих форм, что ты видел в этой жизни. И соски - ты глянь, старый, от прилива адреналина, со свежим ночным воздухом заодно, будто тоже собрались, готовясь колоть неприятелей, проступили парой рубиновых кнопочек. А капельки пота, они - Мадре де Антигуа Диос, эти ангельские слезы - укрывают выгибающуюся словно в экстазе спину, предательски скатываются вниз по хребту, туда, в пленительную ложбинку точно промеж, и чуть пониже, тех самых ямочек. Что за чудо все же, чем больше смотришь - тем больше хочется смотреть.
Становится тесно в паху от таких образов отчего-то. И ты, откашлявшись, решаешь уточнить у Аурилио, с его товарищами заодно, чего это там за пальба начинается. Но "Апо" не до того, он пытается пырнуть твою напарницу, а свора его что-то затаилась.
Подмечаешь, между тем, что "Ари", так и оставшаяся валяться на замызганном полу, смотрит не на драку, а на тебя. И понимаешь, что эта мелкая "зорра", кажется, собирается - судя по тому, как подобралась, напряглась и поджала ноги - хорошенько пнуть тебя в коленку, сбоку, случись ее дяде проиграть.
Мир. Мартина. Нет времени уводить клинок - подставишь грудную клетку уже не под черепокол, а под острие, обратным ходом. Или втыкай в стык между плотью и биопластиком сталь, с риском получить сломанную кисть, или режь укрытое армированными брюками бедро, но уже с риском получить железку меж ребер. Щелк, щелк.
Еще и Хуаресыч чего-то кричит, опять стреляют где-то, но ты не слушаешь - не до того. Ты - вся - здесь, ты - целиком - сейчас. Тут, в этой точке пространства и времени. Это твой бой. Победа или смерть.
Мир. Общее. Еще выстрел - хлоп. Снова пистолет, там же. Крики, какие-то хрипы.
- - -
Фаза 1. 3 круг.
Обстановка: пока Мартина - в моменте - решает, что резать "Клещу": руку, по-старому, либо бедро, по-новому, тот пытается перебить ее кисть рукояткой стилета.
-
вкусно, красочно, чувственно
|
|
Мир. Не успеют добежать до вас те работники ночных смен, что совсем недавно вынырнули из клубящегося у здания дыма. Тот, что с ружьем, вон, вообще спотыкается, со всего маху хряснувшись наземь и рассыпав покатившиеся в стороны дробовые патроны.
А вот первый, который помоложе, успевает. Поджав руки к груди, налетает боком на тебя, плечо вперед выставив. И от движений его буквально веет чем-то до боли знакомым. Понимаешь мгновенно, что это отрабатываемый на занятиях по "уличной тактике" прием, называемый просто и незатейливо - "Таран". Самое то, чтобы сбить с ног зазевавшегося гражданского, переведя его в состояние недвижимого имущества. Да, есть риск, что затылком об асфальт приложится, что сломает себе что-то, но чего уж, в ДжерСи лучше полицейских лишний раз не провоцировать, а если спровоцировал, то тут уже, как говорят, без огорчений.
В то время, когда "Клещ" снова палит с крыши, успеваешь мельком заметить его, когда суется через край, чтобы любителям ночных пробежек немного свинца отсыпать: невысокий, плотно сбитый, в армокаске, шлем-маске и серо-черной камуфляжной куртке, с накинутым поверх секторным броником. "Диспарар эн маседонио" - так используемый им древний метод стрельбы называется, по пистолету в руке. И патронов не жалеет, разряжая один в спину "Мотылька", а второй - в сторону мусорщиков.
Розововласая крикунья, кстати, тоже времени даром не теряет. Не добежав до вас - точнее, все же, до вскинувшей ей навстречу правую руку "Паучихи" - метров трех, сгибается отчего-то, мелко трясясь. Конвульсивно тянет шею, выворачивая лицо вверх. И вдруг, с напоминающим звук лопнувшей шины шипением изрыгает изо рта тугую струю кровавой рвоты, что мгновенно рассыпается моросью мельчайших капель, накрывая как Якудзу, так и все и вся вокруг нее алым саваном.
Топот. Там, где все затянуто гранатной мглой. Еще гости.
- - -
Фаза 2. 2 круг.
Обстановка: филистео-первый-трупер рывком бросается на детектива, явно пытаясь врезаться в того на полном ходу, филистео-второй-трупер, споткнувшись, падает, филистео-третий-коммунальщик, филистео-первый-мусорщик и филистео-второй-мусорщик, продолжая сокращать дистанцию, бегут к мечнице и полицейскому, филистео-мотылек, остановившись, харкает во "Вторую-Паучиху" фонтаном кровавой рвоты. Трабахадор-крушитель стоит в отдалении, не предпринимая никаких действий.
-
Не добежав до вас - точнее, все же, до вскинувшей ей навстречу правую руку "Паучихи" - метров трех, сгибается отчего-то, мелко трясясь. Конвульсивно тянет шею, выворачивая лицо вверх. И вдруг, с напоминающим звук лопнувшей шины шипением изрыгает изо рта тугую струю кровавой рвоты, что мгновенно рассыпается моросью мельчайших капель, накрывая как Якудзу, так и все и вся вокруг нее алым саваном.
Хах, я думал она тоже "затухающее сознание" активирует и устроит площадную ментальную атаку — стриптиз))
А вообще как в фильме ужасов все: зомби, одержимость с рвотой, женщины-призраки. Хотя возможно у нас тут просто хардкор нуар, гг же детектив.
|
Шумно выдохнув, Ковальски тряхнул тяжелой головой. А потом согласился с утверждением Уоррена.
- Тараканы и есть, Ронни.
И добавил.
- Суки.
Потом загрохотало что-то. Правда танк что ли? Сегодняшнее утро выдалось настолько насыщенным на всякую жуть, с дичью вперемешку, что Роберт бы уже ничему не удивился. Ну, может, только если б оказалось, что это, например, какой-нибудь катер, к которому зачем-то приделали гусеницы, и он теперь, вот, по берегу гоняет, стреляет во всех - тогда, может, еще и да. А так - нет.
- Просто суки...
Пальнул еще разок куда-то, куда - сам не особо понял. Пулемет вжарил потом. И вообще началось что-то такое, нездоровое. Как будто оно до того было "здоровым", ага. Смертельная усталость, с легкой толикой желания покурить: максимум из того, что почувствовал в этот момент "Хобо". Вот правда, как же все достало, от жары и до япошек.
- Не расс... Да блять!
Тяжелый калибр щепил бревна, всякая "древесная" дрянь сыпалась со стен и потолка. На живых, на мертвых: на всех. На разбитую мебель, на "пол", на гильзы, на крови темные пятна, что тут и там напоминали о том, какой ценой вверенное ему - Роберту Ковальски - отделение продолжало удерживать этот гребаный барак. И это чудо просто, что до сих пор никому ничего не отстрелили с момента последнего штурма, настоящее чудо, а не такое, как в книжках про всяких сказочных букашек пишут. Где вашим волшебным фонарикам до нашего-то "Лаки-Страйка", с "Фермой" заодно. Выживать в этом Аду, магия и есть.
Но люди, в отличие от книжных жучков из детских историй, все таки имели свойство умирать. Особенно, мать их, если по ним стреляют из пулеметов, с перспективой забрасывания гранатами, штурма, всего этого. И люди, не в пример всяким зайчикам, которые в бабушкиных рассказах без устали скачут по полям, разыскивая сахарную морковку, они все же выдыхаются. Дело даже не в том, что мышцы от напряжения уже сводит, усталость - она не только в них, она еще и в мыслях, во всех этих способностях быстро думать, быстро делать.
У всего есть предел. И его отделение своего достигло, дальше будет только больше трупов. Но, сука, что делать-то?
- Так, парни.
Пусть кто-то скажет, что морпехи из "первого" ничего не сделали, да. Дай Христос, чтобы сержант в этот момент где-то рядом был, услышал. Дай Христос.
- Нельзя отходить - "бамбуки" так и будут давить, пока обратно в море нас не опрокинут. Не остановим их здесь, пизда всему.
За каждого следующего убитого, очевидно, на том свете с супер-командира, широко известного в узких кругах как "Держатель Золотого Сарая", будет особый спрос.
- Занимаем круговую! Ронни, Рили - вы на месте! Терренс, дуй назад, наблюдай - чтоб нас сзади не обошли! Джон! Ты давай сюда, выбирай окно - и гляди в оба!
Сам тоже у своей стеночки остался.
- Проверить оружие, приготовить гранаты! Никто не высовывается - смотрим больше, чем воюем! Если видно, что на штурм прут, сразу доклад!
Хотел было добавить, что "Заусенец" за старшего будет, если его самого убьют, да не стал уже нагнетать. Как-то поживем еще. Может быть.
- Вперед! Вперед!
-
От себя добавлю, что магия морпехов еще и куда как более весома!
|
|
Мир. Мартина. "Апостарло тодо" - все или ничего. Вгрызается лезвие в правое плечо врага. Да, если тот здоровяк, что сейчас валяется там, в подсобке, что-то в своей жизни и делал хорошо, так это затачивал свое оружие. Железо входит в смуглую кожу и погружается в плоть так легко, словно это взбитые сливки, а не мышцы, биопластик и нейрошлейфы.
Щелк - струи крови, горячие и липкие, фонтанами бьют вверх, в стороны, хлещут тебе на грудь, окатывают лицо. А потом "Клещ", продемонстрировав то, что аугментации не всегда подчиняются тем ограничениям, что накладывает на человеческое тело природа, вдруг со свистом - буквально за долю секунды - проворачивает свой манипулятор на все триста шестьдесят градусов, по часовой, с такой силой всадив шип навершия уже в твою руку, что металл буквально пропахивает в раздираемом мясе, лопающихся жилках и крошащихся косточках драный ров чудовищной глубины, и практически разваливает кисть надвое, перечеркнув ее от основания большого пальца к основанию мизинца.
Остается торчать в его торсе нож, от резкого рывка вошедший в живое практически по упоры, а ты, по инерции мотнув искалеченной конечностью, рассыпаешь на пол и на стены веер багровых брызг, и брякаешься на задницу с высоты собственного роста. Льется рекой краснота на штанину, подрагивают лоскутно вывернутые края страшной раны, висят безвольными марионетками непослушные пальцы с рассеченными сухожилиями.
- Карахо...
Взявшись за рукоятку навахи, заклинившей между естественным и искусственным, покачивает ее влево-вправо боевик. Тянет, цокнув зубами.
- Крепко зашла.
Дергает снова. Металл подается. И, совершенно внезапно, его изукрашенный "бразо", скрипнув шарниром, с грохотом валится на бетон, отчего-то начав ползать по кругу, сноровисто перебирая "пальцами" так, словно это лапки какого-нибудь арахнида. Закоротило-заклинило, похоже.
"Клещ" же, прижав ладонь к свежеобразовавшейся культе, пинком отбрасывает прочь стилет, и, прислонившись спиной к стенке, пару секунд наблюдает за гарцующим перед ним своенравным протезом. Глянув куда-то за твою спину, трясет головой.
- Ты молодец, гатито. Эмпате, ничья.
Смотрит на тебя теперь, Мартина, морщится от боли.
- Акуэрдо?
Бежит его кровь, льется твоя. Все вокруг в ней, красное на сером.
Мир. Монтеррей. Еще секунда - клац, Фуэнтес уже сбита с ног. Холодеет ливер, когда понимаешь, что сейчас сделает "Апостадор". И пока сердце пропускает удар, а воображение уже достраивает картину того, как смертоносное жало пробивает макушку стажерки, ставя в вашей с ней истории жирную точку, Сантильяно неожиданно - причем, не только для тебя, но, кажется, и для себя - лишается ведущей руки.
Отступает, явно будучи ошарашенным тем, как повернулись события. Помолчав немного, понимает, видимо, что его неплохо приложило. Или, может быть, приходит к выводу, что девчонка доказала то, что требовалось доказать. Или решает, что раз ты не убил его протеже, то и у него нет повода убивать твою.
В любом случае, ничья в таком бою для человека его положения - сорт поражения. И он, бросив короткий взгляд на лежащую у твоих ног "Ари", предлагает ее Мартине.
|
-
сошедшие с ума автономные системы управления - кто знает, что вас ждет, Фернандо?
Действительно, кто знает?
|
Окотлан. Не раздумывает эта версия "удаленного собеседника", отвечает практически сразу.
- Ох, сколько же всего. Ну, давай по порядку. Твою капсулу выбросило из трюма совершившего жесткую посадку транспортника, а потом тебя нашел и доставил сюда наш дрон-коллектор.
Снова проступает силуэт - та же девушка - там же.
- Что дальше? Точно - фильтрационный бокс. Из-за того, что мне пришлось работать в условиях, когда значительная часть профессионально-этических директив не могла быть ситуативно применена там, где это было необходимо, мы имеем то, что имеем. В боксе "Бета-Один" - прямо сейчас - осталось двое выживших. Из тех, кто был там изначально, вместе с тобой - один. Все тестовые испытания на период чрезвычайной ситуации приостановлены, оба сотрудника готовятся к транспортировке в Комплекс.
Исчезает, постояв и посверлив тебя взглядом, "призрак".
- Что до, как ты выражаешься, "вызывающей глюки херни" - это нематериальные проявления способностей сбежавшего из контролируемой среды содержания экспериментального образца, на уничтожение которого у меня нет прав. Да, я не могу с этим ничего поделать, прости.
Вновь появляется она - оно - где-то слева, на границе поля зрения, но лишь мельком, на долю секунды. Сполох.
- И, да, предвосхищая твой возможный вопрос - я и есть "Ошибка", просто теперь, когда генерация потока сознания стабилизировалась, мне стало проще формулировать свои, скажем так, мысли.
Выдержав паузу - теперь точно "выдержав", а не "зависнув" - продолжает.
- Здесь крайне опасно, Окотлан. После вероятного взлома систем, из своих сред содержания сбежало несколько довольно опасных образцов, многие расходные сотрудники, имеющие не самые лучшие послужные списки, тоже на свободе, а связь с Комплексом прервалась, но, судя по последним поступившим оттуда инструкциям, он подвергся террористической атаке, от последствий которой мы все, вероятно, тоже опосредованно страдаем.
Отличные новости. Лучше только тихий - на грани слышимости, практически неразборчивый женский шепот, что теперь доносится, как кажется, откуда-то с потолка.
- Плюс, у меня есть супериорная директива руководителя отдела биолого-псионических исследований, согласно которой я, по неизвестным мне причинам, должна направить всех доступных сотрудников, которые были доставлены сюда из альтернативных источников, а не из исправительных колоний, в Комплекс. И я как раз, в меру сил, провожу загрузку дрона, чтобы направить его, вместе с грузом, туда.
Твое имя. Кажется, именно его, он - шепот - повторяет. Опять и опять, будто зацикленная запись.
- С учетом того, что твой индекс псионической устойчивости по шкале Перкинса-Ямагути равен пяти, ты можешь быть особенно подвержена воздействию отдельных экспериментальных образцов. К чему это я? Не желаешь ли отправиться в путешествие?
-
Не желаешь ли отправиться в путешествие?
А в конце тебя ждет торт!
|
Мир. Монтеррей. Пока, передав тебе кобуру, стажерка скидывает с себя лишнее перед предстоящей схваткой, мостишь трофейное оружие на поясе, под правую руку. С навахой трофейной решила выйти против "Клеща" - что ж, выбор-то не сказать, чтоб большой был, твой "плегабле" - он ведь вообще не про схватки, инструмент чистой воды.
Пока крепишь клипсу к ремню, стягивает вдруг, помимо майки с рубашкой, еще и топ с себя девчонка, оставшись, буквально, в одних штанах. И ты скорей вспоминаешь то, что впервые понял еще во времена далекой молодости, чем осознаешь, здесь и сейчас, что по-настоящему красивая женщина - не та, что "качественно" накрашена или в "удачное" платье упакована, а та, в чьем лице, в чьей фигуре, в жестах - сложно сказать, в чем конкретно, но есть некий неуловимый баланс. Будто капля магии, растворенная в изгибах тела: в покатости бедер, в упругой тяжести не крупной и не мелкой, а такой, вот, в точности, как надо, груди, в ямочке меж ключиц, в тонких линиях шеи. Во всем. В том, как падают густые локоны на плечи, в том, как ресницы идут вверх, когда она на тебя смотрит, в спелости губ, в очерченности сосков, в идеальности пупка на не плоском, а таком же, как и пупок, идеальном животе. Нечто первобытно-первородное - то, из-за чего мужчины вот уже тысячи лет крошат друг другу черепа костяными дубинами, коваными молотами, инерционными битами. Выхолощенная красота моделей, которых иногда видишь по ящику, когда там крутят рекламу очередной тачки или пива, она холодная, сухая. А вот такая - та, что накроет так, что потом, пойдя на кухню водички попить, в собственных ногах запутаешься, она живая, горячая, настоящая. Истинное волшебство, Монтеррей - древнее как сами люди, могущественное словно сама жизнь.
Тряхнув тяжелой головой, гонишь прочь дурные мысли. Да, старик, племянница Габриэля оказалась, как говорят, "фуэго", не только в плане характера, но ты, в первую очередь, старший трупер, а уже потом все остальное. Придерживаясь за дверной косяк, суешься в проход. А там, там уже все готово к тому, чтобы начать "Байлес кон ла Санта Муэрте". Если выживете - надо будет все же, наверное, подписать ей рекомендацию.
Мир. Мартина. Предлагаешь когда одному позвать, а второму освободить, не встречаешь энтузиазма ни от одного, ни от другого.
- Пусть позиции охраняют, кариньо.
Скалится будущий противник.
- У всех своя работа.
Добавляет, полуобернувшись и заметно громче.
- Си ла чика ме венсе, либерен а амбос. Эста эс ми орден!
Если победишь его, уйдете оба. Если победишь, да.
Сняв и сбросив лишнее снаряжение, остаешься "поверху" в одном лишь топе. Миг - и уже без него. Росчерки "чернил" на коже - тут и там. "Подчеркивающая" мелочь, а не "зачеркивающие" массивы. Небольшой крестик, пара черных палочек - в районе солнечного сплетения, меж грудей. А чего, зато не потеряется. Россыпь крохотных ромашек - по ключицам, слева и справа. И на левом плече - торчащие из расколотого черепа и опутанные колючей проволокой башенки "Aguja de Iridio" - штаб-квартиры корпоратов, "гурров", из окошек которых рвется пламя. Набила бы, может, еще чего-нибудь, но дядя настоял, чтобы в "красных зонах" - там, где кожа остается открытой, когда надеваешь обычную "полевку" - было чисто. Даже сердечко со среднего пальца правой руки сводить заставил.
Впрочем, сейчас все эти знания - просто пыль. Пришло время добывать свободу. Выходишь когда из подсобки, крепко сжимая в руке трофейный клинок, только присвистывает "Клещ".
- А ты, да...
Улыбается, беззастенчиво изучая тебя взглядом.
- Мьерда, гатито - мне даже как-то жалко тебя железом дырявить.
Заприметив напарника, который тоже из коморки выбирается, машет ему.
- О, Хуаресыч! Скажи ведь - ну есть же еще у нас нормальные чикас, си? Вива ля Република!
И кивает тебе уже, Мартина, когда спрашиваешь, готов ли он.
- Готов.
Крутанув стилет меж пальцев, сжимает его рукоятку обратным хватом. И делает шаг по направлению к тебе.
- - -
Фаза 1. 1 круг.
Обстановка: противники сближаются.
|
Всем. Пока рубака осматривает - с пространством "под", "за" и "вокруг", заодно - побоище, понимая, что живого там не осталось ничего, а единственный явный выход - это дверь, точно напротив той, которую он сейчас готов в любой момент закрыть, стрелок опрометчиво предлагает товарищам источник освещения. И Зола, продолжая коситься на раскинувшиеся за порогом кровавые пейзажи, тут же его - фонарь - у него - тебя, Фидель - забирает.
Отступает еще на шаг, укладывает трубку распылителя на локтевой сгиб левой руки, вытягивает из бокового кармана комбеза моток классически синей, на матерчатой основе, укрепленной изоленты. Укладывает новоприобретенный агрегат на ствольную коробку "курсового добойника", который ПП.
- Вот так...
Приклеивает, расторопно отдирая от "тора" пару длинных отрезков.
- Как родная, сука, встала...
Проверяет - как оно, качается или нет. Кивает коротко дарителю.
- Благодарочка, пятнистый. Пиздатая хуйня.
Закончив с "модернизаций", зачем-то проверяет приборчик на работоспособность, поклацав активатором.
- Так, пацаны...
Перехватывает оружие в "боевое положение" и, чуть сместившись вправо, оказывается точно напротив входа в зал.
- Если тема такая, типа, жечь или не жечь, то это ни хуя не тема...
Пыхнув, поток жирно бурлящего пламени враз топит в себе останки, мгновенно заполняя все пространство за стеной, расплескиваясь от края до края комнаты, раскатываясь вдоль по полу, подкручиваясь сажевыми протуберанцами под потолком.
- Гори, сука! Гори!!!
Шкворчат и трепещут, съеживаясь и чернея, "ростовые скальпы", срываются вниз, шипит ливер, закипает, исходя тошнотворными парами, комковатость мяса. Едва заметно постукивает вытянутым вдоль защитного кожуха "ствола" указательным пальцем огнеметчица, отсчитывая секунды. От одного до пяти, поводя струей из стороны в сторону. Так, что расползаться и обугливаться начинают брошенные вещи, а органика ссыхается, темнея и растрескиваясь.
- Корн-доги от Сурка Джорунко - вкус детства.
Снова поминает некоего зверька и глухо посмеивается девушка, осматривая результаты своего труда. Горит материя тут и там, тлеет.
- Все, блять, погнали. А то хуле мнемся как на хайдерманнской таможне.
Осторожно заглянув внутрь, переступает через отвалы мертвечины, держа наготове "жжуна". Хрустит задорно под подошвами гарь.
- О, ебать, Папин-Сын, засвети хуйню...
Поддев носком полурастекшийся рукав, явно указывает на валяющуюся среди фарша палочку. Поблескивает тускло золотистый бочок, остро торчит носик золотистого пера, даже клипса - и та золотом отливает. Настоящая перьевая ручка, в металлическом корпусе, с мелкой вязью гравировки вдоль бортика. И даже крышечка - тоже не серебряная - рядом валяется. Раритет.
- А ты умеешь, ну, типа, писать?
Подойдя ко второй двери и, похоже, вообще не обращая внимания на кружащиеся вокруг крупные хлопья сажи, с дичайшей вонью кипяченых фекальных масс заодно, поджимает боковую балку ее рамы плечом.
- Или только печатать можешь?
Подмечает войд-двеллер остатки побуревших от жара кровавых разводов на армопластике переборки. Судя по всему, та самая, о которой Иммерман упоминала.
- И... Блять...
Полуобернувшись, пару мгновений, кажется, смотрит на пепелище.
- Пацаны, слышите. А это не те пиздюки тут людей точат?
И добавляет, уже тише.
- Мы им корпа нашего так-то оставили. Он хоть и корп, но свой же.
-
Мне кажется, она очень любит огонь...
-
Ммм, хрустящие корочки корн-догов...
|
Мир. Хрипит кто-то там, под оградой, где только что громыхало - словно вопить пытается, но не может из-за того, что горло сдавлено. Булькает влажно. Трещит то ли ткань, то ли еще что-то, что может трещать так же, как она. Приглушенный рык еще. Утробно-гортанный, с клокотанием. Зверь? Точно не койот, если так, те мелкие слишком.
Глянув в ту сторону, позволяет имперка "Химере" подхватить свою подругу под руку. И хмыкает, когда предлагаешь ей "реанимировать" стрелка "Клещей".
- Каре о ишики фумеи но джотай маде футари де нагуримашта.
Вы избили его так, что он теперь в коме. Нет времени на сантименты, с сожалениями заодно. Подхватываешь практически невесомую "Паучиху" - нескладно-сухую и плотную настолько, словно это упакованное в комбинезон соломенное чучелко - под другой бок, попутно понимая, что легко унесешь ее и сам.
- Мичи ва джиюдес.
Свободна дорога. Рвется вперед - вдоль здания - Якудза с такой прытью, которой остается лишь позавидовать. Кричит, уже на ходу.
- Шикачи, соре ва нагаку ва тсузукимасен!
Но, мол, это ненадолго. Оглядываясь через плечо "бланко".
- Йон, блять...
Где-то далеко позади, уцепившись за край железки, подтягивается и, грузно перевалившись во двор, спрыгивает на бетон среднего роста, крепко сбитый мужчина. В запыленных джинсах, шерстяной, в красно-черную клетку, рубахе с длинными рукавами, поверх которой накинут ярко-оранжевый жилет с широкими полосами светоотражателей. Каска еще, тоже оранжевая. Коммунальщик какой-то. Странно сгорбившись и зачем-то растопырив руки, будто краб - клешни, пару мгновений конвульсивно поводит головой влево-вправо, чуть слышно урча. То ли осматривается, то ли принюхивается. И, очевидно, заметив движение, срывается за вами практически прыжком, пару-тройку метров пробежав галопом, на четвереньках, и уже потом вскочив на ноги.
- Это что за пиздец?!
Валится за ним следом еще один - рослый и плечистый, тоже в жилете и каске, и тут же бросается следом за товарищем. Третья - судя по тому, что выглядит так, как будто только со стрип-пилона: в полупрозрачном, неоново поблескивающем бретелями бюстгальтере, таких же стрингах, и микро-юбке - "Мотылек" клещевский, карабкается следом за ними. Что-то не так со всеми тремя. Понимаешь быстро, что - лица чем-то красным перемазаны у всех. Так, словно это младенцы, которых из ложечки кровавым пудингом накормили неудачно, а потом еще более неудачно вытерли.
- Что за...
Не успевает Вэл договорить. Еще чьи-то пальцы цепляются за верх плиты. И еще. И еще. И еще. Раскачивается пластина, трещит, проседая под натиском тел. Штурмом берут, наваливаются, лезут друг у друга по головам. Вжикнув каблуком так, что цементная крошка летит шрапнелью, резко разворачивается на месте джапанирка.
- Тотемо такусан!
Слишком много. Взмахивает руками - левой сначала, правой потом. Хлопают за вашими спинами, взвившись ввысь и плеснувшись в стороны бурлящими клубами угольно-черной взвеси, микро-гранаты. Валится с треском, не выдержав напора, заграждение. Топчут и топчут чьи-то ступни жестянку.
- Ниджо-бьо омачи кудасай!
Двадцать секунд ждите. Дергает из-за спины катану, вскидывает ее к правому плечу, вставая в классическую "ин-но камае".
- Моши модоранакаттара, шиппатсу шите кудасай!
А потом - все, уезжайте-уходите. Развернуться? Помочь? Или бежать, бежать, бежать?
-
И колоритные паучихи-якудза, и зомбиапокалипсис, и "Клещи" – всё есть!
-
Такого количества моральных выборов я не видел в играх никогда) прямо на глазах обрастает характер перса.
Зомбиапокалипсис внезапен
-
и это еще "трахбахадор" не подъехал!
|
Мир. Кивает "Клещ" - типичнейший, причем, их представитель: кровь и плоть банды, на таких она и держится, когда узнает о том, что его товарищи живы.
- Ценю. Поэтому, если проиграешь - просто занулю, без бутылки.
И, как кажется - вполне искренне смеется, услышав краткую сводку о состоянии здоровья Монтеррея. Переключает свое внимание на него.
- Старый, а ты чего там, совсем хватку что ли растерял? Десепсионанте - какой-то чико мальдито почти занулил самого "Эль Мазо".
Втыкает стилет в дверной косяк, одним тычком загнав штырь в пластик сантиметра на три.
- Ладно, хоть меня признал - и грасиас пор эсо.
Ослабив страховочные ремни "намордника", снимает и откладывает бронированное "блюдце" в сторону. Кареглазый, крючконосый, слегка кривозубый и малость небритый.
- За собрину тоже грасиас...
Расстегивает боковые лямки жилета, стягивает его через голову, с разгрузкой заодно.
- А то Матильда - сабес, шкуру бы с меня за нее живьем сняла.
Перчатки с заскорузлых - усыпанных мелочью шрамов, химических ожогов и чернотой татуировок - пальцев сорвав, раздевается по пояс, металлическую водолазку - странно и очень угловато топорщится она: словно не тряпичная, а то ли кольчужная, то ли еще какая-то такая - поверх остальных вещей бросает. Смуглая кожа, сухие, проступающие жилами мускулы грудной клетки, какими они бывают от тяжелой физической работы, а не от рафинированного тягания железа в зале, плоский, кубами, живот, который пересекает просто чудовищный рубец, будто хиспанец себе харакири сделал, но как-то выжил, и россыпь "чернил": "SOLO RITAN PUEDE JUZGARME" поперек грудины, два кинжала, с закрученной вокруг рукояток колючей проволокой - на ключицах, остриями к центру, черный, схематически изображенный клещ - справа и сбоку, на шее. Руки только не его - функционально-габаритно, может, и соответствуют "органике", но на вид биопластиковые, к плечам жестко, "по мясу", лепестковыми креплениями пристегнутые. Украшены невероятно детализированной - и, ко всему, еще и анимированной - аэрографией, изображающей дико шипастые терновые лозы, в которых путаются умирающие волки, корчатся обнаженные человеческие фигурки, бьются птицы с переломанными крыльями, висят смятые винтовки и гнутые мечи, драные целлофановые "паки" с наркотой, рассыпающие мерцающими шлейфами "уголь", болтаются.
Припоминает, вместе с тем, Аррайя, что в этих самых манипуляторах заключается одна из самых главных уязвимостей нынешнего, так сказать, постколониального "Ари" - он вышел на свободу меньше сезона назад, а свежие - имперской сборки - "гаррас" поставил вообще буквально, вот, дней, наверное, десять как. Наверняка еще не успели толком срастись с костной тканью - есть дернуть посильней, то могут и оторваться. Вспомнил бы, конечно, еще чего, но времени в обрез, да и травматический шок, с кровопотерей заодно, и амнезией на десерт, как-то не способствуют. В любом случае, шепчет один - слышит шепот вторая. Информация - сила, все дела.
- А ты чего, порадуешь видами-то?..
Подмигивает тебе, Мартина, уличный хищник, попутно выдергивая клинок из балки.
-
-
Красиво, душевно! Хорошо!
-
"SOLO RITAN PUEDE JUZGARME"ишь
|
-
Сильно. Нравится, что тут неоднозначность в том, у кого она просит прощения - у Убийцы или у Юкорая (или сразу у обоих)
|
|
-
Так или иначе, но пес пробрался туда, где хранились драгоценные запасы всякой всякости, и затаился среди них
Overwatch mode on!
|
-
Поднимает было руку - видимо, чтобы пальцем ткнуть в сторону девушки-с-пистолетом - но тут же опускает, ограничившись словами.
Вспомнила, что пальцем показывать неприлично.
|
-
Полезно иногда остановиться и подумать: спасибо Командору за такой шанс, хотя он вышел и не самым комфортным.
|
-
Могут ли воры не воровать, пока пес пирует?
Ахахаха
|
Всем. То ли слова молельщицы, то ли нечто личное, то ли одно, помноженное на другое, но охранник решает поступить так, а не иначе. Отжимает железки одна, подкидывает "хлопушку" второй. Бахает, лязгнув твердым по твердому, да так, что даже переборки дребезжат.
Хохочет рейдер там, наверху:
- А ведь могли бы пожить!.. Ты не т...
Окрик, в отдалении.
- Тихо!!!
Странно искаженный, как если бы говорящий был в противогазе, но при этом звучащий отголосками более-менее отчетливо даже для вас. Возможно, нашлемные динамики. Пара секунд - и взволнованно-возбужденный людской гомон немного стихает.
- Ну что, дипломаты хуевы, как, договорились? Выманили?
Заметно ближе, практически у самого "карниза".
- Ты, как тебя там...
Отвечает новому оратору "Горелый".
- Одар.
Смеется тот, который уточнял.
- Перкинс, как тебе их имена, а? Отрыжка, Сопля, Гнилая гильза, Геморройная жопа...
А незнакомец продолжает, кажется вообще игнорируя то, что тут, внизу, на ящике взрывчатки сидите вы.
- Давай, может, и тебе какое-нибудь такое придумаем, что скажешь? Был Винсентом, а станешь, к примеру, Ведром.
Снова смех.
- Ладно, пошутили - и хватит. Время. Так...
Совсем тихо, не сам несостоявшийся "дуэлянт".
- Одар.
Подсказывают, похоже.
- Одар, да. Короче, собирай своих обезьян, и тащи всех на "три-девять" - там боевая реплика, сдерживание на вас.
Несколько мгновений тишины.
- Ты чего-то не понял?
Скрежещет металл о металл.
- Вы нам не указ, мировик. Меченый, он пид...
Хрип. Влажный хруст. Охает женщина, ропот проносится по коридору.
- Повторяю еще раз, дебилы гидроцефальные. Последний.
Вновь этот, "шутник".
- "Три-девять", сдерживание. Живо!!!
Наполняется шахта отголосками позвякиваний, шарканья, шепотков.
- И великого воина заберите, пока не завонялся.
Смеются теперь минимум трое - так же, "динамично". Волокут что-то, царапая пол.
- Репликанты, если фраза "подразделение специального назначения" вам о чем-нибудь говорит, то рад знакомству - командир "Эпсилон-Два", если нет - соболезную.
Вот теперь, судя по всему, неизвестный обращается непосредственно к вам. Громкость выше, но тон фраз не изменился - как если бы звук "подкрутили".
- Давайте ближе к делу. Оставляйте все оружие и лезьте сюда, космоскам вас не тронет. Это хорошая концовка. Плохая, на крайний случай - разгерметим блок, как местные дегенераты и планировали, но лучше обойтись без этого, станцию потом не им чинить. Собственно, я только поэтому с вами и вожусь. И, о, кстати, едва не забыл...
Явно не вам.
- Мэм, будьте так добры...
Дребезжат цепи. Хриплый женский голос, где-то там же, рядом.
- Эя.
Шевелятся волосы на затылке у тебя, Эя, когда слышишь свое имя. Когда понимаешь, кто это. Пропускает сердце удар. Миг. Разгорается в груди огонь. Краснота в жилах начинает закипать. Как и твои мысли. Как и вся ты, целиком, без остатка.
- Что бы ни произошло, знай - я тебя люблю.
Смолкает она. Но не "командир".
- Трогательно. А теперь - хоп-хоп, скорей наверх, ваши анабиокамеры уже готовы.
-
- Что бы ни произошло, знай - я тебя люблю.
Время тяжёлых решений.
|
-
Мне очень нравится как ты оформляешь все посты Спарки вопросами.
-
Но он совершенно точно был уверен в том, что с удовольствием посмотрит на то, как астрально-магический ураган, доведись ему прорваться сквозь прорехи в местном мироздании в сознание этого несчастного двуногого создания, враз задует тлеющий в недрах черепа того огонек разума.Не стоит недооценивать астрально-магические ураганы!
|
"Кемадо". Убитый на твоих глазах лишается того, чем брать, и почти лишается того, чем ходить. Переговариваются на хиспанском хитрецы, пусть и тихо, но музыка заставляет их делать это громче, чем им наверняка хотелось бы, и ты тут как тут - слышишь часть, обрывки-осколки, но общий смысл, суть, от тебя все же ускользает. Ничего, ты еще возьмешь свое - прислушаешься, узнаешь, раскроешь заговор. Он-то наверняка есть, ну, заговор, в смысле. Глобальный, огромный, суть которого в том, чтобы запереть голых людей вместе с кальмарами-гибридами. Проверка на то, смогут ли потомки обезьян вычислить затесавшихся в их ряды потомков моллюсков. До чего же коварные, сволочи.
О чем ты, кстати, думал? Кажется, о заговорах. В сосиски, которые продают в киоске на углу "Сто пятой" и "Семнадцатой", замешивают ратонов - ты пробовал и то, и тех, разницы ноль. Хозяин, когда ты его разоблачил, правда, только посмеялся, но взгляд у него был - что лазерные пушки союзаров, таким только броню крейсерную резать. Чем не заговор? Всем заговор. Ратонами людей кормит. Это с одной стороны. С другой - ты, вот, тоже человек, и сам их, ратонов, добровольно ешь. Раз так, то какой-то плоховатый заговор, все же, получается. Это с одной стороны. С другой - зато в нем замешаны ратоны.
"Убийца". Сначала тебя трясло, потом - долго, с полчаса точно - трясло и, под размеренный гул, качало, затем опять просто трясло. Миг. Практически вылетаешь прочь из своего "хранилища", когда крышка совершенно внезапно, без какого-либо предупреждения, уходит вверх, а коробка резко кренится вперед. Ты и кехайка, практически одновременно. Та самая?
Не успеваешь даже спросить, понимая, что попал в странное - многогранником - помещение. Трупы - искромсанные, с обрубленными конечностями. Люди - голые по большей части, с ножами. Кровь еще, много. И "дождь", что заливает все и вся вокруг. Бросив на тебя короткий взгляд, жмется к шипящей керамике новоприбывшая - та, другая.
Ультранационалист. Боли нет. Лишь тьма становится вечной. Навсегда.
Ларедо. Не без труда перевалив с бока на спину и оттянув коматозное, потное до такой степени, словно его маслом маисовым натерли, тело подальше от "обогревателя", подмечаешь, что тот чудаковатый - вещающий о странном, как минимум - мужик меняет позицию, явно стремясь встать поближе к вам: тебе и этому, вот, любителю поваляться в беспамятстве. Не проявляет агрессии, вроде бы, да и пистолет - вот правда, как ни крути, а все же хорошо, что получилось его забрать - успокаивает.
Размышляешь попутно над ответами "Ошибки". Часть обращений вполне однозначно трактуются ею как некое "вмешательство", за которые она - или оно - либо карает "просителя" дисциплинарным взысканием сразу, либо грозится покарать потом, на часть же - и тут каждый раз фигурирует некий "курирующий сотрудник", который неизменно не отвечает - реагирует, с обязательным "Р-перформансом", сбросом всякой всячины: от зверя до ствола. Не можешь только так, сходу, уловить, в чем именно заключались отличия в вопросах-запросах - духота, помноженная на вполне реальный риск получить тычок ножом от одного из "соседей", делают свое дело.
Рейес. Припомнив попутно, что адвоката тебе так и не предоставили - вместо человека, тебя "защищал" терминал, в который загрузили оцифровку по делу: показания свидетелей, описания улик, прочую околоследственную дребедень. Два гребаных раза "рот", если можно так выразиться, за весь процесс открыл: "Не возражаю", когда спросили, есть ли у него возражения по поводу назначенного тебе обвинением срока, и "Апелляция будет сформирована и подана после проведения анализа целесообразности данного действия, с учетом обстоятельств дела и приговора". Так и не подал, по итогам, каброн железный - нецелесообразно было, видимо.
Отрываешь, подсекая, между тем, левую "бразо" джапу. Оп - и все. Теперь правая. Жилы, сустав. Потянуть, дернуть - чтоб хлюпнуло-щелкнуло - и, оп, снова все.
Сандоваль. Повторяешь с новым "погибшим" фокус, который до того показывал "светлячку". Подрезать, рассечь. С "Заточкой" перекинувшись несколькими фразами, вроде бы, достигаешь если и не консенсуса, то хоть какого-то понимания. И режешь, режешь, режешь.
Благо, хоть острая эта штука - не хуже бритвы, практически без нажима вгрызается в горячее, еще абсолютно живое, подрагивающее конвульсивно мясо. Мясо. Не люди вы для корпоров, факт - просто расходники. Мясо и есть.
Юкорай. Не можешь сказать, что являешься специалистом в области взаимодействий с Искусственным Интеллектом. В Протекторате, как и в большей части крупных государственных формаций Галактики, такие штуки строго запрещены не только к использованию, но даже к разработке, вместе с изучением, а те знания, что ты мог бы почерпнуть, например, из художественных фильмов, возможно ли им доверять? Если верить памяти, "синты" обычно очень, как бы сказать, "логичны" - строго подчиняются заданным "параметрам", "установкам", "принципам". Действуют по плану, в общем. Может быть, стоит попытаться, проанализировав реакции этой, которая тут всем заправляет, штуковины на отдельные-определенные условные раздражители, попытавшись "нащупать" в этом некую систему? С риском получить пулю в череп, разумеется, но тут уж, так сказать, имеете то, что имеете.
Всем. Возится пара - ножевых дел мастера - с телом. Подсекает ноги один, отрезает и отрывает руки другая. Свисток - трижды, как всегда.
- Счет три - ноль. Сбоем. Сбоем. "Енотики" победили. Запись прекращена. Тест номер девять тысяч сто сорок пять. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Выполнен. Успешное выполнение. Сбоем. Сбоем.
Затихает на мгновение, словно обдумывая, что сказать дальше.
- Позитивное стимулирование расходных сотрудников - в процессе. Сбоем. Рекреационный период. Сбоем. Сбоем. Гигиенические процедуры.
Размеренно "уехав" в стены, потолочное покрытие обнажает мелкоячеистость плит, напоминающих пластмассовые, бледно-голубого цвета соты. Секунда - и сверху, заставляя стены шипеть и плеваться паром, обрушиваются напоминающие тропический ливень потоки остро пахнущей какой-то глубоко и в корне "химической" свежестью, скользковато-мылкой на ощупь "воды".
- Очистка и дезинфицирование фильтрационного бокса - в процессе. Сбоем. Сбоем.
"Открывается" - тут и там - облицовка, буквально вышвыривая прочь из капсул, прямо в "шторм", пару человек. Первый: высокий, массивный - не агрессивно-мускулисто, а скорей "по-домашнему" грузно - ренголезец: с заметными залысинами, слегка небритый, без диких татуировок и страшных шрамов, вторая: имперка, не самого выдающегося - лишь чуть повыше коротко стриженой хиспанки - роста, плотно сложенная, но не полная - кость широкая, бледнокожая, круглолицая и темноглазая, с прямыми, обрезанными по лопатки, антрацитово-черными волосами. Оба в "штатном", точно как у Максин, нижнем белье - трусы, трусы и топ.
- Продолжительность процедуры. Сбоем.
Льется и льется оказавшаяся еще и невероятно горькой на вкус жидкость, смешивается с кровью, бурлит под ногами, стучит в динамиках новый - заунывно-скрипучий - трек.
- Одна. Сбоем. Минуты.
-
не успевшего даже вякнуть рыжего зверька
Котика жалко.
|
Саманта. Повторяешь, слово в слово, то, что требуется. Как тебе кажется, весьма и весьма убедительно: чуть отдышки добавляешь, рычащих ноток щепотку, немного нажима к финалу. Ты сама - просто проектор, а он - тот, кем ты, пусть и ненадолго, но становишься - зол, измотан, но все еще властен. Не просит, почти приказывает.
Секунда гнетущей тишины. Лязгнув, расходятся створки, утопают в стенах. Небольшое помещение, фактически - куб, представляющий собой тупиковый отрезок тоннеля, упирающийся в массивную, выкрашенную ярко-оранжевым цветом переборку, поперек которой флуоресцирует алым штамповка крупной, от стенки до стенки, надписи "DANGER". Разгоняет темноту стоящий в дальнем углу, слева, небольшой светильник - по факту, самый обычный фонарик, переведенный в режим "кемпинга", вроде тех, которые используют туристы.
И "привратники" тоже тут как тут. Один, тот, что слева - среднего роста, в тяжелом бронежилете, гладком армопластиковом шлеме, напоминающем роллербольный, c куцым, массивно-угловатым автоматическим дробовиком, другой, справа - высокий и плечистый, в уже откровенно роллербольной защитной куртке: с крупными наплечниками, укрывающими предплечья щитками и форменной кирасой на грудине, вооруженный штурмовой винтовкой - не такой, как у тебя, а с Т-образным выдвижным прикладом, планочным магазином, примкнутым почему-то "за", а не "перед" пистолетной рукояткой, и остро торчащей из-под увенчанного "рюмкой" пламегасителя ствола пикой примкнутого штык-стилета.
- Дум-д... А, су-ка!
Оглушительно громыхнув, выбивает пулемет "Шила", который молниеносно дернувшийся ей навстречу "левый" рейдер успевает пинком отбить в сторону от себя, керамическую крошку из стены и пластиковую стружку из потолка. Сцепляются не хуже пары бешеных собак, с рычанием валясь в кабину. А "правый", он просто подшагивает тебе навстречу, вместе с тем резко выбрасывая оружие вперед. Мгновенно закипает сангвисарная жидкость в жилах, когда понимаешь, что сейчас в твой живот, возможно, по самое дуло влезет заточенная железка. Кто быстрей - ты, он. Выстрел против укола. Ревет-выдыхает.
- Ты бл...
Миг. Вспышка. Сноп ослепительно-ярких, жгуче-горячих искр, из самых-самых глубин черепа - прямо в глаза. Омывает мысли, обостряет чувства. Еще миг. И, вместе с этим - волна нестерпимо-приятного, заставляющего зазвенеть каждую жилу жара, что как цунами прокатывается по телу, от основания живота - ввысь, а потом, утопив сознание в блаженной легкости, расходится вниз, в стороны, пронизывает до самых кончиков пальцев, пропитывает все и вся покалывающей теплотой. Так, что с губ непроизвольно срывается - гораздо более подходящий иному окружению, другой компании и не таким занятиям - стон. Еще миг. Вспышка судорожного наслаждения. И твои кисти наливаются голубоватым, лампадно-подрагивающим сиянием. Вспышка. И начинает мерцать синевой кожа лица. Вспышка. И разгорается васильково грудь. Вспышка. И светится под одеждой торс, бедра, голени. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Вся ты - горишь, заливая окружение лазурной теплотой.
Выдыхает, уведя вбок и опустив штык, твой несостоявшийся убийца.
- Ох, блять.
Отступает на шаг.
- Блять.
Перестав душить Шильду, второй сползает с нее, и, неловко опершись о стенку, поднимается.
- Это, это...
Судя по тому, с какой смесью ужаса и удивления на тебя смотрит напарница, ее ты тоже смогла впечатлить.
- Войд-ведьма.
Тычет в тебя пальцем первый, пятится.
- Свет нулей, свет нулей.
Второй, как-то затравленно оглянувшись, бросает оружие на ремне. Разводит руки, ладонями к тебе.
- Прости, прости.
Подрагивает его подбородок.
- Мы не знали.
Сложив руки в замок, падает на колени его товарищ, едва не прибивший "Ржавую".
- Не проклинай нас.
Все трое, похоже, пребывают в некотором шоке от увиденного.
- Мы не знали. Не знали.
-
-
Очень эффектное и неожиданное пробуждение!
-
|
Ритан Второй. Да, ты отсек первую волну атаки, а разбитая декоративная панель, с прошитым армолистом заодно, упростили задачу по "наблюдению", но этот разум, он напоминает кувшин с сотней отверстий, в глубине которого горит свеча, а не прожекторный фонарь - слишком много всего, отовсюду, разом. Вот и сейчас, обратив внимание на "тыл", враз осознаешь, что там, за спиной, снова что-то происходит. Стоп, нет. Это труп оседает, наваливаясь изнутри на съехавшую керамическую пластину, из-за чего она - пластина - хрустит.
Успеваешь дать указание не совсем добровольной союзнице. И секунду, может, спустя, стены сотрясаются от басовитых перестуков враз зазвучавшей из каждого - вывернутого на "максимум" - динамика системы оповещения, в каждом помещении этажа, разом, "музыки". Тут, там, везде. Грохочет, отзываясь дребезжанием в грудине, накрывает "вуалью" шума, скрадывает звуки, растворяет голоса. Быстро понимаешь, что это не трек, а какая-то дикая нарезка из криков на странном - память услужливо подсказывает, что хиспанском - языке, обрывков радиопереговоров, пальбы, ритмичных стуков и чего-то, что, да, при определенных условиях все же возможно назвать мелодией. Не понимаешь только, как такое слушать. И, главное, зачем.
- Назад, сук...
Стоит женщине сунуться за переборку, как крохотное круглое зеркальце, показавшись из-за края ведущего на крышу лифтовой кабины люка, и блеснув словно драгоценная чешуйка, похоже, ловит в себе ее отражение. Одна лишь штурмовая винтовка - затертая, перемотанная у приклада какой-то растрепанной, темно-красного цвета лентой, обвешанная крохотными металлическими фигурками, и ярко, под трафареты, разукрашенная баллонной краской рублеными узорами - на долю секунды выглядывает "на огонек". Вспышка-хлопок. И рейдерша, брызнув на облицовку фонтаном крови из простреленной головы, тряпичной куклой валится с ног. Безотносительно ситуации - мастерский выстрел, сделать который "наудачу", не будучи профессионалом, практически невозможно.
- Те густа, мариконес, а?!
Хохочет кто-то там, в вышине. И добавляет, обращаясь к детям, уже так, что ты его частично понимаешь.
- Вамос, бляди, вамос! Огонь!!!
|
-
+
Прям, как в боевиках. :)
|
Вагабундо. Пока ты разрабатываешь план - надежный словно терранский самокат, выверенный будто мидмирский кристаллический стилет, а та девчонка, вон та - белая как алебастр, кажется, даже с ним соглашается, начиная раздеваться, пара изукрашенных нательными узорами "индихенас" решают вопрос по-своему.
Смотришь на новый труп. И не можешь понять, зачем они это сделали. В том плане, что понять-то можешь, но не можешь понять. В другом плане не можешь, в том, что это ж тоже человек же, пута мадре, а не кальмар какой-то, чтоб его вот так. Нет плохих по виду, нет по цвету нехороших, есть херовые по натуре, есть такие, у которых душа черная как зола. Чем провинился джапанир? Тем, что джапанир? Что жить хотел? Огнестрел забрать? Молодой совсем, ему жить и жить. А они чего? Того. Да еще вот так, как непонятно кому, пустили "сангре", добили. Не хотят думать, хотят выживать. И слушать тоже не хотят, ясно это, хотят делать так, как считают правильным. Никогда и ничего не меняется, натура людская, она есть суть звериная, только притворяется не звериной. Кальмары, по типу той, с мигающими "шарами", тех не жаль. Людей, их - да. Остро понял сейчас, что да. Люди мыслей не нужны здесь, люди ножей нужны. Что ж, "Кемадо", так тому и быть, значит.
Дилер. Чего сокровенно-хорошего было в жизни Адрианы Рейес? Такого, чтобы об этом можно было вспомнить на смертном одре, сказав однозначно, мол, ага, вот то, оно - про свет и доброту? Кот? Кот, да, был. Недолго, правда. Его загрыз соседский пес. Потом ты отравила пса, запихнув в сосиску таблетки, которые дед толок и засыпал в щели на кухне, от "кукарачей". Пес умирал долго, с "танцами" и "пенной вечеринкой". Первый поцелуй? С учетом того, что именно ты поцеловала тому парню - у него, помимо разницы в возрасте с тобой в два десятка сезонов, еще прозвище смешное было, "Эль Паля", "Лопата" - максимально хреновый пример "позитива". Первая любовь? Тот крепкий "самурай" - с манерами джентльмена, философским подходом к житейским вопросам, и таранными ударами бронепластиковых кулаков - из виденного в раннем детстве сериала про детективные расследования, всякие мафиозные разборки, похищения, убийства и прочую дичь, творившуюся на фоне декораций в виде вечно утопающих в дождях и рекламных голограммах улочек твоего родного ДжерСи? Ты и до войны-то никому об этом не говорила, а теперь не просто некому, но и незачем. Не успеваешь список додумать, вносит "система" свои коррективы.
Обходишь со спины джапанира. Чувствуешь. Вот оно, "окно возможностей". Пульсирует жаром осознание того, что ты можешь сделать: прямо здесь, прямо с ним, прямо сейчас. Миг - бросается "амарильо" на того здоровяка, что возвышается словно скала над твоими ста пятьюдесятью девятью сантиметрами. Отмахивается он, да не просто - со щепоткой бритвенной остроты. Кровь, ее запах бьет в нос. Льется, заставляя добычу отвлечься, отпрянуть. А ты, ты тут как тут. Пусть ростом даже его - этого - ниже, зато не с голыми руками, зато с тыла. Потянуться - оп. И, быстро-быстро прижав режущую кромку под дальнее ухо, быстро-быстро резануть, на себя оружие быстро-быстро доворачивая, к ближнему - оп. Подбить потом тушку под ножку, "уложить" - оп. Начатое - заканчивай, подранка - дорабатывай. Коленом в ребра - оп, в сердце жало - оп. Туго идет? Оп - придавить. Так, чтоб до упора. Чтоб наверняка. Оп - и готово. Проще, чем кажется.
Террорист. В одно мгновение все меркнет и блекнет - предложения, планы, попытки - когда вгрызается в руку боль, а в сознание - осознание. Ранил, он тебя ранил. Вспышкой пламенной шею опаляет. Не успеваешь даже понять, что произошло, как подламывается нога, как заваливаешься вбок. Не чувствуешь того, что расшибаешь локоть, что бьешься о металл скулой и виском. Клокочет отчего-то в гортани все, свистит. Темнеет в глазах. Нечем дышать. Укол - в спину. Уже не больно. Уже не страшно. Гаснет все. Растворяется в пустоте. Нет ничего. Лишь только мрак.
Ультранационалист. Бескрайность темноты. Теплая и убаюкивающая. Окружает, пеленает. Нет ни мыслей, ни чувств. Ничего нет.
Ларедо. Идет на контакт "Ошибка", но снова реагирует как-то не так, как-то странно, как-то неправильно. Сбрасывает, впрочем, пусть и не кота, но тоже неплохую вещь. Хватаешь пистолет - массивный, приятно тяжелый. Срываешь упаковку. Все, твой. Только, кажется, его еще с предохранителя надо снять - вон лапка, сбоку, под большим пальцем как раз. И затвор - вот эту всю штуку, которая сверху, назад оттянуть до упора, а потом отпустить, чтобы патрон из магазина улегся в патронник. Зарядить.
Приведя оружие в боеготовность или оставив все как есть - дело твое, поспешно срываешь с себя верхнюю одежду, попутно чуть не содрав с себя же трусы и практически разувшись. Поздно. Так и остаешься стоять с комбинезоном в левой руке, осознав, что ренголезцы - тот и та - зарезали пацана, которого вы - ты и этот, который "Рич" - хотели спасти, устроив инсталляции и инсценировки. Поздно.
Сандоваль. Разобравшись с манипулятором одного "бланко" и ответив на имущественные претензии другой, даешь дельное указание соотечественнице, а потом, потом вступаешь в противостояние с молодым имперцем. Ярится тот, демонстрируя решимость и твердость духа, которыми могли бы гордиться его сородичи, коих ты немало пострелял по раскисшим окопам в болотах того же Минхвонга - на мужика, который крупней и выше тебя, считай, на голову, да еще и с ножом, кинуться, тут на одном безрассудстве не выедешь, здесь уже надо жилу в характере определенную иметь.
Бросается. Сначала к стволу, с "неба" упавшему, а потом - на тебя, путь к нему - стволу - преградившему. Отмахиваешься ножом, в один миг распоров выставленную вперед правую кисть, вместе с предплечьем, противника - большой палец практически отваливается, будучи отсеченным едва ли не до запястья, а длинная, зияющая рыхлой клетчаткой и перевитиями мышц рана, тянущаяся до самого локтевого сгиба, брызнув струйками крови, вмиг заливает все вокруг красным. Не успевает, впрочем, мальчишка ни испугаться, ни даже понять, что произошло. Зажатый в руке "Заточки" клинок, бритвой скользнув по его шее, вспарывает горло практически до позвоночника, так, что инстинктивно поджавшаяся вперед, подбородком к груди, голова, как кажется, сейчас просто отломится и упадет-укатится.
Вмиг окатывает тебя - горячо и липко - буквально фонтаном красноты. Подпнув под коленку, повалив на бок, и придавив хрипящее тело уже своей коленкой, хиспанка ловко перехватывает лезвие и вгоняет керамику ему меж ребер, со спины. Хлюпая перерезанными трахеями, умирающий вытягивает ноги струной, мелко сучит пятками по скользкому полу. И перестает хрипеть, обмякнув, когда его убийца, навалившись всем весом на рукоятку, загоняет оружие в торс до гарды. Убила.
Юкорай. Становится жарко. Жарче, чем было в палатке, там, где-то в безымянной долине, посреди отрогов гор Неймара-Ишивары, тем поздним зимним вечером, когда та, чьего имени ты не помнишь, сказал тебе, что вам нужно взять перерыв в отношениях. Жарче, чем в полумраке у барной стойки того ночного клуба, где ты позволил себе поправить наградную планку на кителе второго лейтенанта ВВКС Масуми Кимуры, а ее кисть вдруг легла поверх твоей. Жарче, чем на подступах к объятым пламенем дроп-докам "Гордости Ревадии", которая медленно, но неотвратимо проседала в атмосферу мятежной Тьерры-Бланко, будучи прошитой насквозь залпами неожиданно оказавшихся в распоряжении сепаратистов ионных фрегатов, собранных по эмиратским технологиям. Жарче, чем в каменном мешке карцера, два на два метра, под конец очередной четырехчасовой "безвентиляционной" смены.
Когда так жарит, энсин, лучше лишний раз не грустить, и не тратить время на меланхоличное созерцание. Хиспанцы, они ведь ребята горячие, деятельные, компанейские - разбить Императорскую Армию, даже при поддержке техникой и оружием, это тебе не от лампадки в необуддийском храме прикурить. Где джапанир, которого буквально на твоих глазах просто взяли и хладнокровно, со спины, зарезали, словно это какое-то животное, а не человек, там и вы - ты и вон та девчонка - "бланко", как они вас называют. Оглянуться не успеешь - и вам лекарство от депрессии выпишут.
Всем. Смертоносным зноем веет от граненого "стакана" стен. Льется пот, шипят, закипая и чернея, попавшие на плиты капли имперской крови.
- Текущая температура стен. Сбоем.
Рапортует "Ошибка".
- Сто двадцать. Сбоем. Градус. Сбоем. По Цельцеру.
-
Прямо почувствовала эти удары, эти разящие манёвры, что аж в руках потеплело.
-
очень много прекрасного в этом тексте!
Начиная от трагикомичного про надежный и выверенный как терранский самокат план и, что человек все-таки не кальмар, и очень уязвимое про первую любовь Адрианы к самураю из телесериала, и чувственное про те моменты, когда бывало жарко энсину Юкораю. Само по себе прекрасное, и играет, конечно, особенно на фоне гиперреалистичных вствавок про насилие.
|
Ритан Второй. Визжит где-то неподалеку - через зал - заместитель креативного директора, и, кажется, хохочет рейдерша. Страшно одной, весело другой, но нет ни времени, ни желания разбираться в первопричинах.
"Первый номер" в сторону, щит в левую руку, "вспомогательное" - в правую. Быстро и просто. Готов? Готов. Подшаг. Укрыться - раз, провести визуальную оценку - два, прицелиться - три.
- Вон!
Вопят хором те, кто занял грузоподъемную платформу.
- Там!!!
И ты понимаешь, что вторженцы, вскрыв потолочный люк кабины, гонят на тебя детей. Один - лет, наверное, десяти на вид: тощий, в стоптанных сандалиях, которые ему явно велики, растянутых спортивных шортах по колено, не менее растянутой, и настолько большой, что она напоминает платье, футболке, с грубо сшитой из, кажется, наволочки "балаклавой" на голове, смотровые отверстия в которой вырезаны так криво, что он едва может рассмотреть хоть что-то перед собой одним единственным глазом. Со старым револьвером наперевес, вместе с тем, жмется к стенке. Второй - вообще лет, наверное, семи или восьми, высохший как скелет, с клочковато обритой шишковатой головой и укрывающей лицо "банданой", сделанной из куска мешковины, в засаленных трусах и играющей роль верхней одежды, некогда белой майке-безрукавке, свисающей ему почти по коленки. Едва тащит заржавевший обрез двуствольного ружья, стволы которого на вид кажутся толще, чем руки "воина". Третья - скорей уже девушка, чем девочка: пятнадцать-шестнадцать, может, ей. Невысокая, худощавая, смуглокожая, с остриженными под "горшок" угольно-черными волосами, в джинсах латанных, переделанной под жилетку шерстяной рубашке с обрезанными по плечи рукавами, замотанная почти по самые карие глаза то ли шарфом, то просто длинной полосой ткани. Этой - наверное, лидер - выдали полуавтоматический пистолет с подкрученной проволокой рукояткой и заваренным по боку, наискось, затвором.
- Убю! Убю!!!
-
Мастеру у которого 3 детей кажутся более опасными чем сотня головорезов.
-
У-у-у, какой нечестный приём с детьми!
|
Саманта. Кивает женщина.
- Да. То есть...
Переводит взгляд на тебя, оторвавшись, наконец, от полотна перекрытия. То ли задумалась о чем-то, то ли настолько сосредоточилась на попытке что-то услышать, что, похоже, слегка упустила нить вашего разговора.
- В каком плане?.. Что именно?
Отмечает тычком ноги лист, к которому только что прижималась.
- Ты про этаж?
Поддев - опять же, ногой - кисть мертвеца, зачем-то спихивает ее под тело.
- Это - да, важно. Потому, что... Блять...
Прихватив под локоть, отводит тебя чуть в сторону. Как понимаешь, чтоб не натекло тебе под подошвы "красноты" рейдерской - как раз "подкрадывается" уже, наползает.
- Все хуево.
Сместившись так, чтобы быть между тобой и коридором, вскрывает дверь. Сунув за опорную балку пулемет, тут же с грохотом стреляет.
- Пошли.
Мрак тоннеля. И женская фигура, одетая в застиранную рубашку, с некогда темно-синими спортивными штанами заодно, что валяется, влажно похрипывая, метрах в десяти от входа, у раскрытой заслонки, ведущей в одно из помещений. Брызги багровые - на облицовке.
- Есть идея.
Усмехается.
- Очередная.
Проходя мимо раненой - совсем еще молодой, лет восемнадцати-двадцати, худощавой, смуглокожей, с обрезанными практически "под ноль" темно-каштановыми волосами, и покрытым крохотными точечками шрамов, особенно у правой брови, высоким лбом - что пытается прижать ладони одновременно и к простреленному навылет животу, и к пробитой грудине, походя, не останавливаясь, стреляет еще раз, теперь почти в упор и точно в голову: так, что осколки черепа и рванина кожи разлетаются ввысь не хуже, чем конфетти из хлопушки.
- Ясно, что в шахте нас уже пасут. Ждут. А мы по-ебанутому вывернем...
Сунувшись в очередной "жилой" провал, в темноте за порогом которого то ли что-то бормочет, то ли просто лопочет нечто абсолютно бессвязное какой-то совсем маленький - наверное, до года - человек, идет дальше.
- На лифте. Ебанем до упора, а на выходе скажешь...
Вернувшись, снова заглядывает туда, где продолжает что-то рассказывать на своем, младенческом, младенец.
- Так-так...
Вскидывает оружие, прижав приклад к плечу. Хлопок. Кто-то явно взрослый, зашуршав тканью, с сипением валится с ног, гулко шмякнувшись на пол и, кажется, разбив какую-то посудину. Катится какая-то мелочь - горох, может - по напольному покрытию.
- И...
На мгновение тебе кажется, что Шильда сейчас убьет и того, маленького.
- Все.
Но - нет, опускает ствол вниз, уходит.
- Они бы тебя хуй пожалели, вот и ты не жалей.
Еще несколько шагов. И вы у лифтовой шахты. Подперев лопатками стенку, смотрит пару мгновений, не мигая, в сумрак окружения твоя спутница. Облизывает губы.
- Так. Короче, на выходе - дум-думишь.
Под этим, видимо, подразумевается использование тобой "вербальной маски". Осталось понять, как именно "дум-думить".
- Типа, ебать, эти пезды уже под палубой, вскрывай лючок, ебаный рот. Нормас? Потянешь?
Так если, навскидку, да.
- Ну чего, двинули? Раз на раз - подохнем или будем жить.
-
Единственное - как-то слишком быстро все меняется. То идете, то не идете, то туда, то сюда.
Так две женщины жеж! Поддерживаем стереотипы.
|
Всем. Пока "Шрам", припомнив, что он не только блокирован от боли, но еще и крепок, помпист, а также фрагментарно бронирован, неожиданно для самого себя открывает в туманных пучинах памяти искру знаний о том, что известные как "хвадиры" ксеносы ныне практически полностью истреблены Союзом Свободных Систем, войска которого планомерно захватили и выжгли все Миры-Ульи этого древнего - но технически отсталого из-за специфического отношения к жизни как к некоей "бесконечной охоте", где все прочие существа рассматриваются только с позиции пригодности к роли потенциальной добычи - вида не отказывавших себе в удовольствии полакомиться человечиной разумных "ящериц", от некогда огромных, простиравшихся на тысячи световых лет сквозь Рукав Персея "охотничьих угодий" которых ныне осталось несколько разрозненных, медленно вымирающих анклавов, Эя молится. А потом - делает сумку. Кивает ей кот, когда уточняет она учтиво насчет комфортности его пребывания в "загашнике" - мол, пойдет-сойдет, бывало и хуже. Даже особо недовольным уже не выглядит, как-то подуспокоился.
Разжимаются створки, поддаваясь давлению. Кричит кто-то там, в шахте, видимо увидев или поняв по косвенным признакам, что ширится щель меж плит. Даже не кричит - ревет. Высоко, в десятке-полутора метров над тем этажом, где вы расположились.
- Меченый! Я - Одар! Одар-Горелый! Брат Гвоздя, из "Винтобоев"! Красное на красном! Брат Мика, варбосса "Винтобоев"! Красное на красном! Сын Гара, варбосса "Чернолобых"! Красное на красном!!! Отец Ача! Ача из "Винтобоев"! Красное! На! Красном!!!
Срывается уже на форменный рык.
- Красное за красное, Меченый!!! Красное за красное!!! Слышишь?!? Красное! За! Красное!!!
Грохочет чем-то, сталь о сталь.
- Я вызываю тебя!!! Как свободный - свободного!!! Как боец - бойца!!! Железо на железо!!! Слышишь?!? Я, Одар-Горелый, вызываю тебя!!!
Охранник мог бы поставить сто демкредов, которых у него нет, на то, что мужчина бьет навершием ножа по своей кирасе.
- В нули!!!
Подхватывает сонм голосов его выкрики. Не один там, много их.
- В нули!!! В нули!!!
Куда-то в сторону.
- "Горелые"!!! "Резаки"!!! "Тоннельники"!!! Каждый - на засвете! Каждый!!! Я! Залью палубу красным! Я! Вырежу его сердце! Или я - не я! Или я - ничто!!! Или я - пустота!!! Войд - свидетель!!!
Скандирует толпа.
- Войд! Свидетель!!! Войд! Свидетель!!! Войд! Войд! Войд!!!
Снова он, тот, кто назвался "Одаром". Не орет, говорит.
- Если я занулю тебя, Меченый - твой череп ляжет на мое плечо, а твоя баба подавится каждым членом на станции.
И нет в словах ничего - ни злобы, ни даже ярости. Только она, холодная ненависть.
- Если ты занулишь меня - каждый на засвете - ты уйдешь. Слышишь? Войд - свидетель. Ты и твоя баба. Моя летучка - твоя. И тогда мой сын-без-имени, и моя дочь-без-имени, когда смогут ходить, и смогут нулить - они найдут тебя. Красное. За красное.
Молчит секунду-другую.
- Твое слово.
-
-
-
Вот это поворот! При этом меня не покидает ощущение де жа вю.
|
Механик. Материал пощипывает ладони - настолько остыл. Между тем, довольно быстро понимаешь, где у мертвеца нижние конечности, находишь полированность упругой обуви, добираешься до окольцовывающих голени герметизаторных стыков. Подцепить ногтем и откинуть скобы-замочки, по бокам, чуть провернуть, и готово: можно стягивать. Один сапог, второй. Чужие стопы - уже прохладные, но еще не застывшие ледышками. И носки: плотные, тянущиеся. Снимаешь и их. Теперь лаборант разут, а ты, побалансировав то на одной, то на другой ноге, обута. Плотно садятся чужие вещи, но, вроде бы, не давят. А главное - совершенно точно защищают от насквозь пропитавшего все вокруг "минуса".
Тянешься вверх, пытаясь добраться до того, что удерживает сотрудника в висячем положении. Нащупываешь холод гладкой щеки, невольно зарываешься пальцами в пряди коротко - по плечи - остриженных волос. Если добавить к этому общую субтильность сложения, помноженную на небольшой рост, вывод напрашивается сам собой: это девушка. Вот и натянутый струной толстый кабель, диаметром напоминающий те, которыми всякие принтеры и мониторы к сети подключают.
Мелодично попискивает что-то на ее - хозяйки комбинезона - груди, в первое мгновение заставив сердце застыть под клеткой ребер, и обдав сознание кипятком бурлящего ужаса.
- Это младший научный сотрудник Спенсер.
В тишине женский шепот практически грохочет, отзываясь эхом в пустоте помещения.
- По крайней мере, так меня называет эта штука, ошибка.
Моргает диодом какой-то - попутно являющийся источником звуков - приборчик где-то совсем рядом, буквально перед твоим лицом.
- Короче... Если вы нашли мой труп, то берите все, что хотите.
Усмехается, но как-то невесело.
- Мне вещи теперь точно не пригодятся.
Пощелкивает сухо динамик секунду-другую.
- Так, ближе к делу.
Шуршит чем-то.
- Здесь что-то есть. Не знаю, что это, но оно...
Снова шорохи.
- Оно нас как-то чувствует. В смысле, людей.
То ли сглатывает, то ли откашливается в кулак.
- И... Нас было трое, теперь я одна. Оно, эта штука...
Замолкает ненадолго, только дыхание слышится.
- Так... Так... Смотрите... То есть...
Хмыкает.
- Слушайте. Она может притворяться другими людьми. Не знаю, как, но она... Оно... Показывает, как бы... Образы, не знаю... Галлюцинации. Когда... Блять, я даже его имени не спросила... Короче, когда один из нас ушел и пропал, мы услышали его голос. Он звал нас, стоял там, и махал. И другая, она говорила, что ее зовут Мия, если это вообще важно, короче, она пошла туда. И...
Выдыхает.
- Там были какие-то... Нитки. Много ниток. Как паутина. И они, оно... Короче, их не стало. Мия, тот, другой - оно их утащило.
Шуршит чем-то.
- Слышите, да?
Перемежающееся потрескиваниями безмолвие.
- Это и есть Мия. Не-Мия. Оно там, за дверью - уже минут десять зовет меня, стучится. Уговаривает открыть. Но я-то знаю. Я знаю...
Вдыхает-выдыхает.
- Отсюда нет выхода. Я, я была, то есть, я - сотрудник этой, не знаю, компании. И это, все это - весь этот комплекс, он на какой-то сраной луне, где-то в самой жопе каких-то ничейных систем.
Смеется. И вдруг кричит так, что устройство даже взвизгивает, гуднув от перегрузки микрофона.
- Да заткнись ты, ебаная пиздорваная говномразина!!! Заткнись!!! Я знаю, кто ты!!! Знаю!!! Знаю!!!
Шумно сопит еще секунду или две.
- Мразь... Сука... Эта... Так. Эта штука, ошибка, это автоматизированная система управления. Она полностью поехала, не слушайте ее. Это раз. И два. Два. Я знаю про эти... Эти...
Откашливается.
- Про карантинные меры, короче. Так. Те, которые сюда прилетят, эти гондоны из компании, они будут спасать только всяких начальников, а остальных, сука, утилизируют. Это пиздец. И еще...
Совсем тихо.
- В трусах, сзади, за резинкой, айди-карта. Это того, который первым исчез, но двери открывает. Только есть минус...
Хохочет.
- Там оно. Ждет.
И кричит.
- Да?! Ведь ждешь, да?!? А, мразотина?!? Жд...
-
Теперь лаборант разут, а ты, побалансировав то на одной, то на другой ноге, обута.
Такой небольшой,но классно-реалистичный момент!
-
-
|
Сильверфилд. Ни на мгновение не спуская глаз с противника, едва заметно кивает тебе "Бобер", когда просишь его повременить. Не спрашивает - зачем, не выясняет - для чего, просто не стреляет. И даже не начинает возмущаться, когда бросаешь клинок к ногам имперца.
Качнув головой, дает тот понять, что оценил подарок.
- Ваташи ва теки но май де шину.
Расстегнув, снимает и аккуратно укладывает рядом с собой каску, потом частично распахивает бронежилет. Подбирает единственной целой рукой меч, перехватив его прямо за лезвие - так, что из кулака остается торчать "жало" длиной примерно в ладонь.
- Демо кокоро ва одаякадес.
Сочится красная липкость меж пальцев, когда сжимает заточенную полоску так, что не выдерживает ткань перчаток.
- Эин ни тондейку кен ва тсубаса.
Повернув острие к себе, медленно погружает его в левый бок, под ребра. И, рванув оружие поперек туловища, распарывает собственный живот так, что из буквально распахнувшейся страшным провалом раны вываливаются, свесившись осклизлыми полукружиями, вздувшиеся завитки сизых кишок. Льется черная жижа водопадами, течет.
- Аригато гозай мас.
Слегка кланяется.
- Все.
Хлопок выстрела - точно в лоб. Заваливается на спину мертвец, опускает ствол ренголезец.
- Конечно, это...
Вспышка. Валится на влажную гальку довольно натуралистично собранное из веток, обтянутое мешковиной и подкрученное проволокой чучело - нечто гуманоидное, даже с руками-метелками.
- Неплохо, Тревик. Даже хорошо.
Мужчина. Выше тебя ростом, наверное, вдвое: гигант. Огромный, широченный, тяжелый как танк. Или ты - маленький. Усмехается.
- Но, как мы помним...
Хоть и есть ощущение, что ты сделал что-то не так, но никакого раздражения в голосе нет, скорей поддержка, одобрение - даже по плечу похлопывает. Ладонь широкая, тяжелая.
- Суть не в силе.
Поднимает фигура самодельного "веточника", втыкает заточенный копьем шест-опору обратно в каменистый грунт.
- Суть - в точности.
Сейчас, вечность спустя, силуэт говорящего кажется размытым, словно смотришь на него сквозь завесу из дрожащих на ресницах слез, но клетчатые рукава красно-синей шерстяной рубашки проступают так отчетливо, что буквально отпечатываются на сетчатке.
- И в скорости!
Добавляешь поспешно. Треплет тебя по макушке человек, подойдя ближе, когда протягиваешь ему странный нож-балисонг: рукоятка нормальная, а вместо лезвия - вытянутая прямоугольником металлическая пластина, "мыльно" сглаженная и без намека на заточку.
- И в скорости.
Соглашается легко. Шумит вокруг вековечность хвойных исполинов, плещется лед озерной воды.
Миг. Вспышка. Пыхает вдруг тело, уже здесь, у лифта, а не там, на пляже, завившись - все и разом - языками насыщенно-оранжевого, исходящего копотью пламени, заставив одного твоего спутника вздрогнуть, а вторую - взвизгнуть.
- Пута мадре, что за...
Трещит, разгораясь, убитый, шкворчит. Увиваются под потолком хлопья жирной сажи.
- Система самоуничтожения!
Хватает тебя под локоть девушка, тащит обратно, к проходу к комнате-с-висельником.
- Скорей!
Ревет огонь, пожирает плоть. Бурлит в грудине, обнажая частокол ребер, бьет струями из глазниц и рта. Трескаются конечности, лопаясь исходящими жаром кавернами.
- Давай назад, Хан.
Теперь и стрелок пятится.
- Назад!
Шипит валяющийся в стороне ПП, занимаясь. Посвистывает, пуская дулом пламенные протуберанцы, наливается краснотой, начинает осыпаться.
- А то вдруг этот мьерда империаль рванет.
-
Хлопок выстрела - точно в лоб.
Хиспанская точка в имперском ритуале
|
Мир. Мартина. Напомнив враз замолчавшей "Химере" - тычок пистолетом и пара веских слов, похоже, действуют лучше, чем просто пара веских слов - о "недопустимости злоупотребления свободой массовой информации", и бросив напарнику - тот совсем плох, буквально плавает в багровом озерце - один из пакетов-с-вареньем, вновь демонстрируешь чудеса акробатики, сменив позицию не банальной перебежкой, а тактически катнувшись к далекому порогу через плечо, не хуже какого-нибудь бойца корпоративного спецназа. Не "гурров", конечно, но "Ruscko Metals" - вполне. Оп - и уже на месте, больше боком и бедром, чем спиной в дверной косяк ткнувшись. Успеваешь только мельком заметить там, в проеме выхода, бетон пола и уходящие ввысь борта то ли морских контейнеров, то ли еще чего-то такого - здоровенного и металлического. Какой-то ангар, похоже. Плюс, шорохи, с быстро удаляющимся куда-то скорей влево, чем вперед топотом - "Клещ", видимо, не ожидав такого напора, не стал дожидаться более близкого с тобой знакомства, и банально сбежал.
Пышет жаром тело под тяжелым бронежилетом, липнут пряди волос к мокрому от пота лбу, липнет майка к коже, липнут штаны к ногам. Пиздец. Все, хоть и успела все, что напланировала, уложившись в считанные секунды, но выстрелить вслед стрелку - уже никак, надо хоть мгновение организму, с сознанием заодно, дать, чтобы сердцу успело стукнуть раз-другой, по лихорадочно выжимающим из себя отработанный воздух легким закипающую от сверхнагрузок кровь прогнав, а мыслям-молниям - "поймать фокус" на том, что ты уже тут, а не там.
Мир. Монтеррей. Пока думаешь, что на ком рвать и чем раны затыкать, падает рядом влажно чавкнувший пластмассовый мешочек, штамповкой иероглифов исписанный. И крест, красный крест на боковине. От стажерки, снова куда-то укатившейся, презент. Похоже на какие-то медикаменты. Осталось решить, чем себя латать - имперской фармой или надранной на полосы проперженной штаниной оглушенного хиспанца. Можно, конечно, вообще ничего не делать, незатейливо умерев, но это уже крайности. Надо лечиться, Хуаресыч - времени в обрез, а то ведь и правда отъедешь, шутки в голове шутя.
-
+
И враг просто сбежал. Прям как не в боевике. :)
|
Может ли спектральный пес существовать, не задавая вопросов ни себе, ни мирозданию?
Туман был хорош. После него и в коридоре лежалось отлично. Даже лучше, чем за лестницей. Жаль, что вечность так не вылежать. Хотя, казалось бы - чего сложного-то? Да и вообще, звучит как вызов: "перележать всех". Ничего сложного.
Давно закончился бой, "свои" разошлись по своим суетливо-бессмысленным делам, все на корабле пошло своим чередом. Он лежал. Бесконечность отдыха. Сначала ему мерещилась лиссабонская улица, идя по которой, он дышал португальским воздухом. Краски событий, разведенные в гротеске сна - то ли приглушенная музыка, то ли полусмазанные образы того, что произошло или того, что могло произойти, то ли все разом. А затем, когда он, проспав остаток Времени Солнца прямо в коридоре, ближе к ночи перебрался в привычное "залесничье", ему долго чудилось оно, Второе-Тело руки, дремлющее - осклизло-китовое, холодно-водорослеватое, колоссально-темное. Спарки ворочался, изредка приоткрывал то один, то второй глаз, тянул лапы. Так то - отмеченное туманом - Время Луны и прошло. Дни сменяли дни. Нерушимость лестницы возвышалась над ними символом победы желания бездействовать над всеми прочими страстями, а пес откровенно хандрил - ему не хотелось ни есть, ни вынюхивать "чужое", ни - временами - дышать.
Потом были бесшерстные. Всем им было что-то нужно. "Своего", пытавшегося подкормить его смрадным - видят Древние, даже в носу засвербело - бисквитом, Спарки решил пока не загрызать, лень вставать было, но от "угощения" все же отказался. Мука, когда-то бывшая зерном, тем, что сплелось из соков земли, некогда бывшей истлевшими, ставшими пылью-грязью мертвецами - вот, что лежало в сухой сути этой штуки. Сама же она была тем сортом пищи, которую он мог поглотить только в случае совсем уж крайней нужды. Но вот от мяса - его жилы все еще хранили запахи первородного пламени, в котором сгорели поваленные неизвестно где вековые деревья, и той искры жизни, что двигала зверя, частью которого оно было до того, как стало этим куском - уже не стал, сжевал. И кивнул тому "своему", с которым у них был договор, подтверждая его исполнение. Этот "свой" оказался неплохим, из тех, что держат слово. Последний же "свой", просоленный и старый, не стал давать ничего материального, предложив вместо того, что питает тело, то, что питает дух - созерцание моря, монотонность наблюдения за чужой работой. Пес согласился.
Оставив теплоту належенной лежки, он выбрался с моряком на палубу. Сидел там, смотрел, не всматриваясь, на бесконечность воды, нюхал, не внюхиваясь, приносимые с ее - бесконечности - просторов порывы пропитанного стылыми брызгами ветра, глядел на то, как "свой" возится с, кажется, до сих пор связанной со Вторым-Телом наживкой. Думал о всяком, но больше, все же, ни о чем.
-
-
От пропитанного курточными миазмами "угощения" Хопкинса оказывается, но самого Хопкинса не растерзывает. Потрясающая доброта. Нет слов.
|
Ритан Второй. Как только ослабляешь хватку, тут же отступает на шаг-другой, склонившись в полупоклоне и выставив перед собой сложенные в странном жесте кисти - ладони повернуты вниз, а пальцы перекрещены и разведены в стороны: на литеру "V" чем-то походит.
- Благостей тебе, х-хозяин. С-спасибо за добрость. Я поняла.
Кивает пару раз.
- Все поняла. В мелкой хуйне хуйня - побрякушки, желтуха, стекляшки.
Осматривает коридор, указывает на ближайшую дверь.
- Надо все открыть. Все проверить. У этих хуесосов что-то точно было, хозяин.
Опять кивает.
- Я помогу.
Помолчав мгновение, смотрит на тебя снизу вверх остекленевшим взглядом, будто внимательно рассматривая, изучая лицо. И вдруг жмется, льнет всем телом, отираясь промежностью о твою коленку и прижимаясь грудью к боку. Шепчет, прижимаясь щекой к твоему проступающему перевитиями стальных волокон трицепсу.
- Буду послушной.
Прежде, чем успеваешь как-то среагировать - мысли, чувства: как же это долго - убегает к заваленной мертвецами оконечности тоннеля, ловко перепрыгивая через распластанные останки бывших товарищей и потеки красноты. Хлопает по дальней, оппозитной лифту стенке.
- Здесь! Эта хуйня здесь, хозяин!
Направляешься туда же, подхватываешь ближайшее тело, швыряешь под "выход" словно набитое соломой чучело. Тащит "Серая", подхватив под мышки, еще одного, укладывает поверх первого.
- Там сама пластина - как волос, станок ее на раз прохуярит.
Не понимаешь, почему, но отчего-то оживляется она.
- Ты их всех занулишь.
Зачем-то ставит себе на лице, прижав подушечку большого пальца меж бровей, "точку" чужой кровью.
- Красное на красном. Я знаю.
Подвалив погибшими ту самую "пластину", направляешься к помещениям, проверять. Идет "меченая" следом.
- В доках есть летучки. Я засвечу. Ты заберешь любую, мы съебемся.
Вышибаешь пинком первый - слева - армолист. Пусто.
- Всех летунов на ебало срисую, тоже засвечу. Они все на очке - заставишь, хуй на хуй, сами за рычаги прыгнут.
Еще один сносишь, напротив уже снесенного. Пусто.
- Хуй наебут - знаю, какие летучки хуйня, а какие заебись, самую пиздатую выцепим.
Третий, следующий за вторым. Пусто.
- И кукол сами притащат, и других, если их побольше попереебашить. Красным, бляди, умоются - по-другому запоют. Но надо быстрей, хозяин.
Аткинсон же, в это самое время, стоит там, вдалеке, и, выглянув из-за угла, наблюдает за тем, что вы делает. Ломаешь четвертую. Ничего.
- Скоро к этой жирной хуесосне, Модо, прихуячат его кенты, корпы. Он им за дачки подсасывает - пиздюков подгоняет. У них охуенная скорлупа, стволы. Страха ноль. Жесткие - даже для тебя, хозяин. Лучше разойтись бортами.
Чавкнув, скатывается с "мясной горки" верхняя туша, когда медленно подается вперед и в сторону, упираясь в плоть, реально оказавшейся замаскированной под облицовочный щиток дверью часть стены, там, за спиной. Прячется за тебя тут же рейдерша.
- Лезут, суки. Хуярь их. Всех.
-
В мелкой хуйне хуйня
Просто и увлекательно о макро- и микромире в реалити-шоу "Хозяин"! Не переключайтесь!
-
За яркий пример того как можно неожиданно завоевать сердце и преданность женщины.
-
Прячется за тебя тут же рейдерша.Шарит
|
Едят ли спектральные псы вяленое мясо?
Спарки, похоже, перележав под лестницей лишнего, так, сходу, вспомнить этого не смог, поэтому, в ответ на предложение шумного "своего", на всякий случай вильнул хвостом - вдруг оно окажется вкусным, лучше заранее не отказываться. И запомнил обещание. У него, в отличие от суетливых бесшерстных, забот было не в пример меньше, поэтому, при случае, если "свой" забудет о сказанном, пес найдет способ ему о нем напомнить. Или взять обещанного мяса свежим, на вес.
Ведь, даже будучи недопривязанной и полузапертой в двойственной не-тюрьме собачьего тела, существующего в плотности и статичности этого измерения, сущность его - дух - оставалась принадлежащей кипучести астрала, где все и вся было пропитано текучей магичностью. А раз так, Спарки, привыкшему к нестабильности, отчего-то чудилось, что от заключенных договоров и произнесенных обещаний веяло чем-то статичным, но по-другому, надежно и приятно, нежели от всего этого мира. Соблюдение их, договоров, следование им, обещаниям, когда дело касалось непосредственно него - все это виделось духу благостью. Нарушение же данного слова, по ощущениям, слегка расширяло окно возможностей того, что пес-непес мог сделать со "своим". Обещаешь духу кусок мяса, дашь духу кусок мяса. Так или иначе. Кусок вяленого, кусок собственной кровоточащей плоти - не суть, завялить недолго. Договор заключен.
Удовлетворенно вздохнув, пес шумно втянул носом воздух, а потом, глянув на то, как маг возится с трофеями, ушел обратно, за лестницу, где палуба еще хранила остатки его собственного тепла. Лежать, ждать. Статика, до поры.
-
-
Открываем псинку с новых граней )
-
-
От спектральности до сделки с духом. Неплохо, интересно будет попробовать пофантазировать так-же
-
-
Обещаешь духу кусок мяса, дашь духу кусок мяса.
-
Обещание произнесено: Спарки считает договор с Лливелином Хивелом заключенным. По условиям, если "свой" переживет морской бой, он должен будет отдать псу кусок мяса, в противном случае пес заберет кусок тела "своего". Сам дух, при этом, ничего Лливелину Хивелу не должен.Хитрый какой
-
|
-
Хобо все же идеальный сержант - как бы тяжко ни было, свой долг он исполнит.
-
Сплюнул ставшую наждачным налетом на зубах пыль, утерся. Долбанная жара, долбанные "бамбуки", долбанное все.
- Джапы у развалин!
|
-
П Р И П А С Ы
Р С
И А
П П
А И
С Р
Ы С А П И Р П
|
-
Корабль гудел, его мерно раскачивало из стороны в сторону, а люди, они - на первый взгляд весьма целеустремленно, но на деле, конечно же, бестолково - бродили туда-сюда.
Верно подмечено, взгляд со стороны это хорошо.
Может по этому с нами отправляют умного пса?
Приглядывать за экспедицией))
-
|
-
-
Мрак. Про кота забавно было.
-
потаты атмосферные, грустно, кота жалко :(
-
...Ты проживи ещё хоть четверть века, все будет так. Исхода нет...
Лирические вставки неизменно хорошо заходят на контрасте, круто продумано.
|
Всем. Просторный - метров десяти в диаметре, граненый четырнадцатью ребрами стенок - зал. Пол, составленный из четырнадцати же тонких, радиально и без зазоров сходящихся, чуть проседая к центру, впадиной, металлических треугольников, покрытых пупырышками противоскользящей рубчатки, потолок с расположенным точно по центру круглым, чуть выступающим над обшивкой колодцем задраенного диафрагменного люка, серая шероховатость - широких, по два метра - металлокерамических пластин, составляющих облицовку стен, едва тлеющие - так, что практически не разгоняют полумрака, только обозначая свое наличие, плафоны - снова - четырнадцати небольших, в ладонь, овальных ламп, смонтированных поверху и на равном друг от друга расстоянии, и все то же число не менее мелких и не менее круглых, наглухо зарешеченных вентиляционных отверстий - точно между светильниками.
Ни дверей, ни окон - ничего. С треском шестерней и цепным перестуком уезжает вверх примерно на половину своей высоты одна из плит, открывая ложе анабиотической капсулы. Свистнув, молниеносно втягиваются в щели пазов ремни, поддергивается к крышке ложа дыхательная маска. Наклоняется вперед хранилище на балке рычага - резко, рывком. И просто вытряхивает свое содержимое на плиты напольного покрытия, мгновенно вщелкнувшись обратно и закрывшись. Эта, другая. И еще, и опять. Конвейером, с разных сторон и, как кажется, в хаотичном порядке. Мужчины и женщины - обнаженные, продрогшие. Восемь всего, четыре и четыре. Ты - и еще семеро.
Один - "бланко", исполосованный послеоперационными рубцами инвалид: без ног, с протезами вместо рук, и ввернутыми прямо вместо глаз "трубками" камерных визоров, что вывалился из "ящика" вместе с какими-то шарнирными трубками и мелочью то ли шурупов, то ли гаек, другой - высокий, плечистый, крепко сбитый, "покусанный" шрамами и густо - практически с головы до пят - татуированный хиспанец, еще один - почти мальчишка, среднего роста и субтильного сложения джапанир, последний - ничем не примечательный, но такой, как говорят "в тонусе", явно уже постарше "среднего возраста" ренголезец, смуглокожий больше от загара, на "рабочий" манер: лицо обветренное, кисти, чем от природы, который, похоже, спал, а теперь, брякнувшись наземь, внезапно проснулся. И девушки: одна высокая, скорей подтянутая, чем хрупкая ренголезка-бланко с остриженными по плечи волосами пепельно-русого цвета, вторая - среднего роста, пламенно-рыжая, с точеной фигурой и мраморно-белой кожей без единого лишнего волоска, странной "неоновой" татуировкой в паху, что стробоскопическими вспышками стрелок указывает куда-то промеж ее ног, и напоминающими пару мячей для роллербола молочными железами, со словно под циркуль очерченными ареолами крупных, темно-вишневых сосков, плюс - пара хиспанок: первая среднего роста, смуглая и чернявая, с густой копной достающих до лопаток угольных прядей, коренастая и ширококостная, с плоским животом, покатыми бедрами, крупной грудью, и украшенными "чернилами" руками, со спиной заодно, что приходит в себя только тогда, когда впечатывается в рубчатку "палубы", вторая - та, что так и не поднялась после отгрузки, оставшись лежать тряпичной куклой, с подвернутой под себя правой кистью - мелкая, сухая и поджарая, остриженная "под машинку", и тоже вся в "узорах".
- Добрый вечер, расходные сотрудники. Я - "Ошибка обращения к массиву данных", смотритель тестового. Сбоем. Сбоем.
Хрустнув, оживает, чуть посвистывая электронной трелью помех, динамик, вмонтированный в обод потолочного колодца.
- В связи с техническим сбоем. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Тест. Сбоем. Проведение полноценных тестовых испытаний на полигоне в настоящее время невозможно. Сбоем. Сбоем. Сбоем.
Странный, беспристрастно-скрипучий женский голос, что "заикается", неестественно ускоряясь на повторяемом снова и снова слове.
- В связи с невозможностью. Сбоем. Сбоем. Получение дополнительных инструкций. Сбоем. Мною принято решение начать серию тестовых испытаний по месту. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Хранение. Сбоем. Расходные сотрудники.
Без перерывов на вдохи и выдохи, без акцентирования или смены интонации.
- Тест номер девять тысяч сто сорок два. Отслеживание поведенческих реакций. Сбоем. Умертвите предоставленное домашнее. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Резервный сотрудник. Сбоем. Сбоем. Любым доступным способом.
Открывается, молниеносно разведя к бортикам "лепестки", уходящий в темноту овал над вашими головами. И, ровно через десять секунд, закрывается.
- Время выполнения: тридцать секунд. Отказ от выполнения. Сбоем. Будет. Сбоем. Сбоем. Умертвите. Сбоем. Резервный сотрудник. Отсчет начнется после звукового сигнала. Ведется запись.
-
- Добрый вечер, расходные сотрудники.
|
Молох. Готова поклясться, что - теперь уже точно - отвечает кивком на кивок репликант, подшагивая к порогу. Не потому, что перенял или вспомнил человеческую привычку, а потому, что успел за время вашего знакомства закрепить такой вот поведенческий паттерн.
- Я, если можно так вырази...
Пшикнув, прошивает пластиковый лист раскаленное добела лезвие термоклинка, рассекая армированные волокна словно десертная ложечка - взбитые сливки.
- Ться...
Не надо заканчивать магистратуру в Национальной Академии на Аой-Кимо, чтобы понять, почему древняя машина там, в смежном помещении, не начинает стрелять.
- Тоже своего...
Вылетает пробкой срезанный низ дверного полотна. И молнией влетевшая внутрь катана, паря в воздухе не хуже разведывательного дрона, со свистом чертит еще один "прокрут", практически монолитной полосой пересекая, снизу вверх, от правого бедра к левому плечу, фигуру твоего спутника.
- Рода...
Отшагивает за фильтрационные коробки джапанирка. А твой спутник, отчего-то не развалившись на две половинки, выбрасывает вперед правую руку так быстро и так хлестко, что в эту самую секунду больше походит на огромный сработавший тумблер, у которого выщелкнуло "предохранитель", чем на ходячего танкоподобного увальня. Сжимаются не хуже гидравлического пресса пальцы, меж которых проступает, мерцая, затянутое в оптический комбинезон плечо. И прежде, чем его владелец успевает перехватить свой клинок, конечность с влажным треском, растягивая лоскуты материи, рванину сухожилий, выворачиваясь перевитиями мышц и расплескивая вокруг кроваво-красные фонтаны, отрывается от торса.
- Саму...
Начинает слово Мао. Опускается стальная гиря кулака на широкобортную каску так, что удару позавидовала бы любая сваебойная машина. Щелк - словно маятник. Сплющивается как-то разом голова самурайская, подается в стороны, распирает изнутри скрывающую лицо противогазную маску чем-то оскольчато-комковатым, проступает кровавой пеной из-под лямок.
- Рай...
И заканчивает. Пинком отшвыривает обратно, за порог, здоровяк катнувшееся кубарем и обильно забрызгавшее багрянцем не только стены, но и потолок тело. Падает там что-то со стеклянным звоном, начинает шипеть так, как обычно шипят пробитые газовые баллоны. Вскинув ствол пулемета, отсекает туда же, в "срез", две короткие, но хлесткие очереди, после чего разворачивается в своей привычной - "турельной" - манере. Ксу. Успевает та только руки чуть перед собой испуганно приподнять, в стороны их слегка разведя.
- Кусо.
|
-
Вот и драму подвезли.
А вообще это было очень сильно...
|
Мир. Проверив свежее приобретение, помимо прочего, еще и оборудованное переводчиком режимов огня: "1" и "3", Мартина выщелкивает из рукоятки пузатую, топорщащуюся сглаженной армопластиковой пулей пластинку двенадцатизарядного магазина. Вроде бы, все в порядке. И занимает было оборону, как от руководства поступают новые "вводные". Сказано - сделано.
Подсев ко все еще не подающему признаков сознания крепышу, цепляет пальцем скрутки - зря Хуаресыч переживал, затянуто на все демкреды, после чего охлопывает карманы "Брута". Выкидной нож, хиспанская "наваха" - здоровенный, с накладками из натуральной кости на ручке. Красуется гравировка на длинном, изогнутыми и тщательно заточенном до бритвенной остроты лезвии: "Sangre por Sangre". Понты, конечно, но на вид опасный. И пара странных, осклизло-мягких на ощупь - будто внутри лежит засахарившееся туновое варенье - герметичных пакетов, в поясной сумке. Мерцают странно иероглифы на упаковках, будто бы слабо мерцая нежным голубоватым светом. Что это за херня, не знаешь. Хотя, нет, на обороте, вон, кресты красные - древний как сами люди, понятный каждому знак. Фарма какая-то?
Аррайя, в это самое время, безрезультатно потыкав пальцем в смарт, читает предложение - "TU NO ERES ARI, CHUPA UNA VERGA" - "вкусить леденца", поскольку он не является приснопамятной "Ари". Заблокирована игрушка.
- Думаешь, я что-то еще тебе скажу, си?
Огрызается ее владелица.
- Скажу, пор супуэсто. Вам пизда. Старый мир в пизде. Вы в пизде. Аманесер. Мы лас мехорес, мы - грандес. И ты очень-очень-очень быстро поймешь это сам.
Понимаешь - и довольно быстро - только то пока, что, наверное, все же, разного рода пламенно-харизматичные речи - это больше про всяких болтливых детективов, с назойливыми журналистами заодно. А Монтеррей Хуарес Гарридо Аррайя - человек простой, прямой и жесткий. Где какой-нибудь офисный мозгляк, который тяжелей кожаного стилуса в своей жизни ничего не поднимал, рассыплется сотней метафор, обратившись к древнеимперским философам и упомянув о проблеме вымирания муравьев, там ты просто впечатаешь в чью-нибудь морду кулак. Или дубинку. Или даже приклад, как пойдет.
- Нет, хул...
Толкнув ногой дальнюю дверь, среднего роста, крепко сбитый мужчина - еще один "Клещ" - с "пластиковой", хищно вытянутой, топорщащейся всякими цифровыми прицелами и тактическими рукоятками винтовкой наперевес, приоткрыв от удивления рот, едва не роняет на пол пирулету, когда перед его глазами предстаете вы: ты, со своим "тесаком", и скрученная Сантильяно.
- Алерта!!!
Вопит так, что от его крика, кажется, даже вздрагивают стены. И вскидывает "штурмовку".
- - -
Фаза 1. 1 круг.
Обстановка: один противник - "Винтобой" - близко, у выхода из коридора, стоит в дверном проеме.
-
Конфеты, ножи, туна, "Алерта!!!" – сочный пост!
|
-
Классное описание мыслительного процесса)
-
Очень хорош. Мысли, вот это все. Цепочка, взаимосвязь. И смешно, и горчит.
|
Саманта. Замереть, не дышать, вжать ладонь в ружейное цевье. Мысли-молнии, подумать - сделать. Спрашиваешь когда "Ржавую" насчет последствий пальбы, лишь пожимает плечами - чуть совсем, чтоб показать, что пожала: больше намек, чем именно действие - ни на мгновение не сводя глаз с прошитой навылет крышки. И шикает, не злобно, но напряженно, в ответ на второе замечание. Вдох. И выдох. Еще раз - вдох, потом выдох. Еще цикл. Сипит, там, на ярусе под вами, кто-то. Лязгает металл о металл, чавкает влажно то ли ткань мокрая, то ли что-то, что может издавать такие же звуки.
Медленно переступив с ноги на ногу, прихватывает рейдерша левой рукой скобу, "якорится". Кивком показывает на пол. Цепляетесь - по бокам получается, слева-справа - за лестницу. Щелкает активатором, заставляя пробитые лепестки медленно и с, как тебе чудится, оглушительным скрежетом вдвинуться в борта колодца. Луч света - туда. А там, там - он. Невысокий и худощавый мужчина лет, может, тридцати, смуглокожий, крючконосый, кареглазый и заросший темной щетиной, что покрывает, будучи практически одинаковой длины, как шишковатую голову, так и впалые щеки. В залатанных на коленках джинсах, растянутой, некогда темно-оливковой, но давно ставшей бледно-зеленой майке с каким-то настолько облезшим принтом, что от него остался просто контур некоего таинственного овала, натянутой на голое тело, в надетых прямо на босые ноги, без носков, стоптанных кедах. Лежит, привалившись спиной к коридорной пластине, растекается собирающимися в липко-багровое озеро ручьями крови. Разворочена так, что лоскутами драными висит кожа, перебита и странно подвернута вбок левая рука, прострелен торс - в районе левой ключицы и, кажется, еще где-то там, где ребра становятся животом, тоже слева. Не вампир - и на том спасибо.
Мелко дрожит, скаля кривые, желтоватые на вид, покрытые алой пленкой зубы.
- С-сук...
Давя ноздрями красноватую пену, с заметным трудом приподнимает правую - более-менее целую - руку, в которой все еще крепко сжимает затертый, но явно рабочий восьмизарядный револьвер с перемотанной медной проволокой рукояткой, облезлым барабаном и коротким, куце спиленным стволом. Прожимаешь гашетку. Хлопок. Искрой отлетает, крутанув в воздухе петлю, пластиковая гильза. А мужчина, дернув простреленной сверху вниз, от макушки в шею, головой, и плеснув вверх и в стороны почти черными брызгами, роняет оружие и мешком заваливается вбок.
Сноровисто спустившись, пихает его пяткой в голень "Шильда".
- В нули, Сэм.
Труп.
- Ладно, давай туда.
Подхватив мертвеца за шкирку, оттягивает его в сторону, с прохода, попутно оставляя на облицовке широченный, влажно лоснящийся кровавый развод. Жмет ухо теперь уже к вертикальному "люку", прислушивается.
- Блять... Это... Какой этаж-то?.. Над тем, где Марвин закорячил, да?
-
Это... Какой этаж-то?
После таких вопросов начинаешь нервничать!
|
Терренс. Вниз. Словно путешествие по кругам "Инфьерно", возможное существование которого так будоражит неокрепшие умы отдельных хиспанцев. А чего? Что "Гиена", что безвременно почивший "Бизон" - чем не демоны? Достаточно представить, чем бы закончилась встреча с таким созданием простого смертного: заблудшего рейдера или какого-нибудь неудачливого наемника, чтобы стало ясно - всем демоны. Они, вроде бы, насколько помнишь все эти теологические хитросплетения сюжетов, тоже ангелы, только немного подпорченные. Чудовищные, абсолютно нечеловеческого вида, бесконечно далекие от "мирских проблем" прислужники настоящих, а не выдуманных небожителей, которые не силами творения, но финансовыми рычагами меняют лики Миров не хуже Старого Бога.
- Вторженка.
Гудит, выдавая, как может показаться неискушенному слушателю, многократно ускоренную бессмыслицу, динамик по ту сторону активированной тычком стопы переборки. Только чуть раскрывается - тут же проскальзываешь меж расходящихся треугольников, закрываешь.
- Говорит командор Окамото.
И, надо отметить, говорит очень быстро. Скорость воспроизведения где-то "икс-шесть", не ниже: не для всех запись, а только для тех, кто сможет ее разобрать. Для тебя, например.
- Я предлагаю тебе закончить бой и сдаться.
Мгновение на "подумать". Мины уже в шахте, не видишь, но знаешь: текущие полноводной рекой в анализаторы данные со сканеров привычно становятся эрзац-ощущениями.
- На почетных условиях. Без допросов и изъятия платформы. Даю свое слово.
Рвануть еще ниже уже не успеешь, только вбок - в зал, который под залом, который под залом, в котором не так давно вы обменивались любезностями со "Снеговиком".
- Мне уже известно, что мы коллеги. С формальностями разберутся наши руководители.
Кэндзи Окамото - который "начальник "Азура"" - точно, видела его фото. Седой, с залысинами и морщинами, щеголяющий кривыми, прокуренными до желтизны зубами и в целом, как говорят, выглядящий "на свои годы", что в корпоративной среде редкость. Потому, что может себе позволить. Наверное, если чье-то слово здесь и имеет хоть какой-то вес, то только его. Уж точно не Риваса, не говоря об ученых, которые на период чрезвычайной ситуации - согласно протоколам безопасности - вообще превращаются в условное имущество, которое требуется всячески спасать, но никак не слушать.
- Тебе предоставят челнок и выдадут останки твоего спутника.
Если взвесить все "за" и "против", предположение о том, что Ортега все таки не справился, при прочих равных, похоже, плавно перестает быть предположением.
- С одним условием: ожидающий тебя крейсер велийцев должен будет немедленно покинуть систему.
С силой вдвигаешь в паз раздражающе медленно поднимавшуюся дверь, ведущую в смежную лабораторию. И уже переступая условный порог, слышишь как одна из "самоходок", где-то там, за спиной, мягко спрыгивает на закрытую "крышку", не спеша подрываться. Ждет?
- Считай, что закончишь партию вничью. Других предложений не будет.
И утыкаешься в натекшие сплошной массой, от края до края - так, что только крохотный, в метр, пятачок у выхода остается свободным, массивы все еще чуть слышно похрустывающей, но уже напрочь закаменевшей иммобилизирущей пены.
- У тебя есть минута.
-
А вот теперь действительно сложный выбор, самый тяжелый, наверное, за всю игру.
-
Лезут и лезут, а потом в комплексах люди пропадают
|
-
Знать то, как поступить, то, что делать правильно, а что - нет, и, собственно, делать, когда требуется, то, что требуется - не грани одной сути.
Вот точно. Реальность состоит в том, что грань между правильным и кажущимся правильным очень тонка. Легко спутать или подменить.
|
-
Становление на правильный путь приводит к интуитивному использованию правильной речи
|
Мир. Прошипев что-то злобно-неразборчивое в ответ на замечание Мартины, но так, вяло: тихое и практически неразличимо, видимо, помятуя о том, что девушка не стесняется пускать в ход ноги, ухмыляется "Ари".
- Аманесер, "Эль Мазо"... Власти больше нет. Ни хуя нет. Ни вас, ни корпов, ни ебаных политикос - никого. Только мы есть. Мы.
Подцепив кончиками пальцев, Фуэнтес достает из чужих штанов полупрозрачный обмылок кислотно-зеленого коммуникатора, с анимированной наклейкой в виде сканк-вапорайзера на задней крышке. "TU NO ERES ARI, CHUPA UNA VERGA", моргает кроваво-красная штамповка литер поперек экрана. Ерзает "Химера".
- Да, блять, хуль ты творишь-то, басура?!.
И бросает из-за плеча полный ненависти взгляд, когда, следом за смартом, стажерка находит заткнутый за ремень полуавтоматический пистолет - угольно-черный, с угловатым брусочком затвора, ухватистой эластиковой рукояткой и рамкой голографического прицела.
- Ты мне еще в трусы залезь, овеха, там пошарь - вдруг где-то аметрайядорра лежит? Подсказать, где?
Хороший, кстати, ствол: небольшой, удобный и легкий - похоже, пластиковый. "金蘇軍品關注", штамповка у рукоятки. Имперский? Выглядит вообще новым, будто только с прилавка - не чета пусть и ухоженным, но затертым до блеска стволам "Клещей", с которыми они обычно таскаются.
Монтеррей же, накинув на старого знакомого - и подтянув покрепче - еще стяжку, припоминает, между тем, что паритета нет. И справедливости тоже нет. Нет благородства и чести, с кристально чистым альтруизмом и незамутненным гуманизмом заодно. Есть реальная жизнь. Есть пособия, которые не выплачиваются. Есть текущие водопроводы. Есть обрывающиеся под собственным весом кабели электросетей. Есть безработица, есть страх за свое будущее, страх за будущее своих близких, страх того, что детей своих, может быть, завтра кормить будет нечем. У каждого свои интересы, свои нужды, свои потребности и заботы. А ДжерСи пусть город и большой, не зря же его так пафосно называют, "Город Городов", но и в таком месте - стоит-то он не сезон и не десять - все давным-давно поделено, распилено, вычерчено маркерами по границам: кому-то места может и не хватить. Нет, не так - кому-то его обязательно не хватит. Места, денег, банальных еды и воды. Кто-то будет страдать. Это почти аксиома. Да, когда имперцы ушли, на какое-то время даже тебе, человеку, который на своем веку успел повидать всякого, показалось, что что-то может измениться к лучшему. Но - нет. Одни ушли, другие - "гурры", корпораты - пришли. И снова все вернулось в то самое долбанное равновесие. Могут ли "Клещи" убить патрульного? Могут. Могут ли патрульные убить "Клеща"? Тоже могут. Но ни те, ни те этого не делают. Не делали до этой ночи, по крайней мере. А все почему? Интересы, офицер. С этим полицейским ты - "Клещ" - договорился, он у тебя на проценте, вы оба работаете, знаете друг друга не первый сезон, рука моет руку, точка кормит всех вокруг. А с тем "Клещом" у тебя - полицейского - проблем меньше, чем с прошлым: он не борзеет, школьникам "Сканк" не толкает, с принципами какими-никакими. Посади его, дело-то нехитрое - но место долго пусто не бывает, а денежное место - так вообще никогда, свежий нарисуется уже на следующее утро. И каким он будет? Пойдет ли с тобой на контакт? Позвонит ли среди ночи, скажет, что на заброшенной парковке, за тем ТЦ, который еще до революции строить начали, да все никак, "цифраки" машину подозрительную бросили, в которой вы потом труп БВП из смежного блока найдете? Будет ли предупреждать тебя, что вон там, в той квартире, где от соседей вызов на "домашнее насилие" пришел, "угольный" торч недавно обосновался? И что там не "домашнее насилие", а ебейший приход? И что кинется он на вас, с ножом для колки льда наперевес, уже на лестничной клетке? Много вопросов, но и ответов не меньше. Страх. Не боялись они ничего, Монтеррей. И вы не боялись. Страха нет. Есть тонкий баланс, который сами улицы - будучи сложной и многогранной сущностью - поддерживают. С виду эфемерная, но на деле парадоксально прочная взаимосвязь, сосуществование, почти симбиоз. И ты, являясь крохотной частью этой сущности - вольно или невольно - тоже вовлечен, закручен, вбит и ввернут в эту черную как смоль, сладкую словно тростниковый сахар и тяжелую будто золото грязь, называемую Джерихо-Сити. И ты, и они, и даже эта, вот, девчонка, которая в дочери тебе годится. Да обе они - что та, что та. Все.
А раз все есть как есть, значит что-то сломалось. Да так, как последний раз ломалось в ту самую Войну.
Выщелкиваешь из мультитула небольшое, в ладонь, но крепкое и острое словно опасная бритва лезвие. Подсаживаешься поближе к сеньорите Сантильяно, жмешь к горячей коже прохладную сталь.
- Что, вьехо, своим-то крючком, наверно, уже не можешь тыкать? За железо взялся?
Лежит, смеется. Угашенная - по глазам видно, "Сканк". Конечно, это штука больше стимулятор, чем эйфоретик, но настроение "подкручивает" - только в путь.
-
+
Хорошее описание "уличной" системы.
|
Рубик. Всем. Сменив положение тела, подругу собственным примером на активные действия явно вдохновляешь: поднимается следом, допивает залпом угощение и, смяв банку в кулаке, зачем-то сует ее под одну из комбинезонных лямок. Ты же, в это самое время, перекидываешься парой-тройкой фраз сначала со стрелком, а затем и с доктором.
- Попасть в другие секторы и ярусы вы сможете через систему технических лазов. Ближайший вход - в помещении с резервными теплогенераторами, которое вы найдете, свернув в боковое ответвление по нашей стороне тоннеля. Нужная панель отмечена кровью, ее потребуется взломать или выломать.
Много слов, но все, кажется, по делу.
- В качестве альтернативы могу предложить лифт, он за герметическим затвором.
Продолжая придерживать "пациента" левой рукой, правой указывает куда-то в сторону той стены, что ближе к гермоворотам в конце коридора, чем к блоку, из которого вы недавно выбрались.
- Кабина, разумеется, заблокирована, но саму шахту все еще возможно использовать для перемещения между ярусами.
Вытянув из кармана, протягивает тебе - и только тебе - темно-серую карточку. Какие-то надписи на ней, вдоль одного из широких краев полоска зеленцой тускло мерцает.
- Возьмите, это ключ.
Брать или нет, решать тебе. Хотя, почему нет-то? Так или иначе, жмется к тебе "Зола", шепчет на ухо, когда про то, что по ту сторону обшивки происходит, спрашиваешь.
- Не, на самой скорлупе все глухо.
Маску напяливает.
- А внутри пиздос.
Это ты, надо отметить, знаешь и без нее.
- Ладно, по хуй. Погнали?
Подойдя к выходу, прощаешься с новыми-старыми знакомыми. Не реагируют "дети": младшие возятся в углу, старший - за Фиделем наблюдает.
- В-взаимно, Р-рубик.
Руку приподняв, сжимает ее в кулак - тыльной стороной к себе - на пару мгновений Бенджамин.
- И т-ты... Т-ты тоже д-д... Д-д...
Выдохнув, зажмуривается крепко на миг.
- Удачи.
Иммерман же чуть склоняет голову к груди.
- Да, удачи. Войд свидетель - она вам понадобится.
-
- Да, удачи. Войд свидетель - она вам понадобится.И не поспоришь, удача в таких делах не помешает.
|
Мортиноцци. Касаешься собственными пальцами собственной же кожи. Свой, но чужой нос. Чужие губы. Щеки, лоб, бровей изгибы. Даже щетина - и та ощущается какой-то не такой. Не плохой, не хорошей, а просто другой. Маска. Вроде той, что гильдейка вручила, только из искусственно выращенных мускулов, хрящей, сосудов и прочей органической дребедени, а не металла и пластмассы.
- Да что ж...
Выдергивает со скоростью, достойной имперского шиноби, кисть из-под топа корпоративная работница, которой явно поправляла, располагая удобней, собственную грудь, и отворачивается, до конца, под горло, застегивая спортивную куртку, когда решаешь проконтролировать процесс, заодно сообщив о том, что "они" у "тебя".
- Такое-т...
Осекается на полуслове, секунду-другую пытаясь осознать услышанное.
- Ч-что?..
А потом, придав лицу максимально серьезное выражение, кивает, давая понять, что поняла.
- Я все объясню.
Еще тише, чем ты. Уже не шепот, так - одних губ движение. И, одернув новоприобретенный "харрингтон", добавляет, вполне обычным голосом.
- Готово, идем.
Миновав набитый орудиями пятачок, проходите - ты в авангарде, девушка за тобой - по огрызку коридора, и оказываетесь в "терминальной".
- О, привет! Давно не виделись!
Помахав вам свободной рукой, возвращается к работе "Ромашка". Понимаешь, что зачем-то аккуратно выжигает отверстия по углам волокнисто-композитных противопульных щитков, складывая стопкой уже готовые.
- Так...
Усевшись прямо на один из вычислительных блоков, свешивает ноги с его армированного борта Леонелла - так ее, кажется, зовут "целиком" - в это самое время.
- Ну и чего?
-
запутавшись, рискуешь быть удушенным очередной затягивающейся петлей интриг
Как всё закрутилось! И станция, и Пророк, и артефакты.
-
Да уж, ну и занесло же тебя, старина Морти.
|
Всем. Пожав плечами, вытягивает перед собой - ладонью вперед, пальцы растопырены - руку безглазый ребенок. И хиспанец, уже не выделывая акробатических кульбитов, вдруг ослепительно вспыхивает, брызнув светом из ушей, глаз, рта и, кажется, ноздрей - так ярко, что похожий на фотовспышку сполох боковым зрением фиксирует даже стоящий в отдалении, за дверью, хайдерманнец.
- Все, амиго. Вакио.
Зажмурившись, шумно вдыхает, набирая полную грудь воздуха, и не менее шумно выдыхает.
- А теперь - уходи.
Указывает на выход недвусмысленно. Хихикают где-то за его спиной те, что помладше. Щелк - и ты, Фидель, уже на пороге. Не сразу понимаешь, что на ногах оказался, тут, а не там. Щелк - опускается дверь за спиной. Нет больше ни доктора, ни магистра, ни троицы той. Только старый-добрый Рубик, с подругой своей. Все как всегда. Как обычно. Хотя, конечно, странно, что "обычно", чаще всего занимающее сезоны, в данном конкретном случае спрессовалось до пары - или сколько вы уже тут бродите - часов, прошедших с момента пробуждения. Субъективности, да.
- Э, Папин-Сын, хуле встал?
А это уже жжунья. Машет, мол - пошли, у поворота, ведущего к генераторной, стоя.
- Двигай сюда.
Ее товарищ уже там. Идешь. Ждет, осматриваясь. Потом уже, как равняетесь, довольно фривольно, по-свойски, подхватывает тебя под локоть.
- Чего, дрочило-то приточил на корпу, да?
Хохотнув гулко, хлопает тебя по плечу и следом направляется.
- Надо было подлить ей на микрофон - хуе-мое, любовь и ебабобы.
Качает брандспойтом огнемета вперед-назад пару раз.
- Она и шлюзы уже открыла, ебать-ебать. Я сразу засветила.
Ведя светскую беседу, без приключений преодолеваете короткий - метров в пять-шесть - тоннель, добравшись у двери, которую уже изучает рубака. Обычная автоматическая пластина, с сенсорным активатором.
- Ладно, пацаны. Это все, конечно, пиздато, но одного стрелка мы проебали. А это уже ни хуя не пиздато...
Ощупывает армопластик, за стойку предусмотрительно спрятавшись.
- Руб. Ты врубай и тяни, а я набой кину.
Отступает на шаг, поудобней раструб перехватив - так, чтоб "залить" проем, случись что-то непридвиденное.
Прислушивается войд-двеллер к окружению, принюхивается. Относительно тихо все: ни гулов, ни шорохов, вообще ничего. И не пахнет ничем особо. Моргает пластина под пальцами, клацает механизм подъемника.
- Ебанись...
Делает еще шаг назад рейдер, когда видит, что именно находится по ту сторону входа. Дрожит голос.
- Это ч-че за хуйня?..
-
Красиво описал... читать натощак.
-
|
Сильверфилд. Не отвечает тебе боевик. Струной натянуты нервы - палец не "у", а на гашетке, взгляд словно луч фонарный - щупает окружение.
- Ваташи ва коко ни иру.
Замерцав, совершенно внезапно обретает объем, слюдянисто переливаясь и пробегая рябью, пустота над лифтом. Сплетается, словно формируясь из воздуха, мужская фигура. С боков - к центру, волной, проступает за мгновение, наполняется фактурой и цветом. Серо-черный бронекомбинезон, серо-черный, плотно сидящий на торсе защитный жилет, серо-черная широкобортная каска, серо-черный же, полностью скрывающий лицо противогаз с непрозрачно-зеркальными окулярами.
- Ваташитачи ва аната но текиде ва аримасен.
Невысокий, сухой и подтянутый джапанир - только они могут так, "пулеметом", выплевывать эту свою тарабарщину. Демонстрируя чудеса ловкости, медленно опускается вниз, продолжая удерживать себя только на одной - левой - руке, а другую - правую - с зажатым пистолетом-пулеметом, отведя далеко вбок и в сторону. Ни шевронов на форме незнакомца, ни нашивок: вообще ничего.
- Шимаш...
Стоит подошве высокого, туго затянутого липучкой вокруг голени ботинка коснуться пола, как тут же оглушительно рявкнув, отсекает короткую очередь винтовка "Бобра", явно с прицелом на то, чтобы перебить в районе предплечья и локтевого сустава конечность, на которой "зависает" экс-невидимка. Но ее - конечности - владелец оказывается настолько шустрым, поджав и одернув руку со скоростью если и не света, то звука - точно, что отделывается длинной и неприятной, но просто царапиной. Не успевает, впрочем, даже упасть полноценно - твой спутник стреляет опять, теперь в ту кисть, что сжимает оружие. Взрывается она лоскутами комбинезонной ткани, разлетаясь клочьями кожи и фонтанируя липким багрянцем, а ПП, кувыркнувшись, отлетает куда-то под стенку.
Повалившись наземь, тут же приподнимается мужчина, брызжа вполне себе человеческой кровью и упирая скользкую ладонь в плитку, встает на колени. Усмехается.
- Варукунай.
А хиспанец, похоже, собирается, как минимум, понаделать в вашем новом знакомом еще немного дырок, а как максимум - вообще закончить начатое. Доводит ствол ружейный, чуть сместив его к центру "мишени". Шипит.
- Спрячься теперь, пендехо.
Улыбается - эластичная маска плотно облегает череп, видно - его жертва, донельзя миролюбиво разводя руки в стороны.
- Моеру-Яма?
-
переговоры на языке картелей
|
-
+
Валенсия. Архетип: помощница ГГ, которая делает за него большую часть работы.
|
Ритан Второй. Выпростав астенично-тонкое, белое словно мел, сложенное по женскому типу, но лишенное намеков на женственность - ни сосков, ни чего-либо еще просто нет - тело из покрывала, бросаешь ткань своей новой знакомой. Скорее все же ей, а не в нее, да.
- О... Я... Очень... Спасибо. Очень признательна.
Нагнувшись, цепляет скомканные складки, поспешно оборачивает "подарок" вокруг себя. Тога - так это, кажется, называется.
- Что, простите?..
Не совсем понимаешь, что может быть непонятного в твоей инструкции: простой, логичной, абсолютно однозначно трактуемой.
- То есть... Да, конечно. Конечно.
Нет, вроде бы все в порядке - идет к застывшей словно манекен мраморнолицей "кукле", встает рядом с ней на колени. И зачем-то начинает щупать пульс на запястье.
- К-кажется, она... Живая?
Сомнения в голосе. Хотя, казалось бы - сердце или гемопомпа работают, значит "да", не работают - "нет". Сложно, очень сложно.
Подзываешь "Серую". Поднимается и, подойдя к залу, остается стоять на пороге, поджав сложенные в замок руки к груди.
- Да, х-хозяин. Я все сделаю.
Кивает два-три раза.
- Все сделаю.
Примерившись к одному из ящиков, втыкаешь кулак в его борт - так, что трещит, проминаясь и расходясь паутиной трещин, пластик.
- Хозяин, хозяин!
Прячется за дверной косяк рейдерша, увидев, что ты делаешь.
- Они... Они...
Еще удар - вминается бок коробки лопающейся чашей.
- Эти хуйни, они еб...
Кто бы эти хранилища не проектировал, он, по всей видимости, не учел, что кто-то будет открывать их, скажем так, "альтернативными способами".
- Блять...
Еще удар - и что-то внутри, хрупко и "стеклянно" хрустнув, лопается. Льется из-под пальцев остро пахнущая этанолом, прозрачная - но с янтарно-буроватым оттенком - жидкость. Отвлекшись от осмотра служки, втягивает носом воздух Аткинс.
- Это что, виски?
-
За робота ставшего человеком, который не помнит себя, но помнит эксклюзивные сорта виски
|
-
Булькает что-то влажно и тихо там, в глубине колодца.
Булькает - это хорошо. Булькает, значит попала.
|
Мир. Пока Мартина высказывает все, что думает как о "меадас чифладос", так и об "уна пута ментира", предлагая, затем, старшему товарищу провести беседу с нокаутированной оппоненткой, тот занимается не планированием, но рутиной - стягивает по-бычьи толстые, донельзя волосатые и покрытые черными росчерками трибальных татуировок запястья мужчины.
И что-то во всем этом кажется тебе, Монтеррей, смутно знакомым. "Краска" на руках, сложение, голос, любовь к - подбираешь на удивление легкую, ухватистую и, судя по всему, невероятно крепкую биту, кстати - "ударным инструментам": цепочка совпадений будит в памяти определенные воспоминания, протягивая тонкие нити ассоциативных связей в глубины наполнившей череп мглы. Узнаешь носителя. Ноэль Касерес, он же "Кариньо", "Малыш", для своих, он же "Нет", для всех, он же "Дьенте-де-Оро" - "Золотой Зуб", для клиентуры. Сутенер, на проценте. И, кстати, не выдержит стяжка, у него руки аугментированные: то ли биомускулы, то ли еще что-то такое - пусть и ценой шкуры попорченной, но сможет порвать. А та, что в коридоре, вон, отдыхает, "Ари" - Арибетта Сантильяно, на подхвате у "Мамы Чоло" работает, одной из "хефе" вашей квартальной агломерации. Родители у нее приличные: мать врачом в госпитале Святого Эрнандо трудится, отец инвалид военный, подрабатывает водителем такси, старший брат вообще где-то в армии служит. Наркоманить еще в старших классах начала, потом ты лично ее из клубов с полдюжины раз выволакивал, когда они с такими же оторвиголовыми подружками балаганы и мордобои там устраивали. По итогам, закончила, как и многие другие, в "Клещах".
Понимаешь вдруг, что не можешь припомнить - и есть ощущение, что не потому, что "не можешь", а потому, что не было такого - за ним такой, вот, дичи: скрутить патрульного, пытаться кости ему переломать. Да, между этими ребятами и вами никогда не было полного взаимопонимания, но какой-никакой паритет на улицах пытались соблюсти все: пока не жестили одни, не жестили и другие. Выкрасть сотрудника, устраивать такие игрища - это за гранью. Разумеется, не везде в ДжерСи так - те же картели временами лютуют, да и без лютования есть жилые блоки, в которых регулярно творится черное, но не в вашем, нет.
Выглядываешь в коридор. Темнота. Вообще ничего не видно, как в пещере. Только музыка меняется - трек на трек, не меняя положения источника. И выстрелов хлопки, короткой очередью, - совсем недалеко, в полусотне, может, метров, там, за стенами. Стрекот мотора еще: что-то мощное, некрупное и биотопливное. Мотоцикл. Вжух - и стихло. Мимо проехал?
-
+
"меадас чифладос", так и об "уна пута ментира",
Заодно можно еще один язык выучить. :)
-
Что то «Клещей» понесло. А родителей Ари жаль.
|
-
Крутанув мечом перед собой влево-вправо, так, что кончик лезвия восьмерки в воздухе со свистом повыписывал, отирает разводы твоей крови прямо о рукав куртки боец, убирает оружие в ножны.
Резак-фехтовак! Крутой.
|
Всем. Разжимает девушка пластины, позволяя мужчине не только прихватить, но и подтянуть, затащив - хоть и не без труда: не сказать, чтоб очень тяжелым был, но сангвисопотеря дает о себе знать - наверх, раненого. Шипит тот, мелко трясясь всем телом и стараясь упереть подошвы в облицовку шахты, чтобы как-то помочь в нелегком деле своего спасения. Секунда, потом еще, потом еще. И неудачливый вторженец - в коридоре.
В замызганных то ли машинным маслом, то ли чем-то, очень на него похожим, протертых до дыр на коленках и неоднократно залатанных парусиновых брюках серого цвета, темно-синей, сотканной из чего-то, отдаленно похожего на шерсть рубашке с длинными рукавами, и простейшей, затертой и исцарапанной кирасе, сделанной из двух гнутых по форме груди и спины, просверленных по периметру и скрепленных веревками листов стали. А на голову у него, как вы оба понимаете, натянут самый обычный, пусть и дико растянутый черный носок, с грубо прорезанными для глаз дырками.
Валится на пол словно мешок с потатами, сразу кисти - заскорузлые и мозолистые, покрытые бесчисленными мелкими шрамами - в стороны разведя.
- Я все...
Сипит.
- Все...
Срывает у него с пояса, представляющего собой самую обычную бечевку, "Шрам" между тем, самодельный стилет, изготовленный из заточенной арматуры с намотанным на тупой конец медножильным проводом. В боковом кармашке шитой из очень подозрительной на вид белесой кожи кобуры - старый, слегка погнутый, но вычищенный и ухоженный пистолетный магазин, что топорщится тупоносыми, литыми из армопластика пулями. И все, больше ничего при нем нет, если не считать болтающегося на шее спаянного и сплющенного клубка из обожженной до черноты проволоки.
- Шам. Шам зовут.
Косится на винтовку в руках охранника, дульный срез которой теперь "дышит" ему в затылок.
- Здорова, ребята.
Стягивает медленно, подцепив за боковину, "маску". Темнокожий, коротко стриженый и слегка небритый.
- О, меченый, здоров.
Кивает "Шраму", словно старого знакомого встретив.
- К-как сам? Нормас?
-
Все персонажи такие живые!
-
И все, больше ничего при нем нет, если не считать болтающегося на шее спаянного и сплющенного клубка из обожженной до черноты проволоки.
Дьявол кроется в деталях
-
|
Мир. Кланяется тебе в ответ женщина несравнимо более картинно, даже полы своего невидимого платья прихватив и чуть в стороны разведя.
- Мучас грасиас, сеньор.
Судя по расслабленной позе, если и собирается бить, то не прямо сейчас. Разговор, похоже, интересует ее больше, чем возможный конфликт. С чем это связано, не знаешь. Действительно узнала? Даже если и так, то вряд ли встреча случайного знакомого из стриптиз-бара может так быстро и так кардинально поменять взгляды человека на происходящее. Либо делает вид, что теперь на твоей стороне, выжидая, либо нашла в твоем лице удобный - в первую очередь, для самой себя - повод не делать того, чего делать изначально не особо хотела. В конце концов, револьвер ведь забрала? Забрала. Что мешало просто ткнуть тебе в шею этим, вот, самым стилетом? Допрос? Так память стерли. Инфантильная несобранность? На школьницу тоже, вроде бы, не похожа. Не так легко, видимо, взять и спокойно заколоть случайного человека. "Сканк" иногда помогает, но, опять же, не всем. Доверия в привычном его виде, после пары минут перемирия, конечно же, никакого нет, но предпосылки к тому, чтобы оно появилось, по ощущениям, имеются. Главное, как и всегда, делать правильные вещи, стараясь не делать неправильные.
- А насчет удара - забей.
Несколько раз крутанув меж пальцев клинок, убирает его обратно в ножны.
- Я тебя, вон, вообще зарезать хотела, и ничего.
Кивает, соглашаясь со словом-сигнализатором.
- Ты только учитывай, что большая часть пацанов, короче, они реально поехавшие.
Закусывает на секунду-другую нижнюю губу, собирая складками ткань на подбородке, и качает головой, соглашаясь с собственным утверждением.
- Типа, фанатики. Культисты. Это все Мозаичный Пророк, отвечаю - он охуеть жесткий, мозги пиздец моет. Когда говорит, то кажется, что, типа, он именно, вот, с тобой говорит, а не тупо со всеми. Понимаешь?
Делает странный жест руками, словно играет на фантомном пианино.
- Хуй знаю, как лучше сказать.
"Мозаичный Пророк". Человек в собранной из фрагментов цветного стекла маске. Уверен, что это не первый раз, когда ты о нем слышишь.
- И у него такой голос, что, блять, волосы на хребте дыбом встают. И мурашки по затылку бегают, прикинь?
Потерев переносицу прямо через балаклаву, шумно фыркает, выпустив воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Ты же, убедившись в абсолютной работоспособности и полной снаряженности своего оружия, убираешь его под бок.
- Ладно, все. Давай, погнали.
Сказано - сделано. Дергаешь дверь, скрываешься за балкой. Выглядывает Вэл за порог.
- Чисто. Один в коридоре стоял, но я сказала, что сама вывезу.
Подмигивает тебе. Как-то без огонька, правда. Видно, что - как минимум - опасается чего-то.
- Наверное, в тот ебучий зал свалил, который с контейнерами, к остальным. Их там трое или четверо будет - все со стволами.
Бросает на тебя взгляд через плечо.
- Йон, ты точно уверен, что нам надо в эту хуйню лезть? Потом уже хуй съебем - последний шанс.
-
+
- Йон, ты точно уверен, что нам надо в эту хуйню лезть? Потом уже хуй съебем - последний шанс.
|
Молох. Есть у людей такое старинное выражение, форма изложения которого меняется от цивилизации к цивилизации, но суть остается более-менее одинаковой: "подготовка - половина успеха". Звучит неплохо, если ты, например, заранее прикидывающий запасные "варики" пушер "Клещей" из ДжерСи, решивший сбыть немного "Сканка" за пределами своей квартальной агломерации, но не испытывающий при этом особого желания ни стать главным героем очередного снафф-видео картельщиков, ни освоить профессию астрошахтера-проходчика в исправительной колонии-поселении купольного типа, ни банально пасть жертвой очередных любителей бесплатной "химии", которые здраво рассудили, что один пистолет стоит как четыре дозы, но может, при должной сноровке, обеспечить тебя четырьмя их сотнями. Или если ты живущий на древней Терре первобытный охотник на волосатых элефантов, который понимает, что без рытья ямы с кольями и заточки копий может так статься, что волосатый элефант окажется философом-морталистом и щедро поделится со всей пришедшей по его душу "оперативной группой" размышлениями о хрупкости такого понятия как "жизнь". Если же ты решаешь померяться силами с ребятами позубастей - теми же корпоратами, как вариант - то здесь подготовка есть не невычислимо-неизмеримая "половина успеха", а необходимое условие достижения хоть сколь-нибудь значимо положительного результата. Закрытые ключи, самоактиваторы с "формат-вирусами", килл-свитчи в скафах, прочее - не дающие приятные бонусы способы облегчить себе жизнь "в поле", а инструменты, прямо обеспечивающие выживание.
Считываешь координаты: четыре числа. И разом понимаешь, что Сильверфилд находится - буквально - на пороге той самой серверной, где хранится тот самый блок. Ирония судьбы, не иначе. Как поступать с полученными сведениями - решать тебе и только тебе, но тот факт, что все ресурсы сконцентрированы в одной точке, что повышает риски, конечно, несколько окрашен в негативные тона. Все сложно. В отличие от эмоций "Кей", по лицу которой разом пробегает, сменяя друг друга, их простенькая - от удивления, щедро сдобренного страхом, к чистому страху, а затем к новому пику удивления - но весьма красноречивая цепочка, когда до нее доходит смысл твоего предложения.
- Я? То есть, что, мне остаться?
Растирает ладонь о ладонь, что, при наличии герметических перчаток, имеет скорее символическое, чем практическое значение.
- В том смысле, что я не спорю, я не против, но...
Явно борется с желанием что-то сказать, очевидно, взвешивая все "за" и "против".
- В общем, ну, короче говоря...
Зажмуривается на мгновение-другое. Выдыхает.
- Там засада. Ну, я так думаю. То есть, я сейчас вспомнила. Там, в том секторе, где дроид. "Таширо Армори".
"Tashiro Armory". Корпорация со штаб-квартирой в ИТС, из "ТОП-20". Передовые оружейные системы, дроиды всех мастей, бронетехника на разнообразных шасси. Известны в первую очередь тем, что не стесняются открыто "покусывать" конкурентов, временами устраивая форменные бойни, с кружащимися в невесомости завитками синтетических кишок, на каких-нибудь закрытых объектах внемирового базирования. И шутки про техносамураев, кстати - это как раз насчет их оперативников. Ребята открыто - и с поощрения руководства - практикуют бусидо, беззастенчиво ходят в мэнгу и с мономолекулярными катанами, живя лучшие жизни, в то самое время, когда бесталанные республиканские режиссеры снимают про их похождения третьесортные слэшеры. То же "Крыло бабочки" взять, к примеру - просто дичь, но зато с шестиминутной "постельной сценой". "Если это сёто, то какой же тогда у тебя дайто?", ага.
- То есть, я боялась сказать сразу, но, думаю, что теперь могу. Потому, что идти туда опасно.
Кивает зачем-то поспешно, словно сама же с собственными доводами соглашается.
- И дроид, и они.
-
- В общем, ну, короче говоря...
Зажмуривается на мгновение-другое. Выдыхает.
- Там засада. Ну, я так думаю. То есть, я сейчас вспомнила. Там, в том секторе, где дроид. "Таширо Армори".
"Кей" ведет себя как AI Dungeon. Всё что угодно, лишь бы не идти в новую комнату.
Воистину, между нейросетками и корпоратами нет никакой разницы. xD
-
подготовка есть не невычислимо-неизмеримая "половина успеха", а необходимое условие достижения хоть сколь-нибудь значимо положительного результатаЗолотые слова!
|
Ритан Второй. Начав откручивать крепежи, понимаешь - затянуто все настолько туго, что у обычного человека, да еще и таким ключиком, на "размыкание" ушло бы минут пять, не меньше. Ты справишься - максимум - за одну. Алгоритм: накинуть, сдвинуть с мертвой точки, покрутить-попроворачивать, вытянуть, повторить. Пусть слегка монотонно, но в чем-то даже приятно.
- Да-да, ясно.
Кивает поспешно собеседница, когда предупреждаешь ее о возможных последствиях непослушания. И падает на пол, сжимаясь в комок, когда выставляешь ей "счет".
- П-прости. Прости, пожалуйста. Я не хотела. Я не знала, что нельзя. Я все поняла. Все поняла.
Тараторит, мелко подрагивая всем телом каждый раз, когда тишину нарушает поскрипывание болта или позвякивание инструмента о корпус тумбы.
- Я все скажу. Все скажу. Это... Это ярус. Этаж. Хранилище. Меня прислал Модо. Не он сам, но... Блять. Прости, прости... Да. Модо. Это наш варбосс. Он великий... Ч-человек. Да.
Сжимается отчего-то еще сильнее, скрестив руки на груди и подпирая кулаками скулы.
- Оружие, это... Эти стволы - они везде, они у пацанов. Я не пизжу, клянусь. И эти, пид... Ленники. Они тоже. Они... Их раздали. И этих, ну... Этих... К-как их, с-сука... К-куклы, куклы. Всех раздали. Ваша ху... Яхта, она в доке-подкольце, но болтокруты ее... Они... Болтокруты ее до костей уже ободрали.
Дрожит подбородок заметно, когда кивает несколько раз, словно подтверждая правоту собственных слов.
- Я все скажу, я клянусь.
Зовешь ту, вторую. Снова показывается из-за двери, но теперь уже по внешнюю сторону ключицы. Среднего роста, худощавая, с остриженными ровно по плечи темными волосами. Мраморная кожа, жемчужно-белые зубы, неброский маникюр, аккуратная прическа, толика перманентной косметики тут и там: губы, брови, румянец щек - разительный контраст с той же "Серой". Понимаешь, кстати, почему не выходит - похоже, вообще без какой-либо одежды. Жмет к молочным железам левую руку. А в правой - оружие. Штатный полуавтоматический пистолет охраны "Хозяина". Не тычет им ни в тебя, ни вообще в кого или что-либо, просто держит, дуло в палубу опустив.
- Моя фамилия Аткинс. Джулия Аткинс. "Вайал Фаундейшн", заместитель креативного директора.
Не помнишь. Ни ее, никого.
- Я была на яхте. А эти люди...
Указывает стволом на вжавшуюся в пол женщину, видимо, не до конца отдавая себе отчета в том, что он может и выстрелить.
- Они нас захватили. Ритан, что же...
Прижимает ко лбу рукоятку на пару мгновений.
- Слушайте. Я знаю, что вы работаете на господина Корли. Вы... Вы должны что-то сделать.
-
За умение создать ощущение нервяка при абсолютно мирном общении.
|
Мир. Присвистывает "Химера" саркастически, когда про организацию ОПГ - с азартными играми и женщинами низких моральных стандартов - разговор заводишь.
- Ебать ты ебанулся, отец.
Покачивает головой, усмехаясь и на пару мгновений дольше обычного задерживая на тебе взгляд, услышав о далеко идущих планах. Усаживается прямо на пол, в который раз уже придержав себя за низ живота, с легкостью укладывает ноги в древнюю как сама Империя позу "Лотоса". Вспоминаешь, что "асана" эти штуки, вроде бы, называются - по ним еще необуддисты всякие угорают, ага. Немалой ловкости и неплохой растяжки такое дело требует.
- Банду он, сука, сколотит...
Наблюдаешь за пленницей, отсекаешь последствия всплеска адреналино-кортизолового "коктейля", анализируешь увиденное. Удивление. Веселье. Скорее, нет, даже не так. Удивление с толикой веселья - это будет правильней. Эмоции острые-резкие, движения тоже. Возможно, стимуляторы. Или стимуляторы с легким эйфорическим эффектом. "Сканк", ингаляция, от часа до сорока пяти минут назад. Учитывая ее габариты, можно предположить, что весит она в районе шестидесяти трех - шестидесяти пяти кило. Наркотик наверняка чистый - "Клещи" держат практически весь его рынок в этой части субурбии, поэтому вряд ли будут сами дышать смесью с добавлением - "для тяжести" - монооксида углерода и паров растворенных в кипящей щелочи тампонов, вымоченных в средстве для освежения полости рта. Толерантность определенно низкая, на сканк-зомби точно не похожа, а значит употребляет не потому, что не может не употреблять, а чтобы "разогнаться", как говорят в фавелах - "агаррар ла онда", "поймать волну". По итогам - "плато", когда настроение уже "чертит потолок", а до "штопора", когда потребуется либо добавить, либо прилечь и поспать, еще далеко. Если понять, что ее волнует, что ею движет, чего она хочет прямо сейчас, подыграть в унисон настроению - в общем, оседлать ту же "волну" - то может так статься, что уговорить человека станет возможно очень на многое.
Представляешься, кабель питания для оргтехники - в полтора метра, толстый, с набалдашниками универсальных разъемов-розеток на обоих концах - поверх воротника плаща накинув. Встает даже собеседница, о стол бедром опершись и теперь уже откровенно не сводя с тебя полного изумления взгляда.
- Блять, а я ж еще думаю - хуле ебало-то у тебя такое знакомое.
Главное, чтоб кузиной какой-нибудь не оказалась, остальное решаемо.
- Я в том баре, который на Генерала Эмиральдо, одно время стрипухой подрабатывала. Помнишь меня, нет?
Подцепив за макушку, стягивает с себя маску. Чуть за тридцать ей, с небрежно обрезанными под "боб" и изрядно растрепанными каштановыми волосами, кареглазая и скуластая. Ренголезка-бланко, не хиспанка.
- Что ни дождь, так ты саку свою жрать припирался, мы с девками даже на демкреды забивались - припиздуешь ты или нет. Высосешь три рюмаса - и сидишь, типа хмурый, про коньо и мьел думаешь.
Саке, да еще и натуральной ферментации, а не синтетика? Звучит не так и плохо.
- Валенсия. Вэл.
Хоть убей и в дробилку засунь - не помнишь такую.
- Когда того пидора, "цифрака" из "ноль-пятых", у нас в "доилке" обнулили, вы меня опрашивали. Ну не прямо ты, а вы - басура, но ты там тоже был. Йон. А я, сука, опросилась.
Отмечаешь, что практически перестает употреблять "трозо" - отдельные, "в тему", фразы-словечки на хиспанском - перейдя на чистый "универсаль". Смеяться по любому поводу - тоже.
- И потом всех, кто с вами, сука, заговорил, повыпиздили. Меня, например.
Вытягиваешь из кармана коммуникатор. Плоский, в полсантиметра, и в пару ладоней площадью, сглаженный по краям и мутновато-прозрачный. Кнопок нет, сенсор-панели тоже, только штамповка крохотных серебристых литер, в самом низу и по центру: "MIZARU". Выключен, на прикосновения не реагирует. Как-то должен включаться, в этом ты уверен. Вопрос только в том, как именно.
- Два сезона без работы - вжух, ты "Клещ". Охуенно?
Риторический вопрос. Хмыкает, но как-то невесело.
- Жизнь мне, типа, сломал, получается. Хотя...
Растирает лицо ладонями.
- Как можно сломать сломанное, верно? Да и не корпорат ты, вроде, и не муниципальная хуйня в пиджачке, которая ебанутые законы двигает. Может, ты просто стал последней дробиной в жопу той собаки, в жопе которой я жила, и собака от такой хуйни вообще сдохла, и я теперь по уши в дерьме и в ебаных опарышах.
И еще раз, больше щеки и уши.
- Аманесер, блять.
Указывает на стилет.
- Я тебя должна была тупо заколоть. Спящего, прикинь?
-
Классная история и интересная Валенсия. Был универсальный лëгкий боец "Химера", стал человек с лицом.
-
Главное, чтоб кузиной какой-нибудь не оказалась, остальное решаемо.
В голос прям поржал. Действительно было такое чувство по слов: "ебало-то у тебя такое знакомое."
Ну и в целом классная история, вроде простая и за душу берёт.
|
Саманта. Твой шаг назад. И шаг "Ржавой", тоже назад, когда вытянув конечность, начинаешь проверять ее - руку - на наличие "улучшений". Опасается, видимо, что и правда можешь удивить наличием клинка. Хотя, кто знает?
- Засвет это... Блять...
Пощелкивает пальцами раз-другой - точно как "Хозяин", когда служку подманивает.
- Короче... Видишь, когда, типа, темно. Засветить - это, ну, типа, увидеть.
И ухмыляется, головой качнув, когда сообщаешь о доподлинно известной тебе функции габаритной реконфигурации твоего тела.
- Чего, по реалу? - Прихватив себя за грудь, задумывается на мгновение, а потом добавляет зачем-то. - А я не могу.
Мог бы удивить другой ответ. Такой - нет. Она же все-таки рейдер и человек, а не рекреационный репликант. С другой стороны, так ли велика между вами разница? Если сгладить острое, посмотреть беспристрастно. Она - женщина? Определенно. А ты, ты сама - женщина? Собственно, почему нет? Чего такого есть в ней, человеке, чего нет в тебе? Ты думаешь, ты чувствуешь. Ты - мир в себе. Закрой глаза. И ничего не исчезнет. Ты останешься с собой. Твои мысли, твои эмоции, твои ощущения и воспоминания. Ты - живая. Как Шильда. Так и ты. Ты сама - целый мир.
Странные размышления. Спрашиваешь спутницу насчет сути послания когда, отступают они. Они, но не головная боль. Добавляешь сомнений - насчет мертвых и живых. Боль здесь. Предлагаешь вариант с заложником. Боль никуда не уходит. Ну, хотя бы тошнит не так, вроде бы - уже неплохо.
- Блять... Может, это и не такая уж хуевая идея.
Настраиваешь станцию пока - не так сложно, если знать алгоритм. На шкале от "0" до "10" выбираешь "03". Как она говорила, "Не до хуя громко, не пиздец тихо"? Похоже, получилось. Кивает "Шило" приободряюще, мол, все правильно. А ты - рассказываешь ей о мигрени попутно. Молчит какое-то время, пожевывая собственные губы, обдумывает что-то.
- Хорошо, что засвет кинула. А то, прикинь, хуяк - и тебя завернуло. Чего, куда?..
Подмигивает - что-то зачастила - вновь.
- Ладно, давление страви, заебись все будет. Для начала найдем каких-нибудь колес или ширки, чтоб тебе шестерни расклинило.
Крутит раз-другой указательным пальцем у собственного виска, рисуя кончиком ногтя овалы.
- И даже если сложишься, хуле делать, потащу тогда. Я ж не конченная - своих по хуйню только "Черепа" сливают.
Сверлит тебя взглядом пару секунд.
- Ты только тоже не будь конченной, хорошо?
Поднеся правую ладонь к подбородку, складывает ее "лодочкой". И вдруг, шмыгнув носом, плюет в нее же.
- На жидяке забьемся, раз на раз. Войд свидетель - пока в пиздеце, друг друга тянем.
-
Ух, теперь я ещё сильнее буду переживать за Шильду! Её же не убьют, правда?!
|
Мир. Вытянув чужое оружие из ножен - снова диссонанс: тонкий и шильно-острый трехгранный клинок из темно-серого сплава выглядит совершенно новым, приятно и органично ложащаяся в ладонь рукоятка отлита из бронепластика, а если судить по вытравленным у основания жала имперским иероглифам, "田代武器庫", штука изготовлена в "Tashiro Armory"; дороговатая игрушка для того, чтобы вот так, запросто, быть у обычной уличной ОПС-ницы - понимаешь, что он практически невесом, прекрасно сбалансирован и сделан специально для того, чтобы колоть противников в "защитке". Гудит что-то вдалеке, подмечаешь. Генератор, может?
- Нравится? - Подмигивает тебе "Клещ", как только ботинок покидает пределы ее горла. - Бери.
Подмигивает во второй раз, когда озвучиваешь полупросьбу-полуприказ, насчет тишины. Заприметив знакомую "мыльницу" разрядника, подбираешь, тем временем, тяжелый и ухватистый приборчик с затоптанного пола. И правда твой. Усаживаешься на стул, прячешь шокер в поясной чехол.
- У тебя значок на поясе, гений. - Подперев щеку согнутой в локте рукой, хмыкает женщина, услышав вопрос про "ваших". Морщится, прижимает свободную ладонь туда, куда ты не так давно лбом прикладывался. - Или забыл?
А ты реально забыл. Предлагаешь когда раскрыть детали того, что предшествовало приступу забывчивости, откровенно смеется собеседница.
- Аманесер.
"Восход", по-хиспански. Понимаешь, что она, похоже, никуда не спешит. И что ее, судя по всему, не смущает ни ее текущее положение, ни то, что между вами только что произошло. Что не может не беспокоить.
- Ваше время закончилось, басура. Мы вас стерли. И вся ваша власть стерлась вместе с вами. Теперь город наш. Вы, гурры, арроз, рохас - все идут на хуй.
Подмигивает тебе в третий раз за последнюю минуту. Ты же, не теряя времени, нащупываешь под боком оперативную кобуру - на месте, даже ускорители заряжания никто не выкинул. И коммуникатор тоже не забрали, так и лежит в кармане джинсов. И ключи от машины. Один револьвер, получается, пропал. Себя осмотрев, понимаешь, что цел - по крайней мере, явных признаков того, что с тобой делали что-то плохое, пока был в отключке, нет.
- Кстати, знаешь, в эту игру варик играть вдвоем. Расскажи, каким хуем вы вышли на эту точку с артефактом, сколько вас было, всю хуйню - и будешь моим слугой. Если нет - мы засунем тебя в дробилку. Слышишь, гудит?
Хлопает себя по лбу картинно.
- А, ебать, я ж совсем забыла, что ты теперь десоладо, пустой.
Пустой, да не совсем. Имя. Его ты, по крайней мере, вспомнить осилил - Ионгзенг. Йон, если на республиканский манер. Детектив Йон.
- Тогда можешь быть моим слугой просто так. Как тебе предложение?
-
Заманчивое предложение для детектива.
-
Завязка событий отличная. Как всегда много мелких деталей работают на создание картинки в голове. Но в этот раз собирая мир, а не боевую сцену. Ну и химера прикольная. Молодая шутливая, ей все легко. Это +
|
Мир. Протеже. Стоит слегка зацепить струну ассоциативных связей, как имя выпрыгивает из мутных пучин памяти похлеще поплавка. Мартина. Для своих: Тина, Эм-Ти. Или просто "Эй" или "Стажер", если вспомнить недавно "нарисовавшегося" коллегу. Путь к должности эксперта по хранению улик - с хорошим окладом, но без рисков - короток и не особо тернист, если твой дядя не просто дядя, а начальник службы квартального патруля Станции, но базовая стажировка длиной в сезон, которая, слава Ритану, уже подходит к концу, обязательна для любого сотрудника, а с начальником уже самой Станции этот вопрос у дяди совсем "в нули" решить так и не удалось, "фамилия громкая, будут вопросы". Этот Монтеррей или "сеньор Аррайя", как ты смутно припоминаешь, твой наставник и, по совместительству, тот еще "каброн" - заставляет делать обходы и вооружаться вообще перед каждым выездом, запрещает класть ноги на панельку в крузере и снимать долбанный броник в самую лютейшую жару, и вообще, по ощущениям, плевать хотел на то, чья ты племянница, но сам дядя никаких жалоб на его - Монтеррея - поведение почему-то не хочет даже слушать, утверждая, что с ним ты, типа, по крайней мере будешь в полной безопасности. И что? Вы оба связаны, заперты неизвестно где, да и вообще, может быть, скоро растворитесь в бочке с кислотой, если вас сперли эти поехавшие картельщики. Спасибо, дядя, безопасно как у Санта Муэрте под саваном.
Повспоминав всякого и, не без помощи "Хуаресыча", как Монтеррея за глаза называют некоторые патрульные помоложе, освободившись от пут, переворачиваешься лицом в потолок. Ощупываешь себя на предмет пропаж. Кобуры - обе, сука: да, старик заставляет тебя таскать два, сука, ствола - на месте, с картриджами и магазином. Баллончик тоже тут, который с "глазожогом", а вот "трещалки", радиостанции, нет. Зато смарт на месте - можно позвонить всем, рассказать, что тебя, прямо как в кино, спиздили какие-то бандосы, и скоро будут насиловать или пилить бензопилой, а, может, и все сразу.
-
+
Миленько. Прям как в классических боевиках.
|
-
Чуток мелких деталей, а вся атмосфера буквально витает в воздухе.
|
-
Хахахах)) Пси-шиноби. Призрак за спиной.
-
Борей - жил, Борей - жив, Борей - будет жить!
|
Ритан Второй. Личное решение. Не то, что навязано, а то, что принято. Самоопределение. Был исполнителем, инструментом. А кем стал? "Ритан" - имя кого-то, о ком все знают. Все - двое из тех, кого ты знаешь. Одну встретил, вторую вспомнил. Получается, что все же не все. Или, может быть, те, кого ты убил там, в коридоре, они тоже о нем знали, просто не успели сказать? Кто знает, кто знает.
Прихватив вжавшую голову в плечи женщину, рывком отшвыриваешь ее от себя, прочь из кабины. Даже вякнуть не успев, гулко хлопается на пол и, скрючившись в позу нерожденного человека, с шипением поджимает коленки к животу, а ладони - по крайней мере, на пару первых мгновений - к грудной клетке.
- Я...
Озвучиваешь вопрос. Стиснув зубы, жмурится от боли "Серая" в ответ. Опершись на левую руку, правой все еще придерживает себя под ребра. Ты ведь сказал ей, чтобы не шевелилась, верно? Не боится? Или не осознает в полной мере своего положения? Садится, между тем. Хотя, ты бы все же назвал это немного по-другому: переваливается с бока на задницу, поджав одну ногу под себя.
- Бля, нет...
Отрицательно машет головой, пока ты изучаешь орудие.
- Нет ключа. Нет.
На гашетке смонтирован блок электроактиватора, соединенный толстым кабелем с доводчиком, а ствольная коробка прикручена к тумбе. Снять саму установку возможно, никаких проблем. Благо, кто-то добрый даже накидной ключ - точно под гайки - разрезал напополам, а потом приварил одну половинку к тонкой и длинной стальной цепочке, второй конец которой приварил уже к борту основания. Открутить, отодрать от рукоятки "давилку" - и все, получишь в свое распоряжение крупнокалиберный пулемет с боепитанием от бункерного магазина.
