Твоё воображение —самая мощная видеокарта. — кто-то там © Все права сохранены. ПРОЛОГ Санкт-Петербург, 1904 год… Тысячи тысяч молотов гремели, возвещая о рождении этого сына войны, несущего разрушение, сильнейшего бронепоезда в Российской Империи: — длиной пятнадцать вагонов, высотой в три человеческих роста, движущаяся крепость, молот Царя Николая, обладающий огневой мощью целого эскадрона бронепоездов меньшего размера.
Но еще слишком рано, слишком рано. Пока это была лишь оболочка, лишенная зубов и когтей; пустые порты зияли там, где должны быть пушки, ходовые части не возведены. В его котлах не было воды, в его печи — угля. Но ненадолго, ибо уже начиналась церемония.
Монотонный напев пяти десятков уст, поющих хором, становился громче и громче. Огромные цепи грохотали, с трудом вытягиваемые десятками людей, из-за жара раздетых до пояса, огонь топок отбрасывал отблески на их бритые черепа, высвечивая блатные татухи, выбитые на лбах. Команды рабочих тянули машину на огромной платформе по последним этапам производственной линии к кульминации процесса, длившегося целый год, в кузнице, занимавшей половину Петербурга. Сияющий красный свет вспыхивал на бронеплитах, когда сварщики пятого разряда вколачивали в них раскаленные заклепки. Скрежет, грохот и шипение матерящихся мастеров соперничали с пением церковного хора и криками трудившихся работяг.
Усатый начальник цеха смотрел на все это с высоты своего кабинета. Дрожащими от спиртяги губами он зачитывал инструкцию по сборке бронепоездов, держа перед собой, словно икону, методичку по технике безопасности. Бурный поток терминов, вперемешку с отборнейшим матом, выходили из его распухших уст.
- 250-миллиметровая гаубица! – крикнул он в мегафон.
Тяжелейшая башня с грохотом опустилась на головной вагон. Десятки сварщиков тут же пустились к работе.
- 146-миллиметровая пушка!
Один за другим, боевые орудия стыковались с последующими вагонами поезда. Сотни батюшек в золотистых рясах окропляли тело стальной машины брызгами святой воды, десятки капелланов махали обкуривали кадилами броню исполина.
Пушки вместе с башнями подвозили к поезду на вагонетках, поднимали подъёмными кранами и водружали на вагоны. Пулеметы крепили к пулемётным гнездам, которыми щедро были усеяны бронированные вагоны.
Бронепоезд вооружился и оброс бронёй. Святая вода застыла на нём.
Хор достиг крещендо. Загремели орудийные выстрелы, приветствуя нового боевого брата. Засверкали фейерверки. Шеренги солдат и офицеров завопили как один: «Боже Царя храни!» Вода закипела в недрах паровой машины, пришли в движение поршни двигателя. Бронепоезд взревел, оглашая на весь цех свою готовность служить Царю и отчизне.
Внутри ещё работали другие — приваривали, заклепывали, смазывали и молились, отлаживали механизмы. Но в кабине машиниста, на четырех прочных болтах уже закрепили блестящую медную табличку. Вскоре здесь будет выгравировано имя первого командира бронепоезда, первого машиниста и имена всех последующих...
Высокий мужчина в парадном мундире шагал среди шеренг солдат и офицеров. Тысячи воинов империи кланялись ему, пока он шёл. Орекстр приветствовал егоего музыкой. Мужчина поднялся по ступеням цеха, высоко над поездом, встал перед мегафоном и провозгласил:
- Родился новый воин Орды! - Имя тебе — Стальная крепость!
Тысячи человек возликовали ему.
Имя это клеймом было выжжено над медной табличкой.
Грядёт война. И она принесёт как славу, так и страдания. Вперед, мистер Финдли. Свобода ждёт!
Черт, давно пора! Прямо из сборочного цеха в горнило войны, бронепоезд был отправлен на дальний восток. Русско-японская война была в самом разгаре. Затем — вторая отечественная, первая мировая. Получив свои боевые раны, понеся первые потери, бронепоезд будет переправлен на западный фронт. Много лет пройдёт с тех пор, много воды утечёт. Много экипажей сменит бронепоезд, много командиров переживёт, много застанет событий. Событий, о которых говорить не стоит, событий, что отпечатаются в живых его стенах и превратятся в немые тайны. Тайны эти хранит в себе стальная машина и по сей день. Кто знает, что видел «он» в пылу войны и что потерял?