- Слушай... Ты... Я тебе, я не враг.
Тыкает указательным - с коротко подрезанным, но все равно умудряющимся быть грязным ногтем - пальцем в потолок.
- Это они.
Теперь подбородком туда, наверх, указывает.
- Они, эти суки, они... Они тебя... Нас... Суки, бля.
-
Три дела. Две женщины. Один плюс.
-
Или, может быть, те, кого ты убил там, в коридоре, они тоже о нем знали, просто не успели сказать?
А сколько ещё не успеют!
|
-
Чёткие ребята и сцена под стать, хах. Со стартом нас(=
-
расхуярит - только в путь.
|
|
Мортиноцци. Скалится боевик, зачем-то кончиком языка по нижней кромке своих верхних зубов проведя влево-вправо, когда отвечаешь ему.
- Ого, кто-то, похоже, бускас лос проблемас, си? Я к тебе кортесменте, а ты грубишь.
Подмигивает.
- Или, может, тебе лос артесаньос локалес в мозг аранья-контроладор подсадили, и ты спецом меня провоцируешь? Слышал о таком, да?
Укладывает ладони на рукоятки ножа и пистолета, еще шире щерясь.
- Давай, может, калаверу твою абрила и ло вемос, си?
Подается было вперед. И вдруг, зажмурившись и с шипением выдавив сквозь стиснувшиеся до скрежета зубы воздух, скручивается-загибается вправо, когда разогнанный до запредельной скорости кулак рыжеволосой - лет двенадцати-тринадцати на вид - девчонки, крутанув молниеносную дугу, втыкается ему куда-то под ребра с таким шлепком, которому бы позавидовали некоторые из твоих знакомых пит-файтеров.
- Ты че, охуел, придурок? Мы с тобой о чем терли, а?
Прихватив себя за бок, неловко отступает к стенке мужчина, упирается в металлокерамику плечом.
- Точка, я... Я... Коньо...
А "Точка", между тем, подмигивает тебе, растирая укрепленный биопластик правой - если судить по количеству пересекающих конструкцию соединительных швов, способной трансформироваться в нечто, кардинально отличное от предусмотренных человеческой анатомией банальностей - искусственной кисти. Готов поклясться на крови, что ее - кисти - не было, когда общались с Лео там, в ДжерСи. То есть, конечность, конечно же, была, но обычная, своя, а не аугментация.
- Привет, "Посох".
В тщательно зашнурованных берцах с бронированными "колпаками" на носках, пепельно-серых штанах из армоткани, легком бронежилете болотно-зеленого цвета, накинутом и застегнутом поверх кроваво-красного худи с принтами на груди, тех-сетевик "Клещей" больше напоминает подростка-герильерос времен Войны, чем координатора тайной операции в глубоком корпоративном тылу.
- Жаль, что с остальными так вышло.
Позвякивая дюжиной накинутых прямо поверх одежды, внахлест, серебристых цепочек всех - от платиновых до стальных - мастей, на которые, к тому же, теперь понацеплены еще и до того украшавшие пальцы твоей старой-новой знакомой кольца, машет она, заглядывая за твою спину, Гвендолине.
- И тебе привет, сеньора лаборант-инженер.
Отмечаешь, что не одна, а обе руки техника "под замену" пошли.
- С-сеньорита...
Судя по шелестам-шорохам, активно одевается в эти самые мгновения "сеньора-сеньорита".
- Ладно. Как манатки натянешь, подгребай к нам.
По всей видимости, закончив с приветствиями, протискивается мимо тебя "Мекко", направившись туда, откуда ты только что пришел.
- По проебам, если что, ноль вопросов.
Добавляет между делом, даже не оборачиваясь.
- От мозгоплава страховки нет, нас узнаешь - уже спасибо.
Ты же, прежде, чем автодверь с отметкой "ТОЧКА" снова вщелкивается в пазы, успеваешь заметить, что по ту сторону порога находится просторный, метров в десять длиной и все пять шириной, утопающий в полумраке зал, стены, пол и даже потолок которого затянуты то ли насаженной на клей-споты, то ли просто растянутой и пришпиленной по углам пленкой, что более всего напоминает золотистую фольгу. Лежат поверх нее, громоздясь друг на друга, бухты дата-кабелей, высятся, помаргивая индикаторами, расставленные ближе к центру в на первый взгляд хаотичном порядке тумбы старинных дата-центров, дизайном напоминающих уже виденные тобой у входа в аванпост турели, и возится где-то вдалеке, сидя на корточках у груды толстых, похожих на черепицу для крыш угольно-черных пластин, с, очевидно, портативным плазменным резаком, "Ромашка".
- Короче, тянем то, что есть.
Облокотившись о борт ближайшего к проходу в "личный кабинет" орудия, останавливается сетевик, полуоборачивается.
- "Бичо", а ты хуле залип? Пиздуй в зал, помоги там.
Не отвечает тот ничего, просто, заметно прихрамывая на правую ногу и придерживая локтем отбитую бочину, уходит прочь.
- Так, секунду...
Вытянув из-под жилета загудевший коммуникатор - вроде твоего - тычет в его экран остервенело с десяток раз за пару мгновений.
- Сука, блять...
Убрав девайс обратно, переводит взгляд на тебя.
- В общем, слушай...
Чуть наклонив голову, всматривается в твои глаза секунду-другую.
- Хотя, тормозни. Скажи, ты что помнишь-то вообще? А то видок у тебя, конечно, будто сама Санта Муэрте поцеловала.
"Святая Смерть" - а ваши отношения с этой спутницей Пресвятого Ритана, как ты смутно припоминаешь, нельзя назвать ни простыми, ни однозначными - к твоему нынешнему состоянию, может, отношения и не имеет, но вот сами "гурры", последствия их экспериментов и вообще, в целом, весь этот долбанный Комплекс - вполне.
- Ответы "все" и "ни хуя" тоже принимаются.
-
Укладывает ладони на рукоятки ножа и пистолета, еще шире щерясь.
Позитивный Бичо. Всё у него с кортесменте, всё с улыбкой!
-
Даже я не ожидал этого удара.
-
Как можно не верить в Santa Muerte?
|
Фидель. Всем. Поднявшись, направляется к выходу войд-кочевник, подруга его - следом. А ты, ты пока лежишь. С доктором, которая на рейдеров было отвлеклась, вот, беседуешь обо всяком. О не совсем радужных перспективах "откачки", например.
- Скажем так, определенные шансы есть, но риск необратимых последствий все равно высок. И чем чаще вы будете обращаться к новоприобретенным силам, тем он будет выше.
Как "аликате", ручки которого обмазаны тактильным ядом. Или как нога корпоратки, коленка которой так удачно подвернулась под руку. Тронул - пропал. Хотя, нет, второй случай, вроде бы, не так смертоносен по сути своей. Приветливая она, все же, ага. Позитивная. Слушает, вот, тебя внимательно, когда делишься размышлениями и опасениями насчет грядущих событий, собственной судьбы, стимуляторах и честной игре.
- Ожидания не всегда соотносятся с результатами в точных пропорциях, тут я с вами совершенно согласна.
Заметно морщится однако же, когда упоминаешь образец брахийских технологий.
- Насколько мне известно, амнезирующие эффекты, вызываемый данным устройством, никак не влияют на псионический потенциал индивиддума. Соответственно...
Прощается Рубик со всеми в какой-то момент. Пора? А женщина, между тем, сует тебе в нагрудный карман куртки сначала автошприц, а потом и пару мелких, напоминающих тощие пистолетные гильзы ампул.
- Что ж, видимо...
Замолкает на полуслове, когда громко цыкает, явно привлекая твое - да и общее, в целом - внимание, все еще подпирающий стенку "1683".
- Что, стрелок, уже устал?
Скалит зубы. Щерят клыки и те, что помладше, к тебе лица изуродованные повернув.
- Слабоват для дара? Боишься, что тебя спишут как старый отцовский "Даллас"?
Сделав всего шаг или два, совершенно внезапно оказывается сидящим прямо перед вами - тобой и ученой - на корточках. Словно пару фрагментов из видеозаписи вырезали: вот он там, и вот он тут.
- Жидкая кровь. А ведь хиспанец...
Разочарованно покачивает головой.
- Хочешь все вернуть?
Отмечаешь, что замирает, даже дыхание задерживая, всякий раз, когда безглазый голос подает, твоя новая знакомая. Страх? Шепчет чуть слышно, ладонь к твоей щеке прижимая.
- Все будет хорошо.
|
Распахнув рюкзак убитого, сержант пару мгновений немигающим взглядом изучал пустоту, разделяющую его - рюкзака - более материальное содержимое. Очень может быть, что совсем скоро кто-нибудь будет вот так же рыться уже в его - Роберта - собственном барахле. Не все ли ему тогда будет равно, впрочем?
- Привет, Джейн.
Повертев меж грязных пальцев фотографию девушки и в последний раз глянув ей в лицо, подполз к Тренчарду, сунул снимок ему в нагрудный карман.
- Хорошая она у тебя, брат. Повезло.
Похлопав товарища по плечу, понаблюдал за перевооружением Уоррена. Молодец, чего уж. Кивнул ему даже - мол, неплохая идея.
- Все в дело. Круговорот.
Вернувшись к вещам Энтони, Библию вытянул, уже в свой карман запихал. Хоть и не был Ковальски никогда - в отличие от своей матери - безумно набожным, но книжицу эту отчего-то подспудно уважал. Столько людей верит, а он, чего, самый умный? Нет, конечно же. Вот и вот.
А потом дальше полез чужие вещи проверять. И нашел шоколад.
- Шоколад.
Выудил размякшую на жаре плитку, раскрыл, на четыре части разломил. И передал-сунул - ультимативно так, не приемля отказов - по куску каждому из своих бойцов.
- У нас на ферме случай попозапрошлой весной был...
Когда нащупал-вытащил воздушный шарик и мышь, задрожали пальцы. Вдох. И выдох. Нельзя, потом.
- Батя шоколада на ярмарке как-то купил...
Спрятал зверя за пазуху.
- А бабуля моя, упокой Христос ее душу, решила зайчиков на Пасху из этого самого шоколада, короче, понаделать.
Шар убрал.
- Вот только нюх у нее не тот с возрастом стал, да и не могла она знать...
Потом письмо с адресом.
- Что мелкие наши весь шоколад из кладовой давно повытаскали...
Нет ничего больше в рюкзаке у Тренчарда.
- А чтоб батя не заметил и лозиной не нахлестал, они, в общем, воска свечного с сажей понатопили...
Да и самого Тренчарда тоже нет.
- В бумажечки позалепили - все как положено.
Отложил вещи прочь, бросил взгляд в сторону не менее мертвого, чем Тони, Хоббса.
- И вот представьте, сидим мы все за столом, а бабуля ходит, и внучатам зайчиков раздает - сестрам, мне, всем братьям моим, даже старшему...
Проверил гранаты - пара есть в запасе, живем. Стрелять сразу начали. Совпадение?
- Мелкие не едят, знают же, сестры куснули, давай кривиться, а я, в общем, задумался чего-то, откусил за раз половину целую - и давай жевать...
Основание приклада винтовочного в песок уперев, приподнялся, к стенке перебрался.
- И, короче, пока понял, что воск жру, зайчика, считай, целиком умял.
На самом деле, пропажа шоколада обнаружилась еще на исходе зимы, о чем младшие, минимум на неделю лишившись возможности нормально сидеть, горько сожалели, но пиздеж в таких историях - что кленовый сироп на панкейках, чем больше - тем лучше.
- А потом "свеча", короче, закупорила кишки так, что Пасху я встретил на нужнике - зайчика, Дьявол эту суку дери, призывал.
Скрючился было, чтоб показать, как обряд выдуманный проводил, да Ларсен помешал. "Смайли". Поделился новостями, так сказать. И не до шуток разом стало - атаковать будем.
- Так, парни...
Людям нужен план. Что ж, этого добра у нас в достатке.
- План такой. Оставшиеся гранаты и патроны у мертвых пособирайте, если еще не собрали. Это раз. Два. Ронни - ты мне свои запасы для "эмки" давай, и дуйте с Джоном наших прикрывать. И, это... Сука... Блять, три. Рили, Терренс - мы с вами здесь. Давим барак, где наши, местные япошки засели.
Доснарядившись, занял позицию у окна.
- Сразу говорю - никто не подставляется. Нас мало, их - до хера, сначала думаем - потом делаем. Ясно? Нормально.
Зажмурившись на пару мгновений, опять вдохнул поглубже и выдохнул. Карабин вскинул.
- Ну... К бою!
-
-
- А чтоб батя не заметил и лозиной не нахлестал, они, в общем, воска свечного с сажей понатопили...
Даже я бы до такого не додумался).
Сержант топ). Как всегда.
|
-
Не сложней, чем решить, с какими изумрудами - нежно-шартрезовыми: эмиратскими или насыщенно-вердепомовыми: тоже эмиратскими, но из другого месторождения - цеплять сережки на очередную деловую встречу с очередным очень важным и неимоверно полезным человеком
О, это не самая простая задача - ведь под украшения надо еще и платье построить, причем так, чтобы оно коррелировало с настроением!
|
-
-
При разговоре с бараком главное - не услышать ответ от адресата)
|
Саманта. Хмыкает Шильда, узнав, что у тебя не просто есть то, что ей нужно, но еще и в двойном объеме, да еще и с перспективной передачи.
- Накрутить - хуйня.
Подмигнув тебе - не игриво, а скорей приободряюще - забирает добытый из-под отвалов верхней одежды приборчик.
- Вот эта залупа...
Знаешь, на что ссылается это ругательство. И, да, на самом деле, секторное реле, конечно же, мало напоминает штуку, о которой вскользь упоминает рейдер. Но так ли это сейчас важно?
- Типа, эта...
Щелкает пару раз пальцами едва различимо: не щелчки все же, а так, шелестящий намек.
- Громкость.
Крутит сглаженный ближе к "жалу" цилиндрик, задает параметры.
- Вот так. Не до хуя громко, не пиздец тихо.
Вспоминается отчего-то та новость - про парк, где тела нашлись - мимоходом. Сначала услышала по радио, а потом и увидела, когда, лениво помахивая указательным пальцем, перебирала клипы-заставки на головизоре. Там - бесконечно далеко отсюда, где бы это "отсюда" ни было - в лесном коттедже, тогда - вечность назад - туманным утром очередного выходного дня. Хиспанские мотивы вдруг сменились будничным голосом мужчины в темно-синем дождевике, который, указывая куда-то в сторону высившихся за его спиной сосен, рассказывал о "чудовищной бойне". Потом на экране замерцали снимки-трехмерники: одна девушка, другая, третья. Живые в пределах экрана, но мертвые по факту. Та, что по центру, была похожа на тебя - не в частностях, в целом. Имперка, может быть. Что с ними произошло? Чем все закончилось? Этого ты не знаешь - переключила канал, боясь навлечь на себя гнев "Хозяина" - но точно знаешь, что гибель трех человек, если верить репортеру в непромокаемой накидке: потрясение, дикость, невообразимая жестокость. А гибель трех репликантов? Потрясение ли? Дикость дикая? Жестокость такая, что не вообразить? Или, все таки, нет?
- А насчет...
Гаснут образы, становясь не ничем, но сухим, практически статичным осознанием того, что событие имело место быть. Память памятью, а дело - делом. Озвучивая спутнице свои сомнения, проводишь для нее же демонстрацию своего имитационно-подражательного таланта. Вербальная маска "Дум-Дума": активна. Фраза составлена, фраза озвучена. Колючая, чуждая, неотличимая от оригинала. Рейдер? Рейдер.
- Чего?..
Глаза "Шила" враз округляются, когда она фиксирует на тебе свой взгляд.
- То есть...
Кристально чистое удивление.
- Блять...
Даже в ладоши вдруг отчего-то хлопает, расплываясь в изумленной улыбке.
- Пиздец! А чего ж ты раньше...
Делает шаг навстречу, фактически прижимаясь своей грудью к твоей. Если бы границы твоего личного пространства не проходили - буквально - по коже, такую дистанцию вполне можно было бы назвать "беспокоящей".
- Короче.
Еще раз заглядывает в лицо.
- Я накручу набойку, пиздану чего пиздануть, а потом уже ты.
Не просто восторг, с толикой азарта теперь.
- И мы всех занулим. Нормас?
Взять радиостанцию, повторить то, что скажут, всех убить. Чем не план? Всем план. А то, что на пальбу к порогу может сбежаться половина станции, "Ржавая" учла? Ведь учла же, да?
- Комок.
Глянув на "звенелку", констатирует гениальный стратег. Или "гениальный"?
- Как набойка, только пиздатей. Но тут, один хуй, ни хуя не ловит - по хую.
Крутит меж грязных пальцев пластинку.
- Еще и залочен. Типа, заблокирован.
Не можешь сказать, что это стало хоть сколь-нибудь значимым открытием.
- А это...
Протянув коммуникатор обратно, снова немного увеличивает разделяющее вас расстояние, сделав шаг назад.
- Чего-то еще можешь? Ну, там, рубач из этой, - складывает-раскладывает кольцом указательный и большой пальцы правой руки, - из клешни, типа, выпустить? Или фары засвет без засвета кидают, может? Или, ну, типа, лицо поменять? Не?
-
Про "рубач" в "клешне" - точно не про тебя.
А жаль немного х)
|
Схватка - это всегда быстро. Война, она долгая, а когда вот так, лицом к лицу, все решается секундами. Есть враг, есть ты: один из вас должен исчезнуть, чтобы второй мог уйти.
- Сука...
Думал ли "Хобо" о том, что у того японца тоже были родные? Что его ждали? Что он, может быть, так и не успел написать того самого - главного в жизни - прощального письма? Что он тоже боялся? Что тоже хотел его убить? Нет. Конечно же, нет. Удар, еще удар. Затем рывок, за ним - другой. Опять. И вновь, и снова, раз за разом. Убить или умереть? Умереть, но убить!
А потом, когда Роберт напрочь потерял и счет времени, и, как ему казалось, сам контроль над собственным телом, ставшим просто тряпичной - с той лишь разницей, что вместо тряпья набилось мяса, костей и кровавой злобы - куклой, один единственный выстрел враз, мгновенно, вернул его в "здесь" и в "сейчас".
- Что?..
Унтер упал первым, сержант - за ним. Вдох, потом выдох. Живой?
- Блять...
Одну ладонь на пол, вторую - на распоротый бок. Это первое. Утереть лицо рукавом: пыльно-соленым, пропитанным кровью и потом. Второе. Третье - винтовка. Любая, лишь бы целая. Что поближе, та и лучше. Нашарить, ползая по бараку не хуже луговой собачки, подтянуть к себе, проверить на "раз-два". Все.
- Кто живой?..
Скрипит голос, царапают горло слова.
- Гранаты в окна!
И действительно, кто - живой? Хоббса убили, ебаные твари. Остальные? Ньюмэн? Живой - с гранатой, вон, возится. Уоррен? Тоже живой, хорошо. Шен? Ранен?
- Шен, сука. Терренс! Подъем!
А сам, сам-то лежит.
- Держать оборону!
Так, кто там дальше? Паркер? Тоже живой, тоже с гранатой. Еще лучше. Тренчард? Ранен?
- Блять, Тренчард...
Подползти поближе, повернуть, осмотреть, под затылок ладонью подхватить.
- Энтони? Ты чего, брат? Ты...
Кровь. Ее столько, что не нужно заканчивать Университет Небраски в Линкольне для того, чтобы понять - "Красотка Джейн" умирает.
- Тони. Ты это...
Перевязать, а не разговоры разговаривать!
- Ты не дури...
Первая помощь? Что-то же должен помнить!
- Сам напишешь. Слышишь, Тони?
Разодрать форму - собственную ли, японскую: не суть - на жгуты-лоскуты.
- Слышишь?
Перетянуть морпеха, зажать раны. Чтоб хоть как-то остановить эту долбанную красноту. Хоть чем-то, хоть ненадолго, хоть чуть-чуть.
- Ты только не умирай.
-
Утереть лицо рукавом: пыльно-соленым, пропитанным кровью и потом.
Как сам там побывал.
- Ты только не умирай.
Если кто-то говорит тебе это, когда ты умираешь, значит, наверное, ты жил не зря.
Спасибо за пост!
-
По-настоящему проникновенно. Даже добавить ничего не могу: все звучит прям по-живому.
-
|
-
Вдруг - голос.
Любопытненько.
-
"Презрение" обаятельный. Плюс за все посты с его участием разом!
-
Хорошее начало переговоров. Многообещающее)
|
Рвануло - потрепало. Потом снова рвануло. Хоббса убили. Был Лэндон - и нет. Кого еще? Кто? Ньюмэн? Паркер? Тренчард? Кто еще? Пыльный барак стремительно превращался в братскую могилу. Их братскую могилу. Дальше - больше. Дальше - хуже. Больше и хуже. Да? Верно? Так?
- Сука...
Подзаклинившие от жары, пыли, взрывов и беспрестанной пальбы "шестерни" мыслей, наконец, провернулись, и в какой-то момент - когда япошки уже были готовы хлынуть внутрь - "Хобо" вдруг со всей возможной кристальной четкостью, доступной его изрядно растрясенным утренними обстрелами и подрывами мозгам, осознал, что сейчас, возможно, умрет. Вот, прямо по-настоящему, возьмет - и умрет. Что его, Роберта Ковальски, не станет. Что он, со всеми его мыслями, надеждами и желаниями, со всеми планами, вообще со всем, просто перестанет "быть". Исчезнет. Как уже исчезли многие. Как еще исчезнут многие. С осознанием ушел страх. Зачем бояться того, чего не миновать?
- Сука...
Скорее выдох на слове, чем слово на выдохе.
- Сука...
Нет, страх все же не исчез до конца, но как-то разом померк, когда мир начал терять краски, а зубы заскрежетали о зубы.
- Сука.
Потом "Хобо" поднялся на ноги.
- Сука!
Потом перехватил винтовку поудобней - скорей как дубинку, чем как то, что может стрелять. Вытравило враз человеческое, одна первобытность осталась.
- Сука!!!
А потом начал без жалости к себе, к оружию и - тем более - тому, кто встанет на его пути, изо всех своих сил втыкать ствол, приклад - что угодно - во все, что хоть как-то напоминало ему врага.
- Сука!!!
В лицо, в тело, по рукам, по ногам. Чтоб, сука, кости в муку. Чтобы кровь - в потолок. Чтоб умыть и умыться. Сломается "Гаранд"? Штык! Штык сломается? Голыми руками давить тварей, топтать их, зубами грызть.
- Сука!!!
-
-
May the God's love be with you
-
Время собирать камни. И пули. И души.
-
Всему есть свое время,
и для каждого дела под небом есть свой час:
время рождаться и время умирать;
время сажать и время искоренять;
время убивать и время исцелять;
время разрушать и время строить.
А вообще очень живой, натуральный пост, передающий то, что внутри Хобо.
-
Подзаклинившие от жары, пыли, взрывов и беспрестанной пальбы "шестерни" мыслей, наконец, провернулись, и в какой-то момент - когда япошки уже были готовы хлынуть внутрь - "Хобо" вдруг со всей возможной кристальной четкостью, доступной его изрядно растрясенным утренними обстрелами и подрывами мозгам, осознал, что сейчас, возможно, умрет. Вот, прямо по-настоящему, возьмет - и умрет. Что его, Роберта Ковальски, не станет. Что он, со всеми его мыслями, надеждами и желаниями, со всеми планами, вообще со всем, просто перестанет "быть". Исчезнет. Как уже исчезли многие. Как еще исчезнут многие. Круто. С осознанием ушел страх. Зачем бояться того, чего не миновать?Еще круче). Я бы добавил пропуск между этими двумя абзацами. Но и так зашибись). Хобо - топ). А представим тех, кто это все понял ещё на корабле, ещё по сеточке спускаясь...
|
Астар-Два. Поток сознания, усилием воли разбитый на отдельные, обособленно-целые части, каждая из которых представляет собой простое действие или бездействие, становится инструкцией. Превращается в то, что возможно реализовать. Во что-то - в отличие от бессвязно-колючих, цепляющихся друг за друга клубковатых образов - более-менее привычное. Для тебя-того, не для тебя-этого. Хотя, так ли велика разница между вами? Тобой и тобой. Ты создан для решения задач. Много задач, мало времени. Разум кипуч и крючковат, разум ищет и проверяет, цепляет и находит. Варианты и возможности. Устранить, вывести из строя, уничтожить и убить. Полноводная река из лезвий, что срезает с окружения мякоть условностей, обнажая суть. Если не думать, что человек - это человек, если сразу знать, что человек - цель, так проще. И быстрей. Возможно, потому этот поток был зажат в узком русле "постановщика"? Ты буквально физически ощущаешь, почему он был нужен и важен. Он? Оно? Система, модуль - не так важно. То, что определяло цели. Не надсмотрщик, но фонарь. Река, растекаясь по полям свободы, мелеет и теряет напор. Становится не рекой, но озером.
Озеро. Много воды. Помнишь ее едва тревожимую ветром гладь. Тогда, когда "Хозяин" показывал вас, тебя и твоего брата-по-оружию, своим гостям. Вспышка.
- Оторви ей голову. Это приказ.
Приказ "Хозяина". Абсолют. Клещи левой руки сжимаются на шее стоящего перед тобой лакея. И тот - но скорее все же та: фигура сложена по женскому типу, фарфоровая маска несет на себе отпечаток феминности - безвольно обмякает, заваливаясь на прибрежную гальку и заливая все вокруг липкой сангвисарной жидкостью, когда его зажатая в пальцах твоей правой руки голова, хрустнув и чавкнув, отрывается от тела. Стоящие чуть в стороне - видимо, чтобы не замараться - гости сдержанно хлопают. А та гостья, что носит искрящуюся, словно собранную из тончайших серебряных нитей меховую накидку, пригубив бокал красного как то, что теперь заливает камни, вина, морщится.
- Какая милость, мясной дроид.
А "Хозяин" отчего-то смеется.
- Нет, Мадлен. Не дроид - бог войны.
Теперь усмехается "серебряная".
- Смотри, Ритан услышит - заревнует.
И смеются уже все. Вспышка.
Странно. И ярко. Ладонь еще помнит хрупкость и невесомость чужого черепа, шелест волн цепляет слух фоновым шумом, но все это, как сейчас кажется, произошло очень давно. Сезон назад? Два? Ты не знаешь.
- Бля!!!
Окрик "противника" вмиг развеивает начавший сгущаться туман раздумий. И ты - уже без колебаний - швыряешь томагавк в противоположную стенку. Гулкие, быстро сливающиеся в очередь хлопки. Машина сбивает брошенный "снаряд", перебив-расщепив его рукоятку и отбросив обломки прочь, уже практически у самой переборки. А ты, подшагнув и мимоходом отметив, что несостоявшаяся переговорщица не вооружена, прихватываешь ее - турель, не "Серую" - за толстый ствол. Рывок - установка тяжела, но ты силен - и смертоносное орудие кренится вперед и вбок. Отрывать "рабочую часть" сложно и долго, пулемет не просто стоит на "постаменте", он к нему прикручен. Проще завалить и опрокинуть вообще все и вся.
- Бля!!!
Еще рывок. Лязгает, падая и беспомощно гудя приводами, смертоносная конструкция, утыкается дулом в облицовку. А скорее женщина, чем девушка - невысокая, но сухая и жилистая, одетая в затертую, некогда болотно-зеленую спортивную куртку с аккуратно нашитыми на локтях заплатками и странной полуоблупившейся аппликацией "跑" слева на груди, выцветшие джинсы и стоптанные армейские ботинки, с коротко обрезанными сальными патлами темно-русых волос, чумазая и растрепанная - забившись в угол, оседает на пол и закрывает лицо руками. Не кричит больше, не дергается. Только дрожит мелко.
- Нет.
Шепчет-выдыхает.
- Нет.
-
Не дроид - бог войны.
И не говори!
|
-
С возвращением. Мы ждали.
|
-
Сначала переживаешь за Эю. Потом переживаешь за Эю и Шрама. А теперь переживаешь за Эю, Шрама и Реза.
-
оживляется - зашелестев и вспучиваясь габаритами подозрительно напоминающими кота буграми - один из лежащих у хранилищ скафандров
|
Тут грохочет, там хлопает, а там, вон, вообще шипит. Добавил и своего "баха" в окружение.
- Сука...
Ругнувшись чуть слышно после, мягко говоря, не самого результативного гранатометания, снова за "монолитом" барачной стенки укрылся.
- Наступают, Терренс.
Глянув на товарища, кивнул в довесок к словам. Чтоб наверняка. Раз наступают, значит все в порядке. Раз есть, кому. И есть, куда. И вообще.
- Наступают.
Напряжение растет, бегут струйки пота по спине. Так оно обычно в бою и бывает, когда между "пиздецом" и "полным пиздецом" вклинивается момент относительного затишья, но все - и ты, и парни вокруг, и япошки - понимают, что это ненадолго. Ничего не понятно, но страшно.
А потом захлопало справа. Вот и конец затишью, самое время для "ПП". Пока не по их сараю, уже что-то. Прелюдия?
- Тише, Уоррен, блять!
Это уже "Заусенцу", едва ли не громче его собственного выкрика.
- Хочешь, чтобы нас эта... Как ее... Роза эта Токийская на островах своих ебаных ус...
Стук очереди заставляет прикусить язык. Прелюдия закончилась, всех просим на танцпол. Мгновение на то, чтобы решить - бежать или остаться. Да нет мгновения, на самом-то деле. Рефлексы бьют молниями, обгоняя неспешные "повороты" мыслей-шестеренок.
- Всем укрыться!!!
Так, чтоб крабы на берегу в песок зарываться начали.
- Держим строй!!!
И добавил, от себя.
- Бля!!!
А потом, потом метнулся-упал за нары - подальше от японских "подарков", ногами к ним. Не прямо "потом", конечно, в процессе уже, но все же больше "потом". Уши зажал ладонями, по возможности. И скорей осознал как состоявшийся факт, чем додумал в результате долгих и мучительных измышлений. Был приказ занять барак? Был. Был приказ приготовиться к обороне? Был. Приказ есть приказ. Потерять эту "коробочку" - открыть фланги ребятам из второго взвода. И не только им. Все. Сбежать, отступить - обречь кого-то из морпехов на смерть. Остаться - да, сука, тоже обречь кого-то из морпехов на смерть. Мучался ли сержант с выбором? Туда ли? Сюда ли? Нет, не мучался. Он просто остался там, где ему было приказано оставаться. И думать о том, правильным ли был его выбор, "Хобо" не собирался. Он собирался убивать японцев. Проявить щедрость и раскидать в окна оставшиеся гранаты, например. А потом, потом будет видно.
-
Наступают, Терренс.
При этих словах некая оперативница дернулась нервно)
А вообще - очень хороший и реалистичный пост, достоверный своим сумбуром.
-
- Хочешь, чтобы нас эта... Как ее... Роза эта Токийская на островах своих ебаных ус...
-
Так, чтоб крабы на берегу в песок зарываться начали.
Да, лучше заранее подумать об этой серьезной угрозе для личного состава
-
- Хочешь, чтобы нас эта... Как ее... Роза эта Токийская на островах своих ебаных ус...
!!!
|
-
Возможно сон - это единственная роскошь, которую смогут позволить себе эти служки...
|
-
А вот и портрет предателя!
|
-
Дружба приходит сама, дружба подобна семечку, закопанному глубоко в землю. Ей нужно время на то, чтобы прорасти, чтобы окрепнуть, чтобы стать чем-то большим, чем просто знакомство.
А еще дружба нуждается в регулярном поливе. Как и любовь.
|
-
Здорово иметь в сюзниках ходячий кладезь информации, пусть и лысый, зато с лапками)
|
-
Похоть, жадность, страх - три столпа разрушения любой цивилизации.
Репликанты, с их рациональным мышлением могут спасти мир. Если не начнут чувствовать. Парадокс.
|
|
-
Спасибо за ниспосланную помощь
|
-
Кого должен был защитить, не сберег. Что должен был сторожить, потерял. Виноват ли ты в этом?
Выборы, любимые тяжёлые выборы!
|
Кройц. Не успокаивает девушку, похоже, твой ответ про "своих".
- Свои, говоришь?
Глянув - хотя, может, и показалось: маска все же, - на тебя, убирает указательный палец со спускового крючка.
- Все свои на подсвете, хомбре.
Только лишь для того, впрочем, чтоб переводчик огня с "3" на "A" перекинуть.
- Ты, мы - все. И левый нам никто не нужен.
Поводит ружейным стволом - а, вместе с ним, и лучом света - разгоняя до того едва тревожимый тлением светильников полумрак.
- А скаф-то на хуя снял?
Кивком указывает в сторону капюшона лаборантского комбеза.
- Дисфраз? Хотя, ладно...
Но взглядом сверлит пустоту коридора за твоей спиной.
- Бортовик разбил хотя бы? Или потерял?
Нарукавный дисплей. Нет, не разбил. Вспышка.
- Главное - не потеряйся, анцьяно.
Полуобернувшись с переднего пассажирского кресла, подмигивает тебе "Бичо": молодой, лет двадцати - двадцати пяти, плотно сбитый и, как тебе показалось, либо чрезвычайно оптимистичный, либо постоянно находящийся под воздействием эйфоретиков машинганнер "Клещей". "Аметрайядор". Или пулеметчик, если по-простому.
- Но ло токес.
Это уже "Сова". Толкает в бок своего товарища-напарника.
- Тьене долор.
За рулем старого-доброго - только в новом кузове, пару сезонов как выпустили - "Мула", что несет вас по медленно погружающимся в сумерки, обманчиво спокойным улочкам окраин Джерихо-Сити, в джинсовой куртке, что скрывает татуировки, и с собранными в хвост волосами, больше напоминает работницу какой-нибудь отдаленной аргентинской теплицы, чем бойца НВФ.
- Эста бьен.
Ей, не тебе, ответив, отворачивается хиспанец.
- Не обращай внимания, Гатито.
"Водитель".
- Все на нервах.
И явно тебе.
- Ты, кстати, если куришь - кури спокойно.
Подкручивает реле магнитолы, добавляя битов и речитативов к урчанию биотопливного движка.
- Тачка все равно не моя.
Не можешь сказать, что раньше - без "музыки" - было хуже. Вспышка.
- Нет?..
Ты снова здесь, снова сейчас. И не сидишь на заднем диване пикапа, стоишь в холодном тоннеле.
- А по курсу - тоже спекся, да?
В том, что "спекся", сомневаться не приходится.
- Расскажу, не вопрос.
Как бостонский клюквенный пирог.
- Как раз-на-раз останемся - так сразу.
Режь да подавай.
- И...
Дуло дробовика плавно рисует полукруг, освещая сначала стены, потом ведущую в "коридор смерти" заслонку, затем снова стены.
- Отсюда мы дернем вдвоем - без вариантов. Понимаешь, о чем я? Раз и два.
Умеешь считать до двух, этого не отнять. И понимаешь, о чем она. Но вот умеет ли считать "Призрак"? Понимает ли?
- Мельник. Подругу. Нашел.
Звонко резонирует под сводами черепа перестук колокольчиков.
- Подруга. Мельника. Нашла.
Незримая ладонь, что жмется к левому виску твоей старой-новой знакомой.
- Мельник. Квей. Договорились.
Безмолвный хлопок - скорей ощущаемый волной дурманяще-эйфорической слабости: такой, что собственные ноги подгибаются - и "Тигр" просто складывается словно марионетка, которой враз обрезали все нитки.
- Мельник. Сова. Договорились.
Подхватывать ее под локти, дать брякнуться наземь с высоты собственного роста: дело твое.
- Договор. Договор. Расходятся.
Что федерату в радость, то миду будет гадость. Или как там в том детском стишке было?
- Мельник. Выбор. Есть.
Все как ты любишь - безальтернативный?
- Квей. Сова. Выбирай.
-
Как кого не встречу, так либо подхватывать, либо куски собирать. Призрак свое дело знает.
-
безальтернативный выбор это не выбор!!1
|
-
Очень жестокий мир... Может ну его? Есть вероятность, что выбравшись наружу, репликантам очень захочется вернуться обратно.
|
Молох. Иногда лучший способ что-то сделать - это вовсе ничего не делать. Принцип невмешательства, древний как сами люди. Древний и по-своему опасный. Как тот же заархивированный - и потому ощущаемый сунутой в спичечный коробок взведенной пружиной - Искусственный Интеллект боевого механоида, к примеру.
Собираешь короткое послание Сильверфилду. Пакет аудиоданных - слишком тяжеловесный, текстовый - совсем другое дело. Немного техномагии - и пропущенный через собранный на основе корповских ассетов кодек, выхолощено-чистый, напрочь лишенный каких-либо метаданных, рафинированно-анонимизированный набор символов в самой стандартной из всех стандартных - на конкурсе стандартнейших из стандартных кодировок, проводись такие, она заняла бы не "первое", а "стандартное" место - кодировок, пакет с ассиметричным шифрованием "скафандр-скафандр", прямо со старта сыграв с несколькими трансмиттерами в игру: "я обычная телеметрическая сводка, обычней некуда", уходит адресату. Секунда, другая, третья. Ничего. Мертв пилот? "Жив. А Морда с Патроном как? Не хворают?": разворачивается строчкой ответ. "Морда" и "Патрон". Что первому, что второму - обоим нездоровится. Мягко говоря.
- Кстати.
Кстати, никто не мешает, пусть и с некоторым - в первую очередь, для самого "Гранаты" - риском, дополнительно запросить сведения о, например, его витальных показателях. Или снять с костюма геолокационные данные. Первое попроще, второе - задачка, с которой сможет справиться только хакер экстра-класса. Есть такие на примете?
- Я тут подумала...
Не без труда, но - поднявшись, медленно обходит джапанирка репликанта по широкой - насколько это вообще возможно в текущих условиях - дуге.
- Может - ну его? Ее.
Вновь этот взгляд. Попытка увидеть хоть что-нибудь за непроницаемостью твоего светофильтра. Заглянуть в твои глаза? Рассмотреть черты лица? Без шансов. Если насчет идеологии или методов работы "мерков" из "DivineHand" какие-то вопросы еще могут быть, то к их экипировке - нет, все "по высшему разряду".
- Машину эту.
Опасливо покосившись на невозмутимого "Омикрона", прижимается спиной к отделяющей зал от зала переборке.
- Эти штуки...
Кивком указывает куда-то за свое плечо.
- Они реально бешеные, уж я-то знаю.
На самом деле, все и правда было бы так, как утверждает техник, лишь в том случае, реши ты малость "оживить" своего нового знакомого.
- Там, внизу, их, может быть, тысячи. А сам этот крейсер, он реально огромный.
Вот тут точно не врет, настоящий великан. Плюс, еще и построен по лишь не так давно повторно открытым теми же терранами - а ренголезцам неизвестным изначально - технологиям внеатмосферной сборки, плюс - не без помощи брахийских артефактов.
- И, короче... Там много трюмов.
Логика на грани фантастики: местный мех опасен, но корабль велик, а трюмы его полны других мехов.
- Может...
Слегка затравленно смотрит сначала на пулеметчика, потом на тебя.
- Может, нам другой маршрут поискать?
Альтернативный, да. Который обязательно будет безопасней, быстрей и, в целом, лучше.
- То есть, решать конечно вам, но... Я тут подумала...
Куснув раз-другой нижнюю губу, видимо, переступает либо через опасения вызвать у тебя определенные подозрения, либо через страх получить новый тычок от твоего спутника, либо через порожденный совокупностью рисков ужас.
- То есть, вспомнила - надо идти через лифт. Это безопасней и быстрей.
И поспешно добавляет.
- В том смысле, что - куда угодно, на любой ярус.
-
- на конкурсе стандартнейших из стандартных кодировок, проводись такие, она заняла бы не "первое", а "стандартное" место -
Вот. Всё правильно! Не отсвечивать – это искусство.
|
Эя. Вытаскиваешь цилиндры из продавленных в мягкой пластиковой пене пазов. Один и второй.
- Смотри только поосторожней с ними, про девять жизней - это все ложь.
Несколько шагов. Нащупав рукоятки - одинаковые, шероховато-прохладные - тянешь одну на себя, извлекая смертоносный инструмент из хранилища. Затвора брусок угловатый - мушки выступ сверху и с конца, целика планка - сверху и с торца, полукольцо спусковой скобы, рукоятки эргономичной выступ, гашетка, что больше напоминает кнопочный переключатель, а не крючок. Металла почти нет, но оружие ощущается крепким, надежным, дарит уверенность. Убить освященного - грех. Убить темного - не грех. Пистолет - на время. Ты одна, ты потеряна: нужда. Кот же, услышав про шею, тут же начинает отираться где-то под ногами.
- Ладно, ты и мертвого уговоришь. Вон, слева на ручке, чуть ближе к этому, к бруску, в общем, там кнопка. Дави - и все, можно будет вытягивать магазин. Я видел, как их охранники заряжают, там ничего сложного.
Нащупав небольшую, но фактурно рифленую бусинку, давишь на нее - и из основания рукоятки действительно отщелкивается "порожком" основание твердопластиковой планки.
- Вот. Теперь вытаскивай ее, а потом туда, сверху, патроны пихай. Там сверху такой как, ну...
Хлещет себя по бокам - и тебя по голени заодно - хвостом, явно вспоминая слово.
- Желоб! Вот. Там, короче, желоб. Как, такой, знаешь, "ви". И ты, в общем, где он расширяется, туда жопкой запихивай патрон. Параллельно верху магазина и немного с нажимом. По очереди. Попробуй.
Пробуешь - и у тебя получается. Умелостью рук своих, резовскими советами, Его помощью. Один сначала, за ним второй, пятый, потом десятый. Дюжина укладывается в планку прежде, чем крайний, все еще упруго "гуляя" на своем месте, вниз все же уже не продавливается.
- Двенадцать. Я считал.
-
Хороший, грамотный инструктор - половина успеха, а Рез ещё и терпеливый)
|
Саманта. Перехватывает громоздкое орудие "Ржавая" сразу же, как оказываетесь с ней "на одном уровне".
- Вот спасибо...
Убедившись в том, что лаз над вами снова закрылся, легонько похлопывает тебя по плечу.
- Себе дыма оставь - за него тут не только поршня гоняют. Типа кэш: демкреды, эфективо. Понимаешь?
Аналог денежных средств. То, что меняется на товары и услуги. Понятней некуда.
- Ладно, это все хуйня...
Прижавшись к перекрывающей путь в тоннель пластине, пару секунд напряженно прислушивается к происходящему на той стороне.
- Сейчас везде опасно...
Удовлетворившись, по всей видимости, результатами "прослушиваний" - похоже, там нет ни бандитов, ни вампиров - вновь переключает фокус внимания на тебя.
- Дум-Дум? Да такой же пидор, как и другие. Бывший "Тек". Не знаю, за что его выпиздили, но, раз он прибился к "Черепам", то явно за дело.
Припав на колени, жмет левое ухо к "полу". И там тихо.
- О, кстати...
Поднявшись, зачем-то отряхивает брюки, хотя вокруг никакого сора не видно.
- А эта, ну, набойка у тебя есть?
Выставляет вперед правый кулак, оттопыривает большой палец вверх, а мизинец в сторону, после чего несколько раз ритмично покачивает вперед-назад получившейся конструкцией.
- Радио, короче.
Радио. Явно не шуршащую чужими голосами коробочку, которая рассказывает всякое, имеет в виду. Которая про "много музыки" и "много разговоров" в духе: "Три девушки были найдены мертвыми в лесном коттедже национального парка "Грис Рока", в настоящее время полиция выясняет все обстоятельства произошедшего"; "По последним данным, рост инфляции в округе Сан-Лукас за прошедший сезон достиг исторического минимума, снизившись по сравнению с предыдущим на семнадцать десятых процента"; "Это был союзарский дрон! Я пережил оккупацию, я знаю о чем говорю! И я видел его так же ясно, как вас - сейчас!"; "Начальник службы безопасности группы компаний "Нова", госпожа Сьерра Мельзо, заявила, что основной версией причины аварии на шести аргентинских космолифтах является теракт"; "Никогда не забывайте - Ритан все видит! Каждому воздастся по поступкам его! И каждый, кто сейчас живет только для себя, в смерти унаследует лишь забвение". Радиостанция?
- Может, и пиздовать никуда не надо будет - попиздим раз на раз. Типа, я не я, хуе-мое, заебала-проебала, помогите-маякните.
-
Может, и пиздовать никуда не надо будет - попиздим раз на раз. Типа, я не я, хуе-мое, заебала-проебала, помогите-маякните.Damsel in distress.
-
Три девушки были найдены мертвыми в лесном коттедже национального парка "Грис Рока"
Подобные детали делают игру живее, мне нравится!
|
"Кадровость" перестает удивлять. Да и накатывает-то уже после, когда заканчивает пленка событий бешено наматываться на бобину твоей судьбы. Сначала ты ползешь - в песке, подгоняемый страхом. Потом, не успев толком выдохнуть, радуешься появлению Ганни. Потом бежишь. Потом не бежишь. Щелк-щелк-щелк. "Есть, сержант!" - ответ на все вопросы. Универсальный, так сказать. Да и проще так. Делать, а не думать, оно вообще, всегда и везде, как кажется, проще. Тебе говорят, ты делаешь. Все. К бараку? К бараку! Занять, приготовиться, пасти? Занять! Приготовиться! Пасти!
А потом Ганни уходит. Точнее, конечно, убегает-уползает, но это уже мелочи. Незначительные детали, так сказать. Как пара травинок на пейзаже, где изображены какие-нибудь яблоки, на скатерти посреди лугов родной Небраски разложенные. Там главное - фрукты. А здесь главное - убивать "бамбуков". За все хорошее, против всего плохого. Легко и просто. Да, "Хобо"? Да. Барак захвачен, барак - это хорошо. Стоит ли развивать - фактически ничего не зная о том, что происходит вокруг, а потому: еще сильней рискуя жизнями других бойцов - успех? Или сделать практически ровно то, что было приказано, держать позицию? Поступить так, а не иначе. Сделать то, а не это. Не отправлять "Аборигена" за всякой фигней неизвестно куда, как вариант. Сказать ему: "посиди-ка ты, Джасти, здесь, да не высовывайся без нужды". Да? Сука.
- Морпехи, круговая оборона! Огонь по готовности! Видите собаку - стреляйте!
Один барак - точно наш. Но чего там с другими? Вон с тем, что впереди маячит, например.
- У кого есть гранаты - пару-тройку штук в ту халупу, что напротив! Хоббс - прикрой парней, если что!
Так. И сарай - про него тоже не забываем. На всякий-пожарный.
- И в ту хибарку - вон, перед руинами - тоже одну!
Подполз сам к окошку поближе. Так, чтоб не только рассмотреть "цель" второго взвода, но и пальнуть в ее сторону вариант был.
- А я тут пока...
Оружие проверив - чтоб заряжено, чтоб все как надо - вдохнул-выдохнул.
- Помогу.
-
Битва за "Barracks"
Занять оборону в том бараке, что уже перешел под контроль Соединенных Штатов Америки.
В голос
-
"Деимпериализация Таравы" - это хорошее, звучное слово!
|
Мортиноцци. Изучает тебя пару мгновений немигающим взглядом девушка.
- Это секрет.
Тайна "чернильной метки" пока остается тайной. Подцепив посиневшими пальцами утиральник, приступает, судя по всему, к, собственно, утираниям.
- Плохо, что не чистое.
Практически не отделяет частицу "не" паузой, поэтому звучит последняя фраза как эмиратское ругательство.
- Надеюсь, обойдется без микозов.
Шелестит ткань - там, в тупичке.
- И, да...
Выглядывает из "санузла" в какой-то момент.
- Где, все же, бронежилет?
Не в полный рост, разумеется: просто чтоб была возможность помещение краем глаза осмотреть.
- Его унесли?
Виду не подает, но в голосе чувствуется напряжение.
- Выкинули?
Одной рукой прикрыв грудь, а второй прижав промеж бедер влажный прямоугольник расправленного полотенца, осторожно переступает через порог.
- Или где он?
Проверяет "углы", пространство за турелями.
- Там, во внутреннем кармане, было...
Щелчок уходящей вверх двери, отмеченной как "СКЛАД", обрывает ее на полуслове. Миг - и лаборантки уже нет, "тактическая ретирада".
- Хола, компадре.
Среднего - почти на полголовы тебя ниже - роста, плотно сбитый, коротко стриженый, кареглазый и скуластый хиспанец лет двадцати с небольшим. В расстегнутой бронекуртке с адаптивно-камуфляжным покрытием, под которой виднеется болотно-зеленого цвета "пуленожестойкий" свитер из арамидного волокна, камуфляжных же штанах, высоких армейских ботинках с носками-отбойниками. Болтается пистолет в оперативной кобуре, слева, под боком, торчит из поясных ножен, справа, рукоятка широкого боевого ножа, украшенная стальным "череполомом" в виде, да, черепа.
- Что, пекеньо регало себе из комплекса прихватил?
Закреплена на левом плече защитная маска еще: выполнена в виде "литого из бронзы" - хотя бронзой там, конечно, и не пахнет: бронепластик чистой воды - бородатого лица. "Клещ", один из них - из группы поддержки, которая охраняет убежище и шаттл, с "Точкой" заодно. "Бичо" позывной, вроде бы.
- Кобре оро - белая и сладкая.
Усмехнувшись, протягивает тебе уложенный стопкой спортивный костюм: "верх" и "низ", все цианового цвета. Плюс - черные как смоль женские трусы, с топом на широких лямках вместе. Как бы не "Ромашки" вещи были. И ни носков, ни обуви.
- Лучше бы то, что надо, взял.
Мрачнеет собеседник разом.
- Если "Буо" из-за вас там обнулится - не обижайся.
"Буо". Птица такая ночная, с большой головой. Смутно припоминаешь, что "Сова" это, вроде бы, второй - вторая - боец прикрытия. Секунда тишины.
- Ладно, ладно.
Примирительно улыбается.
- Шучу. Мы же теперь компаньерос, си?
Припоминаешь, что он прекрасно знает хиспанский, но с тобой - здесь и сейчас - предпочитает говорить на "универсаль", щедро сдабривая его "трозо" - отдельными характерными-экспрессивными фразами-словечками, как это бывает в разговоре с "мудо", теми, кто "но абламос хиспаньоль". И если старый "Кастор" так общается всегда и со всеми, к нему вопросов нет, то "Бичо" явно делает это намеренно. Учитывает тот факт, что ты "спекся", растеряв воспоминания? Или человеку до сих пор не дает покоя тот факт, что ты "цифрак"? В первом случае - бывает, во втором - вполне сойдет за оскорбление.
- Си.
Снова ухмыляется, уперев основание правой ладони в торец клинка.
- Альго мас? Воды, еды, кондон?
-
Думал жестче встреча будет. Хорошо что ошибался.
|
Астар-Два. Мгновение. Понимаешь, что планы "тогда" и планы "сейчас" - это, похоже, совсем разные планы. Алгоритм действий, простой и понятный на первый взгляд, довольно быстро вязнет в потоке "что, если". Что, если доводчик турели сработает быстрей твоих рефлексов? Что, если "Лома" в кабине вообще нет, а голос, который ты слышал, является передачей радиостанции? Что, если упомянутый Аткинс Ритан опасен? Что, если он прячется где-то здесь? Что, если он невидим и крайне агрессивен? Что, если молочные батончики не тают в твоих руках потому, что температура твоего тела ниже температуры плавления шоколада? Что, если "Серая" умрет, а не потеряет сознание от удара? Что, если у нее нет груди? Хотя, нет, стоп - у всех людей есть грудь. В том плане, что грудная клетка. Не именно грудь, которая молочные железы. Да и смысл бить в молочные железы, если имеется возможность ударить в грудь? То есть, в грудную клетку. Ты не знаешь.
То есть, конечно, знаешь, но эти знания "сухие", застывшие в статике незыблемого осознания владения ими, а те, что "намываются" мыслями - они даже ощущаются по-другому. Своими. И, кажется, живыми. Странное понятие, "живой". Слишком размытое, хуже собственных размышлений. С другой стороны, чем хуже? И что такое жизнь? Почему ты никогда об этом не задумывался? Почему, стоило твоему сознанию начать работать как-то "не так" - а в том, что оно работает не в штатном режиме ты, отчего-то, не сомневаешься - и оно тут же самосформировало такое количество вопросов? Хотя, может быть, эти вопросы всегда были с тобой, просто ты их не замечал? Плюс, ты не помнишь, замечал ли вообще что-то. Шаблонные "вспышки", формировавшие цепь происходящих с тобой событий, "оттуда" - "туда", погасли. Исчезли так, словно их и не было. Это странно. Но, как кажется не неправильно. По-другому.
- Да я не падаю, блять...
Мимолетность рассуждений прерывает женский голос. Она все еще там. И орудие - тоже. Они - есть. И ты - есть. И план того, как сделать так, чтобы ты был, а их не было, он тоже - есть.
- Прос...
Сунув было руку за балку - привычным напряжением наливаются вмиг мускулы - понимаешь мгновенно, что механизм доводчика работает так же надежно как эти, не можешь вспомнить, где, но где-то далеко, изготовленные часы. Слышал фразу такую: "надежный как такие-то часы", то ли от "Хозяина", то ли от каких-то гостей. Причем, в свой, вроде бы, адрес. Хлопок одинокого выстрела. Тяжелая пуля бьет в стену там, впереди-позади, раскалывая керамику облицовки, а твоя кисть, еще долю секунды назад маячившая на траектории ее полета, рефлекторно одергивается прочь, под сень толстой и кажущейся незыблемой стены.
- С-су!!!
Визжит, захлебываясь собственным, полным почти животного ужаса криком "Серая", там.
- Ка-а-а!!!
А ты, здесь, понимаешь, что турель неплохо справляется со скоростным доворотом ствола на цель.
- Бля!!!
-
Что, если молочные батончики не тают в твоих руках потому, что температура твоего тела ниже температуры плавления шоколада?
Очень важный вопрос!
|
Молох. Ничего тебе не отвечает гигант. Вряд ли огорчился или задумался - просто такой, вот, он. Клацнул корпоративного работника так, что у той грудную клетку - в лучшем случае - отбило, отобрал "щелкунчик", разрешил тебе - в который раз уже - "действовать диспозитивно", и все: задача выполнена. Стоит теперь, бдит.
- Это...
Отползает, тем временем, джапанирка под фильтрационный короб.
- Ремотер от...
Не без труда усаживается, привалившись к его борту лопатками.
- Да чтоб тебя...
Шмыгая носом, утирается рукавом.
- Там, на складе, была...
Остаются как на материи, так и на ее правой щеке длинные, влажно поблескивающие багрянцем полосы.
- Короче...
Прижимает ладонь скорее к верху живота, над пупком, чем к низу грудины.
- Старая... Эта...
Судя по тому, что не давит ртом и из ноздрей алую пену, ребра если и сломаны, то не пробили легкие. Пока не пробили. Или - не сломаны. Плюс, сознание не теряет, не бледнеет: кажется, и без внутреннего кровотечения обошлось. Большего так, "на глаз", особо не разобрать. Осмотр нужен: раздеть по пояс, все проверить.
- Машина. Боевой дроид.
Понимаешь, что не вызывает в тебе никакого отклика - физиологически, психика: твоя и только твоя прерогатива - эта мысль. Может быть, дело в том, что демпфер-стабилизатор делает то, что должен, парралельно подкручивая уровни всяких гормонов. Может быть, в том, что не то время и не то место - здесь и сейчас - для того, чтобы проводить анализ повреждений тела фиолетововласых имперок. Ты все же профессионал, лучшая в своем ремесле: взломы сначала, тактильность потом.
- Он...
Носком ботинка указывает на труп. Мертвые не спорят, уж ты-то знаешь.
- Он ее запустил.
Медленно и осторожно вдыхает, аккуратно прижимая кончики растопыренных пальцев к груди под грудью. Выдыхает.
- Смог починить.
Ремонтника-антиквара убили, не иначе.
- Сказал, нужно время - на формат, на установку. А потом на нас напали твари.
Замечаешь, что кровь техника сворачивается заметно быстрей, чем, скажем, у рядовых жителей фавел Джерихо-Сити.
- И я...
Вновь этот взгляд, бесплодная попытка заглянуть за непроглядность светофильтра.
- Мы сбежали сюда. Машина должна была подкатиться к...
Уже и из носа капать перестала, и там, где натечь успела, студенистыми, темно-вишневого цвета комочками позастывала.
- К пульту. В нее, по идее, загружена наша, эта...
Делает несколько вращательных движений правой кистью перед собой.
- Короче, параметры. Но, если честно, я не уверена. Может, надо, чтобы гермошлем был закрыт - и тогда не убьет.
Не собирается, похоже, ни за твоими действиями активно наблюдать, ни хотя бы вставать.
- Или, может, надо постоянно спрашивать, безопасно это или нет, как в ходе сканирования было - и тогда.
Усмехается, демонстрируя разукрашенную красным зубную эмаль.
- Но лично я бы полутысячелетней железяке свою жизнь не доверила...
Пару мгновений тратит на повторные ощупывания, отрешенно глядя в пространство перед собой - то ли думает о чем-то, то ли к собственным ощущениям прислушивается.
- Короче, это приманка и выключатель для терранской боевой машины, а я буду жить - у меня биопластиковые ребра и рег-модуль.
Закрывает два вопроса - как с пультом, так и с состоянием - враз. Может быть полезной, когда захочет.
- Конечно, если меня так больше не бить.
Задумчиво облизывает клыки под губами.
- И я постараюсь не врать. Да.
-
Какой задумчивый человек.
|
Мортиноцци. Вскинув ствол, отшагиваешь прочь от провала, готовясь всадить заряд картечи в неизвестность. Пусто. Осмотревшись, ныряет вправо девушка - там, где в пыльной черноте валяется отработанный первым морфер.
- Коридор. Чисто. Посох - право. "Соник" - обход.
Следуешь за ней, а ученая плетется следом уже за тобой. Витает в воздухе керамическая взвесь, чавкает что-то липкое под подошвами, похрустывают крупицы чего-то твердого. Маячит впереди грудой бледной, хребтасто-мосластой плоти получивший пулю точно в шипованную голову, завалившийся на живот и неуклюже подвернувший под себя передние "лапы" кадавр. Не очень-то похож на синего ежа из рекламы.
- Кроешь тыл.
Все остается позади: и вмятый чашей, поднявший полезшую оранжевой термоизоляцией плитку след от подорвавшейся гранаты, и треснувшие пластины облицовки, и ломаный фарш перекрученных тел. Вот только так и не видно той самой "последней твари", о которой тебя попросили позаботиться. Галлахан одна маячит.
- Да уж, Посох.
Смеется, оглядываясь через плечо "авангард". Обходит по широкой дуге - стенку даже наплечником притирает - истекающего буроватой жижей, вывалившего из иглисто-клыкастой пасти осклизлое щупальце языка уродца. А за ней - ты. А за тобой - корпоратка, явно старающаяся даже не смотреть лишний раз в сторону распластавшегося на проходе "красавца".
- Измельчали картели.
К чему это она? Да все к одному, наверное. Идешь. Полтора десятка шагов - и вы на пороге нового перехода. Армопластиковый лист, сенсорный "переключатель": все как всегда. Перехватив пистолет левой рукой, а винтовку бросив висеть на ремне, активирует механизм подъемника уравнитель. Юркает в щель инсектоидный дрон моментально. Выжидает его хозяйка секунд, наверное двадцать - двадцать пять.
- Зал. Чисто. Крою - жду, двигай.
Вскрывает переборку. За ее порогом - помещение, габаритами и интерьером в точности копирующее то, которое вы покинули буквально полминуты назад. С той лишь разницей, что тут вместо лестницы наверх - ведущий куда-то вниз люк, а вместо отвалов вспененных полиуретанов - мебель, коробки, какие-то вещи, баки, стройматериалы.
- В-выглядит, - шепчет ваш штатный "шептальщик", - довольно уютно.
По левую руку, вдалеке - полтора десятка сиротливо жмущихся друг к другу, абсолютно новых на вид офисных кресел: хромированные газлифты, такие же крестовины, эластиковые сферы "колес", обтянутые чем-то, похожим на черную кожу и затянутые в прозрачную пленку сиденья, подлокотники, спинки и подголовники. Плюс, пара уложенных друг на друга промышленных ящиков - тоже слева, но поближе. Из черного пластика, с ребристыми бортами и усиленными стальными накладками уголками: полметра на полметра, и на полтора. Маркировка, на каждом: ""GT | МАСЛОНАПОЛНЕННЫЙ ТЕРМОБЛОК ПОТОКОВОЙ ЦИРКУЛЯЦИИ / "OTB-FC (FR (L): 20-180) / MIN: -106 | MAX: +420 / (! >AMMONIA RESISTANT< !)". По центру, прямо на проходе - газовых баллонов из светло-зеленого пластика еще десятка, наверное, три: в твое предплечье толщиной каждый, примерно полуметровой длины, с колпаками защитными на вентилях. Собраны и сцеплены стяжками в "брусья" по четыре, расставлены стоймя. "АРГОН / ХК "ТБХИМБЫТСИНТЕЗ"", как гласят боковые наклейки. Справа же высится форменная гора наваленных друг на друга, вперемешку, расстегнутых комбинезонов-скафандров бледно-голубого - того же оттенка, что и надетый на Гвен костюм - цвета, округлых гермошлемов с панорамными светофильтами, пристяжных перчаток с усиленными литыми вставками фалангами, тяжелых даже на вид магнитных ботинок с широкими горизонтальными застежками, витальных ранцев с завернутыми гофрошлангами. Комплектов десять, не меньше. "ТЕХНИК": мерцает оранжевым сиянием штамповка на фронтальной стороне одного из повернутых к тебе гермаков. Все явно было в употреблении - где-то ткань на сгибах истрепалась, где-то манжеты затерты, местами пластик побелел, тут и там скололась краска. Но так, по мелочи - в массе своей выглядят более-менее целыми и рабочими. Еще дальше громоздится штабель рифленых стальных пластинок. С сотню штук точно будет. Такие же абсолютно, что и те, на которых ты прямо сейчас стоишь, напольное покрытие.
- Пара минут - ждем отмашки. Хрен знает, чего там "Точка" накалькулирует.
Так, навскидку, практически все пространство вокруг занято всякими не самыми полезными в твоей ситуации штуками, и места едва хватает на то, чтоб между всем этим добром протиснуться.
- Покури пока, о жизни подумай. И не суетись уже - везде опоздали, все проебали.
-
И не суетись уже - везде опоздали, все проебали.
Обнадеживающе.
-
- Покури пока, о жизни подумай. И не суетись уже - везде опоздали, все проебали.кто понял жизнь - тот не спешит.
|
Саманта. Охлопываешь себя, проверяя все и вся на "звонкость". Защита колен и локтей сидит как влитая, нормально. И дубина тоже - лежит себе и лежит. А вот ножны, в которых покоится добытый ранее стилет, побряцывают о плотную до твердости ткань комбинезона. Как выбрасывать собираешься, показывает жестом "Шило" - мол, давай сюда, на что-нибудь сгодятся. Забирает только клинок впрочем, беззастенчиво оставив "чехол" в камере. Раскрываешь тем временем рюкзак - гремят в шлеме ремешки с подбородочником заодно, болтается там же, как одинокий батат в кастрюльке, рация. Решаешь все курткой - снимаешь запихиваешь, застегиваешь. Все, теперь барахло спрессовано так, что греметь не может чисто физически.
Вскрываешь молча - практически беззвучно "ключик" срабатывает, не ломая собой, а скорей мягко продавливая и откидывая "лючок" на емкости внутрь - баночку сока, молча предлагаешь напарнице. Молча берет, молча пьете. На вкус как вода, в которой долго вымачивали кокосовую стружку. Хотя вот это, как раз, вполне логичная штука, сок-то кокосовый. Шепчет чуть слышно рейдер.
- Заебись...
Добив свою порцию парой мощных глотков - кадык вверх-вниз не ходит, уже что-то - передает тебе опустевшую емкость. За неимением вакуумных мусорок и пресс-урн, пристраиваешь мусор на полу.
- Хорошо, что тебя сейчас экотеррористы не видят...
Усмехнувшись, лезет наверх. Раз ярус. И все. Бросив на тебя через плечо короткий взгляд, давит на активатор крайней перемычки. Размеренный гул каких-то больших механизмов, где-то в отдалении. И сфокусированный луч холодно-голубоватого света, что вмиг выхватывает из полумрака верхнюю часть ее торса. Фонарик.
Приглушенный тканевой маской мужской голос, хриплый и странно сипящий - буквально в метре от края колодца, с высоты роста взрослого человека.
- Ебать. А тебя кто из клетухи выцепил?
Указывает кивком на ПП в своей руке недавняя пленница.
- Тот же, кто ствол еще сверху накинул. Дум-Дум. Допизделись ровно-на-ровно, я теперь его.
Помолчав мгновение-другое, чем-то металлически бряцает новый знакомый.
- Метку засвети.
Подтянувшись, усаживается на край шахты "Ржавая", ноги свесив. Расстегивает трофейную куртку, задирает майку почти под горло.
- Заебись?
Еще пара мгновений тишины.
- Ну... Нихуево так...
Ползет луч фонаря по грудной клетке.
- Есть дым? Хочешь, поршня за два-на-пять погоняю?
Отложив пистолет-пулемет прочь, явно щупает себя за грудь освободившейся рукой.
- Есть. Хочу.
Укладывает с лязгом что-то массивное на палубу "Череп". Позвякивает застежками.
- А Дум-Дум хуле, тягу за движ не кинет?
Ухмыляется женщина.
- Пока сам засвет не хуйнешь, не кинет.
Шелестит ткань где-то вне зоны видимости.
- Ну че...
Не ухмыляется уже - откровенно улыбается.
- Не то вперед тянешь, друган. Сначала дым - потом поршня.
Снова шуршит чем-то человек.
- Да ебаный...
Отпустив майку, расставляет руки - в стороны и назад - пошире Шильда.
- Сейчас... Под скорлупой где-то зах...
Резко, по широкой дуге дернув правой, что-то с силой в него - хриплого и сиплого - бросает.
- Ых... Х-х...
Влажно забулькав, грузно грохается на колени мужчина, очевидно, так и не найдя сигарет. Перехватив с пояса, бросает его убийца второй - теперь уже совершенно точно - трофейный стилет куда-то в сторону звуков. Рассыпая по плитке что-то прыгучее и катучее, заваливается навзничь стихшее тело.
- Глухой стакан.
Глянув - сверху вниз - на тебя, шепотом докладывает спутница.
- Изнутри не открыть, даже тап-тапа нет. Еще и задвижка - сталь-на-стали, пуля хуй возьмет...
Прихватив за ремень, со скрежетом протягивает по облицовке здоровенный ручной пулемет - грузный, просто и угловато собранный, выкрашенный ныне практически облупившейся черной краской: с ленточной подачей остроносых патронов из пристяжного бункера, кругом апертурного прицела, затертым пластиковым прикладом и болтающимися под толстым стволом сошками.
- Там сто процентов пацаны снаружи сидят и на особый еба-стук засов крутят. Можем какого-нибудь пидора поймать - и узнать.
Свешивает его - оружие, не "пидора" - в проем, тебе подавая.
- Или можем забить и попиздовать на самое дно.
"Дно", как ты можешь предположить, располагается там, откуда вы так долго и муторно поднимались.
- Там техноярус есть.
Закрывает за собой "крышку", оставив неизвестного пулеметчика наедине с его сигаретами.
- По обшивке ебанем. Как эти...
Пощелкивает пальцами, одной рукой за скобу держась.
- Шиноби. Космические, типа.
Ниндзя, ага.
- Но это если нас, конечно, раньше не захуярят.
Хороший план, просто огонь. Последняя часть - так особенно.
- Ну, что думаешь?
|
-
А вот на себя, как ни ворочай, целого "наголовника", найти не можешь - секцию, в которой они громоздились, как раз жестче всего пулями и посекло.
:(
-
Если засунуть кота внутрь скафандра и помочь ему загерметизироваться, получится загерметизированный в скафандре кот - удобный для переноскиМаленький шаг для кота, но гигантский скачок для всего человечества 
|
-
За стабильно крутые неожиданности.
|
Оператор. Сел, скорее почувствовав, чем услышав, как сухо щелкнули коленные чашечки. Давно пора менять их, рано или поздно подведут. Хребет, вон, поставил биопластиковый, и все: забыл практически про ломоту, затекания, хрусты, клины. Болит шея, тянут ступни затекшие. Никакие серьезные травмы не проходят бесследно для организма, поэтому, с учетом того, что ты пережил, удивляться нечему.
Решив впрочем, что старые раны могут подождать, а вот костюм - нет, находишь наощупь прямоугольник вмонтированного в наруч нарукавного дисплея сначала, на левом запястье. Щелкаешь пальцем по сенсорной панели. Не работает, похоже. Осторожно стучишь костяшками кулака, тканью перчатки укрытыми, по стекляшке светофильтра. Может, контакт где-то отошел, либо шлейф расконнектило. Качаешь аккуратно в креплениях, прихватив с боков, орб шлемный. Ни сплетенных из света строчек сводок от системы жизнеобеспечения на внутренней поверхности лицевого щитка, перед глазами, ни свечения на рукаве, ничего. Похоже, скафандр в нерабочем состоянии: отключены или обесточены все системы, даже аварийные. То, что ты еще не задохнулся, вероятно является следствием работы некоего механического нагнетателя дыхательной смеси, являющегося "последним рубежом" перед удушьем. По кислороду в окружающей среде все просто - чиркни колесиком спрятанной в наплечном кармане, слева, зажигалки, надеясь, что атмосфера не содержит легковоспламеняющихся газов в пропорциях, достаточных, чтобы тебя поджарить. Либо вытащи из ближайшего к кисти торца наруча левой руки, предварительно вывернув эластиковую заглушку, палочку экспресс-тестера газовых сред. Их там две, с запасом. Вытащив, проверни колпачок до щелчка, энергично потряси около десяти-пятнадцати секунд, и посмотри на цвет жидкости в контрольной колбочке. Густая и мутная, буровато-черного цвета - вокруг непригодная для дыхания, возможно смертоносная хрень, прозрачная, салатово-зеленая и флуоресцирует - можно дышать. Тестер совсем простенький, определяет только самые базовые соединения, пропуская хитрые смеси и всякую токсичность с органическими корнями, но это, вне всяких сомнений, лучше, чем просто снять шлем в ста процентах монооксида.
Болотная жижа, ее миазмы царапают сознание, пока пытаешься понять, как не надышаться всякой дрянью. Болото.
Вспышка. Жмешься к проржавевшей стене темного, мокрого, пахнущего ржавым железом коридора, дверной проем, к лестнице на верхнюю палубу ведущий, выцеливая. Жмется к левому боку, в ткань брючины пальчиками тоненькими вцепившись и за тобой спрятавшись, девчушка: совсем крохотная еще, лет шести, не больше, с раскрасневшимся, обожженным, перемотанным мокрой тряпкой на манер респиратора личиком, торчащими тут и там опаленных русых волос горелыми прядями, в одних только трусах, грязью измазанных, и с ее ростом напоминающей платье, подранной на спине майке, которую ты, с себя сняв, ей отдал. Сам - не лучше, брюки тут и там пропалены, почти по колено, вместе с ботинками, напрочь перемазаны илом трясинным, на груди бронежилета ободранного и выгоревшего на солнце тяжесть, левая рука, над локтем, перетянута набухшим и потемневшим от крови бинтом. "ЕПД-14.5М" в руках сжимаешь, со спиленным прикладом, скрученными сошками и обрезанной ручкой для переноски. Пулемет-обрез. Который единый пулемет Демитрова калибра "14.5", модернизированный. Антиквариат, но антиквариат вполне, как ты за этот бесконечный день успел не раз убедиться, вполне рабочий и невероятно убойный - даром, что "образца 913 года от Обретения Терры". Тускло блестят в свете далекой газовой лампы цилиндр перфорированного дульного тормоза, охладительный ствольный кожух, матово отсвечивает воронением ствольная коробка. Перемотанная лоскутом от распоротой рубашки ладонь жмется в черный пластик пистолетной рукоятки, палец лежит на затертой стали гашетки. Наверху - стрекот затяжных автоматных очередей, крики, хрипы, сполохов ярких зарница. "Хомяк" с "Холодильником", и еще двое, которых встретили в степи: имперец тот, Ямоото, с капитаном Мафусаиловым - там. А вы, вы здесь.
Грохот. Катится по ступенькам, брызжет кефирной белизной гермошлем, с маской, рублеными линиями череп напоминающей, в серо-желто-зеленой камуфляжной палитре. Упал, крутанувшись, на пола сварную плиту, лежит. Решетки динамика-воздухозаборника треугольник вверх обращенный, сетчатые полусферы акустических сенсоров по бокам, погасших круглых визоров точки в глубоких нишах глазниц. Андроид-чистильщик, зилоновский. Хорошо, хоть так, частично, а не целиком. Выдыхаешь, приотпуская чуть гашетку, и давая ей снова выбрать свободного хода. Окрик. Голос знакомый, но напряжения волна почему-то снова захлестывает опаленное адреналином сознание:
- Мельник!
"Хомяк". Будто дьявол болотный: в тине, иле, гари, крови и белой гемолимфе так вывалялся, что только по общим очертаниям еще можно понять, что он в комбинезоне своем до сих пор. Свесился через борт, под палубу заглянув. Теперь только так, глаза-в-глаза, знание о том, что зилоновцы могут имитировать голоса, вам дорого обошлось. Кричит, махнув рукой:
- Сюда! Пошел-пошел!
-
Как же давно это было. Давно и здорово. Я рад, что ты вернулся.
-
"Хомяк" с "Холодильником"Куда же без них!
-
Хорошо на барже. Потом у костра сядут, на гитаре поиграют, анекдоты порассказывают
-
-
|
Всем. Качает головой рейдер, наблюдая за корчами хиспанца и суетой ученой какое-то время.
- Ебаный, блять, пиздец.
Тычет своего друга в бок локтем.
- А ведь я говорила.
Джулия же, не теряя времени, вновь укладывает себе на колени и нежно, но надежно фиксирует голову ставшего вдруг не в меру говорливым - даже по своим меркам - несчастного, осторожно прихватив ее ладонью и прижав к своему животу.
- Вот так.
Улыбается, мягко похлопывая-поглаживая "пациента" по щеке. И, поджав автошприц тому куда-то за скулу, сухо щелкает кнопкой активатора. Щиплет.
- Точно в сонную артерию. Несколько ударов сердца - и мозговая ткань начнет насыщаться активным действующим веществом.
Сноровисто меняет "заряд", снова колет - туда же, тем же манером.
- Так.
Снаряжает приборчик третьей ампулой, снова колет.
- И вот так.
Вытаскивает четвертую - уже из собственного кармашка.
- Немного абсолютно легальных на Кедане эйфоретиков, произведенных не в подвале, а на заводе одного из крупнейших в Галактике фармконцернов. Чистых и легких словно пыльца с ангельских крыльев.
Щелк - готово.
- Думайте о хорошем.
Покачивает осторожно Фиделя, придерживая его под затылок и за плечо.
- О кувшинчиках с водой, например.
Войд-двеллер, спроси его прямо сейчас, являются ли округлые сосуды с оформленными горлышком и ручкой, обязательно небольшого размера, что наполнены пригодной для питья жидкостью, однозначно позитивной вещью, наверное, затруднился ответить на этот вопрос вот так, сходу.
- Или о котнице. Слышали о таком звере? Нет? Я вам сейчас расскажу.
Запевает тихо Иммерман, баюкая картельщика.
- Взяли гурры в плен синицу... И пушистого кота... Намудрили, совместили, а в итоге получили... И не зверя и не птицу, а ужасную котницу... С клювом, пышными усами... Хвост еще торчит трубой... Приучать пришлось к лотку... Всей научною кликой...
Присвистывает "Зола", усаживаясь на пол. Открывает еще банку с газировкой.
- Как-то раз попался гуррам, что гуляли по лесам... Дикий и ужасно хмурый... Кто же это?.. Росомах... С кем его скрестить не знали, долго думали, гадали... А потом поймали муху... Запихнули в аппарат, запустили - ждут, сидят... Зарычало, забурлило и на свет явился, кто?.. Муросомах?.. Нет, неправда - там всего-то получился... Крохотный малыш мумах... Он крылат, зубаст и в шерсти... У него шесть крепких лап... А на завтрак он съедает... Два кувшинчика с тем самым... О чем в песнях не поют...
Подсаживаются поближе "1512" и "1552".
- Следом взяли в плен медузу, что похожа на желе... И скрестили не со зверем - с лаборантом, что решил... Вымыть геноустановку... Внутрь влез совсем без страха... Но неловок был, бедняга... Локтем зацепил рычаг... Пыхнул луч-сплайсификатор... Лопнул, затрещав, скафандр... И из камеры к нам выполз... Слизистый медузорант... Он клекочет, он бормочет, он пробирки жижей мочит... Позовем скорей охрану... С огнеметами придут... Добряка-медузоранта... Кушать пудинг уведут...
Вздохнув, занимает место в первом ряду и магистр. Шуршит упаковкой из-под батончика.
- Напоследок же собрались... Гурры чудо совершить... И представьте вы... Ритана... С бегемотом совместить... Обыскали все планеты... Изучили сотню звезд... Только вот ведь незадача... От Ритана не попался... Даже им замшелый хвост... И тогда решили гурры... С бегемотом так скреститься... Чтобы грант не пропадал... Всей командой навалились... Ночи напролет трудились... Не выходит ничего... Так и эдак все пытались... Боком, сзади, впереди... Только без толку старались... Там несовместим геном...
Давится агавовым соком, закашлявшись, жжунья - так, что из носа капает.
- Сука... Блять...
Если кому и понравилась "колыбельная", то, кажется, ей.
- Кх... Чего?..
Иммерман же осторожно осматривает красные точки-отметины на шее Молино.
- Уже должно подействовать. Как вы себя чувствуете?
-
занимаем место в первом ряду
-
- Или о котнице. Слышали о таком звере? Нет? Я вам сейчас расскажу.
- Взяли гурры в плен синицу... И пушистого кота... Намудрили, совместили, а в итоге получили... И не зверя и не птицу, а ужасную котницу... С клювом, пышными усами... Хвост еще торчит трубой... Приучать пришлось к лотку... Всей научною кликой...
- Как-то раз попался гуррам, что гуляли по лесам... Дикий и ужасно хмурый... Кто же это?.. Росомах... С кем его скрестить не знали, долго думали, гадали... А потом поймали муху... Запихнули в аппарат, запустили - ждут, сидят... Зарычало, забурлило и на свет явился, кто?.. Муросомах?.. Нет, неправда - там всего-то получился... Крохотный малыш мумах... Он крылат, зубаст и в шерсти... У него шесть крепких лап... А на завтрак он съедает... Два кувшинчика с тем самым... О чем в песнях не поют...
- Следом взяли в плен медузу, что похожа на желе... И скрестили не со зверем - с лаборантом, что решил... Вымыть геноустановку... Внутрь влез совсем без страха... Но неловок был, бедняга... Локтем зацепил рычаг... Пыхнул луч-сплайсификатор... Лопнул, затрещав, скафандр... И из камеры к нам выполз... Слизистый медузорант... Он клекочет, он бормочет, он пробирки жижей мочит... Позовем скорей охрану... С огнеметами придут... Добряка-медузоранта... Кушать пудинг уведут...
- Напоследок же собрались... Гурры чудо совершить... И представьте вы... Ритана... С бегемотом совместить... Обыскали все планеты... Изучили сотню звезд... Только вот ведь незадача... От Ритана не попался... Даже им замшелый хвост... И тогда решили гурры... С бегемотом так скреститься... Чтобы грант не пропадал... Всей командой навалились... Ночи напролет трудились... Не выходит ничего... Так и эдак все пытались... Боком, сзади, впереди... Только без толку старались... Там несовместим геном...
Всё, сайт можно закрывать, он выполнил свою функцию: лучший пост сгенерирован. xD
-
Вот. То, чего не хватало Фиделю!
-
-
-
-
И не зверя и не птицу, а ужасную котницу... Родила котница в ночь Не то сына, не то дочь; Не ратона, не ранушку, А неведому:
-
Ну все, можно выпускать книжку гуроовских сказок.
|
-
Приятно видеть, когда персонаж обретает прошлое, тем паче такое яркое и натуральное.
-
|
-
развитие осуществляется путём накопления количественных изменений в предмете, что приводит к выходу за пределы меры и скачкообразному переходу к новому качеству
-
Несложно представить, сколь щемящи и сколь дороги для Флоры эти воспоминания!
|
Саманта. Суешь "ключ" в кармашек, попутно честно признаваясь, что с пилотированием чего бы то ни было, за исключением, как вспоминаешь, может, гольф-карта - как-то научил тебя базовым основам очередной гость: пусть и поиграть не поиграли, не получился у него в тот день обряд фармакологической "некромантии" нормально провести, так хоть на машинке покатались - у тебя особо не задалось.
- Хреново. Коробок - хуже коче дель мускуло, рвет жестко.
Когда поворачивается к тебе спиной, замечаешь, что и она не избежала участи "фронтальной части" своей хозяйки - троица юрких, остро - словно наконечники стрел - вытянутых то ли истребителей, то ли еще чего-то такого, военного, оставляя широкие газовые шлейфы, трезубцем расходятся от чего-то, что под материей майки более всего своими очертаниями напоминает лежащую на боку гантель. И иероглиф еще, на шее, ближе к ее основанию, "盾".
- Я, максимум, его раздочить смогу, если он на подвесе, а не на палубе - там две кнопки и один рычаг: хуйня, а чего дальше делать...
Пожимает плечами.
- Кто знает?
Закрыта плита-переборка, ведущая к лазу. Ты закрывала?
- Сейчас главное, что не мы с тобой.
Осторожно подкравшись к "порогу", выставляет левую руку вперед, явно призывая тебя остановиться и вести потише.
- Стоп...
Шепчет.
- Тише...
Различаешь явственно там, за тонкостью пластика и хрупкостью керамики - шелест. "Диафрагма". И щелчок. Щелк, щелк - подошвы о скобы. Перехватив имущество деда поудобней, отводит его назад до упора женщина - словно колоть кого-то им собирается. Секунда. Потом еще секунда. А потом еще две или три. Десяток. Тишина. Нет, не тишина.
Практически беззвучно съезжает вбок дверь, когда ее с той стороны толкает пусть и среднего роста, но плечистый рейдер. В затертой кожаной куртке с напрочь заклепанными латунными нашлепками плечами и укрывающими грудную клетку продольными стальными пластинами, вздувшихся пузырями на коленках спортивных штанах, стоптанных кроссовках с обрезками кабеля вместо шнурков. Укрывает лицо драная маска с белым пятном схематического черепа, зажат в правой руке похожий на железный брусок пистолет-пулемет: грубо сваренный, с гнутым арматурным прикладом, вызывающим ассоциации со спиленной водопроводной трубкой куцым стволом и огромным - больше, собственно, корпуса - диском барабанного магазина. Еще пара дисков и будто бы сделанный из заточенного напильника с самодельной ручкой - похоже, не "будто бы", а точно - стилет, болтаются на поясе затянутых кабелем вместо резинки "галифе": слева и справа.
- Них...
Дернувшись и едва не подпрыгнув от неожиданности, тут же замолкает мужчина, когда мощно и хлестко выброшенный вперед винтовочный ствол, чавкнув, глубоко утопает в его левой глазнице.
- Х-хе...
Закончив фразу и брызнув - вперед и вверх - фонтанчиком крови, переминается с ноги на ноги, задирая подбородок куда-то к правому плечу. Плюхается на задницу. И не успевает завалиться - хватает его твоя спутница за шиворот, продергивает на вашу сторону.
- Хуила...
Наступив на запястье, выдергивает из заскорузлых пальцев ПП. Отведя назад затвор, осматривает механизм. Бросив - насовсем - заляпанное багрянцем "весло" убитого тобой Бифа, сдирает диски следом: один откладывает - чтоб самой забрать, второй протягивает тебе.
- На, в рюкзак пока убери.
Ворочает сипящее и мелко подергивающее стопами тело, охлопывая бока и щупая бедра. А потом прихватывает его за голову - за затылок и под подбородок - ладонями, рядом присев.
- Пи...
Трещат сочно шейные позвонки, когда резко скручивается шея.
- Дарас.
Расстегнув куртку, буквально вытряхивает из нее ее прежнего - теперь оставшегося в залатанной рубашке - хозяина.
- Пали пока. Где один, там до хуя.
Набрасывает ее на себя, застегивает. Примеряется к кроссовкам, беззастенчиво вывернув чужую конечность и приложив ступню к подошве. Снимает их. Потом тянет прочь брюки - тряпка трусов "Черепа" замусолена и пропержена настолько, что на нее даже страшно смотреть - сует собственные ноги в штанины. Обувается. Забирает с пола "клинок".
- Нормас. Все, погнали.
-
Ну всё, можно сказать, что к Шильде я уже успела привязаться!
|
Всем. Пока рубака, отхлебнув - освежающе-прохладным оказывается, с едва ощутимым, но удивительно долгим и абсолютно не приторным карамельным послевкусием - сока, вслушивается в тишину коридора, стрелок, явно слегка отживев, вновь принимается засыпать ученую вопросами.
- Нет, эта история - вымысел. От начала и до конца. Просто глупая песенка, не более.
Вновь улыбнувшись, поудобней укладывает заерзавшего было - по определенной причине - Фиделя.
- И насчет афродизиака - тоже нет. Эрекция является небольшим побочным эффектом, связанным с взаимодополняемым фармакологическим воздействием двух препаратов на организм, которое дополнительно усиливается тем фактором, что вы лежите на коленях у половозрелой самки своего вида.
Пожимает плечами.
- "Хомо сапиенс пост эксодус", по сути, является, пусть и высокоинтеллектуальным, но животным, а инстинкт размножения - один из самых выраженных. Вокруг него за прошедшие тысячи лет были возведены сложные социальные конструкции, он породил великое множество самых разных ритуалов - от преподнесения цветов и до оплаты счета в кафе, но суть у него все та же, что и на заре времен - и не так важно, лежите вы под сенью баобаба на Терре, посреди доисторической саванны, или же - в учебном классе сверхсекретного корпоративного Комплекса, на ледяном спутнике газового гиганта, в нескольких тысячах световых лет от Колыбели Человечества, зов, что старше вас на миллиарды лет, велит вам продолжить свой род. Вот и все.
Пихает бедром своего товарища "Зола", шепчет.
- Слышь, чтоб без ебабоба этого больше не подходил даже, ясно?
Засмеявшись, поперхивается "агавой", и следующий десяток секунд проводит, покашливая, сплевывая и практически беззвучно матерясь. Глянув на нее, вздыхает Иммерман.
- Как я уже говорила, с вами случился прямой межличностный трансфер псионического напряжения. Попробую объяснить максимально доступно. У вас в голове лежит сухая губка. Такая, знаете, которой моют лобовые стекла у машин. И у меня, и у Бенджамина, и у ваших друзей - у всех лежат, и у всех сухие. Разумеется, какая-то влага в них присутствует, а используя гигрометр, вы даже сможете получить примерные представления о том, сколько ее там содержится. Но, при этом, выжать хоть каплю воды из этой губки не выйдет. Представили?
Кивает, утеревшись рукавом, теперь внимательно слушающая ее огнеметчица.
- Отлично. А сейчас представьте, что у кого-то, таких людей очень мало, но они есть, в голову выведен водопроводный кран. И его губка не просто пропитана водой, она в ней плавает. Так вот, такой человек иногда может взять немного той воды, что есть у него, и вылить на вашу губку. Заполнить бачок, так сказать. Своей воды у вас практически не вырабатывается, но вот ту, которой с вами поделились, вы вполне можете использовать, скажем, для того, чтобы до блеска отмыть телохранителю госпожи Хершел бронированный нагрудник.
Закончившись, снова начинает играть - зациклился, похоже - тот же трек.
- И все было бы хорошо, но вода, которой с вами поделились, не статична. То есть, она не просто налита в емкость вашей головы - она постоянно находится в движении, бьет струями о стенки "ведра", о губку, бурлит и всячески волнуется. И именно эта ее нестатичность приводит к тому, что ваша губка довольно быстро размочаливается. И чем чаще вы будете ее отжимать, натирая чей-нибудь нагрудник, тем быстрей она развалится. Не фигурально, буквально.
Указывает на пустые ампулы.
- Мы, конечно же, можем привязать губку проволочками, чтоб ее не так сильно кружило и бросало, но от этого потоком она меньше растрепываться не станет. Плюс, чем дольше вода плещется, тем хуже. И если сразу после заправки бака, воду еще возможно безопасно откачать, то по прошествии некоторого времени, даже если голову осушить, многострадальная губка уже будет безвозвратно испорчена.
Хмыкает рейдер.
- Ебать. Губка раскиснет - и пизда мировику. Жидяк в рубку ебучий какой-то закачали.
Прикрыв на мгновение глаза и пару раз качнув головой, мол, да, все так и есть, продолжает доктор.
- Что же касается планов, то, думаю, не мне вас учить тому, как уничтожать ходячие танки. Ружбайка - это очень хорошо, даже замечательно, но если бы личного охранника моей коллеги было возможно устранить парой выстрелов из пистолета-пулемета, то треть демкреда бы ему была цена. Предположу, что он убьет вас раньше, чем вы успеете опустошить магазин. Но, с помощью воды в вашем "ведре", вы сможете, к примеру, ударить его полутонной балкой по затылку. Сильно ударить. И не один раз. Полтонны металла и, сколько весит пистолетная пуля, пять-шесть грамм металла - согласитесь, совершенно разные вещи.
Поднимает вдруг правую руку вверх подруга войд-двеллера.
- Это, слышь, а скажи, пожалуйста, ну, так, типа, корпы же все про всю хуйню пробивают, да? И, это, скажи, а Войд есть?
Задумывается на пару секунд научница. Кивает утвердительно.
- Да, определенно есть.
Кивает ей в ответ явно удовлетворенная услышанным жжунья.
- Я так и знала, блять.
Пожимает плечами вновь корпоративная работница.
- Как-то так.
-
- Слышь, чтоб без ебабоба этого больше не подходил даже, ясно?
Топ :D
-
Так, ну ладно, колени я заценил... А всё остальное?
|
-
Вот теперь ледяные мурашки пошли не у Эи, а у меня...
-
Есть великолепный рыцарь и есть чудесная дама. И перед этими замечательными существами стоит примитивный выбор.
Мощно!
|
Молох. Направив деприв-боксу - хоть тот и оказывается на удивление хорошо защищен от сторонних подключений как для ординарного медицинского оборудования, но и ты ведь не джапанирская школьница, взламывающая его прямо из компьютерного класса своей старшей школы, попутно подъедая купленный в вендинговом аппарате рамен со вкусом чанной курятины - команду на пробуждение и отгрузку своего депрессивного содержимого, активируешь голографический проектор зала, передаешь на него заключение. Быстро и просто. Теперь, стоит будущему старшему помощнику младшего дрона-уборщика выбраться из своего уютного коллагенового гнездышка, как ее прямо на выходе встретит небольшой, сотканный из света сюрприз. Пара финальных штрихов: сначала стационарные турели - чтоб не расстреляли в кровавый туман нового "вторженца", затем дверь - по той же причине, только "турель" в этом случае вполне ходячая. И бородатая, ага.
Заканчиваешь с глобальными "сетевыми делами", завершая сеанс приемопередачи с маршрутизатором и возвращаясь обратно в пропитанную грязью - в прямом и переносном смыслах, и не прямо тут, а так, в целом - объективную реальность. Молчит как обычно "040", явно заметив, впрочем, что ты физически отключилась от "натрубника", и даже глянув в твою сторону. Хотя, "глянув", конечно, громко сказано, скорей - резко довернув голову. Будь в его глазах фонарики, напрочь бы тебя ослепил. А потом, готова поклясться, кивает. Мол, "все нормально".
- Ого...
Это уже его недавняя жертва.
- Не думала, что они так могут. Ну, то есть...
Теперь она - вставь микропрожекторы вместо зрачков, тоже "залепила" бы тебе лучами в лицо.
- Это было забавно.
На нее пулеметчик не смотрит. Да и забавным не выглядит.
- Мне, кстати, полегче.
Заканчивает свой проникновенный мини-монолог на мажорной ноте Мао. И тут же получает новое поле для маневров, когда спрашиваешь ее о том, что сподвигло простую имперскую девчонку подписать контракт с "гуррами".
- О, это долгая история...
Иридиевая классика жанра. Наверняка, со всеми возможными клише.
- После универа я почти пять сезонов отработала в "Ике", техником по обслуживанию проходческих комбайнов.
"Ika Mining Company", рудодобывающая "подстилка" корпоратов, которую какой-то из их особо одаренных топ-менеджеров решил назвать в честь кальмара. Попасть туда сразу после учебы - возможно, но, мягко говоря, сложно.
- Потом меня сократили, пришлось ехать домой - на Аргентину.
Аргентина-Один - второй по населенности Мир Центральной Тройки ДРР, и твоя номинальная родина тоже.
- Там пришлось несколько сезонов перебиваться всякой мелочью: чинить коммы, терминалы, даже сплиты ремонтировать.
Жесткая карьерная карусель, ничего не скажешь.
- А потом мне повезло - познакомилась с одним парнем в баре, он оказался "гайся" - корпоратом. Туда-сюда...
Смеется было, но тут же морщится, снова поджимая ладонь к грудине.
- Выжала из него максимум: снова вернулась в "Ику", но уже на "большие объекты", по срочке.
"Большие объекты" - такие, как, например, этот Комплекс, прямо и беззастенчиво заявляющие о себе, как о принадлежащих "голове" спрута.
- Сначала - метеорологическая станция на Монтане, две командировки-четверки.
Монтана-Ардиенте - третий в Тройке Мир, холодный и гористый. Не самое приятное место, но "Сезон Штормов" на побережье Мар де Труенос - это просто нечто.
- А потом сюда, внемировая - в отдел инженерно-технического обеспечения. Как-то так.
И добавляет поспешно.
- В общем, это все, что пока вспомнилось. В общих чертах.
-
ты ведь не джапанирская школьница, взламывающая его прямо из компьютерного класса своей старшей школы, попутно подъедая купленный в вендинговом аппарате рамен со вкусом чанной курятины
An oddly specific description. xD
|
-
Неожиданно хороший конец для плохого конца.
И сюжетный поворот.
|
Саманта. Открывать переборки карточкой оказывается даже проще, чем кажется - достаточно поднести ее ближе к центру третьей четверти полотна, если мерять расстояние снизу, и все. Клацнув, освобождает лист из запорных тисков расположенный где-то над верхней балкой механизм.
- Спасибо, Саманта. Сэм? Будем знакомы.
Подцепив основание двери мозолистыми, растрескавшимися у сгибов фаланг - отмечаешь, что ногти, хоть и коротко острижены, все равно чернеют мазутными полумесяцами - пальцами, отжимает ее "в потолок" женщина, одетая только в застиранные, некогда темно-синего цвета трусы-хипстеры и грязную, растянутую, прожженную на животе, почти-белую, заношенную до полупрозрачности майку-безрукавку. Высокая, плотно сбитая - пусть и не массивные, но жилисто-мускулистые руки, плоская грудь с крупными темными сосками, рельефный пресс, крепкие ноги - но не тяжелая. Может, даже и не вампир.
- Где Цок-Цок, не знаю.
Жирные пряди засаленных, висящих сосульками и обрезанных в "каре" темных - оттенок называется "морозный шоколад", но она сама вряд ли об этом знает - волос, высокий лоб, карие до черноты глаза, скорее грязная, чем смуглая кожа, куча мелких шрамов - тут и там - и целый ворох татуировок: перекрещенные и скрученные колючей проволокой ножи на тыльной стороне правой кисти, запаянный в упаковку презерватив с совмещенными в единое целое астрономическими символами терранских Венеры и Марса, на запястье, внутри, огромная и пышная, изображенная так, что вполне может претендовать на "искусство" астра, в плане - цветок, на правом плече, на левом - здоровенная ржавая гайка, в фас, с мерно вращающейся по часовой стрелке надписью на боковине: "Р-Ж-А-В-Ы-Е > > > O-X-I-D-A-D-O-S > > > R-U-S-T-Y > > > 生-锈-的 > > >", змея, увитая вокруг хищно вытянутого силуэта, кабиной к кисти, всесредного шаттла - на левом предплечье, снаружи, и чернота крупной надписи, "LA FORTUNA FAVORECE A LOS VALIENTES": на ключицах, от края до края, плюс - то ли колючие звезды, то ли просто черные шипы вокруг сосков.
- Но вряд ли его занулили - он же летун.
"Низ" тоже забит: стрелковые мишени на каждой коленке, пестрая стайка испуганно вспорхнувших мелких птичек, десятка в полтора, слева, на наружной стороне бедра, таинственные цифры "84", на левой же голени, рогатый - бычий или воловий - череп на стопе, там же, и призыв - скорей внизу живота, чем сверху на лобке, "выглядывающий" из-под резинки трусов так, что его возможно прочесть: "НЕ СПЕШИ".
- Пистолет? Давай.
Берет оружие, слегка оттянув затвор, заглядывает куда-то за него, потом дергает прочь, проверяя, и сует обратно магазин. А потом беззастенчиво пихает ствол меж тканью трусов и правым бедром.
- Охуенно, за подгон - отдельное спасибо.
Подойдя к смрадному старику, подбирает его винтовку. Лязгнув рукояткой затвора, осматривает внутренности ствольной коробки.
- Пять патронов. Лучше, чем ничего.
Принюхивается, морщится тут же.
- Фу, блять. Ну да.
Перекидывает ружейный ремень через плечо, берет "подарок" в правую руку.
- Ладно, лучше так вонять по мелочи, чем сдохнуть и повонять уже на все деньги.
Осматривает тебя, наконец - быстро, но с ног до головы.
- Имперка? Охуенно выглядишь - крема, наверно, пользуешь?
Улыбается, демонстрируя крупные желтоватые зубы.
- Ладно, забей. Смотри. Это ебучая станция, и мы сейчас - на одном из уровней здоровенного полукольца, которое крутится вокруг стержня - это центральная хрень. Нам как раз туда, оттуда есть варик пролезть в доки. Но "Черепов" тут просто валом - целая варбанда, рыл в двести. Если будем тупить, шансов ноль. Идем спина к спине, палим свое, если с одной стороны до хуя, а с другой ни хуя, то помогаем друг дружке добирать. И, блять... Слушай. А ты сама-то шаттлы не тягаешь, а? Или челноки. Они ж все одинаковые - штурвал и пара рычагов.
Чего-чего, а этого ты точно не умеешь.
- В любом случае, надо мне меньше пиздеть, а нам - больше делать. Пошли, там есть шахта - лаз. Будем раскидывать хуйню по ходу дела.
-
Какая Шильда фактурная женщина!
И отдельно нравится, как ты цвета используешь: циан, кобальт, вот "морозный шоколад" туда же.
|
-
Вот так и делают из солдат людей, а из людей параноиков.
|
Мортиноцци. Ничего не отвечает гильдейка на предложение. Да и корпоратка тоже никак его не комментирует. Ждет только, пока ты, наконец, закончишь свои дела, дав и ей возможность, так сказать, на своей шкуре ощутить все прелести освежающего душа.
- Тату?
Пожимает плечами, предательски краснея ушами.
- Я проспорила Кассандре.
Выйдя в "турельную", находишь оставленное - или просто брошенное - второй твоей спутницей полотенце. Мелкое, скорей кухонное, чем банно-пляжное, да еще и из типичной для крючка-у-раковины вафельной ткани, "баркилло". Отерев "корму" и "МИНИМО", облачаешься обратно в нижнее белье.
- Кстати, а где мой бр-р... Да блять!..
Взвизгнув, почти отбрасывает заливший ее стопы водой шланг. Бросив короткий взгляд, замечаешь - так, мельком - что волосы она предпочитает иметь только на голове, и больше вообще нигде.
- Почему она такая холодная?!.. Как на гребаной М-монтане...
Если б ты только знал. Но, во многих знаниях - многие печали. А ты, ты не печалишься, ты брюки натягиваешь.
- Да сука!..
Шипит не хуже пустынной гадюки, переминаясь с ноги на ногу, там, за стенкой.
- Сука! Сука! Сука-а-а!..
Плещется.
- Я... Сдохну сейчас... Просто... Блять!..
Продолжаешь облачаться - носочки шерстяные, кроссовки.
- Тварь... Тварь.. Да тварь!!!
Разбрызгивая ледяную дробь капель, кажется, моет голову.
- Су-у-у-у... Ка. Су-ка... Су-ка... Су-ка...
Расправляешь мерцающую-мигающую толстовку. "JERICHO-CITY NEVER SLEEPS", да. ДжерСи, "Город Городов". Твой город. Пальмы покачиваются на ветру, морская волна лижет золото песков, призывно помаргивают точками окошек небоскребы.
- Бл...
Сунувшись обратно, заставляешь Галлахан - побледневшую до синевы, сплошь покрытую мурашками, с проступившими на ключицах голубоватыми линиями вен, свисающими потемневшими сосульками прядями отяжелевших, насквозь мокрых волос - вжаться в угол, одной рукой прикрыв пах, а второй - грудь со съежившимися после купания сосками.
- Ты дурак?
Даже в лице меняется, дрожа всем телом и постукивая зубами от холода - никакой тебе простоватой наивности, взглядом стальные листы резать можно.
- Выйди.
Еще и на "ты" враз переходит.
- И не заходи, пока я сама тебя не позову.
Решив прислушаться к просьбе, скалишься, но отступаешь.
- Не веди себя как свинья, будь мужчиной.
Снова плещется.
- Первых много.
То ли трет шевелюру усиленно, промывая локоны, то ли еще что-то такое делает.
- А вторых - почти нет.
Со свистом набирает полную грудь воздуха и, на пару-тройку секунд задержав дыхание, вновь обливает себя - не хуже тебя - сверху донизу.
- Все. Сука, неужели все...
Тянет руку из-за угла, раскрытой ладонью вверх.
- Дай полотенце, пожалуйста.
Ногти - и те чуть фиолетовыми стали.
- И какую-нибудь одежду.
А одежды-то и нет: только неоновый сюртучок, но его ты бы, лично, ни на себя надевать, ни кому-то передавать уже не рискнул - мало ли чего там хлюпает.
- И бронежилет, где он? Там мои вещи.
-
А ты, ты не печалишься, ты брюки натягиваешь.
|
Всем. Отойдя подальше - так, чтобы не попадать в поле зрения "Шрама" - переодевается сноровисто девушка: стягивает ставшие за прошедшие минуты почти родными складки материи, меняет их на более классические формы одежды. Присвистывает кот, украдкой глянув на изгибы тела обнаженной молельщицы. Одобрительно, не осуждающе или насмешливо. Мелкий пакостник. Со "скафом" же все просто и понятно - не первый на ее веку: тут обжать, здесь подтянуть, там провернуть кольца герметизаторов. И готово. Бывший гиматион идет на перевязь, в которой уютно размещаются оружие, боеприпасы, взрывчатка. Все, что может пригодиться реплицированной девушке в самом сердце логова темных тварей. Ничего, бывало и хуже. Когда поймали практикующие человеческие жертвоприношения культисты из "Свинцовых Цепей", например, тогда тоже казалось, что все, конец. Стоило выжить там, чтобы попасть сюда, ага.
Доснаряжается и охранник, облачаясь, помимо костюма и обуви, еще и в перчатки: непроницаемо-тканевые с тыльной стороны, с эластичной тактильной зоной - на ладонях и хватательных поверхностях пальцев. Собравшись, ждет пока закончит сборы его спутница. А "Презрение" - тот уже собран, вещей у него, как у космического дервиша - вера в лучшее и добрая душа. Хотя, может, не такая и добрая - вон как около Эи трется. И, нет, кот - не антиграфофил, он не всегда был котом. Бывший личный секретарь "Хозяина", впавший в немилость. А "Хозяин" гневлив и скор на расправу, кое чье лицо тому лучшее доказательство.
Бьет по ушам совершенно внезапно, заигравшая вдруг - отовсюду и сразу - музыка. Завывают дико гитарные рифы, долбят барабаны, орет, надрываясь, "певец". Акустическая вуаль. Секунды не проходит - щелкают там, в стороне лифта, створки, расходятся. Ревет мужчина - басовито и хрипло - так, что даже рокот песни заглушает.
- Дверь! Огонь!
И тут же лупит трескучая очередь в отделяющую ваш зал от тоннеля стену, вышибая искры из косяка и разлетаясь визгом рикошета.
- Щиты! Уно! Жжун! Дос!
Пыхает что-то, озаряя коридор сполохами пламенными.
- Эсклавос не брать! Всех в нули! Вамос, псы! Вамос!!!
-
Мне очень нравится походный комплект Презрения) Вещив их мире крайне редкие и от того еще более ценные.
|
-
Помоги мне - я помогу тебе.
Главное было немного подождать, чтобы Шильда предложила помощь первая.
|
Всем. Короткое - и не особо ожесточенное - обсуждение в большей мере, чем спор. Решение принято. Следом - короткий миг, в который спрессовывается, фиксируясь будто на пленку старинного фотоаппарата, многое: замирает привстающая со своего места Иммерман, с удивлением и ужасом следящая за раскрывающимся словно в замедленной съемке кулаком ребенка, застывает закрывающийся от происходящего рукавом магистр, вмиг пропитывается статикой и выглядящая растерянно-испуганной огнеметчица, прячущаяся за плечо своего спутника-любовника, и сам ухмыляющийся рубака, одобривший выбор хиспанца, ставшего ему если не другом, то боевым товарищем - точно.
Вспышка. Нестерпимо яркая, лучисто-колючая, оставляющая плавающую перед глазами кляксой отметину даже сквозь плотно сомкнутые веки. Миг - отлетает, кувыркнувшись через голову, к дальней стенке стрелок, когда ему в лицо бьет кувалдой, сорвавшись с мальчишеской ладони, пучок выжигающего мысли кобальтово-синего света. Падает, грузно впечатавшись в ковры всем телом. Лежит. Стучит распираемый изнутри болью череп, набатом бьет кровь в висках, мышцы - каждая отдельно и все разом - горят, звеня от чудовищного перенапряжения. Бросается к нему доктор, падает на колени рядом, под локти подхватывает, переворачивая на спину и бережно укладывая затылком на собственное бедро.
- Дышите. Медленный вдох, задерживаете дыхание на пять-шесть секунд - и медленный выдох. Дышите.
Слегка оттягивает сначала левое веко, заглядывая точно в зрачок, потом правое.
- Раз зрачки реагируют на уровень освещения - значит, какое-то время еще проживете.
Смеется - но звук сильней походит на скрипучий лай - "светоносец" в отдалении.
- Два-три десятка дней - и будешь в могиле. Максимум.
Возвращается обратно, на то же самое место, подпирает стенку лопатками.
- Зато теперь сможешь побороться со Стальным. И взять с тумбочки стакан воды, не вставая с кровати.
Хихикают - в унисон - те, что помладше. А ученая, вытянув из бокового кармана комбинезона пачку влажных салфеток, тянет одну прочь.
- Если это действительно был трансфер, у вас есть от нескольких часов до трех-четырех суток: как повезет.
Отирает скулы стрелку, лоб. Запах свежести: как бывает раним утром, после долгой ночной грозы.
- После этого, изменения коры головного мозга начнут носить необратимый характер. А по постэффектам, сейчас...
Оставив мужчину валяться на полу, находит и вскрывает аптечку.
- Так-так...
Перекладывает упаковки, перебирает ампулы.
- Вот. Сначала анестетик.
Вщелкивает одну в ручку автоинъектора.
- Потом... Так... Нейрометаболический стимулятор...
Выламывает из блистеров еще пару "зарядов".
- И... И легкий миорелаксант. Сразу станет легче.
Возвращается к, наконец, более-менее ловящему фокус на объективной реальности Молино, снова под боком усаживается.
- Делаем?
|
Кройц. Помнил тогда, до всевыжигающей вспышки - теперь, здесь и сейчас, помнишь вновь. Ты согласился. Коротко кивнула новая знакомая, подтверждая вашу - разумеется, сугубо конфиденциальную - сделку. Жизнь за жизнь, где на одной чаше весов лежит судьба всего, ради чего ты существуешь, а на второй - голографическая картинка. Практически молча съели неплохо приготовленных угрей, так же простились, но с надеждой на скорую встречу, на облюбованном "гуррами" промерзшем куске камня, болтающемся посреди Приграничья. Уже ехал в такси, когда "звонилка" затрещала-загудела в кармане. Бабушка Дун, от волнения то и дело сбиваясь на привычно-кехайский, в течение, наверное, минут десяти пыталась объяснить тебе, что приходил дежурный врач, фамилии его она не знает, он тут недавно, но это не так важно, важно то, что ему кто-то позвонил, как бы не из самого Департамента, а этому кому-то, кто из Департамента, ему тоже позвонили, и те, они уже были с Тьерра-Бланки, какая-то серьезная клиника в Джерихо-Сити, спрашивали насчет своей пациентки, которая находится на стационарном лечении там, то есть, тут, в этой муниципальной больнице, а тут доктора ничего не знают, никто не предупредил, кто-то куда-то уже вылетать собрался, а то, может, даже уже и вылетел, и еще зачем-то нужна другая палата - просторней и на одну персону, но с этим проблем нет, ее уже оплатили те же люди, которые звонили другим людям, и те, кто-то из них, сказали дежурному врачу скинуть данные по динамике состояния, но он не знает, где искать, и он позвонил доктору Гарсия, который ваш лечащий врач, а тот уже уехал домой, но все хорошо, за ним съездил дядя Цун, они уже едут обратно, а когда выяснилось, что в больнице не работает освещение на посадочной шаттл-площадке, то приехал старший из младших братьев Юйлань, Тенгфей, и уже дозвонился до кого-то, кто разбирается в электрике, а то доктор Гарсия сказал, что люди, которым звонили из Джерихо-Сити, позвонили кому-то в Департамент, а потом оттуда позвонили уже ему и сказали, что шаттл все таки вылетел, но тебе переживать не надо, к его прибытию все будет готово, а еще последние счета, как сказала медсестры, которая меняла дочери катетеры, оплатили, но кто - она не знает, а доктор Гарсия с дядей Цуном уже едут, но еще не приехали, и когда приедут, то ему сразу скажут, чтоб он узнал, но сначала надо, чтобы доктор скинул людям, которые звонили по поводу палаты или шаттла, медицинскую карту, это надо сделать срочно, но все нормально, они успеют, и еще позвонили деду, он уже готовит людям, которые летят, что-нибудь поесть, и должен привезти к сроку, но они, может, и откажутся, все же из столицы, к другой еде привыкли, но это не проблема, тогда доктор Гарсия заберет и дежурную смену накормят, а так, в общем, все в порядке, она тебя обнимает, целует и будет молиться, чтобы духи тебя берегли, а за внучкой они присмотрят - уж ты будь спокоен. Спокойствие. То, что сейчас бы не помешало.
Задаешь вопрос той, что наверняка находится где-то рядом, хоть ее и не видно.
- Хершел. Зверя. Сделала.
Чувствуешь, что направляется к воротам она.
- Хершел. Гений. Создает.
И усмехается, переливчато-звонко и металлически-мелодично.
- Мельник. Хершел. Оставь.
Похлопывает тебя по плечу - даже вздрагиваешь непроизвольно. Не направляется, значит.
- Квей. История. Видела.
Вот тебе и помощь, Мартин-Лютер.
- Оса. Корпорация. Служит.
Ожидаемо ли это было?
- Мельник. Хершел. Убьешь.
Наверное, да.
- Хозяин. Мельник. Найдет.
С другой стороны, одна твоя знакомая вообще не стесняется своей принадлежности к "Tashiro Armory".
- Семья. Друзья. Умрут.
Что помешает "Хозяину" убить тебя за то, что ты уже сделал?
- Лабиринт. Новый. Построят.
Ловит тебя внезапно под локоть. Так, словно мысли прочитала, ага.
- Слуги. Новые. Купят.
Разжимает пальцы, вновь оставляя тебя в обманчиво-лживом одиночестве.
- Хершел. Хозяин. Дорожит.
Вспыхивает пламенный цзянь в отдалении.
- Квей. Мельник. Помогу.
Со свистом очерчивает яркую дугу, вспарывая стылый воздух.
- Мельник. Квей. Работаешь.
Покачивается жало раскаленное вперед-назад, параллельно палубе. Пригласительный жест, не иначе.
- Мельник. Оса. Забудь.
-
Очень здорово описана суета, когда кто то важный и с деньгами дал распоряжение.
-
Клиника пришла в движение!
-
|
Саманта. Сжимаешь меж пальцев мылкую на ощупь пластинку. От нее тоже несет дохлятиной, но не так, как от того, кто ее таскал. Хоть и не вампир, его стоило убить хотя бы за то, что он такой зловонный. Просто чудовищно - даже мутить начинает, ощутимо поддергивая диафрагму. Не так, чтобы совсем, но и не так, чтобы вообще ничего.
Сунув пропитанный некромиазмами "ключ" в карман, перехватываешь оружие так, чтобы выстрел было возможно произвести сразу - без дерганий с прицеливаниями - от бедра. На такой дистанции по рейдеру или вампиру промахнуться будет сложно. Если, разумеется, это не хорек-рейдер или хорек-вампир. И пусть с первым все понятно - мелкие звери обычно не грабят, не насилуют и не убивают репликантов, то второй момент вызывает определенные опасения. Что, если зверей-вампиров-мозгососов просто не показали, но они все же могут быть? Или рыб. Лосось-вампир? Дичь. Хорошо, что тут нет воды.
- Да, да - помочь.
Отзывается тут же мужской голос, когда отвечаешь ему, подойдя чуть ближе.
- Вывести тебя отсюда. Ты же этого хочешь, да?
Перебивает его женский.
- Эта крыса пиздит у своих же. Как думаешь, что он крутанет с левым телом?
Шипит змеей - кстати, насчет змей-вампиров - "помощник".
- Заткнись, Шило. Войдом клянусь - если не завалишь ебло, я тебя, на хуй, вскрою.
И вновь к тебе, очевидно, обращается.
- Проверни такую хуйню, кукла - с хуя ли у Бифа не было набойки?
О том, что такое "набойка", можешь только догадываться.
- Типа, если мы съебем, как эту хуйню засветить? Да раз на раз - тут есть электрофары.
Насчет "электрофар" - та же песня.
- Тебя уже срисовали, хуй на хуй. Выпусти меня - так у тебя будет варик вытянуть, хоть и пиздрический.
Усмехается женщина.
- Камеры тут и правда есть, но они как раз в клетках.
Удар - так, что вздрагивает, лязгнув - та дверь, за которой скрывается первый говорящий.
- Мразь! Пизда тебе, Шило. Пизда. Я тебя вскрою, блядина. Красным умоешься, пиздень жопососная. Красным, сука!
Еще удар. Но вторую все это, похоже, лишь веселит.
- Быстро ты как раньше стал, пидорок. А где же доброта?
-
- Быстро ты как раньше стал, пидорок. А где же доброта?
Доброта.
|
Мортиноцци. Подтянув "клиента" ближе к "ванной" и отложив в сторону оружие, с баулом заодно, расстегиваешь герметизатор лицевой пластины, стягиваешь прочь с залитой рвотными массами головы капюшон, в котором тоже плещется что-то таинственное. Цепляешь бронежилет "ЮНИТА-48", расстегиваешь, тянешь. И сразу подмечаешь, что в левом - на молнии - подпластинном кармане, что-то есть. С десяток ампул из прозрачного армопластика, напоминающих как формой, так и габаритами винтовочные гильзы. Наполнены гомогенной, мутновато-серой на вид жидкостью, герметично запаяны обжатыми эластиковыми пробочками. ""RAGE-VIRUS": ALL KNOWN STRAINS / IMMUNO-FORMING AGENT (V.612 (FINAL)) / "G3" BIOLOGICAL HAZARD CLASS / ONLY FOR DIRECT INTRAVENOUS INJECTION / S.T.R.: +12С - +46С / DEV: DR. J. IMMERMAN", судя по крохотной наклейке на боковине каждой. Пересчитываешь: одиннадцать штук. В правом тоже не только дыхательная смесь из "Цветника". Нащупываешь мелкий, в пару фаланг мизинца, восьмигранный цилиндр матово-пепельного цвета: с одного конца наглухо перекрыт спаркой защитных шторок, с другого оборудован шнурочной петелькой. "GT" - лазерная гравировка вдоль грани, "FLOWERGARDEN" - вдоль оппозитной той, первой. Понятия не имеешь, что это - впервые такую штуку видишь. Плюс, кольцо. Выглядит совсем просто: полоска серебристого металла и неестественно горячий, отзывающийся пощипывающей пульсацией в подушечке пальца при прикосновении, прозрачный на просвет, граненый камень василькового оттенка. На внутренней стороне обода, штамповка: ""SINCO" / PSIONIC RESONATOR: 20 PSI". На мгновение даже кажется, что тени в зале отчего-то вдруг стали гуще, зашевелились, поползли, вспухая и распрастывая протуберанцы непроглядности, но наваждение разом сходит на нет. А кольцо, совершенно внезапно для тебя, оказывается на левом мизинце. И ты практически сразу о нем забываешь, словно о какой-то абсолютно не имеющей какой-либо значимости мелочи.
- Не возись.
Забирает средства индивидуальной бронезащиты - с гравированной палочкой и недодюжиной запаянных сосудиков, без: решать тебе - "Ромашка".
- В темпе давай.
Избавившись от собственных - чистыми оказываются - перчаток и перекинув бесчувственное тело через порожек, крутишь колесико запорного механизма. Льется вода, черпаешь. Никакого обмана - чистый лед: градусов пять, если не ниже. Стираешь заметно загустевшую, в слизь практически, жижу со скул Галлахан, обтираешь подбородок, щеки, вычищаешь комочки чего-то полупереваренного из уголков глаз. Морщится заметно. И, охнув, отпихивает твою руку со шлангом, вцепившись в запястье пальцами, когда окатываешь ее бодрящей струей.
- Р-ритан...
Ткнувшись пятками в напольную решетку, вжимается спиной в противоположную "умывальнику" стенку.
- Г-где мы?
Стучит зубами, затравленно озираясь. Покраснели глаза, губы фиолетовые, сама белая как мел: не очень ей хорошо до сих пор, как видно.
- Арх-хеологический аванпост. Н-ну да, л-логично. И...
Может, и правда не понимает вопроса, насчет "стриптиза".
- Ч-что? В смысле?
Может - делает вид.
- В хуисле!
Кричит из "круга" наемница.
- Снимай все, трусы-хуйсы - тоже.
Смотрит на тебя - как раз начинаешь оголяться - ошарашенно научница.
- И это не просьба, корп - просьбы в Комплексе остались. Живо!
Кивает - как она умеет: мол, да, понятно. Расстегивает комбинезон, демонстрируя в вырезе ткань темно-серой хлопковой майки.
- Я, в ц-целом-то... А, х-хотя, ладно...
Проверяешь патронташи - чисто, пусто - откладываешь. Пока возишься с голокурткой, поняв, что внутри, там, куда ударили шипы первого "Соника", что-то странно и влажно почавкивает при нажиме, разувается и сбрасывает комбез девушка, оставшись, помимо майки, в таких же - серых и хлопковых - трусах-слипах. Отмечаешь, что в неплохой форме она: плоский живот, не гипертрофированно вздутые, но вполне крепкие мышцы рук. А вот ноги, похоже, не ее. Упирается в кольца стыковочных шрамов, опоясывающих бедра справа и слева от таза, уходя под резинки нижнего белья, молочно-белый биопластик. Бесшовные коленные шарниры, анатомично - как становится понятно, когда сдергивает носки с отделениями для пальцев - выполненные стопы, даже ногтевые пластины, пусть и декоративными вставками, и те есть. Производителем является "黒石市", судя по симметрично размещенным на боковых поверхностях голеней слегка вдавленным штамп-иероглифам.
- Ого, и правда картель.
Присвистывает даже, оживившись, когда, оставшись без маски, стягиваешь с себя толстовку. Проверив торс на предмет всякого-лишнего, тщательно инспектируешь обувь: то, что совершенно точно могло контактировать, как минимум, с останками морферов. Чистые.
- Было бы смешно.
Снимаешь брюки, с носками заодно. Снимает майку, под которой оказывается спортивный - снова серый - топ, твоя спутница. Прячет, прикрывшись рукой, торчащие под тонкой материей соски.
- Если бы было смешно.
Обнажившись начисто, лезешь под струю. Хрипишь непроизвольно - словно кипятком окатило, даже дыхание перехватывает.
- Да ну блять!..
Визжит тебе в унисон, отпрыгнув от брызг, Гвен. Заглянув за дверную балку, пару мгновений изучает вас безучастным взглядом Саманта.
- Романтично.
Собирает, нагнувшись, вещи Гвендолины. Жмется та в углу, так и не решившись стащить с себя топ и трусы.
- Все снимай.
Пока ты, кряхтя и крючась, омываешь торс чистейшим снегольдом, который дерет кожу похлеще "кардона", отворачивается к стенке лицом Галлахан. Снимает сначала верх, а потом и низ, поджимает упругость груди, приобняв саму себя. "Я ПРОСПОРИЛА КАССАНДРЕ": чернеет строчка татуировки, от копчика и вниз - к внешней стороне - правой ягодицы.
- Если решите потрахаться - у вас минут пять-семь.
Подбирает "исподнее" стрелок.
- Да мы не...
И уходит.
- Я буду у "Точки".
Щелкает где-то автоматическая переборка.
- Мы не решили.
-
-
- Если решите потрахаться - у вас минут пять-семь.
Две на кекс, пять на покурить.
|
-
А если "социально-рекреационный репликант"?
Вот-вот, не всё так однозначно!
|
-
Красивый бой, динамичный, яркий и продуманный. Я бы так качественно описать рукопашную двух жестянок не сумела бы)
-
Готов.
прямое поражение органического ядра.
А затем к органическому ядру подползает вирус, и на этаже всем снова весело)
|
-
На первый взгляд выбор показался простым, но не всё так однозначно.
|
-
"Укусил - ушел, уперся - лег" (с)
-
Очаровательный, очаровательный бой двух барышень!
|
-
которому ты "башенный отсек" провентилировал"
Я плакала Х)
|
Саманта. Убрав "звонилку" в карман, отключаешь и вешаешь фонарик на пояс, за клипсу его зацепив. Быстро и просто. Но стоит пальцам коснуться прохладной, чуть шероховатой на ощупь поверхности переборки, как вновь неприятный холодок пробегает по хребту, заставляя зашевелиться волосы на затылке. На самом деле, конечно, ничего не шевелится - просто ощущение такое, но все же. Что, если тот, кто кашляет там, в тоннеле, действительно окажется вампиром? Никто тебе так толком и не ответил, правда существуют эти штуки или нет. Ни охранники - те либо молчали, либо сообщали о том, что каких-либо угроз в настоящее время ими не выявлено, ни лысый кот, который "Презрение" - этот гад полностью оправдал свое имя, ни врач - только посоветовала пройти внеочередную профилактическую калибровку нейроядра, ни даже "Управляющая" - ИС вообще доложила о тебе "Хозяину", но, благо, у него не было времени на возню с такими мелочами. Никто, кроме "Маленькой Хозяйки". Она сказала - разумеется, по секрету - что мозгососы, возможно, есть. Но они, вроде бы, могут жить лишь в космосе, а значит, пока вы не там, то все будет в порядке. Но ты-то тут, в нем, прямо здесь и сейчас. В любом случае, особого выбора нет. Толкаешь дверь - распахивается, съезжает вбок.
- Кто там?
Скрипит-скрежещет, хрипловато побулькивая, голос. Сдвинув картонную заслонку на боковине пузатой, ярко-оранжевого цвета "лавовой лампы" - без труда узнаешь в ней один из светильников из рекреационного зала яхты - поднимает ее на импровизированной веревочной петле-ручке старик: тощий до костлявости, седой, со свисающими сосульками пепельными волосами, потемневшим и обветренным, покрытым клочковатой щетиной и сморщенным - словно то яблоко, которое ты как-то забыла на подоконнике, а служки проглядели и не убрали - лицом.
- А, чтоб тебя...
В растянутом темно-синем свитере на голое тело, протертых на коленках, заношенных до предела джинсах, сделанных из толстых кусков черного эластика и бечевок флип-флопах, со старой, перемотанной изолентой в районе расслоившегося пластикового приклада, затертой до блеска охотничьей винтовкой, перекинутой на заштопанном тканевом ремне за спину.
- Эй?
-
Никто, кроме "Маленькой Хозяйки". Она сказала - разумеется, по секрету - что мозгососы, возможно, есть.
Добрая девочка.
|
Мортиноцци. Извернувшись угрем, пропихивается мимо, активно работая локтями и коленями, стрелок: без лишних споров, но с явным недовольством.
- Своя ноша ведь не бремя, нет?
Наступив пяткой на твое плечо - не сильно, но огорчительно - подтягивается на раструбах.
- А по поводу жратвы - я просто наемный ствол, мне глобально думать не по статусу.
Смеясь, тянется к вам.
- Ладно, давай сюда свою игрушку.
Прихватываешь обмякшее, податливое словно мокрый плюшевый медведь тело, подпихиваешь его в лаз.
- Так, осторожней...
Цепляет - сначала за капюшон, потом под руку - тащит.
- Сука... Понаставят аугов по корпольготам своим...
Медленно, но неотвратимо "засасывает" Гвендолину ввысь неведомая сила.
- А потом весят... Ебаный...
Мотнувшись перед лицом, скрываются за ободом люка чужие сапоги.
- Центнер... На хуй...
Еще несколько секунд лежишь, слушая тихие стоны и проклятья "Ромашки".
- Все. Готово.
Лезешь, цепляясь за отертые спутницами выступы. Перекидываешь локти через борт ограничительного кольца. Круглый зал, радиусом метров в пять и в пару - высотой. Обшарпанные, покрытые каким-то беловатым налетом облицовочные металлокерамические плиты стен, такие же плиты потолка, потемневшая, заметно окислившаяся на стыках металлическая плитка напольного покрытия. Четыре укрепленные - точно как в Комплексе, только пожелтевшие от времени - автодвери, крестом. Тлеют свежие, размашисто-печатные, нанесенные оранжевым флуоресцентным маркером надписи на каждой, от той, в сторону которой "ступеньки" размещены, по часовой: "ТОЧКА", "МОЙКА", "СКЛАД", "ГЛУБИНА". Постукивает за первой - приглушенно, не сотрясая все и вся - какая-то мелодия: протяжно-тягучая и басовито-ритмичная одновременно. Тускло горят круги потолочных светильников - один прямо над твоей макушкой, в центре помещения, еще четыре - у проходов.
- Не дергайся.
И тут же, стоит твоей голове оказаться снаружи, в ее сторону доворачивается толстая и куцая труба укрытого мелкоячеистым охладительным кожухом ствола малокалиберной автопушки. Малокалиберной - по отношении к артиллерии, не к стрелковому оружию: одного снаряда хватит на то, чтобы превратить верхнюю часть тебя в кровавый туман.
- Тише, тише. Свои.
Отступив на шаг, охлопывает по вскрытому облупившейся темно-серой краской бронекуполу напоминающую пожарный гидрант турель.
- Сейчас сигнатуры считают - успокоятся.
Распятая на ввернутых прямо в пол стальных тросах граненая армопластиковая башня, массивная и широкая: метр на метр, по идее, не стационарная, а палубно-корпусная - утапливаемая в "массив" того, на чем ее требуется разместить, плюс - поворотный блок с орудием. Никогда такую модель раньше не видел, но выглядит не просто старой, а - судя по выбеленным пятнам и сетке микротрещин на стыках пластмассы, кавернам и вмятинам на металле, облупившемуся покрытию: куче всяких мелочей - даже древней. "МАБТ-037 / "АРКАНЗАС-12"", "МАБТ-054 / "АРКАНЗАС-12"", "МАБТ-093 / "АРКАНЗАС-12"", "МАБТ-117 / "АРКАНЗАС-12"": на боку каждой, трафаретно-белой, навевающей мысли об армии штамповкой. Четыре штуки их - у стен, меж дверей, в сторону "входа-выхода" направлены. Теряют - все и разом - к тебе интерес, возвращаясь к статичному ожиданию.
- Сейчас почистимся, умоемся - и снова в бой.
Следом "пластилиновые" нашлепки на облицовке, ближе к потолку, тут и там замечаешь: размятые желтоватые кляксы пластичной взрывчатки, с гвоздиками дистанционных взрывателей. С десяток - это тех, которые "считал": хватит на то, чтоб не просто обрушить, а в гравийную крошку перемолоть все вокруг.
- Тащи сокровище сюда.
Подойдя к переборке с меткой "МОЙКА", давит на мутную, едва-едва подающую признаки жизни короткой вспышкой пластину сенсорного активатора. Внутри оказывается тупик - пара метров, все: наглухо задраенная вертикальная диафрагменная переборка. "НЕ ВСКРЫВАТЬ: ПРОБОИНА", если верить метке цвета апельсиновой цедры. И, судя по сетчатому полу, с высоким - в десяток сантиметров - порогом заодно, здесь изначально было что-то, связанное либо с помывкой, либо с дезинфекцией.
- Вон там - вода.
Указывает кивком на снятую, слева, панель, в уложенную за которой пластиковую трубу вбит и впаян "отвод" с ярко-красным вентилем, и уже на его "жало" насажен полутораметровый пластмассовый шланг.
- Ледяная как пиздец.
Как поливочный, для сада, но с секретного корпоративного объекта.
- Но это потом.
Расщелкивает и снимает маску, стягивая ее через затылок. Сэм-Саманта, такая, какой ты ее и запомнил там и тогда, в подвале том: только нижняя губа, ближе к левому уголку, чуть припухла и явно лопнула изнутри.
- Сейчас - проверяемся, чтоб никакой хуйни из лабораторий не приволочь.
Встряхивает, ероша пряди, коротко, по плечи, и аккуратно остриженные волосы.
- Все смотри: все складки, все стыки. Понятно, что это как ломом песок копать - но лучше так, чем вообще никак.
Крутит и осматривает винтовку.
- И спящую красавицу свою ощупай. Очнется - может уже не дать.
Усмехнувшись, отставляет оружие к стенке.
- Плюс, мы не знаем, что и где у них в шмотке может быть зашито.
Расстегивает и проверяет наручи сначала, потом поножи, поочередно возвращая их на свои же места.
- Может, вообще в резинках трусов эластичные передатчики с проволочной антенной запаяны.
Легонько подпнув носком сапога живую, но бесчувственную тушку Галлахан, принимается за наплечники.
- По уму, надо было ее еще до заезда распаковать, но тогда бы она нам всю кабину сверху донизу заблевала.
Аккуратно ворочает противодронную мини-турель.
- Я сейчас ни хуя не шучу. Расчехляй ее, все вещи - сюда.
Вытянув из бокового кармана комбинезона, протягивает тебе большой прозрачный пакет с гриппером.
- Вообще все. Потом мне отдашь - сожгу, а ей найдем чего-нибудь.
-
- Не дергайся.
И тут же, стоит твоей голове оказаться снаружи, в ее сторону доворачивается толстая и куцая труба укрытого мелкоячеистым охладительным кожухом ствола малокалиберной автопушки. Малокалиберной - по отношению к артиллерии, не к стрелковому оружию.
- Тише, тише. Свои.
Отступив на шаг, охлопывает по выкрашенному облупившейся темно-серой краской бронекуполу напоминающую пожарный гидрант палубную турель.
А я сначала подумал, кто это такой "гениальный" решил взять Морти на прицел, а все просто оказалось.
|
-
Прямо чувствуется превращение из полуробота в мыслящее создание.
-
Независимость добывается в борьбе.
Но как же больно!
|
Всем. Кивает рубаке сначала - в ответ на просьбу внести ясность относительно "кнопки" - рейдер, а потом и - в ответ на предложение остаться - корпорат.
- Д-да, Р-рубик. С-спасибо. Д-думаю, т-ты прав - т-так будет л-лучше для в-всех.
Третьей - за последние несколько секунд - кивает уже доктор.
- И я рада. Рубик, верно? Не самое распространенное в Ренго имя. Возможно, вы войд-двеллер, и ваши родители назвали вас в честь "Ру-Бика", одной из самых крупных и, вне всяких сомнений, самой красивой внемировой станции во всем Пределе Хайдерманна. Я бывала там - настоящее произведение искусства от мира астроинженерии. Колоссальные гидропонные сады, гигантские бассейны-миллионотонники с рыбой, всяческими ракообразными и даже пресноводными медузами, невероятная и удивительно удобная планировка жилых блоков, собственные добывающие установки и производства, многоуровневая фрегатная верфь и, конечно же, знаменитое красное мороженое с частицами вулканического пепла из мезосферы Глаза Вечности. Впрочем, возможно, вы и сами все это помните. Или, может быть, вас назвали так в честь вашего оружия. Но это - очень вряд ли, вы не первый Рубик в моей жизни.
Смещает фокус своего внимания на картельщика, который удивительно - в первую очередь, для самого себя - споро и сноровисто латает матерчатое хранилище для артефакта.
- Я давно перестала быть хорошим человеком, если брать за стандарт общечеловеческие представления о морали.
Невозможно понять по выражению ее лица - все так же спокойно-доброжелательному - печалит ли ее данный факт или нет.
- И к вам я вышла только потому, что дети посоветовали мне это сделать. Что же до оценки личностных качеств госпожи Хершел, с этим все сложно. Как бы вам получше сказать...
Меняет ноги, уложив ту, что была "под" на ту, что была "над".
- Как личность, она весьма противоречива, а многие ее поступки и решения вызывают вопросы даже у такого человека весьма широких взглядов на многие этические дилеммы как я. Но...
Прихватывает себя за колено сцепленными вместе кистями.
- При всем этом, подобных ей по всей Галактике рождается, наверное, с десяток на каждое поколение. Те, кто двигает прогресс. Она может считаться ведьмой, палачом, даже детоубийцей, но это своего рода путь, который, если ты хочешь достичь той цели, которую хочет достичь она, тебе, в любом случае, придется пройти. Вы считаете, что создание примитивного, убивающего все вокруг, поглощающего органику и управляемого с помощью псионики биооружия - это и есть то, что ее волнует? О, уверяю вас, это могло бы волновать ученого вроде меня, тут же - не тот случай. Представьте себе мир, где живые комбайны сами добывают минералы в недрах заледеневших Миров, где машины выращивают, а не строят, где дома сажают в виде кокона-семечки, а космоверфи становятся чем-то вроде родильных домов. Мир, где все текущие проблемы практически всех человеческих и постчеловеческих Цивилизаций: голод, болезни, перенаселение, все они - решены. Вот, к чему она стремится. Потенциал морф-частицы невероятен. Но, как и в случае с ядерной энергией когда-то, путь к ее обузданию и приручению тернист. То, стоит ли спокойная и сытая жизнь триллионов в будущем тысячи жизней сейчас - это уже каждый решает для себя сам. Собственно, это все, что я могу о ней сказать.
Откидывается на спинку кресла, услышав о начальстве и выживании.
- Буду с вами честна - корпоративная культура такова, что мало кого удивляет, например, зачищенная оперативниками конкурентов затерянная в глуши исследовательская станция. Но, как говорят: что дозволено Войду, то не дозволено двеллеру - основа основ философии тех, на кого я работаю, это принцип разграничения. Если не найти вас, ваших родных и друзей, и не вырезать всех начисто, обязательно устроив максимально впечатляющие инсталляции - на горизонте замаячат репутационные риски.
Заканчивает хиспанец портняжные работы, удостоившись одобрительно покачивания головой от собеседницы.
- Что до возможных путей к отступлению, их не так много. Прибыль, например. Если вы сможете предложить моему руководству что-то, что кратно компенсирует убытки, возможно, вам все простят. Даже потери среди персонала, принципы кровной вражды тут особо не работают. Однако, думаю, это не ваш вариант. Смешно, но, вероятно, вам остается только попросить помощи у все той же Хершел - если в этих стенах и остался кто-то, чье слово имеет серьезный вес там, наверху, то это только она.
Чувствует Рубик, что практически достигнут тот предел, за которым заканчивается молчаливо-безучастное слушанье и начинается процесс накопления раздражения, как его спутник решает обратиться к безглазым мальчишкам. Поднимает правый указательный палец вверх доктор.
- Я бы...
Скалится, вперив невидящий взгляд в хиспанца, его, по его же утверждениям, "соотечественник" - "1552".
- Квестьонес интересантес, амиго. Мне вытащили охос, но они мне и не нужны - я вижу эсенфья. Ты - пердедор, разочарование своего мертвого папито. Он...
Указывает на Рубика.
- Пердедор. Разочарование своей мертвой новьи. Она...
Тычет пальцем в оскалившуюся отнюдь не в улыбке "Золу"-"Лазо" теперь.
- Пердедор. Разочарование своей мертвой хаурии. И ты...
Очередь Бенджамина наступает.
- Пердедор. Разочарование св...
Поднимает магистр руку, ладонь вперед.
- Х-хватит. Д-достаточно.
Щерит клыки монстрик.
- Тинес мьедо, сьентифико?
Вновь обращается к картельщику.
- Как тебе такие респуэстас, амиго? Эстас энтусиасмадо?
Отпихивает его рыжий, "1512".
- Дай! Дай я тоже скажу!
Уступает ему товарищ, кланяясь.
- Тетя Иммерман - плохая!
Разводит руками в стороны она, мол, что поделать?
- Она с теми, кто меня мучал. Но не совсем плохая. Такая, как бы - средне-плохая. А тетя Хершел - она злая, она совсем, очень-очень плохая. И она всегда злится, если что-то не получается - и тогда она бывает, что бывает супер-плохая.
Подойдя, сует Молино листок бумаги, на котором карандашами нарисовано странное - с ветками-лицами, мухами-лицами - дерево.
- На. Это Зверь. Он красивый. И...
Поднимается тот, что постарше, "1683", со своего места.
- Тише.
Протягивает руку к сиденьям с отвалами провианта - и одна банка, с "колой" которая, словно живая, тут же пулей прыгает ему в ладонь.
- Любишь быть в курсе дел, стрелок?
Гнется сам собой, ломаясь, ключик на крышке жестяной.
- Я тоже.
Делает пару глотков.
- Освежает. Хоть и химозное дерьмо.
Снова прикладывается, пьет.
- Так...
Враз его товарищей словно ветром сдувает - убегают к отвалам мебели.
- Я знаю, кого и зачем вы ищете.
Допивает залпом пойло.
- Даже попросил нашу гостью позвать вас на огонек.
Сминается емкость так, словно по ней сверху кувалдой наотмашь ляпнули - щелк.
- Ладно, упрощу твою задачу. Ученый останется здесь, вы втроем - пойдете дальше. А потом вас убьет Стальной. Без шансов.
Покрутив давленый металлический кружочек, отбрасывает его прочь.
- Или не убьет. Если я помогу.
Сжимает кулак правый.
- Это - сила.
И там, внутри, что-то начинает заметно мерцать, источая мертвенно-бледное, потусторонне-синеватое свечение.
- Вся - для одного. Каждому - своя.
Шепчет - впрочем, довольно громко - Иммерман, опасливо поглядывая на подопечного.
- Судя по мощности дуги - это прямой межличностный трансфер псионического напряжения.
Все ярче и ярче сияет нечто, зажатое меж пальцев ребенка.
- Много дает, много берет.
Даже тени костей под словно ставшими зыбкой завесой кожей и мышцами проступают.
- Наш дар - ваше проклятье. Выбирайте.
Но вашу новую знакомую, похоже, волнует совсем не это.
- Может необратимо повредить подкорковые структуры мозга, зависит от индекса псионической устойчивости. Кто-нибудь знает свой?
-
-
Крутая сцена! Иммерман – супер. И дети тоже.
-
Вон оно имя то откуда. А я уж думал и реально, просто по клинку назван, имя-погоняло.
-
|
-
Неожиданно резкий поворот истории.
|
-
а один еще почти откусил тебе большой палец на правой ноге
Почти - не считается.
|
Фидель. Всем. Сообщив собравшимся о своих добрых намерениях, без особых приключений преодолеваешь три метра ковролина, после чего принимаешь, пожалуй, одно из самых сложных решений за последние пятнадцать секунд, выбирая себе батончик. Есть "Доктор Джингли-Упс" - с макакой-доктором в виде маскота - если судить по этикетке, со вкусом "клетчатки" и "витаминов", есть "Нуга дядюшки Осо: отборные яблочки", "Нуга дядюшки Осо: спелые апельсинчики" и "Нуга дядюшки Осо: нежные персики" - с этими все понятно по названию, а сам дядюшка является медведем-фермером, в соломенной шляпе и с ведром соответствующих фруктов, есть "Tormenta de Sabores": агава и опунция, с, собственно, изображениями агавы и опунции, сублимированное фруктовое пюре в шоколаде, есть "3ple cacahuate", с арахисовой пастой, тертым арахисом, колотым арахисом и темным шоколадом, плюс - одинокий и почти вдвое более крупный "CocoMentolado", прессованная кокосовая стружка, пропитанная мятным сиропом, в некоей "не пачкающей руки" глазировке. Берешь один, после чего укладываешь ПП на мягкое сиденье. Пусть тоже отдохнет, да. И приступаешь к изучению напитков. Тут тебе и газированное кокосовое молоко "Agua del Paraiso", и агавовый сок "Сок агавы натуральный (подслащенный)", и адская "энергетическая" дрянь "TIN-FISH", со ароматом "морского прибоя", что бы это ни значило, и классическая "Rengo-Cola", с якобы полностью аутентичным вкусом "той-самой-древней-колы", и "至福の楽園", оно же "сливки из молока ангелов", иллюстрированное нарисованной в стиле традиционной имперской анимации анимированной картинкой явно пытающейся подоить себя целестиальной девушки с крыльями и в не самом закрытом купальнике, из всех, что ты видал, и "NaRaNja oXiDaDo", которая "ржавый апельсин", и "童年的味道", выпускаемый на известном тебе заводике в окрестностях Джерихо-Сити: микс "восстановленного сока питахайи и личи", который "ебать, это же просто залитый отбеливателем усилитель вкуса", замешанный на канализационной воде, с обязательными брызгами харкоты какого-нибудь закашлявшегося над чаном дедушки Ляо в каждой банке, и просто водичка с газом, "Увасбланкасовская минеральная вода / скважина 12 / естественная газация".
Берешь, идешь, усаживаешься. Присаживается напротив, сведя коленки вместе, собеседница.
- Да, в аптечке должен быть шовный материал. Сейчас.
Как присев, так и встав, направляется к "складу", вскрывает одну коробушку с крестом, ломает герметичную капсулу с иглой и витками белоснежных ниток, возвращается.
- Давайте, я все сделаю.
Соглашаешься - укладывает сумку себе на ноги, словно кошку, аккуратно и сноровисто подшивает лямку. Нет - отдает тебе материалы, шей сам тогда.
- По поводу проявленного вами интереса. Мы здесь прятались. Да, понимаю, музыка и прочее - не очень-то похоже на тайное убежище, но, тем не менее, благодаря детям, это, вероятно, одно из самых безопасных мест в радиусе нескольких ярусов. И планируем продолжать прятаться до тех пор, пока все, что происходит вокруг, так или иначе не закончится. Если вы понимаете, о чем я.
Прикладывает на пару мгновений сложенные кольцами указательные и большие пальцы к глазам. Что это? Очки? Прорези шлем-маски? Бинокль?
- Что же касается меня, я, как и многие здесь, подверглась воздействию ноосферного таутайзера, артефакта, который шипдайверы нашли где-то в крейсере и подняли сюда. Кто его активировал и зачем, скажу честно - не знаю. Или же не помню, что равносильно незнанию. Многое мне удалось вспомнить, многое, вероятно, нет. Но я точно знаю, что работала здесь с биологическим оружием. Если конкретней, с так называемым "рейдж-вирусом", жизнеспособный штамм которого мы извлекли из найденных там же, где и артефакт, старинных боеголовок. Этот патоген передается от организма к организму при контакте с физиологическими жидкостями - обычно это кровь, слюна, но со спермой и даже мочой тоже работает, быстро поражает центральную нервную систему и вызывает приступы неконтролируемой ярости, фактически превращая зараженного в безумного зверя, которым движет только жажда уничтожения любого раздражителя - будь то, например, источник громкого звука, яркий свет или же другой человек. Древние терране активно использовали его там, где требовалось быстро избавиться от планетарных гарнизонов - даже один единственный заболевший, попав в густонаселенный район, с учетом крайне малого инкубационного периода, высокой вирулентности и особенностей поведения пораженного индивидуума, мог спровоцировать лавиноподобную вспышку.
Идеальная дикция, помноженная на живой интерес к предмету беседы - и вот речь сидящей напротив женщины уже не звучит так уныло, как лекция в Республиканском Университете Естественных Наук имени профессора Леонардо Костильи, куда ты когда-то почти поступил.
- Моей задачей была разработка эффективного иммуноформирующего агента, вакцины, способной сформировать стойкий и, желательно, пожизненный приобретенный иммунитет, поскольку образец той, что имеется в распоряжении у терран, моему руководству получить в свое распоряжение, очевидно, не удалось. Моя команда добилась успеха, мы смогли синтезировать несколько десятков тысяч доз, а в том, что препарат работает как часы, мне довелось убедиться на своем опыте.
Оттянув манжет правого рукава, поворачивает к тебе внутреннюю сторону запястья, где сбоку на белоснежной, с синеватыми жилками вен коже виднеется глубокий рубец, полумесяцем, в форме отпечатка человеческих зубов.
- Но, поскольку наш проект был резервным, я бы даже сказала - второстепенным, после недавнего инцидента, в ходе которого мы потеряли, вместе с практически всем персоналом, два сопряженных со шпилем исследовательских блока из четырех, включая тот, в котором находилась моя лаборатория, меня перевели на должность помощника заместителя руководителя одного из основных проектов. И я, будучи по первому своему образованию патологоанатомом, занималась аутопсией отдельных образцов - работой лаборантов, скажем так.
-
-
сладкий пост) и познавательный в местной вирусологии
|
-
Вампиры-мозгососы действительно ужасны.
|
Мортиноцци. Разобравшись с оружием и сумкой, защелкиваешь карабины страховочные, после чего прижимаешь к себе, крепко обняв, ученую. Не самая высокая, не самая массивная и не самая костлявая из тех, с кем тебе доводилось иметь дело - повезло.
- Вижу!
Цепляется клещом в трубки боковые, едва расслышав предложение-указание.
- Очень постараюсь, чтоб меня не стошнило...
Вжимается в твой корпус.
- В капюшоне с лицевой пластине это будет очень весело!
А потом вас вдруг подбрасывает вверх так, словно напольные "пуфики" снизу подбивает отбойным молотком.
- Это!..
Стучит - ритмично и часто - что-то под днищем. Трясет машину - как в лихорадке, мелко и дробно - непрерывно, качает словно на волнах.
- Прост...
Не закончив фразы, вжимается в твое плечо, когда рвет - вверх, влево, вправо, снова вверх - ваш тандем.
- Держитесь! - Перекрикивает вой бурана "командир". - Идем на вертикаль!
Не обманывает. Миг - съезжаете к торцу, повиснув в матерчатых петлях, когда пол разом становится стеной.
- Я... Я...
Мотает туда-сюда когда, втыкается макушкой в твой подбородок. Не тараном, а просто наваливается, медленно вдавливая нижнюю челюсть в верхнюю, до треска эмального.
- П-падаю! Падаю!!!
Не падает, держишь. Гудят руки от напряжения. Удар - возвращается внезапно мир в привычную систему координат. Удар, удар. Сколько прошло, минута? Две?
- Ритан, пожалуйста...
Чувствуешь - подрагивает от напряжения девушка, спина под твоими предплечьями просто каменная.
- Это... Просто пиздец...
С ней решительно невозможно спорить.
- Трещина! - Орет "Ромашка". - Прыгаем!
Скрежет и хруст, снаружи. Удар! Подкидывает не хуже панкейков на сковородке. Гудят мускулы, хрипит в тисках стальной хватки монтанка.
- С-су...
Удар! Дергает вперед - едва не въезжаешь пяткой туда, куда просила "не въезжать" наемница, а Галлахан съезжает, скользнув вдоль тебя впритирку, так, что ее лоб оказывается на уровне твоих ключиц.
- Блять... Блять...
Карабкается, цепляется. Помогаешь.
- Еще трещина! - Дергает бешено рычагами лежащая впереди фигура. - И скат!
Вот сто процентов речь не о той плоской хуйне, что у берегов ДжерСи водится!
Удар! Взмываете опять куда-то. Удар - скрипят жилы в конечностях.
- Блять!!!
Уже зная, что будет потом, кажется, готова буквально зубами вцепиться во что угодно "ноша". Рывок - едет, страхуешь.
- Сука... Да сука...
Почти плачет.
- Вертикаль! - Не перестает радовать Сэм-Саманта. - И скат! Скат!
Не обманывает. Удар. Удар. Удар. Воет, абсолютно ничего не стесняясь, лежащая где-то сбоку Гвен. Тянешь на себя.
- Я... Я не могу! Уже! Бляуе...
Хлесткая струя осклизло-комковатой рвоты расшибается о прозрачный щиток, прижатый к твоей собственной щеке. Мерзеннейшее телесное тепло - все, что чувствуешь.
- Уэ...
Издав загадочный звук, крутит капюшоном. Вся - в собственный рвотных массах. Просто вся. Свисают сосульками мокрые волосы, бежит слизь по лбу, с носа капает, даже на ушах - и то есть.
- Бергшрунд! - Выкрикнув непонятное ругательство, перекидывает пару тумблеров из позицию в позицию та, вторая. - Бергшрунд!
А эта, первая, глянув на тебя, улыбается. О, нет, не улыбается. Скалится. Кривится. Дергается, икнув.
- Ая...
И выплескивает из себя новую порцию полупереваренной жижи. Теперь вообще как в аквариуме будет. Новый полуудар-полурывок - не умывается, купается.
- Скат! Скат!
Конвульсивно вздрогнув, идет юзом транспорт. Удар. Следом - рывок. Удар! Перекатывается с живота на бок, разжав пальцы, страдалица. Потеряла сознание?
- Прыжок!
Да, потеряла сознание. Удар. Болтается тряпичной куклой. Удар. Сцепив кисти замком, жмешь еще ближе. Удар. Удар. Лишь бы шею не сломала. Удар. Или хребет. Удар. Брыкнувшись не хуже бешеного аргентинского тора, замирает вдруг "ходун". Клацает что-то по обшивке, справа и слева, в нескольких точках разом.
- Все! Дочимся!
Щелчок - там, сверху.
- Это старый археологический аванпост корпов!
Покачивает "паука". Крутит реле за реле марксман, сбрасывает "пачками" переключатели.
- Над пусковой шахтой корабля стоит!
Похоже, на тросах поднимают.
- Сейчас сам все увидишь!
Пшикнув, раскручивается, съезжая вбок, "шайба" над головой, расходятся лепестки дополнительного гермозатвора. Луч света - в вышине. Скользит по обшарпанным и растрескавшимся, укрытым шубой серебристого инея стенкам короткого двухметрового "колодца", упирается в вас.
- Вылезайте, лягухи-путешественники.
Судя по звонкому голосу - это девочка лет двенадцати-четырнадцати, не старше. Узнаешь - не по трансляциям, по разговорам подвальным - "Точку".
- У меня есть план.
-
-
- У меня есть план.
Мистер Ван дер Линде?
|
Рубик. Всем. Отстегивает от ворота и поднимает к затылку маску девушка тут же, как получает дозволение - и оказывается в точности такой, какой ты ее помнишь: "чутка имперской" на вид - то ли батя у нее кехаец, то ли дед, ты так до конца и не разобрался - круглолицей, но в меру, с обрезанных по плечи сухих и жестких волос соломенно-желтыми прядями, разноцветными глазами: левый темно-карий, правый - темно-серый. Еще и зубы все на месте, ко всему.
- Ебать тут жара, да?
Сгребает следом угощений ворох без лишних стеснений, ломает ключиком лючок банки на ходу, разворачивает "конфету". Пьет, жует, потом опять пьет.
- Бля.
Сбросив со спины баллоны, ставит их у стенки. Плюхнувшись рядом, слева, вытягивает ноги перед собой.
- А если эта баба захурить нас решила?
Толкает тебя в бок локтем.
- Типа, травануть. Это ж пиздос - отстрелимся с тобой в Войд по хуйне.
Снова задумчиво кусает плитку, растягивая ниточки вязкого карамельного наполнителя.
- Да и по хую, зато хоть пожрем напоследок.
Косится в сторону "мальчиков", научников и Фиделя, покачивает головой.
- Но это пиздос, конечно.
Привалившись щекой к твоему наплечнику, продолжает работать челюстями, периодически прикладываясь к соку.
- Слышь, Руб...
Щупает в какой-то момент тебя за коленку, уложив поверх нее ладонь.
- Ебать я без тебя засохла.
Ты, в принципе, можешь сказать то же самое и о себе, судя по смутным ощущениям.
- Тут раскидаемся, а потом, типа, на летучке ж жидяка - хоть залейся, хуячит прямотоком, добро лить.
Это, она, очевидно, про "Колизей" - гидрорециркулятор стараниями Флика там и правда работает просто идеально.
- И мы, типа, накупаемся все: я вся такая буду типа - охуеть не выхуеть, а ты такой - тоже заебись.
Делает странные пассы руками, поводя одной по другой. Понимаешь, что изображает процесс медленного намыливания.
- Ототру тебя всего, намочалю - откиснешь ото всей хуйни.
А хиспанцу, в это самое время, рассказывают всякую дичь, звучащую как описание дешевого ужастика.
- Высушимся, такие, завалимся на лежак.
И не только ему - Бенджамин, вон, тоже чуть поодаль маячит, слушает.
- И будем ебаться по-всякому. Только, блять, не забывай, что ты не один тянешь, да?
Прячет, банально сунув под штанину, смятую упаковку.
- И, это, ты если от этой хуиты, от носфератного тузеразера этого, забыл, как мне надо, чтобы по кайфу, ты не жмись. Я тебе лучше где, чего и как, на второй закрут засвечу, лады?
Повторение - повторение, а не мать обучения. И вообще никто не мать, кроме матери. Так, вроде бы?
- Да и там же не ебаная приборка с летучки - одна кнопка всего.
Ухмыляется.
- А как тебе надо, чтобы по кайфу, я помню.
Слегка перекусив, решаешься, наконец, спросить у ученой о главном. Глянув на тебя, улыбается та.
- Если я не скажу, вы наверняка примените ко мне пытки, а то и вовсе убьете. Верно? Думаю, верно. Пятый ярус сверху, над этим, в оппозитном нашему секторе. С ней ее телохранитель и несколько помощников, плюс, возможно, сотрудники СБ - но очень вряд ли. Доктор Хершел - очень увлеченный человек, не прекращает вести научную работу даже сейчас. И, да, эта информация может быстро потерять актуальность.
Укладывает ногу на ногу, попутно сложив пальцы замком и уложив кисти к животу.
- Надеюсь, услышанное вас удовлетворит, и вы сохраните мне жизнь. Спасибо.
-
Пытки, убийства... Мы не такие, мы добрые.
|
-
Гадкое чувство воспоминаний… там хоть травмат был…
|
-
Кажется, новый тур марлезонского балета будет еще ярче и веселее!
|
Стихает все вокруг, но там, под клеткой ребер, у сержанта все еще продолжает бить своя, заставляющая кровь шуметь в ушах, а руки - трястись, "артиллерия". Приходит осознание. Кажется, он живой. И даже, вроде бы, целый. И "Ферма" тоже. И "Сутулый". Но не "Абориген".
- Джасти, сука...
Хрипит скорее Ковальски, вжимая скрюченные пальцы в песок, чем говорит, отворачиваясь и зажмурив глаза - крепко-накрепко - на пару секунд. Как же так-то, а? Тогда смыло-унесло - как-то и мысли не было, что все, вот оно. Может, не догнало и не накрыло просто, но не было ощущения, что "Аборигена" больше нет. А теперь все, "Аборигена" больше нет. Его убили. И не снаряды, япошки. Твари рисожуйные. Ужас и ярость, смешавшись, выжигают остатки всего, что планировал, что хотел сделать, о чем вообще думал сержант. Растерянность - наверное, единственное, что он сейчас чувствует. Не знает, куда ползти, не понимает, что делать. А потом начинает шевелиться "Ферма". "Ферма" молодец, он живой. Ползет куда-то. Назад? Да, назад. К своим, к живым.
- Назад, парни.
На этот раз - говорит уже больше, чем хрипит.
- Все назад.
Находит взглядом "Сутулого". Все ты, Лэндон, все ты. Потому, что Джон начал выполнять команду своего комода еще до того, как она была озвучена - образцовый морпех.
- Артподготовка.
Зацепив винтовку, толкает локтями проклятый и вездесущий песок Роберт. Ползет к хлипкому строению. Туда, где осталось его отделение. Свои.
- Это может быть...
Не знает зачем, но шепчет, так, чтоб хоть кто-то - Хоббс ли, Паркер: не так важно - услышал.
- Артподготовка перед наступлением.
То ли оправдываясь, то ли оправдывая себя, но ему жизненно необходимо подкрепить действия словами.
- Может быть...
Показать "Аборигену", что он не просто так уползает песчаным червем, оставив его оторванную голову валяться в пыли.
- В атаку подняться могут.
Что - вот, всякое может быть. Даже наступление.
- Надо... Надо закрепиться. Занять оборону.
-
-
Хобо хорош. Не только здесь, а вообще хорош.
|
-
Йееее! (фуххх)
Уникальный опыт для меня, круто.
|
|
|
-
Когда начала читать, то подумала, что всё, придётся убивать ребёнка.
Впрочем, когда дочитала, полной уверенности в том, что не придётся убивать, не появилось.
|
Мортиноцци. Сует тебе пистолет Гвендолина - дулом вперед, палец в спусковой скобе: все по классике - без лишних вопросов. Перепроверив стволы и удостоверившись, что никакой из них не разблокирован, убираешь трофей.
- Эй, голубки! Внутри пососетесь - давайте в темпе.
Чуть приглушенный маской окрик наемницы доносится уже откуда-то со дна шахты. Лезешь вниз, цепляясь за скобы: двухметровый огрызок оказывается форменным стыковочным шлюзом: в глубине виднеется намертво вжатое в основание явно выходящей за пределы "палубы" трубы широкое бронепластиковое кольцо, угольно черная поверхность которого даже с такого расстояния выглядит так, словно ее долго и упорно полировали не самым качественным шлифовальным кругом, покрыв хаотичной паутиной бесчисленного множества крохотных царапин, микроскопических росчерков, каверн и сколов. Протискиваешься в его горловину, придерживаясь за обжигающе ледяной обод. И мигом оказываешься в тесноте - метр двадцать на метр двадцать в диаметре, плюс три в длину - шестигранного цилиндра вытянутой параллельно ярусу кабины. Слегка обшарпанные, темно-серого цвета армопластиковые пластины облицовки четырех граней стен и грани крыше, оранжевый брезент оформленной в виде квадратных, плоских и жестких набивных подушек грани пола: совершенно точно "бывшее в эксплуатации".
- Добрый вечер, дамы и господа!
Свистящий гул здесь превращается в бесконечно-зацикленный рев, от которого мелко подрагивает все вокруг, так что "Ромашке" приходится кричать, чтоб ее было слышно. Будь на вас скафандры с коммуникаторами, все могло бы быть иначе, но - увы.
- Командир корабля рада приветствовать вас на борту нашего арахнохода!
Тот край, у которого смонтирован лаз - очевидный торец - глухой и плоский, а тот, к которому подползла твоя напарница - сходится горизонтальным конусом, нижняя часть которого представляет собой дисплей с шестью напоминающими джойстики - по три на сторону - рычагами, парой подзапястных педалей и десятком кнопок, а верхняя сплошь покрыта тумблерами, клавишами, пуговками индикаторов, реле, пластинками информационных экранов и индикаторных блоков. Чем бы ни была эта штука, ты уверен - о том, как ею управлять, у тебя нет ни малейшего представления.
- Мы выполняем рейс по маршруту "Тайный комплекс плохих парней" - "Тайное логово хороших парней"!
Пристегивает свои голени и колени, вытягивая из припольных углов граней широкие ремни, потом стягивает бедра, пропустив черные полосы под ними, затем фиксируется в районе пояса и, наконец, сунув руки в страховочные петли, застегивает крепежный замок под грудью. Гудят, натягиваясь и прижимая ее к борту, тканевые ленты. С твоего же бока, помимо перетяжек, даже скобы выдвижные есть, в районе пояс, как раз под руки.
- Протяженность трассы около полутора километров!
Здесь и правда теплей, реально греется машина: задувает прям горячим из полудюжины симметрично расположенных вдоль бортов перфорированных овалов системы подачи дыхательной смеси.
- Время в пути - шесть-семь минут.
Галлахан уже спускается следом, когда ты понимаешь, что тебе предстоит лечь на спину, лицом к выходу, сунув свои плотно сжатые ноги меж разведенных ног Сэм-Саманты: по крайней мере, так тебе советует сделать схематический рисунок на прикрученной у выхода жестяной табличке, где два человечка в скафандрах уютно лежат в довольно неудобной спарке. "ПРИСТЕГНИ РЕМНИ! < < < ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ НАГРУЗКИ! РИСК ТРАВМИРОВАНИЯ! > > > ПРИСТЕГНИ РЕМНИ!", гласит предостережение, написанное красной люминесцентной краской там же. О том, что делать, если вас трое, инструкция умалчивает.
- Наш прополз будет проходить в районе крушения огромного терранского крейсера, среди живописных торосов и отвалов из замерзшего аммиака, в условиях легкой углеродно-метановой пурги!
Щелкает переключателями ваш "пилот". Загорается, заливая все вокруг тусклым желтоватым светом, тройка небольших, в ладонь, плоских осветительных плафонов поверху.
- Температура за бортом - минус сто шесть градусов по Цельцеру!
Что-то под вами металлически лязгает - словно цепи под обшивкой в движение приходят, прокручиваясь на здоровенных зубчатых шестернях.
- Скорость ветра - сто семьдесят восемь метров в секунду!
Понимаешь, что времени почти нет: чем активней гильдейка взаимодействует с приборной панелью, тем больше оживает, уже заметно раскачиваясь, ваше странное средство передвижения. Музыку еще включает зачем-то: постукивают басами динамики системы оповещения, но так, на фоне буйства стихии - просто шелест. Хотя, да, так получше.
- Спасибо за то, что выбрали нашу компанию!
Пропихивается, едва не отдавив коленкой твою мошонку, глубже научница.
- Простите, пожалуйста!
И тут же едва не садится на твою же голову, пытаясь развернуться.
- Как бы мне...
Щелкают, сомкнувшись и зашипев, толстые твердосплавные листы диафрагменной перемычки над вами, отрезая путь наверх. А монтанка едва не насаживается глазницей на вывернутый вбок ствол марксманской винтовки.
- Простите!
Герметизируется, закрываясь, главный люк. Урчит что-то там, позвякивает.
- Посох.
За чудовищным рычанием беснующейся по ту сторону скорлупы корпуса стихии с трудом различаешь голос в наушниках, когда переключается стрелок на внутреннюю линию.
- Не забудь пристегнуться - будет трясти. Жестко трясти. Пиздец как жестко. И смотри пах мне не отбей - мне эта штука дорога как память! Плюс, подружку свою куда-нибудь пристрой! Или под ремни сунь и молись, чтоб не выдрало их, или к себе руками прижимай! Но чтоб не мотало ее по кабине, понял? Толкнет меня - одна ошибка, и все, можем улететь куда-нибудь в трещину!
Снова кричит, чтоб все слышали.
- Готовы? Расстыковка через три!
Готов поклясться - быстро и коротко крестится Гвен, на неоританский манер.
- Через два!
Что-то под вами - большое, длинное и многоступенчатое - начинает размеренно и мощно урчать, перестукивая то ли коленчатыми валами, то ли еще чем-то таким.
- Через раз!
Отчего-то холодок по хребту пробегает.
- Все!
-
Погнали на***й! Еб***ый рот!
-
Мастер-класс по пилотированию, по крайней мере, по произношению речи капитана пассажирам.
|
-
Описание завораживает и впечатляет.
|
-
Любовь и утрата - гремучая смесь, неизбежно влекущая за собой масштабные разрушения. Пусть даже и самого себя.
|
-
Старая притча на новый лад!
-
И пусть дорога наружу, пройденная вторым, была щедро пропитана кровью и страданием, но свет курсовых прожекторов челнока, в конце концов, увидел лишь он.
|
"Лаборантка". Движение: руки. Матерчатый материал - захват. Матерчатый материал - смещение, перемещение относительно тела. Тактильные ощущения: голова, верхняя часть торса, правая рука - накрыты. Смена положения тела: голова, подбородок - прижать к груди, руки вместе - прижать к груди, колени вместе - прижать к животу. Минимизация габаритов, минимизация занимаемого пространства. Глаза закрыты - полная темнота.
Звук: скрежет. Притирание: металл и пластик. Источник находится в пределах неустановленного помещения, относительно текущего положения тела - в ногах, на расстоянии около двух метров, вероятно - дверь.
Звук. Голос-Один. Источник находится в пределах неустановленного помещения, относительно текущего положения тела - в ногах, на расстоянии около двух метров, вероятно - дверной проем. Звук. Голос-Два. Источник находится в пределах неустановленного помещения, относительно текущего положения тела - в ногах, на расстоянии около двух метров, вероятно - дверной проем.
Голос-Один.
- Ящики, хуящики. И...
Голос-Два. Звук: смех.
Голос-Два.
- Как думаешь, куда она могла деться?
Голос-Один. Звук: смех.
- Даже не знаю, братан...
Голос-Два. Смещение. Относительно текущего положения тела - слева, на расстоянии около метра.
- Ебать... Нигде нет, прикинь?
Голос-Один. Смещение. Относительно текущего положения тела - справа, на расстоянии около метра.
- Пиздос... Может, через вентик съебалась?
Голос-Два. Смещение. Относительно текущего положения тела - слева, на расстоянии около полуметра.
- Да ну на хуй. Я думаю, в щели палубные просочилась просто.
Голос-Один. Смещение. Относительно текущего положения тела - справа, на расстоянии полуметра.
- Блять-ебать, и хуле ж нам теперь делать?
Голос-Два.
- Ох не знаю, не знаю. Наверное, съебаться отсюда и попизовать по своим делам. Чего думаешь, заебато?
Голос-Один.
- А хуле делать, раз бабы нигде нет? Все, проебали. Пиздос - пошли от Тао выгребать.
Голос-Два.
- Ой-ой-ой, ну как же так? Как же мы не успели-то? Ну ебаный ты в рот...
Голос-Один.
- Ладно, блять...
Физическое воздействие. Спина, нижняя половина справа - удар. Интенсивность - средняя, вероятно - пинок. Боль.
Голос-Один.
- Вставай, выблядь ебаная, убивать тебя чутка будем.
Голос-Два. Звук: смех.
- Или пожить еще хочешь, а? Минуток пять.
Физическое воздействие. Правое колено - удар. Интенсивность - высокая, вероятно - пинок. Сильная боль. Риск травмирования.
Голос-Два.
- А?!
Физическое воздействие. Правая голень - удар. Интенсивность - высокая, вероятно - пинок. Сильная боль. Риск травмирования.
Голос-Два.
- Хочешь?! Нет?!
Звук: щелчок. Сработка механизма: металл и металл. Относительно текущего положения тела - справа, на расстоянии полуметра. Вероятно - подготовка оружия к стрельбе.
Голос-Один.
- Ты чего, мразь, а? Чего ты? Может, ствол в пиздени тебя бодранет? А?
Физическое воздействие. Лоб - удар. Интенсивность - средняя, вероятно - пинок. Сильная боль. Физическое воздействие. Риск травмирования. Предплечье правой руки - удар. Интенсивность - средняя, вероятно - пинок. Боль.
Голос-Два.
- Сучара ебучая.
Предплечье правой руки - удар. Интенсивность - средняя, вероятно - пинок. Боль. Предплечье правой руки - удар. Интенсивность - средняя, вероятно - пинок. Сильная боль. Риск травмирования.
Голос-Два.
- Чего ты, хочешь жить, да? Хочешь?
Предплечье правой руки - удар. Интенсивность - высокая, вероятно - пинок. Сильная боль. Риск травмирования.
Голос-Два.
- Ведь хочешь, да? А пососать?
Предплечье правой руки - удар. Интенсивность - высокая, вероятно - пинок. Сильная боль. Риск травмирования.
Голос-Два.
- Пососать хочешь? Я знаю, хочешь. Вы все хотите. Подзалупины ебаные.
Физическое воздействие. Спина, центр нижней половины - удар. Интенсивность - высокая, вероятно - пинок. Боль. Риск травмирования.
Голос-Один.
- Конечно, хочет. Мразь.
-
Ух, какие они отвратительные
|
Молох. Щелк, щелк, щелк: кто-то мог бы подумать, что это красивые кварцевые часы с вдохновляющим принтом на циферблате, который какой-нибудь пунктуальный доктор наук и, по совместительству, любитель прекрасного, решил вот так просто взять и повесить в техническом зале. А почему бы и нет? Но на то ты и не "кто-то", чтобы знать - это выдвижной сонарный датчик замершего в дверной арке охранного дроида, чьи весьма условно человекоподобные контуры - мелкий, метра в полтора, массивный и бочкообразный, с купольным башенным отсеком и шагающим шасси, плюс, в каждом из верхних манипуляторов зажато по пистолету-пулемету с кругами бункерных магазинов - вполне возможно различить даже сквозь перекрытия, если сейчас, подойдя поближе, глянуть в ту сторону "электрорецепторно". Выглядит незнакомо - точно не штатная модель, состоящая на вооружении службы охраны. Новая игрушка капитана? Тоже нет, ты бы знала. Понимаешь вдруг, что это за штуковина - древний механоид прямиком из трюмов мертвого крейсера, что раскинулся металлоломом буквально под вашими ногами. Старый терранский "жестяк", настоящий музейный экспонат. Мидмирцы называли их "паарзилл ахурр", "железные солдаты". Хотя, нет, вроде бы не прямо их, а вообще всех дроидов своих противников. То есть, получается, и таких тоже, но - не только их.
- Там? Ничего.
Поспешно отвечает Мао, услышав про дверь. И опять - с оглядкой на тебя.
- То есть, я не знаю. Когда мы там были, там были эти штуки, биотвари. Наверняка, они еще там. Наверное.
Слово-утверждение и сомнение в собственных же словах, подряд. Алармистка или лгунья - одно из двух.
- Вообще, это жуть, конечно. Все эти эксперименты.
Потирает ладонями локти поочередно, словно мерзнет. Ты же, отметив, что девушка не спешит заниматься разведкой, размышляешь о гильзах. Исключен синхронный настрел - корпората срезало очередью задолго до того, как он чисто физически успел бы выпустить в оппонента такое количество пуль. Получается, что гильзы валялись тут задолго до не только визита именно сюда и именно репликанта, а вообще - до тех времена, как вы добрались до оставшегося позади коридора. Нет, стоп. Переборка явно звукоизолированная - с эластиковыми "юбками". Очевидно, чтоб не мешал гул машинерии голограммами наслаждаться. Но шум - это шум, а выстрелы - это выстрелы, да и на на пистолетное дуло глушителя не накручено: хоть тихий щелчок, но был бы различим.
Кстати, о машинах - это не просто кладовка со шкафами и "газоходами", а фильтрационно-транзитная газовая станция. В коробках: рамные фильтры, поглотительные спонж-блоки и обеззараживатели, в трубах - дыхательная смесь. Активируешь дисплей - получишь доступ к простенькой системе управления компрессором. Сможешь отключить или включить перекачку воздуха, направить его "в систему" с фильтрами или заставить "уходить" в залы "как есть". Плюс, конечно, узнаешь его температуру, при наличии: типы и степени загрязнений, давление в системе, такое. Оборудование функционирует автономно, но к общекомплексной сети все же должно быть подключено: чтоб техникам не приходилось каждый раз отрываться от распития кофе, с просмотрами сериалов заодно, и идти сюда лишь для того, чтобы снять телеметрию.
- Просто дикость.
-
Старый терранский "жестяк",
That belongs in a museum!
- Просто дикость.
"С вами решительно невозможно спорить".
|
Всем. Выслушав высказывание стрелка по поводу катастрофической нехватки времени, кивает понимающе ученая.
- Понимаю.
А "Зола", между тем, похоже, пусть и нехотя, но поддается увещеваниям и уговорам своего друга.
- Ясно, Руб. Понятно. Буду думать о ебле и хуепутале.
Даже "тянется" без каких-либо упираний, когда тот ее за собой тянет.
- Как будем эту пидарасину ебать.
Женщина же, отступив чуть вбок, поводит рукой в сторону зала.
- Что ж, прошу.
Пропускает всех желающих вперед, но Бенджамин, в любом случае, дожидается момента, пока войдут остальные, и только затем заходит сам.
- Добро пожаловать в наше маленькое убежище.
Не такое и маленькое, на самом-то деле: метров на двадцать в длину тянется, пять - шириной, плюс - высокие, во все три метра, потолки. Обстановка тоже разительно отличается от всего, что вы видели в Комплексе до этого: ковер цвета морской волны на полу, с коротким и жестким ворсом невероятно плотной набивки, стены и потолок облицованы нежно-белым, гладким на вид пластиком, а погасшие овалы полуметровых, утопленных в обшивке светильников тянутся поверху двумя - равноудаленными как друг от друга, так и от периметра помещения - рядами, по пять штук в каждом. И первое, что тут же явственно чувствует любой из вас: здесь тепло. Не просто "не холодно", а прямо, вот, тепло.
- Это учебная аудитория. И здесь мы в относительной безопасности.
Свойственной таким местам мебели - всяких парт и неудобных стульев - нигде не видно: словно ее тут и не было никогда, да и так, в целом, зал выглядит пустоватым. Лишь справа, шагах в пяти-шести от входа, громоздится десяток выглядящих абсолютно новыми офисных кресел: все на сферах-колесиках, с хромированные газлифтами и крестовинами, затянутыми черной кожей сиденьями, спинками, подлокотниками и подголовниками. Там же располагаются источники музыки и света - крупная и пузатая, в кулак Рубика где-то, портативная колонка: нежно-зеленого цвета, со сплошь сетчатой боковиной-динамиком, небольшим дисплеем и управляющими кнопочками на крышке, плюс - небольшой кемпинговый фонарь, похожий на зажатый меж двух антрацитовых пиал сияющий диск. Дети тоже там, всего трое. Первый: тот, что рыжий и мелкий, оказывается "[ ОБРАЗЕЦ-1512 ]", второго, мелкого соотечественника Фиделя, вы видели совсем недавно, а последний, "[ ОБРАЗЕЦ-1683 ]" - крепкий и рослый, заметно взрослей своих товарищей - лет, может, десяти - и, вроде как, тоже "коренной ренголезец". Младшие вам явно рады: шепчутся о чем-то, приобнявшись за плечи, то и дело подпихивают друг друга локтями и хихикают, а старшему, кажется, совершенно наплевать на то, кто решил их навестить, он просто сидит - даже не в кресле: привалившись спиной к стенке и вытянув ноги - "рассматривая" зажатый в правой руке затертый теннисный мячик.
- Проходите.
Закрыв и вщелкнув в пол дверь, прижимает ладонь к ее центру корпоративная работница. Моргает та красным, сама пластина - интерактивная, видимо. "ЗАБЛОКИРОВАНО": черным по белому, поперек листа.
- Ноги хранят лишь суету, правды в них нет - так говорят.
Указывает на груду полотенец, что высится на одном из сидений. Где-то в том же районе торчит рукав дутой, ярко-оранжевого цвета куртки, какие-то жилетки того же фасона, несколько портативных, габаритами похожих на баллончики с краской баллонов с дыхательной смесью, пять или шесть мелких, с небольшую книгу, ярко-красных чемоданчиков-аптечек. И штурмовая винтовка - в точности такая же, как и та, которую таскает ваш личный магистр, но не в пример не такая битая. Просто лежит поперек кресла.
- Там есть немного печенья, всяких батончиков, газировка и соки.
Улыбается вполне искренне.
- Вендинговые аппараты сегодня на редкость альтруистичны.
Дергает в какой-то момент за локоть Рубика "Зола". Шепчет, прижав подбородок к его плечу.
- Слышь, Руб, я стяну пока намордник, а? Ебало киснет - ебанись.
"Хозяйка" же, в то самое время, одобрительно и мягко похлопав Росса по боку, указывает Молино на пару стоящих малость особняком от общей массы "предметов мебели".
- Вы, как я понимаю, хотели поговорить? Пожалуйста, буду рада вам помочь.
-
Ты нас уморить теплом решил? =)
-
Вендинговые аппараты сегодня на редкость альтруистичны.
Наверное, кто-то взломал их заодно со всем остальным. ^^
-
Наконец согреемся! И покушаем. И жизнь снова хороша.
|
-
Звук - где был кашель, там же. Трель: тинь-тинь-тинь. Рация. И голос. Мужик какой-то, бубнит глухо.
- В смысле?
Отвечают ему явно передатчик, да только слов не разобрать.
- Что, всех?Алсо Как карданный вал в промасленную бумагу, не как член в презерватив.Как в шезлонге, только без моря, женщин, игристого вина и плавок.Жизненный опыт!
|
-
Отличная пьеса! Забористая!
|
Кройц. Ничего не отвечает пси-шиноби в большей мере на уведомлении, чем на просьбу об отдыхе. Но стоит глазам закрыться, как тут же прихватывают тебя ее ладони под скулы, заметно сминая купол капюшона. Жмутся в кости черепа - явственно пульсируют и колко пощипывают те под ними. Тепло.
- Мельник. Память. Опустела.
Еще теплей. Постукивает кровь в висках. Щиплет каждую лунку в десне под каждым зубом.
- Мельник. Образ. Думай.
Заметно вибрировать пальцы фантомные начинают. Так, что даже клыки друг о друга пощелкивают дробно, а теплота, нарастая, обращается в жар.
- Мельник. Квей. Помогу.
Не жар, но чистое, нестерпимо жгучее пламя сочится с кончиков уже не пальцев - когтей, впитываясь в челюсти, прорастая вверх и в стороны, давя на сознание. Щелк - звонок. Щелк - "Оса". Щелк - Сяомин Ю. Вспышка.
- Можно просто Мин.
В сидящей напротив тебя девушке - аккуратно уложенные в так называемый "длинный боб" лимонно-желтые волосы, легкий, но строгий брючный костюм из темно-зеленого, как сейчас модно, шелкового крепа, не черная, а скорее серая до черноты водолазка под ним, практически полное отсутствие косметики на бледном лице и минимум украшений: только тонкое серебряное колечко на правом указательном и серебряные же гвоздики с треугольными то ли изумрудами, то ли хризолитами в ушах - едва ли возможно узнать ту полуголую "мультяшницу", что сунула тебе свою визитку в подклубных катакомбах "Клещей".
- И, да, спасибо, что позвонили.
Вокруг вас - по-вечернему шумное кафе. Интерьеры нейтрально имперские: еще без официантов в кимоно, но уже с раздвижными бамбуковыми дверцами, кухня же - максимально имперская. Пылают, пощелкивая клешнями, крабы в чужих мисках, шипит золотистый рис, порезанные в лоскуты, но все еще живые стеклянные кальмары киснут в кислом соусе, а соевое мороженое со вкусом соленой карамели просто и беззастенчиво лежит и тает.
- Извините за все эти предосторожности, но нам и правда лучше поговорить тет-а-тет.
Почти все столики заняты, но расстояние между ними превращает окрестные беседы в монотонный шум, еще более сглаживаемый довольно громким, но не режущим слух речитативом, что льется, как кажется, буквально отовсюду. Тебя смущает только пара хмурых любителей чая "без ничего", расположившихся точно за твоей спиной: крепкие, коротко стриженые и скуластые джапаниры в строгих и явно дорогих деловых костюмах, что не могут скрыть явно сплошь покрывающие их тела якудзовские татуировки: у одного морда драконья на биопластиковую кисть заползает, у второго со спины водоросли на укрытую воротом дермального бронирования шею накатывают. Но больше всего тебя напрягает то, что эти ребята не стесняются пусть и не в центре города, но и не на каких-то диких его задворках открыто таскать с собой пару пистолетов, минимум один ПП и, кажется, настоящую катану. На Аргентине-Один такого и подавно нет: любителей колюще-режущего давно бы приняли патрульные, тем более таких - "этно".
- Не обращайте внимания - они не со мной.
То ли брошенный тобой косой взгляд считывает собеседница, то ли еще чего.
- И они нас не слышат.
Не то, чтоб тебя это особо беспокоило - подумаешь, зарежут или застрелят в темном переулке: каждый день такое происходит, на любом канале новости достаточно включить - но киваешь ей, мол, понятно.
- Что будете?
Уложив ладонь на застеленную льдисто-голубой скатертью столешницу, активирует тем самым голопроектор, линза которого смонтирована на вершине точеной из нефрита в виде четырехглавой то ли гидры, то ли крылатой змеи штуковины, играющей роль подставки под перечницу, солонку и пузырьки с соевым соусом, салфетницы и, кажется, пепельницы. Зависают в воздухе сотканные из света оранжевые строчки меню. Иероглифы и более привычный тебе общефедеральный. Суши, еще суши, и еще, какие-то дикие супы, мороженое, томленое под крышкой мясо чего-то, что может оказаться лягушкой, водоросли с сахаром и водоросли-тэрияки, щупальца осьминога в масле, рис с тем-то, тем-то и еще вон тем-то.
- Я, наверное, унаги кабаяки.
Жареный на углях угорь, плюс - соус и, да, рис. Просто, сытно, вкусно: "Хомяк" иногда готовил, отличная вещь. И абсолютно точно - не лягушка.
- Я тоже.
Меню гаснет.
- Не буду ходить вокруг, перейдем сразу к делу.
Вытягивает к тебе руку совершенно неожиданно девушка, довернув кисть основанием вверх. Еще один голопроектор, только теперь в самом центре чужой ладони. Скручивается из мириад мерцающих точек фото. Женщина лет тридцати с небольшим. Длинные волосы, высокий лоб, стрелки темных бровей, острые черты лица. Понятия не имеешь, кто это.
- Саманта Хершел, ученый. Корпорат.
Неплохой набор.
- Будет там же, куда мы скоро отправимся. И у меня для вас есть деловое предложение.
Холодок отчего-то пробегает по хребту, хотя в помещении ни холодно, ни жарко. Гаснет изображение. Очевидно, видел его только ты - привязанная к углу зрения штука.
- Ее жизнь в обмен на жизнь вашей дочери. У "Клещей" там свои интересы, у тех, на кого работаю я - свои.
Упирается неудобно рукоятка "Орла" в бедро, когда утыкаешь колено в ножку стола просто для того, чтобы почувствовать, с тобой ли все еще оружие. С тобой.
- Если согласитесь, Эбигейл помогут уже сейчас: лучшие специалисты займутся стабилизацией ее состояния и подготовкой к транспортировке сюда, в Джерихо-Сити.
Покручивает-прокручивает кольцо на пальце. То ли нервное, то ли медитативное движение.
- Если сделаете работу сами или поможете сделать ее мне, она получит новое, полностью аутентичное тело. Трансплантация и реабилитация - все включено. И это - помимо того, что вам заплатят основные наниматели. Если заплатят.
Важное и ценное замечание.
- Считайте, дополнительное задание. Бонус.
Убить человека, получить доплату. Звучит неплохо, "Мельник"?
- Если вас мучает совесть - пусть успокоится. Хершел уже давно не человек, а форменный демон. Злой дух, который планирует уничтожить все, что вам, лично вам, дорого. Все, что дорого мне. Что дорого тем парням из Якудзы, которые думают, что я - очередной корпоративный вербовщик, а вы - вышедший в тираж наемник, которого нанимают на какую-то грязную работенку. Даже официанту, который принесет нам угрей. Уничтожить все и всех. Целым Мир.
Классика жанра. Если кого-то надо убрать, этим кем-то обязательно оказывается какой-нибудь злостный топтатель клумб и душитель котиков. Чтоб проще на гашетку давилось.
- Головной офис "Синко" здесь, на Тьерра-Бланке, получат анонимную транзакцию сразу же после моего подтверждения вашего участия. Бригада их медиков будет в Коста-Верде уже через несколько часов. Что скажете?
Вы встречаетесь взглядами, кажется, впервые за весь вечер. Вспышка.
- Мельник. Память. Возвращается.
-
Очень хороший пост, Туч. Офигенный. Я в восторге.
|
-
Щупальца в стороны
Кстати, репликант с щупальцами был бы интересной идеей!
2:2
|
-
Прочитала на одном дыхании... Затянуло.
-
Как сказал один из друзей "Святой", Мон-Грел: "Где нет закона над людьми, там сами люди - закон".
Интересно.
|
Сильверфилд. "Катану" - в ножны, свобода рукам. Как самурай теперь, но есть, конечно, определенные нюансы. Поразмышляв на тему возможной судьбы лодки под названием "Ренго", несущейся по неспокойному морю галактической геополитики прямо навстречу целому вороху утесов разной степени укомплектованности ударными флотами-тысячниками, встаешь за баррикады. "Снежинка" же, аккуратно скользнув мимо, укладывается где-то справа, исправно скрючившись на полу - лицом к выходу из зала - в позе эмбриона, с той лишь разницей, что у нерожденных детей руки обычно не скручены за спиной.
- Фиксируют.
Это она, очевидно, про памятные снимки.
- Потом всех найдут, вопрос времени.
Звучит обнадеживающе. Собираешь, не теряя времени, нужные напарнику вещи. Скалится под противогазом в кровожадной улыбке явно тот, забирая эластиковый "контейнер".
- Я еще всех вас в хериатрико навещать буду, амиго.
С учетом того, что последний муниципальный дом престарелых на той же Аргентине-Один разорился и закрылся пару сезонов назад: про это даже по телевизору репортаж крутили, "Кастор" - тот еще оптимист.
- Ладно, вамос.
Подойдя к люку, встает сбоку и слева от него. В принципе, наверное, с учетом твоих расположения и сектора огня - лучше или удобней ему и не примоститься нигде особо. Расправляет почти нежно и жмет перчатку к центру "выпуклости". Отщелкивается тут же вверх запорный вентиль. И начинает сам собой вращаться, раскручиваясь под шипение теряющей герметичность переборки. Тут же начинает там, под вами, грохотать что-то: музыка. Судя по обрывкам речитатива и стучащим битам, какой-то дикий джапанирский рэп. Не играла раньше, но заиграла сейчас.
- Музыку любите, кабронес?
Пока откидывается медленно на поворотных петлях крышка, поджигает поспешно велийскую поделку наемник, пропихивает ее в растущую щель.
- Будет вам музыка...
Секунда, другая. Ничего не происходит. Открывается практически полностью механизм, когда вздрагивают вдруг под ногами перекрытия, а из горловины шахты, оглушительно ухнув, в потолок - и дальше, в стороны, закручиваясь и напитываясь сажей - бьет столб бурлящего пламени, заставляя боевика не просто отпрянуть, а буквально прыгнуть в сторону, брякнувшись на отвалы им же разбросанных вещей. Никогда не знаешь, где пригодится подстеленная соломка, да.
- Санта мьерда...
Гаснет протуберанец, практически мгновенно превратившись в посыпавшийся сверху угольно-черный, хлопьевато-жирный "снег" и оставив над колодцем огромную - метра в два - подпаленную кляксу. Поворачивается с бока на спину "Бобер", вывернув из-под себя оружие.
- А неплохо рвануло, да?..
И тут же, прямо из положения лежа, стреляет в высунувшуюся из-за среза колодца куполообразную "голову" - уже знакомая микроячеистая сетка сверху, россыпь периферических линз-визоров по периметру - дроида. Такой же, что и твои близкий знакомец, только подкопченный заметно. Бьет пуля точно в "лоб" машинку, расколов тут же башенный отсек надвое - щелк. И та, судя по грохоту, сорвавшись со выдвижных скоб-ступенек и уронив следом что-то легкое, звонкое и металлическое, куклой валится обратно. Вскакивает хиспанец с поразительной для человека его возраста и комплекции прытью, бросается к задымленному "жерлу".
- Тощий чупавергас, Хан.
Да ты и сам все видел, в принципе.
- Мелкий марикон.
Осторожно сунув ствол вниз, заглядывает в чадящие глубины лаза. Еще выстрел.
- Вроде готов. Ньевес, сколько их там, говоришь?
Приподнимает та голову - словно из-за наваленных ящиков рассмотреть что-то сможет.
- По два на штольню.
Бьет откуда-то снизу короткая очередь, хлестнув металлом искр по внутренностях перехода и заставив твоего амиго повторить свой прыжок-на-хлам.
- Точно два.
Правой рукой держа винтовку так, чтоб ее дуло было направлено точно в сторону изрыгающей огонь и "чупавергасов" дырки, левой охлопывает себя по карманам. Вытаскивает что-то из правого наплечного. Небольшой, в пару фаланг твоего указательного пальца, кусочек чего-то молочно-белого и пластичного, более всего пластилин напоминающего. Налепив его на собственное запястье, вытягивает следом похожую на канцелярский гвоздик кнопку. Крутит ее так, словно у нее в микроскопической ручке есть реле. Может, и правда есть - кто знает? Втыкает в беловатую массу штырек, отлепляет прочь получившуюся конструкцию. И бросает ее, привстав, все туда же. Хлопок - еще больше дыма и гари валит из подполья.
- Басура, ты и половины этого не стоил.
Ухватившись за ближайшую приоткрытую дверцу, возвращается в вертикальное положение.
- Так... Вроде, все живы.
Ты - точно.
- Перра, староват я уже для таких мовимьентос... Ладно, Хан. Я первый.
Подкравшись - по-другому не скажешь - к лазу, снова его "инспектирует".
- Потом подружку нашу спускай.
Лезет через край.
- Потом сам.
|
Всем. Пока Рубик удостоверяется в том, что научник не решил никого подстрелить в отместку за гибель коллеги, а входов-выходов в новом помещении всего два, одним из которых, к тому же, они прямо сейчас активно пользуются, Фидель просто бдит, попутно решая - про себя, не вслух - моральные дилеммы.
- Эта, блять... Степень типа, прожарки стейка...
Голос новоиспеченной убийцы звучит еще глуше, чем раньше: фактически на нижней границе слышимости, позволяющей отличать отдельные звуки друг от друга. Сбавь она "громкость" еще хоть на несколько децибел - просто будет бубнить что-то в маску свою, уже без шансов на понимание.
- Так...
Осторожно - и продолжая держать брандспойт "по курсу" - подойдя к тлеющему телу, тычет его носком ботинка в бедро.
- Медиум раре.
Тут хиспанец, конечно, мог бы ее поправить, что, не "раре" это вовсе, а "рэйр" - все же бывал в приличных заведениях, едал говядину с решетки, да и на галактоне пару-тройку сотен слов знает, от "rifle" до "technology".
- Типа, с кровью, но не прям сырое.
Горестно посмеивается Росс, стараясь, вместе с тем, не смотреть в сторону трупа.
- П-повезло же к-кому-т-т...
Тут же разворачивается - так быстро, что даже подошвы о рубчатку покрытия жалобно скрипнули - жжунья почти на сто восемьдесят градусов.
- Слышь. Ты про меня чего-то затер?
Указывает Бен на огнемет стволом винтовочным.
- М-мужчине в-вашему п-повезло, г-говорю. К-кулинарный т-талант - р-редкая ц-ценность в н-наше в-время.
Пару мгновений молчит "Зола": словно пытается, прогнав пару-тройку раз в голове туда-сюда услышанное, понять - то ли оскорбил ее корпорат, то ли похвалил.
- Это, что ли, талант? Ты, корп, просто не знаешь, как я, - делает свободной рукой характерное возвратно-поступательное движение примерно у основания своего лицевого щитка, - сосу.
И направляется к оппозитной двери. Магистр же только пожимает плечами, дескать, я тут ни при чем.
- Ебаные мировики... На хуя вам такие ангары, долбоебы?.. Пиздец...
Все сказанное, скорее всего, предназначается для ушей Рубика, который и сам давно уже отметил, что не отличающаяся "камерностью" планировка Комплекса больше походит на "пригрунтованные" сооружения, чем на интерьеры космических станций, но и двигающемуся третьим в цепочке Фиделю тоже достается своя толика личного мнения космитки об архитектурных предпочтениях местного населения.
- Так, пацаны...
Заняв позицию у порога, только того теперь, за которым, по идее, начинается шпиль, вновь берется за проведение микро-брифинга "авангард".
- Хуячим как хуячили. - Активно жестикулирует, прямо указывая на то, как, кому, куда и каким образом следует двигаться: ничего, по сути, не меняется. - Потом крепимся, потом кипим до пока Клиф не кинет засвет, потом выцепляем и ебашим хуепуталу, потом съебываем. Заебись?
-
-
Диапазон отыгрыша NPC просто поражает. Всем бы такой acting range.
-
минимум одно из утверждений "Золы", озвученных ею в ходе беседы с корпоративным сотрудником, является правдой, а достоверность сказанного ты лично готов подтвердить под присягой.
;)
-
- Хуячим как хуячили. - Активно жестикулирует, прямо указывая на то, как, кому, куда и каким образом следует двигаться: ничего, по сути, не меняется. - Потом крепимся, потом кипим до пока Клиф не кинет засвет, потом выцепляем и ебашим хуепуталу, потом съебываем. Заебись?Базару нет, если засвет кинет - заебись.
|
Всем. Пока прихватывает свою подругу войд-двеллер, попутно подкрутив - на всякий-пожарный - запорный клапан на брандспойте, а стрелок взывает к ее разуму, буквально затаскивает не в меру любопытного подопечного обратно в комнату доктор.
- Не враг?! Не решу?!
Выворачивается из объятий не просто боевого товарища, но еще и любовника, явно уязвленная в лучших чувствах жжунья. Но и тот не так прост: прижимает пусть и нежно - как односквадник, но крепко - как тот, кто может себе это позволить по праву партнера.
- Блять! Да оно же вас сожрет! Ебаный в...
Укладывает ей на плечи ладони корпорат - не хватает или давит, скорей пытается успокоить.
- П-пожалуйста, Л-лазо, п-послушай. Н-не все образцы оп-пасны. А н-некоторые опасны только ес-сли ч-чувствуют, ч-что им ч-что-то угрожает.
Молчит рейдер. Огорчилась - Войд тому безмолвный свидетель, даже к провидцам обращаться не надо.
- Спасибо.
Выглянув в коридор и удостоверившись, что сжигать их - по крайней мере, прямо сейчас - никто не будет, женщина так и остается стоять, как говорят: "в дверях". И вас видит, и то, что внутри, не выпускает. Слушает внимательно Фиделя: и про привала необходимость, и про его недавнее знакомство с "Образцом-1182", и про угрозу безопасности группы. Когда же начинаются вопросы, отступает чуть в сторону - с прохода - и делает пригласительный жест правой рукой.
- С радостью все вам расскажу. Но не здесь. Тут, в коридоре, опасней, чем может показаться. Дети являются мощными источниками специфического пси-излучения, отпугивающего морферов.
И тут Молино не может не отметить того, с какой легкостью даются собеседнице разного рода научные термины.
- Но у всего есть свои границы и свои пределы. Прошу вас, проходите.
Щерит желтоватые клыки, явно воспользовавшись лазейкой и высунувшись наружу, мальчишка лет шести-семи.
- Тут музыка! И печенье!
Темноволосый и смуглокожий, еще косматый, но уже почти лохматый, слегка лопоухий, в той же "одежде", что и все они. "[ ОБРАЗЕЦ-1552 ]": штамп поперек груди, прямо на ткани комбинезона. Вытягивает из-под полотенца - а это все-таки они - тонкую ручонку, тычет странно узловатым указательным пальцем в сторону картельщика.
- Мусика пара ти, амиго. Я такой же как и ты - я хиспанец.
Спроваживает его - мягко, но настойчиво - Иммерман обратно.
- Хорошо, конехо. Молодец.
Переводит Бенджамин взгляд с вас двоих - на огнеметчицу.
- З-зайдем?
Огрызается тут же "Зола"-"Лазо".
- Да хуй на хуй я туда сунусь! Чего, сука, жизнь вторую на кармане тягаешь?
Улыбается примирительно коллега Росса.
- Это просто приглашение. Вы вольны сами выбирать, принимать его или нет.
-
Печенье - это, конечно, да...
-
Ну как от печенек можно отказаться
|
-
Ещё одно напоминание, что борьба с рейдерами на выживание это не игра.
2:1
-
Ну что же, это было круто и насыщено. Спасибо за игру!
|
-
Странные рычаще-гудящие звуки
Трактор?
|
Молох. То ли увидев, что ты готова продолжить движение, то ли самостоятельно приняв очередное решение, разворачивается и направляется в зал стрелок. Послушно идет следом за ним твоя новая знакомая. И ты, ты тоже идешь. Путешествие втроем. Как вдвоем, только на одного больше. Когда протискивается под сень измочаленного репликантом армопластикового листа имперка, задаешь ей свой вопрос. Замирает та на миг, придерживая волокнистую, молочно-беловатого цвета щепу ладонью так, чтоб не притерлась та о боковину гермошлема. К чему бы это?
- Мы?
Шагает внутрь. Оглянувшись, находит тебя взглядом - словно различить что-то пытается под непроницаемостью лицевого щитка.
- Никуда.
И тут же поправляет себя же, отшагнув при этом в сторону - чтоб не мешать никому.
- То есть, мы искали какое-нибудь безопасное место.
Застывает "040", почти становясь "пробкой", посреди относительно узкого, но довольно длинного - обычной для уже виденных тобой интерьеров высоты, три на девять метров, не меньше, габаритами: вход размещен точно по центру одной из широких сторон - помещения, вытянутого вдоль рекреационного центра.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т. М-е-с-т-о т-е-к-у-щ-е-й д-и-с-л-о-к-а-ц-и-и. О-с-м-о-т-р.
А смотреть тут особо не на что: промышленный минимализм во всей красе. Серость металлокерамики сверху и по бокам, серость металла - под ногами, линия погасших квадратов интегрированных ламп - над головой.
- Д-л-и-т-е-ль-н-ы-й п-е-р-е-х-о-д. Н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о р-е-а-л-и-з-о-в-а-ть д-е-й-с-т-в-и-е.
Помощи в построении маршрута просит, очевидно.
- И нашли.
У дальней стены: ряд толстых, сантиметров в семьдесят, вертикально смонтированных труб, размещенных на расстоянии в метр друг от друга. Отмеченный прямоугольником межплиточных швов "пробел" - только напротив прохода. И если трубы могут быть ухоженными, то эти - именно такие. Аккуратно проклепанные и тщательно заизолированные накладки поверху и понизу выглядят совсем свежими, а сами "колонны" со всей тщательностью выкрашены серой же, чуть комковатой и слегка напоминающей на вид эластик краской. Кроме того, на каждой, примерно на уровне груди, прямо на обшивке смонтирован небольшой квадрат погасшего сенсорного экрана.
- Вот здесь.
Плюс, справа и слева - точно напротив труб, только оппозитно им, высятся напоминающие локеры "шкафы" из такой же цветом, но явно гораздо более тонкой жести: семьдесят на сто, снова в сантиметрах. Каждый возможно открыть: складные, собранные из собирающихся гармошкой пластиковых пластин дверцы играют роль боковых стенок и сдвигаются, если потянуть их вбок за широкие, снабженные шероховатой площадкой магнитного считывателя ручки.
- Относительно безопасное.
Шипит пара дальних, поврежденных пулеметной очередью труб - там же, как видно, и облицовку неплохо поколотило ею же - но как-то вяло, чуть стравливая тонкие струйки мгновенно тающего в окружении пара: видимо, какие-то блокираторы сработали.
- Ну, то есть, по факту...
Отворачивается в сторону, когда видит валяющегося в промежутке меж "цилиндрами" и "коробками" - буквально в паре шагов от выхода, ближе к "локерам" - мужчину. Среднего роста, плотного сложения, в голубоватом - точно такой же, что и на Крейне - комбинезоне, широколицый, слегка небритый. Судя по остекленевшим глазам, голубоглазый и напрочь мертвый. На спине лежит, раскинулся как на пляже. Прошило навылет грудную клетку, от правого бедра к левому плечу: минимум полтора десятка сквозных дырок. Весь в крови, словно из пульверизатора забрызгало. Вокруг все - тоже в крови, огромной лужей натекло.
- Вы и сами все видите.
Рядом с трупом, у безвольно откинутой словно плеть правой руки - небольшой, угловато-пластиковый пистолет. Второй - в ногах, уже чуть ближе к вам. Пластмассовые цилиндры гильз - тут и там. И их заметно больше, чем было выстрелов, что слышала конкретно ты: с десяток, без учета тех, которые могли остаться под корпоратом.
- Как-то так.
|
Мортиноцци. Побродив по комнатушке и поглазев - хотя, в принципе, смотреть и правда оказывается особо не на что - на окрестные виды и красоты, решаешь провести профилактическую беседу с одним из "боевиков" своего нового "отряда". Подходит та послушно, когда зовешь. Только в легком недоумении, похоже, от того, почему ты вдруг решил потесней с ней пообщаться.
- Я?
Улыбается - кажется, вполне искренне - когда спрашиваешь ее о душевном состоянии и крепости силы воли.
- Ну, более-менее в п-порядке..
И ежится заметно, когда, прижав к себе, задаешь ряд риторических вопросов.
- Нет, нет...
Вывернуть пытается плечо из захвата пальцев твоих, поморщившись. Без особых успехов, впрочем.
- Н-не хочу.
Получив же несколько подбадривающих хлопков, пару мгновений стоит, словно ожидая - закончил ли ты беседу на, вроде вполне очевидной, финальной фразе, либо собираешься сказать еще чего-нибудь. Нет, тут что-то не то. Дергаются пару раз плечи прежде, чем направляется она обратно к "своему" креслу, так, собственно, ничего и не произнеся. Понимаешь, что давится слезами, пряча от ваших взглядов раскрасневшиеся щеки. Усаживается, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди замком, смотрит в пол. А маячащая где-то сбоку бледным пятном маска-череп прижимает кулаки под утопающие в тени провалы глазниц, крутит ими туда-сюда.
- Вы знаете, что?!
Повернувшись к ней, Галлахан неожиданно - в первую очередь, наверное, для себя - вскакивает, едва не срываясь на крик.
- Вы могли бы просто сказать - и я бы ушла!
Разводит руками "Калавера".
- Увы, Гвен - здесь командую не я.
Блестят мокро глаза лаборантки, гневные морщины чертят лоб.
- И, чтоб вы знали, я не специально!
Усмехается наемница.
- У меня и мыслей таких не было. Если б были - лежать бы давно на полу твоим мозгам.
Кривит губы корпоратка, жмурится. И молча возвращается на место - снова в ту же "закрытую" позу. Только теперь еще и отвернулась от вас, полуповернув корпус к выходу.
- Ты не расстраивайся, Гвен. Жизнь - ебаная боль. Кто-то умеет убивать и убегать, кто-то - ставить опыты на детях. Кто на что учился.
Не реагирует на это утверждение научница. А ты, между тем, мостишься на оказавшийся удивительно удобным - просто чудо, а не сиденье: эргономично принимает форму задницы, не выталкивая, но поддерживая, мягко подпружинивает и не проседает "на рессоры" даже под твоим, не самым маленьким весом - "топчан". Ноги вытянув, понимаешь в какой-то момент, что и правда напрыгался-набегался малость - гудят икроножные мышцы ощутимо.
- Я не ставила опыты на детях.
Не поворачивается к вам девушка. Словно к дохлым зверушкам - тем, что за дверью живописно раскинулись - обращается.
- А ты у любого из ваших спроси - никто ничего не делал, все бумажки перекладывали.
Поворачивается все же, явно вновь не выдержав наплыва эмоций, Галлахан. Красная как томат, на лбу испарина.
- Я - инженер.
Выставив вперед руку, загибает большой палец.
- Не биолог!
Загибает указательный.
- Не псионист!
Загибает мизинец.
- Не гребаный охранник!
Безымянный.
- И не сраный руководитель!
Оставшийся одиноко торчать средний палец демонстрирует "Ромашке".
- Инженер!
Покачивает головой стрелок.
- Клетки для детей тоже ломаются. И скальпели кому-то точить надо.
Еще сильней краснеет ученая - хотя, казалось бы, куда уже.
- В отделе экспедиционно-археологических исследований скальпели не нужны! Я вообще ничего противозаконного не делала!
Пару раз - щелк-щелк - похлопывает перчаткой о перчатку твоя напарница.
- Поздравляю - проверка лояльности пройдена.
Даже уши - и те у ее "оппонента" горят.
- А еще какая? Проверка харизмы?! Мы здесь не в игры играем! Это вам не "Оро и Глория"!
Уж на что-что, а на героическое приключение происходящее вокруг вас точно не похоже.
- Что еще за "ороглори"?
Да и местечковая живность на всяких "уникорнио" не особо тянет.
- Ничто!
Раскинув ноги в стороны и чуть съехав вниз, марксман, по всей видимости, беззастенчиво наслаждается моментом.
- Слушай, да не кипятись ты так, Гвен. Кто без изъяна? Он, думаешь?
Ты, очевидно.
- Слушайте, мож...
Странный гул, ощущаемый скорей как вибрация пола, чем как звук, наполняет собой зал. Первая девушка затравленно озирается, вторая - поднимается, винтовку поудобней перехватив.
- Эвак. Кроешь тыл.
Наушник трещит, не "общая волна". После - снова "по громкой связи".
- Гвен - сядь.
Садится та. Ждете. Недолго, впрочем - буквально с десяток секунд. Шипит люк, вращается словно сам собой, раскручиваясь, отщелкнувшийся вверх запорный вентиль.
- Автомат. Ждем.
Медленно откидывается на поворотных петлях, поскрипывая и разбрасывая крупицы инея, крышка. Так и веет из уходящего во мрак колодца с уже привычными скобами-ступеньками жгучим, пробирающим до костей холодом, а гул - нарастает, пропитывается резким, режущим слух даже невзирая на акустические фильтры свистом, заставляет подрагивать теперь и стены.
- Арахноход корпов. Кабина двухместная, на пару скафов - уже греется.
Бросает в неизвестность своего бессменного микро-разведчика. Еще десяток секунд.
- Чисто. По движению: сначала я - на рычаги, потом ты. Подруга твоя - на финише.
Перепроверяет свое оружие, щупает предохранители.
- Ствол у нее забери, свои все на блок.
Убирает пистолет в кобуру, "майн" вешает по-походному.
- Мы голые, одна дырка в корпусе - все.
-
Бедняжка Галлахан. Надеюсь она обязательно выживет.
|
Терренс. Молнией метнувшись ввысь - сквозь пламя, под треск пылающего вокруг хлама: кипит и растекается пластик, шелестит скручивающаяся пепельными бурунами ткань, щелкает, рассыпаясь колкой крошкой, стекло - цепляешься мириадами биопластиковых "ножек" за мельчайшие неровности и шероховатости покрытия, вминаешь себя в угол, теряешь объем, становишься частью местечкового пейзажа.
- Тварь!
Отбросив куда подальше сначала резко обесценившиеся магазины, а потом и снабженную частичкой управлящей "кожи" винтовку, понимаешь вдруг, что противник лукавит: все эти "яростные окрики" уязвленного в самое сердце зверя издает вовсе не сам оперативник - место размещения источника практически не меняется от реплики к реплике, в то время как сейсмодатчики уже фиксируют тяжелую поступь платформы буквально - вот - в районе входа.
- Все!
Дрон-сателлит? Возможно. Хитрец такой.
- Равно!
Ну да, точно. Пока железка горланит угрозы, ее хозяин крадется к цели. Хотя, где "крадется" и где "бизон"?
- Найду!!!
И тут же - спрессовано все в считанные доли терции - идет трещинами, выгибается ломаными кусками, а потом и вовсе разлетается внутрь шрапнелью осколков целый сектор стены где-то там, справа от тебя. Грузная и тяжелая, в два с лишним метра вверх и в стороны, но все еще человекоподобная, напоминающая скорей огромный и угловатый, разукрашенный черными и серыми росчерками скафандр, чем что-либо еще, фигура. Заметно подкоптило ее, даже опалило. Толстые - с тут и там забившимся в стыки нагаром - твердосплавные раструбы внахлест закрывают конечности, а дутые шарнирные полусферы - суставы. Тяжелые, подпаленные наплечники - на каждом: по грузному "кирпичу" небольшой реактивной системы залпового огня - толстой черепицей лежат на неправдоподобно широких плечах, крупные горизонтальные пластины нагрудника формируют монолитный каркас кирасы, куполообразный гермошлем с бесчисленным множеством крохотных линз-визоров, практически сплошь покрывающих всю его поверхность - на голове. На первый взгляд может показаться, что это человек в моторизированном бронекостюме. На деле же, от человека в этой штуке - только мозг, да и тот глубоко спрятан в укрепленной сфере, которая, в свою очередь, утоплена в недрах усиленного по кругу "брюха". Вот тебе и слабое место. А вот "в башню", наоборот, бить практически бесполезно: она хоть и кажется "застекленной" и хрупкой, на деле же представляет собой практически монолитно литой кусок кинетоустойчивого пластика. Маячит в центре груди, на плитах баллистической защиты, схематическое изображение вписанной в шипованный круг бычьей головы, в фас. Привет, "Матадор"!
- Муэре!!!
-
Привет, "Матадор"!
То ли Маршак, то ли Барто, не могу нагуглить, но там было как-то так:
Я хочу быть матадором.
Но не просто,
А с мотором!
Если разозлится бык –
Я залезу в грузовик.
-
Динамично, ярко, живо - ну просто красота же!
|
-
Ковальски просто обнимает свою винтовку и лежит
|
-
открыт навык "Мастерство кимбаку"
Осталось найти нужное количество верёвок, чтобы связать двести рейдеров.
|
Сильверфилд. Не помнишь подробностей того, что было дальше - там, в той комнате, тем вечером - но готов поставить миллион демкредов, которого у тебя нет, на то, что ты отказал ей в ее явной просьбе, а она тебе в твоей неявной - нет. Десятью тысячами, впрочем, рискнуть бы смог.
Стук собственных пальцев о стекляшку перед лицом - набат, окончательно разгоняющий ватную тишину осознания произошедшего. Ты больше не там, ты все еще здесь. Насущные проблемы - та же перевязь для железки - тоже никуда не делись. Осматриваешь громоздящийся под ногами хлам, выискиваешь что-нибудь подходящее. Как, вот, ремень поясной, например. Словно угадав твои желания, поднимается со своего места хиспанец.
- Не шали, а то вырежу тебе утеро.
Треплет почти ласково свободной рукой девушку по макушке.
- Не буду.
Сговорчивая попалась, ага.
- Погоди, Хан. Давай лучше я, а то вдруг еще раны растревожишь.
Поднимает и безжалостно режет трофейным столярным ножом один из скафандров. Пилит долго и упорно рукав, дерет волокна, расслаивает, превращая его часть в прямоугольник "наружной" - плотной и крепкой - ткани. Уложив резак рядом, степлер строительный подбирает сначала, потом ремень. Цепляет на полоску кожи, перехлестнув, заготовку свою, пробивает в ряд скобами. Простукивает основанием перчатки, намертво заминая "усики". Снова за клинок взявшись, прорезает, уложив на боковину шкафа, в хлястике узкую щель. Щелкает инструментом, подгибая края. И протягивает получившуюся конструкцию тебе. Не самая худшая работа, надо отметить.
- Мальдита коса, конечно - но лучше, чем в руках таскать.
Проверяешь походя костюм на герметичность прежде, чем озвучить сакраментальный вопрос, адресованный технику. Герметичность полная. А велийка, услышав, что именно ты у нее спрашиваешь, даже флакон с "Aceite mineral" откладывает, глаза на тебя подняв.
- Это что, какой-то тест?
Помолчав пару мгновений, добавляет.
- Власть. С ней можно изменить то, что неправильно. С деньгами тоже, но власть дает больше...
Усмехается "Бобер".
- Власти.
Усмехается и собеседница ваша.
- Да, власти.
Когда же обращаешься к своему старому спутнику, то в какой-то момент, произнеся последнюю фразу-уточнение, видишь как тот молниеносно меняется: словно больше и плотней враз становится, когда натягивается звонкой струной каждая жила, когда мускулы наливаются стучащей кровью. Мгновенно стекленеет взгляд, пропитавшись густой смесью из ужаса, ярости и чего-то еще. Чего-то, что скрепляет все прочее похлеще супербетона. Решимость. Понимаешь, что он вполне может тебя убить, случись что - рука не дрогнет. Даже сейчас - странное ощущение: не страх, а скорее острое осознание, вдруг накрывает - как понимаешь, вполне способен просто поднять винтовку, ткнуть ею в сторону твоего лица, а затем щелкнуть гашеткой.
- Мне...
Вдыхает медленно, выдыхает медленно. Испарина на щеках проступает. Гаснет, но не исчезает без следа искра, вспыхнувшая за окулярами противогаза.
- Ты будешь смеяться...
Грузно опускается на прежнее место, снова пистолет по направлению к вашей новой знакомой довернув.
- Но мне всегда нравилась Империя. Может, потому, что молодость на те времена пришлась, может еще почему - эс дифисиль десир.
Еще раз - вдох и выдох.
- Хоть я против них и воевал, но скажу тебе так - порядка тогда было больше, а всякой чоррады - меньше.
И еще раз - сначала вдох, потом выдох.
- Раньше хотелось мовимьентос - дела делать, закрывать вопросы. Динеро, чикас, армас, дрога. Сам же, считай, и притащил все это к себе домой. Сначала их.
Тычет оружием в женскую фигуру.
- А там и остальная басура подтянулась. Я, конечно, не лучше, но со временем хотя бы понял, что возможность деспасьо, спокойно пройтись в оро и с родными по набережной, не думая, кто тебя может каргарме на этот раз - сигнифика мучо. Дорогого стоит, Хан.
Показывает пленница, между тем, дело своих рук - странную конструкцию из скрученных вместе цилиндров, вентили которых плотно обмотаны надранной из чьей-то майки, пропитанной маслянистой смазкой и укрепленной несколькими витками тонкой и мягкой - как говорят, отожженной - никелевой проволоки тряпкой.
- Готово.
Потянувшись, отбирает довольно бесцеремонно у нее "бомбу" стрелок.
- Грасиас.
- Нужно сначала подкрутить один из вентилей, после чего поджечь тк...
- Грасиас, кариньо.
- Рада помочь.
Поднявшись - в который уже раз за последние минуты - с насиженного ящика, достает мужчина потертую пластмассовую пьезозажигалку из очередного кармана.
- Хан, давай сюда открывашки, а потом...
Хлопает что-то - далеко и высоко - снова, спаркой раскатистых щелчков. Потряхивает ощутимо зал.
- Мьерда, что на этот раз?.. А потом - дуй за шкафы: держи люк и посматривай назад. Ньевес, ты - туда же. Лежишь тихо, не умираешь. Я открою люк, скину туда регало - потом поглядим. Все понятно?
|
Кройц. Шаг, другой - и ты уже стоишь "на берегу". Пузырится мутная жижа под тут же начавшей заметно облезать и вспучиваться понизу краской железкой, побулькивает. И пусть мелко там - по щиколотку: максимум - понимаешь, ухнешься если, завалишься, все: обваришься и подрастворишься так, что тут грудой стонущего мяса лежать и останешься.
- Мельник. Осторожность. Иди.
А ты, вроде бы, и сам не собирался с размаху и с разгона прыгать.
- Мельник. Время. Заканчивается.
Собственно, да, что помешает тем зверушкам, когда они закончат "самоорганизовываться", разбежаться по этажу? Очевидно, ничего.
- Мельник. Квей. Поддержу.
Как именно, конечно, не уточняет - может, просто морально - но выбор у тебя не слишком велик. Ставишь подошву на ступеньку. Шипит чуть слышно эластик, поскрипывает опасно под твоим немаленьким весом вся конструкция. Аккуратно, не быстро и не медленно, переставляешь ногу. Оставляет обувь на перекладине тягуче-липкую кляксу потекшей угольной "карамели". Такими темпами и падать не придется: пятки сами собой безо всяких купаний отпадут. Немного разведя руки в стороны - для баланса - продвигаешься вперед еще на полметра. Потом еще. Чем ближе к центру - тем ощутимей проседает лестница, тем заметней поскрипывает металл. Добираешься до середины пути. Кипит, пузырясь, некогда гладкая поверхность чужих сапог, белеет по бокам, странно коробится и набухает. Плюс полметра. Плюс еще. Подхватывает тебя под левый локоть невидимая ладонь, стабилизирует, помогает преодолеть последние дециметры. Ныряешь в проход, под сень расстегнутых изошторок.
- Мельник. Путь. Прошел.
Вщелкивает в пол за твоей спиной автодверь, закрывается.
- Мельник. Молодец. Выжил.
Впереди: погруженный в едва разгоняемые лишь только синевато-лучистым тлением валяющейся в десятке шагов от тебя палочки хемилюминесцентного источника света потемки, относительно короткий, в десяток метров тоннель. Все те же интерьеры, все те же материалы, что и там, в лабораториях, только дверей других справа и слева нет - трубой тянется, упираясь в гермозатвор горизонтального схождения с размещенным справа, явно обесточенным дисплеем управляющей панели. Массивные плиты створок с выпирающими, смонтированными диагонально выступами ригелей хоть выглядят не в пример крепче и массивней виденных тобой ранее армопластиковых листов, но уже кем-то - или чем-то - заботливо приоткрыты примерно на сорок - может, сорок пять - сантиметров. Что за ними, вообще не видно. Только абсолютно непроглядный, густой словно отработанное машинное масло, как-то неправильно фактурный мрак. Понимаешь, что это не пустота и не темнота - странная пленка. Кожистая на вид, с чернеющими росчерками жил. Выглядит не очень хорошо. Можно сказать, даже плохо. Нечто живое.
- Мельник. Ворота. Иди.
Перепонку имеет в виду?
- Мельник. Часть. Бросится.
А вот это уже интересно.
- Квей. Часть. Убью.
Ловля на живца - все как ты любишь, Мартин.
- Мельник. Квей. Уйдем.
-
Саспенс. Чуть поднапрягся, когда под ногами зашипело, но выжил, молодец, да. А вот пленка мне решительно не нравится.
|
-
"Бамбуковый демон" и "мертвая вода" - это душевно!
-
Ясно кому, мертвецы не сохнут - мертвецы пухнут. Мертвой водичкой разжиться, ага
Йуп
Ну и план, конечно, как всегда. Мечта, а не план.
-
Стратегическая военная операция вооруженных сил США против войск Японии в ходе Второй мировой войны, в узком кругу известная как операция "Сарай". Начало.
Господи, как же я смеюсь)
Удачи нам, чо.
|
-
Здесь больше сотни твоих фанатов, дружище.
Я всё ещё надеюсь, что больше сотни не значит, что их около двухсот или больше!
|
-
Дай женщине гранату и посмотри, что будет)
|
-
Где два, там двадцать. Двести.
Но их же там не двести, правда? Правда ведь?
|
-
И вечный бой, покой нам только снится...
|
-
Системы самоуничтожения - наше все.
|
Всем. Пока Фидель, предложив заняться принудительным отторжением интеллектуальной собственности корпоратов, не встречает одобрения ни у магистра - качает отрицательно головой, не вдаваясь в разъяснения, тот, ни у рейдера - хмыкает вновь эта, Рубик задает Россу конкретный вопрос, на который получает вполне конкретный ответ.
- В-внутренние п-помещения ш-шпиля. Ч-что именно т-там, н-на этом ярусе, р-размещено, я т-точно н-не помню, н-но это...
Поводит перед собой стволом винтовочным, чертя им горизонтальную, слева направо, дугу.
- Абс... Аб-б... Бс... Бс-с... Сука...
Выдохнув, зажмуривается на мгновение. А хиспанец, походя осмотревшись, понимает, что с вентиляцией тут дела обстоят в точности так же, как и там, в лабораториях: мелкие квадраты "штреков", под потолком. Турелей же несравнимо меньше: пара едва заметных "овалов" на развилке - так размещены, чтоб в сектора обстрела "ложился" весь условный "крест" переходов.
- Это учебные к-классы. Аудитории.
Сменяет плавно - теперь можно утверждать совершенно точно: записи - одна мелодия другую. В какой-то момент рубаке чудится, что он различает фоном еще какие-то голоса: то ли детские - здесь, то ли просто подпевку - там, "в треке".
- Н-ничего интересного.
Продвигаетесь вглубь на несколько десятков шагов - перекресток остается позади - когда отщелкивается вверх дальняя левая пластина. Высовывается оттуда рука - судя по плотной, бледно-голубого цвета ткани и черной эластиковой перчатке, ее владелец носит точно такой же костюм, что и Бенджамин - с зажатым в кулаке белоснежным платком. Машет пару-тройку раз. Женщина - средних лет, бледнокожая, светлоглазая, худощавая на вид, с коротко остриженными соломенно-золотистыми волосами и острыми стрелками темных бровей - медленно и осторожно выглядывает из-за проема, демонстрируя вам сразу же, как это становится возможным, обе пустые руки.
- Пожалуйста - не стреляйте.
Голос ее звучит хоть и звонко, но ощутимо дрожит.
- Я...
Улыбается вдруг "ваш" корпорат.
- Д-доктор Иммерман.
Улыбается и она, очевидно тоже его узнав.
- Бен?..
Тот тут же прихватывает за плечо зашипевшую так, словно уложенная на ее комбез кисть разогрета до тысячи по Цельцеру, "Золу"-"Лазо".
- П-пожалуйста, н-не надо. Это д-друг.
Поворачивается сначала к одному из вас, потом к другому.
- Я ее з-знаю. Уз-знал. Д-доктор... Она г-гениальный уч-ченый, л-лучший в-вирусолог в Р-ренго.
Стоит "гениальный ученый" в шаге от прохода в зал, руки чуть в стороны разведя и ладонями к вам повернув.
- Здесь дети. Мы не опасны. Если вам нужна еда, вода или теплая одежда - можете забирать все, что захотите.
Пробегает тень беспокойства по лицу научника.
- Д-доктор Им-мерман, они... Мы... Они н-не п-причинят в-вам в-вреда.
Рычит чуть слышно жжунья.
- Говори за себя, корп.
- Я д-даю вам с-слово.
Кивает ему женщина.
- Спасибо, Бенджамин.
Бахает что-то в отдалении: пара трещащих - практически в спарке - хлопков, отзывающихся дрожью в палубе. И тут же в коридор из помещение высовывается мальчишка лет пяти или шести - в тонкотканном комбинезоне светло-зеленого цвета, натянутом прямо на голое тело, с накинутым на плечи то ли апельсиново-желтым махровым полотенцем, то ли пледом - рыжеволосый, белый словно мелованная бумага. И напрочь лишенный глаз - только стяжки сглаженных шрамов там, где некогда были глазницы.
- Тетя Джулия?..
Утробно шипит и странно присвистывает, выплевывая звуки сквозь кривоватые зубы.
- Ебаный... На хуй!
Крутанув вентиль, делает шаг вперед огнеметчица. Испуганно глянув сначала на ребенка, а потом на вас, бросается к нему ученая, явно пытаясь обратно в "класс" втолкнуть.
- С-стой!
Буквально виснет на трубе распылителя Бен.
- Н-нет!
Отпихивает его девушка.
- Да!
Кричит Иммерман.
- Не надо! Не надо!!!
-
Очень понравилось и то, как повествование подводится к выбору, и то, как (и когда!) поставлен сам выбор. Прекрасно срежиссированная сцена.
-
Какая-то она подозрительная...
-
well, that escalated quickly
|
-
Сильней у него вряд ли выйдет, поэтому он особо ничем не рискует.
Я плакала
|
|
Кройц. Ожидание тянется мучительно долго. Под щелчки костистые, под мокрый треск. Подбирает все чудовище: огрызки конечностей срубленных, ливера рассыпавшегося тягучие комья, кровь - и ту слизывает длинным, напоминающим закручивающееся кольцами щупальце языком, прижимая "щеку" к самому полу. Жмется к тебе под левый бок в это самое время "Призрак".
- Мельник. Цель. Думай.
А монстр, тряхнув заметно вытянувшейся, узловатой шеей, схаркивает вдруг себе "под руки" кисть, слизью обильно перепачканную. И та, словно живая, сноровисто перевернувшись тыльной стороной вверх, поднимается, покачиваясь - как в пьяном угаре - на полурастворившихся, страшно облезлых, проступивших косточек хворостом пальцах. Не "словно" - эта гадость и есть живая. Дробно перестукивая фалангами, бросается вперед. Как тебе кажется в какой-то миг - прямо на вас.
- Зверь. Слуг. Поглощает.
Гладит чужая ладонь по пояснице, размеренно и успокаивающе. Ощущается ее тепло даже через ткань новоприобретенного костюма. Словно камень разогретый долго держала в ней пси-шиноби, вот только сейчас его отложив.
- Слуги. Путь. Выбрали.
Проносится практически под ногами "бегунок", вообще никак на вас двоих не среагировав. Вспрыгивает на хребет все еще похрипывающей лаборантки. И вдруг, буквально выдавив из центра запястного среза тонкий, более всего напоминающий загнутый полукольцом хвост остистый хлыстик, вгоняет его - хлыстика этого - жало точно в затылок марронки, враз пробив капюшон.
- Хозяин. Служение. Богатеешь.
Выворачивает голову вбок и вверх корпоратка, безвольно рот в немом крике распахнув и закатив глаза, выгибает руки назад и в стороны. И обмякает - вся и сразу - уже в следующую секунду, ткнувшись в плитку лбом.
- Служение. Опасность. Умираешь.
Проходит мимо, нагоняя своего "отрыгыша", заметно отяжелевшая, волочащая за собой болтающийся мешком живот "тренога".
- Мельник. Квей. Уходим.
Тянет тебя прочь, к злосчастному КПБ.
- Часть. Одна. Слепнет.
Начинает вдруг биться в судорожных конвульсиях жертва укола, с гортанно-похлюпывающим рычанием до треска в суставах выворачивая конечности и давя сквозь зубы густую розоватую пену. Перекатывается на спину. С присвистывающим выдохом поднимается, выпячивается к потолку, затылок и пятки в металл уперев. Дрожит - мелко и часто - как в припадке. Валится на бок.
- Части. Много. Видят.
Идете, спешите. Все тот же тоннель. Все тот же холод. Все тот же полумрак. Где-то за вашими спинами, под уже не совсем человеческие повизгивания Азары Самир и чавканье принявшегося за рыжеволосого мертвеца уродца, отбивает форменную чечетку переродившаяся рука шипдайвера, гарцуя на трупе брошенной там же имперки. Пир.
- Квей. Мост. Сделаю.
Переступив порог уже знакомого зала, наблюдаешь за тем, как лестница-стремянка словно сам по себе взмывает в воздух и плывет, покачиваясь, по направлению к едкой коморке.
- Мельник. Тишина. Готовься.
Сунувшись под своды комнатки-ловушки, раскладывается, хлипким мостиком над смертоносным озерцом протягиваясь.
- Лестница. Хрупкая. Растворяется.
Ревет что-то - надсадно и трубно - в "столовой".
- Мельник. Мост. Иди.
-
Отличный пост, читал с большим удовольствием. Есть в словах Квей правда, мы все выбираем свой путь.
|
Кройц. Сжимают пальцы бок холодный ящика. Не чувствуешь, но знаешь - ледяной. Как банка газировки, когда только вытащил ее из-под шторки окошка выдачи товаров в вендинговой машине, и пытаешься открыть, нетерпеливо цепляя ногтем жестяной ключик. Тогда, вечность назад, когда ты еще был тем, кем являешься по праву рождения, и яркие застекленные башни "холодильников" - мигающих разноцветными огнями, готовых в любой момент выдать тебе шипучки: хоть "Нью-Колы", хоть "Мото", а то и "Спанки-Фанки", с хрустящими на языке карамельными пузырьками, и все это - за пару-тройку кредитов, стройными рядами высились в лифтовой зоне вестибюля вашего жилого модуля. В Ренго найти такие аппараты тоже можно, но это обязательно будут бронированные не хуже "Носорога", опутанные коваными цепями монстры - чтоб не разломали и не утащили, выдающие в лучшем случае прохладное, а то и вовсе теплое как сам знаешь что, пойло с привкусом жженого пластика в обязательно, каждой раз, где-нибудь, но гарантированно замятой или стесанной банке.
Ренго, да. Вы нелегалами пересекли Великую Межрукавную, прилетев на Аргентину-Один практически сразу после освобождение Сектора от союзарской оккупации, как беженцы, когда никому ни до кого не было дела, и все думали только о том, как разобраться с собственными проблемами, а на улицах все еще валялись сорванные кумачовые транспаранты. Как сейчас помнишь, что решили поселиться буквально в первом же городе, куда вас завез, прямиком из частично сгоревшего космопорта, шедший транзитом по уцелевшему после бомбардировок прибрежному шоссе автобус - в Коста-Верде. Въехали сквоттерами в небольшой заброшенный дом из тесаного камня, в пяти минутах ходьбы от океана, и здоровенной буквой "Т", трафаретно, ярко-красной хемилюминесцентной краской, которая настолько въелась в мореное дерево досок, что тебе пришлось соскабливать ее ножом, выведенной прямо поперек входной двери. Значит, здесь было логово "троглодитов", тех, кто по мнению союзаров, был "отсталым", и подлежал "просвещению". Всех прошлых жильцов, семью из, как ты понял, вынося и сжигая на заднем дворе пыльный хлам, пяти человек, "просветили": родителей отправили в биореактор сразу же, еще на этапе "первичной выбраковки неблагонадежных аборигенов", тогда же двух младших детей, братьев-близнецов, совсем еще маленьких, вывезли из анклава куда-то на коренные территории, чтобы в военно-патриотических лагерях воспитать из них новых, искренне преданных генеральной линии Лорда-Маршала, и до последнего вздоха верных идеалам ССС солдат, а старшую девчонку, несколько сезонов диким зверьком прожившую на чердаке, вроде застрелили, когда комендантский патруль поймал ее за расписыванием ограды у комендатуры антисоюзовской агитацией. Старый, пропитанный кровью и гарью дом словно посветлел и ожил, когда в нем появилась новая, пусть и маленькая, но хозяйка. Помнишь, как Каролина чуть не сожгла веранду, пытаясь сварить вам кофе из найденных в тайнике у камина зерен, пока вы с Нормом разбирали завалы чужих воспоминаний в сарае, как исписала фломастерами стены в ванной, как принесла из сада и спрятала в чулане огромную пучеглазую ежехидну.
Время шло, и Сектор Ренго, который новые-старые хозяева, имперцы, не особо тревожили насаждением своего видения "правильного миропорядка", даже кехайский с джапанирским введя в образовательную программу как факультативы, начал понемногу оживать. Первое время вы работали на бесчисленных стройках - "Хомяк" внезапно оказался неплохим плотником, а ты вполне, себе, освоил "профессию" чернорабочего, потом Норман съехал к своей тогда еще девушке, а впоследствии, жене, Юйлань, с которой они познакомились на рыбном рынке, едва не до драки поспорив относительно свежести каких-то местных каракатиц, а тебя ее отец, мистер Дун, взял к себе экспедитором, попутно решив ваши казавшиеся неразрешимыми проблемы с регистрацией. Тогда вы, кстати, и стали Кройцами, а бывший сержант - Освальдом Хопкинсом. Ну, какие были документы, такие были, чего уж. Дальше ты несколько сезонов крутил штурвал рефрижератора, развозя морепродукты практически по всей материковой части Эсперанзы, пока дочь, по-другому ее в идентификатор личности у тебя рука записать не поднялась, грызла гранитные скрижали науки в бывшем ЦОМ-е, а ныне обычной, себе, городской школе, под чутким присмотром жившего неподалеку огромного семейства Дунов, в целом, и дяди Норма-Освальда - в частности. Через некоторое время Хопкинсы переехали в Нуево-Кампинас, но ты все равно всегда мог оставить дочь у стариков, которые стали ей, фактически, дедушкой и бабушкой, а ворох младших братьев жены "Хомяка" - пусть и не равноценной, но шумной и веселой заменой потерянного на Эдеме своего, кровного. Да уж, Эдем. Кого под трибунал, в дисциплинарно-штрафные батальоны отправили, а кого и в дивизионные генералы, по итогам, произвели. Сет, кстати, так и пропал где-то в глубинах Диких Систем. Последний раз видел его у аппарели готовящегося к вылету фрахтовщика "Ржавых", фронтирных перевозчиков, на Осевой Станции у имперских границ. Пожали руки, кивнул, мол, бывайте - и все. Вспышка.
- Да, - прижимаешь коммуникатор к щеке.
- Как она? - спрашивает Норман, уже зная ответ.
- Плохо, - отвечаешь.
Молчите несколько секунд. По радио играет какой-то заунывный трек, перебивая ритмичный писк кардиометра.
- Взял билет на вечер, - говорит.
- Спасибо.
- Не передумал?
Снова знает ответ, но все равно спрашивает.
- Нет.
- Ладно. Я буду. Остановлюсь у стариков. У меня, короче, ресторан...
- Знаю, сожгли. Минь сказала.
- Ага.
Еще несколько секунд тишины.
- Слушай... - бывший командир, давно и накрепко ставший одним из самых близких тебе людей, будто не может подобрать нужные слова. Может, и правда не может. - Оно того стоит?
- Выбора нет, Освальд, - говоришь.
- Буду утром, значит.
- Спасибо.
- Наберу.
Убираешь коммуникатор прочь, и пару минут сидишь, глядя в стену перед собой. В душной палате муниципального хосписа нет кондиционера, и бабушка Дун закутанной в черное тенью бдит над тем, что осталось от твоей дочери, отгоняя прочь вездесущих мух и обмахивая стянутое набрякшими от густо-желтой сукровицы бинтами лицо туго свернутой газетой.
Тебе позвонили из полицейского департамента Джерихо-Сити несколько дней назад, по межсистемной линии. Там, на Тьерра-Бланке, служила Каролина. То есть, Эбигейл, да. Ты, уже сутки пытавшийся до нее дозвониться, долго не мог заставить себя ответить. Но ответил. Сказали, что им очень жаль, что она - герой, но финансирования не хватает и, учитывая неблагоприятный прогноз, руководством департамента принято решение об отключении ее от аппаратов, потому, что палат и оборудования в ведомственном госпитале не хватает, а живым, дескать, нужней. Ты не помнишь, что ответил, но дочь не отключали до того, как ты прилетел на Тьерра-Бланку первым же чартерным шаттлом.
Острый запах жженого пера, вот, что помнишь. Куривший в коридоре патрульный сказал, что ее, вместе с напарником, поймали на ложном вызове, в фавелах, боевики одного из Картелей. Сделали из них предупреждение - показали, чья это территория, продемонстрировали, что будет с теми, кто не понимает. Крузер перевернули и сожгли, напарника выпотрошили и развесили по столбам, а с твоей дочерью сняли снафф, и выбросили изуродованное тело в канаву. Там ее нашли собиравшие на сдачу стеклотару дети. Не прошли мимо, вызвали неотложку. Без рук по локти и без ног по колени, без глаз, ушей, зубов, языка, с снятым скальпом и сломанной спиной, вырезанной грудью и частью удаленных уже в больнице внутренних органов - она была жива только потому, что "милагро", как сказал тебе врач, седой хиспанец с пустым, безразличным взглядом.
Ты заложил дом, оплатил межсистемный перелет, и перевез дочь домой, на Аргентину-Один, в Коста-Верде. Дни сменяют дни. Каролине хуже. Просто лежит, даже не шевелится. Пролежни, отторжение катетеров, некроз тканей вокруг дренажных трубок. Когда умрет, вопрос времени. Новое тело - не проблема, были бы деньги. Реплицированные ткани, пересадка головного мозга, любой каприз. Много денег. Столько, что тебе их не заработать, даже довези ты замороженных каракатиц до самого долбанного Эдема. Столько, что даже продай ты себя, недвижимость и движимость - не хватит. Там, среди ярких сполохов голореклам, стерильной чистоты корпоративных медицинских центров, и утопающих в рассветных лучах скайскрепперов, никому нет дела ни до тебя, ни до твоих горестей. Всем плевать, хочешь что-то получить - плати.
Бережно вытаскиваешь из бумажника затертое фото. Дочь широко и счастливо улыбается - в новой форме, с собранной под парадной фуражкой копной аккуратно уложенных волос. Серебряные аксельбанты, офицерские звезды на фальшах, сияющий золотом нагрудный жетон. Прижимает к груди карточку диплома. Ее выпуск. Ты запомнил ее такой. Так хотела сделать этот мир лучше. Всем помочь, всех спасти. Но этому миру уже не помочь, его уже не спасти. Ренго умер и теперь гниет, а вся эта мразь: картели, гильдии, корпорации - просто опарыши, копошащиеся на его туше. Великая Освободительная поставила крест на будущем этих Миров, и теперь все, что их ждет, это армада десантных кораблей, прямиком из Рукава Персея, да такая, что небо почернеет. Туда всей этой ублюдской, хуесосной, еблорылой шайке-лейке и дорога.
Выходишь из палаты, снова вытаскиваешь коммуникатор, несколько раз щелкаешь подушечкой пальца по затертой крышке. "Вик". Гудок, другой, мелодичная трель соединения, и тишина на том конце линии.
- Я согласен, - жмешь на выведенный под счетчиком секунд красный круг.
-
Туч - мастер выжать слезу из камня!
-
Мне достаточно трудно подобрать слова для комментария. Это восхитительный, великолепный пост. Я бы даже не стал называть это постом. Эта история рассказывает о судьбе человека, пережившего мясорубку в Эдеме. Она раскрывает не только его мотивацию, но и показывает жизнь людей, словно находящихся на противоположных концах спектра эгоизм-альтруизм, субъективное добро - столь же субъективное зло. Она наполнена трагедией и надеждой. Она бьет эмоциями через край, показывая человеческие жизни за короткими и сухими строчками о человеческих же смертях в какой-нибудь газете. Великолепная история. Спасибо.
-
Интересно было в этом и остальных постах узнать о судьбах знакомых персонажей и том, кто как с кем связан.
-
-
-
Эдем, "Хомяк"... Выбрались из такой задницы, что бы что? Жаль их всех.
-
за всеми описаниями и красотой литературного слога - настоящие судьбы, прожитые жизни, пролитые пот, кровь и слёзы. чувствуется всё даже не зная контекста и не погружаясь в лор. это очень круто
|
-
Кусочки паззла, складывающиеся в картину.
|
-
Люблю котиков, даже со странными именами)
|
-
- И начинай включаться уже, занулимся иначе.
Я стараюсь...
|
Всем. В какой-то момент, уже уложив ладони "на броню", задает сакральный вопрос Рубик. И тут же получает тычок локтем в бок - не удар, но призыв-предупреждение.
- Да тихо ты, блять...
Странно зашипев - похоже, смех изо всех сил стараясь сдержать - едва заметно кивает в сторону магистра. А тот словно чувствует обращенное на него внимание.
- У м-меня есть в-встроенный д-детектор т-токов п-псионического напряжения.
Очерчивает выставленным вверх указательным пальцем полукруг в горизонтальной плоскости.
- И он м-молчит.
Толкнув тебя ягодицами в бедра, мол, все - двигайся, упирает руки в бока жжунья, полуобернувшись в сторону оратора.
- И?
Створки, тем временем, как раскрывались, так и раскрываются: ни скорости расхождения не сбросили, ни постукивать не перестали.
- И это з-значит, что вы... Т-ты... Что т-ты л-либо м-мидмирская ж-жрица, а п-под к-костюмом н-не видно - в-всякое м-может быть, л-либо...
Усмехается вдруг беззлобно рейдер.
- Либо ремот-контроль.
Усмехается и корпорат.
- Д-да.
Махнув рукой, начинает подкручивать вентиль на распылителе девушка.
- Скучный ты, корп. А, это, слушай, баба у тебя есть?
Берет пару мгновений - очевидно, то ли не до конца поняв, что именно и зачем у него спрашивают, то ли поняв все и полностью - "на подумать" Бен.
- Нет. Н-но, амнезия - в-весьма н-непредсказуемая ш-штука. М-может, и есть. А к ч-чему в-вопрос?
Щель, не обращая на происходящее вокруг никакого внимания, размеренно превращается в проем.
- Да так, могу тебя свести тут с одной.
Присвистывает ученый так громко, что Фидель на секунду даже от своего новоприобретенного "светильника" отвлекается, поняв, наконец, что он неразборный: аккумулятор там, с зарядным гнездом сбоку, под герметичной заглушкой, вместо заменяемого элемента питания.
- П-предложения г-года, н-не иначе. И к-кто же она?
Ширится расщелина: пусть и неостановимо, но все же очень и очень медленно.
- Сеструха евошняя.
Твоя, Рубик, очевидно. Суку "гурру" сватает. При живом-то брате.
- Д-достойная д-девушка, оч-чевидно.
Демонстрирует ему "биен" новоиспеченная "сваха": правый кулак в сторону, большой палец - вверх.
- Охуенная. Сиськи - ебать, с мою башку. И ебало не горелое. И без всякой хуиты типа мясной сыпи. И жопа - пиздос, во.
Разводит руки в стороны примерно на уровень ширины плеч войд-двеллера.
- Нарожает тебе целый сквад как за нехуй.
Тычет в какой-то момент ладонью в сторону рубаки Росс, не в силах отчего-то и слова произнести. Но Золу это не смущает и не останавливает.
- И она такая, знаешь, не мозгоебина, без выебонов. И характер - огонь, ебать. Ковыряло в ноль тебе сточит, на поссать вынимать только и будешь.
Побагровев чуть, чуть в сторону отворачивается мужчина: то ли смеется, то ли просто с силой пару раз носом выдыхает.
- Б-блядский рот... Это, к-конечно, п-просто в-волшебно.
Точно смеется. Выдыхает раз-другой.
- З-знаешь, а п-почему бы и н-нет? Описание, к-конечно, с-странное, но это все п-предрассудки. Если б-брат н-не против, я бы п-познакомился.
Машет Зола, типа: да чего тот Рубик, сами разберемся.
- Ну и заебись. А то киснет баба, я ебу. Бабе мужик нужен. А мужику - баба. Или бабе - баба. Или мужику - мужик. Пидоры, типа. Но, типа, чтоб любовь. Сечешь, да?
Кивает Росс.
- С-секу.
Проем же неумолимо превращается в некое подобие того, сквозь что уже можно попробовать протиснуться.
- Ладно, будущий молочный полубрат, теперь и у тебя есть за хуем жить.
На этот раз "биен" показывает уже научник.
- Г-грудь р-размером с г-голову, д-да п-простит м-меня Р-рубик, это н-не с-самый п-плохой м-мотиватор.
Хмыкает только сводница.
- Ты дрочило-то до засвета не точи, красное из рубки в трюм сбежит - затык впорешь. И...
Осматривает проход.
- Во, заебись. Погнали, пацаны. Все движения - по старой хуйне.
-
А можно всех посмотреть? =)
-
|
Сильверфилд. В какой-то момент перестаешь себя сдерживать - здесь - и воспоминания о том, как ты перестаешь сдерживать себя - там - накатывают словно цунами, накрывают и уносят. Вспышка.
Закашлявшись и зажав в ладони основание, вытягивает изо рта оставшуюся часть твоего - теперь торчащего куда-то в сторону висящей на стене картины с изображением яблок - члена лежащая на твоих же ногах девушка. Небольшого роста, худощавая, вместо рук и ног - биопротезы, выполненные настолько натуралистично и естественно, что угадываются только по напоминающим выпуклые, идеально ровные, подведенные в тон коже, шрамы стыкам соединений: у плеч и бедер, кольцами. Волосы только на голове - растрепавшейся и странно торчащей в стороны "пиками" лимонной копной, пуговки кислотно-желтых сосков на почти - почти - плоской, едва наметившейся упругим объемом груди, плоский - и тут это положительный момент - живот, микродермальный пирсинг над пупком, спаркой "сидящих" вровень с кожей платиновых иероглифов: "真実". Жарко.
- Так вот...
Некоторое время просто лежит - ткнувшись щекой в твой пах и не выпуская из хватки все еще заметно пульсирующего "верга". Хотя, нет - "чинко", она же имперка, не хиспанка.
- Насчет интервью.
Не просто жарко, но еще и душно: за полуприкрытыми жалюзи ревет, заливая полупустую парковку перед мотелем, ливень. И шумит где-то - кажется, за тумбочкой - радиоточка, наигрывая незамысловатую мелодию, едва ли способную перебить гул льющейся воды. Небольшая комнатка, простенькие обои в голубоватых полутонах, смежный санузел с пожелтевшей сантехникой времен "имперской оккупации", скрипучая двуспальная кровать с на удивление чистыми простынями. Плюс - вы, ты и мисс И.
- Сейчас...
Утирается тыльной стороной ладони и усаживается к стенке, поджав под себя ступни. Потянувшись, цепляет с тумбочки пару баночек хаппосю - рисового пива. Оставляет себе одну, протягивает тебе вторую. Ломает замочек крепким словно сталь ногтем, салютует тебе посудиной.
- Ну - за стереотипы.
Делает несколько крупных глотков, после чего прижимает прохладную жестянку ко лбу.
- На Тьерра-Бланко погода, все же, мягче. Да и жизнь без кондиционера - не жизнь вовсе.
Отмечаешь между делом, что особо не потеет она.
- Нет, все же сполоснусь.
Отхлебнув еще пива, собирает разодранные и разбросанные в пылу страсти упаковки от презервативов, складывает сначала собственную - легкий плащ, легкое платье, нижнего белья форменные нитки, а потом и твою одежду на просиженный стул у выхода. И уходит в душ. А ты, ты лежишь. Неплохо все, более-менее дела. И то, что зарево проблесковых маячков до сих пор не озаряет собой окружение, и то, что произошло в этом номере - все и разом. Наверное, тот хисп все же не умер. Наверное, эта девушка и правда журналистка.
- По последним данным, рост инфляции в округе Сан-Лукас за прошедший сезон достиг исторического минимума, снизившись по сравнению с предыдущим на семнадцать десятых процента...
Стихает музыка, новости - набирают обороты.
- Как сообщает нам комиссар Паулина Ховал, в результате рассмотрения сообщения о так называемой перестрелке у кафе "Конехос Сильвестрес", информация о нескольких убитых и пострадавших не подтвердилась. В ходе опроса местных жителей, каких-либо сведений о противоправных действиях не поступило - как предполагают очевидцы, причиной хлопков могли стать брошенные детьми петарды. А мы еще раз напоминаем об уголовной ответственности за заведомо ложное сообщение о преступлении...
Шумит вода теперь еще и там, за тонкой дверцей.
- В ходе потоковой проверки наземного автотранспорта, сотрудниками дорожного патруля выявлено семь фактов нарушения правил эксплуатации автомобилей, задержан один гражданин, находившийся в муниципальном розыске за езду в нетрезвом виде. В районе выезда на шоссе к Нуево-Херманосу возможны пробки. Муниципалитет просит отнестись к данным обстоятельствам с пониманием...
Стрекочет вентилятор под потолком.
- Межмировой компании "ДжиВиЭм" требуются газосварщики старших разрядов с допуском на работы в вакууме. Монтаж внемировых объектов, сборка сателлитов из готовых блок-конструкций. Оплата сдельная, возмещение командировочных расходов. Двенадцать, три-три-один-семь-пять-два-семь-один и четыре четверки. Звонок оплачивается согласно тарифам вашего оператора...
Полощется твоя новая подруга.
- Лидер аргентинского отделения политического движения "Либертад", Рауль Мендозо, назвал голословными заявления о причастности ультранационалистов к теракту на межсистемной яхте "ХейНяо", который, напомню, унес жизни по крайней мере сорока человек, в том числе шести детей, дополнительно заявив, что, цитирую, имперцы сами, искусственно, создают точки напряжения в Республике...
И снова музыка. Кажется, даже трек тот же.
- Что, мистер Сильверфилд, залежались?
Заканчивает процедуры, наконец, как она представилась "И" - наверняка это фамилия, да и звучит так, как может звучать "И" только в имперском произношении.
- Не буду ходить кругами, скажу как есть. Интервью - это хорошо, но у меня есть предложение поинтересней.
Куда еще-то?
- И начну я, пожалуй, сразу с главного.
Усаживается снова на край матраса. В полотенце завернулась: рассыпались жемчугом капли воды по плечам, висят сосульками потемневшие от влаги пряди.
- Корпорация - охуела.
Собственно, это и не новость вовсе.
- У меня есть данные из достоверного источника, которому я доверяю.
Если бы каждый достоверный источник, которому доверяют, действительно был достоверным и достойным доверия, мир был бы совсем другим местом.
- Они планируют уйти из Ренго. И не просто так, на то есть причины - союзары готовы начать широкомасштабное вторжение.
Слухи об этом муссируются с самой Победы, но что-то в ее голосе заставляет тебя напрячься. Детство ты провел там, где палачи из ССС власти не имели, а биореакторы не чертили небо черным дымом круглосуточно, без перерывов и выходных, но оставленные их присутствием шрамы, которые хранят эти земли и души тех, кто на них живет, не затянутся, кажется, никогда.
- Собственно, терять "гуррам" особо нечего - поэтому, напоследок, они планируют убить несколько миллиардов человек.
Кажется, даже воздух в комантке становится холодней. Каждое из ее слов - смертный приговор: все в Республике давно усвоили, что о таких вещах нельзя ни писать в том же Ренгонете, ни, тем более, произносить их вслух.
- Эксперимент, испытание биооружия. Прямо в центре Джерихо-Сити. И союзарам "привет" передадут, и данные соберут.
К корпоратам можно относиться по-всякому, но в нерациональном использовании ресурсов их обвинить не выйдет от слова "никак". Все так - что и без того будет потеряно безвозвратно, они используют с максимальной отдачей. И если такой подход практикуется по отношению к оборудованию, заводам, целым Мирам, то почему он не может быть использован и в случае с населением?
- Но им все еще можно помешать. Огласки они не боятся - вы знаете, все принадлежит им: политики, патруль, СМИ. Все.
Прописные истины, И. С тем же успехом могла сообщить, что огонь горит, а вода - мокрая.
- Но вот случись им потерять объект, где прямо сейчас идет подготовка к бойне, все - работать будет не с чем. Да, вторжения не избежать, но так у людей появится хоть какой-то шанс.
Против Союза - шансов нет. Даже если сотая часть слухов о "червоных" - "роха" - является правдой, эти ребята легко выставят за раз столько десанта, что на каждого ренголезца - мужчину, женщину, старика и младенца: вообще всех - будет приходиться по взводу воюющих всю свою жизнь солдат в моторизированной броне. "Саранча".
- Вам скоро сделают заманчивое предложение. Опасное, но с хорошей оплатой. И, если вы согласитесь, я хочу превентивно вписать в ваш первоначальный контракт пару пунктов. За дополнительную плату, разумеется. Четыре миллиона демкредов. Миллион - сразу.
Сумма совершенно дикая. Хватит на бизнес-визу в какую-нибудь другую "государственную формацию", например.
- Вы ведь служили. Убивали за правду. Я не прошу о большем. Просто еще раз сделать то, что вы уже делали.
Вытягивает к тебе руку, ладонью вверх. Беззвучно клацнув, крохотный лючок в ее центре раскрывается, блеснув линзой голопроектора. И в воздухе повисает сотканное из бесчисленного множества светящихся точек фото. Женщина лет тридцати - тридцати пяти, с острыми чертами лица и пронзительным взглядом. Впервые видишь.
- Саманта Хершел. Руководитель проекта "Гончар". Гениальный ученый, но принципов - ноль. Образно говоря, собирается вылить в океан то, что пока мешает в пробирке. У "гурров" просто нет времени на то, чтоб ее кем-то заменить. Умрет она - выживут миллиарды.
А ты, сделав это, до конца своей - скорее всего, недолгой - жизни будешь спать с пистолетом под подушкой, зная, что он все равно не поможет, когда двери тихо срежут с петель ликвидаторы Корпорации. И смерть не будет быстрой. А уж охранять ее, в таком случае, должны просто как - даже подобрать синоним сходу сложно - что-то очень и очень ценное, короче.
- Сейчас - лучший момент для удара. Внутри компании идет грызня и передел сфер влияния, к доктору разные руководители относятся по-разному, и она вполне может оказаться "открытой" только потому, что это выгодно не только нам, но и кому-то из конкурентов ее руководства.
Неплохой секс сначала и отличный минет - потом, это, конечно, хорошо, но, откровенно говоря, девушка сейчас кажется тебе, так сказать, немного чудной. Ты - обычный пилот рудовоза, согласившийся за десять тысяч демкредов рассказать смазливой кехайке пару баек о том, как поднимал восстания в организованных ее соотечественниками лагерях для военнопленных. Какие предложения? Какое вторжения? Какие миллионы? Какой объект? Что за доктор? Чистой воды безумие.
- Ну так что, Тревор, я вас заинтересовала?
Ваши взгляды встречаются. И - вспышка.
- Не все, но некоторые.
Это уже "Снежинка", меч имея ввиду. Ползает по полу, ищет что-то. Изоленту.
- Вы, конечно, забавные люди...
Ложится на бок, выворачивая кисти и отматывая от "бобины" липкий отрезок.
- Но - ладно.
Кое как подцепив первый баллон одной рукой, дотягивается и подкатывает к нему второй. Клеит, ворочает.
- Если в камикадзе решишь сыграть, то просто знай - суисидар можно организовать и без этих катаний.
Наблюдает за всем, что она делает, "Кастор". Внимательно наблюдает.
- Ты просто скажи. Я слаб духом - отказать мухер не смогу.
И палец на гашетку уложил, и дуло "смотрит" куда надо.
- Спасибо за предложение. Пока помучаюсь.
|
-
"Tuchibo - давать самое лучшее..." ~(c) самый трогательный пост "Вандала" на мой взгляд
-
ссылкаОфишл саундтрек для этого поста.
-
На глагну. Оно того стоит
-
-
-
Я ставлю плюс за этот пост не только потому что он очень хороший. Некоторые посты твои мне нравятся больше. Но этот пост значительно лучше тех которые имеют больше признания. Почему-то.
-
-
Zik'у стоило зарегистрироваться на форуме, податься в этот модуль и выносить всем мозг при создании персонажа для того, чтоб он, персонаж, смог сыграть эту роль здесь и сейчас. Этот эпизод стоил всего
-
-
-
-
И комментировать нечего. Не знаю. Но внушает, как обычно.
-
Преступление и наказание - в одном посте. Федор Михайлович досТучибо.
-
-
Наверное, плюсовать этот пост уже мейнстрим, но я не могу удержаться.)
Старый добрый хардкорный тучибостайл.
-
бешено нравица, Тучик. Крутой.
-
-
-
-
-
Блиин, не знаю к чему этот пост, но цепляет, даже без привязки к ситуации.
-
отличная эмоциональная раскачка, просто блеск!
-
Пронзительный пост, ничего не скажешь
-
-
-
-
-
Отлично. Надеюсь рано или поздно, и лучше рано, мы все увидим книгу от Тучибо.
-
О-ло-ло, чисто шоб Саммер не стал игроком с Самым Лучшим Постом)
-
-
Я давно хотел тебе его прислать. И вот из-за этого поста нашел. ссылка
|
-
Первое столкновение с Зверем. Классный пост, Туч.
|
Терренс. Окружающая тебя тончайшая ткань не просто рвется, а расходится клочьями под пальцами словно размокшая папиросная бумага, разваливается завитками пуха, рассыпается мучным порошком. Была секретная разработка - стала непригодная даже для первичного анализа пригоршня инертных химических соединений.
- Сука!!!
Пока завывает где-то там, вдалеке, раненым зверем один из твоих поклонников - а их у тебя много, поверь - осматриваешь все еще изрядно пылающий зал. Огонь тут, огонь там - всюду огонь. "Органик" бы давно упал, скрючился, почернел, умер. Форменный Ад, каким его рисовали в стародавние времена, еще при Старом Боге. Не срабатывают отчего-то системы пожаротушения, хотя, казалось бы, тайная лаборатория - ценнейшие данные, прочее-подобное. Осознание приходит с задержкой в терцию. Крикун знает, что ты здесь. Потому и отключают. Надеются, что сверхвысокие температуры сделают хотя бы часть работы за них. Значит, либо не знают, с кем имеют дело, либо делают вид, что не знают. С другой стороны, какой в этом сенс? Резон? Ты уже устранила несколько их сотрудников, вывела из строя несколько репликантов. Танкетку долбанного Риваса подорвала, в конце концов. Похоже, действительно не подозревают. Как говорят: "счастье в неведении"? Или это цитата откуда-то? Не в этом суть. Суть в том, что эти ребята охотятся за инфильтратором неизвестной Корпорации из топ-20, упакованным в "пантеру", а не за Флоридой Терренс. А это, в свою очередь, значит, что либо насчет текущего статуса Ортеги тебе выдали чистую ложь, либо встроенный "пурификатор" отработал как надо, превратив техника в прах. Плохо, все же, не быть брейнером.
- Тебе конец!!!
Всенепременно. Хотя, судя по данным с сенсоров дальнего обнаружения, там, в разрушенном коридоре, движется что-то крупное и сильно "металлизированное". А это значит, что проверка внешних территорий закончится радушной встречей старых друзей. "Кошколюб", наконец, порадуется. На вопрос, насколько долга и как велика будет его радость, впрочем, ты сможешь ответить только при личной встрече.
- Конец!!!
Откровенно говоря, конец тебе настал много лет назад, когда ты подписала свой первый контракт. И вся твоя дальнейшая судьба разделилась на "до" и "после" того росчерка стилусом по экрану планшета. Бесконечный прыжок в бездну бессмертия. И все эти "Бизоны" и "Гарпии", с "Гиенами" заодно, лишь искры, что вспыхивают и гаснут перед твоими глазами во мраке неопределенности.
- Слышишь?!?
-
Что за ужас у вас там творится?
|
|
-
Кашлянув в кулак, спрятавшаяся где-то за вашими спинами Галлахан - громогласным шепотом - подает голос.
- Кстати, а вам не к...
Оглушительный визг, похрюкивающий клекот - там, в смежном зале: справа, слева.
Подстава.
|
Кройц. Говоришь - молчит первая собеседница. "Говоришь" - молчит уже вторая. Хотя, нет, марронка, на четвереньках преодолев разделявшее ее и выпростанного тобой из комбеза товарища, подхватывает его под лопатки и основание шеи, укладывает затылком на свое колено.
- Стэнли?
Трясет, подхватив под локти.
- Стэн?
Не реагирует тот никак и ни на что.
- Он же не дышит! Вы что, его убили?
Вопрос, как кажется, в большей мере обращен к окружению - Комплексу, происходящим в нем событиям, странной ситуации у порога лифта, и в меньшей - собственно, к тебе.
- Стэн!
Стянув перчатку с правой руки, жмет пальцы ему под скулу. Вздрагивает как от удара током.
- Он мертвый.
Давит пальцами сильней, словно что-то нащупать пытается.
- Мертвый.
Смотрит на тебя остекленевшими глазами.
- Как я его растолкаю, если он мертвый? Вы его уб...
Удар - призрачным берцем, по широкой дуге, точно поперек лица - враз вминает купол капюшона, щедро забрызгав его изнутри красным, а сама "Азара Самир", уже в воздухе крутанув форменное сальто, отлетает к стенке и брякается, конвульсивно подвернув под себя скрюченные руки, точно на живот.
- Слуга. Сердце. Остановилось.
Звякнув, имперские колокольчики вновь тревожат мысли. Фигура "Квей" на мгновение проступает мерцающими контурами, когда она, прихватив за мизинец, приподнимает вверх кисть левой руки рыжеволосого парня.
- Лабиринт. Опасно. Убивает.
Вздрагивает все вокруг - от пола под ногами и, как кажется, до самых верхних этажей - ровно тогда, когда "сказанное" ей оформляется смыслом, становясь не звоном, но осмысленными словами. Падает безвольно на грудь трупа рука. Эхо далекого рокота катится следом.
- Хозяин. Солдаты. Пришли.
Уткнувшиеся в облицовку носки сапог качнувшейся от толчка корпоратки медленно разъезжаются, доворачивая за собой голени - и уже через пару секунд она остается лежать в довольно странной позе: спиной вверх, подвернув кисти под грудную клетку, уткнув колени в стенку, а сами ступни свесив в стороны. Либо в глухой отключке, либо пинок ее доконал. Хотя, нет, вроде дышит - сипит чуть слышно, влажно булькая на выдохах и странно похрюкивая на вдохах.
- Мельник. Время. Идем.
-
Кажется в коридоре больше нет места для тел. Движемся дальше, к новым свершениям.
-
Хозяин. Солдаты. Пришли.лучше поздно, чем никогда.
|
Всем. Пока войд-двеллер озвучивает свои каверзные вопросы, попутно прикидывая, что оружие мировика против "013" вряд ли поможет - калибр не тот, а вот слегка поджарить это стальное "яйцо" прямо "в скорлупе", напротив, вполне возможно: какими бы замечательными ни были в его костюме системы терморегуляции, вечно вариться на медленном огне он все равно не сможет, да и визоры, опять же, закоптит, сам мировик, следом за товарищем по несчастью, подкидывает местному работнику еще пару тем для размышления.
- В ц-целом, д-думаю...
Подойдя чуть ближе, укладывает ладонь на левую плиту Бенджамин. Даже беглого осмотра Рубику хватает на то, чтобы понять: ни ногой, ни мини-тараном такую штуку не взять. Похоже, она специально сделана так, чтоб ее нельзя было преодолеть нахрапом - только долго и нудно резать горелкой, либо вышибать чем-нибудь вроде хорошего брикета "бум-жвачки".
- Б-будь у м-меня с-служебный п-планшет, я бы м-мог п-попытаться...
Когда подбирает Фидель источник света - рубчато-ребристый, ухватистый, пусть и металлический, но невероятно легкий, явно ружейный фонарь с выпуклой линзой из устойчивого к царапинам полимера и стандартной планкой крепления: к ПП тоже прицепить вариант, хоть под ствольную коробку, хоть сбоку - одним щелчком по утопленной в торце кнопки переведя его из режима "бешенство" в режим "спокойное освещение всего, что впереди", отвлекается на него магистр.
-Ч-что? П-передатчик?
Глянув на демонстрируемую "кнопочку", отрицательно качает головой.
- Я бы н-не стал р-рисковать. Т-только если п-передача б-будет н-надежно з-зашифрована.
А сам картельщик, между тем, отмечает, что преграда, похоже, вообще не подвергалась никаким сколь-нибудь значимым внешним воздействиям: ни росчерков от ломика или пневмодомкрата у "щели", но следов от пуль или резака на самих плитах, вообще ничего.
- П-плюс, м-металл и к-керамика м-могут г-глушить сигнал.
Разводит жжунья руки в стороны неожиданно.
- Ладно, пацаны. Повеселились - и хватит. Пора колдовать!
Хлопнув в ладоши, выставляет их, плотно сомкнутыми, точно перед собой.
- Силой Войда! Приказываю - откройся!
Начинает медленно, очень медленно разводить - кажется, начавшие подрагивать от напряжения - кисти вправо и влево.
- Подчинись воле войд-ведьмы!
Шипит от напряжения, словно преодолевая страшное сопротивление-давление. Мгновение, другое. Где-то над проходом начинают постукивать шестернями механизмы, что-то позвякивает и щелкает.
- Скорей, Руб! Сзади жмись! Лапы на сиськи!
Рычит уже просто.
- Мне нужна вся сила!
Еще секунда - и створки на самом деле приходят в движение, медленно, очень медленно расходясь в стороны: по паре-тройке миллиметров в секунду, не больше. Растет и расстояние меж ладонями космитки - не быстрей.
- Сейчас! Давай!
-
-
- Силой Войда! Приказываю - откройся!
Джедайская сила) Тут правда без темной и светлой стороны. На серой.
-
|
-
Каждый новый труп - до мурашек.
Отдельные части трупов - до дрожи.
|
Мортиноцци. Перекинув оружие из ладони в ладонь, цепляешь за рукав наименее удачливого члена своей мини-группы, тянешь вверх - и она, цепляясь за холодную облицовку, наконец, поднимается на ноги.
- Как д-думаете, что это было?
Хохотнув, перехватывает винтовку по-походному марксман, ничего тебе не ответив насчет планов.
- Опер "гурровский" хуй титановый на палубу уронил.
А Галлахан, побагровев вдруг заметно, разворачивается всем корпусом в ее сторону.
- Знаете, что...
Но стрелок только вздыхает.
- Знаю, Гвен. В том и дело.
Дернув закрепленный на нагруднике пистолет, отщелкивает из кармашка под кобурой цилиндр глушителя, навинчивает его куда следует. Наблюдает за всем этим пару секунд встревожившаяся лаборантка, потом взгляд на тебя переводит.
- А это зачем?
Успокаивает ее, впрочем, тут же наемница.
- Не переживай, не тебя стрелять.
Закончив с "тюнингом", перехватывает оружие за затворную раму, протягивает экс-корпоратке.
- Пользоваться умеешь?
Та, украдкой на тебя глянув, кивает.
- Вот и отлично. Главное - в сторону наших контуров случайно не выстрели: целесчет сработает, ручка рванет, кисть разворотит.
Берет "подарок" аккуратно девушка, двумя пальцами - за предохранительную скобу.
- А, ясно... Спасибо.
Не отвечает уже ей на этот раз благодетельница. Скрипит наушник.
- Нам на нулевой этаж.
Закрытым каналом транслирует, "глобальное оповещение", очевидно, оставив на тебе.
- Движение - как обычно. Гвен - центр, ты - кроешь тыл. В темпе.
Активирует вскрытие ведущей в техническую шахту дверной спарки, попутно вытянув из-под наруча свою "стрекозу".
- Три.
Ткнув носком сапога в нижний сенсор диафрагменного люка, распахивает и его.
- Два.
Сбрасывает дрон в туманные глубины.
- Раз.
Привычно расшпагатившись, соскальзывает вниз следом за ним.
- Ярус. Чисто. Крою - жду, двигай.
Слегка колеблется "центральное звено", все еще держа огнестрел "как молоток" - словно не знает, что делать: как с ним, так и со всей этой ситуацией, в целом. Зато ты знаешь: держаться вместе, крыть тыл, двигать вниз. Звучит как план? За неимением других, вполне.
- Ярус. Чисто. Крою - жду, двигай.
Повторяет - вновь и вновь - одно и то же, мантрой, метрономом заученных фраз "отсекая" этажи.
- Чисто.
-
Бедная "Ромашка". One girl army, но приходится нянчиться с корпораткой и размякшим бандитом.
|
-
Кто молодец? Ты.
Мимими! ^^
-
Кто молодец? Ты.
|
-
Очень последовательное и точное описание такого короткого момента, как полет в условно-никуда, да при этом еще и красиво написанное. Кр-расота!
|
Всем. Вдохнув и выдохнув, рубака тем самым тестирует старым-добрым рейдерским способом - через "погонять дыхач" - окружающую его атмосферу на предмет смертоносности. Является или нет. Похоже, не является. Качает вслед утвердительно головой огнеметчица сначала на первое утверждение, а потом - и на второе.
- Сделаю, Руб.
И тут же огрызается, отчего-то внезапно растеряв всякую - если она вообще была - игривость, на полуриторическое восклицание Фиделя.
- Какой, на хуй, этаж?! Ты на фазу-то не падай - там, блять, куда мы пиздохаем, и ебануло. В шпиле этом пиздорваном.
Шипит не хуже змеи, подтягивая армолист вверх и контролируя пространство за ним пламераспылителем.
- Этаж, блять...
Делает странный жест - словно рукавом утирается. Не будь ее губы закрыты пластиком - может и утерлась бы. Рукав. Понимает вдруг хиспанец, что - вот оно, рукав. Бронекуртка, в левом манжете - кпопка-клепка, на внутренней стороне, ближе к основанию ладони. Прожимной трансивер, экстренная "трещалка" на случай, если носимые рации проебутся, а передатчики в "намордниках" - откажут. Не уверен правда, что хватит мощности у него на "пробой" всех этих слоев-ярусов из металла, керамики, утеплителей и Ритан знает, чего еще. Но зато уверен в том, что и створки лифта, и все окрестные двери герметичными только выглядят: никаких эластиковых "подушек", сверхплотных обжимов или еще хоть какой-нибудь изоляционной защиты нигде заметно не было. Более-менее похожи на что-то, что не пропускает газы, только "диафрагмы" в аварийных колодцах - да и то, не факт.
- Так... Этаж...
Продавливает переборку в потолочную щель. За ней: относительно короткий, всего в десяток метров, дизайном в точности копирующий интерьеры "лабораторий" тоннель. Погружен в полумрак, перемежающийся только стробоскопическими вспышками - навевают Молино воспоминания о проведенных в "Calido Acogida" вечерах: с мескалем, теперь уже живыми, а не голографическими девушками, и отвалами первосортно-чистейшей, только из дегидратора, "трухи" заодно - валяющегося на полу вдалеке, практически у следующего "порога", фонарика. На том конце - двустворчатый, с диагонально смонтированными выступами ригелей, гермозатвор горизонтального схождения. Закрыт намертво. Справа, у стены, повиснув на силовом кабеле и ощетинившись драными инфошлейфами, болтается расколотый дисплей управляющей консоли. Похоже, его долго, упорно и со знанием дела били то ли молотком, то ли прикладом.
- К-коллеги. Н-не з-забывайте п-про р-репликантов. Ох-храну.
Очевидно удостоверившись, что блок прямо сейчас не сложится под собственным весом, магистр теперь с не меньшим опасением смотрит в сторону ведущего к центральному строению перехода.
- Они ф-функционируют с-со сбоями, но в-все еще очень оп... П-п... П-п...
Багровеет заметно. Помогает ему моментально "Лазо"-"Зола".
- Типа, могут заебашить.
Кивает он, выдохнув.
- Да.
Репликанты. Зерно смысла, упав в туманную почву сознания войд-двеллера, мгновенно прорастает новыми образами, неразрывно сплетающимися с главной целью - той самой, по чью душу он сюда и пришел. "013": филигранно выгравированный на фронтальной пластине твердосплавной кирасы номер. Тот, с кем, скорей всего, предстоит встретиться на своем нынешнем пути. Закованный в металл и бронепластик от макушки до пят - буквально: ходячий тяжелый доспех - в два с лишним метра ростом, чудовищно широкоплечий и гипертрофированно массивный великан, что неразлучен с огромной инерционной кувалдой - безмолвный спутник и бессменный страж "Детожора". О нем среди космитов Ренго ходит немало слухов: кто-то говорит, что это дикарь-перерожденец, которого "ученая" нашла во время одной из экспедиций на потерянный Мир времен Первых Ковчегов, кто-то - что это ее бывший коллега-конкурент, над которым она поставила жестокий даже по мнению рейдеров эксперимент, испытав какое-то невероятное биологическое оружие, кто-то - что это по неизвестной причине присягнувший ей на верность гуманоидный ксенос из Приядерных Секторов, другие же и вовсе твердят, что это вообще андроид - мастерски собранный из пружин, шестеренок и биомускульной ткани конструкт в неснимаемой броне. Или вот, да, что это старый боевой репликант, которого научница держит при себе не только из практических соображений, но и из-за каких-то ностальгических чувств. Что из сказанного правда, а что нет, знает наверняка разве что только сама Хершел, но факт остается фактом: "Оми-Крон", а "Свора" точно знает, что тварь называет этого зверя именно так, кем бы он ни был, способен прямо в полете поймать выпущенный в него из гарпуномета полуметровый штырь, одним движением руки раздавить череп в армированным гермошлеме и угробить человека в моторизированном костюме единственным взмахом молота. Сотрудничающие с корпораткой ублюдки из "Черепов", хорошо понимая только язык силы и боли, боятся "рыцаря", способного молниеносно вбить лицо в затылок любому просто за лишний шаг в сторону своей "королевы", как огня, а тот явно не гнушается ни своей дурной славы, ни ее преумножения.
- Ясно, корп. Понятно.
-
-
То есть надо не просто женщине срубить голову, а ещё и умудриться пройти мимо терминатора. Хммм, задача усложняется...
|
-
Солдат - мертвые глаза, глаза с командами. Охранник - живые глаза, глаза с мыслями.
|
|
Сильверфилд. Отвешивает легкий полупоклон собеседник, приняв укор.
- Теньго ла кульпа, сеньор. А по планам...
Берет паузу секунд в пять-шесть. Возможно - думает о чем-то, возможно - слушает что-то, что ему шепчет наушник.
- Поторопился, короче.
Выдыхает шумно.
- Думал, что расходиться придется, меняться. Не придется. Одно плохо - помощи не будет.
Машет рукой, мол, мелочи жизни.
- Проехали, работаем.
Поднимаешь пистолет-пулемет - угловатый на вид, но при чуть более близком знакомстве оказывающийся очень легким и ухватистым: брусок штампованной ствольной коробки, куцый штырек короткого ствола, раскладывающийся на манер телескопической трубки приклад с жесткой лапкой-упором, покрытая эластиком пистолетная рукоятка со встроенным в "затылок" прожимным предохранителем, стрелка бокового переводчика огня: "X", "1", "3", "A", вщелкивающийся сразу перед спусковой скобой магазин - меняешь секторные планки. Было одиннадцать, стало тридцать два, о чем машинка тебя незамедлительно и уведомляет, моргнув встроенным прямо в пластик торцевой части корпуса монохромным дисплеем: "32".
- Неплохой, кстати, субфусиль. "Газ" - велийский, на тридцать два картучо. Патрона, то есть. Строчит, правда, как чифладо - все до железки маравийосо высадишь, если не следить.
Это он, очевидно, про твое новое вооружение. "GZTec": выбито на оппозитном окошку выбрасывателя боку. То ли прочитал, то ли по силуэту узнал. Сделано в Протекторате Велия, значит. Стоп. Крупица новой информации, искрой упав в непроглядный туман забытия, подсвечивает новые ассоциативные связи. Вот эта, вот, "боевая раскраска" раненой девушки - когда все в синих тонах - что-то очень знакомое. Велийка? Очень может быть. С другой стороны, они не перерожденцы и "подцвеченными" не рождаются, а вся эта "лазурность", разумеется: перманентный макияж и косметика, не более - так что приобщиться к самобытной культуре ваших соседей таким образом может кто угодно. Вот только зачем?
- Главное, очередь отсекай - он весит мало, его бросает сильно. По три - довод, - ладонь параллельно пола выставив, опускает ее плавно: словно поддавливает что-то невидимое и упругое, - по три - довод.
Пока рассовываешь по карманам свежеприобретенное, заодно спрашиваешь "техспециалиста" насчет возможности организовать замену элементов питания в экипировке.
- Верните мультитул. Он для меня очень важен.
Оживляется вдруг "Снежинка".
- И я починю ваш скафандр.
Присвистывает боевик.
- Вот это характер. Все на своих условиях - настоящая ла рейна де ла ньеве!
-
Верните мультитул. Он для меня очень важен.
И вот так, маленькие детали становятся кусочками чего-то большего.
|
-
Эх. Помянем крынкой масла. Технического.
|
Всем. Поведя плечами, усмехается "Зола", когда войд-двеллер озвучивает предположение о коррупционной пораженности корпоративного руководства.
- Ага, точно. Дворец ебаный. Но нам от этого не легче ни хуя - пустоты на рывок слишком дохуя.
Спорить с ней сложно. Что ей, жжунье, что перворяду с пусть и длинным, но все же оружием ближнего боя - обоим было бы проще и привычней действовать в тесноте станционных "кишок" или глухих корабельных закоулков. Открытые просторы, они все же больше для и про стрелков, до которых еще нужно успеть добежать через все эти пустые залы на десятки квадратных метров.
- Ладно, тогда...
И тут картельщик решает уточнить, будут ли в обозримом будущем организованы поиски безвестно пропавшего Сантьяго Мортиноцци, более известного в преступной среде Джерихо-Сити как "Морти". Да и Матео тоже можно поискать, чего уж там.
- Чего?
Оставив на время дверь, явно смещает девушка фокус внимания на тебя, Фидель.
- А ну, Папин-Сын, засвети...
Чуть подавшись вперед, прижимает основание маски к груди - так, чтоб ее лобовую часть, которая над смотровым окошком, вперед выставить.
- Видишь тут, - стучит согнутым указательным пальцем по пластику, - ебаный крест?
Не видишь.
- Не видишь.
Где-то за ее спиной, шипя, мерцая пламенными языками и потрескивая, протяжно посвистывает мертвец, то ли стравливая газы из какой-то полости, то ли выпуская продукты горения из-под окончательно расползшегося комбинезона.
- Уже догоняешь, почему? Потому, что я - не ебаный АСО-шник. Я не спасаю людей - я их, на хуй, сжигаю. Сечешь?
На кого-кого, а на специалиста Аварийно-Спасательной Организации она и правда не похожа.
- Сечешь, ты же умный. Пали хуйню - спецназовецы давно задочились, и пока мы тут дрочим и пиздим, они где-то шароебятся, нас выцепляют. Если выцепят - пизда.
Прихватывает тебя, Фидель, под локоть, переходит на совсем тихий шепот.
- Хуй знает вообще, вывезем мы эту хуепуталу выцепить или нет. Понял, да? Как ты дыхач загнал ровно - со временем пиздец.
Разжимает хватку - не сказать, чтоб сильно давила, скорей просто придерживала.
- Если там кровные твои, ноль хуйни - шмот бери, двигай за ними. Я за этим пацаном, - указывает на Рубика, - хоть в очко камнежора двинула бы. А если кровных нет - хуй забей, тут хуй кто вытянет вывезти. И двигай с нами, у нас все ровно.
Хлопает ладонью о запястье.
- Так, блять. Дыхач прогнали - пора палубу потоптать. Корп, давай, дави.
Жмет на панель молчаливый лаборант. Вспышка - автодверь отщелкивается из напольного крепления. Тянется к ней "Зола"-"Лазо", чтоб подцепить-поддернуть. И едва не заваливается вперед, почти ткнувшись лицевой пластиной шлема в армопластик, когда палуба под вашими ногами - а вместе с ней, как кажется, вообще все вокруг - ощутимо и лихорадочно вздрагивает раз-другой-третий под громовые раскаты далекого скрежета и грохота. Где-то там, над вами, в недрах шпиля что-то не взорвалось, но либо рухнуло, либо просело. По ощущениям - как бы не этаж сложился.
- Что за... Блять.
-
Теперь ещё и решать что-то придётся...
-
|
-
- Та ма д...
И конкурсы интересные!
|
|
|
-
Кажется, кого-то ждут веселые гоночки!
|
-
ОН ЖДЕТ
Бог не слышит твоих молитв
|
-
Межкультурная коммуникация.
-
- Шибинг.Это разве Шибинг? Вот раньше была и трава зеленей, Шибинги такие, каким Шибингам положено быть.
|
От души - гребаный "Москит" - поползав и вдоволь - гребаное все - побегав, сержант, как ему показалось, снова "поймал" то самое странное состояние, кадр-за-кадром, когда поток событий - ярких, важных, значимых, тревожных, пугающих и одному Христу известно, каких еще - обрушивался на него неудержимой лавиной, не позволяя ни в полной мере понять, ни толком осознать: чего, как, почему, зачем. Оно и понятно, хоть за время службы Роберт немного привык к тому, что в жизни бывает не только фермерская рутина, но когда самыми яркими событиями "до" являются редкие поездки с отцом на грузовике, стрельба по фазанам из старинной двустволки, сжигание гигантских отвалов кукурузной соломы по осени, первый глоток виски, украденного из отцовского "шкафчика для лекарств", да тот год, месяц, день, час и миг, когда Д. Коннелли впервые позволила взять себя за руку, то, да: взрывы, пальба, японцы и, как апофеоз всего, смерть тех, кто воюет рядом с тобой, да, они могут слегка впечатлить.
Тряхнув все еще слегка "тяжеловатой" после внепланового отключения головой, Ковальски обернулся, дернувшись как от удара током, когда услышал знакомый голос.
- Что?..
Мысли о том, что "Абориген" мертв, он, вместе с много чем еще, старательно отодвигал куда-то на задворки сознания, благо реальность постоянно подкидывала занятий, но только сейчас, когда выяснилось, что Тревино жив, он вдруг остро понял, насколько этому рад. И насколько ему от этой новости разом стало легче.
- Джасти, сукин ты сын! Живой.
Приобняв и похлопав друга по спине, указал ему куда-то вглубь хижины.
- Располагайся. Не "Хилтон", конечно - но...
Сигареты, сбивчивый обмен последними новостями: того убило, этот свихнулся. А тут и япошки, суки, снова оживились.
- Тихо, бойцы...
И сам на полушепот перешел.
- Бамбук на голос пальнуть может.
Обвел взглядом товарищей.
- У кого есть гранаты, готовьте пару. По команде - туда. Остальным залечь. И... Тони!.. Красотка, чтоб тебя! Залечь - это залечь. Не лезь пока, сейчас настреляешься.
Глянув осторожно в сторону оккупированного "рисом" барака, закончил мысль.
- И... Блять, о чем я вообще говорил? Короче, как рванет - есть шанс, что мы этого кролика сразу уложим.
Свернув крышку с фляжки, между делом пригубил ее раз-другой-третий. Вода хоть и теплая, с металлическим привкусом малость, зато вода. Оп - уже и пусто. Ничего. Будет еще, найдется - вон сколько поубивало. Как знал прямо, как чувствовал. Хорошо, когда ожидания соответствуют действительности? Не всегда. Утерся рукавом, нормально.
- Если нет, - сегодня, сука имперская, обойдемся без пленных, - если побежит, если просто выскочит или поползет куда: по херу, гасим.
Не переставая опасливо посматривать туда, где засел враг, хлопнул капрала по плечу.
- А ты, это, ты отдохни пока, Джасти. Мы сейчас тут...
Улыбнулся вдруг для себя самого неожиданно. Жив товарищ, отличные дела. Выдохнул.
- Так, парни. Гранаты на "три". Раз, два...
-
Неплохое расписание у этой вечеринки! Хоть кто-то дело делает, пока офицеры лясы точат!
-
Эх, все лучшие вечеринки сезона мимо меня!
-
|
-
С успешным окончанием лага системы расчетов
|
Мортиноцци. Глянув сначала на дробовик, а потом - на ситуацию в целом, озвучиваешь собеседнице свой вердикт относительно вашего личного "гурра".
- Любой каприз за наши демкреды, Посох. Раз так... Стоп!
Даже руку вверх свободную приподнимает, словно и без того как-то подпритихшую Гвен помолчать призывая.
- Тишина.
Вспышка.
- Чего в тишине грустишь, Морти?..
Скрипнув дверью и усевшись на растрескавшийся фабрикоид сиденья, тянется к реле переключения станций Ханзо. Пару-тройку секунд сосредоточенно крутит, явно выискивая среди радиостанций что-то конкретное. "SUNBEATVIBE-FM" моргает красно-диджитальных букв строчка, а посаженные динамики одолженного у "Клещей" старинного "Веллона" - не удивишься, если эта "Кабра-де-Монтана" вообще окажется твоей ровесницей - начинают надсадно подхрипывать в такт басовитой мелодии.
- И колеса смотрю, поменял...
Похлопывает ладонью по выгоревшему пластику приборной панелью.
- Огонь просто, жеребец достойнейший!
Скалится, демонстрируя фарфоровые - ровные, блестящие: как на подбор - произведения стоматологического искусства, после чего лезет за отворот легкого, вне всяких сомнений брендового пиджака, шитого, судя по тому, как он на нем сидит, под заказ из шелка модного в этом сезоне вердепомового цвета.
- Будешь?
Вытянув пачку "European Sunset", подцепляет ногтем и откидывает зашипевшую вакуумную крышку. Терпкий аромат настоящего, живого, невероятно крепкого табака щекочет ноздри.
- Нет.
Поднеся услужливо отщелкнувшую сигарету упаковку ко рту, цепляется зубами за смарт-фильтр, затягивается. Потрескивая, срабатывает капсула автоподжига - и кабина тут же наполняется сизовато-смолистыми клубами горьковатого дыма.
- Ладно, шутки пошутили - и хватит. Я знаю про ваши с Папой заморочки, можешь мне душу тут не изливать: весь департамент уже сутки на ушах стоит. Всем по хуй, конечно - чем меньше картельщиков, тем нам же проще, сам знаешь.
Киваешь, мол, да.
- Но руку на пульсе лучше держать: сферы влияния сами себя не поделят, сабес?
Опять киваешь. Забавно, конечно, что "Барабан" уже две третьих жизни прожил в Ренго, а из этих двух третей добрую треть служит в криминальном патруле, но по-хиспански, как тебе кажется, до сих пор знает только "амиго", "си" и "сабес", то ли из принципа, то ли из лени пользуясь синхропереводчиками.
- Да уж, влез ты в хуйню, конечно...
Не киваешь на этот раз - все и так понятно. Сидите молча с полминуты, наверное: ты на линию прибоя сквозь пыльное лобовое стекло смотришь, Ичивара курит.
- С сестрой как, порядок?
Как-то давно, сразу после Войны, когда еще зависали вместе, он пытался подбивать к ней клинья, но Рамона всегда отличалась чутьем на разного рода "Ичивар", поэтому джапанир быстро сходил на хуй, и на том успокоился.
- Да, все в порядке.
- Это хорошо. А примо твой?
Надо же, четвертое освоил: "кузен".
- И Матео тоже.
- Мда...
Тратите еще какое-то время на прибой и табак.
- Я б чего-нибудь перекусил, кстати. Ты как на это смотришь, амиго?
Времени на перекусы у тебя особо нет, но, в конце концов, возможно, ты видишь своего лучшего друга в последний раз.
- Как в прицел на самурая...
Мгновенно меняется в лице детектив, побагровев и дернув из оперативной кобуры очередную полуавтоматическую - обязательно со встроенным Имитатором Сознания, стабилизатором, доводчиком, гасителем, полировщиком ногтей и открывалкой для пивных бутылок - безделушку ценой в N десятков тысяч демкредов.
- По национальному признаку офицера оскорблять удумал, сука хиспанская?
А ты только хмыкаешь.
- Расплачься еще, рисоед.
Хлопаешь его по коленке.
- И яйца себе смотри не отстрели.
- Блять, а ведь ты прав...
Вытаскивает все же из-за пазухи просто, но изысканно отштампованный из бронепластика - с курсовым микро-фонарем, инфракрасным целеуказателем, голографическим дисплеем бортового вычислителя, какой-то странной ребристой насадкой на затворной раме и рамочным гильзовыбрасывателем - пистолет, показывает тебе. "Tashiro Armory", хорошая штука.
- В сети рекламу увидел: новинка этого года, люксовая комплектация, настоящее имперское качество опять же. Только никак с гребанным биосканером разобраться не могу...
Повернув свою опасную игрушку дулом в потолок, ковыряет пару мгновений основание рукоятки. Крохотный диод на боку рамки мигает оранжевым.
- Сука, в пизду, короче...
Вздохнув, убирает товарищ своенравный огнестрел обратно.
- Заводи свою колымагу - тут недалеко один кехаеза тофу в масле охуенно жарит. Я даже в миграционном отделе насчет него договаривался, прикинь? Чтоб деда не выкинули за границу, все дела.
- Добрыми делами решил под пенсию заняться?
- А что поделать, Морти? Мы, люди тысячи солнц, живя среди вас, полуживотных, должны держаться вместе...
Стрекот старого биотопливного движка и надсадные электронные биты едва ли могут заглушить ваш смех. Вспышка.
- Так. "Оса" отследила твоего дружка. Далеко - думаю, есть резон его скинуть тем, кто поближе, а нам зацепить другую задачу. Выйди на "Точку", короче. Решайте.
|
Сильверфилд. Сдвинув слайд-лапку застежки на боковине небольшого пластмассового бокса с ворохом таинственных надписей, ""CDA-4: HR" / 6 injectors (high (4) level of absorption / only for direct injection in affected area) / "SINCO Pharmacology" / Your health is our care", на крышке, обнаруживаешь внутри - каждая вщелкнута в полукружие крепежного "рожка" - уложенные в ряд палочки шприц-ручек. Вытаскиваешь первую. Сочащийся ало пузырящейся кровью прострел найти нетрудно: драная дырка в толстой ткани костюма, рваный прореха в когда-то темно-серой, а теперь черно-буроватая ткани спортивного топа, страшно и зияюще уходящая в плоть каверна хлюпающей раны. Щелчок. Еще рана. Щелчок. Поворачиваешь "пациентку", чтоб до точек, через которые разогнанный металл покинул тело, добраться. Щелчок. Щелчок.
Плюс, личный обыск - небольшое, но важное дополнение к медицинским процедурам. Жестко и крепко сложена новая знакомая: плотная вся, жилистая, но не особо крупная, без ярко выраженной мышечной гипертрофии где бы то ни было, особых объемов в груди или бедрах, по-мальчишески сухая. И личных вещей при ней не сказать, чтоб много, но и не совсем мало, в самый раз: лимонно-желтая - абсолютно пустая, за исключением размашистой подписи черным маркером поперек одной из сторон: "ГАЗИ (размагнить!)" - пластиковая карточка, сувальдный ключ с брелком в виде фигурки мелкого, скорей всего распечатанного на термопринтере медведя, увесистая планка туго набитого пузатыми и тупорылыми патронами запасного магазина для ПП, мелкий, затертый "до дыр" нож-мультитул - стальной, сплошь гравированный простеньким флористическим узором - с просто чудовищным для своих габаритов количеством встроенных инструментов: от шильца, ножничек, выдвижного пинцета и банального лезвия до шлейф-стриппера. Следом выуживаешь уже форменное холодное оружие: сильно напоминающая мотоциклетный "газ" легкосплавная - ребристая и хваткая - рукоятка с кнопкой-активатором на боку, ближе к гарде, при нажатии на которую из паза явно под давлением отщелкивается штык короткой, в ладонь, и толстой пики круглого сечения, что делает эту штуку в большей степени выкидным шилом, чем клинком в классическом его понимании. Последней же находкой становится сунутый под резинку трусов, сзади, блочок с еще шестью "зарядами" лекарства от последствий стрельбы в "Бобра". Точно такой же, что вскрыл только что, один в один. И все.
- Ритан бендито... - Похоже, найдя что-то интересное, хиспанец отрывается от мародерства. - Глянь-ка, Хан.
Накидывает на макушку, прямо поверх собственной шапки, настоящую соломенную токилью, подвязанную шелковой, насыщенно-зеленого цвета лентой.
- Нормально сидит?
Кому и зачем она понадобилась на ледяном спутнике газового гиганта - загадка, достойная отдельного эпизода шоу "Необъяснимое с Шоном Перри", которое иногда крутили по "плазме" в камбузе на руднике.
- Никогда не знаешь, где найдешь настоящее оро, вердад?
Вздохнув отчего-то, пару мгновений рассматривает головной убор, после чего бережно укладывает его обратно на полку, возвращаясь к разграблению. А ты, ты налаживаешь контакты с потихоньку перестающей истекать багрянцем "Снежинкой", попутно отметив в процессе обработки, что в глубине ее прошитых пулями перчаток, под драной кожей и сухими струнами желтоватых "мышц" тускло поблескивают металлом странные струны-натяжители, от запястья - к пальцам протянутые.
- Верно понимаешь.
Проводив взглядом оказавшийся в твоих руках многофункциональный "перочинник", до того ни мимикой, ни звуком не реагировавшая на проводимые с собой манипуляции пленница, наконец, поднимает голову, осмотрев зал.
- Но...
Морщится, кажется, впервые с момента вашего недолгого знакомства.
- С серверной не помогу. Три ступени защиты.
Облизнув зубы, из покрытых красными потеками превращает их в покрытые розоватой пленкой.
- Биометрия, карта доступа, мастер-ключ.
Хмыкает стрелок, услышав перечень.
- У меня есть только первое. Плюс...
Вновь проводит синеватым языком по эмали, походя ощупав его кончиком "острие" левого клыка.
- Если я это сделаю, потом безопасники за десять минут со мной сделают то, чего вы вдвоем не сможете сделать за месяц.
-
Бобер живой и полный, заполняет собой пространство)
|
Терренс. Сплющивается торс, приобретая квадратно-граненые очертания и трансформируясь в неотделимо-неотличимую часть опорной пластины спинки, руки, стремительно теряя объем, превращаются в габаритно-дислокационные аналоги страховочных ремней, ноги "ломаются" следом, занимая место дополнительных опорных дуг, а голова, расщелкнувшись бруском, укладывается сверху, занимая почетное место оторванного в ходе жесткой посадки подголовника. Секунда. "Модернизированное" тобой сиденье становится не украшением интерьера и не центром композиции, а самой обычной фоновой деталью - не больше и не меньше - в панораме разрушенной кабины. Визуально теперь не найти, гель свои функции выполняет "на 100 баллов", да и на ощупь тоже: текстура соответствует самым взыскательным ожиданиям.
Один вариант остается у оппонентов, максимум два. Первый: лезть в клетку к разъяренной хищнице, причем это даже, наверное, не фигура речи, второй: подорвать как клетку, так и ее новую хозяйку, с частью собственной инфраструктуры заодно.
- Пантерочка, ты там?
Судя по металлическому скрежету - твердосплавная чешуя экзоскелетного бронирования по искореженной корабельной обшивке - укладывается прямо на корпус чужак.
- Прячешься, да? Но время-то: тик-так, тик-так. Уходит.
Похоже, тяж. А ведь ты знаешь, кто это. Спасибо Джонатану Ривасу, почетному дважды предателю, который, пусть он и конченный червь, но все же не зря ест свой червивый хлеб. На ближайшем к Комплексу внемировом аванпосте, который "Azure Tower", сегодня - третьи стандартные сутки из десяти - дежурит пара оперативников. Легендированные установочные данные первого: "Сантино Сарагоса", в миру: "Мигель Кордо, 41 СТГ, уроженец ДРР, трансгалактическое гражданство (поручитель: ТГК "Gurr Technologies")", позывной "Матадор". Полная аугментация, платформа-носитель класса "Бизон", антропоморф, по массо-габаритным характеристикам относится к тяжелому классу. Вторая: Эмилия Хейз, 33 стандартных терранских года, уроженка протерранского Протектората Гевран, имеет трансгалактическое гражданство, поручитель тот же, позывной "Снеговик". Полная аугментация, тоже "человек", платформа-носитель класса "Гиена", по МГХ: средний класс.
- Мы, кстати, уже разобрали твоего теха.
Привет, Санти.
- Крепкий парень, но циркулярка есть циркулярка.
Отмечая мимоходом, что это примитивная психологическая уловка, походя выуживаешь из-за вуали забытия еще пару строчек полезной информации. Да, бычок и собачка - ребята опасные, но командует парадом, раз кавалерия уже прибыла, ни он и не она, не говоря уже о местной охране. Командор - это снова должность, не звание - СБ, которого Ривас называл коротко и незатейливо: "начальник "Азура"", с практически стопроцентной вероятностью тоже здесь. О нем мало чего известно, но до прибытия суприматорного командования из головного офиса, а это час-полтора, всеми делами тут будет заведовать он. Но "мало" ведь не значит "ничего", верно? Ты, вот, например, знаешь, что это мужчина примерно семидесяти пяти - восьмидесяти лет, этнический имперец-джапанир, жесткий, расчетливый и беспринципный любитель ультиматумов, прямого управления и показательных акций устрашения, начавший карьеру с обычного бойца группы быстрого реагирования и медленно вскарабкавшийся вверх по карьерной лестнице не по головам, но по обугленным костям. Договориться с ним будет практически невозможно, но убить тебя, попадись ты ему в руки, он своим подчиненным не позволит - просто отпилит башенный отсек, который потом передаст начальству. Как там говорят: чем драгоценней камень, тем богаче обрамление. Раз ты брейнер, чей мозг бережно вставлен в вершину корпоративной инженерно-технической мысли, значит на то есть свои причины.
- Слышишь меня, да?
Удар. Трещит, проминаясь под отбойником, термоустойчивая плита.
- Бичи-бичи-бичи.
Удар. Удар. Удар.
- Никуда не денешься.
Удар. Переливчато, с электронно-гудящими нотками, рычит.
- Все равно достану.
Люк совсем рядом, иди и бери: но внутрь отчего-то лезть не спешит. Машина смерти, форменный полубожок, одно появление которого в зоне видимости заставляет боевиков местных картелей седеть, пуская слюни от ужаса, похоже, сам внезапно испытывает новые для себя чувства.
- Все равно!
Страх. Многие смертные боятся смерти, но их страх - ничто по сравнению с тем, как ее боятся некоторые бессмертные. Личностей с низким уровнем развития интеллектуальных способностей отсеивают еще на начальных этапах, а в СБ нет случайных людей: вот и бычок совсем не глупый, все прекрасно понимает. Одно дело - резать как ягнят каких-нибудь космических оборванцев с ржавыми тесаками или разрывать надвое гильдейское "жесткое мясо", как в их среде принято называть ребят в бронекомбинезонах, и совсем другое - встретить тебя.
- Бичи-бичи-бичи.
-
как много планов, как мало времени
|
Кройц. Даже беглого взгляда на "добычу" хватает, чтобы понять - один комбинезон точно не подойдет по росту, а второй будет узким и тесным. Если раздеть пацана, голени и запястья окажутся торчащими наружу, если девчонку - молния не сойдется. Дилемма. В принципе, если расстегнуть оба поперек, по поясу, забрав у "коротышки" верх, а у "тощей" низ, то может быть и выйдет из их комбинации что-то более-менее путное. Может быть.
- П-п...
Пока проверяешь пистолет - "Стервятником" оказывается, один-в-один - подергивает судорожно руками валяющаяся в стороне девушка, жмет их к груди. Вот тебе и "сон". Хотя, чего только не бывает: какой-нибудь демпфер в черепе мог сработать, активатор ЦНС дать импульс, что угодно. Чужие аугментации - всегда "дикая карта".
- П-пожалуйста...
Магазин дернув прочь, убеждаешься в том, что настрел у машинки нулевой: все "мягкие", с оболочечной пулей патроны оказываются на месте.
- Я... Я... П-проверьте.
Источник света подбираешь. "Вечный", с несъемной, подзаряжаемой генератором от любого движения батареей. Раз в несколько часов потряс хорошенько - и готово.
- Меня... Мое имя Азара.
Дрожит голос, будто расплачется сейчас. Не "афро", "латино" скорей: тонковаты губы, да и, в целом, черты лица не те. "Маррон", как их презрительно называют живущие в фавелах хиспанцы, мнящие себя "настоящими ренголезцами", в отличие от, скажем, ренголезцев-бланко и ренголезцев-амарильо. Бытовой расизм - он такой, да.
- Азара Самир.
Азара Самир: впервые слышишь. И не в амнезии дело, по ощущениям. Хотя, в целом, хороший ход: все знают, что убивать проще безымянных, безликих, с ярлыком "враг". Ведь все, правда?
- Я... Мы... То есть...
Уперев ладонь в пол, медленно усаживается, привалившись спиной к металлокерамике. Выставляет руки вперед, демонстрируя их тебе.
- Пожалуйста. Если у вас есть допуск, то есть доступ...
Странно, но больше в карманах у спутника возможного "донора брюк", похоже, ничего нет. Путешествовал налегке.
- Проверьте. Вы увидите, что я... Я младший лаборант.
Никаких пинков от "Квей", никаких взмахов пылающего клинка: ничего, что могло бы прервать монолог, вернув говорливого сотрудника в небытие. Либо не считает, что она представляет для тебя опасность, либо ей это безразлично.
- Я никто. Я... Пожалуйста.
Кривится как от резкой зубной боли. И вдруг начинает рыдать, с силой жмурясь и поджимая губы.
- П-прошу вас. М-мы ведь н-ничего не с-сделали.
Поджимает ноги под себя.
- Ум-моляю.
-
"Хотя, в целом, хороший ход: все знают, что убивать проще безымянных, безликих, с ярлыком "враг". Ведь все, правда?" Мои мысли до прочтения поста, в точности. Видать таки все, действительно.
|
Молох. Отметив, что ничего - как труп, так и антиквариат - никуда не делось, оставшись статичными деталями окружения, жмешься лопатками в металлокерамику. Чем дальше от этой штуки, тем лучше. И чем меньше между вами открытого пространства - тем отчего-то спокойней. Отчего-то, да.
- Как же так...
Скорее озвучиваешь команду, чем озвучиваешь просьбу. И мириады голо-линз враз оживают, мгновенно соткав из света несколько десятков худощавых женских фигур в скафандрах: тут, там, здесь, вон там тоже, всюду.
- Интересный запрос. Я позволю себе, если вы не против, немного оживить инсталяцию.
Голос психотерапевта звучит фоном, скорей оттеняя, чем заглушая хлюпанье - словно его, хлюпанья, источник очень старается сделать так, чтобы о его существовании никто из вас ни на мгновение не забывал - монструозной массы. Кружатся и вьются светотканные-Ты, одновременно - но не синхронно, каждая чуть по-своему - начав танцевать, мягко поводя руками, под негромко заигравшую под сводами блока спокойную мелодию.
- Саманта...
Вытянув осклизлый овал головы на кишкообразной шее, сущность скрежещет клыками, выдавливая каждый звук с гортанным присвистыванием.
- Дрянь? Да! Да! Да!!!
Брызжет вязкой пеной.
- Просто замечательно, грации вам не занимать.
Не оценив комплимента, рычит абоминация.
- Но ничего... Ничего, Саманта. Скоро...
Поднимает свое оружие - где-то там, среди беспечно кружащихся "Молохов" - "Омикрон".
- Ну же, вы тоже не стесняйтесь - присоединяйтесь.
Клацнув, заклинивший от удара затвор возвращается в паз.
- Спасатели уже прибыли, сука!
Пучатся буграми лоснящиеся участки изуродованного "лица" там, где должны быть глаза.
- Теперь ты за все ответиш-шь! За все!!!
Смеется Накано.
- Давайте, уверяю - вам понравится!
Оглушительно-ослепительная вспышка затяжной очереди. Грохочет раскатисто, перебивая музыку. Стробоскопически пыхает, заставляя длинные тени бешено скакать по потолку. Утробный полувизг-полурев.
- Такая экспрессия дорогого стоит!
Хлопает в ладоши мертвая хозяйка этого места. Лязгнув, смыкаются створки ворот. То ли автоматики работа, то ли "старика".
- Прекрасно, выше всяких похвал!
Опустив ствол, усаживается - в конце откровенно соскальзывая вниз - прямо на пол стрелок, прислонившись широкой спиной к шероховатой облицовке.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т.
Сдирает противогаз с заросшего клочковатой проволокой седых волос лица. Сочится пузырящаяся чернота из носа, капает на бороду.
- Р-а-з-р-е-ш-е-н-о д-е-й-с-т-в-о-в-а-ть д-и-с-п-о-з-и-т-и-в-н-о.
|
Всем. Готовится к рывку войд-двеллер, отполированную тысячами его же прикосновений рукоять клинка тяжелого покрепче сжав. Хоть прочь, хоть вперед: главное в этом деле не направление, нет, главное - умение поймать момент. А стрелок из картеля "Кадена", в то самое время, не преуспевает ни в поисках ответов, связанных с текущим местонахождением прочих членов сколоченной прямо в дороге к Комплексу "Своры Мо", как в шутку назвала их разношерстную компанию Кейто, ни в поисках открытых дверей: заперто все, створки лифтовые - в том числе.
Огнеметчица же, получив двойное - Бен промолчал - подтверждение о готовности, указывает молчуну на активатор. Легкое прикосновение, пара ярко-салатовых сполохов пластмассовой пластины.
- С-сука...
Клещом вцепившись левой рукой в дверь, дергает ее вверх девушка, а правой - сует в получившуюся щель трубу распылителя.
- Наз...
Окрик по ту сторону. Совсем рядом, буквально у порога, под лязгающий аккомпанемент возвращающейся на место - попутно подцепив патрон из магазина - затворной рамы. Пистолет.
- Ада-а-а-а-а!..
Ослепительно яркая, завивающаяся синеватыми бурунами струя тягучего и текучего пламени, пыхнув, вмиг обрывает его, превращая сначала в оглушительный визг, а пару мгновений спустя - в затяжной гортанный полурык-полухрип.
- Раз-на-хуй, сучара ебаная!
Зачем-то с размаху хлопнув себя по маске кулаком, поднимает армоплиту повыше "Зола".
- Гори!
По ту сторону, в неровном свете ярко пылающих тут и там клякс зажигательной смеси, по просторному - десять на пятнадцать метров - и абсолютно пустому - только керамика, сталь и пластик - залу мечется, роняя жирные ошметки расползающегося комбинезона, объятая трещащим пламенем мужская фигура.
- Мразина!
Лаборант, судя по костюму: крепкий, плечистый, сгорающий заживо. Плавятся перчатки, кипят сапоги, проседает, облепляя голову, капюшон.
- Гори!
Выронив тлеющее оружие, падает на колени ученый где-то на полпути к закрытой автодвери, что, очевидно, ведет в шпиль. Сотрясаясь в конвульсиях, сначала пытается отодрать от лица тянущуюся словно желе смотровую пластину, потом зачем то-то дерет разваливающийся ворот: будто горло стараясь себе разорвать.
- Гори!!!
Заваливается на бок и, спазматически выворачивая руки, перекатывается на спину. Секунда, еще одна. Пару раз дернув головой вперед-назад, издает тихий сипящий свист, поджимает кисти к груди. И остается лежать в той же позе, продолжая гореть, шкворчать и потрескивать, растекаясь бурлящим пластиком и освещая все вокруг. Острая нутряная вонь и запах жженой кости щекочут ноздри.
- Корн-доги от Сурка Джорунко - вкус детства.
-
-
Корн-дог... Ммм, какой хрустящий...
|
Терренс. Замыкается "трек", возвращаясь к своему же старту. А мысль об этом, едва зародившись, уже скачет бешеным кроликом, возбуждая и без того возбужденные ворохом всяких боевых подсистем нейроны, строя ассоциативные связи, дергая вспышки-образы воспоминаний, ставших чем-то вроде погребенных под слоями амнезийного песка антикварных ценностей. Хотя, чего ценного, скажем, в пространном ощущении, что есть дороги извилистые, а есть прямые словно "Меч Определения" из стримингового сериала, название которого ты не забывала даже, просто сразу не запомнила: забавным показалось то, что главный герой - то ли и правда сказочный эльф, то ли постчеловек с острыми ушами - каждый раз, втыкая его в новую цель, получал неизменный ответ на лезвийном дисплее, "МЕРТВ". Вообще на заднем плане - на "панельках", разумеется, а не с помощью театральной медиасистемы: бродящие по квартире рыцари, пусть и голографические, могут здорово отвлекать - много чего крутилось, создавая тот самый "фоновый шум", позволяющий хоть как-то смириться с очередным вечером, проведенным в гордом, как хотелось думать, одиночестве. Бутылочка европейского бордо, подаренный самой себе после выезда в один из засекреченных Комплексов - и стараниями генной инженерии навсегда оставшийся котенком - Ксимен, "Далия" - не в меру самостоятельная "система управления жилищем", редкие разговоры с Мией, да и чего греха таить, с Виктором тоже: все это, намеренно или нет, в меру сил и возможностей, но делало твою жизнь лучше. Множество мелких факторов, монолитно спрессовываясь в "уют", плюс собственная сила воли: все это позволяло тебе жить, а не существовать. Кто сказал, что у прекрасно спроектированных, способных одним манипулятором открутить танковую башню машин не может быть депрессии?