Спустя годы блудный сын возвращается домой, в Петербург. Отсюда и начинается наша история…
СТАЛЬНАЯ КРЕПОСТЬ Петроград, 1917 год, наше время…Утро
Маши, мягко говоря, не задалось. Нет, не потому что у неё сегодня выпускной экзамен. Молодая девушка много лет упорно училась в высшем железнодорожном, чтобы в конце концов получить свои заветные права на поезд и начать карьеру машинистом – и вот тебе незадача! Всё дело в том, что её учитель, который должен был принимать экзамен, вместо того, чтобы протянуть билет, протянул к девушке лапищу решительно так задумав вкусить машиной плоти. Препод обратился в зомби прямо в кабине пассажирского паровоза, за руль которого посадили фауншу. Маше оставалось только бежать со всех ног. Четыре года бакалавриата и два года магистратуры коту под хвост! Какая тут пересдача, когда город горит…
А город действительно горел. Пока Маша бежала, она видела это в окнах вокзала. Видела, как полыхает ярким пламенем дома Петрограда. Как мужчины, женщины и дети, выйдя на улицы, тут же оказывались разорванными на части жаждущими мяса ходячими мертвецами. Маша слышала вопли ужаса и крики отчаяния, доносившиеся из каждого переулка. Улицы были залиты кровью, внутренностями, остатками конечностей. В какой-то момент на полному ходу взвизгнув покрышками прокатил «Путиловец» полностью облепленный зомбированными. Пулемет его строчил куда не попадя и Маше пришлось укрыться от шальной очереди за кирпичной стеной вокзала. Пули попали в окна, выбив стекло.
Маша видела в окно, как стреляет пушка прямо посреди перекрестка, метрах в пятистах от вокзала. Солдаты организовали импровизированный пункт обороны. Грохотали выстрелы орудия. Толпы оживших мертвецов разлетались в стороны. Но одна пушка не могла сдержать орду. Когда мертвые уже наступали, солдатам пришлось бросить орудие и бежать со своих позиций.
Учитель отстал. Видимо его омертвевшие ноги не в силах были угнаться за прыткой Машей или же ему снесло голову пулемётной очередью - одно из двух. В любом случае, одной проблемой меньше. Оставалось ещё две: куда бежать, и, собственно, что делать?
Таблички с надписями Путь 1. Направо. Путь 2. Налево. мелькали перед глазами несостоявшейся машинистки. Девушка знала, что там, на перронах, её поджидают толпы зомби. Поезда, пришедшие в депо были атакованы ордой мёртвых. Крики и визги стояли такие, что у Марии закладывало в ушах.
Впереди замаячила тяжёлая железная дверь закрытого ангара. Маша никогда раньше туда не заглядывала. Там был ремонтный цех. Какая удача, что дверь оказалась не запертой.
Затхлый воздух забился в лёгкие, но здесь, под арочным железным сводом ангара, хотя бы было относительно тихо. Крики боли и отчаяния и грохоты взрывов пусть и доходили сюда, но приглушённые. Правда это уже не волновало Машу...
В ангаре стоял бронепоезд. Настоящий военный бронепоезд. Маша насчитала 8 вагонов и пусть на нём не было ни пушечных башен и ни пулемётных гнёзд, его всё равно можно было считать военным. Хотя бы потому что на локомотиве был нарисован Корниловский череп, номер батальона и роты. Да уж, это не то что та задрипанная маршрутка за руль которой Машу хотели посадить.
Но где же экипаж? Где же все? И откуда он тут? В расписаниях рейс с таким поездом не значился.
Морда локомотива была похожа на клин, острый и сверкающий, забрызганный засохшей кровью. Это был не просто бронепоезд, это был зверь, спящий дракон, ждущий Машу. Стальной дракон. Стальная крепость...
Дракон был ранен. Иначе не оказался бы в ремонтном цеху. Отметины от попаданий, царапины, сколы - остались на его броне. Главное, чтобы был на ходу - а дальше Маша разберётся. Пусть она никогда в жизни не сидела за штурвалом подобной машины. Разберётся. Жить хочет - разберётся. Кажется за спиной послышались шаги. Мёртвые на подходе. А впереди. Там внизу, в поезда, уже собралась разношерстная компания...
Как любой уважающий себя бомж,
Копеечка провела эту ночь на вокзале. Утром она проснулась от душераздирающих криков и воплей ужаса. Привычное для Питера дело: опять наверное алкашня подралась. Каково же было удивление девочки, когда она, открыв глаза, вместо привычных алкашей за бутылкой водки, увидела как посетители вокзала рвали друг друга на части. Кровью был залит пол, кишки разбросаны повсюду, люди в панике бежали, спотыкались, и тут же оказывались съеденными ходячими мертвяками. По истине разборки питерские. Какое же счастье, что неприметную Копеечку, прикорнувшую под лавочкой вокзала, так никто и не заметил.