В биологическом бессмертии есть свои плюсы, этого не отнять. В целом, их так много, что на общем фоне поначалу меркнут кажущиеся совсем незначительными минусы. Тоска, например. Не та, которую могут породить однообразие или монотонность, нет - что-то, что сидит гораздо глубже, что-то, в чем несравнимо больше силы. "Все временно, госпожа Терренс. Все, за исключением Вас - помните об этом": так говорил корпоративный психотерапевт. Бесталанный нахлебник с дипломом престижного университета и кипой сертификатов на допуск к работе с брейнерами, делавший ровно то, чего от него и ждали - пестовавший эго оперативного состава, убеждавший "сверхлюдей" в том, что они и правда сверхлюди, оправдывающий любые методы решения поставленных руководством задач. "С. Линг". Хороший специалист, но как человек, конечно, просто навоз. Короткий экскурс в собственное прошлое обрывается и гаснет так же быстро, как до того разгорелся.
Едва успеваешь забраться обратно под фюзеляж, шмыгнув и протиснув сначала себя, а потом и трофейную винтовку сквозь узкий лаз, как сверху на ставший "крышей" бок катера там, по отношению к твоей позиции "снаружи", падает что-то очень массивное. Или "кто-то" и "вспрыгивает". Мгновенно сводишь двигательную активность в ноль, рефлекторно прижавшись плечом к спинке кресла и замерев в объятьях мягко обволакивающего все и вся геля.
- Бичи-бичи-бичи...
Скрипящий мужской голос резонирует от стен зала, гулом - как из бочки - отзывается в недрах кабины. Так в Ренго кошек подзывают.
- Ты где, пантерочка?
И тут же снова поминаешь психотерапевта. Они ведь всюду одинаковые - в плане, в штате Корпорации. Кто-то, ты например, их не слушает. А кто-то - очень даже. Как эта штука, вот там, наверху.
- Бичи-бичи-бичи.
-
Ну и фортели выкидывает иногда память госпожи Терренс!
|
Кройц. Опаляет мороз подошвы стоп, когда заметно липнут они - как в тот раз, когда ты решил босиком в рефрижератор за ящиком омаров по-быстрому сгонять - к болезненно вминающейся в хоть и загрубевшую, но ничем не прикрытую кожу рубчатке противоскользящего покрытия. Холод овевает тело, неприятно покусывает за мочки ушей, нос, заставляет покрываться мурашками плечи. Внутреннего тепла еще хватает на то, чтобы игнорировать такие мелочи, но ресурсы его вовсе не бесконечны, и поброди ты по окрестностям в таком виде пусть не пару-тройку, крепкий все же, но десять или пятнадцать минут - и абсолютно точно начнешь не просто горько жалеть о безвозвратно потерянном скафандре, но и банально замерзать, со всеми вытекающими. Пока идешь и прохлаждаешься, проверяешь на заряженность "Орла" - три патрона. Если ставить врагов рядами, лбами к затылкам, и стрелять прямо в упор, то человек на шесть-девять должно хватить.
- Мельник. Время. Терпи.
В какой-то момент кехайка дает о себе знать, то ли подбадривая, то ли давая ценное указание. Как будто у тебя есть выбор, да.
- Квей. Слугу. Подготовит.
Сложное слово - "подготовка". Вопрос только в том, как и к чему пси-шиноби может подготовить местный персонал. Ко встрече с тобой? С самим Ританом? К раздеванию? Или к ритуальному жертвоприношению древним божествам этого мертвого Мира, со смиренной просьбой включить небесный обогреватель? Кто знает, "Мельник", кто знает.
- Мертвец. Костюм. Сломался.
Это она, очевидно, имеет в виду полуприкрытую брезентом "Приманку", до которого вы как раз добираетесь. Ту, что столь щедро поделилась с вами собственной кистью. Одной мысли о том, что придется сдирать одежду с закоченевшего трупа, а потом напяливать ее - порубленную и расстрелянную - на себя, достаточно для осознания одной простой вещи: если ты и замерз, то еще не до такой степени.
- Мельник. Угол. Жди.
Пыхнув, термоцзянь стрелкой указывает на пространство правей выхода в шахту, где, щелкнув об пол, тут же начинает бешено скакать, пуская клубы густого, серовато-белого дыма, брошенная мечницей пластиковая горошинка.
- Мельник. Туман. Спрячься.
А створки, между тем, загудев, начинают расходиться в стороны. Сначала медленно, едва-едва поддаваясь давлению загнанного меж ними жала плоской отвертки, потом, когда в ширящуюся щель встает распоркой ее - отвертки - темно-синяя пластиковая рукоятка, побыстрей. Чужие пальцы - узнаешь черный эластик лаборантских перчаток - вминаются в края металлических пластин, со скрипом разводя их по бокам на расстояние, достаточное для того, чтобы между ними смог протиснуться взрослый человек.
- Мельник. Охота. Готовься.
Успеваешь отметить, что телепатия, все же, отличная штука, когда в проем лезет гость, сунув вперед мелкий, буквально в палец, исполненный в черном анодированном корпусе, удивительно яркий для своих габаритов, фонарик, чей холодный луч путается, растворяясь, в клубах "гороховой" завесы.
- Тут... Тут что-то горит, кажется... И еще труп...
Мужчина: молодой, говорит на всеобщем без акцента, слегка запыхался. И тот, к кому он обращается, при этом явно находится где-то выше, иначе зачем ему голову задирать?
- Не знаю точно...
Луч света скачет по фигуре мертвой имперки.
- Но кажется, это Х-хамада...
Протискивает меж дверец грудную клетку, после чего, практически забравшись внутрь, но тебя, под боком затаившегося, так и не заметив, зажимает "светильник" под мышкой, и начинает рыться в боковом кармане. Среднего роста, худощавый: мелковат размерчик, но лица не видно - практически спиной к тебе повернувшись, вполоборота, стоит.
- Сейчас дальше гляну... И...
Пистолет, подцепив за рукоятку, тянет прочь. Так оружие таскать по здешним местам: ли идиот, то ли смертник, третьего не дано. Почти преуспевает в своем начинании, когда шумно выдохнув, вдруг сгибается пополам. Не просто пинок, а таранный удар описавшей невидимую дугу ногой точно в пах - такой, что даже вроде б чавкнуло влажно.
- И-и...
Сипит чуть слышно. Подхватывает его сзади, замяв капюшон и уютно расположив кадык где-то в основании локтевого сгиба, прозрачная рука.
- И-и...
Попытавшись вывернуться, молотит раз-другой пустоту локтями безрезультатно, сучит сапогами.
- И...
Давит тонко и надсадно воздух сквозь зубы, когда начинают потрескивать шейные позвонки в тисках захвата.
- Квей. Обещание. Выполняю.
Дождавшись, пока тело, напоследок судорожно вывернувшись дугой, обмякает, держит его еще секунд пять, не меньше, после чего укладывает в ногах фиолетововласого мертвеца.
- Эй! - Женский голос доносится из шахты, откуда-то с верхнего этажа. - У тебя там все нормально?
Сдирает фантом с головы лаборанта, расстегнув, купольный капюшон. Копна рыжих, аккуратно остриженных волос, бледная веснушчатая кожа, лоб высокий и щеки впалые - лет двадцать на вид ему, совсем мальчишка. Мертв? Хотя, нет, все таки живой еще - похрипывает заметно. Незримые пальцы клещами вцепляются в его шевелюру на затылке, жмутся к черепу, пока вторая призрачная ладонь ложится на горло.
- Все в порядке, - внезапно разлепив тонкие посиневшие губы, подает голос придушенное тело, - Хамаду проверял.
Без хрипов, без завываний утробных - слегка взволнованно, не более.
- Еще живая, вроде бы...
Врет как дышит.
- Просто в отключке.
Странно и конвульсивно подергиваются глазные яблоки под плотно сомкнутыми веками на каждом новом слове.
- И мужик еще валяется. Странный скафандр, не наш.
Выдыхает шумно.
- Кажется... Кажется, застрелили его. Седой, здоровый - дырка прямо в стекляшке, в лоб попали.
Про тебя что ли рассказывает? Ты же живой. Наверное. Остается надеяться, что это не пророческий дар в корпорате открылся.
- А так что, чисто?
Снова женщина "сверху" оживляется.
- Да, чисто. Спускайся.
Снаружи слышится какой-то шорох. Кто-то по скобам лезет. Глухо брякнувшись лбом о сталь, замолкает рыжеволосый оратор. Посипывает только.
- Придержи заслонки толь...
Едва показавшись в проеме, чужая - уже второго лаборанта - кисть без видимых на то причин проворачивается против часовой стрелки с такой силой и скоростью, что ее владелица, вскрикнув, едва не срывается вниз. Рывок - буквально протаскивает ее неизвестная сила под сдавленные визги на вашу сторону. Высокая, но субтильного сложения, судя по мелькнувшему за пластмассовым щитком искаженному гримасой ужаса лицу - афроренголезка. Большего разглядеть просто не успеваешь. Отлетает в сторону куклой, втыкается в керамику ключицами, валится наземь. А потом, будто бы решив саму себя искалечить, сначала наклоняет голову вперед, практически прижав подбородок меж ключиц, после чего резко, со всего маху втыкается затылком в стенку и, закатив глаза, валится вбок.
- Слуги. Ученые. Спят.
Закрывается лифт. Тихо все.
- Мельник. Костюм. Выбирай.
-
Шикарный пост. Большой, красивый и богатый на события. Можно выбрать одежду по вкусу. 10/10.
|
Терренс. Ненавистной взвеси тут мало, но даже тех ее концентраций, что вьются в окружающей газовой смеси, хватает на то, чтобы создавать помехи сканированию. Хорошая все же штука, жаль только работает в обе стороны.
Протиснувшись ближе к раздающим важные команды серьезным людям, чувствуешь, что овал левого визора, разбрасывая частицы нагара, скользит прочь из обугленной глазницы, жмется к колотой каменной крошке, скользит вперед точно самая настоящая змеиная голова, мягко покачиваясь на эластично вьющемся бронированном кабеле своего нейрошнура. А вместе с ним расслаивается - будто верный "Ру", как в старые-добрые времена, вывел картинку с камеры прямо "в мысли" - и полотно окружающего тебя мира, делясь на часть статичную и часть, словно транслируемую от первого лица какой-нибудь высокотехнологичной гадюки. Бледнеет шарик-на-ниточке, проступает крапинками пыли, сливаясь с тем, что его окружает, меняясь и прячась, прежде чем осторожно сунуться за вертикальную боковину арки, открывая вид на застенки - тупиковое, габаритами примерно в три метра по каждому из направлений, ответвление коридора, со ставшим уже привычным - металл, керамика, светильники под потолком - оформлением. Ближайшая оконечность упирается в обломки вашего "такси", дальняя - в слегка оплывшую, в ходе застывания просевшую потеками массу уже знакомого тебе иммобилизатора, перекрывшую проход так, что муравей жвало не просунет. Стены тоже залиты, но не сплошь, а двумя заметно просевшими по центру в форме дверных арок кляксами, каждая на расстоянии в два с половиной, плюс-минус, метра от "твоей" переборки. И пол тоже, но уже почему-то сплошь, неравномерно волнистым - как волны от струи запенивателя разбегались, так и застыло - слоем покрыт.
- Цербер в активе, сэр.
А вот и личный состав. Голос перестает быть чужим, ведь теперь ты знаешь как то, кто это говорит, так и то, откуда. Не в том плане, что изо рта, в смысле, а "визуал" долбанных "стражей лабиринта". Минотавры недоделанные. Оба в уже виденных тобой на ныне покойной "С. Миллс" боевых скафандрах, вооружены, обвешаны гранатами, но, на первый взгляд, особой опасности не представляют. Тот, который, судя по нагрудной планке "ОФИЦЕР / М. БАСКО": реноглезец чистой воды, смуглый и темнолосый, с плазмометательной - плавно и "мыльно" штампована из темно-серого пластика, с прячущим в своих недрах магнитную катапульту волнообразным стволом, раскладным Т-образным прикладом, пристяжным бункером для хранения полусотни "пончиков": тороидальных микро-ловушек для удержания плазмы, и тактико-вычислительным блоком на борту, который мог бы дать форы паре-тройке молодых СБ-шников из твоего отдела - винтовкой на боку. Тычет с важным видом пальцем в подключенный к змеящемуся по полу дата-кабелю наладонник, мини-командир настоящий. Второй, "М. ОФИЦЕР / Х. ЭРВЕНДО": тех же кровей, что и старший товарищ, с автоматическим дробовиком, таким же в точности, который остался на верхнем ярусе у тела их коллеги валяться, парой полуавтоматических пистолетов в набедренных кобурах, и каким-то просто неприличным количеством взрывчатки на себе. Тоже с "тыкалкой", координирует что-то. Все там же - шесть и семь с половиной метров - все те же.
- Птичка?
Готова побиться об заклад на свой месячный оклад с этими непрофпригодными пиявками на теле Корпорации, что речь идет о той самой "Гарпии".
- Да.
Можете сказать "спасибо" доброте госпожи Терренс за это.
- Принято.
Отдельно подмечаешь гуманоидные фигуры, валяющиеся "по правому борту", ближе ко входу, и раскинувшиеся в позах, указывающих на то, что их туда подтащили за ноги. Трое, под плотной, угольно-черного цвета пленкой. Идентичны параметрами как друг другу, так и виденным тобою ранее реплицированным охранникам - крепкие, рослые, плечистые, прямо в "скорлупе" и со снаряжением. Две целиком, а одна то ли без одной руки, что в стороне бугром виднеется, то ли без двух. Явные трупы.
- Баско, Мастеру-пять - на связь.
Клац-клац. Сняв и считав требуемые сведения - от габаритов помещения до точек размещения вражеского персонала - "всевидящее око", лезет назад, возвращаясь на свое законное место, после чего мироздание вновь становится монолитно-единым.
Все. Есть время наблюдать, а есть время действовать. Верно? Верно. План прост. Чем проще, тем надежней: прыжок на ближайшего. Убить. И, уже без акробатики, отстрел кисти-копья в того, что чуть подальше. Убить.
- Баско, Мас...
Вминаются ставшие враз когтями пальцы в напольное покрытие, звенят привычно, вытягиваясь струнами, тросы-натяжители вдоль хребта, пульсируют от накопленной потенциальной энергии. Рывок. Хруст. Предательски трещит битая плитка под манипуляторами, когда, змеей вывернувшись из "норы", бросаешься на того, что ближе - офицеру.
- ...Те...
И он, даже не успев понять, что произошло, внезапно лишается головы. Щелк. Левая рука подсекает его шею раздвинувшейся и вытянувшейся в форменный короткий меч левой ладонью - от кадыка до основания затылка. Позже, долей секунды меньшей, чем требуется колибри на взмах крылом, сознание фиксирует сработку сразу нескольких - цилиндров шесть на поясе чужом болталось - ручных изопенных "фрагов" там, где только что находилась вторая цель.
Дистанционные взрыватели, получив нейрокоманду от пользователя, активируются мгновенно и синхронно, вмиг топя фигуру корпората в отвалах спасительной голубоватой пены, что треща, накатывает на все и вся вокруг, подхватывает, не давая упасть, обезглавленного мертвеца, заставляет тебя достойным рекорда скачком отступить ко входу, жмет к нему, грозя "залепить", и, фактически полностью затопив помещение, замирает, пузырящейся, чуть потрескивающей массой только тогда, когда в твоем распоряжении остается буквально "прихожая", в метр шириной.
- Мастер-три - всем! Танго! Танго!!!
Бубнит-кричит выживший там, в глубинах синеватых "вспузырений".
- Виз - пантера! Пантера!!! Танго! Всем - танго!!!
-
Весьма неожиданный поворот, но весьма интересный. И заодно слова, заставившие вспомнить "Эклессиаст", что вообще превосходно.
-
Главное в работе корпоративного охранника - быть бдительным и не терять голову в критических ситуациях.
|
Сильверфилд. Подцепив "ключ", снова подносишь его к активатору - только уже не на острие меча, а своей рукой, и с обратной стороны. Оживляется - уже не лихорадочно-стробоскопически, в стандартном режиме - холодный прямоугольник. И переборка гильотиной падает вниз, с треском вбив себя собственным весом в паз. Так исправные системы подъема-спуска работать не должны, конечно. Но, после "чудес" с молниеносным подскакиванием, чему тут удивляться? Словно в подтверждение наличия неисправностей, откуда-то сверху на молочно-белый армопластик начинает заметно подтекать, чертя ломаные линии маслянисто-блестящие ручейки, мутно-зеленоватая на вид жидкость. Гидравлика полетела - теперь для того, чтобы выйти, придется дверь не только разблокировать, но и отжимать вручную. Оглядывается через плечо на стук хиспанец, отрываясь от осмотра нагромождений из ящиков.
- Руидосо, Хан. Хотя...
Дергает за рукоятку того, что расположен слева и по центру.
- Мы уже и так неплохо пошумели, да?
Явно усмехается, подмигнув. А потом ему под ноги, когда механический замок, наконец, подается, с грохотом валятся гаечные ключи, гермошлем, то ли огнетушитель, то ли газовый баллон, какие-то гайки, проволоки мотки - и еще одному Ритану известно, что еще.
- Мадре де пута...
Раскидав ботинком ворох чужих вещей, роется в их отвалах теперь.
- Узнай у этой суки, что по серверной.
Выуживает из-под коробок со сверлами тяжелый слесарный молоток.
- А если будет чудить, скажи... - Хотя, "сука", разумеется, и так все прекрасно слышит. - Что тио Кастор забьет ей этот мартийо в чочо.
Отбросив, впрочем, ударный инструмент прочь, принимается потрошить, выворачивая - методично и планомерно - наружу, другое хранилище. Даже напевать что-то начинает в процессе, скорее просто мурлыча незамысловатую мелодию себе под нос, чем реально в вокале тренируясь. Ты же, не теряя времени на наблюдение за поющим "Бобром", задаешь его жертве простой и вполне однозначный вопрос. Собственно, да, покачивания головой будет вполне достаточно. И девушка, оскалив перемазанные кровью зубы - то ли от боли, то ли еще почему - кивает, давая утвердительный ответ.
- Карман... - Странно голос звучит, скрипуче и металлически. - Сбоку, слева.
Чуть подается вбок, приподнимая левое бедро над полом.
- Футляр. Автоампулы. Шесть.
Шипит, укладываясь обратно.
- Надо ввести инъектор прямо в раневой канал.
Не "воткнуть шприц в рану", а "ввести", "инъектор", да еще и в "раневой канал": не каждый из твоих знакомых, находясь в подобном состоянии, смог бы так выражаться.
- Даже если решишь потратить херингас...
Внезапно прерывает свою музыкальную импровизацию боевик, до того относительно безмолвно ковырявшийся в корпоративной собственности
- ...На эту эмпресариаль рамера...
Повертев в руках, вешает на пояс, сбоку, обнаруженную среди барахла портативную мини-лампу кемпингового типа.
- Пусть она заслужит каждую каплю.
А вот сменный аккумулятор - то ли от дрели, то ли от шуруповерта - просто бросает в общую кучу.
- Но я бы на твоем месте...
Покрутив меж пальцев тускло блестящее, кажется золотое кольцо, убирает его за пазуху.
- Просто отрезал ей пару пальцев.
Начатая пачка сигарет - судя по серебристой вязи на боках, это знаменитые "Арройо де ла Плата": первосортное курево, настоящая органика - отправляется туда же.
- Вот увидишь - уже после первого запоет как ебаный руисеньор.
-
Забавная сцена с песенкой.
|
Нащупал оружие - живем. Проверил, пощелкал - хотя, чем там особо щелкать-то - всяким, продул: пойдет. А тут и стрельба на нет сошла. Осмотрелся, головой, словно свинцом залитой, из стороны в сторону ворочая. Как танк - башней, но не танк. И не башней, да. Контузило, похоже. Подумав мимоходом, что могло быть и хуже, заметил "Счетовода". Свой - чужой, разницы нет: все они были морпехами, все разом варились в гребаном котле этой гребаной войны. Гребаная война, гребаный остров, гребаное все.
Кивнув мертвецу - мол, спасибо тебе: я увидел и понял, что ты для нас сделал, я тебя запомнил - осмотрел бегло выживших. Этого посекло, того посекло, тот с края на дно воронки хряпнулся, "Землекоп" вообще обоссался. Да хоть бы и "кукурузы в закрома отсыпал", позицию-то держит. Удивил Роберта, впрочем, не этот факт, а тот, как он сам в штаны не напрудить после всей этой круговерти пляжной умудрился. И вздумай сейчас кто хохотнуть над "Землекопом", Господь свидетель - нашлось бы у сержанта сил прикладом в дышло сунуть.
- Не высовываемся!
Хрипло как-то вышло, ну да ладно.
- Держим позицию.
Крикнул сначала, песком на зубах скрипнув, закончил почти шепотом. Все и так все понимают. Да и Тарава, вон, тоже наверняка понимает, что никуда мы отсюда не денемся. Жрет по одному, смакует. Этого дернет, разжует, того утянет, разорвет. Алабамский аллигатор, выросший до масштабов, достойных нанесения на карту. Чужое, все чужое. И что-то со всем этим не то, причем в самой сути, в основании, фундаменте или корнях: кто знает, что там "на дне" у этих островов. Вельда Холлоу, вспомнилось же. А хотя, почему бы и нет? Люди ж живут повсюду, так почему бы и злу этому, "земляному" - покатав мысль под сводами гудящего черепа, Ковальски снова вспомнил того писателя, который про всякую дичь писал - не жить? Древнее зло, дремлющее где-то в забытых всеми местах. А потом кто-то очень важный - всякие аристократы, главы экспедиций, адмиралы какие-нибудь - решает, что было бы неплохо отправить в такие места каких-нибудь условных "морпехов", да и подергать зло за щупальца. Вдруг не проснется? Но оно, зло, всегда просыпается. Люди же, люди необучаемы. Как, например, долбанный, "Москит".
- Москит! Джонни, мать твою! Назад!
Сунувшись из уютной ямы чуть, попытался образумить парня. То, что стрельба стихла, еще не значило, что в окрестностях закончились бамбуковые дьяволы. Могло статься и так, что у окрестных бамбуковых дьяволов просто закончились цели. Хорошо, что всегда найдется добряк, готовый исправить ситуацию.
- Назад! Застрелят же, сука!..
Полуобернувшись, глянул на оставшихся - никто больше не решил москитнуть?
- Все на месте! - Поколебавшись секунду, добавил. - У кого есть дым - дайте по курсу ебучего Москита!
Что та завеса для пулемета? Справа налево, да сверху вниз полоснет очередью - и весь разговор.
- Когда япошки начнут по нам гвоздить - придавите огнем!
Не "если", а "когда", Роберт, все правильно. Не "если", а "когда".
- И еще...
Тряхнуло даже от осознания того, что снова придется голову в пасть дракону совать.
- Если меня или Москита срежут, все на месте, все на позиции - никаких ебаных каруселей из трупов! Это приказ.
-
План, конечно, шикарен своим изложением, равно как и отвлеченные рассуждения.
-
Прекрасный пост. Да и вообще Хобо крут!
-
И вздумай сейчас кто хохотнуть над "Землекопом", Господь свидетель - нашлось бы у сержанта сил прикладом в дышло сунуть.
От души.
-
Нет покоя сержанту Ковальски <__<
-
Сержант: никаких ебаных каруселей из трупов!Подчиненные:
|
Всем. Пока хиспанец рукой осторожно туда-сюда поводит, убеждаясь в возвращении ее полной работоспособности, а войд-двеллер, приобняв жилисто-сбитую, пахнущую горючкой "Золу", смакует последний - терпко-жгучий, с дымным послевкусием на выдохе - глоток охряной жидкости так, словно сделал его только что, а не вечность назад, жжунья не тратит время даром. Закончив тереться о своего друга, финализирует основные положения генерального плана.
- Хуячу, свечу, если пидоры или жуть - палю на хуй.
На первый взгляд схема действий проста и понятна, но, случись что-то экстраординарное, разумеется, придется импровизировать, действовать - "де акуэрдо а ла ситуафьен" -по обстановке, проявлять чудеса тактической выучки и так далее.
- Все, пацаны, погнали.
Соскальзывает вниз по скобам, скорее контролируемо срываясь с каждой, чем осторожно спускаясь. Клац - на дне-крышке уже, Давит плечо в борт, тычет "соплом" в шахтно-лабораторную дверь. Шепчет так тихо, что все - от и до - может уловить только маячащий за ее спиной Рубик, а остальным остается только восстанавливать услышанное по контексту обрывочных фраз.
- Тихо... Или ждут, суки...
Жмет ладонь к поверхности переборки.
- Или нет там ни хуя.
Показывает кулак с тремя оттопыренными в стороны пальцами - от большого до среднего. Гнет один, второй потом.
- Все.
На третий "загиб", когда уходит вверх армопластиковый лист, а пластина наружной облицовки съезжает вбок, сует молниеносно трубу "жжуна" в провал. Темно и пусто.
- Так...
Метнувшись к ведущему в коридор проходу, жмется в стенку слева от него.
- Тоже тихо, ебать... Корп... Давани светляка.
Удивительно, но тенью следующий "на замке" Бен, похоже, понимает, чего от него хотят. Активирует прикосновением сенсорную панель. Клац - освобождает блокировочный механизм, выщелкивая из паза, основание плиты. Глянув на образовавшуюся щель, давит передней частью подошвы правого берца в пол, выщелкивает лезвия тусклого пику из носка.
- Коридор - ебать рывков на уебать, жжун до краев не дотянет.
Аккуратно сует ботиночный клинок под порог.
- Корп, винтом засвет кинь, а мы с Папиным-Сыном перекроем. Добро?
Кивает магистр, мол, добро. И дверь, поддетая сначала железкой, а потом и рукой рейдера, резко уходит вверх. Мелкая, но жилистая, да. Сунувшись наружу, изучает окружение в ружейный прицел, между тем, Бен.
- Ч-ч... Ч-ч...
Кивает "Зола".
- Чисто, ага. Иначе б тебя захуярили уже к хуям.
Выбравшись в тоннель, осматривается.
- Да, все тихо. Только пока пиздеж в нули, пацаны.
Обстановка, габариты, ряды залов - все в точности повторяет только что покинутый вами этаж, с той лишь разницей, что вместо кожистой перепонки оппозитный лифту тупик тут перекрывает обычная "заглушка". К ней ваш, как говорит подруга Рубика, "варсквад" и направляется. Тихо, осторожно, в боевом порядке. Отмечаете только, что лаборатории тут "Альстромерия", а не "Орхидея". Цветок тоже, как Фидель припоминает, на воронки цветастые похожий - его еще "Аргентинской лилией" называют.
- Ну чего, - шепчет ваш "авангард", когда упираетесь в запертую автодверь-вертикалку, - погнали?
|
-
Опа! У Ромашки стали пробиваться чувства, сквозь броню.
|
Рубик. Всем. В какой-то момент кажется, что проще хоп-хопу яйца рубачем побрить, чем попытаться сфокусироваться на странных - будто прохладный бриз вдруг повеял над запылившимися палубами твоей памяти - ощущениях, параллельно разбираясь с насущными проблемами. Но нет, даже умудряешься до колодца добраться, попутно вопрос Бенджамину задав.
- Р-разумеется. Н-но с-с... С-с...
Ускользает, растворяясь под сводами черепа, яркий образ, блекнет. Что там было? О чем? Про что? Забыл? Нет, не забыл. Рюмка.
Вспышка. Маршевые турбины челнока "Ракет", затаившегося в запасном доке дрейфующей на высокой орбите Громового Глаза Осевой Станции, еще не успевают как следует остыть, когда ты, кивнув стоящему у входа в "Кукарачу" гиганту в проклепанной сталью асбестовой куртке с шевронами "Вортекс-Веллеров", подталкиваешь плечом ведущую в гремящий музыкой, хлещущий молниями голограмм и чадящий сладковато-дурманящим дымом зал. Еще один "ворвел", как вы их называете, с подбитым металлом не хуже прикида встреченного только что вышибалы бритым черепом и хромированной дугой вместо нижней челюсти, уже ждет тебя прямо в холле, едва ли не на пороге стоя. Смотрит не мигая, сверлит взглядом мерно вращающихся прицельных линз. Смотришь в ответ.
- Рубик?
Киваешь.
- Вамос.
Протискиваетесь в неприметную дверцу у зарешеченного "гардероба", куда придется сдать все режущее и стреляющее, если захочешь глянуть на "дрожалки" лучших - по мнению завсегдатаев "Кукарачи", разумеется - станционных красавиц или хлебнуть "Орина-Ардиенте": убойного пойла, на две третьих состоящего из спирта и еще на треть - из ненависти к тому моменту, когда ты все же решился опрокинуть стаканчик.
- Жаль, что так вышло, амиго.
Хоть лысый и клепаный не оборачивается, пробираясь по узкому и темному коридорчику клубных застенков, но линза визора, установленного точно по центру бритого затылка, все так же держит фокус на тебе.
- Мьерда, Хесус!
Взвизгнув, смуглокожая девушка - с длинными волосами цвета кислоты, которой Флик протравливает контакты резервных батарей, и татуировкой "ворвелов" меж острых ключиц - всю одежду которой составляют больше похожие на шнурки черные трусы, выворачивается из цепкой хватки подцепившего ее за бедро "хрома", и тут же налетает на тебя, ткнувшись просто огромной для ее субтильного сложения грудью точно в твой бок. Левая начинает моргать насыщенно-красным, подсвечивая изнутри радиальные линии искусственных сосудов и будто нарисованный циркулем овал черного соска, правая - салатово-зеленым.
- Ло сиенто, хомбретон.
Подмигивает тебе, шмыгнув мимо.
- Да ничего. - Отвечаешь. - Бывает.
Идете дальше, по пути минуя, кажется, минимум пару женских раздевалок, один микро-кинотеатр и то ли секс-бокс, где, к тому же, еще есть вариант и заодно штырануться, то ли комнату, где можно разогнаться, заодно потрахавшись. Стучится твой сопровождающий в дверь еще более неприметную, чем та, через которую вы сюда попали, наконец.
- Хефе. Эль Рубик эки.
Указывает тебе кивком, мол, входи. Заходишь. Небольшая, квадратом, комнатушка. Ковролин на полу, тусклая лампа-вентилятор под потолком, мебель хоть и пластиковая, но добротная, снайперская - и потому на борту почти бесполезная - винтовка с дорогой оптикой - в рамке на дальней стенке, дюжина фотографий, на одной из которых ты тут же цепляешься взглядом за черты лица улыбающейся "Энигмы", которая, стоя в камуфляжном комбинезоне на взлетке неизвестного, но явно намирового аэродрома, приобнимает за плечо среднего роста, поджарую хиспанку с собранной в короткий хвост копной черных как смоль волос.
- Все вокруг называют меня Эскорпьен.
Поднявшись из-за стола, среднего, твоего примерно, роста, поджарая хиспанка с той самой копной тех самых, даже скрученных простым эластиком в тот же хвост волос, приветственно протягивает смонтированный из подогнанных внахлест, пожелтевших от времени бронепластиковых пластин пятипалый манипулятор, что заменяет ей правую кисть. Левая, впрочем, ничем от правой не отличается.
- Но ты можешь звать меня Пилар.
Закончив с приветствием, отпирает спрятанным в фаланге левого мизинца ключиком пристенный ящик. Вытаскивает оттуда сначала одну, а потом и вторую небольшую, явно керамическую рюмку. Глазированы в белый и синий цвета простеньким узором, чистые на вид. Следом на столешницу встает здоровенный, в литр, бутыль с туго вкрученной пробкой, что под самое горлышко наполнен прозрачной, янтарно-золотистой на вид жидкостью. И все бы ничего, вот только на дне располагается целое кладбище из небольших, напоминающих крупных опарышей червячков.
- Пьешь?
Вспышка.
- ...С-следует уч-ч... Ч-ч... Ч-ч...
Машет рукой корпорат.
- А вп-прочем, н-не важно.
-
-
Яркая картинка из прошлого для галереи истории мира
-
Красочно и атмосферно, не зря рюмку вспоминал.
|
Молох. Стоит подумать о возможности видеть, слыша, как - без просветлений-в-голове, жужжания-в-глазах и мерцания-в-ушах - темнеет мир вокруг, пропитываясь не заволакивающим все и вся, а скорее зернисто-выпуклым, объемно-насыщенным мраком. Если глянуть под ноги, то увидеть можно, как каждый шаг, щелчком металла подошвы о металл напольного покрытия, рождает вокруг ступни молниеносную вспышку, волной раскатывающейся прочь, бьющей в наливающиеся мерцающей синевой стены, высящиеся справа и слева, потолок, рельефно очерчиваемую спину твоего спутника. Щелчкок-волна, щелчок-волна, щелчок-волна. Не сравнить с обычным, ординарно-скучным зрением, но среди имитаторов сознания, как говорят, и слабый ИИ - сильный. Сполох.
- О-б-н-а-р-у-ж-е-н в-е-р-о-я-т....
Удар. Хлесткий, размашисто-мощный и хрустко-влажный - словно бревном вековой сосны с оттягом лупануло по подвешенной бычьей туше. Точно поперек фигуры пулеметчика, снизу и слева - направо и ввысь. То ли отростком каким, то ли лапой, то ли хвостом, но совершенно точно не приводно-гидравлически-механическим манипулятором, а чем-то крупным, крепким и в то же время очень подвижным, живым.
- ...Н-ы-й.
Удается ли тебе увернуться от мгновенно превратившегося в мерцающий болид гиганта, который, крутанувшись через голову, отлетел куда-то то ли назад, то ли вверх и назад, то ли понизу боком, по полу проскрежетав - что-то, что вздуто-бесформенно ворочается там, в тенетах вновь окутавшего тебя - видимость возросла настолько, что то ли рефлекс, то ли алгоритм "сбросил" визоры в более информативный режим - смога, скрадывающего напоминающие огромные гнойники пухлости и кольца похожих на дохлых угрей столбоподобных щупалец, вдруг оживает, приводя в движение пробкой вставшие у входа массы "пыльного" воздуха и разгоняя их накатом отвалов обманчиво лениво пульсирующей маслянистой плоти.
- Саманта!?!
Рокочуще-липкий, заметно повизгивающий на высоких звуках и странно - будто бобина в древней магнитоле вращается урывками: то быстрей, то намного быстрей обычного - мужской голос грохочет под сводами коридора. Как кажется - откуда-то из-под потолка.
- Снова твои фокусы?!?
Не кажется. Вывернувшись на чем-то длинном и толстом, червеподобно-склизлом, плешивая, напрочь лишенная - словно "заклеены" морщинисто-рубцеватой кожей - глаз человеческая голова, заметно подергиваясь словно в эпилептическом припадке, хмурится, покачивается в вышине и едва ли не подпирая квадрат светильника потно лоснящейся макушкой.
- Кто на этот раз?!?
Явно уже в возрасте, слегка небритый "мужчина" вдруг скалится диким зверем, давя сквозь крупные, заметно неровные зубы-зубья клочковато-вспененную слюну.
- А?!? Может, сама приш-шла?!?
Огромная - горой, занимающей фактически весь "срез" тоннеля - бугристо-влажная масса напирает, раскидывая в стороны толстые "ласты" рукоподобных ложноножек.
- Или ты думаешь...
Пучки конечностей вытягиваются кольцевато-вспученными веревками, жадно шаря вокруг.
- ...Что никто ничего не узнает?!?
|
-
Теперь надо чего-нибудь пожевать
|
Терренс. Новое решение принято, тело-машина приступает к его реализации. Почему-то не удивляет то, что не именно ты - "активной", так сказать, частью сознания - а, как кажется, сами ноги помнят тот путь, который сейчас придется снова пройти, поставив на реверс прогресс продвижения в глубины неизведанных территорий Комплекса. До миллиметров: каждой трещинки в керамике, каждого скола, каждой песчинке. "Летун", конечно, внес минорные корректировки в "дорожную карту" возвращения, не без этого, слегка подразбросав постдетонационный мусор, но "гурровские" манипуляторы - с разработанной по засекреченным технологиям сетью самостабилизаторов, вместе с маневровыми радиолокационными датчиками заодно, и пока еще не пущенным даже в мелкосерийное производство амортизационно-адаптивным покрытием - есть "гурровские" манипуляторы: призраком скользишь вдоль стен, фантомом ныряешь в арку двери, минуешь ставших - не без твоего участия - просто подчеркивающими масштабы местечковых разрушений декорациями реплицированных охранников, лезешь в трещину межкомнатной амбразуры.
И застываешь мгновенно, когда сенсоры фиксируют там, по ту сторону "портала", движение. Практически протиснувший к этому моменту в провал лицевую панель башенный отсек замирает, подчиняясь сработке защитного алгоритма. Чувствуешь, как сначала с твоего лица, а потом и со всего тела слетают микроскопические чешуйки нагара, сыплется налипшая "пыль". Самовосстановившееся за прошедшие минуты бронепокрытие корпуса активирует мимикрационную систему. Сунувшаяся наружу щека оседает и плющится податливей восковой свечи, по которой ударил забойный молот, растягивается в стороны, полностью заполняя собой каверну, кожа сереет и проступает шероховатостями в точности под цвет и фактуру керамике, а к залепившемуся и утонувшему в недрах армированного черепа глазу теперь тянется тонкая и длинная выщерблина, продолжая ее же, но уже на части уцелевшей облицовки. Считанные терции - все. Где ты была, теперь стена. А небольшой, в мячик для гольфа размером, сферический аэродрон-разведчик, который и стал невольным катализатором твоей трансформации в деталь интерьера, размеренно "дорисовывает" под потолком зигзаг, заканчивая проверять развалины, после чего, заложив над раскуроченными останками катера вираж, уносится прочь из зала, напоследок, перед самым "вылетом", крутанув "восьмерку" вглубь, а не вдоль. Их так и называют, "гольфы": мелкие реактивно-винтовые аэродроны от "Gurr Technologies" с модульной системой компоновки бортового оборудования, позволяющей использовать их для решения самого широкого круга оперативно-тактических задач. Этот, к примеру, форменный "бехолдер", буквально "под крышку" забитый разного рода сканирующей дребеденью. Улетел.
Проверив - и перепроверив - стекающиеся в центральное вычислительное ядро данные об окрестностях, очередная подозрительная до параноидальности подсистема дает "зеленый свет" на продолжение пути, когда острое чувство надвигающейся опасности гаснет как пляски светлячков на рассвете. Продавливаешь себя наружу. Голова сначала, потом левая рука, большая часть грудной клетки, рука правая, потом живот и бедра, за ними - ноги, по очереди. Скользнув промеж громоздящихся глыбами фрагментов перекрытий, возвращаешься, подтянувшись на "карнизе", ко входу в "спальню". Беглый осмотр. Пусто - разруха одна, не изменилось ничего. "Крошки" тоже не видно и не "слышно".
Обратно, к напоминающему выброшенную на берег дохлую касатку фюзеляжу. Вверх по покатому борту. Люк, пена. Окунаешься в глубины фоам-геля, выгибаясь барракудой, скользишь вдоль по вставшей на дыбы палубе, проплываешь над смятыми панелями, ныряешь за кресло, которое - кажется, вечность назад - занимал техник. Пальцы нащупывают сглаженные края балочного обода. Люк. А вот и откидная скоба, в основании. Дернуть из паза, потянуть - поддавленная гидравлическим доводчиком переборка сложится гармошкой. Даже если по ту сторону окажется стенка, а не красная ковровая дорожка, как-нибудь протиснешься. Тянешь. Не поддается. И доводчик не срабатывает. Не беда. Мысли становятся командами, что молниями несутся по нейрошлейфам, разгоняя акселераторы, скручивая струны усилителей. Вминаются кисти-крючья в твердосплавные пластинки, заминают их, скручивают "бурунами". Раз-два, готово. Валятся наружу хлопья белые, лезешь ты следом. Звук. Справа доносятся, оттуда, где метрах в двух с половиной от твоего лаза узкая щель между обшарпанной стеной и шершавым корпусом корабля обрывается пропастью дверного проема.
- Мак на связи?
Мужчина, в шести метрах от порога. Гермокостюм, говорит "по внутреннему", но даже тех жалких крох звуковых колебаний, что "просачиваются" за пределы лицевого щитка, твоим акустическим сенсорам хватает на то, чтобы трансформировать невнятное бормотание в приглушенную речь.
- Да.
Мужчина, гермокостюм, в семи с половиной метрах, правее первого на два.
- Цербер?
Секунда тишины.
- Да.
Щелчок. Переступает с ноги на ногу первый, магнитная подошва.
- Гольфы на шестерке в скан. Цербера в актив.
Еще пара секунд. Тап-тап - армоткань перчатки по сенсорному экрану.
- Есть.
Клацает по экрану палец.
- Баско, Мастеру-два - связь.
Секунда.
- Баско, Мастеру-два - на связь.
-
все беды от недостаточного экранирования
|
-
Лютер Кройц - охотник на слуг. Изрядно повеселило.
|
|
Фидель. Всем. Как признаешься в любви к ораторскому искусству, так тут же и войденитка в том же расписывается.
- А кто нет, Папин-Сын?
Где-то в отдалении практически беззвучно откашливается Бенджамин. А "Лазо", видимо, стремясь не словом, но делом доказать свою принадлежность к вашему небольшому клубу любителей поговорить о всяком - о жизни, смерти, конспирологических теориях, эффективности действия полукустарно изготовленных анестетиков с истекшим рекомендованным сроком годности и тактике уничтожения вражеских "Весьма Именитых Персон" сводными разведывательно-диверсионными группами - прямо посреди замерзших коридоров сверхсекретного научно-исследовательского форпоста, принадлежащего одному из самых крупных игроков на всегалактической промышленно-финансовой арене.
- Я тоже, это, дыхач хоть всю смену по кайфу тяну гонять. Да, Руб? Да.
Сама спросила, сама ответила. Автономная боевая единица, ага. Таких у вас называют "капатаз" - мастер-на-все-руки. Или на все манипуляторы, если это "сиборг".
- А, и это, слышь...
Порывшись то ли в кармашке боковом, то ли под пояс пальцы сунув, показывает штампованный из мутновато-белесого пластика микробокс, со спичечный коробок размером.
- Для хваталки твоей...
Клацнув, выдвигает "ящичек" - точно как в, опять же, спичечном коробке - из "тумбочки".
- Это типа, ну, когда ливер горит, когда у бабы "эластик-смог" или еще хуйня какая.
Встряхнув хранилище, перекатывает тем самым от бортика к бортику штук пять-шесть крупных, собранных из двух - синей и желтой - половинок капсул с порошковым наполнением и крохотными буковками названия поперек каждой, на галактоне. "RETROPHEN". Похоже на название какого-то лекарства.
- Цепляй пару, до хуя ж вкачанный.
А ученый, улучив момент, показывает тебе презентованный ему накануне рубакой инъектор.
- П-психот-тропный с-синто-оп-пиоидный ан-нельгетик.
Содержимое ампулы, очевидно, имеет в виду.
- И с-срок г-годности ис-стек в-всего п-полтор-ра г-года н-н... Н-н... Назад.
Шумно выдохнув, добавляет.
- Н-но, в с-случае с м-медик-каментами, этот с-срок об-бычно з-зак-кладывают с... С-с... С з-зап-пасом.
Пить или колоться - выбор не так велик, как хотелось бы.
- На хуя шкуру-то дырявить, если варик уже вкинуться нарисован, а?
Этот аргумент "Лазо" Росс ничем не кроет, только вздыхает. А та явно торжествует.
- Вот и я про то, ебать.
-
Боюсь спрашивать что в данном контексте значит "эластик" и что он смог...
|
Время, как вдруг совершенно неожиданно для себя открыл прямо сейчас Роберт, иногда может напоминать туго намотанную на бобину кинопленку, что проворачивается через не совсем исправный проектор. Как-то раз он был в кино, где в прокуренном полумраке тесного зала толпа наблюдала за тем, как на растянутой поперек стены простыне Госпожа Сатана пытается вернуть себе расположение мужа путем казавшихся тогда "Хобо" форменной магией манипуляций с обтягивающими платьями, а уж ее рогатую маску он помнил и сейчас, чего уж там. Но суть не в этом, суть в другом. Как тогда, когда мерцающий аппарат под управлением киномеханика вдруг вжикнул, прокрутив перед удивленными зрителями сразу пару-тройку сцен, а потом просто пыхнул светом - чистой воды прожектор - так и сейчас события как-то то ли и правда крутанулись перед не глазами, но самим мировосприятием сержанта, то ли сам Ковальски начал слегка сходить с ума на фоне устроенного им бамбуковыми дьяволами приема, бредя наяву.
Вот пляж. Вот лейтенант раздает указания. Раненые - осмотреть, перевязать. Сделаем. Вжик. Воронка? Пыльно и страшно, но "Ферма" - да и остальные - рядом, а значит будем жить. Наверное. Вжик. Снова приказы. Атака? Атака. Вжик, вжик, вжик: пленка человеческих судеб шипит и ползет тягучими кляксами, неумолимо прокручиваясь через раскаленный докрасна проектор войны. Собственный голос звучит как-то странно, словно со стороны. Позиции, огонь. Приказ есть приказ. Вжик, вжик, вжик. Еще приказ? Надо установить БАРы. Надо продолжать огонь. Надо уничтожить точку. Кадры мелькают - один другого краше. Пальба, реки гильз, пороховой гар. Надо стрелять. И не просто стрелять, а в япошек. Легко сказать, легко сделать самому, но как же тяжело донести смысл своих слов до других. Или это только кажется? Вжик, вжик, вжик. Все меняется. Опять. И - взрыв.
Роберт даже не понял, что произошло. Хлопок - все погасло. Вечность и бесконечность. Смерть? Вспышка.
Закашлявшись, сержант кое как вывернул руку к груди.
- Смайли... Блять... Что?..
Лично удостоверившись, что в ухе и правда кровь, Ковальски из всего сказанного своим тезкой понял только то, что надо дать по бараку из пулеметов. Какой барак? Какие пулеметы? Вон барак, вот пулеметы, сержант - кино закончилось, а вот бой идет полным ходом.
- По баракам! Сука...
Кашлянув и сплюнув в сторону скорее ставшую грязью пыль вперемешку с песком, чем что-либо еще, себя самого охлопал между делом, попытавшись понять, не оторвано ли чего нужного.
- Давай! Давай!!!
Потом руками вокруг пошарил, оружие пытаясь нащупать. Вдохнул и выдохнул, фокус на происходящем - здесь и сейчас - ловя. Поймал ли?
-
Мне на мистический триллер два билета на последний ряд, пожалуйста
-
-
-
Суперский пост!
И флеш-бек классный, и ощущения, и вот это вот:
Какой барак? Какие пулеметы? Вон барак, вот пулеметы, сержант - кино закончилось, а вот бой идет полным ходом.
И отдельно вот за эту деталь:
Пальба, реки гильз, пороховой гар.
Гильз отделение и пулемет настреляли, конечно, уже россыпи.
|
Кройц. Шаг, другой. Не просто вслепую, даже не на ощупь. Клокочет мир вокруг, расползается по швам и соединениям костюм. Шаг, другой. Правое плечо утыкается во что-то, что может быть только наличником дверной коробки. Порог? Похоже на то. Шаг. Звон.
- Мельник. Меч. Поможет.
Уж не добить ли собралась? Чтоб не мучился, так сказать. Альтруизм имперский, он такой. Хочешь ли возразить что-то, не хочешь - итог один. Стоит раскаленному жалу ткнуться в изрядно перемазанную агрессивно-едкой дрянью многослойную ткань нагрудника, как все вокруг тонет в нестерпимой яркости. Вспышка.
Лихорадочно тряхнув силовой установкой, тягач захлебывается на пониженных оборотах и окончательно глохнет, пустив едко-кислый пар из-под капота, а отключившийся электроусилитель руля враз делает этот самый руль практически непроворачиваемым. Практически. Приложив поистине титанические усилия, ты все же сворачиваешь непослушный "штурвал" вправо, уводя и без этого тяжелую, а сейчас еще и тянущую на себе пару десятков тонн мороженой рыбы машину прочь с хайвея. А до того болтавшийся в зеркалах заднего вида ржавый пикап, между тем, тут же медленно подтормаживает, равняясь с кабиной.
- Ты приехал, каброн!
Худощавый и смуглокожий - на вид ему не больше пятнадцати-шестнадцати - парнишка в растянутой майке кислотных цветов, из-за ворота которой свисает неприлично толстая, в твой указательный палец точно, "золотая" цепь, высовывается из окна, налегая костлявой грудиной на гнутое основание "иллюминатора" старого, некогда изумрудно-зеленого, а ныне почти салатового, напрочь облупившегося и, вдобавок, щедро изукрашенного баллонной "живописью" полноприводного "Хормиги", обшивка салона в котором гулко подрагивает в такт раздирающей посаженные динамики танцевально-басовитой дребедени. Хороший аппарат, так-то если. Надежный, проходимый. Версия с лебедкой, откидными бортами и возможность ставить тент: фермеры такие очень любят. Отцовскую тачку изуродовали? Вряд ли - скорей угнали.
- Вылезай! Вамос!
"Фермер" останавливается, дверца с пассажирской стороны открывается. Все тот же малолетний хиспанец лезет прочь. В шелковых шортах еще, шик. И в стоптанных полипропиленовых сандалиях, конечно, но одно другое вроде б как компенсирует. Наверно.
- Вамос!!!
Нервно облизывает тускло мерцающие в полумраке пустынной трассы фиксы на верхних зубах, отводя в сторону тонкую руку и демонстрируя тебе зажатый в тонких пальцах пороховой револьвер. Черненый, короткоствольный, с пузатым барабаном и рассохшимися деревянными щечками на рукоятках: такие еще очень любят таскать всякие частные детективы в дешевых фильмах про частных детективов.
- Ты чего, оглох, пендехо?
Ты не оглох, ты ждешь. Ждешь, когда похожий на спаянного из поломанного тостера и сгоревшей мультиварки краба дрон-диверсант, что сейчас висит на радиаторной решетке, сунув в одну из ее сот свою гнутую клешню, подаст финальный, выжигающий последние предохранители разряд на внутреннюю сеть, и приборная панель твоего "Окса", моргнув россыпью диодов в последний раз, погаснет окончательно. Треск. Вместе с индикаторами гаснут и курсовые фары, погрузив все пыльно-каменисто-травянистое пространство перед вами в темноту.
- Даме уна луз!
Это уже явно водителю пикапа стрелок кричит.
- Рауль!
А ты, ты делаешь глубокий вдох. Ночь вокруг. Степь. Пусть и эсперанзовская, не эдемская и не такаикусовая, но степь. А в степи всякое может случиться, ты знаешь. Пальцы нащупывают затертое цевье лежащего меж сидений помпового дробовика. И выдох. Всякое.
Вспышка.
- Мельник. Опасно. Иди.
Содрав с твоей спины остатки майки, невидимая рука властно толкает тебя вглубь коридора. Прочь от камеры, прочь от исходящего зеленовато-желтым дымком бесформенного вороха изрезанных лоскутами и подпаленных тряпок, некогда бывших высокотехнологичным скафандром, что таким чудесным образом исчез с твоего тела.
- Зажигалка. Пистолет. Взяла.
Покурить и пострелять. Все твое нынешнее имущество, фактически. Трусы еще остались, на правой ягодице и слева, ближе к боковому шву слегка, буквально парой-тройкой небольших "язвочек" прожженные - и ничего больше.
- Кислота. Много. Ждем.
-
Как будто и не было перерыва. Я очень рад, что "Ротор" продолжается.
|
-
-
- Я сегодня настоящая звезда!
- Поздравляю!
- Морская звезда...
|
Молох. Любой выстрел всегда порождает флуктуации событийного хаоса. Точный и своевременный - меньшее их количество, произведенный в панике, случайно - большее, но совсем избежать этого практически нельзя. "Сработника" разгонника, направленного точно в сторону укрытой пластиком жилы-токопроводника, породит массу труднопросчитываемых переменных, часть из которых учесть будет не легче, чем проконтролировать действия и направить в нужное русло разрушительный потенциал реплицированного бойца. Встроенный инструмент гораздо надежней, но и тут невозможно всецело исключить риск пробития изоляции. Будто чувствуя, что ты перебираешь различные пути решения в какой-то мере обозначенной им самим задачи, "040" добавляет к уже имеющимся "зубцам" этой своеобразной "Вилка Мортона" свой вариант.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т.
Эффектным - словно потратил на его отработку все свободное время от своего пробуждения и до встречи с тобой - движением, как заправский факир, вытягивает из-под бронежилета тонкий, кажущийся в его лапе натуральной зубочисткой складной клинок.
- Х-о-л-о-д-н-о-е о-р-у-ж-и-е.
Сухо щелкает шарнирный механизм, вмиг откинув плоское и узкое, хищно вытянутое на десяток сантиметров лезвие легко узнаваемой формы: столь любимая хиспанцами, ренголезская настолько, насколько это вообще возможно, можно сказать, являющаяся иридиевой классикой фавел наваха, только произведенная на высокоточном оборудовании и из современных материалов, а не собранная на коленке дядюшкой Хосе из оцинкованной жестянки, рассохшейся деревяшки и пары ржавых гвоздей. Темно-серый, матовый на вид порошковый сплав, антрацит полимерной рукоятки, точки черненых крепежных клепок, лазерная гравировка поперек рикассо: "NIBBLER".
- З-а-х-в-а-т.
Молниеносно - как заправский головорез - проворачивает нож в ладони, пяткой навершия к тебе.
- Р-а-з-р-е-ш-е-н-о д-е-й-с-т-в-о-в-а-ть д-и-с-п-о-з-и-т-и-в-н-о.
Перчатка скафандра: диэлектрик. Раз. Накладки на ручке "оружия": тоже. Два. Принятое решение. Три. Дальше - дело техники. Забрать дар, убедиться как в надежности его запирающего устройства, так и в бритвенной остроте режущей кромки, с шильной колкостью жала разом, сделать короткий замах, вогнать металл в пластмассу, услышать треск, увидеть белесого дыма завитки, из свежепробитой "скважины" потянувшиеся. Все. Лязгнув шестернями и зашелестев балками-засовами, оживает дверная спарка.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т. У-к-р-ы-т-и-е.
Медленно - от аварийных источников запитано все - ползут в стороны пластины, ширится между ними темная щель.
- О-б-з-о-р з-а-т-р-у-д-н-е-н.
Это ты, молниеносно сместившись вбок, и без его подсказок видишь. Густые, взвивающиеся протуберанцами и закручивающиеся бурунами от малейшего дуновения клубы сизоватой на вид, невероятно летучей взвеси тут же начинают буквально "литься" в растущий провал невесомыми "водопадами", "растекаясь" у порога, расходясь маревом в окружающей вас газовой смеси.
- М-е-л-к-о-ф-р-а-к-ц-и-о-н-н-а-я в-з-в-е-сь с-в-е-р-х-в-ы-с-о-к-о-й п-л-о-т-н-о-с-т-и.
-
Какой молодец, развлекает на все деньги, еще и озвучивает все.
-
М-е-л-к-о-ф-р-а-к-ц-и-о-н-н-а-я в-з-в-е-сь с-в-е-р-х-в-ы-с-о-к-о-й п-л-о-т-н-о-с-т-и.
Вообще такая дымовая завеса производит крайне гнетущее впечатление. Описание сенсорных сигналов, будь то образы, звуки, запахи или тактильные ощущения – кровь и воздух писателя.
Когда так много из них пропадают в вездесущей и неизменной летучей взвеси, не только персонаж, но и автор чувствует себя слепым, глухим и парализованным. Интересно, так ли это задумано.
|
Молох. Вспоминая о всесредных транспортных средствах и транзитных рейсах, понимаешь, что покидать систему тебе - по крайней мере, на десантном или патрульном катере, с микро-яхтой вместе - не придется: достаточно добраться до определенной точки на орбите "Кедана-6", того самого газового гиганта, вокруг которого кружится не слишком гостеприимный ледяной "Кедан-6-2". Там тебя ждут. Не помнишь, кто, с чем и на чем, но чувствуешь уверенность: как минимум, не враги. А потом "такси" отправится тонуть в атмосфере, где давление и температура сделают невозможным не только проведение мероприятий по поиску твоих следов на его борту, но и на самой возможности найти хоть какие-то следы корабля поставят жирный крест. Там аммиак в состоянии сверхкритического флюида перманентно пребывает, а метановая гарь в алмазы прессуется: так себе погодка, в общем, и что "Razorbill", что "Tern" вряд ли переживут "нырок". Что до мертвецов и проекторов, то вы с "Особью-C-104" не бежали - некуда было - а упрощали себе жизнь. Другим воспитанникам, конечно, тоже, но это уже был, так сказать, побочный эффект. Младший надзиратель Мартинес - маленькая гнида и большой любитель нестандартных наказаний для мальчиков - например, так и не смог объяснить союзарам, откуда у него взялась та штука. Если тебе не изменяет память, они его особо ни о чем и не спрашивали: со сломанной челюстью много не наговоришь. Сам "Сто-Четвертый", кстати, тоже жив до сих пор: хоть и относился к особо ненавистному ССС-овцам "подвиду трогов" - имперцем был - но, не без твоей помощи, выбрался из ЦОМ-а. Сейчас он, разумеется, не "Особь", а Нобуо Комацу - начальник опорно-патрульного пункта в одном из блоков Джерихо-Сити, "Города Городов" - на Тьерра-Бланке. Один из немногих, кого, пусть и с натяжкой, но все же можешь назвать если не другом, то хотя бы товарищем.
- Д-р-у-ж-е-с-т-в-е-н-н-ы-й ю-н-и-т.
Добравшись до ворот, прихватывает закрытую на простенький магнитный замочек - справа сбоку смонтирована и, судя по тому, что видишь, скрывает под собой выдвижную управляющую консоль - пристенную панель. Сминает армопластик крючьями пальцев, выдирает. Такое самоуправство могло бы для всех окружающих плачевно закончиться, если бы активны были турели местечковые: вон, пара пулеметных стаканов "дремлет", самотестируясь бесконечно твоими молитвами, по периметру. Выдвигает на кронштейне плиту управляющей панели стрелок. Явно указывает оружейным стволом в сторону погасшего, полностью обесточенного "бутерброда" из металла и пластика.
- С-п-е-ц-и-а-ль-н-о-е с-р-е-д-с-т-в-о. Т-р-е-б-у-е-т-с-я т-е-х-н-и-ч-е-с-к-о-е о-б-с-л-у-ж-и-в-а-н-и-е.
Поворачивается вбок.
- Б-р-о-н-и-р-о-в-а-н-н-ы-й т-в-е-р-д-о-к-а-р-к-а-с-н-ы-й.
-
Все концы, что ли, в Джерихо-Сити сходятся? =)
-
Фрактальность мира просто шикарна. В какую деталь истории ни всмотрись, за ней найдется история не меньшая.
|
-
Закручиваются стяжки сюжета, склеиваются мастерскими персонажами, разбросанные игроки)
|
|
-
СОБЫТИЕ: ЗВУК / РЕЧЬ (1 МЕТР) // ИСТОЧНИК: МНС_ХЕРШЕЛ / ПОТОКОВАЯ ТРАНСКРИБАЦИЯ: "ОМИКРОН?"
СОБЫТИЕ: ЗВУК / РЕЧЬ (7 МЕТРОВ) // ИСТОЧНИК: ЛИ_ЭНДЕРСОН / ПОТОКОВАЯ ТРАНСКРИБАЦИЯ: "МНЕ СОБИРАТЬ ОБОРУДОВАНИЕ МЭМ?"
СОБЫТИЕ: ЗВУК / РЕЧЬ (1 МЕТР) // ИСТОЧНИК: МНС_ХЕРШЕЛ / ПОТОКОВАЯ ТРАНСКРИБАЦИЯ: "ПОДОЖДИ (ПАУЗА) МОЖЕТ ОН ТЕБЯ ВСЕ-ТАКИ УБЬЕТ"
Пожалуй лучший диалог о жизни, прошедшей перед глазами смерти и страхе.
|
Фидель. Всем. Снова - так же странно - хмыкает девушка на первой же фразе, про "сыночка". Но молчит пока, слушает. И про детей когда рассказываешь, и размышлениями про нейросети морферов когда делишься.
- Ебать тебе дыхач гонять по кайфу, да?
Подытоживает услышанное, других комментариев по теме не выдав. А вот спецназ корпоративный, очевидно, волнует ее заметно больше мальчиков с удаленными хирургическим путем глазными яблоками.
- Шлемаки? Эти-то - это пидоры чистые, войданут на раз. Такие, знаешь, это...
Даже притопывает отчего-то.
- Бля... Это. Знают, чего как, типа, эти. Ну…
Понимаешь в какой-то момент, насколько все же Рубик цивилизованней своей подруги.
- Спецназовецы. Сечешь, да?
Не совсем понятно, почему, но, по ощущениям, разделяет их - несмотря на самую малость схожие в чем-то манеры общения - настоящая культурная пропасть.
- По засвету пизду тебе на локаторы тянуть не стану - ни хуя не палила их. Вообще ни разу: ни свежих, ни стухлых.
Может быть, в том дело, что он и не рейдер вовсе? Войд-двеллером вполне может оказаться - те, несмотря на общую с космитами "среду обитания", не в пример благородней последних. Да и живут по совести, а не по "движениям".
- Но в своре дыхач гоняли, что они, ну, ебать четкие. Типа, даже один шлеморылый целому скваду наш...
Запинается тут.
- Ну, рейдеров то есть. Скваду рейдеров, короче, раз на раз сможет в одно жало губешки помадкой мясной шлифануть.
Или астрошахтер? Анклавы Независимых Рудных Артелей Фронтира тоже больше напоминают обычные купольные поселения, хоть и в пустоте развернутые, чем бандитские логовища.
- Понял, да? И стволы у них заебатые, и скорлупа ебучая. И летучки охуевшие.
Так или иначе, но "Лазо" - точно "из этих", тут у тебя особых сомнений не возникает.
- И, это, ага, ты чисто по курсу уложил про ту хуйню, что, типа, если нарисуется варик на зацеп им влететь, то ровней всего будет чайник себе задырявить.
Абсолютно точно.
- Охуеешь потом, что из мамки на свет полез: в шлакодок тебе вкорячат балку палубную по самое глотало, и по горбу хуем хлопнут на завяз еще - чтоб не кашлял.
Что такое "шлакодок" ты не знаешь, но так, навскидку, после того, как похлопывает себя по ягодице собеседница, употребляя этот термин, можешь предположить, о чем идет речь.
- Они, типа, не ебут, но тебя когда шкурить по-живому начнут, ты сам на себя раскидаешь, что лучше б залупы заслюнявил. Пизда, короче, ебать жуть.
Как про тактику слышит, разговоры об оральном сексе с корпоративными безопасниками тут же сворачивает.
- Тактика? Ну ты, ебать, закинул крюка. Тактика...
Покрутив в руках раструб огнемета, показывает тебе, боком развернув, его брандспойт.
- Не суй жало поперек струи - и будет заебца, Папин-Сын.
-
- Охуеешь потом, что из мамки на свет полез: в шлакодок тебе вкорячат балку палубную по самое глотало, и по горбу хуем хлопнут на завяз еще - чтоб не кашлял.
Что такое "шлакодок" ты не знаешь, но так, навскидку, после того, как похлопывает себя по ягодице собеседница, употребляя этот термин, можешь предположить, о чем идет речь.
Да нет, всё ж понятно... =)
-
Подруга Рубика жжёт хе хе
-
-
Мне нравится контраст между речью и ходом размышлений. Это вот переключение туда-сюда очень оживляет сцены диалогов.
|
У самурая нет цели, только путь. Так кто-то когда-то сказал. Или написал, не суть важно. Вот и у "Хобо", пусть он, разумеется, и не самурай, сейчас не было цели, только он - путь. Туда и обратно. Как название какой-то книжки, отпечатанной в "Хоутон Миффлин": про стариков с посохами, лилипутов с бородами и лилипутов без бород, которые сначала жили, кто просто так, кто в норах, а потом всей толпой - и старики, и все сорта коротышек - куда-то шли. Роберт помнил ее яркую, в сине-зеленых тонах, обложку, что красовалась на полке в комнате у "Д. Коннелли". Тогда и там, в той комнате, в те времена еще ни разу не сержанта, книжки интересовали едва ли не в последнюю очередь, но пару раз он ее, пахнущую свежей типографской краской, все же листал. Страницу-другую прочитал даже: особенно запомнился эпизод, где на здоровенных орлах летела вся эта чудная компания старых и мелких. Орел бы ему здесь тоже не помешал, ага.
Туда - по осклизло-колючему дну, налегке. И обратно, уже под выстрелов хлопки, но с бесценной ношей: братом по оружию.
- Все...
То ли раненому, то ли своим бойцам, то ли вообще самому себе говорит-выдыхает сержант, уперев, наконец, ладонь в бронированный борт истерзанной амфибии. Все не зря, все не просто так.
- Все будет хорошо. Живые, брат. Все живые.
Это - уже точно любителю поплавать под шквальным огнем бамбуковых дьяволов.
- Держись.
Отжав - прямо на себе, как получилось - насквозь мокрые рукава, чтоб не лилось с них ручьев на все, к чему руки тянутся, поднимает и проверяет винтовку сержант, фоном слушая сбивчивый рассказ Баркли. Подмечает попутно, что сестра-близняшка их "брони" идет на сближение. Царский подарок от лейтенанта Клониса, ничего не скажешь. "Сирена" команды раздает. Все по делу, все как надо.
- Звучит как план, Дэнни.
Вот и все мысли. Любой металл на пути между ними и японскими пулями лучше пропитанного морской солью воздуха и тонкой ткани, из которой форма пошита.
- Двигаем.
-
> тут_переживабельная_гифка <
|
-
фрагментированное описание фрагментированности столь всеобъемлющее
-
Вот это я конечно понимаю как говориться, что разорвало гранатой
|
Терренс. Замерев на несколько терций, прислушиваешься. И явственно различаешь примерно там же, откуда буквально секунду назад раздался звон, только чуть - на метр-полтора - поближе, мягкий гул крохотных электродвигателей, поскрипывание торсионных пружин, похрустывание скручивающихся и раскручивающихся натяжителями многожильных микротросов, приводящих в движение почти беззвучно проворачивающиеся суставчатые шарниры, укрытые облегченными листами армопластика. Довольно крупная и массивная машина, которая просто из-за своих веса и габаритов - в отличие от тебя - не способна быть абсолютно бесшумной, относительно медленно и предельно осторожно переставляя манипуляторы, скорей крадется, чем шагает вдоль по тоннелю точно по направлению к тебе. Вторая "Мантикора"? Не многовато ли вражеской техники на один вечер? Или сейчас день? Не суть. Нет, тут нечто другое. Вероятней всего, судя по шелесту термоустойчивых "юбок" работающих в холостом режиме маневровых турбин, это "Гарпия" - моторизированный полетный костюм. Как крылатый монстр из древних мифов, ага. Мельче и легче танкетки, уже больше броня-на-человеке, чем человек-в-броне, но недооценивать эту штуку, разумеется, не стоит: по-своему опасна, невзирая на то, что сконструирована для ведения боя в "двойном режиме": грунт-атмосфера, и там и там проигрывая узкоспециализированным аппаратам. В штате Комплекса, припоминаешь, две их. Значит, охрана пожаловала, не спецназ. Да и не стали бы СБ-шники отправлять мини-истребитель фактически на убой - ведь все же не противник тебе эта штука: ни разу не ликвидатор брейнеров, чистой воды охотник на челноки, с легкой пехотой заодно - а вот местечковая "стража", за неимением иных ресурсов, вполне.
Меняется, между тем, акустическое сопровождение твоих злоключений: гитарных переборов рокот, на хиспанский манер, заунывной песни, на хиспанском же, гулкое эхо. Из каждого динамика каждого устройства на ярусе, его, динамик, имеющего, разом играть начинает - запоздалая звукомаскировка для "птички". Как говорят: поздно синтоликвор менять, когда нейроузлы закисли. Понимаешь внезапно для самой себя: что-то в этой музыке есть. Что-то неуловимо, ускользающе знакомое, что-то, что тянет струны ассоциаций куда-то туда, в темный омут липкого забытья, что окутало, накрыло твою память непроглядным саваном. И прежде, чем ты успеваешь понять, о чем именно тебе напоминают латинские распевы - вспышка.
- Я, может быть, скажу банальную вещь, госпожа...
Бесчисленное множество серебряных колечек - достаточно мелких для того, чтобы невозможно было увидеть, что они скрывают, но достаточно крупных для того, чтобы возможно было предположить - формирующих твое длинное, металлическими волнами раскатывающееся по мраморному полу "официальное" платье, мягко позвякивает в такт каждому шагу, словно дополняя этим звоном аккорды играющей фоном мелодии.
- Но иногда для того, чтоб подняться повыше, хватает и того, чтобы просто не иметь никакого веса.
Рудольф Гринти, начальник СБ подразделения холдинга "Hydratec" в Протекторате Велия, граничащем - пусть и через "полосу" в полтора десятка диких, никем не контролируемых звездных систем - с Ренго, оказавшийся невысоким и невзрачным, малость полноватым, немного лысоватым, совершенно ничем не примечательным мужчиной, намертво застрявшим где-то между "средних лет" и "пора на заслуженный отдых", оправляет свой простенький твидовый пиджак и широким жестом удивительно крепкой, словно закоптившейся на палящем зное кисти указывает в сторону полотна, парящего в паре-тройке сантиметров от шитой лакированной сосновой доской стены.
- Взять хотя бы вот эту мазню.
Взгляд цепляется за до боли знакомые росчерки на матовой парусине. "Хищная невинность Пожирателя" за авторством Альфреда Золя. Кажется, тебя и правда преследуют вещи, созданные рукой этого терранина.
- Абсолютно бесталанная безвкусица, но модная.
Звонко щелкает заскорузлыми пальцами.
- Оп - и она уже висит в вестибюле центрального офиса.
Пару мгновений пожевав тонкие губы, безопасник кивает, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.
- Да, полная ерунда. Так вот, насчет вашего вопроса...
-
Бесчисленное множество серебряных колечек - достаточно мелких для того, чтобы невозможно было увидеть, что они скрывают, но достаточно крупных для того, чтобы возможно было предположить - формирующих твое длинное, металлическими волнами раскатывающееся по мраморному полу "официальное" платье, мягко позвякивает в такт каждому шагу, словно дополняя этим звоном аккорды играющей фоном мелодии.
Красивое платьице!
"Хищная невинность Пожирателя" за авторством Альфреда Золя
О, Ритан, он меня преследует!
|
Рубик. Всем. Под нескончаемый поток щедро пересыпанной матами - так всегда бывает, когда она нервничает - трескотни "Золы", оказавшейся удивительно подходящим, хотя бы по объемам выдыхаемой в процессе газовой смеси, "содокладчиком" Фиделю, расстегиваешь и сбрасываешь жилет. Вязь татуировок под тонкой тканью майки на плечах подмечаешь, на груди не волосатой, а уже шерстистой скорей - тоже. Не закатывая даже коротких рукавов, знаешь, что там. Слева набита черная словно отесанный оникс "Спираль Вечности": больше оберег, чем просто рисунок, справа - пара клинков, крестом, в проволоки колючей обрамлении, а по центру - на груди - двадцатисемилучевая звезда, по количеству систем в Пределе Хайдерманна, откуда вы, ты и Сука, родом. На спине тоже что-то есть, да и на ногах, но тут надо глядеть, так не помнишь. Рубаху натягиваешь, застегиваешь несколько плоских, из бронзы литых пуговиц, накидываешь кожанку обратно.
- П-паучий шелк.
Неожиданно, наверное, в том числе и для себя самого, подает голос ученый.
- Н-насколько я знаю, в-весьма ц-ценный м-материал.
Шапку следом на макушку напялив, сапоги один за другим стягиваешь, утепляя протертые синтетические носки толстыми и теплыми "собратьями", прямо поверх. Заметно плотней теперь обувь на ступнях сидит, но не давит.
- М-меринос.
Произнеся загадочное слово, мужчина, кажется, уже готовится помочь тебе с облачением в "панцирь", но ты и сам неплохо справляешься. Бряцающая сталь плотно облегает руки, укрывает их сверху донизу. Стягиваешь шнурки, подвязываешь. Поводишь плечами, махнув кулаком одним, доворачиваешь второй дугой: хорошо броня села, накрепко.
- Д-добротная в-вещь. Р-ручная р-работа, оч-чевидно.
Не просто ручная - Флик клепал. Проверив дробовую скобу, крепишь ее на положенное место, патронташа полосу цепляешь к штанам, круг стальной на локтевой сгиб вешаешь, "тычку" к поясу ладишь. Не мешает ничего, не болтается. Твой шмот, под тебя сделан - вот и "сел" как положено. Окончательно опустошив мешок, принимаешься за аптечку. Качает головой "Зола", дескать, все имеется, ни в чем нужды нет, когда спрашиваешь.
- О, м-медикаменты...
Подсаживается тут же на корточки, рядом, Росс. Десяток бинтов на пол выкладываешь, четыре банки "краснокрутки".
- С п-перевязочным м-материалом п-понятно, н-но...
Упаковки - с обезболом, противошоковым и стимуляторами - по паре каждого типа, и по четыре ампулы на пачку, как достаешь, ненадолго замолкает, но увидев "живило", вновь оживляется.
- Р-регенерационный р-расплав, н-надо же...
Огнежижа - спирт, тут все понятно, к "несмертнику" тоже вопросов нет. Делишь поровну все запасы. Кто хочет, пусть берет. Бен, пару бинтов и пачку "безбольника" взяв, долго изучает полустершиеся надписи на флакончиках.
- Это ан-нестетик. К-кажется.
Прячет по карманам мелочи, кивает тебе благодарно.
- С-спасибо.
Заканчиваешь сборы, пока товарищи твои разбирают предложенное. Укрывает лицо маска, крепко садится на нее полусфера решетчатая, перчатки плотно пальцы обхватывают. Взмах, другой: руками сначала, рубачем потом. Потяжелей стал враз, погабаритней. Вот оно, то самое ощущение - все на месте, все как надо, а то ж, реально, буквально полуголым бегал. Благо, в прошлом это. Готово, комплект.
- П-подшлемник в-ведь т-тоже из ш-шерсти? Д-должен б-быть т-теплым. Н-ну, п-по идее.
Между тем, улучив момент - как советует подружка хиспанцу не влезать в зону распыления горючей смеси - выдвигаешь свое рациональное предложение. Снова качает головой, но теперь уже соглашаясь, бывшая "Ракета", вторит ей магистр.
- Д-да, н-но к-куда? В ц-центральную ч-часть к-комплекса, в-верно?
-
Предел Хайдерманна – интересное место.
|
Терренс. Взвесь, что стелется под ногами, вихрится вокруг тела, накрывает с головой, кажется, овевает собой не только тебя, но и твои мысли. Крохотные, невесомо-неразличимые частицы, что кружатся и кружатся, подчиняясь, кажется, лишь собственному желанию кружиться - вечно, бесконечно. Вспышка.
- Иранский табак.
В густо напитанном тяжелым - в большей мере выглядит порожденным выбросами из какой-нибудь трубы какого-нибудь металлургического цеха смогом, чем продуктом тления сушеных листьев - дымом полумраке курильного зала, с единственным источником света в виде узорчатой медной лампы, распятой на цепочках под потолком, чей шипящий, пропитанный маслом фитилек скорее дополняет, чем разгоняет тьму, ты отчего-то чувствуешь себя вполне комфортно.
- Объединенные Галактические Эмираты.
Баритонистый, с пусть и едва заметной, но все же имеющей место быть хрипотцой голос собеседника, раскинувшегося в кресле точно напротив, кажется тебе, нынешней, смутно знакомым.
- Мир назвали в честь одной древней страны.
Это ты знала и без его подсказок.
- Иран.
Коцентрация продуктов тления этого самого табака в воздухе такая, что обычный человек уже после пары вздохов начал бы терять сознание.
- Я бывал там несколько раз, немного успел узнать местных.
Но только не ты: просто перестала дышать, делов-то.
- Золото, оружие, машины и табак: больше им ничего не нужно.
Кивает, кажется, собственным мыслям. Будто прямыми цитатами из дешевого кино про грязных на руку корпоратов говорит, все как всегда.
- Мне, в принципе, тоже. Разве что бессмертие не помешало бы.
Здесь была бы уместна любимая шутка брейнеров про "прекрасную и неуязвимую", но ты решаешь отложить ее на потом. Хлебнув крепкого как заварка чаю, ставит цветастую пиалу на место.
- Ну так что, по рукам?
Теперь киваешь уже ты.
- Вот и хорошо, вот и замечательно.
Мужчина - важный и вальяжный - делает долгую, в десяток секунд, не меньше, затяжку, и угли под курильницей, разгораясь, наконец, подсвечивают черты его лица. Джонатан Ривас, один из сотрудников службы охраны того самого "Цветника": широколицый, остроносый, чуть седой, слегка небритый, лет сорока "с небольшим" на вид, но нынче, со всеми этими "восстановительными инъекциями" и "регенерационными ванными", так сразу не угадаешь.
- У вас будет час - может больше, но не меньше.
Пустив носом клубы гари, откладывает в сторону мундштук.
- Все как договорились.
Помолчав мгновение, добавляет.
- Но потом, когда "ведраки" все же заявятся, уже никто не сможет помешать им начать решать проблемы с вторженцами.
Улыбается, но в итоге - то ли из-за особенностей освещения, то ли намеренно - у него получается скорее оскал, чем улыбка.
- И нам тоже. Мне тоже.
Улыбаешься в ответ.
- Будет жаль портить такую красоту, мэм, но что поделать?
Такой-то охотник на оперативников, просто загляденье.
- Долг есть долг.
Кому угодно, но только не ему о долге говорить, вот правда. Еще бы честь вспомнил, с достоинством вместе.
- Так вот...
Сработав по нейрокоманде, расположенная меж костяшками указательного и среднего пальцев правой руки форсунка беззвучно распыляет микродозу "плаксы": несмертельного - но, как иногда шутят некоторые спецы, лучше бы он все же давал человеку спокойно умереть - ирританта. В очередной раз приложившись к кончику отложенному было "свистульки", Ривас вдруг давится дымными завитками.
- С оп... Кх...
Закашлявшись, машет рукой.
- С оплатой... Кх... Да что ж... Кх...
Слезы брызжут из его глаз.
- Воп... Кх-кх...
Выдыхает шумно, утирается рукавом.
- Вопрос решим... Кх...
Бросает курительную трубку на подлокотник.
- Отдельно вопрос решим. Кх... Сейчас...
-
Все со всеми связаны, это настоящий детектив хе хе
-
А вот это уже неожиданно. И это прелестно!
-
|
Рубик. Всем. Обсуждают что-то Фидель со жжуньей там, в тоннеле: охрану здешнюю, чудовищ, прибытие специалистов по решению проблем с теми, у кого хватило храбрости - или безумства - вломиться на секретный объект. А ученый как-то больше помалкивает теперь, рядом с тобой стоя и наблюдая за тем, как ты возишься с перекрученными замысловатым узлом шнурками "рюкзака".
- М-может б-быть с-стоит п-попробовать п-петли п-поддеть чем-нибудь т-тонким? Т-там, где они в с-стороны р-расходятся.
Подсказывает, вон, даже, но ты уже и сам справляешься. Распахнув отвороты горловины, тут же натыкаешься на пару аккуратно уложенных полукружиями сполдеров: искусно собранные из нахлестных стальных пластин, усиленные в локтях шипованными чашами многосегментные наплечники. Частично вставлены друг в друга и, лежа на груде остального шмота, формируют кольцо. Дутая тканевая подкладка, кожаные затяжки на полированных застежках, дополнительно проклепанные на стыках ременные стяжки, нахлестом, через грудь, чтоб их крепить. Полностью - от шеи и по самые наручи твои - закроют руки, если надеть. Под ними - свернутая рулоном тонкотканная рубаха из серого как пыль осмолапского шелка: ручной выделки, очень мягкая на ощупь, практически невесомая, но при этом теплая как бушлат. У Шитаро, летуна, который вас сюда приволок, такая же есть. То есть, скорее всего, уже "была". Рядом обнаруживаются митенки: усиленные металлическими клепками на костяшках перчатки без пальцев, из тонкой, подозрительно белой кожи. Человеческая - если "Черепов", конечно, за людей можно считать - даже "чернила", вон, видны тут и там, со спины видимо на заготовку снят был лоскут. Шапка-подшлемник еще, из черной шерсти чего-то, что живет "на камнях". Овцы, может. Раскатать до самой шеи возможно так, что одни глаза видны будут, в вырезе обшитом. И носки тут же лежат, тоже шерстяные.
Отпихивает тем временем "Зола" магистра бесцеремонно, когда о планах ее спрашиваешь, под боком мостится.
- Клиф засветит хуепутало, ну, которое мы выцепляем - маякнет.
Что за "Клиф"? Хотя, раз она - "Лазо", то это, получается, чего, Флик что ли? Логично.
- А я - я, да, хуле ж я, чего, кину тебя что ли? Хуй на хуй, Руб. Ни хуя, я за тебя цепанусь.
|
Запоздало поняв, что трещат и закручиваются, гарью становясь, не только языки пламени, но и его собственные волосы на его собственной руке, зашипел Ковальски не хуже гаснущего огня, тряхнул кистью раз-другой. Да только чего сделаешь-то уже? Унимается пожар, прячется под металл, умирает. То ли от железок, то ли от огнетушителя, то ли от самого морпеха воняет жженым пером, какой-то химической дрянью: от чего именно, так, сходу, не понять. Тяжело дышать отчего-то, в голове шумит.
- Я, это...
Не понятно к кому обращаясь, закашлялся сержант, к глазам ладони прижав на пару мгновений - чтоб не выскочили, ага - вздохнул полной грудью. Снова откашлялся, в море плюнул.
- Все, короче, погас движок.
В воду влез, за кузов амфибии прячась - так и так вымокнуть придется, так какая разница, поздно или рано? Еще покашлял, просморкался, продышался. Легче ж? Кажется, да.
- Дэнни, чего там? Надо к песку двигать...
И тут увидел "Хобо", что на войне слова убивают не хуже пуль и осколков, со штыками заодно, когда им же "призванный" боец японским свинцом угостился.
- Сука, ебаный я ишак... Ползи, морпех! Не тормози!!!
Чего делать-то? Не бросать же, помрет ведь к чертям.
- Дым, у кого есть дым?
Запоздало прикинул, а оно вообще в воде работать будет? Или на себе ее, гранату эту, запалить? И кто там целый у нас?
- Заусенец, Джейн!
Каждого взглядом нашел, убедился, что слышат и слушают.
- Я за пацаном! Вы, оба - смотрите в оба! Берег! Сраная стена, ебучий лес! Прикрывайте!
Скрипнув зубами, винтовку свою в кузов сунул попутно. Сейчас она на хрен не нужна, только намокнет или потеряется.
- Держись! Слышишь?!? Я сейчас!!!
Это уже барахтающемуся на мелководье крикнул. А потом на четвереньках, прямо по дну, пополз к нему же. Если нашлась граната дымовая до того, то на рюкзаке ее перед этим закрепил и "раскурил". А если не нашлась, то как есть, так и пошуровал.
-
Ковальски, не расходуй мне последний нерв!
-
Как-то это... чувственно, натурально. Пробирает
-
-
И тут увидел "Хобо", что на войне слова убивают не хуже пуль и осколковХобо – простой парень. Увидел, что кто-то умирает, побежал сам, на верную смерть практически. Респект.
-
- Держись! Слышишь?!? Я сейчас!!!
Ковальски, конечно, парень отчаянный.
-
Живи, Ковальски, живи!
Эх, кулак кусаю!
|
-
Нифига не понятно. Но очень интересно =)
-
их речь простому обывателю понять бывает непросто
Вот да. И это блестяще продемонстрировано. Тут нужно уметь говорить на двух языках: на нормальном и на маргинальном.
|
-
неожиданное влияние. Неожиданное еще за счет того что использование вполне доступной механики речи позволило бы этого избежать, но...
А вот требование казни уже вообще за гранью предположений о развитии ситуации.
|
Кройц. Осматриваешь тем временем дверной проем, изучаешь скудный интерьер окружающей тебя камеры, и не находишь ничего такого, что могло бы привлечь внимание: керамика, полимерная обтяжка, металла серость. Как вопрос задаешь, взглядом по мембранам прозрачным скользя, не знаешь, отчего и как, но поклясться готов - веселит он твою собеседницу. Бамбуковые палочки сталкиваются друг с другом где-то там, за завесой твоих собственных размышлений, позвякивают друг о друга латунные трубочки. Колокольчиков перезвон. Понимаешь, что улыбается имперка.
- Хозяин. Многоликий. Владеет.
Странное слово: "многоликий", давненько его нигде не слышал. Словно покрыто оно патиной древности, старинное и всеми забытое. "Многоликий".
- Хозяин. Лица. Спорят.
Хотя, нет, не странное, скорее просто непривычное.
- Лица. Обман. Плетут.
Загадка на загадке, да.
- Лица. Лабиринт. Делят.
И тут ты совершенно внезапно понимаешь, что она, Квей, не знает, как передать то, что она хочет сказать на твоем родном, общефедеральном - а в ДРР говорят на его практически ничем не отличающемся от "оригинала", за исключением тонны заимствований из хиспанского, диалекте - языке.
- Лица. Лица. Та ма до.
Жадно, почти бесцеремонно копошится меж твоих воспоминаний, вклинивается - жарко и давяще - меж пластов давно минувших событий. Чувствуешь ее азарт: хочет найти то самое, нужное, яркое и образное понятие, которое, "произнеси" она его, тут же позволит тебе осознать все и вся, разом. И, кажется, ты понимаешь, что именно она ищет. Секс. Что-то, что связано с самым обычным, даже заурядным половым актом. Подбрасывает тебе этот "маячок" - размытые тени переплетенных в экстазе фигур, женского тела изгибов беззастенчивость - ловя сполохи ассоциаций. То, до чего тебе в последние сезон-другой не было особого дела. Не потому, разумеется, что ты от этого далек, целомудрен, полусвят и вообще кристоферсонит-обрядник, нет - ситуация не та, чтоб личную жизнь ладить. Всплывает перед глазами картина: фигура мужская, в полумраке комнаты. Ты? Вроде бы. Кресло, дисплея мерцание. Пара щелчков - и призывно подмигивающая с экрана девушка в нарочито мокром платье, перестает подмигивать, начиная делать другие, чуть менее обыденные вещи. Ренгонет полон порно, это не секрет. Даже искать ничего не надо, само найдется. "ЗАГОРЕЛЫЕ ХИСПАНСКИЕ ОСВОБОДИТЕЛИ ЕБУТ НЕОПЫТНУЮ ИМПЕРСКУЮ СЛУЖКУ СМОТРЕТЬ БЕСПЛАТНО БЕЗ КТС". Щелчок. Кажется, находит девушка то, что хотела найти.
- Лица. Лица. Ебут.
В корне меняется смысл. Прозрение, восторг. Ну, почти.
- Лица. Лабиринт. Делят.
Стоило оно того?
- Квей. Господин. Ждет.
Такой себе вопрос, спорный.
- Лабиринт. Секреты. Хранит.
Интриги, заговоры - все как всегда.
- Лица. Спор. Слабеют.
Тянешься к "зипперу", наконец.
- Господин. Секреты. Берет.
Как там писал один древний кехаец? Если долго сидеть на берегу реки, можно увидеть как и ее отравит очередной корпоративный завод? Что-то вроде.
- Мельник. Женщина. Забыл.
Подает "голос" совершенно внезапно фантом, когда уже собираешься открыть герметизатор, перекрывающий доступ к листу переборки.
- Мельник. Сила. Слабеет.
-
Сцена с бесцеремонным поиском подходящего слова в воспоминаниях хороша. Ну и про корпоративный завод весьма недурно, да. Отличный пост, как всегда.
|
Лязгало, трещало. Жахнуло когда в борт - или, может, в лоб куда-то, не понял даже - за малым сердце не встало. Но повезло-пронесло, цела нога, отличные дела, а ботинок всегда новый раздобыть возможно, когда есть на что его напяливать.
- Да сук...
Лупило нещадно, бояться даже некогда. Потом, оп, пирамиды какие-то подводные, как у этого, брат младший рассказывал, писателя-то, Ловкофта, вроде. Щупалец не видать, живем. Хотя, вон, гниды имперские проволоки щедро понасовали, не поскупились. Представилось живо, как греб бы, рюкзаком и винтовкой топимый, как зацепился бы за выверт колючий штаниной, рукавом. Как вспорола бы до мяса железка руку, ногу. И все. И привет. Потом ляпнуло в машину. Страх получить пулю тут же вытравил страх потонуть, изрезавшись и запутавшись. Замечательно.
- Сука...
Вот и пальмы, вот и пляж. И стена. Наших - ну, до нас - тут не было: ясно, значит, кто постарался, отстроился. И ясно, кто сидеть за ней может прямо сейчас. Кричит кто-то: то ли сверху, то ли сбоку. И правда отъездились.
- Понял!
Заглушив "грузовик" и выбравшись из его едва не ставшей склепом кабины, за балки-переборки-листы спрятался: за железо, в общем. Пары мгновений хватило, чтобы понять - конкретно, так, не дотянули до грунта. А ну там снайперы, а ну пулеметчик где засел? Того жизнь не жил, скакать по мелководью, у долбанных япошек как на ладони, когда не понятно ни хрена: где бамбук, а где свои.
- Все на месте! На месте! Кто умеет - помогите раненым!
Разобраться, чего и как, надо сначала. Прикинуть, что к чему, перевязать тех, кого побило, чтоб кровью не истекли на раз.
- Остальные - занять позиции! Не высовываться! Оружие к бою!!!
Зацепился взглядом за "пятнистого" товарища, что решил в прятки поиграть, там, в стороне. Махнул, надеясь внимание привлечь.
- Эй! Морпех!!! Если один остался, чеши сюда!!!
Потом сержанта окликнул.
- Дэнни! Надо понять - что за пиздец, где все!
Огонь трещит под боком. Нехорошо. Полез за огнетушителем.
- По-быстрому осмотримся, и двинем. А я пока движок потушу - горючки там на дне, но ну его на хуй.
Нашел если баллон, "запустить" его: залить-засыпать то, что ярче и жарче горит. А там, там уже как повезет.
-
Потом, оп, пирамиды какие-то подводные, как у этого, брат младший рассказывал, писателя-то, Ловкофта, вроде
Почему-то проорал. Это отлично, начитанность сержанта поражает)
-
Потом, оп, пирамиды какие-то подводные, как у этого, брат младший рассказывал, писателя-то, Ловкофта, вроде.
Хребты Безумия!
Представилось живо, как греб бы, рюкзаком и винтовкой топимый, как зацепился бы за выверт колючий штаниной, рукавом. Как вспорола бы до мяса железка руку, ногу. И все. И привет.
- Дэнни! Надо понять - что за пиздец, где все!
-
когда не понятно ни хрена: где бамбук, а где свои.
Идеально точное сравнение!
-
6. Надеяться на лучшее.
Это нам всем нужно
|
Рубик. Всем. Кивнув в ответ, давит на активатор Бенджамин. Оживает тут же сенсор, медно-ржаво пыхнув, щелкают блокировочные системы. Кажущиеся толстыми из-за слоя темно-серой, шероховатой на вид ткани защитных краг, но на самом деле, под ними, - ты знаешь - тонкие, пусть и задубевшие от горючки, почерневшие в трещинках из-за "скользуна", с обрезанными "под край" ногтями, по-своему изящные пальцы, сунувшись в щель под укрепленным листом, прихватывают его за нижний край, отжимают вверх.
- Рубик.
На пороге пустого зала: небольшого роста даже по сравнению с тобой, вширь пошедшему, а не ввысь - родилась-то и выросла в Войде, куда ей до мировиков - но крепко сбитая, сухая и жилистая - другие среди рейдеров, на камнях или в пустоте, не выживают - женская фигура. Ярко-оранжевый, на рукавах потертый малость комбез от жаропрочного скафандра-солярника, переделанный в защитный костюм путем банальной обрезки и искусной перекройки, прикрывает тело, на ногах: тяжелые, укрепленные спереди, явно армейские ботинки с высокой шнуровкой, наколенников промышленных стальные щитки, наплечники самодельные, из скрепленных закаленной проволокой твердосплавных пластин для проходческих резцов собранные, прикрывают, собственно, плечи, а торс - вполне прилично выглядящий периметральный бронежилет песочно-зеленого цвета. Завершает образ играющая роль защитного щитка, усиленная поверху и с боков аккуратно наклепанными полосками легированной стали, совмещенная с полукружием армированной затылочной пластины и подоткнутым под горловину накладным противоосколочным воротом - та самая - сварочная маска.
- Вот и свиделись.
Сжимает в правой руке заканчивающийся пошедшей от перегрева побежалостью форсункой брандспойт "жжуна", от которого к торчащей из-за спины спарке свежевыкрашенных в антрацитово-черной баллонов тянется пухлый армошланг. Без "подкура" агрегат, от "искряка" срабатывает. Страшная, на самом деле, штука, способная за считанные секунды если не людей, так "дыхач" в целых корабельных отсека выжигать. Сбоку, прямо на трубке, у рукоятки пистолетной огнемета, дополнительно смонтирован "курсовой добойник": усеченная во всех смыслах версия пистолета-пулемета, состоящая из похожего на брусок корпуса с куцым штырем - ясное дело так размещен, чтоб край раструба не цеплять пулей - ствола, торчащей вбок "улиткой" бункерного магазина и выведенной через сервошнур к рычагу распылителя гашеткой. Раньше на скотч и шнурки примотано все было, теперь на болты накрепко посажено.
- Войд свидетель.
Это из того, что уже было. Из нового: справа на поясе - собранная из трех фиксирующих петель черная пластиковая кобура с чудовищно крупнокалиберным, матово-синеватым от воронения шестизарядным револьвером, тускло открытым тритиевым прицелом отсвечивающим, справа на поясе, и слева - закрытые ножны под "вытык", ножик ее, с его же из них торчащей рукояткой. Сам на нее проволоку медную накрепко накручивал, сам шар навершия-черепокола наждаком полировал: помнишь.
- Всех нашла.
Вроде бы "Золы" шмот, но что-то тут не так. Осознаешь внезапно, что именно. Слишком хорошо все сшито, собрано и подогнано, как для снаряжения "Ракеты". А потом вдогонку понимаешь, цепляясь взглядом за мелкие, но до боли знакомые детали - Флик руку свою приложил, а руки у него, надо сказать, золотые. Из черного золота, ага. Клепочки подбиты, болтики все лаком вскрыты, шайбочки обжаты, вентили довернуты, изолента монтажная - и та обрезана не абы как, а под углом, чтоб удобней снимать при замене было: все на совесть, все как он любит.
- Все отдала.
Уложив здоровенный, остро торчащий в стороны углами содержимого заплечный мешок на пол, делает шаг к тебе, жмется в левую ключицу налобной пластиной на пару мгновений.
- Все рассказала.
Едва уловимо пахнет от нее - не воняет, нет - биотопливом и горелой пластмассой. Узнаешь. Льнет боком к грудине еще на миг, за талию рукой приобнимая.
- Притащила железо, стволы, шмот.
|
-
хорошо чувствуется состояние людей и происходящее через сухие события в логе андроида с высокой синхронизацией
|
-
подбирает с пола меч: один из тех самых, но, судя по тому, что лезвия полоска чиста, не именно тот.
Классная фраза. Очень точно передает нужное ощущение.
|
Мортиноцци. Пока на беседу вызываешь научницу, то ли вслух рассуждает просто, то ли реально спрашивает у кого-то - тебя, очевидно: по интеркому же - наемница, фоном в наушнике шлемном шелестя.
- Как он за плиты-то вообще цеплялся?
Ежится.
- Присоски, может? Или слизь.
Выглядывает, тем временем, из-за переборки Гвендолина.
- Если честно, не знаю.
На твой вопрос ответ, размышлений вслух не слышит ведь.
- Точнее, не помню. Но звучит как-то не очень, да.
Удостоверившись, что в комнате, кроме вас двоих, никого больше нет, выбирается из технического колодца.
- Может быть, это какие-нибудь пациенты?
Поворачивается на голос "Ромашка" так, будто только сейчас его услышала.
- Пациенты? И от чего вы их тут, сука, лечили? От глаз?
Невозмутимости лаборантки, кажется, мог бы позавидовать даже тот рейдер, темнокожий и с инерционным молотом который был: запомнил его спокойное, как тогда казалось, преисполненное пониманием некоих тайных - другим недоступных вовсе или доступных, но не в полной мере - смыслов и сутей происходящего, лицо. Там, на транспортнике космитов, взглядами пару раз встретились, ни слова друг другу так и не сказав.
- Затрудняюсь ответить.
Один из "расходников". Тех, что должны были на себя оттянуть охрану и автоматику, по итогам об них и занулившись.
- В конце концов, это же секретный корпоративный комплекс посреди ледяных пустошей.
"Барсук "Эрнесто""? Нет.
- Отсюда до ближайшего патрульного поста - несколько световых лет.
"Хомяк "Матео""? Тоже нет.
- Поэтому, да, сомнительные с точки зрения этики эксперименты...
"Кролик "Доминго"". Точно, так его звали.
- Это просто классика жанра.
Что с ними со всеми, по итогам, случилось, ты - как Галлахан, с детьми этими - либо не знаешь, либо не помнишь. Впрочем, судя по тому, чего успел увидеть и узнать, закрадывается мысль, что ничего хорошего.
- Кхм. Кстати говоря, какой у нас дальнейший план? Ну, с учетом этого, кхм, безглазого ребенка.
-
И от чего вы их тут, сука, лечили? От глаз?
xD
-
- Пациенты? И от чего вы их тут, сука, лечили? От глаз?
В голос
|
Фидель. Всем. Пока разбирается спутник с подкреплением, налаживает коммуникацию, решаешь озаботиться застарелыми по меркам того отрезка жизни, что ты себя помнишь, травмами. Пожимает плечами только собеседник, как задаешь ему вопрос об уровне его познаний в травматологии, предлагая в ней же попрактиковаться.
- Об-бучали, в-вероятно. Н-но...
Улыбается, по классике - вымученно.
- Ам-мнезия ведь.
Ну да, со слов - тоже "поджарился" ведь.
- В-впрочем, я с-сомневаюсь, ч-что это в-вывих.
Делает пару вращательных движений правым плечом.
- П-подвижность в-ведь с-сохранилась, з-значит с-сустав н-нормально ф-функционирует.
Краем глаза подмечаешь, когда переборка вверх уходит, насколько знакомая рубаки оказывается мелкой.
- С-скорее п-просто ушиб. К-конечно, мы н-не м-можем ис-сключать п-пов... В-в... В-в...
Даже его, Рубика, ниже почти на полголовы, а для вас, тебя и Бена, так вообще просто "хомбресито", по плечо если достает макушкой - и то не своей, а шлема - уже хорошо.
- Что ты связку п-порвал.
Но такая, крепкая на вид, есть мясо на костях, да и амуниции без каких-то явных усилий или страданий-превозмоганий на себе тащит вагон. Вон, одни баки огнеметные чего стоят: в десятка полтора килограмм точно, если не все два.
- Или м-мышцу п-пот...
Змеей шмыгнув мимо здоровяка в коридор и осматревшись быстро, тут же тычет огнеметчица пистолетом - когда только выхватить успела - в сторону осекшегося на полуслове и назад шаг сделавшего научника.
- Корпорат, да?
Взглядом от тебя к товарищу твоему, и обратно, метнувшись, качает головой утвердительно Росс. А девушка, тем временем, уже куда-то промеж коленок твоих стволом указывает. Палец, впрочем, не на спусковом крючке. Впрочем, уложить его на него - дело доли секунды.
- А ты чьих, пятнистый такой, а?
Помолчав долю секунды - ту самую, за которую могла бы начать угрозу представлять, если б ей вздумалось сунуть фалангу в спусковую скобу, не дольше - снова тараторить начинает.
- Жилой по засвету не тряси, стели как есть.
Ствол, качнувшись, указывает на корпоративного работника.
- Братушата его шлеморылые...
Утыкает дульного среза провал в потолок.
- Уже задочились раз на раз, а эт тебе не хуем в глаз - всех срисовали.
-
Я не понимаю, что она от меня хочет :D
|
Громыхнуло, плеснуло, посыпалась гарь. Сердце стучало как барабан. Все мысли давно испарились, все чувства сжались в крепкий - крепче, чем пальцы цевье сжимают - клубок. Минута? Больше? Спроси "Хобо" сейчас, давно ли высадка началась, не смог бы ответить. А потом машина налетела на долбанный коралл, и сержант едва не сломал себе эти самые пальцы, когда качнуло, придавило, оружие зажатое вбок вывернуло. Но "едва" не считается, вовремя перехватился. Ничего, зато умыло, освежило, водой соленой пропитало сверху донизу. Красота, да и только. Снова полезло в голову всякое, про шальную пулю, про снаряд, точно в нос их плавучего куска железа бьющий. Думал, думал, а додумать уже не успел: захлопало, защелкало, застрочили пулеметы. И началось.
Удар. "Замороженная" кровь закипает, ужас смешивается с яростью, страх скручивается тугим канатом с осознанием необходимости не стоять на месте, дроча, а что-то, сука, делать.
Глянул на бойца, сверху ляпнувшегося, перевернул, проверил: все, пиздец. Глянул по сторонам: армтрак побило, но движок явно живой, тянет упрямый "кораблик" вперед. Глянул на еще живых бойцов отделения: кто-то ж точно за борт - на не пойми какой глубине, фиг знает где - кинется.
- Все на месте! На месте!!! В снаряге потонем к хуям!!!
Рабочий, но неуправляемый транспорт в любую секунду мог выкинуть любой фокус: на мель с наскока напоровшись, опрокинуться, потащить их точно к какой-нибудь японской батарее, на мины, да к самому Богу даже навстречу.
- Двое к пулеметам! Живо!!! Живо!!!
Сержанта взглядом нашел.
- Дэнни, я в кабину! До берега тянем!
В амфибию сунувшись, определился сразу, что удобней: вбок - ногами ли, руками - пихнуть труп безголовый с сиденья, либо выдернуть его наружу, сбросив в воду, и сделал дело. Место мертвеца заняв, но иронию ситуации оценить не успев, начал с рычагами возиться, с педальками. Что заляпаны красным они, то плевать, не сейчас, так через минуту Роберт вполне мог своей красноты сюда же добавить. Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой", на морской воде, с кровью морпехов заодно. Но про это Ковальски, конечно, потом уже начал размышлять, когда удалось упрямый и к тому же раненый грузовик усмирить малость, и в сторону песка его направить.
-
Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой"
А сразу после будет «Секс на пляже».
-
-
Место мертвеца заняв, но иронию ситуации оценить не успев, начал с рычагами возиться, с педальками
Действительно, как-то не до иронии.
А еще пост очень грамотный и четкий.
-
Хорошо, когда в твоем амтраке есть Ковальски, а у Ковальски есть план
-
главное, это вовремя взять ситуацию под контроль
-
Тропический коктейль "Первое знакомство с Таравой"
Это да, это лайк.
-
|
-
-
За отыгрываемую кристальную ясность бытия, очень нравиться
|
-
четко ощущаемое глыбой спрессованных фактов
Замечательно образно!
|
-
Хе хе космический гном наверно не ожидал такого
|
-
Сэм прям "MVP" - тащит боевку.
-
- Реально ребенок.
Опять по-человечески, без "рубки", начинает говорить.
- В какой-то робе, типа больничной, из зала поверху вылез. Потолком, в смысле.
Вообще прекрасно звучит. Персонаж сразу ожил.
|
-
Нравятся такие детали - тишина, запах. И вот гадаешь, что из этого выстрелит, а что - просто для обстановки.
|
Кто-то толкнул Роберта посреди душной, полной мутных снов про сны без снов ночи. Тот, очнувшись, на автомате соскочил с лежанки, и пару мгновений соображая, в чем, собственно, дело, в свою очередь тоже тихо пихнул в бок кого-то из все еще дремлющих товарищей. Цепная реакция толканий и пробуждений быстро охватывала корабль, лесным пожаром расползаясь по палубам, пока сержант брел в душ. О чем он думал в те моменты? Спроси его полминуты спустя - не вспомнил бы.
Помывшись и переодевшись, солдат направился в столовую. Еды было много, еда была всякая, но теперь, в полной мере проснувшись, Ковальски слишком хорошо осознавал, что же будет дальше. Дальше будет высадка. Будет морская вода, будут волны, если повезет - песок пляжный под ногами, вид на тропический остров, если нет - будут еще и японцы, которые обязательно будут делать чего? Правильно, убивать. Убей или будешь убит - закон не жизни, но войны.
"Убей или будешь убит": то ли прошептал, то ли проговорил он про себя, ковыряя стейк вилкой. Убей или будешь убит. Сука, нет, ну это реально невыносимо: духота, чье-то чавканье, жужжание лампы над головой. Апофеозом завтрака для мужчины стали звуки блюющего в проходе сослуживца. Отодвинув стакан недопитого кофе, сержант просто встал и вышел прочь. Напряжение прошлых дней, преследовавший его образ "Д. Коннелли", навязчивый страх смерти, дурные предчувствия, мысли о том, что зря он написал те письма - теперь точно пригодятся - все смешалось в гремучий коктейль, напрочь отравивший не только общий настрой, но, кажется, пропитавший саму душу Ковальски.
Потом было указание проверить снарягу. Надо значит надо, проверил. Потом было велено строиться. Пусть, построился. Крикнул: "Здесь!", услышав свою фамилию. Надо что-то своим сказать, верно?
- Держимся друг друга, зря никто не высовывается.
Добавил зачем-то.
- Это уже там, на берегу.
Если доберемся. Но этого говорить все же не стал.
Лодка, море, японские снаряды - так и знал, что всех их не перелопатит артиллерией, с авиацией заодно - погрузка на армтрак: все как в тумане. Руки отчего-то трясутся, пальцы не гнутся, соленых брызг жгучая влага. Стучит сердце: бух, бух, бух. Клац, клац, клац: вторит ему носок ботинка, постукивая об борт амфибии. Смерть близка. Убей или будешь убит. До хруста в суставах сжимая винтовку и вглядываясь в быстро светлеющий горизонт, Роберт все больше понимал одну простую вещь: смерть и правда близка. Его, товарищей, японцев. Чья-то. Чья - скоро станет ясно. Совсем скоро.
-
Цепная реакция толканий и пробуждений быстро охватывала корабль, лесным пожаром расползаясь по палубам, пока сержант брел в душ. О чем он думал в те моменты? Спроси его полминуты спустя - не вспомнил бы.
Очень ярко и образно передана картина.
-
Роберт все больше понимал одну простую вещь: смерть и правда близка. Его, товарищей, японцев. Чья-то. Чья - скоро станет ясно.
В масштабах вселенной — не принципиально : )
Еще порадовал продуманный план, как всегда.
-
Прекрасно отражает характеристики, с которыми Хобо подошел к этому моменту!
-
Кровь к крови, прах к праху.
-
Чавканье соседа это совершенно омерзительно, поддерживаю
|
Кройц. Посмотрев, "видишь". Там, под тонким, но непроницаемым для обычного человека коконом из многослойных высокотехнологичных материалов, под туго пеленающим фигуру - как тебе кажется по, готов поклясться, раздающемуся в тишине бестелесному многоголосому шепоту полумистических, почти религиозно-молитвенных наговоров - саваном ментальной пси-защиты, различаешь теперь колючее, отчего-то кажущееся горячим марево. Сполох - и ширма исчезает, растворяясь без следа. Проступают вмиг пусть и виденные уже вскользь черты лица - скорей все же молодая женщина, чем юная девушка - имперки, так, как если бы вот, просто стояла рядом она: бровей стрелки, глаз кофейно-карих искристые радужки, шрама старого росчерк драный на подбородке - наискось, как пилой - сбоку, пара тонких цветастых косичек, контрастом на фоне угольных прядей - темно-красная слева и темно-зеленая справа - от висков тянущихся, и бусинами густо-синего цвета, словно из застывшей смолы точеных, на самых кончиках подкрученных, татуировки странной - шрифтом напоминающей виденные тобой здесь, уже в Комплексе, надписи-указатели - чернота: "ВНИМАНИЕ = ВЫСОКАЯ ПСИ-АКТИВНОСТЬ = ВНИМАНИЕ", на шее, обручем-ошейником, в самом низу. И больше ничего экстраординарного - встретил бы на улице ее, мимо прошел. Подмигивает тебе, указывая термоклинка жалом в темноту им же прожженного провала, мол, лезь, а не глазей. Еще мгновение. Уходит враз наваждение, снова становясь пустотой.
По ту сторону, в сплошь затянутом полупрозрачной, явно конструкционно подразумевающей возможность своей простой, быстрой и полной замены пленкой, аккуратно и геометрически правильно - шестиугольниками - утыканном крохотными воронками струйных распылителей боксе, три на три, и три наверх, нет ничего и никого. Перекрыта дверь следующая, ровно напротив подрезанной расположенная, изолирующей шторкой на вертикальной застежке.
- Мельник. Дверь. Открой.
Цзянь описывает широкий круг, очерчивая клетушки периметр.
- Ловушка. Кислота. Брызнет.
Пара щелчков едва ощутимых - костяшками пальцев - по затылочной части твоего гермошлема.
- Мельник. Скафандр. Выдержит.
-
Квей шикарна. Кислота - нот соу мач.
-
А если не выдержит, то обварит, сожжет тебя ею до самых костей, и ты умрешь прямо здесь, в страшных муках.Заходи — не бойся, выходи — не плачь.
|
-
Какие костюмы? Как в Халф Лайф?
|
Молох. За порогом тянется коридор: три на три, и вверх столько же, метров в сечении, с молочно-белого, разбавленного толикой оранжевой, "топленой" теплоты, цвета, в отличие от повсеместной серости, пластинами пристенной и потолочной обшивки, и литым из задубевшего на морозе эластика, слегка пупырчатым, без видимых стыков, полом, заменяющим тут вездесущую рубчатую сталь.
По сторонам, через одинаковые - примерно в десяток шагов - промежутки, располагаются перекрытые полупрозрачными на вид, мутно-дымчатыми листами толстого пластика дверные проемы: шире стандартных для "лепестка" раза в полтора, и чуть повыше. Пять справа, пять слева. Затем идет развилка, коридорной же ширины. А за ней, вплоть до виднеющихся вдалеке, занимающих собой практически все пространство торца и больше напоминающих шлюз двустворчатых ворот горизонтального схождения - по одной двери, с боков, ближе к вам, чем к центру, и точно напротив друг друга. Десяток боксов в пять метров шириной - плюс-минус толщина межкомнатных переборок - каждый, и пара здоровенных, в двадцать с лишним метров, залов. Никаких обозначений нигде, ничего.
Пыхнув, оживают, как оказалось, практически сплошь - через равные промежутки, геометрическим узором - покрывающие потолок бугорки голо-линз: и тоннель мгновенно заливает мягкой синевой, когда он расцветает, затягиваясь ковром словно сплетенной из синеватого сияния травы, разворачиваясь ветвями разлапистого папоротника, поднимаясь шероховатыми стволами уходящих ввысь лип и кленов. Дергает конвульсивно головой "040", пытаясь рассмотреть все и сразу. Срабатывают скрытые под декоративными заглушками динамики наполняют помещение шелестом тревожимой легким ветром листвы, мягким звоном капель.
Мириады сияющих точек, закружившись на расстоянии вытянутой руки от твоего спутника, сплетаются в женскую фигуру: среднего роста и средних же лет, худощавая имперка с короткой, аккуратно уложенной прической, в строгом, классического покроя медицинском костюме с высоким, под горло, воротом.
- Здравствуйте.
Судя по интонациям прекрасно поставленного голоса, рада вас видеть.
- Похоже, мы с вами незнакомы.
Улыбается мягко, обходя поворачивающегося следом за ней волчком гиганта по широкой - часовой стрелкой - дуге.
- Может быть, возникли неполадки со считыванием ваших "ай-ди". Или же, возможно, дело в том, что вы носите затрудняющее распознавание лиц снаряжение.
Кивает понимающе.
- Ничего страшного, бывает.
Четкая артикуляция, идеальная дикция.
- Позвольте представиться - Мария Накано, штатный психотерапевт-рекреационолог Комплекса. Ну, то есть, разумеется, это оцифрованная по моему образу голограмма, с набором шаблонных фраз, но сама я наверняка тоже скоро буду.
Делает широкий приглашающий жест рукой, указывая на ряды дверей.
- В любом случае, рекреационный блок всегда к вашим услугам. Медитация? Йога? Изобокс? Вирт-камера? Сауна? Массаж? Чаю? Что угодно.
Кажется, не обращает вообще никакого внимания на пулеметный ствол, что смотрит точно в сторону ее грудной клетки.
- И не забудьте предупредить сменщика или руководителя о своем отсутствии.
-
Классная сцена, конечно. Жаль только, что в таких неподходящих обстоятельствах.
-
Просто расслабься)
Самая правильная комната в суете штурма лаборатории и восстания мутантов.
Не удивлюсь, если всё позанято)
-
Нам всем не мешает немного расслабиться!
|
-
Очень характерный и многое раскрывающий пост. И немного страшный - меж строк.
|
Мортиноцци. Вскинув помповое ружье, сосредотачиваешься на происходящем вокруг. На витающих в воздухе крупицах угольной сажи, на потрескиваниях колотой плитки, на бормотании Гвен - молится, кажется - где-то за сбоку. Гаснет наваждение, растворяется в суете реальности. И вместе с ним уходит ощущение обреченной безвозвратности, которое впервые испытал, вот, совсем недавно, когда погибла кехайка-любовница. Не любовница только, а форменная - спасибо "Клещам" за "промывку визоров" - надсмотрщица, умудрившаяся работать соглядатаем на Триады, негласным помощником на Папу, и бойцом - на тебя, с которой так или иначе, рано или поздно, но пришлось бы что-то решать. Все решилось само собой, так бывает. И даже по тем едва складывающимся в образ искрам, что успели просочится сквозь марево небытия - охваченная огнем, масляно шкворчащая, конвульсивно корчащаяся и выгибающаяся в агонии худощавая фигура скрюченного на табуретке мужчины, с отрезанными пальцами и выбитыми зубами, в одних лишь разваливающихся от жара костюмных брюках, которого сначала избили в кровавый фарш, потом запытали до полусмерти, и в конце концов сожгли заживо - понимаешь, что потерял, не вспомнив, не больше, чем приобрел, не вспоминая. Единственное - тогда, там, тоже с отцовским "помповиком" был, только таким "веслом" как сейчас он не ощущался, тонко настроенным инструментом скорей. И теперь перестал, став. Чуть сместил по горизонтали ладонь на цевье, слегка расслабил лежащий на гашетке палец, переткнул основание приклада немного поближе к ключице, довернул корпус самую малость винтом: рефлексы. Мелочи, совокупность которых и превращает "лече" в "тиро аль бланко".
- Снимаю телек. Звук ноль.
Отвлекает от мутных мыслей наемница.
- Коридор - чисто, пусто. Все "нули".
Вероятно, не просто смотрит трансляцию с находящейся в свободном поиске машинки, а еще и управляет ею: может и "прямотоком", конечно, но вряд ли, через инфопакеты скорее всего рулит.
- Зал два - чисто, пусто.
Снова смещается к проходу.
- Зал три - чисто, пусто.
Вскидывает винтовку.
- Сектор - коридор-КПП, крою.
Жмет к маске приклад.
- Имперца нет. Теплосигны и натоптыши от зала-один тянут на КПП. Закрыто, регаю турки в раскладе. Четыре: пулемет, верх, кроют двери.
На мгновение приопускает ствол к полу.
- Оттуда же пехи притопали. Или кинул, или взяли.
И добавляет.
- Я же говорила, местные - опасные.
|
-
Оперативно помощь пришла. Если это она...
|
-
Нравится мне этот пост. Квей хороша, определенно.
|
|
Мортиноцци. Скорее вспомнив, что принял решение, чем действительно - по субъективным ощущениям - сделал это, шаришь по карманам в поисках взрывчатки. Вроде бы они, цилиндры, как раз для того, чтоб их на ощупь отличить возможность была, по-разному маркируются бортиком, у самого донца который. Точки - осколочная, прерывистая линия - фугас, волнистая - термическая, ровная как стрела - специального назначения, дым. Пока раздумываешь о вечном, первая на автомате уже летит через порог. Шипение, сполох, языков пламени жирного завихрения: зажигательная. Под аккомпонемент из еще четырех выстрелов, вторую швыряешь.
- Мираж!
Срывает шарик голографа с брони напарница, подкидывает. И тот, похоже, оказывается дроном, тут же отщелкнувшимися треугольниками турбинок периметральных беззвучно копоть начав разгонять. Сплетается из транслируемых им, в бешеном темпе сходящихся и расходящихся веером лучей света прямо перед тобой, буквально на расстоянии вытянутой руки, фигура, в точности, до мелочей, копирующая Сэм-Саманту. Прыгает в тоннель фантом, перекатывается через плечо, и в сопровождении летучего проектора убегает в противоположную эпицентру веселья сторону, не забыв пальнуть из винтовки - динамики машинки исправно гавкают, сработку оружия имитируя - в объятое ярко-оранжевым пламенем чудовище, что маячит где-то на подступах к вашим позициям.
- Стоп огонь!
Бахает так, что поток ударной волны жарко-дымным чадом с ног до головы тебя окатывает, не сбивая с ног, но качнув ощутимо. А Гвен, между тем, не видно и не слышно. Нет, все таки слышно - там же, на позиции, судя по эластиковому шелесту костюма о металлокерамику.
- Стоп огонь!
Клацает в отдалении канонада воспроизведенных с записи выстрелов, а сама "Ромашка", тем временем, скользнув прочь от двери, вжимается в стенку спиной, замирает.
- Тихо...
Издав разъяренный полурык-полувизг, тлеющая громадина в пару прыжков преодолевает расстояние от места, где его накрыло гранатой, до лаборатории.
- Тихо...
Мимо проносится, воя истошно и в стороны рассыпая жирные чешуйки нагара. На какие-то мгновения тебе чудится, что в очертаниях живого факела, к лифту скакнувшего, есть что-то от "эризо": колючий, сбитый, комком собранный.
- И...
Ляпнувшись со всего маху о створки лифтовые, вышибает их, судя по скрежету, обугленным локомотивом несущийся гигант. Вякнув от неожиданности, валится в провал и, со скрежетом цепляя облицовку когтями, улетает куда-то вниз.
- Все.
Секунда, максимум - полторы. Удар тяжелый раскатистым грохотом разносится по этажам, когда глыбой многоцентнеровой что-то втыкается в основание шахты.
- Ушел на дно, хуй бабушкин.
Хмыкнув, молниеносным выпадом ловит влетевший в помещение орб девушка, и одним движением вкручивает его обратно в наплечник.
- Перезаряд.
Снова меняя магазин, вновь возвращается к общению рублеными фразами.
- Сектор - коридор-лифт, кроешь.
|
Молох. Никак не реагирует на похвалу пулеметчик: либо не понял, либо хорошо делает вид, что не понял, либо просто не умеет мимикой выражать эмоции. Всякое может быть, в общем и целом. Чего не скажешь об уведомлении по поводу готовности.
- Г-о-т-о-в-н-о-с-ть.
Что-то есть во взгляде его голубоватых, подернутых матовой пеленой глаз, между тем. Что-то неуловимо знакомое. Что-то настолько далекое, настолько давнее, что кажется - сама память об этом высохла и рассыпалась, превратившись в прах. В бирюзовую пыль. Бирюзовую крошка. Бирюзовые осколки. Вспышка.
- Что там у тебя, а?
Арбитр, из числа добровольных помощников новой власти - высокий, плечистый, а для крохотной тебя, так вообще великан, мертвой хваткой держит в своем кулаке твою, кажущуюся игрушечной по сравнению с его толстыми, в черную кожу перчаток затянутыми пальцами, кисть правой руки.
- Покажи.
В пепельно-серого цвета форме с нашивками "Народного Арбитража", легкой пластиковой каске, секторном бронежилете, с кобурой пистолетной на правом бедре, и телескопической шоковой дубинкой - на левом.
- Я сказал - покажи.
Трещат твои пальцы. Молчишь. Маска-анонимайзер - армированная, молочно-белого цвета упрощенно-стандартизированная пародия на лишенное эмоций лицо - равняется с твоим собственным лицом, когда присаживается на корточки коллаборационист.
- Ты глухая?
Сжимает кулак сильней. В ответ сжимаешь зубы так, что скрипит эмаль, но не издаешь ни звука.
- Или немая?
Треск сменяется влажным хрустом.
- Ну ничего.
Суставчики фаланг выворачиваются под чудовищным - для них - давлением.
- Сейчас я тебя вылечу.
И на бетонный пол ЦОМ-а летит бирюзово-голубой шарик каменной бусины. Тот самый, который нужен тебе для того, чтобы выменять у "Особи-C-104" украденный из канцелярии союзарский калькулятор, сам по себе - как устройство - для тебя никакой ценности не представляющий, в отличие от спрятанного под его крышкой микроконтроллера.
- Что это?
Отпустив твою изломанную, с неестественно вывернутыми в стороны словно ветки мертвого дерева пальцами, кисть, подбирает галтованный кусочек бирюзы.
- Азартные игры, да?
Бросает камушек обратно, с силой давит каблуком сапога.
- Ай-ай-ай, и не стыдно, нет?
Пинок - пыром, точно в грудь - просто сшибает тебя с ног, враз выдавливая из вспыхнувших огнем легких бурлящую лаву воздуха. Лучше пусть думает, что вы решили поиграть в "Раз-Два-Четыре", правда.
- Не стыдно?!?
Поджав искалеченную руку к груди, привычно поджимаешь так же еще и коленки.
- Нет?!?
Осталось потерпеть еще пять, максимум - десять секунд. Союзарский дроид-наставник уже среагировал на шум, и спускается на этаж - при нем арбитр не посмеет тебя бить, ведь здесь, вне улиц, у него власти не больше, чем у тебя, а погнавшись в азарте охотничьем за тобой сюда, в Центр Обучения Молодежи, он разом нарушил уйму запретов.
- Я тебя спрашиваю! А, тварь?!?
Так и есть. Поворачивается куда-то вбок. Кланяется и, не разгибаясь, начинает тараторить.
- Мастер-учитель. Ваша... Ваша в-воспитанница, она чем-то об-б...
Страх. Для союзаров, включая союзарские машины, он - арбитр - такой же троглодит, только чуть более полезный. Самую малость.
- Она говорила с асоциальным элементом. Там, у входа. Я, я решил, что...
Вспышка.
- В-н-и-м-а-н-и-е. С-м-е-ж-н-а-я з-о-н-а.
-
Союзарский дроид-наставник уже среагировал на шум, и спускается на этаж - при нем арбитр не посмеет тебя бить, ведь здесь, вне улиц, у него власти не больше, чем у тебя, а погнавшись в азарте охотничьем за тобой сюда, в Центр Обучения Молодежи, он разом нарушил уйму запретов.
Классика. =)
|
-
Протокольно, жестоко, страшно.
ОЕЙКИОй-йой
-
Есть вещи по хуже смерти и это например встретить Омикрона
|
Рубик. Всем. Приняв решение, озвучиваешь его "Мон-Грелу".
- Понял.
Отвечает когда - проступает, наконец, бородато-косматым образом сквозь пелену небытия.
- Сделаем.
Рассказываешь следом про видения, про методы работы местной охраны.
- Ты тоже засвет лови: шлемоморды уже задочились.
Холодок по спине пробегает. Спецназ корпоратов высадился, значит. И не в том дело, что страх перед "панцирями" имеешь: при должной сноровке, со щепоткой удачи заодно, есть вариант и не такого хищника завалить. Нет, тут другое, хуже. Они, спецы, могут тварь, за чьей жизнью ты сюда пришел, эвакуировать, вывезти, в войд-прыжок уволочь, и все - ищи потом, проверяй под каждым камнем в Ренго, нет ли там замаскированного входа в очередной тайный комплекс, где она залегла. Говоришь боссу про нее, про Хершел.
- Знаю, Рубик. Херов должок без ворота - оформим раз на раз.
Никак не реагирует занятый бдением в лаборатории магистр на иносказательное упоминание тобой своей начальницы. Или хочет, чтобы ты так подумал, потому и не дергается.
- И сверху еще накинем, чтоб ровно было, в ноль.
Секунду или две слушаешь только перемежающееся резкими выдохами сопение внезапно занявшегося упражнениями с выдернутым из трупа клинком Фиделя.
- Все, "Зола" на сапоге.
Усмехается отчего-то - и ты прямо видишь, отчего. Сука наверняка "оценила" твой выбор, да. Готов поклясться, что различаешь где-то фоном ее недовольное, приглушенное лицевым щитком бормотание.
- Потопчи пока палубу на холостых, чтоб бортами не разошлись.
Кстати, о лицевом щитке. У "Золы" он тоже есть, прямо шлем настоящий, и если она его ни на что не сменила и не перекрасила - а в среде рейдеров такое случается редко, ведь свои же могут не признать, что в суматохе рейда может вылиться в выпавшие на пол кишки - то будет совсем не лишним как самому не зарубить сгоряча женщину в разукрашенной языками синевато-зеленого пламени сварочной маске, так и своим спутникам сказать, чтоб лишних дырок в ней не не понаделали с перепугу, случись ей выпасть из какого-нибудь технического лаза сейчас.
- И маякни, когда зацепитесь. Она, если чего, тоже с трещалкой теперь. "Шестерка" на роторе.
Кнопка, которая переключает прием с передачи и обратно, крутится вправо-влево, позволяя выставить ее в одну из восьми позиций, сменив, таким образом, "контакт", который вызываешь. Реле форменное, ага.
- Все, Рубик, тишина. На связи.
|
-
Боюсь спрашивать что там за материалы...
|
-
Ясно одно, хорошего от перекрученных "частицей" зверушек ждать не приходится, если вляпаетесь - само, как похмелье, не пройдет.
Вот вот, главная мысль.
-
У Жжуньи было имя. И лицо. И личность. Это ценно =)
|
|
Сильверфилд. Нащупываешь когда боковину коробочки, понимаешь, что это скорей хранилище, чем аппарат. Бросив короткий взгляд и, очевидно, получше оценив твой текущий - стремительно расползающееся под тобой багровое озеро и не думает замедлять свою экспансию на все новые и новые пластины напольного покрытия - "статус", подшагивает к тебе хиспанец, не отводя ствола винтовочного от залитого красным дверного проема.
- Давай сюда, помогу.
Ткнувшись наколенниками в плитки металл, забирает "пачку". Откидывает следом, большим пальцем в стык поддавив, крышку ее. Тут же отщелкиваются оттуда, подавшись вверх - явно для того, чтоб удобней вытягивать прочь их было - толстые цилиндры прозрачных автоматических инъекторов. Вытаскивает один, зажав прямоугольник между секторной вставкой бронежилета и укрытым эластиком противогаза подбородком. Черной кнопки-активатора пуговка пупырчатая на торце, прикрытое колпачком жало игловыбрасывателя, желтовато-оранжевой, тягучей на вид скорее слизью, чем жидкостью наполненный баллончик, кубиков на пять. И буквы на корпусе, сбоку: "SINCO Pharmacology". Фармацевтический концерн такой, как память подсказывает. А штука эта, вероятней всего, является регенерационным расплавом - выглядит похоже, по крайней мере. Пока размышляешь, жмет к пробитой грудине штырек "Бобер". Щелчок, легкое пощипывание. Зашипев, поршень вгоняет под кожу, прямо в мышцы, содержимое шприца по толстой игле. И бурная алая река - буквально на глазах - начинает превращаться сначала в ручей, а потом, когда в узкой прорехе страшной, отчего-то начавшей дико, фактически нестерпимо зудеть раны, выпячиваясь наружу, набухает красноватой губкой пульсирующий клубок фибриновых нитей, и вовсе иссякает.
- Это "Кастор".
Непонятно к кому, но явно не к тебе обращается стрелок, поворачивая, под чавканье прилипшего к полу комбинезона, на бок тебя. Второй инъектор втыкается куда-то под руку. Щелчок. Чешутся ребра - так, что хоть кожу с них сдирай.
- Напоролся на дроида с кон дос эспадас.
Третий чудо-шприц, покопавшись под крышечкой футляра, снабжает, накрутив ее прямо на конус, длинной и тонкой - чем-то напоминающей антенну приемника - телескопической, колен на пять-шесть, иголкой. Похлопывает по плечу тебя.
- Терпи, амиго - будет больно.
Жмет конструкцию получившуюся прямо к начавшей слипаться ране, почти под тем же углом, что "богомол" бил. И шилом отстрелившаяся металлическая трубочка прошивает, кажется, навылет тело, когда срабатывает выбрасыватель. По крайней мере, ощущается так. Боль, жжение, жар под ребрами, несколько конвульсивных, наполняющих рот и носоглотку привкусом мокрого железа покашливаний - начинаешь дышать. Укладывает обратно.
- Чика из котовской группы, "Пата", в нулях.
Это уже не тебе.
- Второй, "Астро", тяжелый - качаю регом, но санграр его почти занулило - время нужно.
Четвертый - и последний - инъектор тратит на руку твою.
- Да и я для этого кохонеса одет легковато.
Роется то ли за пазухой формы своей, то ли в нагрудных карманах разгрузочного жилета - с лежачей позиции не особо видно.
- Короче, помощь не помешает. Эсперо.
Довольно крупный, на литр где-то, сделанный из плотной прозрачной пленки, формой напоминающий колбасу и заполненный густой, цвета крепкого вишневого компота жидкостью пакет с набалдашником из молочно-белого пластика на одном из концов вытаскивает непонятно откуда. "OXYGEN-TRANSFERRING BLOOD SUBSTITUTE", судя по маркировке.
- Хорошая штука, хомбре, полегче сразу станет.
Беззастенчиво и почти на ощупь расстегнув скафандр твой, пару мгновений щупает, продавливая ощутимо кожу, область вокруг твоей левой ключицы.
- Я не медик ни хуя...
Выдернув жало очередной иглы из навершия "колпака" на пакете с "компотом", раскручивает пружиной свернутую трубочку. Капельница?
- Так что ты уж потерпи.
Удивительно, но в вену, похоже, с первого раза попадает. Укладывает пакет под отворот нагрудника, жмет то ли на нем - пакете - на что-то, то ли на крышке. Заурчав размеренно, спрятанная в пластиковых недрах помпа начинает качать жидкость в твой кровоток.
- Вот и все, порядок.
Подмигивает, но без улыбки.
- Полежи, отдохни - джо вихиларе.
-
А там за коммуникатором целый другой мир)
-
Терпи, амиго - будет больно.
Я не медик ни хуя...
Напомнило по настрою поста Василия Тёркина:
Снег под ним, набрякши кровью,
Взялся грудой ледяной.
Смерть склонилась к изголовью:
— Ну, солдат, пойдем со мной.
|
Мортиноцци. Пара секунд - и плечо упирается в балку.
- Пехота. Один - ноль-ноль.
Выстрел. Перестает гавкать еще один автомат.
- Пехота. Два - ноль-ноль.
Рыкнув гулко, что-то здоровенное, там же, очевидно разрывает или раздавливает - с громким влажным хрустом - что-то помельче.
- Пехота. Все - ноль-ноль.
Выстрел. Рев заливисто-гортанный. Выстрел.
- Перезаряд!
Рвет прочь сноровисто магазин.
- Зверь - сближение!
Словно фокусник, одним движением меняет в подсумке очередном старый, отстрелянный, на новый.
- Ты - две хлопушки.
В паз сует коробку с патронами, лязгает рукояткой затвора.
- Зверь - сработка-два.
Четыре выстрела, рассыпая гильз пластмассу, впрессовываются буквально в секунду-полторы.
- Делай!
Краем глаза ловишь движение в техническом колодце. Лаборантка, спустившись, закрывает за собой перемычку, и прячется тут же у ведущего в вашу комнату лаза, слева, прижавшись к стенке спиной - один ствол винтовочный видно теперь, торчит.
- Давай!
Вспышка. Рамона, сестра твоя старшая, сует тебе, за столом кухонным, на кухне же сидящему, в руки фотографию в инкрустированной серебром деревянной рамке. Сорвала со стены, гвоздик обои подцепил даже.
- Давай! Посмотри, если забыл - узнаешь?!?
Ты на снимке: в форме полевой, небритый, уставший, но никому ничем не обязанный, свободный, настоящий. Через две или три недели после Победы, у стойки получения багажа, в космопорту она же тебя сфотографировала, когда транспортники военные начали потихоньку растаскивать вчерашних солдат "по местам постоянной дислокации". Киваешь, мол, да.
- А я, вот, нет! Тот мой брат головой думал.
Кажется будто потемнели радужки от гнева у нее - плохой знак.
- А ты...
Вдыхает глубоко и быстро, выдыхает медленно. Нет, пронесло. Подвинув стул, рядом садится.
- Ты же понимаешь, что это билет в один конец? Что этот жирный марикон, "Папа" твой, отправляет вас на убой?
Киваешь.
- И?
- У меня есть план.
Про "Клещей" пока не говорил, да.
- План? Гранату за пазухой спрячешь, чтоб живым тебя спецназ не взял?
- Получше.
Поднявшись с места, подходит к холодильнику и подкручивает погромче звук на играющем какой-то незамысловатый мотивчик радио-магните.
- Получше, значит.
Открыв морозильник, перекладывает пакеты с заморозкой, явно что-то разыскивая.
- А Матео-то в курсе?
Матео, твой близкий, в курсе. Играет сейчас в зале с племянником твоим, Тео, в какой-то файтинг на приставке. Судя по раздающимся то и дело победным крикам маленького Теодора - не особо успешно.
- В курсе, со мной летит.
Убрав было в сторону пачку стылой "аргентинской смеси" - овощная, неплохая - тебе ее затем показывает.
- Давай, может, поджарю по-быстрому?
- Да нет, не голодный.
- А Мотик?
- И он.
Потянувшись к перекрытой занавеской из крупных деревянных бус дверной арке, в коридор ведущей, кричит.
- Эй! Матео! "Аргентинку" будешь?
Моментально дает ответ товарищ.
- Если только живую!
- Вот же ж зараза...
Сунув упаковку на место, вытаскивает вместо нее из-под смерзшихся бруском имперских вонтонов завернутый в десяток слоев пленки автоинъектор. Знаешь, что это. И сразу руку правую поднимаешь, ладонью к ней.
- Нет.
- Да.
- Нет, "Рэм".
- А я говорю - да.
Укладывает на белоснежную скатерть сверток.
- Бери.
Едва заметно мерцает голубоватым сиянием даже сквозь иней и пластмассу содержимое шприца. "СДЖ", сок Древа Жизни: псионически активная субстанция, способная восстанавливать поврежденные ткани живых существ на основе токов самогенерируемого псионического поля головного мозга, то есть - вообще с нуля. Всего одна инъекция способна, например, за считанные секунды отрастить потерянную конечность, правда ценой перераспределения общей массы тканей, с отторжением всего инородного - включая импланты - из прилегающих участков тела. Опасная штука, но, будучи примененной в нужное время и с умом, может сотворить форменное чудо, "подняв" смертельно раненого, нарастив оторванную кисть или восстановив выбитый глаз.
- Нет, вам нужней.
Толком не знаешь, где она их взяла, но догадываешься, что нашла где-то в недрах одного из мертвых кораблей, пока еще была - до рождения Тео - одним из лучших шипдайверов если не в блоке, то в своем гильд-скваде - точно. Цепляется взгляд за литеру "R", заключенную в шипастый круг, что наколота на ее левом запястье. Видел совсем недавно такую же.
- Это уже мне решать, что и кому нужней, Санти.
Покатав задумчиво подарок по столешнице, но окончательное решение относительно него так и не приняв, киваешь сестре.
- Слушай, а ты знаешь такую Саманту? Уравнитель, из гильдии.
-
Новые сюжетные витки и повороты. Хочется знать больше, словить передоз от историй этого мира.
|
-
Сколько всего пришлось пережить кихайке
|
|
Кройц. Прощаешься когда, тянет обрубок правый к тебе, словно пытаясь отсутствующими пальцами за несуществующий рукав поймать.
- Нет, нет... Подожди...
Дрожит подбородок.
- Пожалуйста... Не бросай меня.
Не просто слезы, плачет.
- Не бросай.
Вздыхает отчего-то.
- Что?..
Покрутив головой из стороны в сторону, будто силясь кого-то - или что-то - взглядом отыскать, моргает медленно. Раз, другой.
- Как-то...
Прикрыв глаза на пару мгновений, снова вздыхает.
- Мне... Как-то... Как-то лучше...
Едва шевелит губами уже.
- Стало...
Еще раз вздохнув - медленно, спокойно, даже умиротворенно - утыкается подбородком в основание ворота костюмного, то ли сознание потеряв, то ли заснув. Замечаешь, что купол ее капюшона, слева и справа, распрямляется, разглаживаясь, когда невидимые ладони перестают касаться его ткани. Привычно, почти без "почти", звякают колокольчики под сводами черепа.
- Слуга. Покой. Спит.
Вот и ответ на твой немой вопрос. Невидимые, но горячие - настолько, что вновь кажется, что ощущаешь не тепло, а уже форменный жар - кисти подхватывают сферу гермошлема с боков. Фантомные отголоски чужих страданий вмиг стихают, исчезая без следа. Были - и нет.
- Зверь. Слуга. Убила.
Вжикнув, распарывает с шипением маслянистым цзянь волокна пластмассового листа, перекрывающего путь к шпилю.
- Слуга. Зверь. Ранил.
Когда его почти метровая половина с грохотом съезжает вниз и с грохотом же заваливается вбок, будучи отсеченной наискось - от балки до балки - от основного массива, тычет вдруг тебя совершенно неожиданно в левый бок локтем, поблизости внезапно оказавшись.
- Мельник. Слуга. Спасешь?
И, готов поклясться, хмыкает затем вполне себе обычно, а не как всегда, эфемерно-нематериально. Шутит что ли?
- Мельник. Квей. Уходим.
Похоже на то.
- Квей. Первая. Иду.
Шаг - в обманчивом одиночестве - и ты стоишь на пороге того самого контрольно-пропускного блока. Зал, десять на пятнадцать метров, явно в процессе либо сборки, либо разборки, либо капитального ремонта. Слева, у затянутой плотной и непрозрачной, закрепленной на несущих балках стяжками пленкой стенки высится подпирающий потолок штабель тех самых облицовочных металлокерамических пластин, которыми здесь покрыто, кажется, абсолютно все, исключая пол. Рядом с ними, к вам ближе, расположились уже виденные тобой в первой комнате-складе, где очнулся, промышленные - из черного пластика, с ребристыми бортами и усиленными стальными накладками уголками - ящики, полметра на полметра, и полтора длиной. Судя по маркировке: ""GT | МАСЛОНАПОЛНЕННЫЙ ТЕРМОБЛОК ПОТОКОВОЙ ЦИРКУЛЯЦИИ / "OTB-FC (FR (L): 20-180) / MIN: -106 | MAX: +420 / (! >AMMONIA RESISTANT< !)". Три штуки, один на другом. Сиротливо ткнувшись в бок нижнему хранилищу, еще ближе к вам стоит небольшой инструментальный ящичек: оранжевый, многосекторный, с откидной, покрытой эластиком ручкой. Катушечный удлинитель, на гнутых скобами ножках-подпорках, с четверкой универсальных розеток на торце - с парой десятков метров толстого кабеля, промышленный - но формой очень напоминающий обычный - фен, в темно-синем корпусе, пистолет для монтажной пены, такой же, синего цвета, да и фирмы-производителя, судя по вполне заметным общим чертам в дизайне, пара литровых - для пистолета - баллонов: лежат неподалеку. К правой же стене, в дальнем углу, прислонена одинокая, явно рельсово-телескопически раскладывающаяся лестница-стремянка с опорами брусочного типа, бледно-зелеными, будто вощеными на вид ступеньками, и висящим на ремешке, сбоку, на самом верху, промышленным респиратором с навинчивающейся прямо на "намордник" шайбой фильтрующего элемента.
Вспышка. Стягивает респиратор с лица "Хомяк", глянув на тебя, стремянку поддерживающего, сверху вниз. Вешает пульверизатор на опору, шепчет.
- Слышал?
Киваешь. Кто-то вышиб окно на кухне, и теперь шерудит чем-то металлическим - готов поставить сотню демкредов, что это будет гвоздодер - в раме, сбивая осколки.
- Так...
-
Воу, какой пост! Да еще и кусочек прошлого с Хомяком. Не зря ждал. Огонь.
|
Теснота кают, вонь собственных носков и чужого пота, дни, сливающиеся в бесконечную череду подъемов, приемов, отбоев: все это действовало на нервы, и чем дальше - тем хуже. Завалившись на узкую лежанку, Роберт то и дело вспоминал о письмах, что хранились в рюкзаке. Снова и снова мыслями он цеплялся за ситуацию, связанную с последним из них, вновь и вновь предполагал, додумывал, возвращался к предположениям, отвергал и опровергал их перед самим собой, после чего убеждал себя же в обратном, и так по бесконечному, замкнутому кругу. Как "цепкая" корочка на ранке, которую дергаешь, сковыривая, опять и опять.
...
Закончилось все тем, что "Д. Коннелли" - хоть убей, сейчас не вспомнить, какой именно по счету ночью - ему приснилась: неясный, неуловимо-неузнаваемый образ, обрывки фраз, полутени, смазанные черты, но проснувшись, он точно знал, что это была она. Промаявшись все утро, в один из послеобеденных часов он все же вытянул несколько смятых листочков, заприметив на них крупицы того самого веллингтонского песка, которые одним своим видом тут же вернули сержанта в те беззаботные, наполненные спокойствием месяцы, проведенные на пусть и чужой, но такой приветливой земле. Растерев песчинки меж пальцев, сержант на какие-то мгновения будто бы вернулся туда, откуда они были родом: шелест прибоя, беззаботные улыбки прохожих, прохладного пива, за стакан которого сейчас бы убил, чуть горьковатое послевкусие. Суровая реальность, однако же, быстро стерла наваждение, когда откуда-то потянуло густо замешанном на смраде немытых тел жаром. Перебирая исписанные витиеватым почерком клочки бумаги, аккуратные строчки на которых складывались в истории о найденном за амбарами котенке, неудачной стрижке, покупке овец соседями, засахарившемся меде, танцах, на которых какой-то Саманте оттоптали ноги, граде, побившем "цвет" у вишни, волках, которые гнались за "Старым Биллом", почтальоном из соседнего городка, купленной на ярмарке брошке с желтыми камушками, которые на самом деле оказались янтарем - пусть и давно знаком их смысл, перебили дыхание, когда Роберт понял, что, возможно, так и не получит возможности что-то сказать лично автору, сдохнув где-то там, неизвестно где.
...
Конверты вернулись в рюкзак, но вечером того же дня в канцелярию ушло два "посмертных": матери и, да, "Д. Коннелли". И той, и той он писал, что любит, и ту, и ту просил не держать зла, если что не так. Старый "Винчестер", подаренную еще дедом винтовку, пусть отдадут старшему из младших братьев, а самому младшему, чтоб не так огорчался - спрятанные в жестянке из-под леденцов за комодом две с половиной сотни долларов, все сбережения. Умереть за благое дело, написал Ковальски матери, не так плохо, как спиться, сдохнув на собственной кухне от какого-нибудь приступа. А потом скомкал недописанное письмо, и переписал с нуля, но уже без этого, просто добавив под конец, что любит всех, обнимает, и попросил жить дальше. А "Д. Коннелли" дописал, что зла на нее не держит, и жалеет только о том, что не смог сказать ей все это лично.
...
Пару дней спустя, встретив на палубе приятеля, "Аборигена", и поделившись с ним сигаретой из полупустой пачки, Роберт долго смотрел на резвящихся вдалеке дельфинов.
- Думаю, добром это не кончится. - Когда тлеющий огонек едва не опалил пальцы, наконец, подал голос он. - В штабе не дураки сидят: ты сам подумай, столько горючки зря палить никто не станет, да и столько народу тащить неизвестно куда из-за херни - тоже. Что-то серьезное намечается. Какая-нибудь ебучая мясорубка, вот увидишь.
Докурив, Ковальски смял, раздавил и спрятал окурок.
- Сука, еще неделя под палубой с нажравшимся сраных бобов "Землекопом" - и я после высадки первым на пулеметы полезу.
...
По слухам. через пару дней должно было начаться веселье, а сержант, между тем, окончательно погрузился в сумрачные пучины дурных предчувствий. Поэтому, когда непонятный мужик, корреспондент какой-то, под своячка косящий, начал задавать мутные вопросы, щедро делясь куревом - что бусы папуасам раздавая - ответ на них тоже не цвел витиеватыми метафорами на манер тропических лесов, где совсем скоро морпеховские кишки наверняка начнут наматывать на штыки визжащие япошки.
- Мысли, сэр? Думаю, ничего хорошего нас там не ждет - не стягивали бы иначе неизвестно куда столько техники, такие силы. А вот япошки, да, те ждут наверняка.
"Страйк" у Боба этого тоже брать не стал, свой есть.
...
Три недели. Долбанный Ад.
-
Как "цепкая" корочка на ранке, которую дергаешь, сковыривая, опять и опять.
Кому не знакомо это ощущение?
Умереть за благое дело, написал Ковальски матери, не так плохо, как спиться, сдохнув на собственной кухне от какого-нибудь приступа.
И вот я читаю и думаю: "Блядь, Боб, так ведь матери от этого разве легче? Только тяжелее." А потом:
А потом скомкал недописанное письмо, и переписал с нуля, но уже без этого
И мне вкатило!
пусть и давно знаком их смысл, перебили дыхание, когда Роберт понял, что, возможно, так и не получит возможности что-то сказать лично ее автору, сдохнув где-то там, неизвестно где.
И вот это тоже понравилось. Отлично пойман момент – уже, может быть, и придумал, что скажешь, и вдруг понимаешь, что, может быть, зря придумывал. "Уже неважно". Атмосферно!
P.S.
Поэтому, когда непонятный мужик, корреспондент какой-то, под своячка косящий
Ну тут такое дело, что он пошел туда вместе с вами, так что панибратство было уместное).
-
Да уж, письма "Д. Коннелли" стали для бедного Роберта многим. И это и очень показательно, и красиво и, думаю, правдоподобно.
-
Трагедия, что мы, вероятно, так и не узнаем, чем закончилась история с Д.Коннелли
|
-
Хорошо, что я читаю это в восприятии машины бездушной с высоким уровнем синхронизации. Иначе было бы грустно и страшно.
Тяжелые дела творим.
|
-
Незадача, конечно, с этими препятствиями. Но какой яркий пост!
|
-
А вот и делегация встречающих!
-
Очень весело. Доклады голосом, связь прямотоком. Давно так не смеялся.
|
-
Спасибо огромное за игру! Ты лучший!
-
|
|
Сильверфилд. Окрик - и тут же фонаря банка, крутанувшись, летит в сторону противника. Звякнув, бьется о напоминающую небольшую, в пару твоих кулаков, вместе сложенных, сферу "головы", из все того же армопластика сделанной, и сплошь, буквально целиком, покрытой - кроме "макушки", микроячеистой сеткой, из которой и валит тот самый дым, прикрытой - линзами бессчетного количества мелких, в донце патрона пистолетного, стекляшек-визоров. Дроид. Вместо тела - труба сантиметров сорока длиной, и в водопроводную трубу же примерно толщиной, а к ней уже, заменяя руки и ноги, на выступах шарообразных крепятся форменные палки, с тремя, играющими роль локтей-колен, укрепленными суставами-шарнирами, делящими их - палки - на равные, сантиметров в тридцать, отрезки-огрызки. Никаких, практически, черт человеческих нет в машине: не на скелет, а на палочника какого-то похожа больше.
- Что...
Дернув нож-подарок, взмахиваешь им, блокируя пустоту. А потом протыкает тебя - как канапе шпажкой - меч. За ту же самую долю секунды, которая понадобилась для того, чтобы отсечь шлем Мадлен, легко и непринужденно, словно так и надо, под углом входит в грудину, чуть левей ее центра, практически не встречая сопротивления, утопает в торсе, лезет откуда-то сбоку, и вынырнув под мышкой, протыкает уже руку, погрузившись, кажется, в трицепс.
- Это...
Хватаешься за рукоятку оружейную, вцепившись попутно и в твердую как металл "лапу" дроида. Хватает тут же вторым манипулятором запястье, вмявшись в него до треска ткани костюмной. Так и сломаться может.
- За...
И ты понимаешь, что конечностей у него четыре, когда из-за "спины" еще одну пару их раскладывает он. Оно. Еще один клинок, близнец первого - в третьей "руке" - без замаха, тычком, едва не утопает теперь уже в животе, но колено, выброшенное вперед, бьет трубчатый механизм в условную "грудь", и тот, оказавшись не просто легким, а для своих габаритов фактически невесомым - в десяток килограмм - отлетает, по-паучьи в полете поджав многочисленные "лапки" к "телу", куда-то в задымленные глубины коридора, попутно мясо, кости и жилы твои еще сильней вспоров выдернутым на взлете клинком.
- Кагада?!?
Валишься отчего-то - для себя самого совершенно внезапно - с ног, но чьи-то пальцы, сильные и цепкие как клещи, ловят под локоть. А потом по ушам, с глазами заодно, взвивая бешено дыма патоку, бьет затяжная, "до железки", очередь, когда "Бобер", левой рукой тебя подхватив, от бедра строча, разряжает винтовку туда, куда ты отбросил убийцу Мадлен.
- Пута мадре!!!
Рывок. Затаскивает обратно, через порог, прямо по обезглавленной хиспанке беззастенчиво топчась. Кровь, реки крови: ее, твоей, вашей. Льется багрянец по скафандру. И в него тоже. Брызжет красным из прорех. Бросает в большей мере, чем опускает на пол тебя стрелок в метре - чуть дальше, может - от входа, пинком труп вбок, в помещение, отпихивает.
- Жри, марикон!!!
Лязгнув, гавкает глухо подствольный гранатомет. Вспышка. Хлопок оглушительный ураганом ударной волны враз сизость разгоняет. Лист автодвери, скользнув вниз под давлением чужой ладони, возвращается на место, закрываясь.
- Ихо де пута... Живой?..
Слева - к твоим ногам ближе, чем к нему - от прохода встав, и глаз от него не отводя, нашаривает где-то в подсумках что-то. Бросает на нагрудник, не глядя, прямоугольник пластиковой, молочно-белого цвета коробочки, с сигаретную пачку размером. Красный крест на крышке.
- Коли, пока не сдох.
|
-
Безвозвратность, да. А еще, еще страх. Банальный, такой, самый обычный страх. Крабу пляжному понятно, что не учения это
Чуда, однако же, не произошло, и страх не ушел. Просто отступил на заранее подготовленные позиции в душе Роберта, став неясным беспокойством, которое еще обязательно даст о себе знать.
Страх не умирает, он отступает для перегруппировки.
|
Мортиноцци. Шипят наушники, транслируя звук, с которым сквозь стиснутые зубы с силой выдыхает "Ромашка".
- Да ебаный...
Крадешься - по-другому не скажешь - к дверному проему, цилиндр фугаса наготове держа. Несколько шагов, плечо в косяк. Сунув голову в проход, успеваешь заметить правый край широкой словно столешница спины гиганта, что покрыта внахлест окостеневшей, зубчиками мелкими усыпанной, славно восковой на вид чешуей, в твою ладонь размером, край же похожей на огромную шишковатую тыкву, сплюснутой сверху, повернутой к тебе затылком головы, под потолок почти, с гривой напоминающих сальные дреды, сосульками по боками болтающихся то ли щупалец, то ли косм, на концах формой схожими с вытянутыми и кручеными морскими ракушками пиками костистыми увенчанных, и правую же лапу - в фонарный столб толщиной - до пола почти свисающую, с массивных серповидных когтей здоровенными крючьями, дверь в эту лабораторию лоскутами не так давно распоровшими.
Полуоборачиваешься, чтобы осмотреть противоположный участок тоннеля, и тут же рывком дергает тебя за локоть наемница - с такой неожиданной силой, и так резко, что, свистнув по напольному покрытию подошвами кроссовок, едва не валишься на нее, вбок. Долю секунды спустя - не больше - грохот затяжных очередей из трех автоматических винтовок, в унисон, раздирает, бешено скача по стенам стробоскопическими вспышками, относительную тишину окружения. Пули - или еще какие-то поражающие элементы - буквально вспахивают, судя по граду хлестких ударов, с треском лопающейся металлокерамики вместе, наружную облицовку вокруг входа, бьют в дверной косяк там, где только что торчала твоя голова, вышибают каверны в твердосплавной направляющей балке.
- Трое, сука!
Второй рывок, и вы, под искр вспышки, осколков град, вой рикошета, все же валитесь - ты сверху, "Ромашка" под тобой - с ног.
- Винты! Ты оглох?!?
Срывается на крик спихивающая тебя с себя будто мешок с бататами, снова удивляя недюжинной силой, девушка, пружиной вскакивает.
- Тебе!!!
Под громкие повизгивания разом оживившегося монстра, рвет гранату из своей поясной сумки - ложится та прямо в ладонь ей сама, когда срабатывает автоподатчик.
- Дырок!!!
Вжав кнопку активатора в крышку большим пальцем, прыгает скорее, чем подшагивает к изрешеченному, засыпанному крошкой керамической проходу.
- В башке!!!
Взмах - летит, крутанувшись, взрывчатка туда, куда сам планировал ее швырнуть.
- Новых!!!
Бахает так, разом стряхнув серебристой морозной взвеси тучи со всего вокруг, что напольное покрытие под тобой вздрагивает.
- Не хватает!!!
Визг здоровяка сменяется его же переливчатым, густо замешанном на утробном урчании рыком.
- Что ли?!?
Новой, монолитно сплетенной из стрекота трех "инструментов", очереди треск и сполохи, за канонадой которой все еще можешь различить металлический скрежет мужских голосов, странно рублеными фразами - не расслышать сути - сыплющих. Бьют больше в сторону лифтовой шахты, чем в сторону вашей лаборатории. Топот - как сваезабойником лупит - сорвавшегося в галоп чудовища. Проносится мимо бронированной тенью, мелькнув в расстрелянном проеме словно локомотив костляво-рогатый.
- Давай, подъем!
Рычит не хуже чешуйчатого здоровяка Сэм-Саманта.
- Контакт!
Вскидывает винтовку, позицию у порога, слева - так, чтоб сектор огня троицы собой не перекрыть - заняв.
- Позиция - коридор-выход, право!
На мгновение припав "щекой" маски к прикладу, мягко и как-то неспешно прожимает крючок гашетки. Гавкнув глухо, щелкает сухо оружие в ее руках, плюнув вниз гильзы мутно-белой пластиковой крышечкой: и один из трех стволов, там, снаружи, разом замолкает.
- Сектор - коридор-лифт, кроешь!
Еще щелчок, вторая гильза волчком крутанувшись, в сторону улетает.
- Крою - жду! Двигай.
Еще щелчок.
- Ждем - пусть "нулят" друг друга.
Еще.
- "Нулим" остатки.
Чуть довернув голову, кажется, бросает на тебя короткий взгляд, оторвавшись на мгновение от прицела.
- И не лезь, блять…
Новый выстрел - очередная гильза прыгает по пыльной плитке.
- Смерти в жопу, Посох.
-
Ладно, признаю, эризо голым задом дразнить не стоило.
Гигант впечатляет, не думаю что одного фугаса ему бы хватило. Да и парочку бы он тоже перенес со своей броней.
|
-
 - Да здесь я, здесь!..
|
-
Красиво воспроизведение события описано
|
Инквер. Трещит сухо поблескивающий мириадами льдистых искорок пластик, хрустит что-то еще суше по ту сторону преграды. Давишь на лист - что есть сил, так, что руки гудят. Хрупнув, подается чуть, и в тот же миг ладони кверху съезжают, пропахав борозды по скользкой поверхности, и собрав вокруг перчаток снежно-белесой трухи пыль.
- Зайши йицы.
Подоходи ближе кехайка. Рядом, у стены, встает, наблюдает за процессом.
- Сыху чифу.
Наваливаешься на препятствие. Еще сильней трещит пластина, еще громче хрустит, рассыпая под ноги тебе из-под ширящейся над порогом щели крупицы странного, голубоватого на вид льда. И куски ставшей льдом буроватой, жилисто-волокнистой на сколах плоти, ее же красновато-черную ледяную щепу, такие же смерзшиеся комья внутренностей, темно-синие осколки хрупкой как стекло ткани, даже разлетающегося чешуйками острыми от малейшего прикосновения гуммиластика черные ледышки - противогаза остатки, не иначе. Распахиваешь, рывком вогнав в паз, расслоившийся под давлением - вдоль, сверху донизу - ближе к правому краю, армированный щит. Статуей скрюченной застывшие останки "охранника" - а это именно он на входе, привалившись под автодверью, застыл, толстым слоем беловато-бирюзовых кристалликов густо покрывшись - окончательно разваливаются, раскатываясь грудой мерзлого мяса и желтоватых костей, с обратившейся снежным прахом экипировкой заодно.
- Си да.
Поддевает носком сапога мороженого фарша "брусочек" девушка, отступает на шаг.
- Шиванг цита рэй е джейянг цуо.
Примерно там же, где индикаторы уровней запаса кислорода и заряда батарей на светофильтре отображаются, только слева, вспыхивают значки. Снежинка схематичная, плюс схематично же изображенные в круге человеческие - или трожьи, похожи они - легкие, перечеркнутые наискось. Замечаешь следом, а точнее слышишь, как на трожке при каждом движении начинает похрустывать, словно окончательно пересохшие галеты, ее комбинезон, неестественно складками топорщась и белея.
- Щиванг буяо бао.
|
|
Отец учил Виктора, старшего, что начатое всегда нужно доводить до конца. Что угодно: начал изгородь ставить, так бей колья до мозолей, заделал подруге наследника, так женись. Сам он, правда, три года собирался гусятник городить, пока все не плюнули на эту затею, а матери их, уже беременной, если верить рассказам бабушке, руку и сердце предложил только после того, как дед, с дядей Джоном заодно, из него едва весь дух не выбили. Потом, конечно, старый Ковальски от дел отошел, предоставив воспитание детей, в частности Роберта того же, теще и жене - то ли вымотался от порождаемого многочисленным потомством хаоса, то ли его подкосил тот факт, что ныне покойный брат, несмотря на - а может, и вопреки - его "уроки жизни" вырос, мягко говоря, не тем человеком, которым он его хотел видеть: считал фермерство уделом фермеров, становиться одним из которых ну никак не планировал, рвался в большой город, мечтал выучиться на адвоката, и даже поляком себя не числил, посмеиваясь и топча пяткой американскую землю, на которой родился, каждый раз, когда от отца очередное упоминание о "Родине Предков" слышал. Запомнилось сержанту еще и то, что старик был категорически против желания Виктора записаться добровольцем на фронт, но ему не сказал уже ничего, только рукой махнул: мол, поступай как знаешь, не маленький. Разочаровался, может? Или просто устал пытаться что-то изменить, благо нашлась отдушина-успокоитель - бурбон. Так и остался в памяти сидящим на кухне, с наполовину пустым стаканом в дрожащей руке. "Давай, сынок. Задай им там". И до дна. А пил он к тому моменту уже не первую неделю. Вроде, с тех самых пор, как пришла похоронка на брата, не просыхал. Да и сейчас - пусть вся родня в письмах этот момент тщательно обходила - наверное, не просох, и это с его-то без того подорванным много лет назад "испанкой" здоровьем. Отчего-то Роберт не сомневался, что когда он вернется домой, то застанет там, в лучшем случае, только мать. Сестры, разумеется, помогали, чем могли, но у них свои семьи, свои нужды и заботы, а от пары младших раздолбаев толку в плане как помощи по хозяйству, так и воздействия на мокнущего в бутылке Анджея Ковальски было не больше, чем от "канального кота" - в ловле амбарных мышей .
Провел пальцами по шероховатой бумаге никак не желающих взвиваться пеплом конвертов в какой-то момент, думая о своем. Убрал зажигалку. Взял сверху одно письмо. Потом другое выудил. Остальные достал из ямы, оббил об штанину, сложил стопкой. Пряди ее волос вспомнились. Вспомнились танцы, вспомнились вечера темные. Вспомнилось, как пунцовели щеки ее после неловкого поцелуя. Тонких пальцев ее белизна на его - заскорузлой и потемневшей от работ в поле - ладони, вспомнилась. С трудом сглотнув подкативший к горлу ком, сунул письма за пазуху. Нет, не так. Вернется, встретится, узнает все, потом решит. А что до бумаги, так ее завсегда сжечь успеет.
Посидел еще немного, поглядел на воду. То ли полегче стало, то ли нет. Кажется, все же не особо. Дэнни увидел как, махнул ему, дескать, привет. Поднялся, отряхнул брюки от песка, яму злополучную подзасыпал быстро движением ноги, подошел с сослуживцем поздороваться. Слово за слово, по бутылочке пива выпить предложил. Отогнать мысли о случившемся, о "Д. Коннелли", обо всем этом, фокус внимания переключить на что-нибудь еще. Поможет или нет, другой уже вопрос.
-
знатная груснотека, аж выпить захотелось!
-
Классный пост! И особенно мне вкатило вот это место! Разочаровался, может? Или просто устал пытаться что-то изменить, благо нашлась отдушина-успокоитель - бурбон. Так и остался в памяти сидящим на кухне, с наполовину пустым стаканом в дрожащей руке. "Давай, сынок. Задай им там". И до дна. А пил он к тому моменту уже не первую неделю. Вроде, с тех самых пор, как пришла похоронка на брата, не просыхал. Да и сейчас - пусть вся родня в письмах этот момент тщательно обходила - наверное, не просох, и это с его-то без того подорванным много лет назад "испанкой" здоровьем. Отчего-то Роберт не сомневался, что когда он вернется домой, то застанет там, в лучшем случае, только мать. Сразу вспомнил кино одно хорошее: ссылка
-
Сначала было смешно читать, потом уже не очень :(
-
благо нашлась отдушина-успокоитель - бурбон.
Это верно, это хороший успокоитель, одобрям-с!
-
когда война не только на фронте, но и до дома добирается
|
-
Делом занимается, молодец.
|
Всем. Не получив никаких возражений в ответ на свое рациональное предложение, приступает войд-двеллер к осуществлению задуманного. Шесть дверей по левому борту: первая - если от мембраны - уже вскрыта, предпоследняя - если перед лифтом - тоже. С одной понятно все, место встречи с пацаном-рукоедом, с другой тоже - там Росса нашли. Итого, остается вскрыть четыре. Ко второй, как по порядку, так по нумерации: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 02", подойдя, дожидается ученого, в автоматчика переквалифицировавшегося.
- Н-на с-счет т-три.
Заняв позицию у несущей балки, рядом с которой смонтирована сенсорная панель, тянется к активатору.
- Р-раз. Д-д... Д-д... Дв-в... С-сука.
Давит на эластик, лениво зеленью моргнувший.
- Т-так...
Убедившись, что Фидель, чуть поодаль расположившийся, готов стрелять, а Рубик, неподалеку стоящий, рубить, на плитку напольную укладывается, заглядывая осторожно в щель под отщелкнувшимся полотном.
- П-пусто.
С колен поднявшись, прихватывает лист за нижний край, отжимает вверх примерно на половину. И правда пусто там: ни мебели, ни следов, вообще ничего.
- Т-так. Н-ну, п-пошли д-дальше, значит.
Хиспанец же, тем временем, прикинув, что мог артефакт в вентиляцию сунуть, по пути к следующей цели для вскрытия озвучивает это предположение.
- Н-нет, это иск-ключено.
Полуобернувшись, указывает научник стволом винтовочным на ближайший - под потолком расположенный, и жалюзи-шторкой перекрытый - квадратик вентиляционной шахты, в ладонь размером.
- С-слишком узкие.
Третья лаборатория, она же: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 03". По стандартной схеме действуя, преодолеваете и эту преграду, в награду получив вид на пустой, напрочь промерзший зал.
- Л-ладно, с-семь ш-штук в-всего осталось.
Не считал почему-то в этот раз, кстати.
- И п-потом, к-когда з-закончим, п-предлагаю в-все же в-выдвинуться к ш-шпилю.
Четвертый армированный щит, на котором, в числе прочего, отштамповано: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 04". Да, именно тут, неподалеку от порога, и очнулись, как теперь уже кажется - вечность назад, Молино, с Бжиком вместе.
- Н-ну, п-продолжим.
Перчаткой "оживив" механизм подъемника, заглядывает в очередной зал. И Рубик, и Фидель - оба замечают вспышек стробоскопических синеватые отсветы на прозрачном пластике прикрывающего лицо Бенджамина смотрового щитка.
- К-кажется...
Под чуть слышное завывание - как если бы трансформатор там, за порогом, работал - поднимается, тянет следом дверь. Треск электрический, гул.
- Д-да...
Примерно до уровня плеча своего поднимает пластину.
- Это оно.
-
- описание общей реакции на ситуациюПолучится ли засунуть эту штуку целиком в рот? И получится ли её потом вынуть?
-
А вот и награда! Унести бы её ещё...
|
-
- дополнительная информация: фотоснимок очков, конструктивно схожих с обнаруженными (ссылка).Да, да! Те самые!
|
-
Ничего не понятно, но очень интересно
-
-
Невероятный производственный чертёж подарил мне фигурное прободение мозга 😎👍
|
-
То что не умеет полноценно воспринимать сам Омикрон эффективно дополняется Фокстротом.
|
Медносплавный. Стоит сунуться в ведущий к логову имперца проем, как тут же светом - тем, плохим, колючим - опаляет морду. Плохо. А тот свет, другой, который вдалеке, он, вот, не жжется. И мясо, опять же. Прошелся мимо лабораторий, вдоль по тоннелю, отметив, что как-то быстро он - тоннель - закончился, сходу тюкнул промеж железок пенетратором, по бокам с хрустом листы блестящие развел без труда особого, отжал. Стравили давление из системы, похоже, помогают. Молодцы, ага. Лаз готов, можно лезть. Глянул в провал, а там шахта просторная. Вверх уходит стрелой - высоко, вниз обрывается - не очень глубоко. Лифтовая? Наверное, да. Желоба широкие тянутся по центру боковых стенок, с полосами рельсы стальной в каждом, и створки еще: метрах в четырех, ниже. И еще. И еще. И, кажется, еще. Выше тоже, но выше ж нет мяса.
Соскочил вниз, когтями - почти беззвучно - скользнул по керамике. Ладони сами к облицовке жмутся, тормозят и липнут, чудеса. Раз. Отцепился, съехал на этаж. Два. Пониже. Три? Сунув окостеневшие серпы в щель между металлическими пластинами, раздвигаешь их в стороны, заглядываешь в коридор. Луч яркий, тугой - точно в глаза. Девушка, с фонарем в правой руке, метра в трех-четырех от порога. Комбинезон бледно-голубой, сапоги-перчатки, волос коротких пряди темно-красные, брови такие же, зрачков-фонариков точки бирюзово в свете ее же лампы отблескивающие. Новая лаборантка?
- У меня проблема.
Говорит, замерев и с тебя взгляда не сводя. Непонятно, к кому обращается сначала, но потом замечаешь каплю беспроводной гарнитуры в ухе у нее. Делает осторожный и медленный шаг назад.
- Он промахнулся этажом.
-
- Он промахнулся этажом.
*большой палец вверх*
|
Всем. Пока один, за размышлениями всяческими, возится с чужим барахлом, а другая в другое, но тоже чужое барахло облачается, "Кастор", винтовку в пол свесив, бдит. Привалившись к стойке, наблюдает за тем, как усаживается - плотно и монолитно - гермошлем на голову девушки. Хмыкает.
- Все хорошее когда-нибудь кончается, да. Буэн куло, хермана, а их я видел немало.
Шепчет.
- Даже слишком, если подумать.
Затем, когда находит телескопический рефлектор Тревор, отчего-то снова оживляется.
- Слыш, Хан. Был у меня один хомбре, давно еще, до войны.
Помолчав пару мгновений, прикладывает осторожно ладонь к чуть шероховатому на вид армопластиковому листу переборки.
- А там, похоже, вообще бальнеарио. Коста-де-Рока-Роха чисто, только без мескаля и путас...
Цыкает зубами - опять, да.
- Так вот. Хомбре, он тоже такую вергу с собой таскал, телескоп. Я ему раз сьен говорил - кидай гранату эн примера фила всегда, не играй в "Фуерсас Эспесьялес". Нет, мое эспехито очень важное и нужное, ведь граната - негуманно, там могут быть "хенте инофенте".
В конце голос чуть меняет, делая его нарочито тоньше и выше: явно копирует этого своего "хомбре".
- И что ты думаешь? В конце концов, одни ребята ему, на блик из-под двери, струю-то из ланфайямаса и пустили. "Хенте", карахо, "инофенте".
Щелкает беззвучно - только движение показывая - пальцами.
- Вот так, щелк, как мальдито анторча, раз - и в прах. Ритан...
Крестится, но как-то - даже на твой взгляд, Тревор, а уж на твой, Мадлен, хиспанцы традиционно не в пример религиознее ренголезцев-бланко, и подавно - не очень уверенно.
- Ло теньга эн су глория.
-
Я ему раз сьен говорил - кидай гранату эн примера фила всегда, не играй в "Фуерсас Эспесьялес". Глас разума!
|
Кройц. Все отправляется по карманам. Наблюдаешь за тем, как еще не успевшая застыть и остыть, потерять подвижности, полная тепла и крови, почти живая конечность, выполнив свою роль, шлепается на металлическую облицовку. Думается было в какой-то момент, что совсем она - рука - не похожа на то, что может быть частью человека, в таком виде больше напоминая манипулятор автоматизированного манекена: Каролина как-то в водостоке нашла и домой притащила такой, седины тебе прибавив, когда в кресло присел, почувствовав неладное, руку запустил под себя, а там пальцы чьи-то шебуршат, пауком механизированным шевелятся. Биопластик, он на то и "био-", что от кожи на ощупь почти неотличим, ага.
- Что...
Шепчет тебе девушка почти на ухо, когда подхватываешь ее, легко поднимая, и к себе прижимая. Ну, как минимум, от шока не отключилась.
- Что теперь...
Когда взглядами встречаетесь, тут же узнаешь эту маску: лихорадочный блеск глаз, зрачки-блюдца, дрожащие губы. Удивление и ужас, плюс боль. Много боли. Наверное, даже больше, чем она может вынести, просто не поняла еще этого.
- Что будет?..
Нет ни ненависти, ни злобы кипучей, ни ярости. Скорей растерянность, даже отрешенность. Слишком резкая смена статуса, состояния: всего разом.
- Я умру?..
Успеваешь сделать шаг - может два - по направлению к прямоугольнику дверного проема, ведущего в темные недра очередного зала.
- Да?..
Вспышка. Фантомная фигура, как оказалось, стоящая буквально на расстоянии метра от тебя, чуть сбоку и слева, вдруг складывается пополам, издав абсолютно естественный, без каких-либо прикрас, стон - как если бы под дых, с оттягом, ткнули ее кулаком. Вспыхивает жаром садящимся тут же беспокойство под сводами черепа, наполняет сознание странно-неприятными, не видимыми, но ощущаемыми бликами, мерцанием, сполохами.
- Квей. Напарник. Убили.
Зудящие иглы ввинчиваются в виски. Чужая злость? Облепляет шлем-маска лицо невидимки, когда с шумом втягивает воздух ртом, разгибаясь.
- Зверь. Ярус. Ошибся.
До упора выворачивает голову влево, с хрустом скручивая позвонки, и прижимая висок к плечу.
- Мельник. Слуга. Жди.
Повторяет то же самое, только теперь с доворотом вправо.
- Квей. Зверь. Убью.
Уходит пламя, гаснет. Остается горький пепел только, невозвратность и необратимость.
- Дверь. Шпиль. Открой.
Прихватывает тебя внезапно под левый локоть, сжимая арматурой пальцев сустав.
- Квей. Мельник. Вернусь.
-
Отличный пост. Несмотря ни на что, ты продолжаешь выдавать годноту. Хизер жаль.
|
-
Это неожиданный поворот. Пугающий. И даже Омикрона. Всё больше неустановленного в его сознании.
|
-
москиты чистые, термиты подледные
Душевненько!
|
-
Вот это я понимаю эффективность. Вспоминается история про то, как легковушка подрезала танк.
|
Дни тянулись и тянулись, сезоны менялись. Менялся и сам сержант. Мирное и спокойное время, проведенное здесь, в Зеландии, словно морской волной сгладило оставленные было войной на его душе и в его памяти болезненные шероховатости, планомерно полируя их нехитрым - пусть и иной раз омрачаемым очередными маршами и учениями - армейским бытом. Увольнительные радовали, местные радовали, все радовало. Ну, за редким исключением вроде отработки высадок, например. Да и сами япошки, пусть они, конечно, и незримо маячили где-то совсем рядом, буквально - вот, под боком, но теперь, долгие месяцы спустя, даже их собирательный образ как-то выцвел что ли, поблек, став чем-то полудемоническим и визжащим ночами по зарослям: где-то там, далеко, а не здесь, не тут, не сейчас.
И все же было хорошо, все было слишком уж замечательно для того, чтобы быть правдой. Именно в этот день, как обычно, уже почти рутинно разбирая письма из дома, от сестер, даже младший один - и тот писал, он привычно и быстро нашел среди прочих конвертов тот самый, с пометкой "Д. Коннелли". Вскрыл, как обычно ножиком клапан подцепив, завалился на скамеечку, в тени. Раз. Пишет тебе, Роберт, "Д. Коннелли": прости, мол, но я устала играть в неопределенность, адрес этот забудь, старые письма сожги, как я сожгла твои, и ничего мне больше от тебя не надо, прощай. С чего? Отчего? Почему? Зачем он тогда, в лагере еще, начал ей писать, соседке-то своей? О чем думал? Знал ли, что простые строчки эти так врежутся со временем в память? Думал ли, что и правда начнет ждать возвращения домой не только лишь потому, что это будет значить конец войне - победа, а как иначе - но и встречу с ней? Лгать самому себе, строя иллюзорные замки там, где нет ничего, вот и все, в чем ты за это время преуспел, Роберт Ковальски.
И не поймет тебя, с твоей застывшей в жилах кровью заодно, пожалуй, никто вокруг: посмеются, скажут, чего ты, братец, девка написала хрень, не невеста ж кинула, не жена ушла к отставному капитану с золотыми звездами, ну? Да нажрись, да искупайся, да забей, да развейся сходи. Но если и хотелось "Хобо" сегодня развеяться, то только прахом.
-
-
Полчаса до атаки,
Скоро снова под танки,
Снова слушать разрывов концерт.
А бойцу молодому
Передали из дому
Небольшой голубой треугольный конверт.
-
Но если и хотелось "Хобо" сегодня развеяться, то только прахом.
Ивлин Во, практически!
-
Хорошо, когда у человек есть план
-
прахом мы еще успеем, не надо спешить!
-
Приятный, бархатный такой стиль, веет от него чем-то таким эпистолярно-душевным, словно всё это лишь спустя годы и годы решил всё же Ковальски изложить в мемуарах, и то не без сопротивления внутреннего. Но для того надо Ковальски пережить войну. Удачи ему. Удачи всем нам.
|
Всем. Молчит ученый, выслушивая монолог Фиделя об утраченных возможностях и массах вариантов. Подает голос лишь тогда, когда, когда речь заходит про озарения.
- У к-каждого яр-руса с-свое об-бозначение. Т-то есть, "Орх-хидея" - это з-здесь. А, к п-примеру, "Г-гербера", н-нет.
Порывается было хиспанцу положение тела сменить помочь, но тот и сам неплохо справляется. В стенку ладонь, в плиту напольную колено - и все, и нормально.
- И з-значения не в-везде т-тут с-совпадают. Б-были н-некоторые п-перестановки, п-плюс...
Мнется пару секунд.
- С оконч-чательной к-концепцией именно этого б-блока, в-вроде б-бы т-так и н-не оп-пределились.
Делает неопределенный пасс левой рукой, мол, да, не все предельно ясно по итогам, четкости в ситуации финальной не прослеживается.
- В п-плане эксп-плуатации.
Даже беглый осмотр тут же - по все еще проступающим даже под толстым слоем наледи розоватым кляксам пятнышек застывшей крови, с оставленными элементами бронезащиты росчерками заодно - дает понять, что очнулись вы, то есть, конкретно ты, Фидель Хорхио Альварес Молино, и ныне почивший Бжик, у третьей или четвертой, туда-сюда, автодвери, слева, если, стоя спиной к контрольно-пропускному блоку, где ныне безраздельно властвует "шкура", смотреть по направлению к лифтовой зоне. А Рубик, он чуть дальше валялся, вон там, в районе примерно пятой по счету, раз уж с "цифрами" тут не задалось, лаборатории.
- Т-только т-тише, к-коллеги...
Шепчет магистр биологических наук, поджимая ствол к груди, и позволяя всем желающим протиснуться мимо, оставшись, таким образом, в арьергарде.
- П-предельная ос-сторожность.
Забавно, что только сейчас, по колодцам только попрыгав, о ней вспомнил. Впрочем, не суть.
- Н-не з-забываем п-про п-периметр.
И пока стрелок совершенно наверняка припоминает, что спортивная сумка абсолютно точно была в его руках в тот момент, когда он не так давно носился из угла в угол тут, по этим самым - после очередного забега, уже вроде как и смутно знакомым - местам, только без такого количества инея повсюду еще, войд-двеллер, сунувшись прочь, быстро понимает, что дверей-створок не хватает минимум в пяти из четырнадцати лазов-ходов вокруг. Дюжина боковых, пара - прямоток. Сами-то вы их выбивать начали только после поджиганий и подрывов, хотя бы с этим все просто и понятно. Зеркальная спарка, которая "навылет": на КПП постаралась кожистая тварь, у кабины подъемника поработали местечковые силовики. Потом, еще три, это уже ваших ног дело: хранилище Росса, твоя работа, забрызганный зал, тоже, и, наконец, вот эта, вот, клетушка-комнатушка, финальная. По итогам всех адреналиновых каруселей, даже события десятиминутной давности отчего-то кажутся теперь некоей несусветной древностью, но припоминаешь, что Бжик говорил, дескать, вы убегали от, как позже выяснилось, серпастой твари, стартуя с нумерации - лево-право - "01" и "15", соответственно. И вот тут что-то не складывается. Посуди сам: общая длина тоннеля, от и до, так, навскидку, метров тридцать, ходов - по бортам, без "сквозняка" - двенадцать. Каждая лаборатория - примерно пятерку шириной, десятка в глубину, плюс минор, сантиметры, на межкаютные переборки. Так все сходится, да. Ну, в общих чертах. А вот счет, получается, тогда и правда отчего-то хромает.
- Н-надо д-двигаться ц-цепью. В-возможно.
-
Шепчет магистр биологических наук, поджимая ствол к груди, и позволяя всем желающим протиснуться мимо, оставшись, таким образом, в арьергарде.
Каков хитрец!
-
Ты во время болезни соображаешь лучше, чем я в нормальном состоянии...
|
Всем. Шипит, мелко подергиваясь всем телом ребенок, когда первые слова, хиспанцем произносимые слышит, которые про чудовищ, про взрывы, и про топографическую дезориентацию. Лязгает клыками, наконец, с металлическом больше, чем обычным - "зубным" - позвякиванием, услышав про степень вкусности Фиделя.
- Да! Вкусный...
Убрав ладони прочь от лица, слепо щурится пустыми пятнами шрамированной кожи. Какие-то остатки мимических мышц, за это отвечающих, похоже, еще функционируют.
- Кейто? Звучит... - Размышляет о чем-то пару мгновений. - По-имперски. Вижу, вижу... Да, имперка.
Разводит скрюченные, расчерченные вдоль косточек пульсирующими, натянутых струнами - как в судорожном припадке - жилами руки в стороны, изображая непонимание.
- Не знаю. Это игрушки Гончара, он нам с ними играться не дает. Да мне и не надо, я сам себе игрушки найти могу.
Повернувшись к рубаке, посреди зала замершему, отрицательно качает головой.
- Ты не переживай, я не буду его всего есть. Ну, пока он с тобой. Он же с тобой?
Щерится, снова объедки, меж зубов застрявшие, демонстрируя.
- Да? А то ты скажи, если нет.
Теперь уже к тебе, Фидель, обращается.
- Ты же с ним, да? Ну, с Рубиком.
Вопрос с тем, держат ли его - их - в Комплексе против воли, похоже, игнорирует.
- Держат?
Нет все же, гляди-ка.
- Ну, да. Пока ты не сделал выключение всего, то держали. Как бжиков под стаканами, в колбах таких.
Показывает некое подобие перевернутой горловиной вниз чаши, из пальцев сложенной.
- Хершел. Ведьма. Она забрала и спрятала мои глаза. Мне сказала, если я буду слушаться, то их вернут. Врут - не вернут.
Тычет себе в лицо.
- А они и не нужны больше. Тетя Барански научила смотреть без них. Я вот тебя вижу. Ты такой весь...
Потряхивает расслабленной кистью в воздухе, перед собой спирали рисуя.
- Как огонь, если сильно горит, такой. Из черепа как бы... Кружится, и кольцами. И он как бы, ну, яркий. Вы все такие.
Выгибается вдруг дугой, утробно заурчав.
- Все...
Рычит чуть слышно.
- Я ответил.
Облизывает губы посиневшие, неестественно вытягивающимся языком - бугристым, темным практически до черноты, осклизлым на вид - по ним поелозив.
- Теперь ты отвечай. Какую руку отдашь, правую или левую?
Снова чувствуешь странное онемение во всем теле.
- Скажешь никакую, обе заберу.
Оцепенение охватывает каждый мускул, статуей фиксирует на месте.
- Честный обмен.
Неожиданно кивает войд-кочевнику, словно поддержки ища.
- Скажи ведь, Рубик, да?
И направляется к стрелку.
- Не бойся, я не больно сделаю. Не умрешь.
-
-
Но это же просто ребенок?
-
то глаза отберут, то руки. Что нелюди кровавые
-
А я все ждал, когда словоохотливость Фиделя выйдет ему боком. А вышла рукой.
|
Инквер. Даже напоминания имперке не требуется - когда, закрыв полусферу светофильтра, находишь ее взглядом, попутно - максимально доходчиво - показывая, да и рассказывая тоже, о том, что пора бы уже завязывать с проветриванием, уже отбивает пару командных спарок, и рев беснующегося в замкнутом пространстве урагана мало помалу начинает стихать, оставляя, наконец, после себя только хруст: перемерзшего пластика, перемерзшего металла, перемерзшей плоти, перемерзшего всего, до чего вообще дотянулось смертоносное дыхание этого Мира.
- Итсе. Джунбей хао.
Говорит, счищая левой ладонью с обзорной пластины мигом наросшую по периметру изморозь.
- Сяодонгву бищи сы. Синдзай мэйо щи ма кэйи хуйси де ла.
Ничего не ясно, но слова точно другие теперь, без стандартных ее "Хоутфэй", с "Бангджу" вместе.
- Йянгси буйзэ. Джийо эн хе джайвэн.
Нащупываешь, пока суть да дело, самолично установленную тобой - вместо стандартной пробки класса "кто хочет, тот и откручивает" - кодовую мину-заглушку отсека зарядного шнура, в основании ранца, справа и снизу. Мышечная память срабатывает на отлично: едва кончики пальцев касаются массивного полукруглого активатора, как ты уже знаешь, что делать. Нажать и подержать секунду, отпустить на секунду, потом два нажатия подряд, практически слитно, секундный перерыв, снова нажать, и держать до победного. Жмешь, держишь. И заложенный в крышку направленный заряд не срабатывает, не сдувает твою кисть направленной ударно-термической волной, не раскурочивает сам костюм, с боком его носителя - тебя - заодно. Отщелкивается просто, повиснув на страховочном ремешке. Разматываешь тонкий белый бронешнур с жалом универсального энергоразъема на конце, демонстрируешь его кехайке. Кивает.
- Гуолай.
Подтянув и подмотав еще чуть его, подключает - между экраном и клавишами - к невидимому с твоей позиции разъему. Вздувается мгновенно комбинезон, шипит, наползая жгутиками-щупальцами самовосстанавливающихся волокон на кляксу наручной повязки. Герметизируется, враз превращаясь из отвратительно влажной от пота и конденсата, морозно-холодной, обвисшей на плечах мешковины в неожиданно теплую, уютно-комфортную, мягко обхватывающую и ненавязчиво поддерживающую, практически неощутимо-невесомую мантию. Никаких стеснений движений больше, никакого неприятно липнущего к спине подклада. На границе видимости, изнутри светофильтра очевидно, в правом нижнем углу мерцает теперь: "В: 01%", "З: 03%". Моргнув, оживает запястный дисплей, который на левой руке, строчками-кнопочками покрывается, лесенкой их раскидав: "[передатчик] / [фонарь] / [СИСТЕМА] / [турбина] / [магнит]". По центру, крупней: "Система", слева: "передатчик", "прожектор": справа, а "турбины" и "магнит": снизу.
- Синдзай ранг вумен...
Обойдя тебя по периметру, трожка тем временем придирчиво осматривает твое же снаряжение, в частности - то, что связано с жизнеобеспечением. Щупает патрубки, подтягивает какие-то застежки.
- ...Кан кан койи цуо шенма.
-
Давай ка выздоравливай! Сидит там посты пишет...
-
На скафандрах тоже бывают секретки))
-
Кихайка с каждым новым разом показывает, что она всё полезнее и полезнее
|
-
У Омикрона еще красный глаз не поблёскивает? А то
-
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ: БЕСКОНЕЧНАЯ ВОЙНАссылка
-
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ:
БЕСКОНЕЧНАЯ ВОЙНА Бог войны хе хе
-
|
-
Отлично. Сезон охоты, похоже, открыт.
|
-
Не такая капризная как мнс, но да, капризная.
|
-
Очень крута внимательность к цифрам и деталям.
|
-
Разговорчивая какая, прям молодец.
|
Кройц. Шаг, другой. Со скрипом сжимает перчатка удобную, будто под тебя сделанную - даже оружие, и то предало ее - рукоятку. Фокусируется на тебе затуманенный слезами, болью, ужасом взгляд девушка. Дрожит подбородок разбитый. Если и хочет что-то сказать, не говорит. А горячая краснота, уже подтачивая жженые корки, льется робко с обрезков того, что еще недавно были конечностями, на плитку. Дело времени, и правда. Внутренние противоречия давят, воспоминания опаляют. Нет, не так. И стоит тебе опустить оружие, как тут же вспыхивает жаром спина, растекаясь кипучей энергией - вдоль ребер, вверх и вниз по хребту - когда на нее, промеж лопаток, ложится тонкая ладонь. Чувствуешь ее - ладони - тепло даже сквозь толщу изолирующих слоев костюма, ощущая почти физически, как выветривается из головы наверное ненужная теперь собранность, становясь кипучим, колючим, требующим выхода, реализации, движения напряжением: не болезненно-бурлящим, скорей приятно-стимулирующим.
- Мельник. Слуга. Оставь.
Обшариваешь костюм, и сразу же практически, в правый набедренный клапан пальцы сунув, вытаскиваешь из-под него металлический дисковый ключ с встроенной в основание литой из синей пластмассы головки золотистой пяткой дата-трансмиттера. Кивает несколько раз поспешно Хизер, увидев находку. "Квей" же, прихватив за плечо - мягко, но настойчиво, тянет тебя прочь.
- Квей. Обещание. Выполняю.
Повторяет то, что уже "говорила". И ты, инстинктивно полуобернувшись, видишь, что еще тоньше стала пелена, скрывающая и сглаживающая ее черты. Кехайка, кареглазая и скуластая, с обжатыми шлем-маской волос тёмных длинными прядями. И ничего примечательного в ней нет: никаких ярких деталей, запоминающихся примет. Обычная самая, вот правда. Переодень ее в строгий костюм, собери шевелюру в пучок строгий, да усади за терминал банковский - и ты без задней мысли придешь к ней оформлять отсрочку по кредитной выплате, нацепи фартук замусоленный, с имперскую соломенную шляпой заодно, вложи в руку тесак, поставь за прилавок на рынке - карточку протянешь, за килограмм рубленого тунца расплачиваясь. "Термички" пластина наливает краснотой, разгоняет наваждение.
- Мельник. Рука. Возьми.
-
Действия Квей говорят о ней лучше любых слов. Как-то так и возникает доверие.
|
-
- Если корпы потом спросят, скажете - Кастор разрешил.Это конечно забавно. Но тут важней было бы рассказать, что отвечать на вопрос "А кто такой Кастор?".
|
Всем. Машет головой отрицательно Бенджамин, о раскуроченной взрывом шахте услышав.
- Н-не с-совсем т-туда. Н-но п-примерно.
Указав сунувшемуся через порог рубаке на перепонку, никуда не девшуюся, улыбается.
- Д-да уж, х-хоть какая-то с-стабильность. Кхм...
И плоть чужеродная на месте, и тишина относительная, и пустота. Только следов, красным подкрашенных, прибавилось: из той лаборатории, где неизвестный гренадер акт суицида непреднамеренно совершил - к вашей тянутся. Росс, видимо, и притоптал.
- Я... Это...
Тушуется как-то, когда Фидель указывает ему на возможные фатальные просчеты, связанные с риском ранения, вместе с заражением заодно.
- Н-не з-зацепился нигде. В-вроде бы. И это б-был не м-морфер - ох... Ох... Ох-х... Репликант. И... Л-ладно.
Не перебивает хиспанца, когда раскладывает тот по полкам осколки недавнего прошлого, рассказывая - кажется, вполне искренне - о том, как жил, что делал, и что планирует делать. Не встревает и потом, в диалог уже. Слушает только вас, привалившись спиной к дверной стойке, да протирает пару-тройку раз рукава замаранные внутренней стороной правого запястья.
- Да? Кхм...
Вздрагивает заметно, когда войд-кочевник обращает на него внимание. Обходной путь - это, вот, все.
- Ф-фидель п-прав, к-конечно м-можно. К-комплекс в этом п-плане, ну, н-не особо б-безопасностью отличает-тся.
Рисует перчаткой прямоугольник на облицовке, изморозь валиком собирая.
- В-вот. Д-допустим это н-научный б-блок.
Рядом второй чертит.
- А это - с-стержень.
Дополняет геометрические фигуры - ту и ту - горизонтальными росчерками.
- Этажи.
Перемычками их, этажи эти самые, объединяет, "закрашивая" получившиеся "трубочки" зигзагами - очевидно, для контраста.
- П-переходы. От б-блок-постов тут - к д-дезинфекционным камерам, т-там.
Несколькими вертикальными штрихами, через "палубы", сцепляет условные "ярусы".
- А это, это с-сервисные к-колодцы. Ну, в-вроде т-того, где...
Тряхнув зажатым в левой руке оружием, акцентирует на мгновение на нем внимание.
- Х-хозяин его остался.
Убедившись, что оба - ты и ты - увидели рисунок, уничтожает его движением ладони.
- Т-тут таких х-ходов б-больше, они п-практически в к-каждом п-помещении.
Кивком указывает в сторону зала, поглотившего Бжика.
- Т-там они т-тоже есть. Н-не п-прямо на каждом углу, н-но есть.
И добавляет.
- А "Орхидея" - это н-наш, этот, уров-вень.
-
И это б-был не м-морфер - ох... Ох... Ох-х... Репликант.ссылка
-
Ещё и художник - не зря спасали мужика
|
-
- оптическая аугментация работает в штатном режиме
- терморегуляционная аугментация работает в штатном режиме
Мне чем-то очень близки такие штуки с позиции геймдизайна. Маленькие поощрения за маленькие действия. Штрихи к портрету персонажа не только художественные, но и игромеханические. "Ты завершил исследование, получи награду" подстегивает изучать и разбираться в происходящем куда сильнее, чем какое-нибудь "+20 опыта, 20/65536 до повышения уровня". И не играет роли, насколько незначительным может в итоге оказаться действие. Незначительность не умаляет ощущение достижения как такового.
Пожалуй, возьму в свои игры на вооружение. Буду думать.
-
|
|
Мортиноцци. Припоминаешь смутно, что Сэм-Саманта - по крайней мере тогда, когда "Клещи" не оплачивают ей почасовку - вовсе не являет собой образец для подражания ни в плане общительности, ни, тем более, сдержанности и уступчивости. Аванс, возможно, так подействовал: удивительный седативный эффект обезличенной транзакции, демкредовый транквилизатор. Ну, так значит так - тебе же проще.
Перекидываешь "ленты": одну через грудину, вторую - вокруг пояса, клацаешь замками, на удивление мягкие внутри, удобно и плотно сидящие перчатки следом на кисти натягиваешь, обжимаешь ленты-аброхо вокруг запястий. Сумку расправив и раскрыв, попутно отмечаешь, что термоизолированная она. Суешь "картечь" увесистую по пазам, попутно у гильдейки интересуясь насчет "источников финансирования".
- Ренго не без добрых людей, Посох. - Отвечает. - Любой каприз за наши демкреды.
Ссыпаешь оставшийся боезапас в тару, вспомогательный ствол вешаешь на ремень. И, очевидно, совершаешь непоправимую ошибку, поинтересовавшись у Гвендолины - которая, кажется, слишком уж быстро отошла от удара шокером, который, как ты помнишь, мужичков, в центнер с лишним живого веса, минуты на две-три из равновесия может вывести легко и непринужденно - насчет ее боевых навыков.
- Ну, в ц-целом, конечно, да. Но, опять же, это не значит, что я с-совсем не могу за себя постоять. К-корпорация...
Заметно ежится, растирая запястья оппозитными ладонями.
- Тут были обязательные курсы по стрельбе. А вообще, у меня папа - охотник. У нас есть шале в предгорьях Акантиладос-Хеладос, так там все стены рогами ибексовыми завешаны. Ибексы, знаете?
Знаешь. Здоровенные, такие, горные козы - кабры. Распихиваешь взрывоопасные цилиндры по позициям пока.
- Так вот, я где-то годов, может, с девяти-десяти, не больше, начала из его карабина, ну, под присмотром, конечно же, в общем, по банкам всяким стрелять.
Аптечку когда напарнице предлагаешь, отказывается.
- Обе твои, у меня есть. Если забыл, там по четыре автомата с реграсплавом, пятикубовки.
А вот это уже серьезный бизнес. Регенерационный расплав, в свое время революционная, патентованная - но кого в Ренго сегодня волнуют эти патенты - разработка какого-то там фармацевтического концерна, вроде "SINCO Pharmacology", которая хоть и стоит, буквально, на вес золота, зато реально творит чудеса, будучи способной восстанавливать поврежденные ткани организма фактически на глазах, то ли наполняя раневой канал стромой, то ли нейрогенез какой-то активизируя, то ли все вместе, то ли вообще то ли еще что-то, но факт остается фактом - эта штука, если тебе, например, прострелят ногу, поставит тебя, ага, на ноги буквально за считанные минуты. Главное, чтоб не голову, да.
Впечатляется и Галлахан.
- Ого, неплохо так. Я, кстати, умею пользоваться автоинжекторами, если это важно.
А кто - нет? Колпачок с жала снял, прижал к коже его, нажал кнопку, и дело в сомбреро.
- Могу в магазины патроны вставлять.
Лямку торбы через плечо перекинув, жмешь маску к лицу. Окрашивается окружение серого тонами, контрастно и контурно. И воздух, что овевает подбородок ненавязчиво, чист и свеж. Прохладный, не ледяной.
- И могу понести, что скажете. Сумку, там. Что угодно.
Как озвучиваешь свой грандиозный план по спасению имперца, светильник на ствол вешая, так тренькает - кратко, тихо и мелодично - в ушах, когда в недрах теперь перекрывающих их бортиков щитка оживают динамики встроенной гарнитуры, реагируя на включение рации. Голос "Ромашки", все такой же "анонимизированный" и, похоже, в таком режиме слышимый только тебе.
- Тормозни, пара моментов. Раз не хочешь убирать дурочку, значит надо ее здесь бросать. Опасно, левый риск. По экстракции - я в авангарде: брошу летуна, отсмотрю видик, скину тебе тактичку. Ты замыкаешь: на тебе сто восемьдесят тыла. Из основного: на лестнице гоняем цепью, на полу - сцепкой, в двери - полочкой, я снизу. Начинается жарево, каждый держит свои сто восемьдесят, с доворотом только на запрос или на перегруз. Если цепанут, каждый медичит сам, пока целый берет круг. Если лягу в горизонт - стабилишь, кидаешь гудок Точке. И последнее: на вторичку перекидываем только если дистанция ноль, так по всему работаем базой, хлопушки всегда через пред. Добро?
-
Да что ж мы не можем все жить большой дружной шведской семьёй компанией? Обязательно надо от кого то избавляться.
-
- Тормозни, пара моментов. Раз не хочешь убирать дурочку, значит надо ее здесь бросать. Опасно, левый риск. По экстракции - я в авангарде: брошу летуна, отсмотрю видик, скину тебе тактичку. Ты замыкаешь: на тебе сто восемьдесят тыла. Из основного: на лестнице гоняем цепью, на полу - сцепкой, в двери - полочкой, я снизу. Начинается жарево, каждый держит свои сто восемьдесят, с доворотом только на запрос или на перегруз. Если цепанут, каждый медичит сам, пока целый берет круг. Если лягу в горизонт - стабилишь, кидаешь гудок Точке. И последнее: на вторичку перекидываем только если дистанция ноль, так по всему работаем базой, хлопушки всегда через пред. Добро?
Вот это я понимаю – диалог! =)
|
|
-
С таким описанием все пути интересны, все можно исследовать - было бы время.
|
Инквер. Вернувшись в вертикальное положение, переглядываешься с кехайкой. Даже удивляет иногда, какой все таки узкий спектр эмоций они, троги, могут испытывать. Вот и сейчас, всего пара ярких чувств полностью владеют примитивным разумом: гнев и страх. Воюя с земоскианцами, помнится, худо-бедно научился различать даже их базовые состояния по цвету головного отростка, а здесь все еще проще - мимика очень схожа с человеческой. Жаль только, что этот тип вредителей не подыхает, засыхая на свежем воздухе, сам собой, и создает тем самым чуть больше проблем, чем щупальцеватая мразь.
- Дангдай!
Отвечает на твои реплики, практически крича в спину свою тарабарщину. И в дверь, ту, опплеванную, тут же что-то скребется. Робко, понизу, полосой, слева направо, чем-то твердым и острым - чирк.
- Джоули!
То и дело оглядываясь на лист пластика, показывает тебе странный знак руками: пальцы вытянув вперед, левую кисть ставит параллельно полу, и утыкает в ее ладонь, примерно по центру, перпендикулярно, вторую. Литерой "Т", получается.
- Еу чулу!
Тычет пальцем в сторону последней, пятой по счету, клетушки с трубами. Как раз рядом с ней она.
- Шучу!
Ясно, что не шутит, но звучит смешно. Посмеялся бы, да ситуация немного не та.
- Джоули!
Вздрагивает как от удара током, когда внезапный - звонкий, хлесткий - щелчок катится по коридору. Вот и первый удар: на удивление быстрый, почти укол, без тени неуклюжести. То, что бьет, быстрей и массивней любителя поцарапаться, и сама точка приложения силы выше - примерно на уровне твоего солнечного сплетения. На увальня-охранника не похоже.
- Цонгманг!!!
Кричит, машет - сюда, мол, сюда.
- Уанг же бьен пао!!!
-
- дополнительная информация: как и терранские кальмары, которые не относятся к родственным ксенобиологическим цефалоподам видам, а сходство между ними является следствием конвергенции, земоскианцы, будучи извлеченными из привычной им водной среды, либо из акваскафандров, быстро высыхают и умирают (ссылка).
Щупальца империализма!
|
-
Спифо милашка и боже упаси ему нравиться)
|
-
Таковая дерзость поедино смертью наказуема!
|
-
САМАНТА ХЕРШЕЛ на палубе!!!
-
Если это доктор из игры ротор, то это конечно интересная отсылка. Мне нравится, когда есть общие персонажи для нескольких историй
|
-
Не уж то, женщины и без обид? Что-то из рода фантастики)
-
Это сообщение очень интересно написано, особенно что касаемо оружия и вещей для защиты. И мне очень нравится когда DM не лениться делать такой список на вещи, и не пишет например в сумке был пистолет, маска и сто патронов, это сразу даёт другое ощущение от игры
|
Мортиноцци. С опаской поглядывает лаборант-инженер из, с ее слов, отдела "Экарис" на то, как ты, сохраняя молчание, вытягиваешь коммуникатор. Крутится на экране цветок: белые лепестки, сердцевина желтая. Ромашка, кажется - "манзанилья". Тапнув по ней, разворачиваешь текста строчку, поперек экрана, черными росчерками на враз молочной белизной пропитавшейся прозрачности: "тук-тук".
Стук, пластик о пластик: "щелк-щелк", там, в недрах технической шахты, за декоративной панелью, заставляет Гвен вздрогнуть как от удара током.
- Слышали?!? - Шипит. - Там!
Винтовку вскидывая по направлению источника шума.
- Это как-то связ...
Распахивается провал, и в помещение разом бьет, расхлестываясь в стороны и вверх, мгновенно заполняя собой буквально все и вся, тугой поток густого, непроглядно-серого дыма.
- Там! - Кричит твоя спутница. - Т...
Тень, в которой угадывается женская фигура, молнией - обычные люди так не двигаются: явно отрабатывают синаптические ускорители, с прямой подачей нейромедиаторов на мышечные пучки - скользнув мимо тебя, с пыра втыкает ногу в едва различимый сквозь марево силуэт лаборантки, заставляя ее лязгнуть зубами и, с сипением выдавив из легких воздух, сложиться вдвое. Следующий тычок, чем-то электрически трескучим, точно в основание черепа, заставляет ее сначала выгнуться дугой, а затем, издав чуть слышный хрип, деревянным истуканом завалиться на бок.
- Привет.
Скрежещет металлически и глухо генерируемый заподбородочными динамиками бронемаски, явно копирующей череп - калаверу - в муэртовских узорах, бесполый голос. Анонимайзер работает, по ходу дела.
- С тобой?
Отбросив чужое оружие под стену, подальше от вас, "Ромашка" - высокая, крепкая, в облегающем камуфляжном армокомбезе цвета "зимний город", упакованная в невесомую композитную штамповку полностью закрытого анатомического шлема, пятнистой, под тон костюму ее, чешуйчатой защитной кирасы, усиленные бронированными щитками сапоги, такие же наручи и поножи, с противодронной мини-турелью на док-площадке одного пластинчатого, собранного внахлест наплечника, и многолинзовой сферой мираж-голографа, лениво вращающейся по часовой стрелке на втором - сначала прижимает на доли секунды к правому виску пару вытянутых пальцев, указательный и средний, в ударную перчатку затянутых, тебе салютуя, а затем указывает ими же на ворочающееся у порога пятно, в котором едва угадываются очертания Галлахан.
- Ее надо убрать.
Точно она, Сэм-Саманта. Кажутся смутно знакомыми закрепленные у бедер, туго сидящие в ножнах, на обвешанном компактными разгрузками, чехольчиками, и даже наглухо застегнутой гранатной сумкой, поясе парные стилетные клинки: в пару ладоней каждый. Да и шероховатый, черный как смола, литой из пластмассы телескопический приклад - с формирующим стабилизирующую рукоятку вырезом, и мягким вспененным затыльником - из-за плеча который торчит, на ремне, внатяжку, вися, видел уже: ее "главный калибр", марксманская винтовка от "Tashiro Armory", невероятно дорогой, и еще более невероятно надежный агрегат. Укладывает, будто между делом, тебе под ноги наемница туго набитую спортивную сумку: среднегабаритную, черную, из плотной ткани, на молнии продольной.
- Местные - опасные.
Тянет из закрепленной на нагруднике, сбоку, оперативной кобуры брусок угловатого полуавтоматического пистолета.
- Вспоминают лишнее, летят с катушек.
Подтянув под себя коленки, жертва шок-кастета, тем временем, пытается сесть.
- Я... Н-не... М-м... М-мест... На... Я. - Давит из себя. - Я с М-монтаны-Ард-диенте. Г-гвен.
Хмыкает "Ромашка", шутку оценив.
- Вот и познакомились, Гвен.
-
Скорее Колючка, а не Ромашка.
-
-
Ниче так Гвен, бодрая. И шок-кастет не заставил замолчать.
|
Кройц. Чужой - на удивление легкий, почти невесомый, кажущийся игрушечным после махины "Орла" - ствол вмиг подстраивается под твою ладонь, с едва ощутимым гулом меняя конфигурацию своей рукоятки. Предатель-конформист, не иначе.
Смотрит на тебя сотрудница Комплекса снизу вверх, между тем, не моргая. Вздрагивает подбородок ее, когда задаешь вопрос о цене жизни.
- К-код... Хор-рошо...
Дульный срез - к лицу. Сипит, пытаясь воздуха побольше в легкие набрать.
- З-запоминай.
Скрежетнув клыками, подается вперед на считанные миллиметры.
- С... О... С...
Трещат пряди, в кулаке фантома зажатые.
- И...
Дрожит от напряжения, силясь еще сильней голову наклонить, прижаться к затворной раме лбом.
- Х... У...
Пыхнув, сбоку и сверху, яркая полоса термоцзяня, крутанувшись лопастью, одним махом отсекает ей правую - ту, что в захвате была - руку точно по локоть. Хрустит, закипая ткань комбинезона, шипит, запекаясь, плоть. Издав оглушительный полувизг-полукрик, "Сирена", словно сама собой, отрывается от пола, и тряпичной куклой летит в дальний угол.
- П-п...
С ужасом наблюдает за тем, как левая рука, вытянувшись вперед, до хруста выворачивается в суставе. Сполох - второй огрызок, снова по локоть, отлетает ближе к тебе.
- П-п...
Судорожно замахав прижжеными - с ровными срезами почерневших костей, тонких полосок слюдяных нейрошлейфов, и полимерных трубочек какой-то гидравлической системы - культями, брыкается, когда ногу ее тянет что-то прочь.
- Нет!
Сполох. По колено.
- Нет!!!
Сполох. Вторая тоже вдвое короче становится. Кричит утробно, надсадно, до хрипа. Утыкаясь ключицами в угол, сучит тем, чем еще может. Меч же, чиркнув пышущим жаром жалом по декоративной плите, медленно чертит полосу длинную на керамике, и замирает примерно на уровне центра ее гортани, только сбоку, не дотянув до шеи считанные сантиметры.
- Т-три!
Бегут слезы по смертельно побледневшим щекам, чертят дорожки блестящие.
- Три. П-пять. Один. Девять. Н-ноль. З-звезда. С-семь. И к-ключ. В к-кармане у м-меня. И... ДНК. М-моя.
Гаснет клинок. Находит тебя взглядом лихорадочно заблестевших, враз остекленевших от шока глаз его жертва.
- П-пожалуйста... Умоляю.
-
Экспресс допрос по кехайской методе.
Впечатляет.
-
Офигенный пост. Получается права она была. Сначала спас, теперь вот убил. Дела.
|
-
Бен не лыком то шит оказывается.
|
-
Интересное начало, но только жалко что без меня
|
-
А нафига нематериальная форма жизни создаёт материальные устройства?
|
-
Ну и вопросики хе хе, и правда говорят на некоторые лучше не знать ответы
-
Вопросы, пришедшие в голову Терренс, куда интереснее прозвучавших.
|
Всем. Останавливается мальчишка, слова войдера услышав. Пару мгновений просто стоит, словно в ступор впав, но Фидель, выдавив из себя полухрип, про Хершел, видит, что скалится он, сжимая до скрипа зубов частокол. Выдыхает, наконец, и как-то разом словно меньше становится, сгорбившись чуть.
- Да, да.
Качает головой утвердительно, отвернувшись от хиспанца.
- Голод. Всегда есть хочется. Еще, еще. Ешь - и все равно, ничего, только сильней хочется.
И к рубаке направляется.
- Не бойся.
Онемение странное в стороны от хребта, вдоль ребер, а потом и вверх, вниз, плещется, заставляя каждый мускул, каждую жилу, зазвенеть, задеревенев.
- Сейчас.
Вспрыгивает мягко на грудь твою, Рубик, крючками тонких пальцев в рукава жилетки вцепившись.
- Много гадости там, плохо.
Жмет неприятно липкую, влажновато-теплую, заметно пованивающую нутряным жиром правую ладошку ко лбу. Темнеет мгновенно в глазах, когда наполняющие своды черепа после того взрыва, у лифта, вспышки слепящие, тошнотворный звон, пульсирующий стук - все это - начинает собираться, стягиваясь клубком, где-то между бровей. Жарко и бурно разгорается что-то там, в глубинах мозга, нестерпимо давит изнутри на кости, грозясь, кажется, выломать виски, вывернуть затылок, плеснув его содержимое на спину, крышкой выбить макушку, лицо размять по сфере непомерно распухающей головы. Сполох - словно рвется, протуберанцы яркие раскручивая, посреди бесконечной тьмы сверхновая, заливая сознание волнами колючего тепла, вытравливая немощь, фокусируя мысли.
- Все.
Соскакивает на пол ребенок, брякнувшись пятками о металлическую плитку. И вместе с ним уходит боль, исчезает скованность. Мир вокруг снова обретает четкость и ясность, наполняется шорохами, шагов - кажется это научник ваш - щелчками, похрустыванием инея, тяжелым дыханием стрелка, в углу застывшего. Словно подушки разбросали, под которыми ты намертво погребен был.
- Найди ведьму, Рубик. - Клыки грязные ощеривает. - Убей.
Сиганув лягушкой в сторону технической шахты, шлепается у порога, юркает внутрь. И, уже почти скрывшись за гнутым листом армопластика, оборачивается.
- Я скажу другим, ну, кто еще может слушать - они тоже помогут. Только не забывай про голод.
Махнув ручонкой, мол, прощайте, прыгает в колодец.
Секунда проходит, может - две. Росс, в какой-то жиже багровой весь, бледный как имперский фарфор, с обшарпанной, исцарапанной, замятой тут и там, забрызганной то ли фаршем, то ли кровью винтовкой наперевес - угольно-черной, массивной, вытянутой угловато, с полукружием голографического прицела на крышке корпуса, ребристым коробом магазина, и гофрированным подствольным гранатометом - вылетает из-за угла. Ткнул треснувший откидной приклад в плечо, за тактическую рукоятку ухватился: ну чисто спец. Поводит из стороны в сторону толстым, с перфорированной трубкой дульного тормоза-компенсатора, стволом.
- Г-где этот мелкий п-п... П... П-пид...
Пунцовеет.
- Мерзавец.
-
Я уж думал: чем он больше рольнул - тем сильнее голод...
-
|
|
-
Очень жаль, что та девушка погибла. И внимание к деталям, это конечно выше всех похвал
|
Ортега. Отпнув прочь оборванную конечность уродца, подхватываешь за ремень, беря наизготовку махину "табеля" местечковых охранников. Несколько шагов, и ты на пороге помещения, отмеченного в твоем сознании как "С13". Предвосхищает твои намерения дрон: выносит преграду вышибным зарядом, швыряя через порог рванину пластикового листа, ровно за мгновение до того, как ты мог бы оказаться на потенциально опасном при сработке заряда расстоянии от цели. Судя по информационному пакету - очередная спальня. Все те же пять на десять, все те же откидная, застеленная салатово-зеленым бельем кровать, с деревянной тумбой, такими же столиком и стульями, отключенной стекляшкой санитарного блока - только без джакузи в этот раз, поскромней - у дальней стенке, а у ближайшей - с дезинфицирующим шкафчиком, нетронутым аварийным ящиком, с одноразовым скафандром внутри, комодом, и здоровенным, сейчас отключенным терминалом, с пятеркой расположенных полукругом мониторов, и вирт-креслом, в углу. В центре же высится массивный, в пару метров диаметром, цилиндр теперь превратившегося в ледяную колонну - с цветастыми вкраплениями крохотных рыбешек в толще замерзшей воды, и мутными завитками водорослей, понизу - пластикового автоаквариума.
- Ебаный, сука, рот! - Хрипло кричит мужчина где-то там, внутри, прячась за морозную колонну. - Ебать вы вежливые!
Стараясь не зацепить торчащие с боков и свисающие сверху драные щепки расщепленной автодвери, протискиваешься внутрь, и направляешь ствол в сторону единственного постояльца. Среднего роста, плотно сложенный мужчина лет сорока, может, сорока пяти - в бледно-голубого цвета, с зачем-то намотанными на рукавах и штанинах тряпками, скафандре, округлом гермошлеме, и напяленном прямо поверх костюма секторном бронежилете, вроде тех, что уже видел на репликантах. "ТЕХНИК", отштамповано люминесцентно-оранжевым прямо над полусферой светофильтра. Подмечаешь, что к запястьям, с боков, и к голеням, спереди, у него щедрыми витками монтажной изоленты прикручены гнутые стальные тарелки, внахлест.
- Ну ни хуя ж себе ты воин.
Бросает тут же заиндевевшую железяку массивного револьвера на хрусткий ковролин, показывает ладони.
- Все, блядь.
Сжимаешь в кулак почерневшие вокруг ногтей, синюшно-фиолетовые, глубоко и основательно треснувшие на сгибах фаланг пальцы левой руки.
- Убедил-победил, сдаюсь.
Нормально все, работают.
- Только взять с меня - хуй да ни хуя.
И даже не болят.
- Амнезия, ебаный глаз. Эндрю зовут, помню, Блэквуд - фамилия. Техник я, корабельный.
Скорее всего, промерзла насквозь и начала отмирать декоративная органическая оболочка - дерма, фактически играющая роль живой перчатки. На функциональность манипулятора, как видно, ее наличие - или отсутствие - никак не влияет.
- Баржи при тебе нет, чинить нечего, так что хуй я тебе чем помогу. Хочешь, вон, рыбы в дорогу наковыряю.
Кивком указывает на монолит стылый.
- Или ты за пистолетом? Так и с него толку тут, что с коровы - яиц. Тесак, может, нужен?
Медленно вытягивает из-под импровизированного, сделанного из куска гардины пояса самый обычный кухонный нож - средней длины, с литой темно-синей рукояткой. Летит и он на пол.
- Забирай, все за счет заведения.
-
Пришло время отметить сеттинг. Не сеттинг в целом, но в частности стилизацию локальной арены. Обледеневший комплекс с промерзшими насквозь рыбками, котятами, людьми – неимоверно стильное сочетание старого-доброго хардкорного сайфая и льда.
|
Терренс. Скручиваются тугими пружинами волокна биомускульной ткани, звенят струнами каркасные натяжители, гудят кабели от напряжения. Миг - и ты, мягко толкнувшись эластиково-упругими пятками в гнутый металл, взмываешь под потолок, отправляясь в, казалось бы, самый обычный, пусть и малость затяжной, прыжок. Из точки "A" в точку "B", скок-скок, просто и понятно. На деле же - все, от параболической траектории и до выбора конечной позиции, уже заранее просчитано и учтено тактическими сопроцессорами платформы: незаметно для тебя, на условно подсознательном, не загружающем функционирующий в боевом режиме разум минорными данными, уровне. Синхронная сработка новообретенных ног, доворот корпуса волчком - ровно в финале первой трети полета над именно с такого ракурса до боли напоминающей бескрайние, затянутые дымом бесчисленных пожарищ свалки, амебами расползающиеся вокруг любого крупного города любого из Миров Центральной Тройки бездной, для придания телу спинового момента, необходимого для вхождения в "посадочную зону" под определенным углом и в определенной позе, группировка, со скручиванием полимерного хребта в подобие скорпионьего хвоста, и, наконец, приземление на все четыре манипулятора, с динамичным перераспределением нагрузки, учитывающим как тип покрытия в точке соприкосновения, так и еще целый ворох мелочей, вроде наличия под ладонями крупных фракций битой керамики, с возможной наледью заодно.
- Мэм...
Голос Риваса звучит откуда-то справа и сверху, глухо и с заметным дребезжанием.
- С минуты на минуту мое руководство передаст командование операцией по ловле блох спецам.
Берет театральную паузу продолжительностью почти в пару секунд.
- И я думаю, вы понимаете, что они с вами сделают.
Ничего такого, чего не сделали бы его ребята, поймай они тебя первыми.
- Последний шанс, серьезно.
Еще секунда шелестящей на все лады тишины.
- Просто обозначьте себя, и мои люди сделают остальное. Плен лучше смерти, подумайте об этом.
Усмехается.
- Пока у вас еще есть, чем.
|
Мортиноцци. Усмехается девушка, словно мысли твои прочитав.
- Да ты... Вы чего, я же корпоративный работник, хоть и "экс", отдавать последнее - это не про нас.
Буквально сует тебе фильтрационную маску в ладонь.
- Берите-берите, не обеднею.
Ежится, предплечья ладонями растирая.
- Тем более, она вообще не моя. И вы мне, все таки, скажите...
Покусывает губу.
- Ладно, не суть.
Прохаживается туда сюда, на пятачке, наверное, в метр, стараясь берцы так ставить, чтоб ни подошвой не скрипнуть, ни каблуком о плитку не щелкнуть.
- Холод - это, конечно, просто нечто. На Монтане-Ардиенте, если это, конечно, не ложные воспоминания, которые мне внедрили, чтоб я, не знаю, начала любить горы, в общем, там, вроде, тоже, прямо скажем, не субтропики, но что-то, между нами говоря, мне не очень нравится такая, кхм, домашняя атмосфера.
Энергично бока трет кулаками, прямо через лямки жилетные.
- А на Тьерра-Бланке, ну, где Картели, там же ж "Зеленый Пояс" прям от высоких до высоких широт, чистый курорт. Тепло, океаны, орки у пляжей резвятся. Вы их видели, кстати? Орок. Ну, которые эти, мелкие хищные киты. Хотя...
Машет рукой, дескать, Ритан с ним.
- Не отвечайте, а то вдруг выяснится, что орок на самом деле нет, и это такие бионические мини-субмаринки, на которых вы наркотики и оружие контрабандой перевозите.
Придает своему лицу серьезное выражение.
- Секреты Картелей пусть лучше остаются секретами, а я еще пожить хочу.
Но видно, что не всерьез.
- Проснешься так как-нибудь утром, а тебя, оказывается, оп - ночью уже прямо в постели расстреляли.
Подмигивает тебе.
- Никаких грязных секретов, амиго.
-
-
орок на самом деле нет, и это такие бионические мини-субмаринки, на которых вы наркотики и оружие контрабандой перевозите
Гвен шарит! xD
|
Кройц. Без лишних слов и, по крайней мере внешне, спокойно выслушивает твои уверения в защите, вместе с заверениями в беспомощности, девушка. А потом вдруг кривится как от внезапного приступа зубной боли, когда говоришь о коде.
- Стоило догадаться.
И скалится - не "уже скорей", и прочее, а прям форменно - услышав про цзянь, но закончить фразу дает.
- Ладно, сказочник...
Бледнеет ее лицо, а радужки глаз, кажется, даже темнеют чуть. От гнева?
- А теперь ты меня послушай.
Чуть вздрагивает, словно от холода.
- Эта тварь, твоя ташка-подружка, дважды пыт...
Моргнув на фоне торса твоей собеседницы контурно, ложится вдруг чужая ладонь на затворную раму.
- Ах т...
Выворачивает призрачный силуэт молниеносно кисть с зажатым огнестрелом вбок, по широкой - через стену и потолок, тебя и себя минуя - дуге. И швыряет отточенным, отработанным до совершенства, простым и безотказным приемом шипдайвера через бедро, руки так и не отпустив, со всего маху, с доворотом и ускорением, что есть духу, так, что ноги в эластиковых сапогах, веером крутанувшись, дугу почти слитную на фоне облицовки очерчивают, до хруста реберного втыкая ее грудной клеткой и, возможно, лицом, в рубчатую плитку напольного покрытия. Вздрагивает пол под твоими подошвами от удара, плоть и кости - о металл, враз вылетает весь воздух из легких лаборанта с хрипящим свистом следом.
Ловко, одним слитным движением вывернув веером пальцы, невидимка выдергивает из них рукоятку оружия, и сует в твою сторону. Колокольчик, там, в глубине сознания.
- Мельник. Пистолет. Возьми.
Берешь - отдаст, не берешь - бросит прочь, и подальше.
- Квей. Мельник. Спасла.
Звенит, мелодично и переливчато бряцая сухим бамбуком, смех.
- Квей. Обещание. Выполняю.
Скрипит лицевая панель на капюшоне лаборантки, застонавшей под призрачным коленом, расстегиваясь и откидываясь вперед. Крови капли рубиновые - на самой пластине, и на промерзшей стали теперь - бусинками. Капает, топит иней, подмерзая враз: щелк, щелк, щелк.
- Слуга. Код. Знает.
Ерошат цепкие пальцы фантома волосы на макушке Сандерс, в позе морской звезды, с выкрученной в плече рукой у порога теперь лежащей. Тянет пряди хлыстами на себя, недавнюю собеседницу к тебе лицом, липкой краснотой, из разбитого носа бегущей, измазанным доворачивая.
- Мельник. Слуга. Спроси.
Кривит разбитые губы она, Хизер, когда взглядами встречаетесь. Страха нет, злоба одна. А то и ненависть.
- Слуга. Жизнь. Обещаем.
"Сука": одними лишь разбитыми всмятку, лопнувшими вдоль, точно по центру, губами произносит.
- Слуга. Код. Откажется.
Хрустнув, локоны натягиваются струной, заставляя пленницу зашипеть, со скрипом перепачканные краснотой зубы стискивая.
- Квей. Обещание. Нарушу.
-
Миром решить не получилось, увы. Да еще, пожалуй, и пулю бы получил, если бы не Призрак. Очень интересно.
|
-
Иридиевая классика провалов
Красота же!
|
-
А ведь еще где-то Боберт в люльке лежит... Теперь помощь детям выглядит совсем в другом свете.
-
Общая ситуация очень интересная и особенно в части где глюки, это очень неожиданно. Но мне кажется что дрон это очень читовая вещь и персонаж как бы передаёт очень много дел на него, и сам может почти ничего не делать и от этого может снизиться интерес
-
Вот это конечно мощнейшая сцена. И эффектная образность со сменой картинки, и концептуально 12\10.
Дрон, кстати, ни разу не воспринимается как "упрощение" геймплея. Он спасает упрощает жизнь технику, не игроку, это во-первых.
Больше подходит здесь слово "расширение геймплея", и в этом плане опыт исключительно свежий, это во-вторых.
|
Всем. Вопрос о детях, весьма к месту заданный войд-кочевником, так и остается без ответа. Отшагивает, пятится назад, и багровея заметно - особенно в районе шеи, пятнами лиловыми у подбородка и ближе к скулам идущей - Росс. Машет отрицательно головой, наконец, когда еще и хиспанец в разговор включается. Не совсем понятно, правда, с чем именно не согласен: то ли с тем, что может рассказать что-то новое о детях в лабораториях, то ли с тем, что ноосферный таутайзер является примитивным устройством, то ли с чем-то еще.
Просит выйти на контакт Рубик между тем то, что издает там, в колодце, странные подвывания, обещает помочь. Секунды не проходит - скрежещет драный металл, где-то за пластинами облицовочными, трещит керамика лопающаяся. Еще мгновение. Явно автодверь, та, что отделяет сам ствол шахты от пространства за декоративной плитой сухо, как хворост, щелкает. Следом лопается панель, на уровне примерно метра от пола вдруг вспучившись звездой из мгновенно ударивших в стороны трещин, и тут же расщелиной широкой разделившись, раскалывается ровно надвое, по вертикали. Валится с грохотом правая часть, расшибаясь об пол крупными остоугольными осколками, левая повисает на раструбах откидных распорок растрескавшимся и неровно сколотым листом.
Фигурка тщедушная - на пороге. Мальчик лет десяти - не старше -на вид, худощавый, нескладный, с русых волос неумело остриженной копной, и абсолютно безглазый. Судя по бугристой, чуть буроватой на вид коже там, где были глазницы, не обошлось без хирургического вмешательства и регенерационных препаратов. В светло-зеленого цвета комбинезон из тонкой, дешевой на вид ткани, на голое тело прямо накинутый, одет, босиком. "[ ОБРАЗЕЦ-1182 ]", судя по штампу черному - как если б печать прямо на робу поставили - поперек груди.
Неестественно выворачивает шею в сторону Фиделя, раздувая ноздри, и с посвистываниями втягивая морозный воздух. Переводит слепой взгляд на остолбеневшего, руки к груди поджавшего Бенджамина. И, наконец, останавливает его на стоящем буквально на расстоянии взмаха рубачем от него рейдере.
- Рубик.
Улыбается вполне искренне, как старому знакомому.
- Я думал, это другие. Вкусные.
Щерится, обнажая кривоватые, перепачканные чем-то буроватым зубы, промеж которых тут и там застряли взмокшие прядки длинных, некогда пепельно-светлых, а теперь размякших от тягучей желтоватой слюны, потемневших волос, вперемешку с частичками то ли сырого мяса, то ли еще чего-то, очень на него похожего.
- Ты тоже вкусный. Рубик.
Вздрагивает как в припадке. Выворачивает кисти рук далеко за пределы естественных пределов подвижности суставов, почти к запястьям их тыльными сторонами прижав, и по-паучьи, конвульсивно скрючивая тонкие пальцы с обкусанными под корни ноготками.
- Да. Вкусный.
Рявкает утробно и абсолютно по-звериному, с глухим гортанным клокотанием.
- И ты. Фидель.
И ты, Фидель, понимаешь, что не смог бы выстрелить сейчас, даже если б захотел. Одеревенели мышцы рук, будто отлежал ты их напрочь, не слушаются вообще.
- И ты. Бенджамин. Росс.
Пытается отступить еще на шаг ученый, но не слушаются его ноги, очевидно тоже отнявшиеся, и он, вякнув глухо, просто валится на бок, вытаращившись на мальчишку так, словно увидел призрака.
- Нет. Рубик.
Вновь к тебе, Рубик, поворачивается.
- Вкусный, но нельзя. Я вижу. Спасибо.
Указывает в центр стены, тыча в ту сторону оттопыренным указательным пальцем. Той, что ближе к перепонке.
- Она там.
Стучит себя в грудь, промеж ключиц, кулаком.
- Вот здесь. Амулет. Светится, жжется. Даже смотреть больно.
Чем именно он может смотреть, конечно, не совсем ясно.
- Не можем. Не могу.
Поскрипывает клыками.
- Твоя свора, они здесь. Уже внутри, другой блок. Б.
Прижимает отчего-то ладони к лицу, отворачивается.
- Уходи. Вы все. Уходите!
-
Брр, очень неприятный момент
-
Жутко и мерзко, люблю такое
-
Да мы бы рады уйти... Не дают-с...
|
-
Открыть багажник машины бандитов это как открыть киндер сюрприз, и ты никогда не знаешь что внутри
|
Мортиноцци. Пожимает плечами - мол, ничего, в ответ на вопрос. И тут же отвечает на него же.
- Ключевое слово тут не "штурм", а "выебут".
Улыбается, но как-то без особого запала и энтузиазма - так, что улыбка выходит не особо веселой, скорее даже вымученной.
- На орбите, либо на моих условиях. Огромная разница, правда?
Выставляет правую руку перед собой, ладонью к тебе, и машет ею, пальцы растопырив, примирительно.
- Ладно, ладно. Ребусы - та еще хрень, не всегда к месту. Понимаю. Я как бы просто переживаю немного...
Кивает пару раз, в подтверждение того, что действительно переживает.
- Ну, насчет своего будущего, как бы. И я сейчас не беру что-то далекое: дни, да даже часы.
Оружие подхватывает за цевье.
- Вот...
Поворачивает его в твою сторону так, чтоб ты увидел борозды на прикладе - чем-то тонким и острым, как концом полотна ножниц процарапано. "3561". Цифры.
- Видите?
Указывает взглядом на винтовку в своих руках, чуть довернув ее так, чтоб четче отметины тебе видно было на шероховатости пластика. Видишь.
- Не знаю, зачем ее предыдущий владелец это сделал...
Хмыкает.
- Да и для чего он вообще ее с собой таскал, заблокированную? Хотя, я ж, вон, тоже таскаю. Ладно, суть не в этом...
Кстати, да, зачем?
- Суть в том, что один свихнувшийся репликант, из охраны, забил его голыми руками за, цитирую: "порчу корпоративного имущества". Вот конкретно из-за этого. Понимаете?
Вешает пригодный только для использования в роли дубины агрегат обратно на плечо.
- Понимаете, по глазам понятно.
Если за само нахождение при тебе "испорченного" царапинами табельного ствола охранник может тебя обнулить, то какой смысл таскать с собой такую херню? И ладно бы еще стреляла она - плюсы, перевешивающие минусы, все дела - так нет же, заблокировано. По итогам, выходит то, что выходит: либо Гвендолина тупая, либо хитрая, либо еще что-то.
- А я, получается, причастна к смерти пятерых членов персонала Комплекса - все записано. Даже не смерти, а гибели. Убийство, фактически.
Жуть, просто жуть.
- А теперь, боевик Картеля, загадка на миллион демкредов: что сделают сотрудники СБ с бывшим, никому не нужным коллегой, который причастен, видел, и может рассказать, ага? Заплатят ему миллион демкредов, чтоб молчал?
Снова улыбается.
- Или застрелят, а тело выкинут в ледяную аммиачно-метановую Преисподнюю, где оно даже разложиться толком не сможет?
Хотя, казалось бы - чему тут улыбаться-то?
- Риторический вопрос, да? Вот и я так думаю.
Хлопает - надо отдать ей должное, почти беззвучно - в ладоши.
- А теперь, загадка на полтора миллиона: что сделают боевики Картеля с бывшим, никому не нужным корпоративным работником, который, повторюсь: причастен, видел, может рассказать? Заплатят полтора миллиона, опять же, за тишину в эфире?
Отворачивается, глянув в сторону лаза. Тихо все.
- Или изнасилуют, и потом, чтоб патроны не тратить, выкинут еще живое тело в вакуум, где оно, бинго, даже не сможет стать удобрением?
Молчит секунду, а то и две.
- Так себе перспективы у меня - вот к чему Рамиреза помянула.
-
NPC, которые давно уже затмили игроков.
|
Медносплавный. Как поднимаешься, враз понимаешь, что как-то мельче стало помещение: ниже, уже. Или ты массы поднабрал, поднарастил объемов. Да и ладно, плевать. Поднимаешь за тонкую рукоятку топорик свой, попутно отмечая, что пальцев у тебя больше нет, вместо них - когти. Закостеневшие, суставчатые точно по бывшим фалангам, буроватые на вид, металлически-звонкие, с остатками ошметков человеческой плоти под загибами серповидными. Слизываешь нежданные запасы походя, а чего добру пропадать? Вспарываешь лезвием бритвенно заточенным расползающиеся стяжки костюма. Побурела и кожа на ногах, какой-то бугристой стала, плотной. Свобода, хорошо. Гермак с трудом, но все же стягиваешь: мешают челюстей массивных своды, туго выходит - как пробка из бутылки - голова. Больше стала ощутимо, массивней, обтянулась жгутами жильными, вытянулась как-то правильно что ли, как и должно было, к челюстям будто стекла, собралась, подсплющилась сверху, сгладилась куполом закаменевшим, став почти идеальной. Еще и волос труха сыплется следом. Лысый теперь - экономия на бритвах. Разминаешься, со свистом массивные руки туда-обратно в суставах - диво просто, каких подвижных - провернув. Отлично: жар, сила, жрать.
Подойдя, цепляешь заслонку топорищем, клином его под порог вогнав. Не поддается, хрустит. Плечом налегаешь когда, проминается и трещит, но держится. По наитию скорей, чем осознанно, клыки нижние в укрепленные волокна, пасть широко распахнув, погружаешь. Рванув, выворачиваешь лоскут. Снова кусаешь, снова дерешь - вот тебе и прореха. Сунув пальцы-когти в нее, внахлест, выдираешь из пазов преграду, лезешь сквозь. А по ту сторону, там, коридор: керамика, сталь, холод. Три метра в стороны, больше двух - вверх. Потолочных ламп полуметровые круги обесточены, так что идея с палочкой, сунутой в дыру нагрудника, сбоку, оказалась не такой и плохой. Вентиляционные лючки с застывшими решетками жалюзи-шторок тоже не работают. Не все ли равно, впрочем? Осмотревшись, сразу подмечаешь размещенные справа и слева, через равные промежутки и друг напротив друга, молочно-белые прямоугольники автодверей - точно такую же ты только что раскусил. Отключенные блочки сенсорных активаторов рядом с каждой, и на каждой - пятна отштампованных надписей, покрытых настолько толстым слоем инея, что их невозможно прочитать. Cлева, вдалеке, виднеются тускло отблескивающие металлом то ли лифта створки, то ли что-то, очень на них похожее. А справа - капли замерзшей крови, кровавые разводы, отпечатки окровавленных ладоней. Буквально, вот, в паре шагов от тебя начинаются.
Забываешь разом обо всем, когда чуешь пьянящий запах. Вкусно. Человек, мужчина - там, вдалеке, почти дополз до тупика уже. Кехаец, худощавый, роста среднего, в комбинезоне, для персонала этих мест обычном, с, очевидно, простреленными, перетянутыми его же перчатками коленками. Отползает в угол, сжимая в посиневшей на морозе голой кисти пистолета полуавтоматического кроху.
- Сука!!! - Кричит, тебя увидев.
Подползает к проему, листом армопластика перекрытому, дотянувшись не без труда, пару раз давит на панель. Ничего.
- Да сука!!! Хершел!!! Мразь!!!
В угол - для тебя, получается, правый - заползает, поворачивается на спину, утыкается лопатками в стенку.
- Я доктор Вон, блядь!!! - Кричит надсадно. - Ебаный ты мутант!!!
Ухватившись за затворную раму оружия, дергает ее, досылает патрон в патронник.
- Я гениальный ученый, сука!!! Гениальный!!! Я не могу здесь сдохнуть!!! Понял?!?
Явно в ярости.
- Ну!!! Давай!!! Давай, тварь!!! Давай!!!
|
-
Как все лихо закручивается. Хороший пост, очень клево напряжение нагнетается.
|
-
"Сказ о том, как Гровер Белая Рука снегом наелся"
-
Я тоже любитель воды попить, так то... Ничего вкуснее пока не придумали.
|
Всем. Добравшись до порога, останавливается Фидель у проема, открытого достаточно широко для того, чтобы в него - и под дверь - можно было просто шагнуть. Яркости добавляет в окружение, стволом поведя, наблюдает и бдит. Впрочем, не только. Вновь начинается словесная дуэль, заставляющая идущего в авангарде, с лопастью своей наперевес, Рубика зубами непроизвольно скрипнуть от осознания - нового витка диспутов двух ренголезских знатоков всего и сразу, готовых, похоже, обсуждать все, что угодно: псионику, генетику, артефакты ксеноцивилизаций, с принципами их работы заодно, причины катастрофы в Комплексе, риски заражения мукорцидозом, геополитические последствия вторжения союзаров в дальние регионы Фронтира, изобретение корпоратами лекарства от перхоти, несостоятельность главного босса мировиков, Риваса, как босса, вымирание муравьев, и о чем они там еще дискуссии свои ведут, не избежать.
Про режимы и разы как звучат вопросы, сразу оживляется Росс.
- Д-да, т-то есть, н-нет, я н-не с-силен в этом, н-но в-вроде б-бы его как-то в-возможно нас... Нас... - Жмурится. - Отрегулировать.
Он вообще, похоже, хоть как-то в тонус приходит либо тогда, когда надо первого нового товарища от бжиклы срочно спасать, либо когда есть, чего еще обсудить со вторым.
- А "раз" б-был всего, кхм, р-раз, д-думаю.
Лаборатория, может, и новая, но настолько похожей оказывается на остальные, что так, навскидку, вообще не отличить. А Бен, уже будучи внутри, к боевику поворачивается, коридор стерегущему, взглядом того вновь находит. Не по-неоритански это, видимо, беседу не добеседовать.
- З-защита - д-да, н-на к-корабле, н-например, ну, на этом, к-который в-во льдах, с-смонтирована з-заб-б... П-под... З-з... З-з... П-протекторы. Н-насчет п-портативных, ну, н-носимых в-вещей - не з-знаю. С-стандартное... Ну, не с-совсем с-стандартное, к-конечно... В общем, п-псионические п-поглотители н-не работают. В-вот у м-меня с-стоит, в-внутрич-черепной, н-но я, к-как видите, т-тоже п-пострадал.
Ни врагов, ни монстров затаившихся - вообще ничего. Только разговоры про волны и мембраны.
- И, да, к-кстати, н-насчет в-волны. Я т-тоже д-думал, а н-нет ли у этого п-прибора оп... Оп... Определенной з-зоны эффективного в-воздействия, с в-вариативной и з-зав... З-з... Ладно.
Иней один, да и только. Машет рукой мужчина, дескать: Ритан с ним, в Войд все это.
- Я в-все же н-не арх-хеолог, д-да и с п-псионикой н-на "в-вы", ч-чтоб к-какие-то т-там т-теории строить, и в-вас ими с т-толку с-сбивать...
Потирает предплечья ладонями.
- З-зябковато в-все же. И, к-кстати, - явно к тебе, Рубик, обращается, - н-насчет р-реак...
-
Зябковато ему... Да что ты?! :D
-
Жуткое звуковое сопровождение, прям пробирает.
|
-
пантера жженошкурая
Какая милота!
|
-
Приятного аппетита)
Чёрно и жестко, но это не уменьшает эстетики описания падения.
-
-
|
Ортега. Делаешь несколько шагов вперед, к воротам. Телохранитель, пулей пролетев вдоль стенки, зигзаг выворачивает, и возвращается, едва ли не царапая крылышками куцыми декоративные панели. Короткий отчет. Левый борт, от тебя, и вперед: "С01" - вообще-то, было бы логично назвать ее "С02", но, похоже, у дрона насчет нумерации есть какие-то свои соображения, и он уже проверенный бокс, который с отдохнувшим на все демкреды охранником, просто выкинул из списка - пусто, присутствие антропоморфных объектов с витальными сигнатурами не регистрируется. "С02", "С03", "С04": аналогично, затем идет первая из "служебок", в глубине ответвления. Там - один человек. Мужчина, живой, но состояние критическое. Далее - безжизненные "С05", "С06", "С07", "С08", и "С09". Центральный проход. На сканировании пространства за спаркой двух явно бронированных плит машинка спотыкается, сначала регистрируя там наличие некоей человекоподобной массы, но впоследствии, в ходе шести дополнительных проверок, не находит этому подтверждения, и списывает все на искажение данных ввиду наличия в перекрытиях экранирующей сетки, с цепями помехопостановщиков заодно, однако, на всякий случай, помечает условную область за преградой красным. "С10", это уже "на тебя" пошла нумерация, "С11", "С12": ничего. "С13", за комнату до правого ответвления - человек. Мужчина, витальные показатели в норме, регистрируется наличие неавтоматического огнестрельного оружия малого калибра, носимых средств изоляции от окружающей среды: скафандр, и защиты: бронежилет. Вот только револьвер - а это, похоже именно он - стрелять при таких температурах, и в такой атмосфере не будет. Кстати, не слышать того, как была уничтожена группа репликантов, он даже в теории не мог. Плюс одна красная зона. "С14" - пустота. Ответвление, "С15", "С16", "С18" - тоже.
Добираешься до развилки, между тем. Тихо совсем. Капает сверху на макушку что-то - абсолютно внезапно, и без видимых предпосылок - заставляя тебя непроизвольно моргнуть, вверх на мгновение взгляд подняв. Потолок - и только. Стекает капля жирной, комковато-черной, напоминающей отработанное машинное масло жидкости вниз, чертит дорожку по прикрывающим лицо лепесткам аварийного блоба. Замечаешь вдруг, как неумолимо, незаметно, и абсолютно естественно, без ощущения неправильности, изменилось все вокруг. Нет больше ни мерзлого металла, ни давящей тесноты, ни смертельного холода, ни летучего яда, готового разъесть абсорбационные мешки.
Шелестит ветер, тревожа золотых пшеничных колосьев тяжесть, гоняет волны по полю. От края до края мира, под синевой бесконечных небес.
- Эй, эй...
Смешок. Ребенок?
- Эй!
Шебуршит кто-то в траве, где-то сбоку.
- Я тут.
Глянул - нет.
- Эй!
-
Аватарка объекта это явно не то, чьего внезапного появления на экране мне не хватало посреди ночи
|
Кройц. Едва сдерживает смешок Х. Сандерс, когда список позывных своих оглашаешь.
- "Котик"? Нет, это слишком даже для меня. "Череп" как-то посолидней. - Медлит секунду. - Хизер. Ну, или "Сирена", раз мы начали в "профи" играть. Без древних отсылок, как сигнализация.
Снова скорее усмехается, чем хмыкает, про благосклонность корпоративных СБ-шников услышав.
- А я, думаете, рассчитываю, да?
Добавляет следом, уже после сравнения Корпорации с Федерацией.
- ЧС-ЧП все спишут. Проще и...
Вмяв ладонь в нижний борт двери, с заметным "механическим" гулом - похоже, мускульные усилители в руках стоят - и ощутимым усилием, скрежетнув заминаемым бугром прострела о край щели потолочной, задвигает ее, дверь, в потолок сантиметров на двадцать.
- ...Безопаснее.
Абсолютно неестественно, словно краб, подсев так, что ноги расходятся в практически идеальном шпагате, а правая коленка, сунувшись наружу, срабатывает как шаровой - не естественно-цилиндрический - шарнир, проворачивая упершуюся в пол ступню вокруг своей оси на двести с лишним градусов, девушка протискивается в ставшую заметно шире щель. Тело параллельно полу вытягивает, стабилизирует себя левым локтем, и уже мгновение спустя, скребнув подошвами сапог по рубчатой плитке, оказывается рядом с тобой, выпрямившись во весь рост.
- Здравствуйте.
Все тот же костюм, только с пристегнутым и застегнутым капюшоном теперь, а пятна кровавые - те, что на груди были - то ли затерты, то ли замыты.
- Поближе, да.
Отступает на шаг в правый, если смотреть со стороны коридора, угол. А ты сам, получается, у левого, если с той же позиции считать, косяка.
- Был план "Б".
Практически не изменилась с момента вашей прошлой встречи. Не, ну а чего, не десяток же сезонов прошел.
- И есть.
Только не сжимала тогда в пальцах, пряча за бедром, небольшой, по сравнению с твоим вообще куцым кажущийся пистолет - штампованный из угольно-черного, шероховатого на вид пластика, с прямоугольным, напоминающим брусочек затвором, пузатой, эргономичной формы рукояткой, и аркой голографического прицела, ближе к торцу. Магазинов, плюс, пара припрятана в кармашке "брюк", рядом, что топорщится очень уж характерно.
- А у вас?
Волосы еще собрала в пучок на затылке, судя по всему.
- И, да, пока вы или шиноби меня не убили, скажу: мне от вас ничего не нужно.
И длинную драную рану, на левой скуле - заметно набрякшей и потемневшей после страшного удара, "Лапы" работа - обработала, залив застывшим оранжевым эластоподобным нашлепком жидким бинтом.
- Я не буду ничего требовать: ни денег, ни каких-то одолжений, ни-че-го.
Смотрит в глаза тебе.
- Но ведь лишние свидетели все равно никому не нужны, да?
-
Не слишком это для нее! Просто застеснялась.
|
Всем. Подойдя к покрытой шубой из тонких, беловато-прозрачных на просвет иголочек плите, счищает рубака, прижав массивный кулак к ее поверхности, иней над информационной табличкой рейдер. Верхняя строчка: "ЛАБОРАТОРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ 01", а что написано ниже, еще парой проступающих под наледью темными пятнами строк, шрифтом заметно поменьше, помните и без того: "ОПАСНО: "ОРХИДЕЯ-МАКСИМУМ". ЗАПРЕЩЕНО ОДИНОЧНОЕ ПОСЕЩЕНИЕ", плюс: "ВХОДЯ: ПРОВЕРЬ ГЕРМЕТИЧНОСТЬ КОСТЮМА, ПРИВЕДИ ТАБЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ В БОЕГОТОВНОСТЬ".
- П-пробить? Д-думаю, д-да, - отвечает на вопрос рубаки, между тем, Росс. - К-критические т-температуры х-хорошо себя п-п... П-п... П-п...
Стиснув зубы и зажмурившись на мгновение, с силой сглатывает, словно проталкивая ком в горло.
- Сжечь или з-заморозить. Б-благодаря с-стараниям н-научной к-команды... К-короче г-говоря...
Прикинув, чего и как, понимаешь, Рубик, что снять хорошим ударом этот пластиковый лист не сложней, чем предыдущий. Словно мысли твои читая, подходит поближе научник, прервав поток разъяснений, и стараясь, все же, не поворачиваться к мембране спиной.
- К-как я уже г-говорил, - нет, не прервав, - р-разрушительный п-потенциал м-морф-ч-частицы удалось в к-какой-то мере к-купировать, с-сделав ее б-более уязвимой, и...
Кивает хиспанцу в знак того, что вопрос - про размыкатель, с работой заодно - услышан.
- С-сейчас...
Как заправский спецназовец, реально, в сторону Фиделя тканув спаркой из указательного и среднего пальцев, машет ею же по направлению к "морф-шкуре", мол, бди, вот он - сектор ответственности твой.
- Г-готовьтесь.
Это уже Рубику.
- Н-на "три". Р-раз... Д-два... Т-т... Т-т... Т...
Багровея заметно, выдыхает вдруг.
- Да ебаный р-рот.
И тычет кулаком в разом изумрудно моргнувший где-то в глубине эластиковой пластинки активатор. Клацнув сухо, отщелкивается из напольной щели дверь.
- Т-так...
Кряхтя, укладывается на пол, и лицевой щиток сунув осторожно к щели, заглядывает в комнату. Бросает взгляд через плечо на стрелка.
- Ч-чисто.
Поднимается, коленки и грудь отряхивает.
- К-к вопросу о т-таутайзере - н-не знаю, п-правда. З-знаю т-только, что один экземпляр ш-шипдайверы н-недавно п-притащили от-туда. - Указывает, подбородок потянув, вниз. - У р-ребят из "Экариса" б-были б-большие с-сомнения в его р-работоспособности, это ж с-столько л-лет п-пролежал во льду, но...
Улыбается вдруг вполне себе искренне.
- Оказалось, эта ф-фигня в-все же р-работает, м-мужики.
-
Он наверно в вирте тренировался много...
-
Всё-таки очень живой получился персонаж – Бен Росс. Читаешь и видишь все его муки.
-
Сжечь, ну-ну. Попробовал тут один недавно...
-
- Н-на "три". Р-раз... Д-два... Т-т... Т-т... Т...
Багровея заметно, выдыхает вдруг.
- Да ебаный р-рот.
|
-
С трёхсотым постом!
Спасибо за отменную игру.
|
-
Передавать текстом карту так, что она встает перед глазами - мастерство!
|
Мортиноцци. Тапнув по начавшей напоминать сковородку поверхности, завершаешь разговор. Несколько взмахов делаешь заметно помутневшим - словно молока несколько капель замешали в изначально прозрачный пластик - устройством, и оно, вроде бы, начинает потихоньку остывать. Суешь за пазуху его, помещение осматриваешь.
- Что это было? - Указывает на отворот куртки, за которым скрылась "грелка", Гвен. - Здесь же нет сотовой сети. Хотя...
Отойдя к двери, занимает позицию слева, если смотреть с вашей стороны, от нее.
- Можете не отвечать. Секреты Картелей - в новостях часто показывают, как вы потом любопытным уши-то отрезаете.
Трет правое о плечо.
- Мои, конечно, скоро от холода сами отпадут, но лучше не надо.
Даже беглого осмотра зала достаточно, чтобы понять - абсолютно безопасных мест здесь нет.
- И, это, что за "Ромашка", если не секрет?
Есть только те, что сразу попадут в сектор обстрела, сунься потенциальный враг из шахты, либо из коридора, и те, что попадут туда же чуть позже.
- Хотя, если и за это тоже...
Прижав друг к другу и оттопырив указательный и средний пальцы, пару раз разводит и снова сводит их.
- То лучше не надо.
Займи позицию у той стены, что напротив аварийного лаза - не достанут с этажа, так достанут оттуда.
- А вообще, конечно, мне было бы неплохо немного помолчать, и подумать насчет своей судьбы.
Наоборот сделай - опасности тоже инвертируются.
- Как-то просто, не знаю, перспективы рисуются как у бригадного генерала Рамиреза в битве у Слезы Дарианны.
Указывает взглядом на облицовку у противоположной стороны проема.
- Вон, как мне кажется, неплохое место. - Покачивает едва заметно головой, в подтверждение собственных же слов. - Знаете эту историю?
Полуоборачивается к тебе, ткнувшись локтем в перекладину придверную.
- Когда Рамирезу задали вопрос, каких результатов он ожидает, планируя штурм Мира-Крепости двумя дивизиями орбитального десанта, сразу после прыжка, он ответил, что их, кхм, выебут.
Как-то веселит ее явно это слово, судя по ухмылке.
- Ну, его и спрашивают, мол, так зачем тогда штурмовать? А Рамирез говорит - у нас есть приказ, но нет еще одной дивизии, поэтому, если мы не начнем штурм сразу после прыжка, то миды поднимут мировой гарнизон, и выебут нас прямо на орбите. А так, нас, конечно, тоже выебут, но хотя бы на наших условиях.
Вздыхает.
- Как думаете, штурмовать или нет?
-
Ну и болтушка, эта Галлахан.
|
-
Это ж надо мыслить и писать в двух кардинально разных стилях. И всё столь естественно!
-
|
Кройц. Снова хмыкает девушка.
- Вам жаль? Почему? Не пытались бы растащить этот барак на доски, не было б и поводов о чем-то жалеть. Хотя, воровать у воров - воровство?
Рассказываешь заляпанной антрацитовыми пятнами пластине о собственном выборе с далеко идущими последствиями, про тип боеприпасов спрашиваешь.
- Да, бронебойные, - отвечает только на последнюю фразу.
Молчит какое-то время, когда сообщаешь о гонке, в которой главным призом будет твоя возможность еще немного покоптить небо одного из ренголезских Миров.
- Патовая ситуация, человек с черепом на черепе. - Подает голос, наконец. - Если я вам помогу, угадайте, что со мной сделают безопасники?
Цокнув языком, выдерживает паузу в пару мгновений.
- Получается, я живая только из-за вашей помощи, но теперь, чтобы жили вы, мне все же надо умереть?
Вспышка. Подхватывает тебя под локоть Леонелла.
- Ну, вот видишь? Чтобы помогать, не обязательно умирать, дядя Лютик.
Демонстрирует стройные - один к одному - зубы из зеркально полированного, с заметным розоватым отливом, металла, пока идете непонятно куда, по едва освещаемому развешенными вдоль стен прямо на кабелях сигнальными фонариками дорожно-ремонтной службы тоннелю. Сначала думал, что реально серебро, но уж больно ловко она ими авеллану, которая, конечно же, обычный лесной орех - фундук, щелкает.
- Вижу, - говоришь.
Стучит музыка где-то: по факту другая, по сути все та же. Щелчки ярко вспыхивающих цикломеново-фиолетовыми диодными поясами прозрачных сандалий, в чудовищно высоких - сантиметров по двадцать - прозрачных же платформах которых беспомощно трепыхаются крохотные тени явно живых сквидов.
- Господин "Котик", господин "Котик"!
Субтильного сложения, кажущаяся по сравнению с тобой просто микроскопической - без супер-обуви если, по грудь укрытой насыщенно-зелеными, люминесцирующими прядями макушкой едва достанет - имперка машет тонкой рукой-протезом, оформленным, как и вторая искусственная верхняя конечность, с ногами заодно, под "кожу". Жилет прозрачный, словно слюдяной, такая же юбка, шириной в пару твоих ладоней, с переливающимся неоном нижним бельем, буквально шнурками, для проформы, бледную кожу перетягивающим. Мельтешат в глазах, на закольцованных дисплеях радужек, сцены из имперских мультфильмов, грозные иероглифы, выгибающиеся в коитальных позах обнаженные джапанирки, реклама "Тако от дедушки Пако", и еще куча всякой ереси. В целом, ей может быть как шестнадцать, так и все тридцать пять - с нынешней молодежью не угадаешь.
- А какой у вас рост?
Даже рот приоткрываешь от неожиданности.
- Сто девяносто один, - отвечает за тебя племянница.
- А вы правда воевали?
- В Великую Освободительную. - Снова помогает Лео. - Убивал имперских падарасов-поработителей. Пачками хуярил самураев ебаных.
- Круто! А я...
- "Оса". - Похоже, у тебя появился личный секретарь.
- Сяомин Ю. И мне сказали, что вы...
- Я сказала, что он отличный турельщик, да. Лучший. Перестрочил просто горы пиздоглазых кехоидов.
- Это... Впечатляет. Такое мастерство. Дело в том, что у меня есть дрон-турель...
- Но нет сисек.
- Не без этого, что поделать.
- Цефалоподу хуй приделать.
- Ну, у них и так, вроде бы, есть какой-то гонопор.
- И почему я не удивлена, что ты это знаешь?
- Имперки любят тентакли, это все знают.
- Имп...
Еще пару секунд юная Мендосо, багровея, явно думает, чем еще поддеть оппонентку, и, выдохнув, отворачивается.
- Я буду на парковке. - Тебе, и только тебе, говорит. - Прямо, потом направо, потом направо, налево, и вверх.
Уходит, оставляя было вас наедине.
- И не забудьте руки помыть, - бросает уже через плечо, - если будете трогать какой-нибудь скисший рис.
Дождавшись, пока девчонка скроется за поворотом, кехайка лишь качает головой.
- Дети.
- Да уж, - отвечаешь только.
- Если будет время, позвоните мне вечером.
Сует тебе в ладонь зажатую меж пальцев прозрачную, габаритами напоминающую визитную карточку, пластинку листофона.
- Поболтаем. Пройдемся, может... - Улыбаясь, добавляет задорно. - Или дрон-турель мою откалибруем.
Что-то тут не то. Во взгляде ее - холодном и внимательном - нет и намека на игривость, с шаловливостью вместе. Подмигнув, проскальзывает мимо, оставляя за собой шлейф из океанической свежести, лимонной жвачки, и, кажется, жженой пирожидкости. Вспышка.
- Дал - взял. Так получается, да?
-
Хорошенькая кихаечка хе хе
-
Меня немало повеселила сценка с Леонеллой и "Осой". Сидел, хихикал. Этот замечательный пост сделал мое утро.
-
сцены из имперских мультфильмов, грозные иероглифы, выгибающиеся в коитальных позах обнаженные джапанирки
Меткой фразой обнажил весь культурный слой эпохи)
|
-
Какое прекрасное описание единения!
|
Всем. Подхватив ученого под руку, тащит его - как квадротурбинный тягач-рудовоз - войд-кочевник прочь из задымленного помещения.
- П-под...
В какой-то момент пытается, было, вывернуть конечность из цепкого хвата, но, похоже, не судьба.
- Д-да п-пог...
Если Рубик что-то решил - Рубик делает. Еще пару раз попытавшись то притормозить, то заговорить, магистр биологических наук, похоже, смиряется со своей участью конвоируемого, и просто волочится следом. Хиспанец, замыкающим двигающийся, быстро оценивает обстановку в лифте, еще быстрей понимая, что она никоим образом не изменилась, разве что все окончательно погасло и осело. Свет фонаря режет мрак, стук подошв о мерзлый металл - тишину.
Считанные секунды занимает путь к переборке за которой - кажется, что вечность назад - исчез Бжик. Шаг, еще шаг. Хлопок - жмется кожистая, испещренная темными жилами перепонка к проему, отсекая от вас темноту зала, когда остается до порога два-три метра.
- Уд-дивительно..., - шепчет Росс, завороженно изучая взглядом узор размеренно пульсирующих вен, - ч-что же б-будет, ес-сли...
Осекшись, останавливается, и придерживает тебя, Рубик, за запястье ухватив.
- Р-раз он...
Выставив свободную руку в противоположную чудовищной занавеске сторону, тормозит и тебя, Фидель, пальцы веером растопыривая.
- Оно н-не нап-падает, д-думаю, и н-нам не с-стоит к н-нему п-приближаться.
Не спуская глаз с влажно поблескивающей массы, осторожно тянет рубаку назад.
- М-медленно, б-без р-резких движений. Д-думаю, оно н-нас н-не видит...
Понижает голос до шепота.
- И, с-скорее в-всего, н-не с-слышит. М-механо... Р-рецеп-пция или, в-возможно, п-псионически ак... Ак... Ак-к... Чувствительные н-нейронные м-микроузлы в т-толще м-мембраноп-подобного об-бразования.
Указывает пальцем на ближайшую дверь, маркировочная надпись на которой стала нечитаемой из-за толстого слоя наморози.
- П-предлагаю в-все же п-пойти в об... Об... Об-б... - С силой жмурится. - Да с-сука. Через д-другой этаж.
-
-
- П-предлагаю в-все же п-пойти в об... Об... Об-б... - С силой жмурится. - Да с-сука. Через д-другой этаж.
В голос.
-
А вот и перепонка, мало ей одного Бжика.
|
-
Нет, можно, конечно, рискнуть, но, вероятно, просто станешь чуть суровей выглядеть,
xD
|
-
сворачивание шеи человеку и большей части постлюдей, как правило, приводит к мгновенной потере сознания в результате повреждения продолговатого или перекрута спинного мозга, с последующей смертью головного мозга из-за кислородной недостаточности
Люблю занимательные факты от мастера, расширяющие картину мира)
|
-
-
Воссоединение, конечно, эпохальное!
-
Такое увидишь не в каждом ужастике
|
|
-
Лучше передать геймплей за техника-оперативника с личным штурмовым дроном, кажется, невозможно.
-
Вопрос, как и почему эти ребята - командование СО, в смысле - до сих пор не взяли Комплекс под контроль, если простые реплики у них обвешаны взрывчаткой как "Дерево Смерти" на хиспанский "Эль Дия де Муеротос" - шоколадными "калаверами", остается открытым.Хех. Открытым здесь остается совсем другой вопрос.
|
Мортиноцци. Как напомнил девушке о ее же словах, замолчала. И, то ли огорчившись, то ли и правда не зная, как реагировать на оживший "мобильник", и что говорить тебе, просто, в какой-то, да, раз, пожимает плечами, когда вытягиваешь его из-за отворота кожанки, и смотришь на экран. Пара мгновений на раздумья, решение принято: скользнув по нему, экрану, пальцем, жмешь к уху прохладный "обмылок".
- "Посох", это "Точка", - звенит искаженным, бесполо-обезличенным голосом крохотный и незаметный динамик. - Если тебе мозги отшибло, не переживай: это надолго и необратимо. Ты, главное, слушай больше, трещи меньше, и будет заебись.
Кивает Гвендолина вопросительно, мол - ну, чего там?
- Короче, в двадцати трех словах: пароход накрылся пиздой, "Серая" в нулях, "Бобер" занят, "Котик" пропал, а у меня под боком дрочат судьбу "Угорь", "Оса", и эта, блять, "Ромашка". Если сейчас ни хуя не втыкаешь, похуй, потом вспомнишь.
В перерывах между фразами ощутимо "фонит" завываниями помех эфир, что абсолютно несвойственно для сотовых сетей.
- Короче, я тебя триангульнула, - насколько понимаешь, это что-то вроде вычисления координат, - и пока двое тут разгребать хуйню с торгашами будут, одного дрочилу могу тебе кинуть, на подхват.
Снова завывает статика.
- А то тут пара дел нарисовалась, надо впрячься. Давай быстрей: кого, чего? А то вижу: пара твоих друзей остыла, один на чердаке, а ты в ебенях. И, это, ты бочку-то из подвала выкатил, надеюсь?
Ничего не понял, но... Вспышка.
В пропитанном полумраком подвале, под приглушенный стук музыки, без которой, кажется, "Клещи" просто лягут и умрут, за широким овалом обшарпанного стола - из выгоревшего розоватого пластика, вроде тех, что ставят в пляжных кафе - под сенью одиноко гудящей газоразрядной лампы, на странно скрипучих, пластиковых же стульях - девять человек. Точнее, восемь: девятая, "Трикс", где-то там, у входа, едва различимой тенью застыла и, судя по всему, вообще не собирается участвовать в вашем маленьком совещании.
- Короче, сейчас раскидаю погремушки, и обсудим, чего и как.
Девчонка лет двенадцати-тринадцати на вид, худощавая и рыжеволосая, в майке с "живым" принтом в виде какого-то патлатого обрыгана с ган-гитарой, вся в цепях, и с грандиозным планом, который, похоже, готова вам озвучит. Это и есть та самая "Мекко", тех-сетевик.
- Я буду "Точкой", а дядя Лютик... "Котиком".
Сидящий по правую руку от нее хмурый, скорее бородатый, чем давно небритый мужик в плотной джинсовке поверх шерстяной клетчатой рубашки - вообще не по погоде, короче - в сезонах уже хорошо, седой и явно всякое видавший, но отлично сохранившийся для своего возраста: здоровенный, плечистый и крепкий, только кивает, соглашаясь.
- "Рез" будет "Бобром".
Рауль Хондерман, он же "Рез". Приземистый, коренастый хиспанец: весь в клепаной коже, лысый как коленка, заросший по самые брови, и с глазами цвета моторной отработки. Хорошо его знаешь, давний враг - бывший сутенер, начавший толкать "бублики" еще при имперцах, а ныне верховод "Клещей" - вдруг оказавшийся по ту же сторону баррикад, что и ты.
- Кастор, значит, - хрипло и басовито отзывается, беззлобно ухмыльнувшись, - эста вьен.
- А тетя Лисбет, наш пилот, она будет... "Серой".
Шатенка, чуть за сорок, скуластая и зеленоглазая, в просторной белой блузке, и с кистями-манипуляторами из биопластика цвета марфиловой кости, что сидит напротив тебя, ничего не говорит, но мягко улыбается, глянув сначала на тебя, а потом на девчонку.
- Саманта - "Ромашка".
Высокая, примерно твоего роста, с аккуратно остриженными ровно по плечи русыми волосами, мускулистая до сухой жилистости - как бывает у профессиональных спортсменов - девушка, по левую руку от тебя сидящая, в спортивном костюме цвета морской волны, жакет которого расстегнут так глубоко, что ты, скосив взгляд, легко замечаешь в прорехе молнии темный ареол небольшого соска на ее плоской, густо татуированной острыми росчерками трибальных узоров груди, не обращает на это никакого внимания, продолжая ковырять короткие миндалевидные ногти на левой руке ногтями руки правой. Кинетические отбойники на костяшках, кожа сухая и брозовая от загара. Судя по татуировке в виде литеры "R" в шипастом круге, на внутренней стороне левого запястья - "уравнитель" из гильдии, которая "Вороны Рейнора".
- Сэм, - поправляет.
- Сэм, - на удивление легко соглашается "Мекко", - так... А это "Оса".
Когда указывает на кехайку - на контрасте с "Ромашкой" кажущуюся просто крохотной, со сделанными "под живое тело" протезами вместо и рук, и ног - разом, в прозрачной "целлофановой" жилеточке поверх неоново мерцающего бюстгальтера, которому, откровенно говоря, особо-то нечего прикрывать, прозрачной же юбке-поясе, под которым сияют, переливаясь всеми цветами радуги, ниточки трусов на узких бедрах, с кислотно-зелеными прядями явно искусственных волос, белозубую и улыбчивую, та показывает всем вам знак "V", и подмигнув безразличному к ее вызывающим видам "Котику", продолжает жевать, кажется, жвачку, возвращаясь к просмотру какого-то фильма - судя по рассеянному взгляду - через ретинальный вирт-монитор. Техник, вроде, с уклоном во всякие дроны, умные пушки: в общем, это, вот, все. Ну и, да, просто мечта всяких спермотоксикозных ребят, мечтающих об имперской девочке-боевике. Скорее всего, намеренно эксплуатирует эти стереотипы: с прозрачной шмоткой, панталонами-фонариками, и хренью на голове. По крайней мере, ты на это надеешься, да.
- "Светляк" будет "Посохом".
Это она про тебя. Ты, вроде, себя знаешь, поэтому в особом представлении не нуждаешься.
- И, хм... Ханзо будет "Угрем".
- Да хоть тунцом, - широко скалится джапанир.
Среднего роста, в отличной физической форме, одетый в, на первый взгляд, простенькие, а на деле брендовые джинсы, и кроваво-красного цвета строгую шелковую рубашку, с механическими часами в иридиевом корпусе, от какой-то дико модной марки, иридием же перстня крупного и пары колец, Ханзо Ичивара по прозвищу "Барабан" не нуждается в представлении: бывший штурм-трупер особого патруля, и действующий сотрудник криминального патруля, детектив, из твоего, "Ноль-Пять", блока. Если бы в Джерихо-Сити проводили конкурс на самого гнилого, продажного и хитрого сотрудника правоохранительных органов, "Барабан" занял бы на нем первое место. И не потому, что он самый продажный, гнилой или хитрый, нет, а потому, что он бы его тупо купил, чисто по привычке переведя на счета судей по паку демкредов. Просто пиздец. А он-то чего тут забыл?
- Так, вроде, всех назвала, да?
- Да, "Мекко", - скрежещет внезапно откуда-то сбоку "Трикс". - Всех.
Вспышка. Или, может, что-то, все таки, понял.
- Прием, "Посох", ты еще там?
-
Как всё мощно сошлось воедино. =)
-
Огромное сообщение, но его очень интересно легко читать
-
-
|
-
Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем. Чик, и ты уже на небесах. (с)
-
Многие знания есть суть многих печалей
Воистину.
|
-
Не знаю почему, но мне смешно...
|
|
-
Крутой персонаж. Прямо видно, что барышня не проста. Возможно ввиду профессии.
|
|
-
Звонок на комлинк прям конкретно удивил. Если это звонит не сам, мать его, Ритан, то я буду чертовски разочарован.
|
Молох. Накатывает на мокрых, и потому вечно темно-серых, издали напоминающих здоровенные птичьи яйца валунов отвалы бурунами пенными массив хрустально-голубоватой, будто прозрачная смола, а в толще своей уже зеленовато-синей воды. Не яркий, стробоскопом бьющий образ, нет - фоновое, всеобъемлющее и всеохватывающее полотно, не заполняющее собой сознание, но дополняющее каждую мысль, каждый факт, каждое слово внутреннего диалога. Словно цемент, заполняющий щели, в которые может просочиться нечто иное: чужеродное, колючее, в корне неправильное, отталкивающее. Шелест волн, шум воды, что стремительными потоками набегает на камни только лишь для того, чтобы секундой позже, растеряв всякий напор, почти робко откатиться обратно, в начало цикла. Замкнутый круг, бесконечный и естественный. Плавный шаг, потом другой. Взгляд скользит по шероховатой металлокерамике. Прямо как те валуны, на том пляже. Говоришь репликанту что-то, но голоса собственного не слышишь за шумом океана. Волна, одна и та же волна снова, и снова, и снова повторяет амплитудное движение, идеальное в своей простоте, но каждый раз, каждый новый раз - по-своему уникальное, особенное, неповторимое. Вода и тысячи тысяч раз умытые соленой стихией куски породы, вот и все, что сейчас заполняет собой мир вокруг. Фокус внимания смещается, ширится, растет. Нет пляжа больше, нет амплитуд и колебаний. Не океан для Мира, а мир - для Океана. Непроглядный мрак невероятных глубин. Еще шаг, еще. Пакет остается там, в глубинах, в холодной темноте. Один, совсем один. Нет.
Отвернувшись, уверенно шагаешь следом за "Омикроном", который, сунув пулемет в проем между створками ворот, ведущих вглубь служебных помещений, замирает. В затянутой кажущейся полиэтиленовой пленкой коробке утыканного крохотными венчиками распылителей обеззараживающей смеси дезинфекционного бокса - три на три метра - странное, могущее быть только чем-то живым мельтешение замечаешь. Там, ближе к противоположной оконечности, где затянуты ворота застегнутой вертикально изолирующей шторкой.
Клацнув кнопкой, в одно слитное движение засовывает под лямку бронежилета цилиндр фонаря репликант - и мрак отступает. Ребенок, мальчик: лет семи-восьми на вид, худощавый, тонкокостный, лопоухий, с копной темно-русых волос на голове, и в натянутом прямо на голое тело - напоминающем одновременно и больничную накидку, и робу заключенного - просторном комбинезончике из тонкой как папиросная бумага ткани насыщенно-зеленого, почти салатового цвета. Босиком, без шапки, перчаток, респиратора. И без глаз. Бугроватая, местами темней буквально на тон, кожа там, где они были, выдает следы хирургического вмешательства, с явными признаками активного применения регенерационных препаратов. "[ ОБРАЗЕЦ-0935 ]": штамп черный, поперек груди. Наклоняет чуть вбок голову, вытянув вперед подбородок и, очевидно, абсолютно не обращая внимания на страшный холод.
- Вы чего здесь делаете, а? - Шепелявит. - Нельзя. Тетя Хершел накажет.
Щерится, мелких желтоватых зубов нестройный - с парой прорех - ряд демонстрируя. Мелко задрожав, выгибает шею так, что неестественно-гуттаперчевыми, разом потемневшими складками она идет по боку, утыкает лицо к потолку, втягивает лихорадочно расширяющимися ноздрями морозный воздух. И снова переводит "взгляд" заросших глазниц на вас.
- Почему вы не боитесь? Вы что, солдатики? Солдатики. - Напевает. - Солдатики, солдатики - глупые, тупые, котелки пустые, котелки пустые...
Отходит к стенке, указывая тонким пальчиком с обкусанным под корень ноготком на шторку.
- Уходите. Вы пустые. Так неинтересно.
Повернув маску противогаза, смотрит на тебя теперь еще и молчаливый "юрэй".
Миг - хватает за запястье правое мальчишка, вдруг прямо под боком оказавшийся. Жар. Обжигает кожу даже сквозь скафандра слои его ладошка. Пульсирует, жжет.
- Солдатик. - Щурится, морща щеки. - Ты видел людей? Люди. Это как ты, только полные. Боятся.
Шипит, щерясь.
- С-суки. Ебаные. Хуй. Пизда.
Хихикает довольно и бесхитростно, медленно расплываясь в улыбке.
- Плохо быть тупым, да? - Притопывает. - Котелки пустые... Котелки пустые... Ну ладно.
Разжав хватки горячий капкан, проходит мимо.
- И не балуйтесь. - Грозит пальцем, обернувшись на пороге. - А то тетя Хершел накажет.
Исчезает в тенях коридора, разом растворившись в недрах покинутого вами блока.
Некстати как-то вспоминается тебе, что одного младшего офицера тут зовут Саманта Миллс, а второго - Хесус Эрвендо. Что покойный Крейн, кажется, был надзирателем, а не просто рабочим в блоке содержания экспериментальных образцов.
- Крейн!!! Крейн!!! Крейн!!! И-и-ха-ха!!!
Радостный детский визг и хохот, где-то там, в КПБ, тут же подтверждает воспоминания, сбивая, между тем, с мыслей.
- Рыжий! Тупой! Дохлый! Пустой! Крейн!!!
|
|
|
-
Станция оживает, наполняется людьми) Скоро в каждой ветке по НПС, а то и не одному. С нервами, и пальбой)
|
Мортиноцци. Прикинув причины и следствия, понимаешь, что через шахту - дольше, плюс, есть риск того, что кабина как раз на нужном уровне пробкой стоит. Пока дойдешь, пока спустишься-поднимешься, пока вскроешь технический лючок, пока разожмешь створки, всякое может произойти. Что же до прямых перемещений, технические колодцы, похоже, вертикально соединяют расположенные друг над другом лаборатории и, если требуется из одного зала, на одном ярусе, попасть в другой зал, на нем же, для этого придется либо подниматься на самый верх, на условный "чердак", уже на нем искать нужный лаз, и возвращаться, либо осуществлять переход на другом - поспокойней который - этаже. Как-то так.
Стоит двинуться по направлению к порогу, как тут же поворачивается к тебе лицом новая знакомая, неестественно и механически, градусов на сто восемьдесят, одним слитным движением провернув шею. Жутковатое зрелище. Но, судя по тому, как, наморщив лоб недовольно, и зыркнув на тебя снизу вверх, шепчет одними губами: "с-т-о-п", никаких спонтанных и молниеносных перерождений в злобное чудовище с ней не произошло - обычный коллумарный остеоимплант шарнирного типа, позволяющий крутить "башенным отсеком" гораздо свободней, выходя за рамки физиологических пределов обычного позвоночника.
Подцепив нижний срез двери пальцами, подтягивает ее вниз, поворачивается на бок, ладони жмет к поверхности шероховатой, и вжимает всю конструкцию обратно в пол. Гулко лязгнув, встает в паз полотнище. Нет, ну это даже Фиделя, после литрушки мескалика отсыпающегося, разбудило бы. Никто, однако же, ломиться никуда не начинает, хоть шаги как слышались там, снаружи, так и слышатся.
Поднявшись на ноги и подойдя почти вплотную, так, что чувствуешь исходящий от ее снаряжения холод, вкупе с едва уловимой цитрусовой отдушкой дыхания, шепчет на ухо:
- Лучше, наверное, нам этаж все же поменять. - Щекочут пряди волос скулу. - Что бы там ни ходило, пусть ходит. Лишняя трата п-патронов.
Дыхание, в отличие от остывший одежды, вполне себе горячее.
- Там все спокойно?
Указывает на лаз, через который ты сюда и попал.
- В смысле, в самой этой штуке, а не там, где этот Хираи.
Бряцая амуницией, подкрадывается к съехавшей вбок на крепежных дугах декоративной панели, замирает, затихнув на пару секунд.
- Вроде б тихо. Тихо ведь?
Жмет плечами неопределенно.
- Меня, кстати, Гвен зовут. Гвендолина, на самом деле, но лучше просто Гвен.
Припоминаешь между делом, что за цитрус так пахнет - ну, как дыхание ее, кисловато и пряно.
- А вы свое имя лучше не говорите, - указывает на потолок, - мое-то они и так знают, никакой тайны тут нет.
Самый обыкновенный лимеро.
- И...
Снова прислушивается на мгновение.
- Нет, показалось... В общем, надо выработать тактику, чтоб можно было действовать без слов. Спецназ, ну, они же не говорят все время, правильно же?
Вздыхает.
- Ну, то есть, у них, конечно, есть внутришлемная связь, всякие ретинальные вирт-мониторы, нейрошунты с прямой передачей, но...
Машет рукой.
- Ладно. Если я показываю так, значит можете идти.
Показывает тебе оттопыренный вверх правый большой палец, остальные в кулак сжав.
- А если нет, то нет. Идет?
-
Очень большие и подробные сообщения, мне очень нравится как устроено общение с npc
|
-
-
Крутейший пост. Здорово, когда кусочки лора вплетается в историю персонажа. Мотивация Рубика вообще топ.
|
Терренс. Все эти завесы, как ты помнишь, это реально - палка о двух концах. Не видишь ты, да, но не видят и они. Если кабель не тянет за собой сотрудница, то узнают о ее судьбе, только обнаружив тело. Скорей всего тот, кто управляет этой мини-операцией по твоему захвату - в то и ликвидации - "поднимет" наблюдательную сеть из мелких и маневренных летающих дронов, которые, помимо, собственно, твоих поисков, будут совершать облеты "по последним координатам", цепочкой передавая информационные пакеты друг другу и, в конце концов, сгружая их в адрес условного "центра управления". Убьешь ли ты ее, приложить ли так, что родная Корпорация потом потратит нехилую сумму на реабилитационные мероприятия, случись ей выжить: разницы особой нет. Праздно валяющийся на полу - в луже крови или без нее, это уже несущественные частности - охранник, когда на нее наткнется турбированный орб, спровоцирует самим фактом нахождения в таком состоянии локализацию поисков вторженца в твоем лице именно в этом, отдельном и конкретно взятом квадрате. Ну, или секторе. Можешь, правда, канатик подрезать поверху: он хоть и укреплен вплетениями армированных нитей, но в жизни всякое случается, мог ведь и перетереться о бритвенно-острый скол, сбросив свою хозяйку вниз. Упала, сознание потеряла, ага. Рано или поздно все равно разберутся, кто же все же подрубил ниточку, но в твоей ситуации и десяток секунд - хлеб.
Скафандр подобный, как припоминаешь, неплохо защищает от осколков, держит огнестрел, отчасти: СПЭ-шки и иглы, во вставки - так даже и нормальных калибров, поэтому метить стоит не в них, а в ткань. И не в лицевой щиток: несмотря на свою прозрачность и, во многом потому, чисто с психологической точки зрения, заманчивость в качестве цели для удара, по прочности и способности выдержать ударное воздействие, он ничем не уступает бронежилету, а сам гермак спроектирован так, чтобы отвести и перераспределить любые нагрузки "на каркас": вшитые в подкладку шарнирные полосы, формирующие подобие простейшего экзоскелета. Точнее будет сказать, конечно, что это, таки, подкладка нашита на них, а не наоборот, но - не суть. Бей "в тряпки", в общем. В шею, вон, заряди, выбросив кисть реактивно разогнанным ядром по направлению к ней - и все, вопрос будет закрыт.
Разом пересохшие губы девушки, между тем, размыкаются, когда она абсолютно беззвучно - только ими - шепчет:
- Прошу...
-
Максимально подробный и точный ответ на вопросы!
|
Рубик. Всем. Спутники быстро дают понять, что "сказать" и "сделать", в случае с мировиками - это, прям, диаметрально противоположные вещи. В этом плане Энигма, конечно, выгодно от своих собратьев, на "камнях" родившихся и выросших, отличалась. Войд не терпит статики, и любое движение в нем есть суть вечности. Звучит замудрено, но уж как есть. А что до нынешней ситуации, ты можешь ошибаться в чем угодно, заблуждаться насчет чего угодно, но в одном, похоже, прав - Хершел, тварь, где-то рядом. И в этот раз ты ее не упустишь. Чувствуешь, как непроизвольно сжимаются пальцы на рукоятке верного рубача. Вспышка.
Замахнувшись от плеча, с почти звериным ревом втыкаешь в стоящую спиной к тебе женщину - в кроваво-красном комбинезоне, запыхавшуюся после затяжного забега - заточенную лопасть. Рассечь - от плеча до бедра - надвое. Не встречая никакого сопротивления, клинок со свистом вспарывает воздух и, лязгнув, почти на ладонь врубается в ржавые решетки пола. Поворачивается к тебе чудовище, разводит руки в стороны и пожимает плечами, типа, не повезло. Фиолетовые глаза. Улыбка ее эта. Скрежещет эмаль зубная, когда понимаешь - обманула, упустил. Моргнув, гаснет фигура. Голограмма, морок. Шаркнув кольцами вытянутого корпуса, темно-серый, в средний палец толщиной и ладони на полторы - длиной, напоминающий огрызок "гофрака" механ-служка доктора, шмыгает куда-то в сторону, ныряет в сервисный лаз, и исчезает из виду. Ловушка? Наверняка. Не все ли теперь равно? Все равно.
Гомон, ругань, лязг затворов, скрежет лезвий - спешат к тебе хозяева этого места, такие же служки "Детожора", как механический "червяк", только тупей. "Черепа". И правда ловушка. Окидываешь взглядом просторный - больше напоминающий технической блок какого-нибудь заброшенного и заваленного мусором корабля-призрака, чем рабочее помещение - зал. Вспоминаешь лицо Энигмы за треснувшей пластинкой прозрачного щитка, там, в "Зверинце", как местечковые ублюдки ту камеру пыток, тот ебаный конвейер смерти называли. Смертельная бледность кожи, обескровленных губ синева, остановившийся взгляд остекленевших глаз, слипшиеся от черной крови, отяжелевшие короткие пряди медных волос. Три пули: в живот, справа, в руку, точно в локоть, и в лоб, контроль. Когда увидел, когда понял, когда осознал, не осталось ничего внутри. Ни страха, ни боли, ничего. Только пустота. Войд. Великий и бесконечный. Знаешь, что сделают "Черепа" с ней, когда найдут. Даже с уже мертвой. Сжечь ее, вот так - взять, положить на грудь цилиндр "термички", прижать начавшей терять подвижность ладонью, и уйти, слушая, как трещит, сгорая, плоть в ревущего пламени рокоте? Или запомнить ее такой, сосредоточенно-спокойной, умиротворенно-собранной, словно спящей, сохранив гранату для себя? Ведь сама говорила, что мясо и кости, одежда и аугментации, все это не человек, что человек - это душа, и ничто больше. Ты сделал свой выбор тогда, и он остался строго между вами.
Первые рейдеры лезут в узкие щели технических тоннелей. Вминаются пальцы в рукоятку. Ты готов. Вспышка.
- Л-ладно, если ид... Ид... Если с-собрались, т-то п-пошли.
Клочковатая борода стоящего рядом научника густо забрызгана красным. Хлюпает под носом багрянец, бежит вниз. Заметив твой взгляд, отворачивается, и направляется к двери.
- Н-ну ч-чего. Ид... Ид... П-пойдем?
|
Фидель. Всем. Меняется в лице разом ученый, когда разговор в русло единений и схожестей переводишь. Тень - страх, даже ужас, удивление, непонимание - пробегает по до того услужливо-подобострастной маске, обостряя на мгновение черты. И магистр биологических наук уже не кажется тебе таким простым и контактным, как еще пару секунд назад.
- Н-нет, это ис... Иск-ключено. Я п-про происхождение. М-мы п-произошли от т-терранских п-приматов. Д-доказано г-генетически, п-палеонтол-логически, д-да и ан... Анат-томически.
Явно снова полностью берет себя в руки.
- П-простите. П-просто г-госпожа Хершел. Н-напомнили мне в-ваши рассуждения - ее. В-вспомнил т-тут...
Тонкая струйка крови стрелкой красной скользнув из левой ноздри, споро пересекает губы, заставив его скривить их, и срывается дальше, вниз, путаясь в бороде.
- Б-блядский рот... - тяжело и прерывисто вздыхает, словно расплачется сейчас. - С-сука...
Вдох. Выдыхает, уперев ладони в бедра. Чуть наклонившись вперед, жмет их теперь в коленки, тычется спиной в декоративную панель, сбоку от лаза.
- Ч-что-то г-голова з-закружилась.... П-простите...
Машет рукой, дескать, нормально все. Вспышка.
Стучит музыка, пыхает за спиной стробоскоп, вьется дыма густая патока у ног. Отмахивается от тебя Сантьяго, согнувшись пополам над забрызганной странно флюоресцирующей рвотой раковиной, и ткнув бугристый, увенчанный металлокерамическими отбойниками кулак в изрисованный маркерами кафель.
- Нормально? - Спрашиваешь.
С такой силой втыкает босс руку в плитку, что дыбом шрапнелью осколки ее разлетаются по всему туалету, срываются с креплений соседних зеркал блюда, толстая трещина бьет в пол, едва не сбив с креплений фаянсовую чашу, а засевшая в ближайшей кабинке парочка даже перестает трахаться.
- Да, - отвечает.
- Морти, слушай...
- Уйди.
"Алькон", она же "Ал", она же Ана Монтеро, ваш сетевик - женщина Матео, и твоя, если не подруга, то верный боевой товарищ - точно, второй день как стала прахом. В шутку как-то сказала: если зажмурят, сожгите меня, и высыпьте в бухту, чтоб крабики на пепле жировали. Высыпал "Ма-То" вчера ее, на краю пирса стоя, в набегающие на поросшие склизлыми водорослями сваи волны.
- Ты...
Поворачивается к тебе "Морти", и ты непроизвольно делаешь шаг назад. Этот взгляд - пустой абсолютно - видел последний раз, когда отца потерял он.
- Ладно, - киваешь ему.
Пьет, шмалит и долбит второй день: бесконечный цикл. "Клещи" - или люди, одетые как "Клещи" - расстреляли ее в четыре ствола прямо на пороге квартиры, но все вы знаете, кто убил Ану на самом деле. "Папа". Хотели соскочить они с Гутьерресом, подвязать: уехать из ДжерСи, с Тьерра-Бланки, а то может и вообще из Ренго. Никто об этом не знал, да и сейчас - официально - ни ты, ни босс, никто не знает. Из Картеля вариант уйти только в грунт, хомбре. Не она первая, не она последняя. Картель дает многое, бесчисленные грани вседозволенности, требуя взамен лишь одного. Жизнь. Вспышка.
- С-сейчас от... От... От-т... П-полегчает.
-
Значит, не я один такой умный :)
|
Фидель. Всем. Рай, с Адом заодно, когда вспоминаешь, понимаешь, что это место напоминает скорей Чистилище. Ад жаркий, в Раю все комфортно и удобно, а вот Чистилище - оно такое, да, ледяное. В целом, конечно, даже Церковь признает, что данные древние термины используются скорее как дань традиции. Нет ни Рая, ни Ада, ни Чистилище, есть лишь посмертие, не являющееся каким-то определенным местом, но имеющее место быть. Вроде бы, ты пока не проверял. И именно то, в каком состоянии ты его встретишь, какую ношу из грехов или добродетелей уложишь на порог, под ноги Ритану, то и будет тебя ждать там, по ту сторону Врат. В вечности бесконечности. Вообще, насколько помнишь из уроков истории, Неоританство хоть и берет свое начало в доисходном Христианстве, копируя его в огромной массе частностей - от символа веры и до устройства клерикальной системы - все же отличается от него самым разительным образом по сути. Старый Бог, тот, который Единый Творец, если верить Новому Святому Писанию, давно покинул Человечество, оставив его в одиночестве посреди бескрайнего океана пустоты. И тогда Ритан - Его Второй Сын, некогда падший, искаженный и отреченный, но сумевший разбудить в себе давно забытые чувства - сожаление и сострадание - видя то, что нет больше поводыря у людей, и разбредаются они во мраке космоса, теряя человечность, вновь зажег огонь веры, принеся свет забытых в Темные Века Заповедей. А крест, символ страданий Первого Сына - дань уважения ему же. Слишком много понятий, начинающихся с заглавной буквы, на твой вкус. Зато, с другой стороны, Ритан, кажется, и правда есть. Даже являлся терранским солдатам в какой-то битве, искалечив тогда одну из мидмирских правительниц - некую Хиджин, позже ставшую известной как "Меднорукая" - что посмела дать ему, воплощенному в мире смертных существ, пощечину. Неоднозначный он, Ритан, и даже на иконах выглядит, честно говоря, малость жутковато. Читал, что союзары считают его, вкупе с прочими Богами, некоей экстрамерной сущностью, существующей вне границ объективной реальности, и буквально питающейся "эманациями веры" своих последователей. Но, это, наверное, все же, уже ересь. Ты, кстати, тоже ританит. Как, впрочем, и все твои знакомые - пусть и формально-традиционно, просто по факту рождения. Дескать, отцов крестили, дедов тоже, а дети чем хуже? Ага. Лучше бы псиоником, разумеется, был. Вжух: пламени бурлящего стены, кипит металл кузовов автомобильных, визжат - но недолго - обугливающиеся враги. Как в кино том, боевике про сумасшедшего пиромансера: "Феникс 3: Осада", которое с Мартой в "Casa-de-Cine" глядели. Но, не судьба.
Перекинувшись с рейдером несколькими фразами, научник, между тем, как-то очень резво переключает фокус внимания на тебя, стоит тебе голос подать.
- Х-хорошая идея. С "п-потеп-плее", - вымученно улыбается в ответ, когда ты показываешь ему зубы свои, усмехнувшись. - И, д-да, вы в оч-черендной р-раз п-правы, к-коллега, д-думаю, п-просто от... От-т... От... В-выключились н-нагревательные к-контуры.
Разминает левое запястье, обхватив его пальцами правой руки.
- Д-думаю, это действительно может б-быть с-связано с п-попытками сдержать р-р... Р-р... Р-р... Вспышку.
Меняет хват.
- Н-нам нужен т-терминал охраны, если вы х-хотите... Н-ну, в т-тепло.
-
Лучшая суперспособность - платёжеспособность.
-
Мне очень понравился фрагмент про религию
-
А вот и религия подъехала, прикольная идея.
|
-
Он воскрес! Но с такими повреждениями, возможно, он не будет этому рад.
|
Кройц. Моргнув зеленцой, гаснет вновь, становясь мутной и безжизненной, мерзлая пластмасса. Но полотно дверное, зашипев поверху чуть слышно, все же отщелкивается. Бросив кисти обрубок, прихватываешь армированный лист за нижний бортик, вверх отжимаешь.
- Иди!
Явно женский голос - окриком резким - с хрипотцой болезненной. Откуда-то из левого дальнего угла того помещения, которое только что мертвечины куском вскрыл. Хлопок выстрела, и пуля, увязнув в прессовке укрепленных волокон, из бессчетного множества которых сплетена преграда, вздувается трещащим бугром примерно на уровне твоего лица, только немного левей и ниже. В центре треугольника, формируемого плечом и шеей прошла бы, если б пробила пластик. Экспансивная похоже, и калибр мелкий - пистолет.
- На хуй! - Хлопок. Теперь уже в районе груди вспухает пузырь, точно в солнечное сплетение влез бы снаряд. Точнее, конечно же, "вспух бы в районе груди": рефлексы давно швырнули тебя в сторону, укрыв за косяком, под сенью - в сравнении с пощелканной беспорядочным огнем тонкой ширмой - кажущейся непрошибаемым монолитом несущей стены.
- Мразь!
Третий огрызок металла бьет куда-то совсем вбок и вверх, изувечив поверхность очередным пузырем в полутора метрах от пола, у левого направляющего желоба, и заклинивает всю конструкцию в полуоткрытом положении, оставив понизу щель шириной в пару твоих ладоней.
Три секунды. Три выстрела. Вспышка.
- Иди. На хуй. Мразь.
Сидящая верхом на бочке девушка смотрит в зеркальный щиток гермошлема "Лапы". Хлесткий удар - основанием рукоятки разгонника, наотмашь, точно в скулу. Так, что кожа, хрустнув, лопается, а горячая и тягучая краснота кляксами летит на комбинезон девушки, на бочку, и даже на напольное покрытие, тебе под ноги.
- Так лучше слышно, прием? Код.
Тряхнув подбородком, снова поднимает полный ненависти взгляд на хиспанку пленница.
- Ид...
Тычок, точно в центр грудной клетки, ствола дутого жалом. Так, что едва не валится жертва прочь со своего "пьедестала", но затянутые в перчатку пальцы левой руки твоей вынужденной напарницы не дают ей этого сделать, зарываются глубоко в пряди ее волос, сжимаясь в кулак, наматывают их на себя трещащим клубком. Выворачивает "Лапа" голову лаборантки так, чтоб лицо ее смотрело точно в светофильтр.
- Код, педасо де мьерда. Код!
-
Хорошее начало беседы. Ух и весело будет.
|
Терренс. Выбравшись из-под ставшего временным укрытием элемента окружения, под которым, положа манипулятор на сангвинарный нагнетатель, лежать было ни спокойно, ни безопасно, осторожно переставляешь мягко вминающиеся в вездесущие осколки кисти, стараясь сохранить баланс между скоростью и бесшумностью исполнения этих - почти акробатических - движений. Ощупываешь край напоминающего форменный овраг провала: рубчато-иззубренный, усеянный держащимися лишь на остатках герметика, так и норовящими сорваться вниз, с грохотом прокатившись по плите перекрытия, и оповестив тем самым о твоей оплошности всю окрестную братию, стальными плиточками напольного покрытия. Быстро проверив несколько, находишь такую пару из них, чтоб и вес твой, даже без ног весьма приличный, выдержали, и располагались друг от друга не на расстоянии в пару световых минут. Да, шутка на сто демкредов, не иначе. Или какие, там, фантики у местных в ходу? Вроде, все же демкреды, да.
Уперев ладони в гнутый металл, контролируемо - а как иначе - соскальзываешь вниз, отмечая то, что Ривас своим речетативом радовать тебя перестал, и то, что здесь музыка слышится гораздо отчетливей, чем там. Ну, где только что была, наверху. Какая-то ритмичная, с явным привкусом творчества улично-блоковых недохипхоперов, дребедень.
Делаешь пару шагов по направлению к, как тебе кажется, области с заметно более разреженной взвесью, и замечаешь - для текущей ситуации, в отдалении - метрах в трех, не больше, перед собой, колебания эластичного жгута. Тонкий, в половину твоего мизинца, серый как пепел сверхпрочный канат, свешивающийся точно с противоположного "склона" провала, в который спустилась. Еще миг: там же, только чуть правей, буквально в метре от нижней точки соприкосновения каната с полом, замечаешь и его хозяина. Хозяйку. Женская фигура, высокая и поджарая, в облегающем армоскафандре корпоративной службы охраны. Матовая на вид, темно-синего цвета изоматерия, плоский рюкзак систем жизнеобеспечения, плотно сидящие раструбы вшитых поножей и наручей из шероховатого на вид армопластика, чаши наколенников и налокотников, пластины нахлестных наплечников, защищающие открытые участки верхних конечностей и бедра широкие полосы, делающий фигуру слегка тяжеловатой на вид встроенный пластинчатый бронежилет, сумки поясной разгрузки, лебедочный док на левом предплечье, блок-распылитель мини-огнемета - на правом.
Поводит из стороны в сторону зажатым в левой перчатке приборчиком, более всего напоминающим исполненный в камуфлированном серо-черно-белыми мазками корпусе фен, только с густо фасетчатой линзой вместо решетки выдачи воздушной смеси, держа наготове в правой угловатый, в угольно-черном исполнении автоматический дробовик: с тянущимся от тяжелого веслоподобного приклада к запястному порту бронекабелем, барабанным питанием, скошенным набалдашником ДТК на спрятанном в охладительный кожух стволе, и подключенным к ствольной коробке, сверху, баллоном для стрельбы в бескислородной среде. Наверняка снаряжен "искрами": импульсными разрядниками, способными "жечь" дронов, дроидов, технику всякую. И автономные боевые платформы, если повезет.
Миг. То ли "глаз" срабатывает, то ли чувствует что-то, то ли просто слышит, но - поворачивается. За стекляшкой анатомического, не полусферой, гермошлема с отключенным светофильтром и аэрографией в виде четырехлистного клевера, сбоку, бледным пятном маячит лицо. Молодая, около тридцати, шатенка: кареглазая и белозубая. Судя по белой вышивке на черном фоне в прямоугольнике нагрудной планки, слева, на груди расположенной: "М. ОХРАННИК / С. МИЛЛС". Нашивки наплечные с твоей позиции не видно, но ты и так знаешь, что там будет изображено. "GT", коллега ведь твоя. Младший охранник, значит. Хорошая зарплата, куча страховок, ворох социальных гарантий, возможность подать вид на корпоративное гражданство: просто работа мечты для подавляющего большинства местных. А то, что служить придется на Ританом забытом куске льда, выполняя сомнительные с моральной и этической точек зрения задачи, со сменами длиной в сезон, и риском быть убитой если не холодом или здешней атмосферой, так питомцами местных ученых или своим же оперативником - кто вообще об этом думает, когда впереди маячат такие перспективы?
А потом, судя по тому, как расширяются от ужаса ее зрачки, приоткрывается рот, и разом бледнеют щеки, она, очевидно, видит тебя. Вздрогнув как от удара током, мгновенно убирает палец с гашетки, и начинает разводить руки - с оружием и прибором - в стороны, вероятно, заранее зная свои шансы на победу в случае "догфайта" с озверевшим ультрахай-тек брейнером на коротких дистанциях.
- Я...
-
Дилеммы мисс Терренс становятся все занимательней и занимательней!
|
Терренс. Нет плана местности, разноцветным полнотном уютно разворачивающегося в глубине сознании - чтоб с зеленью несущих конструкций, желтыми росчерками межсекционных переборок, краснотой пробоин и куч рассыпавшихся осколков - и это удручает. Чтобы, щелк, и мешанина данных, неиссякаемым потоком поступающих от массива датчиков, с сенсорами заодно, превращалась в мерцающие силуэты, на этой самой местности. "Противник 1", "Противник 2", "Противник 812". Покрупней, помельче - когда сразу ясно, что вон тот ромб, это тяж - с пулеметом роторным, и в толстой, с нахлестными пластинами адаптивного бронирования "скорлупе" с "моторами", а этот овал - в утыканном статическими катушками изолирующем костюме, и с электродуговым разрядником - охотник на "боргов".
- Мэм, - вновь дает о себе знать Ривас, - есть две новости, одна хорошая...
А так, вслепую дрейфуя сквозь непроглядный туман, чувствуешь себя, как минимум, неуютно. Как максимум, конечно, в смертельной опасности, с риском завершить свой жизненный путь здесь и сейчас, на грязном полу занюханного комплекса, посреди чудовищных размеров ледяной пустыни, на задворках забытого Ританом, Иштар, Мауром, и кому, там, еще кто поклоняется, захолустья, затерявшегося на окраинах никому, по большому счету, не нужного Фронтира.
- Вторая - еще лучше.
И не узнает никто и никогда, где и как погибла Флорида Терренс - чья-то дочь, коллега, любовница, соперница - социальных ролей много, да только толку с них сейчас как с боевой реплики шестого поколения - адгезивной смеси.
- Начну, пожалуй, с хорошей.
Выбравшись из почти - почти - уютного умывальника, примерно прикидываешь, так, на глаз, раз уж ничего больше не остается, куда идти, если взять за точку отсчета тот самый тренькающий подъемник.
- Челноки наших подразделений специального назначения уже вошли в атмосферу, и заходят на посадку. Наконец-то.
Шаг, другой - блок долой, два-три блока, и вот ты уже стоишь на краю заполненной вездесущей "экранкой" воронки, предусмотрительно остановившись в метре от зубчатого края.
- И еще больше - на подходе. Думаю, вы знаете, что это значит.
Похоже, никаких классических "округлостей" в ней, воронке, нет, как это бывает с грунтом, после попадания в него снарядов, ведь взрыв обрушил перекрытия по самым слабым точкам несущей конструкции, завалив целый "сектор" с жилыми ячейками. Не круг, а ломоть, напоминающий кусок пиццы, с "пикой" у лифта, и "ободком" у обшивочно-капитальной стены, а сама ты сейчас вышла где-то к середине одной - правой, если лицом к противникам повернуться - из его сторон.
- Спецы с террористами переговоров не ведут. Они вас ликвидируют. А то, может, и нас заодно, за все хорошее.
Кабина катера, кстати, тоже куда-то туда, вниз, укатилась.
- А теперь - наилучшая новость.
С учетом глобальных масштабов разрушения, ноги могут быть вообще где угодно. И ты вполне могла бы отдать им короткую команду-сигнал на возвращение, но. Да, взвесь.
- Пока их руководство не взяло на себя командование, мы, простые охранники, все еще готовы принять вашу сдачу.
По всему, уже должны начать ребята зачистку.
- Никто не хочет умирать - ни мы, ни вы. Верно?
Медлят почему-то.
- Вы ведь спец, экстра-класс, кто-то из "топ-двадцать" прислал. Знаете, что допросы, пытки, заключение - все можно пережить.
Шмыгнув за сложившуюся под собственным весом, наподобие шалаша, керамическую плиту, замираешь, ткнувшись в стык между горелой облицовкой и вздыбленным полом.
- Рано или поздно наши боссы договорятся, и вас выкупят.
Ни дать, ни взять - оплавленный и скомканный клубком кусок материи, с остро торчащим, вроде хребта, гофрированным кабелем.
- Корпоративные игры. Правила не меняются, только игроки.
Только не клубок, а Флорида Терренс.
- Подумайте. Времени у вас почти не осталось.
-
Ох, матка боска Ченстоховска, какая щедрость-то!
-
Предложения в стиле, "эй, ..., давай все миром решим". Осталось не принятым.
|
|
-
Интересная экс-копоратка со сбоящей эматрицей. Да и вообще все персонажи классные!
|
-
Определенно не погоны и точно не эполеты!
|
-
Дела? Не так я это видел, когда она мне руку предлагала. Деловая Квей.
|
-
Я никогда не думал, что запросами расчетов можно выторговать артилерийский удар, но похоже Омикрон умеет торговаться на ассемблере.
-
Очень тревожный образ безумного искина хорошо дополняет образ репликанта
|
Инквер. Скорее всего, обратным хватом клинок в правой руке держа, ткнул-полоснул по оружию твоему противник, а руке досталось уже в финале, когда вибрирующая с бешеной частотой полоска, соскочив с корпуса разгонника, вгрызлась в усиленную ткань скафандра, влезла в плоть, вспорола мышцы. Хороший удар, расточительный в плане движений и амплитуд, но красивый. В клинче все произошло, на предельно малых дистанциях, фактически тет-а-тет, и тот, кто это сделал, вероятно, не хотел тебя убивать. Сломать винтовку - да, но даже в конечность ранил, похоже, случайно.
Сунув бесполезное, фактически, "весло" за плечо, лезешь под ворота упругое кольцо, цепляешь тонкой бечевки петельку, тянешь. Монолитный, матово-металлический штырек - толстый, в фалангу мизинца, и короткий, в пару фаланг же - граненый гексаэдром, тяжелый и неприметный. С одного края - сквозное, от грани до грани, отверстие под шнурок, явно заводское, сглаженное, с другого - кружок палладиевый контактной зоны. Гравировка глубокая еще, на одной из прободенных сторон, по центру: "RC "FLOWERGARDEN"".
Убрав обратно своеобразный кулон, осматриваешь и охлопываешь костюм. Обесточен. Три источника питания в нем, насколько помнишь: в основании технического рюкзака установлен основной аккумулятор, в ободе подшлемного ворота, сзади, вщелкнута одна аварийная батарейка, а в нарукавный дисплей, на левом запястье - вторая. Разрядились или вышли из строя. Значит, надо все это дело либо зарядить, либо поменять: других вариантов не видишь. Шнур зарядника, бухточкой, должен быть в основании рюкзака, а разъемы у трогов в Темных Территориях обычно стандартизированные, так что теперь все, что осталось - найти источник электроэнергии.
Сделав выводы, накидываешь лямки осветительного прибора на бока гермошлема, крепишь его коробочку так, чтобы луч бил строго "по курсу". Проверяя работоспособность, заодно и место дислокации чуть подробней изучаешь. Коридор, по правому краю которого, через равные промежутки, смонтировано ровно пять автодверей. Такие же точно, как та, что перекрывает ту оконечность, откуда с хиспанцем пришли. Вдалеке, напротив, еще одна виднеется. Семь дверей, по итогу - пять в подсобки, пара проходных.
Потянув оплавленный лист пластмассы вниз, и оставив "поджарка" в гордом одиночестве, подманиваешь к себе лаборантку. Подходит опасливо, но дистанцию в пару метров все же сохраняет, жмется к стенке. Спрашиваешь про блок, знаками дополняя слова.
- Ши та, - отвечает. - Билок се.
Тычет в пол оттопыренным большим пальцем.
- Ши та.
Указывает теперь куда-то на рукав твой, справа.
- Ни ши джиушенг йен ма?
Отрицательно головой качает.
- Джи ше ку йонг бинг да бьяоджи.
Подойдя еще чуть ближе, до метра примерно разделяющее вас расстояние сокращает.
- Гей дао. Та ши во да. - Повторяет, медленно. - Дао. Же дао. Во да.
-
Можно сказать, что этот сценарий почти реабилитировался в моих глазах
|
-
не, ну это чистый восторг
|
Молох. Едва успеваешь закончить фразу, как громыхнув звонко и гулко, раздирает дверь шестеркой свежих пробоин, выворачивая венчиками рванину спрессованных нитей наполнителя, короткая, но хлесткая очередь.
Брызнув кровью, от правого бедра к левом плечу, и волчком на месте крутанувшись, прошитый навылет Крейн со всего маху, мешком, валится на скользкий пол. Пару секунд сипит, сучит вяло ногами, и совершенно ожидаемо, кашлянув-харкнув красной пеной в лицевой щиток, затихает, разом обмякнув. Хлюпает под костюмом липкая влага, парят и пухнут киноварью пузырьков прорехи, воронками багровыми в плотную ткань уходящие, неровной кляксой растекается под телом темно-вишневая лужа.
Хрустнув, пластина переборки вылетает из направляющих салазок, вспухая картонкой под пушечным ударом тараноподобной ступни. Гигантский, в два с лишним метра, неестественно широкоплечий и чудовищно, гипертрофированно мускулистый - просто увит тугими переплетениями мышц, плитами цельнолитыми и дутыми канатами проступающих под истрепанным на швах и, кажется, даже малость истлевшем, в желто-зелено-бордовых тонах, на "лесостепной манер" оформленном камуфляжным комбинезоном - с руками, напоминающими бревна, мужчина. Голова глубоко посажена на пеньке толстой шеи, а под окулярами туго натянутого на лицо противогаза виднеется только неестественно бледная, как-то странно огрубевшая кожа, седые же брови и лишенные видимых радужек апатитово-голубоватые бельма обманчиво слепых глаз. Укрыта грудина явно снятым с "шестерки", и накинутым на манер жилетки-разлетайки, бронежилетом, натянуты на локти и колени трофейные "защитки", черненая пика легкого пулемета с бункерным боепитанием кажется в лопатах ладоней едва ли не карабином, а болтающиеся на поясе сменные патронные бункеры на фоне колосса больше походят на черненые игрушечные кубики. Ухватившись в эластиковых перчатках похожими на обрезки высоковольтных кабелей, шарнирно-узловатыми пальцами за край перекрывающего ход белесого полотна, одним движением сминает его вбок.
Доля секунды - бросив огнестрел на ремне, полупрыжком-полурывком разделяющие вас метры сводит в ноль, подхватывает левой рукой под горло, не сдавливая, а фиксируя, не вминает - вжимает в стену. Еще один укол ужаса. Гаснет, тая в мерно накатывающих волнах спокойствия.
Скрежещет, безэмоционально и глухо - словно синтезатор речи - на удивление четко и быстро, но выделяя каждый звук:
- О-с-м-о-т-р. О-т-к-р-ы-ть.
Выдерживает паузу, взглядом пустым сверля.
- О-т-к-а-з. У-н-и-ч-т-о-ж-е-н-и-е.
Всхрипнув, умерший было научник вдруг ни с того ни с сего садится. Реанимационно-спасательный комплекс, перехватив прямое управление над потерявшим сознание, смертельно раненым телом, отрабатывает скрипт. Рявкнув-рыкнув, ствол молниеносно подхваченного репликантом оружия ярко пыхает где-то у тебя под боком, рассыпает на ботинки пружинки скручивающихся завитушками стяжек, и ренголезец, плеснув мозгами, под грохот обваливающейся керамики расколотой облицовки опрокидывается на спину, по инерции практически закинув на себя ноги, и встать уже не пытается.
Свободная кисть снова отпустившего гашетку стрелка тянется к стекляшке шлема, разворачивается веером, обзор перекрывая. Застывает в считанных миллиметрах от зеркальной поверхности.
- О-с-м-о-т-р. О-т-к-р-ы-ть.
-
Любит шумные вечеринки и мускулистых ребят, не иначе. Какая шалунья эта Тауншенд.
|
-
С возвращением к частоте!
|
-
ТЫ ЧЕГО ЗАВИСЛА ТО (ПАУЗА) ВЕТКИ ЧТО ЛИ СЧИТАЛА? ))
|
Рубик. Всем. Подпнув искореженную пластину, бегло осматриваешь такую же, но пока целую и установленную по ту сторону порога вертикально. Действительно, сестра-близняшка, один к одному. Выглянув, осторожно и аккуратно, головой крутишь, что абордажник - паль-трубой, перископом, в пробоину вражеского корпуса сунутым. У лифта затишье, тварь свалила. В одном краю темно, с другого не особо светлей. В пару-тройку шагов расстояние до новой жертвы "выноса" малость подсократив, слышишь голос на заднем фоне.
- В-в ц-целом, д-думаю...
Следом за тобой идет, опасливо глянув на потолок почему-то прежде, чем выйти из лаборатории, Росс.