В порыве кровавой бойни кто-то упал на лавку, под которой пряталась Копеечка, брызги крови окропили бедную девочку. Когда же не осталось никого в живых и все обитатели вокзала были превращены в зомби, обстановка слегка поутихла. Теперь были слышны лишь шаркающий топот, рычание и совсем тихое: мозгииии... Самое время для побега.
Девочка ловко вынырнула из под лавки и со всех ног побежала к выходу. Только куда бежать? На улице творился полный хаос. Люди сами не знали где прятаться, спасаясь от наводнивших город ходячих трупов. Бежать на улицу не вариант. Копеечке и раньше там были не рады, а уж теперь совсем. Малютка повернула обратно.
Повезло же так, что жила она на вокзале, знала как тут и что устроено. Она пробежала несколько перронов, заполоненных ходячими мертвецами, юрко перебегая от укрытия к укрытию. Ноги сами привели её к поезду, вокруг которого уже собрались другие выжившие...
Унтер-офицер
Стрельцов обмывал свои новые звёздочки. Только недавно он заступил в почетное звание унтер-офицера. Унтер-офицер - это ведь как прапорщик. А прапору по уставу полагается употреблять сто грамм. Только вот сослуживцы Стрельцова, после рюмки, вместо того, чтобы закусить огурцом, решили вдруг закусить самим Стрельцовым.
Довольно быстро оказалось, что Стрельцовым не прочь закусить добрая половина города. Делать было нечего - оставалось только собирать пожитки и идти в увольнение с такой службы. Быть закусанным Стрельцов не желал.
Стрельцов бежал вдоль путей. Он видел как люди в панике разбредались кто-куда. Видел как на станцию на полном ходу въехал поезд, пассажиры которого уже полностью все были мертвы. Поезд сошёл с рельс и несколько раз перевернулся раздавив насмерть парочку зевак, так же как и Стрельцов спасавшихся от зомби.
С боем молодой гвардеец прорвался в железный ангар и к своему счастью обнаружил в нём живую компанию у которой ещё и целый бронепоезд в наличии имелся...
Принцессе
Анастасии снился кошмар. Кошмар этот преследует её в последнее время раз за разом. Воспоминание из недавнего прошлого. Обезумевший отец хватает её за руку, девочке больно. Приглушённый красный свет падает из под окна. В руках отец держит позолоченный ключ на цепочке. Тот самый ключ, что принцесса носит отныне всегда у себя на шее. Бредовые глаза бегают по телу дочери.
- Возьми этот ключ, Настя. Чтобы спасти
Микасу и Армина Россию ты должны попасть во Владивосток! Их знания помогут тебе!
Лицо отца становится совсем уж страшным. Жутко. Анастасию бросает в дрожь. Девочка резко просыпается и понимает - наяву тоже кошмар.
Во дворце грохот и шум. Испуганная девочка быстренько выглянула из свой комнаты и ужаснулась. Стены были залиты кровью, повсюду валялись мёртвые тела прислуги и солдат. Позеленевший дворецкий набросился на неё, разинул пасть, но в то же мгновение голова его была снесена с плеч точным ударом
Корнея.
Взяв подопечную за руку, Корней мигом побежал прочь из дворца. Коридоры уже вовсю были наводнены мертвецами и агентами большевиков. Вместе пара собирались выбежать во двор, но путь им преградила толпа зомби. Несколько бравых ударов саблей и проход был расчищен.
Во дворе княжну и её телохранителя встретила
Тамара. Служанку этот суровый день застал на кухне. Она как раз готовила завтрак для принцессы, не подозревая что сама скоро станет завтраком. Правда это не входило в планы женщины и она могла о себе позаботиться. Но ещё она должна была позаботиться о княжне.
Тамара знала тайный ход из дворца прямиком на вокзал, в закрытый ангар, куда заезжают поезда особого назначения.
Долго рыскали они средь каменных подземелий Петрограда. Мертвецы шли по их следам. Но зомби было невдомёк что троица находится под надзором
Григория Распутина. Загадочный маг успокаивал мёртвых в туннелях склепа, возвращая их обратно в могилы силой своего колдунства. Когда волшебник присоединился к отряду, враги окружили их.
Через толпы оживших трупов вся компания прорвалась к бронепоезду. Кровь окропила мундир Корнея, плащ Григория и платья Анастасии с Тамарой.