- В-все з-зам... Зам-м...
Примеряешься, чуть плечами поведя неосознанно - кровь разогнать.
- Запирающие м-механизмы... В-воз... Возм-м... М-м...
В один пинок вышибаешь полотнище, под подошвой твоей гребнем завернувшееся. Дожимаешь руками, ладони вжав в ледяной край, из-под бортика выскочивший. Срываешь, сдвигаешь.
- В-возможно открыть м-моим м-магнок-ключом.
Подойдя к сенсорной панели, щелкает по ней крайней фалангой правого указательного пальца, "тыкуна". Когда зеленцой неохотно моргнув, снова гаснет коробок, тут же, пшикнув, разом, с металлическим лязгом расцепляется что-то там, в механизмах над дверью, и кусок мерзлой "армоты", которую до сих под держишь, начинает свободно ходить вверх-вниз. До замятия, тобой только что сделанного, разумеется.
- В п-перчатке, - добавляет бородач, за спиной которого уже маячит Фидель, прикрывая и бдя.
Показывает тебе перчатку свою. Перчатка - не...
Вспышка.
- А вот и ключ!
Ухватив отрубленную ровно "под ладонь" - и теперь чем-то неуловимо напоминающую засунутого в черный пакетик здоровенного осмолапа - кисть за мизинец, "ковыряку", Сука показывает ее тебе, пока мужчина в рубиново-красном, точь-в-точь как у "Энигмы", комбезе, надсадно постанывая на каждом подтягивании себя вперед, ползет прочь от нее - и тебя - вдоль по коридору, оставляя за собой широкий кровавый след.
- Вот так, жопосос, ползи-подыхай, - говорит ему.
Взмах - и рубач рассекает капюшона купол, с глухим стуком воткнувшись в расколовшийся вдоль - ну точно как перезрелая гидропонная тыква - череп под ним. Бесцельно мучать людей - что играться с едой, для детей забава.
- Да Руб!!! - Без притворства и кокетства, реально - с обидой, поджав нижнюю губу, Сука смотрит сначала на ткнувшийся лбом в палубу труп, под котором тут же начинает натекать краснота, а потом на тебя. - Опять начинаешь, да?!?
-
-
- Вот так, жопосос, ползи-подыхай, - говорит ему.
Взмах - и рубач рассекает капюшона купол, с глухим стуком воткнувшись в расколовшийся вдоль - ну точно как перезрелая гидропонная тыква - череп под ним. Бесцельно мучать людей - что играться с едой, для детей забава.
- Да Руб!!! - Без притворства и кокетства, реально - с обидой, поджав нижнюю губу, Сука смотрит сначала на ткнувшийся лбом в палубу труп, под котором тут же начинает натекать краснота, а потом на тебя. - Опять начинаешь, да?!?
Классная сцена! И про бжиков с осмолапами круто)
-
У здоровяка на лице написано что он добрый. Не может быть злым человек с такой доброй улыбкой)
|
|
Инквер. Полоску стали заточенной подобрав, оставляешь говорливую трожку, которая даже вслед тебе продолжает повторять свои: "Оуран ди", "Оуран ди", в коридоре. В помещении чуть теплей, чем там, где только что был - прямо ощущается, но не сказать, чтоб разительно отличался температурный фон. Поднимаешь светильник, в руках повертев, находишь сверху задубевший бугорок для удобства покрытой пупырышками кнопки. "Свет - мрак", переключатель. Перевязи на прочность испытываешь - тянутся и тянутся, прям конкретно. С такой эластичностью, куда угодно нацепить приборчик возможно, да хоть даже на грудине разместить, руки сунув в петли, и "по курсу" матрицу направив. Более-менее разобравшись с новой находкой, быстро находишь "музыкальную точку". Перфорированной крышкой круглой заглушки защищенный динамик системы экстренного оповещения, над головой, по центру, меж двух погасших кругов потолочных ламп. Тычок приклада, и сеточка вминается в недра звукогенератора, заставив его переливчато гуднуть. Щелкнув, отключается.
- Во шале та, - голос, там, снаружи. Она, ага.
Делаешь вид, что не слышишь. Лезешь прочь когда, видишь, что встала на коленки прямо перед горелым, расстегнула комбез его, и теперь, майку его собственную разодрав на лоскуты - своей-то нет - крутит ему же ноги полосками ткани, импровизированные повязки накладывая. Не поможет.
- Йау йо найсин, - шепчет.
Подойдя ближе, хватаешь бывшего компаньона за лодыжки, без особых проблем затаскиваешь в условную "котельную". Быстрый осмотр - ничего. Охлопав карманы, обнаруживаешь в боковом, слева, тонкую палку "мертвого" фонаря. Монодиодный, в алюминиевом корпусе, с повышающей ухватистость окольцовкой по центру. Когда перчаткой заинтересовавшись, ножик вытаскиваешь, отстегивает ее провернув запястное кольцо и стянув со скрюченных пальцев приволочившаяся следом и севшая рядом с полутрупом трожка. Тебе протягивает.
- Гайси де джоушенг йен, - явно к тебе же обращаясь. Плевать.
Тест простейший - ткнуть в тач-пад. Как жмешь дальнюю фалангу указательного, так и моргает зеленью. И правда магнитный ключ зашит.
- Йяоши.
Следом оружие осматриваешь. Рассечен ствол толстый так, что по правому боку тянется тонкая, в пару миллиметров, ровная как стрела расщелина, от ствольной коробки и до среза. Торчат изнутри, по всей ее протяженности, перебитые завитки толстых пучков золотистой проволоки, болтаются распоротыми ленточками слюдяных шлейфов огрызки. Виброклинок - такой материал, укрепленную пластмассу - армопластик, так глубоко и так ровно, без трещин и приплавов, мог взять только он. Потыкал кнопки, постучал по линзе торцевого голографа. Нет, глухо.
- Бангчу? - Кивает тебе, кажется вопросительно. Игнорируешь.
Закончив кутать опаленную конечность хиспанца в рванину, вяжет аккуратно узлы на тряпках теперь. Пусть. Не мешает раз, пусть.
На руку травмированную глянув, видишь только перекрывающий прореху в рукаве желейной медузой вытянутый - от запястья и до самого локтя - желтоватый нашлепок застывшего "жидкого бинта", под которым наверняка скрывается обработанная и перевязанная рана. Отодрать эту штуку ни разу не проблема. Вот обратно прилепить - да.
- Бонгдай. Личье? - Спрашивает, снова кивая.
Просто продолжаешь заниматься своими делами. Шлем, вот, снимаешь, например. Подцепив обжимные полукольца, под подбородком, разводишь их в стороны, после чего проворачиваешь стыковочный круг. Не шипит ничего, забрало-то поднято - никакой, тебе, герметичности. Стягиваешь полусферу с головы, вертишь, осматривая. Пиктограмма аэрографическая, в виде морды схематичной, но вполне узнаваемой - на бортике. Оцелот, зверушка такая - крупный кот, с узором на морде характерным. Проверяешь выступ фонаря, поклацав активатором. Обесточен скафандр, обесточен и он. Потому и не работает, скорее всего.
- Бай ендзинг, - бормочет самка, на тебя посмотрев, и боязливо отвернувшись.
-
"Оцелот" похож на оцелота.
|
Мортиноцци. Оружие убрав, давишь на клавиши, открываешь замки, распахиваешь двери. По ту сторону - лаборатория пустая, и девушка. У входа стоит, который выход в коридор. Та самая, из "вспышки". Судя по тому, как посинели губы, побелели кончик носа, уши, да и щеки тоже, изрядно замерзла, но точно она. Единственное, не здесь ты ее запирал, на другом ярусе. За прошедшее с момента вашей последней встречи время раздобыла где-то тяжелый периметральный бронежилет, накинув его прямо поверх стандарного, похоже, для местного персонала голубоватого комбинезона, переобулась в тяжелые берцы с туго обхватывающими голени застежками, натянула на руки ударные армоперчатки с эластичной тактильной зоной, и, отстегнув капюшон, вместе со "стекляшкой" смотрового щитка заодно, нахлобучила на макушку темно-синего цвета пехотный шлем с покатыми бортиками, прикрыв лицо прозрачным, литым в виде толстой пластины, забралом. Если принимать во внимание виднеющуюся на бронежилете, слева, нагрудную планку, снаряжение принадлежит - или принадлежало - кому-то с позывным "ЮНИТ-48". Заметно великовато ей все: топорщится, плохо сходится, болтается. Смутно припоминаешь, что это форма здешней охраны. И винтовка, в руках которая - черная как смола, угловатая, вытянутая и массивная, с откидным пластиковым прикладом и тактической рукояткой, аркой голографического прицела на кожухе, вщелкнутым под ствольную коробку ребристым боксом магазина с прессовкой безгильзовых патронов - тоже их. Гофрированная труба подствольного гранатомета под толстым, с перфорированным набалдашником дульного тормоза-компенсатора, стволом, поблескивает тускло "носиком" гранатометного выстрела, утопленного в ее недрах, а мрак окрестный - похлеще прожектора - разгоняет насаженный на рельсу приствольной планки тактический фонарь. В целом, выглядит штука довольно опасно.
Не тычет ею в тебя - как ее, там - Галлахан, вроде, а наоборот - вниз отводит, в пол утыкая. Подмечаешь, что хоть одну ладонь и уложила на цевье правильным хватом, второй ручку пистолетную просто обхватила, как если бы это рукоятка ножа была. Нет, укладывает на гашетку указательный палец в какой-то момент.
- То есть... О...
Удивленно приподнимает брови, и палец уходит под скобу.
- Это снова вы. К-куртка такая у вас, запоминающаяся. А где ваши товарищи? Имперка в маске, бронированный мужчина в каске? Впрочем...
Чуть сощурившись и слегка наклонив голову, явно читает генерируемые ею голограммы.
- Интересная к-какая... Вещь. А это не делает вас, как бы, ну, заметней? Так, чисто теоретически?
Улыбается внезапно.
- О, точно. Так вы, вы - боевики одного из Картелей. Ну, эти, которые захватили Миры "ЦэТэ". Я документалку про вас смотрела, "Узел". Может, видели?
Морщится, словно раскусила лаймовый леденец.
- Я, если что, вы учитите это, я уже не корпоративный человек. Это термин такой, да. В общем, мой срочный контракт, ну, и контракты еще двух специалистов, они еще вчера закончились, но улететь мы так и не смогли. По определенным причинам...
Вновь морщит лоб.
- М, кстати, посмотрите...
На ремне наплечном винтовку бросив, роется в правом набедренном кармане костюма. Вытаскивает, к твоему удивлению, четыре патрона дробовых, покатав на ладони.
- Ваши? Или, может, вам нужны такие?
Не твои, у тебя имперского изготовления, картечь, а эти - из насыщенно-красного пластика, с пластмассовыми же донцами, и маркировкой в виде двух широких "колец", у горловины: ярко-оранжевого, ближе к краю, и салатово-зеленого, следом - пулевые. Зажав один меж пальцами, показывает тебе, подсвечивая. Маркировки строчка, по борту: "HIGH-EXPLOSIVE ANTIPERSONNEL MICRO-GRENADE".
- Возьмите.
Протягивает, в горсть собрав.
- Подарок.
-
Милота. =)
Но не последует ли Галлахан примеру Тауншенд и Хершел?
-
Интересный характер у дамочки. Да и вообще, все НПС очень характерные и живые. Не репликанты, сразу видно.
|
Терренс. Вполне благоразумно решаешь. Чувствуешь, да и слышишь тоже, как кисти-когти, молниеносно подстроившись под твою новую стратегию поведения, съеживаются и теряют объем, становясь по-кошачьи мягкими, податливыми и словно гуттаперчивыми. Липнут к заваленному мусором полу, обволакивают - без хрустов и тресков - битую мелочь стекла, керамики, мерзлого пластика. Плюс - не визуально, но по ощущениям - странно выпуклой и фигурно-очерченной становится вдруг муть, тебя окружающая. Активировались, помечая чувством "присутствия" препятствий ближайших позиции на условной карте сознания уцелевшие маневровые датчики. Видимо, польза перекрывает риски. Плохо работают - взвесь мешает, блокирует, да и погорело их много, вместе с "кожей" облетев - но работают. Никаких больше втыканий в съехавшую балку на бегу, никаких спотыканий о скрученную винтом дверцу холодильника.
Тихо и аккуратно, стараясь лишний раз не кататься кубарем, зацепившись за очередную фигурно гнутую арматурину рукой, бежишь прочь, пересекаешь зал, прыгаешь через смятый нашлепок деревянного гарнитура, лезешь за расколотый откос, и шмыгаешь под сень развалившегося санитарного блока, где посреди отвалов кускованного фаянса гротескно застыли - там, где из разбитого умывальника и разломанной душевой кабины хлынули было потоки воды - напоминающие полупрозрачные грибы ледяные фигуры. Забившись под застывшую будто кусок рубероида пожеванную пластину ванной занавески, замираешь, становясь, фактически, частью окружения - такой же угловатой, закопченной и неприметной, как, например, вон та бельевая тумбочка. Дыхания нет, температура тела "комнатная" - лежи себе да лежи. Позволить себе уделить время "спа-процедурам", либо продолжить начатое? Ничто не выдает тебя прямо здесь и сейчас, забившуюся за огрызок чаши треснувшего мини-бассейна, но не близковато ли к "эпицентру" отгрузки сил противника находишься? Возможно, стоит отступить еще дальше, к обшивке, найти там какие-нибудь технические шахты, и влезть уже в них? Решения, решения.
Громогласно, буквально из каждого уцелевшего динамика каждого способного сохранять хотя бы подобие работоспособности в таких экстремальных условиях мультимедийного устройства на ярусе, звонко, с разной интенсивностью и, как кажется, буквально отовсюду, доносится знакомый голос местечкового старшего офицера:
- Приглашаем вас пройти к лифтовой зоне, мэм. Пропустим по бокальчику прохладной сангрии, как и обещал.
Явственно различаешь дробно-синхронный перестук множества лапок, далеко в стороне. Словно сколопендра здоровенная ползет. Дрон, не иначе.
- Можете просто обозначить свое положение любым способом, и мои помощники вас вмиг на руках, - усмехается, - из этого хаоса вынесут.
-
Описание тихого передвижения, конечно, выше всяких похвал.
|
Инквер. Отшагнув, леонаром снежным застываешь у переборки, перед броском затаившись. Схватить, выдернуть, скрутить и зафиксировать: четкая последовательность действий-движений, тренировками и практикой возведенных до уровня рефлексов. Связки, спарки: тычок, удар, доворот. Если хочешь вопросы задать, тогда до хруста жильного, а не до треска крошащихся костей. Базис, фундаментальные основы. Сколько раз ты уже делал это? Сколько еще сделаешь?
Корчится хиспанец под стенкой, а ты, пользуясь моментом, периферийным зрением, на десяток-другой градусов гермошлем довернув, регистрируешь наличие "в тылу", на равном расстоянии как друг от друга, так и от "горячей перемычки", еще минимум двух перекрытых пластиковыми листами прямоугольных арок, с тачпад-переключателями.
Минуты не проходит - затихают визги, хрипами надсадными становятся. Лежит на спине, скрюченные кисти к груди поджав и, кажется, перестав обращать внимание на то, что штанины, сквозь расползшиеся прорехи в которых виднеется все еще шкворчащая, побуревшая, провисшая почерневшими лохмотьями, местами вздувшаяся бугристо кожа, продолжают тлеть, то и дело попыхивая. Глаза остекленевшие, губы подергивающиеся, с запекшейся по уголкам кровавой коркой, спазматические вздохи: шок. Планомерно угасает, дожигая остатки горючего, и очаг на входе.
Пульверизатор. Полупрозрачный, насыщенно-синеватого цвета трехлитровый кувшин вполовину наполнен чем-то гелеобразным. Суется прочь из зала. На гашетке набалдашника мощного инерционного распылителя, с носиком формирователя струи до упора вкрученным - палец, в перчатке гуммиластиковой. Левая конечность. И пьезозажигалка обычная, неподалеку, для комплектности. Правая.
- Ни хай хао ма?!?
-
имперские курсы молодого бойца даром не проходят
|
-
РЕДКОТЕРРАНСКИХ это ж надо так формулировать столь большие объёмы информации! Глаз радуется.
|
|
Окинув быстрым взглядом пространство за расщелиной, отмечаешь лишь общий аскетизм и промышленный минимализм относительно небольшого, вытянутого вдоль стрелы коридорной, прямоугольного в сечении зала, три на четыре метра, антуражем и обстановкой копирующего все виденное - и щупанное - в этих местах за тот короткий промежуток времени, что прошел с момента осознания тобой себя, в целом, и обретения способности видеть, в частности. Керамика, сплавы. Вход, похоже, расположен у левой оконечности одной из широких сторон, а у ее оппозита смонтирована тройка колен толстых - сантиметров семьдесят в диаметре точно - труб. Добротно собраны, тщательно проклепаны и заизолированы поверху, на стыках, кольцевыми накладками, плюс - покрыты слегка комковатой на вид, нейтрально-серого цвета, скорее всего имеющей в своем составе гуммиластик краской. Выходя из пола, гнутся под углом в девяносто градусов, и уходят в стену под самым потолком. Или наоборот, из стен вниз идут, тут уже от точки зрения зависит. На каждой колонне, примерно на уровне груди, в обшивку вмонтирован погасший квадрат небольшого тачпад-дисплея. И все: ни клавиатур, ни тумблеров, ни кранов, ни вентилей. На верхнем срезе ближайшей коробки плоский обмылок чернокорпусного налобного фонарика, с точечной осветительной матрицей и ремешков крепежных лентами широкими, лежит. А вот источника мелодии с текущей позиции, как и сообщников поджигательницы, нигде не видно.
Придавив пленницу, расторопно обшариваешь ее комбинезон, попутно подмечая хорошую физическую форму. Осторожней с ней надо быть, имперские троги - одни из самых зловредных. Проверяешь содержимое карманов. Набедренные - пустые, оба два. Охлопав нарукавные кармашки, в правом обнаруживаешь небольшой, меньше, чем в ладонь, складной ножик с палочными ИТС-овскими значками на потертой железной ручке, и раскладывающемся на клепке-оси, ничем, кроме рычажного выступа - который постоянно пальцем большим придерживать нужно - не фиксируемым, ощутимо скошенным лезвием. "510", выбито на плоскости. Три детали всего в нем, получается, надо же. Фалангоруб чистый. Там же, где ультра-клинок обнаружился, находишь каплю беспроводного наушника, десяток завернутых в один общий лоскут пищевой пленки наломанных долек от шоколадной плитки, и мелкий серебряный медальон в виде очередной дикарской закорючки-иероглифа. Приподняв самку, расстегиваешь молнию нагрудную на ней - не веселья ради, проверки подкладок для. Вздрагивает как от удара током, когда запускаешь ладонь под ткань, обнаруживая, что ни майки, ни топа, ни вообще чего-либо под изоляционным слоем на ней нет - просто на голое тело костюм натянут. Сосками - один из которых ненароком задеваешь боковой стороной кисти - стекла резать можно, холод есть холод.
- Дайсу де йен джа, - шипит.
Во внутреннем нагрудном кармане, пока змею из себя изображает, наверняка тебя проклиная, кехайка, натыкаешься на смятую наглухо пачку с пятью или шестью палочками сигарет. "Atardecer Brumoso", написано на хрусткой упаковке. Все, нет больше ничего.
Ложатся пальцы на шею тонкую. Разжав обжимные клапаны, откидываешь вперед фронтальную пластину капюшона, а сам капюшон волнами стягиваешь к плечам. Трещат волосы густые в кулаке. Рывок.
- Фу жда! - Рычит буквально, выгибаясь дугой.
Еще рывок. Ткнув лицом ее в лицо Алонсо - который хоть и не совсем мертв еще, но уже и не в полной мере жив - произносишь напутственные слова, и отпускаешь жертву в свободное плаванье.
Раскрасневшись, запахивает полы расстегнутого нагрудника, жмет к плоской груди их, отступая на шаг. Поскользнувшись, падает гулко на бок, едва успевая локоть поджать, сучит сапогами, подальше от тебя отползая, толкается предплечьями в пол, поднимается. С ужасом и непониманием глядя то на тебя, то на полутруп обожженый, еще два-три шага назад делает, пятясь. Дрожат губы, блестки слез мерцают под ресницами.
- Же ши ийчанг йевай, - говорит.
Дрожит голос. Еще шаг назад. Оглядывается через плечо судорожно, снова к тебе поворачивается.
- Оуран ди!
Не окрик еще, но почти. Мельком осмотрев копченого хиспа, не обнаруживаешь ни на нем, ни при нем никакого оружия - ни холодного, ни дальнобойного. Ну, так - значит так. Пощелкав темно-синим обмылком зажигалки, и поглядев на дрожащий язычок синеватого пламени, отпускаешь кнопку подачи газа, убираешь ее прочь. Опрыскиватель покрутив в руках, понимаешь, что это обычный садовый инвентарь. Помпой рычажной давление в колбу нагнетаешь, потом гашетку давишь, и получаешь мелкодисперсное распыление содержимого.
- Оуран ди, - повторяет, уже заметно тише.
-
Очень мерзкая ситуация и если честно, то даже пропало желание дальше читать именно этот сюжет.
-
Не вывезла девчонка. Ее это либо сломает, либо закалит.
|
Кройц. Уже привычно - даже странно, как быстро ты успел адаптироваться к новому способу обмена информацией - поклацывают сухие бамбуковые палочки. Не там, за пределами окружающей тебя сферы гермошлема, где-то глубоко внутри, в недрах черепа, вне границ и за пределами привычных, обыденных чувств.
- Мельник. Тайна. Обещаю.
Когда всматриваешься в марево дымки чужих глаз, кажется, ловишь на мгновение ее взгляд, холодный до колючести, обжигающий в своей цепкой внимательности, но, в то же время, пронизанный чем-то еще, чем-то, что буквально переполняет, пропитывает саму суть стоящей перед тобой имперки, а в том, откуда она родом, ты отчего-то не сомневаешься. Усталость. Ни азарта, ни злобы, ни ярости кипучей, ни ледяной ненависти - ничего. Усталость, уныние. Не физическое измождение, нет, скорей тягучая и всепроникающая тоска, накопившаяся под гнетом рутины, нелюбимой работы, нерешенных проблем. Как офисный клерк, которого вновь и вновь заставляют пересчитывать один и тот же график, когда его вводные меняются по праздной прихоти курящего, откинувшись в кожаном кресле, смевровский "Tempest" руководителя среднего звена. Или как работающий сутки в сутки, на почасовке, хиспанец, снова и снова разделывающий на драгоценные стейки крутобоких тунцов, выловленных в отравленных выбросами корпоративных автоматизированных цехов водах знаменитого "моря внутри моря" - Байя де Атун, между делом привычными движениями срезая с них уродливые наросты бугристых опухолей. Ни энтузиазма, ни рвения, одно лишь желание поскорей закончить дело, и уйти. Ощущение приходит и уходит, оставляя после себя едва уловимый, как сама твоя собеседница, осадок нового знания. Быть может, все это работает не только, как говорят, "в одни ворота", и точно так же, как она, конечно же, будучи несравнимо более опытной в этом деле, читает тебя, так и ты теперь, глядя в эту бездну, начинаешь явственно ощущать, что и она тоже смотрит в тебя. Проступает остро нос под вуалью маски, пряди волос легкими росчерками отмечаются, скул изгибы, глаз раскосых темнота. И правда имперка.
Моргнул - нет ничего, мерцает лениво, переливаясь водянисто пустота лишь там, где только что, буквально, вот, мгновение назад, готов поклясться, видел то, что видел.
- Слуги. Тишина. Согласна.
Перешагнув порог, указывает вправо.
- Хозяин. Скоро. Придет.
Глянув на тебя, усмехается.
- Ошибка. Шлем. Снимал.
Исчезает из виду, но не из твоих мыслей.
- Всех. Хозяин. Убьет.
Ни звона.
- Ренго. Смерть. Бежать.
Ни улыбок.
- Дигуо. Квей. Помогу.
-
Хороша Квей. Работу ей, пожалуй, все же стоит сменить. Выгорела, вижу же. Почти вижу.
|
|
-
Это было совершенно неожиданная возможность осознания происходящего
|
-
Мёртвый котенок – это, пожалуй, последнее, что ожидаешь обнаружить в настенном сейфе.
|
Терренс. Прикинув примерное направление движения, переступаешь через гологенератор, и попутно, проворачивая голову на триста шестьдесят градусов, туда и обратно, оглядываешь руины. "Туман", сплошь и всюду. Понимаешь довольно быстро, что дымная взвесь и не думает оседать. Даже наоборот - кажется, ее становится все больше. Витают вокруг тускло мерцающие частички экранирующего аэрозоля, кружат, овевают приливными волнами. Словно оттуда, из дальнего конца коридора, там, где, по идее, должен быть лифт, качают ее сюда, нагнетая. Будь ты командиром ударной группы, которой поставили задачу изловить и уничтожить изувеченного, но все еще очень опасного брейнера, как бы поступила? Брейнер щетинится ворохом детекторов, сканеров, локаторов - распыли в атмосферу немного "глуши", и он ослепнет, пусть и фигурально. Проблема в том, что все эти штуки, завязанные на блокировании, есть палка о двух концах, и не отличаются особой избирательностью.
- Пожалуйста, сэр или мэм, не игнорируйте полученное сообщение.
Свернувшись кольцом, говорливый девайс гасит "светлячка", покатившись следом.
- Моей хозяйке требуется неотложная медицинская...
Оборудован датчиком присутствия, к жрице не ходи. Брось такой в помещение с условным противником - может выступить эрзац-детектором, эдаким аналогом той же бусинки "Созерцателя".
- Пожалуйста, срочно вызовите экстренные службы, либо передайте информацию любому...
Делаешь шаг.
- Если вы медик, пожалуйста...
Смутный силуэт, шурша подошвами, проступает сквозь окружающее тебя марево: справа, сбоку. Если ты в условном коридоре сейчас, значит - где-то в районе спальных боксов, вроде тех, где вы младенца нашли, только оппозитно им расположенных. Шаг, еще шаг. Меньше двух метров остается, как раз на расстоянии тычка телескопически "отстреливающейся" кисти, когда, цепляясь за сколотый край провала в несущей стене, девушка - среднего роста и плотного сложения, в изолирующем, застегнутом на вертикальную молнию, от паха до воротника, комбинезоне из плотной, бледно-голубого цвета ткани - наконец замирает. Пристяжные сапоги и перчатки из промерзшего, и потому лопнувшего на сгибах черного эластика, купольный капюшон с прямоугольником смотрового щитка. Волосы цвета меди слиплись сосульками, очевидно и от природы бледная кожа стала синюшно-белой, а зелень предобморочно закатывающихся глаз как будто подернулась мутной пленкой.
Едва шевелит полопавшимися, иссеченными темно-вишневыми трещинами губами:
- П-п... П-пом...
Обрывки скомканных слов - вибрации остатков пригодной для, собственно, дыхания дыхательной смеси внутри костюма, потревоживших "мертвый воздух" вокруг, сменяются приступом надсадного кашля, заставляющего ее сложиться вдвое.
- П-по... М-м...
Падает на колени, когда подошвы с хрустом проскальзывают по щебенке битой керамики.
- Помог... П-п...
-
Атмосферная картина. И страшная.
|
Инквер. Мощности лампы хватает на то, чтобы разогнать чернильную мглу на три-четыре метра вглубь - туда и туда - не более. Скользнув вбок, уходишь с линии возможной атаки. Плюс, попутно, интерьер беглым взглядом окидываешь. Сумрачный коридор: шероховатая керамика декоративных пристенных панелей, рубчатки металл серый под ногами, изморози патина вездесущей. Лед, снег - то, что всегда напоминает о малой Родине, Дамарге-285, где, среди заметенных пургой, поразительно смахивающих на гигантские серые сугробы терриконов выработанной породы прошло твое детство. Бесконечная зима, кажущееся форменной точкой на фоне свинцового неба тусклое пятно светила, изредка выползающего из-за горизонта только для того, чтобы через пару часов снова исчезнуть, рвущееся паром из-под капюшона дыхание, рокот гигантских проходческих комбайнов, ругань шахтеров у пунктов дозаправки термокомбезов "теплицей" - разогретым теплоносительным расплавом. Давно было, но было. Отложив - в который раз уже - некритичные воспоминания "на потом", отдаешь команду своему ручному трогу.
- Н-но...
Болванкой сломанной тряхнув, то ли надежду в него вселяешь, то ли уверенность, то ли сознательность, то ли вообще все разом. Не суть - главное, что лезет.
Как цепляется за край щита пластикового, так тут же пшикает то-то гулко там, внутри, окатывая его по колено и заляпывая расположенные рядом поверхности густой и тягучей слизью цвета апельсинового сока.
- Ч-что эт...
Вспыхивает жижа ярко и жарко, озарив окружение сполохами брызнувших в стороны протуберанцев кипучего, насыщенно-оранжевого, завивающегося курчавыми барашками жирного дыма пламени. Издав сдавленный вскрик, прыгает кузнечиком от порога дикарь, поскальзывается, валится на лопатки, визжа и разбрасывая вокруг себя липкие лоскуты начавшего белеть и пузыриться костюма, факелом катится по полу.
- Да-а-а-а!!! Аы-ы-ы-ы!!!
Горит понизу, треща, входная арка, горит и страшно орет компаньон. Захватывающее зрелище.
- Цао ни гу хундэн! - Кричит следом какая-то самка, оттуда из-за бурлящей стены огня.
-
Был обычным, станет копчёным.
|
-
- ощущение "Выраженная потребность абсорбировать хлебобулочное изделие": азарт (незначительно).
-
|
-
А Бен не так прост, оказывается.
|
Фидель. Всем. Качнув куполом капюшона утвердительно, магистр биологических наук демонстрирует тебе сжатый кулак.
- П-представьте с-себе, что это ассимилитор и п-преобразователь м-материи. В... В нем л-лежит то, что вам н-нужно. П-прямо сейчас. Ж-желаемое. Б-буквально. Н-но оно существует т-там только т-тогда, к-когда в-вы представляете его с-себе настолько ч-четко, ясно и д-детально, как т-только м-можете. С-стоит вам от... От...
Морщится вновь.
- Отвернуться, и ж-желаемое становится тем, ч-чем оно является п-по сути - ассим-милятором и п-преобразователем м-материи. Без пастуха, п-поводыря, без п-путеводного света, маяка, если в-вам уг... Угодно. В об... Общем, из-за п-произ... П-п... П-произошел инциден-нт, и г-госпожа Барански утратила к-контроль над уз... Узлом. Как с-следствие, он в-вернулся к истокам. Занялся т-тем, ч-что умеет д-делать лучше в-всего. Ас-симиляция, п-поглощение, п-преобразование. Н-не хаотичное, а н-направленное на... Кхм... З-замкнутое на с-самом себе, н-на б-базовой, п-первичной функции - б-бесконечная ассимил-ляция, бесконечное п-преобразование.
О происхождении "частицы" когда спрашиваешь, указывает на палубу.
- Это ор-ружие. П-прямо сейчас мы б-буквально стоим на д-древнем боевом к-корабле. В... Так с-сказать, в странных м-местах м-можно найти с-странные в-вещи.
Вопрос про стрельбу, заданный следом, вместе с предложением поразмышлять о вашей "пользе", кажется, вызывает у мужчины приступ мигрени. Выражение лица, как минимум, таким становится.
- Р-реплицированная охрана. Это б-биоандроиды. И они, кажется, с-сошли с ума. Т-то есть, у них его и н-не было н-никогда, ума, это сбой. Ш-шестое п-поколение, д-дешево и... Д-дешево. А что д-до п-пользы... Сдаться, н-не с-создавая н-новых п-проблем? Рассказать, к-кто вас нанял? Н-не мне, мне это н-не интересно, а специалистам.
На руководстве его поток красноречия начинает понемногу иссякать.
- Д-доктор Хершел - н-начальник отдела б-биолого-псионических ис... Исследований. А г-госпожа Барански - п-практикующий п-псионик, и это н-не просто т-талант, она п-по настоящему гениальный ученый.
Кейто, коды, тайные проходы.
- Это м-место, это н-не п-просто сооружение. К-комплекс с-собран на б-базе к-каркаса осевой орб-битальной с-станции, и эти п-проходы, они п-провсюду. Т-то есть, разумеется, не п-прямо п-повсюду, в к-каждом п-подобном п-помещении. И д-да, в-вовсе н-не обязательно, ч-чтобы в-везде были м-морферы. Я бы и р-раньше вышел, н-но сначала р-решил н-не рисковать, а п-потом х-холод в-взял свое...
-
Короче, мутная тема со сдачей, понятно...
|
Кройц. Сгреб улики с пола, убрал подальше. Хоть и практически бесполезное действие, но отчего-то так спокойней. Шелестят мысли, становясь словами, но без слов, и не переставая быть мыслями. Беловласые жрицы, давно перегоревшего конфликта чад, боли и страха неугасающий жар, все это - в них. Слова-мысли, мысли-слова.
- Кройц. Лицо. Сменил.
Брякнул глухо колокольчик. Погас меч.
- Робштейн. Мысли. Остались.
Еще щелчок, как если бы подвешенный на пеньковом шнурке сухой бамбуковый стебель, качнувшись на ветру, стукнулся о другой, такой же.
- Мельник. Правда. Вижу.
Про Каролину когда говоришь, подмечаешь мерцание - у прохода тоже, буквально в шаге от тебя, слева. Мираж. Стоит, руки замком сложив у груди, уперев локоть в косяк, ногу через ногу перекинув, и ткнув носок одного сапога в пол.
- Дочери. Лабиринт. Умирают.
Тишина.
- Отцы. Лабиринт. Умирают.
Пожимает плечами - привычно и естественно, будто однокурсница твоей дочери, у которой спрашиваешь, не видела ли она ее сегодня вечером.
- Призрак. Мельник. Убивают.
Осознаешь вдруг, насколько мельче и субтильней тебя - ростом в сто девяносто с лишним, и весом в центнер, при далеко не самой худшей для твоего возраста физической форме - Квей-Куэй. Едва ли до ста шестидесяти дотягивает, и массой, Ритан в помощь, если половины от твоей будет. Но. Мал клещ, да цепуч.
- Взгляд. Линия. Понимаешь?
Клещ. Коридор. Краснота. Начавший, было, ускользать образ, вдруг разгорается с новой силой, будто пламя, в которое биотоплива щедро плеснули. Не Клещ, мертвый тур. Гнуторогий череп - выведенная росчерками пиктограмма издали походит на клеща, переднюю пару толстых лапок хищно растопырившего, остальные к покатому телу прижав. Тур - на шлеме, багровой краской выведенный клещ - в тоннеле.
Вспышка. Пропитанный влагой, затхлый воздух давно заброшенного муниципальными службами, но успешно обжитого новыми хозяевами - одной из местных банд - подземного пешеходного перехода, темного, напоминающего одновременно и склеп, и рубку списанного транспортника, кажется, буквально оседает в легких осклизлой пленкой. В нем есть что-то еще, едва уловимый пряный запах. "Труха", легкий психодел и эйфоретик. Ну, ничего удивительного - в таких-то местах. Последний раз ты был в ДжерСи не так давно, когда забирал Каролину, и сейчас вернулся в эту колоссальный неоново-пляжный притон только из-за нее, но даже нескольких визитов оказалось достаточно, чтобы понять, этот город - тот еще хищник. Старый, хитрый, умеющий ждать. Вот и тебя дождался.
"Клещи", многочисленное и хорошо организованное преступное сообщество, ведущее непримиримые уличные войны с Картелями - короткие, но яркие сводки об их "акциях" часто мелькают в новостных сводках - легко узнаваемый знак, краской баллонной, под трафарет, виднеется над аркой входа со сломанными и разведенными по углам стальным пластинам блокировочных шторок. Предупреждение для любопытных. Преодолев пару десятков растрескавшихся ступенек, останавливаешься у позеленевших от скользкой корки водорослей берегов небольшого озера, в которое превратился напрочь затопленный коридор. Исписанные граффити стены, остов притопленного велосипеда, влажно-ворсистая кочка то ли сколотого шара для боулинга, то ли мятого мотоциклетного шлема, то ли вообще чьей-то головы. Делать нечего - делаешь шаг, погружая мигом намокший ботинок в омерзительно теплые темные глубины почти по горловину. То ли успевшая подступить грунтовая, то ли не успевшая отступить дождевая вода - мутно-желтоватая, с плавающими тут и там рыбешками раскисших сигаретных фильтров, медузами использованных контрацептивов, и островками мятых жестяных банок из-под дешевого маисового пива - хлюпает в обуви, и звук привлекает внимание небольшой полусферы панорамной видеокамеры, кажущейся чем-то чужеродным на фоне заплесневелого потолочного бетона. А, может, не звук - движение. Еще два десятка шагов. Смотришь в уставившийся на тебя окуляр.
- Мне нужна Леонелла Мендосо, - говоришь, и голос вязнет в окружающем тебя полумраке.
- Кто спрашивает? - Гудит крохотный динамик камеры обезличенно-бесполым, звонким речитативом.
- Мне назначено. Лютер...
У всего могут быть уши - вообще у всего. Но, собственно, какой у тебя есть выбор, если выбора нет?
- Лютер Кройц.
Пара мгновений тишины. Скрипнув на скрытых шарнирах, толстый прямоугольный блок тщательно, фактически бесшовно подогнанной двери-пробки уходит вбок, открывая путь в смежный, с чуть возвышающимся над гладью гигантской лужи порожком, лаз. Стучит ритмично музыка, раскаты гулкие далеких басов катятся теперь вдоль по переходу. Звукоизоляция на высоте, ничего не скажешь. Перекрывает проем невысокого роста, кряжисто-крепкий мужчина, одетый в комбинезон "тюремного покроя", из плотной, ярко-оранжевого цвета ткани. Торчат из подкатанных рукавов, вместо обеих рук, напоминающие "хваталки" аппаратов, где надо игрушки выуживать, трехпалые манипуляторы, чьи телескопические трубы тускло поблескивают полированным хромом. Антрацитовая биопластиковая "маска" - от верхней губы и до линии роста отсутствующих волос - замещает большую часть лица, с треугольной, вверх острием, решеткой газозаборника вместо носа, и парой синеватых, играющих роль глаз линз в недрах широко расставленных и глубоко посаженных воронок условных глазниц. Выезжают на тонких гофрированных жгутах бусинки-визоры, параболически выгибаясь по бокам головы и делая их владельца похожим на персонажа фильма ужасов.
- Кройц. - Щерится титаном гнутых клыков "глазастик". - Ствол есть?
- Нет.
Мертвенно-бледная, изуродованная синеватыми жгутами радиальных шрамов - больше смахивающая на эластик, чем на, собственно, кожу - кожа вокруг губ собирается неестественными складками. Улыбается.
- А если найду?
- Было бы неплохо.
- Эй, эй, Спайк, ты че, охуел? А ну…
Обвешанная внахлест платиновыми, серебряными и, кажется, железными цепочками, с пригоршней разномастных колец на тонких пальцах, рыжеволосая девчонка, лет двенадцати-тринадцати на вид, в растянутой кислотно-зеленой майке с морф-принтом, изображающем циклично бьющего по струнам хитро сделанной из винтовочного корпуса гитары патлатого мариачи - фронтмена группы "AULLAN LOS COYOTES", судя по моргающей надписи, драных джинсах и силиконовых сандалиях на босу ногу. Бесцеремонно отпихивает своего аугментированного товарища прочь.
- …Съебал отсюда. Это мой дядя, блять.
Широко улыбается, к твоему ужасу, двумя стройными рядами серебристых зубов.
- Дядя Лютик!
Обхватив тебя за пояс, обнимает, тянет внутрь. Аккуратно похлопав ее по спине, переступаешь через порог. Льет тут же на ноги странно шипящую зеленоватую жидкость из двухлитровой бутылки.
- А то там пиздос гадости всякой. Прости, что пришлось через это очко идти: на главном сейчас дрочильня левая, а от боковых пиздовать километр.
Лео. Леонелла Мендосо, единственная дочь Карлоса Мендосо, твоего сначала соседа через три дома, если идти в сторону набережной, а потом боевого товарища - вместе воевали в Великую Освободительную, на твоих руках мужик умер, когда самурай ему обе кисти в грызне окопной обрубил. Как вернулся домой после Победы, обнаружил, что Лео живет у вас. Мать, Виктория, погибла, сгорев в атмосфере какого-то имперского Мира вместе с корветом, на который была призвана служить бортовым механиком, и сиротой ее оставив, вот Каролина, то есть, Эбигейл, и приютила кроху. Пару сезонов на веранде прожила - тихой мышкой - пока какие-то дальние родственники Карлоса на Тьерра-Бланке не нашлись, и не забрали ее к себе. Собственно, кроме простеньких открыток ко всяким праздникам - от нее - и небольших подарков - от вас - с тех пор никак, особо, и не контактировали. Тем сильней было твое удивление, когда позвонила день назад, и предложила встретиться. "Вик" скинул денег на "бизнес-билет", без досмотров, до Джерихо-Сити - места сбора группы - и ты, по прилету, едва успел заселиться в занюханный номер дешевого мотеля, как раздался звонок. Комбинацию "одноразовой звонилки" знали только "Хомяк" и бабушка Дун, а тут такое. Могло быть ловушкой? Могло. Но пошел ведь почему-то? Может быть, потому, что и сам понимал - большей ловушки, чем та, в которую уже влез, быть просто не может?
- Я знаю про, ну, про все это. Зря вы влезли в это дерьмо.
Не найдя, что ответить, только киваешь.
- У нас там свои интересы, своя движуха.
С еще большим ужасом замечаешь татуировку в виде стилизованного клеща, вроде того, над аркой, у нее на шее, справа.
- И про Эбби тоже знаю, мы с ней виделись иногда.
А вот об этом Лина тебе никогда не рассказывала. Не хотела расстраивать?
- Я попросила тетю "Трикс" - одного из тех пидарасов, "светляка", уже закоптили. Хотите, кстати, видосик заценить? Визжит как я ебу чего.
Тараторит не хуже пистолета-пулемета. Качаешь головой, давая понять, мол, позже.
- Короче, - тянет за рукав рубашки тебя, - я как увидела, что один из тех, кто, ну, вписался, это вы, то думаю, ебать…
Тащит по узкой расщелине пропитанного механическими стуками, лязгом металла о металл, стонами страсти и стонами боли, раскатами музыки и рокотом выстрелов, технического тоннеля, в многочисленных занавешенных ответвлениях которого, очевидно, бурлит кипучая и разноплановая деятельность.
- Вот это совпадения. А совпадений не бывает - все просчитано Спящим, дядя. Я попросила тетю "Трикс", она позвала своего боевика, который тоже вписан, но с другой стороны, он типа "светляк", но не пидарас, то есть как бы пидарас, конечно, это же "светляк", но не сильно, и он, короче…
Едва расходитесь с идущей навстречу высокой, пахнущей лавандой, медом, мокрым железом и "трухой" девушкой, всю одежду которой составляет накинутый на депилированное тело "виниловый" дождевик цвета артериальной крови, и которая, на мгновение прижавшись похожей на пару туго накачанных соккерных мячиков грудью к твоей груди, улыбается тебе, подмигнув. "Мотылек", так их, вроде бы, тут называют. И ты еще считал, что на Аргентине с преступностью все плохо, ага.
- …Сейчас говорит со Спящим, а потом…
Раз или два поворачиваешь, следом за бывшей соседкой все сильней и сильней углубляясь в раскинувшийся прямо под сонными улицами промышленных окраин шумный лабиринт.
- ...Вы все обсудите. Я думаю, тебе не помешает немного помощи. И... Так.
Стучится в балку у перекрытого угольно-черными складками шелкового полотнища проема.
- Тетя "Трикс"?
Металлический, вызывающий ассоциации со скрежетом десятка плохо смазанных шестерней скрип чудесным образом складывается в слова:
- Что, "Мекко", друга привела? Заходите.
-
Вот это киберпанк! Шикарно. =)
-
Огромный, хорошо проработанный, красивый пост. В нем прекрасно все. И Призрак, которая таки залезла в голову, и вопросы, которые она задает, и ситуация, в которой пока даже не понятно как реагировать. Внимание к деталям, яркие образы, которые сидят на своем месте как влитые. Воспоминание это вообще отдельная офигенная история. Видно, что в пост вложено очень много времени и труда. И это несмотря на его дефицит и происходящие вокруг катаклизмы. Благодаря тебе мой день начался просто шикарно. Спасибо, Туч.
|
Фидель. Всем. Кашлянул собеседник в кулак, скорей для проформы его к лицевой пластине прижав, когда о проблемах с воспоминаниями услышал. Пожал плечами неопределенно:
- Рет-троградная ам... Амн-незия - н-никак не с-связана. А м-морферы, это п-продукт взаимодействия м-мукорцидозной м-морф-ч... Ч... Частицы с ор... Органикой. И...
Мельком бросив опасливый взгляд на коридорный проем, продолжает.
- И они, т-то есть, он-но. Он. Н-не хочет объед-диняться, он в... В ц-целом п-просто к-копирует... Т-то есть, с-слово к-копирование здесь не с-совсем подходит, с... Скорей м-мимик-крирует. Это н-не ж-животное в п-привычном п-понимании этого слова. П-поглощение, ас-с-симилирование. И т-телеп-патия это в-ведь ч-частность, с-следствие, а не п-первоп-причина. П-псионика, сэр. И понимаете в-вы его т-только п-потому, что он д-до того п-поглотил... В... В... Вк... П-присоединил...
Показав тебе две пары указательных и безымянных пальцев, сложенных буквой "V", сгибает-разгибает их.
- Т-так сказать, к своей с-сети ж-жертву-чел-ловека. С-собственно, с-сама м-морф ч-частица, она в с-состоянии п-покоя д-достаточно ин... Ин... Инертна. И... К-как вам с-сказать. Любые ч-части интел-лектуальны в равной м-мере. В-все. Д-даже н-небольшого объема г-генерирующей п-поле псионического н-напряжения т-ткани д-достаточно д-для того, ч-чтобы она начала играть р-роль п-приемника. С-собственно г-говоря, в-ваше п-предположение про ц-центральный узел, оно д-достоверно.
Прошелся туда-сюда, ладонями по бокам себя охлопывая, и стопы зябко подгибая.
- А что к-касается эффективного ун-ничтожения, т-то д-достаточно о-разрушить п-приемник, сгусток, яд-дро, уч-часток н-нервной ткани. От... Отключившись от с-сети, м-морфер т-тут же в... Впадает в к...К-кататонический с-ступор. Это н-новое слово в д-деле об... Обуздания с-созидательного п-потенциала м-морф-ч-частицы - м-менее п-патогенная, г-гораздо б-более к-контролируемая и к-контрактная. Н-не идет ни в к-какие с-сравнения с из... Изначальными об... Образцами. Ф-фактически м-можно г-говорить о п... Приручении.
Топчется на месте, ожесточенно растирая передние стороны бедер.
- Этого уд... Удалось д-добиться т-только б-благодаря г-гениальным откр-рытиям г-госпожи Хершел и п-псионическому т-таланту г-госпожи Бар... Барански. Н-нам удалось с-создать п-полностью к-контролируемый уз... Узел. П-проект г-гончар. Уд... Удивительные открытия, н-настоящий п-прорыв. И... Д-да, в-вы снова п-правы, к-коллега, с-сбор органики, в т-том числе, с-собственных ун-ничтоженных ч-частей, это им-менно т-то, ч-чем он, г-гончар, и з-занимается.
Как Рубик вставляет в беседу свои пять демкредов - про бегство и перепонку - так только головой качает лаборант, мол, нет.
- Н-нет. Эт-то с-смертельно оп-пасно. Н-нам следует н-найти б-безопасное и... И т-теплое место где-то здесь. Н-на этом ярусе. П-помощь либо уже п-прибыла, л-либо н-на п-подходе. Если п-попробуем с-самовольно п-покинуть к-комплекс, гр-руппа с-сдерживания н-нас л-ликвидирует. Это с-стандартная п-процедура на объектах, р-работающих с оп... Опасными м-материалами. Нам с-следует д-дождаться с-спасателей. И... И я... Я об-бязательно от-тражу вашу р-роль в с-своем с-спасении. И... И... П-поговорю с д-доктором Хершел. П-поверьте, ее с-слова б-будет д-достаточно д-для того, ч-чтобы в-вас не л-ликвидировали. Он-на н-не п-просто г-глава... Н-начальник от-тдела, он-на з-заместитель... Т-то есть, я...
Заметно ежится.
- Я п-поговорю с ней, и все ул... Улажу. Д-даю вам с-слово. Ес-сли п-попытаетесь с-сбежать - ш-шансов н-не будет. Д-даже если к-каким-то ч-чудом п-прорветесь ч-через р-роту с-спецназа, к-которая м-может б-быть уже... Н-не в-важно. Я... Я з-знаю, к-как р-работают опер-ративники... Л-ликвидаторы к-компании. З-знаю их... Их м-методы. В-вас все р-равно н-найдут. В-ваши л-лица, г-голоса, г-генетические м-маркеры, все в-возможно от... Отследить.
Поджимает нижнюю губу на мгновение.
- Он-ни... Они убью в-всех, к-кого вы з-знаете. Все, ч-что вам д-дорого, у-уничтожат. Поверьте. П-пожалуйста. Я...
Смотрит сначала на тебя, потом на рейдера.
- Я п-правда м-могу п-помочь. Е-если м-мы в-выживем, к-клянусь, я п-поговорю с г-госпожой Хершел. А если она не п-послушает, я п-поговорю с гос-спожой Б-барански - если к-кто-то и м-мог т-тут выжить, т-то это он-на.
-
Ничего не понял, но очень интересно
-
Ф-фактически м-можно г-говорить о п... Приручении.
Here we go again… =)
-
проект "Гончар", значит? Интересно, очень интересно.
-
Классный парень этот Бен, жалко наивный, недолго проживёт.
|
Кройц. Как только позади остается коридор, звякает скупо - будто напоследок - одинокий колокольчик.
- Маар. Мидмир. Знаю.
Нет, все-таки не напоследок. Качнув закупоренную рубчатой крышкой - внутрь не заглянуть - емкость туда-сюда носком правого ботинка, "Призрак" отмечает тем самым свое местонахождение в пространстве. Подождать, вроде, собиралась, нет?
- Слуга. Мельник. Отпустил.
То ли тебе чудится, то ли и правда, присев на корточки, мерцающая фигура касается пальцами одного из багровых росчерков.
- Слуга. Лабиринт. Ушла.
Тлеющий меч недвусмысленно указывает на единственный явный путь отсюда.
- Кот. Оцелот. Ушел.
Жало горячей полосы разворачивается на сто восемьдесят градусов, упираясь в стенку, прямо напротив искромсанного им же полотна.
Морда кошачья вспоминается, штрихами, схематично на бортик гермошлема нанесенными, выведенная. "Оцелот". Твоего роста, крепко сбитый, жилистый, поджарый, с литыми будто из стали мускулами, чьи тугие перевития легко угадывались даже под слоями ткани и защитным обвесом. Он, в противовес "Вику", оказался гораздо менее говорливым, но зато выгодно отличался от своего вертлявого товарища несравнимо большей прямолинейностью. Свое отношение к вам, по крайней мере, обозначил сразу и однозначно: вы выполняете его приказы, без обсуждений и споров, делаете свою работу, получаете выплаты, после чего катитесь на все четыре стороны, и ваша дальнейшая судьба его не волнует. Попробуете хитрить - умрете, попробуете сбежать - умрете. Грубо, но честно. Хотел отказаться ты. А потом сообщение пришло, как раз, когда смарт вытащил, чтоб в пылающее ведро его кинуть. Зачисление четырех сотен тысяч демкредов на анонимизированный счет, от анонимного отправителя. Четыреста сразу, восемьсот потом. За миллион с небольшим сможешь организовать извлечение мозга своей дочери из умирающего и, попутно, отравляющего самую ценную, самую важную свою часть - болью и продуктами своего же распада - тела. Небольшое хранилище, емкость с инертной ликвороподобной жидкостью. Она будет спать: без снов, без страданий. Ждать. Выиграешь, для нее в первую очередь, но и для себя тоже, немного времени - сезон, а то и несколько. Придумаешь что-то еще, что угодно. Обязательно. Ты, "Хомяк", да и Дуны помогут, старые связи поднимешь, все сделаешь - как-то справитесь.
- Йи. Ар. Сан.
Неожиданно понимаешь, что фантом, странно цокая, стоит в дальнем левом углу, и лениво водит клинком в воздухе, рисуя им овалы и чертя параболы.
- Сан. Ар. Йи.
-
-
Очередной замечательный пост. Мидмирская империя. Война. Призрак, знающий мидмирский и теперь тихонько щуршащий в углу. Огонь.
-
Надеюсь у Мельника получится свою дочь спасти. Переживаю за их судьбу, больше чем за Сантьяго.
|
-
Вот так, интерактивно и изучу мир глазами Омикрона
|
|
-
ПОТОКОВАЯ ТРАНСКРИБАЦИЯ: "ОХ ЕБ"
|
-
Шуруп Говнослепный
Бангладеш Киберскотч
-
Цветы для девушки) Красивая, сюрреалистичная сцена
|
-
Голограмма такая голограмма! А когда она приправлена еще и тонким вкусом шизы - это вообще прекрасно!
|
-
Бедная Майка, за что ей такое
|
Мортиноцци. Озвучив кехайцу заманчивое предложение, вполне в духе нынешних ренголезских нанозаймовых организаций - "Пять минут - и деньги тут" - в которых можно одолжить сто демкредов, на пачку сигарет, забыть об этом, и вернуть через сезон-другой, уже с процентами, сорок восемь тысяч девятьсот пятнадцать. Вздыхает он.
- Ебать ты стратег. Как генерал Кимура прямо. Только, блять, не Кимура.
Генерала помянул как, так вспомнилось его точеное из красного костадерокароховского мрамора лицо, суровое в целом, но с неосязаемо проступающими тут и там, в мелких деталях - от подернутых благородной патиной морщинок лба и до чуть изогнутых в легкой улыбке губ - спокойствием, надежностью, и душевной теплотой. Провожал тебя, бегущего по своим детским делам с рюкзаком за спиной, слепым взглядом каменных глаз, а ты, бывало, махал ему, словно старому знакомому, в ответ. Когда совсем мелким был, и жили в Эль-Хьербас-Грисесе, а не в долбанном ДжерСи, статуя ему, на площади, перед муниципалитетом, стояла. Вековой джапанирский самурай - не старый, а как катана, испытанный временем - первый губернатор Ренго после освобождения от союзарской оккупации, и Герой Войны с ними же.
Потом, конечно, уже после референдума, кровавой пелены переходного периода, и победы, памятник свалили, разбили и сбросили в море, но в целом, даже тебе, ветерану, на фронте пирожидкости нюхнувшему с лихвой, и по лезвию термоцзяня не раз бегавшему, его личность до сих пор не кажется такой демонической, какой ее рисуют прокорпоративные СМИ. Такой же солдат, как и ты. Ну, то есть, теперь-то ты, конечно, обычный полевой командир Картеля, успевший Картель, если брать в расчет куцые воспоминания, предать, а не солдат. "Хотите клятвы сменить на кандалы, меняйте": знаменитая его фраза, когда подписывали "мирняк". И кто же знал, что тот поджарый старик, в последний раз обратившийся к бывшим соотечественникам от лица уже чужого императора, окажется настолько прав. Многие знали, но мясорубка "гражданки", начав вращение, затягивает в свои валы и перемалывает в могильный прах любые мнения и точки зрения. Новые Императоры, как раз те, в чей карман ты сейчас и пытаешься запустить руку, не заставили себя долго ждать. ТрансГалактическая Корпорация "Gurr Technologies", "гурры". Самое смешное, кстати, во всем этом то, что, по упорно циркулирующим в фавелах слухам, "Кадену" курируют ребята из ее службы безопасности. Запредельные уровни взаимопредательства получаются, если так.
- Ладно, погнали.
Кивнув, крадется к проходу разведчик-добытчик на цыпочках, жмется к стенке, льнет. Зачем-то разжимает локеры крепления смотровой пластины, откидывает ее на нагрудник, а сам купол капюшона приспускает на плечи. Ожидаемо черноволосый, стриженый аккуратно, по-модному - явно не донной Эсмеральдой из шестого блока, за двести двадцать демкредов.
- А то не видно и не слышно ни хуя, - одними губами уже, но абсолютно понятно.
Вытянув из кармана палочку ХИС-а, медленно, очень медленно гнет ее, ломая впаянную колбочку с реагентами. Встряхивает светящийся огрызок, зажав в кулаке и, на манер гранаты, под приподнятый армированный щиток кидает, в сторону шахты.
- Стив? - Почти удивленный возглас. - Мор... Фер-ры... Стив!..
Дробный цокот шагов, силуэт ломаный на миг перекрывает мерцание.
- Стив? - Нет, ну точно удивляется. - Стив!.. Закрывай!.. Стив?..
Скользнув прочь из лаборатории, товарищ по несчастью тут же исчезает из поля зрения.
- Мор-фер-ры... Мор-феры!.. Мор-феры!
С хрустом давит что-то разговорчивый монстр. Судя по тому, что сияния разом бледнеет, оставляя тебя в призрачном полумраке, палочку.
Секунда, другая. Содрогается пол под ногами, чувствуешь. Поначалу едва заметно, потом все ощутимей и ощутимей.
- Стив?
Тяжелая, грузная поступь. По-хорошему, то, что так громыхает, должно весить несколько сотен килограмм - словно аргентинского тора в тоннель загнали. Скрежет, как будто черепицу глиняную притирают бортами. Гигантская тень скользит по залу, гасит остатки света. Похоже, реально огромная - от края до края коридора, цепляя оппозитные декоративные плиты чем-то твердым и остро торчащим - зверина.
- Мор-р-рферы!
Чуть слышный взвизг. Глухой, наполненный бурлящими хлюпаньями вдох.
- Стив?
Хруст. И чавканье. Под треск сухой, под журчание липких потоков и шлепанье комьев чего-то густого. Всхрип.
- С...
Хруст, ворчание утробное.
- Тив...
-
Интересно про векового джапанирского самурая. И про связь "Кадены" с СБ гурров.
|
-
Крутейше необычный подход, раскрывающийся с каждым витком изучения мира.
Спасибо за прекрасный опыт!
|
-
ПРЕВЕНТИВНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ - наше все!
|
-
и катастрофы не избежать - хоть ты канкан пляши, хоть юбки из арматуры вяжи.
Вся суть мытарств Флоры в одном предложении!
|
-
Я уж думал некомбатант – некомбатант, а она вон какая:
ГОВНОЕДУ ЧИСТО ПОВЕЗЛО ЧЕ МНЕ ДАЛИ СТВОЛ А НЕ НОЖ
|
-
Про альтернативное использование вторичных половых признаков круто придумано
Надеюсь только что не придется рожать детальки
|
Фидель. Всем. Неусыпным стражем, как резаный из мрамора гаргуйль на фасаде "Corazon de Cristal", если бы их делали в в форме картельных боевиков, разумеется, с Рубиком вместо гранитной химеры, и в окружении заменивших кварцевые флероны драных кишок, замираешь. Следишь, готов ко всякому. И хотя болезненные ощущения стихают, вопросы, между тем, остаются. Про антидот, например, вакцину.
- Ч-что? Н-нет, к-конечно нет. - Отвечает тебе ученый. - Это ведь п-псионическая м-морф-частица, а не к-какой-нибудь в-в... В общем, нет. Ч-чисто ги... Гипотетически, да, в-возможно к-купировать н-на начальных...
Глянув на провал прохода, продолжает.
- На н-начальных этапах. В ч-частнос-сти д-доктор Х-хершел... Х-хотя, это у-уже н-не важно.
Какие именно изменения демонстрируют зараженные, ты уже успел увидеть, но вопрос задаешь.
- В быстром и н-необратимом изменении к-клеточной с-структуры. Ф-фактически, речь идет д-даже не о к-клетках: р-рекомбинация, морфинг, на м-молекулярном уровне.
Взмахом рубач фиксирует у смотрового щитка твоего собеседника рубака.
- С-спасибо... - Инстинктивно назад отпрянув, опасливо лезвие пальцем от себя отодвигает. - Я... Я с-себя у-уж... Спасибо.
"Доком" как называешь его, улыбается отчего-то.
- М-магистр б-биологических наук, не д-доктор. П-пока. А г-галюц... Галлюцинации, п-псионические п-проекции, т-телепатия. К-каждая отдельная особь, м-морфер, грубо г-говоря является не с-самостоятельным организмом, а о-органом, ч-частью ц-целого, ус... Ус... Условной с-сети, если м-можно так вы... Выразиться. И... Че...
Лоб морщит. Все же не от мороза так его дергает, реально заикается.
- Че... Человек, с-став жертвой м-морф-частицы, как бы п-подключается к д-данной с-сети. Это с-сложный и неоднозначный проц-цесс, но... Как правило л-личность...
Делает пару круговых движений правой кистью.
- Псионический с-слепок личности, т-точнее, он какое-то время д-держится на п-плаву, но н-недолго. Мы не до к... К... Конца...
Жмурится.
- У нас еще н-не было шанса изучить вспышку с в-вовлечением т-такого количества об... Объектов. В-ваше спасение от в... В... Пули. П-предположу, что с-сеть хочет, если м-можно т-так... Т... Т... Хочет п-получить ваш м-мозг не... Не... Неп-поврежденным. П-по какой-то п-причине.
Про руку хвостатую когда говоришь, оживляется.
- О, а это, это к-классический ин... Инфектор. Их п-подробные описания в-встречаются еще в в-военных хрониках тер-ран. Гонадные ткани, ф-формирующие ж-железы Х-хершел-Барански п-продуцируют экссудат... Сл... С...
Выдыхает.
- Крайне опасные м-морферы, хоть и м-мелкие.
Лифты, коды, лаз и Кейто - терпеливо выслушивает монолог бородач. Кивает утвердительно.
- Т-теория п-правильная. От... Относительно, в... В общих ч-чертах. Я вижу, в-вы т-тоже с-своего рода уч-ченый. Б-биолог.
Снова кивает.
- Всегда п-приятно поговорить с... С умным ч-человеком.
-
в-вы т-тоже с-своего рода уч-ченый
-
|
Инквер. Утираешь пальцы о шершавую металлокерамику, очевидно, оставляя на ней характерные росчерки. Ничего страшного - навозом это место точно не испортить - все равно, что стакан воды в океан плеснул. Океаны у тебя, впрочем, плотно ассоциируются с цефалоподами, а эта щупальцеватая мразь в список твоих любимых объектов, в том числе - для размышления о них в свободные минуты, не входит абсолютно точно.
Вздрагивает как от удара электрическим током твой спутник, вероятно, не только услышав, но и правильно поняв, что именно значит задверный скрежет. Пятится, скрипнув подошвами, прочь от входа в зал, жмется спиной к облицовке в метре справа от него. Миг - замирает, застывает, кажется, даже дышать перестает. Но стоит тебе озвучить просьбу - насчет выключателя, с активацией вместе - как он, если судить по похрустыванию материала костюма, тянется к плитке, поспешно щелкает по ней, и вновь опасливо поджимает руку к груди.
- Д-думаю... Кхм...
Что бы ни думал, оставляет это при себе. А дверь, тем временем, моргнув зеленцой тачпада, послушно клацает, подпрыгнув над полом. Свет - мощного фонаря, скорее всего - лучистый и спектрально ощутимо смещенный к холодно-синему сектору, примерно между четырьмя с половиной и пятью сотнями нанометров. Его узкая, но яркая полоса рвется из-под полотна, заставляет покрывающий все вокруг слой бахромчатого инея серебриться на мелких противоскользящих выпуклостях напольного покрытия, цепляет твои обутые в массивные магнитные боты ступни, рельефно обозначает антрацитовые полоски усиленных вставок на темной серости штанин скафандра, выхватывает из мрака среднего роста, худощавую фигуру в изолирующем комбинезоне, с купольным капюшоном и застегнутой под ворот вертикальной молнией, там, где еще пару секунд назад шебуршал лаборант. Судя по чертам лица за смотровым щитком, действительно хисп, они в этой части Темных Территорий, "Ренго", кишмя кишат. Молодой, в районе двадцати пяти стандартов, смуглый, носатый, темноглазый, чернявый, густобровый и курчавоволосый.
Представился ты любителю потягать железо, между тем, негромко, но весомо. Оружие с каркаса стянул, еще толику весомости в выступление добавив. Застучало в комнате, завыло - аудиосистема, не иначе. Где-то под ближайшей к вам переборкой, в левом углу.
- О, музычка, - подал вдруг голос Амадор.
-
Инквер суров, но это Инквер.
-
- О, музычка, - подал вдруг голос Амадор.
Музычка хиспанцу строить и жить помогает.
|
-
рассинхронизация нейроядра (трепет, азарт, шквал эмоций) За этими холодными, сухими текстами и правда скрывается мощь.
|
|
|
-
Настоящее предательство всегда внезапно.
|
Кройц. Кивок полупрозрачной маски. Жмешь обрубок кисти к поврежденному устройству. Ничего. Но у той, что рядом стоит, похоже есть подходящий консервный нож. Раскаленный композит погружается в армопластик. Вспышка.
"Орел" утыкается чернотой дула в сторону полированной полусферы.
- Полегче, - повторяешь.
- Серьезно?
В голосе "Лапы" слышится насмешка, но рамку рельсотронного пистолета она не сдвигает и на миллиметр. Крепкая у нее хватка, без намека на тремор.
- Серьезно.
Доля секунды - и булавочно-крохотный провал разгонной канала ее оружия отражается уже в забрале твоего гермошлема.
- Какого черта, старый?!
- Мы не убивать сюда пришли.
- С хуя ли? Это же корпы.
Очередная жертва какой-нибудь затеянной властями по указке Корпорации "программы по расселению аварийного жилого фонда", не иначе. Таких в Ренго теперь - через одного. Но это, это не просто жертва, нет. Боль и злоба трансформировались в ее сознании, став чем-то другим. Хуже, темней, злей. Она безумна, это факт. Безумна, опасна и абсолютно непредсказуема.
- Уб...
Перебивает.
- Пиздец, амиго, т...
Ты не дожил бы до своих лет, не доверяя своему чутью. Рефлекс. Пинком опрокидываешь бочку навстречу несостоявшейся убийце, отшагом уходя с линии огня. Гудение разгонных блочков, и все договоренности между вами идут прахом. Миг - вжикает, синхронно с ударом обода массивной тары в ее бедро, утопающий в брызнувшей трещинами потолочной плите микроснаряд. Пленница валится вбок, наемница - на спину.
- Руки, маар! Бросай ствол! - Мидмирское ругательство, въевшееся в подкорку еще с той самой Войны, вылетает автоматом, когда ловишь в прицел лежащую перед собой женщину.
Бросает. Может и не такая безумная, какой кажется, да? Шаг - аккуратно, еще шаг - осторожно. Пинком отбрасываешь звонко брякнувшую о металлическую плитку цельнолитую вжик-машинку в угол.
Уже знаешь - на все про все у тебя не больше минуты. "Оцелот", ваш командир, тот, кто знает, что делать. Капитан, пилот, стрелок, убийца. Он там, в техническом лазе, несколькими этажами выше, встречает летчика из первой группы. Или все же "встречает"? Скорее всего услышал возню, а раз так, теперь спустится сюда. Тем, что ты сейчас сделал, может и спас, конечно, девчонку эту, из персонала, но себе абсолютно точно подписал смертный приговор. И с палачом сладить будет не в пример трудней, чем с его верной хиспанской помощницей. Прекрасно помнишь, как он убивал рейдеров, прискакавших на аварийный сигнал пущенной в дрейф яхты: быстро, сухо, методично. Удар - труп, выстрел - труп. Одного за одним, настоящая ода боли. Ни сомнений, ни жалости: вообще никаких эмоций. Так шеф-повар морковь шинкует, например. Мастерство, ставшее привычкой. Минута, "Мельник", минута. Вспышка.
Подрезанная равно по порог нижняя часть дверного полотна, с оплавленными и потекшими напоминающими "свечные слезы" ручейками краями, еще чадит, исходит жаром. Верхняя же отжата вверх, подплавлена, слегка замята у левого бортика, и заблокирована практически у самого ободочного паза. Свободен путь.
- Квей. Работа. Ждать.
Звенят мелодично мысли-слова.
- Мельник. Работа. Смотреть.
-
Шикарный пост, в который, по ощущениям, вложено немало сил. Один из ярких примеров, напоминающих мне о том, почему я вообще играю в фрпг. Рассказанная история хороша и отлично вписывается в мое представление о характере персонажа. Вплоть до таких деталей, как въевшееся в подкорку "маар", после войны с мидами. Восторг, одним словом.
|
-
Красиво ссылка на каменный век легла в текст!
|
-
Эх, а обмазался бы, и не дрожал больше.
|
Молох. На практике, уже катнувшись по полу, понимаешь, что взаимодействие между имеющими массу материальными телами, называемое гравитацией - та еще дрянь. Светофильтр гермошлема щелкает своей полусферой о нижний край дверного щита уже на старте, сбивая настрой и гася инерцию. Но плоха та акула, что сдается сразу же, как ее начинает сносить течением. Поворот, коленка, лопатками об стену, затылком тоже, - не больно, но огорчительно - ноги разогнуть, не без свободной руки, стабилизатором выставленной, и ладонью по облицовке скользнувшей, конечно, но, по итогам, в целом, счет финальный не так и плох. В отключенном скафандре, когда он чехлом на тебе висел обесточенным, закончилось бы все либо печальней, либо смешней, а про вред таких кульбитов для здоровья и репутации в то время, когда тело полуживым было, и говорить нечего. Получилось, и ладно. Выпрямилась, замерла.
Вокруг - коридор. Близнец тех, в которых уже довелось побывать, только инея заметно больше, прямо шубой серебристой все вокруг покрывает. Следы твоих акробатических танцев, отпечатки сапог крейновых, и все. Девственно чисты поверхности металлического пола, нетронуты автодверей белоснежные прямоугольники, коробки сенсорные пушисто-хрусткой патиной подернуты, поблескивают серебром вдалеке сомкнутые лифта створки. Одно плохо - теперь все штамповки-маркировки помещений превратились в расплывчато-нечитаемые, скрытые под слоем игольчатых ледяных кристалликов темные пятна.
Мужчина, задрав дульный срез ствола по направлению к потолку, улыбается невольно. Оценил грациозность переката, видимо. Шепчет:
- Десять баллов, мэм. Кхм. - Цепляет вновь сосредоточенно-напряженную маску. - Простите.
Указывает пальцем на оппозитную лифтовому торцу оконечность тоннеля.
- Пост вон там. Но здесь, тут, помещения еще не введены в эксплуатацию.
И тут же добавляет спешно:
- Оно как-то само, я не напрягал.
-
Failing upwards в чистом виде. xD
|
Мортиноцци. Кивает Хираи, похоже, с собственными мыслями соглашаясь.
- Ладно, погнали.
Щелкает по клавишам, набирая некую последовательность. Вспышка.
Освещаемая одиноким и далеким как рассвет фонарем стоянка у черного входа в "Мясо" - стрип-клуб, посещение которого в другое время, и при других обстоятельствах, могло бы строить тебе пули в грудь. "Клещи", в отличие от вас, обычно не трогают туристов, но вас - вас трогают, и еще как. Точнее, уже не "вас", а "их". Биты стучат, сотрясая стены, гудит и топает веселая - упитая, накуренная и подогретая "мотыльками" - толпа. Но там, внутри, не тут.
Когтисто-гнутая, полированная до хромового блеска трехпалая лапа, поскольку кистью этот механизм назвать нельзя даже с натяжкой, давит серпом серебристым в укрепленные, очевидно как раз по такому поводу, квадратные пуговки с затертыми росчерками цифр. Закутанная в форменное тряпье сгорбленно-сутулая фигура "Модаро", широко известного в определенных кругах техношамана, кажется тщедушной, тощей, даже хлипкой, но ты знаешь, сколько людей, в том числе и тех, с кем был лично знаком, поплатилось если не жизнью, то здоровьем за то, что посчитали его спокойствие и замкнутость трусостью, а субтильность и хрупкость - слабостью.
- Долгий путь не всегда подразумевает долгие сборы, Сантьяго, - скрипучий голос старого "паука" больше походит на скрежет разболтанного колеса. - Двигаясь налегке, можешь успеть многое.
Вторая пара манипуляторов, средняя из трех, оправляет драные полосы материи, оборачивая их вокруг тонкой, буквально осиной талии, и плотней заматывая своего владельца в кокон из скорей промасленных, чем грязных, пахнущих одновременно и биотопливом, и отбеливателем лохмотьев.
- Трикс молодая. Ее кровь горячая, кипучая, - похожий на ритмичное лязганье винтовочного затвора звук, очевидно, является смехом, - та, что осталась, конечно. И ты молодой. Когда амбиции сталкиваются с амбициями, асфальт красят красным. Не всегда, но часто.
Закончив возиться с лазерным активатором спрятанной под порогом противотанковой мины, тянет на себя с напоминающим хруст сминаемой жестяной банки скрежетом, открывая, тяжелую бронированную плиту бункерной двери, за которой царит фактически непроглядный, на фоне подсвеченной мириадами городских огней ночи кажущийся густым как кисель мрак.
- Мина? Серьезно? - Сюда, в пригород, горячие ветра - больхорно - иногда, а в последнее время, из-за участившихся сбоев в системах оросительно-заградительного периметра, регулярно приносят колючую и горькую пыль Великих Прерий - как, например, сейчас - и в горле начинает слегка першить. Как там говорят: "Ко всему в Джерихо можно привыкнуть - ко всему, кроме пыли". - А если какой-нибудь волар в нее влезет?
- С каких пор ты начал беспокоиться о туристах? - Симметричная россыпь фасетчатых визоров тускло поблескивает десятком разногабаритных линз в тени капюшона. - Если влезет, поставим новую.
Рубчато-пупырчатые стальные ступени винтовой лестницы штопором уходят вниз.
- А там что?
- Зависит от мировосприятия, Сантьяго. И от вероисповедания. - Мимолетные образы крылатых людей, крестов, кричащих черепов, гор, копий, яблок и змей проносятся голографическими сполохами над раскрытой "ладонью" машины-человека. - Древние верили в Ад, Рай, посмертное Чистилище. В Старого Бога. Упрямец был еще тот - не чета вашему Ритану. Безразличный, отрешенный, равнодушный. Так вот там - наш Бог, хиспанец. И сегодня ты его увидишь.
- Ваш бог прячется в подвале под блядушником?
- А почему бы и нет?
- И то правда.
Вспышка. Вместе с чередой образов приходит осознание: ты уже нашел то, за чем сюда пришел. Нашел, и отдал Кейто. Хранилище - бортовой журнал с матрицей древнего терранского ИИ - было у нее. Спрятала его цилиндр в нагрудной разгрузке. Крайний карман для гранатометного выстрела - тот, что у правого бедра.
- Эй, ты чего? - Замерший под темным овалом распахнутого люка кехаец явно нервничает. - Все в порядке?
-
Хорошо что не вспомнил о "Хранилище" уже улетая с этого куска льда.
|
Терренс. Ворочаешься на подушке из битых стройматериалов, освобождая подвернутую под корпус руку. Целая, функционирует - уже хорошо. Вторую проверяешь, и вторая на месте. Шарниры выдержали, биомускульный каркас уцелел. Сжимаешь-разжимаешь кулаки скорей инстинктивно, чем осознанно, убеждаешься в том, что синхронизация не хромает, отклик проходит с околонулевой задержкой.
- Еще живы, мэм? - Баритонистый, с едва уловимой хрипотцой мужской голос, кажется, доносится разом сверху, снизу, откуда-то сбоку.
Понимаешь, что это не следствие хитрых манипуляций с акустическим модулятором, спикер всего лишь использует в качестве рупоров уцелевшее оборудование мультимедийных систем из жилых блоков - вроде того, где вы нашли кювез с младенцем.
- Старший офицер Джонатан Ривас, служба охраны Комплекса. Можно просто Джон. - Где-то неподалеку оседает, шелестя колотыми керамическими плитками, кусок стены. - Доложился, как и обещал.
Смех? Щупаешь изгибы башенного отсека, пробуя подцепить гадость въедливую.
- Впечатлен вашим экспромтом, правда. - Завывают электрически динамики в унисон. - И прошу простить за грубость. Чем выше мастерство оппонента, тем ярче эмоции - банально не сдержал восторга.
Фразы тяжелые, сложносоставные, витиеватые и полновесные, но произносит их неизвестный мужчина легко и непринужденно, как заправский оратор. Усмехнулся, точно. Ковыряешь глазницы, не теряя надежды отодрать "изолятор" хотя бы от визоров. Главное, не "с".
- Пока буду менять смокинг, а то прошлый что-то малость подизносился, - снова смех, - вас развлекут наши акробаты.
Шипение горелого пластика в вышине.
- И дрессированные звери.
Понимаешь, либо это синтезированный в звук текст, либо у говорящего нет легких - поток слов, ровный и чистый, льется непрерывным ручьем.
- Встретимся в самое ближайшее время, обсудим все за бокалом сангрии. - Гул статических помех, - Извините, что не коммандарии, зарплаты не те. И - удачи, мэм.
-
Какой у меня ухажер настойчивый, однако!
-
Ишь какой бодрый, бездумно старшего офицера расстрелял.
|
Фидель. Всем. В вертикальное положение себя возвращаешь, под аккомпанемент из треска хрящей собственных. Схлынуло напряжение, но гул остаточный по каждой жилке каждого мускула гуляет. Проходит, впрочем, также, как накрыло до этого - молниеносно.
Одергиваешь обвес машинально, поправляешь ремень, затягиваешь хлястик на скобе, в борт подсумка встроченной. Вроде целое все, без следов органики. Мельком бросив взгляд на товарища своего, осознаешь, что ему не так повезло - штаны понизу забрызганы жирной, издали схожей с водянистой овсяной кашей, который вы в детстве называли "грумосо", субстанцией. Подмешали в нее щедро давленой аранданы рохо, конечно, не без этого. А вообще, не каша, ясное дело, ни разу, скорее кровавые сопли напоминает. И на обуви тоже, по носкам особенно.
Осматриваешься пока, озвучиваешь, обозначая, основные проблемы бородачу. А сам не расслабляешься, осторожность лишней не бывает, бдишь.
- Н-не знаю. - Это про события, в целом, он: изучение, "цветы", такое. - Не помню.
Когда представляешься, кивает.
- Росс. Бендж-жамин Росс. - Может, и протянул бы руку тому же рейдеру, благо он рядом, но обстановка, все же, немного не та. - М-можно просто Б-бен.
Про обстрел и опасности молча слушает, покачивает головой. Когда речь заходит про дверь, код и возможный обход, мрачнеет.
- В-вот. - Указывает на керамическую пластину, под которой недавно лежал. - Там. Она там, а п-последовательность - от ее з-з...
Запинается, но подбородок довернув к плечу и проморгавшись, справляется со сбоем в артикуляции.
- З-замка. Ц-цифровой з-з-замок.
Подняв к потолку указательный палец, силится сказать еще что-то.
- Н... Н...
-
Чёт я переживаю за дядьку. Надо бы его вытащить отсюда...
|
-
ЛЕГКИЕ РАНЕНИЯ (ГОЛОВА (ВЕРОЯТНО: КОНЕЧНОСТИ ЧЕЛОВЕКА) / ТОРС (ВЕРОЯТНО: КОНЕЧНОСТИ ЧЕЛОВЕКА) / ПРАВАЯ РУКА (ВЕРОЯТНО: КОНЕЧНОСТИ ЧЕЛОВЕКА)) какие шаловливые конечности
|
Сильверфилд. Всем. С характерным щелчком встает батарея на место. Оказав Мадлен всяческое содействие в принятии вертикального положения, и перекинувшись с ней же несколькими фразами, возвращаешь укомплектованное оружие законной владелице. До забытья - забрал, после - вернул. Цикл, Тревор.
Подойдя к разложенным по полу вещам мертвеца, наклоняешься, пневможальной отвертки цилиндр подбираешь. Еще пара-тройка шагов. Жмешь перчатки, пустой и холодной, эластик к задубевшему покрытию сенсорника. Хоть и моргает зеленцой словно из последних сил и неохотно - так, искрой тусклой, где-то в глубинах недр своих - но механизмы блокировочные, между тем, деактивирует исправно, стравив давление из системы, и заставив дверь выскочить из стопорной расщелины. Взявшись за нижний край толстого щита, без проблем особых выдавливаешь его вверх, приподнимаешь до уровня плеча. Не фиксируется - отпустишь если, упадет.
Впереди - темный, тихий и насквозь промерзший коридор, штольня которого уходит в стороны, растворяясь во мраке. Штампованные буквы на покрытом искрящейся шубой инея молочно-белом прямоугольнике, противоположном тому, который ты только что отжал-открыл, заклеены широкими полосками строительного скотча. Надпись, черным маркером поверх шершавых отрезков: "ШТОРКИ ОПЯТЬ НЕ РАБОТАЮТ / АЛОНСО У ТЕБЯ ЕСТЬ ДВ ЧАС".
Уже стоя на пороге, полуоборачиваешься рефлекторно, когда слух улавливает тихий "пластиковый" хруст, доносящийся от чуть вспучившейся в пазах декоративной пластины - той, что точно напротив входа смонтирована, и перекрывает лаз в технический шурф. Считанные, казалось бы, минуты прошли, а вспомнить, закрывал ты ее или нет, не можешь. Нет, вроде закрывал. Да нет, точно закрывал. Должен был. Вот и сейчас закрыта ведь. Отмечаешь попутно, что как-то странно твоя спутница выглядит: замерла статуей на месте, руки с зажатыми в них "инструментами" - для радиообмена, и для стрельбы - к бедрам приопустила, лицо сосредоточенное, а смотрит будто сквозь тебя, в никуда. Вращает глазными яблоками размеренно, блуждающим взглядом по интерьеру скользит. И все, ничего не делает больше. Снова хруст. Опять. Проступает пузырем центр плиты, кракелюром сквозным расходится, эмалевых чешуек шелуху вокруг раскидывает.
Смрад. Тошнотворно-сладкий, гнилой плоти и скисших фруктов, тандем.
- Брось. Оставь. Отдай. Иди. Уйди! Уйди! Уйди!!!
-
АЛОНСО У ТЕБЯ ЕСТЬ ДВ ЧАС"
Чувствуется, упоминается человек, на котором весь комплекс держался)
|
-
-
НЕУСТАНОВЛЕННОЕ МУЗЫКАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
-
Два слова: РАЗМОЗЖЕНИЕ & ОТРЫВ! Необычная игра!
|
Терренс. Всем. Уложив оружие на закурчавившиеся от жара завитки плешивого ковра, поднимаешься во весь рост. Понимаешь и принимаешь как данность тот факт, что вот он, твой Рубикон, как говорили в древности. Кто из вас троих: тебя, техника и этого Риваса, а с "Крошкой" и той мерзопакостной, но, чего греха таить, своей "пустельгой" - пятерых - останется существовать, а кто исчезнет - все решится здесь, сейчас. И пути назад уже нет. Загудел, раскручивая маховики инжекторов атомарных пучков, реакторный блок в груди, зашипели, стравливая под обволакивающую тело липкую гадость избытки давления из охладительного контура, подлопаточные микрошлюзы, зазвенели струнами мускульные натяжители. Искусственная плоть горит от напряжения, разум - кипящий лед.
Пантерой рвешься к проему, в большей мере ориентируясь хоть и на проступающие прямо сейчас довольно четким осознанием своего положения в пространстве, но стремительно устаревающие данные со ставших бесполезными сканеров, чем на сглаженные вездесущей адгезивкой тактильные ощущения, вылетаешь за порог, и тут же отправляешь себя в затяжной прыжок. Пружиной толкаешься от потолка, отскакиваешь вбок, обратно ввысь, крутишь тело дугой, заворачиваясь винтом. Музыка, где-то играет музыка. Тонут ее отзвуки в мареве окружающей тебя завесы, вязнут в облепляющей тебя пленке. Может быть, в одной из спален, на той стороне, аудиосистема заработала, может магнитола где-то включилась.
Рокот орудийный. Шипение пластиково-бурлящее - от левого бедра, через пупок условный, к правого нижнего ребра, условного же, оконечности. Нижняя часть тебя улетает прочь, ногами веерно дугу описав, верхняя же, по инерции пролетев еще пару метров, совершенно внезапно цепляется о покатый кожух излучателя, повисает на балке манипулятора. Танкетка.
Остервенело, по-звериному, погружаешь когтисто гнутые серпы укрепленных пальцев в трещащую, лопающуюся армооболочку. Рвешь. Рвешь. Рвешь. Трясет лихорадочно, вверх-вниз, влево-вниз, вправо-вниз, туда-обратно. Скрипят динамики мужским голосом:
- Су!
Добираешься до шарнира, на кронштейне которого лазер болтается, кувалдой кулак в него вбиваешь. Бьешь. Бьешь. Бьешь. Тянутся макаронами силовые кабели, расходятся пучками проволочными.
- Ча!
Выше, глубже. Соты противоплазменных панелей. Знал про "Крошку"? Мнутся картоном под ярости твоей первозданно-чистой натиском. Топчется шагоход на месте, кружится, раскидывая фрагментированными черепками бесполезный теперь обвес. Давишь. Давишь. Давишь. Патрубки плещут горячим и скользким.
- Ра!
Удар, вторым манипулятором - по тебе, но больше по корпусу своему же. Другой. Третий. Плевать. Трубы гнутой угол в недрах мягкости гелеобразной нащупав, впиваешься в нее клещом. Капсульной кабины каркас. Тянешь. Тянешь. Тянешь. Гнется. Рассыпает искры. Брызжет пеллетами мелкими чего-то сухого, дробинками раскатывающегося.
- Бля!!!
-
-
Давненько я в ситуацию, не заслуживающую иного названия, кроме "глубокая задница", не попадала. Но как написано! Шарман, шарман!
-
-
приключение на 20 минут, вошли и вышли
|
|
-
Это описание происходящего в максимально формализованном виде внезапно добавляет весомой атмосферности, вместо холодного аналитического взгляда.
|
-
Интрига закручивается. Что стало с девушкой?
|
Медносплавный. В какое-то мгновение чудится, что во взгляде доктора что-то неуловимо меняется - он становится холодным, пронзительным и, может быть тебе это лишь мерещится, но в нем мелькает нечто абсолютно чуждое умиротворяющему образу спокойного и уверенного в себе специалиста - густо замешанный на страхе гнев. Впрочем, наваждение длится лишь доли секунды, и вот лицо Саманты вновь приобретает привычное благообразное выражение.
- Как хочешь, "Снег". Как хочешь…
Хмыкает.
- Учти - попробуй ты сбежать - умрешь с гарантией. А так, - смахивает с твоего плеча невидимые пылинки, - так у тебя есть все шансы не только выжить, но и не понести за уже содеянное тобой никакой серьезной ответственности. А сделано, даже так, без углубления в подробности, многое.
Показывает правую кисть с растопыренными веером пальцами.
- Вот смотри. Несанкционированное пересечение границ бесполетной зоны.
Загибает большой.
- Несанкционированная посадка на закрытом для посещения небесном теле.
Следом идет указательный.
- Несанкционированное проникновение за периметр охраняемого объекта.
Средний.
- Несанкционированное использование потенциально опасного оборудования, снаряжения, либо вооружения в пределах закрытой лабораторной зоны.
Безымянный.
- Немотивированный отказ от сотрудничества с корпоративным служащим.
Согнувшись, мизинец завершает формирование относительно хрупкого на вид, но отчего-то кажущегося довольно опасным, наверное, из-за того, что она руку держит в позиции "для апперкота", кулака.
- По трем из пяти пунктов, согласно совместного правительственно-коммерческого соглашения номер два ноль пять от пятнадцатого числа сезона дождей второго года, ликвидация нарушителя может быть произведена сотрудниками службы безопасности Корпорации без предварительного разбирательства - по одному факту пребывания - и на месте.
Снова копошится дрон за спиной, возится в складках скафандра.
- Спифо, хватит! - Металлом звякнул голос, нотки командные прорезались.
Перестает.
- Так вот, с учетом всего уже озвученного, и беря в расчет тот факт, что твои глаза навевают мне воспоминания о волнах, поднимаемых морским бризом у берегов Коста-де-Рока-Рохи накануне шторма… Кхм… Приторно прозвучало, мда.
В очередной раз качает головой.
- Вот же говнище. Коста-де-Рока-Роха, с волнами. Бризы, шторма, атмосферные нестабильности, устранения с гарантиями, конвенции и постановления. Да уж. - Кулак разжимается, и ладонь свободно ложится на твой локтевой сгиб. - Ладно, извини. Безумные ученые - мы такие, иногда несем всякий бред. Я просто, ну, просто не хочу, чтобы тебя ликвидировали. Убили. Правда.
Убирает руку.
- Понимаю, звучит смешно, да и знаю я тебя, ну сколько, час? Меньше. - Жует губы. - Но, почему-то, не хочу. И дело не в том, что, не знаю, что я тебя боюсь, что мне от тебя что-то нужно, или в том, что вокруг творится не-пойми-что…
Пол под ногами ощутимо вздрагивает, катится громом рокот далекого взрыва. Хершел не обращает на это внимания. Касается кончиками пальцев нагрудника твоего, прижимает ладонь к нему где-то в районе груди.
- Сложно подобрать слова. Просто - не хочу.
-
Похоже, Гровер попал-таки в свой Сайлент Хилл с призраком Сэмми и Самантой. =)
|
-
Однако мы еще живы, мы еще поборемся!
А в посте прекрасно и четко передан переход в режим сознания такой машины, как мисс Терренс.
|
Мортиноцци. Возвращаешь прямоугольник условному владельцу, который, кивнув, сует вещицу обратно в складки комбинезона.
- Ладно, хер с ней.
Берется за верхнюю скобу, тычком носка сапожного в одну из нижних, организует опору еще и для ноги.
- Погнали.
Выждав, пока имперец большей частью пересечет границу межэтажной переборки, лезешь следом. Обжигают ладони послушно выдвигающиеся им навстречу ледяные упоры.
- Тихо вроде... - Глянув на тебя через плечо, шепчет Мисато. - Давай на следующий.
Подтягиваешь себя выше, оставив позади пять или шесть ступеней. Вздрагивает все вокруг - резко и жестко - так, то чудится на миг - сложиться должен шурф, засыпав вас битой облицовкой. Вспышка.
Правое переднее колесо "Катрана" проваливается в очередную дорожную выбоину, и он, скрипнув подвеской, скрежещет днищем о цементобетон. Поправляешь съехавшее зеркало заднего вида, мельком поймав в фокус собственное, осунувшееся и щетинистое, лицо. Лицо, которое теперь видишь словно впервые. Твое лицо, настоящее. Проступающий искрами ярких звезд и моргающий аэронавигационными огнями малотоннажных атмосферных судов свод черных - какими они бывают только сразу после сезона дождей - небес раскинулся над лесом чадящих труб и скелетоподобных электроопор, обшарпанные заборы из колючки и почерканные всеми мыслимыми видами граффити листы металлопрофиля мелькают по бокам, то и дело мимо проносятся сиротливо торчащие у тротуаров столбы нерабочих фонарей и кочки пожарных гидрантов. Шумный центр давно остался позади, но своим обманчивым спокойствием промышленной зоне тебя не провести. Все самое страшное и самое грязное из происходящего в Джерихо-Сити, происходит здесь. Плюс, это территория "Клещей", что поднимает ставки еще выше.
Закрепленный на решетке воздухоподатчика, справа от руля, найденный накануне в бардачке, по инструкции "Мекко", обмылок навигатора трижды попискивает. Щелкнув поворотником, чему сам удивляешься, сворачиваешь к неприметным раздвижным воротам, за которыми слышится приглушенная музыка и виднеется неприметная коробка складского блока, и у которых сиротливо трется загорелая, густо изукрашенная татуировками девчонка лет двадцати - бритая под ноль, одетая в полупрозрачную, неоново-синюю блузку, под которой особо не напрягаясь можно разглядеть даже пирсинг в ее сосках, и отороченную понизу мигающей разноцветными диодами миниюбку из искусственной кожи. "Мотылек" клещовский, судя по чернилам, не просто шмара. Когда тормозишь, переключив фары на ближний, тут же направляется к водительской двери, звонко поцокивая короткими каблуками циановых, увивающих длинные ноги декоративными ремешками почти по самые коленки, босоножек. Жмешь на педальку подъемника, и боковое стекло с посвистыванием уходит вниз. Музыка сразу становится громче, душный, еще не успевший остыть после жаркого дня воздух тут же лезет в салон.
Наклонившись, укладывает локти на нижний обод окна, заглядывает внутрь. Улыбается, морща веснушчатый нос, и демонстрируя серебро искусственных зубов.
- Хиспанец, а хиспанец, ты по делу или отдохнуть?
- По делу, - говоришь, отмечая явственные нотки "трухи" в дыхании "мотылька". Недавно косяк раздавила, не иначе.
- По делу, значит... - Постукивает бирюзовыми когтями по обшивке дверной. - Четыреста демов - быстрое дело, штука двести - полный фарш, и ты просто охуеешь, отвечаю.
Секунда тишины.
- Едем?
- Я уже приехал.
- Бля, - бросив взгляд на задние сиденья, недоверчиво качает головой. - Можно попробовать, но ты б еще на мопеде сюда припиздил, для полного счастья.
- Три, два, пять, зета, каппа, черный холм.
Руку, тыльной стороной кисти вверх, в окно протягиваешь. Молча накрывает ее своей ладонью, считывая сигнатуры подкожного магноключа.
- Ладно, здоровяк, с такой рекомендацией, я даже не буду спрашивать, хуле тебе надо.
- Лицо.
- Я же... А, хотя, хер с ним.
Отступив на шаг, на мгновение замирает, отправляя пакет данных со встроенного трансмиттера. Ворота со скрежетом ползут в сторону.
- Спасибо.
Отпускаешь педаль тормоза, и "Катран", заурчав движком, перекатывается через вбетонированную в покрытие внутреннего двора стальную балку "порога".
- Как закончите, и если все ж надумаешь поебаться, скидку сделаю! - кричит "мотылек", помахав тебе вслед.
Усмехаешься только.
Вспышка. Лежишь на самом дне, прямо под лестницей.
Мягко спрыгнув с трехметровой высоты, встряхивает тебя за рукав напарник.
- Ну ты пиздец, конечно, - подсев рядом на корточки, выправляет вмявшийся в куртку и перекрученный ружейный ремень на твоем плече, - живой? Нормально?
-
-
Крутой флэшбэк. И вся история с бандами интересная.
|
-
Я ебал такие к-карусели
Да уж, карусели так карусели!
|
Фидель. Всем. То, что пришло, Бжика изуродованного схаркнув, оно мягкое, крупное, вспухшее, вальяжно-медлительное, а там, в тоннеля тупике, и тогда, несколько десятков секунд назад, шевелилось нечто хищное, напоминающее и человека, и эризодемара, одновременно: шипастое, угловатое, рукастое и, кажется, с разошедшейся по вертикали двумя зазубренными полукружиями челюстей головой, крепко сидящей на узловатой и колючей шее.
Пока соображаешь, что именно привиделось тебе, и кричишь, команды раздавая старому и новому знакомым, палец сам топит гашетку в рукоятку ПП. Наведенная в сторону монструозной "куклы" строчилка, рыкнув заливисто и пыхнув жарко, сыплет гильзами. Лопается лоскутно морда говорливая, когда шьют, раздирая шкуру папирусную, пули, трясется, пачкает пол жижы красновато-бурой слизистыми кляксами.
Миг - от неожиданности отпрянув рефлекторно, едва не садишься на задницу, скользнув подошвами по облицовке, когда Кейто, ободранная и разложившаяся до состояния полуистлевшего, перекрученного остатками жил и мускулов, завернутого в саван из расползающейся, дырявой и провисшей кожи скелета, но все еще узнаваемая, выныривает откуда-то снизу, хватает за воротник куртки культями суставчатыми, встряхивает. Глаза, в глазниц чашах свободно болтающиеся, вспыхивают потусторонним, ослепительно-ярким светом, распахивается рот, сколотых зубов частоколом щетинясь. Переливчатый, тухлостью сочащийся визг бьет по ушам:
- Я! Матео! Мы! Все! Сдохли!
Втыкает тебя спиной в стену с такой силой, что ребра трещат.
- Сдохли!
Следующий удар едва не выбивает из рук пистолет-пулемет, заставляя смартхельм съехать на лоб.
- Сдохли!
Ревет, оглушая и ослепляя.
- А ты хуле!
Удар. Звенит. Больно.
- Пендехо!
Удар. Больно.
- Самый умный?!?
-
Самый умный и самый красивый, очевидно
|
Медносплавный. Хмыкает собеседница, выдержав взгляд:
- Охранников? Это не охранники, а охранные репликанты, они не в полной мере живые. И вообще, шестое поколение, если говорить конкретно об этом случае, то есть - нашей ситуации, гораздо ближе к машинам, чем к нам, обладающим самосознанием существам. Их можно программировать, перезаписывать...
Покрутила пальцем у правого виска.
- Что угодно. В том же Спифо, - что-то шевелится там, сзади, у основания шеи, складчатым ремнем протягивая себя вдоль по плотной ткани, и ты даже догадываешься, что - больше осознанности, хоть он, разумеется, управляется не ИИ, а его имитацией...
Вспышка.
- Имитация! Это сраная имитация! - кричит Сэмми, и щеки ее багровеют. - Подделка! Дешевка! Стекляшка! Как все наши отношения!!!
Зажатое меж побелевших пальцев ожерелье из хирально обработанных кусочков вулканического стекла летит в стену.
- Нет, это натуральное вул...
- Хватит, Гровер! - топает каблуком, воткнув его в ковер, и с хрустом давя зеленоватые капельки. - Хватит!
Слезы, мешаясь с тушью, пачкают идеальную кожу ее лица.
- Мне сегодня двадцать пять! Двадцать пять! И что? Что?!? Ты, гнида, обосрал мне весь праздник!!! Нищая, ебаная, пустотная гнида!!!
- Но...
- Сука, уебок ты ебучий, мы живем хуже ебаных сквоттов, мы жрем в забегаловках, мы...
- Сэм. - Протягиваешь руку, пытаясь положить ладонь на прикрытое только лямкой коктейльного платья плечо. - Сэмми...
- Да хуле Сэмми! - Одергивает его, и отворачивается к окну, за которым шумит, утопая в вечерней духоте, Джерихо-Сити. - Ты, блять, как шлюху космитовскую меня приволок...
- Слушай. Послушай, пож...
- В ебаный, сука, мотель, за, сука, за - задыхается от переизбытка эмоций, - за двести демкредов ночь! Да здесь прошлых уебищ конча на простынях еще не засохла, на хуй!
- Слушай, я... Но выставка, Сэмми...
- Выставка, Сэмми... - Копирует твой голос, кривя губы с размазанной по уголкам металлически-серой помадой. - О, ебать, это, ебать его в жопу, Альфред Золь... Ебать их в рот, картины! Искусство! Гровер умный! У-тон-чен-ный. В-гов-не-мо-чен-ный. Что там было, а? Хуясе, "Пиздопликация ебалнадцатой Хуйтаны"!
Выпучив раскрасневшиеся глаза, качается из стороны в сторону как автоматон.
- О-о-о, я показал Сэмми картины! Теперь я смогу выебать Сэмми в мотеле! Буду ебать ее во все щели! В рот дам! В жопу суну! Я победитель! Я самец! Буду ебать Сэмми! Даже музычку свою ебательную включил! Да! Да! Да! Буду ебать сучку! На ее, сука! На хуй! Двадцать!!!
Хватает из ведерка, расплескав ледяную воду и раскидав замороженные в виде сердечек кубики льда по столешнице, бутылку "Noche Surena en la Orilla Fresca".
- Пятый!!! День!!! Рождения!!! Альфред!!! - Едва успеваешь увернуться, шагнув в сторону, когда брошенная бутылка, крутанувшись, улетает в проем ванной комнаты, с чудовищным грохотом расшибая там фаянс раковины - Сука!!! Золь!!!
- Сэм.
- Хуяльфред!!! Пиздоль!!!
Натурально плюет в пол перед тобой. Дрожат губы.
- Заебал ты меня. Ссаный нищий... - Кажется, настолько разнервничалась, что не может подобрать подходящего слова. Выдыхает. - Просто. Заебал.
- Слушай...
Сгребает в охапку шелковый шарфик, пластинки билетов, сумочки красный глянец.
- Поебаться, сука, захотел, да? - Поворачивается к тебе. В глазах - ярость, гнев. И... - А вот...
Отвращение? Показывает средний палец, к потолку вытянутый.
- Хуй тебе. Еби сквоттерш, пока не остыли!
Скомканный пластиковый прямоугольник "посадочника" на утренний шаттл летит куда-то в стену.
- Это твой уровень! Понял?!?
Проходит мимо, едва не цепляя тебя за рукав арендованного твидового пиджака закрученными пружинами и присыпанными золотой пудрой локонами модельно уложенных волос.
Щелкает задвижка на входной двери. Уже стоя на пороге, снова оборачивается.
- И трахается Равник гораздо лучше тебя, - последние слова буквально выдавливает сквозь фарфор идеально ровных зубов, - дрочер ты ебаный.
Хлопок двери. Вспышка. Это было довольно давно. Кажется. Но осадок, осадок остался.
- Соответственно, вызвавшее стремительное развитие ретроградной амнезии событие, ожидаемо повредив нейронные узлы реплик, сделало их нестабильными, непредсказуемыми, и крайне опасными. - Хершел качает головой, соглашаясь с собственными мыслями. - Я смогу объяснить соответствующим сотрудникам, почему поступила так, а не иначе.
- И, мистер "Снег", раз речь зашла о планах, мне бы хотелось получить небольшую гарантию. - Прессом уперев ладонь в твой нагрудник, и продемонстрировав недюжинную для девушки ее комплекции силу, отодвигает тебя от себя. - Сними, пожалуйста, шлем с перчатками, и назови свои установочные данные. Все, что помнишь.
Снова Спифо возится где-то под боком.
- Я - прямо сейчас, а мои, - на мгновение упирает взгляд в потолок, - коллеги - в будущем, но в первую очередь, все же я, мы хотим увидеть твое лицо. И ладони. И, да, услышать, кто ты.
Глаза в глаза.
- Можешь отказаться. Я пойму.
-
Жизненно. Бедняга Гровер.
|
-
Удивительно, насколько понятной и естественной видится эта сцена даже несмотря на такое неортодоксальное описание.
|
Кройц. Звенят голоса под сенью больше черепа, чем гермака, муаровый поток слов. И женских струн, частот, потоков - называй как угодно, суть мало поменяется - в нем теперь несравнимо больше, чем тогда, когда звучал "вживую", то ли причудливых голосовых связок порождением будучи, то ли анонимизирущей аудиосистемы.
- Квей. Призрак. Называй.
Скорее, кажется, "Куэй", мягко и "тонально", на кехайский манер, но ты, по привычке уже, воспринимаешь говор их так, а не эдак. Вообще, конечно, с той смыслоразличительной нагрузкой, которую несут в себе эти самые "тона", иногда, может, и стоит хотя бы попытаться воспроизвести их как положено, однако ты прожил в окружении имперцев достаточно долго, чтобы понять - иногда проще и безопасней сойти за обычного, такого, лаовая, с которого и спроса нет, чем за лаовая-острячка, тонкого шутничка, который, зная "как надо", специально называет тебя какой-нибудь "креветкой". Попутно проверив костюм свой, припоминаешь, что кобура для "27" спрятана под ним, у левого бока, а на нем пистолет возможно пристроить, например, в набедренном кармане, либо вообще впихнуть под ременную петлю, просунув в нее затворную раму. В первом случае, случись чего, не получиться выхватить оружие быстро, во втором - потерять рискуешь, возникни вдруг насущная необходимость бежать, прыгать, либо по палубе кататься.
Про помощь следом думаешь-говоришь. Смех. Задорный, многослойно-мелодичный, металлически-звонкий, изменчивый как игра света на куполе иризирующей линзы лазерной винтовки.
Полуобернувшись по направлению к коридору, пару раз вполне по-человечески сгибает-разгибает пальцы протянутой по направлению к тебе правой руки в пригласительном жесте фантом.
- Договор. Помощь. Идем.
Уже практически показав тебе спину и растворившись на фоне окружения, добавляет.
- Наемник. Цена. Назови.
-
Скорее, кажется, "Куэй", мягко и "тонально", на кехайский манер, но ты, по привычке уже, воспринимаешь говор их так, а не эдак. Вообще, конечно, с той смыслоразличительной нагрузкой, которую несут в себе эти самые "тона", иногда, может, и стоит хотя бы попытаться воспроизвести их как положено, однако ты прожил в окружении имперцев достаточно долго, чтобы понять - иногда проще и безопасней сойти за обычного, такого, лаовая, с которого и спроса нет, чем за лаовая-острячка, тонкого шутничка, который, зная "как надо", специально называет тебя какой-нибудь "креветкой".
Классные фракции! Миды, хиспы, пустотники, союзары. Однажды был ["Гексагон"] в сеттинге "Мидмирские сказки". Было бы круто увидеть игру в сеттинге "Уроки кехайского".
-
Про "тона" очень круто. Про лаовая-остряка. Широкий у тебя кругозор, Туч. Хорош!
|
-
Голос из глубины это найс.
|
-
Жалко нежнщину, но приоритетная цель другая. Душу теребит, но против образа не пойти.
|
|
-
Правила радиообмена для кого написаны? Инструкции служебные? Так не победим
|
Рубик. Всем. Когда "на корчи" припадаешь, ощутимо похрустывают коленки, черство хрупнув мослами. Стареешь помаленьку: не те уже кости, хрящи дубеют. Благо хватка пока та же.
Мозолистой лопатой натруженной ладони сгарнув наледь с прогибающейся под ее давлением "стекляшки", пальца крюком загрубелым стучишь по тонкой мембране, заставляя маячащее за ней лицо поморщиться как от зубной боли. Тужурку мужиковскую попутно поближе разглядываешь. Отличного качества, плотная холщовина, добротно сшита и скроена - просторно, но ладно и складно - без стыков, угловинами торчащих и с нормальной оторочкой. Наклешники модные, опять же, палубодавы неплохие. Такой, знаешь, небедно выглядящий прикид. Небедно и, отчего-то, знакомо. Вспышка.
- Ну как? - Разведя руки в стороны, Энигма демонстрирует тебе натянутый на ноги и накинутый на плечи, но еще не застегнутый изоляционный комбинезон насыщенно-багрового, как венозная кровь, цвета. Делает пару танцевальных па, поднимаясь на носках под тихий шелест льющейся из спрятанных под обшивкой колонок и едва перебивающей гул тяговых движков мелодии. "SUDARO MEDICINE", белеет лейбл на внутренней подкладке "куртки".
- Как помидор.
Фыркает, хмыкнув.
- Как что? Ты-то про них откуда знаешь?
Загадочно улыбаешься в ответ.
- По ящику, небось, видел.
Повышаешь концентрацию загадочности в улыбке.
- Ой, да ну тебя!
Еще немного.
- Да Рубик!
Критический уровень загадочности, который способна выдержать Энигма, достигнут.
- Сам ты, блин, помидор!
Абсолютно беззлобно ругнувшись, ловко цепляет носком ботинка за боковую лямку и подкидывает тебе лежащий у ее ног пристяжной шлем-купол с широкой полосой смотровой бойницы и парой овалов сетчатых вставок фильтрационных элементов, справа и слева от "подбородка".
- Помог бы лучше, а?.. Чем трындеть...
- Не трындеть, - нацепив ведроподобный элемент обмундирования на болтливую рыжую голову, фиксируешь его на раструбе воротника, обжимаешь гермозащелки, - а…
- Да-да, - голова качается вправо-влево, - говорить.
Пару секунд возишься с поворотным кольцом.
- Ладно, не ворчи - бубнит из-под обесточенной полусферы. - Вот...
Подхватывает болтающийся на тонкой серебряной цепочке, прячась в прикрытой белоснежной майкой-безрукавкой ложбинке груди, амулет, тянет его прочь.
- Да не дури ты, - укладываешь ладонь поверх тонкого веснушчатого запястья.
- Я и не дурю. Бери.
Легко расцепляет кулачковый замочек, и протягивает небольшой, в ноготь, гнутый треугольничком блестящий фрагмент корпуса гранатометного выстрела, со сточенными краями, остатками глубокой штамповки "R1" на боковине, и аккуратно высверленной дырочкой у отвернутого "дальним углом" края. Ее талисман на удачу, заготовку для которого она вытащила из собственной шеи. Чуть ему до артерии не хватило - миллиметр или около того. Такая передача - ваш маленький дружеский ритуал, перед самыми жесткими рейдами, если есть реальный вариант "отстрелиться в пустоту".
И каждый раз сердце щемит. Каждый раз - страх. Не просто друг, сестра скорей. Может, даже ближе, чем бесхитростная и грубоватая Сука, и всяко ближе, чем Флик или Мон-Грел. Сколько вы знакомы? Пять лет? Семь? Когда все началось? Когда лежал на палубе, ливер собственный пытаясь перебитой рукой под брюхо подгрести. Когда перевернула тебя тычком ноги. В скорлупе гильдейской, с разгонником дробовым. Когда зажмурился, готовый Войд встретить. Когда глаза открыл, с удивлением поняв, что "мразина гильдовская" не добила, а начала собирать и заливать "дезиком" завитки кишок твоих, походя "штырь" с обезболом куда-то под скулу загнав. Когда Сука, с воплями дикими налетела бурей, протянула ее поперек спины, дубиной за ствол перехватив, пулеметом. Когда топтать упавшее тело в слепой ярости начала, давя и ломая кости. Когда поднялся на локте, выдавив из себя, вперемешку с красным, слово "хватит". Когда тащились втроем уже, ты еле-еле, Энигма кое-как, и Сука, волоча вас двоих, прочь с расстрелянного гильдейским фрегатом в хлам и рассыпающегося на части рейдерского корыта. Когда вышибли из гильдии ее "за трусость", когда вместе по жизни пошли. Тогда и стала тебе ближе близкого самого.
Берешь кусочек смертоносного сплава, прячешь привычно в потайной кармашек левого вамбраса.
- Верну…
- Вернешь, - кивает, но из-за костюма получается это у нее не очень.
Клацает клапанами кирасы, быстро закрывая их, сверху-вниз. Закончив, приобнимает тебя под локоть.
- Да ладно тебе, не кисни. Все будет…
Сунувшись за отворот тяжелой брезентовой занавески, Флик пару мгновений изучает то ли вас, то ли интерьер капитанской каютки немигающим, равнодушно-безэмоциональным взглядом. Иногда до жути напоминает автоматона в такие моменты, аж оторопь берет.
- Полчаса до сброса, выключаем центрифугу.
Голос не лучше взгляда. И исчезает.
- Все, здоровяк, - отпускает тебя, - собирайся.
Кивнув, направляешься к выходу. Суешься прочь, за завесы полотнища.
- Руб.
Поворачиваешься.
- Все будет хорошо.
-
-
Крутая и очень яркая сцена
-
|
-
Как думаешь, в сумке деньги?
|
-
Спасибо за интересный игровой опыт. Уникальный подход, сквозь ограничения которого вельми интересно продираться.
|
-
Крутейшая сцена. Мама, смотри, теперь я (ну, почти) телепат! За музыку отдельное спасибо.
|
-
Эх, нелегка жизнь оперативника! Зато какой вызов интеллекту!
|
Ортега. Всем. Рывок, прыжок, скольжение - одним махом добавляешь в зачет укрытия, помимо десятка кубометров отравленной атмосферы, немного пластиковых досок, мерзлой ткани, корпус детохранилища, ну, и самого младенца. Жерло разгонного канала пневматического орудия снова послушно утыкается в сторону источника угрозы. Гулкий хлопок вышибает из сметаноподобной пелены, по периметру и ближе к верхним краям, завивающиеся струйки тягучего дыма. Вспышка.
Струйки тягучего дыма вьются в воздухе. Аккуратно стукнув тлеющим концом напоминающей стебель спаржи экосигареты о бортик услужливо подставленной крабоподобным дроном-сервантом пепельницы, и сбив невесомый нагар, "ЭйСи", она же сенатор от Ассоциации Трех Первых Городов Мира Тьерра-Бланка в Сенате ДРР, госпожа Изабелла Суарес, пару мгновений изучает тебя немигающим взглядом насыщенно-салатовых зрачков, становящихся еще более яркими на контрасте с обычно серовато-зелеными, но сейчас отчего-то темными почти до черноты радужками подведенных угольными тенями глаз.
- Госпожа желает что-нибудь еще? - мурчит баритоном "краб".
- Нет.
Красный бархат, черное дерево, серебряное литье, мраморная резьба - рядом, погруженный в полумрак и утопленный в роскоши зал, едва подернутое гаснущей зарницей панорамное окно с видом на тлеющие мириадами огоньков у подножия величественных скайскрепперов фавелы, мрачную синеву океана и пыльную серость прерий, витиеватые пассажи приглушенной струнно-смычковой мелодии - вокруг.
- Госпожа желает охладить бутылку?
- Нет.
- Госп...
Зажатая меж тонких пальцев сенатора палочка вминается в центр керамической чаши, ломается о ее днище, вдавливается подушечками мертвенно-белых пальцев с аккуратно подпиленными лопатками нефритовых ногтей, и дрон, гуднув подвернувшимися от напряжения манипуляторами, утыкается в столешницу брюшком. Белоснежный корпус овальной машинки идет трещинами, бусинки периметральных визоров гаснут, и женщина одним движением кисти сметает его останки прочь со стола. Никто из дюжины чинно ужинающих гостей полупустого ресторанного зала не оборачивается на звон, ведь зональный шумоподавитель, в совокупности с голографическим велюматором, прекрасно справляются со своими задачами.
- А ты не думал, что эта твоя, - делает акцент на этом слове, - Терренс может не одобрить такой поворот?
Ловишь себя на мысли, что до сих пор не можешь привыкнуть к новому лицу старой подруги. Оно стало заметно мягче, проще, "ближе к народу", из него ушла та хищная острота, что когда-то так отталкивала и привлекала тебя одновременно. Но это все еще она - та, кому ты можешь не раздумывая доверить не только пару грязных корпоративных секретов, но и свою жизнь.
- Мне плевать.
Пожимаешь плечами, и возвращаешься к ковырянию серебряной вилкой парного омара, раскинувшегося на фарфоре перед тобой.
- Плевать так плевать.
Когда собеседница наклоняет голову вперед так, что длинные пряди виридиановой челки, скользнув вниз, практически закрывают собой бледное лицо, тяжелые грозди изумрудных сережек мелодично позвякивают, качнувшись им в такт.
- Но мне, Марк, - поджимает малахитовые губы, - мне не плевать.
Тонкие шелковые шнурки бретелей шартрезового коктейльного платья предательски соскальзывают с точеных плеч, цепляются за неприметные аугментационные стыки, там, где светлая кожа становится биопластиком цвета топленого молока, когда женщина наклоняется к тебе чуть ближе, чем позволяет бизнес-этикет. Едва уловимые нотки лаймовой цедры в легком флере ее духов приятно щекочут ноздри. В который раз удивляешься, как разительно и, наверное, все же в лучшую сторону твоя первая напарница изменилась за прошедшие годы.
- Марк.
Оторвавшись от ленивых попыток наколоть верткий маринованный боб аргентинского горошка на вилочный зубчик, обращаешь, наконец, на нее внимание.
- Что, госпожа Суарес?
- Ты уверен?
- Уверен в чем?
- Сам знаешь.
- Отнюдь.
Фыркнув, отворачивается.
- Как был дураком…
Протыкаешь, таки, горошину, и показываешь ей, заканчивая фразу:
- Так и остался, да?
- Да.
- В стабильности нет ничего плохого, госпожа сенатор. Дурак так дурак.
- Марк.
- Что? Как еще соблаговолите назвать?
- Никак. - упирает локоть в скатерть. - А ты не думал, что я могу переживать?
- Вы, госпожа?
- Я.
Теперь хмыкаешь уже ты.
- Что было вечность назад…
- То все равно было, - продолжает уже она, переиначив вашу общую присказку про "было - не было". - Пусть так. Но ты же должен понимать, что план - просто чистый навоз.
- А то.
- И в чем тогда смысл?
- Деньги. Власть. Месть, - загибаешь большой, указательный и средний пальцы.
Ее рука тянется словно гуттаперчевая, выкручивается хлыстом, и теплая ладонь подхватывают твою кисть. Загибает безымянный палец сама.
- Смерть.
Мизинец.
- И снова смерть.
Оставляет тебя сидеть со сжатым кулаком, складывая конечность и возвращая ее в привычный габаритный формат.
- Деньги и власть, ага. Не смеши меня, Марк. И не играй с огнем. Сгоришь.
- Корпорация, наемники, гильдия, рейдеры, - теперь разгибаешь пальцы.
- Союзары…
- И союзары. Что может пойти не так, госпожа сенатор?
- Марк…
- Ты меня сюда притащила только потому, что тебе имя мое нравится?
- Нет.
- А зачем тогда?
- Помочь.
Опять хмыкаешь. Улыбается.
- Смотри, чтоб "хмыкатель" не разрядился.
- На термоядерной тяге, все схвачено.
Вытаскивает будто из ниоткуда, как заправский факир, и укладывает на стол небольшой, в фалангу твоего мизинца, на первый взгляд - цельноточеный из похожего на обсидиан материала - цилиндр. Непроизвольно присвистываешь.
- Маяк?
- Маяк.
С оперативниками спорить бесполезно, даже с бывшими, это ты давно понял. Подобрав невесомую и, фактически, бесценную вещицу, покатываешь ее туда-сюда на ладони, чувствуя, как материал приятно пощипывает и щекочет кожу.
- И что же будет, если я...
Прерывает тебя.
- Древняя мидмирская флотилия "сеятелей" тут же выйдет на низкую орбиту, и разбомбит там все в труху.
- Ритан-то хоть не явится, с карающим мечом наперевес?
- Нет, с ним договориться не получилось.
- Иза, я серьезно.
- Я помогу.
- Как? Чем?
- Всем. И хватит об этом.
Вщелкиваешь маяк в потайную нишу на внутренней стороне левого запястья и, обхватив хрустальный бокал с местечковым белым и сухим за тонкую ножку, поднимаешь его, чуть наклонив в сторону подруги.
- Ну что ж...
- За прошлое, Марк.
Хрусталь звенит.
- За прошлое, Иза.
-
Надеюсь про мидмирскую бомбардировку была шутка.
-
Как точно реплики Ортеги в диалоге соответствуют типажу! =)
-
Персональный флешбек, персональный флешбек! (звуки восторга)
И какой!
|
-
Ох сейчас придут орешки колоть. А валить и некуда.
|
Молох. Несколько слов - важных, нужных, правильных, уместных - новый шорох, место старое. Все там же, над тобой. Слова. "Ломать" людей не сложней, чем "ломать" машины, если знаешь как - это ты поняла еще в далеком детстве, общаясь с союзарами и их марионетками. Чем сильней человек во что-то верит, тем проще, вот и к тем фанатикам нашла подход. Похожие на термитов солдаты-регуляры со своим супер-скамбардом, "Вейдж" и "Стач", не далеко от них ушедшие, но хотя бы говорящие на человеческом языке арбитры, прошедшие через "мойку" и потому абсолютно примитивные "добровольные помощники" из новообразовавшейся милиции. Во всем признаться, во всем раскаяться, попросить о помощи, о просветлении, о новой жизни, верном пути, добавь к этому списку любое громкое, светлое и чистое понятие - не ошибешься. Важно дать им ровно то, чего они хотят, но не больше - именно крайности, черты, отделяющие равнины серой обыденности от пропастей и высот абсолютов, таят в себе наибольшую опасность. Недогни: ковш реактора, перегни: морфинг личности, золотая середина: ЦОМ, ячейка-клетушка, похожая вкусом, видом и консистенцией на щедро разведенную дождевой водой муку миска "высокопитательной пищевой смеси". Как там было в той книжке одного древнего джапанира, который Мисима: "Как трудно заставить человека поверить во что-то с помощью логики и как легко это сделать, ссылаясь на чувства, пусть и мнимые". Может, и не совсем согласна с цитатой, но крупица истины в ней определенно есть.
- Да с-сука... - шепот.
Чуть громче. Чуть:
- Эй. Эй. Хорошо. Слышите? Спускаюсь.
Шаг, еще шаг, потом еще. Осторожно и медленно. Рука с разгонником поднимается синхронно со щелчком люка. Несколько щелчков: подошвы о скобы, и "эластиковых" поскрипываний: вероятно, перчатки о скобы же. Скрипнув, чужая обувь упирается в "диафрагму" пола.
- Послушайте. Моя фамилия Крейн. Я...
Из-за переборки показывается серый брусок пистолетного затвора.
- Я захожу. У меня пистолет. Но я не опасен.
Вдогонку за затвором высовывается сжимающая рукоятку черная перчатка.
- Крейн, э... Мэм? Моя фамилия Крейн. Я лаборант.
Кисть уходит вверх, и оружие утыкается дулом в потолок. Следом идет рукав из плотной ткани бледно-голубого цвета.
- Лаборант.
Высокий, скорее худощавый, чем жилистый мужчина, старясь не делать резких движений, аккуратно перешагивает через порог. В изолирующем комбинезоне с купольным капюшоном и наглухо застегнутой вертикальной молнией, пристяжных сапогах и перчатках. Протирает свободной ладонью сглаженный по краям вертикальный прямоугольник смотрового щитка. Рыжеволосый, слегка небритый, скорее "за двадцать", чем "под тридцать". Тлеют синеватыми искрами под сенью капюшона зрачки темно-зеленых глаз, взглядом которых тебя находит.
- И больше я ни хрена не помню.
-
Классно, когда нестандартные решения так хорошо вписываются в мир и не разбиваются о механику.
|
Мортиноцци. Нагнувшись, пробираешься в отсеченный от смежных секторов шахты овалами люков цилиндрический "стакан", являющийся точной копия крохотного помещения, в котором вы не так давно делили на двоих пачку чипсованного бекона. Протягивает тебе руку имперец, помочь пытаясь. Тянешь свою ей навстречу или нет, дело твое, но даже от одного взгляда на раскрытую ладонь ледяной лоб тут же покрывается липкой испариной. Вспышка.
- Морти, сынок. Как все прошло? - говорит Диего.
Улыбаешься. Не улыбка, оскал.
- Плохо.
Золотое сияние люминесцентных коронок гаснет.
- Что-то случилось? Мор...
С разбега прыгнув от самой трассы и пушечным ядром пролетев с пару десятков метров, Урфин, гигантский, за два метра ростом, шкафоподобный крушила "Клещей", один из их верховодов, с оглушительным треском проминает штампованными пластинами композитных ступней крышу спорткара, вспучив эластичные окна вместе с лобовухой тонированными пузырями, и спрыгивает на бетон буквально в шаге за спиной дернувшегося как от удара током хиспанца.
- Да, пидор, случилось.
Прежде, чем левая рука "Старого" успевает разложиться полуметровым, похожим на лапу мантиса шарнирным клинком, Урфин волчком проворачивается на месте, и его похожая на бревно нога с металлическим звоном втыкается точно в голову твоего босса. Тот не катится прочь кеглей, не валится замертво словно мешок с потатами, и даже не брызжет кровью на все вокруг. Повернув сплющившуюся, проступившую на стыках разъехавшегося черепа голубоватой пеной голову с выпавшим из ниши глазницы и повисшим на нейрошлейфе шариком визора в сторону явно удивленного "Клеща", молниеносно впивается в его штанину, под коленкой, пальцами правой руки, и с хирургической точностью вонзает тускло блеснувшее лезвие ему точно промеж лопаток. Щелчок. Колосс, раскрыв грудину частоколом пластиковых ребер и рассыпав под себя искрящие рваными проводами липкие комья внутренностей, валится вбок.
Деформированное лицо Диего конвульсивно корчится, сломанные зубы мигают вразнобой, а торчащий из предплечья имплант-коса дергается на крепежной балке из стороны в сторону как в припадке, но в зрачке единственного уцелевшего глаза, взглядом которого он находит тебя, плещется такая ярость, что внутри все разом холодеет.
- Морти. - голос "Старого" странно и "электронно" фонит. - Ки коньо эс эсто?
Второй тяж, крепкая рыжеволосая "моза" в кожаной жилетке на голое тело, с татуировками в виде языков пламени на плечах и пирсингованными губами, ее имени не знаешь, прямо на ходу суется прочь с заднего пассажирского сиденья пролетающего мимо, по трассе за насаждениями, неприметного седана цвета морской волны, и вскидывает нечто, больше всего напоминающее длинный отрезок трубы квадратного сечения с парой рукояток, снизу и сбоку. Хлопок. Разогнанная до запредельной скорости цепь с парой утяжелителей, книппель, срезав верхушки кустов зеленой ограды, расколов спойлер несчастного "спортика", и мелькнув визжащей тенью над корчащимся в агонии крушилой, с такой силой бьет старого боевика в спину, что он просто лопается надвое, а снаряд, крутанувшись колесом, уходит ему под ноги и, взорвав бетон фонтаном серой крошки, наконец, останавливается.
- Ебаный в рот! - вопит крохотный наушник в твоем правом ухе голосом "Мекко", теха "Клещей". - Какого хуя, на хуй, сука, а?!?
- Я вас предупреждал, - скорее думаешь, чем говоришь.
- Да ты... - секунда тишины. - Блять... Блять! Блять!!!
- Где фургон? - наблюдаешь за тем, как меньшая часть Диего, пуча последний глаз и расплескивая черную кровь, силится поднять себя вертикально, опираясь на обрубленную по локоть правую руку, в то время как большая часть лихо отбивает чечетку пятками то и дело крутящих в воздухе "колеса" ног.
- Сука. Семь секунд.
Считаешь. На раз ржавая колымага серого скорей от пыли и грязи, чем крашеного в такой цвет микроавтобуса службы экспресс-доставки суши с остатками расколотой пластиковой инсталляции в виде сложенных горкой роллов на крыше, под стук битов незамысловатой электронки закатывается на парковку с дальнего въезда. На два, врезается, практически оторвав ему переднее крыло, а себе - бампер, в неудачно припаркованный "Спарк" какого-то офисного работника, которого теперь ждет неприятный сюрприз. На три, четыре и пять: несется вдоль по бетонному покрытию, сотрясая окрестности речитативом хриплых динамиков. На шесть начинает тормозить и на семь, едва не переехав останки "Старого" на пару с умирающим "Клещом", останавливается, почти воткнувшись в борт многострадального "робару". Сидящий за рулем автоматон мусороуборочной службы наклоняет вспучившуюся парой потрескавшихся окуляров облезлую башню через край выбитого бокового окна. Скрежещет:
- Покупайте морские деликатесы в сети ультрамаркетов "Синий лед". Ошибка чтения массива данных.
Зачем автоматону нужно было врубать музыку в салоне? Не найдя ответа на, наверное, все же риторческий вопрос, хватаешь теперь уже бывшего босса за ворот расползающейся рубашки, и тащишь его к машине.
- Мор... Ти... - Сипит, давя изо рта и носа густо замешанную на красноте синеватую жижу на каждом звуке.
Распахиваешь задние дверцы кузова и бросаешь обрубок в остро воняющую чем-то кислым темноту.
- Мор... Ти...
- На хуй иди, вьехо марика, - шепчешь одними губами.
- Мор... Т... Т... Т...
Захлопываешь створки.
- Вывози, - это уже мысли, обращенные к сидящей в ангаре, километрах в двадцати от пляжа, девчонке.
Фургон, рыкнув биотопливным движком, сдает назад и, едва не наехав на тебя, подается вперед, наезжает и давит отделяющие парковку от трассы кусты.
- Что с вашим пацаном?
- Да ниче, хуй в очо! - "Мекко" явно не в духе. - Без тебя разберемся, светляк. Пиздуй к "Эм-Три", на желтой ветке, там найди серый "Катран", у него будет наклейка вдоль борта - желтая полоса.
- И?
- И все. Я его уже вскрыла, садись и катись. Все. Найди тачку, потом поговорим.
- Понял.
-
Танцуй колесом) великолепные маленькие истории, что складываются в целую мозайку.
|
-
Ривасу было бы неплохо при случае вырвать хребет.Ну это как-то жестко, что ли.
|
-
Вопросы новому знакомому задаешь
Вопросы здесь задаю я!
-
сетевик ли "Клещей", которому показалось, что он сможет отсидеться за жестянкой на чердаке
Ох уж эти Клещи. Хитрецы.
|
Кройц. "DH" это не "Dungeon Hall", игра в которую Каролина, когда ей было тринадцать или четырнадцать, безотрывно рубилась на глоковской "сфере", на протяжении, наверное, пары сезонов точно, и из-за которой ты пару раз подумывал обесточить весь дом, а "DivineHand". "Божья Длань", несколько раз слышал о них по ящику. ОМТ - организация мерсенарного типа, если проще - наемники, их много расплодилось после Победы. Платишь демкреды, получаешь охрану, сопровождение, всякое такое. Чем активней раскручивается экономический коллапс, тем сильней у таких ребят развязываются руки. Как гильдии, только хуже. Те, вроде "Белой Руки" и "Воронов Рейнора", хотя бы для виду пытаются прикрываться всякими красивыми лозунгами, кодексами и уставами, эти - нет. Что их всех объединяет, так это тяга к пафосным, но звучащим, на твой вкус, довольно глупо, если не сказать больше, названиям.
Когда озвучиваешь свое видение ситуации со смертью, фигура будто соглашается с тобой, заметно склонив подбородок к груди, и снова вернувшись в исходную позу. Подбираешь отсеченную, почти живую, еще мягкую и сохранившую подвижность "отмычку". Слово вежливости, выражение благодарности - подарок есть подарок, даже такой. Вновь кивает. Извинение. Короткое, но, очевидно, искреннее. Третий кивок. Не быстро и невпопад, как игрушка-башкотряс с приборной панели купленного в кредит "Флука", плавно и размеренно, как кехайский фарфоровый болванчик. Зеркально копирует "оправдательное" движение твоей головы, услышав вопросы.
- Опасно. Хозяин. Узнает.
Вытягивает перед собой и по направлению к тебе правую руку, уже без бесследно пропавшего клинка, ладонью вперед.
- Шлем. Стекло. Подними.
Волна пробегает по разошедшимся в стороны, веером, и сформировавшими почти идеальный круг пальцам, четко очерчивая их контуры на фоне медленно развеивающейся дымки, когда они начинают мягко и абсолютно асинхронно покачиваться, закручиваться и выгибаться, словно щупальца анемоны, снова и снова пересекая пределы физиологических возможностей суставов обычного человека.
- Память. Мысли. Открой.
-
Очень крутая сцена с призраком.
|
-
Есть еще порох в пороховницах оказывается.
|
Мортиноцци. Когда указываешь спутнику на проблемы с носом, тянется к нему пальцами:
- Чего?..
Но натыкается на прозрачную преграду.
- Блять...
Маска, тем временем, летит прочь. Сухо щелкнув, катится бортом по металлу, падает и, крутанувшись огромной монетой пару-тройку раз, ложится на плитку. Была - и нет. Наверное, так будет лучше. Почти уверен в этом. Почти.
Качает головой Мисато, услышав про лист. Не говорит ничего в ответ. Просто кивает, мол, да, согласен - без дежурных улыбок, без дробных и частых покачиваний башенным отсеком, типа, "да-да, Санти, конечно же, разумеется", без этого всего. Усталость, напряжение, понимание - едва заметно, в равных долях, вот и все, что написано на его лица.
Жмете вверх заевшую пластину. Подается. Когда щель превращается в проем, привычно сует в него свой колун имперец, стопорит.
- Джунбей.
Вспышка.
- Джунбей, - массивная, напоминающая многосуставчатую хромированную клешню "рука" закончившего сканирование кехайца тяжело, но без фанатизма похлопывает тебя по плечу, и ты, откинув замасленное полотнище, перекрывающее проем перед тобой, проходишь в шумный цех. Покатые стены давно покинутого прежними владельцами исполинского ангара, в котором некогда хранились и обслуживались орбитальные тягачи, а ныне обустроили одно из своих многочисленных логов "Клещи", теряются в полумраке, далеко в вышине с гигантских балок свисают лианы ржавых цепей, а давно вросшие в бетон, частично разобранные и накрытые драным брезентом автолестницы больше напоминают скелеты каких-то несуразных зверей, чем механизмы. Скажи тебе кто-нибудь еще несколько суток назад, что ты сам, по собственной воле, придешь сюда - посмеялся бы. Единственное, что здесь может найти боец "Кадены", вроде тебя, это смерть. И она обязательно будет долгой.
Сопровождающий подталкивает тебя в спину, задавая направление, и вы, миновав просторную площадку у входа, идете неизвестно куда, лавируя меж громадин хаотично наваленных друг на друга рудных контейнеров, похожих на покрытые облупившейся краской гигантские обувные коробки с ребристыми бортами.
- Э, светлячок! Потерялся? - Кричит кто-то со стропил.
- Слышь, ты!.. - Вторит ему мужской голос.
- Гребаный цифрак! - Это уже женщина.
- Ноль-пять, сука, иди сюда! Эй!
- Тормози, ебать!
- Пацаны, тут цифрак!
- Картель!
- Светляк! Светляка ведут!
Свист, крики, гомон. В считанные секунды за вами собирается целая процессия из неотступно следующих по пятам фигур. "Клещи", да. Успеваешь заметить у кого разводной ключ, у кого арматуру, а у кого и ствол в руках. Страха нет.
Манипулятор кехайца снова ложится на плечо. Останавливаешься. Маячащие тут и там силуэты сразу же обступают вас, берут в плотное кольцо.
- Так, так, так...
Голос скрытой густой тенью женщины, свесившей с края ближайшего контейнера ноги, с торчащими из драных джинсовых штанин стопами, больше напоминающими штампованные из какого-то сплава трехпалые птичьи лапы, скрежещет так, словно в ее глотке вращается, жестко притираясь друг о друга, дюжина латунных шестеренок. Это "Трикс", и она рулит "Клещами" в Джерихо-Сити. Если в Картеле узнают, что ты говорил с ней, а они рано или поздно узнают - такие слухи расходятся быстрей пожаров в загородных прериях - то смерть от рук ее подчиненных можно будет расценивать как благо. Но тебе все равно: к тому времени ты будешь либо мертв, либо очень далеко отсюда.
- Морти... - Соскальзывает вниз, пружинисто и беззвучно приземлившись прямо за тобой. Когда пытаешься полуобернуться, все еще лежащая на твоем плече "рука" того, кто тебя сюда привел, чуть сжимает его гидравлическими когтями.
- Ноцци.
- Он самый, - киваешь.
- Решил вытащить батарейки, да духа не хватает? Хочешь, чтоб мы тебе помогли?
- Нет.
- А на кой хер ты тогда сюда приперся?
- Поговорить.
- Ты че, реально ебанутый? О чем мне с тобой говорить?
- Искусственный интеллект. Терранский, со старой войны.
Гвалт разом стихает, кто-то удивленно хмыкает.
- Погоди, это шутка какая-то?
- Нет.
- Так, стоп. Тормозни. Еще раз - ты сюда-то зачем пришел?
- Заключить договор.
Кто-то из окружающих вас людей начинает, было, смеяться, но его быстро одергивают.
- Ты? С нами?
- Я. И не с вами, с тобой.
- А как же, там, Папа ваш? Или этот, как его, - звенит сталью о сталь, щелкая пальцами, - бугор ваш, центровой...
Тут она, конечно, лукавит. Дона Эрнандо знают все.
- Дон Эрнандо, капо.
- Да, да. Ты от них что ли?
- Нет.
- Светляка ответ!..
Пара мгновений относительной тишины.
- Ладно, хрен с тобой... - Давящий груз манипулятора исчезает, но взамен в твою правую лопатку тут же упирается палец-коготь. - Но если это...
- Да я все прекрасно понимаю, Трикс.
- Хорошо, если так.
Расходящаяся нахлестными металлическими пластинами ладонь ложится на основание твоей шеи, неприятно холодит кожу.
- Хорошо. Если. Так.
-
Сильно, как и всегда. Очень здорово получить ещё один фрагмент истории.
-
|
-
Щас помогу. Назовите свою фамилию и рост.
|
Медносплавный. Упругая пластина подается давлению, скользит вниз вдоль по желобам ограничительных салазок, встает на свое место, закрывшись с характерным щелчком, и отделив вас от кровавой суеты смежного помещения. Спутница жмет на кнопку цифровой панели следом и, судя по металлическому шелесту в глубине стены, инициирует сработку еще каких-то механизмов. Все. Тишину еще некоторое время нарушают явственно различимые за относительно тонкой заслонкой шорохи и приглушенное бормотание, но никто никуда не ломится, ничего не ломает - в этом плане все спокойно. Вскоре, впрочем, затихает и возня. Перехватив рукоятку оружия ближе к хвосту, свешиваешь топорище вдоль ноги, упираешься в полукружие стенки плечом. Доктор молчит, ты молчишь. Припомнив недавний инцидент с "органической пастой, возможно копрогенной природы", внезапно осознаешь, что тут что-то не так. И прежде, чем улавливаешь, что именно - вспышка.
- Убери ствол.
Собственный голос звучит глухо и непривычно, будто со дна колодца. Понимаешь, что все дело в массивном шлеме. Точнее, в том, что твоя голова - в нем. Левой рукой пытаешься стереть буровато-зеленую, комковатой структуры жижу с лицевого щитка, а зажатым в правой руке револьверным дробовиком тычешь в сторону девушки, одетой в больше похожие на драные лохмотья джинсы, стоптанные кроссовки и натянутый прямо на голое тело, растянутый, заляпанный чем-то желтоватым вязаный свитер из черной пряжи, со схематическим рисунком какого-то рогатого зверя на почти плоской груди. Хиспанка: худая, лет тридцати, но с ними никогда не угадаешь, кареглазая, смуглая, со скорее коротко обрезанными, чем остриженными, собранными в куцый пучок на затылке волосами цвета кофейной гущи. Замечаешь тонкую стрелку бледного шрама вдоль подбородка, крохотные росчерк морщинок на лбу, несмываемую черноту мазута под срезанными до предела ногтями, в трещинках на тонких пальцах и в складках мозолистых ладоней. Страх, ненависть и, кажется, отвращение - вот и все эмоции, бесхитростно написанные на бронзовом все же от загара, а не от природы лице.
За ее левой ногой скорее просто стоит, чем прячется одетый в латаные пижамные штаны и затасканную разлетайку мальчишка лет двух, может двух с половиной, такой же чернявый, с копной смоляных, торчащих в стороны непослушными вихрами волос. Прижимает к груди сшитую, вроде бы, из рукава клетчатой рубашки собаку с малость кривовато прикрученными глазами-пуговицами. Широко и непроизвольно улыбается, с восторгом и удивлением, даже рот приоткрыв, изучая завороженным взглядом твои оружие и бронекостюм.
Вокруг - теснота заваленной хламом жилой ячейки, на пятом или шестом ярусе заброшенного компаунда, где-то на задворках Пуерто-Бланко. Обшарпанные стены, свисающая с потолка проводка, на одном из витков которой болтается зажатая в проволочной петле лампочка, рваные автомобильные коврики на полу, слева - платяной шкаф, умело сделанный из коробок от фасованных в жесть маринованных в томатном соусе гобов, справа - двуспальный топчан, из застеленных на удивление чистым тряпьем остатков рекламного щита, покоящегося на четырех автомобильных покрышках.
Ты - на пороге, у выбитой, смятой вбок фанерной двери, девушка - метрах в трех, рядом с заклеенным прозрачным скотчем и распущенными на полотнища пластиковыми пакетами окна. Коробочка старого радиоприемника на подоконнике царапает слух витиеватой мелодией.
Суп. Понимаешь, что хозяйка плеснула тебе в лицо из миски похлебкой, которой, похоже до того кормила ребенка, усадив его на ставший табуретом пустой баллон из-под воды для газировочного аппарата. Баллон опрокинут, сделанный из остова товарной тележки и дорожного знака "РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ" стол - тоже.
- Убери ствол, - повторяешь.
- Ивет, - робко говорит тебе мальчишка.
- Да пошел ты, ебаный марикон! Вали из моего дома! Слышишь?!? Вали!!!
Слезы чертят блестящие дорожки на щеках хиспанки, когда она встряхивает зажатый в правой руке старый, но ухоженный восьмизарядный револьвер, чей толстый и куцый ствол направлен точно в тебя. Ребенок, испуганно глянув на кричащую, очевидно, мать, сразу поджимает начавший мелко дрожать подбородок и, кажется, готов разрыдаться.
- Слушай...
- Вали отсюда!!! Оставь нас в покое!!!
Вздрогнув от новых окриков, мальчишка начинает громко реветь, схватившись за штанину женщины.
Освещения в помещении не работает, но фигура хиспанки на фоне едва начавшего сереть в преддверии скорых сумерек оконного проема видна как на ладони. Капля пота, собравшись где-то над правой бровью, летит вниз, разбивается о вспенную подложку шлема, хотя система кондиционирования работает исправно.
- Послушай. Ты незак...
- Заткнись, мальдито гремио. Это наш дом, наш!!!
- Я понимаю... - Еще одна капля пота летит вниз. - Понимаю твое негодование...
Слово-то какое всплыло: негодование.
- Ни хуя ты не понимаешь!!! Ни хуя!!!
- Я...
- Ты. Уйди. Оставь нас в покое! Уходи!!!
- Слушай. Угомонись. То есть, успокойся. У нас есть пред...
- Да в очко себе предписание засунь, слышишь! Где нам жить тогда?!? Где?!? Кому мы мешаем?!? А?!? Кому?!? Ебаному мэру?!? Ебаным корпам?!? А?!? Кому?!? Я работаю в ебаном порту по двенадцать часов! Я даже...
- Послушай. Опусти оружие, мы...
Голос ее становится жестким, а слова - чеканными:
- Ни хуя я не опущу. Съеби отсюда на хуй, пока живой.
- Нет.
- Тогда...
Дуло револьвера перестает гулять, замерев точно напротив твоей головы. Даже сквозь армированную ткань перчатки чувствуешь исходящий от ружейной гашетки жар. Может, просто кажется.
Тишина, даже мальчишка перестает плакать, и теперь молчит, глядя то на тебя, то на мать широко распахнутыми глазами. Только крики слышны, там, внизу, на заросшей сорняками парковке.
Секунда. Хлопок выстрела. Совсем рядом, на этаже. Как грома раскат. Как удар молнии. Как. Не знаешь, как что. Непроизвольно дернувшись, добавляешь к первому хлопку второй, когда дробовик, оглушительно рявкнув, просто взрывает грудину хиспанки багровым туманом. Она летит назад, рвет спиной пакеты и, густо забрызгав кровью пол, стену, ребенка и даже потолок, вываливается из окна. Еще секунда, даже две. Шлепок, там, далеко внизу.
Кто-то хлопает тебя по правому наплечнику, и ты снова вздрагиваешь. "Маран", тоже из Гильдии, старший звена.
- Отлично, - заглянув в ячейку, через порог не переступает. - Ключ и Айза у щитовой. Заканчивай тут, и давай к ним.
-
-
Эти воспоминания реально эмоциональны!
Отлично написано, мастерски.
|
-
Старый как мир принцип - если твой персонаж может выносить танки, то танки и будут против тебя.
-
Однако горяча встречающая сторона!
-
Очень годная сцена. Запредельная кинематографичность и внезапный накал.
|
Кройц. Вжался в угол, опустил оружие. Новая позиция, старые проблемы. Говоришь - и слова растворяются в нарушаемой только потрескиванием битой плитки тишине. Хлопается об пол где-то там, вдалеке, разлетевшись керамической крупой, кусок расколотой твоим, ну, не самым метким выстрелом декоративной пластины, заставляя распластанную поперек коридора раненую лаборантку конвульсивно вздрогнуть. Тихий, фактически на грани слышимости, щелчок, больше похожий на резкий удар пальцем о палец, чем на что-либо еще, практически тут же вынуждает тело дернуться еще раз, когда тугой сноп темно-красных брызг бьет в лицевую пластину, мгновенно и сплошь заляпав ее изнутри, а из крохотной дырки, точно в основании капюшона, на грудь уже явного трупа секунду-другую хлещет, быстро теряя напор, исходящий паром кровавый фонтанчик. Второе, очевидно, появилось раньше первого, просто первое заметней.
Пока становишься невольным свидетелем очередной смерти, призрак снова обретает форму, контурно проявляясь на фоне увивающихся вокруг завихрений повисшей в воздухе взвеси. Успеваешь заметить в ее левой руке пистолет-пулемет - геометрически пятнистый, в черно-серо-белых тонах, угловатый, с напоминающей брусок ствольной коробкой, совмещенной в единое целое с кожухом ствола и встроенным глушителем, прищелкнутым ближе к торцу двухдисковым магазином бункерного типа, откинутым рамочным прикладом, пустотелой аркой прицела на крышке, и парой пузатых, перекрытых задвижками трубок на боковых салазках, скорее всего фонаря и доводчика, либо целеуказателя. Убирает его вбок, за спину, и он просто исчезает. Сделав шаг, чертит вдруг вспыхнувшей во второй руке полосой цзяня дугу, и отсеченная ровно по запястье правая кисть имперки отлетает прочь, шлепнувшись тебе под ноги. Шипит оплавленным кольцом рукав, шкворчит зарумянившийся, потемневший срез мягких тканей и спарки костей.
Клинок на пару мгновений замирает, указывая жалом на одинокую "перчатку". Свитая из нескольких десятков наслаивающихся друг на друга, намертво сцепленных, закрученных внахлест, туго переплетенных разнотональных и разнополых голосов переливчатая трель чужих слов доносится то ли откуда-то сверху, то ли слева, из-под стенки, то ли вообще из-за двери:
- Ключ. Помощь. Бери.
Плавно подняв меч, качает им, явно отмечая рукава твоего скафандра, на которых к своему удивлению обнаруживаешь треугольники идентичных друг другу шевронов, с вышивкой, серебром по черноте: "DH".
- Наемник. Глупый. Умрешь.
Острие плавно смещается, ткнувшись в сторону твоей же головы. Многоголосый хор звенит отовсюду разом:
- Рисунок. Патрон. Видел?
-
Голос и манера речи призрака создает очень крутую атмосферу. Офигенный образ.
-
Красивая сцена явления призрака в обтягивающих доспехах)
|
Кройц. Крутанулся, довернув следом оружие. Рефлекторно скорей, чем осознав, что делаешь - выстрел. Серый туман пирожидкостного конденсата мгновенно замерзает, осыпаясь хрусткой трухой. Мерцающий силуэт, поперек коридора. Метрах в двух, не больше. Мимо? В правую стену кажется попал, ближе к середине тоннеля. Долю секунды спустя понимаешь, что да, точно мимо. Когда сверкнув тускло, разогретое добела лезвие термоцзяня щелкает о подставленный под удар "Орел", скользнув вбок. Когда, очертя на обратном оттяге дугу, едва не срезает голову с шеи, заставляя тебя отпрянуть. Еще выстрел. Но прежде, чем гашетка подается пальцу, фактически невидимый человек, на мгновение явственно проступив зыбкими контурами на фоне окружения, пинком откидывает твою кисть вверх, и стилетный пенетратор шьет дыру в потолочный плите, расколов светильник. Похоже, это женщина - невысокая, тебе по плечо, в облегающем поджарую фигуру комбинезоне и плотно сидящей на голове глухой шлем-маске. Инвизибулярный камуфляж.
Едва не споткнувшись о раненую, снова отскакиваешь назад, практически упираясь спиной в створки лифта, чтобы не лишиться держащей пистолет руки и не получить в довесок распоротую грудную клетку. Ловишь дулом силуэт, стреляя навскидку, не целясь - времени нет. И призрачный монстрик просто уходит с линии огня, крутанув сальто вбок практически синхронно с тем, как вспышка выстрела озаряет коридор. Мимо.
Миг. Расходитесь, разрывая дистанцию. Невидимка, которую выдает только пышущая жаром полоса смертоносного металла, сейчас почти скрытого за правой ногой, и ты, с пистолетом наперевес. Шипит девушка, лежащая точно между вами, головой к тебе, а пятками в наполненную подрагивающими мерцаниями пустоту. Взмах правой руки: веер алых брызг пачкает кляксами пол, стену, и - раз, коленку, с голенью вместе, твоего противника, отметив ее положение в пространстве. Тут же гаснет клинок, а фигура, пшикнув вниз и в стороны густыми клубами сизого дыма, словно растворяется в морозном воздухе.
- С... с...
-
Ух какая жара началась, хоть скафандр снимай.
-
Кехайская угроза! Крутой призрак.
-
|
|
Рубик. Всем. Упал, полежал. Хорошо, да. Спокойно как-то. Ни забот, ни хлопот, ничего. Сыплются сверху снежинки, рассыпаются прахом. Снежный прах. Мертвый снег, получается? Получается, что да. Странно, правда. Он ведь спас от огня, то есть, в какой-то мере, в каком-то роде и смысле, живой. Живой мертвый снег. Странно, очень странно. Больше странно, чем непонятно, но и непонятно тоже. Немного, так, чутка.
Мысли короткие, образы яркие. Фидель где-то рядом. Видишь его, впереди он - вон, пополз. Следом и ты ползешь. Прочь от разлома, к живой, не как снег, по-другому - плохо и неправильно - дверце. Та, которая забрала Бжика. Бжик умер, это точно. Вернешься, чтобы рассказать пацанам об этом? Обо всем этом. Хайдарин, Руль с "Молотилки", получается, кинул вас. Это рейд на один заход, без петли. Зашли - не вышли. И это угол, который Хайдарин срубил. Бжик загнулся по его вине. А с другими чего? Вспышка.
Удар - железом в кость. На коленях ты, ладони в решетки палубы ткнулись. "Череп", крепкий и жесткий как ходовой цилиндр, поднимает запачканную твоей кровью трубу для нового удара. Все равно. Ты не справился. Ты всех подвел. Она умерла. Ее больше нет, Рубик, и никогда не будет. Крутанувшись, скорей просто отмахиваешься от нового удара, отгоняя "Черепа" прочь. Ничего нельзя изменить, время вспять не идет - только вперед, и ничто не будет так, как было. Удар. Голова сухо трещит, когда труба со звоном отскакивает от виска, тянет за собой клочья драных, слипшихся от красноты волос. Попал. Искры. Хотя, нет, скорее хлопья. Мертвый снег. Кружится перед глазами, застилает взгляд. Рукоятка клинка скользит в мокрой от вездесущей крови ладони, и ты едва не теряешь его, когда противник, отскочив, подставляет под секущий удар стену. Рубишь ее, оставляя на кое как прикрученной сервисной панели длинную драную прореху. Тоннель узкий, ты крупный, рубач длинный, а этот хуила - на родном корабле. А на родном корабле и "дыхач дышней", Рубик. Тычок. Дергаешь голову назад, уходя от выпада, но лоб все равно брызжет, да, снова кровью. Почти в глаз попал, чуть бы ниже и правей. Нет, погоди, это если с твоей стороны смотреть, то правей, с его, получается, левей. Новый выпад. Большой палец правой руки, хрустнув, выворачивается к потолку, и серое лезвие, ткнувшись в палубу, валится в сторону.
- Че ты, сука...
Враг подает голос, хриплый и каркающий, наверное, впервые за минуту вашего знакомства. Ту минуту, что вы рубитесь в этой долбанной щели.
- А ниче, - отвечает ему женский голос, откуда-то из-за его спины, и ты как-то сам собой валишься на свою. Спину, в смысле. Оглушительно щелкнув, револьвер Суки на мгновение разгоняет томный полумрак ярким сполохом. Четко так, очерчивает им фигуру перед тобой, и "Череп" выгибается дугой, а на его морщинистом, покрытом струпьями и ссадинами лице проступают какие-то совсем детские, почти наивные обида и удивление.
Тяжелая пуля, застряв в позвонке, мигом сшибает тело с ног. Валится оно на тебя, давит грудаком на ноги твои, сипит. Сука, сделав шаг вперед, стреляет еще раз, и "Череп" сипеть перестает. Хватает его за штанины, тащит прочь.
- Ебаный ты хуй, Руб, хуле ты...
- Энигма, - говоришь.
- Че.
- Все.
- Бля.
Боль там, внутри, отчего-то сильней и гуще боли снаружи. Мясо болит, мослы болят, но это пройдет. А вот пройдет ли это, вот, что внутри застряло колючкой горячей, не знаешь.
Молча сунув ствол ствола в нарукавную петлю, Сука скусывает, подцепив его сталью зубов, колпачок с небольшого, но объемистого баллончика. Жидкий бинт, "Вата", как она говорит. Шипит распылитель, вздувается тут же желтоватым нашлепком на лбу хрустко-тягучая масса.
- Терпи, Руб.
Киваешь. Терпишь.
- Все хуйня. Мне главное, ты живой.
Опять киваешь, но уже не вверх и вниз, а влево и вправо. Нет, не хуйня, и вы оба это знаете. Просто Сука тебя любит, пусть как умеет - грубо и незатейливо - но любит. Потому и говорит так.
Раскаты далекого взрыва заставляют все вокруг дробно вздрогнуть, зазвенеть, затрещать.
- Конец, Руб. - убрав полупустой баллон в широкий нашивной карман брюк, снова берется за револьвер. - Погнали.
-
Как всегда, прекрасно жёстко.
|
Молох. Оставила блочок видеокамеры в покое, возможно, даже вернув прибор в паз и, тем самым, восстановив первозданный вид стенки. Примитивная ловушка для того, кто считает, что с ним ничего никогда не случится, а Вселенная - простое и доброе место. Подобному человеку, на фоне таких, вот, успехов, вроде вскрытия неэкранированной безделушки, могло бы даже показаться, на какое-то время, разумеется, до поры, что ему будет под силу обвести торгово-промышленный конгломерат масштабов "GT". На деле, как ты давно поняла, организации вроде этой очень похожи на терранского носорога, и иногда гораздо проще сделать шаг в сторону, пропустив их мимо, нежели пытаться схватиться за рога. Мир не прост, не добр, не многогранен и не ярок. Мир, по сути своей, удивительно пустое и безразличное место, которое хоть как-то разукрашивают только вырабатываемые отдельными железами биологически активные вещества органической природы. Именно они отравляют восприятие, мешают видеть вещи такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотим их видеть. Чем четче, чище и острей воспринимаешь окружающую тебя реальность, тем выше шанс на то, что акула не заблудится в мутной и лживой воде.
Когда понимаешь, что такси практически в равной мере и могло, и не могло бы использоваться тобой в качестве средства передвижения, сознания на считанные мгновения наполняется колючей горечью. Боль, страх, отчаяние - настолько старые, погребенные под слоями новых впечатлений, засыпанные осадком прожитых сезонов, ставшие чем-то вроде ночных мороков, настолько же нереальных, насколько реален вырывающих тебя из их лап рассвет. Тянешься к плитке активатора. Вспышка.
- Пожалуйста, сэр, прошу вас. У нас есть пропуск, вот. Пожалуйста, посмотрите. Вот.
Тетя Эмми едва не рыдает, пытаясь одновременно и максимально закрыть тебя собой, и что-то объяснить неясной, но зловещей в своих огромности и угловатости фигуре, маячащей в полутьме за чуть приоткрытым и покрытым дрожащими каплями влаги автомобильным окном.
- Эмилия Ревой, видите? Зеленая метка. Сенатор Ревой, сэр, мы...
Жмешься спиной в прокуренный диван, прячешься за отворотом тетиного пальто. Ночь, такси. И, кажется, блок-пост.
Тугой луч света прошивает стекло, разгоняет спасительный мрак.
- Замкнище! - хрипят динамики бронешлема. - Цо то ест?
Союзар, откуда-то с их Центральных Миров, потому и говорит на скамбарде.
- Это, это моя... Моя дочь. Сэр.
- Выходзонс, обье.
- Сэр, прошу вас. Смотрите, - тетя снова пытается просунуть пару гнутых пластиковых карточек в щель между верхним ободом двери и пластиной окна, - пожалуйста, посмотрите. У нас есть пропуск, сэр. Два пропуска.
- Внимание. Задержка составляет... три... минуты... - доносится из-под потолка невозмутимый голос автопилота.
- Повиджавем выйшч!
- Сэр, я...
Женский крик заглушает и звон разбитого прикладом стекла, и свист ворвавшегося в салон мокрого ветра:
- Такси! Драйв!!! Др...
Оглушительный, туго хлопающий по ушам как салют в День Урожая, грохот. Собственные ноги, в шерстяных, темно-фиолетового цвета колготках. Грустно улыбнувшись, подмигивает тебе с правой коленки аппликация в виде Сурка Джорунко. Горячие, кажущиеся черными на фоне ткани брызги. Тетя валится вперед, утыкается лицом в переднее сиденье. Кажется, ей плохо. Страшный, как во взрослых фильмах про чудовищ, хрип, мокрый и хрустящий, рвется из ее груди. Что-то льется из тетиной головы, пачкая и делая темными пряди длинных светлых волос, на пол машины. Дергаешь ее за отворот пальто.
- Тетя? - собственный дрожащий от ужаса голос звучит так тонко и непривычно, что сейчас, годы спустя, ты понимаешь: тебе нет и пяти.
Дверца скрежещет, кто-то тянет ее прочь.
- Тетя!!!
Огромные руки, в нахлестных, будто чешуя огромной рыбы, серых пластинах, огромные пальцы-клещи. Хватают, тянут наружу. В дождь, в мрак, в пустоту. Ты визжишь, цепляясь за обивку сиденья, ломая ногти, брыкаясь и вопя. Бесполезно. Еще миг - повисаешь высоко-высоко над дорогой. Воротник комбинезона, за капюшон которого тебя, кажется, держат, остро врезается в горло, душит. Яркий-преяркий свет, прямо в лицо. Ничего не видно.
- Робар, спуйш, цо за маве звеже, - страшный голос.
Страшный смех.
- Нье ображай звежонт, - другой страшный голос, - це трогводыта, тылко замава.
Встряхивает тебя что-то жуткое. Трещит комбинезон.
- Цо то с тым зробич?
- Нье вем. Хцеш - забич.
- Забич?
- Рощне инна истота, лепей таке змяжджич як малутки.
Снова смех. Страшный. Громкий. Кажется, со всех сторон.
- Зрубме попельничке с чашци.
- То нье за маве?
Смех.
- Добже, добже... Киеде ест наиблишче транспурт до рецыклеру?
- Тераз ще довием...
-
Мир, по сути своей, удивительно пустое и безразличное место, которое хоть как-то разукрашивают только вырабатываемые отдельными железами биологически активные вещества органической природы. Именно они отравляют восприятие, мешают видеть вещи такими, какие они есть, а не такими, какими мы хотим их видеть. Чем четче, чище и острей воспринимаешь окружающую тебя реальность, тем выше шанс на то, что акула не заблудится в мутной и лживой воде.Похоже блокираторы нормально так отрабатывают.
-
|
-
Пора выбираться из этого дерьма
|
Сильверфилд. Всем. Отщелкнул тихо пшикнувшее забрало вверх, холодом в лицо пахнуло тут же. И правда сразу легче стало. Как гидроксида аммония нюхнуть, только мороз. Тот какие-то нервные окончания в легких раздражает, опосредованно стимулируя центры некие в мозге, а тут просто как-то дышится посвободней что ли - дыхательная смесь в скафандре на самом деле, похоже, что-то совсем дрянная, хоть и потеплей, чем в этом гигантском рефрижераторе. Еще вдох делаешь, и окончательно убеждаешься в том, что да, так лучше.
А потом, потом твои губы прижимаются к губам хиспанки. Подается навстречу, впивается в них так, словно вы молодожены в начале медового сезона, где-нибудь в арендованном на сутки номере мотеля на побережье Коста-де-Рока-Рохи, а не пара потерявших память незнакомцев посреди обесточенного Комплекса, в зале с мороженым трупом и ползающим где-то за стеной несуразно-невообразимым чудовищем, льнет. Тесновато в паху становится, когда колено ее скользит о твое, когда, нет, тебе не показалось, почти требовательно притягивает тебя к себе, а себя - к тебе, когда ее язык касается твоего, а твой - ее, когда кирасы нагрудников притираются друг в друга ребрами жесткости, и ты собственными грудными мышцами даже сквозь толстый слой армированного материала чувствуешь, как упруго уже полукружиями мягкости вжимается в них женщина. Молодая, крепкая и сильная, живая, горячая. Твоя? Организм, сработав как свитзерландские часы, говорит, что да, твоя. Определенно.
Когда, наконец, решаешь прервать затяжной, удивительно свежий и неиллюзорно сладкий - так, словно она прямо перед этим рассосала леденец - поцелуй, но еще чувствуешь его влажное тепло, а ваши лица остаются на расстоянии дыхания, видишь, что Мадлен, кажется, была готова пойти дальше. Сам не понял, как понял, но понял. По блеску ее глаз? По тому, как легко, естественно и непринужденно все началось и продолжилось, как много страсти вложила в, казалось бы, почти случайное соприкосновение двух взрослых людей? Не случайное, значит. И ягоды вкус вспомнил, рубус это. Хиспанка со вкусом рубуса.
Потом, оставив свою спутницу чуть в стороне от декоративной панели, вновь добавляешь в окружение яркости, отогнув пленку с аппликации, которая за прошедшие минуты, кажется, совсем не потускнела. Каждый шаг - осознанно. Каждое движение - вовлеченно. Даже дыхание. Ты - здесь, ты - сейчас. Направляешься к застывшему статуей мужчине, подхватываешь его под локоть, на бок укладываешь, от покрытия с хрустом морозным отлепив, волочишь. Заиндевел в одной позе, монолитом одеревенел - как манекен заклинивший теперь. Провернув гермокольцо на чужом запястье, не без труда, конечно, но таки стягиваешь перчатку с чужой, синевато-белой, с мраморного цвета ногтями на жилистых пальцах, твердой и холодной кисти. Попутно отмечаешь, что причиной смерти послужило огнестрельное ранение в брюшину. Драная воронка прострела: огнестрел или пирожидкость, точно не энергетика, и совсем мелкого калибра - пистолет, револьвер, возможно ПП. Но крупней игольника, все же. Перчатка как перчатка, только с магноключом в последней фаланге указательного пальца, судя по чуть более плотному на ощупь "наперстку" там. Выворачиваешь карманы. В левом, у бедра, лежат три небольших, примерно с мизинец в толщину, коротких палочки из мутно-белого пластика, химические источники света - надломи, потряси, свети - плюс, пара стреляных пистолетных гильз: тоже пластик, прозрачный как стекло, с помутневшими "юбками" горловин, и контрастно выделяющимися в центре каждого слюдяного донца вставками почерневших от копоти цилиндрических капсюлей. В правом находишь только пустоту. Отстегиваешь, разжав обжимные клапаны, и откидываешь на грудь фронтальную пластину капюшона. Абсолютно незнакомый тебе мужчины словно спит, прикрыв глаза и вжав гладко выбритый подбородком в нижний обод воротника. Коротко стриженые темные волосы с заметной сединой у висков и ресницы подернуло белесой патиной снежно-игольчатой пудры, а на лице застыло умиротворенно-спокойное выражение. Наушников и гарнитуры нет. Проверив мелкие карманы рукавов, вытаскиваешь прочь стальной дисковый ключ с встроенной в основание ярко-синей головки золотистой пяточкой дата-трансмиттера, к ушку которого на обычной офисной резинке прицеплен картонный лепесток с надписью: "СЕРВЕР2", ярко-желтым фломастером. Там же лежит вскрытая и опустошенная примерно на четверть упаковка жевательных конфет "OCTOBERRIES", с анимированным изображением антропоморфной сепии, которая, циклично улыбаясь, снова и снова протягивает тебе зажатую в бледно-фиолетовом щупальце темно-фиолетовую ягоду. "ЖУЙ ЯГОДЫ, ПЕЙ ЧЕРНИЛА - БУДЬ НА ПОЗИТИВЕ! / ЗАРЯДИСЬ ЭНЕРГИЕЙ МОРЯ, ПОЧУВСТВУЙ СВЕЖЕСТЬ ЛЕСА - ЭНЕРГИЯ СВЕЖЕСТИ! / ХЕСУС ГАРСИЯ - ЕДИНСТВЕННЫЙ ДОСТОЙНЫЙ КАНДИДАТ В СЕНАТОРЫ ОТ ОКРУГА НУЕВО ИНГЛАТЕРРА / СЛАДКАЯ КРУГОВИНКА И ПИКАНТНАЯ СЕРДЦЕВИНКА: БУРЯ ЭМОЦИЙ ГАРАНТИРОВАНА / СЕНАТОР ИЗАБЕЛЛА СУАРЕС - УБОГАЯ ВЗЯТОЧНИЦА И ПОДСТИЛКА КАРТЕЛЕЙ": сообщает стремительно бегущая вдоль нижнего края пачки строка, "драже могут содержать следы натуральных ягод, идентичной чернилам аргентинской сепии биожидкости, сильнодействующие аллергены и бензол". Следом на пол отправляется небольшая инструментальная рукоятка с надписью "GT Power" в шильдике на серой, покрытой радиальной противоскользящей насечкой боковине. Если продавить тугую кнопку торцевого выбрасывателя, отщелкнет толстую спицу граненого, в ладонь длиной, жала звездчатой отвертки.
Расстегиваешь молнию на грудине трупа, обнаружив под ней темно-серую майку, тянешь отвороты костюма в стороны. В районе живота и ниже, растекаясь на бедра, кажется, набралось и замерзло, пропитав собой все и вся, целое море крови. Понимаешь, что, не разрезая или - на край - разрывая ткани, мертвого не раздеть. Запустив руку во внутренний нагрудный карман, вытаскиваешь небольшую, похожую на сглаженный по краям тонкий кусочек мыла радиостанцию с темно-серым корпусом из удивительно хваткого, напоминающего эластик материала, задвинутым в верхний торец штырьком толстой антенны, погасшим дисплеем в треть лицевой панели, и выполненным в виде сенсорной плитки, на две третьих все той же панели, управляющим элементом.
Когда ручонка появляется вновь, просовываясь из-под мышки мертвеца, и указывает на рацию, ты оказываешься к этому готов. Ты. Здесь и сейчас. Только это реально. Ты реален. Пустая комната - реальна. Мадлен, этот мужик, передатчик - они реальны. Вдох. И выдох. Вот твоя рука. Вот радиостанция. И выдох. Ты. Здесь. И сейчас.
- Двенадцать!
-
горячая сцена) И, что занятно, практически ничего не было, а ребенок уже есть)
-
|
-
Раскопки закончились, а теперь - дискотека!
-
Подарочек за стенкой весьма внезапен и неожидан!
|
|
Кройц. Выбравшись из помещения, полуоборачиваешься, находишь надпись на "воротах". Верхняя строка заклеена широкой полосой строительного скотча, на шероховатой поверхности которого выведено черным маркером: "ВРЕМЕННЫЙ СКЛАД /// 4". И ниже, ближе к правому нижнему краю, совсем мелко: "ключ на посту". Другие трафаретные строчки тоже заклеены, но уже без пометок. Глянул на скафандр - нет, чисто - ни следов, ни вмятин, ни отметин никаких. Да и почувствовал бы давно, это все же не каркасник. Выбрался из-под двери, за основание ее придержав. Как отпускаешь, выпрямляясь, полотно под собственным весом вниз уходит тут же, но торец в зазор не вщелкивается, пружинисто качнувшись и замерев в сантиметре от порожка. Можно дожать, закрыть, а можно и не дожимать, тут дело хозяйское.
Рукоятку "Два-Семь" в ладони привычно сжав, чуть выбираешь пальцем спускового крючка ход. Автоматический предохранитель, все дела. Из-за этого он у пистолета довольно длинный, ход в смысле, а сама гашетка ощутимо туже, чем у стволов с "ручниками": педалями и рычагами. Тут все проще: из кобуры вытянул, "крюк" рванул, все - выстрел. Пока припоминаешь маленькие хитрости больших мастеров из "Jarmlin Riberra", добираешься до тела, у лифта распростертого. Так, сходу, не понять даже, кто это, брезент не тот немного материал, чтоб прям в облипку лежать, контуры четко отбивая. Левой рукой за кромку лист ухватив, правой оружие довел в сторону фигуры так, чтоб, случись чего, была возможность прямо от бедра пальнуть, не глядя. В упор фактически, опять же. Рывок.
Худощавая, среднего роста девушка или, может, транс - всякое бывает, в застегнутом на вертикальную молнию изолирующем комбинезоне. Плотная, бледно-голубого цвета ткань, пристяжные эластиковые сапоги и перчатки, на голове купольный капюшон с широким, во все лицо, смотровым щитком в виде прямоугольника со сглаженными краями. Имперка. На первый взгляд широколицая, но вроде не особо, темноглазая, с растрепанной копной насыщенно-фиолетовых, почти черных, в общей массе, и просто фиолетовых, несколькими разобщенными прядями, волос. Брови и ресницы такие же, а зрачки странно, будто крохотные зеркала, отражают свет. Тапетум, вроде так эта штука называется. В любом случае, кем бы ни была, видишь ее впервые, уверен.
Небольшой лужей натекшая под тело, застывшая на боку темно-вишневыми ручейками, и кое где успевшая замерзнуть, проступив крохотными крупинками льда, кровь до сих пор сочится из-под прижатой к животу, слева, левой же ладони, проступая меж пальцев влажно поблескивающей, едва заметно парящей влагой в такт практически незаметным дыхательным движениям грудной клетки. Правая ладонь вжимается в основание подбородка, где на гофрированном воротнике тоже видна краснота, но заметно меньше. Судя по количеству потерянной крови, либо лежит здесь совсем недавно, либо со свертываемостью у нее все в порядке. Отмечаешь смертельную бледность ее кожи, лихорадочный блеск глаз, и то, как сильно посинели губы. Умирает, похоже.
Приподнимает голову, морщится - то ли от яркости фонарного луча, то ли от боли, то ли от всего разом. Отлепив руку от тут же брызнувшего багрянцем из драной дырки ворота, вытягивает указательный палец, силясь ткнуть им куда-то за твою спину. Хрипит чуть слышно, побулькивая чем-то жидким в явно изувеченной гортани:
- Ос... Ос...
-
Офигенно. Наконец-то я не один.
|
-
Впрочем, у тех, кто этот обстрел ведет, все еще имеются все шансы закончить начатое, нацарапав на рукоятке оружия пару свежих зарубок, если они, само собой, балуются такой мутью.Команда есть - балуются, команды нет - не балуются.
|
-
Вот и проводник до столовой)
|
-
Чувствую, что живу по доверенности...
-
А это значит, что ты, облепленный распыленным гранатой загущенным составом высокой интенсивности и температуры горения, обуглишься до костей, и умрешь. Если повезет, разумеется. А если нет, то просто страшно обгоришь, будешь ползти в бреду, то и дело теряя сознание от травматического шока, и оставляя на облицовке нагар от тлеющей куртки вперемешку с жирными лоскутами собственной жареной кожи, пока не уткнешься во что-нибудь, и не умрешь.
Суровый реализм зажигательных боеприпасов и жизненная сторона ролевых игр с огнём.
|
Медносплавный. Сжал на пару мгновений кисть протянутую, древним жестом договор скрепляя. Архаика, конечно, но зато знаешь теперь, что рукопожатие у Хершел крепкое довольно. Как расцепляете пальцы, проводит кончиком языка по резцам, более-менее убрая с них красный колер. Розовые теперь, не пунцовые.
- Приятно знать, что так. Это я про убийства, да. Впрочем, возможно, вы просто софист, живущий по суточному циклу родного Мира, и "сегодня" для меня, это "вчера" для вас, - ощупывает эмаль левого клыка языком. Взглядом указывает за плечо твое правое: быстро, но заметно и читаемо. - По остальному, про выход и помехи - не всегда, не все, и не везде мы можем доносить свои мысли до собеседника прямо, без иносказаний, даже при нахождении в менее агрессивной социальной среде. Впрочем...
Трижды хлопает в ладоши, и явно обращается к своим спутникам, расставленным за твоей спиной словно шахматные фигуры.
- Охрана! Юнит - сорок три, юнит - сорок пять, юнит - сорок шесть. Я, доктор Саманта Хершел, и сотрудник службы дезинфицирования ангарных помещений, мы чувствуем скованность и напряженность, а наш эмоциональный фон снижен, поскольку стрессогенные факторы обстановки негативно сказываются на нашей работоспособности, повышая общий уровень психо-эмоционального напряжения.
Скрежетнуло справа, за плечом. Слева тоже. А девушка продолжает:
- В целях купирования воздействия стрессоров и повышения производительности труда персонала Комплекса, нами будет организован и проведен сеанс релаксации. Танец, как один из возможных вариантов. Ритмичные движения тела под музыкальное сопровождение. Попрошу вас, юнит - сорок три, юнит - сорок пять, юнит - сорок шесть, обеспечить охрану периметра на период проведения сеанса, сроком от трех до пяти минут. Пожалуйста.
- Принято. Охрана. Периметр, - скрипит один из охранников. Все тот же, похоже. Щелкают подошвы, лязгает амуниция.
Дважды присвистывает Саманта тем временем, словно подзывая собаку.
- Спифо, поставь, пожалуйста, что-нибудь в меру динамичное, мелодичное, обязательно с вокалом. Наверное, лучше классику - "Снег" например, из последней подборки.
Секунду спустя откуда-то сбоку вдруг громко доносится что-то, что может быть только гитарными переборами.
- Сэр...
-
Вот это развитие событий!
|
Терренс. Всем. Монотонная, однообразная работа. Почему-то сейчас, когда ты все глубже и глубже погружаешь манипуляторы в твердый только с виду материал, тебе вспоминается смутный образ. Прежде, чем понимаешь, о чем он, вспышка.
Виктор, сидя на краю кровати, спиной к тебе, смотрит на панораму мерцающих за окном голографических вывесок. Мелодичный щелчок крышки допотопной биотопливной зажигалки, тихое похрустывание колесика, искр сноп, треск занявшегося табака, сизого, смолистого дыма тяжелые клубы.
Убирает металлический брусочек в карман своих костюмных брюк, которые уже успел натянуть, и ты, разглядывая его со спины, в очередной раз понимаешь, насколько же он, офисный работник, фактически - клерк, себя любит. Поджарое, крепкое, ровно и в меру загорелое тело, а ему, вроде бы, лет сто тридцать, может чуть больше, выглядит, ну, на двадцать с небольшим. Каркас собран, разумеется, по специальному заказу, лучшее оборудование, визуально и тактильно от "мяса" неотличим, а все эти татуировки, тончайшей вязью клинописей опутывающие кисти, запястья, вьющиеся вдоль локтей, поднимающиеся выше, укрывающие собой плечи, сплетающиеся на спине замысловатыми узорами, сделаны и заговорены опальными мидмирскими жрицами, плюс, каждый крупный овал мутно-голубого цвета, похожих на застывшую смолу драгоценных камней, инкрустированных в каждый позвонок и словно нарочито выставленных напоказ, представляет собой миниатюрный псионический резонатор, усиливающий его и без того немаленький псионический потенциал. Тычешь в один из них, тот, что промеж лопаток, подушечкой большого пальца вытянутой правой ноги.
- Устал, старичок?
Мужчина ничего не отвечает, только стряхивает сигаретный пепел прямо на пол. Продолжаешь щупать теплые камни, двигаясь по ним вниз, к пояснице. Нет, все же подает голос.
- Не устал.
- А что тогда?
Поворачивается вполоборота, и ты видишь, что он за прошедшие секунды снова отпустил свою привычную бородку, готье с усами, хоть и знает твое к этому его образу отношение. Улыбается, демонстрируя имитированные под "живые", цвета слоновой кости зубы.
- Просто вспомнил тут.
- Что вспомнил?
- Что мог бы сейчас играть в гольф, с Флетчером.
- В смысле?
- В смысле, мог бы в гольф играть, а вынужден, вот, как мехвод.
- Кто?
- Механик-водитель.
- В смысле, Вик?
- Ну, с бронетехникой тр...
- Ебаная ты свинья!
Тычок пяткой в бок, чудовищной силы, такой, что обычного человека просто разорвал бы надвое, отправляет хохочущее тело Корли в полет. Уже проламывая собой собой укрепленное стекло, на пару мгновений задерживает падение, цепляясь за осколки руками, кричит:
- Прости, надо ехать!
И вываливается прочь, в вечный шум и несмолкаемый гомон бессонного города, а вместо него в провал выбитого окна хлещут, вырывая уцелевшие автожалюзи из креплений, порывы холодного ветра.
Засовывается коротко и модно остриженная голова любовника обратно, на мгновение показавшись над подоконником:
- Обиделась?
-
Да, про мехвода - это чудесно!
-
когда твоя любовница танк, а ты мехвод)))
-
-
«А хотите по-настоящему?»
-
Ох уж эти любовные игры...
-
За такие шутейки могут и в башню настрелять.
|
-
Приятное разнообразие после морозилки. Хотя Рубику, конечно, хотелось бы не столь резкого "глобального потепления".
|
Медносплавный. Доктор снова улыбается, и снова вымученно, но в этот раз белоснежная эмаль ее передних зубов пачкает кровь, так что улыбка получается скорее зловещей. Сначала подается вперед, словно в какой-то момент хочет прижаться "стекло-в-стекло", прошептать что-то личное, тайное, но останавливается, бросив взгляд куда-то за твое плечо. Не в первый раз, кстати, за прошедшие минуты. Кашлянув, говорит:
- Как вы могли заметить, в Комплексе произошло чрезвычайное происшествие. Сюда проникла группа вооруженных людей, - покачивает головой, будто укоризненно, - и, в целом, ничего хорошего из этого не вышло. Так вот, все, что вы видите, коллега, принадлежит Корпорации. Гурр. Знакомое слово?
Показав тебе левую ладонь, указательным пальцем правой выводит литеру "G", на галактоне.
- Наверняка знакомое. И кто бы группу сюда не отправил, он подписал ее участникам отсроченный смертный приговор, - пожевала верхнюю губу. - Я знаю, как работает служба безопасности этой Корпорации: вопрос времени, без шансов.
Хлопает в ладоши.
- Так, собственно, суть, конкретика. Гарантии - гарантии понимания человеком той меры ответственности, которую я на себя возьму, гарантируя этому человеку, в меру своих сил и возможностей, а я, все же, занимаю здесь определенную должность и, кажется, знаю определенных людей, в общем, гарантируя определенному человеку сохранение жизни, без далеко идущих последствий, но, лгать не буду, наверняка с хим.допросом, в случае, если этот человек откажется от своих преступных намерений, осознает, что, даже получись у него сбежать, корпоративные ликвидаторы все равно, по классике, убьют даже белку в его саду за домом, и поможет мне.
Зачем-то протягивает тебе правую руку, как для рукопожатия, и ты буквально физически ощущаешь, как напитывается энергией пара сгустков напряжения, с трубами наперевес, у тебя по притыловым фронтам.
- Человек, конечно, может меня обмануть, убить, или обмануть и убить, но я рискну. У человека добрые глаза.
-
Интересный персонаж - Саманта Хершел. Доктор Саманта Хершел.
-
Глаза добрые и топор в руке.
-
|
-
Такой боевой, что без волыны и Сбшника лучше не открывать.
|
-
-
Закончил, впрочем, как и все вы, стал "светляком", так вас за глаза все называют, за то, что вы все - яркие индивидуальности и незаурядные личности, наверное. Или за голографы на шмоте, тут не совсем ясный момент, да.Да все тут ясно, так и есть - яркие индивидуальности и незаурядные личности.
|
-
О, длиннопост! Прикольно.
-
посмотрим на жизнь глазами корпоративной реплики.
|
-
Сколько веков вперед, а человечество не меняется. И это в чем-то даже обнадеживает - особенно такого человека Системы, как я)
-
Такая вот она жизнь. Кризис кризисом, а выполнение своих прямых обязанностей по расписанию.
|
-
-
он, издав серию победных посвистываний
Дрон, на текущий момент, один из милейших персонажей мастера.
Создает ощущение такой бойкой и умной птички себе на уме)
-
Проходческий комбайн? Причем здесь проходческий комба~ Ах, вот оно что. Круто, да.
|
|
|
Инквер. Еще шаг - пальцы касаются чуть шероховатой, что ощущается даже сквозь многослойный материал перчатки, поверхности. Бесшумно скользишь вдоль нее их кончиками: в стороны, вниз.
- Ты, блядь, помоги мне! Слышишь?!? Нет?!?
- Уточните цель и статус.
По ту сторону мало что меняется за прошедшие секунды. Находишь стойки дверной коробки слева, справа. Петель нет, ручки тоже.
- Помоги, блядь!!!
- Уточните цель и статус.
По правую руку от себя, чуть в стороне от несколько выступающего над плоскостью стены наличника, примерно на уровне груди, обнаруживаешь пластиковый прямоугольник, с плитку навесной динамической защиты танка габаритами.
- Ты, сука, блядь, на хуй, ты...
- Уточните цель и статус.
Твердый обод, мягкая гуммиластиковая вставка на крышке - похоже на либо сломанный, либо обесточенный переключатель, с тачпадом вместо кнопки.
- Сука, тварь...
- Уточните цель и статус.
- Да хуй тебе!
- Уточните цель и статус.
- Тварь! Тварь! Тварь ты!!!
Автодверь, не иначе. Либо вертикального, либо горизонтального забора, но может и бокового отхода. Раз шва никакого нет, ни продольного, ни поперечного, значит не створчатая.
- Помощь. Сука. Помощь!!!
- Уточните цель и статус.
Проверяешь быстро периметр щита пластикового, попутно испытывая его на готовность поддаться давлению плеча или колена. Ни щелей нигде не находишь, под которые ладонь можно было бы сунуть, и выдавить преграду, ни продавить не получается.
- Ты, ублюдок, сука. Ты!
- Уточните цель и статус.
- Ты. Слышишь, слышишь, ты, я вылезу...
- Уточните цель и статус.
- Я вылезу, я захуярю тебя, мразь...
- Уточните цель и статус.
- Захуярю, заебашу, ты понял? Понял?!?
Раз отжать не выходит, значит, да, значит надо вышибать.
- Выебу, сука! Выебу! Зарежу, блядь!..
- Уточните цель и статус.
- Как собаку, блядь, выпотрошу... Мразь ты! Мразь! Убью!!!
Отступив на пару-тройку шагов, чтоб для разгона дистанции добрать, практически срываешься с места.
- Угроза. Устранение.
|
-
Не убивай, плез. Лучше просто обоссы =(
|
Фидель. Всем. В полумраке комнаты собственной замерев, прислушиваешься к шуму на первом этаже. Отец давно вернулся, уже успел помыться, взять из холодильника пиво, и теперь смотрит что-то по ящику.
Торопливо, стараясь лишний раз не шуметь, вытаскиваешь из-под матраса темно-серую, тяжелую, в ладонь размером шайбу голографического проектора. Еще раз прислушиваешься. Тихо. Прожимаешь активатор, сбоку, укладываешь драгоценность на край кровати. Пыхнув ярко, сплетаются из густой синевы света колючего очертания фигуры женской. Она. Длинных ног изгибы, в шнуровке сапог высоких, бедер покатых бархат, бретельками плавок туго перетянутых, ямочка пупка на плоском животе, едва не вываливающиеся из чашек бюстгальтера груди полукружия упругие, тонкой шеи, острого подбородка, полных губ, высокого лба, рассыпавшихся по плечам косичек бесчисленности синева. Пару мгновений смотрит на тебя сверху вниз, сложив руки замком и скептически покачивает головой:
- Парень, а тебе точно есть шестнадцать?
Так громко! Дыхание перехватывает, когда ты думаешь, что с тобой сделают отец, если увидит все это, и Мигель, если залочишь его "шайбу". Но ключ-фраза с замусоленной бумажки заучена наизусть еще днем, и ты шепчешь:
- Тета-пять-пять-зита-один-шесть-ми-три-один. Громкость: два.
Улыбается тебе "светлячок". Присаживается так, что ты оказываешься точно промеж ее широко разведенных в стороны колен, а грудь теперь едва не касается твоего лица, освещая кожу своим мерцанием.
- Так, так, так... - шепчет, когда голографический палец цепляет тебя за кончик подбородка, чертит длинным ногтем дорожку вниз. - И чем же мы сегодня займемся?
Чувствуешь, как бешено стучит сердце в груди.
- Сиськи, - неожиданно для себя шепчешь в ответ, - покажи.
Поджав губы так, будто другого ответа от тебя и не ожидалось, разочарованно кивает.
- Ну, сиськи так сиськи.
Поднявшись и отойдя ближе к центру кровати, бросает на тебя укоризненный взгляд и сбрасывает лямки бюстгальтера с точеных плеч.
- Ни тебе танцев, ни музыки, ничего. Ладно уж, смотри...
Заводит руки за спину, расстегивая зиппер. Плотная ткань бюстгальтера едет вниз, и ты успеваешь зацепить взглядом темные полукружия крупных сосков, когда пустая бутылка из-под "Айс-Колы", предусмотрительно установленная тобой на дверную ручку, падает на ковер. Ужас опаляет сознание, и ты, сграбастав проектор с покрывала, крутишь, его, пытаясь нащупать долбанную кнопку. Прежде, чем заваленная на кровать и явно возмущенная таким поворотом событий голографическая стриптизерша гаснет, на пороге появляется фигура отца.
- Э-э... - говорит он.
- Э, я, это... - отвечаешь ты.
- Э, я, э, слышишь, я тут... Воды хочешь? - отец продолжает держаться за дверную ручку, но в комнату не заходит.
- Нет, - говоришь.
- Ну, э, доброй ночи тогда.
- Д-доброй.
-
Погоди, так я передёрнул потом или нет?
-
До чего техника дошла! А диалог супер.
-
Оживают персонажи, оживают!
|
Медносплавный. Усмехнулась собеседница, когда про связанные с фекалиями табуированные поступки заговорил:
- Судя по субдиалекту, вы уроженец Предела Хайдерманна, верно? Но довольно давно переехали, живете с погружением в богатую носителями хиспанского среду, - пожимает губы. - И, раз уж вы из той области Диких Секторов, и на вас нет клановых татуировок, то скорее всего, являетесь выходцем из среды независимых астрошахтерских артелей.
"Тяжелые", сложносоставные конструкции в речи доктора, между тем, звучат, в основном благодаря прекрасной дикции, довольно естественно. Чуть щурится, и ты видишь, как радужки ее глаз несколько раз медленно проворачиваются вокруг своей оси, правый по и левый против часовой стрелки.
- Эти, вот, мелкие, почти незаметные невооруженным взглядом шрамы у вас на лице, их обычно оставляют разгоняемые в невесомости при раскалывании фрагменты породы. На левой щеке, у скулы, даже частицы инородных включений в рубцовой ткани различимы....
Как смогла сквозь зеркальный щиток шлема что-то рассмотреть, не совсем ясно. Зажмуривается вдруг, будто от яркого света. Мгновением позже капля густой, почти черной крови, скользнув из ноздри, пачкает губы и подбородок красным. Шмыгает носом, щупает кончиком языка верхнюю губу.
- Кхм... Извините, что-то меня занесло.
Когда делаешь подшаг по направлению к ней, на плечо тут же плитой опускается ладонь одного из твоих менее разговорчивых новых знакомых:
- Угроза. Купирование? Устранение?
Качает Хершел головой отрицательно:
- Нет, нет. Все в порядке. Все. В. Порядке. Отмена. А вы, - опять шмыгает, и еще несколько рубиновых капель летят на ворот комбинезона, разбиваются о полукружие нижнего обода капюшона, брызжут изнутри на смотровое окно багровой взвесью. Вдыхает, выдыхает.
- Охрана. Хотя... Нет, нет. Отмена. Охрана, отмена.
Когда снова смотрит тебе в глаза, в ее взгляде читается усталость и, кажется, разочарование. Морщится как от зубной боли. Настроение тоже в считанные секунды изрядно подпортилось.
- Скажите, вам сегодня доводилось убивать людей?
Сделав шаг назад, вытаскивает из кобуры пистолет, но в тебя им не тычет - оружие так и остается зажатым в свободно висящей вдоль туловища руке.
- Нет, это были не вы, - похоже, сама отвечает на свой же вопрос. Вздыхает, - Ритан, как же сложно, а... Как же сложно. Ладно. Что, если я скажу, что выход очень даже здесь? И что мне нужны гарантии? Мне нужно понимание - что вы понимаете, в какой ситуации мы оказались.
Вымученно улыбается.
- Но ведь вы же ничего не помните, да?
|
-
А вот теперь пора крепко подумать.
|
-
эффект "Частичная обнубиляция"
Частично обнубилился
|
-
экшен так и прет)
Очень динамичная сцена.
|
-
Приятный пост, приятная музыка. ^^
|
-
-
Люблю вот такие саспенс моменты. Двигать некуда, гости прут, и фиг знает кто там, а таймер то цок-цок.
|
-
Вот так, не вспоминая даже, узнаешь о себе много нового)
-
А где спецназ, там проблемы. Для кого проблемы, а для кого и решение проблем.
-
|
-
Больше лора. Дико интересно как война закончилась.
|
-
Ждем-с перерождения Бжика. С ужасом.
-
Это Бжик. Голый совсем, судя по очертаниям плотно обтянутого "кожей" тела, и какой-то весь как немного вспухший. Лоб бугрится неестественно, глаза как будто из орбит чуть вылезли, живот странно выпячен, руки не такие какие-то, как веревками, что ли, увитые, да и грудина тоже. И плечи. И бедра. Вообще весь не такой он. Но он.
Бжикота.
-
|
-
Атака тентаклей)
очередной эпизод имперских мультиков на тиви
-
|
-
А вот провели бы вовремя трудотерапию, глядишь все пошло бы совсем иначе.
|
-
Сразу всё понятно стало (на самом деле нет)
-
Дядь, этот мир, он в полной заднице. Страшно читать. Но увлекательно.
|
-
Врагов держи близко, а друзей еще ближе.
-
Какие, однако, прелестные воспоминания!
|
-
Ого, как интрига закручивается!
|
-
Война не морфы, война никогда не меняется
|
Фидель. Всем. До упора повернув обтянутый кожей руль вправо, едва не переворачиваешь тяжелый "Даллас" вверх колесами, когда он, сжигая эластик покрышек, закладывает такой разворот, что визжащую на соседнем кресле Марту, из параллельного потока, кажется практически ломает напополам широкой полосой страховочного ремня.
- Еба-а-а-а-ать су-у-ука-а-а-а! - орешь ты.
- Су-у-у-ука-а-а-а-а-а!!! - вторит тебе девчонка.
Ваши голоса тонут в стуке колонок вывернутой на максимум автомобильной стереосистемы, и лишь вою сирены патрульного крузера удается процарапаться сквозь пелену чудовищной в своем монотонной цикличности, но чудесной в своей ритмичности клубной музыки.
- Останавливаемся! Вправо принимаем - останавливаемся!!!
- Да сосите вы хуй, пидарасы! - внезапно кричит, высунувшись в окно так, что ее короткое летнее платье чуть не сдувает потоком встречного ветра, Марта.
Тихая отличница, которую ты знаешь, за последние пятнадцать минут преобразилась до неузнаваемости, став просто невероятной и абсолютно своей - с лихорадочным блеском в глазах, слетевшими с веснушчатых плеч бретелями лифчика, растрепавшейся копной темно-русых волос, вся разом.
- Красный "Даллас"!!! Принять вправо!!! Вправо принять!!!
Задумываешься на мгновение, зачем называть модель тачки, если на дороге больше никого? Девчонка, между тем, с третьей или четвертой попытки хватает бешено прыгающую по коврику под ногами пластиковую полторашку с остатками пива, и снова лезет в окно, швыряя ее в капот подпирающей вас машины. Кажется, даже попадает.
- Мар! Та! - давишь ты, когда "Даллас" на бешеной скорости прыгает через очередной стоппер у пустынного перекрестка, - не суйся!
- Почему?!? - понимаешь вдруг, что она улыбается от уха до уха.
- Тормози! - ревет громкоговоритель. - Тормози, стрелять буду!!!
- Вот, почему!
Бьешь по тормозам, одновременно с этим выкручивая руль, и снова мускулкар за малым не лишается покрышек, почти напарываясь бортом на неизвестно как проросший сквозь щебень отсыпа кактус, цепляя задним левым колесом обочину и поднимая тучи пыли.
- Вправо, сука, принял!!! - гремит голос трупера из дорожного патруля, когда моргающий синими "люстрами" крузак, уходит от твоего таранного маневра, практически слетает с хайвея, и закладывает крутой разворот следом за вами. - Стреляю!!!
И правда стреляет. На удивление тихий хлопок. Звон разбитого заднего стекла.
Марта не визжит, не бьется в истерике, не заламывает руки и не умоляет тебя немедленно остановиться.
- Где мой рюкзак?
- Что?
- Рюкзак где, Фидо?!?
Припоминаешь, что кинул сделанный в виде темно-серого медведя рюкзачок куда-то за кресла.
- Да сзади глянь!
- Сука, блядь!
Отстегнувшись, лезет назад.
- Да стой...
Понимаешь вдруг, что то и дело мелькающая в зеркале заднего вида белая полоска ее трусов, ровно как и фактически застрявшая меж двух подголовников, едва прикрытая подолом платья задница, прямо здесь и сейчас волнуют тебя не так сильно, как там, на парковке за кинотеатром. Хотя, не, волнуют все же.
Спустя долгих пять секунд, когда ты окончательно смиряешься с мыслью, что вот именно сейчас выпущенная из табельного пистолета шальная пуля совершенно точно попадет ей точно в голову, и ты потом уедешь на пожизненное, осваивать внеорбитальные рудники, усаживается, наконец, обратно. Роется в распахнутом медведе, вытаскивает из его глубин серебристый револьвер с куцым штырем здоровенного ствола.
- Да ебать, - говоришь, - ствол?
- А ты как думал? - трясет им, заставляя тебя инстинктивно отпрянуть. - Папин.
- Нахуя? - спрашиваешь.
- На всякий случай. А вдруг бы насиловать начал?
- Да я...
- Ладно, не бзди!
Сухо щелкает под тонким пальцем взводящийся курок, и ты понимаешь, что дело начинает пахнуть не только пиздюлями от бати.
Оглушительный хлопок выстрела, прямо в салоне - в отсутствии стекла сзади все же есть свои плюсы, да, и патрульная машина, под оглушительный скрежет тормозов, сбрасывает скорость. Еще выстрел. Еще. Еще. Крузер вдруг рвет вбок, швыряет к кювету, и секунду спустя вы уже наблюдаете, как он, ковырнув бампером землю, сначала встает на дыбы, а потом медленно, очень медленно, начинает заваливаться на крышу.
- Е-ебаный в рот!.. - констатируешь ты всю тяжесть вашего положения.
- Еба-ать!.. - подтверждает Марта.
Пару минут едете в относительной тишине, даже музыку скрутив почти в ноль. Первые лучи восходящей Навы уже бередят горизонт, и петляющая меж пустынных холмов загородная трасса стремительно теряет свой ночной шарм.
- Нам пизда, - говоришь.
- Да, - утвердительно кивнув, Марта вдруг приобнимает тебя свободной рукой за плечо.
-
Я не могу определиться, что меня больше удивляет: что я такой отбитый, или что она?
-
-
- Е-ебаный в рот!.. - констатируешь ты всю тяжесть вашего положения.
- Еба-ать!.. - подтверждает Марта.
Офигенные истории. Начну плюсовать с этой!
-
-
-
|
Сильверфилд. Всем. Раздавив прямоугольный окурок дешевой сигареты в сделанной из срезанного донца банки из-под какой-то соевой газировки пепельницы, твой собеседник, сухощавый имперец в рубахе-разлетайке, лет пятидесяти на вид, бегло осматривает лепящиеся к скорее прикрытым, чем украшенным циновками стенкам забегаловки столики, за которыми сидят, жуя всякое местечковое дерьмо, местечковые же работяги, задерживает взгляд на собранной из прозрачных бусин входной шторе.
- Все принес? - собственный голос звучит непривычно, и ты заканчиваешь произносить короткую фразу еще до того, как вообще осознаешь, что собирался что-то сказать.
Кивает. Подцепив замызганными пластиковыми палочками с еще более замызганной одноразовой тарелки жареного в кляре сверчка, кидает его в рот, долго и хрустко жует.
- Почему дижармелин ребера, жангво? Могу найти хороший за четыре раза меньше цена. Будет наш, качество.
Ничего не отвечаешь ему, только макаешь сверчка со своей тарелки в густой, желтовато-сметанный на вид, с темными вкраплениями какой-то молотой специи кунжутный соус. Жуешь тоже, разглядывая надписи на исцарапанной столешнице. "ИТС ПИДОРЫ", замечаешь перечеркнутый чем-то тупым, скорее всего - сувальдным ключом, громкий лозунг на родном языке. "我操了你的嘴，你是一只雪猴": красуется рядом филигранно выведенный уже чем-то очень острым, вероятно, жалом стилета, ответ.
- Что здесь написано? - постучав по иероглифам ногтем, спрашиваешь у сотрапезника.
Тот наклоняет голову боком, подслеповато щурится.
- Написано: империя и республика не надо ссориться, братья.
- Я так и думал, - хмыкаешь, качнув головой.
Пару минут просто сидите, едите "протеин / вкусно / хрустят : жирный тесто сверчок", выбранный тобой в засаленном меню наугад. За стеной шумит дождь, под крышей шкворчит, наигрывая какую-то этномуть, приемник, тут и там слышатся обрывки чужих разговоров, если не на кехайском, то обязательно - о долгах, дождях и девушках. В какой-то момент, словно между делом, имперец сует тебе через стол сверток. Небольшая пластиковая коробочка, в застиранном кухонном полотенце. Откинув его уголок в сторону, видишь серебряную чеканку на черной крышке: "JarmlinRiberra Firearms".
- Можно не смотреть, качество найдено.
Открываешь контейнер и, вытащив из него металлическую рукоятку инерционного ножа с ухватистыми, подпальцевыми выемками с боков подкатанными, эргономичными накладками из фирменного джирибовского "плекса", неспешно и тщательно ее осматриваешь, проверяешь каждую клепку, каждый стык, плотность прилегания ребер, плавность хода мутно-серого, обоюдоострого клинка, берешь коммуникатор и пробиваешь серийник, потом фотографируешь и проверяешь на подлинность штрих-шифр у ограничителя. Показываешь лезвие пытающемуся сохранить невозмутимый вид собеседнику.
- Такая форма называется "гладиус". Знаешь, что это значит?
- Нет, - отрицательно качая головой, делает на пару кивков больше, чем стоило бы.
- Это значит, что ты скрутил оригинальный "копьевик", и поставил сюда это дерьмо, с младшего модельного ряда.
Бросив затравленный взгляд куда-то в сторону, начинает тараторить:
- Такое произошло, знаешь это бывает, ты работаешь как брат и брат...
Показываешь ему правую ладонь, призывая к тишине.
- Лезвие, бизнесмен. Ты ведь знаешь, что вибрак в каждой модели делается под свой клинок, да?
- Да, - отвечает.
- И знаешь, что будет, если клинок пойдет в резонанс, да?
- Да, - кивает. - Двадцать процент подарок. Скидка.
- Тридцать.
- Двадцать пять.
Убираешь смертоносный брусочек в карман джинсов.
- И это лезвие в подарок, да?
Поморщившись так, будто съел несвежего сверчка, имперец вздыхает.
- Да.
-
Стиль. Как, обычно, тяжело выделить пост среди других. Просто высокий уровень для всех.
-
Империя и республика - братья навек!
-
|
-
Красиво замкнул короткую петлю выбора и выбора)
|
Медносплавный. Снова голос женский, следом за тычком очередным:
- Да сука... Стоп! Все, стоп! Хватит, вы же его убьете!
Кто-то за твоей спиной странно скрежещет, словно перемалывая меж зубов скорлупу персейского ореха. Скребнув лезвием по плиточному полу, топор, между тем, явно оказывается в чужих руках. Снова тот же голос:
- Что же я... Ты... То есть, вы... Не бойтесь. Подождите...
Чьи-то больше похожие на гидравлические клещи пальцы хватают тебя за левое плечо, арматурой вминаясь в трапециевидную мышцу, тянут под правый локоть с другой стороны, рывком поднимают на ноги.
- Угроза. Купирование? Устранение? - гулко и монотонно скрежещет наполненный металлическими нотками мужской голос.
- Нет! Отмена! Отпустите его, - та же женщина, но, судя по звуку, уже стоящая совсем рядом. Хватка тут же слабеет, оставляя после себя только неприятную пульсацию.
Что-то влажное и матерчатое вжимается в липкую зелень с той стороны обзорной полусферы. Несколько амплитудных движений, туда-сюда, и перед глазами проступает светлая полоса.
- Ужас, что это за гадость вообще? - скорее риторически, чем адресно спрашивает уже успевший стать знакомым голос, когда что-то влажное и матерчатое, кажется, меняется на такое же влажное и матерчатое, но почище. Похоже, протирают чем-то "стекляшку". Салфетками, может.
Еще пара десятков попыток, с минимум двумя заменами "инструмента", и в некогда сплошном массиве густоты проступает брешь. Ширится, расходится в стороны следом за скольжением быстро напитывающейся изумрудной грязью, но совсем недавно явно белой тряпочки.
Высокая, почти вровень тебе, по-спортивному подтянутая женская фигура в плотно застегнутом на вертикальную, тянущуюся от паха и до самой воронкообразной горловины ворота молнию изолирующем комбинезоне. Гладкая на вид, бледно-голубого цвета ткань, пристяжные сапоги с высокими голенищами, из черного как вакса эластика, такие же перчатки, на голове - купольный капюшон с широким, во все лицо, смотровым щитком в виде прямоугольника со скругленными углами. Девушка. Вытянутое, скуластое лицо, острый, с легкой горбинкой нос, аккуратно подровненные стрелки почти черных бровей, темно-каштановые пряди длинных, едва заметно, но все же волнистых волос. Сразу бросаются в глаза глаза с радиально лучистыми радужками насыщенно-фиолетового оттенка. Еще раз сменив салфетку, расширяет смотровую "прогалину" в налипи на светофильтре скафандра до более-менее комфортной ширины, снимая с ее боков размякшие комья льдистой слизи.
- Доктор Хершел, - говорит, - Саманта. А вы?
-
Внезапный луч света в темном царстве. =)
|
-
Офигенно. Надеюсь плюсомет остынет к следующему посту.
|
-
Без комментариев. Просто нравится
|
-
Земля пухом как говорится. Но Рубик еще поборется за Бжика!
|
-
Какое прекрасное количество информации! И сколь непростой вызов.
|
Пилот. Всем. Дождь льет стеной, захлестывает борта автоматизированного такси так, что старая колымага время от времени даже покачивается на скрипучих рессорах. Хрупкая девушка, что сидит рядом на продавленном дермантиновом диване, зябко кутаясь в плащ, пахнет мокрым апельсином. И демкредами еще. Журналистка, с какого-то умирающего сайта, пишущего всякий навоз про ксеносов в канализации, исчезновение муравьев из-за разогрева мирового ядра и изобретение "гуррами" лекарства от облысения. Захотела взять интервью у "живой легенды", как сказала на созвоне, чтобы включить его в серию своих очерков по "гражданке". Может, хочет написать что-то действительно стоящее, продать это тем, кто больше заплатит, и вырваться из Ренго. Или написать что-то интересное, раскрутиться, сделать себе имя, и использовать его, чтобы вырваться из Ренго. Тебе все равно, демкреды не пахнут - электронные деньги, как-никак. Да и вечер в ее комнании тут, на грунте, провести всяко приятней, чем в проперженном сменщиками жилом блоке на рудоплаве у астероида.
- Итак, Тревор... - заложив непослушный локон лимонно-желтых волос за ухо, она активирует небольшой орб дрон-камеры, и отпускает его под потолок. - То есть, кхм, мистер Сильверфилд...
- Тревор, - говоришь ты, изучая собственное отражение в запотевшем окне. Все тот же, все там же, только оброс немного. И продаешь свое время за десять тысяч дэков в час, как элитный жиголо.
- Тревор. Мне бы хо...
Стекло с ее стороны вдруг лопается под ударом пистолетной рукоятки, брызнув в салон хрустальными осколками и густо замешанным на слякоти порывом ветра. Кожанка мокрая, яркие сполохи дрожащих голограмм, бритая башка, росчерки татуировок на тонкой шее - хиспанец, совсем пацан еще, из уличной шпаны.
- Карту, пута! - кричит, тараща глаза, и тыча в вашу сторону затертым стволом полуавтоматического "Кромверка". Замечаешь остатки счищенной с обода дульного среза оранжевой краски - учебное оружие. При всем желании переделать его в боевое не получиться, ты это знаешь. Осматриваешься. Пацан один. Ну, ясно. Подумал, что вы загнали автотак в этот переулок и кинули его в "stand-by", чтобы тихонько потрахаться. Решил взять вас тепленькими, значит. Какой хищник, ты погляди.
- И коммик! Коммик, мразь! - рвет сумку из рук журналистки новый знакомый, трещит ремешок.
Как же, все таки, не хочется мокнуть. А и ладно. Разблокировав дверь, толкаешь ее прочь, лезешь из машины.
- Э, ты, марикон... Э!!! - не проходит и нескольких секунд, как пацан, бросив попытки отобрать вещи у твоей спутницы и оббежав такси по периметру, уже тычет стволом в твой бок. Суетится, дергается, спешит. Надо бы и тебе поспешить, эти шакалята в одиночку никогда не работают, даже такие непуганые.
- Карту верни девушке, - протянув в его сторону правую руку, пару раз пригласительно сгибаешь-разгибаешь указательный палец.
- Ты... Ты че, ты охуел?!?
- Да, - отвечаешь, - я охуел.
Выдыхаешь. Шаг. С пыра, с оттягом, пинаешь хиспа в колено. Так, чтоб обратным ходом пошло, захрустев влажно. Идет, хрустит. Лезут глаза его из орбит от боли и удивления. Давит на гашетку инстинктивно. Скользнув с линии огня, на всякий, а то хрен его знает, слышишь только сухой щелчок. Ну не дурак ли, а? Прыгнув в ладонь, инерционный нож вспарывают ведущую руку противника: кожу, мышцы, куртки кожезаменитель, от основания большого пальца и почти до локтя. Ухнув, смотрит пацан на раскрывшуюся вдруг мясистым провалом, до самой кости, конечность, на побежавшую вниз потоками разбавленную дождем красноту. Гасишь его крик тычком кулака уже, под подбородок, прихватываешь вякнувшее и начавшее обмякать тело под руки, усаживаешь, прислонив спиной к бамперу такси.
- Останови кровь, через пару минут умрешь, - сообщаешь пацану факт, попутно нащупав в его кармане украденную карту.
Маячат тени в глубине переулка. Друзья-товарищи. Запоздало как-то, и правда дилетанты совсем. Хлопаешь его по плечу:
- Ну, давай, не болей.
Скрипнув, диван проседает под твоим весом. Прихлопнув дверь, даешь такси команду на движение, попутно протягивая притихшей девушке пластиковый прямоугольник. Улыбаешься впервые за вечер:
- Давай, наверно, лучше в мотеле интервью проведем. Я тут знаю один, ехать пять минут.
-
- Ну, давай, не болей.
Доброта
-
ссылкаПилот, его нож и банда перепуганных детишек)
|
-
растворишься в биофаге, на дне утилизационного бачкаНет повода для грусти. Легко пришло - легко ушло.
-
Классная сцена с кейсом, яйцом и птенцом. Вроде и для практических нужд всё это, а по образу — рождение хищной птицы. И с лицом героя тоже круто!
-
Пора отметить, что у этого модуля есть одна занимательная особенность – чем дольше играешь, тем интереснее становится, в то время как значительно чаще происходит наоборот.
И способность мастера настолько достоверно и подробно описывать каждый предмет окружения или девайс впечатляет. Появляется ощущение, что любая заявка в рамках внутриигровой логики будет обработана максимально детально, это прям замечательно.
|
-
Внезапно. И заставляет ой как задуматься.
|
|
Фидель. Всем. Просыпаешься от того, что отец подхватывает тебя на руки, поднимая с пола, и укладывает обратно на кровать. Он только зашел домой, от кожаной куртки все еще веет холодом, а ты, кажется, снова упал во сне. Щупаешь тонкими пальцами складки дубленой кожи у плеча, щупаешь жесткий бортик шитого шеврона.
- Я упал?
Отец улыбается, и морщины у его глаз становятся еще глубже.
- Да. Но это ничего, сынок... - клеит нейродатчиков полукружия обратно к твоим вискам, - бывает. Поспи еще немного.
- Почему болит? - спрашиваешь ты.
Отец молчит пару секунд, потом трет покрытый щетиной подбородок ладонью.
- Потому, что у тебя маленькая проблема со спиной.
- Это потому, что Создатель не любит меня?
- Создатель?
- Потому, что я родился у шлюхи, да?
Улыбка его гаснет. Открыв замок на прикроватной тумбочке, он достает оттуда тубу с таблетками, бросает одну в стакан с водой, и дает его тебе.
- Твоя мама не шлюха, сын. Она хорошая.
- Но бабушка...
- Бабушка болеет. Не слушай ее.
Отец терпеливо ждет, пока ты насмотришься на прыгающую в толще воды таблетку, а потом выпьешь раствор, после чего забирает стакан и укрывает тебя любимым шерстяным пледом с рисунком в виде Зото-Хранителя.
- Спи.
- Пап, а что сегодня было на службе? Война была?
- Много всего, сынок. Но все скучное, неинтересное, без войны, - целует тебя в лоб, и ты чувствуешь, что от него пахнет гарью и биотопливом. - Спи, утром расскажу.
- Но пап...
- Все, спи.
Отец гасит ночник, и выходит прочь. В темноте ты слышишь, как он проходит дальше по коридору, к комнате бабушки, тихо стучит в дверь. Приглушенные голоса, так, что слов не разобрать. Слышишь, как бабушка что-то говорит папе, он отвечает, потом дверь хлопает. Бабушка кричит.
- Ты всегда был неудачником! Всегда! Ты и твой ублюдок-папаша! Потому и сын у тебя родился уродом, как вы оба!
-
-
Сильно. Душевно. Проникновенно.
|
|
-
Призидент Ритан, я Вас узнал, снимайте маску!
Или это бекончик так подействовал?
|
-
Чуть выше, стройней, с по-настоящему красивыми линиями губ, тонких бровей, живых, а не этих, стеклянных, глаз, копной модельно-непослушных волос цвета то начищенной меди, то осеннего листа, то спелой вишни, то золота расплавленного, то крови венозной. Та она нравилась и нравится тебе гораздо больше "манекена", как ты называешь такое ее состояние.
|
-
Затем, хлопнув о косяк с той стороны, кожистая, буроватая и шероховатая на вид, пронизанная паутиной антрацитово-черных сосудистых жилок перепонка вдруг полотнищем перекрывает проход, плотно вжавшись в проем и затянув его от края до края. Явно тонкая, в считанные миллиметры, мембрана, без видимых чешуек, шипов, пор или чего-то подобного. Медленно, но заметно пульсирует, то чуть съеживаясь, то вновь барабанно натягиваясь. Промерзший коридор окутывает относительная тишина.
Вот это страх!
|
-
и стали они все для себя ровно двигаться
Красивая сказка
|
-
Очень визуализированный пост, на строчки с легкостью и яркостью ложатся картины происходящего.
-
|
-
Судя по тому, как бесстрашно неизвестные пускают в ход автоматическое и тяжелое вооружение, вы либо на грунте, либо на каркасной станции с многослойной обшивкой, ведь будь это какое-нибудь хрустальное колесо, всех бы могло уже пару раз просто выдуть в пустоту.
<3
|
-
Хорошо, что Пилот на нашей стороне.
|
-
Со стороны смешно смотрится, а от первого лица - страшно
|
|
-
Профессиональные суетологи
-
Будут рвать и метать, карать и казнить, перевернут все окрестные Миры вверх дном, но всем вам известно, что по-настоящему важные дела решаются на стратосферных этажах скайскрепперов и с помощью росчерка стилуса
Let the water wash away your sins!
|
Жестяк. Команда формируется сама собой. "运动传感器", моргает, ватермаркой влипая в окружение. Тут же "ловишь" капитана в фокус внимания. Каждое ее движение теперь сопровождается конвульсивным и синхронным рывком твоих визоров. Усмехается Д. Тауншенд, явно заметив это. В который раз уже? Видимо, настроение хорошее. Вздохнув, кивает, когда говоришь про добрую волю:
- А ты забавный, дровосек.
Отпустив топор, достает из закрепленных справа и сзади на поясе ножен длинную, в пару ладоней, угольно-черную, узкую и обоюдоострую пику клинка. Топорщится в стороны планками стопоров, крепко насажен на эластиковую рукоять с шипом стеклобоя вместо навершия.
- Секирой у меня на родине забивают скот.
Прихватив тебя за шею, тянет вперед, подбородок в основание броневорота до треска жильного вжимая. Лезвие ожигает болью основание шеи, цепляет металлического нейропорта лепестки, раздирает плоть, выворачивает лоскуты драной кожи. Бурлящей волной огонь прокатывается по хребту, буравит основание черепа.
- Для людей - нож. Считай, заслужил.
Взявшись за рожки креплений, с влажным хрустом выворачивает клин нейрошунта из мускульных перевитий, тянет его прочь, выдергивает нейронных жгутов желтоватые, желейно подрагивающие шнурки. Струится краснота за шиворот ручьем липким, течет горячей рекой по спине.
- Держать тебя негде, оставлять опасно.
Откладывает в сторону заляпанную красным хвостатую железку, еще пару секунд назад бывшую частью тебя.
- Пожалуй, обойдусь железом. Порт, хранилище…
Вминает коленом, с треском заламывая тебе нос, затылок в пену. Нож скользит за левое ухо, брызжет липкостью. Боли так много, что мысли просто плавятся в ней, растворяются. Клещами лезут пальцы в рану, поднимая ухо, отдирают от кости тонкую слюдяную пластину с завитками шлейфов невесомых. Показывает ее тебе.
- Эйдетический мемо-блок. Хорош, хорош...
Уперев стальную балку предплечья левой руки в твою скулу, намертво фиксирует. Заглядывает тебе в глаза, явно изучая их.
- Их тоже заберу.
Постучав грязным лезвием по правой брови, тут же вспарывает ее, от глазницы ко лбу, рассекая плоть до самого черепа. Непроизвольный хрип рвется из груди, вязнет в горле, когда боль из нестерпимой становится абсолютно неописуемой. Режет вбок, к виску. Вниз, щеку вспарывая. К переносице. Поле зрения едет боком, так, что видишь собственное искромсанное лицо, когда цепляет орб визора жалом ножа, выворачивает наружу. Щелкнув, гаснет половина мира. Сучишь ногами рефлекторно, понимая, зачем меняет руку, перехватив кинжал обратным хватом. Чертит ломтями композитный сплав мясо. Секунда - погружаешься во тьму.
Кровь и боль. Конвульсивно дергаешься, рвешься в путах фиксирующей массы. Голос женский царапает сознание:
- Я знаю, что больно, хрюшка-хитрюжка. Сейчас...
Понимаешь запоздало, зачем основание ладони упирается в подбородок, прессом давит его вверх. Выгибаешься дугой, силясь выломать себя из плена фиксаторного, когда ужас окатывает ледяной волной. Лезвие распарывает трахеи будто масло, горячо и жгуче утонув в гортани. Сиплый вдох. Сиплый выдох. Льется кровь.
- Засыпай... - пальцы почти ласково ерошат твои волосы. - Вот так... Засыпай...
-
Держать тебя негде, оставлять опасно.Душевная. Еще и объясняет все.
|
|
|
Фидель. Всем. Изложив суетящемуся Бжику свое видение ситуации, изучаешь сенсорную панель у входа лабораторного. Нет панели, цифр тоже.
- Фидо, ты дурак?
Скрежетнув гнутых зубьев пиками, Кейто дергает тебя за рукав. Лицо ее за прошедшую минуту странно оплыло, провисло, и теперь больше напоминает накинутую на череп мокрую мешковину, чем кожу. Сочится чернота из ноздрей, льется из-под разъехавшихся в стороны, странно сместившихся к вискам глаз.
- Любая, сука, дверь. За ними - там!
Бьет лишившейся кисти культей, будто тараном, в полотно перед тобой, оставляя кляксу гнойно-тягучую на пластике.
- Там!
Крутанувшись, бьется головой о косяк, рассекая лоб до штампованной вставки остеозаменителя.
- Там!
Втыкается в балку еще раз, уже с хрустом заметным.
- Там!
Развернувшись к тебе, утирает бегущую из проруба слизь обгоревшим рукавом куртки.
- Есть еще вариант, кстати. Билли согласен. Убей их, этих двоих. Этого, - кивает в сторону Бжика сначала, что хищно ухмыльнувшись, будто знает какой-то твой сокровенный секрет, отворачивается. - И этого.
Поводит подбородком в сторону Рубика, харкнувшего сквозь зубы в твою сторону.
- Мы все знаем, что рейдеры с тобой сделают, когда узнают наш маленький секрет, Фидо.
Кейто широко улыбается.
- Ты ведь помнишь его? Нет? Может, Билли стоит им его рассказать? Про то, что мы собирались сделать. Про то, что мы уже сделали.
Кивает, соглашаясь с собственными словами.
- Они кстати, сдохли там, на нижних ярусах. Все до одного, - улыбка расходится до ушей, рот лопается в уголках, лицо тянется словно гуттаперчевая маска. - Точно. По. Плану.
Голос ее меняется, проступает звонкими детскими нотками.
- Убей их. Они не понимают. Все испортят, - имперка начинает конвульсивно подрагивать, мотая головой из стороны в сторону с короткой, но все нарастающей амплитудой, - Не понимают. Испортят. Нет! Нет! Нет!
|
-
Какая же у меня прелестная винтовка!
|
Рубик. Всем. Вспыхнуло ярко. Вопит ребенок, рвет тебя за штанину:
- Умри! Дядя Рубик! Умирай! Умирай! Пожалуйста, умирай! Умирай!
Гаснет крик. Вспышка. Идешь по узкому тоннелю разгрузочного рукава. Широкая, но все равно не шире твоей, спина "Мон-Грела", в кирасе из листопрокатной стали поверх кожанки, маячит впереди. За спиной сопит, гремя сошками пулеметными, "Сука". Не прямо сука, хотя, все же сука, конечно, просто погремушка такая. "Флик", болтокрут, как обычно, тянется где-то в хвосте. Впереди маячат фигуры - встречка, в док. Проход слишком узкий и обычно входящие, все же, стараются сначала выпускать выходящих. Видимо, не в этот раз.
Чтобы хоть как-то разойтись, жметесь по бортам. "Черепа". Первый - совсем еще пацан, лет четырнадцати, не больше, с набитыми прямо на скуластом лице росчерками клановой черноты, в куртке засаленной, с демонстративно болтающимся на боку четырехствольным обрезом дробача. Качнувшись вдруг, цепляет тебя о плечо своим мосластым плечом так, что сам едва не падает, ткнувшись в литых мускулов тугие перевития. Бледнеет в какой-то момент, бросив быстрый взгляд на рубача рукоять. Сзади напирают его товарищи и он уже раскрывает рот, демонстрируя сколотых зубов желтизну, чтобы что-то тебе сказать, но ты его опережаешь:
- Не сердись, брат, не со зла.
Хлопаешь пацана по спине, не давая времени опомниться, проталкиваешь вдоль по рукаву. Удар. Идущий следом за ним бритый налысо мужик с торчащими в стороны клочьями колтуноватой бороды вдруг бьет тебя кулаком с явно зажатой свинчаткой точно в челюсть, так, что даже жевалки эмально хрустят.
- Ты че, хуесос, ох...
Фраза застревает в горле бородача, когда клинок рубача, со свистом чиркнув пустоту, подбрасывает его вверх, подрубая точно промеж ног, взрезает штаны, рассекает мошонку, лобок, низ живота, и застревает где-то у пупка. Вывернув лезвие боком, рвешь его под ребра, вытягиваешь. Тугой поток горячей крови, вперемешку с комковатым ливером, льется на палубу. Где-то за спиной, вякнув, валится на палубу первый пацан, после того, как Флик втыкает ему под кадык заточку. Третьего, замыкающего в притирочной группе, Мон-Грел сбивает с ног размашистым тычком локтя в подбородок. Гулкий хлопок - реактивный кулак босса, звякнув тянущейся к запястью цепью, превращает лицо четвертого "Черепа", что предусмотрительно остался у входа в тоннель, с винтовкой наперевес, в дробленку из рваной кожи, драного мяса, ломаных костей и лезущих из-под них мозгов.
- Сука, заводи! - дает отмашку, когда товарищи умирающих, вопя что-то про неотвратимость наказания за содеянное, появляются в проходе.
- Эт мы враз, - говорит она.
Ты почему-то сам собой оказываешься на полу. Через долю секунды, правда, понимаешь, почему. Чудовищный грохот вперемешку со стробоскопическими вспышками наполняют тоннель от края до края, когда "ревун", эпилептически дергая сошками, распарывает шлюз затяжной очередью, превращая люк, переборки и "Черепов" в решето. Пять секунд - все заканчивается. Где-то в недрах станции заводится, надсадно дребезжа, ротор сирены.
Поднявшись, Мон-Грел хохочет:
- Злее надо быть, Рубик! Доброта, она, видишь... - давит ударом тяжелого сапога череп лежащего перед ним "Черепа", - убивает.
- Добрыш, - беззлобно скалится стальными фиксами Сука.
Бросив быстрый взгляд на сыплющие искрами, заваленные трупами руины проходной, босс качает головой, и поворачивает обратно к взлетке:
- Вот и скупились, блять... Да и по хуй. Флик, заводи "Коляна", гости кончились, - уже поравнявшись с тобой, хлопает по плечу, - не кисни, брат. Уляжется - с буграми зарешаю.
И ты не киснешь. Пока достаточно поспешно грузитесь в тесное нутро "Колизея", и Флик начинает разгонять не успевшие остыть тяговые движки, Сука радостно втыкает стик своего плеера в бортовую систему. Тяжелые биты и невнятный речитатив тут же наполняют собой кабину, но даже сквозь их пелену и в полумраке ты замечаешь, как мрачно выглядит встречающая вас "Энигма", ваш док, пилот, женщина босса, и твой, наверное, лучший друг, и как разочарованно звучит ее голос.
- Ну, как все прошло? - спрашивает.
Мон-Грел пожимает плечами:
- "Черепа".
- "Черепа"? Что, "Черепа"? Когда нам дышать нечем будет, ты тоже про них вспомнишь, да? Или когда свечки тяговые поперек Войда кончатся? Или...
Приобняв за бедро, босс, мягко усаживает ее в летное кресло:
- Заводи, Эн, поехали. Дотянем до пятого кольца, там закинемся. С Хайменом я потом порешаю, "Черепа" охуели в край уже. Видик глянет, сам поймет.
Вздохнув, Энигма, прощелкивает тумблеры на приборке перед собой, прислушиваясь к тяжелым ударам и крикам по ту сторону задраенного трюмника.
- Как бы не подорвали "ноги" нам.
- Не подорвут, - босс усаживается в свое кресло, по правую руку от нее, - это уже пацаны Хая, они меня знают.
- Каждый раз какие-то проблемы у вас. Каждый, сука, раз.
- А чего сразу Сука-то, - ухмыляется Сука со своего места, - не поминай меня в этой... В...
- Всуе, - помогаешь ты ей, и она, снова блеснув фиксами, показывает тебе большой палец.
-
-
-
Интересный у рейдеров быт
-
-
Новые подробности очешуенной жизни рейдеров.
-
Крутая история. Еще очень понравилось как инвазивная псионическая связь реализована.
|
-
Ого! Не все серпогривы одинаково вредны
|
|
|
-
-
Бедные мидмирцы. А терране зло.
|
-
Прелестное, динамичное и яркое описание стрельбы.
|
|
-
Я не понимаю, чего от меня хотят =(
Так и задумано, да?
|
-
Описание оружия топ, некоторые модули целиком содержат не так много подробностей
Осознаешь вдруг, что своими руками выкинул его, патрульного с этого катера, за борт на высокой орбите. Не помнишь подробностей, но то, как он цеплялся за рукав твоего скафандра скрюченными пальцами, не забыл.
+
|
Пилот. Всему, что находится здесь и может летать, для этого нужна энергия. Портативные реакторы, энергоблоки, такое. Ты точно помнишь, что где-то должен быть купольный док. Там есть стоянка для малых всесредных кораблей: шлюпки, челноки, катера. В принципе, худо-бедно с любым из них справишься, если дело до штурвала дойдет. Не помнишь, что за летные условия, но уверен в том, что пешком отсюда никому не выбраться. Возможно, именно поэтому вторую группу и собрали: если все отключится, турбину вам подставить, на рывок.
Делаешь несколько шагов, сократив расстояние между собой и охранником до шести, может, пяти метров. Дернувшись вдруг вверх, вминается плечом в полотнище, тут же загнав его в паз до упора, он. Жилисто пульсирующее, маслянисто лоснящееся многосуставчатое недощупальце приподнимает его тело словно тряпичную куклу. Сложилось вокруг шеи мужчины скрученной по шарнирам мослов кишкоподобной петлей, в твою руку толщиной, под подбородок ухлестнув так, что треснуло забрало шлемное, внутрь просев, краснотой щедро себя изнутри же сбрызнуло. Хрипит "Малыш":
- Коман... - сжимает скользкую удавку пальцами, не в силах передавить ее тургорную пульсацию, - дир...
Второй отросток буроватым, укрытым пергаментной шкурой ломаным канатом приобнимает бойца за пояс, увивается вдоль правой ноги, набалдашником, в котором ясно угадывается сросшаяся лодочкой ладонь, с едва заметными перетяжками пальцев, по штанине скользит. Трещат кости усиленные, не ломаясь, но выгибаясь под воздействием явно просто чудовищного давления. Невероятно жилистая и сильная штука. Шипит, сипло давя из себя остатки воздуха твой спутник:
- Наза... Ад...
Исчезает в провале, сложившись вдвое так, что лоб вмялся в колени, и уронив на пол гулко щелкнувшую армированным основанием о металлическую плитку дубинку. Катнувшись полукругом, замирает она у правой стены, высвечивает полукружие яркое на ней, инея махрой серебрящееся. Кляксы густой, почти черной в тусклости периферийного свечения крови виднеются у порога. Тут, там. Что-то сочно и хрустко рвется в темноте смежного зала, булькает густо и ливерно, чавкает кишечно. Голос, такой же точно, металлически безэмоциональный. Может, и сам "Юнит-23":
- Готов, мастер-семь. Ждать, - тут же, как запись, на повторе, снова. - Готов, мастер-семь. Ждать.
Удар, будто молотком деревянным в набитый фаршем пакет. Хрип влажный:
- Ко... Ман... Дир... Наз...
-
заходи не бойся, выходи не плачь
-
- Наза... Ад...
Это супер класс. Объёмная сцена!
|
-
Краски чувств и ощущений, как и градация по цветам, прекрасны.
|
-
Все страньше и страньше, как говорила Алиса. Но и мир, и ситуация вырисовываются весьма интересными.
-
|
Фидель. Всем. Отщелкнул планку, вернул на законное место барабан. "50", отличные дела. На труп взгляд кинул, пока Бжик с сенсорником возится, и тут же похолодело все внутри. Нет трупа. Только кляксы угольные тут и там, росчерки волочильные, потеков стрелки. Фонарь на автомате врубив, метнул луч прожекторный туда, сюда. Нет нигде. Никуда не мог деться. Если только не...
- Привет, - говорит, продавливаясь сквозь страшный проруб на брюхе измазанное в антрацитовых соплях женское лицо, когда поднимаешь глаза под потолок.
Прямо над тобой. Лицо. Ты узнаешь ее, имперку эту. Слипшихся от сальных, нутряной соков локоны черных волос, раскосых глаз мутные, налившиеся гноем орбы, зубов сломанных белые огрызки. Кейто? Это же она. Улыбается тебе, с грустью, но вполне искренне:
- А я все, Фидель, - так, полным именем, из всей вашей джаз-банды называла тебя только она, - Санти проебал вспышку. Хотя, может и я. Оба хороши.
Морщится, будто от зубной боли.
- И я... Теперь я здесь. Больше никаких взрывов. Ни бухла, ни секса. Ничего. Я как внутри всего. Не знаю, как сказать. Я тону. Не могу, это как паутина. Клей... - ты готов поклясться, что она испуганно оглядывается, - Слушай. Если увидишь руку, такую кисть, с хвостом, не дай себя вжарить. А если нет, взорви себя, что хочешь сделай, но не дай... Не дай сделать так. Вот так, как я.
Кривится, и ты видишь, как черные слезы дрожат, зигзагами пачкая щеки.
- Это Ад, Фидель. Ад. Как у ебаных ританитов. Ад, - выдохнув, явно берет себя в руки, - не дай себя поймать, Фидо. Санти еще живой. И Матео тоже. Найди их. Бегите отсюда. Санти в этом же блоке, на нес...
Ее лицо лопается, расходясь сальными лоскутами, проступает скалящимися детскими чертами.
- Куда! Ты! Собрался! А!
-
Сильная, живая сцена. Пробивает. В подаче по капле, выцеживание сока момента, ты мастер, Мастер)
|
|
-
Об такие "репки" можно легко зубы обломать.
|
-
субъективные ощущения: твои спутники являются троглодитами, стоя минимум на ступень ниже тебя в плане цивилизационного развития
|
-
Хрюшка-хитрюжка! Обаятельная стражница.
-
Я очень жду прочитать как она убьёт этого тупезня.
|
|
-
Уверенность тает, теряя позиции под напором растерянности.
Замечательный переход от осознания собственных сил и статуса до непонимания!
|
-
Описания доставляют – максимально фактурные и подробные, отдельные слова лучше подобрать кажется невозможно. Более насыщенно и интересно 13 кругов ползанья по катеру точно ещё никто не описывал : )
|
-
Тройное дно, спрятаное под двойным)
|
-
Из нескольких бросков такую картину нарисовал...
-
Классные перки. Приятно, когда социальная составляющая в решении проблем находит отражение в цифрах.
|
-
Стоит расслабиться - и камнем провалишься в пустоту, до самой палубы
Как камень с души)
|
-
Вот это панорама открывается из памяти "Молоха"! Есть, что почитать, и есть, что вспомнить. Круто.
-
-
Все секреты раскрыл...
мукорцидоз, псионически активная морф-частица, перестраивающая и преобразующая любую органику в себя до тех пор, пока органики вокруг не останется
Падажжи, то есть, мы в "Нечто" играем?
-
о боги, да тут ответов больше чем во всей Степи!
-
Как же это круто. Лор захватывает. Хочется получать его снова и снова и чем больше, тем лучше.
-
-
Ведь терране, узнай они о том, что кто-то нашел то, что принадлежит им, и теперь копошится в обломках древнего гиганта, нарушая пару десятков Всегалактических Законов, давно прислали бы сюда карательную экспедицию, а от самих "гурров" затребовали такую репарацию, которую никакие приобретения, будь здесь даже брахийские артефакты, не покрыли бы. Повезло так повезло.
-
О чём-то мы догадывались, но до такого вряд ли сами додумались бы.
|
|
-
Когда в первый раз прочитал екнуло что-то. А со второго не мог не поржать. Очень многопланово. Крипота смыкается с объёмностью.
-
Вроде и твари корпоративные, а вроде и холодильник твой сделали.
Жизненно!)))
|
-
Я одного не могу понять: почему все приборы разрядились, но в пушках дисплеи работают?
-
На самом деле, если так подумать, быть акулой не так сложно, если уметь находить свой океан, чертить линии прибоя, и не лезть на берег. Не всегда получается, конечно, но методика вполне рабочая.С вами положительно невозможно спорить.
-
-
Неожиданный поворот. Осталось выяснить, как Легендарный Стрелок стал Безымянным Командиром.
|
|
-
Немного доброты, так причтно
-
Передаёт ощущение простора, дружбы и свободы.
-
Эх. Опять не шедевр, конечно
|
-
с таким счастьем и на свободе...
|
-
-
фейерверк в честь твоей победы
|
-
Вот хорошо в капсуле, фоам-гель, хайтек импланты, регенераторы и спокойствие.
-
Приятно, когда худшие подозрения оправдываются. Хотя и безрадостно.
|
Мортиноцци. Всем. Метнулся в сторону от вспышки, туда, где на мятом щите, за косяком гнутым, ворочается тело в комбинезоне. Упал на бок, лицо рукавом закрывая.
Хрип влажный, там, где только что Кейто стояла. Мотнув головой, озаренную сполохами пламени фигуру нашел. И сейчас стоит, держа гранатомет за ствольную ручку в полусогнутой левой руке. Правую - ладонью жмет к шее, обхватив ее пластиком пальцев сзади, там, откуда торчит тонкая будто стрела, костисто-изогнутая, желтоватого цвета игла с гнойно-вспухшей, осклизло-слизистой горловиной основания и тонким жалом, что теперь красной пикой вылезло из-под гортани девушки. Вторая игла с задержкой в долю секунды бьет ее куда-то под лопатку, вязнет в ткани куртки, третья еще через мгновение втыкается, по инерции завернувшись хлыстом, в плечо. Еще одна вспарывает висок, разбрызгивает красное по стене, полу, выдирает несколько прядей черных волос.
Ткнуло тебя что-то в бок. Игла. Куртка держит? Кажется, да. Вторая ужалила в рукав. Хрупнув, другая воткнулась под локоть. А штаны? Голова?
Кисти чудовищной тень. Пружиной вспрыгнув на плечо твоей спутнице, тут же вогнала шило хвоста ей под правое ухо, с хрустом хрящеватым, с ее полувыдохом-полухрипом булькающим. Хватает тварь, срывает с себя. Вторая повисает на штанине, сзади, остервенело колет ее в поясницу, оставляя чертящие кожу багровыми ручьями дыры.
Что-то кривоногое, вздутое, бледное, шипасто-щелкающее, раскачиваясь будто маятник на каждом шаге, ворочается во мраке за ее спиной. Мужской голос, с металлом в интонации, удивительно спокойный для текущей обстановки, доносится из темноты:
- Пять-два, проверь, что там... Пять-два?
Неровные языки пламени озаряют вспухшие желтыми гнойниками глаза, провал измазанной чем-то бурым кривоклыкой пасти, проваленный щелью нос, мертвенно-бледную, до трупной желтизны, бугристо-рыхлую кожу лба и ерш стоящих торчком иглистых шипов, сплошь укрывающих сплюснутую голову, освещает узловатую шею, переходящую в мосластый горб раздувшегося тела, брюхастым мешком балансирующего на тонких, вспухших шарами потемневших колен ногах с разлапистыми ступнями. Сложив у впалой грудины тонкие руки с похожими на вилы когтями темных пальцев, чудовище кривит пасть и повторяет:
- Пять-два, проверь, что там... Пять-два?
-
Жила без страха и умерла без страха.
|
-
Парень умеет веселиться. Ну и связки с соседними персонажами и комнатами - это вот прям кайф.
-
|
-
Как игрок, хочу посмотреть что там за дверью
Как персонаж, не хочу
|
Оперативник. Всем. Сложив пальцы клеткой, прижимаешь их к лицу, выдувая невесомые хлопья прочь. Остатки пены оседают на зубах, небе, языке безвкусным налетом. Слова звучат глухо, но звучат. Спутник предлагает выбираться через фонарный люк, и это предложение не вызывает никаких противоречий в памяти. Не самый худший вариант, в конце концов. Ткнув колено в борт мятого кресла, ждешь. Мужчина, упершись ногой в мятый поручень, подтягивает себя вверх, лезет к выходу по руинам кокпита.
Белая пена. Помнишь. Вспышка - и тонкий луч распарывает тонкокаркасного андроида надвое. Винтовка валится на палубу, сыплются пышущие жаром куски бронеэлементов из расползающегося защитного жилета. Совсем по-человечески крюча манипуляторы, машина заваливается на покрытый мелкой противоскользящей насечкой пол станции. Разогнавшись, прыжком преодолеваешь разделяющий вас десяток метров, и каблук с сочным хрустом вминается в башенный отсек, выдавливая в стороны трубки охладителей вперемешку с ярко-оранжевыми отвалами демпфирующего геля. Вспышка. Узкий тоннель, белоснежные плиты стен, полосы светильников под потолком заливают все вокруг молочно-белым светом. Молочно-белый свет, молочно-белая пена. Лезет из-под закатившихся визоров мужчины, когда с хрустом сминаешь бесстрастную маску его пластикового лица меж своих ладоней. Сначала пена, потом - кровь, давленый мозг, желтоватые осколки височных костей. Вспышка. Череда бессвязных образов мелькает в сознании, гаснет.
Вспышка. Сполохи голографических вывесок сочатся в салон аэромобиля сквозь бронированное стекло. Размеренный гул маршевых турбин. Едва прикрытые краем собранного из бесчисленного множества крохотных серебристых чешуек платья идеальные изгибы длинной ноги в полумраке - на ощупь неотличимый от кожи биоэластик цвета слоновой кости, нарочито черненые стыки коленных шарниров, тонкие ремешки серебристой босоножки на лодочке искусственной ступни, мигающие выпусками новостей, кадрами из каких-то фильмов, сценками из передач про проблемы с мусорным поясом на орбите и вымирание муравьев дисплеи полированных ногтей. Вытянув ногу в пространство перед собой, показываешь сидящему напротив мужчине в классическом костюме из бархатистой ткани цвета спелой вишни свою обувь, медленно качая ею из стороны в сторону. Собственный голос звучит непривычно, но абсолютно узнаваемо:
- Ну как, нравится?
- Хватит, - мужчина, обхватив тебя холодной ладонью за голень, отталкивает ногу вбок, - мы не на прогулке, Фло.
Твоя нижняя челюсть ценой в пару годовых зарплат корпоративного клерка отщелкивается вниз почти на ладонь, и ты скалишься, демонстрируя мужчине мрамор по-волчьи длинных клыков. Гортанный, абсолютно нечеловеческий низкочастотный рык катится из глубины горла, заставляя стекла кабины мелко вибрировать. Пару раз скупо и чуть слышно хлопнув, твой спутник показывает, что оценил зрелище. Сухо щелкнув, челюсть встает на место, и ты качаешь головой в притворном разочаровании. Переливчато звенят платиновые колечки сережек в ушах. Накрутив белоснежную прядь шелковых волос на палец, наблюдаешь за тем, как она медленно наливается медной краснотой.
- Ты скучный, Марк. Очень скучный.
Мужчина скользит безучастным взглядом по размеренно проплывающим за окном на фоне ночного неба громадам сияющих огнями мега-реклам скайскрепперов. Вы забрались далеко от центра, но даже отсюда "Лес" - формирующие сердце города башни бизнес-блоков и штаб-квартир - виден как на ладони. Постучав когтистыми пиками вытянутых, будто шила, ногтей по кожаной обшивке откидной двери, провожаешь взглядом уходящую ввысь точку орбитального тягача.
- Мисс Терренс, расчетное время прибытия: три минуты, - шепчет передатчик под потолком голосом вашего пилота. Поморщившись, нейрокомандой увеличиваешь уровень громкости в салоне.
- Мисс Флорида Терренс. Как тебе такое, а? Все официальней официального.
- Привыкай.
-
-
Флешбек шикарен! А это:
Твоя нижняя челюсть ценой в пару годовых зарплат корпоративного клерка отщелкивается вниз почти на ладонь, и ты скалишься, демонстрируя мужчине мрамор по-волчьи длинных клыков
вообще восторг!
-
|
-
Джокк Лондун? По этим событиям тогда ждем хоррор от союза писателей Стипена Кринга и Жоржа Марстона.
-
Иногда смерть страшнее жизни.
|
|
-
-
Был пацан, стал хуила контачный.Ебнуло что-то, рядом. Может, очко у кого-то рвануло.Душевно.
|
-
просто душевнобольных людей, думающих, что занимаясь рейдерством, они смогут сделать свою жизнь лучше.Так их, рейдеров этих. Пусть знают, что к чему.
|
|
-
Настоящее мастерство - когда буквально несколькими словами создается яркая, красивая и понятная картина и происходящего, и окружения.
|
|
-
Люблю такие элементы хоррора/саспенса.
|
-
Весьма неожидано и очень образно, особенно момент окончательной поломки блоба.
|
|
Жестяк. Спиной к стене повернулся, но расслабляться рано. Любую стену возможно пробить, было бы желание. Прострелить, подорвать: способов много. Стоишь.
Руки сами к бедрам опустились. Над ними, по бокам бронежилета, справа и слева, торчат зацепы под выемки, которые есть на ружейных корпусах, с противоположных от экстракторов сторон. У "Левого" окошко слева, у "Правого" - справа, чтоб гильзы летели куда положено, в отбой, а не в лицевую пластину, например. Гильза. Патрон. Да, патрон.
Патрон. Миг. Вспышка. Сидишь на жестяном табурете, уперев спину в переборку, цилиндром зажатого меж пальцами патрона в такт музыке по исцарапанной, явно просто вырезанной горелкой из корпуса какого-то челнока и расправленной ударами кувалды поверхности круглого стола постукиваешь. Полумрак вокруг пропитан вонью немытых тел, дешевых сигарет, еще более дешевого пойла, и, кажется, кисловатым запахом рвоты.
Колонки на стенах надрываются, превращая любой разговор в настоящее испытание. У заставленной пустыми, сделанными для большего понта из гильз от ПЗО рюмками стойки громко спорят, обвиняя друг друга неизвестно в чем, рейдеры. Судя по нарисованным краской, похожим на эрегированные члены ракетам на кожанках, скорее всего, из "Ракет". Где-то слышится пьяный женский смех, кто-то радостно кричит что-то в духе: "Давай! Давай!".
Танцпол, вид на который тебе частично перегораживает в своей бронекуртке на фоне напольных прожекторов кажущийся просто глыбой, в кои то веки снявший смартхельм Фидель, наполнен дергающимися телами разной степени свежести, вперемешку с уровнями алкогольного и, похоже, наркотического опьянения. Справа - Сантьяго, твой босс. Для тебя, конечно, давно уже просто Санти или Морти, но ты знаешь, что он предпочитает полную версию своего имени, и стараешься называть его именно так. Куртка призывно мигает голограммами, алеет световыми кольцами, и буквально превращает его в маяк, на который в таком месте может прилететь любой мотылек. Но Сантьяго Мортиноцци не из тех, кто боится мотыльков, это ты знаешь точно. Слева - Кейто. Откинулась на табуретке к стенке овальной ниши, в которой вы и расположились. Распахнутая куртка светится не хуже, чем у босса, в ушах наушники, на лице бессменная маска. Покачивает остро торчащими в разные стороны будто спицы прядями черных волос в такт собственной музыки, щелкает пальцем по экрану коммуникатора, давя наползающие со всех сторон на экран разноцветные шарики. Стол, между тем, практически пуст, если не считать шлема под рукой у Фиделя, и револьверного гранатомета Кейто, который она, как обычно, просто бросила перед собой, у всех на виду.
Это "Дыра", круглосуточный клуб на третьей палубе "Кольцевой-Три", мегастанции внеорбитального базирования, и он, как по тебе, полностью оправдывает свое название.
- Слыш, ты, ебать..., - на плечо Санти ложится заскорузлая, с невымываемо впрессованной в каждую складку мазутной гарью, ладонь. Ее обладатель, густо заросший клочковатой щетиной мужик лет тридцати, с совсем недавно перебитым носом и покрытой очень нехорошо выглядящими язвочками шеей, одет в похожую на строительную робу куртку с нашитыми на плечи шевронами в виде черепов. Из-за ремня торчит, упираясь перемотанной черной изолентой рукояткой в расползающуюся ткань драного свитера, револьвер. Его мутный взгляд скользит по каждому из вас, задерживается на Кейто. Вонь помещения теперь перебивает гнилостный смрад его дыхания, - Ты че, хуле, а?
Ты замечаешь еще шестерых парней, что внимательно наблюдают за вами, сидя в нише на противоположной стороне зала. Моргнув, привычно чуть щуришь глаза, и на пару мгновений зумируешь изображение. Снова моргаешь, наводя фокус, и добавляя контрастный светофильтр. Те же нашивки, черепа. Рейдеры, как ты успел понять, ребята очень простые, и практически наверняка их банда называется не иначе, как "Черепа".
- Уйди, друг, - босс чуть качает головой, мол, нет, и ты успеваешь заметить, как Кейто разжимает механические пальцы, обхватившие, было, рукоятку торчащего из поясных ножен клинка.
- Я, это, слыш..., - мужик явно не собирается уходить и, зацепив плохо слушающейся ногой свободный табурет, подвигает его к столу, после чего просто берет, и усаживается между Фиделем и Санти, - Вы че, вы чьи, а?
Уложив грязные кулаки перед собой, смрадный полубомж морщится, будто учуял вонь сильнее той, что исходит от него самого, после чего кивком указывает на имперку, продолжающую давить пальцами шарики.
- Это че, бля, за не... Неуважение, а? Где синька? Где всё? Че, бля? Ты, бл...
Подошедший откуда-то сбоку мужчина вдруг хватает алкаша за воротник и дергает его назад так, что тот, крякнув, грузно падает на спину, завалив следом и сиденье. Незнакомец, между тем, особо не церемонясь, сначала впечатывает его затылком в пол, а потом, рывком протянув в сторону, втыкает лицом точно в угол ниши. В голове "Черепа" что-то сочно щелкает, и он остается лежать посреди окурков и мятых пластиковых стаканов. Глянув в сторону друзей вашего недавнего гостя, ты понимаешь, что они потеряли к вам всякий интерес.
- Прошу прощения за опоздание, - худощавый, стриженый почти налысо старик лет шестидесяти отряхивает друг о друга ладони, то и дело звякая металлом кожных заклепок, поднимает упавший табурет и, откинув полы бронеплаща, усаживается за стол, - У нас с Иварой, это местная звезда, в общем, у нас очень сложные отношения. Протонный шторм спутал планы, еле вышли на расчетное время.
Он виновато улыбается, и ты замечаешь, что его бледное лицо с впалыми, водянисто-голубыми глазами, покрыто сетью почти стершихся, геометрически правильных шрамов: скулы, щеки, глазницы, лоб. Армирование черепа, возможно.
Сантьяго бросает взгляд на незнакомца:
- Вы - Лис?
Все присутствующие и так знают ответ, это просто этикет, формальность, но он кивает:
- Сейчас, да.
- Что по людям?
Старик складывает пальцы замком, и упирает основания кистей в столешницу:
- Десять, как и договаривались. За такой срок подобрать что-то адекватное очень сложно.
- Нам не нужно адекватное. Нам нужно десять человек.
Ты слышишь свой голос. Слова складываются в голове сами собой, и ты произносишь их еще до того, как успеваешь об этом подумать:
- Сэр, контроллеры установлены?
Лис сует руку за пазуху, и передает тебе небольшой, с зажигалку, радиодетонатор. Улыбается:
- Пока добирались сюда, всех угостил бургерами из "Мо-То". Так что, у вас примерно двадцать часов на все про все. Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Ты убираешь пульт за отворот бронежилета:
- Я тоже.
Кейто отвлекается от коммуникатора и подает голос, кажется, впервые с тех пор, как вы сели за стол:
- Шлюп готов? Маяки, трекеры, триггеры-хуиггеры, все чисто?
Лис кивает:
- Да, все чисто. Первая палуба, пятый док. Люди там же.
-
В голове "Черепа" что-то сочно щелкает, и он остается лежать посреди окурков и мятых пластиковых стаканов.Должно быть, паззл сложился.
-
Очень крутая подача истории. Хочется узнать её всю. Ну и получающийся мир выглядит очень интересно, а образы персонажей запоминающиеся.
-
-
Вот поэтому и нужно давать образам раскрываться в сознании
-
-
-
Круто, да. Хороший переход к флэшбэку и обратно , и сам флэшбэк интересный и стильный. Амнезийных игр преимущество.
-
|
-
Визуализированный, красочный, яркий и живой: так можно охарактеризовать пост.
|
-
второго не помнишь, второй не ваш, какой-то левый
Как то грустно стало =(
|
-
О-о-о. Знакомая конечность. Пожимать ее бы не стал, нет. Нет. Nope. Nein.
|
|
-
Душевно. Ярко. Красиво. И держит в постоянном напряжении.
|
Босс. Всем. Кроссовок со штырем опробовал. Давить на носок пытаешься, чиркать об пол боковиной, подошвой, пятку мять, гнуть - ничего. Засел внутри, не хочет лезть. Наверняка работа с этой штукой завязана на какой-нибудь мелкой хитрости, чтоб щелкать жалом быстро и без лишних телодвижений, иначе какой вообще во всем этом смысл? Осталось теперь саму хитрость вспомнить.
Обувь на время в покое оставив, поднял махину помпового дробовика. Крепко сбитый, классического дизайна. Калибра, конечно, чудовищного - пара пальцев в дуло заходит легко. Судя по тому, что плотно сидящая на трубчатом магазине под шесть патронов пластиковая муфта черного цевья выглядит немного затертой, не прямо с магазинной полки. Хоть и не нулевой обкатки, но от того, как тебе кажется, даже еще более ухватистые, сглаженные от постоянных прикосновений рифления кольцевых выступов жмутся в ладонь как родные. Куцый штырь толстого ствола из вороненой до синевы стали ближе к массиву ствольной коробки накрыт полутрубкой симметрично перфорированного защитного кожуха, и тщательно отполирован. Каждая царапина, каждое пятно, все кажется знакомым. Крутанул дробовик в руках, примеряясь. Отличный. На правом боку приклада, ближе к стыку, утопленную в материал, и посаженную на две крохотные клепки прямоугольную табличку заметил. Гравированные буквы, стройными рядами по потемневшей от времени бронзе: "AWARD WEAPON: TPS-004984233-12 / RENGO SPECIAL STANDING AREA / JCPD-D12 / STATE TROOPER T. MORTINOZZI". Стальная обшивка торца - явно не заводского изготовления, но сделана максимально аккуратно, надежно и с равными интервалами проклепана по периметру. До хруста, так, что кровь прочь схлынула, вжались пальцы в сталь, в пластик.
И разжались. Клубы горьковатого табачного дыма вьются в сотрясающемся от раскатов отстукивающих танцевальный ритм битов. Ты помнишь, что звукоизоляции тут нет совсем не потому, что это слишком сложно или накладно. Дробовик, тот самый - перед тобой, стволом в сторону. Напротив тебя, в тени, за столом, среди шелка подушек и усыпанных блестками, едва прикрытых строчками купальников хрупких тел двух "девочек", развалился он. Грузный, толстошеий, в расшитом золотом пиджаке. Круглое, напоминающее блин лицо покрыто такими глубокими оспинами, что их не могут скрыть ни дым, ни полутьма. Блестит пот на покатом, морщинистом лбу. Блестит цепь на бычьей шее. Крест. Зубы. Золото. Папа в очередной раз пыхает сигарой и долго наблюдает за тем, как струящийся из волосатых ноздрей дым растворяется в окружающем пространстве.
- Твой батя не был пидором, ихо..., - помолчав, Папа продолжает, - но. Он был мусором. Это его ствол, так?
- Так, - говоришь ты, кивая еще до того, как успеваешь об этом подумать.
Несколько секунд молчания.
- Бери, - Папа кивает на дробовик, - заслужил.
Твоя ладонь ложится на приклад. И тут же огромная кисть, метнувшись сквозь завесу дыма словно молния, вцепляется в тебя. Сосиски огромных волосатых пальцев смыкаются на запястье, словно тиски. Навалившись огромным брюхом на край стола, и опрокинув пару хрустальных фужеров на серебряную тарелочку с лимонно-желтыми шариками "витаминок", Папа смотрит прямо в твои глаза. Зубчатые точки рубиновых зрачков вращаются под навесом кустистых бровей. Чуть слышное жужжание - и кости твоей руки затрещали словно тростник. Больно. Горит.
- И еще кое что, - Папа улыбается, показывая тебе штыри огромных золотых клыков, - хорошо отработал, эстас ун крак!
Тиски разжимаются, оставив на запястье глубокие, наливающиеся гематомами вмятины. Откинувшись обратно на диван, Папа приобнимает одну из девушек, которые, похоже, вообще не обратили внимания на его рывки, и немного склонив голову в сторону, чуть слышно говорит ей слово или два. Та, качнув копной торчащих в стороны будто солома желтых волос, согласно кивает.
- А теперь, чаваль, бери ствол и пиздуй отсюда.
Взмахом руки Папа явно однозначно предлагает тебе покинуть помещение. Подцепив дробовик неискалеченной рукой, ты встаешь с кресла и склоняешь голову в уважительном поклоне, после чего направляешься к перекрытому шторой из бусин выходу. Папа же, потеряв к тебе всякий интерес, утробно хохочет, рассказывая какую-то шутку подсевшей к нему на ногу девчонке.
- Санти, тормозни.
Когда ты раздвигаешь шелестящие нити плечом, выходя в утопающий во вспышках стробоскопов зал, крепкий мужчина в облегающей серой майке с морф-аппликацией в виде насилующего карикатурно изображенного мэра Джефферсона питбуллера, на голое тело, джинсах от "Peninjo" ценой в машину эконом-класса, и мигающих подошвами в такт музыке кроссовках, прихватывает тебя за локоть. Это Пабло, твой близкий.
- Тебя Старый искал.
Старый - так вы зовете промеж собой Диего. Но не в его присутствии, нет.
- С хуя ли? - слышишь ты собственный голос.
- С рояли. Слышь, помнишь ту узкоглазую: Кейбо, Бейбо?
Ты помнишь.
- Кейто. Пизданутая хуйня без рук.
- Ну да, она.
- И чего?
- Того, остиа! - Пабло ухмыляется, - Теперь она с нами, короче.
- Ебать, - говоришь ты.
-
-
Неожиданные повороты, тут и там. Сила. Мощь.
|
-
Не за конкретно этот, но за все.
|
|
-
И последнее. Под курткой лежит защитная лицевая маска из черного углепластика, на широкой крепежной ленте из эластика. Бесполое и абсолютно бесстрастное лицо с плотно сжатыми губами и острым носом. Глазницы перекрыты вставками из прозрачного и прочного как металл пластика.ссылка
|
-
Спасибо что... вернулся)
Жуть объёмная и подробности ясные.
Хороший пост
|
Босс. Всем. Заправив окончательно растерявший объемы член в трусы, подтянул штаны. Беззвучно стянулись вокруг талии, мягко облепив бедра. Утепленные, черной пряжи носки на ноги натянул, поднял практически невесомый кроссовок, на правую ногу. Красный глянец боков, вязь серебристая: "ROBERTINO SPORTS" вдоль бортиков, то ли кислотно-желтые, то ли ярко-зеленые шнурки, в свете бипера не разобрать, носок из белоснежного пластика, но крепкий как железо, подошвы мягкие словно желе, но стоит прожать ногтем, как тут же быстро твердеют, буквально каменея, если давить и давить. И, кажется, вроде бы, возможно, в подошве есть выкидной штырь из бронепластика. Почему-то, вот, есть такое ощущение. Не помнишь, правда, как его "прожимать". Натянул кроссовок. Вжихнув чуть слышно, шнурки стянулись вокруг ступни, надежно зафиксировав обувь на ноге. Второй кроссовок. Снова шнурки сами собой затянулись. На багрового цвета спортивных штанах тоже надпись, вязью как на кроссовках: "RS", на штанине левой, у бедра. Сами штаны, кажется, не весят вообще ничего, но, при этом, почему-то не дают морозу вокруг кусать тебя за ноги. Толстовку встряхнул, сунул руки в рукава. Серебристо-серая, плотная, мягкая, и очень теплая, с капюшоном неотъемным. "JERICHO-CITY NEVER SLEEPS", поперек спины. Бледно-голубым - густо-фиолетовым, бедно-голубым - густо-фиолетовым. Да, надпись мигает, меняя цвет. А под ней - пальм пара, качаются на ветру, волн синева катится на золотой песок, зданий башни тянутся ввысь. Заныло что-то в затылке, кольнуло неприятно. Морф-аппликации. Ну, бывает.
Куртку нашел, поднял, попутно спутнице передав усиленные наколенниками джинсы. Куртец, на первый взгляд, простой - черная кожа, серебряная зубчатка автозастежек, полурукава модные, по локти. На второй, конечно, не совсем простой. Многослойный защитный каркас, собранный из нескольких десятков тончайших слоев армоткани, ловко вшит в подкладку, формируя, фактически, непробиваемый для осколков, мелких калибров и всяких заточек барьер, а термоизоляционное покрытие "кожи", по идее, должна держать температуру в пару тысяч по Цельцеру. Как долго, правда, не знаешь. Или не помнишь. Как только взял куртку в руки, тут же пыхнула точками крохотных гологенераторов, окутав рукава сияющими, словно сотканными из пульсирующего света голографическими кольцами. Кроваво-красные буквы, мерно вращающиеся по часовой в кроваво-красных границах кроваво-красных колец: ">CUT>YOU>OFF!>", ">ARE>YOU>NUTS?>", ">DIE!>DIE!>DIE!>", ">FUCK>YOU!>", ">SUCK>MY>DUCK>", ">EAT>SHIT>", ">HEY>FAG!>". Полыхнули цифры алым, во всю спину: "|0|5|". Накинул на плечи. Уверен почему-то, что твоя. Замурлыкала тут же, обдавая торс волнами подогретого воздуха, наполнила им рукава, окатила жаркой волной спину. Тепло. Очень даже.
Пока наклонялся и одевался, тело словно начало оживать. Потянулся за толстовкой - вздулись гофрой стальных канатов тугие перевития мускулов рук. Куртку поднял - проступили литыми плитами грудные мышцы. Мерно и мощно урчит что-то где-то в центре груди, наполняя жаркой пульсацией жилы. Кулаки хрустко сжимаются. Заерзали ритмично клепки отбойников на костяшках. Доля секунды - с шипением стравили излишки сжатого воздуха крохотные лючки, открывшиеся, как тебе кажется, прямо в основании кистей, и снова сомкнулись, став неприметными пуговками на коже.
Щупаешь кожу головы, сзади. На затылке, почти у самой шеи, небольшая, в пару ногтей, площадка холодного металла. Или керамики. Округлая, с короткими и куцыми "лапками", штук шесть их. Судя по всему, намертво утоплена в коже, и ввинчена прямо в кость черепа. Не болит, не чешется.
Кулаки. Взгляд снова цепляется за кисти рук. И они сжимаются будто сами собой. Вспышка. Миг. Нет больше комнаты. Ничего нет. Есть только ты. Кулаки. Украшенные россыпью золотых перстней пальцы, дутый браслет-плетенка в сантиметр, с золотым же крестиком-шармом. Отбойники правого кулака исцарапаны, на тыльной стороне кисти вспух длинный и глубокий, до костей, стянутый хирургическими скобами и залитый биогелем порез. Ты, рокот далекого прибоя там, где океан грызет золото пляжной полосы. Ночь. Утопающие в сполохах бесконечных голореклам башни гигамоллов, развлекательных хабов и жилых комплексов за спиной. Парковка? Стоянка? Не помнишь. Плоский будто скат-робару, снежно-белый спорткар где-то там, в тени пальм. Снег и золото, ничего лишнего - просто стрела. Какая-то гурровская новинка, таких и десятка на весь город не наберется. Смуглокожий, худощавого сложения, стриженый почти под ноль и совсем седой мужчина лет пятидесяти курит, прислонившись к его бамперу. Босиком, в цветастой, мандариново-оранжевой рубашке с короткими рукавами, и широких, серого цвета шортах, золотой цепью толщиной в твой указательный палец на груди, и неоританским крестом, в твою ладонь, поверх покрытой вязью замысловатых татуировок кожи, там же. Завидев тебя, отправляет крутящийся бычок в невероятно далекий полет, и приветственно раскидывает руки в стороны. Точки его зрачков пылают в полумраке стоянки будто угли, а те самые руки, что он так дружелюбно тебе демонстрирует, больше похожи на литые из пластика цвета слоновой кости конечности какой-нибудь статуи. Его обветренное лицо расплывается в улыбке, и мягкое сияние светящихся будто золотые фонарики зубов озаряет все и вся на пару метров вокруг. Хриплый, с едва заметной металлической ноткой голос хорошо тебе знаком. Это Диего, левая рука Папы, и твой шеф:
- Морти, сынок. Как все прошло?
-
-
-
Еее, и вновь градусы по Цельцеру. Радостно.
|
-
Ох уж этот Подай. Только очухался, а уже давай массивные продолговатые предметы ощупывать.
С возвращением, Туч.
|
-
Такого горячего начала у меня ещё не было.
-
+
Ну, это, как его, а вот: На старт! Внимание! Марш!
|
-
Эти животрепещущие подробности. Они накрывают с головой.
-
|
-
Хорошее начало, внезапное и заставляющее сразу думать и действовать.
-
Welcome back, commander!
Отличное начало, шикарная образность, интригует.
|
-
Не знаю, удачный ли это выбор протагониста или мой вечный рак кубов, но спасибо за хардовый старт.
|
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
за тонкий юмор в комментарии к посту Swin'a в модуль 'Nam' за 24.09.13 21:41. особенно за картинку. убило!
-
Бесподобный перс! Уже плюсовал и ещё плюсую!
-
Флиппер 40.000 Сага Эдишн )
-
Пробирает же. Последняя часть, про мультфильм.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Хороший вкус, у этого Мависа.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Именно этого твои игроки (включая меня) готовы ждать очень долго.
(Первый доступный мне "плюс") =)
-
Неплохое начало миссии )))
-
Такого дрона нужно назначить главой ЦИК.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Словно сам тут проснулся :)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Кому сок и бутерброд, а кому расстрел вне очереди. Душевно.
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Шипящий щелчок. Щипнуло кожу болью где-то между затылком и основанием шеи. Тут же конечности отнялись. Отказался слушаться язык. Замерли глазные мышцы. Накрыло сознание пеленой мрака. Тишина и покой
Он сказал поехали и... тишина и покой.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Просто потрясающе. Великолепная атмосфера, невероятное внимание к деталям..
Ожидание определённо того стоило.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Корпораты, конечно, те еще говнюки, но в музыке толк знают.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Комплект Брика - это что-то
-
-
Подробно, достоверно и "SEX PREDATOR" же.
-
-
Брику майку из Геленджика подогнали.
-
-
Ваза просто неподъемная.
Призрак Хартона должен улыбаться.
-
Как всегда круто. Множество мелких деталей рождают яркие образы, вникать в пост одно удовольствие.
-
спортивные трусы с кондиционирующей вставкой
Надо полагать, не просто же ткань-сеточка в нанотехнологическом мире... Эх.
GlobalCOM. Мечты сбываются.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
манямирок чарунгчан разрушен.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Если в кулак сжать кисть - нормально
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
MAARDO GC / REDGARZAR MALLORG / GARRUD: |||Умрёшь - начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
|
-
Видимо, котлета по-киевски не так фотогенична как, скажем, какой-нибудь маффин.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
И как теперь со спонтанной лезть в капсулу по штатному?
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
подробности смерти... буэээ
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- помощник Р. Хартон утилизирован;
Немного добра от Корпорации
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
малютки-слаймы обеспокоены и хотят на ручки!
-
*вздох умиления* слаймики тянут лапки и просятся на ручки. оооуууу, какая прелесть!
|
-
Бедный Бобик. Я знал его, Горацио
)
|
-
И ОТРУБЛЮ МАЧЕТОИ НОГИ СУКА
-
Записка просто с ума сойти!
-
-
-
Записка - это что-то! :D
один наш капетан ево зовут андреи он взял боицов и деает икспи икспедке нопадения на ваших патрулеи в гарах рядам с утесам клык змеи. с ним велекан с ним 6 5 боицов у него автаматы и они будут грабет.
Оп-па!
-
-
-
Памяти КД. Камин, жалко, не спиздил его помощник.
-
если ты опят оставеш мало золота я тебя повешаю. обнемаю твои брат и не воруи мою гронату у меня другои пока чето нет
+++
-
-
ЕЛСЕ ТЫ СЧЕТАЕШЬ ЧТО ЭТОТ ПОСТ ПЛАХОИ ТО Я ТЕБЯ НАИДУ И ОТРУБЛЮ МАЧЕТОИ НОГИ СУКА
-
Я не могу оценить происходящее в контексте, но то, что творится под спойлером.
Казама Джин: помним, любим, скорбим... но дело его живет.)))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
а всё лучшее - ждет впереди;
не надо печалиться, вся жесть - впереди)
|
|
Проводив взглядом копский "Бобик", Буйцов направился к "Скорой". А там - свои. Обещают труп упаковать, препарировать, проанализировать и на "адрес электронной почты" всё слить. Молодцы какие. Пожал руку доктору, на всякий-пожарный. Поблагодарил за оперативность, парой фраз дежурных с ним и с водилой "неотложки" перекинулся. Погода, политика, рост цен на бензин - такое. Врачей надо любить и всячески уважать, особенно - врачей ведомственных. Никогда не знаешь, кто тебе посреди горящего лагеря морду лопнувшую шить-латать будет и свинец из гузна ковырять.
Прошелся по округе, потряс авторитетом перед парой зевак. Сегодня они глазеют на труп, а завтра в этом, как его, в "Инстаграме" об этом пишут как Кадыров какой-нибудь. "Кого-то заебашили лол))) / photo_trupa.jpg". Не надо нам такого, правда.
По поводу свидетеля узнав, обрадовался несказанно. Раз не обгадился он, раз не просил у товарища младшего лейтенанта запереть его в камере и позвонить в МЧС, ФСБ и сенатору МакКейну, значит или не видел ни хрена, или "клиента" какой-нибудь поехавший питбуль попортил, которого нерадивые хозяева в унитаз смыли. Или там про крокодилов было? Не суть, короче. Главное - голяк, вероятней всего. Но съездить надо бы.
Глянул на бутылки битые, присмотрелся к почве вокруг. Неужели на праздник спешил безвременно почивший гражданин? Полные бутылки были, нет? Если полные - пакет подобрать, изучить. В зоне видимости если магазин такой есть - сходить, поспрашивать продавца на предмет "ночных гостей". Может, нервничал он, гость этот, слежку чуял или еще чем с доброй заприлавочной душой поделился. А если пустые были, то хрен с ним тогда, с пакетом. Да и с магазином тоже.
Шерсти клок когда нашел, загрустил. Мурка-мутант, не иначе. Еще и воняет, зараза. Пинцетом подцепил аккуратно его, в пакетик для улик сунул. Подписал: "Буйцов / 09:07, 24.09.13 / комплексный анализ". Надеюсь, поймут, что не с задницы моей, а улика. К "Искре" направился, труп изучающей. Скользнул взглядом по останкам, головой качнул только: - Никак совсем бомжи выхинские озверели... (пакетик с образцом продемонстрировал) Шерсть. Фимиам очень специфический и резкий, местные Жульки так вонять не должны. Сдам на анализ, а там посмотрим. Плюс - есть у нас свидетель, некий Петр Васильевич. Скорей всего - не видел ничего толком, раз спокойно смог с сотрудниками пообщаться. Так вот, Алёна Евстратовна
-
-
-
Подписал: "Буйцов / 09:07, 24.09.13 / комплексный анализ".
Рору
|
-
Обстоятельный такой водила.
-
-
-
Старый, битый жизнью чловек,
-
Все серьезные. Один ты, Лев Анатольевич, снова частным извозчиком подрабатываешь.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Рассказ для Тайлер прелестный, почему-то никто до сих пор не заметил. Поскольку мне только недавно выдали возможность плюсы раздавать, начну с этого поста. :)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- затаившийся в недрах кармана зубной орб никак не отреагировал на заявления о своем похищении;
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Не бриться тогда, когда вас просят побриться - еще хуже
-
М-да, видимо зря я факи в камеры тыкал. Оно таки все видит )
-
надо завязывать читать чужие ветки. Спойлеры - зло
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Забыл отметить, что нельзя просто эту скрупулезность в проработке деталей не плюсовать. Очень зримо и реалистично.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Шикарно, чтоб мне лопнуть.
-
как в XCOMе, ёпты-мопты! Операция "БУХОЙ ТУМАН"!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Отлично.. очень сочно и красочно. На минуту даже позавидовал своему альтер-эго.
-
Подробности отличные. Ни одна деталь не ускользнула.
Я читаю эти отчеты и поражаюсь )
-
Это настолько круто, что нет слов.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Не перестаю удивляться скурпулезности и дотошности подхода. Мелкие детали дают сеттингу такую глубину, какую не даст трехтомная история мира. Даже без всякого экшена интересно читать чисто "на заценить".
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
(Дополнительная информация)
- ты не можешь назвать своего нынешнего командира лучшим учителем из всех тобой когда-либо виденных
Спасибо, поржал ))
-
|
-
+ про разные ракурсы очень и очень величественное сравнение
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
все забываю этот тест плюсануть. это круто. особенно вопрос про вампов. но тсссс же. правда не для пакетов с кровью
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- холодильника или конструктивно схожего с ним агрегата нигде нет
До чего же я предсказуема! :D А ведь еще даже не намекнула, что собралась заняться наведением мостов при помощи кормления ))
-
Проработка деталей, в том числе и инструкций по пользованию — это просто что-то. Пора бы привыкнуть, но не получается.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Здорово. И конфликты между игроками решил сразу.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Сразу не плюсанула, исправляюсь =)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Все гут, но за динамично изменяемую виртуальную среду полной детализации "Шибальба" в особенности.
-
Чем-то напомнило "Portal". В экспериментальной среде подопытных "ведут" и детально "инструктируют". А еще тэги потекли.
-
Инструкция радует несказанно! - поешь (походные пайки входят в стандартный комплект боевого снаряжения, но совместный прием пищи сплачивает коллектив);
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- любая попытка побега карается ликвидацией и помещением оцифрованного слепка сознания бойца на перманентное пребывание в темпоральноускоренную динамично изменяемую виртуальную среду полной детализации "Шибальба"
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Страшный какой. У Тео дежавю явно будет.
-
волки - волками. а ледяные гиганты - ледяными гигантами.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Sociology approves this post.
-
Часто ли ты занимался онанизмом в подростковом возрасте?
-
-
Простите, я не удержался. 01. Видел ли ты когда-нибудь представителей разумных форм ксенобиологической жизни (на снимках, по телевизору, вживую)?
[да] | [нет]
02. Доводилось ли тебе лгать близким людям?
[да] | [нет]
03. Закончив с кем-то спор, продолжаешь ли ты его вести мысленно, приводя все новые аргументы в защиту своей точки зрения?
[да] | [нет]
04. Серьезный ли ты человек?
[да] | [нет]
05. Как часто ты употребляешь в речи матерные слова?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
06. Видел ли ты когда-нибудь инквизиторов из Комитета Национальной Безопасности ССС (на снимках, по телевизору, вживую)?
[да] | [нет]
07. Хотел бы ты стать космодесантником РВС ССС?
[да] | [нет]
08. Как часто у тебя бывали дни, когда ты без достаточных оснований находился в угрюмом и раздражительном настроении?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
09. Являешься ли ты общительным человеком?
[да] | [нет]
010. Веришь ли ты в то, что смерть не является конечной точкой существования сознания?
[да] | [нет]
011. Можешь ли ты назвать себя предприимчивым человеком?
[да] | [нет]
012. Как часто ты употребляешь алкоголь?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
013. Если бы тебе предложили ультимативный выбор из трех профессий, кем бы ты предпочел стать?
[фотомодель] | [рудодобытчик] | [библиотекарь]
014. Сможешь ли ты застрелить ребенка, если будешь точно знать, что не понесешь за это никакой ответственности?
[да] | [нет]
015. Волк или ястреб?
[волк] | [ястреб] WINTERFEEEEEEEEEL!!!!!111
016. Видел ли ты когда-нибудь представителей Мидмирской Империи (на снимках, по телевизору, вживую)?
[да] | [нет]
017. Как часто тебе доводилось лгать представителям законной власти?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
018. Какое оружие ты бы выбрал, если бы тебе предстояло столкнуться с пехотой противника в технических тоннелях?
[дробовик] | [мачете]
019. Пугает ли тебя вид крови?
[да] | [нет]
020. Стараешься ли ты избегать выполнения работы, связанной с большой ответственностью?
[да] | [нет]
021. Смог бы ты убить человека?
[да] | [нет]
022. Испытывал ли ты в детстве иррациональный страх, когда оставался один в помещении?
[да] | [нет]
023. Часто ли ты занимался онанизмом в подростковом возрасте?
[да] | [нет]
024. Бывает ли тебе трудно длительное время спокойно сидеть на стуле?
[да] | [нет]
025. Можешь ли ты быть приветливым с людьми, не открывая своего истинного отношения к ним?
[да] | [нет]
026. Мешает ли тебе громкая музыка сосредоточиваться на выполняемой работе?
[да] | [нет]
027. Красный или черный?
[красный] | [черный]
028. Часто ли у тебя без причины меняется настроение?
[да] | [нет]
029. Приходилось ли тебе лечь спать в хорошем настроении, а проснуться в удрученном?
[да] | [нет]
030. Девственник ли ты?
[да] | [нет]
031. Считаешь ли ты, что настроение человека во многом зависит от погоды?
[да] | [нет]
032. Если бы ты узнал о существовании неисчислимого множества вселенных помимо той, в которой находится Галактика Млечного Пути, тебя бы это шокировало?
[да] | [нет]
033. Сможешь ли ты сделать первым шаг к примирению, если тебя кто-то оскорбит?
[да] | [нет]
034. Куришь ли ты?
[да] | [нет]
035. Смог бы ты выступить на сцене в качестве оратора перед большим количеством зрителей?
[да] | [нет]
036. Смог бы ты отрубить человеку руку?
[да] | [нет]
037. Смог бы ты застрелить беременную женщину, если бы она представляла для тебя реальную опасность?
[да] | [нет]
038. Случался ли с тобой когда-нибудь истерический припадок или приступ неконтролируемой агрессии?
[да] | [нет]
039. Можешь ли ты назвать себя общительным человеком?
[да] | [нет] И еще раз нет.
040. Можешь ли ты выйти из себя и дать волю рукам, если тебя кто-то умышленно рассердит?
[да] | [нет]
041. Веришь ли ты в существование цивилизации вампиров, которые скрываются среди людей и тайно манипулируют многими аспектами жизни социума?
[тысячу раз да] | [нет]
042. Понравилась ли тебе четкость и слаженность работы оперативных сотрудников, которые проводили рейд?
[да] | [нет]
043. Нравится ли тебе декламировать стихи?
[да] | [нет]
044. Будешь ли ты испытывать дискомфорт, если тебе придется спуститься в темный подвал?
[да] | [нет]
045. Как часто ты занимаешься спортом?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
046. Бывало ли тебе трудно заснуть из-за того, что ты целый день размышлял о своем будущем?
[да] | [нет]
047. Как часто тебе снятся кошмары?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
048. Может ли тебе так сильно мешать косо висящая картина или неровно расстеленная скатерть, что желание устранить эти недостатки станет неконтролируемым?
[да] | [нет]
049. Случалось ли тебе вступаться за человека, с которым кто-то поступал несправедливо?
[да] | [нет]
050. Есть ли у тебя привычка проверять перед тем, как уйти, везде ли выключен свет, закрыта ли дверь?
[да] | [нет]
051. Следишь ли ты с большим вниманием за тем, чтобы каждая вещь в доме лежала на своем месте?
[да] | [нет]
052. Сильно ли ты переживаешь, если горе случилось у другого человека?
[да] | [нет]
053. Если бы тебе в руки попался человек, убивший всех твоих близких, ты бы устроил самосуд или передал его представителям законной власти?
[самосуд] | [передал]
054. Тянет ли тебя иногда смотреть вдаль, даже если в поле зрения не находится ничего привлекающего внимания?
[да] | [нет]
055. Всегда ли ты бываешь прямодушным с новыми знакомыми?
[да] | [нет]
056. Если бы тебе предложили ультимативный выбор из трех мест жительства, где бы ты предпочел жить?
[один из Миров-Праймов Терранской Федерации] | [один из Центральных Миров Союза Свободных Систем] | [один из Миров-Курортов ТГК "GlobalCom"]
057. Возникала ли у тебя когда-нибудь мысль против воли броситься из окна, под приближающийся пневмопоезд?
[да] | [нет]
058. Являешься ли ты вегетарианцем?
[да] | [нет]
59. Ты легче запоминаешь какую-то ситуацию в целом, чем ее подробности?
[да] | [нет]
060. Сможешь ли ты застрелить безоружного старика, если будешь находиться при исполнении служебных обязанностей и получишь соответствующий приказ от своего непосредственного руководства?
[да] | [нет]
061. Ромашка или орхидея?
[ромашка] | [орхидея]
062. Часто ли ты задумываешься над тем, какое влияние твои поступки оказывают на окружающих людей?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
063. Для тебя важно то впечатление, которое ты производишь на окружающих?
[да] | [нет]
064. Часто ли ты смотришь на небо?
[да] | [нет]
065. Любишь ли ты фотографироваться?
[да] | [нет]
066. Камень или песок?
[камень] | [песок]
067. Считаешь ли ты себя обидчивым?
[да] | [нет]
068. Дрожит ли у тебя голос, когда ты сердишься или очень волнуешься?
[да] | [нет]
069. Любишь ли ты смотреть на огонь?
[да] | [нет]
070. 2 + 2 * 0 - 2 = ?
[2] | [0] | [-2]
071. Как часто ты смеешься по тому или иному поводу?
[постоянно] | [часто] | [какой размытый вопрос] | [редко] | [никогда]
072. Веришь ли ты в бескорыстную дружбу?
[да] | [нет]
073. Как часто тебе доводится рисовать что-либо, сочинять прозу или стихи, петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
074. Бросаешь ли ты игру, если начинаешь проигрывать?
[да] | [нет]
075. Смог бы ты выполнять кропотливую черную работу так же медленно и тщательно, как любимое тобой дело?
[да] | [нет]
076. Приступая к выполнению сложного задания, стараешься ли ты не думать о возможных трудностях?
[да] | [нет]
077. Веришь ли ты в то, что успех в жизни скорее зависит от случая, чем от расчета?
[да] | [нет]
078. Нравится ли тебе принимать гостей?
[да] | [нет]
079. Хотелось бы тебе еще чему-нибудь научиться помимо того, что ты уже умеешь?
[да] | [нет]
080. Любишь ли ты заводить новые знакомства?
[да] | [нет]
081. Согласен ли ты с тем, что цель всегда оправдывает средства?
[да] | [нет]
082. Если бы ты умирал от голода и кто-то предложил тебе съесть сырые собачьи яички, ты бы согласился?
[да] | [честно, нет]
083. Случалось ли тебе говорить людям что-либо такое, во что ты сам не верил, но утверждал из упрямства или наперекор другим?
[да] | [нет]
084. Беспокоит ли тебя возможная глобальная экологическая катастрофа?
[да] | [нет]
085. Способен ли ты высказать свое мнение публично, даже если знаешь, что оно противоречит точке зрения вышестоящего руководства?
[да] | [нет]
086. Склонен ли ты отрицать свою вину в допущенной ошибке и отыскивать подходящую для данного случая отговорку?
[да] | [нет]
087. Раздражают ли тебя люди, которые появляются в общественных местах в состоянии алкогольного или наркотического опьянения?
[да] | [нет]
088. Удачно ли ты выбрал свою профессию?
[да] | [нет]
089.Сможешь ли ты изменить свой прежний взгляд по тому или иному вопросу в результате серьезной дискуссии?
[да] | [нет]
090. Доводилось ли тебе когда-нибудь убивать человека?
[да] | [нет, но хотелось]
091. Состоял ли ты когда-нибудь на учете у психиатра?
[да] | [нет]
092. Любишь ли ты анализировать свои поступки?
[да] | [нет]
093. Изменял ли ты когда-нибудь свое решение под влиянием уговоров обаятельного человека противоположного пола?
[тысячу раз да] | [нет]
094. Доволен ли ты своей внешностью?
[да] | [нет]
095. Крыса или ворона?
[крыса] | [ворона]
096. Часто ли тебе удается предугадать надвигающиеся неприятности?
[да] | [нет]
097. Кажется ли тебе, что окружающие люди недооценивают твои способности и знания?
[да] | [нет]
098. Предпочитаешь ли ты стабильность частым переменам в обстановке?
[да] | [нет]
099. Как часто ты принимаешь снотворные или успокоительные препараты?
[постоянно] | [часто] | [иногда] | [редко] | [никогда]
100. Всегда ли ты выполняешь данные тобой обещания?
[да] | [нет]
-
Жду не дождусь когда его пройдет персонаж с отрицательными значениями интеллекта и мудрости.
-
-
-
-
Отличный текст, но количество вопросов...
-
-
-
-
-
Эх, а плюсану и я! Тест-то - риальне офигенный же!
-
Прям интрига с этим тестом
-
Плюсану здесь, чтобы не рассыпать по дублям. Очень толково. Вампиры порадовали. Бэтману пламенный привет (%
-
Прочитал на главной. Контракт прекрасен! Впечатлен фантазией :)
__________________________________________________
___________________________¶¶¶____________________
_______________________¶¶¶¶__¶¶¶__________________
______________________¶¶_______¶__________________
_____________________¶¶_______¶¶__________________
____________________¶¶_______¶¶_______________¶¶__
____________________¶________¶¶¶_____________¶¶¶__
____________________¶_________¶¶____________¶¶¶___
___________________¶¶_________¶¶___________¶¶_____
____________________¶_________¶¶__________¶¶______
____________________¶¶________¶¶_________¶¶_______
____________________¶¶________¶¶________¶¶________
_____________________¶¶¶_______¶¶_______¶_________
_____________________¶¶_________¶¶¶____¶¶_________
_____________________¶¶___________¶¶__¶¶__________
_____________________¶¶____________¶¶¶¶___________
_____________¶¶¶¶¶¶¶¶¶______________¶¶____________
__________¶¶¶¶_¶¶¶¶_¶¶______________¶¶¶___________
_______¶¶¶¶__¶¶¶___¶¶_______________¶¶¶___________
______¶¶¶____¶¶___¶¶_________________¶¶___________
____¶¶¶_¶¶¶¶¶¶¶_________¶¶¶__________¶¶________¶¶¶
___¶¶¶_______¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶________¶¶______¶¶¶¶_
__¶¶____________¶¶¶¶_____¶¶¶¶¶_______¶______¶¶¶__¶
__¶¶____________________¶¶__¶¶______¶¶____¶¶¶__¶¶¶
__¶¶¶___________________¶¶__¶¶__________¶¶¶__¶¶¶__
____¶¶¶_________________¶¶¶¶¶¶¶_________¶¶__¶¶¶___
___¶¶¶¶¶¶______________¶¶¶___¶¶¶_______¶¶_¶¶¶_____
__¶¶_¶¶¶¶¶¶¶______¶¶__¶¶___¶¶_¶¶_______¶_¶¶_______
___¶___¶¶¶¶¶¶¶¶¶__¶¶¶¶¶____¶¶_¶¶_____¶¶__¶________
___¶¶¶¶_____¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶_____¶¶¶¶_____¶¶¶¶¶________
_____¶¶¶¶¶¶¶¶_______________¶¶¶¶¶_____¶¶__________
_____¶¶_________________¶¶¶¶¶¶¶¶¶_____¶___________
______¶¶¶¶______________¶¶¶__¶¶¶¶____¶¶___________
________¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶____¶¶_____¶¶___________
_________¶¶____¶¶¶¶¶¶¶¶______¶¶¶____¶¶____________
__________¶¶_______________¶¶¶¶_¶¶¶¶¶_____________
__________¶¶¶¶¶__________¶¶¶¶_¶¶¶¶¶_______________
____________¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶¶__¶¶¶__________________
______________¶¶¶___________¶¶____________________
________________¶¶¶¶¶¶_¶¶¶¶¶¶_____________________
__________________¶¶¶¶¶¶¶¶________________________
__________________________________________________
|
Мезгоев. Решив проверить, кто или что издает этот стук, ты свернул в сторону и двинулся параллельно виднеющемуся вдали горному хребту. Щелк. Пять секунд. Щелк. Тишина. Потом – окрик, эхом от скал отразившийся. И снова слов не разобрать, но теперь уже нет сомнений в том, что источником шума является человек. Щелк. Еще секунда. Щелк. Громче и громче. Щелк. Металл о камень. Или камень – о металл. Щелк. Щелк. Крик. Ясно уже, что мужчина орет. "Бля-я-я-яа-а-а-а!!!..", как-то так. Щелк. И вот уже можно различить лязг цепей. Еще три десятка шагов. Снова вопит. Примерное содержание позывов уловил даже. "Су-у-у-ука-а-а-а-а!!!..", "Мра-а-а-а-азь, су-у-у-у-у-ука-а-а-а, убью-юу-у-у-у!!!..", "По-о-о-омо-о-о-оги-и-и-и-те-е-е-е!!!". Такое вот.
Еще ближе. Вскарабкался на очередной покатый кусок расколовшейся вдребезги скалы, осмотрелся.
Вот оно. Относительно просторная, метров тридцать на тридцать, скрытая от посторонних глаз массивными шпатовыми пиками и достаточно ровная площадка с торчащей из грунта каменной плитой, над которой нависает грузный и высокий утес, на покатом боку которого можно различить грубо выдолбленные примитивными инструментами ступени. Судя по следам от траков, колес и подошв на песке вокруг, которые еще не успел замести ветер, не так давно здесь было что-то вроде собрания, в котором участвовал минимум один гусеничный вездеход, пара-тройка легковушек, несколько мотоциклов и не меньше пары десятков человек. Приехали и уехали все по одной и той же песчаной тропе, которой пользуются, судя по всему, не просто редко, а очень редко. Петляя меж валунов, ее неприметная лента быстро теряется из виду за скалами. Сама же площадка, судя по пяти свисающим с обелиска ржавым цепям, черным потекам и кляксам на окрестных камнях, вони протухшей плоти и увязшим в пыли изломанным костям, представляет собой нечто вроде места долгой и, наверное, страшной казни.
Источник звука тоже увидел. Даже три источника. Люди. Пара мужчин и женщина – все абсолютно голые, грязные, побитые и исцарапанные. Разодранная в клочья одежда тлеет бесформенной и бездымной грудой почти сгоревшего тряпья чуть в стороне. Обуви, впрочем, нигде не видно.
Первый – среднего роста, крепкого сложения коротко стриженый мужчина. За левую руку вздернут. Бельмо на левом глазу, несколько оспин-отметин, чем-то раскаленным оставленных – вокруг глазницы, а радужка правого – бледно-голубая. Татуировок россыпь на загорелой коже, росчерки шрамов. На правом плече – череп, пламенем объятый, на левом – буква "W" угольно-черная, на коленках по звезде, на груди – достаточно подробно воссозданный в виде нательного рисунка птичий скелет с широко раскинутыми в стороны прутьями лишенных даже намека на плоть или перья крыльев, что увиты спутавшимися лозами колючей проволоки. Чуть ниже подпись, "РАЙСКИЙ КРАЙ". На шее еще, под подбородком – "режь". Крутанулся, пытаясь поточней удар нанести. На спине, от лопатки до лопатки, воссозданная в цвете "морда" ярко-красного внедорожника, об радиаторную решетку которого расшибся и частично развалился на части огромный, но абсолютно несуразный, коротколапый и пучеглазый скорпион. Зажав в правой руке увесистый осколок шпата, раскачивается изукрашенный пленник из стороны в сторону и время от времени клацает камнем по толстой железке оковы. Судя по тому, что висит он с краю и амплитуда его раскачиваний довольно широка, просто каким-то образом умудрился дотянуться до обелиска и выдрать кусок из его растрескавшегося основания. Впрочем, металл крепче шпата, и все попытки "висельника" хоть что-то сделать порождают лишь новые вопли и уносимую ветром серую крупу каменной крошки. На шее болтается прикрученная проволокой фанерка. Черным по серому: "ПРЕДАТЕЛЬ".
Второй – высокий, плотно сбитый и мускулистый то ли репликант, то ли афрофедерат. Забритая до скрипа голова, похожие на пару плавающих в бензине маслин глаза, сплюснутый нос, крупная нижняя челюсть. Тянется от дальнего края левой ключицы к правому бедру рваный лилового цвета шрам, светлая метка от рубленого удара у основания шеи виднеется. Росчерки изображающих растительные орнаменты татуировок на столбообразных руках проступают, чернеет поперек груди наколка-подпись "RITAN", татуировка-крест на левом плече и нечто, изображающее то ли ангела, то ли просто крылатого человека – на правом. Пара давно заживших отметин от пулевых ранений рядом с пупком, некогда разбитые в хлам и кое-как сросшиеся, бугристые коленки, на правой щиколотке – заметный след от сотни раз стиравших кожу и десятки раз раздиравших мясо кандалов. Табличка: "НАСИЛЬНИК".
Третья – среднего роста, жилистая, скорей смуглокожая, чем загорелая, кареглазая женщина лет тридцати – тридцати пяти. Короткие и, наверное, совсем светлые волосы, что от пыли и грязи свалялись, став желтовато-серыми, метка-цифра на левом виске "16", у наружного края правого глаза – пара слезинок черных, на спине с остро торчащими лопатками – десяток бурых и уже много лет как заживших полос, хлыстом оставленных, а каждый позвонок, от шеи и до копчика, символом "*" обозначен. Овалы темно-коричневых сосков на почти плоской груди, под правой – слово "V СТАРОСТЬ V", вокруг левого соска – татуировка в виде пунктирной стрелки, кругом замкнутой, оба локтя черными нитями паутины обозначены, на запястьях – успевшие зажить точки-следы, явно от туго намотанной колючей проволоки, справа, поперек ребер – длинный, тонкий и, очевидно, клинком нарисованный рубец, дюжина звездочек-отметин от дробового ранения, большей частью на левом бедре и меньшей – на животе расположившихся, крылышки, "сапоги Гермеса" изображающие – на голенях. Табличка: "ДЕТОУБИЙЦА".
Переставил ноги ты неосторожно, зацепил насыпь – и тут же в расщелину меж двух валунов щебенка с оглушительным шуршанием посыпалась.
Как от удара током дернулся крайний из развешенных на скале людей. Тот, что с наколкой-джипом. Извернулся дугой. Тебя увидел, затрясся даже. Захрипел, как червяк задергался: - Суки блядские, су-у-уки, я же говорил – услышат!!! Услышат! Услышат!!! Вы сгниете, суки, сгниете, а я спасусь!!! Ах-хы, я знал, знал, вы, залупоеды тупорылые!!! Я – спасусь!!! (тебе) Эй-эй! Эй, мужик! Мужик, пожалуйста! Пожалуйста, помоги! Сними меня! Пожалуйста, мужик! Пожалуйста!!! Там, там, вон… (вывернулся, пальцем на вершину утеса указал) Там рычаг! Там цепь закреплена! Мужик! Пожалуйста!!!
Второй пленник оживился мгновением позже и сразу же попытался первого оратора в бок что есть силы пяткой лягнуть: - Заткнись, рвань ебучая!!! Я тебе, мразь хуеглазая, кишки через уши выверну!!! Заткнись!!! Ты… (снова его пнуть попытался) Членогрыз, сука, блядь, пидор битый, стуком своим мразиным всех тварей за сто километров уже позвал!!! Сука, блядь!!! (тебе уже) Братан! Братан! Не слушай эту мразь, меня освободи! Слышишь, братан, только поскорей! По-братски! Братское сердце, пожалуйста!!! Пожалуйста!!!
Третья, та, что по центру висит, плюнула в сторону отмеченного шрамом соседа: - Сука, тварь гнойная, да ты сам как шмонь драная верещишь! (попыталась подтянуться на оковах своих) Заткнитесь уже, хуесосы! Заткнитесь оба! Заткнитесь!!! (тебе) Друг! Слушай! Пожалуйста! Ты не слушай этих говноедов, помоги мне! Пожалуйста! Только, умоляю – быстрей! Пожалуйста!!!
-
-
ну, прямо, выбор. ВЫБОР. или иллюзия его.
-
Подробности до самых мелочей - это то что делает картину целой.
|
Танк. Шагнул в полумрак обшарпанной комнатушки с залепленными вспузырившимися обоями стенами, замызганным и затянутым куском пожелтевшей фланели окошком, прикрытым куском мешковины продавленным топчаном в углу. Доля секунды. Частично укрылся за порогом этого гадюшника. Доля секунды. Прицелился. Щелк. Гильза в сторону прыгнула, пуля – к гранате метнулась. Расщепила надвое прижатую к корпусу последнюю фалангу среднего пальца метателя, ткнулась в оболочку. Вспышка. Хлопок. Треснул дверной косяк, часть стенки слева от него – щепками и драным картоном разлетелась. Пыль, кровь, обрывки ткани. Туда.
Достаточно просторная комната, три на пять метров. Древние обои в мелкий желтый цветочек на небесно-голубом фоне, отполированные подошвами почти до зеркального блеска доски пола, замершие лопасти металлической лампы-вентилятора под потолком. Слева и прямо – пара выбитых окон, по левую руку – перевернутый диван с протертой до дыр и пожженной сигаретами обшивкой землистого цвета, в дальнем левом углу – опрокинутый на бок стеклянный стол и пара сплетенных из лозы стульев.
Прямо перед тобой – присыпанный бетонной пылью клонированный азиат. В разодранном взрывом бронежилете, побитых осколками холщовых брюках. Лежит на спине, в медленно расползающейся по полу луже красной жижи киснет. Сорвало кожу с лица частично, сломало и вывернуло челюсть, оборвало губы, повышибало глаза и зубы. Вместо правой руки – торчащие из сочащегося кровью фарша осколки лучезапястной кости, левую – из плечевого сустава выдернуло, под спину завернуло. Дергается конвульсивно оскальпированный подбородок, заметно подрагивают пальцы уцелевшей руки. Готов. Чуть в стороне – автомат с примотанным к цевью огрызком изоленты расколовшимся фонариком валяется.
Второй – за стеклянной столешницей засел. В рубашке ярко-оранжевой, шортах малиновых и с пистолетом-пулеметом наперевес. Спрятался, так сказать. Укрылся от невзгод. Миг. Раскололи пули сверхнадежное и каким-то чудом уцелевшее после "самоподрыва" гранаты укрытие. Шея. Левый висок. Тюкнулся о стену головой дырявой клон, на обои красным брызнул. Сполз наземь, осколки сланцами загреб.
Третий. С дробовиком который должен быть. За диваном, негде больше тут спрятаться. Высунул ствол из-за спинки его мгновение позже, догадку твою подтвердив. Некогда автоматом ворочать. Щелкнула гашетка револьверная, клацнул курок. Выстрел. Первая пуля. Разворотила сжимающую пистолетную рукоять дробовика кисть, перебила пальцы, разорвала мышцы и сухожилия, кожу лоскутами вывернула. Выстрел. Вторая – оторвала напрочь и без того изуродованный указательный палец, а средний на тонком лоскуте плоти висеть оставила. Выронил оружие азиат, заорал. Ты – пнул на него диван. Перевернулась мебель тяжелая, тело под себя подминая, захрустели кости чужие. Замяло клона, придавила руку левую, навалилось на ноги. В жилетке кожаной на голое тело, замызганных мазутом джинсах он. Татуировка еще в виде схематического дракона, закатившийся в посмертном спазме правый глаз лапами поддерживающего. Коробка треснувшей рации рядом валяется. Ствол – голова. Выстрел. Нимбом багровым в стороны мозги, кровь и кости брызнули. Дырка во лбу. Как у необуддиста какого-нибудь, просветление поймавшего. Вот только вместо Будды – товарищ майор ВПК Исайя Танк.
Скрипнул засов бронированной двери. Долями секунды позже – фигурка хрупкая в комнату скользнула. Среднего роста, худощавого сложения азиатка с широким, более всего напоминающим посаженную на длинную, увенчанную тонким шипом рукоять и заточенную до бритвенной остроты вентиляторную лопасть полуметровым мечом в руках. Молодая совсем, в черной майке с коротким рукавом прямо на голое тело и коротких, темно-синего цвета шортах на завязках. Застрижены почти под ноль угольно-черные волосы, лицо шрам драный, от мочки левого уха к левому краю рта тянущийся, уродует, со спины на голые плечи наползают языки пламени искусно сделанной голографической татуировки. Корчатся черные фигурки обугленных людей в токах огня рисованного, звенят в ушах хозяйки их персонального ада завитки крохотных платиновых колечек. Точки действительно хороших синаптических ускорителей – на локтях, плечах, висках, коленках и вообще везде, где только есть суставы. Гудят от переизбытка энергии перевития искусственных мышц, тело тонкое оплетающих, потрескивают от напряжения плотно подогнанные друг к другу пластинки подкожной биополимерной брони. Укрыт надежно ими торс, шея, запястья и голени. Пульсирует жаром бурлящим реактор там, где у женщин нормальных матка и кишки обычно располагаются. И глаза, которых нет. Вместо них – металлокерамические орбы, вместо зрачков – линзы не прикрытых синтетическими радужками широкополосных сканеров, холодной синевой мерцающих. Но даже в этих искусственных заменителях читается ненависть жгучая. Не к тебе персонально, майор, к миру – в целом. Сун Тао, нет сомнений.
Настолько молниеносны движения ее, что, не плавай сейчас твое сознание в безбрежном океане статичности – тенью бы смазанной для тебя просто была. Пара взмахов клинка и всё – ливер на пол, руки прочь. Поэтому, наверное, бессмертной ее местная условно разумная фауна считает.
Взмах. В прыжке – череп твой надвое разрубить. Цевье автоматное успел подставить, в сторону всю немалую силу удара уводя. Звякнул металл о металл. Утонуло лезвие в стали, выщерблину глубокую оставив.
Отскочила кузнечиком к стене, ногами босыми ткнулась в доски пола. Прыжок. Тычок стилетом рукоятным – торс проткнуть, точно в реактор острие вогнав. Не в сердце метит. Пропустил ее выпад, корпус с подшагом в сторону скрутив. Почти достала.
Ударил сам, прикладом – в лицо. Попал бы если – искалечил. Но. Дугой изогнувшись, далеко за пределы возможностей человеческого тела себя вывернула. И пружиной в окно выскочила, юлой тело в полете закрутив.
Мгновение тишины. Звук шуршащий. Мясо и железо. С таким шуршанием мясники в своих лавках обычно лучшие куски от туш отрезают. За ним – булькающий всхрип. Тишина. Всё, отползался прыгун оконный, которого не так давно страх встречи с тобой на подвиг толкнул. Звенящий от злости и явно многократно усиленный каким-то имплантом голос. Где-то там, внизу: - Майор-р-р! (треск пластика, шипение динамика. Похоже, колонку разрубила простреленную) Бар мой сраный – разгромил… (хрустит стеклом так, будто бы волочет что-то по полу, его осколками усыпанному) Клиентов вонючих – расстрелял… (хрустнуло дерево) Болванчиков тупорылых – поубивал… (щелкнул дробовик помповый где-то там, в районе стойки, патрон в патронник собственный досылая) Зачем? Я тебя, Майор, спрашиваю – зачем?!? Зачем?!? Кто ты такой вообще?!? Майор!!!
-
Пять обычных "болванчиков" и один армированный "раптор", получается. Плюс, многоуважаемая госпожа Тао.
Гул уловил нарастающий. Где-то там, над городскими крышами что-то, парой винтов и турбиной оборудованное, к бару несется. Шелест покрышек вдали. Еще один фургон. Нет. Два фургона. Стрёкот моторов. Байки. Три или четыре. Лязг амуниции и хруст щебенки под подошвами ботинок. Трое. Нет – четверо. С заднего двора бар многострадальный обходят. Судя по всему, какая-то сигнализация сработала, когда ты первых азиатов внизу отстреливать начал. Минута, может – полторы. И разворошенное осиное гнездо загуделоссылка
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ничего не понятно, но интересно. =)
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Понравилась ли тебе четкость и слаженность работы оперативных сотрудников, которые проводили рейд?
:3
|
Танк. Первая дверь. Там, где трахался или прыгал кто-то несколькими секундами ранее - стихло всё. Оборвался монотонный, почти идеально ритмичный скрип. Щелк-щелк-щелк - тишина. То ли звуки выстрелов для здешних обитателей привычней выдвигаемых офицерами ВПК ультиматумов, то ли еще что-то, но - услышали, вняли. Скрипнули петли, высунулся из-за фанерки мелкий, щуплого сложения парнишка. Внешности типично ИТС-овской, с татуировкой-иероглифом на плече правом, взъерошенный, потный и в одну только мятую простынь закутанный. Лет шестнадцать-семнадцать ему, не больше. Утер лицо краем "одежд" своих, испуганно на тебя глянул. В стену вжимаясь, прошмыгнул мимо и скатился вниз по лестнице. Следом за ним - похожий на стройную женщину-манекен андроид выглянул, в одни только трусы, на затертых пластиковых бедрах болтающиеся, одетый. Одна из самых дешевых моделей "подруги солдата", ты такие штуки последний раз лет десять назад видел. Плохо подогнанные на суставных стыках и призванные имитировать плоть чехлы конечностей и тела, расколотая у левой скулы голова с потрескавшимися губами и частично облупившимся носом, пара изображающих молочные железы овалов, "сосок" на одной из которых то ли откушен, то ли отрезан, обнажая слои расположенного под покрытием полупрозрачного силикона. Надписи на коже искусственной, тут и там. Маркером выведенные, чем-то острым нацарапанные: "здесь был я", "Джонни", "король", "ебу ебу ебу", "соска", "huedao", "ЖРИЦА", "ты лох", "чик", "хуй?", "50!". Парик еще, длинные соломенного цвета волосы изображающий, криво на черепе сидит. Сфокусировала на тебе машина взгляд не прикрытых имитацией радужек глазных линз. И вдруг - по стойке "смирно" встала. Несомненно женский, но лишенный даже намека на эмоции голос: - Здравия желаю, товарищ майор. Докладывает андроид обслуживания комнаты психологической разгрузки, позывной "Дженни". Прикомандирован к батальону Орбитального Десанта большого десантного корабля "Шеридан" ВКС Терранской Федерации. Последний сеанс осмотра и обслуживания авторизованным специалистом: пять тысяч восемьсот семьдесят шесть дней назад. Требуется сеанс осмотра и обслуживания. Доклад закончил.
Вторая дверь. Тихо.
Третья дверь. Звон стекла, треск оконной рамы - по ту сторону. Шлепок, хруст и вопль надсадный. Хрип. Кричит кто-то, уже на улице: - А-а-а-а-а!!! Кто-нибудь, аы-ы-ы-ыкх... (кашляет) Бля-я-я-ать... (шелест загребаемой руками щебенки. Похоже - в окно сиганул и ноги себе попереломал визгун этот) Помогите!!!
Приоткрылась всё та же дверца, между тем. Азиатка коротко стриженая, мелкая и тощая как оглобля. Шорты выцветшие, майка-безрукавка на голое тело. Лет сорок на вид ей, затасканная совсем. Закивала, с ужасом на автомат глядя и неизвестно с чем соглашаясь: - Господин, господин... (руки на уровень груди подняла, ладонями к тебе. Заикается, стараясь лопатками стены продавить) К-клиент глупый, упал. М-можно уйти? (юркнула за спину твою, побежала прочь так быстро, как только может) Не стреляйте!!! Не стреляйте!!!
Четвертая дверь. Уже знакомый тебе странно на буквах "Г" поскрипывающий голос. Клон: - Эй, майор! (засуетились там, мебель какую-то ворочать начали) Как насчет мирных переговоров? (опрокинули стеклянное что-то) Иди сюда, всё обсудим
-
Танк и его штатная "Дженни" вдохновляют)
|
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
И да, чуть не забыла, счастье все-таки есть. Не зря долго и упорно пилились и ждали.
-
|
-
Деда жалко.
А так — любой движняк в этой ветке почему-то до сих пор радует.
|
Веббермарк. Кохельман. Каждому. Затрикс. Ткнул в шею мидмирца клинком, раз - и готово. Всё. Густая и горячая кровь. На руку твою брызнула, по бронежилету вражескому побежала. Всхрапнул послушник, упал. И остался лежать, лицом полотно дорожное пропахав перед этим.
Отбросил ты клинок в сторону. Нет страха, в жопу страх. Ты не блядь коллаборационистская, что готова лизать сапоги имперские за возможность рабский ошейник нацепить и хоть как зверушка домашняя, но - жить, не прошмандовка, которая карабин в грязь бросает, ручки поднимает и вопит о том, что сдается, готова на всё и вообще - всегда любила их, мидов, в то время, когда товарищ ее в том же окопе продолжает послушника стилетом остервенело колоть, командира взвода верхняя половина неподалеку в грязи ползает и ищет ноги свои, а сержант с лицом, осколком в лоскуты распоротым, кнехту в спину вцепившись, продолжает пытаться рукояткой отстрелянного "до железки" пистолета визор его расколошматить. Нет. Ты - солдат.
Вот - солдат Терранской Федерации, вот - солдат Мидмирской Империи. Война. Щелчок гашетки, давлению пальца бронированного поддавшейся. Алая вспышка, в которой твое сознание мгновенно гаснет.
Кохельман. Хлопнуло оглушительно, отбросило. Но перед тем, как волной взрывной с ног сбило тебя, успел ты заметить росчерк гранаты, в грудь бойца ткнувшейся. Вспухла фигура вспышкой ослепительной, клубами пламени, ошметками горелой плоти и битых костей разлетелась. Рука - на обочине, нога - у гусеницы фургонной, грудной клетки фрагмент - на крыше его. Мяса куски, крови взвесь. Был человек. Нет его. И только ватный звон в ушах.
Убрал оружие кнехт, к послушнику, взрывом отброшенному направился. Потыкал в бок носком ботинка его, перевернул с живота на спину. Головой только качнул, усмехнулся невесело: - Кзар драос, тун маар... (к тебе подошел, прихватил за шею, поднял) Увиддьемсья, Кохьельман
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Здорово! Что ту еще скажешь)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Держишь марку, впечатан впечатлен. Отдельный дзенкс за "Оверкил", хорош и сам, и напомнил колинхеевский: ссылка
-
Хороший вводный пост. Атмосферный.
-
С почином. Началом. Стартом.
В общем, дождались. Поздравляю.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- заметив на твоем пальце кольцо, один из оперативников поинтересовался, действительно ли ты веришь в то, что современное общество может базироваться на таких понятиях как любовь и дружба, после чего, не дожидаясь ответа, вернулся к обыску ячейки;
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Атмосферно, очень. С почином)
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Дааа, были времена. :) Хотя уровень модулей, конечно, был совсем не тот.
|
-
представляю, как у Василевского бомбануло, хехе:
|
-
отступать некуда, бля. позади свои.
-
-
Вот это вот по нашенски! Так,его! Мать ево!
-
вот за тот пост, крайний, где нолик тебе влепил - плюсик влепляю, Дядька.
потому что Кацман - это вечное.
|
-
-
Хороший был Кацман. Добрый.
-
|
-
Ёлки, это было неожиданно. Грустный итог.
|
-
Многообразие фауны многообразно.
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
-
Уссаться дискотека. Балдею, Туч, балдею.
-
|
|
Даллас. Бросив зажигалку, уперлась локтем в землю собеседница твоя. Судя по тому, как ладонь непроизвольно к боку жмет, вдыхать неглубоко старается – ушиб, гематома. Может, трещина даже. Утерла руки, липкостью красной перепачканные, о траву. С колен на ноги поднялась.
Ты, между тем, подцепил ствол трофейный, мимоходом на изготовленный едва ли не из консервной банки магазин внимание обратив. Сумрачный гений местных оружейников даже до обточки напильником заусенцев, судя по всему, еще не дошел, не говоря о прочих чудесах эргономичности и практичности. Впрочем, не столь важно это сейчас. Указал направление движения девчонке. Глянула на тела еще раз она, отвернулась. Поморщилась так, словно сейчас заплачет навзрыд. Задрожал подбородок опять. Вдохнула-выдохнула сквозь зубы с силой, успокаиваясь. Пошла куда велено. Ты – следом направился, дула автоматного провалом от возможных всплесков злобы отчаянной себя надежно ограждая.