Корви и
Дину подняли ни свет, ни заря для какого-то особого поручения. Они итак работали 5/2, но как бы и по выходным тоже, и они даже не знали оплачиваются ли эти дни вдвойне и полагается ли за них отгула. Иначе бы они как минимум на три отпуска заработали. В ремонтный цех заехал бронепоезд, кажись прямо с линии фронта. В общем, Корви и Дине, как механикам, работы предстояло выше крыши. Кому же ещё работать, если не им? Все остальные ведь обратились в ходячих мертвецов. В общем, не видать им премии, ведь начальник цеха требует теперь от них только мозгов. А вот два толковых механика на борту отправляющегося бронепоезда очень даже сгодятся. Времени на ремонт не было, импровизированный экипаж загрузился в локомотив. Мертвые уже выламывали двери ангара. Пути назад нет. Петроград догорал в пламени революции. Над зимним дворцом водрузили красные флаги, по улицам маршировали толпы зомби. Бронепоезд взревел как в последний раз, тяжело приведённый в движение, и, пробив двери ангара, попутно раскатав в лепёшку дюжину зомбированных, отправился в путешествие.
Поезд давил всех подряд. Живых уже не осталось. На выезде из города, прямо по рельсам шагал в парадном мундире отец Анастасии, обращённый в зомби. Это был уже не царь Николай, ходячий мертвец. На его лице не было никаких эмоций. Это было тяжкое зрелище, когда острый как нож клин поезда прервал его печальное существование. Может быть, он хотел увидеть свою выжившую дочь в последний раз и мышечная память привела его разлагающийся труп прямо к ней? Может быть, он хотел что-то сказать своей дочери? Передать последние слова? Анастасия, высунувшись из люка локомотива, успела увидеть, как отца раздавило поездом, пусть Тамара и порывалась закрыть ей глаза от греха подальше.
Какая удача, что ключ княжны Анастасии, который достался ей от отца, подошёл и к дверям поезда и к зажиганию. Иначе бы даже Маша не сдвинула этого стального гиганта с места. Дествительно удачное стечение обстоятельств. Таким образом поезд отчалил. За бортом туманное утро, мелькают деревья и поля питерской губернии. Обреченный город остался позади. Выжившие собрались в кабине машиниста, в другие вагоны заглянуть они ещё не успели.
В кабине машиниста было тесно, но уютно. Стальные стены окружали героев, не было тут окон, лишь два окуляра, ведущие наверх к подзорной трубе вагона, располагались так, чтобы были под рукой у машиниста. Здесь были ещё и маленькие открывающиеся бойницы, но смотреть в них могли разве что помощники машиниста, за рулём поезда в них не заглянешь. Масляная лампа давала дребезжащий свет. Неровные тени гуляли по углам кабины. Лампочки в кабине и прожектора поезда не работали - электричества от чего-то не было. Маша сидела в кресле машиниста. Перед ней раскинулись сотни приборов и рычагов о которых она прежде слышала разве что на парах и то вскользь. Бронепоезд это точно не обычная маршрутка. Благо всё основное тоже в наличии имелось. Гудок, рычаг экстренного торможения по правую руку, система труб для связи с остальными вагонами по левую. В уголке у кресла машиниста прислоненная к стене стояла чёрно-белая фотография: солдат в военной форме стоит рядом с молодой девушкой в платье, они улыбаться, счастливые. Рядом с фотографией лежит крестик. Над креслом, на крючке были развешены разнообразные медали. Немецкие кайзеровские железные кресты и японские звезды - бряцали и звенели в такт движению поезда. Рядом же на крючке висел немецкий противогаз. В другом углу плакаты: агитплакат Корниловского ударного полка, потом что-то на японских иероглифах и календарь за 1916 год на французском языке с изображением полуобнаженной женщины и видами Парижа. Напротив: железнодорожная карта царской России.
Слева от кресла машиниста находился небольшой ящик, на нём две большие машинистские перчатки, а внутри сигнальная ракетница с тремя выстрелами: один красный, один зелёный и ещё одна ячейка была пуста, сама ракетница не заряжена.
Посередине кабины находилась лестница к люку, ведущему на крышу локомотива.
В самом тёмном углу кабины, куда практически не падал свет находилась медная табличка. Пятнадцать имён на ней было выбито, стертых временем, так что и не прочитаешь уже. Только самое свежее имя еще было читабельным: Карл Иванович Генда. А над табличкой надпись железным клеймом, такая же практически стертая, еле-еле видно - Стальная крепость.
Повсюду в кабине машиниста разбросаны листовки:
Сообщайте о необычном поведении, забаррикадируйтесь в домах, избегайте любых контактов с заражёнными, ждите официальных инструкций. Настало время перевести дух, познакомиться, проверить машинное отделение, тендер, остальные вагоны. Есть ли запасы топлива? Да и у поезда назревали явные проблемы. Что-то мешало ему развить скорость, знания Маши подсказывали что с такой нагрузкой и с таким количеством вагонов бронепоезд должен ехать намного быстрее. Да и трясло его сильно каждые 10-15 метров. Не порядок...
Музыка:
ссылка ссылка