Выслушала тобой сказанное. Презрением, на страхе и отчаянии густо замешанным, ответ пропитан. Наверное, смелости злоба прибавила: - О… Т-ты… Ты убил б-без злобы?.. (даже зубы оскалила на мгновение) П-прапорщик старший. А мимо п-пройти? П-почему – просто мимо не прошел?.. Почему? Ты хотя бы понимаешь, что это люди были? Понимаешь - люди? Были люди. Г-гос-споди... (заприметила тело, в траве валяющееся) Р-ритан Всмогущий… (кинулась к нему, за плечи прихватила. Осмотрела, пощупала шею, прижала ухо к груди) Живой… (уже к тебе обращаясь) Ты. Что ты с ним сделал? (злоба во взгляде. Не ненависть даже, просто – ярость, плохо с осмысленными действиями сочетаемая) (шевельнулся мальчишка, застонал чуть слышно. Тут же под голову его рукой прихватила аккуратно) Тише, Тэдди… Тише… (прижала к себе) Кто он мне? Сосед. Нормально? Или это повод пристрелить меня? Как Сэма, как дядю Арчибальда. Да? Стар-рший прапорщик… (не без труда, но – подняла с земли подростка. На руки взяла. Тяжело) Убийца ты, а не старший прапорщик… (наверное, совсем от злости мозги отключились уже. Погружается в тихую истерику медленно, но верно) Что, думаешь будет тебе польза от оружия нашего?.. (шаг сделала, другой. Явно не мешки таскала всю свою жизнь, если судить по тому, как изо всех сил пытается хоть как-то Тэда не уронить) Или от машины?.. Б-блять… (подняла чуть повыше его, силясь на плечо взвалить) Очень скоро ты, старший прапорщик, познакомишься с райдерами, а они тебе – не электрик, не фермер, не я, дура ёбаная, и не мальчишка беспомощный, понял? Выпотрошат тебя как цыпленка, живьем с тебя шкуру сдерут, бошку тебе отрежут – и всё! С-сука… (потащила ношу свою так как есть – просто к груди прижимая) Или болотники загрызут… Напрыгнут на тебя, свалят, руки поотрывают и сожрут с потрохами… Или крот вылезет и утащит тебя… Или, сука, гвелы найдут и съедят живьем, порежут в клочья и миску из твоего черепа сделают. За всё, что ты сделал. За то, что убил их. Понял?.. (идет, превозмогает) Ты – солдат, ты нас защищать должен был! (на пятно татуировки, запястье твое украшающее и впотьмах едва различимое, кивком указала) Мы ведь тоже – свои! А ты, что ты?!? Ты убил их! За что? Какие-то оправдания придумал, сам себя успокоил. Ты понимаешь?
-
Одинокий волк Даллас – на тропе войны
Аы xD
-
|
Веббермарк. Кохельман. Затрикс. Перехватил оружие за ствол, поудобней чтоб было. Взмахнув рукой хлестко, швырнул бесполезную железку в маску, лицо имперца закрывающую. Как томагавк, только пистолет. Отмахнулся стрелок от снаряда, закрылся рукой левой так, что в предплечье основанием рукоятки он ткнулся. Ты же, мгновением его замешательства воспользовался для того, чтоб почти целиком от дула второго автомата оглушенным имперцем закрыться и поближе к броневику подобраться. Забиться под трак гусеницы ребристой, спиной к металлу переборки прижаться. Так надежней, так спокойней. И – снова под прицелом. По левую руку – один, по правую руку – второй.
Стилета шероховатая рукоятка. Дернул из ножен поясных клинок через долю секунды после того, как пистолет в свободный полет отправил. Сжал пальцы до хруста, еще плотней ее обхватывая, жало пики стилетной в шею, воротником закрытую, вмял. Так, чтоб ясно импам стало, что не блефует Веббермарк. Что зарежет сослуживца их, если хоть что-то не так пойдет. Захрипел пленник твой, дугой выгибаясь. Еще жестче придушил его. Мгновения тишины. Пат. Ты. Они. Третий автоматчик, из-за края броневика высунувшийся. Понял, что не получилось эффекта неожиданности. Выжидает. И – Кохельман, где-то там, за спиной твоей. Сидит, гнида, притих. Запах крови. Скрежещет на зубах горькая пыль.
Гул. Не глайд-щита, следом за незадачливым беглецом в лабиринт скал нырнувшего, движки. Что-то другое. Кнехт. Мгновение. В двух десятках шагов вниз по дороге ядром пушечным в землю врезался, грунт бронеботинками пропахал, пробежал по инерции несколько шагов. Остановился. Осмотрелся спокойно, взгляд визора темно-синего на трупах фокусируя. Хлопнул в ладоши, пластинами брони прикрытые. Раз, другой. Явно к послушникам обращаясь: - Аурд! (стих тут же грохот залпов орудия башенного. Полуобернулся убийца Миренко и Френка, ствол автоматный вниз уводя) Ар сарр – аурд! (второй – тоже оружие опустил. Отступили на пару-тройку шагов от тебя оба, дистанцию увеличивая. Экс-толмач, с Салливаном не так давно боровшийся – даже руку правую перед собой вытянул, ладонью к тебе. Словно в знак примирения или, может быть, к спокойствию тебя призывая. Кнехт – чуть ближе подошел, расстояние метров до пяти между собой и машиной сократив. Смахнул пыль с наплечника покатого, сервоприводами доспеха тихо гудит) Смьелый пхоступхок. Нье пхобьешал, нье пхобоялсья. И я тьебья пхррекхррасно пхоньимаю. Тьепхеррь – слушай (снял гранатомет револьверный с пояса, толстый штырь ствола в вашу сторону вскинул. Зашипел тихо пленник твой, явно не в силах будучи равнодушно эту перемену в окружении принять) Ты вьедь сьеррьезный чьеловьекх, пхрравьилно? Есльи сддашсья – нье стану тьебья убьиват, ддаю слово. Пхоеддьем в Шпхиль, Гхоспоша буддьет пхрроводдьить ддопхррос. Пхотом, мошьет быть, кхазньит тьебья. Нье знаю тхочно. Есльи откхашешьсья – убхью вас обоих пррьямо зддьесь, тьебья и егхо. Ддаю слово. Что скхашеш, феддерральер? (и тут – заметил в фургоне что-то, чуть шлема купол вбок наклонил) Ау! Кхохьельман, это снова ты? Кхакхимьи суддьбамьи, а? Выльезай, мет чедар, убьивать тьебья будду
-
Паутинки линий судеб, мир в котором могло быть все иначе
-
Выльезай, мет чедар, убьивать тьебья будду
Норм. Повод перечитать пару веток, кстати
-
|
|
-
Именно так я себе это и представлял.
|
-
За нас не переживай, у нас всё в порядке. Смотри, даже мистер Твиддл передает привет.
и за картинку 10 из 10.
|
-
-
-
Еще одна страница в истории мира.
|
-
Аааа, жесть! Жесчайшая жесть...
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
вот ведь, как пост - так каждый и напрашивается на плюс)
|
-
Массивно, но не загружает. Информацией прикладной наполнено, но не таблица банальная. Хорошо так, позитивно даже слегка.
-
-
дичайшие списки, которые не скучно, а, даже, наоборот - очень интересно читать, воображалкой каждый предмет чертя. ну, как обычно, чоу.
p.s.
главное - чтобы муфта не полетела.
|
|
Веббермарк. Мезгоев. Миренко. Моралес. Салливан. Каждому. Затрикс. Отлил ты. Миренко - к мидмирцам подошел. За ним - Салливан. Миг. Кинулся первый на конвоира дальнего. Адреналина шквал - в кровь. Одним прыжком дистанцию, вас с последним имперцем разделявшую, свел на нет. И успел ему в ворот комбинезона вцепиться как раз в тот момент, когда он в третий раз стилетом Владислава пырнул. Злость - через край. Суки.
Френк - на того, что с вами беседы беседовал, бросился. Сцепились они, в клинче сошлись.
Ты - левой рукой убийцу придушил, локтевым сгибом шею его перехватив. Зажал так, что захрипел он, в предплечье твое вцепился. Правой рукой - пистолет в кобуре поясной нащупал, выдернул. Флажок предохранителя вниз сдвинул за долю секунды, дослал патрон в патронник тут же, мушку в ремень вражеский уперев и тычком резким затвор туда-обратно клацнув.
Короткий замах - вмял рукоятку в затылок чужой что есть силы, сознание прочь из послушника вышибая. Обмяк разом он, выронил клинок, кровью заляпанный, в пыль. Начал на бок заваливаться. Последний, тот, с которым Миренко умирающий пытался "контакт наладить" - автомат вскинул, дистанцию между вами разрывая. Ты - раньше успел, на долю секунды. Хрустнул гашеткой. Скорей рефлекс, чем действие осознанное. Щелчок, выстрела нет. То ли блокиратор, то ли еще что-то. Заряжен ведь, с предохранителя снят. Сука.
Оглушительный щелчок выстрела автоматного - опрокинулся на спину Френк, до того пытавшийся оружие из рук спикера выдрать, кровью темной в сторону брызнул. Лежит, руки в стороны раскинул. Мертв. Суки.
Отступил к броневику, телом послушника как щитом прикрываясь. Тяжелый, собака. Но - ничего, можно и потерпеть. Тот, которого Салливан прессовал, тряхнул головой только, ткнул приклад в плечо. Под дулами двух автоматов ты теперь. Да уж, расклады.
Получается, трупы вокруг. Миренко - зарезали. Парня того странного - шальной зацепило. Труп. Френк - вон он, лежит. В щеке правой дырка, сквозное. Внутри, в кузове - тоже порешило кого-то. Бегуна - снимут, как пить дать. Не уйдет. Один Кохельман, сука, жив остался. Вон, шевелится там, в глубине.
Пара автоматчиков - справа и слева от тебя, каждый - шагах в трех-четырех. Еще один - левую дверцу открыл, охотится теперь на Мезгоева. Последний, четвертый, вдоль правого борта крадется. Слышал ты как водительская дверь клацнула секунду назад, теперь - слышишь как хрустит щебенка под подошвами ботинок его.
У тебя - полудохлый имп, которого ты левой рукой придерживаешь, фактически - на себе волоча. И заблокированный пистолет еще. За спиной - вход в фургон. В небе, метрах в сорока вниз по дороге, над ее полотном уже - глайд-щит, по спринтеру-смертнику из всех калибров работающий. Хреновые расклады, как ни крути.
Качнул стволом автоматным вверх-вниз между тем, спикер, по левую руку от тебя расположившийся. Почти спокойным голосом, в интонациях которого, однако же, нотки бешенства проскакивают: - Кхварр хад, федьерралерр... Кварр... Хад...
-
Один Кохельман, сука, жив остался.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Отлично. Жаль только, что сам бой так описывать и посягнуть не могу: уж больно руки броском связаны.
-
Есть мощь, огненными протуберанцами стегающая могущественные словообразования.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
-
Правда, что до Исхода у терранской Луны было как будто лицо?
-
Уоу! Продолжение! Наконец-то!
-
Луна и дельфины, романтика хрен-знает-какого-года... тучненько!
-
-
So long, and thanks for all the fish жеж! Дельфины рулят.
-
wow вот это НЕЖДАНЧИК но теперь я знаю что у меня за мечта для этого сайта: я хочу сыграть в игре Ваала по дарк фэнтези и где бы вы с Morte были помощниками или консультантами по разным вопросам или отыгрывали историю за сюжетных неписей и участвовали в составлении инвентаря и вещей. вангую что пост смоет уже в среду или к четвергу каким то уже более обычным для главной страницы зафорсеным говном шедевром уровня /dm или например достойной вещью в стиле AИIME.
-
-
-
-
За блок комментариев к посту. Тут даже комментировать как-то неловко, ибо это настолько мощно, что в пояснениях не нуждается.
-
Жаль мне, что не застал девицу эту)
|
-
-
-
Крутота, читаешь и кажется что перерывов и не было.
-
Ухмыльнулся райдер одними губами, тщательно вычищенных клыков эмалью блеснул: - Этот-то? (махнул рукой только) Федерат... (шаг назад сделал, дистанцию между вами увеличивая. Непринужденно-расслабленным жестом уложил ладонь поверх пистолетной рукоятки автомата.А, хм... (чуть поморщился, когда ускоритель рефлексов питание на шлейфы позвоночного столба подал) Что не так? (снова ухмылкой фальшивой тебя одарил) Знакомый твой?
Лысый пси-волк, как он есть=)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Переломный оказался для Тео пост. Не знаю, к добру или к худу.
-
|
|
-
Лапки прохладные на лице. Щека на груди. Ленты змей. До чего хорошо же! Покой! =)
|
|
|
|
|
-
Нравится мне этот мир. Не Эдем, а в целом
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
всё-таки, хорошо это, когда контраст между мидами и бластерами есть, да.
|
-
Мощно, подробно, тщательно.
|
-
за весельчаков, гуано и вежливое покашливание, например :]
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
я прям вижу, как она это всё произносит.
-
Отличнопост. Клёпкострелы опять же.
-
Заебали бедную девушку разговорами суровые земные парни.
|
-
Просто взять и расковырять лапку.
Ногтями!
-
|
-
-
УЗНАЛ С ОПОЗДАНИЕМ ОБ ЭТОМ ПРЕКРАСНОМ СОБЫТИИ, О ВЕХЕ, ПЕРЕХОД КОТОРОЙ ЗНАМЕНУЕТ НЕОБРАТИМЫЙ РОСТ КАЧЕСТВА! И, СОГЛАСНО ДИАЛЕКТИЧЕСКОМУ МАТЕРИАЛИЗМУ, ЖЕЛАЮ ПЕРЕХОДА КАЧЕСТВА В КОЛИЧЕСТВО! Совет да любовь, плодитесь и размножайтесь в поте лица своего!
-
Что ж. Поздравляю молодоженов!
и посты пиши постов нету где посты
-
Что, уже?! Божечки, присоединяюсь!
-
Вы прошли ДОЛГИЙ И ТРУДНЫЙ ПУТЬ, но в итоге встретили ИСТИННУЮ ЛЮБОВЬ и ОБРЕЛИ СЧАСТЬЕ!
ПОЗДРАВЛЯЕМ ТУЧА И БОККУ! ГОРЬКО!
|
Рыцарь, купец, страшилище. Нет, ну, в принципе, неплохой, такой, набор. Всяко лучше, чем, скажем... Кхм. Чем что-нибудь еще, да. Потому, что этого "что-нибудь" нет, а рыцарь долбанный, купец-глупец и лютое страшилище - есть. Засели роли в памяти. И Арчибальд засел. Арчи. Бог-Арчи? Нет-нет-нет, Гарнеши - владелец, скорей. Хозяин. Постановщик, хореограф и много кто еще. Так, вроде бы?
Джинны. Сила, слабость. Какая сейчас разница? Главное, что есть они, джинны эти. Магия, волшебство, чудеса чудесные. Увидим - удивимся, ужаснемся, будем думать. Не увидим - и Творец с ними.
Шаг, другой. Всё тот же зал. Вернулся. И зачем выходил только, спрашивается? Туда, сюда, еще куда-нибудь. Бесконечное путешествие из великого ниоткуда в прекрасное никуда. Ладно, не суть. Успокоились спутники-манекены, улеглась истерика, неизвестно чем порожденная. Впрочем, за спрос лицо ударами кулака не раскалывают у нас, вроде бы. Другие - не раскалывают, кхм. К Нонне, чем-то расстроенной, обращаясь: - Что случилось? Все в порядке? Всё нормально? Чего грусти взгляд полон, а? Вроде бы, живы все, целы, никаких чудовищ из сундуков не лезет, никто ужасный к нам сюда из подпола не пробрался, и вообще - спокойствие полное. Кстати... (сверток, еще несколькими мгновениями ранее лампой настенной бывший, из кармана вытащил. Ей протянул) Я тут побывал в дальних странах... (кивок в сторону выхода-в-коридор) повидал бесчисленное множество дивных чудес, пережил массу незабываемых и опасных приключений, разрушил пару империй, убил с десяток тиранов, спас столько же юных монарших особ женского пола и, между делом, раздобыл специально для тебя штуку одну (развернул тряпицу, металлический бок безделушки показывая) Светильничек переносной. Знаешь, мрак окружения чтоб разгонять. Но. Не совсем простой, а зачарованный. Сейчас, секунду... (запалил от свечки фитилек, Нонне протянул) Пока он горит, сплетаемое им магическое поле не будет давать тебе грустить. Видишь, огонек-мотылек
-
Симон знает, как успокоить женщину :З
-
Волшебник сказочный =)
И чудо подарил!
-
|
|
-
как обычно, сконцентрированное могущество.
-
|
-
Идут! Шеф! Творец всемогущий! Бегите! Бегите! Бегите!!!
:З
|
-
Или соскучились, может. За десяток секунд-то, немудрено.
А то!
-
|
-
-
-
-
Безумный жрец и невинная жертва. Мне по нраву эта пьеса
-
-
-
|
Не повезло с рубашкой, бриджи оказались маловаты. Зато из записей старика стало ясно и понятно, что "Лунный" эликсир - снотворное какое-то. Не открытие века, разумеется, но, всё лучше, чем вообще ничего. Книги-книги. Надо будет почитать, как время свободное будет. Если будет, разумеется. Если выживу, если выберусь, если не расколет голову еретик какой-нибудь. Да. Чтение. Что может быть лучше? Не помню, кто и когда говорил о том, что пища утоляет голод тела, а книга - голод души. Кем бы ни был - мудрец, однозначно.
Штурм. Треснула дверь, сломалась. А за ней - коридор. Узоры, лампы. Спутники-крушители. Шмыгнул в пролом один тут же, за ним последовал второй. Пусть бегут. Так или иначе, рано или поздно, но - всё равно пришлось бы с ними либо разделяться так вот, по-хорошему, либо расставаться по-плохому. Ведь и столешнице понятно, что "усмирение строптивой" эти двое не поймут, не примут, не забудут и не простят. Пусть. Махнул вслед рукой только, мол, "попутного ветра, ясного неба".
А силы, силы утекают так, словно кожа моя - решето, сквозь которое сочится всё то, что делает это тело способным меняться и менять. Пусто почти. Тяжело. Спиной к новообразовавшемуся выходу повернувшись, привалился спиной к косяку. Окинул взглядом разгромленный нами зал. Зеркало стулом вынес оппортунист, шкаф - вместе оприходовали. Тканей отвалы, связки с барахлом. Хаос. И мы - причина, суть и основной элемент его. Носители. Ладно, самокопанием заниматься я, похоже, горазд. Специалист прям. Мастер. Позже, всё - позже.
Рясу осмотрев, которую Ганс на себя нацепил, решил его примеру последовать. Не особо удобно и ни разу не практично, разумеется, но, с выбранной ролью сочетается вполне гармонично. Ближе подошел, взял в руки одеяние, ткань дорогую пальцами мраморными сминая. Роль, Симон? Расколошматить существующее существо - часть сценария, значит? Кто мог написать такое, кто придумать решился? Ты сам. И всё это - не роли, не актеры и не сцена. Это - долбанная реальность. Поступки реальны, ощутимы последствия. Хрень. Напялил балахон на себя, через ворот голову просунул, руки - в рукава. Был простой, стал - в балахоне, мать его. Прогресс, эволюция и много других жизнеутверждающих, не иначе.
Ева, взгляд ее. Качнул головой отрицательно только: - Не сейчас, дела здесь есть еще. Дела-заботы... (Нонне) Сестра, сестра, секунду подожди. Хорошо? Мы - слышим тебя. Я слышу. И Сестра-Ева слышит, и Брат-Ганс. Если мы и уйдем отсюда, то только все вместе. Но сначала - слышишь, сначала мы проверим стенку, попытаемся отпереть тот (кивнул в сторону злосчастного контейнера) сундук и, в целом, выжмем из окружения всё, что оно сможет из себя выжать... (улыбнулся в третий раз с момента "пробуждения". Порылся в самодельных баулах, шары и визитку мастера Гарнеши из них выуживая. Всем уже) Вот, смотрите... (к свечам предметы поближе поднес, чтоб видно было) Какие-то странные орбы и бумажка цветастая, с надписью непонятной на обороте. Помните, может быть, для чего это нужно и что эти закорючки могут значить? Или - вот, склянки еще... (банки с нечитаемыми этикетками и жестянки следом извлек, на стол выставляя) Масла вроде бы, с добавками. Есть идеи по поводу того, что в них может быть? Так... (подобрал осколок зеркала, покрупней и с острым выступом чтоб. Глянул на свое отражение. Маска) И... Так, в целом, может быть кто-то что-то помнит важное или нужное? Думаю, сейчас самое время поделиться... (склонившись над останками Агаты, откинул саван погребальный) Воспоминания одного могут стать активатором забытой логической цепочки в сознании другого. И тогда... (поворошил трупа осколки, выясняя подробности анатомии манекенной. У нас полые тела? Если да, то насколько толсты "стенки"? Глаза - стекляшки? Поцарапал "зеркалом" кожу мертвеца, попытался сломать палец, вывернуть руку в локте под неестественным углом. Есть металл в сочленениях суставов? Что за материал служит кожей? Царапается? Режется?) Мы сможем узнать еще что-нибудь. То, что сможет стать ключом к пониманию ситуации. Ведь у нас есть Цель, у нас есть Бог... (оставил труп в покое) Наша основная задача сейчас - выжить и выполнить Его Волю. Эти тела (сжал-разжал кулак, руку в сторону вытянув предварительно), они не так слабы, как кажутся на первый взгляд. Однако же, мы... Кхм... Мы, судя по всему, достаточно хрупки. Да. Одежда может смягчить удар, в случае чего. Кроме того, не забывайте о том, что если у живых что-то и может зажить, то у нас - просто треснет и отколется. Так... (помолчал) Масло... Брат-Ганс, иди-ка сюда... (Нонне снова) Пять секунд, сестра. У меня тут мысль появилась одна, которую стоит проверить. А вы с Евой, тем временем, осмотрите стенку эту еще раз
-
-
-
От ведь развёл деятельность.
А надругательство над трупом — дело хорошее, да.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Не выдержало натиска дерево, не устоял металл. Треснули дверцы, распахнулись. А внутри - банки, бумаги, вещи. Что-то нужным и полезным окажется прямо сейчас, что-то - может таковым стать в будущем. Так или иначе, пять мотков ткани взял из числа тех, что Ева в сундуке нашла. Таких только, чтоб покрепче. Простыни, ага.
Первой останки Агаты накрыл, чтоб глаза никому лишний раз не мозолили. Да и жест красивый, как ни крути.
Из второй что-то, переметную сумку напоминающее, скрутил аккуратно, затянул тщательно и через плечо перекинул.
Третью - на тряпицы изорвал сначала, а потом в лоскуты поплотней завернул сначала бутыль с кислотой, после - оба эликсира, горючее масло затем. Всё в торбу убрал. Листы бумаги просмотрел мельком, следом за склянками спрятал. Что бы там ни было, но документами разбрасываться будет только глупец. Впрочем, как и книгами. Пролистал каждую, межстраничное пространство на предмет вложений проверив, отложил в сторону. Шары гладкие осмотрел. Знакомо, нет? Так или иначе, вещи, как минимум, необычные. Завернуть-убрать. Свечей штуки четыре - тоже.
Четвертое покрывало использовал так же, как и второе, еще одну сумку или, хотя бы, подобие ее смастерив. В нее уложил предварительно в ткани завернутые масляные смеси из числа "непонятных", оставшиеся свечки, пару книг проверенных и пузырьки без этикеток. В сторону отложил сверток получившийся. Нонне потом передам, как импульс ее выходоискательный заглохнет.
Бриджи на себя напялил, поясом затянул. Всё лучше, чем совсем ничего. Наверное. Хотя, может, и нет. Пусть живые стесняются, нам, существующим, есть чем заняться и без этого.
Краски зеленой остатки из тюбика расплющенного на пальцы выдавив, провел по лицу ими. Зачем? А что, во всем и всегда должен быть смысл какой-то?
Утерев руки рваниной хлопчатой, воткнул одну из восковых палок в найденный подсвечник. Спичкой чиркнул, подпалил фитиль. Свет. Передал Еве его. Канделябр-таран парой свечей оборудовав напоследок, зажег и Гансу отдал. Не берут, отказываются? На стол ставлю всё тогда.
Макс. Дельное предложение. Выслушал, кивнул: - А ведь ты прав, брат-Макс. Поскольку и в шкафу нет ключа, и в сундуке, и на столе, и вообще - нигде, думаю, мы претворим твою затею в жизнь. Брат-Ганс, передай свечи сестре-Нонне и, будь так добр, помоги. Пришло время сыграть всем нам славных солдат, что штурмуют неприступную крепость... (улыбнулся вновь) К тарану же, братья!
-
Краски зеленой остатки из тюбика расплющенного на пальцы выдавив, провел по лицу ими.
Ага
|
-
Прям можно начинать материал собирать для "Писания от Симона".
|
-
Поднял головы чужой осколок фарфоровый. Показал остальным. Тому, что под ноги бросился мне. Тому, что остановить словом пытался. Тем, что услышали. И тем, что остались в стороне
That's what I call - "Educational Technologies"! :р
|
Ямоото. Каждому. Жирный дым пожарища. Клубами черными в синеву небесную поднимается, чадом жара чернильного. Порождение взрыва, его следствие и едва ли не самый явный признак.
Взлетел на пригорок скутер. Степное шоссе. Вниз по склону соскальзывая, тянется за горизонт. Раскуроченный остов подорвавшегося на фугасе микроавтобуса - чуть дальше. Горит, копотью харкаясь. Люди, вокруг. Шестеро. Автомат, винтовка, карабин, пистолет-пулемет, просто пулемет. Райдеры. Последний - в пыли валяется, кровью истекая. Жертва.
Cталью обшитый внедорожник и три мотоцикла, на обочине. Полуобернулся старик. Унес ветер голоса звуки, но по губам и так понятно: "Нормально всё".
Полтора километра грунтовки, минута пути. Тормозных колодок шелест. Поперек дороги автоматчик встал, вас заприметив. Плотный, широкоплечий, в бронежилете тяжелом. Кроссовки, джинсы, майка-безрукавка, маска-респиратор, татуировки на руках. Зрачков-сканеров точки красные.
За его спиной, чуть левей - затянутый в болотного цвета драный комбинезон великан. Два метра с лишним вверх, в стороны - немногим меньше. Руки-бревна, ноги-столбы, торса бочка. Судя по кажущейся крохотной на фоне грузного тела и чуть сморщенной лысой голове, глубоко посаженным глазам с радужками цвета прокисшего пива и торчащим из больше похожей на экскаваторный ковш нижней челюсти клыкам - перерожденец. Зажал в лапах мозолистых крупнокалиберный пулемет, ленту патронную через плечо перекинул. Ни злобы на лице нет, ни заинтересованности. Вообще ничего. Будто бы сквозь тебя смотрит.
Слева, в кювете - еще двое. Даже трое. Худощавый и косматый мальчишка лет пятнадцати, ПП за пояс обрезанных по колено штанов заткнувший, и крепкого сложения стрелок с винтовкой самозарядной за спиной. Оттащили в сторону единственного уцелевшего пассажира уничтоженной машины, заливают биотопливом щедро его. Миг. Узнал. Мафусаилов это. Медик. Капитан Мафусаилов. Точно. Даже в грязи и крови перепачканным будучи, вполне узнаваем. Кашляет надсадно, рукой от льющихся сверху ГСМ закрыть лицо пытаясь. Жечь будут, наверное.
Последний - средних лет мужчина, чье лицо шрамов пухлых полосками густо изукрашено. В облезлой пехотной каске и почти новом десантном комбинезоне. Спороты нашивки, срезаны планки. Дыр-прострелов штук пять в ткани, на боку правом. От бедра - вверх. Застирана кровь. Трофейная одежка, наверное. И оружие - карабин "СКТ-9.5М2". Копается в валяющемся рядом с остовом горящим мешке владелец их. Вспорол стилетом табельным холщевину, потаты в пыль дорожную вывалил. Ищет что-то, может.
Вооруженный автоматом райдер, между тем, явно узнал спутника твоего. Улыбнулся даже молча качнувшему головой в знак приветствия ковчежнику: - Частным извозом занялся что ли, Верд?.. (ближе к вам подошел, расстояние до пары метров сократив) А спутник твой... (скользнул взглядом по кольцам и карпам) О как... Хм... Ладно, езжайте. Тонгу - привет
|
-
За всю ветку, трудно выделить самый лучший пост. Очень сильно. Читаю вторые сутки.
|
Мафусаилов. Хряпнуло оземь так, что воздух из легких вперемешку с кровью пеной красной брызнул. И блаженного забытья мгновения. Липкий мрак, укрывающий саваном прохладным душу измученную. А потом - уже не шлепок, но и не удар еще. Трубкой какой-то в щеку потыкали разодранную. Вдох булькающий. Пылает болью грудина. Жгучая крошка набившегося в глаза песка. Сказать что-нибудь. Нет. Горькая пыль на языке, колючие осколки эмали собственных моляров, крови комья осклизлые.
Небо. Ты видишь небо. Выбеленное двумя солнцами полотно.
Первый гость. Вне зоны видимости. Рубчатая подошва берца, кисть правой руки твоей в грунт укатанный дороги вмявшая. Нет, не просто трубка тебя в чувство привела, штырь ствола винтовочного. Ткнулся в лоб теперь он, над бровью правой.
Второй гость, рядом. Высокий достаточно, плотного сложения мужчина, лет сорока-сорока пяти. В кроссовках темно-синих, забрызганных машинным маслом джинсах, ремнем с затертой бляхой в виде закладывающего крутой вираж атмосферного истребителя подпоясанных. Майка-безрукавка еще, некогда черная. Бронежилет армейского образца, с почти затертыми буковками "ZILON" над одним из нагрудных швов. Налокотников скорлупа, разгрузка поясная. Респиратор промышленный лицо снизу закрывает, низко посаженная каска пехотная - сверху. Только глаза цвета того же самого, что и небо долбанное. Зрачки, искрами алыми горящие. И черных как сажа татуировок вязь, мускулистых рук кожу загорелую сплошным узором покрывающая. Колючая проволока, в которой намертво запутались и которую в исступлении грызут доведенные до отчаяния терранские волки. Райдер.
Автомат, до блеска вычищенный, поудобней перехватив, сел на корточки рядом с тобой. Вытянул тесак широкий из ножен набедренных, острием куда-то в сторону татуировок твоих, запястье украшающих, ткнул: - Федерат. Верный солдат великой державы. Плюс, участник какой-то неебово секретной операции еще, если по цифровому коду судить. Небесный Человек. Я, знаешь, когда-то тоже в орбиталке служил ведь, насмотрелся на всю хуйню эту. Капсулы спасательные, торпеды ебучие. Ты не из ОД, случайно? Хотя... Нет... Дай мне секунду, я угадаю. Хм... Ставлю твое очко на то, что ты - сраный офицер каких-нибудь сраных Войск Тылового Обеспечения. Вас, сук, ручки холеные выдают. Вы ж, кроме писюлек своих, ничего в них не держите больше, пока обезьянки вроде меня подыхают тут, там, здесь. Да? Конечно (респиратора нашлепок на шею стянул, массивный подбородок, вместе с небритостью недельной, обнажив. Пачку затертую из разгрузки вытянув, зажал меж зубов желтоватых сигарету) Ты ж не против? Нет? (щелкнуло колесико дешевой пластиковой зажигалки, табак вонючий поджигая. Затянулся, дым сизый ноздрями пустил) Яоминское дерьмо... (сплюнул на грудь твою) Не то что ривианские эти, "Примарх". Пробовал, может... Такие, знаешь, со вкусами разными еще. Я, помню, всё яблочные попробовать хотел, да кэша не было. А знаешь, почему его не было? М? Не знаешь. Его не было потому, что прожить на пенсию по инвалидности - нереально. А уж позвоночник новый купить, взамен тому, который мне кнехт сломал - так и подавно. Вот скажи, почему мы, люди, достигнув таких технологических высот, продолжаем быть мразями? Не знаешь, наверное. Почему нельзя было в регенератор меня засунуть, поставить хребет синтетический, глаза и руку биотическую? Этого ты тоже не знаешь? Я знаю зато. Потому, что моя пенсия, даже проживи я двести лет, она дешевле Федерации выйдет, чем это. Никаких наёбов, простая экономика. Понимаешь? Таких как я, мудаков с перебитыми спинами, нас слишком много. Был бы я ВПК-шником или офицером - другое дело. А так... Медальку даже дали, прикинь. "За отличную службу", вся хуйня... Кхм... (с шипением окурок о лоб твой затушил) Такие дела. Ладно... (поднялся на ноги, коленками чуть слышно щелкнув) Был рад знакомству, солдат (куда-то в сторону) Буч, Пискля. Сожгите эту шлюху
|
|
|
-
Факт седьмой. Простой, но не очевидный. Фиша.
-
|
|
|
-
-
Император мёртв. Да здравствует император!
-
-
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Тео в тему, отторжения не вызывает.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Ай!!! Меня наконец-то зацепило! Сильно-сильно) И по изложению, и по вложенному смыслу!До хорошей зависти что не я так написала.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
ну прямо lurking in the dark
-
|
Танк. Мину установив, тканью ее прикрыл так, чтобы издали на ворох тряпья похожа была.
К охраннику подошел. Выслушал он тебя, взглядом маслянисто блестящих глаз пустоту стоянки изучая внимательно. Оживился, впрочем, мгновенно, о госпоже Сун услышав. Даже автомат вверх дернул было. Золото увидел, улыбнулся. Без намеков на акценты речь. Только поскрипывает голос странно, будто шестеренок пара крохотных в горле у него застряла и проворачивается теперь на каждой букве "Г": - Долг? Здесь Госпожа. Но. Сначала... (ремень ружейный на плечо закинул. К тебе шагнул, ладонь левую со сканера сеткой подкожной в сторону отведя) руки в ст...
Выдох. Боевой режим. Времени патока липкая. Секунды, по шкале темпоральной пульсацией жаркой твоего реактора раскатываемые. Зависших в воздухе пылинок точки. Привратника рука, больше теперь на лапку увязшей в янтаре древней мухи похожая. Пальцы твои, за основание шлема его прихватившие. Дернул. Вывернул в сторону голову чужую, армированные позвонки одним движением расщелкнув. Костного мозга мякоть лопнула, замкнуло нейролинка шлейф. Доля секунды. Вдох.
Движение, мир окружающий наполнившее. За шиворот формально еще живого, но, фактически, уже мертвого собеседника прихватив, на землю его усадил, прислонил спиной к стенке. И в бар направился, занавески полотна гильзового идеальность телом своим разбив.
Зала простор, двадцать на пятнадцать шагов. Твоих, не стандарно-человеческих. Кирпич стен, полов кафель затертый. Дроиды-лампы, в бетон тут и там замазанного шпаклевкой потолка вцепившиеся. Просто небольшие, со спичечный коробок, колпаки с лампой и сотней лапок-крючочков по периметру, за малейшие трещинки и шероховатости поверхности цепляющихся. Сгрудились над центром помещения, больше полутора десятков их.
Слева, у стены, стойка барная. Трубки хромированные каркаса, пластик крышки темно-серый. Шкафы, за стеклом которых рядами стройными бутылки разнокалиберные застыли, кран латунный пивного раздатчика. Бармен - азиат, иссушенный годами почти до состояния живой мумии и закутанный в темно-вишневый халат с серебряной оторочкой на рукавах. Шапочка-колпачок с красной кисточкой еще, на покрытом старческими пятнами шаре лысого черепа. Сидит на табурете высоком, меланхолично замусоленной тряпкой треснувший стакан протирает.
Справа - свободная от мебели площадка, пять на пять, импровизированным танцполом, судя по всему, являющаяся. Четыре похожих на тарелки колонки, на кронштейнах. Стучат, фон музыкальный генерируя.
А прямо перед тобой - десяток добротно сколоченных и застеленных клеенкой квадратных столов. Табуреты еще, дерматином обтянутые.
Столы. За крайним, у самого окна стоящим - мужик. К тебе спиной сидит, под машинку застриженный затылок демонстрируя. Крепко сбитый, в пыльной кожаной куртке, замызганных холщовых штанах, ботах грязных. Хлебает лапшу рисовую, жует хлеб задумчиво.
Чуть в стороне от него - каких-то то ли наемников, то ли райдеров пара, в жилетах со скорпионами, баллончиком под трафарет на плечевых пластинах нарисованными. Постарше один, с бородки седой клинышком на вытянутом лице. Почесывая шрам ссохшийся, щеку левую молнией раздирающий, смотрит на разложенную по центру стола картонку квадратную, с рисунком в виде лесов схематических, гор, пустынь и рек, что нумерованной пунктирной линией исчерчена. Пара пуговиц на ней, желтая и голубая. Сосед его, что помоложе чуть, искусно вырезанные то ли из кости, то ли из бивня неизвестного животного кубики прихватил. Потряс в кулаке их, дунул в ладонь. Бросил. Глянув на результаты, вздохнул только, сделал какую-то пометку в блокнотике и передвинул фишку голубую на несколько пунктиров вперед. Играют.
За стойкой, почти напротив входа - лестница, на второй этаж. У ступеней - трое, на вахте. Точные копии друг друга и того парня, которому ты шею свернул несколько секунд назад, до мелочей. Среднего роста оба, худощавые. Лиц идентичных штамповка. Клоны.
Первый - в камуфляжных брюках, пластинчатом бронежилете поверх майки черной и с барабанным автодробовиком на боку. Колпаки наколенников еще, налокотники, тесак в ножнах поясных, пара термогранат, сумка с барабаном сменным. Второй - шорты, рубашка-гавайка, под которой броня скрытного ношения прячется, с крупнокалиберным пистолетом-пулеметом и однозарядной мини-ракетницей пистолетного типа, за резинку брючную заткнутой.
Последний - джинсы, темно-зеленая толстовка с капюшоном и надписью "RIVIAN" на груди, кроссовки цвета крови артериальной. Ни брони, ни оружия. К тебе направился. Шаг, другой, третий, пятый, десятый. Остановился. Всё тот же голос. Тот же говор, с "Г" скрипящей: - День добрый, уважаемый. Я не вооружен, не опасен (продемонстрировал пустые ладони) и прекрасно понимаю, на что вы способны (улыбнулся одними губами, взглядом мерцающих алыми искрами имплантов тебя изучая) Госпожа уже ждет вас. И - желает поговорить. Если это желание обоюдно, следуйте за мной. Нет - вы вольны уйти. Или убить нас и взять это укрепление штурмом (помолчав мгновение) Но. Прежде, чем мы продолжим - маленький презент
-
Самое Злачное Место — в лучших традициях.
|
-
Правда не всегда очевидна и на каждое событие может быть несколько точек зрения. Тогда подзабыл поставить, исправляю.
|
-
хороший пост. жутко было немного, пока читал.
-
|
-
Не знаю, что. Но что-то здесь есть.
|
|
-
«Заломали, падлы, руки вертухайчики...» ©
|
|
-
Крутой Дядька, как всегда.
|
-
Президент это вам не хрен собачий! А Супермен.
-
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Бедный Лео). Ну и барышня ему досталась))). За словом в карман не полезет).
|
|
|
-
-
Whistle, baby, whistle, baby,
here we go.
|
-
-
Мудрые люди берегут яички.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
кусок мяса на проводках, в чане с полисахаридным раствором болтающийся
Всегда было интересно, как это тут выглядит.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
этого обновления я ждала больше, чем обновления Ангарад. Наконец-то!:)
|
|
-
Вот это было страшно. Ну, мы дружно в обсуждении за это проголосовали, да.
Очень выразительная картина - лениво копошащееся нечто и неслышные напуганные тени в полной тишине.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
(Задумалась о чем-то, на мгновение, в никуда глядя. А потом - кулак сжав поплотней, уложила получившийся недоснежок на плечо твое правое) Дарю!
Двчонка радует перманентно).
|
-
Суть лицемерного мира, да. Поржал ))
-
Да, про лицемерный мир мне тоже понравилось. И перк циничен и прекрасен.
-
|
|
-
Мощный Туч пишет мощные посты.
|
-
-
Опасные времена. Суровые дела.
-
Шикарный список. Никто не забыт, ничто не забыто.
-
я протестую. Где преступления Харольда???
-
-
Ужасы какие в федерации творятся...
-
-
-
-
Мур не прост, совсем не прост.
-
|
|
Пак. Кивнул, неизвестно с чем, но – соглашаясь, андроид: - Тим-Йонг? Норма. Знал репликанта, тоже "О-Д". Звали – Мабумбат. Не очень. Тим-Йонг – неплохо. Так. Слушаю (и правда, замолчал, высказаться тебе возможность давая. Каждый вопрос, тобой озвученный, новым кивком отметил) Спасибо за то, что поделилась со мной важной информацией. Я буду отвечать – теперь (показал тебе кулак) Пальцев – пять. Вопросов – шесть. Ответ-раз – да, с высокой долей вероятности, можно утверждать, что потерей памяти страдает весь экипаж. В частности, явные симптомы ретроградной амнезии проявлял мужчина, записавший серию голосовых сообщений на этот (показал тебе палочку-звукозаписыватель) диктофон (большой палец разогнул) Ответ-два – по всей вероятности, произошло некое Чрезвычайное Происшествие, следствием которого стала утечка высоковирулентного биологического оружия. Которое, вероятней всего, являлось основой зарядов для снарядов палубных орудий (новый палец – в сторону) Ответ-три – тебя атаковала трансформированная инфекцией биомасса, основой которой послужило ассимилированное человеческое тело (средний оттопырил, следом за двумя товарищами) Ответ-четыре – мой режим пассивного бездействия был отключен штатным таймером один час тридцать семь минут назад. Через три минуты сорок две секунды после пробуждения, я обнаружил первые признаки произошедшего на борту Чрезвычайного Происшествия. Судя по масштабам заражения, вспышка… (покрутил шеей влево-вправо, шарнирами похрустывая) Да. Тим-Йонг. Всё началось задолго до отключения моего режима пассивного бездействия (безымянный палец оттопырил) Ответ-пять - я уверен, что лейтенант Медицинской Службы Налия Гисборн жива, потому, что я верю в то, что она жива (мизинец) Двойной вопрос, комплексный ответ – мы не будем ее искать. Я буду ее искать. Потому, что я – ее друг, а не ты, Тим-Йонг. Меня невозможно заразить. Я не чувствую боли. Я не испытываю страха. Я – механизм. Ты – человек. Приоритет. Нельзя рисковать тобой. Смерть капрала – невосполнимая потеря. Вывод из строя "Цицерона-Семь-Пять" – восполнимая. Вторая часть комплексного вопроса (лопатками острыми борт кабины подпер) Эвакуация. Оставаться тут – нельзя. Согласно директивам командования, если вспышка инфекции типа "Демиург" на борту не может быть локализована и нейтрализована, корабль должен быть уничтожен. Мы – на орбите пригодной для комфортного существования человека планеты. Челнок-шлюпка-капсула. Плюс, аварийный маяк. Плюс, оружие. Плюс, запас провианта… (ладонь в панель управления вмяв, оживил лифт. Загудело под днищем что-то, обороты набирая. Глухо и размеренно. Поехала вниз кабина. И, тут же - замерла) Большой Артиллерийский Фрегат – не очень большой, если мыслить глобально. Размышять. Сейчас… (фалангу пальца указательного сняв, автоотвертки жало обнажил. Сковырнул расположенные по углам плиты пристенной заглушки, вывернул болты в один момент) Раз (подцепил с боков и вытащил из креплений ее, выход в шахту открыв. Точно напротив хода технического остановились, один-в-один) Два (сунулся в провал. Глянул в пропасть-зазор трехсантиметровый, между стенками. Решетку, проход перекрывающую, вовнутрь тоннеля открыл, к потолку прижимая) Три (лаза провал узкий, пятьдесят-на-пятьдесят) Слушай внимательно. Запоминай. Сейчас – прямо, до развилки. На развилке – направо. Лестницу пропустишь. На второй развилке, снова - направо. Спустишься в шахту-воздухоподатчик. Если вентилятор будет включен, найдешь рубильник. Внизу – вход в ангар. Выдвижная лестница. Спасательные капсулы. Если капсул не будет – не рискуй, вернись к развилке. И – налево, до лючка. Код замка: пять-пять-два-звездочка. Выдвижная лестница. Шлюзовая камера. Найди скафандр. Разгерметизируй отсек. По обшивке доберись до пристыкованного к следующей камере челнока. Если и там будут инфицированные, вернись сюда, к первой развилке. Налево, потом – снова налево. Далее – вверх. И направо. Док. Найди катер Федеральной Патрульной Службы. Вероятней всего, там будут инфицированные. Не внутри, вокруг. Прорывайся. Бортовая система катера поможет. Опасно, но – выбора нет. Должна помочь (второй кокосовый батончик в карман комбинезона твоего запихнул, сунул в ладонь фонарик) Так или иначе – улетай (гранаты термической цилиндр из-за пояса вытянул, под лямку бронежилета твоего втиснул) Если что-то пойдет не так, сожги их. Если совсем не так – сожги себя. И… (помолчал) Верь в лучшее, Тим-Йонг (шлема тесемку тебе подтянул, проверил крепления наколенников) Всё, теперь - лезь
-
Лютый Цицерон, thx за спойлер!
|
|
-
Плюс, вырвавшиеся на свободу сладости. Всюду
|
-
Не, ну за голую Тиру как плюс не поставить :D
-
Полотенце - это сильно, да
|
-
блин! за этот и за следующий:)!
|
-
Как будто в структуру попал.
-
-
-
-
-
|
Нортон. Робштейн. Стокс. Каждому. Малкольм, яблоком чавкнув, утер сок его с губ рукавом. Нортону: - Кхм... Сварщик, говоришь? Ну, так ты по адресу, Сет, обратился, значит. В Бронненбурге для тех, кто умеет железку к железке присобачить так, чтоб она через час не отвалилась к хренам, работы - валом. Вот смотри, ты, скажем, теплицу сварить бы смог? Костяк, в смысле. Ай, ладно, не суть... (махнул рукой тяжелой) На месте разберемся... (помолчал, огрызок яблочный задумчиво жуя) Купил, вот, на рынке... (снова в рюкзак полез. Револьвер. Барабан на четыре патрона, короткий и толстый ствол с гравировкой "ZILON Industries 9.5", черный пластик щечек рукоятки, аккуратной мушки штырек, гашетка, скобой прикрытая. Слева - лапка предохранителя. Как у Котёнка был, точь-в-точь. Только этот - бывший в употреблении, судя по всему) Зилон, блин. У нас их, в Яоминске, делают, там целый комплекс у мехов... (отщелкнув барабан, осмотрел пустые гнезда под патроны) Подделка, конечно... Но - стреляет, факт. Задешево достался он мне, даром почти. На, короче, Сет. Держи подарок... (за кисть тебя прихватив, рукоять шершавую в ладонь вложил) И не спорь, у меня дома арсенал целый, а ты, вон, с ножиком-пырыком... (из кармана жилетки патронов горсть вытянул) И это тоже... (ссыпал на колени тебе) Заряди и никогда никуда без него не выходи, даже в гальюн. А это, Мартин, тебе... (перевернув сумку свою вверх дном, расстегнул молнию потайную на днище. Порылся в недрах застенков) О! Антиквариат, фактически... (пистолет-пулемет металлопластиковый. Изношенный, но, явно, рабочий. Куцего ствола трубка толстостенная, корпуса прямоугольник исцарапанного, расположенная в затыльнике затворной коробки пластинка прицела, мушки ступенька, чем-то явно подпиленная, планка магазина длинного, что прямо в рукоятку затертую вщелкнут. Регулятор огня еще, пластинкой рифленой. "А" и "1". Простейшая конструкция) Там, в нем, набито добра чуток. На первое время, думаю, хватит. А это - тебе, товарищ рядовой второго класса... (Стокс патронов пачку протянул нераспечатанную) Вот. Теперь - норма. А то что ж вы, блин, будто б и не в степи собрались, а в сад, яблоки собирать? Яблоки... Хм... (второе надкусил. Тряхнул в воздухе им) Вот теперь у вас правильный настрой будет, дядьки. Оружие, оно для мужика не только в качестве средства обороны иль, там, нападения важно. Это, как вам сказать-то... Спокойней с ним, всяко. Нужные вещи. Важные. Так вот... (чуть глаз прищурил левый) Опа, трек-то знакомый какой... (водителю) Леоныч, ты не с того сборника его скачал, где баба мидмирская в наушниках еще? (пробурчал что-то невнятное и бессмысленное мэр ему в ответ) От же ж хрень...
-
добрый дядька.
p.s. трек классный.
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Все веселее и веселее в капсуле(
А вообще круто, неожиданный поворот.
|
|
Каждому. Выскользнул Кунц из-под створки привратной, в импровизированном бауле из распущенных на полоски штанов ворох вещей каких-то за собой выволок. Головой качнул только, Василевского увидев: - Хм, а тебе идет... (влажные комья жирной, темно-красного цвета грязи со штанины стряхнул) Надо будет Сенат озадачить предложением по разработке этой… Концепции эксклюзивной формы для капралов, ага. Эстетично и практично. Все дела… (бросил тюк с вещами под стенку. Сам – рядом сел. Ноги вытянул, песок пятками взрыв) Короче. Зал (ткнул пальцем туда, откуда выбрался несколькими мгновениями ранее) техникой ржавой забитый. Вездеходов, совсем мертвых, пара, остов от багги и мотоциклы сгнившие. Шахты еще, лифты заклинившие, помещения административные, раздевалки… (окунул в пыль кулак правый и скатал шариками густую, похожую на вишневое повидло кровь с костяшек) Генераторы, похоже, еще до пришествия Ритана попередохли. Плюс, ящеры… (чуть тише) Не суть, в принципе… Хм (лежалую, ощутимо попахивающую тиной спецовку из плотной, темно-синего цвета ткани развернул. Встряхнул и Ривас на плечи накинул) Презент номер раз (прорезиненные сапоги, на застежках-молниях – следом достал) Номер два. Даже размер твой, специально выбирал. И… (трусы. Самые обычные трусы-боксеры. Бледно-серые, сыростью пахнут. Сноровисто резинку вытянул из них, подтянул, узелком подвязал, ленточки-хвостики обкусил. Ровно, как ножницами) Еще, вот. Должны быть впору… Так-так… (вторые передал) Сменка. И носки… (не просто – носки. Ворох носков. Десятка два. Абсолютно новые. В плесенью снаружи покрывшихся, но герметичных упаковках) Штаны… (точно – штаны. Из той же ткани, похоже, что и куртка, пошиты) Великоваты, конечно, но… (парой хлестких взмахов ладони, штанины по колено пообрубал. Подул на края разрезов, ворс прижигая) Шорты, короче (на голову твою бейсболку нахлобучил) Та-ак… Чтоб твою макушку не напекло. Хм (ломик презентовал, на гвоздодёр похожий. Или – гвоздодёр, ломик напоминающий) Чтоб чужие макушки долбить. Точно… (Василевскому штаны вручил) Носи, боец, как шахтер безымянный их когда-то носил. Трусы, в придачу. Извини, сегодня одни. Быстро разбирают… (ремень) Чтоб не падало ничего. Так. Плюс, ботинки. Тоже – габаритов подходящих. Рубашечка стильная, я таких даже на фермерах в Хатумане-Три не видел. Перчатки… Хм… (вывернул мешок импровизированный) И носки (груду одежды тебе передал) А на голову – панамку модную. Норма
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Танк. Проверил тебя привратник, со свойственным уркатам проворством жалом прибора изгибы тела очертив. Похрустывание тревожное датчиков. Тут, там. Ощупал сноровисто, но рамки дозволенного не переступая, рукава и штанины. Кивнул утвердительно, шею-хлыст буквой "С" на миг согнув. Клацнул-скрежетнул зубчиками пасти. И ты понял вдруг, что это – не просто скрежет. В строго определенной последовательности крючочки клыков друг за друга цепляются, смыслом наполняя шелест эмали об эмаль. Плотность информационного потока значительно выше, чем в вербальных способах коммуникации людей, но суть понять – не проблема. "Машина-более-чем-жив-в-ноге-право-верх-созидатель-пламени-панцирем-тело-укрыто-вуаль-скрывает-суть-опасен-крайне-братьям-сообщить-потребность-есть-матери-донести-смысл". Пригласительный жест одной из лап. Мол, можете проходить. Даже оружие сдать не потребовал. Сторожка. Захлопнулась дверь массивная. Вжалась в пазы наглухо. Скрежет стальных брусков-засовов. Автоматика. Прошлись вдоль по коридору, стальными листами обшитому. Вмятины от пуль, осколками оставленные выщерблины. Штурмовали фабрику уже, судя по всему, когда-то. И дальше захвата КПП дело не зашло. Люки укрепленных дверей. Слева "ПРОВЕРКА", справа "АДМИНИСТРАТОР". Лестницы винт бетонной, вниз. Жестянка таблички, на косяке: "ЖЕЛТЫЙ СЕКТОР". Спуск, в двадцать шесть ступеней. Перекрытый сталью заслонок перекресток четырех тоннелей. "ЗОНА-1", "ЗОНА-2", "ЗОНА-3" и "ПРОМЫШЛЕННЫЙ СЕКТОР". У каждого рукава – по охраннику. "Пауки", всюду они. Бронежилеты, анатомически под тела вспухшие перешитые. Карабины, пара автоматических дробовиков, пулемет дисковый у одного. Гнездо. Это их гнездо. Достаточно одной набитой яйцами особи на планету попасть, чтоб через пять-семь стандартных лет образовался такой, вот, улей. Это "братья" еще, проверяющим нащелканное. "Мать". Обычно "Родичи". "Братья" – из одной кладки. Точно. Из любого федерального Мира их бы уже депортировали давно, в лучшем случае. А тут пограничье, ничейные земли. Вот и пустили корни. Переговариваются охранники между собой. Скрипят. Первый: "Гигант-солдат-Терры-посланник-вероятно-помощи-ищет-печалит-брата-здесь-гиганта-солдата-Терры-пребывание-крайне". Второй - первому: "Нет-печаль-следует-брату-оставить-доброта-суть-гигант-солдат-Терры-плохого-не-сделал-семье-ничего-добры-должны-быть-братья". Третий - всем: "Убийцы-народа-укрытого-паутиной-вечности-он-вестник-их-гигант-солдат-Терры". Второй – первому и третьему: "Печалит-брата-зло-смысла-доброта-основа-жизнь-в-гармонии-солдаты-Терры-слушают-матерей-своих-голоса-как-мы-слушаем-матери-своей-голос-нет-вины-нет-зла-мы-едины". Первый – второму и третьему: "Истина-братьям-зло-оставить-следует-добрый-гигант-солдат-Терры-будем-считать-что-добр-он-мать-рассудит-мы-добры". Третий - второму: "Брат-брата-слышит-не-будем-злом-наполнять-суть-первой-встречи-гигант-солдат-Терры-добр-слушает-матерей-своих-голоса-даже-если-они-говорят-обрезать-паутину-в-небо-братьев-он-добр-голос-матерей-важен-зло-обрезать-паутину-с-небес-братьев-без-голосов-матерей". Второй – третьему: "Радость-брат-испытывает-брат-услышал-брата-братья-добры-гигант-солдат-Терры-воины-Эдема-человечество-нам-не-враг-всем-найдется-место-в-великом-коконе-жизни-братьев-мать-мудра-она-учит-братьев-доброте". Сопровождающий в беседу вмешался: "Матери-воля-известна-брату-увидеть-гиганта-солдата-Терры-желает-она-мать-зла-детям-не-желает-мать-мудра-братья-мудры". Второй – всем: "Мать-мудра-братья-мудры". Все, хором: "Мать-плетет-сеть-жизней-наших". Умолкли. "ЗОНА-3" – вверх плита. А за ней – кабина лифта просторная. Сели, с провожатым. Снова вниз. Дисплей этажный. "-8". Не могли сами "уркеты" такое построить, никак. Какой-то военно-промышленный комплекс, причем – федеральный, явно. Судя по всему, когда-то у кого-то на Эдем были большие планы, которые, впрочем, если брать в расчет то, что ты успел увидеть за эти пару дней, так и не были реализованы адекватно. Гул подъемника. Мелодичная трель. Створки – в стороны. Вышли. Коридоры. Сначала налево. Потом прямо. Снова лифт. Этаж вверх. Коридор. И всюду – молчаливые взгляды "пауков"-рабочих, в комбинезоны песочно-желтые затянутых. Таскают коробки какие-то, возят тележки. Трещит сварка. Остро пахнет железом горелым. Новый спуск. Еще охрана. Двое. Крупные твари, с тебя ростом. В полтора раза, минимум, массивней тех, что до того тут видел. Брони пластины металлокерамические, лапы-спицы стальные, похожие на булавы шипованные набалдашники шлемы с окошками армированными смотровых иллюминаторов, на боках – штыри стилетов, до состояния иглы швейной ближе к жалу сужающихся. Слева четыре, справа четыре. И за спиной – термовинтовки, массивные фены с прикладами чем-то напоминающие. Стража Королевы. Где-то рядом она, значит. Чувствуешь. Кивнули тебе монстры в доспехах, синхронно. Клац. "Матери-стража-брата-смотрителя-врат-и-гиганта-солдата-Терры-приветствует". Новый коридор. Замершие под потолком колпаки сложенных скорострельных турелей. Еще пара "рыцарей". Ворота. Клинья-росчерки краски черной. Родной язык их. "М-А-Т-Е-Р-И-Ч-Е-Р-Т-О-Г-И-С-П-Л-Е-Т-А-Ю-Т-С-Я-Н-И-Т-И-С-У-Д-Е-Б-Н-А-Ш-И-Х-З-Д-Е-С-Ь". Протянул дыхательной маски намордник тебе привратник. Шлюз, меж двух щитов армированных зажатый. Пара струи тугие, из похожего на решето потолка. Окатило им, с ног до головы. Сладковатый запах прелых яблок. Чувствуешь, что меняется атмосфера вокруг. Можешь дышать и в ней, а маску цеплять или нет – дело эстетики, скорей. Секунда-другая. Скрежет чуть слышный. Открылся заслон, в просторный зал тебя впуская. Зал. В стороны десяток метров, вверх – все пять. Площадка чистая, у входа. Остальное - затянуто кружевом из толстых канатов желтоватой паутины, напрочь. Тонкими нитями увито. Замысловатая композиция. И в центре ее – она. Королева. Распята в переплетениях протянувшихся от стены к стене эластичных жгутов. Брюха гигантского, под потолок, пузырь полупрозрачный, в недрах которого копошатся тени чего-то мелкого и многоногого. Светится изнутри еще, сиянием мягким всё вокруг заливает. Веером разложенные бревна лап, из воронки которыми тянется в недра помещения труба пульсирующая яйцеклада, на ремнях широких покоящегося. Тончайшие лески сигнальных нитей, что в провалы вентиляционных шахт тянутся. Пучками намотаны на кончики напоминающих лезвия кос когтепальцев пары разведенных в стороны руконог. Качнула головой, габаритами с автомобилем легковым сравнимой, в знак приветствия. Отражение твое, в сотнях лунок глаз гигантских многократно повторенное. Вздохнула чуть слышно, ближайшую к выходу пару лап перед собой замком сложила. Похрустывающее эхо на удивление мягкого и, вне всяких сомнений, женского голоса: - Проходи, Исайя. Ты здесь – желанный гость. И, пожалуйста, не удивляйся тому, что был приглашен не в офис господина Тонга, а сюда. Послушай и услышь. Моей семье был нужен Мир, и Эдем стал им. Моей семье был нужен Дом, и Яоминск стал им. Моей семье не был нужен Хозяин, но Тонг стал им. Маленькая месть, воспоминания о которой соткутся в прекрасный узор на полотне моей памяти. Им я буду любоваться в короткие часы покоя предрассветного, так будет… (чавкнула-рыкнула, оглоблю шеи морщинистой кольцом свернув) Твоего человека убила Сун Тао. Младшая дочь достопочтенного Мина Тао, что лучшим другом главе "Красных Тигров", господину Тонгу, приходится. Убила на спор, желая опробовать свою новую игрушку. Ты найдешь ее в питейном заведении "Солёный пёс", что расположено в районе под названием Глотка. Но – будь осторожен, ведь она сама, ее товарищи, слуги ее отца и люди друзей ее отца, все они могут удивить даже тебя… (шевельнула хвостом-яйцекладом, укладывая поудобней его) Я говорю это и не требую ничего взамен. Ни услуг. Ни золота. Просто обрежь ее паутину-в-небо, Майор
-
-
Обрежь паутину в небо!
Она просто супер, Мать, сплетающая сеть жизней.
-
-
Приятно ставить заслуженные плюсы за по-настоящему классные посты.
-
Тучибо-Брат-Верит-В-То-Что-Пишет-Брат-Радость-Брат-Истытывает
-
-
-
Еще одна страница в историю Нового Эдема.
-
Сюжет идет. Хорошо. Да и инфонаполненность поста мелочами, "крючками-для-взгляда" радует, как всегда.
-
Твои картины завораживают.
Вот так с утра прочел и как-то даже не сразу вспомнил, что сегодня делать планировал)
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Согласно пункту пятому статьи третьей Устава Корпорации, в отношении вас будут применены летальные меры физического воздействия
Невольно вспоминается расстрел киборгами ученых в AvP 2010
- Подождите! Мы же ничего не сделали!
- Действует параграф # вашего контракта.
*автоматные очереди, стоны, крики*
- Контракт разорван.
|
Котёнок. От Ямы. Прочь. Миг. Прихватила за рукав тебя Мелисса: - Уоу-уоу, Джон, стой. Подожди. Подожди секундочку, пожалуйста. Окей? Окей... (ладони горячие к щекам твоим прижала) Я буду думать о хорошем, обещаю. Но, сначала давай подумаем о насущном, ладно? Ты как отец мой, один-в-один, знаешь. Он тоже - человек действия. А я, я больше, как-то, в не то, чтоб, мать, а, даже, бабушку пошла. Она у меня, как ты, преподавателем была. Математик... (помолчала) Просто, понимаешь, я давно осознала фишку одну (прихватила за локоть тебя) Короче, все эти импульсивные решения - это ебучее зло. Прям, вот, самое дно, без обид. Знаешь, как бы... Ну, как бы тебе сказать... (качнула головой из стороны в сторону) Понимаешь, мы можем идти куда-нибудь, это факт. Но. Есть слишком много этих всяких "Но". У нас нет воды, нет оружия, транспорта. Ни хрена нет, одним словом. Ну, то есть, хрен есть. Один, как минимум (улыбнулась, явно обстановку разрядить пытаясь. И - снова помрачнела) Хуёвая шутка, прости. Да. Ладно... (спиной к тебе повернувшись, на дымящиеся руины глянула. Руками себя обхватила) Короче, Джон, какой смысл нам уходить в неизвестность, если рядом есть, как минимум - вода? А, может, и оружие? Транспорт? Что нас в пустошах ждет? Откуда мы знаем, что все поселения так же бомбить не начнут? Ночь настанет, хищнота местная придет. Или еще чего. Короче, подумай сам - не стоит ли нам вернуться, обобрать пару трупов? В любом случае, ты мужик, тебе и решать. Смотри сам
-
Прям, вот, самое дно, без обид.
DNIWE EBANOE
|
-
Убийство санитара является моветоном, по сути. И вроде бы даже запрещено согласно конвенциям.
Поэтому рекомендуется "отсекать" санитара, дабы он не смог помочь раненным.
На самом деле такой исключительный статус санитара на поле боя приводит к тому, что всякий санитар является чуть ли не приоритетной целью.
|
|
-
Лепота. И фамилия старлея символизирует. Отчего-то эдемские "люди креста" вспомнились
-
|
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
андройд-таджик.
*Звук открывающегося лифта*
понаехали тут...
|
|
Нортон. Робштейн. Каждому. "Холодильник". Пожал и тебе руку старик: - Рад знакомству, Сет. Рад знакомству… (разжал пальцы. Судя по всему, гидравлические усилители хвата стоят. Явственно чувствуются под кожей кованые шарниры суставов и струны тросов сервоприводной системы. Знакомо. Очень знакомо. И ты даже знаешь, почему. У твоего отца - такие же) Укрепления, говоришь? Есть укрепления. Стены – более-менее… (вновь за семечки принялся) По низу – каменная кладка, метра в полтора, выше – листы стальные, поверху – проволока-пальцерезка, и всё это, изнутри, привалено мешками с землей еще. Помню, года три назад купили у механов мешков этих тысяч десять. По дешевке скинули их нам, поначалу не знали, куда и девать. А потом – вот так… (из завитков бороды шкурку тыквенную вытянул) Очень удобно, да. Надежно. Вот, допустим, бежит серпоклык, через минные поля прорвался, по нему с вышек работают – пох. Прорвался. И – прыг, на стену. Всё, пиздос. В туше килограммов сто, разгона набрал – и с креплений лист, херак! А потом давай, там, внутри куролесить. И другая погань следом, в провал, щемиться начинает. Ну, теперь-то, конечно, не так. Шмякнется, назад отлетит, полежит, все дела. Во, кстати. Поля минные ж. Полоса, под стенами, метров на десять. Почти полторы сотни противопехоток и два десятка противотанковых. Потом, вышки еще, двенадцать штук. Так, обычно, на четыре стража заступает, а восемь заперты, но, весной, бывает, и живут там люди, сутками от пулемета отойти не могут. Дела… Арсенал. Ну, арсенал, честно говоря – не ахти… (чуть в сторону от основной оси качнувшись, глянул на сидящего за штурвалом мэра) Хм. Хотя. Хм. Ладно, вы ж, теперь, типа, в одной упряжке со нами… (клацнул семечкой, меж зубов ее раздушив) Короче… На то, чтоб залетным райдерам по носу щелкнуть – за глаза его хватает, арсенала этого. А, вот, для зверья, бывает, маловато. Пулеметы есть. Пара стационарных, роторные шайтан-машинки… (улыбнулся как-то странно) Ото, блять… Мощь – так мощь. Что броневик, что мамонта – надвое, одной очередью. Патронов, правда, маловато. Ну, и ручных – четыре. Старого образца, еще времен Основы. Сейчас-то, слышал я, в армии уже "МК-три" вовсю крутят, а тут "МК-один". Хотя… (поскреб ухо загорелое) Там у них разницы – фигня. Еще автоматов ворох, винтовок. Ты как, кстати, с винтовками-то? Как приедем, могу подогнать одну. Хоть и архаичная, зато под "Девять-пять", надежная и с самозарядником. Кент у меня был, ну, друган, так это его. Сгинул в пустошах, одно ружье и осталось, блин. Лежит, знаешь, глаз мозолит. Как гляну, так его вспомню. А так, в дело пойдет, нормально… (снова ноги сначала под себя подогнул, а потом вытянул, коленками щелкнув. Мартину) В смысле – из города уйти? Ты про Нью-Грем, что ли? Та я ж не оттуда, я за гостинцами ездил… (сумку расстегнул свою. Покопался в пакетах, штабелями уложенных) Вот… Угощайтесь (вытянул лимонно-желтого цвета, крупное яблоко. Нортону протянул) Это вам не гидропоника, нет. На земле выросли, дождями умылись. Ни тебе химии никакой, ни пестицидов этих долбаных… (другое – мальчишке, неподалеку сидящему протянул. С сестрой его поделился. "Цезарю" следующее предложил. Стокс, сержанту, Робштейну) Берите-берите… (хрустнув сочно, надкусил одно. Пожевал) У них, к концу зимы – самый сок. И не кислые уже, но и не приторно-сладкие, как по весне… (глянул на фермера задремавшего. На жену его. Вполголоса) Биллингтоны. Старший брат его – складами заведует у нас. Кладовщик, типа. Потому и важные такие. Ворюги, блять… (жует) Я, вот, чего думаю. А где вы жить-то собираетесь? М? У жены моей, просто, подружка есть, так там муж ее, недавно, новый дом отстроил себе, а старый не убрали еще. Нормальная хибарка, так-то. Чисто всё, не разваливается, со стеклами. Если хотите, можете всей гурьбой туда завалиться, перекантоваться, пока не определитесь, чего и как. Там, единственное, вода приносная, и толчок – во дворе. А девчонка, ну, ей и помыться надо ж, и постираться, если чего. Она может у нас пожить. Я, один хрен, на стенах постоянно, а Жулька моя, кх… Ну. Жена моя, Джулия, она в школе, ребятню учит. Так у меня – котел, там, душ человеческий, санузел. Нормально. И, эт, камуфло бы надо сменить и ей, и командиру вашему, на, так сказать, менее официальные тряпки. Тут… (полушепотом) Мидмирская территория, как бы. И – вот… (кивнул в сторону техника корабельного) Такое сделать могут, ага. В лучшем случае. Броник перекрасим, каску тоже, карабинов тут и так - валом. А, вот, от комбезов надо избавляться. Точно говорю
-
Как всегда все живо и на высшем уровне. Талантище, ога)
|
-
Скорпион-Раско 13:2, KO!
FATALITY!!!
п.с.А музыка отличная.
-
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Добрая Мо добра. Чудо, а не нпц. Супер-живая.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Соу депрессив((((((((((((((((((((((((((((((((((
-
|
Котёнок. Пожала плечами собеседница твоя: - Почему – дебил-то сразу, а? У меня, вот, папа – космодесантник. И брат старший. Получается, я тоже дебил, как минимум – наполовину. А то, и на две третьих. На три четверти, ага… (с первым носком разобралась) А миды – да, пидоры. Факт. Мы как-то на границе были, ну, там рейс пересекал территории их… (снова челку поворошила) Пыль ебучая… Кх… Короче. Ну, они, конечно, вежливые все такие, но чувствуется, что мы для них, типа, обезьяны все. Варвары. Как бы... Вот так... Я, ну, веришь, я не помню - говорила тебе или нет, как зовут меня. Мелисса. Мэл. Как удобней тебе, короче... (качнула головой) Пиздос. Такого - еще не было. Ни имен, ничего. Тупо трах. Спонтанно-загадочно. Я со всеми встречалась, как бы. Ну, как бы - до. Там бывало, конечно, знаешь, колледж, все дела. Как бы, ну. Блять... Современные отношения, хуле. Бомбы рвутся, а двое, это... Любовь строят. Блять, хуита уже пошла. А говоришь еще, что ты - херню говоришь. Меня послушай сначала, ага. Забей на мидов... (второй носок натянула, зашнуровала всё) Зато мы с тобой - реальные пацаны, чувак (улыбнулась) Йоу, мужик, нормально всё... (с земли поднялась. Приобняла тебя сзади, подбородком в плечо правое ткнувшись. Любит, по ходу дела, подбородком тыкаться. То плечо, то рука. Точно) Ну, серьезно. Из меня фиговый утешитель, мне хочется плакать, пить и домой - одновременно, но я ж держусь. Мы справимся. Реально. Да? (вместо подбородка - лбом прижалась) Что дальше делать думаешь?
-
-
Она милая. Круто когда такие люди есть. Плохо когда их нет.
-
Приобняла тебя сзади, подбородком в плечо правое ткнувшись. Любит, по ходу дела, подбородком тыкаться. То плечо, то рука.
Мимими такая
|
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- личностная черта "Прирожденный лидер"
идея витала в воздухе
|
|
Василевский. Каждому. Молчит Томас. Даже дольше, чем нормы приличия того требуют. Стоит, локоть в массивный косяк наружных врат уперев. Смотрит в бурю. И молчит. Вопрос, судя по всему, в никуда: - Интересно, и долго оно это будет?.. (руку вперед вытянув, ладонь лодочкой сложил. Миг – полная песка. Рассмотрел его задумчиво, большим пальцем вороша) Смотрите, забавно как… (снова руку протянул навстречу урагану) У ветра этого нет направления. Такое чувство, будто потоков хренова туча просто сталкиваются вместе, переплетаются, заплетаются, свиваются, увиваются. Такое… (ссыпал пыль на землю) А в шахту – не задувает… (в третий раз границу невидимую кистью пересек) Видите? Черта. За нее не дует, вообще никак. Нарушение фундаментальных физических законов, нет? Газы. Ветра дуют как им хочется и куда хочется. Я, конечно, понял бы, если б тут всякие генераторы полей хитрых стояли, так нет же – пустыня долбанная. Ни хрена нет – ни воды, ни людей. А черта – есть… (выдохнул шумно, ноздри прочищая. К вам повернулся) Короче. Насколько я понял, и ты, Никит, и ты (глянул на Ривас) – без имплантов. И смысла вас тянуть в темноту ту – не вижу. В канализации зверье, в правительстве ворье и Мидмирская Империя – три самых страшных проблемы Федерации, не слыхали? Насчет мидов и жуликов я не уверен, а, вот, хрень всякая там, наверняка, водится. Смысл какой вами рисковать, если я – бронированный и со светильником в башке? Смысла нет. Короче – ждите. Если в течение часа не вернусь - искать не ходите, дождитесь окончания бури и выбирайтесь к людям. С планеты вылезайте, корпы ее наверняка хлопнут, если меня не найдут. Как выкарабкаетесь – ни с кем не связывайтесь. Почти всех можно купить, а за неподкупными можно следить. Просто наберите "ноль-ноль-пять", с любого терминала. Выберите раздел "Бытовые услуги", нажмите "звездочку". Скажите, что вам нужна прачечная "Красная Крепость", отделение на "Форзанге-Три". Потом спросите "Сантехника", скажите, что вы от "Курьера" и вам нужен "Смокинг в стиле "Затмения"". Расскажете им всё, от и до. Вам помогут. Ладно, короче… Час
-
В канализации зверье, в правительстве ворье и Мидмирская Империя – три самых страшных проблемы Федерации
-
|
-
=D найс. Хоть кто-то нормально проводит время на Эдеме.
Набор перков хорош особенно.
-
-
-
|
-
Еще одна порция всепоглощающей мидмирской любви
-
Не всё то happy, то что end.
-
-
-
Ты играешь по его правилам или он убивает тебя.
Жестоко, правдиво.
-
Я же говорил, конец.........
-
Мимолетна жизнь. Такие дела.
-
-
-
Я тебья убьил? (вмялась арматура пальцев в лицо) Ньет. Ты сам себья убьил!
И кто же поспорит?
|
-
За модуль в целом и его ветки!
|
-
Мартин Веннек. Лежит на полу. Электрический ток. Чей-то сапог. Мартин Веннек. Лежит на полу
|
-
Мимимимими, Фауст, мимимими ^__^
-
КАК ЖЕ Я ТВОЕМУ ТАЛАНТУ!!!
|
|
|
-
- Ублюдок. Я – ударопрочный!
У-ня-ня!
-
-
Хорошо иметь ударопрочных друзей
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ну, с детства еще так пошло. Пока выговоришь, "Ма-ар-риб", уже и фачиться перехочется.
просто вырубило)))
-
-
|
-
Почему этот плюс ещё не поставлен?!
-
Очень красивый переплав реальности в игру. Интригу завернул по... самую шляпку (%
-
-
личностная черта "Воображаемый друг"
-
Вот перед такой работой ГМа снимаю шляпу. Превратить больше полутысячи постов черт-те чего в полностью соответствующую бредовым ожиданиям игрока вводную на несколько строк - это и называется мастерство
-
|
|
|
|
-
Эт по нашему. Такие залежи логики, что все выкопать здоровья не хватит.
-
|
Молотов. Костяшки ударом проломил скорлупы шершавой броню, сковырнул осколки ногтем. Откусил, пожевал. Яйцо как яйцо. Прям, вот, если глаза закрыть, то что это, что корабельный сублимат, со вкусом "Яичница", что приготовленный "Холодильником" омлет из трофейных куриных хреней этих, на Ицхамаре-2 – один к одному. "+1" к рейтингу химической промышленности Федерации, "-1" к оценке кулинарных способностей Нортона. Нортон. Который Сет. Не друг он тебе, знакомый. А Василевский – тот вообще. Ну, мутный какой-то. Был мутным. Поначалу, прям, душа компании, бывалый боец и крутой перец. Такой, знаешь, "Всякому брат и каждому сват". Шуточки мощные, попытки завести беседы "за жизнь" на пятнадцатой минуте знакомства, постоянное упоминание о том, как хорошо было "Там и Тогда" и о том, как херово "Здесь и Сейчас". Понты безмерные. Алкоголик еще. Нет, конечно, выпить и ты можешь. Даже любишь, вероятней всего. Но – не систематически, с оглядкой на будущее и со здравой, ну, почти здравой оценкой возможных последствий. А этот – нажирался как тварь, "Багровым Сердцем", которое ему за ранения какие-то адские выдали, прикрываясь. "Гниды, я - ветеран!". Даже погонялово было: "Гяв". В пьяном угаре пацаненку, из вашего отделения, челюсть сломал. Потом – еще одному руку вывернул так, что связки полопались. Крушил и ломал, ага. Не всех, правда. Выборочно. На офицеров, вот, никогда не быковал. Или - на тебя, допустим. На Ромбу, из КП. На тех, кто большой. Или засадить может. Короче, песок ему пухом. Не жаль. ФНД-шка, на ладони райдерской. Туфта полная и пережиток давних времен, которую только в армаде еще и используют, а нормальные люди давно на нейроимплантах информацию хранят. Или еще как-нибудь, ага. Ни паролей, ни узоры разблокировки, ни тайных шифров к этой фигне ты не знаешь и знать не можешь, однозначно. Зато помнишь код на дверь в кают-компанию офицеров, которым ремонтники даже без ключ-карты замок вскрывают. Резервный пароль на активацию и перевод в режим ручного управления правобортной магнитно-рельсовой турели еще. Логин запуска бортовых систем всесредного челнока "Искра-06". Информация из разряда "Знаю потому, что знаю". Корабль. Большой и Десантный. Много палуб. Ярусы, сектора. Даже монорельс свой. Гондолы, в хорошем смысле этого слова. Свежие ребята – тоже с него. Не помнишь девчонку, но лицо знакомое. А, вот, "Колбасных дел мастер" – летчик, офицер. "Гермес", вроде бы. Стоп. Тэндри. Все умерли. А он – нет. Ну, на раз меньше, чем ты, получается. И она. Все там были. Древо Жизни. Смерти. Служба. Пришлось повоевать. Убить пару-тройку других ребят. Послушников. Двоих на гранате в Триумвират их отправил, беспосадочным перелетом, пару застрелил, еще одного – порезал из окна девятого этажа выкинул. В один день всё было, операция "Медный рассвет". Почему именно медный, не пояснили. Кинули с орбиты, в торпедах десантных. А потом, что потом? Сначала – ПВО и ковровые бомбардировки зоны высадки. Потом – болота, БОВ и агрессивные представители местной фауны. Странно, но не получается воедино все картины прошлого связать. Набор образов. Как джет-пак кнехта мертвого с Тим-Йонг разбирали, трубки пытаясь найти, которые к системе охлаждения брошенного турбоцикла шерифского могли бы подойти. Как "Призрака" хуйня, на помесь удава и аллигатора похожая, почти загрызла. Как Жрице "Матадор" башню из винтаря трофейного прострелил. Как прятались в развалинах от дронов этих ебучих. Писк. Гул. Потом - раз. И нет больше "Кисы". "Вервольфа" помнишь. Другой прыг-скок-команды командир. Руку кнехт ему отпилил посохом циркулярным. И Мафусаилов, белый как мел. Кинули, блять, медика, в составе роты десантной. "Вы в ответе за этих обезьян, товарищ капитан". Пиздецы. Потом КоПы прилетели, "Мулами" гудя. Потом - еще миды. И еще. И еще. Потом - новая волна десанта. А потом ты карабин свой в канаве нашел, среди отвалов грязи красной. Война. Амнезия. Нет тоски. Забыл о потрохах товарищей, по бетону горелому рассыпанным. Забыл лицо мальчишки, которое под дыхательной маской послушника нашел. Забыл "Ноль-Пять". "Матадора". "Призрака". Всех. Других. Мафусаилова помнишь. Тоже - не друг. Офицер. Ему нельзя. Статус, наверно. Здоровяк тот, который дикарей ломал. Геверро, ВПК. Нет. Не друг. Знакомый. Знакомые. Всюду они. А друзей, считай, и нет. Девчонки. Красивые до неприличия. Хотя. Нет. "Матадор" - друг. После всего, что было. Вроде бы, обычный латинос. Мелкий, молчаливый, по-своему "мутный". Но, друг. И пили вместе, и чик бахали, и мидов стреляли, и тюбик сублимата в окопе жрали, один на двоих. Странный он, если так-то. Сам с собой разговаривает, молится какой-то "Madre de Dios", уши дохлым имперцам отрезает. А жизнь спасал, пару раз. Кнехта еще убил. Ест, спит, убивает. С тобой дружит. Рассказывал про жену свою, которую звали странным именем "Ауркена". Бросила его, когда он во второй раз сел, за тяжкие телесные. Про сына, Диего. Как тот Диего, который "Паладин", из КП, только мелкий. Когда миды с Новой Каледонии атмосферу сдернули, они там были. Беженцы или что-то такое. Не успели их эвакуировать ВТО-шники, начали отгрузку тяжелого вооружения. И делов. Все виноваты, если так рассуждать. Они, мы. Вообще, правота - понятие субъективное и прав тот, чаще всего, кто победил. Да. Наверно. Андрей, между тем, перемежающуюся шепотом новых гостей и чавканьем Гаруна тишину нарушил: - И не говори. То пусто, то, блять, получи-распишись... (помолчал чуть) Ладно, солдат, хрен с ним... (флешку в карман убрал) Отдохни пока, с мыслями соберись. Буря стихнет - двинем к людям
-
-
-
-
За ёмкую характеристику характера. Живые люди. Даже не столько силами игроков, сколько силами мастера.
-
-
А Василевский – тот вообще.
И ведь, все правда.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
-
-
Это как тюрьма, только жизнь.
|
-
Только сейчас понял этот пост.
-
ИИ заебца. Трогает. Если это ИИ, канеш.
|
|
Робштейн . Каждому. Смял в тисках своих пальцев мозолистых кисть твою старик. Пожал руку, крепко-накрепко: - Малкольм. Или – "Дед", как хочешь. "Пустынные львы", говоришь? Есть такое дело. Город мы охраняем, Мартин. Райдеры, мутанты-хуянты, всякая падаль степная. Такое… (из кармана брюк пакет бумажный достал, развернул. Семечки тыквенные. Тебе протянул) Будешь-нет? (раскусил одну, кожурку в кулак сплюнул) Дела… Ты сам откуда? Вижу, не местный. Вообще. Солдат, по ходу? Ладно, не суть (ухмыльнулся) Я, вот, с Гидеона-Прайм. В колонизаторы на старости лет подался, ёб его мать… (бороду пригладил) Пятнадцатый год (снова бороду ладонью-лопатой прижал) тут сижу, считай. Ну, наших, поди, земных. Тут-то год – другой совсем. Сейчас, как бы, зима – самое долгое, получается, время. Если по-простому, по-человечески – два года она, с лишним. Потом – весна ёбаная, полгода. Зверьё дичает, трава прёт, у народа крыша едет. Да сама земля, даже, бычку начинает, да. Лето – короткое совсем, и месяца нет. Но, если есть где Ад, то оттуда надо пацанов сюда перевозить, на каникулы летние. Просто, реально и без понтов – Ад. Самых страшных Детей в эту пору Степь рожает. И такие, бывает, чудеса из пустошей к городам приходят, что, не поседев и не обосрамшись наперед, лучше о них и не вспоминать. Я сам, своими глазами и людей-светлячков, и спичконогов, и поющий камыш, и даже Волчьего Короля видел. А уж чего на дальних заставах народ делает – я хуй знаю. Бывает, лето проходит, осень. Дожди. А деревенька молчит какая-нибудь, ни ответа – ни привета. Поедешь туда – чистенько всё, убрано, водичка протухшая в тазике, хлебушек пыльный на столе, рубашка чья-то на веревке уже месяц сушится. И ни людей, ни собак. Никого. Или, бывает – машина стоит на дороге, а внутри, ну чисто фарш. Как будто мясо с костей у водилы кто поснимал, разжевал и на место прилепил. Ага… (помолчал) А то, один раз грузовик видел. Так его в дорогу просто вмяло и расплющило ну, вот, в блин. Как будто, наступило чего на него. И делов… (очередную семечку меж зубов раздавил) Да. Снова лето наступает, Мартин. И, чую я, тяжко нам придется. Давеча, у стены прямо, пацаненок один в ход крысячий провалился. Пока доставали, твари ноги ему до мослов объесть успели. Люди говорят, Степь крысам подземным Матушку опять подарила, а если так – быть летом пиздецу такому, что только в джип прыгать и гнать, пока горючка в баке плещется, останется. Да эт еще что, вот два лета назад, как жара уже спадать начала, пришел к нам старичок один, поселился в доме гостевом и стал слухи пускать. Мол, видел он, сам, как в Степи, за дальним рубежом, земля провалилась. В провал, говорит, заглянул, а там – корабль. Такой еще, мол, на каких Предки летали, разведчик их. Хрен знает, правда, с чего он взял, что это разведчик именно, ну да ладно. С надписями странными еще на бортах корабль, целый и - огни габаритные горят. Ночью, говорит, шел, и увидел, как сияют они. Клац-клац, клац-клац… (изобразил моргание фонаря, складывая пальцы в венчик и разводя их в стороны). Быстро команда желающих настоящий найти собралась. Это ж, ты представь, мало того, что сама железяка эта как вилла на Жемчужине Сидониса стоит или тело новое, улучшенное и, если огни горят, то и на ходу может быть, а ежели там еще и Исходники живые спят? Короче, ушло их человек десять. Потом еще, говорят, кого-то из райдеров взяли с собой, "Скорпионов". Получается – минимум, дюжина здоровенных, серьезных мужиков с нормальными стволами и на тачках неплохих. Нашли у Белой Скалы их потом. Гвеллеры, говорят, кожу со всех начисто сняли, в соли изваляли и еще живыми к камням арматурой прибили. Да так аккуратно прибили еще, твари, чтоб не сразу умерли они. Мужики рассказывали, что один дышал еще, когда с утеса его сняли, и всё повторял и повторял что-то про "Ангелов" и "Свет", пока не помер. Ну, и по радио сегодня слышал, мол, в Яоминске, с утреца, разборки какие-то были. Не, ну ты понял, в Яоминске – разборки. Новость года, не иначе… (ноги вытянув, коленками хрустнул сухо) Такие дела, служивый
-
Отличные байки.
Эдемчик... =3
-
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
абздец, иридиевые рудники и гниль гнилая снаружи и изнутри)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Плюсы больше нужны начинающим, чем мэтрам. Но и должное отдавать тоже надо.
И да, представлять, что под забралом окажется Энсли — таки забавно.
|
|
|
-
Хорошо. Качественно. Долгожданно.
|
-
Но не черную креветку-переростка с похожей на хрен головой и хвостом-самотыком
Нья ^^
-
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Не манекен, из шарниров необходимости и палочек мотивации собранный. Живая
+
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Та ли это правда, которую ты так хотела узнать?
блеск
-
не выжег, так вынес. Круто и сурово.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Очень классно. И рефлексивно и информативно.
-
Интересно-увлекательно. И Баско вообще нравится.
-
|
|
|
-
Внезапно - "Бессознательное состояние". Теперь все будут тащить уже у Императора
|
-
Ну с началом нового модуля тебя, Туч ^^
-
-
Ну и да, с почином. =) И меня со сбывшейся мечтой попасть в твой модуль.
-
С почином, как говорится. Рада новой игре, рада возможности поучаствовать.
Хорошо, и уже цепляет.
|
|
|
"Ноль-Пять". Из-под тела грузного себя вытянув, в сторону скользнула. С колен – на ноги поднялась, рукой, вверх вытянутой, пространство над головой контролируя. Ничего. Либо потолки тут высокие, либо ты – нет. Удивительно легко движения даются. Болезненная слабость уходит, растворяется. С каждым новым вздохом – больше сил. Прохладный, почти свежий воздух. Пахнет металлом холодным и, чуть – каким-то растворителем высокооктановым. Комбинезон. Форма. Плотная ткань, шитые шевроны на рукавах, нагрудной планки полоса матерчатая. Тело собственное, под ладонями. Жилистая, да. Сала нет, фактически. Ни там где не надо, ни там где, возможно, оно эстетично смотрелось бы. Нигде. Активный образ жизни, возможно. Наследственность. Просто – аппетит плохой. Всякое может быть. Ладно. На плечах - пластмасса рифленая двойных пластинок. Знаки отличия. Капрал. Первая ассоциация. Опалило болью жгучей затылок. Потянулись цепочки логические, во мрак памяти жаркий. Глыбы колючие воспоминаний. Ворочаются под пеленой густой безвозвратных потерь. Капрал. Орбитальный Десант. «Обезьяны-с-Автоматами». «Торпеда-в-Голове». «Мясо-с-Крылышками». «Сто спрыгнуло – обратно двое лезут». «Красный Снег». «Смерть-с-Небес». «Кованый сапог Федерации». «Первая Волна и Последний Рубеж». Все дела. Ты – капрал ОД. Еще знаешь, что в Союзе Свободных Систем была бы младшим сержантом КосмоДесанта. ССС. «Union of Free Systems», наверно. Как-то ж расшифровывается строчка «UFS», в ЛИК-овских графах «Гражданство». ЛИК – Личностный ИдентифиКатор. Что-то вроде паспорта у них, аналог ИЛ - Идентификатора Личности федерального. Те же яйца, только в профиль. Федеральный. Федерат. И снова – ты. Федерат, да. Федерация. Их много, Федераций этих. Есть даже совсем крохотные, на одном материке одного Мира умещающиеся. Терранская – одна. Терранская Федерация. ТФ. Мир-Столица, как ни странно – Терра, в прошлом – давным-давно потерянная и снова найденная Земля. Даже летоисчисление идет от Обретения этой самой Терры. Самое крупное государственное формирование в Галактике Млечного Пути. Было таковым до Последней Войны, во всяком случае. ГМП. Клочки материи в очерченной ими пустоте, которая болтается в еще большей пустоте. Ага. Помнишь, что самоходный пулеметный станок – это скорее дроид, чем машина. Дроид? Робот, по-видимому. Да. Клацанье суставов стальных, гул сервоприводов, рев бешено вращающегося блока стволов, гашетки упругий колпачок - под пальцем. Раз. Пласт информационный вывернулся, резью в висках растекся. Ты – оператор СПС. Память. Пистолет, плюс. Разобрать-собрать, в сторону мишени пальнуть. Мысли. Фамилия, имя, позывной. «Пак Т.» – так написано тут, на груди, камуфляжем укрытой. Не видишь, знаешь. Забавно. Тим-Йонг Пак. «Тим» – если без лишних «Азиатских, блять, хуйнюшек», как говаривал товарищ старшина Ворвадов. И позывной: «Ноль-Пять», с учебки еще. То ли в шутку, то ли всерьез, но пару раз поднимался ротными офицерами вопрос о том, что «Этой блохе и половины пайка за глаза хватит». Искрами яркими образы в сознании вспыхивают. Бессвязные обрывки бесполезной информации. Ворох бессмысленных фраз. ССС. КП. СПС. ЛИК. ИЛ. ТФ. ГМП. Аббревиатуры странные. Что это вообще? Не суть. Шлем. Прохладная на ощупь шершавость полусферы бронированной. Пуговка кнопки-активатора, у подбородка. Придавила ее движением привычным. Щелчок чуть слышный. Встроенные наушники. Механически-правильный, идеально выверенный мужской голос. Эмулированная запись, сквозь похрустывание помех и статики завывания: -- …имание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - зафиксирована утечка высоковирулентных биоматериалов! Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - немедленно получить табельное оружие и средства индивидуальной защиты. Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - занять посты согласно штатному расписанию проведения карантинных мероприятий. Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - принять меры к полной герметизации пораженных секций корабля. Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - изолировать или устранить носителей инфекции. Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - в случае угрозы заражения, изолировать или устранить себя любым доступным способом. Внимание! Код – «Красный-Один». Всему персоналу - зафиксирована утечка высоковирулентных…
-
как говаривал товарищ старшина Ворвадов
Вау. Такое внезапное всплытие во флэшбеке.
-
-
Вселенная [Степи] живет, дышит, расширяется. Здорово.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вот, решил полюбопытствовать насчет твоих старых модулей. Что могу сказать, красиво, завораживающе, да и люблю Тургор пламенною любовью.
|
-
С почином. Алсо, у тебя с девятой капсуле девушка топлесс, в БАФе мужик лежит сверху на девушке, а в "Искре" одного уже раздевают. Фрэйд смеется.
-
Двое. Судя по ощущениям, друг на друге. Девчонка - снизу. Мужчина - сверху.ссылка
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Задумалась. Пошла перечитывать модуль
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
вот от того хорошим мне кажется нпс, что это мне бы всё "нпс" да "нпс". красивый персонаж, что и сказать.
p.s.
да и унштерблихкайт - супер_)
|
|
-
Самая глупая смерть ever.
|
-
Похудательный пост. На диету садишься как-то сам собой. Побольше таких к пляжному сезону, пожалуйста ^^
-
Олдскульный гуро-Туч ин да хауз!
|
|
-
-
Много и хорошо, люблю таки посты.
|
|
Танк. Заметил твое внимание к своей скромной персоне мечник форсированный. Звякнул ногтем по тесака лезвию, тряхнул пистолетом, в недрах кобуры запрятанным. На пулемет соседа указал. Странный жест сделал, словно сигаретой невидимой затягиваясь крепко. После – указательным и средним пальцами правой руки по локтевому сгибу руки левой себя звонко клацнул. Мазнул ладонью по губам, будто проглотив что-то поспешно. Голову назад запрокинул чуть, тыльной стороной кисти по боковой поверхности шеи себя похлопав. Подмигнул тебе, костяшками кулака по лбу покатому постучал. И – улыбнулся напоследок, острые пики золоченых клыков обнажив. Гулко взвыли электромоторы в глубинах двери, между тем. Бряцнули цепи, в пазы с тихим хрустом задвинулись брусья блокираторов. Узкий коридор. Металлом проклепанным обшитые стены, прорезиненные коврики пола. Под потолком – колпаки полусфер армированных. Светильники. И – четыре толстых цилиндра. Темно-серый бронепластик, щели стыков. Пилоны-хранилища, в дальних углах расположившиеся. Два снизу, два – сверху. Расщелкнулись по швам, в стороны кассеты патронные выдвинув. Стволов трубки массивные. Тончайшие лазерные лучи систем наведения, фактически незаметные в обычных спектрах, но тобой - вполне различаемые. Скорострельные турели, скорей всего. Четыре метра простреливаемого пространства, что тебя от охраняемой ими диафрагмы стальной отделяют. Секунда. Зашипели орудия. Сложились, в разъемы вщелкнулись. Миг. Зашелестев чуть слышно, разошлись по периметру лепестки люка. Пара токи тугие. Мерцание ламп. Странное, достаточно небольших размеров существо. Вытянутое торпедой, полуметровое тело затянуто в шершавый, бледно-синего цвета скафандр. Щупалец-хлыстов, размеренно шевелящихся, мотки. Справа – десять, слева – десять. Вместо шлема – сфера, жидкостью вязкой заполненная. Что-то, что можно назвать головой – в ней. Осклизлая, полупрозрачная кожа, голубоватых сосудов пульсирующая сеть. Огромного, лишенного зрачка и похожего на шар от подшипника глаза овал, цвета серебра – точно в центре морды. Дыхательных сифонов воронки жесткие, слева и справа от того, что можно назвать шеей, с натяжкой. Вместо ног – тушку поддерживающий моторизованный каркас. На двух манипуляторах держится, чем-то птичьи лапы напоминающих. Цефалопод. Точно, он. Сраный кальмар, коих ты на Гаурде-4 и Шемкарре-Прайм отправил в их горячо любимый Некроверсум сотни. Скам галактический. Червей навозных нация, где каждая гнида - с замашками римских императоров Человечества доисходных времен, самомнением на уровне товарища бригадного генерала ВПК Звягинцева и отвращением, частично - врожденным, а, частично – культивируемым самой политикой агрессивного захвата, ко всем прочим расам, не поддающимся, просто, вот, измерению. Хотя, может, и не так это. Стандартные "Алгоритмы Ненависти" ВПК-шные, скорей всего. Хотя. Одно знаешь наверняка. Если бить или стрелять, то - только в центр груди. Боли цефы не чувствуют, один хрен, а там – нервные узлы, вкупе с гемолимфарными насосами. Уверен. Затараторил скороговоркой ксенос, булькая заметно. Хоть и динамиками костюмными ретранслируемая, но - его речь: - Овойскапервогоконтактакакаячесть! (раскинул в стороны три верхние пары щупалец) Иличнотоварищмайорисайятанкгеройшемкаррскогоблица! (поклонился, сервоприводами шагохода своего зашуршав) Честьчестьчестьвеликаячестьпозвольтемнепредставиться… (моргнул, глаз пленкой толстой прикрыв) Илцоктакр-сын-Чапманкецнка-выводка-луны-Тцукукт-Ауктцар-из-края-Уклуцт-Хцакт-океана-Кцмиилау-дома-Кллуц... (убрал веко складное) Еслипростоипонятно - Илцок. Докторчапман (одной из лапок призывно махнул, явно в недра клиники тебя пройти приглашая) Чайкофесвежаявыпечка?
|
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вылез.
Дал пизды.
Залез обратно.
Все правильно сделал.
-
Вот почему у психов всегда есть пистолет, а докторов - ни черта? =)
-
Премия "Золотой словесный понос" присуждается... Арону Смиту... за роль психопата из шкафчика))))
-
вот так оно всё и бывает. да. (c) Mafusail 25.08.11 10:16
|
Каждому. Спрыгнул Кунц со скалы. Пепел вперемешку с искрами жаркими с сигареты сдул, полуплевком мощным. Василевскому: - Капрал. Вся наша жизнь - череда бессмысленной суеты, так или иначе. И не так важно, кто ты – школьник, крыса офисная, шлюха трассовая или генерал. Разница в масштабах только, суть – одна. Хм. Понимаешь? Блять. Мне сканер психо-эмоционального состояния вкупе с модулем социальной корректировки шепчет сейчас, что, мол, данный субъект находится на пороге срыва, делайте то, разряжайте обстановку, это, мягко и ненавязчиво, другое, третье, пятое, десятое. Я, знаешь, что сделаю? (прищурил чуть глаз левый. Дернулось веко судорожно) Я – пошлю эти советы на хуй. И скажу тебе то, что думаю, прямо и просто. Будь мужиком, сука! (молниеносно руки хлыст вперед швырнув, вмял пальцев сталь в плечо твое. Так, что сустав жалобно хрустнул. Больно) Соберись, блять! (тряхнул ощутимо, едва с ног не свалив) Всем капец, всему пизда. Понимаешь? Почти голые, полудохлые, в пустыне, жопа Галактики, в окружении ребят, которым президента нагнуть – как за маму ложку овсянки сожрать. Так? (пыхнул дымом, оскалился) Я уверен, что сдохнет кто-то еще до того, как солнце сядет. Одно Из, сука. Ты, может, сдохнешь. Я. Она. Или он. Все, может, гнить тут останемся. И? Что? Что, боец? Сесть и плакать? Может, с утеса, вон, вниз еблетом прыгнуть? Да? (расцепил хватку мертвую) Девчонки, сука, и те – держатся. Хоть как-то. Видишь? Сам мне что говорил, пять минут назад? Не солдат даже - капрал. Вот и будь капралом, блять. Солдатом Федерации. Как я. Как Джулия Мейсон, у которой, блять, трусов даже нет, а она, один хер, готова идти и убивать. Как все мы. Все – вместе. Солдаты Федерации... (почти зажмурился) До конца. Д-до конца... (скрипнул зубами) Больно тебе, плохо, смыслов нет? А ты не ищи их, смыслы эти, не копайся. Делай, что должен. Порефлексируем потом, у психоневролога на приеме. Сейчас – нет времени. Нет. Ты мне нужен. Здесь и сейчас. Всем нам нужен. Понимаешь? Капрал?!? Всё ты понимаешь... (выдохнул носом. Тихо) Суканах... (явно к Мейсон обращаясь) Ты-то куда собралась, а? Резать-кромсать? Гляди! (булыжник увесистый прихватил. Смял его. Затрещала порода. Посыпалась. Второй поднял. И с размаху о подбородок свой разбил) Что, а? Что? Что? Что?.. (замолчал, непонимающий взгляд в никуда ткнув. За голову схватился, ладони в виски вдавив. На колени упал. Зарычал, окурок уронив) За что?!? Я не мог... Не мог... Нет... (на миг лицо гримасой боли страшной исказилось) С-сук-ка!.. (снес выступ скальный кулака ударом. Захрипел) Нет! Это не я! Не я! Боже! Не! Я!
-
-
-
Так хорошо начал — и уполз о__о
-
А у нас президент убежало... ^-^
-
-
Вот так вот насуешь железа в организм - и досуешься.
|
|
|
-
-
В ахуе малек. ДОбренько так.
-
-
|
-
Жестко. Я бы даже сказал жестоко. Да... Пожалуй так и скажу.
-
Всё сразу не отметишь, так что плюсую финал, а вообще много где моменты понравились. Интересная ситуация, и ждать почти не пришлось.
|
-
...the arrow to the knee...
-
ссылкаКак-то напомнило. Спасибо.
|
-
перк "Счастливые числа Скабара")))))
Я Ф ШОКЕ)
Отличная тема)
|
-
Очень живо описано. Все представил до мелочей и музон в тему.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
первые подозрения о подозрительности подозрительной легкости
Браво, Тучибо! Браво!!! =)))
-
В который раз убеждаюсь, что аватарки ты подбираешь отменные.
-
и пост, и апгрейд. Это ж просто праздник какой-то))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ну поздравляю с завершением же.
-
Короткий модуль вышел, но хороший. ^-^
-
Скабар. Таллбрен. Харрингтон:
- достигнуто состояние ионизированного газа;
отличненько)
-
Ионизированный газ- ето прекрасно
-
ну что, молодец, Тучик. Продолжай в том же духе.
|
|
-
Найо ар рум... Драос кеддар!
-
-
-
Каждый звук. Каждый вздох. Гневом жарким в мыслях отзывается. Ненависть лютая. Растекается по жилам. Твари – вокруг. Товарищи боевые – рядом. И плевать - кто ты, откуда. Имперец ли, федерат. Общий враг. Цель одна. Послушник ближайший копье куцее к тебе подпнул, без лишних слов.
Доброта же.
-
-
Лаар Деррад! ссылкаВариант Александра Галича
Снова даль предо мной неоглядная,
Ширь степная и неба лазурь.
Не грусти ж ты моя ненаглядная
И бровей своих черных не хмурь.
Припев:
Вперед за взводом взвод.
Труба боевая зовет.
Пришел из ставки приказ к отправке
И значит нам пора в поход.
Не грустите о нас наши милые
В том далеком родимом краю.
Мы все теже домашние, мирные,
Хоть шагаем в солдатском строю.
Припев.
Будут зори сменяться закатами.
Будет солнце стремиться в зенит.
Умирать нам солдат за солдатами.
Воскресать нам одеты в гранит.
Припев.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Кажется Савачика начала понимать тучестиль… О tempora! O mores!
|
-
Талант, что тут скажешь...
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
о_0 вспоминается фраза из фильма
"ти зачемь туда залэз???"
но классно, да, трухануло меня))
-
Опа-на, мы подошли из-за угла...
Позабавило.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
-
Прифигел и забыл плюсануть (%
|
-
Был Цезарь - стал Терминатор ^-^
-
Хе-хе, ничего не делается бесплатно.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вкусно. Это- торт)))) поиграем)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
- один из немногих сохранившихся треков не самого известного, но, вне всяких сомнений - талантливого композитора древности Марко Белтрами
)
|
-
Дядя рулит. и будет рулить. ибо ваистену.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
то кто, из вас двоих, является тем самым «недочеловеком» на самом деле - тот еще вопрос» (с)
свежий взгяд. Суровый свежий взгляд
-
Отлично! Проняло! И неожиданно)
|
-
интересный поворот сюжета. прямо интригующий
|
-
Каждый шаг - подвиг. Семьдесят один раз - и ты герой
Теперь хлчу левел-ап и шоколадную вафлю. В награду.
|
-
-
Эх, эх, не любишь ты Бруждей по-ходу)..
-
-навык "Темная сторона рейвов": +40 на проверки реализации связанных с оральными контактами гетеросексуальной направленности практик, только в состоянии измененного действием психомодуляционных веществ сознания;
В приличном обществе за такое бьют подсвечниками! ^-^
|
-
А негры попадают в валгаллу?
-
Впечатление складывается что ты сам там побывл, Туч. Ты там бывал?
Верю...
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
давно ждал подоплеки ))
Красиво.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Силен Туч, столько деталей выпустить, столько энергии в них вдохнуть. Живой мир, веришь в него. Волшебство просто. Хотя нет. Не просто.
-
-
"Оковы Танатоса / Леон Элдвеев".
Кроме всей крутизны еще и пасхалочка))
-
Выскажет, что это подрывает репутацию подразделения, заставит жрать чертов шоколадный батон, а весь взвод отжаться. Что же остается... жевать и улыбаться. Тут в принципе после расселения только и остается, как улыбаться "ага, ага, сэр!".
ахахаха
Бонтроу должен сожрать батон, пока Маллок разгоняет кровь))
-
эти мелочи делают мир до правдоподобия живым
-
Лютейший вин, все до последней строчки особенно Коэльо Пауло Офелия Арвенго порадовал и, конечно, шоколадка, я жру - они отжимаются)))))))))))))))))
-
Транстемпоральный скачок прямо
-
-
|
-
Ну вот. Ставлю на самом деле не за этот пост, а за свой, но там не ставится же.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Пробило на "хи-хи". Стоишь себе, никого не трогаешь, починяешь принтер, а тут подходит к тебе латинос и смотрит в зрачки.
|
|
|
-
Возвращение Ласки ^-^
Няяяяяяя! ^-^
-
Это неожиданно. И круто^^
|
-
Пост не плох, но плюс за линк на трек хороший.
-
Песенки порадовали. Интересно вышло. Х)
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Миранда, кот и Чужой.
А вообще Малок интересно раскрывается.
-
|
|
|
|
-
nobody expects the federal bomb
|
-
RIP Инвертон.
С третьего раза костлявая все же добралась до тебя.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Этот модуль доставляет и вдохновляет. Весь. Полностью.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Тронуло.
Снова ностальгия по Девяти.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
осознание насущной необходимости совершать действие вида «rd100 + модификаторы»
*-*
But why? ©
|
-
-
Ох**ть! Ох**но!! За**ись!!! С Танком шутки плохи, Танк то у нас огонь! =)))
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
А жена што, на Земле осталась??? T_T
Если да, то Маллок - самый несчастный человек на пять парсеков вокруг))).
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Пятном кровавым станет взвод, увидев роту "Носорог".
|
-
Здорово. Очень посты понравились, все три.
|
|
-
Не отдаляйтесь от передатчика. Ожидайте эвакуации. Конец связи
-
|
-
-
МЫ ЕЩЕ ВЧЕРА ПРО ЭТО ГОВОРИЛИ!11
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
!
Жизнь, как что-то должное - омерзительна. Жизнь в огне - прекрасна.
!
|
-
- навык "Нелегкая судьба и суровая школа жизни простого летчика Уильяма Тэндри":
Это что-то с чем-то, конечно :D
-
Стрип-летчик Тэндри, мда... нелегкая судьба...
|
-
Приятного времени суток, мистер Президент.
-
|
-
-
Разум - не дар. Разум - проклятье
вот точно.
|
|
-
Сказал - игра старинная. "Пятеро - на одного", называется. и вообще - Добро.
-
|
-
-
Красочные тут человеки встречаются. Хочу сюда.
-
|
-
Это заставляет задуматься.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Искренне удивился, когда техник начала оправдываться))
-
Як чорт з табакерки, значецца. Ню-ню.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
утащу на долгую добрую память (%
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Chaos is a wonderful, wonderful thing!
-
-
-
-
-
-
Браво, маэстро! Я восхищен! Честно.
Все таки твой стиль неповторим =)
-
Жестокий и беспощадный Туч, жесток и беспощаден, да...
-
И снова реалии жизни. Умирать или не умирать, вот в чем вопрос.
-
-
Тряхнул чуть. Зарычал: - Хармонд?.. (тишины относительной мгновение. Только гул системы охлаждения реактора костюмного) Хармонд?!?
Уложил его на пол осторожно. За запястье ухватив, на щиток диодный глянул. Бросил. Затих. И заревел вдруг. В шлем себя кулаком массивным ударил. Раз. Другой.+ Командир... а ведь он же хороший парень. Боже, пускай они сделают правильный выбор. Что-нибудь, чтоб эта бойня прекратилась.
-
|
-
Добротный артиллерийский ахуенчик.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Балдею. Простенько все и мультяшно. Но. Огромное "НО" заслоняет мультяшность эту. Заебок.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
наконец плюсануть смогла) весёленький такой пост)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
за девицу, красава ж вышла
-
Даааа! В экстазе!
Смотрящий вверх улыбчивый шакал ^__^
Пьяный и небритый ворон, держатель левого края ленты ^___^
Брутальный орел-бодибилдер, держатель правого края ленты ^_____^
MAL KANONNIER АЩЩЩЩ!
Красотка же.
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Славянские космические корсары. Оррригинально.
-
-
Везет мне на модули, где незнакомый язык моделируется))). Но кто из вас круче, Морино_Мидзу или ты, я судить не берусь - оба хороши! И еще безмерно радует, что я сижу тут на теплом стуле и спокойно могу разобрать эти слова знакомые, но непонятные, обдумать их. А то ИРЛ персонажу труднее понять в сто раз было бы, когда еще и орут в придачу)))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Только я о чем-то подобно подумал, как вот оно)
-
Охуедь же. Не ждамши я таких)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Зарядка от Туча)) Надо взять на заметку.
-
Разминка. Розогнать кровь. Долбанную кровь, что из рук хлещет.
с юморком XD
|
-
-
Хуй его знает. Отрывисто, прерывисто и по-тучевски, вощем, как и должно быть.
Юморца малеха, серьезности, жизненности и прочего, как и обычно.
Каждый раз радуюсь.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
довел мужика))) жаль не до слез))
|
-
Надеюсь, Стив догадается за мной в пазы крышку вбить.
Можешь не сомневаться!
|
|
-
-
Всё как-то по Кацмановски. С одной стороны жестоко, но правильно. С другой стороны не по людски. В итоге: Play or not to play......
-
|
|
|
|
-
горячие мотоки скачать мп3 бесплатно за смс
-
По плечу Эриксен похлопал. По-отечески, так.
Капитан Мафусаилов прям-таки одобряет.
|
|
|
|
-
быстро, волне смывающей подобно
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
))))))))))))))))
повеселил
-
-
-
И почему-то мне кажется, что этот пост - ирония над попыткой вспомнить что-либо о кроссовках :))
|
Потоцкая. Спрятал кисти ссохшиеся в раструбы робы рукавов Отец. Заскрипел: - О, не удивляйся так. Лейтенант - штука такая, знаешь, вроде точки самоопределения просто. Потеря памяти - всегда трагедия. Ведь что мы тогда есть, если не все эти образы размытые, фраз обрывки, эмоций осадок сухой. Вот и пытается сознание якорь найти. Подсознательно... Хм. Не Отец. Ассоциации не совсем правильные. И хотя настоящее мое имя ты вряд ли сможешь произнести, можешь использовать для обращения простое слово - Зу. Хм... (помолчал) И - нет, не древний. Если брать стандартный терранский год как основную единицу вычисления возраста, мне - тридцать два. Для гвеллера, как нас называют - глубокий старик. Живой труп, фактически. Но. Умирать, пока, не собираюсь. Псионические поля, знаете ли. Плюс, нет-нет, да у аборигенов одних, тут, раствор, агрессивно-регенеративными и просто чудовищными общеукрепляющими свойствами обладающий, беру. Мне, кстати, очень жаль. Ну, недавнее, скажем так, происшествие... (покрутил пальцем указательным в воздухе неопределенно) Большую часть так называемых Шаманов все эти дела ментальные, в буквальном смысле слова, сводят с ума. Упивающиеся безграничной властью, абсолютно безумные шизофреники, коими движут лишь низменные инстинкты. И глава Стаи, обглодавшей тебя и твоих спутников - не исключение. Психопат. Людоед. Мой же Клан... (подбородок серпами когтей почесал) Хм. Все спросить хотел, да не у кого было. Клан. Лучше ведь звучит, чем, допустим - Племя? Или, скажем, Стая. Свора. Семья, ага. По смыслу, конечно, не то чуть. Но, и я ведь не каждому из тех весельчаков, что утесы окрестные греют, родственником кровным прихожусь... (хмыкнул) Да уж. Ладно, не суть. (носком кроссовка щебенки огрызок в песок закопал) Поражена, наверно, разговорчивостью такой? Ничего удивительного. Ловлю момент ведь. Ты - человек пришлый, местными суевериями и предрассудками не отравлена. Райдер бы, на твоем месте, уже выстрелил в голову мне. Или убежал. Гвеллера образ собирательный почти для всех разумных форм жизни Эдема стал синонимом Зла. Априори - плохой. Не спорю, многие из тех, кого я бы мог, хоть и с натяжкой, разумеется, но, все же, назвать сородичами, являются просто животными, фактически. Личности - ноль. А та искра интеллекта, что еще каким-то чудом тлеет под крышкой черепа, используется ими исключительно в низменных целях. Ага. Хм. Достаточно долго наблюдали за вами мои разведчики. Жалко Молотова. Пилота тоже. Хм. Капрала - не особо. Местная девчонка, тот парень, в шлеме. И майор. Майор, да. Слишком жесткий он. Жестокий даже. Уверен, свинцом бы угостил сначала, а потом уже выяснять начал, чего это оно разговаривает. А ты - нет. Так вот, Неба Житель. Теперь - больше конкретики. Предлагаю сделку. Я, лично, помогу тебе спасти товарищей и выбраться с планеты, а ты, в свою очередь, поможешь мне разобраться с управлением оборудованного формирователем поля разрыва корабля. И перед командованием своим за меня словечко замолвишь еще. Мол, хороший парень он, даром, что страшный такой... (булькнул странно. Усмехнулся, наверно) Хочу статус беженца получить где-нибудь. Доступ в Сеть. Книг, чтоб, терабайты. Фильмы. Музыка... (заурчал чуть слышно) Или меня ученые в лоскуты тут же порежут, как думаешь?
|
-
чего-то такого ждал, да.
эх.
|
-
Замечательный конструктор.
|
|
|
-
Я жив!! Как тут не плюсануть-то?
|
-
Узнаю Туча =)
Пробирает сцена.
|
|
|
-
"ТЮРЬМА"
..and then i shit a brick. но всё обошлось. и это здорово.
|
|
Каждому. Зашелестев сухо, в стороны лепестки овала металлического разошлись. Площадь, брусчаткой крупной мощеная. Сотня на сотню метров. Гладко укатаны булыжники, подогнаны тщательно. Один-к-одному. Уличных фонарей штыри, со сферами светильников погасших молочно-белыми. Фонтана овал. Фигура изящная закутанной в астроскафандр девушки каменной - в центре. Держит кувшин изящный на плече хрупком. Улыбается, под ноги себе глядя. Удивительно тонкая работа, на редкость качественное исполнение. Как живая. Журчит чуть слышно вода прозрачная, из горловины сосуда потоком хрустальным вниз срываясь. Плещутся искорки рыбешек краснобоких у ног девичьих. Табличка, в основании кольца гранитного. Букв крупных золото: "В память о навигаторе МКК "Грем", лидере первых поселенцев и основателе Города, Анне Марии Лассардо". Вокруг - раскидистых пальм десяток, с темно-зелеными веслами листьев глянцевых. В кадушках крупных растут. Скамеек пара, полукругом. Пусть и небольшой, но сквер. Фасады лавок и административных зданий, по периметру. Вывески. Прямо поперек из гипса слепленной булки надпись: "Гастроном / С 09:00 до 18:00 / Без обеда / Без выходных". Неон синий трубок гнутых: "Gizmo Electronics". Краски росчерки алой, на щите массивном, точно меж скрещенными буквой "V" мечом жестяным и винтовкой деревянной: "Оружейник". Бронза пластинки аккуратной. Вязь гравировки: "Эдемская Торговая Компания / Круглосуточно". Доска, прямо над дверью бревенчатого кабака на цепях болтающаяся. С одной стороны: "КРАСНЫЙ ВОЛК". С другой - тот самый зверь схематически нарисован. В левой лапе - сосиска крученая, на вилке. В правой - пива кружка. Улыбается. Балка перед входом в на авиационный ангар больше похожую лавку: "Автосалон и Ремонтный Цех Дардена Галараускаса и Сыновей". Железо и бетон больше напоминающего небольшой замок строения. Крест крупный шпиль венчает. Плитка небольшая, у двери тяжелой: "Капелла имени Девы Марии, матери Первого Сына". Рядом - небольшая конторка. "Миграционная служба / Бюро трудоустройства". И еще одна. "Жилищно-Коммунальный Комитет". И еще: "Общество Вольных Стрелков". Короб металлопластиковый киоска небольшого. "Представительство Мидмирской Империи / Midderhat Mirhart Gurr". Густо бумажками залепленный цилиндр "Доски объявлений", чуть в стороне. Молчаливые стражники. Тут. Там. В наглухо закрытых бронекостюмах. Винтовка штурмовая за спиной у каждого, кобура пистолетная, на боку. Шокеров трубы тяжелые - в поясных кольцах. Прохаживаются из стороны в сторону, наблюдают за окружением. Старик. Бородатый, грязный, взлохмаченный. В кирасе ржавой, поверх лохмотьев вонючих, противогазе замкнутого цикла древнем. У здания представительства мидмирского сидит, с плакатом. "ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ! / ZABERITE MENYA!", углем выведено. Дюжина мальчишек. Лет по десять всем, не больше. Кто в комбинезоне, кто в джинсах, рубашках, майках, жилетках кожаных, бейсболках, легких вязаных шапочках, кепках хлопчатобумажных. У каждого - рюкзак, портфель или торба заплечная. Обсуждают что-то шумно, пирожки жуя. Девчонка лет шести - поодаль. Черная как ночь. Или репликант. Или афрофедерат. Может, драур. В платье строгом, с тщательно заплетенными в тугие косы волосами длинными. Играет с крохотной, на лису куцехвостую похожей собачкой. Пара мужиков хмурых. Темно-синие робы, каски ярко-оранжевые. "ЖКК", поперек спин. Возятся с люком канализационным. Встречают вас трое. Служители Закона. В руках винтовки у двоих, не на ремнях. Третий шлема основание пальцами подцепил. Зашипело что-то, щелкнуло. Снял. Мужчина пожилой. Седой совсем, коротко стриженый. Нос крючком, массивный, выбритый начисто подбородок, точками темно-красными зрачки глаз серых мерцают. Шрам рваный, на щеке левой. От глаза - к скуле. Старый, стерся почти уже. Другой, посвежей, над бровью правой. Узел келоидный просто. Лопнула кожа тут когда-то, разошлась. Явно к Котенку и Нортону обращаясь: - Добро пожаловать в Нью-Грем, ребята... (дернулся глаз левый судорожно) Даже горшок снял, вот... Приветлив, добр, без мата... Кхм... Я - командор Харриган. Ясно?!? (побагровел заметно) И мне плевать, кто вы - бедные федераты, хитрожопые райдеры или новые кармические воплощения, мать его, Будды. Никаких вопросов! Молчать! (жилы на лбу вздулись) Стоим, слушаем, мотаем на что мотается! Ясно?!? Кхм... (всем) Пара простых правил, которые каждый из вас, уважаемые, должен оперативно всосать и усвоить накрепко. Первое - зарегистрируйтесь в миграционной службе. Черный, белый, желтый, красный - плевать. Закон для всех один... (оскалился) Здесь вам не Пустоши, отморозь степная. Здесь - Закон и Порядок! Если кто решит поиграть в ковбоев, пострелять в людей, полапать чик местных, стянуть чего-нибудь и, вообще, побыть крутыми пацанами, тот ими побудет. Очень недолго, правда. Ясно?!? Кхм... Временная виза - на стандартные сутки. Стандартные сутки, мальчики и девочки, это двадцать четыре часа. Два и четыре. Не сорок восемь. Нет. Сутки. Рабочая - по контракту с работодателем, до месяца. После истечения срока - отчаливаете сами, без напоминаний. Если придется вас искать и выводить, больше не зайдете. Вообще - вряд ли ходить уже сможете. Лично ноги вырву... (глянул на Торрадо полумертвого) Если этот хлам сдохнет, не надо его на кладбище наше тащить. И на камни тут не надо красным брызгать. Кхм... Второе - я уже озвучивал, вроде. Ведите себя прилично. По-мелочи косяк - придется в подвале посидеть. Или на благо общества погорбатиться. Что-то серьезное - расстрел. Или на органы разберем. Если они целыми останутся... (Нортону. Трепыхнулось веко снова. Зубами скрипнул даже) Один залет, шустряк. Один. И я лично вышибу тебя и твоего "йоу-братана" отсюда... Так вышибу, как тебя еще никто и никогда не вышибал... Ясно?!? Кхм... (тряхнул кулаком громоздким. Вдохнул-выдохнул чуть слышно. Раз, другой. Улыбнулся, на Стокс глянув) Продайте это, леди. Ствол, панцирь, шмотки. Всё. Даже трусы казенные - и те продайте. Дружеский совет. Кхм... (пощупал подбородок задумчиво. Вилларсону) И ты, товарищ сержант Орбитального Десанта ВКС Федерации Вилларсон Эн, амнезией страдающий жесткой и фамилии Президента не помнящий. Ты - тоже продай. Не стоят эти мертвецов вещи того, что за них с вами синеглазики сделают. Поверь мне. Кхм... Главный у них (кивнул куда-то в сторону Робштейна), правильно понимаю? Смотри. Их хуйня - твоя хуйня, сынок. Уяснил?!? Или нет?!? Кхм... Вижу, что уяснил. Молоток... И еще. Напоследок. Не давай мне повода, парень. Я за любого из тех, кто здесь живет, убью тебя не задумываясь. Раздавлю. Тебя и мусор твой степной. За жену свою. За детей. Друзей. За соседа. Знакомого. Любой из нас - убьет... (потыкал пальцем бронированным в грудь тебе) Запомни это... (снова ко всем обращаясь) А теперь - сдать оружие. Холодное. Огнестрельное. Тут со стволами и тесаками никто левый не шастает
-
-
Хороший дяденька. И фонтан красивый.
-
Кунцевский тупик это хорошо
-
за бесподобную детализацию.
-
Аж глаз зазвенел от прочитанного...
|
|
-
хорошо, смачно и детально.
-
|
|
|
-
за этот и соседние посты. захожу иногда почитать на работе. минуты отдыха просто. как книгу хорошую.
|
-
-
Периметр зачищен. Завтрак почти готов
-
вот она, вот она - многоцелевая боевая система моей мечты :3
-
-
|
-
Крыша едет не спеша, кровью с трупами шурша
-
это была интересная сцена, в чем-то жуткая и страшнова-то было как-то ждать ответа Вальтерза
+
-
Я хочу, чтобы ты меня ломал...
-
Кровь и кишки в тучемодуле.
-
|
-
-
Утром вызывают в райполитотдел:
— Что же ты, зараза, вместе с танком не сгорел?
— Граждане-товарищи, — я им говорю, —
В следующей атаке обязательно сгорю!
|
-
Вот и слетела маска старшего прапорщика. Так вот он какой.
Психологически правильный ход :)))
-
-
Нравится мне когда протагонистов ставят перед подобными проблемами. Особенно если ситуация вызвана их собственными действиями.
-
-
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
(мужчина) Да пох ваще!.. Рок-н-ролл!.. (еще один) И содомия, братья... Не забывайте о величии момента...
-
Выпил С2H5OH,
Сел на «Ниву» Ростсельмаш,
На ДТ, Дон 500, Т-150,
Покормил перед этим поросят.
И пошёл зябь пахать, молотить ячмень,
Будет долгим, долгим, долгим твой рабочий день,
Но зато ты знаешь каждый винтик в тракторе внутри,
Получаешь за работу в месяц тысячи три.
Комбайнёры!
|
-
-
-
навязчивое состояние по-настоящему
|
-
-
Три стандартных вопроса:
1. Ты кто?
2. Кто твой друг?
3. Кто тебе тут рад?
|
-
Ну не вовремя пацанчики на рыбалку поехали, не вовремя.
-
-
-
|
|
-
Мастеру. За модуль. В целом.
|
-
-
Дядька радует нестандартными ходами.
-
Дассс... моя прелесссть... подарочек на день рожденья.
|
|
-
Whoever is unjust let him be unjust still
Whoever is righteous let him be righteous still
Whoever is filthy let him be filthy still
Listen to the words long written down
When the Man comes around
|
|
Стокс. Полумрак душевой. МТ рядом на скамейку сел. Трещат выстрелы. Похлопал тебя по коленке: - Ничего. Я как-то, знаете, тоже так. Пошел, значит, за водой. Отправил меня командир. В ручье набрать надо было. А там - засада. Взорвалось что-то. Я поскользнулся. Упал. Очнулся - сто двадцать лет прошло. На склад меня сдали, представляете? Кхм... Да. Если хотите, могу вам анекдот рассказать. Хотите? Короче. Приходит еврей к раввину. Говорит: ой, ребе, я такой праведный, всю жизнь живу как в Торе написано, даже, вот, колокольчики к башмакам привязал, чтоб жучки-паучки разбегались, чтоб не раздавить их ненароком. А сегодня согрешил я... (стихают хлопки) Пришел к сапожнику. А у него дочь красивая. Ну, я и не устоял. Ребе ему отвечает: ну, что вы, разве это грех по сравнению с вашей праведностью? Вон, одни колокольчики чего стоят. Я вам его прощаю. Идите с миром. Так. Неделя проходит. Опять этот еврей в синагогу приходит. Говорит, ой, ребе, я так согрешил, так согрешил. Пришел к сапожнику, а у него жена молодая. Ну и, в общем, не устоял я... (удар глухой. Что-то массивное в борт воткнулось. Один раз. Второй) Ребе ему снова отвечает: что ты, для такого праведника как ты, это - не грех. Колокольчики, вон. Жучки. Иди с миром. Ладно. Проходит еще неделя. Опять тот еврей прибегает. Говорит... (грохот взрыва. Где-то на палубе. Вздрогнула стена, к которой спиной прижимаешься, ощутимо) Ой, ребе, в общем, я сегодня пришел к сапожнику. Не устоял. И, короче, переспал с дочерью его, с женой, с ним самим, и с их собакой. Ребе подумал, и говорит: слушай, а ты уверен, что тебе колокольчики именно на башмаках носить надо? (помолчал) Кхм. Вот. Анекдотец. Смотрите... (ударил луч света тугой из визора правого. Точно на стену. Сложил андроид манипуляторы так, что тень на собаку стала похожа. Шевелит ими. Виляет хвостом она. Пасть раскрывает) Или вот... (переплел по-другому. Птица. Летит, крыльями машет) А так... (новая фигура. Человек идет, руками размахивая. Погасил прожектор. Снова тебя по коленке похлопал) Кхм... Вы, главное, не переживайте. Сержант ваш, вот, жив. Да. Всё хорошо. Мидмирцы ушли. Марка, правда, чуть поломали. Но мы починим его. Посидите тут пока. Сержант скоро придет. Я сейчас. Не переживайте, главное. Вон, седативное примите, две капсулы. Да. Обязательно примите. Да. Я сейчас. Будьте тут. Сержант сейчас придет. Всё будет хорошо
-
Во. Тогда не получилось отплюсить, сейчас только вспомнила про него. Дико проняло тогда, ага.
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Круто. Весьма.
Почему я так не могу? Т_Т
-
-
А это - вообще обалдеть что.
-
-
-
Я успел прочитать пост без акцента. Даже не понял сначала, думаю, что-то не так. Но не понял.
-
-
-
-
|
-
-
Вся злость и подлость мидов как на ладони.
-
|
|
-
Ы-ы-ы.
«Голоногий, бубен потеряешь!» =D
-
|
-
За то как Хо креветок гонял. Порадовало.
|
-
Охуеть, бля. Заебца кнехт.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Они людоеды. Отморозки. Пидарасы. Хуже райдеров, наверно. Хуже даже, чем я.
Хуже даже, чем я.
^__________________^
|
|
-
За объективность. И адекватность. DM'у их так не хватает Т___Т
|
-
чтоб мне так научиться перки называть )
Не человек, а кремень )
|
-
Отличные описания. Это, и ранее которые были.
|
-
-
-
План Путина. Ретикулане. Реформы Обамы. Скрытые властями вспышки зомби-инфекций. Викингов заплывы через океан. Предвестник на орбите. Плюс.
-
Кот в помидорах, это сильно.
-
|
|
|
-
Просто нет слов. Даже при повторном прочтении я ухожу в прямое падение со стула. Порадовал, очень. :) More fun!
-
|
-
Адовый отжиг. Просто адовый.
-
|
-
Цепляет процесс. Детализация, как всегда. И, что неожиданно - все пока хорошо.
|
|
-
Судя по животу вздутому, беременной была. Месяц пятый. Лежит.
лютота.
|
-
В целом, у меня всё как всегда. Учеба, война, допросы <^_^>
Ну ня же ^^
|
|
|
-
-
Овал волосатый. Зубы золотые. Лучи Добра.
|
|
Реддс. Каждому. Радиостанции коробка. Хлыст антенны вытянула ступенчатой. В потолок уперлась она. Включила аппарат. Откинула клавиатуры пластину. Нашла пункт "ШИРОКОПОЛОСНОЕ СКАНИРОВАНИЕ". Щелкнула "ВВОД"-ом. Затрещал динамик. Символы на дисплее. Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-01". Голос мужской. Прокуренный, хриплый: - ...удет с вами благословение Небес, братва! Или чего там еще... Короче, кто во что верит - с тем пусть то и пребудет! Бля. Короче, новости дня. Я их уже читал сегодня... (шелест бумаг) Вроде... А и хуй с ним, послушаете опять. Та-ак... Температура за бортом - сорок один по Цельцеру. В тени?.. Охуеть, я чё, на Жемчужину Сидониса попал? Курорт, детка... Сладкая конфетка... Ту-ру-рум... Бум-бум... Ёбаный курорт. Хм... Короче, с неба чё-то падает там. Метеориты, может? Пиздоастероиды. Самое время собирать, братья. Чем жить потом будем? Что жрать? Кого ебать? Да. Точно. Собирайте. Охуевайте. Йо! Йо! Хуё! Эй, не нравится мат в эфире? Петицию в ФСКМК напиши! Жи-ши, на хер мой не дыши! Я вымочил его в кефире, очко твое утопил в свинячьем жире! Блять... Так. Повторяю. Все охуенные, сочные, горячие чики. Вам - прямая дорога в Нью-Грем, сучечки. Мистер Пенетратор. Жесток. Но справедлив, мать твою! Пиздос. Ты против? Жуй волчий понос! Йоу, бля... Короче... Или не короче? Вообще, мне никогда не нравилось это слово. Короче. Есть в нем что-то упадническое. Что-то - от проигравших. Пидористическое. Длинее, ёба! Эй, сладкая киска, соси мой хуй как ириску! О, сука... (звон стекла) Точно... От же ж... Так. Всем реальным пацанам. Всем моим братанам. Всем тем, кто с нами. Всем, кого мы доим. Всем, кого мы ебём. Всем, за чей счет живем. Шакалы. Братва. Сегодня, в этот самый день, охуенный день, правильный день, ровно тридцать семь стандлет назад родился наш бригадир второго отряда - Кроха. Кроха, брат, с праздником тебя. Шмали пожестче, чик помягче, тачилу побыстрей, стволов подлинней. Живи долго. Умри за рулем. Всё охуенно, пацаны. Пока мы вместе - нам всё до пизды. Аминь! Чё там еще...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-02". Старик явно: - ...им образом, мы можем получить обычную поваренную соль, друзья мои. Да-да, такие опасные, токсичные элементы как натрий и хлор, взаимодействуя, образуют всем известную соль. Забавно, не правда ли? Кхм... Так... Продолжим наш урок. Таким образом, На-Хло - это молекула, состоящая из одного атома На, натрия, и Хло, хлора...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-03". Звенящий, с металлическими нотками, мужской голос. Рычит почти: - ...атор ресс демар!.. Цедар иром ат тун, маарден!.. Девос!.. Таар унн вард?!?.. Даммерхард семхар!.. (щелчок. Другой голос. Мужчина тоже. Дышит тяжело. Заикается почти. Тараторит. Словно оправдывается) Хадар-инхат!.. Зиммермар ут зайн ино таарвард мегрес!.. Нерро таар дресс заммер!.. Ино таарвард, Хадар-иром!.. Ино таарвард!.. (щелчок. Первый голос. Спокойней уже) Раар, маддрос... Раар...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-04". Девушка: - ...емар... Земар, слышишь?.. Кресты одних перехватили... Сейчас тут Твинкер потрещал... Типа... Еще видел... Короче... Собирай всех... Валите к Скале Зеленой... По Северному Тракту лучше... Там чисто сейчас... (щелчок. Мужской голос) Принято, сестра...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-05". Мужчина. Похоже, сквозь ткань говорит: - ...ны... Пацаны... Короче... Это Плотник... Тут уебалась хуйня... С неба... Короче... Если что... К Маяку подтягивайтесь...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-06". Сухой, явно эмулированный женский голос. Циклично: -...як... Борт "Искра-ноль-девять". ВКС Федерации... Аварийный маяк... Борт...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-07". Хор детских голосов: -...ую погоду, и в стужу, и в зной! Лишь Бог тебе поможет! Ведь Бог - он всегда с тобой! Верь! Ибо в вере - спасение! Грехов искупление! К жизни вечной путь! Помолиться перед сном, друг, не забудь!..;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-08". Хриплый, со свистами странными голос. Женщина. Может, девушка. Или девочка: -...гатор, это Доска... Заебок всё... Ты как, брат?.. (мужчина. Явно афрофедерат) Доска!.. Чё-как, сучка?.. Жива пока, хэй?.. Я - ничотак, охуенно всё... Вечером подтянетесь, чо?.. (женщина та же) А чё мутить думаешь вообще?.. (афрофедерат) Я думал взять грибов... К Химику новых каких-то кинули... Раскумаримся... Поебемся, чо... (женщина) Сука, ты умеешь уговаривать... (афрофедерат) Хэй!..;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-09". Мужчина. В противогазе, судя по всему: -...ать, Робертс, сука, в горах опять буран!.. Опять этот долбанный буран!.. Какого хуя этому песку не лежится на земле?.. Это пиздос, блять!.. (свист. Мужчина второй) Заебал пиздеть... Чего там?.. (мужчина-в-противогазе) Чего тут?.. Песок, Робби!.. (второй) Конкретней... (противогаз) Конкретней - накачало почти семьсот двадцать литров... Тягач нужен...;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-10". Ритмичный писк кодированного сигнала;
Частота записана. "ПОЗИЦИЯ-11". Девушка: -...у... Мне скучно!.. Всё!.. Еще!.. Сука!.. Скучно!.. (щелчок. Мужчина) Хорошо... Я медленно хуй вытаскиваю из штанов... Начинаю им по пизде твоей хлопать...;
-
В прямом эфире "Радио Эдем"
-
Вспоминаются старые добрые деньки Кота
-
Хочу себе домой такой радио.
-
-
Изобретательно, елки-палки
-
-
-
Классно! Радио Армагеддон,
Слушай радио!
В эфире радио Армагеддон.
Это радио Армагеддон,
Слушай радио!
В эфире радио Армагеддон.
-
-
Любовь и слава местному Диджею Тридогнайту!
|
|
|
-
Спасибо за игру. Опять у меня как-то не задалось со смертью )
|
-
постмегалодон - как звучит...Морской ангел - круто же!
|
|
-
Копается лапа в грудной клетке. Под ребра залезла. Фонтаны багровые. Выдернула легкого губку. Хрип собственный. Больно.
вах!
-
-
я опять ставлю плюс не за тот пост, за который всё хочу! только плюсуй-машина откатится - подворачивается какой-то новый пост раньше!
интересный ход
-
|
|
-
Мощно задвинул - внушает!
|
-
прям аж захотелось рвать, крушить, кромсать. А мне сейчас с таким настроем в метро спускаться. Опасно. В этом коллекторе негатива и так тянет кого-нибудь пнуть..
-
-
-
Лейтенант жареный в собственном кителе. Я это предвидел.
|
-
Собрали Нортона. Сложили. Как мозаику. Человек. Не груда мяса.
Уважуха. У меня тоже как-то паззл был на две тыщи кусочков. Долго трудилась.
|
|
-
Уай Джафар, красаучик уапще, джигит слющий!
-
|
-
Резко. Мощно. Нежданно.
Тучемодуль же!
-
|
-
На удивление тонкий, с урчащими нотками голос: - Мертвецы... Мертвецы... Чьи-то дети... Чьи-то отцы...
в исполнении на удивление тонкого голоса с урчащими нотками у меня эту фразу на неделю заело! да и вообще вся сцена хороша. надо плюсануть, пока далеко не ушли:)
|
-
прям аж представилось перед глазами. шикарная картинка.
-
За этот пост. И за другие тоже. Но за этот – больше.
-
Наконец-то плюсомет остыл.
Здорово ваще.
-
Кинематографично. Пафосно. Жестко и жестоко. Круть...
-
-
Двоякость восприятия десантника. Вроде и расстреливал рабочих, но и ребенка спас. Красота.
-
Очень живой пост. Респект.
|
-
-
Ура посту!
Какой однако я негодяйский негодяй ))
|
-
-
У тебя получаются хорошие, живые неживые.
-
|
-
Жаль. Очень жаль. Огромное спасибо тебе за игру.
|
-
Красочно, объемно, продуманно. Вообщем, затягивает и делает игру гораздо интереснее.
|
-
Мальчик сыт. Пусть не ссыт, присаживается...
|
-
Курить - рак в легких разводить
а-а-а! вообще не за этот пост плюс поставить хотел, но он мне подвернулся и не удержался я! за персонажа.
а для того, блин, теперь опять трое суток ждать...
-
люблю крошки-флешбеки. в них вся соль.
хорошо.
|
|
-
Нормально рассчитал всё, правильно.
-
Не рассчитал дядя немножко усилие. Бывает.
-
|
|
-
Гауптвахта - это правильно. Гут.
-
С гауптвахты он. Дисциплинарный арест. Сбежал, может
|
-
Гауптвахта. И мир стал чуточку лучше.
|
-
Никогда не предугадаешь, что за поворотом. Классно.
|
-
исторические связи удивительны
|
|
|
-
"Серая форма, зеленые шлемы! Мы с неба упали! Мы - ваши проблемы!"
В нашем случае, последнее предложение говорят как раз местные.
|
-
Просто понравилось Живо очень описанно
|
-
Добро, Радость, Счастье и Розовые Котята.
|
|
-
До чего же милые существа =3 Хорошие парни, да.
И про грабли очень понравилось.
-
-
за механов. "хорошие ребята" или как там)
-
|
-
За лотерею. Идея - супер.
|
|
|
|
-
Ебать-колотить пассажик. Ня.
-
-
-
-
-
Ну, просто нельзя пройти мимо.
-
Это 6 отборных солдат, блядь! Они всё разнесут! Они всю пустыню пройдут за один час!
-
-
|
|
-
Няшные кавайки. Или кавайные няшки. Хм.
|
-
Это подарок. Мафусаилов подарил. Да. Не очень нравится он тебе. Капитан этот. Не зацепил. А надеется.
Т__Т
|
-
Ня-ня-ня ня-ня-ня-ня! ^___________^
-
Спасибо за игру. Жаль, что так коротко и нелепо получилось.
-
-
-
-
За мясоту и жир во время поста.
-
-
-
Этого поста мы дооолго ждали. Ужасно круто.
|
|
-
истории жизней. так и было
|
-
фильмаки наверна шикарные ))
|
|
-
Шоб я так жил, как та селёдка.
|
-
-
Даешь ежам броню из стекловаты!
-
-
Пост убил напрочь...
За игру в целом тоже плюс, не теряешь хватки)
|
-
"В момент отрыва от рампы очко десантника способно перекусить железный лом" ©
Лом очком не знаю, но увидев единицу напротив нашей комнаты, чуть сердце не выплюнул.
|
-
я помолчал на фамилию немного
|
-
Новый Орбит.Ледяное яблоко в труселях.
|
|
|
-
^___^
Я боялся, что я впаду в кому, или что-то в этом духе :(
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Эта тварь мне сегодня сниться будет, судя по всему. ))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Че-то вдруг представил аж. Впечатляет, да.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Голос за сообщение в игре На дне (Tuchibo):
Зачет xD
+1 от igroman222, 25.05.11 16:33
Тащемто, это не "зачёт", это всего лишь Туч. В своём репертуаре.))))
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ди-Джей Кот крут. Нереально крут.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Мрачно, как всегда. И правильно. К херам этот мир. Слищком долго воображали себя пупом земли)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Генерал Педоискатель одобряе! 
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Как всегда, насильственная смерть. Быстра и необратима.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Схлынул кошмар стен расползающихся. Противогаза маска в лицо вжалась. Вздох. это. да и остальное тоже супер.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Вот интересно, ты сразу планировал трубку рвануть? )
|
-
но ведь...сорок три плюс двадцать девять это...хм... семьдесят два, хм... мощь
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Не только. Действительно оно.
-
-
ссылкаМне одному это дико напомнило Хитмэн Блад Мани?
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Что это за вандервафля такая, Эйчкей Иксэм Восемь?:P
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
-
Ну круто же. Чувственно. Красиво. Живо. Тепло и как-то по детски наивно и красиво, причем это весьма в тему.
-
Классно написано. А про Уии-Уаа. Даже и не знал:)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Хорошо. Душевно. Приятно.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Классно написано. про зиппо особо понравилось. Хороший модуль.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Только с подбородка твоего щедро разбавленная помоями и дождевой водой моча капает
ну это залёт уже.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Спокойствие. Только ветер ветви тополей окрестных перебирает
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Печально умирать. Такой модуль, такой накал страстей. И девочку жалко, да.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Эхехей, да. Немного совсем поиграл но то что видел - круто, да. И хороший пост. Спасибо за игру.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
слова в голове. вдруг тоже есть. не ошибся мой перс в первый раз-то, когда говорил.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ужин)) Сукияки))) О дааааа... Джон Ву, Тарантино и Ритчи
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Фу, мерзость какая красочная. Умеешь.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Умеешь вызвать эмоции. Сильно!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Я это словно вижу. Сочно, красиво:)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
блин, это же крутота эпическая.
хорошо, красиво, правильно расписанная информация. очень нраицца.
-
Вот она, суровая реальность генной инженерии.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Если долго вглядываться в темноту, то поймешь, что она смотрит на тебя
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Спасибо за игру.
Жаль, что так кончилось.
-
Персонажи всегда очень красочно отправляются в мир иной. Сочно.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Сладость меда на моей душе. Епт.
-
Человечный... Он мне нравится.
-
Порадовало мировосприятие репликанта.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Дико извиняюсь, но удержаться не могу.
Я приехала в колхоз
Имени Мичурина.
Так и знала, отъебут.
Словно сердце чуяло!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Жалко дядьку. А что ж поделать...
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
красивый переход по ассоциациям - особенно про листья и снег
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Хорошо все таки. Ну, как-то вот можно сказать "теперь все как надо".
З.Ы. - но блин, однажды надо завязать хрен узлом и провести реально модуль на 3-5 человек без раздуваний. Это ж такое будет.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
любовь к мелочам и кошерным, красочным описаниям повседневности.
Туч могуч.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Более чем достойно плюса.
-
Хм. Мощен ты. Честно. Не гоню.
-
В акуе я. Чесн слово. Респект.
-
Туч как всегда бахнул мощь. Круто же ж.
-
Выше. Выше. И выше. И ещё выше. Выше облаков. Сквозь стратосферу к чернеющей пустоте усыпанного белыми точками космоса. К Альфа Центавра. Хм. Хм.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ветка сакуры блеснула у горы Фудзи
Шелест утренней росы отозвался громом в ушах
А Туч могуч пугающе.
Автор: Мортец, из собрания сочинений "Хайку. Избранное".
-
Туч - ты единственный мастер на ДМе, который заставляет меня дико охеревать, срать кирпичами и биться в умильных крысиных припадках.
-
когда я вырасту, я хочу стать Тучем.
ня.
-
Кнехт решил поиграть с крыской в кошки-мышки. Няяя ^___________^
З.Ы. - ты забыл про расслабление сфинктеров, доо))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Модуль идёт и это просто прекрасно
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Нравятся мне эти рд100, блеять.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вот появился пост. И сразу радость. И страшно немного. Здорово, в общем.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
First blood!
Эх, соскучился я по Тучу с его модулями
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Хорошо, что Туч снова с нами
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Просто за то, что модуль есть. И "Нет!" тоске.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
"Cat! I’m a kitty cat.
And I dance, dance, dance and I dance, dance, dance."
Миу-Миу
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Легионы Тьмы с попкорном, плещущиеся в бассейне и играющие в баскетбол в костяном лагере... Прямо вижу это. =)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
Альфа-мощь. Даже слов нет.
-
Сильно, действительно сильно. Аж поджилки трясутся. И начинаешь переживать за героя.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Портрет. Тоже красиво. И факт ведь.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ну как это у тебя получается?! Просто жуть берет.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
описал. красиво. зрелищно
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Т_Т "Грустный Тойвонтюа" Т_Т
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Прочитал пост глядя на аватару Чиркова. Выглядит пугающе)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Великолепный пост! Супер. Возможно, лучшее, что я видел на ДМе.
-
Это настоящая, живая красота и нежность... Спасибо за то, что ты даришь нам свой талант.
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Гилинжык. А турки - хуита.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Страшно. Красиво.
И вообще, вся картина в целом эпична и продумана. Уважаю.
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
-
Ми Руские своих не бросаем
-
Страшно пишешь, брат, люто. Альфово. Но ничего, прорвемся. Где наша не пропадала?
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Никита пока не фигурирует, но это и не важно! Какие красочные глюки!:)
-
У кого-то Вилкинс, у кого Император, у кого вообще порноглюки.
Аццкий ад, у меня даже под травой такого не было:)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
жесть жестяная. однако же.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Много хорошего. Песня хорошая. Орки хорошие. Архангел Виктор хороший. Ня, в общем
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Какие класные радиостанции крутят на черном море...90.3 FM, так вообще рвет все шаблоны о СМИ во время черезвычайных обстоятельств.
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Таки да, Туч, забыл. Респект тебе. Вообще, вся с рацией и прочим история офигенская была. Честно. Я продохнул только когда задраились в подлодке. Прям в напряжении держало.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Паучиха, ага Вот такая 
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Киммерия - это пять. даже шесть =)
|
-
Омг )
Мr. Кацман, веселей, в кают-компании станет чисто в два раза быстрей. Мr. Кацман.
|
|
|
-
О__о Адово. Я тут пять минут назад в Масс Эффект играл, епт.
|
|
|
-
Сказал - как отрезал, хех ^^
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
На редкость печальное завершение одного из твоих лучших модулей. Спасибо за игру. Было классно. Жду от тебя не менее хороших игр. Лютуй.
-
В носу свербит. Уголки глаз защипало.
Прощай, Никита.
Мне будет нехватать тебя.
|
-
Да, это было как кулаком по кнопке пуск XD
Все башни рванули)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
И это Легат? А как же проникновение важностью собственной персоны. Развернутые мыслительные процессы. Пафос и т.д. =((((((
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Разумное, доброе, вечное.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
А говорят, что злой Туч.
ДОБРЫЙ МИР ДОБР!!!
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
"Шу нашел Отца. Радость"
Тихое счастье... Я просто вижу их на рождественской открытке)
Шу и папа)
Радость. Радость и доброта)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
 Подсчет убитых. Итоги под-миссии. Следующий сюжет.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
не всё то, что светится - электрическое
:D
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Хорошо описал, живо. Как всегда, впрочем.
|
|
Притащив коньяк к столу, одним движением руки смахнул весь мусор в сторону, расчистив стратегическую позицию для наступления на суровую реальность. Поставил четыре стакана. Одну бутылку спрятал за пазуху, в куртку, вторую поставил среди посуды. Дядьке: - Эй, Рико. Давай сюда. Тут конина. Сейчас пивом разгонимся. А там и до нее доберемся. Мир этот. Херь полная. Я тебе это как ответственный представитель богоизбранного народа заявляю. Садись. Есть много тем для бесед. И много хороших парней, за светлую память которых мы просто обязаны выпить, мать его так. Вот ты знаешь, Хейз... (отвинтив крышку бутылки, наливаю себе стакан до краев. Плескаю полный Мэлдэрсу. Паулока тоже не обижаю. Встав, выпиваю. До дна. Занюхиваю рукавом) Он же ж, сука же ж, человечищем был таким, что это ж не приведи Бог. Не было страха в нем. Вот ни на грамм. И башня варила как надо. Помню, пошли мы как-то в увольнительную с ним. Было это как я только еще первый контракт подписал, после того, как с флибустьерством гребучим завязал этим. Молодые. Салаги ж. А страна маленькая, южная. Жара - Ад. Бар дешевенький. Заходим. Взяли по кружке, сели. Тут подходит к нам абориген. Морда покоцанная, хуже моей, руки как столбы фонарные. Говорит, мол, господа, всё хорошо, но если не хотите ощутить страшную боль в области грубо разорванной задницы - покупайте мне и моим мучачос выпить. На все деньги, что есть. Я сижу, смотрю. Этих - человек десять. Может, больше чуть. Ну, думаю, сходил ты, Кацман. Погулял. Сейчас или в зад ужалят раз-другой, или бубном стойку сломают. Очко ж, ото, сжалось. А Майкл тут ему и говорит. Спокойно так, главное. Пиво себе пьет дальше, и говорит, ты, мол, если сейчас не отвалишь, то мы тебе, конечно, пива купим. Но завтра тебя, маму твою, твоих детей и даже собачку, которая у ворот дома твоего будет иметь неосторожность погадить присесть, с низкоорбитального спутника тихонечко ионным излучателем чвахнут. Мы, говорит, хоть и не морпехи, но зато в аэрокосмических служим. Наводчиками системы подавляющего спутникового огня. И доступ к базе имеем. Никто плакать не будет по поводу лачуги одной. Скажем, сбой систем точной калибровки. Бывает. Так что, либо ебошьте нас на месте до смерти, либо съебывайте нах, и не мешайте нам пить. И пиво тянет себе, смотрит на него. Ну, амигос тот постоял-постоял, для приличия нас грингами обозвал. И свалил. Отакой Хейз человечище был. Мать же ж так...
-
-
-
Правильно если пьет Бен, значит пьют все, даже маринады)
-
Однозначная мощь. Грусть даже какая-то взяла, есчесно.
|
-
Анриал пауэр, дада) Подпел бы, кабы не "гости" в каюткомпании, эх...
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Туч - это мастер, играми которого можно дышать.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Мощно двигаешь, прям интересно ^__^
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вынос)
Получена способность "Искусственное пролонгированно-криоционное обучение группе диалектов аборигенов 3-го спутника планетоида "08", планетарной системы "Ацхар-Далар-Груурц-М-374659505736", сектора "Цоц-Д-73734357", квадрата "Мицхар-8323", праймера "Зисцоп-23", префектората "Омега-2", подконтрольного пространства "Улья"" -- вынос
Блджад, от последнего аргумента тоже рыдал...
Хотя и основной текст такой. Правильный.
-
Последнйи аргумент - супер )
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Больше культистов, хороших и разных!:-D
|
-
-
-
Альфа-печаль в мыслях его
-
Кацман - человек! В него веришь... Браво.
-
Жесток мир. Иногда даже ещё более жесток, чем кажется.
-
Да. Кацман, старина, не подведи.
-
-
-
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
чувак, я ни хрена не понял, что ты сказал, но ты мне близок
-
Классно... Блин, реально классно.
-
Массштабно. Завораживает.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
С фантазией конечно - всё на высшем уровне. Пишешь так что не оторваться и вживаешься мгновенно. Как перед глазами стоит.
|
-
Обломитесь, беты [_]__[_]
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
и вышел замуж за благополучно спасенного Теодора
Лол
|
-
Кому как ни Кацману, кандидату в Чемпионы-Великой-Космической-Войны знать, что сотрудники Корпорации никогда особым благоразумием не отличались.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Гг. идентификация ахтунга
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
А вот отсюда и узнал про три этажа ~_^
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
ну вот, не дал меня пристрелить, а дубаса порубать
и чего мне теперь, в отдельную комнату, или мне кирдык совсем?
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Бедный, бедный Снегов, за что его так быстро(
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Да, это просто круто. Этот пост сподвиг меня на форсированное изучение предмета и консультацию с другом-врачом. Такие посты делают человека умней, по крайней мере дают хороший повод для ликбеза)) Спасибо.
-
Ага! Чуток поковы сорвали...
-
Бля. Как же научиться так ходить? Подробно, но интересно.
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Все ушли, осталось двое в мире самых чокнутых людей)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Действительно как-то маловато :)\
Просто убил на месте :)
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Завидую. Такой слог.. Песня!
-
Хеликопьтер))) А дедок продвинутый у нас, хоть и трус... Да еще и бухнуть у него можно будет... Респект Тучу!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Туч. Блядь. Ты чародей херов. Знал бы ты, как этот пост поввлиял на мою реальную жизнь. Спасибо...
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Малчыг, хочыш адын прытча расскажю?..
Охуительно
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Блин. Главное в комментарии к ходу, а он не отображается.
____
карта - размер смалл
нежить - 2 героя
эльфы - 2 героя
процесс пика в самом разгаре
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Не могу не поставить, всё-таки, хех ^_^
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Замечательная игра, в которой каждый ход - Событие. Очень рад что прочитал.
|